Я стыжусь принадлежности к этой эпохе,
что любимцев своих посылала на нож.
Этот век поскользнулся на опасном пороге,
что на пропасти край уже очень похож.

Глубока ли она, нам узнать ли придется,
или нету конца у паденья ко дну?
Но, наверное, выбор еще остается -
на краю удержать или в спину толкнуть.

Век мой, враг мой, убийца, палач, людоед, сатана,
кровью чад и младенцев никак не насытится, значит.
Разве наша вина так страшна и черна,
что ее искупить наших жизней не хватит?

Концентрация зла превышает границы,
чуть погасят одно - полыхнет там и сям,
и летят обгоревшие души, как птицы,
не умея покой обрести в небесах.

И не видно конца. И нам нету забвенья.
Я ищу, где сойти - но нет места ноге.
Или зло до того застилает нам зренье,
Что не видим мы выход, что невдалеке?

- Одиночка! - хохочет мой век, - одиночка!
Разве в силах один ход времен поменять?
С кем ты спорить решил?! Уж поставлена точка
в приговоре, который не нам отменять!

Наплевать. Пусть хохочет и пропастью дразнит,
ведь однажды конец непременно придет...
Но сперва я устроить хочу себе праздник:
плюнуть в морду ему, когда час мой пробьет.

 						(Декабрь 2015)
						Берлин