Трасса находилась внутри совершенно темной и полой конструкции, состоявшей из бесчисленного множества рукавов, изгибов и поворотов. Нашим героям предстояло на огромной скорости промчаться на своем чудо-автомобиле внутри этой конструкции, по всем ее кишкам, вплоть до финишной прямой. Подсказкой, где и когда поворачивать, должна была послужить музыка, которая зазвучала гулко и торжественно внутри конструкции сразу после начала гонок.
Гениальный мэтр верно просчитал, что музыка сама по себе представляет превосходную чувственную карту местности. При внимательном прослушивании контрпункты предсказуемы настолько, чтобы пилоту верно заранее крутануть баранку вправо или влево, и благополучно продолжить свой опасный вояж.
Так оно и было поры до времени. Наши герои чутко прислушивались к сердцу мелодии, верно реагируя на любые лирические изгибы. На одном открытом отрезке гонки мы даже увидели их, внезапно выскочивших под патетический аккорд из чрева конструкции, с заплаканными от счастья глазами. А спустя мгновение они вновь исчезли внутри черных кишок. Но на последней ноте они ошиблись, или, быть может (и даже скорее всего), совершили акт сознательного героизма. Мы лишь услышали жуткий скрежет, а затем гулкий взрыв, после чего из последнего, находящегося довольно высоко рукава конструкции, под грустный апофеоз финальных аккордов, вывалились и полетели вниз расплавленные фрагменты чудо-автомобиля, а вместе с ними покалеченные и окровавленные тела наших доблестных героев, видимо предугадавших печальный исход звуков и пожелавших целиком приобщиться к этой погибельной красоте.