Беляев Алексей Александрович : другие произведения.

Волчье логово

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История о поэте-авантюристе, что кредиторов провести хотел.

  Волчье логово.
  Пьеса.
  
  Действующие лица:
  
  ПОЭТ, он же Серж.
  НАТАЛИ жена Поэта.
  НАСТЕНЬКА служанка.
  ПЕТРУША слуга Поэта.
  ЛАВРЕНТИЙ слуга.
  ТОЛСТОСУМОВ купец, член Кружка.
  ТОРОПЫГИН студент, член Кружка.
  БЕГИ-ХВАТАЙ инспектор полиции.
  ВОРОНИН помощник инспектора.
  ТРАВКИН доктор.
  
  
   Сцена 1.
   Кабинет ПОЭТА. Входит ПОЭТ в окровавленной одежде и держится за сердце. Вздыхая, садится на диван.
  
  ПОЭТ. О, ранен я смертельно. Мне не любить теперь, и не творить стихов мне. О, что же я, потомки, вам оставлю? Долги и только. Кто ж сей народ пробудит ото сна? Так некому-скончается Глагол, ах, сколько б ещё я нацарапал?! Эх, больно, -МОРЩИТСЯ.
  
   ПОЭТ берёт колокольчик со спинки дивана и звонит. Входит слуга ПЕТРУША в костюма шута.
  
  ПЕТРУША. Вы ранены, наш гений? Изволите врача?
  ПОЭТ. Какой тут к чёрту врач? Смертельно ранен. Уж вижу я улыбки тех глупцов, что счастливы от гибели моей. Спи, Русь несчастная, до нового Глагола!-МОРЩИТСЯ. -Как много не успел-видать, судьба... Открой-ка третий ящик мне стола.
  
   ПЕТРУША подходит к столу, выдвигает ящик и достаёт конверт.
  
  ПОЭТ. Пересчитай, любезный друг мой.
  
   ПЕТРУША открывает конверт и считает деньги, потом складывает деньги в конверт.
  
  ПЕТРУША, ГРОМКО. Пятьсот рублей, -В СТОРОНУ. -И вовсе не банкрот мой господин, ан задолжал Петруше, -ПОЭТУ ГРОМКО. -Извольте перепрятать, гений наш.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Совсем неплохо для начала, -ПЕТРУШЕ, МОРЩЯСЬ ОТ БОЛИ. -О, я так слаб, что перепрятать я не в силах. Ты положи, где взял. О, я нищ почти--что нынче эти жалкие пять сотен, когда в долгах я?! Подай-ка мне тетрадь.
  
   ПЕТРУША прячет конверт с деньгами в ящике стола и подаёт ПОЭТУ тетрадь. ПОЭТ берёт тетрадь, листает, строит недовольную рожу и небрежно бросает на диван.
  
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Четыре тысячи-как лихо покутил. Но долг платить совсем я не намерен, -ПЕТРУШЕ, ГРОМКО. -Садись-ка ты, любезный друг, за стол. Мы образец письма сейчас составим. Найми писца, чтоб после всё размножить-всем кредиторам разом и отправишь.
  
   ПЕТРУША садится за стол, берёт перо и бумагу.
  
  ПОЭТ. Пиши: "Сегодня ранен был, да прямо в сердце. Так грустно мне, что не верну вам долга. Признаюсь-я банкрот. Хотел тут перезанять среди недели, да вам всё до копеечки отдать, но не судьба. Я ж нынче при смерти, кто ж одолжит мне хоть полтинник? А дом и утварь в нём-всё не моё. Ох, стыдно. Обманом к вам в доверие вошёл, но кто бы со мной, нищим, подружился? Так вы простите нищего поэта, и на письмо ответьте в тот же миг-ведь умираю".
  ПЕТРУША В СТОРОНУ. Вот странно-одежда вся в крови, но он не бледен. Уж не лукавит? -ПОЭТУ. -Так не простят. Напротив, все слетятся, да с яростью потребуют наличность.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Да тут меня не будет, -ПЕТРУШЕ. -Мне час, не более, остался. Пускай летят, коль нет для них святого, -МОРЩИТСЯ, ХВАТАЕТСЯ ЗА СЕРДЦЕ. -Ступай, найди писца. Мне б подписать успеть, да некролог составить для газеты.
  ПЕТРУША. Давайте я приглашу врача. Быть может, рана не страшна.
  ПОЭТ ЗАКРЫВАЕТ ГЛАЗА. Всё, умираю.
  ПЕТРУША УБЕГАЕТ И КРИЧИТ. Врача!
  
   Сцена 2.
   Кабинет поэта. ПОЭТ лежит на диване. Рядом сидит доктор ТРАВКИН. ПОЭТ протягивает купюру ТРАВКИНУ.
  
  ТРАВКИН ПРЯЧА КУПЮРА В КАРМАН. Не так уж и смертельна ваша рана.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Совсем ведь разорит меня сей плут, -ПОДАЁТ ТРАВКИНУ ЕЩЁ ОДНУ КУПЮРУ, ГРОМКО. -А так, любезный?
  ТРАВКИН, ПРЯЧА ДЕНЬГИ В КАРМАН. Уж точно видно-смертельно ранен ты, -ВСТАЁТ. -Всего-то и осталось до рассвета, сочувствую.
  
   Стук в дверь.
  
  ПОЭТ. Ну, кто ещё?
  НАТАЛИ ЗА ДВЕРЬЮ. Любимый мой, мне только что сказали.
  ПОЭТ. Войди ж, мой ангел, -В СТОРОНУ. -А Настя красивее. Соскучился. Закончить бы спектакль.
  
   НАТАЛИ входит с кружкой в руках. ТРАВКИН поднимается с дивана и берёт свою трость.
  
  НАТАЛИ. Каков диагноз, доктор?
  ТРАВКИН. Не рана а пустяк, -ОТВОДИТ НАТАЛИ В ДАЛЬНИЙ УГОЛ КАБИНЕТА, ШЁПОТОМ. -Он до полуночи уйдёт от нас, увы.
  НАТАЛИ, ШЁПОТОМ. Ошибки быть не может?
  ПОЭТ. Довольно вам шептаться. Я при смерти, мой ангел, а докторишка знатный, верно, лгун, -САДИТСЯ, ЗВОНИТ В КОЛОКОЛЬЧИК. -Закончу вот с делами и умру.
  ТРАВКИН. Ну, что вы, гений наш! Я вижу-полегчало, -НАТАЛИ, ШЁПОТОМ. -Пилюли дал и рана не болит. Но сляжет через час, -ГРОМКО. -До завтра, -УХОДИТ.
  
   НАТАЛИ садится рядом с ПОЭТОМ, протягивает ему кружку.
  
  НАТАЛИ ЛАСКОВО. Испей целебного напитка, ангел мой.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. И, в самом деле, хочется мне пить, -НАТАЛИ, ГРОМКО. -Хоть это ничего и не меняет, выпью. Из рук твоих-да хоть бы даже яд!
  
   ПОЭТ берёт кружку, делает несколько глотков, морщится и возвращает кружку НАТАЛИ.
  
  ПОЭТ. Какая ж это гадость. Теперь ступай. Уж извини-дела. Мне б надпись сочинить на мраморной плите. Ты знаешь, талантливых поэтов нет совсем, а на моей могиле ведь в рифму непременно. Ступай, мой свет.
  НАТАЛИ. Да полно тебе, Серж. Ещё с десяток лет, наверно, проживёшь. Но коль поднялась скорбная та тема, то покажи бумагу мне, пожалуй.
  ПОЭТ. Какую же?
  НАТАЛИ. Кому-то же завещан тобой дом. Ты знаешь, Серж, под лошадь каждый может угодить.
  ПОЭТ С ДОСАДОЙ. В комоде нужная бумажка, -ЗВОНИТ В КОЛОКОЛЬЧИК. -Петруша, друг мой!
  
   НАТАЛИ бросается к комоду, по пути роняя на пол кружку. Кружка разбивается. НАТАЛИ дрожащими руками достаёт из комода свиток, разворачивает, читает и бледнеет. В кабинет вбегает ПЕТРУША с листами в руках. Под правым глазом у ПЕТРУШИ синяк.
  
  ПЕТРУША КЛАДЁТ ЛИСТЫ НА СТОЛ. Вот письма, гений наш. Стервятники уж начали слетаться, и первым Толстосумов. В наш век безумный нет совести у тех господ совсем. С трудом его к вам не пустил я. Вот, -ПОКАЗЫВАЕТ СИНЯК. -Сюда проникнув, сам он вас задушит.
  
   ПОЭТ садится за стол и подписывает письма.
  
  НАТАЛИ РАСТЕРЯННО. Мой свет, тут завещаешь тело ты науке. Но где ж сказано о доме?
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Вот и конец любви, -ГРОМКО. -А кроме тела ничего и нет-банкрот я.
  НАТАЛИ. Да как же это так?! А дом?!
  ПОЭТ, ПОДПИСЫВАЯ ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО. А дом снимал я этот, Натали. Ты б вышла за бездомного поэта?
  НАТАЛИ. Конечно, нет!-В СТОРОНУ. -Ой, лишнего сказала, -ГРОМКО. -Ах ты, подлец!
  
   НАТАЛИ подбегает к ПОЭТУ и одаривает его пощёчиной.
  
  ПОЭТ. Давно я знал, что не было любви. Однако же, в знак чувств моих к тебе, я сто рублей дарю.
  
   ПОЭТ достаёт из ящика стола конверт, отсчитывает деньги и даёт НАТАЛИ. НАТАЛИ прячет купюры в карман платья.
  
  НАТАЛИ. А остальное?-ТЯНЕТСЯ К КОНВЕРТУ. -Ты не подумал, как мне после жить?
  
   ПОЭТ прячет конверт обратно в ящик стола.
  
  ПОЭТ. А остальное должен кредиторам. Могу отдать тебе-сама долги вернёшь.
  НАТАЛИ. Так ты ещё и должен?
  ПОЭТ. Точнее, мы должны. А ежели умру, должна им будешь ты. Колечки, серьги-всё продать придётся. Так, что молись, чтоб мне долги простили.
  
   НАТАЛИ одаривает ПОЭТА пощёчиной.
  
  НАТАЛИ. Иные вдовам золото, каменья, а ты отяготил меня долгами.
  ПОЭТ. Всё занимал тебе на украшенья, ведь падка ты на эти безделушки. Любил тебя, наделал вот долгов. Ступай, из сердца вон.
  НАТАЛИ. Вот деньги кончатся, и что я буду делать?-ЛАСКОВО. -Отдай мне деньги все, дружки же обойдутся.
  ПОЭТ, НАХМУРИВШИСЬ. Но это же бесчестье. Долг красен платежом. Ступай.
  НАТАЛИ В СТОРОНУ. Ах, плут. Совсем не бледен даже, а умирать собрался. Ну, ничего-яд своего добьётся, -ГРОМКО. -Дружки твои важней жены любимой. Прощай!-УХОДИТ.
  ПОЭТ. Петруша, сыщи-ка мне посыльных-доставить кредиторам письма должно. У получателей пусть требуют ответа. Вот для посыльных, -ДАЁТ ГОРСТЬ МЕЛОЧИ. ПОДУМАВ, ДАЁТ ЕЩЁ ДЕСЯТЬ РУБЛЕЙ. А это Стёпке. Мол, лошади все наши заболели. Чтоб Натали не скрылась. Ясно?-В СТОРОНУ. Кто не простит, пусть с жёнушки и требует долгов.
  ПЕТРУША, БЕРЯ МЕЛОЧЬ. Позволю вам напомнить, что задолжали вы мне за полгода. Извольте нынче же со мною расплатиться, -В СТОРОНУ. -Сбежит сей плут, и где потом искать?
  ПОЭТ ХВАТАЕТСЯ ЗА ГОЛОВУ. Что за страна, о боги?! Остался мне час на белом свете, а все вокруг талдычат лишь о деньгах. И как давно вы душу на рубли-то поменяли?!-В СТОРОНУ. -Совсем меня те черти обанкротят.
  ПЕТРУША. Вы сами тут о равенстве кричали-ни слуг и ни господ не признаёте. Вот я, как равный, и прошу вам расплатиться.
  
   ПОЭТ открывает ящик стола, достаёт деньги.
  
  ПОЭТ. И сколько задолжал?
  ПЕТРУША. Тридцатку.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Тебя, мерзавца, высечь, но где сыскать такого мне слугу?-БРОСАЕТ ТРИДЦАТЬ РУБЛЕЙ В ЛИЦО ПЕТРУШЕ. -Вот подавись, нижайший человечек!
  ПЕТРУША, СКРЕСТИВ РУКИ НА ГРУДИ. Вы только что меня здесь оскорбили, извольте извиниться.
  ПОЭТ БЛЕДНЫЙ ОТ ЗЛОСТИ. Ну, это перебор, дружище мой Петруша!-БЕЖИТ И ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ КАБИНЕТА. -Сюда, Лаврентий!
  ПЕТРУША. Согласно пламенным речам, наш гений, слуга я, не скотина. Вещали лишь для красного словца, а сами свой закон и не блюдёте?
  ПОЭТ С ДОСАДОЙ. Не должно мне давать отчёт рабу. Лаврентий, где ж ты?!
  ПЕТРУША. Я раб уже? Ведь лишь вчера кричали вы о равенстве и братстве.
  ПОЭТ. Вещал я средь друзей. Ты знаешь-выгодно сравнять купца с поэтом. Ну, а барона опустить с небес--блаженство. Не с слугами вчера ж я пил вино?-ПАУЗА. -Лаврентий, высеку!
  ПЕТРУША. Пустой вы человек, мой господин.
  
   В кабинет вбегает ЛАВРЕНТИЙ. На самом пороге кланяется ПОЭТУ. Завидев на полу деньги, ЛАВРЕНТИЙ бросается их подбирать.
  
  ПЕТРУША. Ан денежки мои это, Лаврентий.
  
   ЛАВРЕНТИЙ встаёт, подобрав все купюры с пола.
  
  ЛАВРЕНТИЙ. Как счастлив я, что этот день настал! Семь месяцев терпел-изволили сегодня расплатиться. Как горячи же будут мои слёзы, когда изволите скончаться, господин!
  ПЕТРУША, ПЫТАЯСЬ ОТОБРАТЬ ДЕНЬГИ. Отдай, отдай, о, низкий лицемер!
  ЛАВРЕНТИЙ, ОТБЕГАЯ К ДВЕРЯМ КАБИНЕТА. Мой господин, право, что за дерзость-средь бела дня пытается ограбить?!
  ПОЭТ С ДОСАДОЙ. Верни Петруше все его копейки, а после--высечь! Чтоб высек ты, позвал тебя, Лаврентий.
  
   ЛАВРЕНТИЙ в недоумении роняет деньги на пол. ПЕТРУША бросается подбирать купюры.
  
  ЛАВРЕНТИЙ. Но как же это так, мой господин? Семь месяцев терпел, а вы и умереть желаете в долгах?
  ПОЭТ. Несчастная страна! Здесь человек ничто, а рубль-всему глава. Что должен я, Лаврентий?-В СТОРОНУ. -Совсем ведь обанкротят!
  ЛАВРЕНТИЙ, УЛЫБАЯСЬ. Должны за каждый месяц два рубля.
  ПЕТРУША. Вам самому не стыдно, гений наш? Давно по трёшке слугам платят, а вы тут издевается над Лавром.
  ЛАВРЕНТИЙ. Петруша дорогой, мне много и не надо. Я нищего тут видел-и так стыдно, что ничего подать ему не мог.
  ПОЭТ. Быть может, я подам-и мы в расчёте?
  ЛАВРЕНТИЙ, УЛЫБАЯСЬ. О, да, извольте вы подать. И женщина с ребёночком у церкви каждый вторник.
  ПОЭТ, ПОТИРАЯ РУКИ. Клянусь я честью, ей подам я тоже. Сейчас же всё впишу я в завещанье. В расчёте, Лавр?
  ПЕТРУША ЛАВРЕНТИЮ ШЁПОТОМ. Не верь ему, Лаврентий. Ох, не верь. Ты посмотри, как светится та рожа. На смертном одре лёжа, всё юлит.
  ЛАВРЕНТИЙ. Не ровен час предстанет перед Богом-зачем теперь хитрить и извиваться? Пусть мне заплатить ровно половину, а остальное-нищим.
  ПОЭТ. О, в первый раз за день я человека вижу, не скота! Вот половина-ровно пять рублей, -ПОДАЁТ ДЕНЬГИ ЛАВРЕНТИЮ.
  ПЕТРУША. Не пять, а семь. Иль должно обмануть, коль Лавр считать не может?
  ПОЭТ С ДОСАДОЙ. Ну, семь. Ошибся малость, -ДАЁТ ЛАВРЕНТИЮ ЕЩЁ ДВА РУБЛЯ. В СТОРОНУ. -Хоть на глупце немного сэкономил, -ГРОМКО. -Теперь же вон отсюда.
  ЛАВРЕНТИЙ С ПОКЛОНОМ. Я каждый год вас буду вспоминать! Так горько на могиле буду...
  ПОЭТ, ПЕРЕБИВАЯ ЛАВРЕНТИЯ. Ведь приказал--ступайте! И высеки как следует Петрушу, чтоб сесть не мог.
  ЛАВРЕНТИЙ. Нехитрое то дело, -УХОДИТ И УВОДИТ С СОБОЙ ПЕТРУШУ.
  
   Сцена 3.
   Кабинет ПОЭТА. Бледный ПОЭТ лежит на диване. Без стука вбегает ТОЛСТОСУМОВ.
  
  ТОЛСТОСУМОВ. Как смеете вы умирать теперь! Немедленно верните мои деньги!
  ПОЭТ ТИХО. И вам здоровья крепкого, мой друг. Когда товарищ твой смертельно ранен-конечно же, все речи о долгах.
  ТОЛСТОСУМОВ. Я одолжил немалую вам сумму, да под процент, напомнить вам позволю. Какая вам дуэль, коль всем должны вы?!
  ПОЭТ ТИХО. Вот трусом, сударь, не был никогда. Не поделили даму-и стрелялись. Раз вызван был, не мог я отказаться. Сегодня же хотел перезанять, да вам отдать хотя бы сто рублей. Но кто ж мне даст теперь, дружище Толстосумов?
  ТОЛСТОСУМОВ. Позвольте, сударь. Я вам ссудил в десятом аж часу-куда ж исчезли деньги? Процентов не прощу великодушно, но тотчас же отдайте мне две сотни!
  ПОЭТ ТИХО. О, не кричите тут. Все деньги проиграл, остались лишь несчастных два червонца. С вопросом сим ступайте к Натали-серёжки, кольца. У жёнушки тех безделушек масса.
  ТОЛСТОСУМОВ, ЗАСУЧИВ РУКАВА. Ах, вы, мошенник! Живые деньги дай-побью иначе!
  ПОЭТ ТИХО. Да, бейте, в самом деле. Вчера вот дали под большой процент, замечу, что на месяц, а нынче сумму всю обратно вы хотите. Вот только договор я сохранил.
  ТОЛСТОСУМОВ, ТОПАЯ НОГАМИ. Я заявлю!
  ПОЭТ ТИХО. Тотчас же и бегите заявлять, и коль инспектор меня живым застанет, то выдам всех.
  ТОЛСТОСУМОВ, ДЕЛАЯ ШАГ НАЗАД. Но это подло, даже чересчур. Ведь сами вы и создали кружок.
  ПОЭТ ТИХО. Мне всё равно-ведь через час умру я. А вас в Сибирь, годков этак на пять.
  ТОЛСТОСУМОВ ДЕЛАЕТ ЕЩЁ ШАГ НАЗАД. Побойтесь Бога, сударь. В кружок вступил, чтоб модным всем казаться. Ленивый только власти не ругает. Но равенства и братства с оружием в руках чтоб добивается-уж увольте. Тут слышал я, что ваш слуга другого высек-где ж равенство у вас самых, любезный? Всё тоже на словах?
  ПОЭТ ТИХО. Отнюдь, любезный друг мой. С пяток ружьишек у себя припас я. Ещё чуть-чуть-такое б закрутилось, но не судьба... А ведь хотел на ваши две-то сотни взрывчатки прикупить и как рвануть! Не знаю уж-простит ли губернатор, что вы внесли в кружок такую сумму.
  ТОЛСТОСУМОВ МАШЕТ РУКАМИ. То ложь! Просили у меня вы на бычков. Кружку же ни копейки не ссудил.
  ПОЭТ С УЛЫБКОЙ, ТИХО. Подумайте, кому из нас поверят-иль мне главе кружка, иль вам-ничтожной пешке? При слове "бунт" чиновники так рьяны, и оттого частенько бьют невинных. Ну как же-бунт в глуши! Секрет один открою вам, пожалуй-поймать бунтовщиков отличная возможность отличиться. Полиция вся уши навострит да схватит, чтоб после пред столицей отчитаться. А я на вас, милейший, донесу. Так сколько должен я?
  ТОЛСТОСУМОВ. Нет-нет, совсем вы не должны, -ДОСТАЁТ ИЗ КАРМАНА ЗАПИСНУЮ КНИЖКУ, БЫСТРО ПИШЕТ, ВЫРЫВАЕТ ЛИСТОК, ПОДХОДИТ И ПОДАЁТ ПОЭТУ. -Вот только я в кружке не состоял.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. О, чек на сто рублей. Как кстати сей подарок, -ТОЛСТОСУМОВУ. -Да за такую сумму мы с вами незнакомы.
  ТОЛСТОСУМОВ. Даёте слово, что не донесёте?
  ПОЭТ. Минута уж прошла, как вас не знаю. О чём же доносить на незнакомца?
  ТОЛСТОСУМОВ В СТОРОНУ. Ах, хитрый лис. Мерзавец из мерзавцев, -ПОЭТУ. -Прощайте, сударь, -ПОСПЕШНО УХОДИТ.
  
   В кабинет вбегает ПЕТРУША.
  
  ПЕТРУША. Там к вам Держи-Хватай. Грозится обыском, вас хочет допросить.
  
   ПОЭТ с трудом поднимается, садится на диване.
  
  ПОЭТ ТИХО. Чего-то мне совсем нехорошо. Там в ящике стола есть синяя тетрадь. Сожги её, дружок.
  
   ПЕТРУША находит в столе синюю тетрадь и прячет за пазухой.
  
  ПЕТРУША. Сожгу в печи. Коль обнаружат, так скажу-моё. Ведь не казнят ничтожного слугу же? Лишь высекут.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. А могут и казнить, -ПЕТРУШЕ. -Спасибо, что готов принять хоть часть вины.
  ПЕТРУША. Так верен я до кончиков ногтей. Вот только бы бумагу мне состряпать.
  ПОЭТ, НАСТОРОЖЕННО. Что за бумага?
  ПЕТРУША. Свободным быть хочу, когда умрёте. Вы сами рассуждали о свободе-вот, заразился.
  ПОЭТ, ЩУРЯСЬ. Зачем тебе свобода, милый друг?
  ПЕТРУША. Достойному хочу служить, не Натали.
  ПОЭТ, ЩУРЯСЬ. На лбу что ли прочтёшь: "достойный человек"? Не лучше ль тотчас сигануть с моста-тогда всем унижениям конец?
  ПЕТРУША. А вам-то что, наш гений? Быть может, я подамся в попрошайки, но только лишь себе принадлежа.
  ПОЭТ, ЩУРЯСЬ. И все мои стишки ты сочинил?
  ПЕТРУША. Полиции вы так и заявите.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Надеюсь, до такого не дойдёт, -ПЕТРУШЕ. -Ну, хорошо.
  
   ПОЭТ пытается подняться с дивана, но, всплеснув руками садится обратно.
  
  ПОЭТ. Всё кружится. Петруша, подсоби, -В СТОРОНУ. -И, в самом деле, что-то мне не очень. С головушкой такой не убежишь.
  ПЕТРУША. Позвать врача?
  ПОЭТ, ОТМАХЪИВАЯСЬ. Да всё тут ясно-просто умираю, -В СТОРОНУ. -Не отравила ль жёнушка меня? Узнала, да вот так вот отомстила, -ПЕТРУШЕ. -Ну, подсоби мне до стола добраться.
  
   ПЕТРУША помогает ПОЭТУ дойти до стола. ПОЭТ садится, берёт ручку, бумагу и что-то быстро пишет. Потом даёт листок ПЕТРУШЕ.
  
  ПОЭТ. Ну, о такой бумажке ты просил?
  ПЕТРУША, ПРОЧИТАВ. С полуночи свободен буду я?
  ПОЭТ. Ага. Мне мёртвому слуга не нужен вовсе. Но ежели поднимется вопросик о стихах...
  ПЕТРУША. Скажу, что автор я. Лишь высекут, не более того. Спасибо вам, наш гений, -КЛАНЯЕТСЯ. -О равенстве не только лишь кричали.
  ПОЭТ. Хоть ложкой теперь ешь свою свободу. Что кредиторы?
  ПЕТРУША. Долги простили трое.
  ПОЭТ. Нет шансов у Руси восстать из пепла! Твой друг смертельно ранен, а ты простить ему не хочешь долга. Как ошибался я, считая их друзьями.
  ПЕТРУША В СТОРОНУ. Сам столько раз дружков тех принижал. Каким же чудом дали ему в долг?-ПОЭТУ, ГРОМКО. -Да, не друзья-стервятники они. Там пятеро вас ожидают во дворе-расписками трясут, да в суд пойти грозятся. Совсем они не ценят гений ваш.
  ПОЭТ. В столице меня тоже не поймут-что ж требовать теперь с провинциалов? Кружок они для моды посещали, грозились даже действовать начать.
  
   В кабинет, незаметно для ПОЭТА, входит инспектор БЕГИ-ХВАТАЙ.
  
  ПОЭТ, ВДОХНОВЛЁННО. Что ж это за страна? Все рубль ставят во главу угла, а человек не ценится совсем. О, кабы не ранение моё, так вырубил я тут бы всех под корень! Тут не реформа уж, Петруша-нужен бунт! Вот только где найти тех нужных мне господ, что будут к злату безразличны совершенно?! Всех, Пётр, всех испортила порочная система?
  ПЕТРУША, НАРОЧИТО ГРОМКО. Беги-Хватай пожаловал тут к нам.
  ПОЭТ ОБОРАЧИВАЕТСЯ, С УЛЫБКОЙ. Ну, здравствуйте, инспектор. Чем обязан? Петруша, мне принеси водицы, -ПОДМИГИВАЕТ.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Стоять! Скорей сюда, Воронин!
  
   В кабинет вбегает полицейский ВОРОНИН.
  
  БЕГИ-ХВАТАЙ. А ну-ка обыскать слуга. Собаку съел на этом деле я.
  ПОЭТ. И не противно вам систему защищать? Она ж порочна вся до основанья.
  
   ВОРОНИН обыскивает ПЕТРУШУ, находит за пазухой тетрадь и лист бумаги, подаёт всё БЕГИ-ХВАТАЙ. Инспектор, нахмурившись, читает запись на листе.
  
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Систему защитить-священный это долг. А вы, как погляжу, слугу свободой одарить хотите?
  ПОЭТ. На то законное есть право у меня. Хоть высеку, хоть вот-освобожу.
  БЕГИ-ХВАТАЙ ОТКРЫВАЕТ ТЕТРАДЬ. Бредяткин, ваши ли стихи?
  ПОЭТ. Мои. Так, баловство, писалось на досуге.
  ПЕТРУША. Стишки вот эти сочинил я сам, а господин лишь записал их для забавы.
  ПОЭТ. Вот видите-горой за господина. Стихи мои-тащите человечище в темницу!
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ХМУРЯСЬ. Кто автор-то из вас?
  ПЕТРУША, ОПУСКАЯСЬ НА КОЛЕНИ. Я автор, дорогой Беги-Хватай, Бредяткин же к сему и не причастен.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Давай, прочти мне наизусть, Петруша.
  ПЕТРУША. Такую мерзость не хочу читать. Так, забавлялся недостойно я. Порой от господина попадало-всё за стихи.
  ПОЭТ. Ха-ха. Неужто вы поверили, инспектор, что слуги и искусство совместимы? Пётр слышал лишь отрывки из стихов, а сочинил их я единолично. И в доказательство вот что провозглашу, -ДЕКЛАМИРУЕТ. -Жил-был на свете очень хитрый пёс. В дела чужие всё совал свой нос. Однажды вдруг сей носик прищемили-и поделом, кончай строчить донос!
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Про наших информаторов сей стих, да я вас тотчас же повешу на сосне!
  ПОЭТ С УЛЫБКОЙ. Ну, что же вы, инспектор. Стишок про пса, не более того. Есть о лисице, имеется о волке. И вот ещё, -ДЕКЛАМИРУЕТ. -Однажды пробудился вдруг Медведь. Да с перепугу-за страну радеть. Нечаянно с размаху-зайцу в ухо. А вороньё "хвала" давай галдеть.
  БЕГИ-ХВААТАЙ. Да как же вы посмели?! Берлогина вы этим оскорбили, а за такое-голову долой! Воронин, увести!
  
   ВОРОНИН подходит к столу, хочет взять ПОЭТА за руку.
  
  ПОЭТ. Вам доносили, верно, о Кружке, стишки же совершенно безобидны. Вот только в камере я о Кружке ни-ни. В могилу унесу героев имена.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Я буду вас пытать!
  ПОЭТ. О, боль меня уж точно не берёт. Но тут, наедине скажу вам пару фраз, -В СТОРОНУ. -Инспектор на крючке. Уж этот точно клюнет на рубли.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Оставьте нас с Бредяткином вдвоём.
  
   ВОРОНИН и ПЕТРУША выходят. ПОЭТ как бы нечаянно роняет чек.
  
  ПОЭТ. Инспектор, не вы ли обронили?
  
   БЕГИ-ХВАТАЙ поднимает с пола чек, задумчиво вертит в руках.
  
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Что это? Взятка?
  ПОЭТ. Нет. Взятка-когда имеется хотя б один свидетель. А это, -КИВАЕТ НА ЧЕК. -А это всего лишь только дань гнилой системе. Поверьте мне---вот-вот система рухнет. Найдутся ЛЮДИ, а вот людишки вымрут. Тогда-то заживём!
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Вы во главе кружка? Берлогина намерены убить вы?
  ПОЭТ. Какой ещё кружок? Да бросьте вы, инспектор! Довольно мерзким слухам доверять. Где карты и вино-скажу вам по секрету-так там и власти достаётся на орехи. И кто вас напугал словечками хмельных-то мужиков?
  БЕГИ-ХВАТАЙ, С НЕДОВЕРИЕМ. Рубли вы собирали на взрывчатку, усадьбу чтоб Берлогина взорвать.
  ПОЭТ В СТОРОНУ. Ну-с, доигрался, -ГРОМКО, С УЛЫБКОЙ. -Конечно же. Купец, приказчик, два студента, я-во банда для свержения режима! Пустая болтовня, да во хмеле-клянусь вам честью, сударь!
  БЕГИ-ХВАТАЙ, КОМКАЯ В РУКАХ ЧЕК. Собрания, стихи... Не знаю, что мне делать.
  ПОЭТ. Забудете о том ещё за сотню? Я ж на словах лишь крут, на деле же-овечка, -ХВАТАЕТСЯ ЗА ГОЛОВУ, В СТОРОНУ. -Всё кружится. Сейчас я упаду.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, С НЕДОВЕРИЕМ. А вы не донёсете? Минутой ранее твердили "рухнет всё". Коль нынче вас-сорняк не изведу, чуть позже ржи совсем мы не увидим.
  ПОЭТ, С РАЗДРАЖЕНИЕМ. Ну да, во всём ведь виноват один поэт-так велика опасность от стишков! Чуть-чуть-сам Государь как отречётся, за истину приняв мои стихотворенья! Ну, в кандалы врага России, в кандалы!
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Так не сорняк вы?
  ПОЭТ. Конечно, не сорняк. Достаточно ли сотни, чтоб о стишках забыли?
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ТИХО. Да.
  
   ПОЭТ, недовольно морщась, достаёт из ящика стола конверт с деньгами и роняет несколько купюр на пол.
  
  ПОЭТ. Какой же вы, Беги-Хватай, неловкий. Вот снова обронили вы бумажки.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Случается, мой друг. Претензий не имею больше к вам.
  ПОЭТ, В СТОРОНУ. Я б тоже после такого не имел, -ГРОМКО. Эх, трудно доказать вам невиновность.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ПОДБИРАЯ ДЕНЬГИ С ПОЛА. Положено без спешки при проверке.
  
   Тут ПОЭТ падает со стула, а через секунду раздаётся взрыв, звон разбитого стекла. БЕГИ-ХВАТАЙ тоже падает на пол. В кабинет вбегают ВОРОНИН и ПЕТРУША.
  
  ПЕТРУША, БРОСАЯСЬ К ПОЭТУ. Мой господин!-СЛУШАЕТ СЕРДЦЕ. Живой он, слава Богу, -ВОРОНИНУ. Дружище, подсоби.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ПОДНИМАЯ ГОЛОВУ. Что взорвалось, Воронин?
  
   ПЕТРУША и ВОРОНИН кладут бесчувственное тело ПОЭТА на диван.
  
  ВОРОНИН. Берлогина усадьбу подорвали! Бунтуют, как в столице!
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ИСПУГАННО. Что, бунт? И сколько же собралось этих псов?
  ВОРОНИН, ПОТИРАЯ РУКИ. Не знаю, ещё на месте не был. Надеюсь, что с десяток, да с ружьями там поджидают нас. Как схватим всех! Не правда ли, достойны мы награды?! Начать с поэта должно-зачинщик он.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ЗЛО. Болтун, Воронин, ты. Идём. Поэта же не трогай-допрошен лично мной-одна лишь ложь в доносе.
  ПЕТРУША. Врача! О, гений наш несчастный!-УБЕГАЕТ.
  ВОРОНИН, С ОТВРАЩЕНИЕМ. И совесть вас не мучает теперь? Вот государства враг купил вас за алтын.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ЗЛО. О, вздумал ты инспектора учить. Известно мне, что дань ты собираешь с попрошаек. И не кричи тут-белый, мол, пушистый. Бревно в глазу торчит, а всё туда же.
  ВОРОНИН. То попрошайки-кто не прижимал?! А вас купил империи противник. Сегодня губернатора взорвал, а завтра выступит супротив Государя.
  БЕГИ-ХВАТАЙ, В СТОРОНУ. Такой недолго будет полицейским, -ГРОМКО. -Поэт наш трус, и к взрыву не причастен. Ну-с, поспешим на место преступленья.
  
   БЕГИ-ХВАТАЙ и ВОРОНИН уходят.
  
  
  
  
   Сцена 4.
   Кабинет ПОЭТА. ПОЭТ лежит на диване без сознания. Рядом сидит доктор ТРАВКИН и пускает ПОЭТУ кровь. ПЕТРУША сидит на коленях посередине комнаты и что-то шепчет.
  
  ТРАВКИН. Жить будет, но недолго.
  ПЕТРУША ПЕРЕСТАЁТ БОРМОТАТЬ. Но раны же не лечатся так, доктор.
  ТРАВКИН. Твой господин отравлен.
  ПОЭТ, ОТКРЫВАЯ ГЛАЗА. Так отравили? О, Натали злодейка!
  ТРАВКИН, УБИРАЯ ИНСТРУМЕНТЫ В ЧЕМОДАНЧИК. Как Натали? Не может быть такого!-В СТОРОНУ. -Выходит, я убийцу полюбил.
  ПОЭТ. Ан может. Её отвар я только лишь и выпил. Зови Беги-Хватая, друг Петруша.
  ПЕТРУША. Супругу не простите, господин? Так, вроде обошлось.
  ПОЭТ. Простить убийство? Это не ко мне!
  ПЕТРУША. Но вас мои молитвы лишь спасли. Прощать-вот христиана долг.
  ПОЭТ, РАЗДРАЖЁННО. Тебя отравят-вот тогда прощай. Инспектора тотчас же позовите!
  
   В кабинет вбегает ВОРОНИН.
  
  ВОРОНИН, ПОТИРАЯ РУКИ. А, совесть вас замучила, мой друг?
  ПОЭТ САДИТСЯ, МОРЩИТСЯ ОТ БОЛИ. Инспектора мне надобно, не пешку.
  ТРАВКИН, МРАЧНО. Священника вы позовите лучше. И более скрывать я не намерен, что раны нет.
  ВОРОНИН, ПЛОТОЯДНО УЛЫБАЯСЬ. Так не было дуэли?!
  ТРАВКИН. Театр, в артисты пусть подастся наш поэт. Условились заранее мы с ним-на жалость надавил он кредиторов. Мол, долг простите-умирает он. А ночью б убежал. Вот только можете прощаться-не жилец.
  ПОЭТ. Да как же так?! Предатель, Травкин, ты!
  ТРАВКИН. Пускай предатель, совесть ведь чиста. А яд силён, и мне вам не помочь.
  ПОЭТ. Пилюлькина сюда! Ещё найдётся, что мне заплатить.
  ТРАВКИН. Да хоть в столицу поезжайте-не спасут. Четыре вам часа на всё про всё.
  ВОРОНИН, ПОТИРАЯ РУКИ. Ну-с, признавайтесь, облегчите же душу!
  ПОЭТ. Инспектора, инспектора сюда! Пусть я погибну, разоблачив змеюку!
  ВОРОНИН. Инспектор занят-ловит террориста. А вы хотите сдать всю вашу банду?
  ПОЭТ, МОРЩЯСЬ. Да нет же. Он тут один такой, что вовсе не в себе.
  ВОРОНИН, ПОТИРАЯ РУКИ. Так и один? И кто же он тогда?
  ПОЭТ. Сначала арестуйте Натали. Ох, голова, -ХВАТАЕТСЯ ЗА ВИСКИ.
  ТРАВКИН. Да поздно мстить, друг мой. Настало время думать о душе.
  ПОЭТ. Вот мстить как раз не поздно никогда, а жёнушка меня и отравила.
  ВОРОНИН. Как отравила?! Не может быть такого!-В СТОРОНУ. -Неужто я убийцу полюбил?
  ПОЭТ. Из мерзких рук её я только лишь и выпил. Надеялись-к её ногам вмиг капитал падёт, но фигу! В долгах я, гол да нищ!
  ВОРОНИН. А как же этот дом?-В СТОРОНУ. -А нищенку любить и не охота. И сколько впереди таких красивиц?
  ПОЭТ. Дом этот я снимал. Да слух пустил, что я селом владею. Кто б дал взаймы бездомному поэту? Однако же, мы отошли от темы.
  ВОРОНИН. Так вы мошенник, сударь?
  ПОЭТ. Признаюсь, есть грешок. Но, право же, убийство многим хуже.
  ВОРОНИН. Но доказательств нет.
  ПОЭТ, РАЗДРАЖЁННО. Так знахарка мамаша Натали, по части трав-искуснейший знаток. А яд..., -ПАДАЕТ БЕЗ СОЗНАНИЯ НА ДИВАН.
  
   ТРАВКИН бросается к ПОЭТУ, щупает пульт.
  
  ТРАВКИН. Живой, -ВОРОНИНУ. -Допросами своими довели. Ступайте, сударь, вон!
  ВОРОНИН. Что, будет жить? Для государства его признанье важно.
  ТРАВКИН, ЗЛО. Да, будет, но недолго. А вас к нему я больше не пущу. Вон, сударь, вон!
  ВОРОНИН, В СТОРОНУ. Войду без спроса я. Кому известно, где вторая бомба?-УХОДИТ.
  ТРАВКИН ПЕТРУШЕ. Ты тоже вон пошёл.
  ПЕТРУША, ВСТАВАЯ НА КОЛЕНИ. За здравие читать молитвы буду.
  ТРАВКИН, ЗАДУМЧИВО. А стоит ли? Он плут да бунтовщик. К таким на Небесах почтенья нет.
  ПЕТРУША. За грешника усерднее молитва.
  ТРАВКИН. Святой ты человек. Ну, оставайся.
  ПЕТРУША. Вы ж тоже над преступником корпите.
  ТРАВКИН. Да. Доктору, увы, не выбирать. Поэт наш, По-любому, обречён.
  ПЕТРУША. На всё есть Божья воля.
  ТРАВКИН. Вот интересно, коль выбирал Господь-поэта ли, младенца ли спасти-кого бы выбрал Он?
  ПЕТРУША. Обоих Бог спасёт.
  
   ТРАВКИН с сомнением качает головой, потом достаёт инструменты из своего чемоданчика и пускает ПОЭТУ кровь. ПЕТРУША опускается на колени и что-то бормочет. После паузы ПОЭТ открывает глаза.
  
  ПОЭТ. Надолго ли?
  ПЕТРУША КРЕСТИТСЯ. Ну, слава Богу, жив.
  ТРАВКИН. Но через час умрёте. Пора настало думать о душе.
  ПОЭТ. Воронин здесь?
  ТРАВКИН. Уехал ваш Воронин. Не терпится вам жёнушку так сдать?
  ПОЭТ. Убийцу должно вздёрнуть на осину. Петруша, сыщи Воронина, сыщи, мой друг сердечный.
  ПЕТРУША. Он у дверей, но принято прощать.
  ПОЭТ, МОРЩАСЬ. Не верю я ни в дьявола, ни в бога, но мстить привык с рожденья. Подумай, Пётр, кого ещё отравит? А тот дурак-кого ещё взорвёт?
  
   В кабинет вбегают служанка НАСТЕНЬКА и ВОРОНИН.
  
  НАСТЕНЬКА, ЦЕЛУЯ ПОЭТА. Я счастлива, что нынче спасены! Пора настала объявить о нас.
  ТРАВКИН, ЗЛО. Да час ему остался, не более того.
  НАСТЕНЬКА. Всего лишь час? Надеюсь, завещал ты мне деревню?
  ПОЭТ, РАЗДРАЖЁННО. Петруша, Гришка-слуги все мои. Деревней с сотней душ не обладаю.
  НАСТЕНЬКА. Но как же так? Выходит, обманул?
  ПОЭТ, РАЗДРАЖЁННО. Ты тоже вот богатства полюбила. Плевать тебе, что у меня Душа. Дай денег ей, Петруша.
  
   ПЕТРУША достаёт из ящика стола конверт и отдаёт НАСТЕНЬКЕ. НАСТЕНЬКА считает деньги.
  
  НАСТЕНЬКА. ОБИЖЕННО. И это всё?
  ТРАВКИН. Не совестно красть деньги у вдовы?
  НАСТЕНЬКА. Как у вдовы? Не понимаю вас.
  ТРАВКИН. Да Натали почти уже вдова. Тебе ею не жаль?
  НАСТЕНЬКА, МОРЩАСЬ. Нисколечко. Любила только деньги. На Сержа наплевать ей. Он при смерти-и кто у изголовья?!
  ПОЭТ. Ступай, Настёна, прочь-обеих вас поработило злато.
  НАСТЕНЬКА. Ой-ой, нашёлся джентльмен! Обеих нас вот сказкой приманил, взял, что хотел, а нынче-за Черту. Кто ж больше пострадал?!-УХОДИТ.
  ТРАВКИН. И ты, Воронин, вон! Священника сюда.
  ПОЭТ. Так я не верю в бога. Воронин, за портьерой подожди.
  ВОРОНИН. Не понял я--зачем?
  ПОЭТ. Сам явится сюда, да сам себя же выдаст.
  ВОРОНОВ. Фамилию, живее!
  ПОЭТ. Так фактов нет, одни мои догадки. Но очень скоро явится сюда, да будет откровенным он со мною. Ну, за портьеру!
  ВОРОНОВ, ПОТИРАЯ РУКИ. Так пытками признанье вырву я! Фамилия и имя?!
  ПОЭТ, МОРЩАСЬ. Так сумасшедший он, а пытками его лишь раззадоришь. Поймав на слове, на осине вздёрнуть! Вы спрячьтесь-совсем недолго ждать. Но после арестуйте Натали-яд в шкафчике, что в спальне у неё.
  ВОРОНИН. Ну, хорошо. Я спрячусь, да с четверть часа подожду. А после обыщу шкафы все Натали, -В СТОРОНУ. -Мечтай, глупец, мечтай, что я любовницу в темницу упеку! Ан дудки вам!-ПРЯЧЕТСЯ ЗА ПОРТЬЕРУ.
  ТРАВКИН. И не противно вам всех близких предавать?
  ПОЭТ, МОРЩАСЬ. Убийцу с террористом? Они мне не близки. Вон жёнушка-та денег лишь хотела. Фанатик сам приклеился ко мне-я не просил, а он взорвал вдруг бомбу. Ступайте, Травкин, вон-в присутствии других не выдаст он себя.
  ТРАВКИН. А плата где?
  ПОЭТ. Совсем вы обнаглели? Я вам уже платил.
  ВОРОНИН, ВЫГЛЯДЫВАЯ ИЗ-ЗА ПОРТЬЕРЫ. Имейте совесть, доктор!-ПРЯЧЕТСЯ ОБРАТНО.
  ТРАВКИН, СОБИРАЯ ИНСТРУМЕНТЫ В СВОЙ ЧЕМОДАНЧИК. За выгодой в погоне тут вы все. Воронин славы жаждет, а вы, Поэт, желали убежать от кредиторов. И даже Настенька вдруг алчной оказалась. Так не святой я в этой волчьей стае-плати, Поэт!
  ПОЭТ. Наличных денег нет, но есть часы, -ДОСТАЁТ ИЗ КАРМАНА СЕРЕБРЯННЫЕ ЧАСЫ. -Возьмёте?
  ТРАВКИН. Конечно же, возьму!
  ВОРОНИН, ИЗ-ЗА ПОРТЬЕРЫ. Вы вымогатель, Травкин.
  ПОЭТ, САДИТСЯ. Да ладно. Я человека так отблагодарю, -ОТДАЁТ ЧАСЫ ТРАВКИНУ. В СТОРОНУ. -А совесть нынче потерялась где-то, хоть с фонарём иди её искать.
  ТРАВКИН. Благодарю. Я, если что, за дверью, -УХОДИТ.
  ПОЭТ. Сходи за Торопыгиным, Петруша. А, впрочем, он в гостиной должен быть.
  ПЕТРУША. Иду, иду, наш гений, -УХОДИТ.
  
   Сцена 5.
   Гостиная. НАТАЛИ сидит в кресле напротив двери в кабинет Поэта, нервно кусая губы. ТОРОПЫГИН, заложив руки за спину, ходит из угла в угол.
  
  ТОРОПЫГИН. Не должен мой учитель умереть!
  НАТАЛИ. Да выживет-мошенник у боженьки в чести.
  ТОРОПЫГИН, ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ. Не говорите так-великий он оратор!
  НАТАЛИ. Не спорю, что великий фантазёр. Уж вижу-угодили в его сети. Коль будет выгодно-в два счёта вас предаст.
  ТОРОПЫГИН. Да что известно вам?! Такое мы на днях тут сотворим, что содрогнуться и земля, и небо!
  НАТАЛИ, ЗЕВАЕТ. Бьюсь о заклад-донос уж сочинён. Ведь есть чего бояться вам, не так ли!
  ТОРОПЫГИН, МАХНУВ РУКОЙ. Не суйте нос в мужские вы дела. Такое сотворим, что поразим Царя!
  НАТАЛИ, ЗЛО. А рыльце-то в пушку. Не вы ли поутру Берлогина взорвали?
  ТОРОПЫГИН, С ВЫЗОВОМ. А хоть бы я. Вам жалко эту сволочь?!
  НАТАЛИ. Так семеро с ним вместе там погибло. За душу-то не страшно?
  ТОРОПЫГИН. Да кто бы говорил! Слушок прошёл-Поэта отравили. Дуэль---так это для отвода глаз, чтоб подозрение не пало на него. Однако же, учитель умирает. Не вы ль тому виной?
  НАТАЛИ, БЛЕДНЕЯ. Про яд впервые слышу. Я думала, что ранен в сердце был.
  ТОРОПЫГИН. Да я специально ножичком по мышцам, чтоб кровь пустить. А доктор Травкин в доле. Однако же, молчок. Коль донесёте, то мститель вмиг найдётся. По горло-оп, и Натали мертва!
  НАТАЛИ. Раз вы причастны к взрыву, так бегите! Я к власти равнодушна-ни слова не скажу. Но вот Поэт...
  ТОРОПЫГИН, РАЗДРАЖЁННО. Довольно оговаривать святого! Собой пожертвует, разрушить чтоб систему.
  НАТАЛИ. Коль выгодно ему, он в тот же час предаст!
  ТОРОПЫГИН. Вам изменил Поэт?
  НАТАЛИ. Он обманул меня! Представьте-нищ, ни дома, ни земли!
  ТОРОПЫГИН. И вы из мести тотчас отравили?
  НАТАЛИ, ВСПЛЕСНУВ РУКАМИ. Ну, что я, зверь какой!-В СТОРОНУ. -Конечно, отравила подлеца!
  ТОРОПЫГИН. Поверю на слово. Но, коль узнаю точно-клянусь Свободой-застрелю я вас!
  НАТАЛИ, В СТОРОНУ. Пойду на всё, чтоб факт преступный скрыть, -ГРОМКО. -Сейчас же уходите!
  ТОРОПЫГИН. Я не могу уйти-учителя мне очень надо видеть. Простите, Натали, погорячился, -ВСТАЁТ НА КОЛЕНИ. -Ведь безгранично я Поэту предан, и оттого мерещатся враги. Защитники Системы так коварны-пойдут на всё, чтоб извести Поэта. Но, вижу по глазам, вы не при чём!
  НАТАЛИ, В СТОРОНУ. Такого безопаснее оставить. Глаза таращит, будто сумасшедший. Набросится-успеют ли помочь?-ГРОМКО. -Ну, хорошо. Вы можете остаться.
  ТОРОПЫГИН, ВСТАЁТ С КОЛЕН. Спасибо, Натали. Волнуюсь так, что лишнего сболтнул.
  
   Открывается дверь в кабинет Поэта, и оттуда появляется доктор ТРАВКИН.
  
  НАТАЛИ, ВСКОЧИВ НА НОГИ. Живой ли муженёк?!
  ТОРОПЫГИН, ПОДБЕГАЯ К ДОКТОРУ. Ну, жив ли мой учитель?!
  ТРАВКИН, РАЗДРАЖЁННО. Да жив Поэт, но это не надолго, -ТОРОПЫГИНУ. -Вы, сударь, кто? Тот самый Торопыгин?
  ТОРОПЫГИН, С УЛЫБКОЙ. Что, вспомнил обо мне учитель ненаглядный?!
  ТРАВКИН, В СТОРОНУ. Такого лучше сдать, -ГРОМКО. -Поэт вас ждёт. Чему же научил?
  ТОРОПЫГИН, ВООДУШЕВЛЁННО. Поэт мне подсказал, как изменить сей мир. Ну, побежал я.
  ТРАВКИН, ПРИДЕРЖИВАЯ ТОРОПЫГИНА ЗА ЛОКОТЬ, С ИРОНИЕЙ. Э, подождите, мне тоже льстит сей подвиг. Как изменить мирок?
  ТОРОПЫГИН. Так долго объяснять, а пламенным речам я не обучен, -ТИХО, КИВАЯ В СТОРОНУ НАТАЛИ. -При многих то опасно говорить. Хотел возобновить я заседанья, но это-не сейчас.
  ТРАВКИН, ТИХО. Берлогина отправить на тот свет, и этим измененья исчерпать? Смешно, ударим сразу в центр проклятой Силы!
  ТОРОПЫГИН КИВАЕТ, ТИХО. Не пешкам же решать дела такие. На заседании и выберем вождя, раз не жилец Поэт. Пришлю за вами, как только всё устрою. Возможно, на осину нас всех вздёрнут-не страшно ли?
  ТРАВКИН, ТИХО, С ИРОНИЕЙ. Конечно же, не страшно. За мной пришлите человечка непременно-ведь за народ радеем нынче мы?!-В СТОРОНУ. -В кармане пистолет-за здорово живёшь пристрелит вмиг.
  ТОРОПЫГИН, С УЛЫБКОЙ. Мы больше всё супротив тирании. Пришлю за вами после. Теперь же тороплюсь.
  
   ТОРОПЫГИН бежит к дверям кабинета, но в дверях же сталкивается с ПЕТРУШЕЙ.
  
  ПЕТРУША, В СТОРОНУ. Противна человека предавать, хоть трижды душегуб. Однако же, Поэту тоже верен, -ТОРОПЫГИНУ. -Мой господин вас ждёт.
  ТОРОПЫГИН. О, знаю, знаю, знаю! А больше в кабинете никого?
  ПЕТРУША ПОДМИГИВАЕТ. Поэт нас выгнал всех. Я прослежу, никто чтоб не подслушал.
  ТОРОПЫГИН, ТИХО. Подали вы мне знак?
  ПЕТРУША, ТИХО. Коль верите, так заходите смело. А знака никакого не давал-вам показалось, -В СТОРОНУ. -Эх, двоим служить никак не удаётся.
  ТОРОПЫГИН. Ну, хорошо. Тогда я убегаю, -УХОДИТ.
  
   ПЕТРУША остаётся у дверей кабинета Поэта.
  
  НАТАЛИ ТРАВКИНУ. Мне надобно сказать вам пару слов, -ОТВОДИТ ТРАВКИНА В ДАЛЬНИЙ УГОЛ ГОСТИННОЙ. -Ну, что?! Он догадался?!
  ТРАВКИН. Конечно же. Какую глупость сотворили вы! Теперь придётся убегать нам. Всего мне нужен час.
  НАТАЛИ. Кого имеете в виду под словом "нам"?
  ТРАВКИН. Себя и вас. Хоть небольшой, но я имею капитал. Для докторов везде полно работы, и я давно хотел...
  НАТАЛИ ПЕРЕБИВАЕТ. Воронин записал слова Поэта? Что я, мол, отравить его пыталась?
  ТРАВКИН, РАЗДРАЖЁННО. Не записал. А разница какая? Вот с террористом кончит, и, непременно, арестует вас. В сырую вы желаете темницу?
  НАТАЛИ, В СТОРОНУ. Любовницу свою не арестует, -ТРАВКИНУ, С УЛЫБКОЙ. -И сколько же скопил, любимый, ты?
  ТРАВКИН, В СТОРОНУ. Злодейку я готов скрывать от света, она же о деньгах, -НАТАЛИ. -Рублей я сто скопил. Готов на край я света убежать, а вы любовь ко мне измерили рублями? В темнице лучше вам, чем будете вы с нищим?
  НАТАЛИ, В СТОРОНУ. Политика всех женщин такова-любви-то нет, лишь выгода одна, -ТРАВКИНУ. Ну, что же ты, Володя-хоть рубль имей-сбежала бы с тобою! Ступай, до встречи через час.
  
  
   В кабинете Поэта раздаётся хлопок. ПЕТРУША и ТРАВКИН убегают в дверь, ведущую в кабинет.
  
  НАТАЛИ. Полиция, убийца в моём доме!-УБЕГАЕТ В ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ СТОРОНУ.
  
   Сцена 6.
   Кабинет Поэта. ТОРОПЫГИН стоит посреди комнаты с пистолетом в руках. ПОЭТ сидит на диване, обхватив руками голову. ВОРОНИН лежит на полу у окна. В руке у ВОРОНИНА тоже пистолет.
  
  ТОРОПЫГИН. И как же вы могли меня предать?! И что прикажите-вас тотчас застрелить?!
  ПОЭТ, С ДОСАДОЙ. Стреляйте же-всего-то час остался.
  ТОРОПЫГИН. А это почему?
  ПОЭТ. Женой отравлен я.
  ТОРОПЫГИН. А факты есть тому?
  ПОЭТ, С ДОСАДОЙ. А вам-то что за дело? Понравилось вам просто убивать, а вот кого-не так уже и важно.
  ТОРОПЫГИН. Я за идею!
  ПОЭТ. Приказа подрывать я не давал-идею нашу этим погубили. Берлогин мёртв, народ же не восстал. Всех наших схватят, рабы продолжат спать. Вы вспомните, кем мы должны бы стать?
  ТОРОПЫГИН. Нам должно было стать колоколами, чтоб разбудить народ да к действию призвать. Но это лишь слова пустые ваши-вы до Пришествия готовили бы бунт.
  ПОЭТ, С ДОСАДОЙ. И подготовил бы-такое б разгорелось! Но вы пустили наше дело под откос.
  ТОРОПЫГИН. Ни чуть, мой друг, ни чуть. Ускорил я процесс-всем винтикам Системы должно сгинуть. Вот вы меня предали. Со мною же-и дело!
  ПОЭТ, С ДОСАДОЙ. Предатель настоящий только вы! Нас пятеро. Вы ж разбудили ос-теперь нас точно насмерть закусают, и сгинем мы с идеей той в Сибири. Я б тысячи поднял через годок, да что теперь об этом говорить?
  ТОРОПЫГИН, КИВАЯ НА ВОРОНИНА. Да, вижу, как делу вы верны. Успели всех предать?
  ПОЭТ, С РАЗДРАЖЕНИЕМ. Вас только одного и предал. Известен мне ваш род людишек мерзких-оружие в руках, и нет от вас спасенья. Той властью наслаждаетесь сполна.
  ТОРОПЫГИН. О чём вы? Я не могу понять.
  ПОЭТ. Ну, как же? Того помилую, другого же убью-нет слаще того чувства превосходства. Вам не идея интересна, себя бы вам почувствовать божком. Как, славно убивать?!
  ТОРОПЫГИН. Но ни к этому ли сами призывали?!
  ПОЭТ, С ЖАРОМ. Да, к этому, однако же, позднее. Я во главе лавины хотел встать, а вы-один валун лишь вниз скатили. Скажите, кто теперь продолжит наше дело?! Видна ли вам толпа с горящими глазами, что с криками "долой!", да на столицу маршем?!
  
   ВОРОНИН стонет. В кабинет вбегают ТРАВКИН и ПЕТРУША.
  
  ТРАВКИН БРОСАЕТСЯ К ВОРОНИНУ. Сейчас, друг мой, сейчас вам помогу, -ОТКРЫВАЕТ СВОЙ ЧЕМОДАНЧИК.
  
  ТОРОПЫГИН, ЦЕЛЯСЬ В ВОРОНИНА. Смерть верным псам Царя!-СТРЕЛЯЕТ.
  ТРАВКИН, СНОВА ЩУПАЯ ПУЛЬС ВОРОНИНУ. Всё, вы его убили. Так что же, стало лучше жить на белом свете?
  ТОРОПЫГИН, ЦЕЛЯСЬ В ТРАВКИНА. Ни так воняет, как будто воздух свеж. А вы не жаждали б Поэта застрелить-он наше дело с лёгкостью тут предал?!
  ПЕТРУША. Ах, душегуб!-БЕЖИТ К ТОРОПЫГИНУ.
  
   ТОРОПЫГИН стреляет в ПЕТРУШУ. ПЕТРУША падает. ТРАВКИН бежит к слуге, проверяет пульс у ПЕТРУШИ.
  
  ТРАВКИН. Вы и его убили. Отныне, верно, лучше заживём?
  ТОРОПЫГИН. Тут выбор прост-один остаться должен. Я не хочу в Сибирь, а мерзкий раб хотел меня схватить. Вы видели, как господину предан? Такому вот не место в новом мире! Поставим совесть во главе угла, а "раб" да "господин" своё отжили!
  ТРАВКИН. Поставите? Вы, думаю, один.
  ПОЭТ. Один такой дурак.
  ТОРОПЫГИН, С ЖАРОМ. Да нет же, нет-нас, право, миллионы! Идея в воздухе-от Бонна до Мадрида. Вы, доктор, тотчас же Поэта застрелите-и будете в Кружке!
  ТРАВКИН. Увольте, сударь. Совсем сошли с ума!
  ТОРОПЫГИН, С ЖАРОМ. Да, болен я. Свободою пронизан я насквозь!-СТРЕЛЯЕТ В ТРАВКИНА, ПОТОМ ДВАЖДЫ СТРЕЛЯЕТ В ПОЭТА. ПОЭТ ВАЛИТСЯ НА ДИВАН. ТРАВКИН ПАДАЕТ НА ПОЛ.
  
  ТОРОПЫГИН, ШАГАЯ ИЗ УГЛА В УГОЛ. Скоты да лицемеры. Таким нет места в новом моём мире! Один идею предал. Воронин-тот в приспешниках Царя. Петруша так идеи и не понял. А Травкин-насмехался вдруг над ней. Так вот вам-всех в утиль! Найду себе других я компаньонов, и вместе мы рванём эту систему!
  
   В окне появляется БЕГИ-ХВАТАЙ и дважды стреляет в ТОРОПЫГИНА. ТОРОПЫГИН со стоном падает на пол. БЕГИ-ХВАТАЙ через окно влезает в кабинет, проверяет пульс у ТОРОПЫГИНА.
  
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Маньяк убит. Ну, что же, очень славно. Теперь в Столицу мне одна дорога-там сотни вот таких же недовольных. Их всех под корень-пути иного нет!-УХОДИТ.
  
   Сцена 7.
   Парк. Справа входит НАТАЛИ, слева-БЕГИ-ХВАТАЙ. Встречаются у скамейки.
  
  НАТАЛИ, ОБНИМАЯ ИНСПЕКТОРА. Володенька, сгораю от любви я! Ну, что-всё порвано с женой? Куда уедем-в столицу, на юга?
  БЕГИ-ХВАТАЙ, В СТОРОНУ. С тобою-то не еду никуда, -НАТАЛИ, СУХО. -Присядь. Хотел бы я признаться...
  НАТАЛИ, С УЛЫБКОЙ ПРПЕРЫВАЯ. Не любишь ты меня? Ну, это не секрет. Плати три сотни, да живи, как знаешь.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. С какой же стати должен я платить?
  НАТАЛИ, С УЛЫБКОЙ. Чтоб я молчала, глупенький ты мой. А хочешь, я весь город извещу, как ты любил жену бунтовщика. Надёжен, мол, инспектор наш, иль может?... Ну, как в столице слух такой оценят?!
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ГЛУХО. Ты не посмеешь! Пришью тебе я дело о Кружке-и тотчас же в Сибирь!
  НАТАЛИ, С УЛЫБКОЙ. Однако же сначала будет суд, где сотня-то зевак и наберётся. Вот там я о романе расскажу. Понравится начальству твоему, что ты роман крутил с женой бунтовщика?
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ДОСТАВ ПИСТОЛЕТ. Не смеешь ты испортить мне карьеры!
  НАТАЛИ, С УЛЫБКОЙ. Конечно же, посмею. Плати, котёнок милый, промолчу.
  БЕГИ-ХВАТАЙ. Совсем уж потеряла всякий страх! Не встанешь между мною и карьерой!-ДВАЖДЫ СТРЕЛЯЕТ В НАТАЛИ.
  
   НАТАЛИ падает. БЕГИ-ХВАТАЙ бросается к ней и прячет НАТАЛИ под скамейку.
  
  БЕГИ-ХВАТАЙ, ВЫТИРАЯ ПОТ СО ЛБА. Надеюсь, что мертва. Ишь, дамочка задумала шантаж. Час поздний-ан сегодня не найдут. Уж с утреца поеду я в столицу-зовут. Как гения такого не позвать? К обеду ближе здесь найдут её, меня же в сём никто не заподозрит. Сыщу в столице пару я Кружков, да вздёрну тех ничтожнейших людишек-в министры выдвинут. Эх, лепота!-УХОДИТ.
  
  Занавес.
  
  Алексей Беляев. 2011-10-03
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"