Аннотация: Продолжение повести. Знакомство с двумя отчаянными охотниками за приключениями, решившими отделиться от человеческого общества, чтобы с головой уйти в мир эбрайлов.
--
Глава 3. Дерзкие трапперы
Некто Кристофер Ланжерон, личность в определенных кругах довольно известная, сидел за крайним столиком перед полупустой кружкой местного слабоалкогольного коктейля. Захудалый салун практически ничем не отличался от всех подобных заведений на Планете, содержащихся эбрайлами. Минимум мебели, полное отсутствие украшений, на всех поверхностях, кроме столов - толстый слой пыли. У здешнего бармена совсем не было шеи, зато имелось три руки: одна длинная и две коротких, а на лице вместо носа - таллан, похожий на замысловатый шрам. Бармен был огромен с круглой и лысой как бильярдный шар головой. Он сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене, а голова его находилась на уровне глаз человека. Бармен через полузакрытые веки меланхолически посматривал на редких посетителей, на голые стены, на единственное окошко; вся его поза явственно выражала глубокое безразличие ко всему миру.
Зал имел форму неправильной трапеции, столики разной высоты и величины занимали с полдюжины таких же разнокалиберных завсегдатаев.
Ланжерон задумчиво крошил на пол горько-соленый сухарик, сам едва замечая что он делает. Мысль его витала где-то далеко отсюда. Где-то в прошлом...
Охотничий промысел приносит немалый доход, хотя и не всегда законным путем. Ланжерон не был исключением среди других трапперов - он не брезговал браконьерством: люди превратили Планету в заповедник, сразу же, как только спустился первый посадочный модуль. Местным-то жителям глубоко наплевать и на фауну, и вообще на окружающую среду. У них и законов-то поди сыщи хотя бы с десяток.
Не затем ли придумываются законы, чтобы ограничить свободу? С самого детства Кристоферу твердили, что величайшая человеческая ценность - это дисциплина. Свою мать он помнил плохо, а от отца слышал в основном проповеди и упреки в безалаберности.
Сразу после окончания спецкурсов он начал работать в Управлении делами колонизации в качестве исследователя-географа. Новые для обитателей "Протея" профессии, новая среда, новые впечатления, и, главное, иная разумная форма жизни - все это притягивало молодых людей, как магнит. Но власти строго контролировали любую деятельность колонистов, ведь окончательное решение о колонизации Капитаном так и не было принято. И, чем глубже Ланжерон проникал в особенности жизни на Планете, тем теснее становились ему рамки, наложенные властями. Инструкции и правила, выговоры и замечания - утомляли гораздо больше, чем длительные дальние походы. Все это слишком напоминало Кристоферу его детство.
Поэтому он никогда не жалел о том, что сделал одиннадцать лет назад. Все произошло почти спонтанно, хотя план "побега" готовился долго. Может быть, из-за своей спонтанности, а может, из-за того, что об отрыве от человеческой цивилизации никто и подумать не мог всерьез, но операция удалась. Из очередной экспедиции Ланжерон со своим лучшим другом Фабио Каприо просто не вернулись на базу. Отныне они принадлежали только самим себе. Они были первыми. Потом такое стало случаться все чаще.
Ланжерон и Каприо то вместе, то порознь бродили по полям и лесам, вкушая все прелести свободы. Оба сумели прослыть отчаянными сорвиголовами среди людей-трапперов и психов-клановиков. Отсутствие комфорта, теплого душа по месяцам, мягкой постели и свежего белья - все эти лишения были им нипочем. Обыкновенный добропорядочный орбитал, закосневший в своей цивилизованности, только покрутил бы пальцем у виска, узнав, какую дикую, полную опасностей и неожиданных приключений жизнь вели молодые трапперы. Но ведь он никогда не видел своими глазами эти просторные степи и эти зеленые оазисы. Не дышал упоительным воздухом, наполненным ароматами полевых цветов. Не взбирался на заснеженные вершины скал, откуда открывались поистине фантастические пейзажи. Разве могли передать голозаписи все те чувства, которые охватывают человека здесь, на Планете! А азарт охотника, боевой кураж, сладкое напряжение в предчувствии опасности уж точно не поддавались никакой записи.
За годы скитаний по планете Ланжерон насмотрелся всяких чудес. Но самым удивительным оставался для него уклад жизни аборигенов. Он назвал бы их дикарями, но что-то мешало... Было в этих существах что-то такое... непонятное что-то... И речь даже не о том, что они могут по своему желанию изменять форму тела...
И все же обычно эбрайлы только изощренно мешали. Ланжерон терпеть не мог, когда уже почти состоявшаяся выгодная сделка проваливалась в тартарары из-за какого-нибудь полоумного урода. А порой они становились настоящей проблемой, от которой приходилось избавляться физически... Отъявленные головорезы, в которых не сразу узнаешь разумное существо. Бандиты - больше никак их не назовешь, просто и метко. Бандитов он уничтожал безжалостно, обычно они не принадлежали ни к какому Клану. Не говоря уж о Ксирибонах. Эти маньяки занимались исключительно тем, что кочевали небольшими отрядами по всему Иднишу и убивали всех, с кем могли справиться без разбору.
А некоторых клановиков Ланжерон, пожалуй, и уважал даже. Все-таки они поддерживают внутри своих кланов какие-то связи, наподобие родственных. Впрочем, если бродяга посягал на его, Ланжерона, трапперскую добычу - страсть и гордость любого охотника, - принадлежность к Клану уже не имела значения в его глазах.
Кстати, за вырезанный таллан какого-нибудь разыскиваемого "живым или мертвым, лучше - мертвым" можно было при случае получить от местного удельного князька неплохие деньги. Впрочем, Ланжерону не особенно нравилась роль охотника за головами.
Теперь же, спустя столько лет, другая крайность - бардак и анархия стали утомлять Ланжерона. Всю свою жизнь он нарушал чужие установления, но никогда не думал, что свободы может быть слишком много.
Не один месяц траппер вынашивал свою идею. Приглядывался к местам, заводил знакомства, прикидывал варианты. Порядок и жесткая рука - вот чего не хватало этому треклятому миру. Да, жесткая рука и порядок.
Течение мыслей Ланжерона прервало шумное появление нового посетителя. Черноусый мужчина лет тридцати пяти на вид с темными глазами в присыпанном желтоватой пылью плаще до колен и приспущенных ботфортах еще у порога прищурившись осмотрел зал.
Заметив Ланжерона, он широко улыбнулся и, грохоча каблуками, направился к нему.
- Крис, дружище! Ха-ха-ха! - он широко расставил руки, готовясь сграбастать друга в объятия.
Они не виделись около месяца и, судя по одежде, Каприо только что вернулся из последней вылазки.
- Ты, смотрю, опять только из Пустыни? Добыл чего?
- А... ни хрена, - Каприо сделал большой глоток из запотевшей кружки. - Нашел след челюбука. Неделю тащился по нему. След затерялся в долбаных горах. Ловушки все как одна не тронуты! - Каприо грохнул по столу небольшим, но твердым кулаком; на среднем пальце тускло блеснул полированный черный камень в старинном серебряном перстне.
- Челюбук - зверь осторожный, - ради утешения сказал Ланжерон. - Сам знаешь.
- Уж не хочешь ли ты сказать, - воскликнул Каприо, - что для меня он слишком осторожный?
- Да что ты, Фа!
- У меня все не выходит из головы тот зверюга, которого ты добыл в пятьдесят четвертом, - продолжал Каприо. - И как тебе это удалось?..
- Фа, мы добыли его вместе. Да и моложе мы были.
- Черта с два - вместе! Это твоя заслуга. Я-то был на страховке только.
- А в шестьдесят первом? Вспомни-ка того бешеного ночного фудайза, что забрел к нам пока мы спали! Я до сих пор не понимаю, как ты его изловил.
- Да чего там, - скромно отмахнулся Каприо.
- За тебя, мерзавец! - Ланжерон поднял свою кружку.
- За тебя, мерзавец! - отозвался Каприо. Они чокнулись и осушили кружки до дна.
- Так вот, Фа, - начал Кристофер, когда они заказали по второй. - Настала пора нам с тобой порастрясти жирок, наращенный мирной охотой... - оба ухмыльнулись. - Ты не находишь?
- Карамба! Еще как нахожу! Только сегодня думал то же самое, веришь ли? Но что ты предлагаешь? Податься в наемники?
- Фи, Фабио! Ну какие наемники! Грязные жадные твари, только и способные, что убивать да грабить того, на кого укажет хозяин. Речь, Фа, о гораздо большем. Мне в этом деле просто необходим верный и опытный помощник.
Каприо глотнул из кружки и одобрительно крякнул.
- Итак, Фа, мы с тобой организуем свое государство. Свой маленький мир. Здесь, на Планете, полно ничейных или почти ничейных земель. Надо только очистить их от бандитов или от потенциальных хозяев и понастроить автоматических заводов-городов. Жители найдутся сами. А мы - будем управлять своим миром, расширять и укреплять его границы, издавать свои законы...
Глаза Каприо возбужденно заблестели.
- Крис, черт возьми, у меня ведь тоже были подобные мысли!
- Это естественно. Мы ведь не сидим на месте, исследуем территорию... Но вот что. Нам, конечно, пригодится финансовая и прочая поддержка со стороны. Ведь ты, кажется, неплохо ладишь с городскими и сельскими эбрайлами? У меня есть двадцать тысяч хултских зевсов, этого будет достаточно, чтобы раздобыть нескольких наемников и построить маленький завод. Я уже присмотрел одно подходящее местечко для первого поселения. На реке Фаал, недалеко от Алса. Вот, неплохо бы найти человек пять отборных рубак. На первое время, для защиты. У тебя как с Тидаром дела?
- Порядок!
- Ну вот, - Ланжерон помолчал, разглядывая трещинку на столе. - Что скажешь, Фа?
Каприо кашлянул и откинулся на спинку стула.
- Крис, это все, конечно, очень легко и просто с твоих слов, ноо... В чем секрет? Почему другие, как мы, не рискнули точно так же сколотить отряд и отправиться создавать собственную империю?
Ланжерон отпил коктейля.
- Ты прав, - сказал он коротко. - Мы, скорее всего, будем не одни.
Чтобы узнать больше о мире эбрайлов и трапперов Ауберы, заходите на trappers.ru.