Аннотация: Этот рассказ написан на конкурс про пиво Оболонь. Не прошел. Жаль, тогда я неумело писал, потому что идея хорошая...
Дэвид Ф. Райт
Оболонь с планеты Земля
Я богат. Богат как чёрт. Мне 25 лет и я путешествую по галактике на своей личной яхте класса 'до безобразия роскошная'. Свой первый миллиард гало я заработал в 20 лет. Потом мне стало скучно делать деньги, и я поручил это своим многочисленным доверенным лицам и адвокатам. В прошлом выпуске 'Шторбс' был напечатан список самых богатых людей галактики. Моё имя было после номера пять тысяч восемьсот семь, но меня это ни сколько не смущает (то, что я не первый, разумеется), а вот один мой знакомый (2004-ый) стремится к тому, чтобы стать две тысячи третьим, потом две тысячи первым и так далее. Думаю, и всей жизни не хватит:
Вот уже четыре года я летаю в космосе от одной планеты к другой; пишу отчётные статьи для журнала 'Вокруг галактики'. Сбылась самая моя большая мечта детства - я стал путешественником. Наверно слишком много приключенческих книжек прочитал. Не знаю. Тем не менее, мне всегда хотелось в одиночку переплыть океан или перейти неизвестный континент вдоль.
Но всего этого могло и не быть, если бы не одно событие, которое произошло со мной, когда мне было шестнадцать:
* * *
Началось всё девять лет назад, в 2261-ом году. Не успел я получить паспорт гражданина земли и окончить среднюю школу, как тут же встал вопрос о том, чем я буду заниматься в жизни. Отец так и сказал:
- Сын, - сказал он. - С твоим аттестатом тебе придётся здорово попотеть, чтобы поступить в какое-нибудь высшее учебное заведение.
Потеть, а тем более сильно напрягаться я не люблю, но старик был прав, нужно было что-то делать, иначе через два года есть шанс загреметь в ОАЗ, то есть в Объединенную Армию Земли. Греметь туда я не хотел, поэтому пришлось потеть и напрягаться.
Через три месяца лета я понял, что как бы я ни старался, никому я со своим средним аттестатом не нужен. И тогда решил оторваться 'по полной' эти два года, чтобы было о чём вспомнить в течении долгих трёх лет службы. Чтобы полностью очистить свою совесть, я спросил у отца, не сможет ли он меня отмазать, когда придёт срок. Он ответил, что не собирается этого делать, и уж лучше пускай я иду служить. Он умный человек, наверняка уже давно искал для меня варианты и, видимо, нашёл, потому что спустя месяц сказал мне, что договорился с одним своим старым другом, капитаном корабля, что бы тот взял меня на борт юнгой. Он считал, что так я смогу получить хоть какой-то опыт и мне, потом будет легче служить. Моего согласия, конечно, не требовалось.
Получив приписной лист, я решил, что не всё так плохо как мне кажется, и нужно получать удовольствие. Чем я и занялся. Правда, по пути на Луну, где находился космопорт Земли, постоянно раздражали туристы и те, кто впервые оказались в космосе, весело обсуждая то пролетающий мимо спутник то астероид. Полёт не произвёл на меня никакого впечатления, потому-что я уже однажды летал на неё с отцом, но вот тёмная её сторона, интриговала. Туда никого не пускали, и там находилась военная база сил ОАЗ, и именно туда мне и нужно было.
От причала до ворот базы пришлось ехать на такси, которое оказалось за счёт министерства обороны. Мне начинала нравиться перспектива службы в армии, тем более что о том, что такое служба я знал только из многочисленных художественных фильмов. В них мужественные ребята, или группа ребят, мужественно атаковали, или отбивали атаку, поигрывая мускулами и оружием, имели большой успех у женщин. Мне тоже захотелось иметь большой успех у женщин, поэтому я попросил бортовой компьютер такси поторопиться.
У огромных, с трёхэтажный дом, ворот меня встретил какой-то вояка, который тут же попросил приписной лист. Он внимательно изучал его, потом открыл ворота и я оказался на военной базе ОАЗ.
До самого горизонта раскинулись бесконечные ангары и всевозможные военные здания, а между ними всё было заставлено техникой и другим оборудованием назначения которого я не понимал, и только было собрался вникать, как меня окликнул военный с чёрной повязкой на рукаве, на которой были белые буквы 'м' и 'р'. Оказалось это патрульный следящий за порядком, но видимо, сам не прочь погулять, потому что от него разило перегаром. Он-то мне и объяснили, как добраться до нужного места и даже вызвал транспорт и рассказал, как им пользоваться.
Со скоростью двести километров в час я нёсся к пункту указанному в приписном листе. И вот на горизонте показались первые очертания военного космопорта, а ещё раньше стали видны силуэты огромных космических авианосцев. Я насчитал три корабля и ещё штук сорок кораблей сопровождения. Интересно, на каком из них мне придётся быть юнгой?
Проехав мимо кораблей сопровождения, транспорт остановился у одного из авианосцев. От причала к нему тянулся туннель, через который в направлении корабля двигались грузовики в две полосы. У самого входа, в будке, сидел дежурный и то и дело смотрел на монитор ноутбука. Оказалось что мне именно сюда. Он отказал мне в желании прокатиться на транспортере, и мне пришлось идти пешком.
На борту меня первым встретил боцман. Он объяснил, что его зовут Дубинкин Илья Александрович, и что отныне я буду подчиняться только ему и капитану. Он ещё что-то добавил про мою мать, но я уже не помню. Я согласился, и он решил сводить меня к капитану корабля, а заодно и показать достопримечательности. Огромная палуба, она же взлётная площадка, внушала уважения и, как сказал Илья Александрович, гораздо больше, чем у стоящих рядом американского 'Фридом Сейбр' и китайского 'Великий Будда'. Бесконечные ряды штурмовиков и бомбардировщиков, красиво построенных в ряды в ангаре под палубой. Громадный фотонный реактор, в близи которого нельзя долго находиться, иначе о бешеной популярности у женщин можно забыть навсегда.
Наконец мы поднялись на мостик, который находился в башне возвышающейся над взлетно-посадочной полосой. Дежурный у двери на мостик отдал честь боцману и пропустил нас внутрь. От обилия приборов я разинул рот, но тут же его закрыл, когда увидел человека сидящего в большом кожаном кресле. Это видимо и был капитан авианосца. Мы подошли, и Илья Александрович познакомил меня с ним.
- Алексей Сергеевич, вот, - боцман указал на меня. - Прибыл для прохождения временной службы в качестве юнги.
Капитан посмотрел на меня.
- Здравствуй Ринат. Твой отец очень лестно о тебе отзывался. Надеюсь, ты не подведёшь ни его, ни меня.
Я не знал что ответить и, в конце концов, выдавил:
- Буду стараться, товарищ капитан:
Тут я запнулся, потому-что увидел как капитан, боцман и ещё один офицер заулыбались.
Выйдя с капитанского мостика, Илья Александрович мне объяснил, что на флоте не говорят 'товарищ капитан' или 'сэр', а обращаются только по имени отчеству. Мне это понравилось.
Когда мы дошли до палубы, где размещались каюты матросов, боцман показал мне мою.
Небольшая комнатка с иллюминатором, кроватью, телевизором и письменным столом.
Ещё он дал мне небольшой приборчик похожий на пейджер и объяснил, что это средство связи его со мной и при помощи него он всегда узнает, где я нахожусь, и сможет меня вызвать. Я тоже могу видеть, где находится он, а небольшая стрелка на экранчике будет мне указывать дорогу. Презабавная вещица, особенно если учесть что не успел я попрощаться с Ильёй Александровичем как она зачирикала и предложила мне срочно явиться на кухню, то есть камбуз по-морскому.
Спустя час, когда я всё-таки нашёл путь, меня встретил кок. Он представился как Дядя Миша и сказал, что боцман приказал мне поступить в его распоряжение, и просил передать, что бы я с ним связался, с Ильёй Александровичем. Что я и сделал.
Оказалось, кок собирается ехать за продуктами на весь рейд и я должен помочь. Как бут-то он и сам не справился. Видимо эта мысль была написана у меня на лице, так как боцман попросил Дядю Мишу мне всё объяснить.
Мы полетели на оптовый военный рынок, и по дороге он действительно всё объяснил. Дело было в том что, Илья Александрович, в конце каждого рейда, предпочитает отпраздновать его окончание на планетке под названием Пиань-И-Ца. И для этого ему необходимо тридцать ящиков иностранного пива Фиглер Фактум. А так как все покупки сделанные коком регистрируются, то Дядя Миша не сможет его купить, а вот он, ещё даже не внесённый в базу данных, может это сделать очень легко.
Вот так вот. Не успел я зайти на борт, как меня уже впутали в афёру. Впрочем, я думаю, я не первый юнга, которому приходиться проделывать подобные закупки.
Для отвода глаз, мне поручили закупить ещё и питьевой воды и дали в распоряжение довольно-таки большую сумму гало. Наверно это была своего рода проверка на верность кораблю и делу. Пиво я, кстати, тоже любил, но вот вкуса боцмана не оценил, американцы как не умели варить пиво, так и не научатся никогда. А Фиглер Фактум вообще - моча.
Но видимо, обсуждать приказы не принято и я сжав челюсти отправился вслед за Дядей Мишей в огромный ангар, который и оказался складом. Повар тут же указал мне в какой стороне продают жидкости, и я направился туда. Купив воды несколько тонн, я подошёл к стенду с пивом. Оказалось, весь ФФ скупили с американского крейсера. Я даже немного обрадовался и сообщил об отсутствии любимого напитка Ильи Александровича Дяде Мише и тот, к великому моему удивлению, предложил мне купить что-нибудь на свой вкус.
Меня не нужно было долго уговаривать, и заказал шестьдесят ящиков своего любимого Оболонь Премиум. Вообще-то я больше любил Оболонь Портер, но боюсь, что за такой вкус меня могли выкинуть за борт.
Когда мы вернулись на авианосец, нас встретил боцман. Оказывается он уже знал о том, что я позволил себе купить и устроил мне разнос. Если откинуть все нецензурные слова в его речи, то он вообще, получается, молчал. Впрочем, узнав о первопричине моего выбора (про американских матросов), он смягчился и сказал с чувством:
- Попадись они мне триста лет назад, я бы показал им кузькину мать:
Ничего, думал я, даже если он меня посадит на гауптвахту, я привью ему вкус к хорошему пиву.
Я не угодил на губу, но с тех пор Илья Александрович как-то странно на меня поглядывает. Наверно ему кажется, что я специально не купил Фиглер Фактум. Что ж, я бы его действительно не купил.
Через неделю авианосец ушёл в рейд.
Отлетев на один световой год от луны, мы перешли в гиперпространство. Через иллюминатор я видел, как это происходило. Довольно-таки обычно и в соответствии с лучшими традициями Ленфильма: расплывающиеся звёзды и всё такое. Ничего интересного. Тоже самое представляла из себя и задача рейда. Нужно было подлетать к планете на маршруте и, связавшись с правительством, узнать как у них дела и всё ли у них спокойно.
Один раз случилась боевая тревога, когда энсинам показалось, что прямо на авианосец движется неопознанный объект и не отвечает на позывные 'свой - чужой'. Всё вокруг зашумело, зазвенело и застучало. Только я собрался выйти из каюты и посмотреть в чём собственно дело, как мне на пейджер пришло личное сообщение от Ильи Александровича: 'НЕ ПУТАЙСЯ ПОД НОГАМИ!!!'. Пришлось так и поступить.
Позже оказалось, что это был известный путешественник Пётр Сенюхов, который решил на небольшом прогулочном шатле пересечь галактику в одиночку. Я зачитывался его рассказами в 'Рашн Джиографик', поэтому, когда выяснилось, кого мы встретили, я слёзно упросил радистов спросить у него автограф. Он, конечно, дал мне его.
Я был настолько благодарен, что позволил себе небольшую вольность: выкинул за борт, в специальном контейнере, ящик Оболони. Пускай Петр вспомнит о родине.
В общем, служба моя проходила без особых напрягов. Илья Александрович был хорошим человеком и, понимая, что я, в сущности, ещё мальчишка, не особо нагружал работой. Самой сложной задачей было следить за роботами-уборщиками, которые, почему-то, вместо того, что бы драить палубу и гальюн шваброй с тряпкой, делали это зубными щётками. Электронщики объяснили мне, что это заложено в них чуть ли не на генном уровне, и поделать с ними они ничего не могут.
Иногда посылали к Дяде Мише, помогать ему в приготовлении еды. Тоесть, закладывать в память роботов-кулинаров разнообразные заказы и следить за тем как они их готовят. Дядя Миша, разумеется, умел готовить, но делал это в свободное от работы время и говорил что это его хобби. Очень вкусное, надо сказать, хобби.
Наконец рейд подошёл к концу и Илья Александрович вызвал меня сообщением: 'ко мне со всех ног!'. Он сообщил мне что пиво, которое я купил, неплохое и что авианосец подлетает к последней планете рейда. В мою задачу входило подготовить 'ценный' груз к отправке. Роботы-погрузчики отлично справились со своей задачей.
В шесть вечера капитан объявил, что авианосец подошёл к последней планете своего рейда, Пиань-И-Це, и по традиции, все желающие могут отправиться на поверхность и провести там шесть часов по своему усмотрению. Но что б в шесть утра все были как стёклышко, добавил он.
Тут надо кое-что пояснить. Планета Пиань-И-Ца была по сути огромным рестораном, состоящим сплошь из баров кафе и закусочных. Жители настолько преуспели в приготовлении и употреблении ксеносодержащих (аналог нашего спирта) напитков, что ни чем другим не занимались, и вся экономика планеты была нацелена на экспорт и импорт напитков по всей галактике.
В отличие от многих земных питейных заведений, на Пиань-И-Це можно было прилетать 'со своим'. Позже мне представилась возможность выяснить почему.
Илья Александрович сообщил, что отправляется на планету закатить вечеринку по случаю окончания рейда, и если я хочу, то могу присоединиться к нему. Я решил воспользоваться его приглашением, ведь шестьдесят ящиков ему не одолеть в одиночку. Впрочем, ему и не пришлось. С нами полетело ещё двадцать пять человек.
Когда мы показались на пороге небольшого бара-ресторана, менеджер несказанно обрадовался и даже предложил помощь в разгрузке нашего груза. Видимо, постоянных клиентов, коим мог по праву считаться наш боцман, здесь ценили.
Я сел рядом с Ильёй Александровичем и открыв бутылку, отпил немного. Приготовился слушать очаровательные морские байки, которые боцман умел травить без меры и без умолку.
Не успел он даже начать, как к нам подошёл уже знакомый менеджер и сказал:
- Добрый вечер, меня зовут Йохан Страус, и я являюсь менеджером этого заведения.
Вот тут-то мне и представилась возможность выяснить, почему местные разрешают прилетать 'со своим'. Оказывается, они это делают не просто так, а ради возможности попробовать напиток, или блюдо, и если он, или оно, оказывается достаточно необычным и новым, то любой менеджер будет рад до коликов купить у вас рецепт.
Йохан попросил у нас бутылочку Оболони Премиум. Илья Александрович, уже изрядно распробовавший, благодушно подарил ему две. Менеджер аккуратно взял бутылки и удалился на кухню. Сидевший за нашим столиком матрос Ващенко изобразил отрыжку, и что-то сказал в адрес жителей Пиань-И-Цы. Мне же стало жутко любопытно, придётся ли по вкусу Страусу наше пиво и я, сославшись на желание справить естественные надобности, подошёл к дверям, ведущим на кухню.
Приоткрыл одну створку и увидел, как двое поваров в компании Йохана разлили пиво по большим, широкобедренным бокалам и, помешивая, пробовали на вкус. Не вооружённым глазом я видел, что чем больше они пробовали, тем сильнее на их лицах расплывалось выражения глубокого удовольствия. Так мог балдеть мой старик, когда ему приносили бутылку хорошего коньяка. Он крутил бокал, чтобы напиток осел на стенках, потом нюхал аромат, потом, медленно, смакуя каждый глоток, выпивал. Можно было подойти к нему и просить о чём угодно.: Так и они. Думаю, подойди я щас и скажи, что хочу всю их наличность, то ещё бы и за сумкой сбегали. Тем не менее, менеджер балдел и причмокивал, смакуя обыкновенное земное пиво. Он медленно направился в мою сторону и если б не был так потрясён вкусом, то наверняка увидел меня, но я вовремя юркнул назад к столику, и успел как раз вовремя.
- Прошу прощения, - обратился он к Илье Александровичу. - Могу я с вами поговорить?
Илья Александрович как раз осушил очередную бутылку; ему начинала нравиться Оболонь.
- В чём дело? - спросил он.
Йохан, ещё не отойдя от букета вкуса, с охотой пояснил:
- Понимаете, не могли бы вы продать мне столько, сколько сможете этого чудесного пива?
- Не понял?
- Дело в том, что мы произвели дегустацию и выяснили что у него замечательный и необыкновенный вкус! Я даже не знаю, что привести вам в качестве примера:ммм:какое самое ваше любимое вино?
Илья Александрович ответил не задумываясь:
- Шато Бритон урожая 2105 года.
- Ну вот, - просветлел менеджер, - для вас это вино самый лучший напиток, который вы только пробовали, а для нас ваше земное пиво!
После недолгой паузы он добавил:
- Так почём вы продадите нам его:
Йохан осёкся, потому что увидел, что Илья Александрович всё правильно понял и расплылся в довольной улыбке. Кажется, менеджер допустил коммерческую ошибку - рассказал продавцу о ценности товара.
Боцман откинулся на спинку стула и задумался. Посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами, и выпалил:
- Сто гало!
Судя по тому, как лицо Страуса озарилось довольной улыбкой, Илья Александрович продешевил.
Следующие полчаса боцман и менеджер решали, сколько именно один сможет продать, а другой сможет купить. Мы привезли с собой пятьдесят девять ящиков и успели выпить едва ли пару из них. Оставалось пятьдесят восемь, по тридцать бутылок в каждом ящике. Это сто семьдесят четыре тысячи гало! Но Илья Александрович распорядился пивом по-другому. Он предложил Страусу купить сорок ящиков, а остальное обменять на самое хорошее вино, какое у них только есть. Неожиданно легко тот согласился и даже предложил сделать сделку неофициальной.
Я решил заглянуть в карту вин этого заведения и увидел, что есть вина по пять и даже по десять сотен гало за бутылку! Не так уж и прост наш боцман.
Ещё через полчаса, когда ящики с пивом перекочевали в подсобку, а вино отправилось на 'Россию', к нам подошёл официант и спросил, не желаем ли мы сделать заказ. На что довольный Илья Александрович ответил:
- Фиглер Фактум! Всем! Я угощаю!!
Лицо официанта перекосило от отвращения, но он стоически отправился исполнять заказ.
Через пять минут, сделав несколько глотков ФФ, боцман сказал, что неплохо было бы возить сюда эту Оболонь в больших количествах, но капитан Амирамов вряд ли даст добро. Действительно, 'Россия' всё-таки корабль, а не торговое судно какое-нибудь:. Даже до меня, уже изрядно ностальгировавшего по хорошему пиву, дошло, что это мог бы быть неплохой бизнес.
А что? Возить суда Оболонь и продавать здесь. Можно даже менять часть на вино и продавать на земле. Неплохая прибыль, скажу я вам!
Илья Александрович, медленно и неуверенно говорит о том, что ему придётся уволиться с флота и купит какое-нибудь небольшое судно и заняться этим делом. Здравая мысль. Но мне приходит более здравая мысль. Что если этот Йяхонтовый Штраус звонит в какую-нибудь земную службу доставки и договаривается о поставках Оболони. И наверняка, гораздо дешевле, чем могли предложить мы!
Я понял, что промедление смерти подобно и высказываю мысль о том, что неплохо бы, перед началом перевозок, 'застолбить участок'. Боцман хвалит меня за сообразительность и, уже уверенно, говорит, что отправляется в местный департамент лицензий, а меня берёт собой, на всякий случай.
Как известно, случай всякий бывает, и жизнь в очередной раз продемонстрировала какая она непредсказуемая. Мы взяли такси и довольно-таки быстро (всё зависит от предложенных чаевых) добрались до департамента лицензий.
Илья Александрович очень обрадовался, когда узнал что для получения лицензии не нужно каких либо бюрократических проволочек, всё делается быстро и со вкусом, но очень огорчился, когда ему сказали о том, что получить единоличную лицензию нельзя и что для здоровой конкуренции нужно хотя бы два человека желающих заниматься экспортом одинаковой продукции.
И тут боцман посмотрел на меня:
- Ринат, - сказал он, - не хочешь немного подзаработать?
Естественно я был не против.
К счастью, на Пиань-И-Це не такие чиновники как во всей остальной галактике. Этому достаточно было видеть меня перед собой, чтобы решить, что мне уже есть 18, потому что в более раннем возрасте в космос не пускают.
* * *
М-да, вот так всё и началось.
Илья Александрович уволился с флота по прибытию на Луну, а вместо меня на авианосец взяли очередного пацана, желающего связать жизнь с военным флотом. Всю обратную дорогу домой мы обсуждали и решали с чего и как начнём свою коммерческую деятельность. Так и поступили. Он купил небольшой транспортник на фотонной тяге, договорился с 'кое с кем' насчёт меня (ведь мне ещё было 16) и уже через пол года мы сделали первый рейс на Пиань-И-Цу.
Надо сказать что, для здоровой конкуренции, мы пробовали возить и Гвалтику, всех цветов, и Пиисштайнер, и даже Три Толстяка, но почему-то только Оболонь Премиум вызывала у них своеобразный экстаз вкуса.
Спустя пять лет, интереса ради, я зашёл в первый попавшийся ресторан на Пиань-И-Це. Спросил у официанта, есть ли у них в меню хорошее пиво. Он не замедлил с ответом:
- Да сэр, у нас есть прекрасное пиво Оболонь Премиум, двухнедельной выдержки, сваренное из светлого отборного солода урожая этого года, выращенного на лучезарных склонах планеты Земля.