Базлова Любовь : другие произведения.

След охотника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.27*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глейн не самый удачный вариант для Охотника на нечисть - ростом не вышел, сила не та, да и действовать старается по справедливости, а не по правилам. Но у Глейна нет выбора, либо продолжать, либо погибнуть в бою. И, честно говоря, никто и не думал, что он продержится долго, но с годами у Глейна все больше друзей среди нежити,и все меньше среди людей. Вот уже и легендарный Охотник Хеган пытается его убить при каждой встрече. И демоны зачастили в их мир, словно ищут кого-то...
  Глава 1
  - Я не убивала скот, не влюбляла в себя юношей, - она плакала, растирая по лицу слезы, и все же без истерики, сдержанно. - Это все ложь... наговоры, на самом деле я обычная девушка. Поверьте мне, пожалуйста.
  Лицо закрывали рыжие волосы: растрепанные, непричесанные. Светлая женская рубашка ей была велика, спадала с плеч. В подземелье церкви чадили черным свечи, от которых и сам потолок был черен, как ночное небо. Здесь не было ни единого окошка. Перед священником лежал на середине открытый бестиарий, на главе: 'Ведьмы'. Пойманную девушку охраняли двое тщедушных послушников в мешковатых рясах. Бежать она больше не пыталась.
  - На теле должны быть знаки, - задумчиво проговорил священник, не отрывая взгляда от ткани, облегающей пышную грудь. - Нужно раздеть ведьму, поискать хвост, третий сосок. Но даже если их не будет...
  Послушники, что держали девушку, покосились с интересом, словно молились про себя только о том, чтобы их не выгоняли, когда будет 'смотр'. И среди общей толкотни, в атмосфере страха и величия церкви, раздалось спокойное:
  - Ты что делаешь?
  Священник оторвался от созерцания еще прикрытой груди, поднял голову. В паре метров от них стояли двое: коренастый кучерявый парень в латах и с ним светловолосый, в рясе из плотной темной ткани, на шее татуировка - мудреный рисунок креста. Такие татуировки у Охотников на нечисть - той силы, чьими руками церковь, оставаясь в безопасности, несла слово Божье темным людям, избавляя их от упырей, вурдалаков, оборотней и прочих нехристей. И все же это не являлось поводом так обращаться к святому отцу, и он сурово поджал губы. С ведьмами церковь всегда сама справлялась.
  - Глейн, - дернул Охотника за рукав коренастый в латах. На плече у того покачивался походный мешок. - Глейн, ты что несешь?.. Ты же видишь, Его Святейшество уничтожает ведьму. О чем ты спрашиваешь?
  Глейн, смешавшись, опомнился, попытался улыбнуться:
  - Правда, простите, Святой отец. Я говорил не вам... Я разговаривал с ведьмой.
  Приняв это за шутку, заржали послушники, пихнули друг друга в бока. Смех замолк, когда к ним приблизился Глейн - его присутствие продрало морозом по коже, над вещмешком кружились мухи.
  - Я могу быть свидетелем. Дело в том, что Екатерина мой давний друг. Она не может являться ведьмой.
  На последних словах Глейн, обойдя послушников, удерживающих девушку, смотрящую на него с благодарностью спасенной, оказался напротив священника. Тот смотрел сверху вниз, потому что Глейн и для среднего роста был низковат, а долговязому святому отцу и вовсе по плечо.
  - Что, думаешь, я поверю? Охотники по служению часто... - начал он, но Глейн приподнялся на цыпочки, шепнул что-то ему на ухо. Святой отец изменился в лице, побледнел. Не дослушав до конца, дал отмашку:
  - Отпустите девушку, извинитесь перед ней. Она не ведьма. Охотник свидетельствует за нее.
  После этого священник развернулся, кивнул Глейну следовать за ним.
  - Привет, я Луц, - поздоровался рыцарь, когда девушку передали ему. Без особой на то необходимости он снял свой плащ, закутал ее, словно голую. - Невероятная удача, что сэр Глейн проходил тут, не так ли?
  Девушка вытерла слезы, кивнула благодарно:
  - Да, невероятная...
  ***
  - Зачистка упырей на севере, - перечислял священник, - чернокнижник в прошлом месяце в столице. Остагутский зверь два месяца назад.
  - И еще вурдалак на прошлой неделе, - кивнул Глейн, ожидая напротив стола священника. Тот вернулся к записям, отрицательно покачал головой.
  - Мне об этом не сообщали.
  Глейн пожал плечами, скинул мешок с плеч и поставил на стол отрубленную голову, похожую на свиную. Священник кивнул, как счетовод, записал в книгу. В его кабинете был такой же почерневший потолок, за спиной над столом располагался огромный витраж, ночью выглядевший не так красиво, как при солнечном свете. Даже не разглядеть, что именно выложено из стекла - света в кабинете было мало, только лампада на письменном столе.
  - Город?
  - Овна.
  - Итого двести монет. Заберешь все?
  - Только сотню, вторую оставлю, - доброжелательно отозвался Глейн. Народ платил налог церкви в том числе и за то, что мог остановить любого Охотника и попросить его разобраться с поселившейся у них нечистью. За это Охотника могли накормить и приютить, а деньги он в любом случае получал только с церкви, из тех же налогов. Поэтому подвиги их скрупулезно записывались, подсчитывались, только иногда с опозданием.
  - Рыжую уведешь? - на секунду священник перестал быть счетоводом, смотрел исподлобья, и Глейн улыбнулся ему, скидывая монеты в мешок.
  - Да.
  ***
  - Сэр Глейн, в этом храме довольно мрачно... - заметил Луц но все время заинтересованно косился на девушку, что шла позади них, стараясь не отставать. В путь они отправились еще до рассвета, по широкой дороге мимо полей, к чернеющему вдалеке лесу.
  - Это инквизиторы, - отозвался Глейн, словно это что-то должно было объяснить. Мешок натирал плечо, потяжелел, но эту ношу другому Глейн бы доверил только в крайнем случае. Не столько из страха ограбления, а из-за того, что самому в любой момент могло понадобиться бежать, и тогда пришлось бы колоть дрова и носить воду за плату, чтобы как-то протянуть до новой встречи с тем, у кого остался его мешок или другой церкви.
  - Как ты с ними лихо, а? - кивнул Луц. Городские стены остались далеко позади, они трое углубились в лес. - Как ты догадался, что девушка честная, что ее оклеветали? Ты правда был с ней знаком? Что ты сказал Его Преосвященству?
  - Что перед ним настоящая ведьма, и что она уже троих, таких как он, кастрировала и языки вырвала перед смертью, и ему лучше отпустить ее, - безразлично рассказал Глейн. Луц нахмурился, но быстро понял:
  - А! Обманул, чтобы спасти честную девушку?
  - О чем ты? - Глейн начинал злиться. - Это все - правда.
  Луц обернулся к благодарной крестьянке - и онемел, замер. Глейн остановился тоже, его подождать.
  Девушка завязала спереди шнуровку кожаного корсета, под грудью сделала бант. Словно не в пути была все время, а ей дали несколько часов на то, чтобы переодеться. Да что там, это был уже совсем другой человек: рубашка та же, но поверх корсет, юбка, волосы больше не были растрепанные, и даже губы горели кроваво-красным, темнели ресницы, волосы заплелись непокорными кудрями. Она затянулась невесть откуда взявшейся курительной трубкой, посмотрела на спутников одним глазом, пока второй закрывала челка, и капризным тоном спросила:
  - Глейн, ну какого хрена?
  Охотник вздохнул, продолжил свой путь, остальным тоже пришлось двинуться за ним.
  - Знаешь, я не особо люблю, когда горят монастыри и кастрируют священников.
  - Будь я слабой девочкой, что бы он сделал? А? Будь я той, кем притворялась? А если ему попадется крестьяночка, чистая и...
  - Не дави на мою совесть, - перебил Глейн. - Поверь мне, крестьянки достаточно умны, чтобы не провоцировать священников.
  - Не всегда, - возразила ведьма.
  - Но это не повод их выводить, - прибавил Глейн, тут же спохватившись, снова остановился и обернулся:
  - Луц, это Морана, она же Екатерина. Морана ее ведьмовское имя. Морана, это Луц, он странствующий рыцарь. Решил, что сесть на хвост Охотнику - лучший способ добыть себе подвигов.
  - Рискованно, - выдохнула дым Морана. - Как вы познакомились?
  - На тракте, - коротко ответил Луц.
  - Что? И Глейн не спасал тебя из какой-нибудь передряги? Наверное, это только со мной случается, - продолжила Морана, улыбнулась, и Луц от этого оробел еще больше. - Нам нельзя в одном городе больше суток находиться. Иначе начинается кошмар какой-то. И познакомились мы впервые, когда Глейн меня спас... Глейн, который искал меня, чтобы убить за сожженного священника.
  - Морану хотели использовать в призыве демона, - нехотя рассказал Глейн. - Я просто решил, что лучше живая ведьма, чем расхаживающий по земле демон.
  - Ты остановил пришествие антихриста в этот мир? - поразился Луц. - Насколько же ты силен?..
  - Неа, не остановил, - улыбнулась Морана.
  - Этот демон теперь ее покровитель, - недовольно пояснил Глейн. Луц смотрел то на ведьму, то на Охотника, пучил глаза и все ждал, когда кто-то из них скажет, что пошутил.
  Но никто не шутил.
  - По нашему миру расхаживает демон?
  - Ему тут холодно, - Морана ушла вперед, по тропинке вглубь темного леса. - Но после обряда он может тут появляться, когда захочет.
  Луц всем своим видом умолял Глейна сказать, что это шутка, но тот молча ждал, когда спутник примет происходящее.
  После этого Луц держался позади, молчал, мрачно глядя в спины идущих наравне Охотника и ведьмы.
  - А как насчет другого спутника? Менее человечного, - стрельнув глазами, негромко спросила Морана. Глейн отвернулся недовольно, но в темном лесу ему почудилось стремительное движение зверя, складка на переносице разгладилась.
  - По-прежнему появляется, когда захочет. Я так и не понял, голову он мне откусить собирается или ищет повод отблагодарить за спасение... - ответил Глейн задумчиво.
  - Вы про оборотня? - тут же вклинился Луц. - Ох говорил я вам, сэр Глейн, что не пса эти волки грызли, а вы мне не верили... а еще Охотник.
  - Так уж и не верил? - с хитрецой в голосе, глядя на Глейна, спросила ведьма. Но любопытство ее исчезло, когда она услышала из леса сигнал - что-то похожее на вой, но все же не животного.
  Глейн при этом звуке ощупал нож на поясе.
  - Ну, Морана, приятно было увидеться. Луц, лучше жди здесь, я не знаю, что там может быть.
  - Что это? - не понял рыцарь. Ведьма, уже не склонная к шуткам, ответила устало:
  - Сигнал другого Охотника, попавшего в беду.
  Глейн сорвался с места стрелой, просочился между поваленным деревом и ручьем, исчез в зарослях. Луц, перекрестившись, нырнул следом, но от него было больше шума: он продирался, как медведь, ломал ветки и постоянно в темноте спотыкался.
  Морана, вздохнув и осмотревшись, продолжила путь.
  ***
  Всю дорогу Глейна сопровождал звук рога, истерический и в то же время угасающий, все тише и тише. Сначала он ориентировался на звук, потом на запах крови и дыма. Увидев впереди просвет прогалины, на которой и должен был находиться источник сигнала, Глейн спружинил от одного ствола, уцепился рукой за другой и выскочил почти в центр поляны, держа наготове нож.
  - Фу нафонес-то, - произнес стоящий тут. У него оплывал разлагающийся подбородок, обнажались зубы, среди которых выделялись два удлиненных резца. Глейн не сразу его узнал - высокий вампир, с цветом волос темным в рыжину.
  - Бедвир?
  Тот придержал челюсть, которая почти отвалилась, кивнул и всучил Глейну сигнальный охотничий рог: окованный серебром, чтобы нечисть не смогла его использовать и заманить в ловушку других Охотников.
  Из-за страшной раны Глейн не сразу заметил и черный ошейник без застежки на шее Бедвира, неприятная догадка мелькнула где-то в сознании. Бедвир, пока лишенный возможности говорить, показал в сторону пепелища. Где-то за елками дымилось что-то, разгоралось. Уже без спешки Глейн направился туда.
  Охотник лежал лицом вниз, но все еще мертвой хваткой цеплялся за нож. На том не видно было металла из-за крови, вокруг занималась огнем небольшая деревня из землянок и хижин. Трупов: волосатых, без одежды, так много - что поначалу Глейн принял их за почву, неровные кочки.
  - Вя ему фоворил, што... - начал Бедвир, но осознал, как непонятно звучит, отмахнулся. Челюсть обрастала мышцам, мясом. Стала более-менее приличного вида, когда из леса вывалился запыхавшийся Луц.
  - Поможешь донести? - произнес Глейн, обернувшись. Луц удивленно осмотрелся, потом бесцеремонно пальцем указал на раненого Охотника:
  - Что, он один всех? Он вообще живой?
  Бедвир начал смеяться, и при несросшейся челюсти звук получился странный; Луц заметил его только теперь.
  - Вы тоже ранены.
  - Оставь его, - скомандовал Глейн, начал поднимать раненого. - Лучше помоги мне его тащить, он тяжелый.
  У Охотника были короткие светлые волосы, серые от пыли, по земле за ним волоклась цепь. Глейн опустился, чтобы перекинуть ее себе на плечи.
  Вампир оставил хозяина им, сам исчез.
  Снова появился он только в трактире все в том же городе, из которого они не так давно вышли. С улыбкой поздоровался с Глейном, подняв руку, и безошибочно прошел по лестнице вверх к комнате, в которой они оставили перевязанного Охотника. На спине Бедвир нес мешок в половину его роста и в две ширины его тела. Луц проводил его восхищенным взглядом.
  Они с Глейном были практически единственные посетители ранним утром, завтракали за крайним столиком.
  - Оооо, это великий Охотник, - Луц вспомнил о том, что привело их сюда. - Он ведь в одиночку все это гнездо вырезал? Что это были за волосатые мелкие твари, Глейн?
  - Упыри, - ответил тот.
  - Они были очень опасны?
  - По одному не особо. Только мертвых и жрут... В стаях - да. Я спрашивал жителей - у них стали пропадать дети, они рассказали об этом Охотнику.
  - Дети, - погрустнел Луц. - Слабые и беззащитные создания... Значит, он поступил правильно? Тогда почему ты так печален?
  - Жду, когда проснется Охотник, - безразлично отозвался Глейн. В его чарке плескалось разбавленное вино, кисловатое, неприятное. Луц пил пиво, одна закупоренная пузатая бутылка еще стояла на столе.
  - Волнуешься? - понял Луц. - Да, твой собрат, герой. Как тут не вспомнить, что смерть ходит рядом. Но он выкарабкается.
  - Конечно, выкарабкается, - гаркнули над ухом. Луц вздрогнул, пролил на колено пиво. За его спиной оказался улыбающийся Бедвир, сел на свободный стул, опасливо глянув за окно, за которым еще только занимался рассвет. Таверна находилась ниже уровня мостовой, а окна - под самым потолком, прямо как в тюрьме. Пахло гнилью, но в целом было прилично и опрятно. - На нем все как на собаке.
  Бедвира сложно было бы отличить от человека, если б не привычка постоянно улыбаться. Людям представлялся вампир как кто-то утонченный, с бледным лицом, длинными волосами и вселенской скорбью на лице. Бедвир же был этому образу полной противоположностью.
  - Вы же вампир, - догадался Луц. - Сэр Глейн объяснил мне, что не вся нечисть плохая.
  - Как быстро, - кивнул Бедвир. - Вы ведь недавно знакомы?
  - Бедвир - это странствующий рыцарь Луц. Луц, это личная говорящая собачка Охотника, - представил Глейн, рассматривая свое отражение в кружке. Повисла неловкая пауза, после нее Бедвир с той же улыбкой сделал три хлопка, придвинул к себе кубок и налил в него вина.
  - Хорошая шутка. В каждой шутке есть доля шутки, - но выпил уже мрачно, обидевшись.
  - Как ты до этого докатился? - уже мягче спросил Глейн.
  - Ну что ты, Глейн, как ему можно отказать?
  - Заставил, - понимающе кивнул Глейн.
  - Не то чтобы... Я поддался, куда же он без меня. Так повелось, что он к себе никого не подпустит. Без меня давно бы уже угробился.
  - Очень самонадеянно, - кивнул Глейн, задумчиво разглядывая чашку. С одной стороны, может, Бедвир врал, а с другой - это же Бедвир. Кто его поймет. Он вполне может быть серьезен.
  - Меня все терзает одна догадка, - Луц наклонился ниже, облизнул губы, и от такой суеты Глейн и Бедвир посмотрели на него внимательнее. - Ходит среди людей легенда. Об одном Охотнике. Он уже почти мифический герой - стольких, говорят, вырезал, что ему уже на личный замок хватит. Уходит в одиночку во вражеский стан - возвращается на своих двоих, а упыри, зомби, оборотни - горят синем пламенем. Или дохлые лежат, все как один. Ему не нужно ждать подмоги, сколько бы врагов ни было, он всех по деревьям развешает, глотки всем перережет.
  - Все так, - кивнул Глейн. - У нас есть такой.
  - И? Это ведь он спит наверху? - еще тише продолжил Луц. Бедвир прыснул в кулак. - Разве он не непобедим?
  - Непобедим, - подтвердил Бедвир с гордостью, тут же понял, что соврал. - Не против всех. Все было круто - он упырей размазывал только так. Короля их за минуту прирезал. Но потом пришел демон.
  Глейн цыкнул раздраженно, отвернулся. Бедвир говорил уже с ним, оправдывался:
  - Демон даже не убить его хотел, только выяснить что-то... Чуть ли не в ад зазывал.
  - Не могут дождаться, когда он сдохнет? - недовольно проворчал Глейн.
  - Что, ты не слышал? - ахнув, спросил Бедвир и на удивленный взгляд закончил с серьезной миной: - Он бессмертен.
  Потом взорвался смехом, продолжая смеяться поднялся из-за стола.
  - Ладно. Пойду проведаю его.
  Луц подхватил неоткрытую бутылку пива, протянул вампиру.
  - Подари Хегану. От меня, в знак глубочайшего уважения.
  - Э, нет, - отказался Бедвир. - Давайте не будем давать ему то, что он может разбить о мою голову.
  Мурлыкая что-то под нос и пританцовывая, он снова ушел наверх.
  - Увидеть Хегана, вживую. Помочь ему. Это так здорово, - зачарованно признался Луц. - Я понимаю, друг мой Глейн, для тебя это ничего особенного. Наверняка по долгу службы вы часто видитесь с Хеганом. И на ваших собраниях. Но для меня раньше он был легендой. Теперь я поверил, что он настоящий. Ты бы ведь не смог справиться с толпой упырей.
  Глейн кивнул, задумчиво глядя в свое отражение в чарке. На несколько секунд в сонном трактире стало тихо, спокойно. А потом сверху раздался грохот, что-то упало там, затем с шумом распахнулась дверь той комнаты, куда отнесли Охотника.
  - Дай-ка, - Глейн стащил с отвлекшегося Луца его накидку с капюшоном, застегнул на себе, закрыл голову. Луц хотел что-то возразить, но в это время сверху тяжелыми шагами спустилась живая легенда.
  Хеган был высокий, подтянутый, с широкими плечами. Без рясы, в расстегнутой на две пуговицы рубашке, открывающей его крест на шее. Короткие почти белые волосы у него были выстрижены неаккуратно, с одной стороны чуть длиннее. И взгляд - холодный, презрительный, неживой. Луц под этим взглядом вжал голову в плечи, улыбкой пытался загладить свою вину за то, что родился. Хеган упал на третий стул, на котором только что сидел Бедвир, принялся изучать собеседников взглядом в упор.
  - Я много наслышан о вас, - начал Луц. - И я очень счастлив, что нам довелось увидеться. Как говорится, после такого и умереть не жалко!
  Хеган закончил с изучением рыцаря, перевел глаза на Глейна, поморщил нос, сорвал со своего пояса кошелек и кинул на стол с громким звоном.
  - За спасение, - прокомментировал Хеган. - И беспокойство.
  Луц, спохватившись, подвигнул кошелек обратно:
  - Что вы! Вы нас не так поняли. Сэр Глейн спас вас просто по своей душевной доброте! Ему не нужно за это денег.
  - Глейн, - задумчиво кивнул Хеган, глядя в упор на Охотника.
  В следующую секунду тяжелый стол летит в сторону Глейна, он успевает отскочить, швырнуть в Хегана стул, который тот отбрасывает. Глейн тем временем вбегает по стене на высокое окошко под потолком.
  - Луц, - крикнул Глейн оттуда. - Прибереги мои вещи, я тебя найду.
  Хеган попытался забраться следом, но согнулся пополам от боли, зашипел. Глейн проворно выбрался из окна на улицу.
  ***
  Мама Глейна его нагуляла. Это было бы не так страшно, будь ее супруг мельником, простым мужиком, который махнул бы на это рукой. Но тот слыл жестоким нравом, к тому же был кузнецом на три головы больше самого высокого мужика в деревне. Глейн слишком отличался от него, был сыном заехавшего в деревню на вечер менестреля - такой же светловолосый, казавшийся хрупким. Глейн всегда завидовал силе названного отца.
  Когда мать оправдывалась, она кричала, что ее попутали темные силы, а светловолосый музыкант был демоном, суккубом, явившимся соблазнить ее. Под его чарами она и думать забыла, что она уже замужем, и какой красивый и желанный ее супруг. Поверил ей кузнец или нет - кто ж его знает, но, кроме того, чтобы избивать жену и сына, его любимым развлечением было силой притащить Глейна в город, на площадь, где сжигали ведьм и еретиков, и шептать бледному мальчишке: 'Смотри-смотри, ты будешь гореть в таком же пламени. Вот только подрасти. Скажу: 'Посмотрите на жену мою, на меня. Откуда у нас такой ребенок? Дьявола сын, подкидыш, удушивший в колыбели наше дитя'.
  Это не могло кончиться хорошо, а Глейну очень хотелось жить. Даже если его сторонились в деревне из-за этого слуха, даже если игнорировала родная мать.
  После очередных побоев, прижимая к груди сломанную руку, Глейн сбежал в лес. Мог там же и умереть, но через несколько дней выбрался по реке к какому-то городу, в котором раньше не был. Тогда Глейну только-только исполнилось семь. Его подобрала церковь, спрашивала, из какой он деревни. Эти люди не могли спасти Глейна, они бы просто вернули его отцу. Если тот так сильно бьет ребенка своего, значит сын это заслужил. Тогда Глейн начал врать.
  Он сказал, что не помнит названия деревни, что ни разу не был в этом городе и бежал очень давно. По его истощению в это поверили. На вопрос о побоях расплакался и ответил, что деревню сожрала нечисть, только он и сбежал. И ему поверили снова.
  Через пару недель пришел Варин - стареющий Охотник. Когда Охотник доживал до его лет, ему можно было брать учеников, и за Варином уже всюду следовало двое мальчишек на три-четыре года старше Глейна. Церковь рассчитывала, что Глейн захочет отомстить. Пойдет в Охотники, чтобы убивать тех, кто вырезал его деревню. В конце концов, что мальчику просто некуда больше идти. И Глейн согласился.
  Священники, да и Варин, просчитались только в одном: не нечисть так била Глейна, а человек. Он с детства понял, что слишком многие свои грехи люди привыкли обзывать 'нечистой силой' - дьявол попутал, демон соблазнил, суккуб морок навел. Глейн боролся не против нечисти как таковой. Он дрался против несправедливости. Если где-то в лесах жил монстр, жрал рыцарей вместе с лошадьми - Глейн приходил убить его. А если мелкий бес таскал яблоки с чужого огорода, Глейн говорил с ним и оставлял в покое дальше воровать яблоки. Еще не разу Глейну не прилетало в спину после такого, хотя он и к этому был готов.
  ***
  Так как в самом разгаре было утро, удалось напроситься к торговцу в компанию, чтобы подвез. Торговец оказался болтливым, и честно говоря лучше бы брал деньгами за свою помощь, потому что вместо того, чтобы спать, Глейну пришлось рассказывать ему про себя и подвиги других Охотников, как какому-то треклятому менестрелю. К вечеру добрались до развилки, на которой Глейн наконец сошел и в лес углубился уже по небольшой тропинке. Стоило стихнуть конскому топоту и скрипу телеги, как Глейна ударило шишкой в затылок. Несильно, он сначала даже подумал, что с дерева упала, а потом заметил парня поодаль. И по его наглой улыбке осознал - нет, не с дерева.
  - Если этот ваш белобрысый снова тебя достает, то просто разреши мне с ним разобраться. Убивать не стану, только руки переломаю, - предложил парень, приближаясь. Глейн ощупал пояс. Его спасала привычка немного монет хранить в кошеле при себе, остальное класть в мешок. До встречи с Луцом должно было хватить, не придется колоть дрова крестьянам. Не то чтобы Глейн был против помочь, но с тяжелой работой у него не ладилось.
  - Глупости не говори. Он тебя на ближайшем дереве вздернет и освежует, а мне при встрече подарит накидку из собачьей шерсти, из тебя же сделанную.
  - Ублюдок, - фыркнул собеседник, нагнал Глейна, пошел с ним вровень. - Зачем тебе этот рыцарь?
  - Он сильный, - пожал плечами Глейн.
  - А ты ловкий.
  - Я имел ввиду мирную силу.
  - А. Вещи нести, бревно отодвинуть, яму вырыть, лошадь на плечах перетащить. Еще?
  - Мне нравится его искренность, - добавил Глейн. - Будь он неприятным человеком, я не согласился бы на его компанию.
  - Ну да. Зато я от вас все время по кустам шарюсь. Хорошо, что вы разошлись. Я тоже сильный, могу вещи перенести, глотки перегрызть.
  - Ты опасный, Кэйсар, - заметил Глейн, но улыбнулся. - Охотникам можно брать помощников, но ты ж ошейник не дашь на себя одеть.
  - Ага, нашел дурака. Эти ваши ошейники - сплошное издевательство. Хозяину больно - и тебя ошейник душит. Хозяин умер - тебе тоже кранты. Если я превращаюсь в собаку, это еще не значит, что я буду вашему брату руки лизать.
  - Тогда почему продолжаешь за мной ходить? Я уже говорил, что... Что, опять ты? - отвлекся Глейн. Верхушки деревьев были закатом окрашены в розовый. Он шел по небольшой тропинке на одну повозку, но даже и тут его умудрились подкараулить - оборотень и ведьма. Морана подбирала мешок с травы, ее трубка уже не дымилась, ведьма ее грызла скорее по привычке.
  - Птичка на хвосте принесла, что ты подобрал в лесах Хегана. Вот я и подумала, что этой дорогой убегать будешь. Слушай, Кэйсара он, конечно, освежует, но ты можешь помочь мне - и Хеган исчезнет. Как по волшебству. Ему самому так лучше будет.
  - Ничего я не собираюсь делать с Хеганом и никого ему заказывать не буду. Меня просто бесит, что он обозлился на меня за то, что я Бедвира от него спас, а теперь Бедвир - его личная собачка. И думаете, я хоть на секунду допустил, что, может быть, Хеган больше не злится? Нет! Это же Хеган. Господи, какой же он мудак иногда.
  - А мальчишкой, небось, сам сказками про него заслушивался, - с улыбкой заметила Морана. Глейн даже не возразил, ведьма засмеялась.
  - Я по-прежнему испытываю к нему огромное уважение. Которое, впрочем, местами пропадает при его поведении, - все же прибавил Глейн.
  - А тебе чего надо с нами? - переключился Кэйсар. - Давай, иди куда шла. Забыла, что говорила? Когда вы с Глейном вместе, начинаются проблемы.
  - Твой друг просто ревнует, - пожала плечами Морана. - Не волнуйся, Кэйсар. Я ему предлагала. Но у Глейна, кажется, обет беcтрахия.
  - Может, мне не стоит идти посередине? Тогда вы не будете обсуждать только меня.
  - Я точно знаю, что вам можно заводить связи. Нет, безусловно, спать с ведьмами вам запрещается, во всяком случае с ведьмами свободными, но я более чем уверена, что мне ты отказываешь не из-за каких-то там правил. Плевать ты на них хотел. И с каждого собрания ваших выходишь с разбитым лицом, но продолжаешь поступать так же. Глейн, честное слово, я более чем уверена, что у тебя среди наших друзей больше, чем среди людей, - Морана сделала вид, что жалеет его, развела руками скорбно. - Возможно, именно поэтому ты взял с собой рыцаря. Кроме него у тебя друзья-то как? Есть?
  - Варин, - кивнул Глейн. Кэйсар фыркнул.
  - Учитель твой, - для себя проговорил он. - Конечно. Друг. Именно этот друг тебе за каждую ошибку зубы пересчитывает.
  - Ничего, Глейн. Зато мы за тебя кому хочешь глотку порвем, - с улыбкой произнесла Морана, ласково погладила его плечо, но Глейн сбросил ее руку, показал вперед.
  - Монастырь. Вас туда не пустят.
  - Сбежать от нас решил? - поняла Морана. - Ну давай. Может среди своих святош тоже друзей заведешь, хотя я сомневаюсь, среди них один ты нормальный и есть. Даже этот Хеган... Слушай, я могу замолвить за тебя словечко. И Кронос тебя к себе возьмет, без вопросов.
  - Впервые слышу, чтобы мне так доброжелательно предлагали гореть в аду, - заметил Глейн.
  Морана и Кэйсар понимающе попрощались с ним подальше от поселения, чтобы не подмочить репутацию Глейна. Тот вздохнул спокойно - клонило в сон, гудели уставшие ноги.
  Монастырь возвышался посреди селения, почти в самом центре. А вокруг - частокол метров пять, деревянные заточенные осиновые колья, толщиной как раз с Глейна. Обычно такой забор не проблема, когда ты пришел с миром. Глейну пришлось минут пять поорать, чтобы над воротами появилась удивленная лохматая заспанная башка и кивнула:
  - Сейчас святого отца кликну.
  Глейн еще немного постоял у стен, над которыми появлялось то одно, то другое удивленное лицо, то два сразу. А потом ворота открылись - тяжело и со скрипом, но все же. За ними стоял священник лет сорока, на две головы выше Глейна.
  Глейн расстегнул ворот до того, как его об этом попросили, и священник, открывший было рот, тут же его закрыл, подождал, когда Охотник покажет татуировку, пристально изучил и кивнул. На шее у всех Охотников была татуировка креста с затейливой вязью, с вписанной в грани молитвой, переходящая ниже, до ключиц. Где-то дня три уходило на то, чтобы ее набить, и это являлось как их доказательствами сана, так и защитой. Как раз в том месте, куда так любят кусаться вампиры. Защита слабенькая, когда тебе скорее норовят голову оторвать, чем деликатно цапнуть в шею, но все же помогала.
  - Меня зовут Глейн, - представился он, когда суровый священник подобрел. - Утром вышел из города. Возможно, это слабость, но я не хотел бы проводить эту ночь в лесу.
  - Конечно, - кивнул священник. - Мое имя Хемминг. Можешь остаться в деревне, за стенами с наступлением ночи становится опасно.
  Глейн мог бы на это фыркнуть, но забором был огорожен небольшой участок, дворов на двадцать. Такие деревни обычно сами по себе существовали, без частокола. Здесь же вроде как опасно. Настолько, что взрослое население деревни, вооружившись вилами и косами, с этим справиться не может. Выглядело все так, что лучше поверить на слово. Поэтому Глейн поспешил войти, ворота за ним закрылись.
  Внутри стен было грязно от глины, едким дымом исходили кузницы, никаких улочек - дома натыканы как попало, все низкие, в один этаж, окна почти у самой земли. Надо всем этим, как чужой, возвышался деревянный монастырь с колокольней.
  - Совсем недавно тут был один из ваших, - рассказывал Хемминг. - Переночевал и отправился дальше. Мы не просили у него помощи, и от вашей тоже откажемся, если захотите предложить. Мы справляемся сами.
  - С вампирами? - понял Глейн, больше глядя по сторонам и под ноги, чем в спину священника, поэтому пропустил кивок того.
  - Да. С ними. Им нравится чем-то это место. Ночью за стены не выйдешь. Только если ты самоубийца. А днем ничего, нормально... Торговцев не трогают. А вот Охотника попробовали бы сожрать.
  - Не впервой, - пожал плечами Глейн.
  - Вы не понимаете, - возразил священник. - Их полчища. Обычно детей и женщин с наступлением темноты запирают в домах. Но если интересно - можете ночью посмотреть. Они иногда нападают, иногда просто сторожат вокруг деревни. Даже если их перебьют - придут новые. Мы уже пробовали.
  - Охотник, что был тут до меня, случайно, не со светлыми волосами, высокий и?..
  - Да, Хеган, - остановился у такого же вросшего в грязь домика Хемминг. - Вот тут никто не живет. Можете пока занять это место. За нас правда не стоит волноваться. Уверен, что у Охотника найдется более важное дело, чем вычерпывать воду из моря.
  Дом внутри оказался темный, запыленный. Приятно пахло свежим деревом и сеном. Глейн скинул рясу, наконец с удовольствием упал на лавку с соломенным тюфяком - то ли после Хегана убрать забыли, то ли гости тут все же бывали.
  ***
  Хеган. Что у него, ум теперь не на месте? Зарекся убивать вампиров, а то каждый недобитый будет за ним бегать? Или, насмотревшись на Бедвира, в них тоже людей увидел? Хеган был не самым мирным из Охотников, и, если Глейну сказать, мол, на нас нападают вампиры, но мы так сто лет жили и еще проживем, так что не беспокойтесь - он мимо пройдет. А Хеган возьмет свою цепь и отправится ночью в лес охотиться. Всех не перебьет, но до кого дотянется - точно.
  Говорили, что у Хегана и правда всю семью убили. Большую, любящую семью. Когда Варин представлял ему Глейна, он так и сказал: 'Смотри, Хеган. Это мальчик Глейн. Вы с ним похожи, у Глейна тоже всех убили'.
  Глейну тогда было тринадцать, Хегану - двадцать два. В столицу, где обучали Охотников, он прибыл из-за ранения, на Глейна смог глянуть только одним глазом, второй был забинтован. Мальчишки робели перед легендой. А Глейну впервые стало невыносимо стыдно за свою ложь: показалось, будто Хеган не проверил, прочитал по глазам, что малец тут - обманом. Это потом Глейн узнал, что Хеган на всех смотрел, как на дерьмо.
  Не верилось, что настолько одержимый своим делом человек упустил возможность цепью помахать и в чьих-нибудь кишках ножом покопаться. Стареет?
  ***
  Проснулся Глейн в полной темноте и тишине. Днем стучали кузницы, галдел народ, а теперь словно вымерли все. И снаружи почти не было огней - только далеко-далеко, кажется, у стен. Еще некоторое время Глейн лежал на боку, пытался проспать еще несколько часов до рассвета, а потом сдался и поднялся.
  Этот дом оказался похож на склеп, тут было неуютно ночью, и, наверное, в лесу ощущалось бы спокойнее. Рясу Глейн оставил на лавке, но забрал нож, который крепился на поясе за спиной. Все-таки не прогуляться в столице вечерком шел. А впрочем, и там в некоторых районах не стоило без оружия ходить, что днем, что ночью.
  Он выбрался к огню, к стенам, откуда на него оглянулись бодрые, не то что днем, серьезные стражи в блестящих серебром кольчугах и, рассмотрев гостя в свете факелов, подозвали подняться. Так обычно зовут взрослые детей на городской площади во время представления, чтобы посадить на плечи. Глейна они, наверное, приняли за едва закончившего обучение семнадцатилетнего мальчишку. Работать он уже три года назад начал, чуть-чуть не дотянув до семнадцати, а вот выглядел всегда младше своих лет, и к нему все относились как к неопытному. И все же, приглашение он принял - поднялся на мостик к стене, посмотрел за частокол, но там стояла тихая ночь, пустынный темный лес. Ничего интересного.
  Как только Глейн успел об этом подумать, стражник поджег второй факел и швырнул через стену дальше, на прогалину. Несколько раз тот перевернулся в воздухе, осветил стволы деревьев и еще...
  Глейн отшатнулся, едва не упал, успел ухватиться за протянутую ему руку, и сторожа рассмеялись. Очень быстро факел догорел, оставив снова лес в темноте.
  Глейн не думал, что их вообще столько существовало. Хотя вокруг чаща, силуэтов с клыкастыми мордами приходилось по три на каждую сосну. Они стояли неподвижно, такие же, как деревья в этом лесу, и смотрели вверх, за забор, в затихшую деревню.
  
   Глава 2
  
  - Он и раньше тут жил, но как-то... Меру знал, что ли. Крысы его в город за инструментом наведывались, кузнец им мясницкие ножи ковать отказывался, иногда местные, перебрав, могли одну-другую крысу пристукнуть, так они же слабенькие, много ли им надо... Но он из деревенских никого не трогал. Ему-то, может, и хотелось, но мы ж вилы возьмем. Или вот, Охотника кликнем, и все, прощай вечность и уютный домик в лесу. Так-то он где-то в городе живет. Там люди пачками пропадают, и ничего.
  Бедвир, обычный деревенский паренек, говорил без умолку, задорно, иногда с непривычки потирал шею, ощупывал языком новые клыки, когда в разговоре возникали паузы.
  - А в деревне была девушка. Первая красавица. Таких, я уверен, и в городе нет. Парнями крутила как хотела. Ну, и я попал... Я чего не женатый до сих пор - как жениться время пришло, мать слегла. Под себя ходила, кашу только протертую ела, умирала потихоньку... Выбрал я невесту, в дом ее привести не успел, а она мне как-то на сеновале: 'Убьешь мать - пойду за тебя. Ты ж видишь, она мучается'. Слыхал, да? Я и мать...
  - Девушку убили вампиры? - напомнил Глейн. Бедвира нужно было постоянно возвращать к теме разговора, он сбивался, начинал говорить о другом.
  - Да не, - протянул Бедвир, криво улыбнувшись. - Ее похитили. Парни сробели, а может, знали что. А я думаю - вот он мой шанс. Схожу туда, скажу: 'Что-то ты зарвался. Сейчас деревню с вилами приведу'. И он ее отпустит. Пришел... И слуги такие учтивые, крысы эти: 'Проходите, будьте здоровы, может быть чаю?'. И к нему - я думал в кабинет, а они в спальню. Вот веришь, я чуть не обделался от страха. Не, думаю, врешь, в челюсть сейчас дам и без зубов оставлю, будешь через соломинку кровь сосать. А потом понял... Она сидит в его кровати. И ночнушка на ней шелковая. Красивая. И она, и ночнушка... Прям как графиня сразу стала. Смотрит на меня и улыбается. Чего, типа, приперся?
  - Мать-то жива? - грустно спросил Глейн, понимая уже, чем кончилась эта история - клыки Бедвира и след на шее говорили сами за себя. Бедвир рассказывал, пока вел Охотника к лесному домику.
  Когда Глейн пришел в деревню, его попросили о помощи местные жители. Встал вопрос о том, кто может его проводить, и деревенские выставили у кромки леса блюдечко коровьей крови, как для кошки. На Бедвира, выбравшегося из-за деревьев к лакомству, они смотрели с тоской и сожалением. Тот держался осторожно, при Охотнике выходить не хотел, тогда Глейн спросил: 'Кого боишься? Меня боишься? Я тебя вон на сколько ниже. Пойдем, отомстим за тебя'.
  Никто не пустит вампира жить в деревню. Будь на месте Глейна другой Охотник, он бы вырезал все поместье, потом подошел бы к Бедвиру с ножом и грустно спросил: 'Ну, ты же понимаешь?' И жители деревни понимали, поэтому Бедвира провожали в последний путь. Девушки плакали, парни хмурились и сжимали кулаки, старики молились. В маленькой деревеньке Бедвира любили, Глейн еще там решил, что убивать его не будет. Расскажет, как дальше жить, куда бежать.
  И при всей безнадежной веселости Бедвира, Глейну было его искренне жаль.
  Бедвир помолчал, пожевал свой язык, отстраненно ответил:
  - Да. Два года назад умерла. Отец еще раньше помер: пил, скотина, заснул в хлеву и лошадь его в навоз втоптала. Благо я тогда уже взрослый был, мог уже и себя, и мать прокормить.
  Еще немного помолчали.
  - Да... Хорошо, что мать не дожила, - и, снова беря разбег: - Так вот, и понимаю, что у Хельги-то клыки и на шее две дырочки. Ну, ты, говорю этому вампиру, дождался тут. Я, знаешь ли, тоже не пальцем деланный, щас в зубы дам, и больше не будешь у нас девок портить, и про соломинку тоже хотел пообещать... Только он у кровати стоял, а в следующее мгновение мне в шею вцепился.
  Бедвир снова потер место укуса, развел руками. Он даже теперь улыбался. Глейн уже видел крышу дома - богатого, большого. 'Крысы', как называл их Бедвир, были слугами вампиров. Порода та же, но что-то в них шло не так, они старели, слабели, но не умирали. Приходилось идти на легкую работу к своим же, и те принимали. Глейн нащупывал на поясе нож, закрепленный у рукояти и на конце лезвия, мрачно раздумывал. Стоило убить только хозяина или и новоявленную вампиршу тоже? Пожалуй что обоих, да и слуг, если под ноги бросятся. Бедвир никого не трогал и не собирался. Ему хватало жить в лесу у деревни, просто потому, что он всегда там жил, и местные любили его настолько, что сами кровью подпаивали. Сделанное с ним было убийством. Глейн верил, что Бедвир не врал ему - такие никогда не врут.
  То, что Глейн поначалу принял за дымок из печи, оказалось смогом из окна спальни на втором этаже. Сада или забора вокруг не было, а входная дверь открыта настежь, внутри темно. И тишина, как вымерли все.
  - Нас тут явно не ждали, - улыбнулся Бедвир, лунный свет скользнул по его клыкам. Глейн среагировал первым - рванул в сторону, сшиб Бедвира с ног, заставив лечь. Из темноты дверного провала вырвалась и зацепилась за дерево цепь. Секунду назад перед этим деревом стоял Бедвир. Глейн сориентировался только потому, что знал, что именно тут произошло - другой Охотник без просьбы деревенских наткнулся на этот домик. Он не знал истории, он не собирался мучиться выбором, как Глейн, кого убивать, а кого оставить. Он просто вырезал всех в этом доме.
  - Слушай, - быстрым шепотом осадил Глейн. - Беги отсюда, я с ним поговорю. Избегай крестов, чеснока, ходи только по ночам. Никакого серебра. Кровь пить только у животных. И ни в коем случае не у людей.
  Люди привыкли, что нечисть живет рядом с ними. Если им не досаждают - они не попытаются убить, не наймут Охотника.
  - Если девушка - только из вампиров.
  - А если добровольно? - с сияющими глазами спросил Бедвир. Глейн выругался, рывком поднялся, потянул из-за пояса нож.
  Хеган был похож на нечисть, на саму смерть - такой же белый, с высокими скулами. Цепь от дерева не стал отрывать, просто бросил, тоже потянул нож из-за пояса.
  - Что ты делаешь? - спокойно спросил он. Глейн обернулся через плечо, еще раз крикнул:
  - Беги!
  Бедвир не двигался с места, завороженно смотрел на Охотника.
  - Легендарный, - прошептал он, узнав. Хеган приближался.
  - Да он убьет тебя, беги! - скомандовал Глейн, но Бедвир растерялся:
  - А разве... так не должно быть?
  Он и за Глейном пошел, думая, что, сразу после хозяина загородного дома, Охотник прирежет и его, и теперь не знал, почему должен себя спасать.
  - Девушки! - напомнил Глейн. - Они любят вампиров! Будут тебе в ноги падать, любить тебя вечно! Только в вампиров их не превращай.
  Бедвир улыбнулся одной стороной лица, по второй дал себе пощечину.
  - Спасибо, парень! Я в долгу перед тобой! - прокричал Бедвир, уже удаляясь. Хеган оставался наедине с Глейном, и, возможно, для несчастного вампира поневоле Глейн выглядел героем. Он бы таким и был, если б дрался до конца, а не сбежал от Хегана, как только посчитал, что Бедвир уже достаточно далеко.
  ***
  Эти люди - ненормальные. Если бы Глейн родился тут, он уговорил бы семью собрать все, что смогут унести, и в первый же светлый день бежать отсюда как можно дальше. Ему и теперь было страшно уходить из-за стен.
  Вернувшись в выделенный ему домик, он до рассвета ходил из стороны в сторону, выглядывая на темную улицу, и во вспыхивающих там огоньках ему виделись глаза. Давно у Глейна такого не было: почти детский страх перед тем ужасом, с которым невозможно справиться.
  Но к рассвету, успокоившись, он улегся снова на соломе подремать перед выходом и заснул крепко. Глейн как кот: когда он чувствовал, что ему ничего не угрожает - спал крепко, не разбудить. Другое дело ночью посреди леса, там ветка хрустнет - он уже с ножом наготове. Будто и не спал, а притворялся.
  Выспавшийся на несколько лет вперед, с больной головой, лохматый, Глейн оторвался от промявшейся под ним соломы и посмотрел в окно. Солнце клонилось к макушкам деревьев, часа три до заката. Далеко не уйти.
  - Проклятье, - нашел наконец нужное слово Глейн, поднялся.
  Ощущение было, что люди в этом городе питались только железом: никаких огородов Глейн не заметил, размышлял какое-то время о том, что местные наверняка живут в постоянной осаде и продовольствия не хватает. Глейн как раз ругал себя мысленно за то, что задержался, когда заметил поднимающегося к дому священника.
  - Мне сказали, что вы были на стенах. И что были напуганы. - В Хемминге была заметна обеспокоенность, хотя Глейну стало стыдно за свою слабость. - Мы тут привыкли уже, а приезжих пугает... Обычно я прошу не пускать новых людей на стены ночью. Но наши парни, кажется, хотели посмеяться. Показать свою отвагу перед Охотником.
  - Я понимаю, - кивнул Глейн. - Все в порядке. Это... Правда было жутко. Не знаю, как вы живете здесь.
  - Может быть, вы голодны?
  А ведь этот священник, пожалуй, для того сюда и шел. Глейн появился у стен налегке, если не считать оружия, и провел тут уже сутки. Конечно, он был голоден.
  Люди попадались разные. Одни хотели денег за еду и кров, другим от Охотника нужна была помощь, и потому они бесплатно позволяли им остаться и кормили. Были и такие, как Хемминг, кто не мог оставить человека голодным и уставшим. И Глейн кивнул, ощущая себя на тот возраст, в каком его видели, - семнадцатилетним юнцом, недавно начавшем путешествовать без учителя. Совести хватило только уточнить:
  - У вас ведь нет проблем с урожаем?
  Хемминг улыбнулся понятливо, отрицательно покачал головой. Убедившись, что Охотник понял правильно и идет за ним, священник направился в центр селения.
  - Эта деревня живет тем, что может смастерить. Добрый вечер, - Хемминг поклонился девушке с корзинкой, улыбнулся ее ребенку. - Продовольствие мы закупаем. Спасибо, замечательно, а как вы поживаете? Потому что сами понимаете - вырастить что-то за пределами деревни - невозможно. А тут земля пропиталась... Тут уж либо выращивать... Спасибо, замечательно, а вы как? Либо производить.
  На Глейна посматривали с интересом, но не подходили поговорить и не останавливали. Люди тут выглядели, как в любой другой спокойной деревне. Правда привыкли?
  Глейна едва не сбил с ног ручеек детей. Даже они ничего не боялись, теперь ему по-настоящему стало стыдно за себя.
  - Почему они не нападают? - спросил Глейн и только теперь заметил, что Хемминг разговаривал со знакомым и не расслышал вопроса, пришлось повторить.
  - Я... не знаю, - растерялся священник. - Я предполагаю, что мы на их земле. На их святыне. Они как волки - бродят вокруг деревни. Есть забор - и они только скрипят зубами. Но, поверьте, ночью туда лучше не выходить.
  - Я и не собирался проверять, - тут же поднял руки Глейн. Он уже осознанно играл юнца, который толком не освоился со своим опасным ремеслом. Хемминг грустно улыбнулся, кивнул:
  - Да, правильно. Тем, кто живет тут давно, город не покинуть - они найдут на следующую же ночь, как бы далеко не убежал. Но если бы вы попытались нас спасти - ваша кровь была бы на моих руках. Года три назад один отчаянный Охотник услышал, что нам докучают вампиры. Он, кажется, не понял, насколько все плохо. Мы уговаривали его вернуться, но сами понимаете... Когда начало темнеть, мы закрыли ворота.
  Глейна продрало морозом по коже. Стало настолько не по себе, что притупилось чувство голода. Скорее всего того бедолагу просто разорвали.
  - Не буду вас пугать, - заметил это добрый Хемминг. Они уже пришли на место, и стало понятно, почему священник относился так покровительственно к Глейну - из дверей монастыря осторожно выглянули мальчишки-послушники, на вид лет пяти-шести.
  - А, это, - спохватился Хемминг, - иногда сюда привозят осиротевших детей. Кого-то забирают жители деревни, кто-то остается тут... Я уверен, они бы с радостью забрали всех, но ведь и у них самих в семьях родные дети... Я понимаю. К тому же, они живы на то, что жертвует город.
  - Здравствуйте, - произнес остановившийся за несколько шагов до ворот Глейн. В этих мальчишках он увидел маленького себя, осиротевшего при живых родителях. Хемминг совсем не похож на Варина, который был учителем Глейна. Варин - суровый, молчаливый и угрюмый стареющий Охотник, когда-то повредивший руку так, что она не двигалась, а висела плетью вдоль тела. Но даже этот человек, когда гнал Глейна в полночь на улицу тренироваться вместо сна, когда давал ему два ведра и требовал наполнить пруд водой из речки под горой, был лучше его отца. Будь то кровный или тот, что сломал Глейну руку. Ему всегда казалось, что Варин если и не знал всего с самого начала - догадался позже.
  Это 'позже' было тогда, когда выгонять Глейна уже не имело смысла. Ну не убивали у него всю семью - и ладно, домой не сбежал - уже хорошо. Не жаловался - вообще замечательно.
  Одно было плохо: сильнее Глейн не становился. Не так, как остальные или тот же Хеган. Глейн уже тогда научился хитростью добиваться того, что остальные получали силой. Но от тех заданий, которыми нагружал его учитель, Глейн выматывался, падал и норовил себе что-то снова сломать. Когда Глейну было шестнадцать, он путешествовал с Варином по стране, готовился к самостоятельной жизни. Где-то в землях, где правила нечисть, а не люди, Глейн спрятал их татуировки, из походного мешка сделал накидку для Варина и прошел эти земли как мальчик-поводырь для слепого старца, которого изобразил Варин. Они ни разу не сражались там, где была вероятность вообще живым не вернуться. После этого Варин заявил, что как-нибудь его ученик проживет, по крайней мере, ума ему хватит. Варин был хорошим учителем - если где-то и перегибал, то зная, что Глейну это спасет жизнь. Хемминг не должен был перегибать, он не скрывал своей заботы об этих детях. То, что снаружи выглядело как монастырь, оказалось приютом.
  - Раньше был монастырь, - за общим столом пояснил Хемминг. Из взрослых ели не только он и Глейн - еще трое парней в мешковатых рясах обедали с ними. - Но нас тут не так много, дети нас не потеснили.
  ***
  Что-то не давало Глейну покоя. Ночью, выспавшись за день, он лежал, глядя в потолок. Какое-то чутье мешало спать.
  Все в порядке с детьми. Хемминг в деревне и староста, и главный священник. Их церковь не устраивала сожжения еретиков. С вампирами у них нечто вроде соглашения: ни одной человеческой рожи за забором деревни ночью - и никому не будет плохо. Они следят за вампирами, пока те за ними. Конечно, необычное поведение для этих существ, но кто их знает... Не к ним же выходить и расспрашивать, в самом деле. И вроде Глейн в самом деле тут только прохожий, от него не требовали ничего, они привыкли, ситуацию не исправить, и они вполне жили так. Но что-то было не так. Нельзя уходить, пока не понял.
  И Глейн, снова прихватив все вещи из заброшенного домика, выбирался в глухую тихую ночь, но не к забору. В центр этой деревни - к деревянному, почерневшему от времени монастырю. Только он никого не предупредил о визите, напротив - спрятав лицо и светлые волосы капюшоном, спрятался в темноте от стоящего у входа монаха, внутрь проникнул открыв до этого наглухо закрытое окно на заднем дворе.
  Но и внутри ничего подозрительного не было. Спали спокойно дети, заполнял книги Хемминг в своей спальне, в другом крыле дрыхли, похрапывая, послушники.
  Глейн почти сдался. Настолько успокоился, что даже обнаружив под полом ход вниз, под монастырь, ожидал увидеть там запасы.
  С уверенностью отметил: 'Ну да. Запасы. И клетка'.
  Только после этой мысли его передернуло.
  Тут горела свечка, как раз у клетки, и, пока открылась дверь в подпол и Глейн спускался ниже, из темноты к прутьям вышла девочка лет тринадцати. 'А вот это уже не хорошо', - решил Глейн и, приложив палец к губам, попросил ее быть тише.
  Если не считать клетки, даже девочка выглядела обычно: простенькая белая ночная рубашка, аккуратно заплетенные волосы, смотрела без страха, с интересом, пока Глейн зажигал больше свечей и искал, где в этой клетке дверь.
  - Ты же ведь не убивать меня пришел? - спросил ребенок.
  - Зачем? - не понял Глейн. Когда света стало достаточно - осмотрел как мог. Синяков не было, девочка выглядела сытой и не измученной, бледная только. Может, у них это наказание такое? Провести ночь одной в подвале.
  - Потому что ты - Охотник, - пояснила она. Прежде, чем Глейн переспросил, девочка показала зубы. Глейн даже как-то успокоился - перед ним стоял вампир. Не то чтобы так лучше, но все же этим можно было объяснить поведение заперших ее тут людей.
  - Ты из тех, что снаружи? Попалась? - с пониманием кивнул Глейн.
  - Нет. Я была тут изначально. Это мой дом. Значит, не убьешь?
  - Нет.
  - Тот Охотник, что был тут недавно, тоже не стал меня убивать, - рассказала девочка, сложив руки перед собой в замок и отведя глаза. Глейн мысленно прикинул, быстро понял:
  - Большой, светлый, страшный. Выглядит лет на тридцать.
  Она кивнула. Значит, Хеган ее не убил. Что-то новое. И правда, мягче стал.
  - Ему пояснили, что я нужна. Что благодаря мне город существует, и...
  - Это как? - не понял Глейн. Не железо же из нее добывали.
  - Клетка, - попыталась объяснить она, подобрала слова. - Вампиры, что собираются вокруг деревни... Они собираются, чтобы вызволить меня. Но я передаю им, что со мной все хорошо. И они не нападают. Мне нравится здесь, дети играют со мной, и вообще тут хорошо.
  - В клетке? - переспросил Глейн.
  - Ну разве что клетка... Но я же все-таки вампир. Вдруг я кого-нибудь из детей укушу? Я иногда сама себе не верю, они такие теплые... Так что все в порядке.
  - Все равно не понимаю, зачем? - нахмурился Глейн.
  - Это место умирало. Люди не хотели жить общиной, каждый хотел свою торговлю и ремесло, своих работников... Но железо общее. И они спорили за то, кто будет им владеть... И ругались много-много. Это было плохо. И они могли уйти, могли ведь... Хорошие мастера везде нужны.
  - Так тебе сказали? - уточнил Глейн. Он всё искал на девочке раны, синяки, но их не было. Она даже не просто ребенок, а как маленькая принцесса. Внутри клетки стояла кровать с балдахином и игрушек лежало больше, чем Глейн видел наверху, у всех детей приюта.
  - Что-то я и сама видела. Я разрешила запереть меня тут, и тогда стали приходить они. И все стало хорошо: люди испугались, объединились. И теперь все счастливы.
  - И ты? - Глейн смотрел внимательно, серьезно, в самую душу. Даже если она сказала бы да - он не поверил бы. - Тот Охотник, получается, видел тебя? Говорил с тобой, выслушал всю эту историю и ушел...
  - Да.
  - И ни о чем больше не спрашивал?
  - Спросил-спросил, - кивнула девочка. - Он спросил...
  'Священник тебя трогал?'
  Глейн почти слышал в ее словах стальной тон Хегана. Повертел эту мысль и отложил на потом - даже ему ясно, что Хемминг не стал бы приставать к ребенку. А вот у Хегана какой-то прямо клин на этом, Глейн и раньше слышал о нем странные истории.
  - Ты не хочешь знать? - спросила вампирша.
  - Нет, - Глейн пожал плечом. - У меня будет другой вопрос. Неужели тебе нравится жить в клетке? Когда ты в последний раз видела солн... луну? Небо? Мир дальше этого подвала?
  Девочка улыбнулась, показала на свою прекрасную комнату, потом ночную рубашку, висящее в стороне голубое платье, а потом сломалась. Вздрогнула нижняя губа, она приложила руку тыльной стороной к глазам и, уже плача навзрыд, завыла:
  - Давно... Шесть лет... И маму с папой... тоже... давно...
  Ей можно было бы посочувствовать, если бы Глейн не понимал, что вой этот перебудит теперь весь дом. И он, даже услышав быстрые шаги явно тяжелого взрослого человека, уже знал, что не сбежит.
  Это чертово чувство скользкого положения, когда происходило что-то неправильное, но ведь эти люди действовали из лучших побуждений, и потому убивать или калечить их нельзя. Только сдаться.
  ***
  Все прошло так мирно, и никто не угрожал, не дрался. Хемминг был уверен, что Глейн все понял или поймет, если объяснить. Глейн - что его не станут убивать.
  Было бы проще, если бы попытались. Тогда все ясно: тут враг, убей всех, кто против тебя - потом простят, потому что жизнь Охотника важнее, его поступки оправдывают те деньги, что платили церкви в качестве налога. Понятно, что в такой неоднозначной ситуации Хеган махнул рукой.
  - Я уверен, что вы достаточно разумный молодой человек. Конечно, девочку стоило бы прятать лучше, но ей и так тяжело. Я не гоню вас. Оставайтесь тут сколько пожелаете, но постарайтесь никому не рассказывать об увиденном.
  Обычная беседа: Хемминг сидел за столом из свежих досок в окружении свечей. Глейн напротив, через стол, над ним замерли двое послушников - вот эти точно дети кузнецов, тут весь город кузнецов, не ошибешься. Глейна даже не били, просто спустившийся проспавший его охранник поклонился и предложил пройти с ним наверх. Пришлось прощупывать почву самостоятельно:
  - То есть, тот вариант, в котором я забираю девочку и передаю родителям, не рассматривается?
  Какое-то движение за спиной Глейна началось, но оно оборвалось, как только Хемминг внимательно глянул туда, потом снова на Охотника.
  - Она не ваши сироты. У нее родители есть. Или и ваши дети не все без родителей?
  - Некоторым детям лучше тут, чем с родителями. Вы же видите, какой прелестной девочкой она растет. Как ее воспитывали бы родители? Считать людей за мясо?
  Если бы Глейна забрали от родителей и держали в клетке, он вряд ли был бы благодарен.
  - Она не животное, - напомнил Глейн.
  - Но все еще опасна. Со временем она перестанет...
  - Вы хотите предложить ей картошкой питаться вместо крови?.. Давайте не будем спорить, кому лучше где быть. Ведь вы ее тут держите для того, чтобы деревню каждую ночь окружали, и жителям было не до ссор.
  - Вы не видели, что тут творилось раньше. К тому же я не прошу ваших о помощи. Я говорю - все в порядке, проходите. Обычно так и происходит, погибшего я всеми силами отговаривал.
  Картина восстанавливалась: с Хеганом был Бедвир, остался снаружи, пообщался со своими и рассказал про девочку. Хеган решил, что благоразумнее не трогать этого равновесия.
  - Я так не могу, - поставил точку Глейн, напрягся, почувствовав кожей враждебность. У него не отбирали оружия, и он пообещал себе, что руку отрежет тому, кто попробует его сейчас ударить.
  - В таком случае я должен просить вас покинуть наше селение. Сейчас.
  На дворе ночь, за забором - толпа вампиров. Это все равно попытка убийства.
  - Нет, - возразил Глейн. - Я уйду днем.
  - Не уйдете, - вздохнул Хемминг. - Либо вы уходите сейчас, либо к утру вас тут и не было. Тут печки, которые даже кости сжигают.
  Глейна дергает, он действует прежде, чем успевает подумать - вытаскивает широкий нож из-за пояса, обрушивает его на стол. Нож вонзается в деревянную столешницу и несколько секунд слышен только звон железа.
  - Хороший нож, - похвалил Хемминг. - Глейн, вы один. То, что девочка так по-детски хочет к маме и папе - нормально. Но вы без меня знаете, какие у нее родители. Я стараюсь, как могу, чтобы ей было тут хорошо. Я не хочу убивать вас. Охотники вообще слишком ценны. Сколько вас сейчас осталось на всю страну? Сорок?
  - Тридцать два, - кивнул Глейн. Может, и меньше, но на последнем собрании были эти цифры.
  - Тем более. Вы можете спасти еще столько людей. Но вы заставляете меня выбирать: либо безопасность и неведение этой деревушки, где я крестил, пожалуй, каждого жителя - либо продолжение вашего путешествия. Глейн, поверьте, вы совсем юный мальчик, давайте не будем доводить до греха. Я же не говорю, что не выпущу вас. И я ничего плохого не делаю. Но мне нужно сохранить тайну.
   ***
  - Здравствуйте, Охотник, - кивнула девочка и отошла в сторону. Решетка отодвинулась странно, непривычно - разобралась часть стены, после этого прутья ушли в бок. Вампирша отбежала в дальний угол, осталась там, пока Глейна толкнули в клетку. Прутья вернулись на место.
  В голове Глейн перебирал тех, кто мог бы ему помочь. Кэйсар? Скорее всего, обошел это место и ждал его на пути дальше. Волноваться начнет дня через два. Морана никогда не могла его спасти, потому что, просить о помощи ее означало просить демона. Луц, конечно, мог идти этой дорогой, но его пустят в город, скажут, что Глейн ушел не так давно, и Луц отправится догонять. Ощущения опасности не было, хотя Глейн верил: Хемминг мог бы убить, если он упрется. И странно, Глейн никогда бы не подумал, что в нем столько принципиальности.
  - Ты себя плохо вел? - спросила девочка.
  - Очень, - кивнул Глейн. Когда его разоружали, он поранил одного из послушников, тут же сам себя испугался, перевернул нож рукоятью к Хеммингу и отдал. Теперь сидел на небольшой деревянном стульчике, лицом к прутьям клетки, спиной к вампирше.
  - Мне тебя нужно съесть?
  - Нет, - Глейн сначала ответил, потом до него наконец дошло, о чем спросили. Но девочка выдохнула облегченно:
  - Это хорошо, что не надо. Не то чтобы я хотела... Но ты мне понравился.
  - Тебе спать не пора? - Глейн этим вопросом скопировал Варина, который так же спрашивал, когда ученики его донимали. Спать пора было, когда разрешал сам Варин, и если тренировка заключалась в том, чтобы три дня идти куда-то без отдыха, то спать никому было не пора.
  - Я думала, ты расскажешь мне интересные истории...
  Стоит сказать: 'Интересные истории' - и любые мало-мальски занимательные выпадали из головы.
  - Про кого?
  - Про Охотников. У вас же интересная жизнь... много путешествий. Много людей.
  Ну да, а еще убитых монстров на пути, в том числе вампиров. Глейн за три года таких с десяток прирезал. Возможно, Хемминг был прав: те относились к людям, как к мясу.
  - Есть один Охотник, которому совсем не отдыхается, - сдался Глейн. - Надолго нигде не задерживается. Еще не всех перерезал, а годы уже к тридцатнику. Скоро пора будет успокоиться...
  - И что же он станет делать, когда успокоится?
  Глейн думал, что Хеган ляжет и сдохнет. Такие как он не доживали до старости, не брали учеников. Они просто умирали.
  Для Глейна то время, когда ему понадобятся ученики, казалось далеким. Он почти верил, что однажды совершит фатальную ошибку и его повесят свои же.
  - Остепенится. Купит замок, обзаведется семьей. Посадит в будку своего ручного вампира... - опомнившись, Глейн развернулся, но девочка слушала с интересом, не шарахалась. Сделать ее таким же, как Бедвир? Свои засмеют. Бедвир не только разведка, он еще и сила, а от ребенка, тем более девочки - какой прок? Да и даже если на ней будет ошейник - Глейн отсюда ее не сможет вывести, а у Хемминга появится больше причин убить его.
  Хемминг пришел к прутьям, когда девочка уже спала, а Глейн продолжал сидеть у самой решетки в ожидании.
  - Я думал, мы договоримся, - начал священник. - Но я вижу, что нет... Я не спал всю ночь, Глейн. Мне не нужны напрасные жертвы. Давайте сделаем так - вы уходите от нас с миром, сохраняете нашу тайну. А я никому не расскажу, что вы приставали к одной из наших воспитанниц.
  - Я не... - начал Глейн, но понял, замолк и продолжил через некоторое время: - Я понимаю, вы думаете, что поступаете правильно. Но это не так.
  - Некоторые чужаки понимают, некоторые нет... Ты не видел этой деревни раньше. Я мечтал о таком месте, но людей надо держать в клетке, чтобы сделать счастливыми. Не заставляй держать в клетке и тебя.
  - Меня будут искать.
  - Тогда убивать, - спокойно возразил Хемминг. - Правда. Я еще никогда этого не делал и не хочу покупать наше спокойствие еще более дорогой ценой.
  ***
  Глейна удивило, что черно-белый крупный пес остался в зарослях, не подошел ближе, только смотрел на него и иногда приветливо махал хвостом. Прежде, чем Глейн успел его окликнуть, с тропинки впереди раздалось:
  - Сэр Глейн!
  Луц бежал к нему, громыхая латами. И при нем был походный мешок Глейна.
  - Странный парень тут был. Я собирался дождаться в Сече, как условились, но он сказал, что тебе может понадобится помощь. Выглядишь усталым... Что-то случилось?
  - Встретил монстра, с которым не смог справиться, - ответил Глейн. - Не важно. Пойдем.
  Глейну стало понятно, почему именно Луца он взял с собой. Луц искренний, открытый, честнее Глейна. При нем Охотник не смог бы сказать: 'Хорошо, только отпустите меня уже, и я никому ничего не расскажу и больше в вашу поганую деревню не вернусь'. Луц расшибся бы насмерть, но вытащил девочку-вампира из подвала монастыря.
   ***
  Глейн пытался оставить Луца в одной из деревень, убеждал, что вернется за ним, но рыцарь отказывался. Уговаривал Луца пока вернуться домой, поискать страждущих - да что угодно, только не ходить с ним в этот город - и все же рыцарь упрямо пер вместе с ним. И пялился на непривычно пустой город так, словно что-то сожрало всех и вот-вот нападет на них из-за угла.
  Конечно, он был не так далек от истины, но все же.
  Одно из немногих шумных зданий в городе - каменная таверна, где гудели песни, шумели мужские голоса. Вместо того, чтобы обрадоваться, Луц побледнел, схватился за рукоять меча.
  - Если не смотреть им в глаза, они ничего тебе не сделают, - пообещал Глейн и распахнул дверь. Их обоих оглушило грохотом и светом, пока глаза, уши и весь организм Луца к этому привыкал, Глейн исчез, а дверь закрылась. Луцу даже показалось, что его бросили, но потом он услышал веселое:
  - Качай коротышку!
  - Качай!
  И возражения Глейна:
  - Я не коротышка!
  Луц успел в гущу собрания людей в темных рясах, которые вели себя как напившиеся крестьяне, а не Охотники. Глейна он нашел по росту и по комплекции, потащил к себе и вцепился в него так, словно эти недосвященники сейчас будут его бить за облом веселья. Глейна в деле Луц уже видел, и ему правда было страшно от того, что тут пара десятков таких же, как он.
  - Простите, - выпалил Луц, осторожно оттащил Глейна к двери и оставался в напряжении до того момента, пока эта толпа не прогремела новым взрывом смеха.
  - Все в порядке, - заверил Глейн. - Мы друг друга знаем поименно.
  В просторном светлом зале почти нет других посетителей, и Глейн признал в остальных людях спутников и друзей Охотников, которым не страшно было сунуться сюда, в самое пекло. Это успокоило: он боялся, что на него станут смотреть косо из-за того, что он притащил сюда Луца.
  - Глейн, ну скажи, прямо как обычные собрания, только веселее, - Глейна за плечо перехватил рыжий Мэт, потащил к пустому столику, скомандовал тащить выпивку. Глейн все осматривался и не видел ни Бедвира, ни Хегана. Вот и хорошо, только их двоих тут и не хватало... С другой стороны, без Хегана как-то страшнее, чувствовал себя уже не так уверенно. Луц как новый в компании давно знакомых между собой людей поспешил за Глейном, протиснулся между людьми. Один из Охотников, плечистый детина, остановил его, весело предложил:
  - Слушай, а ты вроде не слабак. Не хочешь силой помериться?
  - Да, весело, - тем временем мрачно кивнул Глейн рыжему. - Сдохнем все завтра, и будет еще веселее.
  - Чтобы ты и сдох? - продолжил тот, засмеялся. - Глейн, да все думали, что ты еще на тренировках сдохнешь. Потом - что ты и года не продержишься в Охотниках, и хорошо если сбежишь, а не сожрут. Но ты три года ходишь, а еще даже ранен всерьез не был! И мы же поначалу думали все, что ты просто по тавернам шляешься и в сараях спишь, а потом в книги глянули! Ба, а Глейн-то у нас молодцом.
  Мэт усадил его за стол, ответить Глейн не успел - за спиной его собеседника, который наливал в кубок пива, вырос скалой Хеган. Живой, здоровый. Бедвир был прав: на нем все как на собаке, только три месяца назад Глейн его тащил на себе до ближайшего постоялого двора, а вот Хеган уже приперся на битву.
  - Свалил отсюда, - скомандовал Хеган Мэту, и тот послушался - исчез, оставив бутылку на столе. Глейну же остался кубок, которого он не коснулся. Хеган приложился к горлышку, сел верхом на стул напротив. Глейн слишком давно его знал - если Хеган не попытался убить сразу, значит... ищет более подходящий момент. А им, во-первых, сейчас нужен каждый Охотник, а во-вторых, Хеган при других не рискнет убить своего же. Но темными переулками лучше бы не ходить в этом городе.
  - Я не буду тебя тут убивать, - подтвердил его догадки Хеган. Прополоскав пивом рот, шумно проглотил. Хеган держался неровно и, похоже, уже был пьян. Глейн к кубку не прикоснулся - рядом с пьяным Хеганом лучше быть трезвым. На всякий случай. - Я тебе немного задолжал за то спасение.
  - Нет, не задолжал, - отрекся Глейн, наклонился ниже. - Ты же думаешь, что там был торговый тракт и кто угодно мог услышать сигнал. В конце концов, твой вампир мог бы тебя дотащить, просто не унес бы сразу и твой мешок с головами, и тебя. Но на мешок-то тебе плевать... Так что ты не думаешь, что что-то там мне должен.
  - Я хотел предложить тебе избавление от твоего 'хвоста', - продолжил Хеган, словно и не слышал.
  - А мне нравится мой 'хвост', - возразил Глейн.
  - Тогда поводок на него одень, - огрызнулся Хеган. Напряжение росло с каждой фразой, и от грохота Глейн вздрогнул, только теперь вспомнив: он забыл про Луца. Конечно, его тут не тронут: просто некому, да и не за что. Но этот звук - повод вскочить, прервать игру в гляделки с Хеганом и осмотреться.
  Там уже собирались люди, вокруг массивного стола, за одной стороной которого сидел Луц, и выглядел он вполне собой довольным. За вторую половину уже садился следующий Охотник, протянул руку, их поставили локтями на столешницу. Раздалась команда, и Луц с ходу уложил руку противника на стол, костяшками вниз.
  Пошатываясь, поднялся Хеган, опять хотел что-то сказать, но дверь открылась снова, и собравшиеся интуитивно затихли, как всегда бывало перед бывшими учителями.
  Среди прибывших стариков оказался и Варин - осмотрел присутствующих, и Глейн не смог сдержать улыбки, детской радости от того, что снова встретился с ним.
  Варин, найдя его глазами, только кивнул, потом еще кому-то, и прошел внутрь, впуская в таверну еще людей: еще двоих учителей и несколько подростков. Разом стихло веселье, Охотники замерли, кто где стоял, молча смотрели на вошедших, как в зеркало, показывающее их прошлое.
  - Если вы все там передохнете, - начал отчитывать Варин, - то следом пойдут эти ребята. Исправлять ваши ошибки. Сдохнут после вас.
  Старшему, наверное, лет пятнадцать, младшему около девяти. У Охотников отпало желание веселиться, больше не до выпивки. Дети вырастут, отправятся в свое путешествие. А потом начнут пропадать без вести, оседать сухими записями в книгах: 'Был убит. Был сильно ранен и скончался'. Обычно в первые пару лет отсеивались те, кто не годился в Охотники, у остальных же были все шансы жить до старости.
  - Так что помните, что вас мало, заменять вас еще некому.
  На этом официальная часть собрания закончилась, и детей выгнали обратно на двор, следом за ними ушли и трое из учителей. После этого гулянка закруглилась, Охотники расползались по комнатам.
  Город был пуст, на постоялом дворе не осталось даже хозяев, и каждому досталась своя спальня: либо тут же, в таверне, либо в соседнем здании. Именно туда пришлось идти на ночь Луцу, потому что Глейна ждали, а его - нет. Бедвира по-прежнему не было видно, но никто из Охотников и не приехал со своей нечистью, из спутников тут оставались только люди. С другой стороны, с Хегана сталось бы и прибить вампира в подпитии.
  Комната предназначалась только для Глейна, поэтому зайдя он поначалу впал в ступор: посреди кровати, под одеялом, лежал ком по форме напоминающий свернувшегося человека. Кто-то пьяный забрел, перепутал двери? Глейн раздумывал несколько секунд, потом двинулся будить гуляку.
  - Простите, тут я сплю, - начал Глейн раздраженно, прикидывая, кто мог до такого напиться накануне сражения. Кого не было на празднике?
  Стоило коснуться одеяла, и сработала 'ловушка' - оно подлетело в воздух, а под ним оказался Кэйсар. Глейн успел заметить только довольную улыбку, а потом одеяло накрыло их обоих. Глейн отскочил почти сразу, но быстро опомнился и некоторое время потратил на то, чтобы отделить оборотня от своего одеяла, а отобрав - вышвырнул Кейсара на холодный пол, пояснил:
  - Люди ночуют в соседнем здании. Нелюди - скорее всего по лесам.
  - Не. В лесу ночевать невозможно. Там... эти, - Кэйсар повел плечами, снова попытался занять место хотя бы в ногах. - Или ты хочешь, чтобы я отправился в лес?.. Чтобы меня убили, а, Глейн? Или чтобы я вышел из твоей комнаты и меня убили ваши? Умнее ничего не придумал?
  - Как пришел, так и уйдешь, - Глейн снова ловко подцепил его за шею и отправил на пол, легко пнул к двери. Оборотень не стал спорить - город пуст, можно выбрать любой дом, если там не стоит защиты. Да и сюда наверняка забрел просто так изощрено сказать: 'Смотри, я тут. Я все еще готов отдать тебе долг'.
  ***
  Им оставили весь день на то, чтобы отдохнуть и выспаться. Днем из окна Глейн наблюдал, как уводили будущих Охотников, к замку в центре - и в безопасности, и, если что, можно вышвырнуть на поле боя. За Варином не заржавеет.
  Стук в дверь отвлек Глейна от этого зрелища.
  На пороге оказался Луц, и по бледности его лица Глейн понял, что ему все рассказали.
  - Никто не требует у тебя идти с нами. Напротив, сначала пойдем мы, нам это привычнее, - мягко начал Глейн, ни о чем не спрашивая.
  - Я так не могу, - заверил Луц, схватил Глейна за запястье, и Охотник едва не шарахнулся. Луц осознал ошибку, поднял руки, осторожно спросил:
  - Я войду?
  Всем бы быть такими вежливыми. Глейн посторонился, чтобы Луц мог войти.
  - Поэтому я и говорил, что тебе не обязательно ходить за мной.
  - Хеган тебя не трогал? - опомнившись, спохватился Луц. Глейн никогда и не спрашивал о том, что было после его бегства от Хегана несколько месяцев назад. Впервые понял, что стоило бы.
  - Что он сказал?
  - Что ты обманщик и лицемер.
  - Не весть. - Глейн пожал плечами. И все же обидно. Значит, Хеган все знал. Даже если Глейн попал в Охотники обманом - он неплохо справлялся. Не отлынивал. К тому же чтобы стать Охотником, не обязательно быть сиротой, или чтобы родителей убили умертвия. Просто в семь лет Глейн себе не принадлежал. - Я ведь нигде и не говорю, что у меня убили родителей или вырезали деревню.
  - А что тогда с тобой случилось? Разбойники? Просто сбежал из дома в поисках приключений?
  - Просто сбежал, - кивнул Глейн, спохватился. Луц слишком правильный, он может начать уговаривать вернуться, показаться родителям, поклониться им и попросить прощения. Луц сел на край кровати
  - Я тоже просто сбежал, - выдохнул Луц, и Глейну опять стало стыдно. О себе он рассказывать не любил, но снова прослыть лжецом, который подстраивает свою ситуацию под собеседника, хотелось еще меньше, и Глейн поправился:
  - Я... просто ублюдок, которого нагуляла мать и пытался за это убить отец. Я избавил их от себя.
  Луц переварил эту информацию, кивнул:
  - Ясно... Я законный. Старший сын. Отца до восемнадцати лет не видел - он все в походах был. Зато мать много про него рассказывала. Какой он героический, благородный. Читала книги, и вместо каждого рыцаря, убивающего дракона, спасающего даму, умирающего за короля, я представлял отца... Так нельзя говорить, но, Глейн, лучше бы он правда сдох.
  - Я могу понять, - поддержал как мог Глейн. - Передо мной оправдываться не нужно.
  Да и рассказывать не надо было.
  - И вот мне восемнадцать, я готовлюсь быть благородным рыцарем, мне сковали доспехи, и возвращается отец. Я был разочарован - от красавца с картины там не осталось ничего. Я даже не поверил, что это мой отец. Он пил за троих, не давал покоя матери, лапал служанок, бил слуг и собак. А когда напивался, начиналось... Он рассказывал про свои походы. Совсем не как в книгах или в рассказах матери. Как грабил, как убивал... Он советы давал, как это делать лучше, Глейн! Как старший, умудренный опытом. Это было отвратительно. 'Ты, парень, сразу к бабе не лезь, ты посмотри, не гноится ли там у нее'. И меня готовил - жениться и в поход. Конечно, я сбежал.
  - Я понимаю, - неловко согласился Глейн. - Все правильно.
  - У Охотников лучше... Они и правда такие, как в книгах и легендах.
  - Ну... Среди наших тоже есть ребята, которые падки на женщин. Или любят выпить. Излишне агрессивные, устраивающие драки в трактирах.
  - Нет, Глейн. Я просто слишком стесняюсь рассказывать обо всем, что творил отец. Если вашим нравятся девушки и сами девушки не против - то лучше единственный порыв, чем заставлять кого-то ждать вас всю жизнь. Драки в трактирах обычное дело, половина народа туда ходит в них поучаствовать, а вторая половина - посмотреть.
  - Скорее всего, дело в том... - Глейн попытался собраться с мыслями, при этом не глядя на Луца. - У нас есть свои правила. Нам их с детства внушают. Еще до того, как берут в ученики. Если ты отказываешься помочь крестьянам, потому что испугался, а не потому, что один с армией не справишься - тебе сломают пальцы. Если убьешь невиновного человека - тебя и самого убьют. Повесят. Тронешь девушку без ее согласия - оскопят. Но за мои три года службы такого не случалось. Девушки обычно сами... не против. За все остальное - на усмотрение учителя.
  - Дисциплина, - просмаковал Луц. - Почему мне лет в десять никто не сказал, что такое рыцари и что лучше быть Охотником?
  - Каждый для себя решает, что лучше, - пожал плечами Глейн. - Ты же ведь рыцарь? И именно такой, про каких читал в книгах.
   ***
  Все началось на рассвете, в тумане. Давно было обговорено, на каком участке сколько Охотников, сигналы тревоги и прочее-прочее, что могло и не понадобиться. С Глейном вместе еще двое вышли дальше от каменных городских стен, в поля.
  - Я, короче, с Нетопырями рубился. Один мне руку расшиб, сижу перевязываю. Тут чую - дерьмецом завоняло. Думаю, боится меня кто-то, - спокойно рассказывал Мэт, который шел впереди всех и иногда оборачивался проверить, не отстали ли спутники. - А нет... Выходит - вместо ног копыта, башка рогатая. Я за нож, а он меня за волосы взял, морду поближе придвинул и в лицо мне как дыхнет... 'Не тот'. Ребята говорят, у них тоже бывало. Кого-то из наших ищут что ли...
  - Хегана? Кого у нас еще искать? - фыркнул Вайс.
  - Мы как-то Хегана подобрали... Он тоже после встречи с одним из демонов был. Был бы он, не было бы тут Хегана. Давно бы утащили, - припомнил Глейн.
  - Да, - протянул Мэт. - Это ж Хеган. Мы на жопу сели и: проходишь мимо - и проходи, милый демон. Людей не обижаешь, меня не трогаешь - ну и иди куда шел. Я тебя не видел, ты меня тоже. А Хеган не такой. Все, что не по Писанию, то убить.
  - Поэтому его и пришлось до города тащить, - проворчал Глейн. Вайс не поверил, рассмеялся:
  - И как? Ты дотащил? Не сломался.
  Может, Глейн бы и ответил, но в утреннем тумане впереди начали вырисовываться человеческие силуэты.
  Люди без челюстей, с седыми волосами, торчащими в разные стороны, со сморщившейся кожей, местами оплывшей, с ввалившимися глазами. И качались, как водоросли в спокойной речке. У Охотников тут же пропало желание шутить - Глейн потянул из-за пояса нож, Вайс зарядил арбалет, Мэт приготовил крюк на цепи. Возникло секундное замешательство, прежде чем Мэт как самый крупный и смелый первым подал голос:
  - Эй! Гниль, из могил повылезавшая! А ну, обратно пошли, твари, пока бошки не поотрывал!
  
  Глава 3
  
  К ночи возвращались обратно, под защиту стен. Глейн шел к бочке с дождевой водой, брезгливо смывал с себя гнилую кровь, куски грязи и ошметки трупов. Место зачистки не менялось, жертв пока не появилось. Да, конечно, это было мерзко и страшно, но мертвецы неповоротливые, слабые. Рубить их все равно что косить рожь.
  На второй день, спустившись в тишину таверны, Глейн обнаружил сидящую за столом Морану. Та поприветствовала задорно, помахав трубкой.
  - Какого черта? - устало спросил Глейн.
  - Сказала, что у меня от тебя будет ребенок, и пустили.
  - Ты знаешь, что со мной за твою ложь на собрании сделают?
  - Глейн, посмотри на меня и на себя. Как думаешь, кто-то мне поверил? - Морана засмеялась, но Глейн по-прежнему был серьезен, пришлось прибавить: - Не бойся. Я сказала твоему учителю правду, ничего тебе не будет.
  - Правду, что ты ведьма, которую я уже три раза спасал, и один из них был от инквизиции? - Глейн сел наконец напротив, смотрел с вызовом. Выпивка была в их распоряжении, если хотели есть - кухня в правом крыле, еда в кладовке, только приготовить. Никаких слуг тут не осталось, весь город был вывезен на время, пока под стенами не перестанут качаться живые трупы.
  - Ох, Глейн, ты бы сам себя давно сдал. Но нет, я сказала, что мы давние друзья и мне очень, очень-очень срочно нужно с тобой переговорить. Потому что твоя девушка беременна.
  После секундного замешательства Глейн пнул ее стул. Варин мог спросить, обручался ли Глейн с кем-то, и если нет, а Морана правда ему про это соврала, то врежет как следует.
  - А на самом деле что тебе нужно?
  - Пришла купить кое-что.
  - Все лавки закрыты. Возвращайся.
  - У тебя же купить. Глейн, с твоим везением ты постоянно куда-то влипаешь. Давай так - я дам тебе метку, - Морана подвинула ему по столешнице перстень: массивный, с красным камнем и почерневшим металлом, - ты сможешь трижды вызвать сильнейшего из демонов, и он должен будет убить всех, на кого ты покажешь. Укажи короля - убьет короля. Укажи другого демона - убьет его. Скольких пожелаешь за раз. Рано или поздно ты же влипнешь так, что не вылезешь. И твой оборотень тебя не вытащит, и рыцарь с тобой же умрет, один панцирь останется. Так ведь?
  - Это, вроде как, не твое дело, - огрызнулся Глейн, но Морана не обиделась - протянула руку, погладила его по щеке, словно ребенка, поцеловала в висок. Охотник не уклонился.
  - Глейн, мы все тебя очень сильно любим. Он говорил, что готов один раз тебя спасти, я рассмеялась ему в лицо и сказала, чтобы он тебя за дешевку-то не считал. Но если тебя убьют, а тебя рано или поздно прижмут и убьют, то нам всем будет очень грустно и плохо. Мы привязались к тебе, даже я привязалась. Я могла попытаться купить любого из ваших, но я хотела бы, чтобы это был ты. Чтобы я могла спасти тебя.
  Глейн расслабился от ее прикосновений.
  - Чего он хочет?
  - На каком участке сражается один из ваших?
  - Кто?
  - Э, нет, Глейн. Ты сначала печать возьми, а потом уже говорить будем, - улыбнулась Морана, но руку убрала.
  - Ему нужен Хеган?
  - Ну да, у вас же кроме Хегана никого больше не существует. А вдруг у Кроноса тут сын от обычной женщины?
  - Тогда этим сыном был бы Хеган, - пожал плечами Глейн, щелчком откинул перстень к ведьме. - Я не похож на дурака. Любого тут напои, что угодно предложи - они не скажут, где Хеган. Они не идиоты. Он страшен и когда он за нас, а когда против нас - вообще кошмар наяву.
  - Я же говорю - это не Хеган, - Морана поднялась. - И любого из Охотников мне тоже не надо. Кронос может вести свои игры, а я хотела спасти тебя. Но если ты в себе уверен - не умирай, Глейн.
  - Постараюсь, - отозвался тот.
  ***
  В предрассветной тишине стелился туман, когда начинались нападения.
  - У него когда-нибудь кончатся трупы, - сквозь зубы прошипел Мэтс. Он был старше Глейна лет на десять, через висок к уху тянулся старый шрам. Такой как Мэтс даже когда рясу снимал, оставался Охотником.
  - Ну не скажи, последние уже посвежее выглядят, - глухо рассмеялся Вайс. Новые фигуры проявились в тумане. Глейн пытался отдышаться, уперев руки в колени. - Живой?
  Глейн махнул рукой, остальные переглянулись.
  - Ты пока отдохни, потом догонишь, - Мэтс хлопнул Глейна по плечу. - Мы справимся. Смотри, чтобы тебя не сожрали.
  Оставлять его не опасно - зачистка шла от стен дальше, вглубь полей. На открытой местности все довольно просто, только Глейну выносливости не хватало столько драться, и предложенные пару минут отдыха он принял с благодарностью. Оба Охотника исчезли в тумане. Где-то звенело оружие, слышался нестройный гул. Глейн отдыхал недолго - еще два глубоких выдоха. Встряхнул правой рукой и побежал догонять. Едва не нарвался в тумане на еще две фигуры, более низкие для Охотников. Но Глейн успел вовремя отвести руку, размахнуться...
  И так же вовремя остановил лезвие ножа у ребер старика. Тот живой, моргал вполне осознанно, крестился и ругался не звериным воем умертвия, а вполне человеческим. Рядом за руку цеплялась босая девочка в платье. Глейн убрал нож за спину, поклонился:
  - Доброе утро.
  - В задницу себе свое утро засунь! Напугал, падла! Че с ножом тут бегаешь, и так страшно! На кого охотился, а?
  - Зачем вы тут? Разве жителей не увезли? - поморщился Глейн, отделяя мысленно речь от оскорблений.
  - Куда увезли? Совсем, что ли, остервенели... Нам говорили, праздник в городе. Король будет. А они что, всех жителей подальше угнали?
  - Праздник? И много людей на него идет?
  - Да, пожалуй, и много, - кивнул успокоившийся дед.
  Вот они и свежие трупы, и пополнение армии.
   ***
  Хотя выступать нужно было уже на рассвете, совещание затянулось до поздней ночи. Охотники составили все столы в центр, образовав один большой, будто для пира. Только вместо песен орали, кто во что горазд:
  - Сразу нужно было искать некроманта, а не рубить его кукол.
  - Чтобы найти некроманта, нужно было сначала всех вырубить. А потом уже шарить по лесам. А то пока шаришься...
  - А то мы не искали! Разминаться ходили, нам же больше делать нечего!
  Глейн молчал, прямо напротив него сидел Хеган, и он, казалось, и не слушал. Ковырял ногтем стол, даже не смотрел на присутствующих. А взгляд все-таки почувствовал, перехватил и нахмурился. Глейн тут же отвернулся.
  - Тихо, - веско произнес Варин. От остальных учителей Глейн за все время еще ни слова не слышал. - Делимся на две группы. Одна спит, другая прошаривает окрестности. Потом меняетесь. Крестьян, что идут в город, проводим через умертвий, оставляем за стенами. Если вашу защиту не прорвут, то всяко безопаснее. Мальчишки из новеньких пока здесь посторожат на случай, если вы кого-то пропустите... Слышите, нет? - последнее громче, и Охотники мрачно кивнули. Глейн мысленно прикинул, в каком возрасте он мог бы справиться с зомби. С одним? С несколькими? Лет с пятнадцати, наверное, смог бы. А сколько там пятнадцатилетних привели?
  - Трое в команду искать некроманта. Мертвецов не трогайте, экономьте силы, - продолжал второй учитель, и голос его оказался неожиданно скрипучим, словно у старика. - Пока отдохните, мы раскидаем по командам. Местность больше не прочищаем, сосредоточьтесь на дорогах к городу.
  ***
  - Хеган пойдет, - произнес Херт, тот самый учитель со скрипучим голосом. Сел к камину, отстегнул деревянную ногу от культи.
  - Тогда Глейн идет с ним, - отозвался Варин, остальные двое обернулись посмотреть на него. Третий учитель, Слаз, проворчал под нос недовольно:
  - Варин, он, конечно, выжил и Слава Господу. Но ты не сравнивай.
  - Это вы не сравнивайте. Глейн парень изворотливый. Попал туда, где ему силы не доставало, и везде умом брал. Когда еще я его сопровождал, оборотни девочку утащили. Стая. Оставили живой, думали родителей сожрать или тех, кто явится за ней. Девочка светловолосая, похожая на него. Глейн переоделся в рубашку. Пришел к ним, сказал, что он ее брат, просил взять его вместо сестры. А когда его сожрать попытались - тогда уже нож достал. Врасплох застал.
  - И что?
  - То, что Хеган слишком прямой для подлости. И слишком въедливый. А еще... крышу у него снести может, у него с некромантами свои счеты.
  - Разве не с оборотнями? - глухо спросил Слаз.
  - В записях ошибка. Я говорил с Хекком, его учителем. Он рассказывал, что вытащил его из замка некроманта.
  - Некромант позже был, - просипел Слаз. - Уже лет в тринадцать. Хеган в его замке дня два от силы пробыл. Уверен, с ним случалось дерьмо и похуже.
  - Я не буду спорить. Дайте ему Глейна.
  - Он его похоронит где-нибудь на обратном пути, - подал голос Херт. Варин поморщился:
  - Это еще почему?
  - Мальчишки рассказывали, что-то они не поделили.
  Варин усмехнулся - 'мальчишки'. Тридцать пять старшему из Охотников, девятнадцать младшему.
  - Получается, Глейн не слишком умный, раз перешел дорогу Хегану.
  - Или Хеган слишком много себе позволяет, раз стал на других срываться... Я не думаю, что любой из них поставит личные интересы превыше задания, - закончил Варин. - Там, где Хеган полезет напролом - Глейн попробует найти обходной путь. Там, где Глейн проигрывает в силе, Хегану работы на пару минут. Дайте им того, кто будет их разнимать, и отличная выйдет команда.
  ***
  - Я не пойду с Хеганом, - Глейн выглядел разочарованным: столько ждал, когда у учителя появится время с ним поговорить - и такие новости. Слишком хорошо Глейн знал Варина, сразу после сказанного зажмурился и сжал зубы, получил удар в челюсть.
  - Повтори, - скомандовал Варин. Он еще дважды спросит, но Глейн сдался после первого - языком ощупывая зубы, признал:
  - Я был не прав. Хеган самый сильный, и я многому мог бы у него поучиться.
  - Из-за чего вы грызетесь? - смягчился Варин, осмотрел свои костяшки. Он никогда не бил вполсилы, но все же левая рука слабее покалеченной правой.
  - Девушку не поделили, - соврал Глейн.
  - Хегана с девушкой никогда не видели.
  - Все бывает в первый раз, - пожал плечами Глейн, но смотрел в сторону. Мог бы сказать, но челюсть и так болела. Зачем лишний раз получать за правду? А так, может, и не узнает никто. Не сдаст же его Хеган?
  - Глейн, Хегана никогда и не увидят с девушкой. Давай так, ты говоришь правду, а я обещаю закрыть на это глаза.
  - Это мы уже проходили, - Глейн отступил на два шага назад. - Надо, значит надо. А тянуть из меня, с кем и почему я грызусь, это уж, будьте добры, не теперь.
  - Я хотел помочь.
  - Не надо, - Глейн проговорил негромко. - Хеган меня за дело гоняет. Если прирежет - будете знать, что правильно поступил.
  - Его самого за убийство Охотника четвертуют, - огрызнулся Варин, и Глейн наконец посмотрел на него - как на наивного ребенка, сказавшего глупость.
  - Хеган стоит десятка Охотников. И прежде чем он десяток их не убьет, ничего ему не будет.
  - С каких пор Хеган исключение?
  - С очень, очень и очень давних пор, - протянул Глейн. - Я рад, что с вами все в порядке. Которые из ребят ваши ученики?
  ***
  Внезапно с ними отправили Ёмина - немого Охотника. Немым он был не всегда, раньше отличался веселым и взбалмошным нравом, потом кто-то отрезал ему язык, и с тех пор Охотник был мрачен. Глейн смотрел на него долго, пытаясь понять, каким образом тот должен разрядить обстановку. Тихий и быстрый - это точно, скорее всего, его поэтому и выбрали. И разнять если что сможет, по крайней мере, поднять Глейна над землей - и Хеган уже не достанет.
  Хеган тоже немногословен, поверх рясы - обрывок ткани, Охотник был замотан от шеи до самого носа. Наверное, ему холодно. Все эти дни Глейн не видел Бедвира, впрочем, как и остальную нечисть, что подчинялась Охотникам. Если не запрещено - не значит, что этим можно хвастать.
  Кэйсар тоже после первой ночи в город не наведывался, словно обиделся. При Луце оборотень появлялся редко, иногда выходил к костру, чтобы Глейн почесал за ухом, иногда мелькал в лесу, но к рыцарю так и не привык. Жаль, Глейн продолжал надеяться, что они подружатся.
  Ждали предрассветного тумана, чувствуя, как пекло спину чужими взглядами.
  - Хеган, - окликнул Глейн спокойно, протянул руку для рукопожатия. - Давай потом разберемся.
  Хеган безразлично ее пожал, и Глейн почувствовал детскую робость от того, что этот человек, которого все считали легендой, признал его.
   ***
  То, что у непривычных людей вызывало бы мистический ужас, в Глейне порождало только робкую оторопь. Тени ходили вокруг них, шуршали дальше, к городу, загребая ногами землю. Стонали что-то невнятное сгнившими связками, и Глейн чувствовал себя в чистилище - толпа живых мертвецов, а они трое шли в другую сторону. Мертвые были достаточно далеко, чтобы не обращать на них внимания. Иногда кто-то вываливался из тумана, Хеган взмахивал ножом, и труп падал без головы. Обыденно и привычно, будто каждое утро в эти поля за картошкой выходил.
  Территория возле города проверенная, там никого кроме трупов не осталось. Будь некромант рядом, они поняли бы сразу - в его присутствии мертвецы становились более разумными, он управлял ими, как марионетками. Но больше всего Глейн боялся услышать, как где-то зовут на помощь. Они могли и не успеть.
  - Мы отклонились, - Глейн остановился, когда Хеган попытался увести их в сторону леса.
  - Там лесничего домик. Его никто не проверял. Не в землянке же он сидит, - Хеган пояснил так, словно сделал этим одолжение. Но пришлось ему поверить - это они около стен зачищали, а Хеган мало ли куда успел дойти.
  Глейн наблюдал за его спиной в тумане и не мог понять - что не так? Хеган какой-то слишком добрый, слишком беззащитный что ли. Навыки боя - они остались, а вот поведение вроде и то же, но есть в нем что-то. Человеческое что ли.
  Пуста была сторожка лесничего, в ней оказались перевернуты и разломаны лавки, а стол выброшен на улицу. Когда вокруг ходили живые мертвецы и пока еще живые люди, Глейн воспринял это как: 'Крови, трупов нет - и ладно, куда дальше?'
  Дальше через реку, к летнему дому с садом. Где-то там было первое нападение. Глейн отметил, что от кладбища они все дальше, но не возражал. Если Хеган сейчас развернется и скажет: 'Ой, все, дальше без меня', - то Глейн раскрутился бы на месте и пошел в ту сторону, лицом к которой остановился. То, что делал Хеган было хоть как-то полезно.
  На путь ушел весь день, уже не то что тумана не было - смеркалось. Лучше всего казалось проверить дом и остаться в нем на ночь, но Глейн этого не предлагал, иначе решат, что им навязали слабого Охотника, который уже устал.
  Слова о первом нападении стали сочнее, приобрели краски, и цвет их - алый. Выломаны ворота, вытоптана трава. Дверь - в щепки. Глейн задержался у забора, осмотрел сад - ухоженный, еще не успевший зарасти. Тут жили люди. Возможно, кого-то из хозяев или слуг этого дома Глейн не так давно зарубил у стен. От человеческого горя всегда не по себе, а живые мертвецы - самое отвратительное проклятье. Вампир или оборотень еще мог оставаться человеком - умертвия же теряли характер, превращались в опасный мычащий скот, и годились только умереть.
  Хеган осмотрелся тоже с чем-то вроде жалости, и Глейн смотрел на это, как на чудо. Хегану жаль. Да у его цепи было больше жалости, чем у него.
  Заметив взгляд Глейна, он еще попытался изобразить: 'Ах, какой я злой, так что не расслабляйся', - но момент уже был упущен.
  Внутри темно, тихо. Напротив двери темнела лестница на второй этаж, как разинутая пасть исполина.
  - Может, привал? - предложил Глейн, заранее зная, что его не услышат. Время подгадал такое, чтобы не услышали. И от звука его голоса дом проснулся, превратился в разоренный улей.
  В нем начало шуршать по нарастающей, и вместо привычного уже мычания что-то более осознанное, но по-прежнему нечленораздельное. Стоило Глейну броситься в одном направлении, к главной комнате - Хеган перехватил его за шкирку, второй рукой удержал Ёмина, потащил ко второму этажу.
  - Мы нашли, - пояснил Хеган. Глейн на секунду поверил, что Хеган просто скормит его мертвецам, когда тот пихнул его к лестнице.
  Мертвецы не шатались, стояли вполне уверенными, спокойными и наблюдали сверху вниз за Охотниками. Так непривычно, что это зрелище пробрало холодом по позвоночнику. Не верилось, что этим тоже голову срезать достаточно. Хеган остановился сзади - прикрывал спины. И снова отвлекся, когда со второго этажа послышалось что-то, похожее на погремушку. Нечто с шелестом подкатилось к лестнице, и остальные марионетки расступились, дали дорогу... чему-то.
  Говорили, что некроманты не только могли поднимать мертвецов. Иногда они и сшивали их в причудливые куклы. Почему-то Глейн вспомнил об этом только сейчас, глядя, как в лестницу впились несколько неестественно длинных рук. Оно было похоже на то солнце, каким рисовали его дети: комок мяса в центре и лучами от него руки, никаких ног. На несколько секунд оно зависло, приноравливаясь к лестнице, и за это время Хеган произнес:
  - Этот мой.
  - Никто и не спорит, - выдохнул Глейн, и, прежде чем успел договорить, вся лавина бросилась к ним. Солнце из рук - безошибочно к Хегану, словно у них старые счеты.
  Глейн забрал тех, что сбегали по лестнице. Ёмин - первый этаж, дверь и, вытеснив их, вывалился драться в сад. На него с Глейном пришлось где-то по пятнадцать мертвецов, более быстрых, чем те, с которыми им приходилось иметь дело. И все же никто из них не променял бы своих врагов на всего одного противника Хегана.
  Того с сшитым трупом швырнуло в боковую комнату, Существо снесло косяк, загребло мусор отставшей рукой, подтянуло ее за собой, снова бросилось с шипением, но звон охотничьей цепи заставил его быть потише. В конце концов, Хеган всегда справлялся, кто бы ему ни подворачивался. Сколько бы рук у этого кого-то ни было.
  Глейн наткнулся на старика первым, сначала принял за покойника, с его белым лицом и запавшими глазами. Но в момент его появления все отрубленные конечности, безголовые трупы, потянулись разом к Глейну, схватили за руки и ноги и оставили напротив высокого старика.
  - Не ты, - прошипел тот, повернулся к первому этажу, где еще шла драка. - Хеган ведь с вами? Где он?
  Приехали. Всем нужен Хеган. Но, пожалуй, и к лучшему - будь Глейн им, мог бы, наверное, сейчас ножом под ребра получить. Он молчал, прислушиваясь к происходящему на нижнем этаже. Тут ничего не сделать - Хеган закончит, и сам поднимется, даже если ему орать: 'Беги, тебя тут ждали!'
  - Хеган! - крикнул старик, тут же зашелся кашлем. Снизу все стихло мгновенно, Глейн почти поверил, что его спутники притаились, но нет, скорее, этот человек остановил мертвецов, чтобы те не мешали ему. - У меня один из ваших. Я ему конечности оторву, потом пришью обратно как попало и отправлю на вас же.
  Этого еще не хватало. Глейн попытался вывернуть руку, но из-за присутствия некроманта и его личного контроля, та держала крепко, как настоящая.
  - Или просто сердце ему вырву и на вас натравлю.
  Это договорил уже у самого лица, и Глейн отвлекся от своих попыток высвободиться, смотрел в глаза со старательностью примерного ученика. Обидно, что так попался, но он знал ответ Хегана еще до того, как с нижнего этажа послышалось:
  - Я не сделал бы лучше. Давай, старик. Убей его.
  - Ты врешь, - прохрипел тот, отвлекшись от пойманного. Глейн снова попытался вывернуть руку. Некромант отвлекся, поэтому стала слабее хватка.
  - Нет. Мне запретили его убивать, но у тебя получится, я уверен, - Хеган даже нож убрал, хотя за его спиной поблескивало что-то, шевелилось, и Глейн узнал в этом все того же монстра, с которым дрался Хеган. Секунду-другую старик еще не верил, и в эту паузу замешательства ослабил захват. Глейн попытался действовать быстрее, угадав, что произойдет дальше. Потому что если его смерть не напугала Хегана, то зачем оставлять его в живых? И все же Глейн не успевал, и старик замахнулся посохом.
  Глейна сорвало с места, за ткань рясы потащило в угол, над ухом зарычал кто-то, пока к ним снова подбирались ополовиненные и безголовые тела. Но старик уже спускался вниз по лестнице, туда, где за спиной Хегана раскидывал конечности монстр, состоящий из одних только рук. Глейн быстро вытащил ткань рясы из зубов черно-белого пса, пообещал себе поблагодарить его потом, расшвырял пинками ползущие к нему куски трупов. Никто больше не контролировал их напрямую, они стали привычно слабыми.
  - Ты убил моего брата, - рассказал некромант. - Семнадцать лет назад.
  - Это не мог быть Хеган, - Глейн начал спускаться, старик обернулся к нему, и снова вскинулись те части, которые только что беспомощно царапали доски. Глейн задержался разобраться с ними, мельком глянув вниз. Длинные руки чудовища были как трон вокруг Хегана, а он оставался спокоен настолько, что, казалось, успел поладить с этим монстром, и теперь оно - его личное.
  - Нет, это он. Не просто убил, - продолжил некромант, глядя прямо в глаза. - Вырвал глаза. Вспорол живот. Жег его, пытал... По частям его резал, а потом голову его оставил на праздничном блюде... Безглазую, с вырванным языком.
  Надо признать, очень похоже на Хегана. Тот по-прежнему не шевелился, ждал своего противника. Если руки из-за спины попробуют атаковать - Хеган отмахнется и продолжит смотреть вверх. Некромант и не торопился подходить, и Глейн только теперь понял, в какой они ситуации. Понял, мельком глянув в окно, - мертвецы подбирались ближе, их набралась толпа. Нужно было брать некроманта в кольцо и добивать, иначе у них начнутся проблемы, из которых Хеган, может, и выберется, а вот Глейн - точно нет.
  К тому же, здесь был Кэйсар. Он тут, конечно, только из-за Глейна, и очень не хотелось бы, чтобы из-за него же и умирал.
  Отвлекшись на оборотня, Глейн упустил тот момент, когда между ним и некромантом появился еще один участник.
  - Брат твой, говоришь, - оповестил о своем присутствии Бедвир. Все мертвецы, даже чудовище за Хеганом, моментально забыли о том, что должны сражаться с Охотниками, они устремились к центру лестницы, на защиту хозяина, облепили его и Бедвира. И в следующую секунду опали, как им и положено, мертвыми кусками мяса.
  Бедвир вгрызался в сухое горло, как пес в кость, с таким же рычанием. Когда подошел Хеган, дернулся и не отдал ему труп, продолжил пить.
  - Дорвался, - прокомментировал Кэйсар, который только что был псом, а теперь заворачивался в обрывки занавески. - Я бы тоже сейчас мяса пожевал, да только оно тухлое уже все.
  К вампиру, который казался комичным, сейчас и подходить было страшно, даже Хеган оставил его в покое, явно собирался в обратную дорогу. И Глейн, без возможности спуститься, пока занята лестница, окликнул:
  - Эй! Тебе ж тогда тринадцать было!
  Хеган обернулся, взгляд был такой же стальной, каким он смотрел на некроманта.
  - Он же врал... Перепутал, - неуверенно продолжил Глейн. Когда Глейну было тринадцать, он еще не мог справиться с некромантом. Те окружали себя армией мертвецов, нужно было дорогу трупами завалить, чтобы к ним прорваться. Хеган что, родился легендой?
  - А если нет? - спросил спокойный Хеган.
  - Эй.
  Глейн вздрогнул - оторвавшись от еды, Бедвир смотрел на него горящими глазами, сам он был нервный, движения дерганными.
  - Не трогай его, понял? - скомандовал Бедвир, и Глейн вздохнул - он ведь спас от Хегана эту тварь, а тот теперь вот как. Сам за Хегана заступается. Бедвир медленно пришел в себя, посмотрел на труп в руках, поднял взгляд к Кэйсару, рукавом вытер лицо, от этого вопрос получился глухим:
  - Доедать будешь?
  Кэйсар оскорбленно фыркнул, отказавшись. Пользуясь затишьем, Глейн обошел вампира, проскользнул мимо Хегана, выбрался искать Ёмина как единственного еще нормального в этой компании.
  И нашел его труп на крыльце дома. Хеган толкнул Глейна плечом, вышел на улицу, так же продолжил идти дальше, словно ничего и не случилось. Только через пару шагов окликнул.
  - Ты идешь? Или собираешься ему могилу копать?
  - Он один из нас, - напомнил Глейн. - Нас с тобой так же однажды убьют.
  Хеган посмотрел на него, как на ребенка, потом на труп в такой же рясе, как на нем и Глейне, потом решился на откровение:
  - Когда меня убьют наконец - это будет лучший день в моей жизни.
  Глейн мстительно прибавил то, что слышал от Бедвира в последнюю встречу:
  - Неа. Ты бессмертный.
  ***
  Когда они вернулись в город и объявили о победе, все уже были слишком вымотаны, чтобы праздновать. Обещали это отметить потом, сначала проспать неделю. И как-то сразу в городе стало тихо. Глейну было знакомо это чувство, когда дороже любого праздника, еды или веселья возможность как следует отдохнуть.
  Глейн же мечтал о бане с горячей водой, но до поздней ночи там было слишком тесно и многолюдно, и ему пришлось сидеть с Варином, который молча пил и ни о чем не спрашивал. Все завтра.
  - Хеган правда с тринадцати убивал? - заговорил Глейн. Учитель вздохнул так, словно ему ну вот очень нравилась эта тишина, в которой они сидели, зачем ее прерывать таким дурацким вопросом?
  - С двенадцати, - ответил Варин. - Хекк говорил, что Хегану на самом деле на год меньше, чем по бумагам. Ему тридцать только через несколько месяцев.
  - Он какое-то чудовище? Полудемон?
  - Обычный, - Варин на всякий случай налил и Глейну. - Вы помирились?
  Глейн отозвался каким-то невнятным звуком, но все же однозначно похожим на нет.
  - Что ему будет, если он меня убьет?
  - Он не дурак убивать Охотника.
  - У него такой взгляд, что я в это как-то не верю... Интересно, народ из бани уже разошелся?
  - Сходи проверь, - тут же посоветовал Варин и, на случай, если Глейн не решится, поднялся сам, прихватив со стола бутылку. - А я спать. Зная ваших, завтра с утра отмечать начнут.
  - Они сутки проспят, - возразил Глейн, а все же отправился к пристройке.
  Пар еще шел из трубы, но внутри не слышно было голосов, плеска воды, значит народу не так много. Войдя, Глейн заметил только одного человека, вздохнул спокойно, начал расстегивать пуговицы рубашки. С запозданием до него дошло, что единственный человек тут - Хеган, и пуговицы он продолжил расстегивать медленней, ушел от взгляда Хегана, опустив глаза ниже, и замер, словно напоровшись на лезвие.
   ***
  Варин, сам бывший Охотник и все же учитель, поймал его у кровати за горло, сначала едва не сломал шею, потом присмотрелся и спросил:
  - Какого?
  - Я могу тут спрятаться? - попросил Глейн. Он был бледен, его трясло, в последний раз Варин видел своего ученика таким лет пять назад.
  - Пошел нахер.
  - Учитель, правда. Вопрос жизни и смерти. Он меня убьет. При любом из Охотников убьет, а при вас не станет.
  - Глейн, мне пятьдесят семь. Если у меня будет ночевать мальчишка из учеников, у которого своя комната, я потом до смерти не отмоюсь. Так что иди к черту и помирись с Хеганом!
  - Я не смогу помириться с ним, потому что без башки это будет сложно сделать!
  Варин прислушался - постоялый двор, который несколько часов назад казался таким же вымершим, как весь город, теперь гудел тревожно. Правда, может, случилось что?
  - Глейн, вали. Если Хеган тебя прирежет, значит я зря время на тебя тратил.
  ***
  У Луца тоже рефлексы, и с кровати он вскинулся, стоило только открыть дверь. Но при виде Глейна успокоился и лег снова спать.
  - Нет-нет-нет! - Глейн бросился его тормошить. - Луц, вставай! Нам надо уходить отсюда. Бежать!
  - Почему? - не понял Луц, но из-под одеяла выбрался. Глейн быстро начал одевать его в латы.
  - У нас с Хеганом истек срок перемирия, он ищет меня, чтобы убить.
  - Да ладно, Хеган не станет при ваших...
  Очень вовремя, как раз в эту секунду, с улицы послышалось:
  - Где этот ублюдок мелкий?!
  Глейн многозначительно поднял палец вверх и быстрее справился с латами. Луц замолк, активнее засобирался.
   ***
  Все холоднее становилась осень, а ночевки в лесу менее удобными. Приходилось искать место для ночлега под крышей.
  - Знаешь, когда я один путешествовал, было сложнее, - рассказывал Луц. На горизонте вдалеке виднелся забор: то ли деревня, то ли небольшое владение. В любом случае уже темнело, холодало, хотелось верить, что дальше идти не придется. - Открывали дверь, видели здоровенного рыцаря и говорили, что мест нет. Боялись. В замки пускали охотнее, но попробуй их найти, эти замки.
  - Я слышал, хотели сделать специальные домики, где нам можно будет ночевать, чтобы не напрашиваться к жителям, - вспомнил Глейн. Он был завернут в шарф до глаз. Кажется, Луцу несмотря на все висящее на нем железо не было холодно, а вот Глейну - до дрожи. Из города, около которого убили некроманта, они спешно сбежали всего дня три назад, а уже так изменилась погода. К тому же в полях ветер пробирал до костей.
  - Почему не сделали? Отличная идея, - поддержал Луц.
  - До сих пор обсуждают, - вздохнул Глейн. - Если Хеган сдохнет, никому не оставив заработанное, то его денег хватило бы на такие вот домики.
  - Нет, ну Хеган ведь еще не стар. Он может жениться на достойной девушке, оставить все ей и детям, - рассудил вслух Луц. Наверное, Глейна это чем-то задело и всю оставшуюся дорогу до ворот он молчал.
  Они вышли к большому крестьянскому владению. Из тех, где хозяину кроме детей помогали нанятые работники, слуги. Открыл, правда, сам хозяин - плечистый мужичок. Сначала хмурился, рассматривая Луца, потом перевел взгляд на Глейна, и лицо его стало более приветливым.
  - Добрая ночь. Охотник хочет переночевать тут?
  - Со спутником, - кивнул Глейн. - Я могу заплатить, если нужно.
  - Отчего бы и не заплатить, - согласился хозяин. - Много не возьму. Я покажу, куда можно пройти, но там уже есть гость.
  - Ничего, - радостно согласился Луц. - Мы совсем не против тесноты.
  Глейн старался не ходить по торговым трактам, потому что и нечисть туда особо не лезла. Поэтому встретить в хуторе на окраине еще одного путника - странное совпадение. В том, что это не совпадение, Глейн убедился, когда хозяин привел их в маленькую пристройку, по-видимому, для слуг. Сейчас она пустовала, потому что недавно закончился сбор урожая, и для троих тут оказалось места достаточно. Пообещав прислать кого-нибудь из слуг с ужином, хозяин, по-прежнему бодрый в такой поздний час, ушел. Луц снял перчатку, прежде чем протянуть руку второму гостю.
  - Доброй ночи. Мы тоже оказались в этом месте застигнуты ночью. Я Луц, а мой спутник Глейн, а вас?..
  - Его зовут Кэйсар, - произнес стоящий в дверях Глейн. Парень поднялся из-за стола, улыбнулся рыцарю вполне дружелюбно.
  - Мы же встречались, - приветливо напомнил он. - Забыл?
  - Простите? - извинился Луц. Кэйсар явно наслаждался происходящим, отступил на шаг назад, упал, и в следующую секунду из его одежды выбрался черно-белый крупный пес. Луц шарахнулся, но взял себя в руки, кивнул:
  - Да, я помню.
  Кэйсар не показывался ему на глаза. Но во время ночевок в поле, когда полагал, что рыцарь заснул, подходил к Глейну. Иногда устраивался к нему под бок большой собакой, грел. Глейн открывал глаза, сонно моргал и засыпал снова. Кэйсар успевал уйти до того, как все проснутся.
  - Ты хотел поговорить? - Глейн по-прежнему стоял у двери, и это внушало Луцу опасения по поводу оборотня. Не вся нечисть плохая, но та, от которой Глейн держался подальше - да.
  Кэйсар вернулся в человеческий облик, подобрал с пола одежду, без спешки начал одеваться.
  - Ну да. Я решил, что хватит бегать за вами по кустам. Вашей компании не помешает третий. Все равно я всегда рядом был.
  - Без проблем, - кивнул Глейн. - Тогда я должен одеть на тебя ошейник.
  Кэйсар замер на секунду, улыбнулся и продолжил застегивать рубашку.
  - Неа. На рыцаре же нет ошейника.
  - Он человек. Я ничего не могу сделать, это наши правила. Иначе нечисть просто набивалась бы к нам в друзья, а потом загрызала во сне. От нас требуют гарантии, что тот, кому мы доверились, не попробует перегрызть нам глотку.
  Луц схватился за рукоять меча, когда стремительным движением Кэйсар оказался около Охотника. На несколько секунд челюсть у оборотня удлинилась до собачьей, прорезались клыки, но только щелкнули у горла Глейна. Тот не сопротивлялся, глаза прикрыл, и все. Руки все так же были опущены.
  - Ты не веришь, что я смогу тебя убить, - пояснил Кэйсар с улыбкой.
  - Я часть клана, которому плевать, во что верю и что думаю я.
  - Я твоей собачкой не буду, - Кэйсар больше веселился, он злился. - Я хочу быть равным. Хочу быть защитой. Я спас тебя. Ты должен мне.
  - Должен что? Я могу расплатиться деньгами. Во сколько ты мою жизнь оцениваешь? - Глейн тоже злился, сорвал с шеи шарф, но Кэйсар улыбнулся, открыл рот ответить что-то. Его перебил стук в дверь - слуга или кто-то из детей хозяина с молоком и хлебом.
  Глейн и Кэйсар замерли, словно если не шевелиться - их не видно. От двери только отодвинулись, позволяя пройти. Луц тут же нашел предлог сбежать:
  - На дворе темно. Пойдем, я провожу, а ты покажешь мне колодец.
  'Ну вот, - провожая его взглядом, подумал Глейн, - выгнали на холод'.
  - Я хочу быть частью твоей команды, - когда они остались одни, продолжил Кэйсар. Глейн не торопился переодеваться - сейчас нужно идти к этому колодцу возвращать Луца.
  - Нет у меня никакой команды.
  - Хочу путешествовать с тобой, не прячась при этом по кустам. Ночами ты уходишь в чужие дома, за тобой закрывается дверь, и меня съедает мысль, что тебе может понадобиться помощь.
  - Я припоминаю, как мы познакомились, - нахмурился Глейн, будто правда подзабыл. - Это ведь ты был той собакой, чья шерсть была красной от крови. Это ведь я разогнал остальных, а теперь ты веришь, что есть что-то, с чем я справиться не могу.
  - Есть, - подтвердил Кэйсар. - И ты постоянно в это лезешь.
  Глейн задумчиво кивнул, оттолкнулся от стены, развернулся к двери.
  ***
  Луца он нашел у колодца. В промозглом холоде ночи тот умывался ледяной водой, вытирал смоченной тряпкой шею.
  - Простудишься, - произнес Глейн. - Пойдем обратно. Мы поговорили.
  И по выражению лица рыцаря понял, что Глейн, может, и поговорил, а вот с ним еще не все наговорились.
  - Сэр Глейн, - начал Луц со вздохом, который особенно Глейну не понравился, продолжил вытирать шею и руки до локтей. - Я понимаю, что кто я такой, чтобы тебя учить, как себя вести... Но правила не просто так написаны. Ты учил меня, что есть хорошие оборотни, вампиры... может даже и упыри не такие плохие. Но если скрывать нечего, то и ошейник не помеха...
  Глейн прислонился к углу.
  - Все не то, - продолжал Луц, стараясь не смотреть на него. - Ведь тогда... когда мы встретили его впервые, я же спросил тебя, оборотень ли это? А ты соврал... Чего ты боялся? Что я не пойму?.. Ты же постоянно и всем врешь, Глейн. И я думал, что это для благого дела. Но тогда в чем было твое благое дело? Обмануть меня? Ты мог сказать, что он оборотень. И доверить мне решение, хочу я ему помогать или нет. Видел ли я когда-то тебя настоящим? Или и для тебя я просто сила, которой тебе так не хватало. Как заклинание, которое можно с собой таскать... Глейн, ты же почти священник. Ты же молишься, я видел. Но при этом постоянно врешь всем. Врешь мне...
  - Я не священник и тем более не святой. Наверное, стоило сказать это сразу после того, как представился. Да, я не доверял тебе. Что теперь? Ты пойдешь своей дорогой? - уточнил Глейн. - Я могу отвести тебя на собрание. Любой другой Охотник не откажется от твоей компании и силы. Ты не доставлял мне хлопот...
  - Что, правда? - зло переспросил Луц, и Глейн впервые за почти пять месяцев их путешествия увидел его таким. - Я думал, что ты объяснишь. Извинишься. Пообещаешь хотя бы мне, другу своему, с которому столько дорог прошел, никогда не врать больше. И, наконец, перестанешь продолжать подвергать опасности нас обоих, выгонишь этого оборотня и заставишь его либо ошейник надеть, либо никогда больше к нам не приближаться.
  - Я не собираюсь прогонять его, - Глейн оторвался от угла, ему стало совершенно все равно, даже если Луц тут всю ночь проведет. - Ты... ни хера не понимаешь. Думаешь, если я что-то про себя рассказал, то все ясно. Думаешь, что если у меня в семь не было выбора, и я пошел в Охотники, то более взрослым уже не могу выбирать...
  - Просто думал, что мы друзья, - вместо злости в Луце проснулось что-то по-детски беззащитное, взгляд стал открытым, виноватым. Но Глейн, уже разозлившись, ответил емким и не совсем приличным словом, равным по значению: 'Нет', и ушел. Всю дорогу к пристройке ругался на себя за то, что поперся снова на улицу мерзнуть, чтобы зачем-то вернуть Луца, которому, казалось, и не холодно совсем, раз он купаться еще полез.
  Кэйсар встретил его как ни в чем не бывало - закинув ноги на стол, пил молоко. Хлеб лежал нетронутым, и Глейн оторвал себе кусок, налил молока в другую чашку.
  - Не нашел? - спросил Кэйсар.
  - Ему тут жарко, - огрызнулся Глейн. Кэйсар, почувствовав угрозу в голосе, решил не нарываться.
  Время позднее, ужин быстро свернулся, и у Глейна хватило совести оставить для Луца ломоть побольше. Ночью кровать, на которой должен был спать рыцарь, пустовала - он так и не вернулся. Каким-то звериным чутьем Кэйсар знал, что Охотник не спал, никак не мог успокоиться. Не скрываясь, в полный голос, оборотень спросил:
  - Так почему ты отказался от ведьмы? Уж не из-за охотничьих принципов же, иначе ночевал бы я сейчас на улице. Не нравится или не по зубам?
  - Я не думаю, что она всерьез. К тому же, она невеста одного из сильнейших демонов, - задумчиво ответил Глейн. - Я видел его. Это ожидаемо... Рядом с ним я чувствовал себя мальчишкой. И не мог перестать думать: 'Я сдохну? Я теперь сдохну? Почему я еще живой?'
  - И ты решил не нарываться? А если бы не было демона?
  Глейн закрыл глаза и сделал вид, что заснул, лишь бы не отвечать. Хотя оборотень все равно знал, что это ложь, но и такой ответ принял.
   ***
  Глейн проснулся перед рассветом. Увидел, как Луц доедал свой ужин, сидя к нему спиной и задумчиво покачиваясь на стуле. Гнев прошел, и Глейну стало неловко за вчерашнее поведение, но он молчал. Думал, что еще будет время объясниться.
  Но утром вещей Луца в доме не оказалось.
  - Рыцарь ушел на рассвете, - удивленно пояснил заглянувший утром хозяин, когда Глейн расплачивался с ним за ночлег. Стоило двери за ним закрыться, как Кэйсар зевнул, все еще валяясь в кровати, отмахнулся:
  - Да ну и черт с ним.
   ***
  Глейн не любил земли, граничащие с теми, где контроль полностью был отдан нечисти. Там была уже чужая территория и страна, но никакие пограничные стены не сдерживали то, что наползало с тех земель. И ладно если бы просто приползало.
  - Детей, - произнес священник, замолк, пытаясь справиться с эмоциями, - они в лес пошли... Тут же стена, тут безопасно. Да и недалеко они были - родители крики услышали. Что под рукой было похватали, а уже поздно.
  - Их еще можно спасти? - спросил Глейн, вместо того, чтобы уточнить, убили их или похитили.
  - Спасти? - священник сморщил нос, старался говорить без эмоций, но актер из него получался плохой. Он же наверняка и крестил когда-то этих детей. - Там их земли. Я не хочу, чтобы Охотник умер, потому что мы попросили его сделать невозможное... Просто найдите, как они сюда попали, где в стене дыра, мы бы залатали и...
  - Дети живы? - спросил Кэйсар, улыбнулся задорно, почуяв новое приключение. - Ну, давай, старикан. Их живыми забрали или на месте сожрали?
  - Забрали, - ответил священник, прощая в этот момент и звериный оскал Кэйсара, и его неуважение.
  - Глейн, что ты задумал? - повернулся к нему Кэйсар. У Охотника белели скулы, он нахмурился, кивнул на книгу перед священником.
  - Сколько у меня денег?
  - Чуть больше трех сотен.
  - Я хотел бы забрать все. Далеко отсюда город? И мне нужно знать, сколько детей пропало, описания... Чтобы не получилось, что я кого-то не забрал.
  ***
  В стенах были ворота, люди никогда не возражали против того, чтобы кто-то из нечисти уходил в свои земли и больше не возвращался. А вот с той стороны их под любыми предлогами не пускали.
  Карета с белыми лошадьми остановилась у поста, из одной дверцы вывалился уже довольно пьяный оборотень в камзоле, помахал стражникам, как слугам:
  - Че стоим? Не видите, я домой возвращаюсь?! Открывайте ворота!
  - Вы должны доказать, что... - начал один из стражников. Оборотень зло отмахнулся, упал на четвереньки, и перед каретой уже стоял черно-белый пес. Сидящий на козлах другой оборотень засмеялся этому, как шутке. Хозяин его превратился обратно, с сожалением посмотрел на валяющийся на земле камзол, позвал:
  - Глейн! Глейн, вылезай! Подбери!
  Осторожно из кареты выбралась молодая девушка в широком ошейнике, послушно подобрала одежду, вернулась обратно. Оборотень поклонился, голым забрался в карету.
  Ворота открылись.
   Я устал от наглости пиратов. Полная версия книги и по-прежнему бесплатно доступна здесь https://author.today/u/litomoko
Оценка: 8.27*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"