Нет, она не была ручной
(быть дикаркой намного проще).
Ей толпа говорила: "Пой".
Ей "пляши" говорила площадь.

И она, площадей дитя,
с детства знавшая их законы, 
пляске, голову очертя,
отдавалась под свист бездомных.  

Красной юбке взвиваться ввысь
в дикой страсти давно не внове.
В косы ленты ветров вплелись
и цветок, что кровавей крови.

А повиснет над миром ночь,
птичке нет ни гнезда, ни крова.
Снова камень с луной толочь
в чёрной ступе двора сырого.

Чуть забрезжит вдали рассвет,
побредёшь на большую площадь
отдаваться за звон монет.
Что на свете бывает проще?

Что на свете страшней, Кармен,
если нет ни пчелы, ни жала,
неба нет, что тебя держало,
и того, что тобой дышало - 
легче ветра и больше шара -
то, что жизни твоей взамен?