Аннотация: Глава в процессе. 15.03.2010 еще немного
Глава 12
Кламира и мой друг Сен, наверное, так и не узнали бы нас со Свентой, если бы я сам ненароком их к этому узнаванию не подтолкнул. Граф, представив нас, объявил меня главным в лекарских делах и просил, как говорится, любить и жаловать. Поскольку работы было много, а времени совсем наоборот мало, я скоренько распределили вновь прибывших по больницам, оставив себе госпиталь. Под моей опекой оказались также люди, к которым граф просил проявить особое внимание. Их всех направляли в госпиталь, где по мере сил я старался проявить свои способности в деле исцеления. А таких с каждым днем становилось все больше. Дело в том, что примерно через неделю после нашего приезда нагрянул граф Нинткерис. Вскоре, после того как гостя провели в кабинет владетеля, туда же пригласили и меня. Нинткерис выглядел уже гораздо лучше. Исчезли круги под глазами, вялость и лихорадочный блеск глаз. Был он весел, улыбчив и радостно возбужден. Входя в кабинет, я услышал конец разговора.
- ...они, имея целителей, отказали мне в помощи. И только ваш травник сделал то, что не смогли столичные лекари. Поэтому я решил, что его появление - знак Богов. Мне необходимо определиться и присоединится к одной из сторон. А именно встать на сторону, которую поддерживаете вы. Прошу вас, располагайте мною и моими людьми.
Тут он увидел меня, широко улыбнулся и как-то по-мальчишечьи непосредственно крикнул:
- Алониус! Я вечно ваш должник! Вы знаете, что маменька через два дня после вашего отъезда очнулась, немного поела и заявила, что умирать не будет, поскольку ей еще внуков воспитывать надо, а то, как она сказала: "Этот мальчишка ничего не понимает в воспитании, да и в управлении замком тоже". Когда я выезжал сюда, она смогла даже проводить меня до выхода.
- Я рад, что с вашей матушкой все в порядке, - с улыбкой поклонился я, искренне радуясь за нее.
- Скажите, сколько я вам должен и я тут же выплачу столько, сколько скажете?
Этот вопрос вызвал у меня серьезные затруднения. С одной стороны я ничего особенного не сделал. Ни как травник, ни как целитель. С другой стороны быть в должниках у простолюдина, пусть и травника, граф явно не согласится. Поэтому сказать, что ничего, тоже было нельзя. И реальную цену консультации целителя назвать никак невозможно. Пришлось изворачиваться:
- Простите, ваша светлость, но я на службе у его светлости графа Цвентиса, поэтому считаю эти вопросы в его компетенции.
- Хорошо, - кивнул Нинткерис и, повернувшись к графу, сказал: - В таком случае, уверен, что господина Алониуса вы не забудете? Он очень нам помог. Очень! Маменька, после гибели отца, для меня все. Итак, сколько я должен, ваша светлость?
Мой наниматель посмотрел на меня, указал глазами на дверь и сказал:
- Я знаю, как у вас мало времени, господин Алониус, поэтому не смею задерживать, а мы еще побеседуем с гостем. Уверяю вас - обижены не будете.
Намек был достаточно прозрачен, чтобы я молча поклонился и оставил их вдвоем. Вскоре дворецкий мне сообщил, что я стал обладателем двух тысяч лоперских марок, которые могу получить в любой момент по первому требованию.
Визит Нинткериса имел свои последствия. Во всяком случае, я убедился, что наш дальнограф не сравнится со слухами в скорости распространения сведений. Вскоре в замок графа Цвентиса началось целое паломничество дворян, виконтов, баронов, графов и даже одного маркиза. Все хотели получить помощь чудо-травника, сумевшего помочь там, где развели руками столичные лекари. Было ли дело в лоперских горных травках, из которых этот на удивление молодой человек из простолюдинов научился варить уникальные зелья, способные поднять на ноги и мертвого, или в его развитом чутье на болезни, это мало кого волновало. Главное, у этих людей не было надежды дождаться помощи целителя, а он мог помочь. Попытка, как говорится, не пытка. И вот словно косяки перелетных птиц потянулись болящие и страждущие в наши края. Как сторонники короля, так и... мятежники.
Граф не отказывал никому, хотя и сам удивлялся - на словах, во всяком случае - как это мне удается, но держал догадки при себе и честно предупреждал, что господин Алониус, не более, чем травник. Какие условия он ставил просителям, какую цену заламывал за мои услуги, мне было неизвестно. В некоторых случаях были подозрения, основанные на оговорках пациентов, что платой служили вовсе не деньги. Тем не менее, графский казначей не уставал сообщать мне об очередном существенном пополнении моего счета.
Вслед за Цвентисом и другие вельможи стали прощупывать почву на предмет найма специалистов в Элмории и других странах. Однако, если халифаты и империя Сун, имевшие не меньше - кабы не больше всех стран - лекарей и целителей, были далеки от политических баталий в Лопере, и заламывали обычные цены, то Элмория, напротив, готова была предоставить определенные льготы. Но. Только сторонникам законного монарха.
Я далек от мысли, что специалисты лекарского дела из Элмории определили утечку сторонников из лагеря мятежников и, соответственно, усиление власти короля, но то, что это было одним из факторов, повлиявших на данный процесс, безусловно. Отчасти это положение дел, как я понимаю, спровоцировало преждевременное выступление противников королевской власти. Мятежники не стали дожидаться своего максимального ослабления и приступили к активным боевым действиям.
В конце второго месяца лета граф вызвал нас со Свентой, Сена, Кламиру и директоров всех лечебных учреждений города. Объявив о начале гражданской войны, он потребовал от присутствующих приложить максимум усилий для организации полевого госпиталя и передвижных пунктов оказания первой помощи раненым.
Времени не осталось совсем. То есть спать мне доводилось не более трех часов в сутки. Четыре часа я уже воспринимал как полноценный выходной. Слава Богам, что моя система саморегуляции, настроенная по рекомендациям Финь Ю, вполне справлялась с нагрузкой. Кроме забот о раненых прибавилось хлопот с организацией госпиталя. Надо было предусмотреть тысячи мелочей. Разумеется, хозяйственные вопросы решали не мы, а директор госпиталя, назначенный хозяйственным руководителем будущего полевого госпиталя, но и на нас свалилось не мало. Вопросы с лекарственным обеспечением, перевязочными материалами, лекарскими инструментами... чего и сколько нужно, в каких объемах, в какой таре и прочая и прочая. Это все я свалил на Сена с Кламирой, а сам ломал голову над решением проблемы младшего персонала. Его катастрофически не хватало. Оголить госпиталь и больницы города было совершенно невозможно. И так мне приходилось в некоторых случаях делать работу не соответствующую моей квалификации, например, банальнейшие перевязки. Естественно, что готовить их было просто некогда, да и желающих на такую работу находилось мало. Тогда граф объявил мобилизацию и ко мне пригнали шестьдесят четыре человека, из которых предложили отобрать, сколько мне надо. А надо было минимум пятнадцать, максимум двадцать помощников. Первым делом я переговорил со всеми и оставил тридцать пять человек, которые хотя бы без ненависти и презрения отнеслись к своим будущим обязанностям. Затем этих оставшихся провел по палатам и показал операционную, постоянно внушая по дороге, насколько важно и благородно помогать страдающим людям. В конце концов, выгнал равнодушных и любителей чужих страданий - от таких будет больше вреда, чем пользы - и осталось у меня восемнадцать человек. Одиннадцать парней и семь девушек в возрасте от шестнадцати до двадцати семи лет. Увы. Несмотря на готовность работать и даже энтузиазм некоторых - они ничегошеньки не умели. А чтобы научить хотя бы основам, потребуется не менее трех недель. Вот и ломал голову, как бы ускорить этот процесс.
Решение пришло ночью перед самым сном. Рискованное, но, надеюсь, не слишком. Суть его была с одной стороны проста. Методику переноса телесных навыков я освоил достаточно, чтобы быть полностью уверенным в успехе этого этапа. С другой стороны кроме навыков необходимо было передать и толику знаний, хотя бы о первичной и самой простой обработке ран.
Потратив несколько часов на самососредоточение, мне удалось вычленить блоки в структуре моих знаний, отвечающие как раз за методы оказания безмагической лекарской помощи. Прикинув, какие связи и с какими блоками необходимо будет сформировать у... не нравится мне слово "подопытные", но, что поделаешь? - а какие сформируются сами, я пошел с этим к графу. Раз он знает, кто я, то эксперименты над его людьми проводить без его согласия считал неэтичным. Цвентис долго не раздумывал и дал согласие.
Я вызвал новичков в госпиталь, построил в коридоре перед пустой операционной и сообщил, что мной разработан эликсир на основе редких горных трав Лопера, способный хранить и передавать другому человеку магически внедренные в него знания и навыки. Их там не очень много, но вполне достаточно на первое время для успешного выполнения обязанностей младшего лекарского персонала. Если все пройдет удачно, каждый сможет получить знания помощника травника и впоследствии даже сдать соответствующий экзамен. Но... есть небольшой риск, что ничего не получиться и будет немножко неприятно. Ничего смертельного или просто опасного в эликсире нет.
Я предложил добровольцу первому пройти в палату. Первое время добровольцев получить знания практически даром: ничего для этого не делая; без нудной, многодневной зубрежки и сотен часов отработки навыков - почему-то не находилось. Группа жалась друг к другу, как щенята перед страшным диким волком. Не дождавшись ответа, пожал плечами и сказал, что в таком случае добровольца назначу сам. Тогда вперед вышел парень и, собравшись с духом, заявил, что он готов, и, вздернув подбородок, решительным шагом направился в операционную. Девушки всхлипнули, но "мужественно" сдержали слезы. Платочки, едва не взвившиеся в прощальном салюте герою, под моим взглядом быстренько вернулись обратно в кармашки.
В операционной предложил парню лечь на кушетку и тщательно отмерил дозу детской микстуры от кашля. Новичок напряженно следил за каждым моим движением. Предложив выпить все до капли, присел рядом на стул, положил руку ему на лоб и попросил закрыть глаза. Я и сам немного волновался, поэтому, внедрив блок знаний и сформировав связи, что заняло немногим более минуты, поскольку все было тщательно подготовлено и продумано заранее, я еще раз проверил, как они встроились. Внедрение прошло на первый взгляд успешно. По расчетам через сутки связи надежно укрепятся и новые структуры уже самостоятельно должны достроить недостающие элементы в соответствии с конкретным жизненным опытом конкретного человека.
Доброволец чувствовал себя хорошо, не считая легкого головокружения. Когда он вышел живым и здоровым, даже не зеленым, как молодая травка, ожидающие своей очереди "добровольцы" воспряли духом и быстренько его обступили, забрасывая вопросами на тему: "Как там?", "Чего там?" и "А это не больно?". Я выждал некоторое время, громогласно откашлялся и пригласил следующего. Второму по проторенному пути идти было значительно проще. Дальше дело пошло веселее. Закончив с последним потенциальным младшим помощником, я вышел в коридор и сообщил, что на всякий случай всем придется переночевать в госпитале. Ля этого специально освобождена палата для девушек и обеденный зал с заблаговременно расставленными койками для парней. Я собирался понаблюдать некоторое время за усвоением знаний и навыков. Причем пригласил в помощь Сена и, объясняя ему ситуацию, несколько забылся, поскольку голова была занята мыслями о том, как в оставшееся время успеть исцелить особых пациентов, направленных графом и потом самому не рухнуть от истощения. В общем, я ляпнул:
- Сен, присмотри, пожалуйста, за этими людьми. Я им тут внедрил некоторые знания, вдруг будут постэффекты. Помнишь как у нас в академии на первых курсах?
Мой друг ошарашено смотрел на меня, будто впервые увидел. Не надо иметь нашу с ним эмпатическую чувствительность, чтобы понять, насколько сейчас его мозг занят сложной работой в попытках осознать услышанное и сделать правильные выводы. Глаза, ни на миг не останавливаясь, перескакивая с детали на деталь, осматривали меня в поисках знакомых черт, но никак не находили.
Подумав, я решил не исправлять ситуацию. Рано или поздно он все равно узнает, а так ночное бдение будет для него, во всяком случае, не скучным.
- Извини, Сен. Вопросы по делу есть? А то у меня еще тьма дел. Боюсь, ночь спать вообще не придется... если вопросов нет, то счастливо оставаться, а я побежал.
На следующее утро, Сен, все также подозрительно посматривая на меня, доложил, что ночь прошла спокойно. У двух человек был легкий постэффект, но быстро прошел без его вмешательства.
Вызвав всех в коридор, я разделил эту толпу помощников на три равные части - одну оставил при госпитале, одну отправил с Сеном, а последнюю в больницу в распоряжение Кламиры. Навыки необходимо было закрепить и, чем скорее мы это начнем, тем лучше.
Не знаю как в других группах, но в моей к концу дня подопечные уверенно делали перевязки, сшивали раны, правильно подбирали зелья и эликсиры. Думаю, в других дела обстояли также. Ведь группы формировались в случайном порядке, а Сен и Кламира не хуже меня знали работу младшего лекарского персонала.
Полевой походный госпиталь был готов к маршу на полдня раньше срока. Свободное время мы использовали с толком. Во всяком случае, Свента требовательно взяла меня за руку, оторвала от всех дел, шуганула тех, кто пытался обратиться ко мне с вопросами, затащила в нашу спальню и заперла дверь на ключ, каковой повесила себе на шею.
Хочешь - не хочешь, а супружеский долг мне пришлось исполнить за все более чем полтора месяца кряду. Минут пять, правда, я по инерции думал о делах, но с этой соблазнительницей больше выдержать было невозможно - она такое стала со мной вытворять, что я моментально захлебнулся слюной и едва не взбесился от вожделения. А уж пото-о-ом... до сих пор, как вспомню, блаженная улыбка самопроизвольно растягивает рот до ушей. Бедного Сена аж передергивало, как он ее видел. Его-то девушки остались в Элмории. Второй ляп я допустил именно по этой причине. Все еще в состоянии кота, только что развлекшегося с двумя кошечками в тазике сметаны, утром встретившись с ним за завтраком, я решил немного "утешить" друга:
- Не завидуй. Вернешься домой, там тебя, небось, Леси с Вителлиной обиходят! - чем снова вверг его в задумчивость.
После такой ночи я чувствовал себя на подъеме и решился предложить графу одну вещь. В первые дни пребывания в замке я представился здешнему номинальному главе лекарского дела знахарю Гортусу. Это был уже дряхлый старик, крайне редко покидавший свое кресло у окна. Говорили мы не долго, он в основном спрашивал, как там его любимица Олисия. Я сказал, что вряд ли знаю больше, чем уже известно господину графу, поскольку учился далеко от столицы и с девушкой контактов не имел. Старик сразу потерял интерес к моей персоне, пробормотал, что надеется на мои знания в деле излечения, и снова отвернулся к окну. Суть моего предложения сводилась к тому, чтобы попытаться целительскими методами вернуть если не молодость, то хотя бы здоровье Гортусу, дабы он смог выполнять свои обязанности как раньше.
Граф с энтузиазмом поддержал мою мысль, и мы вдвоем направились в покои старика. Однако здесь нас поджидал полный крах надежд. Выслушав графа, Гортус было оживился, но потом со вздохом признал, что просто устал от жизни, потерял к ней интерес и работа целителя уйдет в пустоту. Это был второй случай в моей практике, когда человек медленно умирал по этой причине. К сожалению, в отличие от ситуации с матерью Нинткериса, чем можно заинтересовать старика, чем, если можно так выразиться, зацепить его за жизнь, я совершенно не представлял. И я и граф - оба были опечалены таким оборотом, но ничего поделать не могли.