Беляцкая Инна Викторовна : другие произведения.

Разорванную душу трудно склеить...(написано в 2015 году)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.87*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [] Миди рассказ печальный, тяжелый и с маленькой ЛЛ.
  Разорванную душу трудно склеить
  Аннотация: мир оборотней, жестокий и безжалостный к слабым. Из оборотней проживают волки, хищники, живущие стаями и признающие только силу. Альфы, беты, редко омеги. Все атрибуты цивилизации, как в нашем мире. Рассказ получается жестокий и депрессивный. Не уверена, что хочу заканчивать его ХЭ, но как получится.
  Глава 1
  Главный дом главы стаи снежных волков. Самая северная часть мира Торос. Дочь главы стаи Адель, которой не повезло родиться омегой
  За три часа до назначенных отцом смотрин меня отстегнули от стены камеры и, бросив на каменный пол, облили холодной водой. Ну, это чтобы я так сильно не воняла, высказались мои тюремщики, босс придёт, а тут вонь, как в яме с трупами. На их слова и ухмылки я не обращала внимания, они говорили это каждый раз, когда снимали с меня кандалы, в которые периодически заковывал меня отец.
  В этот раз меня наказали за попытку побега. Сдала меня альфа-самка, которая случайно увидела, как я ворую из кладовки продукты. Я даже обидеться на неё не могла. Женщины стаи - забитые создания, постоянно живущие в страхе, что-либо их изобьют, либо отдадут альфа-самцам, и не известно, что хуже. Они превратились в тени. Забитые создания, вздрагивающие при громких звуках, готовые выполнить любой приказ, чтобы избежать жестокого наказания.
  Попытка сбежать у меня не первая, но, наверное, последняя, а я упустила последний шанс. Сегодня смотрины, и меня обязательно кто-нибудь купит, в кругу отца очень много извращенцев. Мне шестнадцать лет, и я омега, но выгляжу как ребёнок, а старые извращенцы с толстыми кошельками очень любят маленьких девочек.
  Форм у меня практически нет, только намёки. Меня специально не докармливали, чтобы я не выглядела, как девушка. И ещё я всегда знала, что меня продадут. Отец просветил меня в пять лет, и я поняла, о чём идёт речь.
  В этот раз он особенно жестоко избил меня, раны не заживут так быстро, значит, меня заставят насильно обернуться. Омеги оборачивались с большим трудом, только в случае угрозы жизни, а насильственное обращение сродни жестокому наказанию. Боль адская, лучше выдержать удары серебряными струнами, которые прожигают до самых костей, чем насильно обернуться в зверя.
  Отец вошёл и, не говоря ни слова, потянулся к моему зверю. Я уже не кричала, голос я посадила года два назад и теперь могла говорить только шёпотом. Доктор, осмотрев меня, сказал, что это психологическое, а связки у меня здоровые. Отсутствие громкого голоса понижало мою цену. Омега должна кричать и извиваться, чтобы ублажить садиста-извращенца. Омег мало, и те, что есть, живут в стаях. Редко? кто выставляет их на продажу, берегут, наверное, для себя, делиться не хотят. Это мне не повезло, отец почти банкрот, и за счёт меня он решил поправить свои финансовые дела.
  На меня вылили ещё ведро воды, теперь я уже зверь, но встать на лапы не могу. Насильное обращение отнимает почти все силы, а сейчас отец начнёт вызывать человека. Обратный оборот не менее болезненный. Скорее бы меня накрыла спасительная темнота.
  Два часа спустя. Адель
  Меня били по щекам. Пора открывать глаза и одеваться. Приём начнётся с минуты на минуту. Из женщин там буду только я. Хотя, какая я женщина? Выгляжу как подросток, течки у меня не было, да и не будет в ближайшем будущем, пока не наберу вес, и не появятся формы. Стригли меня коротко, как мальчика, а благодаря моей болезненной худобе на лице выделялись только глаза. Я, как и все снежные волки, имела светлые волосы и голубые глаза. Брови и ресницы чуть темнее волос, кожа светлая и прозрачная. Загар в нашем крае недоступен даже в разгар так называемого лета. Снег в нашей северной части мира не таял и летом. Траву можно увидеть, только если раскопать толстый слой снега. Деревья все низкорослые и с иголками вместо листьев. Волки из стаи все белого цвета, чтобы не видно на снегу. Это единственная в мире стая, имеющая такой цвет шерсти, и отец гордится этим. Чем гордиться, я не понимала, в стае жестокие и безжалостные хищники, решающие свои проблемы силой в жестоких, порой смертельных схватках; женщины забитые и тихие, мечтающие умереть, только бы прекратить своё жалкое существование. Гордиться нечем.
  С трудом приподнявшись на кровати, я взяла одежду и начала одеваться. Мне принесли обтягивающие чёрные брюки и футболку. Сверху накину тонкий кардиган, а на ноги лёгкие тапочки. Тёмный цвет оттеняет мою болезненную худобу и бледность, обтягивающие брюки не скрывают моих тощих подростковых форм и острых коленей. Тонкая шея, угловатые плечи, отсутствие бёдер и так далее... Чем не приманка для старых извращенцев?
  За мной пришёл личный телохранитель и верный пёс моего отца. Как его зовут, я не знала да и не хотела знать. Меня начали ломать и подчинять в семь лет, моё тело истязали, а душу рвали на куски, и я не хотела знать имена своих мучителей. Я даже ненависти к ним не испытываю, мне уже всё равно. Надеюсь, их накажет Богиня или Тот, кто наблюдает за нами, я очень на это надеюсь.
  В зале для приёмов народу немного. Все присутствующие - солидные оборотни в дорогой одежде и дорогих аксессуарах. Меня поставили рядом с отцом. Они подходили ко мне, внимательно осматривали меня и отходили к столу с закусками и выпивкой. Я еле держалась на ногах, но падать нельзя, изобьют прямо здесь на глазах извращенцев.
  Прикрыв глаза, я считала про себя, чтобы отвлечься от боли в мышцах; ноги сводило судорогой, спину я уже не чувствовала, но нужно держаться. От громкого звука разбившегося стекла я вздрогнула и открыла глаза. Комната наполнялась большими мужчинами-альфами. Они мгновенно свернули шеи телохранителям отца и уложили на пол всех гостей, зафиксировав их тела. Отца тоже уложили, меня же схватили за плечи, но на пол кидать не стали, а только прижали мои руки к телу. Могли бы не напрягаться, сил сопротивляться нет.
  К лежащему рядом со мной отцу подошёл высокий темноволосый оборотень и, приподняв его голову за волосы, глядя в глаза, громко сказал:
  - Ты хотел продать свою дочь, чтобы расплатиться с долгами, но не получится. Я забираю её с собой и отдам своим альфам бесплатно, пусть позабавятся мальчики, они заслужили. Через месяц она не будет стоить ничего, если захочешь, можешь потом забрать её даром, препятствовать не буду, подстилок не жалко.
  Он отпустил его голову и посмотрел на меня. Я же смотрела на него стеклянными, равнодушными глазами, его слова меня не напугали, хуже, чем было, не будет. Мою душу уже порвали на куски, и соединить их невозможно, да и кому это нужно. Каждый помогает себе сам, я же уже не смогу себе помочь, нет ни сил, ни желания. Я почувствовала укол в шею и даже не дёрнулась, а потом темнота, такая желанная сейчас.
  Глава 2
  Сутки спустя. Адель
  Проснулась я в мягкой постели. Оглядев помещение, я присела на кровати. Комната мне незнакома, так не удивительно, меня не зря укололи снотворным. Наверное, думали, что я буду сопротивляться, не захочу добровольно покидать дом 'горячо любимого папочки'. Лежала я в одежде. Странно, даже не раздели, ну, может, ещё не время, сейчас придёт первый клиент и разденет. В спальне, кроме кровати, стояли шкаф и пара кресел вокруг небольшого круглого столика. Кровать большая, с балдахином, пара подушек и тёплое одеяло.
  Кто напал на дом отца, неизвестно, у него много врагов. Отец в молодые годы не стеснялся уничтожать под корень более слабые стаи, врагов копил и наслаждался этим. Гордился тем, что его ненавидят и боятся. Не все, видимо, боялись, некоторые копили силы, чтобы отмстить. Только причём здесь я? Я такая же жертва, как и они, только мне не повезло родиться от него.
  Замок щёлкнул, и в комнату вошёл пожилой бета.
  - Ты уже проснулась, Адель? Я - доктор Аглас, мне нужно задать тебе несколько вопросов.
  После этого я перестала его слушать. Зачем? Он собирался со мной говорить о здоровье? Так оборотни ничем не болеют. На севере в жуткие морозы, бегая почти раздетыми, мы не страдали даже насморком, не говоря уже о других заболеваниях.
  В этот момент оборотень замолчал и начал внимательно осматривать меня. Наверное, ждал ответ на свой вопрос, но я не слышала его и отвечать не собиралась. Разговаривать тяжело, да и зачем весь этот спектакль? Доброго дядюшку решил изобразить, только не понимаю, для чего.
  - Сколько тебе лет? - повторил он вопрос.
  'Интересно, - подумала я, - а это имеет значение?'
  На так называемого доктора я смотрела равнодушным, ничего не выражающим взглядом. Этот взгляд появился у меня в одиннадцать лет, когда отец заставил меня смотреть на показательную групповуху. Он хотел напугать меня, сказал, что отдаст альфам, и они проделают со мной то же. Самка после этого сбросилась с обрыва на ледяное плато и не стала оборачиваться, чтобы залечить раны. Её труп нашли через два дня и сбросили в яму.
  Аглас хотел, видимо, повторить свой вопрос ещё раз и даже открыл рот, но резко передумал. Поднялся и вышел из комнаты. Дверь на замок он не закрыл, странно. Хотя, куда мне бежать? Я даже не знаю, где нахожусь, в какой части мира. А без денег и документов меня ждёт то же, что и здесь, только происходить всё будет на улице или в грязных дешёвых гостиницах.
  Откинувшись на кровать, я закрыла глаза. Есть мне не хотелось, время не пришло. Меня кормили через день, а иногда и через два. Порции маленькие, чтобы я могла только ноги передвигать. Оборотни могут выдержать многое, и отец знал это, он держал меня на грани. Я могла передвигаться, но сил на долгие передвижения не хватало. Чтобы беречь силы, мне приходилось много спать, отцу было на руку, не нужно напрягать охранников, чтобы следили за мной.
  Меня разбудил звук открывающейся двери. Я присела на кровати и посмотрела на вошедшего. Нужно встречать гостей с открытыми глазами. Всё тот же доктор-бета стоял передо мной и смотрел мне в глаза. Не думаю, что что-то изменилось в моём взгляде. Эмоций я не испытывала уже давно, даже боль не показывала: меня выжгли изнутри, осталась только телесная оболочка.
  - Вставай, я отведу тебя на кухню, - сказал Аглас. - Покажу, где у нас всё, и твою комнату покажу, а дальше сама. Захочешь поесть, сходишь на кухню, никто за тобой ухаживать не будет.
  Встав, я направилась за ним. Мы шли по коридору. Видимо, это жилой этаж. В коридор выходили двери и более ничего. Мне показалось, что он очень длинный. Передвигалась я медленно, постоянно спотыкалась. Доктору несколько раз пришлось останавливаться и ждать меня. Ни сил, ни желания нет.
  Мы дошли до конца коридора и начали спускаться по лестнице на первый этаж. В коридоре мы никого не встретили, а вот на лестнице столкнулись с молодым альфой, который, кивнув Агласу, уставился на меня.
  - Милая девочка, - произнёс он и, поравнявшись со мной, протянул руку.
  Не знаю, что сработало: или застарелый рефлекс, или мой зверь вышел из дрёмы, но тело действовало самостоятельно, мозг не фиксировал ничего, кроме спины доктора, который показывал мне дорогу. Я прижалась к стене и зажмурила глаза.
  - Не тронь её! - громко сказал Аглас. - Ты разве не видишь, что она всего боится?
  - Теперь вижу, - ответил оборотень. - О нравах снежных волков я наслышан, но сейчас мы на территории серых волков, и к женщинам здесь относятся по-другому.
  Из их разговора я поняла, что, может, меня не будут бить и насильно вызывать зверя, но для чего меня сюда доставили, сомнений не вызывало. Глава стаи чётко озвучил свои намерения на мой счёт. Аглас двинулся дальше, а я осторожно прошла мимо альфы и последовала за ним.
  Кухня располагалась на первом этаже. Большое светлое помещение кухни соединялось со столовой. Мне указали на крайний столик. Не успела я присесть, как пожилая бета поставила передо мной тарелку с мясом и овощами и стакан с чаем. Столовые приборы я взяла из стаканчика, стоящего на столе, и приступила к еде. Поесть нужно, когда теперь удастся. Я могу долго терпеть голод, но от запаха жареного мяса мой зверь проснулся и щёлкнул зубами. Я его понимаю, он голодал с самого детства вместе со мной, а ведь он хищник.
  Аглас не ел, он маленькими глотками пил чай и смотрел на меня. Я же ела медленно, откусывала маленькие кусочки и тщательно их пережёвывала. Кусками заглатывать нельзя, желудок от постоянного голода сжался, и можно вызвать спазмы и рвоту. Оставив на тарелке больше половины, я отодвинула её и принялась пить чай.
  - Может, теперь ты ответишь на мои вопросы? - спросил Аглас, глядя на меня.
  Меня удивили его слова, зачем им знать мой возраст, что это поменяет, откормят меня до восемнадцати лет, а потом отдадут альфам? Так альфы столько ждать не будут, оборотни очень нетерпеливые. Я никому в этой жизни не верила, не потому, что мой отец оказался такой тварью, и в стае снежных волков жестоко относились к женщинам, а потому, что моя душа уже разорвана, и тело помнит только боль. Меня сломали давно, и я не умерла только потому, что мой зверь отчаянно этому сопротивлялся. Согласись зверь со мной, моя душа была уже в чертогах богини смерти.
  Почему я должна платить за злодеяния своего отца? Хотя моих похитителей это не волнует. Не собиралась я разговаривать ни с кем, пусть делают, что хотят. Может, наконец-то мой зверь согласится со мной, что жить мне не для чего и незачем.
  - Пойдём, я покажу тебе твою комнату, - устало сказал Аглас. - Может, завтра ты захочешь поговорить со мной.
  Зря надеется. Ни завтра, ни через год, не о чём мне с ними разговаривать, а вот за обед поблагодарить нужно. Выйдя из-за стола, я поклонилась поварам и направилась за удивлённым Агласом.
  Меня привели на второй этаж в самую дальнюю комнату. Открыв дверь, доктор жестом показал мне, чтобы я заходила. Комната маленькая, кровать, шкаф и небольшой комод. Стул у кровати и дверь, наверное, в туалет. Неплохо, миленько, а более никаких эмоций комната не вызывала.
  Аглас заходить не стал, закрыл дверь и оставил меня одну. Первым делом я прошла и посмотрела, куда ведёт дверь. Угадала я правильно - туалет и маленькая душевая кабина. Такая маленькая, что большой альфа в ней не поместится, я же размещусь с комфортом.
  Моя дверь закрывалась на защёлку, но её сломает даже подросток. Я всё же закрыла комнату и пошла в душ. Шкаф и комод были пусты, одежду мою никто забирать не собирался, так оно и понятно. Кому нужно проявлять заботу обо мне? Даже мама ушла в чертоги богини, как только родила меня. Жить она не хотела, а меня родила по настоянию отца. Теперь я не считаю её поступок слабостью, но я бы ушла раньше, а не обрекала ребёнка на такое существование. Может, хорошо, что сейчас не смогу зачать, я бы никогда не пожелала своему ребёнку такой жизни.
  Приняв душ, я оделась и легла на кровать. Что толку думать и гадать, что будет дальше, мне уже давно всё равно, что сделают с моим телом, это уже не повлияет на мою душу.
  Глава 3
  Трое суток спустя. Адель
  Про меня забыли на некоторое время, но я не рассчитывала на то, что так будет и дальше. Стараясь не напоминать о себе, я не выходила из комнаты даже для того, чтобы поесть. Я спала, сны мне уже давно не снились, я как будто проваливалась в чёрную дыру. Отдыха такой сон не давал, но берёг мою подорванную психику. Если начну вспоминать, что отец делал со мной, начнут приходить кошмары. Наверное, мой зверь так защищал меня, он блокировал мой мозг, запирая воспоминания внутри.
  Просыпаясь не более чем на полчаса, я медленно передвигалась по комнате, а потом опять ложилась в кровать и засыпала. Необходимо беречь энергию, только для чего, я не знала.
  Защёлку сломали одним ударом. Дверь распахнулась, и в комнату вошёл высокий, неизвестный мне альфа. Окинув меня взглядом, он закрыл дверь и, подойдя к кровати, резко откинул одеяло. Спала я в одежде, хотя и не стеснялась своего тощего тела, что выросло, то выросло. И чего стесняться?
  - На тебя смотреть страшно, - сказал оборотень. - Почему вожак решил, что кто-то на тебя позарится? Или только потому, что ты омега? Многих беты вполне устраивают.
  Он что, обидеть меня хотел? Так его слова меня не тронули. Я пропустила их мимо ушей и, чтобы не видеть наглую морду альфы, закрыла глаза. Меня легонько ударили по щеке.
  - Открой глаза, - грозно сказал альфа.
  Я выполнила его приказ, только он не увидит в моих глазах ничего, кроме равнодушия и пустоты. На альфу я не смотрела, смотрела поверх его головы. Судя по звукам, он раздевался. Ну, то, что про меня вспомнят, в этом я не сомневалась, хорошо, что я три дня не ела, тошнить меньше будет. Оборотень разделся, и чтобы не тратить больше времени, выпустив когти, разрезал мою одежду на ленточки. Брезгливо сбросив с моего тела куски материи на пол, он начал разглядывать меня. Все его действия я отмечала автоматически. Положение тела не меняла, руками наготу прикрыть не пыталась, сейчас я отключу сознание, и пусть с моим телом делают всё, что угодно. Сопротивляться бесполезно, он одним ударом вырубит меня, но я такого удовольствия ему не доставлю. Своим сопротивлением я ещё больше возбужу хищника.
  Моё тело не вызвало у него особого желания, ему пришлось помогать себе рукой. После того, как он опустился на меня и раздвинул мне ноги, я отключилась от внешнего мира. Я научилась делать это мастерски. Отец очень хотел, чтобы я кричала и этим доставляла ему удовольствие, но я отключала сознание, и меня мало волновало, что делают с моим телом. Один раз он чуть не убил меня, вовремя остановился, я тогда жалела об этом. Через некоторое время ему стало неинтересно самому избивать, и он поручил это своим верным псам.
  Меня пару раз хлопнули по щекам, и я услышала голос Агласа:
  - Ты почему не звала на помощь?
  Я начала осматриваться. Оборотень стоял возле кровати и натягивал на себя брюки. Рядом с Агласом стоял вожак стаи и смотрел на меня.
  - Ты сам сказал, что отдашь её альфам нашей стаи, - обратился оборотень к вожаку. - Я не понимаю, в чём виноват?
  - Ты так сказал? - обернувшись к вожаку, спросил Аглас. - Она это слышала?
  - Я хотел унизить её отца в глазах покупателей, - твёрдо ответил вожак.
  Доктор минуту смотрел на вожака, потом повернулся ко мне и прикрыл меня одеялом.
  - Тебе в голову не пришло, что ты собирался насиловать ребёнка? - обратился Аглас к оборотню, который уже оделся и стоял, смотря прямо в глаза вожаку.
  - Она омега, может, уже не вырастет, так и будет выглядеть, как ребёнок. Раз отец собрался продавать её, значит, не ребёнок, - уверенно ответил оборотень.
  - Интересно, многие так думают? - произнёс Аглас. - Думаю, что многие.
  - Я объясню альфам, что сказал это в момент злости, и это не приказ к действию, - спустя несколько минут молчания, ответил вожак.
  В этот момент в комнату вошла женщина-бета, одетая как монашка, только голова её не была покрыта платком. Она остановилась, обвела всех взглядом, на несколько секунд задержала взгляд на остатках моей одежды, а потом подошла к оборотню и залепила ему пощёчину.
  - За что, Марине? - воскликнул он и схватился за щёку.
  - Ты посмел прикоснуться к омеге без её согласия, - ответила она.
  Меня этот спектакль не впечатлил, я не отношусь к тем омегам, которые рождаются в стаях, я военный трофей, и моя жизнь принадлежит вожаку стаи.
  - Зачем ты здесь, сестрица? - строго спросил вожак.
  - Её брат обратился в Совет стай, сейчас он вожак стаи снежных волков и требует её возвращения. Ты не имел права, братец, забирать из стаи омегу. Даже после замужества на оборотне из другой стаи, омеги остаются членами той стаи, где родились.
  - Отец хотел продать её извращенцу, - твёрдо заявил вожак.
  - А ты сказал, что отдашь её своим альфам на потеху, - добавил Аглас.
  - Не смей колоть мне этим глаза! Я был зол и хотел опозорить её отца перед вожаками других стай! - воскликнул вожак.
  - До конца разбирательств мне велено забрать девочку в монастырь, - сказала Марине. - Где её одежда?
  - Нет у неё одежды, - ответил Аглас и показал на кучу тряпок на полу.
  - И после этого ты будешь утверждать, что сказал те слова от злости? - спросила Марине брата.
  - Думай, как хочешь, - отмахнулся он. - Мне эти дни было не до неё, я решал проблемы стаи.
  Их перепалку не слушала, я думала, что мой брат появился слишком поздно. Поздно для меня, отец уже успел полностью сломать меня. Брата я почти не помнила, он исчез из стаи, когда мне исполнилось семь лет. Да и брат он только по отцу, он никогда не интересовался мной. Как ещё вспомнил обо мне или тоже решил нажиться? Если он стал вожаком, то и долги отца ему достались, а кредиторам всё равно, кто будет платить, свои деньги они возьмут.
  Аглас завернул меня в одеяло и, взяв на руки, понёс. В монастырь, так в монастырь, это всего лишь на время отстрочит мою агонию. Либо Совет стай отдаст меня брату, либо оставит в этой стае. И то, и другое для меня принципиального значения не имеет. В этот момент я опять провалилась в чёрную дыру.
  Глава 4
  Адель
  В этот раз меня будили осторожно и даже нежно. У кровати сидела пожилая оборотниха и гладила меня по руке.
  - Я тебе одежду на кровать положила, одевайся, поведу тебя кушать. Ты очень худенькая, тебе нужна диета, чтобы вывести твой организм из длительной голодовки, - сказала она. - Меня Луиза зовут, я местная травница и целительница.
  - Давно не слышала, чтобы докторов целителями называли, - тихо ответила я.
  - А я не доктор, а именно целитель, лечу травами и молитвами, - ответила она.
  Мне предлагалось одеться в монашескую длинную одежду. Пришлось несколько раз переспрашивать, правильно ли я надеваю ту или иную вещь. Оказалось, что, кроме длинного верхнего платья, монашки носили брюки из мягкого материала и рубашку с длинными рукавами, очень мягкую и приятную к телу. Верхнее платье, сотканное из плотного материала, полностью скрывало фигуру, и ещё оно согревало в холодных помещениях монастыря. Вся одежда была без пуговиц и резинок, чем вызвала у меня недоумение. Как её закрепить на теле? Оказалось, что с помощью специальных верёвок, которые причудливым образом переплетались на теле, образуя широкий пояс. На ноги надевались ботинки на мягкой, но довольно толстой подошве, очень удобные и тёплые.
  Луиза привела меня не на кухню, а к себе в лабораторию, как она назвала помещение, где с потолка свисали пучки сушёных трав, на полках стояли баночки с травами и бутылки с отварами.
  Мне предложили присесть на кресло у небольшого столика и поставили передо мной полкружки с травяным отваром, очень вкусным и освежающим. А потом Луиза поставила на стол тарелку с жидким супом. Я с большим удовольствием съела суп и попросила ещё отвара. Мне дали другой отвар, не менее вкусный, чем первый.
  - А сейчас пойдём на улицу, ты посидишь на лавочке, а я поработаю в своём огороде, - сказала Луиза.
  На улице солнечно и тепло. Оказывается, меня привезли в центр нашего мира, где сейчас царила весна. Как же давно я не видела солнца, оно здесь такое яркое и тёплое! Закрыв глаза, я подставила лицо солнцу и погрузилась в дрёму. Так спокойно мне давно не было.
  Меня отвели в комнату после заката солнца. Умывшись водой из колодца, я пошла спать. На ночь Луиза принесла мне кружку отвара, видимо, там сонные травы, потому что, как только я выпила его, мгновенно заснула.
  Утром я проснулась в хорошем настроении и даже бодрая, что удивляло. Так хорошо я не высыпалась давно. Одевшись, я пошла в лабораторию к Луизе. Сегодня на завтрак, кроме отвара, мне разрешили съесть маленький кусок пирога с ягодами, а потом запить его другим отваром. А дальше прогулка в огород и сон на солнышке до обеда.
  Месяц спустя. Адель
  Силы прибавлялись быстро, теперь я не спала днём, а помогала Луизе в огороде выращивать лечебные травы, варить отвары и делала много всяких лёгких работ. Разбирательство по моему делу может длиться примерно до полугода. Марине, встречая меня, говорила, что разбирательство ещё в разгаре, и к решению Совет стай не пришёл.
  Вечером за ужином Луиза плотно закрыла дверь лаборатории и, присев рядом со мной, тихо заговорила:
  - Адель, Марине лукавит, скоро тебя вызовут на Совет стай и потребуют от тебя ответа, где бы ты хотела остаться: в монастыре или с братом в стае.
  - Я бы хотела остаться здесь.
  - Как только у тебя начнётся первая течка, Марине подложит тебя под сына своего брата, вожака стаи серых волков, и после этого ты будешь принадлежать этой стае. Марине уже проделала так один раз, и родился племянник. Правда, омега покончила с собой, но не оттого, что с ней плохо обращались - вожак стаи серых волков никогда не позволял себе трогать женщин. Тут ничего не могу сказать плохого. В его стае запрещено применять насилие, все споры между альфами решаются в поединках; женщин не трогают ни при каких обстоятельствах.
  - Почему же она умерла?
  - Потому что её обманули. Она хотела жить в монастыре, ей очень нравилось здесь, она любила копаться в огороде, готовить еду на общей кухне и даже заниматься тяжёлой работой, но её заставили жить с ненавистным оборотнем. Она любила сына, но когда вожак стаи захотел ещё одного ребёнка, она не выдержала и ушла.
  - Есть ещё варианты?
  - Есть, только омегам об этом никогда не сообщают. Один давний закон нашего мира гласит, что омега может попросить защиты у Совета стай, они не смогут отказать. Тогда омеге на шею ставится специальный знак, и она может уехать в любую часть мира и жить. Просто жить, стаи, живущие рядом, не смеют ограничивать её в чём-либо.
  - Теперь понятно, почему об этом не говорят омеге, кто же добровольно даст ей в руки такие козыри, - ответила я.
  - Омег мало, и вожаки стай не хотят расставаться с ними, вот и молчат об этом законе. Умные вожаки омег в стаях берегут, дают им максимум свободы и не оспаривают их выбор партнёра, вот омеги и не стремятся покидать стаю. Таких, как твой отец, мало, вернее, очень мало, но всё-таки встречаются. Тебе будет тяжело жить одной, тебя сломали, душа разорвана, ты не боец. Может, лучше согласишься жить в стае серых волков? Тебя не тронут, если ты будешь женой сына вожака, никогда не посмеют даже косой взгляд бросить.
  - Я подумаю, сколько у меня времени?
  - Не больше недели. Как только Марине начнёт интересоваться, как у тебя дела, и нравится ли тебе в монастыре, значит, не более трёх дней осталось.
  Глава 5
  Неделю спустя. Адель
  Совет стай собрался в соседнем городке в небольшой гостинице. Меня посадили в машину и повезли. За рулём сидела сама Марине, более никого. Только вдвоём. Окончательно я ещё не решила, где и как буду жить, хотела посмотреть на брата.
  Меня провели в гостиничный номер. Совет стай состоял из шести пожилых оборотней. Брата я узнала стразу. Он похож на отца, первую минуту мне показалось, что это отец, я даже вздрогнула. Сначала мой брат должен предъявить доказательства и уверить старейшин, что у него есть желание и возможности заботиться обо мне. Потом должна выступить Марине и привести свои аргументы. Дальше их попросят выйти и уже тогда будут спрашивать меня.
  Меня посадили в кресло за спины членов Совета, и брат заговорил. Оказывается, он за годы отсутствия заработал денег, теперь расплатился с долгами отца. У него бизнес в центральной части мира, и он уже подыскивает новый дом для стаи в этой части. Всё вроде хорошо, про деньги и бизнес он не врёт, да и не посмеет соврать. Совет имеет в нашем мире очень широкие полномочия, они легко проверят его слова. Вот только взгляд его холодный и равнодушный. Жизнь в его стае не будет сладкой.
  Потом Марине очень сладко рассказывала, что я восстановила силы и начала реагировать на окружающих, принимаю участие в жизни монастыря, освоилась и подружилась с монашками. Но мне нужно ещё некоторое время побыть там, чтобы окончательно прийти в себя.
  Члены Совета слушали внимательно и молча, потом, не обсуждая и не комментируя, попросили пройти их в коридор. Самый пожилой оборотень обернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.
  - Я прошу защиты у членов Совета, - как можно громче произнесла я.
  - Отказать не имеем права, но ответь, почему ты не хочешь остаться в монастыре? - спросил он.
  - В первую течку Марине подложит меня под своего племянника, и я опять окажусь в стае.
  - Значит, тот случай был не случайностью... - проговорил оборотень. - Ну что же, девочка, проходи в другую комнату. С этой минуты для тебя начинается новая жизнь, - добавил он и указал рукой на дверь сбоку.
  В комнате никого, я присела на большую кровать и стала ждать. Через несколько минут в комнату вошли все члены Совета. Они расселись, кто на кровати, кто в креслах, и самый старый из них подошёл ко мне. Он достал из кармана пиджака небольшую коробочку и извлёк из неё шприц.
  - Сейчас сделаю тебе усыпляющий укол, а потом мы приступим к татуировке, - сказал он и, обхватив мою шею, нажал мне на то место, где спина переходила в шею. - Здесь будет татуировка. Захочешь скрыть - поднимешь воротник, захочешь показать - опустишь.
  После этого он уколол меня в плечо, и я начала заваливаться на бок. Меня осторожно уложили, а дальше темнота.
  Сутки спустя. Адель
  Проснулась я на заднем сиденье машины. Спина немного побаливала, я нащупала рукой бинт. На переднем сиденье сидел член Совета, имени его не знаю, да и не представлялись они, просили называть их старейшинами. Они самые старые оборотни в нашем мире, и сколько им лет, никто не знает.
  - Твой брат заплатил хорошие отступные, он чувствует свою вину или говорит, что чувствует. Документы тебе сделали, сейчас высадим на вокзале. С этой минуты ты сама будешь решать, где жить.
  Присев, я осмотрела себя. Я всё также в монашеской одежде, но меня не смущал мой вид. Путешествовать можно и в ней. Надену на голову капюшон, как монашки носят, пусть и буду привлекать внимание, но подойти ко мне мало кто решится. В нашем мире религиозные культы защищал Совет стай, и большинство оборотней предпочитали не докучать их представителям.
  Машина остановилась. Мне отдали небольшой конверт, и я, надёжно спрятав его в потайной карман платья и накинув на голову капюшон, вышла из машины. Старейшину я поблагодарила, на что он ответил мне, что это долг Совета старейшин защищать омег. То, что они не смогли предотвратить издевательства надо мной, очень печально. Теперь они будут весьма пристально следить за теми стаями, где есть омеги.
  На вокзале, несмотря на ночь, народу оказалось много. Я сначала растерялась, никогда не была в общественных местах. Немного постояв у стены, я осмотрелась и, прочитав указатели, пошла к комнатам отдыха. Нужно немного оглядеться и выбрать поезд, на котором я уеду.
  Глава 6
  Трое суток спустя. Адель
  Поезд приехал на конечную станцию, в городок на самом юге страны. Дальше мне предстоит ехать на автобусе. На юге возвышались высокие горы, круглый год покрытые снегом. Мой путь лежал в горы. Самое лучшее место для меня. Луиза записала мне рецепт напитка, если пить постоянно в течение года, а лучше двух, то, при достижении совершеннолетия, я смогу легко оборачиваться сама. Первая течка у меня начнётся в восемнадцать лет, может, чуть позже, и до этого момента я должна освоить оборот и найти уединённое место в горах.
  До этого времени я планировала жить при монастыре, который находился у подножья гор. Монастырь стоял на краю деревни Сатиран, там проживала стая рыже-серых волков. Стая занималась разведением и продажей скота. Пастбища в предгорьях богатые, травы сочные, свободной земли много, оборотни мясо любят. Надеюсь, у них прибыльный бизнес.
  Можно остаться и в монастыре, там рабочие руки всегда нужны, но настоятельнице монастыря я не доверяю. Может, она и лучше, чем Марине, и не провернёт со мной такой номер, но я её не знала, а чтобы не провоцировать и не искушать, лучше покинуть монастырь перед наступлением совершеннолетия и уйти в горы. К холодам я привыкла, на снегу в волчьем обличии незаметна, а где скрыться от бурь и ветров, я найду.
  У меня есть два года, чтобы обследовать горы и найти себе место для комфортного проживания. Ни о каком доме речи не шло, нужна пещера, и желательно рядом с источником, хотя воду можно из снега натопить, его в горах много.
  До монастыря я добралась на автобусе. Братец действительно выдал мне приличные отступные, но, полагаю, что если бы не члены Совета, то он и не подумал бы об этом.
  Меня сразу же проводили к настоятельнице. Старая оборотниха по имени Садри приняла меня в своей комнате. Долго мы не разговаривали, я попросила у неё убежища на пару лет, она согласно кивнула, спросила, что я умею делать. Кроме небольшой практики по уходу за огородом с травами, я ничего не умела. Ну, ещё могла выполнять черновую работу на кухне или другую работу, не требующую навыков. Садри проводила меня в пустующую комнату, потом сказала, где можно взять ведро и тряпку, а также где находится склад, где хранятся подушки, матрасы и другие постельные принадлежности. Мыть и обустраивать комнату надлежит самой. Раз так нужно, значит, сделаем.
  Год спустя. Адель
  Отвары Луизы помогли. Сейчас я действительно могу оборачиваться сама. Всё ещё немного больно перетекать из одной формы в другую, но по сравнению с тем, что я испытывала раньше, это болью назвать нельзя. Мне семнадцать, и от подростка, которым я была ещё год назад, мало что осталось. Теперь я выглядела, как молодая девушка. Хорошее питание, прогулки на свежем воздухе и физические нагрузки сделали своё дело. Я выросла, у меня появились женские формы, лицо изменилось, красавицей назвать нельзя, но миленькой можно. Волосы я всё также стригла коротко, но теперь это не мальчишеская стрижка, а вполне девичья.
  За год я многому научилась. Например, шить себе одежду, делать тюфяки, подушки, вязать пледы и ткать коврики. Я научилась собирать и заготавливать лечебные травы и варить напитки, ухаживать за овощами в огороде и готовить еду.
  Немного привыкнув к монастырю, я начала выходить в город и понемногу покупать нужные мне вещи. От своей идеи уйти в горы я не отказалась, хотя за год неплохо узнала Садри и других монашек. Ничего плохого про них сказать не могу. Оборотнихи добрые, милые, работящие и немногословные, но я не верила никому. Вера в хороших и добрых оборотней умерла ещё там, в подвале дома моего отца. Много о себе я не рассказывала, да меня особо и не спрашивали. Монашки не просто приходят в монастырь, у всех в жизни случилось то, что толкнуло их уйти из своей стаи, от родных и близких.
  Монашкам покидать монастырь запрещалось, да и не стремились они выходить за его стены. Отвыкли от мира, в монастыре всё просто и привычно, всё расписано по минутам и всё известно заранее, никаких неожиданностей. Мне же разрешалось покидать монастырь, не часто, раз в месяц, но этого вполне достаточно. Много с собой в горы я не возьму, только самое необходимое. Продукты могу купить в монастыре, а хранить их в горах можно годами. В горы я тоже ходила, только в зверином обличии. Далеко не заходила, но все окрестности изучила хорошо.
  До города от монастыря километров пять. Я вышла утром и, накинув на голову капюшон, направилась в бакалейную лавку. Мне нужно прикупить шерсти для свитера и носков. В горах холодно, хотя оборотни и не боятся холода, но тёплой одеждой не пренебрегают. Стая рыже-серых волков разводила животных не только на еду. Они занимались выращиванием животных, из шерсти которых делали прекрасные нитки для вязания; ещё разводили птиц, из их пуха изготавливали перины и подушки. Из шкур животных делали прекрасные кожаные изделия: сапоги, куртки, сумки и многое другое. Сапоги я себе купила в прошлый поход в магазин, сейчас мне осталось купить только шерсть. Тюфяк и подушку сделала, тёплое одеяло почти готово, минимум посуды мне обещала выделить главная кухарка монастыря. Когда наступит зима, я начну искать пещеру и заготавливать дрова. Следующий год предстоит напряжённый, в магазины ходить будет некогда.
  Сейчас осень, ранняя осень. На улице светит солнце, но холодный ветерок не позволяет ему нагревать землю, как летом. В одеянии монашки тепло, и ветер не продувает. Свободно, комфортно, и тело скрыто.
  Бакалейная лавка находилась на окраине городка. Небольшое деревянное здание. За прилавком стоит пожилая бета, её муж владеет этим магазином, но я его никогда не видела, он оборотень занятой, так она мне рассказывала. Очень разговорчивая продавщица, скучно ей, покупателей немного, а главное, что она не ждёт, что собеседник будет поддерживать разговор. Она спрашивает и тут же сама отвечает на вопросы, мне же не требуется даже смотреть в её сторону. Пока я выбираю товар, она рассказывает мне все последние новости маленького городка. Звали продавщицу Асия, милая, добрая женщина, только уж очень любопытная, но не назойливая.
  В городке тихо, все работают, дети учатся. Улицы пустынные, городок опустел. Но это только до вечера. После работы оборотни любят собираться в барах, ходить в магазины всей семьёй или небольшими группами. Подростки собираются стайками и о чём-то беседуют, молодые женщины с детьми обсуждают насущные проблемы, ну и, как водится, невесты и женихи ходят парами и целуются, не стесняясь окружающих. Я всегда стараюсь покинуть городок до окончания рабочего дня. Большое количество оборотней меня нервирует, хотя здесь к монашкам привыкли.
  Раз в год настоятельница монастыря, единственная, кто может покидать монастырь, приезжает на большой грузовой машине и закупается в магазинах городка. Её многие знают, она когда-то принадлежала этой стае, но, когда сменился вожак, ушла в монастырь. Что произошло, никто толком не знает, монашки не любят обсуждать чью-то личную жизнь, но иногда я слышала обрывки разговоров или тихий шёпот. Все-таки монашки - женщины, пусть редко, но сплетничают.
  Асия встретила меня с улыбкой и начала выставлять передо мной корзины с мотками шерстяных ниток. Мне не совсем нравилось, что она предлагала, слишком яркие цвета, на фоне белого снега я буду смотреться, как цветное пятно.
  Асия же всё выставляла и выставляла корзины на большой столик и весело щебетала. Потом послышался звонок телефона, и она побежала к прилавку, оставив меня одну на неопределённое время. Пока продавщица щебетала по телефону, расспрашивая о детях, я начала аккуратно доставать мотки шерсти из корзин и складывать их по цветам. Мне хотелось рассмотреть все мотки, а не только те, что лежали на поверхности, может, найду нужный мне цвет. Я так увлеклась этим занятием, что пропустила покупателей, которые зашли в магазин. Да и они не торопились обнаруживать себя, зашли тихо и не спешили нарушать нашу идиллию.
  Наконец я нашла нитки, нежно-голубые, почти белые и, отложив пять мотков, начала складывать в корзину то, что мне не нужно. Необходимо убрать свой беспорядок.
  - Почему ты не выбрала тёмно-голубой, очень красивый цвет? - произнёс мужской голос.
  От неожиданности я вздрогнула, сработала давняя привычка, а я думала, что избавилась от неё. Моё тело окаменело, я опустила плечи и ушла в себя. Подозреваю, что взгляд у меня сейчас не выражал ничего, осталась только оболочка. А я надеялась, что вылечилась, но, видимо, это на всю жизнь.
  - Ты чего молчишь, или монашкам не разрешают разговаривать с мужчинами? - спросил оборотень.
  - Не смей! - послышался крик второго оборотня, но было уже поздно, с меня сняли капюшон.
  - Снежная... - прошептал оборотень.
  Оборотней я не видела, они стояли за моей спиной, слышала только голоса и чувствовала запах.
  - Что это? - молодой оборотень, стащивший с меня капюшон, спросил у второго, и я почувствовала на своей шее пальцы.
  От этого я вздрогнула и попыталась втянуть голову в плечи. До меня уже год не дотрагивались мужчины, раньше я бы никак не отреагировала, сейчас же тело дёрнулось рефлекторно.
  - Не смей трогать её, Артур! - зарычал второй оборотень. - Она под защитой Совета стай, и эта татуировка - подтверждение.
  Пальцы с моей шеи убрали, я даже услышала, как оборотень сделал два шага назад.
  - Она омега? - спросил он.
  - Всё-таки зря твои учителя тратили время, ты не запомнил законы нашего мира. Она омега и не монашка, а только временно живёт в монастыре, иначе её бы не выпустили одну в магазины. И ещё она боится тебя, - ответил другой оборотень.
  - Меня? Почему?
  - Смелым омегам защита Совета стай не нужна, их защищает стая или альфа. Отойди от неё. Выйдем, пусть она спокойно делает покупки и уходит, мы успеем купить то, что нужно.
  Дверь хлопнула, и я, взяв мотки ниток, пошла к кассе. Асия уже закончила разговор или прервала, чтобы подслушать нас.
  - Мне только эти нитки и ещё кожаные шнурки, - тихо произнесла я и выложила на прилавок мотки с нитками.
  - Ты не обижайся на Артура, он молодой оборотень, отец баловал его, и теперь он считает, что всё ему позволено, но границ дозволенного не переходит. Так, балуется, но по-доброму, - щебетала Асия.
  Расплатившись за товар, я сложила всё в сумку и, накинув капюшон, вышла из магазина. Это мой последний поход в город. Следующий год я проведу в горах, обустраивая своё новое жильё. Сегодня я поняла, что ничего моя душа не забыла, и воспоминания со мной до конца. Как только рядом появится оборотень, я буду превращаться в куклу. Ни о какой защите или противодействии не может быть и речи, моя разорванная душа начинает вспоминать все те издевательства, которые мне пришлось пережить, и я опять от всего отключаюсь.
  'Спасибо отцу, он сломал меня, и склеить уже невозможно, - подумала я. - Лучше жить далеко от оборотней, одной. Так правильнее для меня и спокойнее'.
  Глава 7
  Полгода спустя. Адель
  Метель закончилась. Мне пришлось поработать лапами, откапывая снег. Вход в небольшое ущелье, где я пережидала метель, завалило, но так даже лучше, в само ущелье снег и ветер не попадали, и я с комфортом переждала непогоду. Вот уже полгода я изучаю горы и пытаюсь найти место для себя. Нашла несколько небольших пещер, но они располагались недалеко от подножья гор, и я посчитала, что слишком близко. Мне хотелось уйти далеко. Еду я спрятала в горах в нескольких местах. Когда чувствовала, что уже нет сил терпеть голод, доставала из тайника мясо и грызла. В горах я передвигалась только в волчьем обличье, уходила из монастыря недели на две, а то и больше. Приходя обратно, я отдыхала несколько дней, отъедалась, а потом уходила обратно в горы, прихватив с собой немного мяса.
  До начала метели я съела свою последнюю заначку мяса, и сейчас мне нужно возвращаться в монастырь. Купить мясо, отдохнуть немного и опять в горы. Жилище себе я ещё не нашла. В горах сейчас зима и метели, у подножья началась весна, там природа цветёт, тепло, солнце. В горах тоже солнца много, оно только светит, но не греет. Может, когда пройдёт месяц лавин, я смогу отыскать себе пещеру.
  Выйдя на тропу, ведущую к монастырю, я услышала звуки. Остановившись, начала прислушиваться. На тропу вышла молодая козочка, видимо, отбилась от стада. Таких коз выращивали оборотни, проживающие в ближайшем городке. Они давали хорошую шерсть и жирное мясо. Козочка молодая совсем, отбилась и заблудилась. Меня она не испугалась, оборотни пасли своих животных в волчьем обличии, и они их не боялись.
  Мне пришлось подтолкнуть её лапой, чтобы направить в нужном направлении. Можно, конечно, забрать себе, как трофей; скорее всего, её даже искать не будут, в горах сложно выжить, но козочка такая молодая и так преданно смотрела на меня, что я не смогла. Жалко её, понимаю, что стоит ей немного подрасти, её зарежут на мясо, но это сделают они, а не я.
  Вот так, периодически подталкивая козочку по тропинке, мы спустились к подножью горы. За неделю моего отсутствия трава стала выше, на деревьях зеленела листва, и появились первые цветы. Я немного повалялась на травке, наслаждаясь запахами и подтолкнув застывшую козочку, направилась к монастырю. Отдам козочку настоятельнице, она знает, как связаться с вожаком стаи, пусть приходят и забирают.
  У ворот монастыря стояли два оборотня и настоятельница. Они о чём-то тихо спорили, но когда услышали наши шаги, обернулись и замолчали.
  - А мы думали, что потеряли козочку, - сказал молодой оборотень.
  Его голос узнала, это он был в магазине, только там я его не видела, а вот голос запомнила.
  - Спасибо, - сказал пожилой оборотень. - Я хотел бы отблагодарить тебя за то, что возвратила нашу собственность.
  К ним близко я подходить не стала, остановилась неподалёку.
  - Может, мы подождём, ты обернёшься, оденешься и выйдешь к нам? - сказал молодой оборотень, кажется, его звали Артур.
  Он развернулся и пошёл в мою сторону. Я оскалилась и зарычала на него.
  - Не подходи к ней! - громко сказала настоятельница. - Омега не игрушка для альфы, не от хорошей жизни она пришла в наш монастырь.
  - Я же ей ничего не сделал, только предложил поговорить, - остановившись, сказал Артур.
  - Другие за всех альф сделали, - твёрдо ответила Садри. - Не будет она разговаривать ни с одним альфой и бетой тоже. Пропусти её в монастырь. Забирайте козочку и уходите.
  Она открыла калитку, и я быстро забежала в монастырь. За мной зашла настоятельница, и калитка закрылась.
  Вечер того же дня. Адель
  Поздно вечером на кухне монастыря я в одиночестве варила отвар. Все монашки уже спали. У них день начинается рано, с восходом солнца, и спать ложатся тоже рано. Главная кухарка разрешила мне похозяйничать на кухне. Я варила укрепляющий отвар на утро. До наступления совершеннолетия осталось полгода, а убежище не найдено. Правда, за это время я обследовала только ближнюю часть гор, далеко в горы весной продвигаться опасно, можно погибнуть под лавиной. Придётся что-то придумать, но пока мне нужно пару дней отдыха.
  В кухню вошла настоятельница и присела на стул рядом с плитой.
  - Адель, не отвлекайся, я буду рассказывать, а ты послушай. Мне исполнилось шестнадцать лет, когда моего отца, вожака стаи, убил на поединке более сильный альфа. По закону, он стал вожаком, битва честная, и претензий к нему не было. После этого он взял в жёны мою мать, а мне приказал не показываться на глаза. Моя тётя, мамина старшая сестра, уже жила в монастыре. Вот я и ушла к ней. Мой возлюбленный взял в жёны другую бету, не стал дожидаться моего совершеннолетия. Ему вожак сказал, что из монастыря я не вернусь. После этого я осталась здесь. Артур - мой брат по матери, есть ещё сестра, она старше его, но она уже давно нашла себе альфу, и у неё есть дети. Со своими родственниками я с тех пор не контактирую.
  - Я думала Вы старше, а Вы, оказывается, чуть старше Артура? - почему-то спросила я. - Ваша мама омега?
  - Нет, она альфа-самка, и Артур получился сильным и со временем станет вожаком, а омег в нашей стае никогда не было, - ответила Садри. - Вот его отец и боится, что на Артуре их правление закончится. Отвечая на твой вопрос по поводу возраста, скажу, я выгляжу старше своего возраста, потому что у меня нет детей, и ты так будешь выглядеть, если не родишь. Такова наша природа. Женщины - продолжательницы рода, и ребёнок продлевает нам жизнь и молодость. Ты подумай над моими словами. Я вижу, что тебя сломали, и куски твоей души трудно собрать, но ты омега, а богиня создала омег для продолжения рода. Омеги рождают альф, сильных, умных, настоящих вожаков, а не эту бледную замену, как Артур и его отец. Твой сын сможет легко стать вожаком, а если появится девочка, то будет омегой, и это тоже прекрасно.
  - Что хотели оборотни? - задала я главный вопрос.
  - Артур просил познакомить с тобой. Я так поняла, что вы виделись один раз в городе, случайно, и его не остановила даже татуировка.
  - Только познакомить или подложить меня во время течки? - спросила я.
  - Я так понимаю, кто-то вынашивал на тебя такие планы? - спросила Садри.
  - Да, только тогда у меня не было на теле татуировки, и Артур плохо учил уроки. Мои будущие дети тоже будут под защитой Совета стай, - сказала я.
  - Молись за того, кто рассказал тебе об этом законе, - ответила Садри. - Я не собиралась ни знакомить тебя, ни подкладывать. Знаю, ты собираешься уходить, не доверяешь, я тебя не виню. Но Артур настырный и не отступит, но до насилия он не опустится, всё-таки отец хорошо его воспитал. Хотя я его практически не знаю и не могу быть до конца уверена. Ты права, твой ребёнок тоже будет под защитой, и ты сможешь забрать его и уехать в любую точку нашего мира. Мир большой, поищет и забудет.
  - Было время, Садри, когда моя человеческая сущность хотела уйти в чертоги богини смерти, а зверь не соглашался с ней, только поэтому я осталась жива. О детях я никогда не думала и сейчас не думаю. Это внешне я выгляжу молодо, а в душе старуха, повидавшая в жизни многое. Единственное, о чём я хочу попросить, это об убежище. Если я когда-нибудь приду в монастырь, Вы приютите меня на пару дней? Больше не нужно.
  - Ты получишь убежище, Адель, я обещаю тебе, - ответила Садри и вышла из кухни.
  Глава 8
  Полгода спустя. Адель
  Пещеру я нашла и даже две. Одну довольно просторную, где обустроила себе неплохую комнату. Рядом, в небольшой расщелине, я хранила продукты, а вода была в самой пещере, только приходилось набирать её почти ночь, но вокруг много снега, так что жаловаться не на что.
  Вторая пещера маленькая, и вход в неё узкий, но там я буду находиться только в волчьем обличье. Во время течки лучше принимать звериную форму, так легче её переносить.
  Симптомы я знала лишь теоретически, но для себя решила, что как только начну чувствовать себя не как всегда, так сразу во вторую пещеру, а вход в эту заложу камнями. Я подготовилась ко всему и оборудовала своё убежище для комфортного проживания. Было холодно, но теплее, чем на улице, а если не голодать, то и не так уж и холодно. Припасы я заготовила на полгода, не меньше, ну, если не объедаться каждый день от пуза.
  Но как я не готовилась и не прислушивалась к себе, течка началась внезапно. Я проснулась ночью от жара. Мне стало очень жарко, как будто меня положили в костёр. Сознание уже плыло, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы раздеться, выйти из пещеры и кое-как заложить вход камнями. На улице падал снег, и дул сильный ветер, но мне жарко даже без одежды. Обернуться получилось не сразу, сознание всё время куда-то уплывало, но я приняла звериную форму. Дальше мелкими перебежками, а когда и ползком, практически отрубаясь на ходу, я доползла до второй пещеры, и когда почувствовала, что моё тело опустилось на мягкий мох, который предварительно уложила в этой пещере, моё сознание уплыло.
  Неопределённое время спустя. Адель
  Сколько длилась моя агония, не знаю, календарей у меня нет, я только отмечала времена года. Это действительно была агония. Моё сознание вывернуло наизнанку всю мою жизнь, я увидела всё, что со мной происходило, всё то, что пыталась запереть в своей памяти и никогда не вспоминать. Когда сознание прояснилось, я увидела, что лапы стёрты в кровь, а на камнях пещеры борозды от когтей. Какие звуки я издавала, могу только представить, и как же больно мне было. Но всё кончилось, и нужно продолжать жить дальше.
  Полежав немного, я выползла из пещеры и направилась к моему дому. Нужно подкрепиться и наварить себе отвара. Еду я готовила на костре, который разводила у входа, дрова же я заготовила заранее, пришлось полгода возить охапки дров на санках, далековато и тяжело, но я справилась. Дрова экономила, варила еду раз в сутки или в двое суток. Скоро придёт весна, и опять начну делать заготовки на зиму. С другой стороны гор, которые я ещё не обследовала тщательно, на пологом склоне растёт небольшой лес. Месяц лавин закончится, и я пойду туда заготавливать дрова. Там нет поселений, дальше пустая земля, и меньше шансов встретить кого-то.
  Неопределенное время спустя. Адель
  В горах началась весна, а значит, на равнине лето в самом разгаре. У меня заканчиваются продукты, не критично, но пополнить запасы нужно обязательно, да и дров нужно заготовить. После течки прошёл примерно месяц, точнее сказать не могу. Я поправила здоровье, отдохнула, сейчас же нужно действовать, отдыхать буду потом.
  Завалив вход в пещеру, я подхватила санки с небольшим мешком припасов и пошла в монастырь. Весна в горах - опасное время года: снег, ветер, метель и лавины. Сколько продлится мой путь, неизвестно. Идти буду медленно, часто останавливаться на отдых и выбирать безопасные тропы. Слишком далеко я забралась в горы, наверное, редко, кто сюда заходил.
  На ночь я останавливалась, выбирала место для ночлега, перекусывала холодным варёным мясом, а утром шла дальше. Через три ночи я практически подошла к концу своего путешествия. Ещё сутки перехода, и я выйду на равнину.
  На ночь я решила остановиться в знакомом ущелье. Оставив санки у входа, я пролезла в узкий проход и, оказавшись в широкой части ущелья, обнаружила, что место уже занято. Свернувшись в компактный клубок, в ущелье сидел ребёнок, девочка-подросток. Подойдя к ней, я обнаружила, что жизнь в ней ещё теплится, но опоздай я на несколько часов, её уже ничего бы не спасло.
  Осторожно вытащив ребёнка из ущелья, я начала растирать её. Ноги, руки, лицо и шею. Девочке на вид лет тринадцать, не больше, иначе она бы обернулась, чтобы не замёрзнуть. Когда девочка открыла глаза, и её щёки порозовели, я вытащила из своего мешка бутылку с отваром и, усадив, вложила ей в руки.
  - Пей, а потом нужно поесть мясо, и я повезу тебя на санках, сама ты сейчас далеко не уйдёшь.
  Девочка говорить не могла, она мелкими глотками пила отвар и пыталась кивать головой, соглашаясь с моими словами. Усадив её на санки, я вручила ей мешок с припасами и повезла. Хотя на улице и темнело, но если я не довезу её до тёплого места, то она может уйти за грань. Я только на время привела её в чувство, ей срочно нужно тепло, горячее питание и целебные отвары.
  Сначала девочка жадно ела, потом пила, а когда закончила, я попросила её поговорить со мной. Ей нельзя засыпать, это равносильно смерти. А потом я слушала небольшой рассказ о её жизни.
  Её зовут Салия, ей только тринадцать лет, и оборачиваться она начнёт через год, потому как родилась бетой. Родители её любят. Живут хорошо, отец работает, мама сидит дома с ней и младшим братом, которому только шесть лет. Всё у них в семье хорошо, только угораздило Салию влюбиться во взрослого альфу. Он же внимания на неё не обращает, говорит, что маленькая, и ждать её не будет, а через год женится на соседке, которой исполнится восемнадцать лет. Вот она и решила сбежать, пусть ищут, беспокоятся, может, он поймёт, что они созданы друг для друга.
  - Тебе никто не рассказывал, что если альфа не любит и не уважает свою женщину, то жить с ним невозможно? Он будет избивать и унижать нелюбимую женщину, а про измены я и не говорю, - сказала я, когда Салия замолчала.
  - Это правда?
  - Истинная, разве мама тебе не говорила об этом?
  - Нет. Поэтому ты сбежала и живёшь одна?
  - И поэтому тоже, - уклончиво ответила я.
  Любопытный ребёнок, что с неё взять, но почему родители не предостерегают от таких ошибок?
  - У нас в стае запрещено бить женщин, - минуту спустя ответила она.
  - Наивная, ты думаешь, что если женщин не бьют на улице, на глазах у всех, то за закрытыми дверьми домов и спален этого не происходит? Если твои родители любят друг друга, это прекрасно, но не всем семьям так повезло, - ответила я.
  Передвигались медленно, дорога мне хорошо знакома, но на улице ночь, нам повезло, туч на небе нет, ветер небольшой, но быстро двигаться рискованно.
  Утро следующего дня. Адель
  Утром мы спустились с гор. Два раза мне пришлось останавливаться и растирать Салию, но до монастыря мы всё-таки добрались. Последние несколько километров я практически тащила её на себе. На равнине лето в самом разгаре, и на санках не проедешь. Монашки унесли девочку, а я пошла к настоятельнице. Мне нужно отлежаться, купить продуктов и опять в горы. Работы много, до следующей течки нужно заготовить дров. Работа тяжёлая, но время у меня есть.
  Глава 9
  Полгода спустя. Адель.
  Очередная течка застала меня за работой. Судьба как будто испытывала меня. Я тащила санки, нагруженные хворостом, до пещеры мне оставалось пройти пару километров. Меня скрутило прямо по улице. Бросив нагруженные санки, я буквально ползком поползла к пещере. Пробовала обернуться в зверя, но сознание уплывало, и у меня ничего не получилось. Сознание я потеряла у входа в пещеру, не дотянула немного. И опять провалилась в воспоминания.
  Но воспоминания длились не долго. Я почувствовала, как меня выдернули из чёрной дыры. Теперь нет никаких воспоминаний, а только белый туман, но ласковый и нежный.
  Некоторое время спустя. Адель
  Меня гладили по голове, а вот глаза открывать мне не хотелось. Рядом лежал Артур, я чувствовала его запах. Он меня нашёл, догадываюсь, что любопытный ребёнок рассказал, где мы с ней встретились, а дальше он пошёл по следу. Настырный волк, недооценила я его.
  - Адель, я знаю, что ты проснулась, открывай глаза, - прошептал он.
  Преодолев себя, я открыла глаза и тихо проговорила:
  - Пока ты не отойдёшь от меня, я разговаривать не буду.
  Артур встал и начал одеваться. Лежали мы в моей пещере на тюфяке. Что произошло между нами, я знаю. Я ничего не помню, только хорошо было, а воспоминаний нет.
  Он вышел из пещеры, видимо, решил не смущать меня взглядами. Я быстро оделась и вышла на улицу.
  - Как ты меня нашёл?
  - Эту пещеру я нашёл ещё летом, полгода назад, по следам твоим шёл, а пять дней назад решил навестить тебя, мясо принести. Отец хотел отблагодарить тебя за спасение Салии. Монашки сказали, что продукты ты покупаешь на полгода, я подождал, пока пройдёт время, и пошёл. Я услышал твои крики километров за пять. Адель, что с тобой делали, почему тебе так плохо? Так не должно быть!
  - Артур, я не войду ни в одну стаю, не получится, - сказала я. - Я никогда не смогу принять мужчину и пробовать не буду.
  - Адель, мне Садри рассказала про тебя. Нет, историю твоей жизни я не знаю. Но есть надежда, что разорванную душу можно склеить или хотя бы попытаться...
  - Нет, уходи, - ответила я и вошла в пещеру.
  Артур больше не стал докучать мне, он разгрузил санки, на которых привёз продукты, и ушёл. Я приготовила себе отвар, пожарила мясо и, поев, легла спать. Нужно что-то делать, он вернётся через полгода, в этом я не сомневалась, а если забеременею, то он не отвяжется никогда. Что им двигает, я не знаю и гадать не хочу. Сначала сон, а потом я буду думать, как мне жить дальше.
  Десять дней спустя. Адель.
  В монастырь я пришла ночью в волчьем обличии. Вход в пещеру я заложила камнями, продукты спрятала в леднике, они могут храниться там вечность. Оставив одежду и все принадлежности в пещере, я обернулась и пошла в монастырь. Документы и деньги у меня там, зачем они в горах. Под высоким забором монастыря небольшой лаз, через который я и прошла на территорию. Все монашки уже спали, я обернулась и постучалась в окно комнаты настоятельницы. Она вышла через несколько минут, протянула мне халат и провела к себе в комнату.
  - Артур нашёл тебя, - утвердительно сказала она. - Ты хочешь скрыться. Подумай, может, хватит уже бегать? В нашем мире ты нигде не спрячешься от альф.
  - Я думала и хочу попытаться, вернуться в монастырь я всегда смогу, - ответила я. - Обращусь к Совету стай, в крайнем случае.
  - Хорошо, переодевайся, я отвезу тебя в соседний город на вокзал, - сказала Садри и указала мне на шкаф.
  Найдя на одной из полок платье монашки, я стала одеваться, деньги и документы Садри достала из сейфа и положила на стол. Я попробую скрыться, может получиться, должно же мне когда-то повезти.
  Три дня спустя. Адель
  Выйдя на вокзале в большом городе Реген на востоке мира, я вздохнула и погладила живот. Не могу сказать, кто у меня будет, сын или дочка, но я приложу все силы, чтобы ребёнок прожил счастливую жизнь.
  ЭПИЛОГ
  Десять лет спустя. Адель
  Плотно позавтракав, мы с сыном отправились по своим делам, он в школу, я на работу. Работала я в городском парке, ухаживала за цветами, подметала дорожки, ну и много чего другого. Сын учился в городской школе, недалеко от дома, где мы купили маленькую квартирку. Денег хватало, мы не бедствовали, но и не шиковали, и на жизнь не жаловались. Вожак местной стаи, по просьбе членов Совета, взял нас под своё покровительство. В жизни стаи мы не участвовали, но находились под их защитой. Мне не докучали, сына моего не задирали, про нас как будто забыли, но приглядывали, я это точно знаю.
  Поцеловав сына в щёку, я помахала ему рукой и направилась на работу. На улице весна, работы в парке много. Взяв инструменты, я отправилась в самый центр парка к большой клумбе. Сегодня привезут саженцы цветов, мне и трём бетам, работающим в парке, нужно посадить их сегодня же. Работа мне нравилась, я любила возиться с растениями, пусть иногда бывает тяжело, но я не жаловалась. Мой сын Даян помогал мне по дому, взяв на себя часть работы, а если я сильно устану, то он в состоянии и ужин приготовить. Мальчик у меня родился здоровый и вырастет сильным альфой; если захочет, станет вожаком стаи, но пока рано об этом думать. Живём мы душа в душу, он в меру сил пытается защищать меня, он же альфа.
  - Здравствуй, Адель, - услышала я знакомый голос.
  У дерева стоял Артур. Он практически не изменился за эти годы, молодой, красивый, сильный. Даян внешне похож на него, только волосы светлые, как у меня.
  - Давно меня нашёл?
  - Вас... Год назад, наблюдаю издалека. Вожак местной стаи просил не докучать тебе. Адель, я больше не могу смотреть издалека на своего сына, я хочу познакомиться с ним, хочу, чтобы он знал, что у него есть отец.
  - Он знает, я рассказала ему, как он появился на свет. Я не стала бы врать своему ребёнку или оговаривать его отца. Мы виделись с тобой несколько раз, а потом ты застал меня при течке, я даже не помню, как у нас всё происходило. Может, и хорошо это...
  - Я хотел бы познакомиться с сыном.
  - Приходи вечером на ужин, познакомишься. Если он захочет после совершеннолетия войти в твою стаю, я возражать не буду.
  - Спасибо, Адель! Я приду, обязательно приду...
  КОНЕЦ
  
Оценка: 7.87*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"