Как известно, сегодня единственная эффективная идеология в России - это идеология гламура. Некоторое время назад, когда российские потребители насытились лобовыми императивами: куда ходить, что носить, с кем тусоваться и т.д., российский гламур, как стремительно эволюционировавший вирус, выбрал другую, макcимально жизнеспособную стратегию - стратегию интервенции, проникновения и активного сношения с более широким, пространственно-временнным культурным пластом: с советской эпохой, с андерграундом, с богатой самородками периферией, и даже с чистым лузерством, чтобы народить от всего этого многообразия вневременных и внекультурных бастардов, фриков, идеально пограничных поп-икон, амбивалентных до степени абсолютной неуязвимомости, и поэтому смутно симпатичных самой широкой российской аудитории.
Симбиоз из лосиновых звезд конца 80-х и советских космонавтов, философствующих олигаргов и транс-шоуменов, меркантильных R"n"B дизайнеров и дикторов эпохи застоя, дал свои немедленные результаты.
В омут гламура, на его простецкую наживку "самоиронии" легко попались как сентиментальные, лишенные былой ласки легенды советских времен, так и молодые, строптивые, независимые культурные единицы. В результате образовалась такая помойная окрошка, у которой иммунитет против всего. Это общую массу уже нельзя обидеть, не наступив при этом на ногу старой и уважаемой советской актрисе, и не плюнув на достойный кино-дебют молодого режиссера.
Современные российские авторы предвосхитили этот гламурный камуфляж в своих романах, а некий прозорливый кукольник некоторое время назад объединил это месиво в один человекобренд - межвременную корпоративную травести-певицу с украинским акцентом, накладными грудями и всегда понятным народу ликероводочным репертуаром.
Вирус российского гламура чуток, он постоянно мутирует, сообразно ситуации, предъявляя различные личины, от трэша и панка, до консервативного, образованного бандитизма.
Подобно моде, вступившей в стадию total style, когда исчерпанность всех комбинаций привела к абсолютной их неисчерпаемости, гламур сегодня имеет претензию на игровую метапозицию по отношению ко всему происходящему, выход за пределы социальной логики. Как и мода, гламур призывает к постоянному обновлению системы знаков. Кажется, почему бы не порадоваться состоянию современного российского гламура? Ведь возможно, таким образом, гламур подспудно помогает процессу культурной дифференциации, продвижению независимых культурных концептов, авторов, брендов, созданию рабочих мест? Да, конечно он это делает. Это следует признать.
Но вместе с тем, следует признать, что как и мода, гламур полностью управляем классовой социальной стратегией. Как правильно отметил Бодрийяр, мода не демонстрирует социальную мобильность, а маскирует социальную инертность, она - иллюзия изменения окружающего мира. Российский гламур, обслуживает конкретный общественный сегмент, своих работодателей - столичный средний класс и столичную элиту. Но, следуя выбранной стратегии выживания, гламур прислуживает и всем остальным, вплоть до пенсионеров. Гламур наделяет своего потребителя иллюзией движения, расширения социальных границ. Он избавляет одновременно от комплексов как московского миллиардера, так и провинциального нищего. Богатым он позволяет почувствовать свою легитимную причастность к нелегитимному богемному миру, культуре, авангарду, а нелегитимным, закомплексованным творцам и простым людям он дает шанс приобщиться к сильным мира сего, демонстрирует человечность, зрительскую открытость и готовность к патронажу со стороны экономической элиты.
Также следует признать, что система знаков, используемая российским гламуром довольно избирательна и скудна. Количество выбранных ингредиентов ничтожно. Дальше столичных людей-брендов, пограничных травести-персонажей и эстрадных ветеранов советской эпохи российский гламур пойти едва решается. Гламур читает пусть и не дамские романы (скорее он будет с создателями этих романов беседовать в интервью о Дерриде и Ролане Барте, в очередной раз укрепляя иллюзию всеобщей мобильности у читателя), но все-таки тех авторов, с начищенным до блеска отсутствием политкорректности, читать которых откровенно модно. Гламур смотрит арт-кино, снятое или рекомендованное столичной арт-тусовкой - т.е. фактически мэйнстрим, только гораздо хуже.
Современный российский гламур, таким образом, достаточно скуден, консервативен, и настолько фактурно пытается продемонстрировать свою негламурность, что виден растекающийся от пота грим. Это как если бы гомофобствующего нефтяника с советским чиновничье-откатным прошлым уговорили бы за космический гонорар сняться в женской роли в фильме Алехандро Ходоровски. Противоестественно. Хотя некоторые жизненные расклады всегда выглядят куда аппетитнее, когда ты представляешь, что это только кино. Российскому гламуру стоит почитать пожелтевший Playboy тридцати-сорокалетней давности, чтобы получше понять, что такое органичные игры гламура в негламурность.