Аннотация: Жизнеописание замечательного портфеля из крокодиловой кожи, без которого могла не состояться карьера выдающего государственного деятеля Тиграна Ваграновича Карапетяна.
Москва. Октябрьское поле. Теплый весенний денек, начало июня. Маленький солидный Бэк идёт сдавать зачет. Наука, по которой ему предстоит получить этот зачёт, очень хитрая, и Бэк даже не знает её точного названия; уж очень оно длинное и мудрёное. В народе наука называется просто - модели. На лекции по этим самым моделям нерадивый студент Бэк не ходил, семинаров посетил от силы два три, лабораторные списал: лаборантки оказались очень душевные; оставалось самое трудное -- курсовой проект; но вот этот-то вопрос Бэк и намеревался решить сегодня. Для этого он и ждал начала экзаменационной сессии. Дело в том, что у руководителя курсового проекта Сергея Петровича была некоторая педагогическая странность. Он традиционно заболевал, как только заканчивалась зачетная сессия и начиналась экзаменационная. Нерадивые студенты, коих в институте было множество, приходили сдавать зачет на дом к преподавателю (хорошим студентам Сергей Петрович загодя ставил зачёт-автомат).
Ещё в институте к Бэку привязался радивый студент Павлюченков, который по каким-то особым причинам не успел получить автомат. Павлюченков был немного странный тип; умный, но заторможенный. Поначалу Бэку не очень-то хотелось брать его с собой, но, поразмыслив, он передумал. Пусть молодёжь поучится, как нужно зачёты получать. О том, как Маленький солидный Бэк виртуозно отхватывал зачёты и экзамены, в институте слагались легенды.
-- А где же твой проект? -- удивлённо спросил Павлюченков (в руках у него самого был огромный тубус с чертежами) -- Неужели так пойдёшь?
-- Ничего: мы проект по дороге нарисуем, -- усмехнулся Бэк. Вот только по дороге в "Три ступеньки" заскочим. Продуктов прикупить надо.
Бэк зашёл в магазин и осмотрелся. Возле винного отдела, в ожидании заветного часа толпилось несколько завсегдатаев. Время от времени они заискивающе посматривали на слегка раскосую, но симпатичную винную королеву, но не произносили ни слова, а только глубокомысленно вздыхали. Бэк почему-то направился не в сторону винного отдела, как предполагал Павлюченко, а повернул направо и подошел к прилавку, возле которого на стене был прибит огромный плакат, наглядно показывающий на какие части честный советский мясник должен расчленять коровью свиную и баранью туши.
-- Привет, Никитыч, ты мне костей для собачки не забыл оставить, -- Бэк произнес эти слова громко и отчетливо, так чтобы слышали все: и страждущие покупатели, и продавцы из других отделов и кассирши. -- Мне два килограмма нужно.
-- О чем разговор, Григорий! Сейчас сделаем! -- Продавец мясного отдела зашел в подсобку и вынес оттуда бумажный сверток, -- Плати в кассу пятьдесят копеек.
-- А прямо тебе отдать можно?
-- Давай мне, никакой разницы нет.
Бэк принял из рук продавца пакет и, не разглядывая его, опустил прямо в свой замечательный темно-коричневый портфель плотной крокодиловой кожи.
-- Ты что, Бэк, собаку завел? -- удивленно спросил Павлюченков, когда они вышли на улицу из магазина.
-- Какую собаку, Павлик, что с тобой?
-- Ну, а для кого ты сейчас кости покупал. Не для собаки разве?
-- А, кости! Да я их сам съем не хуже любой собаки. Пошли лучше побыстрей, нам еще долго пилить.
И вот они уже все вместе: и Гриша с портфелем и Павлюченков с тубусом вышли из метро и направились к дому, где проживал Сергей Петрович. Неожиданно радивый студент Павлюченков остановился и выдвинул заманчивое предложение.
-- Григорий, может, я первый зайду? У меня ведь автомат, всё готово, в зачетке только расписаться надо.
-- Ну-ну! -- усмехнулся Бэк после недолгого размышления. -- Отделяешься, значит?! Я тебя можно сказать за ручку привел... Ничего, я человек гуманный, на предательство не обижаюсь, лучше кружечку пивка холодненького выпью. Оно для души полезнее будет.
И не слушая возражений оторопевшего студента Павлюченко, направился к пивному ларьку, стоявшему недалеко от метро.
Пиво в палатке оказалось далеко не первой свежести, и уже минут через пятнадцать Бэк энергично нажимал кнопку звонка. Дверь открыла солидная, важная и довольно красивая женщина.
-- На зачёт? -- коротко спросила она, внимательно оглядывая Бэка с головы до ног. -- Проходите! -- Женщина махнула рукой куда-то в сторону.
Бэк прошёл в указанном направлении и вошёл в открытую дверь. В комнате на стуле сидел тоскливый Павлюченков, а за столом у окна возилась с чертежом симпатичная девушка.
-- Здравствуйте, уважаемые товарищи отличники! Не подскажете, где тут зачеты по моделям проставляют? -- Настроение у Бэка было довольное и жизнерадостное.
Девушка оторвалась от чертежа, усмехнулась и снова начала что-то исправлять, энергично орудуя ластиком и карандашами. Тоскливый Павлюченков ничего не ответил. Бэк подошел к чертежу, посмотрел в него, важно почесал в голове, подумал и уселся в кресло, небрежно махнув при этом рукой.
-- Темный лес!
Через некоторое время в комнату зашёл Сергей Петрович. Он был в цветном стёганом халате, горло замотано шарфом, но пахло от него отнюдь не лекарствами.
-- Вы, что же на зачёт? Вместе? Какая группа? -- спросил он быстро.
-- Да нет, мы из одной группы, но не вместе, -- Маленький Солидный произнёс это медленно с расстановкой.
-- Вас, я знаю. Вы Павлюченков; ИХТ -- Сергей Петрович повернулся к радивому студенту, -- А Вас, простите, что - то не припомню, -- это он уже к Бэку. -- Вы что, тоже хотите зачёт сдавать?
-- Да! -- также медленно и с расстановкой продолжил Бэк -- Мы тут всё, как полагается и чертежи у нас и пояснительная записка имеется, -- с этими словами он похлопал рукой по портфелю. Все здесь.
-- Да, да, конечно -- засуетился Сергей Петрович, -- Тогда вы вот что, подождите, пожалуйста, в коридорчике, а мы тут с ребятами немного позанимаемся. Нуте-с, доставайте ваш проект, -- повернулся он к тубусу, -- посмотрим, с чем вас кушают.
--У меня, понимаете ли, автомат в некотором роде...
-- Э, батенька мой, о чем вспомнили. Автоматы они в зачетную сессию были, а теперь уже все сроки вышли, будем, как говорится, посмотреть.
А маленький солидный Бэк прошёл в коридор. Откуда-то из глубины квартиры доносились голоса, и один из них показался Бэку знакомым. Он пошёл в этом направлении и увидел трёх мужиков, которые сидели за столом и писали пулю. В углу стояли рюмки, бутылки и закуска. Двое преферансистов посмотрели на Бэка не очень приветливо, и он уже хотел повернуться и уйти, но вдруг в третьем, сидевшем к нему спиной, узнал Ираклия Акамашвили. Лет 8 - 10 назад они вместе учились в одной группе, да и теперь, когда Акамашвили работал ассистентом на кафедре пластмасс, изредка встречались. Бэк подошел поближе к столу: мужики ловили мизер. Ираклий судорожно размахивал руками и горячо доказывал своему напарнику правильность выбранного им хода.
-- Да я тебе точно говорю! Он короля понес, а на восьмерочку и вальта мы ему паровозик и всунем. Туза на голой масти пронесем!
С этими словами Ираклий потянулся к бубновой десятке, но тут Бэк перехватил его руку:
-- Погодите, ребята, так вы паровоза не получите! Две взяточки только.
-- Ты что, парень, охренел совсем! -- зло посмотрел на Бэка один из мужиков, -- Гуляй себе по коридору!
А Ираклий Акамашливи повернулся в Бэковскую сторону, вскочил со стула, и лицо его расплылось в широчайшей улыбке:
-- Чатлашонок! Гамарджоба, бичо. Заходи, дорогой, присаживайся, пить есть будем, веселиться будем. Сто лет жить будешь; я как раз только сейчас о тебе ребятам говорил. Вспоминал, как мы с тобой одной бутылкой коньяка полгруппы напоили. Рассказывай, Григорий, как жена, как сын, как сам поживаешь. Знакомьтесь, ребята, это и есть тот самый легендарный Бэк.
Маленький Солидный расцеловался по восточному обычаю с Ираклием и неторопливо пожал руки мужикам.
-- Вовка молодец! Растёт. -- При упоминании о сыне Бэк заметно потеплел лицом, -- Сам, тоже, ничего. В трёх хитрых местах работаю, в четвёртом, не менее хитром, учусь, даже стипендию получаю. Денюжка есть. А что еще человеку надо, кроме любви и здоровья? При этих словах он весело рассмеялся.
-- Живут же люди, -- протянул Ираклий, -- Я тут на свою мизерную зарплату. Ни любви, ни здоровья... да если бы не богатые грузины.... Знакомься, Серега, это Бэк!
-- Наслышан, премного наслышан! -- Сергей Петрович энергично тряс протянутую Бэком руку. -- Мне Тигран Ваграныч Карапетян много про тебя рассказывал. О! Кстати, портфель-то Карапетяновский, смотри, Ираклий, -- Сергей Петрович показал Ираклию на портфель, из которого Бэк доставал содержимое. -- Помнишь, как он этим портфелем студенток в переходах пугал; профессор Карапетян с генеральским портфелем.
-- Карапетяновским он был только на время, -- Ираклий Акамашвили засмеялся, -- ты просто забыл Серега, я тебе рассказывал; это коренной Бэковский портфель, он его в ставке Гитлера захватил.
Ираклий Акамашвили несколько преувеличил, не мог Маленький солидный Бэк бывать в гостях у самого Гитлера, но важность портфеля от этого не уменьшалась. Действительно в далекие военные годы он принадлежал немецкому генералу; затем, когда генерала взяли в плен, портфель вместе с кучей важных документов достался советскому генералу. Великая отечественная война закончилась, началась Хрущевская оттепель, советский генерал был отправлен в отставку, а немецкий портфель, немного покуролесив по стране, попал к маленькому Бэку. (Тогда он, в самом деле, был совсем маленький и звался совсем не Бэк, а просто мальчик Гриша). Советский генерал был двоюродным братом Гришиной бабушки и подарил портфель мальчику, когда тот пошёл в первый класс. Портфель был раза в два больше маленького Гришеньки, и волочился по земле вслед за первоклассником. Мальчик плакал каждый день и умолял бабушку купить ему модный в то время в ученической среде офицерский ранец, что и было со временем сделано. Когда Бэк вырос и поступил в институт, мода на генеральские портфели взметнулась резко вверх, и маленький Бэк, порывшись в сундуках, вытащил портфель на свет божий, а затем подарил его своему другу Тиграну Ваграновичу Карапетяну. Мальчик Вова никоим образом не хотел расставаться с портфелем, это была память о бабушке, но Тигран Вагранович, которому портфель прямо-таки запал в душу, уговорил Бэка. Драгоценный портфель был выделен в долгосрочную безвозмездную аренду с требованием возврата при первом же случае нетактичного обращения. Товарищ Карапетян внял Вовиным мольбам и относился к портфелю лучше, чем к родному отцу, а когда он (сам товарищ Карапетян) наконец-то закончил институт, портфель опять перешёл по наследству в руки Бэка. Сам Бэк успел уже к этому времени поучиться в институте, вылететь из него, поступить в другой вуз, снова вылететь, послужить в армии, жениться и прочее и прочее. Портфель стойко переносил все удары судьбы и оставался таким же красивым и крепким, как в дни молодости.
-- Кстати, а где сейчас Тигран трудится? -- спросил один из мужиков. -- Все также на овощной базе?
-- Да! Тигран Вагранович Дзержинской плодоовощной базой заведует, -- подтвердил Ираклий, -- Володя, ты его давно видел?
-- Так я у него с недавних пор и работаю. На фруктовом складе учёт апельсинам веду. Пивной склад, несмотря на близкие приятельские отношения, не доверяет. Слишком большая ответственность. Заезжали недавно совсем в "Ленинградский" официанток проведать. Хорошо посидели, отдохнули немного, молодость вспомнили.
При упоминании об официантках Бэк и Ираклий расхохотались.
-- Во наши выпускники дают! --заметил тот же мужик, -- Химики; один плодоовощной базой заведует, другой в министерстве культуры референтом.
-- Да нет, немного не так. -- поправил Бэк, -- Хомэнко не выпускник. Это нынешний министр культуры, выпускник; а Хомэнко шесть лет на третьем курсе проучился, на всех факультетах побывал, но институт так и не окончил. Я с ним на органиках в одной группе состоял. Хороший мужик, стоящий.... И пиво любит. А теперь в министерстве изобразительным искусством командует. Говорят, неплохо получается.
-- Химия и искусство? Это как-то несовместимо, -- философски заметил другой преферансист, -- по моему мнению, культурой должны руководить искусствоведы.
-- Да ты что, парень? Темный совсем! Министрами культуры всегда химики были. Вначале Кафтанов был, тот самый Кафтанов, что композитора Шостаковича травил. Тогда еще культура и образование вместе были в одном министерстве, затем товарищ Фурцева пришла. И хотя Екатерина Алексеевна МИТХТ заканчивала и диссертацию там же защищала, но все равно свой человек. А в прошлом химики вообще самыми образованными людьми были. Взять хотя бы Ломоносова, Менделеева, Бородина, наконец. -- Бэк сам не заметил, как начал горячиться.
-- Ладно, ребята, хватит о прошлом, переходим к настоящему, -- вмешался в разговор Сергей Петрович. -- Проясняю обстановочку. Студентке зачёт поставил, а вот твоего приятеля, прогнал, уж очень он бестолковый оказался. Или может быть зачесть нужно было?
-- Да ничего, пускай учится. А вот симпатичным студенткам я бы на твоём месте таких зачётов понаставил!
Все рассмеялись.
-- Наталья Петровна! -- закричал Сергей Петрович вглубь коридора, -- Сегодня никаких зачётов. Я болею!
На следующий день Маленький солидный Бэк уныло бродил по институтским коридорам. Голова его раскалывалась, и срочно требовалось чье-нибудь сочувствие и участие. Как назло, навстречу попадались лишь одни отличники и зубрилы. В собачьем переулке он встретил мрачного Павлюченка но уже без тубуса.
-- Ну, как твой зачёт? -- спросил Павлюченков.
-- А!? -- махнул рукой Бэк. -- Никак не смогли в зачётке расписаться; у всех руки дрожали. Кстати! Поехали твой зачёт получать. Всё очень просто; заходишь в магазин, и зачет у тебя в портфеле. Нерадивый студент Бэк весело рассмеялся; голова болела значительно меньше.