Санди Саба : другие произведения.

Звездная страна. Часть вторая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

НОВЫЕ СКАЗКИ ПЬЯНОГО ЛЕСА

Первая глава

ЗАКОЛДОВАННОЕ МЕСТО

  
   Дождь лил не переставая. Алексей Кровопусков и его тесть Иван Федорович Подчибричкин возвращались домой в село Кулички на стареньком потрепанном грузовичке. Кузов с брезентовым верхом был полон какими-то пластиковыми ящиками с иностранными наклейками: "Рыгну сперминт", "Банана мама" и т.п.
   - Хлопотное все-таки это дело - быть челноком, - вздохнул Иван Федорович, включая дворники в полную силу. - Сколько мороки с этим товаром.
   - Не говори: пока в Турцию, пока из Турции, ну да волка ноги кормят, - ответил Алексей и по старой своей привычке проворчал: - Я же говорил: надо было в Ведьмине переждать, а то теперь под этим ливнем совсем промокнем, как цуцики. Да и товар испортим.
   - А чего бананам этим и жувачкам будет? Чай, заколдованные, тьфу ты, застрахованные.
   - Ну, сейчас колдуй не колдуй, а рэкет все равно наедет.
   - И чего тебе в фермерах не сиделось? - проворчал на этот раз тесть, но последнее слово все равно осталось за зятем:
   - Если б мне дали настоящую землю, а не тот "каменный орешек", проблем бы не было.
   Грунтовая дорога между тем все сильнее напоминала мелкую речку: так раскисла от непрерывного "потопного" ливня, что хоть спортивные заплывы проводи. Пару раз Леша и Иван Федорович вылезали наружу, ругая на чем свет стоит хляби небесные, и выталкивали машину из очередной ямины. В довершение ко всему все расчеты наших челноков добраться домой до темноты пошли прахом. А через полчаса они сообразили, что попросту потеряли дорогу и заблудились. В конце концов плюнув на все беды и проверив, в сохранности ли груз, они с грехом пополам вырулили на некое подобие обочины и остановились, решив переждать непогоду.
   - Говорят, что где-то в этих дебрях место есть нехорошее. Люди или пропадают или сходят с ума, - прошептал Подчибричкин.
   - Люди где только не пропадают и не сходят с ума. У меня друг был - Влад, так вот, умный вроде был и выпивал так - с устатка, а тут увидел одну дивчину, ну и совсем с ума сошел. Через год женился - пропал парень, а такой парень был! И вроде не пропадал, а пропал, - зять достал из-под сиденья уже початую бутылку белоголовой и для сугреву отхлебнул самую малость, предложил тестю - тот не отказался.
   Ливень не прекращал требовательно стучать в стекла машины, дворники не успевали справляться со стеной упрямой воды. Под аккомпанемент дождевой музыки челноки погрузились в полусон. Проснулись от необычайной тишины и ужасного холода. Подсели аккумуляторы и печка перестала работать. Дождь выдавливал из себя последние капли. Глянули на часы.
   - У меня стоят - странно, я же час назад их заводил, - не понял Подчибричкин.
   - А у меня на японских батарейках - я их пару недель как поставил, - у Алексея часы тоже остановились. - Ровно на пол-одиннадцатого встали.
   - Хм, у меня тоже на пол-одиннадцатого, - растерялся тесть.
   Шквал сильнейшего пронизывающего ветра сорвал брезентовый верх, грозя оставить на растерзание непогоде весь груз. Путникам не оставалось ничего другого, как выскочить из машины в хляби русской дороги. Алексей зачерпнул сапогами добрую порцию воды с добавкой, сердито выругался - но делать нечего. Пока закрепляли брезент заново, вымокли до единой нитки: Леша ко всему прочему упал в глубокую лужу. Еле остатками водки отогрелись, но помогло это мало...
   - Сейчас бы просохнуть. И чайку горяченького с медком, - размечтался Леша.
   - И водочку на закусочку, - Иван Федорович с сожалением повертел перед носом пустой бутылкой: - последнюю уложили.
   - Все беды на нашу голову - я же говорил, надо было еще купить! - проклинал судьбу Кровопусков.
   И тут сквозь темную дымку ночи они различили небольшой смутный одинокий огонек. Причем, как они прикинули на глаз, до него было рукой подать.
   - К чертям собачьим эту жувачку! Пойдем к жилью, а машину с утречка вытащим - кому она сдалась в этой глухомани, - махнул рукой Леша. Иван Федорович не возражал. Они выскочили из машины и поплелись на свет огонька.
   Через минут десять добрались-таки до одинокой избушки, кроме которой вокруг - ни единого признака жизни. С одной стороны - голая степь, с другой стороны - та же голая степь с небольшим авангардом деревьев Пьяного Леса вдали. Постучались - никакого ответа, постучались требовательнее - опять ничего, еще раз - за дверью послышались какие-то шорохи, но открывать не спешили.
   - Если сейчас не откроют, разнесу всю избу к чертовой матери! - злился Леша, едва попадая с зуба на зуб.
   - Так ты пойми, полночь - стук в дверь, какой умник откроет: хорошо еще, если к двери подойдут, - урезонил его Подчибричкин.
   Хотели было уже постучать в окошко, как дверь открылась. На пороге стояла ветхая старушенция во всем черном, опиравшаяся на небольшую клюку. "Боже ты мой, она в модных колготках, - удивился резкому несоответствию Алексей, - ноги-то молодые. Чудеса!"
   - Хозяйка, пусти на постой, хорошо заплатим - в баксах, - решив, что старуха не понимает слова "баксы", Алексей поправился: - В долларах.
   - Ты думаешь, она знает, что это такое, - тихо ткнул зятю кулак в бок тесть.
   - В доралах, в доралах, - усмехнулась она, обнаружив еще одно вопиющее несоответствие внешности и возраста: полный рот хорошо сохранившихся белых, да еще и острых зубов.
   - Бабуль, промокли до нитки - помилосердствуй. Вот наши паспорта, - Леша пытался всучить ей свой паспорт, но старуха смотрела на эту суету равнодушно. Нашим челнокам даже показалось, что она не пустит их при любом раскладе, но она согласилась, прошипев:
   - Хорошо, пятьдесят "зелененьких" - или ночевать будете под дождем. Деньги вперед!
   Наши челноки остолбенели. "Знает даже какого цвета", - настала очередь Алексея ткнуть кулаком в бок тестя. Но выбирать не приходилось - пятьдесят так пятьдесят. Сразу отдали деньги, и только после этого старуха пропустила их внутрь дома. В сенях, где в углу хозяйка отвела им место, мужики первым делом скинули с себя мокрое белье и разложили сушить на большущем мучном ларе. Грустно посмотрели на полуразвалившийся диван со скрипучими ржавыми пружинами, на полуистлевшее одеяло с торчащими во все стороны нитками:
   - М-да, за пятьдесят "зелененьких" сейчас в шикарном отеле дня три беспроблемно можно жить. Сервис, ети ее, - проворчал Кровопусков, переглянувшись косым взглядом с пробежавшей неспешной трусцой из-под ларя крысой.
   - Не ворчи, - успокаивал его тесть. - Бери, что дают, разве у нас есть выбор?
   Когда они решили, что "такой судьба" и нечего привередничать, в сени вошла старуха и удивила их странным гостеприимством:
   - Проходите, коли пришли, - и пригласила жестом в горницу.
   У Леши губа не дура, но и та отвисла в растерянности:
   - Странная бабка, то не пускает, в сенях держит, то любезничает, как с родичами, - шепнул он тестю, в ответ тот только пожал плечами: мол, разные на свете есть чудаки, но дважды приглашать себя не заставили.
   В горнице жарко топилась русская печь. Наши "коммерсанты" прислонились к горячему боку - хорошо! Тело истосковалось по теплу. В комнате ужасно громко - и при этом одновременно - надрывались телевизор с каким-то мордобойным американским боевиком и радио с выпуском последних новостей. По нему-то гости и определили: только что минула полночь.
   И тут Алексей вздрогнул - он увидел, что телевизор показывает, не будучи включенным в электросеть. Та же ситуация обнаружилась и с радио. Он насторожился: ему все больше и больше не нравилось пребывание в этом странном доме. Он даже поймал себя на мысли, что не прочь вернуться под ливень, чем далее находиться здесь.
   Хозяйка не по-старушечьи проворно накрыла на стол, поставила в самый центр огромную бутыль с белесой жидкостью. Было совершенно очевидно, что это такое, но тем не менее старуха пояснила:
   - Самогон натуральный.
   Иван Федорович не комплексовал - выпил с устатка, тут же закусил солененьким огурчиком. Алексей же, пригубив для приличия, как только хозяйка отвернулась - выплеснул содержимое стакана в мусорное ведро. Кроме огурцов, к самогону была подана яичница-глазунья с какими-то странными голубовато-коричневыми желтками и зеленоватым белком. Леша и тут заподозрил неладное и есть не торопился. Он хорошо помнил, чем чуть не закончился его неуемный аппетит у отравителя Крокодилова несколько лет назад. Зять пытался одернуть и тестя, но тот не слушал и ел-пил все подряд.
   - Бабуль, а что: ты одна живешь? - пытался завести беседу Леша, стараясь держаться как можно непринужденнее.
   - Одна, - она не ответила - сухо выстрелила, как пистолет.
   После третьего стакана Иван Федорович совсем разомлел. Речь его сделалась бессвязной - язык заплетался. Он лез обнимать и целовать хозяйку - та насилу отвертелась. Крепкий, похоже, оказался самогон. Леша, чтобы не вызвать подозрений, притворился пьяным: качался из стороны в сторону и нес всякую околесицу... Нарочито запутавшись в дверях, он распахнул не ту и все его мнимое притворство куда девалось: он оказался в другой комнате - маленькой уютненькой спаленке. В этой спаленке на широкой деревянной кровати спала неописуемой красоты девушка. Почти что царевна, если бы не современная одежда: джинсы, светлая блузка и даже туфли на ногах. Как будто она очень сильно хотела спать, и заснула сразу. Еще одна интересная деталь - в целом брюнетка, но на лбу - прядь золотых волос. И спала она как-то удивительно: нет, она дышала, ровно дышала, но при этом все ее тело было в каком-то неестественно-летаргическом оцепенении, словно окоченевший на морозе труп.
   Вначале хозяйка немного растерялась от такого нахальства, но потом, опомнившись, оттолкнула Лешу:
   - Туды, милок, туды, - и показала на нужную дверь.
   - А? - наш челнок хотел спросить про девушку, но старуха предупредила его вопрос:
   - Это моя племянница, приехала погостить, она устала с дороги и спит. Иди, милок, иди!
   Боковым зрением в полуоткрытую дверь Леша увидел, как хозяйка хлопнула в ладоши - и телевизор, и радио вмиг умолкли.
   Иван Федорович заснул быстро и храпел так, что без преувеличения его можно было услышать за три версты. Алексею не спалось - в конце концов мочевой пузырь позвал в дорогу. Возвращаясь, Леша, сам не зная почему, решился на авантюру. Он тихо прошел в горницу: никого. Его так и тянуло заглянуть в спаленку и еще раз увидеть ту девушку. К тому же и дверь туда оказалась заманчиво чуть приоткрытой. Кровопусков заглянул и увидел, что старуха, нет, это была уже не старуха, а довольно привлекательная молодуха, но в той же черной одежде - те же острые зубки и молодые ножки, тот же тяжелый взгляд. Хозяйка сидела к нему вполоборота и разговаривала с кем-то невидимым. Девушка по-прежнему спала все в той же позе, но уже прикрытая до груди темным пледом. А разговор прелюбопытный:
   - Ну что, Деми, теперь ты довольна? - голос хозяйкиного собеседника шел со стороны зеркала-трюмо.
   - Да, обе дочки в моих руках, и я теперь спокойна. Глоб ошибся. Я двадцать лет потратила, чтобы найти их - это и так слишком много.
   - Ты не боишься, что Враг освободит их?
   - Пусть только попробует, на Западе я хозяйка!
   - Иварс и Враг наверняка попытаются их освободить, и я почти знаю - готовят экспедицию, - зеркальный собеседник вдруг зашелся длительным кашлем.
   - Ветреник, ты что: простыл? Ты же дух: духи не болеют - или ты душевнобольной?
   - Это все от этой травы - красники: побочные эффекты. Я не болею, она болеет.
   И тут Алексей нечаянно задел локтем стоящую рядом кастрюлю. Она хоть и не упала, но зазвенела ой-ой как. Хозяйка встрепенулась, Алексея от двери будто ветром сдуло. Причем при входе в сени он столкнулся нос к носу со спящей красавицей - но то была другая златокудрая девушка! В блузке и юбчонке чуть ниже колен. Она брела, как лунатик, с закрытыми глазами, не замечая вокруг никого и ничего. Едва он успел спрятаться, как ведьма выскочила из спаленки и натолкнулась на "ходившую лунатичку":
   - А, это ты шумишь, Зара, - успокоилась она, прищелкнула пальцами - девушка приняла горизонтальное положение и полетела по воздуху к себе в комнату: двери перед ней услужливо тихо и споро распахивались.
   Наш челнок притворился спящим, он и не хотел засыпать, он хотел лишь подождать, пока все утихнет, но сам не заметил, как уснул. Ему снился такой же безалаберно-мистический сон, как и явь сегодняшнего вечера: он едет наездником на диване, словно сказочный Емеля на печи. При этом диван, как молодой необъезженный мустанг взбрыкивает, норовя скинуть седока. А рядом стоит старуха-молодуха, препротивно хихикает, хлопает в ладоши и приговаривает:
   - А какой курс сейчас у бакса?
   ...Очнулся Алексей... в машине, рядом беспробудно спал Иван Федорович. Солнце весело подмигивало лучами, о проливном дожде напоминали только огромные гоголевские лужи. Леша так и не мог понять: старуха-молодуха, девушка-летаргик, девушка-лунатичка, разговор с зеркалом - неужели все это фантасмагория и сон?
   Он еле добудился своего тестя, тот совершенно ничего не помнил о ночном приключении и на все сто процентов был уверен, что провел в машине всю ночь напролет.
   - Да ты что, Леша, какая старуха? У тебя с перепоя галлюцинации...
   - Да не пил я, это вы старухин самогон стаканами глушили, -- обиделся зять.
   - Я? Самогон? - Подчибричкин только развеселился.
   Самое удивительное - рядом не было не то что избушки, но и вообще никаких признаков человеческого жилья. Кроме того, грузовик стоял совершенно не на том месте, где они его оставили. Будто за ночь его кто-то передвинул. Застряли-то они на грунтовке, а машина находилась на асфальте - это Алексей помнил четко.
   - Да вчера такой дождина был: разве разберешь, где грунтовка, где асфальт, - опять не поверил тесть, - мне вот сон чудной приснился: будто лечу по воздуху, машу руками, как птица, но низко лечу, прямо над самой землей. И вроде ты летишь рядом, но ты, как рыба дохлая, кверху брюхом. И вроде летим мы полем, а в поле домик стоит, а на крылечке этого домика баба молодая и красивая, в одной руке у нее человеческий череп, и она нам машет им, как платком, а в другой ...фу, ты черт... уж и не помню... Но самое интересное: машина наша вроде как за нами едет, а в кабине нет никого... Чудной сон.
   Да не сон это, хотел было сказать Леша, но спорить с тестем не стал - все равно не поверит. Только вот куда в таком случае делись их пятьдесят долларов? О них тесть и не вспомнил.
   Через минут пять Иван Федорович неожиданно заохал:
   - Что-то неможется мне, спина болит и руки немеют. Под дождем, видать, застудился.
   Пришлось за руль садится зятю, а тестю становилось тем временем все хуже и хуже - его била мелкая дрожь, пару раз стошнило, а к концу пути он просто потерял сознание. Ночь в заколдованном доме не прошла для него бесследно. По приезде домой Иван Федорович серьезно слег с таинственной неизлечимой болезнью.
  

Вторая глава

ШАРЛАТАНЫ

  
   Глоб поправил бабочку-галстук и размашистым уверенным шагом вышел на сцену. Зал был набит публикой почти под завязку. Немудрено: он же знаменитый Виктор Глоб - магистр астрологических наук, предсказывающий будущее не только отдельным людям, но и странам. Выступления на телевидении и в газетах сделали его суперпопулярным за какие-то три года. И известен он не только здесь, но и во всей России-матушке. Стрелецк гордится не без оснований: как же, у них в провинции появился свой доморощенный астролог-самородок, который по праву соперничает по известности со своим почти однофамильцем Павлом Глобой. Их даже путают. А ведь когда-то Глоб появился в городе без единого гроша в кармане. И без этого имени - Виктор. Если бы Демоница в свое время так глупо не упустила фаиных дочек, то не видать бы Стрелецку своего "Глоба", как своих же ушей. Ведьма приказала искать фаиных дочек, и вот он, Глоб, торчит в этой дыре лет эдак пятнадцать, если не больше. Последние три в Стрелецке. Но сегодня он дает прощальный концерт - фаины дочки в руках Демоницы, значит ему больше в этом городишке делать нечего.
   И не Виктор он никакой, а просто Глоб - астролог не любил, когда его звали по выдуманному имени. Но в этой стране нельзя без имен и фамилий. И вот он - Виктор Глоб - развлекает местную публику. Как противны ему эти легковеры. Никогда Глоб не думал, что людей можно так дурачить. Как ни парадоксально, стеллиане хоть и более доверчивы, но они никогда бы не купились на ту галиматью, на которую покупается здешняя публика. Все бы им на халяву приобщиться к тайным знаниям. Ничего, он, Глоб, сейчас вам скормит такую абракадабру и вы все слопаете - все, до единой крошки - и не поперхнетесь.
   Зал, сначала шумный и многоголосый, при появлении астролога вмиг затаил дыхание. Несколько телекамер взяли Глоба в осаду. Он даже подумал ненароком: а не манекены ли в зале - так тихо и даже жутко стало. Да нет, люди, глаза блестят у всех и каждого, устремлены на него - Глоба. Все ждут от него чудесных предсказаний - будто он пророк и мессия. Ждут, ну что ж: кто ждет, тот дождется.
   Для затравки астролог сначала рассказал о себе. Конечно, не правду, а легенду, что сам себе выдумал: родился, мол, в год уникального парада планет, который бывает раз в пятьсот лет под какой-то редкой звездой. По ходу придумал жалостливую сказку о погибших в автокатастрофе жене и детях. Что как он, так и она знали о роке, но все равно соединили свои судьбы, что счастье их продолжалось двенадцать лет и... И что теперь его женой стала самая научная из наук - астрология. Так мягко перешел к основной теме. Начал плести о звездных картах Сталина, Гитлера и Наполеона, о революциях и контрреволюциях. Между делом сообщил, что любой желающий за энную сумму может получить свой индивидуальный гороскоп на всю оставшуюся жизнь. Ну, а на десерт оставил самое интересненькое - предсказание ближайшего будущего России и мира.
   - Самое тяжелое время для нашей страны и всего человечества наступит через четыре года 13 февраля в 2 часа 17 минут по Гринвичу. В этот момент произойдет фатальное схождение Земного шара в Межузловой Ярус Вселенского Гиперколеса с одновременным выпадением из Единого Ритма Мироздания, - чем непонятней, тем лучше - больше веры. - В результате этого фатального Выпадения убьют нашего премьер-министра, потом американского президента, потом - гондурасского, бразильского и индонезийского. Разразится тяжелейший международный политический и экономический кризис. Три года будет продолжаться полет России над пропастью, пока к власти не придет лысый лидер новой формации, рожденный под знаком Водолея. Но успокойтесь, плохо будет не только в России. В результате противостояния Марса, Меркурия и Венеры наступит тяжелая экономическая депрессия, которая потом перерастет в коллапс. Подарок Венеры окажется наиболее катастрофичным для США: Штаты после долгой и продолжительной гражданской войны развалятся на 33 независимых государства, а Аляска, Гавайи и Северная Калифорния путем свободного волеизъявления присоединятся к России на правах автономных республик.
   Европа погрузится в череду ужасных катаклизмов. Особенно Западная. В результате гигантского наводнения, вызванного резким потеплением климата и одновременным солнечным и лунным затмениями, будет стерта с лица Земли почти вся Британия, за исключением горных районов Шотландии. В континентальной Европе смоет всю Голландию, Данию, Бельгию, пол-Франции и город Гамбург с пригородами. Но потом наступит всеобщее улучшение. Потому как Венера зайдет в квадратуру, а Марс из нее выйдет. Мировое сообщество призовет править миром нашего лысого правителя, у которого к тому времени отрастут волосы, и править будет он 72 года и три месяца, и это будут времена всеобщего счастья и благоденствия. Равным по значению этому правителю будут только Иисус Христос, Будда, Магомет и Заратустра. Это будет пятый пророк Земли. Но после его смерти наступит конец света...
   У Глоба от всей этой говорильни заболело горло. Он импровизировал, но люди слушали, затаив дыхание. Правильно говорил Ветреник: "Люди одновременно и большие легковеры, и великие скептики, причем верят как раз тому и в то, кому и чему верить ну никак нельзя, и наоборот - тому и во что надо верить безоговорочно, они не верят. Чем слаще и недостовернее обман, тем легче выдать его за правду. Смотри сам: во все наши придумки - в сглаз, в порчу, в нечистую силу - вера есть, и какая! А в нашего Врага - ни на горчичное зернышко. А все почему: Враг обязывает людей жить по совести, а мы говорим: живите, как хотите и в свое удовольствие. И верят нам! Потому как с нами удобнее, легче".
   "Хватит, - приказал себе Глоб, - заканчиваю, перерыв". Еще пять минут, и его язык от долгого болтания сведет судорогой. Пусть Говяда работает. То бишь не Говяда - это для Глоба он Говяда, а Игорь Мяу. Он в отличие от Глоба местный. Правда, не из самого Стрелецка, а из пригорода... Пьяный Лес что ли... На человека-то не похож. Весь серый, как покойник, и воняет от него так, будто он сто лет не мылся. Может, и вправду не мылся. Да и понятно, Деми отыскала его на болотах - в какой-то Сучке-Трясучке - и название-то какое-то неприличное. Говяда занимался там тем, что грабил и топил в болоте заплутавших путников. Он же не в полном смысле человек, он - болотник. Нечистая сила. Даже может на время делать себе двойников - на сцене такие фокусы проходят на ура.
   - Говяда, смени меня, у меня горло болит, - попросил Глоб.
   - Можно подумать, у меня ничего не болит. Ладно, сменю, - до чего едкий и неприятный этот тип Говяда. Никогда ничего без шпильки не оставит. Он работал одновременно и под экстрасенса и под фокусника. Демоница обучила его паре-тройке примитивных трюков: теперь он использовал их на сцене - снимал сглаз, порчу, заряжал банки с водой и даже водкой "биоэнергией добра", выявлял энерговампиров, занимался "виртуальным" лечением импотенции, энуреза и т.п., чистил загрязненные "ауры" и обрубал энергетические "инфернальные" хвосты и т.д.
   Говяда старался и преуспел - недавно его пригласили на всероссийский съезд колдунов и экстрасенсов. Ну да большому дураку, тьфу ты, кораблю... Глоб не любил своего компаньона - хитрый, злой, едкий - вечно перекладывает на плечи астролога то, что обязан делать сам. К тому же злопамятный и глупый.
   - Слушай, правда, Гавайи присоединятся к России? - поинтересовался Говяда - похоже, он тоже купился на астрологические бредни Глоба - вопрос нелепейший.
   - Да, еще и Аляска, будем ездить без виз, - Глоб не стал его разочаровывать: пусть больше развешивает уши.
   - А ты не боишься, если тебя когда-нибудь поймают на слове? - впрочем, этот Игорь Мяу не так глуп, как кажется.
   - Кто вспомнит завтра, что я говорил сегодня? Никто уже и не помнит, что я говорил вчера. Людям нужна сиюминутная сенсация. Это как в той побасенке о Насреддине, который обещался эмиру научить осла говорить по-турецки: за это время или осел сдохнет, или эмир помрет.
   Кто бы знал, как надоел Глобу этот город. Если бы не задание Демоницы, уехал куда подальше. А задание было сложнейшее - найти фаиных дочек Зару и Веснушку. И он нашел их: и Веснушку, и Зару. Враг хотел обмануть его, представил их не сестрами, а подругами, да Глоба на мякине не проведешь, он во всем разобрался. Самолично вручил обеих в руки ведьмы: та даже для этого собственной персоной в Стрелецк заявилась. Правда, не обошлось без накладки - и все из-за этого Говяды. За Веснушкой увязался ее жених, подожди Говяда минут пять, этот жених убрался бы и Веснушку похитили бы без свидетелей, но Говяда не выдержал и... - остался свидетель, которого не должно было быть. Впрочем, Деми его успела заколдовать, и ему еще не скоро оправиться после встречи с ними.
   Как им удалось вычислить фаиных дочек - разговор отдельный. Сперва нашли их покровительницу и приемную мать Лану, причем случайно, когда уже казалось, что все надежды рухнули. Прямо на улице, у продуктового магазинчика. Говяда все ныл: "А стоит ли вообще искать их? Может эти феи давно наплевали на свою страну и живут припеваючи в какой-нибудь Франции-Бельгии". Одно время даже ведьма так думала, но потом получила послание от своих демонов: "Враг помнит о детях феи Фаи и взращивает их где-то в грешном мире на беду Демонице". Ведьма взбеленилась - и вот дочери феи Фаи в ее руках.
   Глоб медленно курил за кулисами - здесь, в грешном мире, он довольно быстро пристрастился к сигаретам. Все - теперь он уходит в Стеллию, и он будет одним из хозяев Звездного мира. Он, а не феи!
   Астролога вывел из раздумий крик Говяды, экстрасенс прибежал со сцены немного ошалелый. Он бормотал:
   - Я нашел их, я нашел их!
   - Кого? Всех, кого надо, мы уже нашли.
   - Нет, кикимору Свету и ее дружка.
   - Какую еще кикимору Свету? - не понял астролог, этот экстрасенс совсем с ума сбрендил, и так Бог умом не наградил.
   - Кикимору Свету, которая нарушила закон Пляшущей Смерти! А с ней тот самый субчик, что чуть не угрохал меня несколько лет тому назад.
   Ах, вот в чем дело. Этот болван увидел тех самых кикимору и ее приятеля, которые несколько лет назад прилично досадили нашему болотнику. Говяда всю жизнь мечтал свести с ними счеты. В свое время Говяда сколотил банду под жутким названием Танцующая Смерть. Эта банда наводила ужас на всю округу, до смерти затанцовывая одиноких путников - было чем поживиться и повеселиться. Но однажды в ватаге появилась новенькая и вместо того, чтобы совершить обряд первой крови, то бишь затанцевать до смерти встреченного человека, тут же сбежала с первым появившимся путником. А потом с этим самым путником расправилась со всей бандой. Говяда уже и не чаял встретить их, и тут на тебе - нечаянная радость.
   - Они сидят в зале - в первом ряду.
   - Она тебя узнала?
   - Не знаю, но мне надо ее выследить.
   - Говя, Деми велела идти на Серый остров и ждать ее инструкций, она ждет погони, которую надо уничтожить, - оторопел Глоб.
   - Глоб, пойми, какой случай. Уйдут ведь. А Деми что: мы ей дочек нашли - нашли, какое ей теперь до нас дело? Да и плевал я на нее, она мне заплатила гораздо меньше, чем обещала, - и хлоп дверью, едва дождавшись конца представления.
   Опять этот Игорь Мяу-Говяда коленце выкинул. "Да что я в самом деле - миссия закончена, пусть этот Игорь Мяу убирается на все четыре стороны. Если он Демонице нужен, пусть сама его ищет..." - Глоб в этом мире научился ругаться словесными "небоскребами". Говяду за глаза он называл болотной тварью и презирал. Он меньше всего желал себе такого компаньона, но Деми сказала, как отрезала: "Нам нужен свой человек в этом мире". Так то человек, а не тварь болотная...
   - Господин Глоб, - пропищала худая, как палка, администраторша Дома культуры, в коем и шло представление, - к вам там журналист просится, вроде как интервью взять "хотит" (она так и сказала - "хотит") - пускать?
   - Зови, - Глоб любил похвастать перед журналистской братией, благо та сама была падка до его россказней...

Третья глава

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ

  
   Я повернулся на бок: солнечный кролик попал прямо в глаза и прогнал сон с этих самых глаз долой. Но я не спешил вставать - говоря по правде, я страшный лентяй, соня и эгоист. Люблю утром понежиться в постели, словно какой-нибудь дореволюционный Обломов. Вот рядом спит моя любимая женщина - Моя Светлость - полная мне противоположность: поздно ложится, рано встает, вся в заботах: как Золушка. Но сегодня она отдыхает. Сегодня можно: во-первых, первый день отпуска, как ее, так и моего, а во-вторых, милую, родную нашу заботу, дочку Настю накануне отправили к бабушке, моей маме. Так что грех было не полодырничать.
   Пусть спит, немного забудет о вчерашнем неприятном дне. Это все я виноват: ведь именно я потащил ее посмотреть на этих хваленых шарлатанов. В последнее время я нашел себе занимательное хобби: выписывал отдельно все астрологические предсказания, а спустя время проверял, что сбылось или нет. И делал газетные репортажи - я ведь журналист. В этот раз потащил за собой и Свету - хотел развлечь. Места были элитные - в первом ряду. Это-то нас и подвело - сидели бы тихо-мирно на ряду ннадцатом, этот Говяда никого и не приметил бы. А получилось - сами на глаза ему попались. Но кто же знал, что знаменитый экстрасенс Игорь Мяу и бандит-болотник из Пляшущей Смерти Говяда одно и то же лицо - на афишах он совершенно не похож на себя. Она ушла с представления, так и не дождавшись его окончания: я не мог идти за ней, потому что мне позарез надо было встретиться с астрологом Глобом, и не как журналисту.
   Я-то и думать забыл - сколько лет прошло. Сразу вспомнилось то лето - тогда мы с вампиром Лешей Кровопусковым (для несведущих: вампир - это национальность, а не ужасное исчадие Ада) рыскали по всему Пьяному Лесу в поисках Волшебной Чаши, украденной нечистью Пьяного Леса для своих нечистых целей. И среди этой нечисти и был тот самый Говяда - единственный, кто сумел ускользнуть от нас. В то лето я познакомился со своей женой. Тот день я помню, как сейчас: мы с Лешей еле-еле унесли ноги от одного совсем озверевшего водяного, который хотел насильно женить меня на своей дочери русалке Алисе. Мы спасли ее от зубов кровожадных волколака и полевика и вот на тебе - благодарность: свадьба или смерть! Насилу отбились и устав, решили отдохнуть на одной поляне, совсем упустив из виду, что она пользуется недоброй славой. Только присели, как налетела на нас Танцующая Смерть. Леша увернулся, а я не успел - оказался внутри хоровода. Мы не знали, что, прознав о нашей погоне, нечисть сама решила избавиться от нас. Подскочила ко мне одна из красоток и затанцевала меня до полного изнеможения. Танцующая Смерть потому и Танцующая, что затанцовывала всех попавших в ее хоровод до смерти. Если бы не Леша - худо бы мне пришлось. Да и сама красотка не горела сильным желанием меня убивать. Друг спас меня, выдернув из этого ужасного "круга", а вместе со мной и ту самую красотку. Так вот: моя ненаглядная кикимора, моя Светлана - и была той самой красоткой. Она полюбила меня и стала верной спутницей жизни, не раз спасала от верной смерти в схватке с нечистью Пьяного Леса.
   Через год мы переехали из Куличек в Стрелецк. История почти забылась - и вдруг эта случайная встреча.
   - Будем надеяться, что он нас не узнал, - стал успокаивать я жену, а у самого на сердце было неуютно.
   В любом случае завтра мы уезжаем в Кулички. Однако мы едем туда не отдыхать, а по очень неприятному поводу: эта темная история с болезнью тестя Леши Кровопускова. Собственно говоря, к астрологу я и ходил по этой причине. К Виктору Глобу мне посоветовала обратиться тетя Клава. Позвонила по телефону и сообщила, что Леша Кровопусков и его тесть влипли в какую-то очень неприятную историю с черномагическим запашком. Леша-то еще легко отделался, а вот Иван Федорович слег - и даже волшебная вода из чаши гнома Спиридона ему не помогла. Заколдовала Ивана Федоровича какая-то злая яга из параллельного мира, и чтобы снять заклятие - надо ее прищучить. Вход в параллельный мир знает только астролог Глоб - по крайней мере, хвалился, что знает. Чтобы он провел нас в тот мир, надо ему подарить один очень редкий самоцвет. Тетя Клава обещала дать нам его при встрече. Глоб не стал артачиться - согласился, естественно заявив, что не откажет в нашей просьбе только при наличии того самого самоцвета. Просил прийти через три дня - как раз наступит нужный день полнолуния - на Серый остров за Трясучими болотами, где он будет нас ждать. Там и вручим мы ему этот редкий самоцвет. На том и порешили...
   Зазвонил противной трелью телефон - разбудил, проклятый! Кого еще там несет в такую рань - одиннадцати еще нет. Не подниму трубку - из-за принципа: пусть тарабанит, надо было его вообще выключить.
   - Саша, телефон! Возьми трубку. Может, мама, что с Настенькой? - потянулась спросонок Светлана.
   Ладно, возьму. Может, и взаправду мама. Но это была не мама...
   - Алло, Александр, это тебя беспокоит Сергей Березкин. Надо поговорить. Василиса и Наталья пропали... Мне нужна помощь...
   - Где встретимся?
   - Да я тут в больничку угодил, признают какую-то ...нию, выговорить даже не могу. Я из Четвертой больницы, из ординаторской звоню, приходи, мне нужен твой совет. Очень нужен.
   Этого еще не хватало. Все беды - одна к одной. Сергей Березкин - мой приятель и коллега по работе. Мы оба работаем в местной газете "Провинция П". Я - культурным репортером, он - спортивным. Не скажу, что мы не разлей вода, но пивко попиваем вместе. Купил фруктов и сока, помчался к Сергею в больницу. Сергей ждал меня в больничном дворике, но, скажу прямо, выглядел он неважнецки - бледный, как мел. Мы сели на скамейку и он поведал мне о своей беде, стал тихо рассказывать все по порядку...
   Из его рассказа я узнал, что полгода назад Сергей познакомился с одной очень хорошей девушкой со странным по нынешним временам именем Василиса. Стал ухаживать - дело шло к свадьбе. И все было бы хорошо, но в последний месяц стали происходить странные вещи. Сергей начал жаловаться, что Василиса стала очень мнительной и подозрительной, говорила, что за ней кто-то следит и даже преследует. Но мало того - точно также стала вести себя и ее мама Светлана Алексеевна. Она все время чего-то боялась, более того, даже собрала было вещи, чтобы уехать из города, но в результате слегла в больницу с сердечным приступом. Однажды Сергей, его сводная сестра Наташа и Василиса отправились навестить ее, но когда пришли, у Светланы Алексеевны уже сидел посетитель. Они вроде бы мило беседовали о здоровье, о жизни, но было видно, что оба играют, стесняясь присутствующих. Светлана Алексеевна изображала улыбку, а сама мертвой хваткой вцепилась в василисину руку и не отпускала ее до самого конца разговора. Посетитель был уже в годах, с полуседой бородой, с бегающими глазками. Впрочем, увидев Василису и Наталью, он не сводил с них глаз. Представился Виктором Анатольевичем. Все интересовался у василисиной мамы: "А что: дочки твои тебя бабушкой еще не сделали?" Именно "дочки", а не "дочь". Светлана Алексеевна так и ответила: ты, мол, что-то путаешь, у меня только одна дочь и второй никогда не было. Виктор Анатольевич еще раз смерил взглядом Василису и ушел. После его ухода с василисиной мамой едва не случился еще один приступ. Она разрыдалась: "Лиса (с ударением на первом "и"), тебе грозит большая беда, этот Виктор Анатольевич - предатель и негодяй, уезжай отсюда и немедленно. С Сергеем, но уезжай!" Светлана Алексеевна воспитывала Василису одна, без отца, и первым подозрением дочери было, что это ее отец. Ответ прозвучал потрясающий: "Нет, он, слава Богу, не отец, это я - не твоя родная мать". Больше она ничего не сказала, да и врачи выпроводили посетителей прочь...
   Тогда Сергей попросил свою сестру быть почаще рядом с Василисой, благо что подруги... "Понимаешь, Наталья мне тоже не совсем сестра, она в детстве, ей и пяти лет не было, осталась сиротой, ее родители погибли, а мои родители и удочерили ее. Но ведь она была моей нянькой, ближе, чем мама", - расплакался Сергей. А буквально накануне исчезновения мой приятель стал свидетелем еще одной загадочной сцены. Когда он зашел в палату, то увидел у постели больной странную молодую женщину, одетую во все черно-серое. Между "черной" женщиной и Светланой Алексеевной разгорелась перебранка. Они почти что кричали друг на друга. "Черная" женщина злорадствовала: "Все-таки я нашла тебя!" Мама Василисы умоляла ее почти со слезами на глазах: "Не трогай мою Веснушку, мы никогда не вернемся в Стеллию!" В ответ "черная" женщина только усмехнулась: "Я тебе не верю!" Светлана Алексеевна тихо произнесла: "Ты - мразь!" На что посетительница расхохоталась еще сильней и прежде чем уйти, зло прошипела:
   - Ты никогда больше не увидишь своих дочерей! - щелкнула пальцами, аж искры полетели и - хлоп дверью.
   "Понимаешь, она сказала "дочерей", но ведь у Светланы Алексеевны только одна дочь", - удивлялся Сергей.
   Сергей подскочил к больной, та была в истерике. Она только повторяла: "Она - Демоница! Вход - Пьяный Лес!" После этого Светлана Алексеевна впала в кому, из которой врачи вывести ее так до сих пор и не могут. Врач сказал: "Она может выйти из комы или в любое время или никогда".
   - А позавчера мы с Василисой и Натальей гуляли в Пушкинском парке. И надо же такому - нам навстречу попался тот самый Виктор Анатольевич, выслеживал, наверное. Он прошел, едва кивнув, мимо, и только он прошел, как кто-то меня сзади толкнул... Я сознание потерял. Помню только, успел обернуться и увидел ту "черную женщину", что была в палате Светланы Алексеевны. Пришел в себя в медпункте, а к вечеру поплохело мне. Стошнило пару раз, дрожь какая-то старческая, все из рук падает. Врачи признали какую-то редкую болезнь, а сами все шушукаются за спиной, я и не знаю что думать. Может, этот самый, как его, летальный исход будет. Но самое главное - Наташка с Василиской пропали. В милицию обращаться - ведь засмеют: там в колдуний и колдовство не верят.
   - Давно это случилось? - спросил наконец я.
   - Три дня назад. Саш, я не знаю, что значат слова Светланы Алексеевны, но я знаю, что ты жил одно время в аномальной зоне. Знаешь каждую кочку - помоги!
   Но чем я мог ему помочь? Ну где их искать? Я прикинул по времени - Леха видел у ведьмы двух странных девушек. Наверняка это та самая ведьма, что заколдовала Лешкиного тестя. К тому же симптомы болезни Ивана Федоровича и болезни Сергея совпадали почти "до миллиметра". Значит, все сходится. Я не стал говорить о своих догадках Сергею. Кроме тети Клавы, вчера утром звонил из Куличек Леша Кровопусков и поведал о беде, приключившейся с отцом, и все то, о чем я уже рассказал.
   - Ой, Санек, тут такие дела, по телефону не расскажешь, мы тут с Иваном Федоровичем в такую переделку попали, мне-то обошлось, а вот он.
   Детектива не получилось - все стало ясно с самого начала. Все следы ведут в Пьяный Лес, к "черной женщине". Это значило, что там появилась новая нечисть.
  

Четвертая глава

ВОЗВРАЩЕНИЕ В КУЛИЧКИ

  
   На следующий день мы не мешкая отправились в Кулички. На этот раз добрались без особых проблем - электричкой до Ведьмина, а оттуда на частном автобусе, благо желающих добраться до деревушки было не так уж и мало.
   Кстати говоря, знаете, с кем мы ехали вместе - с Анжелкой Прошмантовкиной - вампировской путаной. Разговорились. Она, оказывается, открыла свое ИЧП "Ночная бабочка". Все жаловалась на нелегкую предпринимательскую жизнь: мол, настоящих специалистов ее дела мало - одни вертихвостки, опять же налоговая инспекция наседает. А тут еще конкуренты из ООО "Маленькая Вера". Так в беседе незаметно прошла дорога.
   Что же мы увидели, вернувшись в деревню спустя несколько лет? Первое, что черной кошкой бросилось нам в глаза - это преобразившийся до преображенной неузнаваемости облик нашей российской глубинки. На фасаде местного продовольственного ларька, немного покосившегося от ветхости (так как выстроен он был еще до Первой мировой), блестела и переливалась на солнце огромная иллюминированная вывеска "SHOP". А на, извиняюсь, шопе промышленных изделий висела не менее элегантная табличка, правда, на русском - "Супермаркэт" (через "э" оборотное).
   Напротив них еще более углубилась и расширилась, как горбачевская перестройка, старая знакомая гоголевская лужа. Впрочем, она, может, и не бросилась бы нам в глаза, если бы не проезжавшая мимо случайная украинская иномарка запорожского производства.
   Появилась в Куличках и церковь. Ее выстроили на месте старой, снесенной еще при "волюнтаризьме", теперь вот восстанавливали попранную справедливость. При этом восстанавливал ее тот, кто в свое время и попирал.
   ...Иван Федорович и в самом деле был плох. Он почти не передвигался - если только по нужде, ел мало - без аппетита, у него были постоянные головные боли, а температура то и дело заходила за отметку в 38 градусов.
   - Врачи отказываются ставить диагноз: говорят, организм здоров, в нем нет никакой инфекции, - пожаловалась Люба, его дочь.
   - Это все старухина сивуха, - ворчал Алексей, ее муж. - Ну, зараза, если найду...
   Наш друг злился в первую очередь на себя: за то, что позволил тестю отведать ведьминого самогона. Он рассказал нам во всех подробностях о случившемся той таинственной ночью. А когда дошел до описания загадочных девушек, то пришел черед волноваться нам. У нас почти не осталось сомнений: те загадочные девушки - невеста Сергея Василиса и его сестра Наталья, а ведьма в избушке и "черная" женщина - одно и то же лицо.
   Узнав о нашем прибытии, пришла и тетя Клава - наша добрая знакомая, первое время после свадьбы мы со Светой жили у нее на квартире. Она ничуть не изменилась с тех пор, как мы видели ее в последний раз.
   Тетя Клава только вздыхала, но именно она и дала нам совет, как вылечить Ивана Федоровича:
   - Иван заколдован, и очень крепко. Если бы Леша отпробовал той сивухи - и с ним бы сейчас было то же самое. Чтобы Ивана расколдовать, нужно найти эту ведьму - или заставить снять свои чары или убить ее. Но если она поступила так, то по доброй воле она их не снимет - у нее злая воля.
   - А как же ее найти?
   - Это злой, очень злой человек, может быть, даже не человек, а чудовище в человеческом обличье. Победить такую силу может лишь такая же мощная, но добрая сила. Знаю, что где-то далеко - за пределами географической карты есть удивительная сказочная страна - страна Фей. Когда я была маленькой, бабушка мне рассказывала, что люди в той стране живут около молочных рек с кисельными берегами, что там сахарные горы и ореховые камни. Что люди в той стране живут очень долго, что там нет болезней, нет плохой погоды и что там нет злых людей. Сказка, конечно, но дыма без огня не бывает. И еще бабушка сказала: злой человек никогда не победит зло! Только фея сможет снять заклятие. Однако я слышала, что какая-то черная сила пробралась и туда. Не эта ли самая? В любом случае ищите Серый остров и отправляйтесь в страну Фей.
   - А где же нам искать этот остров? И где тот самоцвет, за который астролог Глоб откроет нам путь в страну Фей? Вы обещали дать его нам.
   - У меня его нет, но я знаю, у кого он находится. В Пьяном Лесу живет некий Лавр Волков-Ягодкин. Он - двоюродный брат отравителя Крокодилова, того самого, который чуть вас на тот свет не спровадил. Такой же редкий негодяй, как и его братец. Так вот, этот Волков-Ягодкин - кум всей нечистой силы. Он много и многих знает. Вот у него-то вы и должны получить кристалл фей.
   - А отдаст ли нам его этот Волков-Ягодкин? - весьма понятные сомнения. Раз он редкая сволочь, то вряд ли будет помогать кому-либо.
   - Он хоть и злой, но тщеславен и жаден. К тому же он заядлый коллекционер: собирает картинки, скульптурки и прочий хлам. Но главное в том, что он только воображает, что любит искусство. На самом деле он разбирается в нем не больше, чем я в балете, и любую мазню принимает за шедевр. У меня есть картина "Дуная" (тетя Клава так и сказала "Дуная"). Подпишите в углу "Петров-Водкин" или "Церетели-Глазунов" и подарите, вернее обменяйте на кристалл фей.
   - А откуда у него этот кристалл?
   - Не знаю, скорее всего, своровал, или выменял у кого-нибудь на какую-нибудь такую же безделицу. Спросите, он любит похвастать, где, что и как раздобыл.
   - А вам не жалко? - кивнули мы на живописную картину, на которой обнаженная женщина с зеркалом смотрела телевизор, из которого к ней на свидание вылезал какой-то наш знаменитый телеведущий, фамилию запамятовал.
   - Картину-то? Да это брат развлекается, он мне еще нарисует, - рассмеялась тетя Клава.
   Мы рассказали тете Клаве о встрече с Говядой. О том, что он, возможно, будет преследовать нас.
   - Не бойся, я знаю болотников - они трусы и храбрятся только у себя на болотах в компании себе подобных. Мой вам совет, если вдруг придется остаться с ним наедине. Они ужасно тщеславные, заведите с ними спор об их двойниках. Болотники обладают редкой способностью на небольшое время создавать из самих себя двойников. Он будет множиться, основное тело будет уменьшаться, как только он уменьшится до размеров спичечного коробка - дави его ногой! Не жалей! Или в банку затолкай - только закрой получше. Не перепутай - давить надо основное тело, а не двойника. Оно по цвету отличается - более бледное.
   - Тетя Клава, вы все ругаете нечистую силу, но ведь вы и сами немного колдуете, - я и сам не понял, как этот не очень тактичный вопрос вырвался из моих уст.
   - Все люди - нечистая сила, нет чистых людей. Ты - чистая сила? - она вполне справедливо на меня обиделась и мне стало немного стыдно, но добрая женщина простила меня. - Не красней! Я поняла, о чем ты хотел спросить. Понимаешь, Саша, мы - испорченные люди, мы рождаемся испорченными - все. Адам и Ева передали нам эту испорченность по наследству. Но мы какие-никакие, но люди, а не злыдни. В силах каждого из нас быть человеком. Мы больные, но мы не мертвые, понимаешь, Саша? Мы не гнилые, мы вполне можем выгнать своих червяков прочь.
  

Пятая глава

МОСТ ЧЕРЕЗ БАЛУЙ

  
   Утром мы отправились в путь-дорогу. Леша прихватил с собой все тот же видавший виды нестареющий рюкзачок.
   - Счастливого пути! - напутствовали нас тетя Клава и Любочка. - С Богом!
   До реки - строптивого Балуя - мы добрались без приключений. Гордый Балуй так и не покорился самозванным царям природы. Что только те не предпринимали для его укрощения: травили заводскими отходами, перерезали речные вены лезвиями гидроплотин, но упрямый Балуй стоял на своем, как норовистый мустанг скидывая с себя незадачливых укротителей стихий. Впрочем, людская глупость вернулась к ним же бумерангом. Отлились им балуевы слезки: что-то там рвануло на заводе - еле-еле, в три дня и три ночи удалось утихомирить пожар. Кроме того, произошла утечка ядовитых газов - едва избежали жертв. Завод после этого надолго закрыли. Помогло Балую и то, что очень кстати экономика стала неэкономной: многие фабрики и заводы прикрыли, а Балую это только на руку. Никто его не травит - не покоряет. На этот раз был черед людей призадуматься: река же переводила дух и вволю, не опасаясь никого и ничего, дышала свежим воздухом, расправляя свободно все свои ручейки, родники и притоки. Нет смертоносной отравы. Однако Балуй не знал, что акции проклятого завода купила богатая заморская компания "Ойле Лукойле" и что вскоре завод опять примется за старое. Но на этот раз отрава будет не русская, а заморская...
   Чтобы перебраться на другой берег, мы стали искать переправу и вскоре обнаружили узенький деревянный пешеходный мостик. Я первым шагнул на мостик, весело дошел до середины, но тут всю мою веселость как рукой сняло. Я попятился: на середину моста, самодовольно ухмыляясь и нервно постукивая немного проржавевшим трезубцем, вылез водяной. Тот самый, что несколько лет назад хотел насильно оженить меня на своей дочери Алисе. Он ядовито манил меня крючковатым указательным пальцем и при этом нервно помахивал своим рыбьим хвостом.
   - Ну что: попался, который кусался. Зятек! Моя Алиса так без тебя измаялась - одни кости и чешуя остались.
   Ничего себе номер! Я и помнить забыл о том давнем приключении. И вот на тебе! Алиса эта тоже хороша! Да за это время любая уважающая себя русалка на ее месте давно бы раз сто успела нырнуть замуж и столько же раз вынырнуть.
   Оглянулся назад - путь отрезан: позади на мостике расположилась целая орава русалок - лица их не предвещали ничего хорошего - для меня. Мостик трещал под их тяжестью, но держался.
   - Ах вы рыбы! - Леша замахнулся было на русалок, но ловкая подсечка хвостом, и бедный вампир распластался на мокром от речных брызг мостике, едва не свалившись в реку. При этом русалочий хвост шлепнул его по макушке, мол, знай, на чьей стороне сила. Алексей осторожно встал и больше не дергался.
   - Ну что: будешь жениться? - отхохотавшись всласть над Лешей, водяной опять приступил ко мне.
   - У меня есть жена! - я инстинктивно спрятался за Свету - она-то не даст меня в обиду этому мокроступу и мокрошлепу.
   - Разведешься! - не моргнул глазом водяной.
   - Папа! - послышался откуда-то из-под моста голосок Алисы: сама она показываться нам на глаза не смела.
   - Я уже тридцать лет папа! Он будет моим зятем! И точка! Ведь ты его любишь, - последнюю фразу он сказал мягче и даже нежно. У человека, пардон, водяного, оригинальная точка зрения на любовь. По его логике я давно бы держал гарем.
   - Саша! Я не отдам тебя! - праведно взревновала моя кикимора - я, кажется, теперь понял, что значит фраза "спрятаться под юбкой у жены", едва не оказавшись в таком положении. Единственное, что помешало: жена была в джинсах.
   - Я - депутатка-колдунья! Джина Лолобриджишвили, - она смело - я бы так не мог - шагнула навстречу водяному, тот даже попятился, не ожидав такого лихого наступления. А Света ужасным голосом - таким по радио и телевидению передают сообщения о тяжелых утратах - произнесла: - Сейчас я возьму и наколдую, чтобы в Госдуме приняли гидротехнический план по переброске рек Балуй-Волга-Сахара в помощь жаждущим странам африканского континента!
   - Что? - вы бы видели, как водяной поджал хвост - вот уж не думал, что его можно напугать таким пустяком. И куда подевалось все его самодовольство. Он даже выронил от страха свой трезубец (тот звяк и буль в воду), порядком пригнулся, как контуженный взрывом, и сиганул в реку с диким воплем неандертальца, увидавшего перед самым своим носом разъяренного саблезубого тигра:
   - Караул! Спасайтесь, кто может! Мелиорация! - бултых.
   Его примеру не мешкая последовали и другие "земноводные". Алексей не преминул возможностью отомстить: последней русалке он наступил на хвост и заулюлюкал:
   - Ага! Селедки! Испугались! - и присовокупил еще несколько отнюдь не сказочных выражений. Взглянув на него, можно было подумать, что именно он испугал до полусмерти всю эту водную нечисть. Но как бы то ни было, путь был свободен.
  

Шестая глава

СКАЗКИ ПЬЯНОГО ЛЕСА

  
   Старый добрый Пьяный Лес - эх, бродяга, сколько жарких лет, сколько морозных зим! Как же мы по тебе соскучились! По твоему волшебному аромату, дурманящему и пьянящему, исходящему от каждой твоей травинки и былинки. По твоим извилистым хоженым и нехоженым тропкам. По твоим орехам и ягодам, целебным и вкусным плодам. По твоим обитателям, доверчивым и пугливым, разумным и неразумным. По твоей искренности. По твоему русскому гостеприимству. Если пришел друг, если пришел человек с открытым добрым сердцем - проходи, будь как дома, но если пришел человек со злыми помыслами - тогда - берегись! - пусть пеняет на себя.
   Лес в ответ радостно захлопал листьями-ладошками, зачирикал веселыми птахами: он принимал нас в свои владения как старых добрых приятелей. Пройдя совсем немного, мы заприметили немолодого мужчину, устало оперевшегося на ствол молодой березки. Он тяжело астматически дышал и изредка покашливал. Острый отточенный треугольником подбородок с мелкими бородавками, прямой римский нос с большущей родинкой на переносице, абсолютно лысый без единого волоска череп. Одной рукой он обхватил деревце, другой опирался на... миноискатель. Да-да, именно на миноискатель. Старик поднял на нас глаза - в них было столько тоски и грусти.
   - Вам плохо, дедушка? - кинулась к нему добросердечная Светлана, но тот вежливо отстранился:
   - Спасибо, дочка, все в порядке.
   Только после этого мы догадались поздороваться.
   - Здравствуйте, люди добрые, - ответил и он, на что вампир-зануда не утерпел и проворчал себе под нос:
   - Так уж и добрые.
   - Добрые, я вижу, - несмотря на возраст, дед не потерял острого слуха.
   - Вы что-то потеряли? Может вам помочь? - учтиво спросила Света.
   - Да чем мне помочь? Моя беда мхом и временем заросла. Да и если бы я сам потерял, а то... - старик присел на пенек и махнул рукой, мол, разве отыщешь. - Ну, каков подлый род человеческий - взять без спросу чужую вещь и потерять. Он бы хоть себе взял - не так жальче бы было.
   Старик расстроенно швырнул миноискатель в сторону. Тот жалобно запищал - глаза деда вспыхнули, он кинулся к земле, как кот за мышью, но нашел лишь полуржавый погнутый гвоздь. Глаза тут же погасли, гвоздь полетел в сумку на плече - не то.
   - А что вы ищите, если не секрет? - поинтересовались мы.
   Дед оглядел нас всех по очереди сверху вниз, словно приценивался, потом, выдержав небольшую паузу, вздохнул:
   - Да какой секрет, нет никакого секрета: смерть я свою ищу, сме-ерть!
   - Что?!
   - Да, смерть, что на кончике иглы. Кощей Бессмертный я, - наконец представился он, удивив всю нашу компанию. - Уж более десяти веков ищу я эту проклятую иголку, а найти не могу. Сколько стогов перерыл - и не пересчитать.
   Хм, вот уж встреча так встреча. Никак не ожидал, что Кощей Бессмертный - реально существующая личность, а не сказочный вымысел.
   - Простите, иголку-то вроде Иван-царевич сломал, -- заикнулась было Света.
   - Не говорите мне про этого супостата. Как же: сломал?! Сломал - это, как сейчас любят говорить, официальная версия. Потерял он ее. Если хотите, расскажу, как все произошло на самом деле.
   Мы, заинтересованные таким оборотом, сели рядком и стали внимательно слушать Кощея.
   - То, что в сказках писано - все наглое вранье, эту писанину бы всю топором вырубить - поносная клевета. Ведь сказки сказывали внуки и правнуки этого дурака Ивана, а мою колокольню никто и слушать не хотел. А я ведь не сторонний человек. Наоборот - самый что ни на есть пострадавший от Иванова произвола. Эх, но начну сызначала, - Кощей вынул из бокового карманчика своего потертого пиджачка початую бутылочку прекрасного армянского коньяка. Налил себе в маленькую - с наперсток - рюмочку, выпил, отер губы тыльной стороной ладони, предложил нам. - Будете?
   Алексей не смог отказать себе в удовольствии выпить. Даже я - убежденный трезвенник - не утерпел и выпил ради уважения старика. Света тоже отпила самую малость. Кощею наше отношение к нему явно понравилось, он спрятал и бутылочку, и рюмочку обратно в карман и начал:
   - Так вот, было это в те стародавние времена, когда бабушка Гостомыслова еще и в проектах родительских не значилась по причине их малолетства. Тогда почти все поголовно были язычниками и верили в разных истуканов. Так вот, я в ту пору молодой был, безусый, считай молокосос - неженатый. Дурак был превеликий - дурнее того же Ивана: кутил на пирушках да на охоте зайцев и время убивал без счету. Жениться не торопился, думал: молодой - еще успею. Мы, ведь, Кощеи, не совсем бессмертные. Долгожители, правда, но не бессмертные. У нас долголетие передается по наследству с иглой. Передал я сыну, допустим, иглу, он уже бессмертен, а я нет. И так из рода в род. А так как век людской намного короче кощеевского, то нас и принято считать бессмертными. Игла для нас - самое главное, в ней вся наша сила. Вот и жена моя, если бы вышла за меня замуж, то тоже прожила бы кощеевский век.
   Богат я был, богаче теперешних банкиров. Но в конце концов надоело мне мое холостяцкое житье, да и о наследнике надо было подумать. Знаете, какое это счастье: жена, дети, семья, - Кощей аж зажмурился. - Я и внуков собирался дождаться. Так вот: присмотрел я себе одну девушку - Ягуню. Она тогда молодая была. И не сказать, чтобы писаная красавица, но и не дурнушка. Дело к свадьбе шло. Да тут, как на грех, поехал я на охоту в Пьяный Лес - думал, в последний раз гульну, подышу вольным воздухом. Вот и гульнул! Кощей перевел дух - было видно, что он до сей поры переживает и жалеет о произошедшем. - Заночевали мы тогда прямо в лесу, в избушке одного лесника. А у него дочка была Алена, возьми ее неладная. Эх, бабы-женщины! Влюбился я в нее без памяти, как последний мальчишка, и Ягуню свою позабыл. Аленушка мне тоже все глазками мырг-мырг, мырг-мырг. Разве устоишь?! Бес попутал по рукам и ногам. Времена тогда строгие были, не то что сейчас. Послал я сватов, а сам ей говорю - мол, выходи за меня, бессмертной будешь, жить будешь, как сыр в масле кататься. Я-то дурак думал, что она взаправду меня любит. Я же не знал, что до меня к ней сватался Ванька, варягов сын, княгиней обещал сделать. И что она, ведьма, тоже согласилась. Эх, бабы-женщины! А папаша ее, тоже змей знатный, все выглядывал, где жених поприбыльней. И мой вариант им, значит, лучше показался. Какие все-таки бабы меркантильные существа! Я-то уши развесил - любовь-морковь. Да и ладно, все бы у нас ладилось, но Ванька-то про мое сватовство узнал и пообещал поболе. Тут, значит, раскол вышел: папаше Ванькина цена понравилась - титул и власть, а Аленке моя - бессмертие и деньги. Это я уж потом сообразил, а тогда думал - любовь-морковь. Но все законы тогда были - традиции, я уж и отступиться хотел. Да наваждение на меня какое-то нашло - любовь эта окаянная, не приведи Господи кому такую. Красивая она была - Алена! И все она, зараза. Подбила меня: "Кощеюшка, миленький, бежим". Ручками мне шею обвила, мол, с тобой, Кощеюшка, хоть на край света. Эх, бабы-женщины! Я ведь ей поверил. Говорит: "Люблю!", а сама, евино семя, глазки томно щурит - мол, любовь до гроба! Эх, бабы-женщины!
   Кощей на минуту перевел дыхание, облизал ссохшиеся губы, и продолжил свое повествование:
   - Так вот, бежали мы. И не нашел бы нас никто вовеки, если бы не первая моя любовь - Ягуня, черт бы ее побрал и никогда не возвращал! Эх, бабы-женщины! Она меня этому Ваньке и выдала со всеми потрохами. Обиделась, мол, бросил я ее. Да какое бросил - да промеж нас ничего и не было - никаких интимностей. Эх, бабы-женщины!
   Старик закашлялся, ностальгически переживая прошлые обиды:
   - Ванька прискакал, дурак дураком, давай ерепениться, в драку лезть, мол, это не твоя, моя невеста. Я ему так культурно, без кулаков отвечаю: "Алена меня любит, а твой номер - тринадцатый". Он не верит, ты говорит, силком ее увез. А какое силком, если она меня на это дело и подбила. Я и говорю: давай у Алены это и спросим. И не превращал я ее ни в какую лягушку-жабу и почему выдумали, что именно в лягушку? Я вообще превращать людей ни в лягушку, ни в какую другую неведому зверушку не умею. Я ж не Кио какой-нибудь или Копперфилд. Эх, бабы-женщины! Но ей-ей, Алена эта - жаба самая настоящая. Я-то, наивная простота, думал, она скажет, все как есть: мол, извини, Вань, но я люблю другого. А она пришла - и ни тпру, и ни ну, как воды в рот набрала. То на меня зыркнет, то на него - мырг-мырг, мырг-мырг. Эх, бабы-женщины! Вот где хитрая бабская натура! Это я потом узнал, что Ягуня виделась с ней и растрепала, что, мол, никакой я не бессмертный, и про иглу наболтала того, чего и не было никогда. Ну, Ванька это ее молчание понял по-своему, вынул меч и на меня. Ну что мне оставалось делать? На меня прет вооруженный до зубов бестолковый мужик, а я не моги его тронуть? Ну, я самую малость его и тронул. Так вот, полетел он, как та птица перелетная. Обозлился еще больше, все грозился: я, мол, тебя, Кощей, еще достану.
   Промашку я тут дал - мне надо было его сразу укокошить да я пожалел: молодой еще, сопляк зеленый, да и победа была за мной. А он, супостат, иглу пошел искать. И нет предела бабскому бесстыдству! Она, эта Алена, сперва возьми да и расскажи весь мой бессмертный секрет этому лопоухому злодею. Вот и вся любовь-морковь! А когда мы дрались, это я уж потом уразумел, она ждала, чья возьмет, словно волчица какая-нибудь животная. Я-то ей, как жене своей будущей, подруге жизни, все свои интимные тайны и секреты поведал, а она... Эх, бабы-женщины! - Кощей даже заплакал. - Хранил я иголочку в ларце, и не на дубе ни на каком, а во дворце. А этот Иван, сукин сын, злой был - медведя моего ручного говорящего, охранявшего этот ларец, ни за что ни про что загубил. Тот ласковый был, безобидней кошки. Перед смертью плакал: "Не стреляй, Иван, не губи, я тебе еще пригожусь!" Не пожалел, ирод! Сокола моего, ради интереса, на меткость стрелой убил. Из щуки уху сварил, щурят малых сиротами оставил. Изничтожил всех, браконьер! Короче, всеми подлостями и неправдами добыл он ту иглу. И сломай он ее тогда - все бы лучше было. Погиб бы я честной смертью и сейчас бы не мучился. А он грозить мне вздумал - мол, будешь моим слугой, не то, говорит, иглу сломаю. Я попервоначалу струхнул сильно - все сокровища свои отдал и дворец в придачу. Молодой был, жизнь любил. Думал: бессмертный, наживу еще, какие мои годы. Договорились мы: я год буду у него слугой, потом он мне иглу отдает. Прошел год, а он, стервец, взял и...
   - Выбросил? - не выдержал взятой Кощеем паузы Леша.
   - Если бы, я бы тогда хоть знал, где искать. Хуже - потерял. В прореху, говорит, выпала, а где - не знает. И если б врал - так ведь взаправду потерял. Да еще и сказки гадкие про меня стал выдумывать - что я-де развратник, колдун и прочее. А мне без иглы ну никак нельзя. Сила в ней моя волшебная, я ее по наследству получил, по наследству отдать должен был. Без нее я даже теперь умереть не могу. Вот и ищу я теперь свою иголочку по белу свету. Вот, мир не без добрых людей - миноискатель подарили.
   - А дубликат не пробовали сделать?
   - Никак нельзя, эта иголка должна быть в одном-единственном экземпляре - уникальная продукция.
   - Дедушка, а что потом с Иваном и Аленой сталось?
   - Что: да ничего хорошего - поженились они. И стали жить, как кошка с собакой в моем дворце да на мои деньги. Он все на сторону от нее бегал, стал пить безбожно, бил ее. В конце концов бросил с двумя детками на руках. Эх, бабы-женщины! - Кощей махнул рукой, вынул коньяк и отхлебнул с горя глоток прямо из горла.
   Да, оказывается, если глубоко копнуть, то все сказки вот какой горькой правдой оборачиваются.
   Если он ищет свою иголку по всему свету, смекнули мы, то, может, он знает что-нибудь и про "черную" женщину, и про Волкова-Ягодкина. Мы поведали старику о своих бедах и нашли понимание:
   - Плохо ваше дело, но не безнадежно. И горю вашему помочь я могу. Ивана Федоровича вашего заколдовала черная ведьма Демоница, племянница самого сатаны. Боюсь, и Василису похитила она же. Хитростью и подлостью пробралась она в Стеллию - сказочную сторонку по ту сторону Солнечной стены. Но не все подвластно ей: чтобы стать полной властительницей, ей нужно убить фей - королев Стеллии. Вот она и рыщет по всему свету в их поисках. Путь же в Сказочную страну откроет вам кристалл фей, который хранится в тайнике у Волкова-Ягодкина. Это очень, очень худой человек, но иного пути попасть в Стеллию и уничтожить ведьму у вас нет. Бойтесь его! А особенно его выползуна Несса. Возьмите это, - Кощей вынул из своей сумы большущий, почти с кокосовый, орех. - Угостите им Несса, чтобы он не угостился вами.
   Кощей закинул свой миноискатель за плечи - похоже, он потерял уже последнюю надежду найти заветную иголку - стал прощаться:
   - До свидания, люди добрые! Спасибо, что выслушали старика, не прогнали. Дай Бог, еще встретимся. Счастливой вам дороги, найти и уничтожить Демоницу! Бог в помощь! - сказал и медленно побрел прочь.
  

Седьмая глава

ЖЕРТВА ИСКУССТВА

  
   Лавр Эдмундович Волков-Ягодкин слыл в округе личностью полузагадочной-полулегендарной. Генеалогическое его древо было прелюбопытнейшее. По материнской линии его предки восходили из древнейшего боярского рода Ягодкиных, поэтому Лавр Эдмундович ни много ни мало считал себя "столбовым... интеллигентом". За что, собственно, в наши дни его приняли в местное дворянское собрание, а также надоели с интервью по радио и ТВ с вечными вопросами о зверствах большевизма-коммунизма и никчемности ВОСР (она же - преданный анафеме октябрьский переворот, сбивший Россию с пути истинного).
   По отцовской линии Волковых он, напротив, был почти что экс-гегемон: правнук крепостного крестьянина, внук пламенного большевика-революционера, сын начальника краевого отдела НКВД, сам партработник средней руки в отставке. К слову, его отец в свое время очень кстати отказался от своего отца, репрессированного в 37-м. В застойно-юбилейные годы Волкова (еще не Ягодкина - вторую часть фамилии он приобрел вместе с падением "проклятого большевистского режима") затерроризировали газетчики на предмет воспевания славного революционного прошлого (она же - заря советской власти), в частности - ВОСР (она же - Великая октябрьская социалистическая революция, покончившая с темным царизмом и показавшая светлый путь всем угнетенным и обездоленным).
   Когда нагрянула перестройка, а потом демократия - все перевернулось. Однако Волков не растерялся и стал Ягодкиным. Вначале он вообще хотел раз и навсегда отмежеваться от "волчьей" фамилии, но его вовремя надоумили, напомнив, что дед хоть и был профессиональным большевиком, но той же тяжелой большевистской неволей был замучен на далекой речке Колыме.
   В последние годы Волков-Ягодкин жил в глуши, тиши да одиночестве, лишь изредка выезжая из пределов Пьяного Леса на заседания дворянского собрания. Была у него и одна большая слабость - коллекционирование предметов искусства. И интеллигентней его вроде не сыскать бы в округе старика, если бы не слухи. А слухи, скажем честно, для его слуха были не сахарные. Мало того, что болтали, будто он-де всю свою богатую коллекцию приобрел обманом, подкупом и грабежом и никому из простых смертных не позволял взглянуть на нее хоть одним глазком, так еще шептались, что тот, кто все-таки мог увидеть его коллекцию, был убиваем на месте без пощады и промедления. Говорили еще, что он оборотень и в любую минуту по своему желанию может превратиться в плотоядное чудовище.
   Многие таинственные исчезновения людей в этих местах связывали с его именем. Правда, некоторые из "несмелого десятка" сомневались, а существует ли вообще эта коллекция в природе и стоит ли она того, чтобы увидеть ее и умереть. Мол, она же не дочка падишаха. Говорили еще, что Лавр Эдмундович разбирается в искусстве, как сантехник в компьютерах, и прячет он свою коллекцию не по причине ценности, а по причине никомуненужности.
   При других обстоятельствах мы бы поостереглись посещать Волкова-Ягодкина. Но в его руках был кристалл фей, необходимый нам дозарезу для проникновения в Стеллию.
   Нашли мы домик этого "боярина" с превеликим трудом. И были порядком разочарованы его жилищем. Прямо скажем, не хоромы. Маленький скромненький домик - опрятный, чистый, но не более того - три окна спереди, еще по паре окон по бокам, фасад без архитектурных излишеств, окрашен ровно наполовину - видно, краски не хватило - в приятный голубой цвет. На задах - уличное удобство с буквами "м" и "ж" через дробь. Спереди невысокий палисадник с оградой из свежевыструганных досок, внутри калина-малина и какие-то длиннющие со страусиными ногами-стеблями ярко-красные цветы.
   Такая изба - стой она в обыкновенной деревне - ничем бы не отличалась от других. Но в этой лесной глуши она стояла в гордом одиночестве, как неприступная старая дева, соперничая с соснами-соседками высотой телевизионной бабочки-антенны, прикрепленной к концу толстенной и предлинной жердины. Табличка "Осторожно! Злая собака!" слетела с полуржавого погнувшегося вдвое, как от удара поддых, гвоздя-инвалида и валялась в пыли. В конуре цепь оборвана и никаких следов собаки - ни злой, ни доброй - не наблюдалось. Из колонки, располагавшейся в палисаднике, в тихий ручеек стекала тонюсенькая струйка воды, образовав через пару метров небольшое озерцо, недостаточное для разведения рыб, но вполне подходящее для гусиного бассейна: в нем важно плавал одинокий гордый гусь. Завидев нас, - мы скрипнули калиткой - он стремительно вылетел из лужи и на всех парах понесся в нашу сторону: с таким пронзительным шипением, с каким допотопный паровоз предупреждал о своем появлении. Видимо, этот свирепый гусь и был той злой собакой, о которой предупреждала табличка. Оторопев от такой агрессивности, мы отпрянули за калитку, но цепной гусь, сорвавшийся с цепи, норовил цапнуть нас и сунуть свой горбоносый клюв между досок палисадника. И даже уцепил-таки Лешу Кровопускова за штанину. Правда, без видимых последствий.
   - Алле, есть тут кто? - в ответ тишина. Повторили вопрос - никакой реакции. Ну вот, стоило переться в такую даль, чтобы обнаружить, что хозяина попросту нет дома. Однако мы недолго отчаивались - ожидая появления хозяина со стороны дома, мы не глянули в свой тыл. Поэтому немного опешили от хрипловатого с южным украинским акцентом (с мягким "г") голоса, раздавшегося позади:
   - Вы не ко мне-с? - к тому же он еще и "сыкал", как какой-нибудь дореволюционный пижон.
   Мы обернулись - перед нами стоял еще довольно моложавый седовласый старик в жилетке и брюках на подтяжках, которые, казалось, вот-вот лопнут от напора круглого, словно мячик, брюшка. Чисто выбрит - как будто на парад. От него так и разило дешевым одеколоном. Боюсь, что зверье ближайшей округи от такого аромата передохло в радиусе километров десяти. Для полного интеллигента ему не хватало шляпы и очков. За плечами он нес самые обыкновенные грабли. Старик самодовольно улыбался и смотрел даже не на нас, а сквозь нас.
   - Нам бы Лавра Эдмундовича Волкова-Ягодкина.
   - Я-с, это я и есть-с, - он так настойчиво к месту и не к месту сыкал (как бы бравируя своим благородным происхождением), что мы немного растерялись, почувствовав себя подлыми плебеями. К слову, как мы потом узнали, до демократических перемен он не "сыкал", наоборот, любил вворачивать революционные словечки, называя институт рабфаком, министра наркомом, любого начальника - комиссаром. Этим он как бы подчеркивал, что родом из революции, что рабоче-крестьянского происхождения.
   - У нас к вам дело, - мы вкратце обрисовали наши проблемы, предложив обмен: картину тети Клавы на кристалл фей.
   При виде картины глаза Волкова-Ягодкина загорелись испорченным светофором, который то и дело беспорядочно мигает или загорается всеми "цветами" сразу.
   - На улице говорить-с не будем-с, - старик отворил калитку и жестом пригласил в дом. Злой гусь - ему бы впору Рим спасать - важным телохранителем зашагал сзади.
   Внутри домика все было скромно, тихо, уютно. Обыкновенная комната с обыкновенным набором: холодильник, телевизор, диван, сервант с дешевым сервизом. И все-таки чего-то не доставало, чего-то очень важного и нужного, без чего немыслим обыкновенный русский дом. Чего - помогла понять Света:
   - Саш, у него икон нет - нехороший знак.
   И правда, в красном углу, где должны были располагаться образа, висели две полуаляповатые картины - "Мальчик с китайским мандарином" и какой-то странный натюрморт, где в одну кучу были навалены бананы, свекла, картошка, жестяная банка "фанты", репа, крынка с молоком и разрезанный пополам арбуз - почему-то без семечек.
   - Не смотрите-с, это подделки, оригиналы в другом месте-с, - объяснил хозяин, заметив наш интерес к картинам.
   - Здорово было бы посмотреть на оригиналы, - ляпнул Леша. Кто бы говорил - тоже мне, искусствовед.
   Волков-Ягодкин пропустил эти слова мимо ушей. Он не мог не налюбоваться принесенной нами картиной. После минутной паузы он заявил:
   - Мне нужно-с определить подлинность картины, я должен-с свериться с каталогом-с, - а тетя Клава нас уверяла, что он в искусстве ни в зуб ногой. Что если он возьмет этот каталог, сверится, и пиши пропало. Ну, будь, что будет!
   Лавр Эдмундович открыл подпол, включил свет и полез вниз, приглашая нас следовать за ним. Утащил с собой и картину. Нам ничего не оставалось делать, как спуститься за ним. Вдруг исчезнет. Черт с ней, с картиной, но все же...
   - Что-то не нравится мне все это, - шепнула мне на ухо Света.
   - Зачем нас тащить куда-то? Что, нельзя сделку здесь же провернуть? - привычно ворчал вампир. И по делу ворчал.
   Тем временем мы оказались в небольшой комнатушке со столиком и единственным стулом с отломанной спинкой. Над столиком висела книжная полка с десятком толстенных фолиантов. Хозяин взял один из них, долго листал, при этом специально загораживая нам спиной книгу, чтобы мы не видели содержания. Потом полушепотом произнес:
   - Есть, - он водворил фолиант на место. - Что ж, по рукам, пройдемте-с!
   В подполе оказался еще один подпол. Волков-Ягодкин открыл его, и мы обалдели, увидев белоснежно-мраморную лестницу, ведущую куда-то вниз. Вскоре очутились в просторнейшей зале-галерее с высокими, под метров шесть, потолками, отделанной голубым туфом, красным деревом и мрамором всех оттенков, вроде того, каким отделано московское метро. Паркетный пол, на потолке многоярусные хрустальные люстры-королевы: подпрыгнешь - достанешь. В середине зала оранжерея с экзотическими растениями. По стенам и у стен расставлены, развешаны, установлены картины, скульптуры, картины, скульптуры... Картины в золоченых рамах, под пуленепробиваемыми стеклами. Это же подпольная - в прямом смысле слова - в подполе же! - Третьяковка!
   - Это-с флорентийская школа, это-с фламандская. Семнадцатый-с век, - объяснял Волков-Ягодкин, к слову показывая на оригинал того самого натюрморта с редькой и "фантой".
   У нас от увиденного - даже у бестолкового Леши - захватило дух. Владелец ценной коллекции продолжал свои объяснения:
   - Вот-с неизвестная картина Рембрандта - "Мальчик, играющий на балалайке-с". Вот-с, скульптура - первый век-с до нашей эры-с - "Нимфа с гитарой", афинская школа-с. Не правда ли - превосходно-с? - от тщеславия Лавр Эдмундович аж увеличился в размерах. - А вот-с, моя гордость, - он подвел нас к до боли, до рези, до чего еще там угодно знакомой скульптуре Праксителя "Афродита". Но у этой, в отличие от классической, наличествовали руки: одна - на бедре, другая - поправляющая прическу. - Единственный подлинник-с - у меня-с!
   Нет, все-таки зря про него говорила тетя Клава - князь-пролетарий знает толк в искусстве.
   - Простите, а почему бы вам не устроить публичную выставку? - спросила Светлана.
   - Украдут-с, люди жадные-с, да и мало людей, по-настоящему-с знающих толк в искусстве-с. Здесь сохраннее-с.
   Мы залюбовались редчайшими и по сути бесценными произведениями искусств. Вот Суриков - "Иван Грозный убивает сына Петра Первого". Причем сын был изображен с рогаткой в руке. Вот они: загадки-парадоксы истории. А вот Васнецов - "Три мушкетера на распутье" - три лихих д'Артаньяна на таких же лихих в яблоках конях...
   - А обмен? - наши голоса звонким эхом прозвучали в пустом зале. Лавр Эдмундович исчез. Мы, почуя неладное, устремились к выходу, но было уже поздно: дверь наглухо закрылась. Сбоку заскрипела и отодвинулась одна из картин, обнаружив за собой маленькое зарешеченное оконце, из которого выглянул с довольной миной злой старик.
   - Что это значит? Открой! Волк паршивый! - заорали мы, позабыв о всякой вежливости.
   - Вы же интеллигентные-с люди-с. Зачем же так-с? - старик немного обиделся.
   - Выпусти!
   - Извините-с, покорнейше прошу прощения - нет-с, не могу-с. И не упрашивайте-с. Ведь я слово дал-с, что-с человек, увидевший мою коллекцию-с, должен умереть-с.
   - Кому ты слово дал, волчья твоя душа?
   - Себе-с. Сами должны-с понимать - кредо любого порядочного человека-с: дал слово-с - держи-с. Не могу-с я слово нарушить. Я князь, благородный человек-с. И не просите-с.
   - Козел ты, а не князь! - каюсь, каюсь, ругался я, причем эти слова были еще самыми вежливыми, и я совсем не имел ввиду происхождение князя по восточному гороскопу. В конце концов я находился не в магазине и не в общественном транспорте, а в картинной галерее.
   - Если ты такой благородный, что же с обменом нас надул? - заорал Леша.
   - Не надул-с, - он со своим "сыканьем" был нам вот уже где. - Вот-с, прямо перед вами витрина-с, под ней ваш кристалл-с. Берите-с и владейте-с.
   Мы поглядели - действительно, под стеклом лежал огромный красивый кристалл. Леша тут же высадил стекло - то разлетелось на мелкие осколки - и взял ценность в руки. Это был красивый кристалл на тоненьком шнурке из благородных разноцветных ниток, с одной стороны стоял фигурный вензель в виде птицы с женской головкой, с другой - изображение очень симпатичной маленькой девочки. Скорее, это был медальон-талисман, чем просто кристалл.
   - Толку-то теперь нам от этого кристалла, - вздохнула Света.
   Леша скорее с отчаяния бросился на дверь, пытаясь высадить ее, но у него ничего не получилось - только зашиб плечо и раскровил ладони. Волков-Ягодкин усмехался:
   - Зря-с ерепенитесь, от меня-с еще ни один человек-с живым не уходил-с! Смиритесь! Могу выполнить-с последнюю просьбу-с, - негодяй наслаждался своей победой.
   - Перестань сыкать! - закричал в бешенстве Кровопусков.
   - Отпусти девушку, слышь? Человек ты или не человек? - попросил я - может, хоть Свету пожалеет, но, положа руку на сердце, пощады не ждал.
   - Так вам перестать сыкать или девушку отпустить-с? - он еще издевался. - Впрочем, я подумаю-с. Не изволите-с беспокоиться: все, что-с в моих силах - сделаю-с, -- он выдержал долгую паузу с минуты две, а то и три, о чем-то размышляя или делая вид, а потом заключил: - Увы-с, мои возможности не беспредельны-с. Я не могу-с выполнить то, о чем-с вы-с меня-с просите-с. Я думаю-с, вам надо-с познакомиться с моим другом Нессом. Что ж, прощайте-с. Больше-с мы никогда не увидимся!
   Этот любитель-губитель искусства захлопнул оконце. Час от часу не легче. Что он задумал? Сдаваться мы не намеревались - будем драться до последнего!
   - Смотрите! - закричала Света: одна из картин отошла в сторону, и мы увидели круглое черное отверстие-туннель диаметром метра в два с половиной. Оттуда медленно струился белый дымок - было слышно, как кто-то ползет по этому туннелю и тяжело пыхтит. Мы завороженно смотрели на туннель - кто же оттуда выползет? Что же за монстр по кличке Несс? Помнится, Кощей тоже предупреждал нас о нем: "Угостите Несса, чтобы он вами не угостился". Что ж, если надо, угостим. Пыхтение приближалось и усиливалось с каждым мгновением, дымок нарастал, пока наконец в проеме не появилось то существо, которое Волков-Ягодкин называл своим другом Нессом. Это был гигантский и, судя по всему, плотоядный змей-червь. Толщиной почти в два метра - он едва умещался в тоннеле. Кожа гладкая - зеленая-зеленая, однородная по всему телу. Морда отвратительно-тупая, из ноздрей шел пар, как у Змея Горыныча, из пасти торчали острые желтовато-грязные зубы. Несс медленно оглядел зал и, увидев нас, неспеша пополз в нашу сторону, широко раскрыв пасть. Мол, чего я за вами гоняться буду - прыгайте сами.
   Леша шмыгнул на скульптуру Пегаса (между прочим, с сигаретой во рту - не Леша, разумеется, а Пегас: видимо, это должно было символизировать единение лошади и никотина). Наивный! Неужели он думает, что этот плотоядный червь там его не достанет?! Но утопающий хватается за соломинку.
   Главное - не суетиться. Я достал из сумки тот самый орех, который подарил нам Кощей, но неожиданно тот выскользнул из моих рук и покатился по гладкому полу, как ловко выпущенный бильярдный шар: в противоположную от Несса сторону.
   - Идиот! - это Леша обо мне. Скорее всего, он прав.
   Несс полз ко мне, даже не полз, а надвигался, как гидравлический пресс, готовый меня не съесть, а раздавить. Я шаг за шагом отступал, пока не оказался припертым к стенке. Чудовище приготовилось к прыжку, и тут меня опять выручила Света.
   - Эй ты, червяк, - она кубарем покатилась перед самым носом змея. Тот переключился на нее и пополз за ней, при этом проявив такую прыть, что едва не догнал ее - моя подруга едва успела спрятаться за одной из скульптур. Я не стал мешкать и кинулся за орехом. Вот орех в моей руке, и что же я вижу: червяк скрутил... вампира Лешу, который попался чудищу под горячую лапу по дороге и стал, как удав, душить его в своих кольцах. Он широко раскрыл рот, видимо, намереваясь пожрать моего друга, тот дергался и смешно дрыгал ногами, сипел, пытаясь тщетно что-то произнести, видимо, это был призыв о помощи. Но в это время я прицелился, метнул орех и угодил прямо в пасть Нессу. Змей проглотил орех одним махом и тут же его хватка ослабла, кольца спустили, как дырявая шина. Из зеленого змей стал сначала красным, потом белым, как мел. Он принялся чихать, кашлять, биться в судорогах. Через пять минут все было кончено - Несс благополучно издох.
   - Несс, миленький, что же это... - увидев смерть своего ручного монстра, Лавр Эдмундович не мог скрыть горя - и куда подевалось его сыканье. - Ах вы, злодеи! - это он нам, злодей, такое говорит.
   - Это мы злодеи? - наша компания, пользуясь тем, что негодяй приоткрыл дверь, бросились к нему. Мы, конечно, гуманисты, но - ей-ей - нам не терпелось почесать кулаки о лысину этого субчика.
   - Он меня чуть не сожрал! - Кровопусков схватил в руки первый попавшийся предмет (это, к слову, оказалась одна из рук Афродиты - а вы говорите, откуда появляются ван Даммы, пардон, вандалы) и погнался за стариком. Мне ничего не оставалось делать, как отломать другую руку и броситься следом. Несмотря на преклонные лета, Волков-Ягодкин бегал шустро. И проводись сейчас чемпионат по легкой атлетике, он перекрыл бы наверняка все мыслимые и немыслимые рекорды - как по бегу, так и по прыжкам, хоть в длину, хоть в высоту. А мы по метанию, толканию и ломанию. И все-таки молодость взяла свое. Ягодкин оказался загнан на невысокое дерево: Леша взял увесистую дубину, чтобы метнуть в негодяя. Но меня вдруг осенила идея.
   - Подожди, - остановил я руку друга и обратился к пролетарию-дворянину: - Слушай, Волков-Ягодкин, мы не тронем тебя, если ты нам расскажешь, как этот кристалл очутился у тебя?
   - Ладно-ладно, - мерзавца не пришлось долго уговаривать, и он совершенно перестал сыкать. - Это было двадцать лет тому назад. Я тогда каждое лето жил на своей даче в Пьяном Лесу. И вот однажды рано утром выгуливаю я своего Несса: он тогда у меня совсем маленький был - метра два, не больше. Смотрю: идет по тропинке девочка, в таком старомодном платьице и ревет: "Мама! Тетя Лана! Мне страшно!" Несс у меня уже сытый был - да и есть там нечего - маленький худющий ребенок лет шести. Я бы мимо прошел, но что-то в ней меня привлекло. Я подошел к ней, дал конфету. Девочка успокоилась. Привел домой.
   - А как ее звали?
   - Убейте, не помню. То ли Зоя, то ли Зина, то ли Антонина - не помню, честное пролетарско-дворянское. Накормил ее, спать уложил. А пока она спала, я ее одежонку осмотрел. У нее платье-то золотом вышито, но самое интересное я нашел у нее в кармане. Там лежал красивый кристалл-медальон с ее портретом. Зачем он ребенку? Я и заимствовал его.
   - Ах ты, ворюга, а что потом с девочкой сталось?
   - Девочку я отвел в отделение милиции. По слухам, она так и не нашла своих родителей и ее удочерила какая-то сердобольная одинокая женщина.
   Мы отошли от дерева: по дороге вампир чуть не свернул шею цепному гусю Лавра Эдмундовича - тот, едва увернувшись, бросился. Сам Лавр Эдмундович осторожно спрыгнул на землю, и боком-боком, боясь, что мы вернемся, побежал опрометью к себе домой.
   - Подлец! - орали мы ему вслед.
   - Искусство требует-с жертв-с! - закричал он, закрывая за собой на все запоры дверь - он опять сыкал.
  

Восьмая глава

КЕМПИНГ "У БЕЛОСНЕЖКИ"

  
   Теперь, дорогие читатели, обратим свои взоры к астрологу Глобу и его приятелю экстрасенсу Говяде (он же - Игорь Мяу).
   Глоб был очень зол на "тварь болотную": они договорились встретиться в придорожной гостинице-кемпинге "У Белоснежки" еще вчера. И вот Глоб второй день торчит в этой гостинице, а Говяды нет. Астролог уже начал думать, не случилось ли чего с болотником. И даже почувствовал облегчение. Когда они расстались, Глоб поставил ему условие: Говяда расправляется побыстрее со своей кикиморой и возвращается. Хотя от этого, с позволения сказать, компаньона, как от козла молока. Зачем Демоница навязала его ему на шею - он, Глоб, и без Говяды отлично бы справился. Ведь эта тварь болотная не столько помогает, сколько палки в колеса вставляет. Чего, например, стоит его последняя выходка? Какого ляда он стал гоняться за этой своей кикиморой?
   Тем более, что сейчас Говяда нужен как никогда. Кто-то очень любопытный хочет пробраться в Стеллию - зачем, спрашивается? А не за фаиными ли дочками? Демоница, как услышала, пришла в ярость: "Приведи этих субчиков ко мне - я хочу на них взглянуть". Астролог предвкушал победу. Эти субчики обещали самолично принести ему тот самый кристалл фей - ключ от Звездного мира. Он давно мечтал заполучить его. Глоб решил, что если кристалл попадет к нему, то никакой Демонице его не отдаст: сам будет владетелем Стеллии. А Демоница пусть со своими демонами убирается ко всем чертям.
   Куда запропастился этот Говяда? И только Глоб подумал о своем компаньоне, как увидел его, входящим на территорию гостиницы. Ну и видок у него! Весь взъерошенный, брюки порваны, под глазами - по фингалу, а грязный - будто только что вылез из своего болота. Кто это его так отделал?
   Говяда был зол, растерян и унижен. То, что случилось с ним, было из ряда трагикомического. Он нашел свою давнюю обидчицу и преследовал ее по пятам. И догнал бы, если бы не это пресловутое "если". Кто же предполагал, что водяной в надежде выдать одну из своих дочерей замуж, загадал выдать ее за первого встречного-поперечного. И надо же, чтобы этим первым встречным-поперечным оказался именно он - Говяда. Водяной едва трезубцем его не проткнул, хорошо еще, что русалка наотрез отказалась выходить за "такую болотину": лучше, мол, утопиться. А тут еще в лесу встретил одного чудика с миноискателем. Спросил дорогу и про тех троих. Тот указал: часа через три болотник понял, что заблудился. Едва нашел дорогу - обозленный, ободранный и голодный. К тому же совсем забыл о Глобе и Демонице. Деми - крутая баба, спуску не даст. Тем более, что сегодня вечером с ней должен состояться разговор посредством волшебного зеркала. Трепка будет знатной, - предчувствовал Говяда.
   Глоб не стал придираться к компаньону. Он только представил, что скажет Деми он и что скажет ей Говя. Глоб не будет выгораживать эту "болотную тварь", он скажет все, как есть. Поэтому астролог только улыбался. Говяда, напротив, угрюмо смотрел в потолок и даже отказался от своих любимых чипсов.
   Чтобы посыпать соль на рану, Глоб как бы участливо спросил:
   - Ну что: нашел свою кикимору?
   - Видишь, злой, чего спрашиваешь, - в своем стиле ответил Говяда.
   Тем временем приближалось заочное свидание с ведьмой. Оба компаньона уединились у себя в номере. Глоб достал волшебное зеркало величиной со средних размеров тарелку и набрал что-то вроде номера телефона. Зеркало вмиг помутнело, по нему прошла рябь, как у испорченного телевизора. Однако, когда оно прояснилось, то на компаньонов с недоумением смотрел какой-то сердитый милицейский чин, который что-то орал своим подчиненным про некоего Лихова-Одноглазого, опасного вора-рецидивиста, который-де объявился в кемпинге и которого нужно срочно арестовать: "Слышите, Илья Абрамович, не арестуете - рискуете потерять работу!"
   - Говорю ей, говорю - смени частоту, а то все время на милицейские волны натыкаемся, - проворчал Глоб: он пару раз несильно саданул по зеркалу, но милицейский чин исчез только после третьего удара. И только тогда на зеркальном экране появилась Демоница - она сидела в своем любимом кресле, заложа нога на ногу и курила.
   - Привет, мальчики! - ведьма отставила сигарету.
   - Здравствуй, Деми, - по-щенячьи засмеялся Глоб.
   - Здрась, - хмыкнул Говяда.
   - Что у вас? - ведьма смотрела из зеркала цепко, казалось, что лучи ее ненависти, невзирая на расстояние, сквозь зеркало пронизывают Глоба с Говядой. - Кто приходил к тебе, Глоб? Рассказывай, - ведьма не беседовала, допрашивала.
   Глоб рассказал ей все: о том, как он давал последний концерт, как к нему пришел некий журналист и попросил за большую сумму денег (о кристалле фей Глоб утаил) провести его в Стеллию.
   - Откуда он о ней узнал?
   - Понятия не имею, - пожал плечами Глоб.
   - Только произошло это сразу после пропажи фаиных дочек. Это их друзья. Их надо уничтожить. Я сама их уничтожу - приведи их ко мне, Глоб, - Демоница смотрела на своих слуг в упор: у Глоба побежали мурашки по телу - создавалось впечатление, что Деми здесь, рядом, а не в далекой Стеллии.
   - Какие будут указания? - осведомился Глоб.
   - Возвращайтесь на Серый остров и ждите их там. Эти гости не должны ни о чем догадаться, ни о чем. И вот еще что... - ведьма начала что-то объяснять, но тут появились помехи и совершенно испортили звук: ведьма что-то говорила, раскрывая, как рыба, рот, но что она говорила - понять было невозможно, потому что ее голос перекрывали посторонние переговоры:
   - Девушка, девушка, это Киев, Киев?
   - Да, это Киев.
   - Так мне Новосибирск надо.
   Потом пропало и изображение. Опять появился милицейский чин, тщетно пытавшийся дозвониться до какого-то майора Муромцева. Глоб сначала пытался поправить дело, но потом плюнул на все и выключил зеркало из электросети. Весело подмигнул компаньону:
   - Не грусти, Говя, все будет хоккей.
   Говяда в растерянности подошел к окну. Ему захотелось ответить что-нибудь Глобу, уязвить его, но вдруг он весь преобразился - на лице не осталось ни грамма прежней печали. Он сиял, как чищенная кирпичом кастрюля:
   - Это... это она... кикимора Света!
   Глоб подошел к окну - ему было любопытно взглянуть на особу, за которой гонялся Говяда. Он увидел внизу, во дворе, молодую симпатичную черноволосую женщину, которая находилась в компании двух крепко-сложенных мужчин и чему-то улыбалась. И в одном из мужчин он признал того самого журналиста, который приходил к нему на представление и просил его, Глоба, быть проводником в Звездную страну. Дело приняло оборот, которого Глоб совершенно не ожидал. Впрочем, какое ему дело до проблем болотника. Втайне Глоб даже пожелал им обдурить Говяду. Но общие интересы требовали другого поворота.
   - Подожди, Говя, она будет у тебя в руках... - Глоб чуть слышно стал что-то говорить Говяде. Тот морщился, наконец, не дослушав, вспылил:
   - Я и так ждал слишком долго, - и рванулся к двери.
   - Тебе достанется от Деми, - пытался урезонить компаньона Глоб, но тот не слушал: и хлоп дверью, как тогда, на представлении.
   - Как был ты болотным дураком, так ты им и остался! - ухмыльнулся вслед ему Глоб и мысленно пожелал удачи кикиморе Свете.

Девятая глава

РАЗБОЙНИКИ С БОЛЬШОГО ШОССЕ

  
   Мы очень сильно устали. И морально, и физически. Во-первых, перенервничали из-за приключений в галерее этого благородного пролетария, а во-вторых, заблудились. И все из-за Леши. Говорю ему: надо идти направо, а он: "Я эти места с закрытыми глазами обойду". Вот и обошли, потому как направились налево. Проплутали несколько часов и только к вечеру набрели на шоссе и кемпинг с очаровательным названием "У Белоснежки".
   Нас встретил предупредительный портье:
   - Какой номер желаете?
   - Один двухместный и один одноместный.
   - Одноместных нет! - зачем, спрашивается, спрашивать?
   В результате нам со Светой выделили один номер, а Лешу поселили на пару с каким-то щупленьким старикашкой, непрерывно пившим "Боржом" и ходившим с подружкой-клюкой.
   Номера нас приятно удивили: мягкая мебель, японский телевизор, финская сантехника, телефон-междугородка, холодильник с бесплатными напитками. Сервис на уровне западного. Правда, и цены ой-ой. Но выбирать не приходилось.
   В коридоре мелькнула чья-то весьма знакомая фигура в подтяжках, которая, заметив нас, поправила одну спавшую с плеча подтяжку и поспешила удалиться.
   - Не может быть! - да, это был тип, очень похожий на Волкова-Ягодкина. Неужели глаза нас обманывают - что он тут делает?
   Мы со Светой решили не спускаться в бар на ужин... И не спустились бы, если бы не Алексей. Мы уже ложились спать, как в комнату требовательно постучались. На часах было около одиннадцати. Открыли - на пороге стоял наш разлюбезный вампир.
   - Не спится, - заныл он. - Мой сосед по номеру куда-то ушел. Пойдемте ко мне - в картишки перекинемся. Время детское...
   Он так умоляюще на нас смотрел, как будто в эту минуту от нас зависела его судьба. И мы дрогнули:
   - Ну, пойдем...
  
   * * *
  
   "Если эти субчики так охотятся за кристаллом, значит он для чего-то им нужен?" - думал думу Лавр Эдмундович. Он страстно желал вернуть медальон. Выходило, что с этим кристаллом связана какая-то тайна. Если бы этот кристалл оказался в его руках сейчас, он ни за что бы его не отдал. Надо не только вернуть кристалл, но и разгадать его тайну. И он разгадает ее! Кто похитил у него этот кристалл, тот наверняка все знает - может, это ключ к несметным сокровищам? Или тайный знак всемогущества над миром? Или волшебная палочка желаний? Ничего - он развяжет им язык и отомстит за Несса. Волков-Ягодкин любовно посмотрел на свой миниатюрный дамский пистолетик - тоже своего рода волшебная штучка, развязывает языки в одну минуту.
   Под благовидным предлогом розыска мнимого сына Волков-Ягодкин узнал у портье номера комнат, где остановились похитители кристалла. В пять минут пополуночи он тихо пробрался к нужному номеру:
   - Я верну его, верну! - бормотал себе под нос князь-пролетарий, держа за пазухой пистолет наготове. Он ловко отмычкой открыл дверь, вошел и... никого не обнаружил. Может, портье ошибся, назвав не тот номер? Волков-Ягодкин разочарованно сплюнул и уже хотел было ретироваться, как скрипнула входная дверь. Негодяй затаился, спрятавшись за портьерой: "Кто это?" В комнату вошел человек - но это был совсем не тот человек, которого ожидал увидеть Лавр Эдмундович. На пороге стоял Говяда, - в руке сверкнул нож.
   - Черт побери, где же они? - он бессмысленно вертел в руках нож, не зная, что с ним делать.
   "Вот он-то мне все и расскажет", - Волков-Ягодкин решил не упускать своего шанса.
   - Руки вверх! - нападение было столь стремительным, что Говяда чуть не упал от неожиданности, увидев перед собой дуло пистолета. - На пол!
   Болотнику ничего не оставалось делать, как подчиниться.
   - За кристаллом? - упер пистолет в бок Говяде Волков-Ягодкин.
   - За каким кристаллом? - сделал удивленные глаза Игорь Мяу.
   - Вот что, дорогуша, пристрелю! Зачем тебе кристалл? Ну! - ласково погладил болотника по голове Волков-Ягодкин. Пистолетом. Но сделал неловкое движение, Говяда вывернулся и попытался выбить из рук пролетарского князя оружие. Раздался выстрел - хрустальная ваза на телевизоре разлетелась вдребезги. Пистолет отлетел в сторону, и двое уже немолодых людей устроили возню. Неожиданно в номере ярко вспыхнул свет и в номер ворвались двое омоновцев:
   - Всем на пол! Будем стрелять!
  
   * * *
  
   - Саш, у нас в комнате кто-то побывал, - уверенно заявила Светлана, когда мы далеко заполночь вернулись в свой номер.
   - С чего ты взяла?
   - Женская интуиция... Мне так кажется... Вазы нет, на телевизоре стояла.
   - А она была? - по-моему, все гораздо проще, день был трудный и моя подруга попросту утомилась: вот ей в голову и взбредают всякие нелепицы. Ведь мы даже не оставили в своем номере ни единой вещи.
   Света уснула сразу. Мне не спалось. Лежать с вытаращенными от бессонницы глазами не хотелось, поэтому я встал и решил немного проветриться, выйдя на балкон. Мельком взглянул на часы - уже второй час ночи.
   Балкон в кемпинге, к слову, был длиннющий - во весь этаж, с низкими перегородками, общий для всех номеров, расположенных по эту сторону дома. Если бы я курил, то, наверное, закурил бы, но я не имел такой вредной привычки. Поэтому стал слоняться по балкону: практически все жильцы спали, редкие светящиеся окна были плотно прикрыты жалюзи. Оттуда неслась приглушенная музыка и неразборчивые перешептывания.
   На улице - возле автостоянки - я заметил оживление: одна за другой подъезжали "иномарки". Из этих "иномарок" бесшумно выскальзывали "крутые" и стремительно исчезали в недрах кемпинга. Все блестели перстнями, кольцами, браслетами. Чего они забыли в этой глухомани?
   Между тем я перелез на смежный балкон, благо это было совсем несложно и безопасно. Правда, причина, по которой я так поступил, была очень банальна. На другой балкон вышла очень симпатичная девушка в костюме Евы. Свет из ее номера давал мне шанс получше ее разглядеть, все равно жена спит. Девушка меня не видела и даже не смотрела в мою сторону. Только не надо меня стыдить - я и без вас знаю, что подглядывать нехорошо. Но в конце концов, я без грязных мыслей, просто чисто эстетически любовался ее красотой. Как любуются "Венерой" Боттичелли или "Данаей" Рембрандта.
   Но вскоре девушке наскучило стоять на балконе и она скрылась у себя в номере. Я шасть под ее окно, но, увы, оно было плотно прикрыто занавесками. Я решил вернуться назад, но вспыхнувший свет из соседнего номера заставил меня притаиться. В надежде обнаружить там еще одну красавицу я заглянул в окно, часть жалюзи сломалась и из-за этого наружу выбивалась тоненькая полоска света. Увы, никакой красавицы в номере не оказалось. Там сидели рядком те самые владельцы "иномарок" и перстней, коих я приметил еще на автостоянке. Общим количеством человек двадцать, если не больше.
   В президиуме - за небольшим столом, накрытом красной скатеркой и скромно сервированном парой бутылок газводы и вазой с фруктами, сидели двое бугаев плюс третий - щупленький писарчук. Последний расположился чуть поодаль. Заправляли же этим неблагородным собранием как раз бугаи.
   Первым делом все почтили минутой молчания память братков-земель, заваленных недругами за отчетный период.
   Бог ты мой, это же обыкновенная бандитская сходка! Куда я попал! Надо улепетывать, пока не поздно. Я бы так и поступил, но на мое несчастье на балкон, соседний с бандитским, вышли двое детин. Они молча закурили и уходить явно не собирались - путь обратно мне был отрезан. Правда, детины, судя по всему стоявшие на шухере, меня не видели. И я стал невольным свидетелем бандитского сходняка. Узнай они про это - не сносить мне головы.
   Я думал, что бандиты, как принято во всех криминальных фильмах, будут делить сферы влияния, но я ошибся. Один из главарей встал из-за стола и стал держать речь. Неспешно и деловито. И почти без блатного жаргона. Это был одноглазый тип с повязкой на левом глазу, как у фельдмаршала Кутузова. Свой малиновый пиджак он повесил на спинку, но не стула, а "шестерки", сидевшего немного позади в полутени и выполнявшего в том числе роль вешалки.
   В первых словах одноглазый поблагодарил всех присутствующих за то, что пришли - оказалось, что каждый из бандитов представляет свою банду - все с правом решающего или совещательного голоса, в зависимости от авторитета банды. И только после этого он приступил к рассмотрению первого вопроса повестки дня.
   - Ну что, братва, сами знаете, замочили депутата Поганкина, подло, в спину. И как вы уже знаете, за его смерть мы уже отомстили, завалив депутата Мухоморова. Как бы то ни было депутатское место от нашего округа освободилось и нам надо решить, кого двинем вместо Поганкина.
   Е-мое, а я за этого Поганкина в свое время голосовал - он еще с коррупцией в верхних эшелонах власти призывал бороться. Даже горевал, когда его убили, воображая, что мафия избавляется от честных людей. А он, оказывается, вот чей был депутат.
   - Буратино! - крикнул кто-то.
   - Буратино вместе с Папой Карло мы перекидываем на дипломатическую работу. Пусть устанавливают дружеские контакты с козами и козлами Европы и Америки. Пора прибирать к рукам их мани. Пусть знают - русские идут!
   В ватаге раздался чей-то одинокий гогот, но тут же умолк.
   - Каким должен быть депутат? - продолжал одноглазый. - Депутат должен быть умным, работоспособным, не терять связи с братвой, но самое главное - он должен быть кристально-честным!
   - Лихо, ты умный, ты работоспособный, ты честный и чистый, как кристалл, и не теряешь связи с братвой, почему бы не тебя? Мы тебя уважаем, - поднялся один из братков. Братва в ответ одобрительно загудела, но Лихов-Одноглазый замотал головой:
   - Нет, вы не хуже меня знаете, что по нашему уставу пахан не может быть одновременно и паханом, и депутатом. Я предлагаю другую кандидатуру - вора в законе Соловьева по кликухе Разбойник. Он в рекомендациях не нуждается - за его плечами четыре ходки. Будет пятая - депутатская, - пошутил с серьезной миной на лице Лихо.
   - Свистит много, - ляпнул кто-то с заднего ряда.
   - Ну, а кто из вас может так свистеть? Депутат и должен свистеть, иначе он не депутат, - обратил недостаток в достоинство Лихов-Одноглазый.
   Соловьев-Разбойник между тем поднялся со своего места. Это был громила, один кулак с бычью голову. Перед ним сам Квазимодо мог бы посчитать себя записным красавцем. Мамонт в сравнении с ним выглядел бы жалкой шавкой. Но говорил он складно, с небольшим присвистыванием:
   - Братки, вот моя предвыборная программа, - Соловьев развернул перед собой бумажку и начал читать: - Первый пункт, экономический: обещаю пополнять общак всеми доступными и недоступными способами. Добиваться принятия соответствующих законов в нашем парламенте. Дефицита общака не будет. Второе - проблема с правоохранительными органами. Она уже давно и успешно решается. От себя добавлю: сидеть будете в номерах люкс пятизвездочной тюрьмы - видео, мобильный телефон, девочка раз в неделю.
   - Каждую ночь! - потребовал кто-то.
   - Желание избирателя - закон, каждую ночь, - поправился будущий депутат. - Но главное, буду добиваться, чтобы возглавил правоохранительные органы наш человек. Чтобы он беспощадно, с корнем выкорчевывал коррупцию в этих самых органах. Для этого будем направлять туда проверенных, самых честных братков.
   - Это дело, - поддержали все хором. - Совсем менты заели, рублей им мало - баксы подавай.
   - Третье, налоговая политика. Многие коммерсанты совсем обнаглели: им, мол, крыша уже наша не нужна и поэтому налогов платить не хотят - нам. Или платят, но мало, больше утаивают. В результате общак беднеет. Нужно покончить с этим беспределом! Конечно, налоги надо снижать - не выше определенного уровня, как в европейских странах, иначе бизнесменам просто невыгодно будет вести свое дело, но и требования ужесточить, - Соловушка наконец перестал заливать и сел на место.
   - Есть вопросы? - спросил Лихо.
   - Есть, - поднялся с последних рядов тщедушненький мужичонка в потертом и выцветшем в некоторых местах пиджачишке, с впалой грудью, тонкими - в ниточку - губами, которые он все время от волнения облизывал, но с горящими, как у кошки, глазами. В дрожащих руках он нервно комкал малиновую кепку. Ба, да это же сосед нашего вампира по номеру!
   - Я представитель ущемленной во всех отношениях группировки товарищей, Чикатилкин моя фамилия. Вы о нас, маньяках, ничего не сказали. Сейчас везде свобода, равенство, братство, социализма вроде бы уже нет, а нас, маньяков, как притесняли, так и продолжают притеснять. Секс-меньшинства разрешены, проституция разрешена, наркомания - и та разрешена. И только мы, маньяки, до сих пор почему-то вне закона. А ведь простыми запретами нашу проблему не решить. Запрещай - не запрещай, но мы как убивали, так убивать и будем. Мы не можем не убивать - природа у нас такая. Что естественно, то не безобразно. Так не лучше ли нас легализовать, пустить наше движение в цивилизованное русло - и чем быстрее, тем лучше. Чтобы мы под контролем были, имели соответствующие лицензии. Ведь тогда и проблема со смертной казнью разрешится сама собой. А простым запретом нашу проблему не решить!
   - Не беспокойся, братан! Если буду депутатом - внесу проект об отмене Уголовного Кодекса, - успокоил маньяка Соловьев-разбойник.
   - Переходим ко второму пункту повестки дня, - заявил Лихо, так как больше вопросов к кандидату в депутаты не оказалось...
   Однако, какой вопрос стоял вторым - я так и не узнал. Дело в том, что, сидя на балконе практически в одном исподнем, я очень сильно замерз. Хотя ночь и не была невесть какая холодная, однако я не выдержал и чихнул.
   - Ты слышал? - спросил один охранник другого.
   - Нет, - ответил тот, но я для него чихнул второй раз.
   - Тут кто-то есть, - сообразили они и направились в мою сторону - я, как назло, чихнул в третий раз - попробуй не чихнуть, если чихается.
   - Сейчас мы его замочим, - зловеще процедили они: для меня дело запахло керосином.
   Однако в тот момент, когда им оставалось сделать до меня один шаг, даже полушаг, на балкон снаружи через перила быстро взобрались какие-то люди в масках и напали на охранников бандитского шабаша. Те не успели оказать никакого сопротивления и кулями повалились на пол.
   Обезвредив охрану, нападавшие помогли взобраться на балкон какому-то крепко сложенному косоглазому типу. Тот уверенно прошел к двери и резким ударом ноги открыл ее...
   - Лева Самурайчик! - изумленно ахнула братва.
   - Что, не ожидали, поди давно меня уже похоронили, - хмыкнул он.
   - Мы думали, мы... - и Лихов-Одноглазый, и Соловьев-Разбойник опешили, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. "Шестерки" растерянно смотрели на своих главарей и не знали, что делать.
   - Значит так, я пришел! - заявил Самурайчик. - Я тут слышал, что у вас выборы, только вот безальтернативные - нехорошо, не по закону, вы же знаете, хоть на пост пахана, хоть в депутаты должно выдвигаться не менее двух кандидатов, - кто-то услужливо пододвинул кресло под его толстый зад...
   Перестрелки и прочих разборок, чего я со страхом и затаенным интересом ожидал, не произошло. Дальше я не стал искушать судьбу и под шумок перебрался на свой балкон. Однако только вернулся в свой номер, как раздался шум: истошные женские крики, мужская ругань, выстрелы. Похоже, без разборок все-таки не обошлось. Естественно, шум разбудил всех жильцов и те, перепуганные, выбежали в коридор, чтобы узнать, что случилось. Мы тоже.
   По коридору уверенно прошествовали несколько омоновцев в масках.
   - Товарищи! Просим всех зайти в свои номера и не покидать их! - они у всех стали проверять документы. И вдруг проверяющий поглядел на Лешу, задержав его документы.
   - Что-нибудь не так? - испугался друг.
   - Не узнаешь? - интересный вопрос для человека в маске.
   - Нет, э-э...
   Омоновец снял маску:
   - Здорово, Леха!
   - Илья! Черт побери, Илюха! - радостно вскинул руки Леха и представил нам омоновца. - Это же мой друг детства Илюшка Муромцев.
   Под маской скрывался добродушный бородач:
   - Илья Абрамович Муромцев, - он пожал мне руку, а Светлане так поцеловал.
   Уже сидя в нашем номере за бутылочкой пивка, я рассказал омоновцу о том, что подглядел на балконе. Но он слушал меня вполуха. Его можно было понять: среди задержанных не оказалось ни Лихова-Одноглазого, ни Соловьева-Разбойника, ни Левы-Самурайчика, один лишь тщедушненький маньяк да мелкая "рыбешка": крупная вовремя утекла через черный ход.
   Илья Абрамович, недовольный результатами рейда, все вздыхал:
   - У меня давно свои счеты с этими бандюками. Сколько кровушки они мне попортили! Эх, если бы рядом со мной были мои друзья, мы давно бы эту нечисть поганую изловили и избавили бы от нее землю русскую, - Илья нахмурился. - Трое нас было - все мы пограничниками служили - я, Лешка Попович и Никита Добрыненко. Дружба между нами была, не разлей вода. В каких переделках побывали - сейчас вспомнить: мороз по коже. И ведь выкарабкивались.
   - И что же случилось?
   - Что? Да Беловежье это проклятое - удельные князья страну по клочкам разодрали на радость недругу. Вот и вышло, что все мы - трое друзей - после Беловежья по разную сторону границы оказались, врагами, иностранцами друг для друга, а ведь вместе служили, одну границу, одну страну от ворога лютого защищали. А теперь меж нами граница, и ведь все славяне, считай, русские, - вздохнул Илья Абрамович. - Никита Добрыненко теперь вот на Украине, Алеша Попович - в Белоруссии, а я здесь... За этими субчиками гоняюсь...
   - Товарищ майор, вот задержали: оказывал сопротивление, - в комнату ввели, нет, втащили... Волкова-Ягодкина. - Был вооружен - нож, пистолет... К сожалению, его подельник ушел через окно.
   - На сходняке?
   - Нет, но крутился рядом, открыл беспорядочную стрельбу.
   -Я персональный пенсионер всероссийского значения, я лично знаю губернатора! - орал Волков-Ягодкин, но его не слушали.
   - В машину его, потом разберемся, какое отношение ты имеешь к нашему губернатору.
   Прощаясь, Илья протянул нам флакончик вроде бы одеколона.
   - Возьмите, это не просто одеколон - это живая вода. Помогает получше всяких бронежилетов - честное слово!
  

Десятая глава

СУЧКА-ТРЯСУЧКА

  
   ...Я никогда раньше не бывал на этих болотах. Света, напротив, знала многое об этих местах. Но по тому, как она бледнела и поджимала губы при одном только упоминании о них, я понял, что это не самые лучшие ее воспоминания. Леша Кровопусков тоже как-то оговорился, что если и есть в Пьяном Лесу самое гиблое место, так это Трясучка и прибавлял в рифму не совсем цензурное слово. Впрочем, все, когда-либо побывавшие на этом болоте, в открытую называли ее Сучка-Трясучка.
   Места и впрямь опасные: почва под ногами желтовато-бурая, неверная, как кисель. Наступишь и долго размышляешь, куда ступить дальше. А пока думаешь - глядишь, уже засосало, еле ноги выдергиваешь.
   Но Трясучка получила свою нецензурную добавку не столь из-за гиблых болот, сколь из-за болотников, обитавших в ней. Как рассказала Света, ужасно вредный народец. Мало того, что у них внешний вид отталкивающий - зелено-серые, высокие, но тощие, с ног до головы в огуречных пупырышках - так еще и самые гадкие. Никто никогда в Пьяном Лесу не преступал неписаный закон - нельзя обижать своих соседей - болотники преступали. Если где шум, буза и обман - будьте уверены, без болотников дело не обошлось. Лешие - насколько смелый и независимый народец, но и они старались держаться от этой бузотерской нечисти подальше. Поговаривали, и не без оснований, что дедовщина в армии от них пошла, что сталинизм, ленинизм, капитализм и прочие -измы от них, родимых. И еще один любопытный факт - в домашних животных болотники держат и разводят комаров, клопов и гадюк.
   Поэтому даже смелая Света дрожала: только бы болотники в это время спали - тогда наше счастье, но если хотя бы один из них бодрствует - все, финита ля трагедия.
   По болоту мы шли осторожно и медленно, шаг в шаг ступая за Светой. Ради всего святого, не упрекайте меня в неджентльменстве - моя жена сама вызвалась идти первой как человек (заметьте, не женщина - человек), хорошо знающий эти места. Мы считали каждый шаг, полушаг, отплевываясь от надоедливой мошкары. Кстати говоря, в мрачные тридцатые годы Сталин немало людей уложил в деревянные храмины при строительстве здешней дороги и осушении Трясучки, но даже он ничего не мог поделать с болотниками - последние с завидным упорством разрушали все построенное, при этом ни один из них так и не угодил в ужасную энкаведу.
   - Свет, ты родилась в этих местах, ты была у Солнечной стены? - спросил я.
   - Откуда? Я не знала, да и никто не знал. Я узнала о ней лишь вместе с вами у тети Клавы. Знаю только, что остров, куда мы идем, появился всего лет двадцать назад. Осушили болота - потом бросили, а остров остался, на этот остров даже болотники ходить боялись: вроде говорили, что там живут какие-то плотские призраки. И что, мол, с ними лучше дела не иметь: сойдешь с ума только от одного их вида.
   - А что: они в самом деле есть? - Леша поднял ногу, но так и не смел опустить.
   - Понятия не имею, скорее всего, кто-то не хочет, чтобы на острове лишние глаза появились, вот и распускает слухи. А народ-то суеверный, всему верит, - ответила Светлана.
   - Придем - увидим, - я не отрывал взгляда от земли - не попасть бы в трясину.
   Мы осторожно шагнули на очередную кочку, островочек более-менее приличной земли, где места было как раз для нас троих. Тут болото перед самым нашим носом вздыбилось, и из трясины, словно из теста-опары, вылезло отвратительное серо-зеленое, все в пупырышках, существо. Это был один из тех, кого называют болотниками.
   - Говяда! - вскрикнула Света и инстинктивно прижалась к моему плечу. Я пригляделся - ба! - да это же наш старый знакомый еще по приключениям с чашей гномов, именно он и руководил в свое время Танцующей Смертью, он же - знаменитый Игорь Мяу - экстрасенс-фокусник. Вот это да! В телогрейке его и не сразу узнаешь - существо прегадкое, такого мелиорацией не испугаешь.
   Меж тем за спиной болотника, как по команде, с хлюпаньем и чавканьем стали выскакивать болотники поменьше. Обернулись - весь наш островок со всех сторон был окружен бандой этих противных злых монстриков.
   - Ага! Узнали! Вот и свиделись - попались пташечки! - главное тело болотника потирало ладони - с них непрерывно, как из испорченного водопроводного крана, капала мерзкая болотная жижа.
   - Попалась! Попалась! - запрыгали двойники Говяды. Все они были на одно противное говядово лицо. Болотник довольно потирал ладони - сейчас он не упустит победы.
   Каждый из тварей-двойников держал в руках крючья-удавки, и каждый тянул их к нашим ногам - все ближе и ближе. Еще чуть-чуть - уцепят и утащат в трясину, сукины-трясукины дети. Говяда меж тем подошел к нам вплотную и ухмыльнулся, предвкушая близкую победу:
   - Ну что, Света-конфета, я давно ждал этого часа. Твоих друзей мы утопим, а тебя повесим на дереве вверх ногами, а на голову, чтобы не скучала, наденем мешок с рыжими муравьями - они сейчас злые.
   Вот бескультурщина: утопить нас в такой грязи - никакой эстетики у человека. Тут я очень кстати вспомнил слова тети Клавы: "Не такие уж они и опасные... они тщеславные..." и понял, что надо делать.
   - Хорошо, твоя взяла, - вступил в разговор я. Говяда, похоже, не ожидал такой покорности, он считал, что мы будем сопротивляться или молить о пощаде, и он уже представлял, как нас, упирающихся и хватающихся за любую травинку, затащит в трясину и утопит. Покорный ответ его немало удивил - он даже отступил на шаг, его фантомы тоже замерли в неподвижности, не получая команды из центра.
   - Утопишь, так утопишь, - продолжал я - Света и Леша недоумевающе смотрели в мою сторону, а я продолжал тараторить: - Прошу только - перед смертью выполни одну мою просьбу. Покажи мне свой секрет, я всю жизнь мечтал увидеть, как ты плодишь своих двойников. Хоть перед смертью увижу.
   - Могу, на то я и болотник! - гордо выпятил грудь колесом Говяда. - Обернись вокруг, перед тобой все мои двойники.
   - Да что-то маловато, я насчитал только восемь, а штук пятьдесят можешь?
   - Да я и сто могу! - подбоченился болотник. - Смотри и считай!
   Говяда чуть-чуть подпрыгнул, и от него фонтанчиками стали отпочковываться двойники-фантомы, а сам он постепенно становился все меньше и меньше, превращаясь на глазах из Гулливера в лилипута. Алексей, еще не понимая моего замысла, принялся было исправно считать, но сбился уже на второй дюжине. А болотник все припрыгивал, становясь все меньше и меньше, соответственно и фантомы у него получались все меньше и меньше. Наконец он дошел до такой степени, что крюк-удавка выпала из его рук, а сам Говяда стал величиной не больше воробья.
   Мешкать было нельзя - я быстро подскочил к уменьшившемуся болотнику и... не стал давить: много больно чести. Просто накрыл поллитровой банкой, закупорил и забросил куда подальше. Теперь он, подобно джинну, пусть попробует выбраться. Так пусть лежит в поллитровой банке на Трясучих болотах экстрасенс и колдун Игорь Мяу, он же болотник Говяда.
   Его двойники застыли в оцепенении, а потом быстро-быстро стали рассыпаться и растекаться в болотную жижу.
   Путь к Солнечной стене был свободен. Через полчаса мы ступили на твердь того самого загадочного островка, где, по слухам, бродят мрачные, сводящие с ума призраки и где расположен вход в Стеллию - в Звездную страну. Приключения только начинались!
  

Одиннадцатая глава

ГЛОБ

  
   Остров был почти голый, покрытый лишь гусиной кожей редкого низкорослого кустарника, словно этот остров перепутал климатические пояса и находился не в Средней полосе России, а где-нибудь на Крайнем Севере. Трава жухлая, будто осенняя. Все было настолько бледно, уныло и серо, что казалось: у природы не осталось ярких красок для этого места. Остров оправдывал свое название - Серый остров. На настроение эта обстановка влияла соответствующе. Не знаю, как у друзей, но у меня самого в сердце появилась какая-то тоска - необъяснимая и необычная: в голову приходили какие-то глупые мысли. Что, мол, затея эта со Стеллией - полная чепуха, что и страны такой нет в помине, что какого рожна надо было переться на этот чертов остров, что наверняка здесь, кроме "некрасивой птицы Обламинго", никого нет и прочее, и прочее, и прочее.
   В глубине острова одиноко торчал, словно гнилой зуб в пустом рту, небольшой каменный домик, такой же унылый и серый, как и окружающая его природа, с одним единственным окном, но зато почти во всю стену. При этом оно наглухо было занавешено некогда красной, но выцветшей на солнце, материей. Само окно, похоже, давно не мыли - оно все было загажено мухами и паутиной, а рамы растрескались несколькими слоями старых красок.
   Не скрою, первым желанием, как только ступили наши ноги на этот неуютный остров, было тут же побыстрее отсюда убраться куда подальше. Об этом шепнула мне и Светлана, об этом еле слышно ворчал себе под нос Кровопусков.
   Не успели мы подойти к домику, как дверь его резко и бесшумно распахнулась: на пороге появился Глоб. Еще довольно крепкий старик с опрятной линкольновской бородкой и глазами-бродягами. На нем мешком висел весьма потертый свитер с хоккейной символикой "Нью-Джерси Дэвилз". Одна рука в кармане таких же стародавних ковбойских штанов, другая оперлась на дверной косяк. Пальцы этой руки выбивали какой-то тревожный такт.
   - Я ждал вас к вечеру, - наконец астролог прервал молчание, продолжая барабанить пальцами по дверному косяку. - Вы принесли, что обещали?
   - Да, у нас есть магический кристалл, - засуетился Леша, поняв эту затянувшуюся паузу по-своему. Вампир полез в рюкзак, стал энергично рыться в нем, пока не извлек необходимый ему предмет и протянул Глобу тот самый медальон, отобранный нами у Волкова-Ягодкина. - Вот.
   Увидев кристалл, Глоб напружинился, его зрачки расширились, а костяшки пальцев перестали выбивать барабанную дробь. Старик быстро, будто боялся, что мы передумаем, схватил медальон и спрятал в карман:
   - Проходите, - кивком он пригласил нас в дом.
   Глобу самому хотелось стать королем Стеллии. Если кто и заслуживает быть повелителем Звездной страны, то это он - Глоб. Недаром же он предрек Демонице падение, а прогибаться перед ведьмой ему надоело. Он прогибался перед силой, поэтому хотел быть более сильным.
   Он проведет пришельцев в Стеллию, и пусть Демоница сама разбирается с ними. В Стеллии под ее властью лишь Запад. И всего трое подданных - Глоб, Искарон да его дочь Бука, не считая, конечно, взбесившейся травы. Но пришельцев он ей выдаст, они хотят попасть в Стеллию, они попадут туда: прямо в гости к Демонице.
   Астролог, пригласив к себе, переменился на 180 градусов. Он усадил нас за стол - причем весь ассортимент состоял исключительно из ягод и фруктов: слива, вишня, клубника, но преобладали персики и абрикосы. Видимо, хозяин питал к ним особую слабость.
   - Вы не обессудьте, очень много плохих людей стремятся попасть в Стеллию, - вещал он, первый принявшийся поглощать фрукты. - Сейчас в Звездной стране идет великая война добра и зла. На чьей вы стороне? - вопрос, конечно, интересный. Кто ж ответит, что он на стороне зла?
   - Стеллия - арена борьбы доброй и злой силы, - продолжал Глоб - из всех фруктов, поставленных им же самим на стол, он предпочитал персики и абрикосы, которые ел не переставая в паузах между фразами. - К счастью, хозяйкой страны сейчас является добрая волшебница Друида. Ей удалось заключить злую колдунью Демоницу в подземелье. Но та очень хитрая и подлая бестия, она бежала из заточения и продолжает пакостить, у нее много верных черных слуг. Приходится быть настороже, - говоря это, Глоб строго выполнял инструкцию Демоницы: чтобы гости ни о чем не догадались.
   Мы же внимательно слушали Глоба и не подозревали об обмане, веря астрологу на слово. Но где в таком случае искать Василису и Наталью?
   - А кто ей служит? - если мы попадем в этот мир, то и нам придется иметь дело с "черными" слугами.
   - Прежде всего злобные муравли - отвратительные гигантские насекомые-людоеды держат на откорм своим личинкам людей. Есть еще мерзкие страхолюдинки, обитающие в темной пещере. Это бабочки-вампиры, высасывающие кровь - до единой капли - у любого живого существа, которое попадется на их пути.
   Ужасы какие! Может, эти существа и украли Василису? Ничего, Леша Кровопусков тоже вампир, вампира вампиром вышибают. Я многозначительно посмотрел на Лешу.
   - Вампиры бывают разные, те же пиявки, - пробурчал тот, обиженный плохим словом о вампирах.
   Но Глоб его уже не слушал. Проглотив последний персик, он заявил:
   - Луна уже в Овне. Я пойду подготовлю мою машину для передвижения среди параллельных миров, - и ушел.
   - Где, где уже Луна? - переспросил у меня Леша, видимо, ему показалось, что астролог сказал другое слово.
   - В Овне! - рявкнул я.
   - Не нравится мне он, - сказала, как отрезала моя проницательная жена. - Добренький он, не добрый.
   Глоб вернулся к нам через четверть часа и пригласил во внутренний дворик. Там стоял старенький горбатенький, дышащий на ладан "Запорожец". Похоже, это была та самая его знаменитая машина для передвижения в параллельных мирах - оригинальная модель. Век живи - век удивляйся!
   Мы с трудом уместились в этой иномарке. Глоб начал ее заводить - никак. Мотор "Запорожца" чихнул было пару раз, но тут же затих, и капризничал так с добрые полчаса, пока раскочегарился. А когда заработал, то взревел ревом бензопилы "Дружба". Чудо-машина в перьях.
   Наконец мы поехали. И что же? Через минуту свет за окном стал меркнуть, а потом играть во все небо радужными полосами своеобразного Северного сияния. Луна превратилась в огромную сияющую лепешку, а потом внезапно сгинула совсем. Минут через двадцать сияние исчезло, небо стало приобретать нормальные черты, а еще минут через десять наш "Запорожец" твердо всеми четырьмя колесами стоял на берегу красивой реки - на теплом влажном песке.
   Здравствуй, Звездная страна!
  

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

   18
  
  
   28
  
  
  
  
  
   28
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"