В грязном, заплеванном, пахнущем туалетом, лифте они поднялись на шестой этаж. Всю дорогу между ними чувствовалась некоторая натянутость и, чтобы как-то сгладить ее, он непрестанно говорил, говорил, все время крепко держа ее за талию, как будто боясь, что она может передумать.
Не сразу справившись с дверным замком, по-дурацки раскланиваясь, со словами:
- Прошу пожаловать, - он пропустил ее вперед, зажег свет в прихожей, тщательно запер дверь. Затем проводил в комнату, со стандартным шкафом-стенкой, диваном, местом предстоящей любви и телевизором. Единственным, что как-то выделялось - был огромный аквариум с подсветкой.
- Не зажигай свет, - остановила она его, было потянувшуюся к выключателю, руку. В таких ситуациях она не любила яркого освещения, которое легко разрушало эту непрочную иллюзию знакомства.
- Понятно. Любовь и фотографии, как сказал один из писателей, лучше всего проявляются в темноте, - пошутил он и, видя ее одобрительную улыбку, добавил, - ну, что, выпьем за встречу?
В ответ она лишь пожала плечами, села в кресло у аквариума и принялась рассматривать разноцветных рыбок. А он уже выставил бутылку марочного вина, конфеты, два бокала.
- У тебя, случайно, закурить не найдется?
- Конечно, найдется... и даже с фильтром! Держи.., - он подал ей сигареты, дал прикурить, разлил по бокалам вино.
- Ну, - сказал, поднимая бокалы, - за наше случайное знакомство!? - и не дожидаясь, залпом выпил. Налил еще.
Покачивая стройной ножкой в ажурных колготках, неторопливо потягивая вино, пуская ему в лицо клубы табачного дыма, она изучающе рассматривала его, изредка улыбаясь довольно плоским шуткам.
Длинный, суховатый, с замашками интеллигента, это был не ее тип мужчины. Ей больше нравились веселые предприимчивые, не церемонящиеся в обращении, парни из их компании, но сегодня, на Арбате, как раз никого из них не оказалось. А тут случайно подвязался он. После совместной прогулки, посещения кафе, он пригласил их вместе с подругой к себе в гости. Чтобы не трястись в метро на другой конец города, и не провопить этот вечер одной, она пошла. Хотя, конечно, в чем-то он и был ей симпатичен.
Выпили еще. Потом он включил музыку, и они танцевали, целовались. Вино постепенно стало ударять ей в голову. Его поцелуи и объятия становились все более страстными. Она все сильнее прижималась к нему, но логичного завершения этой любовной игре, не последовало. Неожиданно прервав ласки, он предложил:
- Давай еще выпьем? - и, не дожидаясь согласия, вытащил еще одну бутылку, да к тому же водки.
- И все же здорово, что мы с тобой сегодня встретились! -сказал он, наливая ей и себе.
Она нехотя подошла, уселась ему на колени и, не скрывая иронии, спросила:
- А что, выпить не с кем?
- Да нет, что ты! Я обычно вообще не пью. Но сегодня такой день! Просто очень необычный для меня день... и, может
быть, даже мой последний день в Москве!
- А что, уезжаешь? - обвив рукой шею и перебирая его волосы, спросила она. - И куда? Далеко?
- Ужасно далеко! Просто очень далеко! Так далеко, что отсюда не видно!
- А куда, если не секрет?
- Секрет. Это очень большой секрет, но тебе я, пожалуй, скажу. Я исчезаю из этой чертовой, проклятой богом страны! И исчезаю навсегда!
- Эмигрируешь? - с интересом спросила она. - За бугор?
- Нет, дальше, намного дальше!
- В космос что ли? - пошутила она.
Он улыбнулся, на секунду задумался и, очевидно, решившись, сказал:
- А, ладно... пойдем. Сейчас ты все поймешь, - и, взяв ее за руку, отвел к какой-то, запертой на навесной замок, двери. Открыл, щелкнул выключателем.
Небольшая кладовка была вся в хитросплетении проводов, разнообразных катушек, огромных трансформаторов, индикаторов и других, непонятных ей деталей.
Дождавшись, пока она все рассмотрит, он торжественно произнес:
- Ты видишь перед собой то, о чем человечество мечтало не одну сотню лет, не одно поколение фантастов описывало
в своих произведениях это приспособление. И вот я, после пяти лет напряженной работы, после множества бессонных ночей, сделал это гениальнейшее устройство. С его помощью, человек впервые получает возможность совершать путешествия во времени! У тебя что по физике было?
- Не помню, - замялась она, - кажется четверка.
- Впрочем, это не важно - все равно не поймешь. Важно то, что завтра я стану вот на эту металлическую площадку, надену на руки вот эти браслеты, на голову вот этот обруч, нажму вот эту красную кнопку и... исчезну! Исчезну из этой вонючей Москвы, из этого логова всеобщего свинства, хамства и разврата, исчезну из этой неразберихи и бесполезной суеты, навсегда освобожусь от этого нескончаемого потока людей и машин!
Говоря все это, он, не мигая, смотрел на красную кнопку и, казалось, что вот-вот нажмет ее.
"Шизик, - спокойно подумала она, - хороший, парень, но шизик!" - и уже холодно спросила:
- Ну, и куда ты собираешься отправиться на этой, если я тебя правильно поняла, МАШИНЕ ВРЕМЕНИ?.. В будущее?
- Зачем? - он не спеша, отстегнул браслеты, снял с головы блестящий обруч. - Для чего? Чтобы потом постоянно чувствовать себя там недоразвитой обезьяной, ископаемым, подопытным кроликом?.. Нет, я не так глуп, чтобы сделать это. К тому же, где гарантия, что у нас, у нашей страны есть будущее?
Они вернулись в комнату, сели на диван.
- Знаешь, во время работы над своим изобретением, я много думал на эту тему и, в конце концов, решил, что наиболее подходящим для меня временем является... как ты думаешь?
--
Наверно, первобытнообщинный строй?
- Нет, не отгадала. Это одна тысяча девятисотый год!.. Думаешь близко?.. Ошибаешься дорогая! Это самое лучшее время, время расцвета России, время подъема экономики, культуры, время великих людей! Оно близко мне по духу. 3десь, и только здесь, я смогу жить полноценной жизнью и безбоязненно использовать некоторые технические новшества из нашего времени, которые помогут мне жить довольно безбедно. Ведь я забыл тебе сказать, что вернуться назад не будет никакой возможности... Ты, только представь, что завтра я окажусь в старой Москве, в дореволюционной Москве, с ее не тронутыми церквями и храмами, с магазинами и лавками полными продуктов, с извозчиками и булочниками... Окажусь в купеческой Москве!.. А потом Питер! Я просто с ума схожу, как только представлю, что я окажусь на Невском, на том старом Невском, без машин и выхлопных газов, без этой навязчивой, безвкусной, мерцающей рекламы, без слоняющихся толп туристов..
- Но там же совсем скоро война, затем революция, гражданская война?..
- Ну, и что? Ты забываешь, что я буду знать ход истории, а это большое преимущество. Где-нибудь в самом начале четырнадцатого, сколотив необходимое состояние, я сяду на пароход и уеду в Америку. И там уже буду спокойно доживать свой век. Заведу себе дом, жену и кучу любовниц, таких же, как ты, красавиц, - с этими словами он слегка склонился над ней, страстно поцеловал, провел рукой по бедру.
- Но ведь это невозможно! Ты шутишь! Создать машину времени нельзя?!
- Конечно, шучу, дорогая, - не переставая ласкать ее и, расстегивая блузку, прошептал он. - Все это я рассказываю только для того, что бы немножечко тебя развлечь.
- Выключи свет, я разденусь, - выдохнула она.
Проснулась она от неприятного привкуса и сухости во рту. Огляделась, вспомнила, где находиться. Посмотрела на свои, изящно облегающие запястье, часики. Было ровно пять. Светало. После выпитого, слегка покруживалась голова. Он лежал рядом, с приоткрытым ртом, запрокинув голову, и сопел во сне.
Отыскав скрученные бикини, она встала, стараясь не шуметь, оделась и вышла из комнаты, тщательно притворив за собой дверь. Затем умылась, расчесалась, подкрасилась. Потом пила чай и поглядывала в окно. Во дворе одиноко шаркал метлой дворник.
Она вспомнила его вчерашний рассказ и улыбнулась. Подумала, что и вправду, очень хорошо было бы оказаться в этом одна тысяча девятисотом году. Здесь ее, собственно говоря, ничего не держало. Прибыв в Москву из небольшого провинциального городка, отнюдь уже не наивной девчонкой, она, конечно, никуда не поступила, но домой не вернулась, а устроилась работать супермаркет. Снимала комнату и благодаря стройным ножкам и привлекательной внешности, неплохо проводила время. Но все же, здесь она была лишь одной из многих тысяч смазливых, девятнадцатилетних девиц, в ближайшем будущем у которых, кроме детей и повседневных семейных забот, ничего интересного не предвиделось. А там, в том далеком, дореволюционном прошлом, она, несомненно, могла бы иметь больший успех. Например, познакомиться с каким-нибудь фабрикантом, капиталистом, стать его любовницей, или, если повезет, женой, или женой офицера... Могла бы одеваться во все самое модное, прямо из Парижа... Пленять своей красотой мужчин... К тому же, она тоже могла бы извлечь пользу из знания хода истории. На какое-то время она полностью отдалась во власть этих пленительных, заманчивых фантазий, но уже пора было идти.
"Интересный парень, - подумала она про себя, - можно бы еще когда-нибудь встретиться." Но сейчас, утром, после совместной ночи, она не очень хотела его видеть. При утреннем свете, как правило, все видится иначе.
Проходя по коридору, она задержалась у приоткрытой двери таинственной кладовки. Секунду подумав, нерешительно вошла, включила свет, огляделась. Затем, осторожно встала на металлическую площадку, надела на руки блестящие браслеты, с прикрепленными к ним проводами, на голову - такой же обруч, и, смущенно улыбнувшись, указательным пальцем с длинным накрашенным ногтем, медленно надавила на красную кнопку.
Пожарным с большим трудом удалось погасить огонь в одной из квартир шестого этажа, вспыхнувший, как уверяли соседи, в результате сильного взрыва. Внутри был обнаружен обгоревший труп мужчины, очевидно, хозяина квартиры. Причину пожара установить не удалось.
При просмотре старых полицейских досье, большой интерес вызывает личность одной из девиц публичного дома мадам Шифо, по кличке "Верка из будущего". Благодаря своим экстравагантным нарядам, вызывающим манерам поведения, она длительное время пользовалась особой популярностью у клиентов. Также необычной, была ее способность предсказывать грядущие события. Она предсказала волнения одна тысяча девятьсот пятого года, войну четырнадцатого, февральскую революцию и октябрьский переворот. Что, впрочем, не спасло ее и двести таких же, как и она проституток, от расстрела, приведенного в исполнение революционными матросами, но приказу Петроградского Реввоенсовета в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году.