"Пять дней держалась приграничная застава Хэбин, отбивая атаки немирных чурдженей, пока не подошло подкрепление из Сань Шоусянчена - трех объединенных городов-крепостей. И подоспело оно куда как вовремя. Еще полдня промедления и застава бы окончательно пала. Императорские полки ворвались в уже вынесенные тараном ворота, рубя и сеча чурдженей засевших во дворе, и тех, что пытались взять главную дозорную башню, толкаясь в ее единственном входе. Там шел ожесточенный бой с оставшимися в живых защитниками заставы. Крыша и обзорная галерея башни горела, а из единственного окна валил густой дым.
Когда полки Трех крепостей порубили чурдженей, а оставшихся полонили, из башни вывели горстку выживших китайцев. С почерневшими от дыма и копоти лицами, израненные, изможденные, в посеченных доспехах, семеро защитников Хэбина, казались неотличимы друг от друга. Потому офицер имперского отряда, был удивлен увидеть среди них самого младшего семьи Ся".
Император поднял руку, и евнух Фань прервал чтение донесения.
- Сколько оставшемуся в живых Ся отроду? - глухо спросил император, в волнении расхаживая по кабинету.
- Минула семнадцатая зима, ваше величество, - с поклоном доложил евнух Фань, повернувшись вслед прошедшему мимо владыке.
- Любимец семьи Ся, пригожий малыш Чжэн? - остановился император и со вздохом покачал головой: - Как же, помню, помню... Похоже семья сделала все, чтобы он остался жив.
- Вы как всегда прозорливы, ваше величество. Именно так и произошло. Со слов выживших защитников Хэбина молодой господин Ся, проявил необычайное мужество. Чтобы удалить его с линии смертельной схватки, князь поручил ему защищать дозорную башню, где хранилось оружие и горючая смола, с уверенностью, что сам он не пропустит врага в ворота заставы и отобьет их штурм. Только вот на этот раз Небо не благоволило отважному князю и подлым чурдженям удалось сломить его сопротивление. Захватив заставу, проклятые варвары попытались с ходу завладеть дозорной башней, не видя на пути к ней особого препятствия. Но натолкнулись на ожесточенное сопротивление засевшего в ней молодого Ся. Он успел закрыться там с уцелевшими воинами князя и отбить последовавшую атаку. Понятно, что чурджени не могли назвать Хэбин своим, имея под боком башню битком набитую оружием, гремучей смолой и отчаявшимися защитниками заставы. Рассказывают, что варвары пытались сперва договориться и выманить молодого Ся всевозможными заманчивыми обещаниями. Но достойный отпрыск князя не поддавался ни на какие уговоры, как и угрозы. Тогда ночью под окном башни нечестивые варвары устроили казнь всей захваченной ими семьи Ся. Молодую барышню, сестру молодого господина насиловали прилюдно, пока она не испустила дух. Едва живого израненного брата посадили на кол. Двух старших братьев страшно пытали, их крики всю ночь не умолкали под злополучным окном. От всего пережитого младший отпрыск князя Ся больше не может говорить. Потому проявите к нему ваше милостивое снисхождение, ваше величество.
- Он онемел? - с горьким удивлением и сочувствием спросил император, развернувшись к евнуху.
- Да, ваше величество, - поклонился Фань, увидев в какой ярости пребывает император.
- Какова судьба самого князя Ся, - переведя дыхание от охвативших его чувств, глухо спросил император дрожащим голосом. - Неужели... и он тоже... подвергся унизительной казни?
- Хвала Небу, сия страшная участь миновала достойного князя, и он погиб в бою. Перед тем как пасть, он, пронзенный копьем, уложил немало врагов. Не удивительно, что сердце последнего из дома Ся выгорает от невыносимой жажды мести, и он рвется обратно в Сань Шоусянчен. Говорят, что урны с прахом родных он привез с собой, не расставаясь с ними ни на миг.
- Он вернется в Сань Шоусянчен, - твердо пообещал император решительно сжав губы, - и примет бразды правления тремя крепостями, но я не могу позволить пропасть семени князя. Клан Ся должен возродиться в самом молодом из них. Необходимо, чтобы за ним стояла достойная, преданная империи Тан семья. Он должен жениться до того как вернется на границу. Ведь в яростном стремлении отомстить, он будет идти к цели до конца и скорей всего погибнет, я же не могу допустить, чтобы сей достойный род угас.
- Вы снова поражаете меня своей мудрость, повелитель. Он страстно жаждет умереть, чтобы воссоединиться со своими родными.
- Я имею на примете одну из девиц семейства Минь. Чиновник Минь прилежный и верный империи сановник. Хотя семья эта ничем не выдающаяся, зато отличается старательностью и терпением.
- В семье две дочери, - подтвердил евнух Фань, вопросительно взглянув на императора.
- Речь идет о старшей, - проговорил император как о деле решенном. - Сановник Минь строгий поборник традиций и не выдаст младшую, пока не устроит брак старшей дочери от своей первой госпожи и супруги, урожденной Цинлюэ.
- Это мудрое и дальновидное решение, ваше величество. Молодой Ся получит поддержку сразу двух достойных семей.
- Но почему все до единого Ся оказалась тем роковым днем на заставе Хэбин? - хмурился император, затеребив жиденькую бородку.
- Праздновалась помолвка младшего Чжэн Ся с дочерью союзного князю племени южэней, который тоже должен был прибыть на заставу всем своим племенем. Но и они, по-видимому, тоже были истреблены жестокими чурдженями.
В назначенный день император с императрицей выслушали придворного астролога.
- Ваше величество, из всех невест столицы у молодого Ся наибольшая совместимость с девицей дома Минь, - закончил докладывать придворный астролог.
- Но если это первая дочь господина Минь, то разве она не старше младшего Ся на пять зим? - озадаченно спросила императрица у императора.
- Ваше величество, звезды и дни рождения предполагаемого жениха и невесты, указывают именно на нее, - поклонился астролог.
- А почему не на младшую Минь? - удивилась императрица. - Она младше Ся на два лета, к тому же красива и изящна.
- Это так, ваше величество, но в сумме дат рождения молодого Ся и младшей Минь присутствует цифра четыре, что символизирует смерть. Тогда как у старшей дочери Минь с молодым князем выходит цифра восемь.
- Символ бесконечности, - кивнул император. - С этим ведь не поспоришь. Что ж, начинайте приготовления к свадьбе.
Чиновник Минь с благоговейным восторгом принял указ императора о женитьбе младшего сына прославленного военачальника Ся на своей старшей дочери, и с воодушевлением стал готовиться к свадьбе, вложив в нее немало золота и серебра. Мало того, что жених из знатной семьи потомственных военачальников, так еще его посаженным отцом станет император великой Тан.
Через три дня император поинтересовался у Фаня
- Вы закрепили помолвку молодого Ся и старшей Минь?
- Мы послали сваху к семье Минь, чтобы договориться о помолвке, - докладывал евнух с поклоном. - Уже пришел ответ господина Минь, ваше величество.
И евнух подал императору на вытянутых руках свиток из пурпурного шелка. Развернув его, император пробежал глазами столбцы изящно выписанных иероглифов.
- Минь сообщает, что провел обряд жертвоприношения предкам. Полученное им письменное предложение составленное нашим астрологом пролежало, как положено, на алтаре три дня. И за это время ни ссор, ни болезней, ни смертей в их семье не случилось. Можешь отослать в дом Минь гуся.
- Да, ваше величество, я уже подобрал подходящего.
- И запроси список приданого, что дает за своей дочерью Минь.
Евнух Фань поклонился и сказал:
- Я уже приготовил необходимый выкуп: деньги, сласти и вино. Кроме этого нашел многодетную супружескую пару.
- Это очень важно, - согласился император. - Тогда присмотри еще и кровать для новобрачных.
Сам жених оставался безучастен к брачным хлопотам. Из него как будто ушла вся жизнь, и он просто машинально двигался, ел, пил, спал, как послушная чужой воле деревянная марионетка.
Единственное, что его волновало и приводило время от времени в себя, так это горькое недоумение из-за того, что император отменил соблюдение траура по его семье, ради какой-то никому не нужной свадьбы.