Более всего на свете Маленький солидный Бэк любил свою жену, сынишку Вовку, пиво и лабораторные работы по аналитической химии. Жена его была самой лучшей на свете, сынишке Бэк был беззаветно предан за то, что его Вовка был смышленым, красивым мальчиком (точная копия самого Бэка), обожал своего папулика; в общем, за все то, за что любят своих детей заботливые добросовестные папаши.
Лабораторные работы Маленький солидный любил по двум причинам. Во-первых, за их простоту.
Необходимо было просто прийти утром на занятия, получить задание и вкрасться в доверие к молоденькой симпатичной лаборантке. Лаборантки очень любили всевозможные комплименты и маленькие презенты; и в ответ на это, выдавали все учебные тайны с точностью до десятого знака.
После того, как Бэк получал задание, он исчезал из лаборатории и объявлялся в пивнушке на Лебяжьей улице. Это была вторая причина, по которой Бэк так уважал аналитику. Он спокойно стоял в очереди на улице, заходил вовнутрь, радостно здоровался с завсегдатаями и наливал себе в автомате кружечку пивка. Затем Бэк начинал вести себя несколько странновато для непосвященного. Откуда-то из пакетика доставался белый прожженный во многих местах лабораторный халат. Бэк надевал его на себя, отбирал с помощью пипетки некоторое количество пива, выливал его в пробирку, закрывал пробочкой и спокойно клал пробирку в карман халата. Затем подносил кружку к губам и с наслаждением делал большой глоток. Происходило обыкновенное потребление пива, но уже через некоторое время ситуация менялась. Из подсобного помещения обязательно появлялся Юра, большой начальник над пивными емкостями и автоматами и приглашал Бэка для проведения переговоров. Толпа заинтересованно смотрела на дверь, ожидая окончательного вердикта.
"Все нормально, мужики, разбавления не обнаружено" -- после такого объявления толпа выкрикивала хвалебные лозунги в честь механика Юры, а сам Бэк начинал чистить вяленого леща, полученного от механика в счет гонорара. Лещ делился почти на всех....
Здесь мы должны бы несколько отступить от плавного течения событий и объяснить вдумчивому читателю всю технологию процесса разбавления пива обыкновенной водопроводной водой, добавления соды и прочих пенообразующих веществ, но не будем утомлять его (вдумчивого читателя) разными мелкими подробностями. Скажем только, что вся эта операция была придумана механиком Юрой в рекламных целях.
После двух - трех часов, проведенных в пивнушке, Бэк возвращался в институт и, немного погодя, спокойно защищал "выполненную" работу. Успехи он имел колоссальные, и поэтому многие студенты набивались в напарники именно к Бэку.
В этот раз его напарником оказался Володя Каширин, несколько мрачноватый и угрюмый тип. Им предстояло выполнить спектрографический анализ неизвестного вещества. Минут через десять после начала работы Бэк оставляет "Каширу" в лаборатории, а сам отправляется на "Лебеди", где неплохо проводит время в веселой компании, но возвращается намного раньше, чем обычно. Смутное предчувствие заставляет его поторопиться.
Володя встречает напарника нерадостным взглядом и упреками.
-- Ты что, Бэк, где шляешься? Этот козел уже раз десять подходил, интересовался, где ты, -- под козлом он естественно подразумевал преподавателя, доцента Рузавина.
Доцент Рузавин -- маленький въедливый старикашка был знаменит своими невероятными придирками. Редкому студенту удавалось защитить "лабу" с первого раза.
-- Васенька, ты не переживай особенно сильно, прорвемся и на этот раз. Не в первой.
-- Да, тебе легко говорить. Ты по пивнушкам шляешься, а я тут как приклеенный в аппарат смотрю; все глаза испортил, а ни хрена не видно. Защищать-то как будем?
-- Послушайте, Афанасий, (в зависимости от настроения Бэк обзывал Каширина по-разному: Васей, Федей, Афанасием, а в особо клинических случаях Фемистоклюсом), не падайте духом, все результаты у нас в кармане.
-- Ага! А вот и пропавший аналитик объявился, -- раздался возле уха скрипучий голос доцента Рузавина, -- как же вы, молодой человек, намереваетесь за оставшиеся два часа всю работу выполнить?
-- Да, что вы, Иван Иванович, я тут все время нахожусь, просто я маленький очень меня из-за аппарата не видно.
-- Хорошо! Не будем уточнять, на защите поговорим, -- Рузавин не торопится открывать полемику. Он то всегда может отыграться, последнее слово за ним.
Оставшееся время проходит в тягостном молчании. Наконец студенты заполняют свои тетради и нехотя подходят к преподавателю. Всегда жизнерадостный Бэк сейчас не весел, но виду старается не подавать. О мрачном Каширине и говорить нечего.
-- Нуте-с, давайте посмотрим, что вы тут нахимичили, -- доцент Рузавин улыбается, глядя на невеселых друзей.
Маленький солидный старается изобразить на своем лице улыбку, а его напарник сникает окончательно.
-- Молодцы! Слов нет молодцы! Сравните-ка, ваши окончательные результаты и мои -- первоначальные. Они же совпадают до четвертого знака! А это говорит о том, что всю лабораторную вы списали, следовательно, в следующий раз переделаете все как надо.
-- Да, но бывают же совпадения, -- голос Бэка звучит бодро, но немного неуверенно, -- это как раз такой случай.
-- Согласен! Теория ошибок допускает совпадения! Но не до такой же степени. Ну до второго знака; я согласен, но не до четвертого же. Рассмотрим отвлеченный пример. Вот вы, можете ли вы допустить, чтобы завтра в одиннадцать часов все лысые граждане города Москвы, -- при этих словах он радостно потер свою голову ладошкой, -- так вот, все лысые москвичи соберутся возле метро Новослободская; вы можете представить себе такое.
-- В принципе, это возможно, -- невозмутимо ответил Бэк.
-- Вот видите, и в этом вопросе вы заблуждаетесь. Кто у вас теорию вероятности на первом курсе читал?
-- Профессор Лифшиц! Но я еще в детстве Перельмана почитывал и классика детективного жанра Сэра Артура Конан Дойля очень любил.
-- Погодите, погодите, при чем здесь Конан Дойл? Яков Исидорович Перельман, я понимаю, популяризатор математики, но детективы...
-- Объясняю, профессор, я ведь сказал: в принципе. Я, конечно, понимаю, что площадь возле метро не сможет вместить всех желающих. Но, у Перельмана я прочитал про равновозможность поставленной задачи, а из записок о Шерлоке Холмсе я вынес идею о единстве метода и цели. Если правильно и грамотно поставить конечную цель, то почти все лысые или, предположим, бородатые москвичи соберутся в районе метро "Новослободская". Все зависит от того, каким будет главный приз.
Иван Иванович Рузавин вначале смотрит на Бэка несколько недоуменно, но затем на лице его расплывается широчайшая улыбка:
-- Молодец! Сразили наповал! "Союз рыжих!". Как же это я, старый дурак об этом не подумал. До чего же вы, молодежь, изворотливы; из любого положения выход найдете. Делать нечего, раз я впросак попался, придется вам лабораторную засчитать.
-- Ловко ты лысого болвана срезал, -- Володя Каширин смотрит на Маленького солидного с восхищением.