Исчезновение богов привело к хаосу. Магия ушла вместе с ними, и Таланис запылал. Люди, обратили друг против друга оружие, не разбирая, кто перед ними -- сосед, друг, сын или отец.
Казалось, мир сошёл с ума.
Приход Спасителя стал камнем, брошенным на доску, перемешавшим фигуры и изменившим правила игры. Эленгар, обычный маг, превратился в лидера, к которому потянулись люди. Он был первым, к кому вернулась магия, и это возвысило его над остальными.
Под знамена Первого пророка начали стекаться тысячи измученных войною. Собрав достаточно сил, Эленгар вместе с двумя сотнями верных последователей прошёлся по землям Эстера, вынуждая лордов, рвущихся к власти, сложить оружие. Каждый из воинов Пророка имел при себе амулет, позволяющие плести заклинания, и никакие стены не могли защитить неверных от гнева Истинного Бога. Сопротивление было быстро подавлено, и лорды подписали мир. Отказавшиеся это сделать были убиты во имя зарождающейся церкви.
Как только наступил долгожданный мир, началось массовое строительство храмов в честь Спасителя. Люди своими глазами видели чудеса, которые творил Эленгар, Первый пророк, и, не задумываясь, принимали новую веру. В отчаянной попытке отомстить за обманутые ожидания они разрушали храмы Ушедших и на их обломках возводили святыни в честь Истинного Бога.
Прошло несколько после Исхода, и от Ушедших остались лишь воспоминания. Только иные народы и Элор сохранили старую веру, за что и были отлучены от церкви.
После же изгнания воинственных гарров, единственного народа, отказавшегося признать власть людей, церковь обрела воистину безграничную власть. Как в реальном мире, так и в умах людей. Каждый, кто имел достаточно денег, считал себя обязанным построить собственный храм. Лучший и неповторимый, дабы заслужить своим ярым рвением желанное место на небесах в элизиуме.
В те годы был возведен Мириам - памятник Спасителю и людской гордыни.
***
Мириам... Город сотен храмов...
Мимо проплывали священники в пышных белоснежных рясах. Дворяне, соревнуясь друг с другом в вычурности одежды, чинно вышагивали по мощеным плитами улицам. Прочие горожане смешались в один разноцветный поток. Он всё тек и тек: жители Мириама пробегали мимо, и Эстель едва успевала уворачиваться от них. Ей не всегда это удавалось, и тогда ей кричали вслед ругательства и поносили за неуклюжесть.
Но что поделать? Мириам с первой же минуты очаровал её. Как вообще можно проноситься по улицам, смотря себе под ноги, когда вокруг так много прекрасного?!
Сердце готово было вырваться из груди. От волнения, потрясения и восторга.
Солнечные лучи скользили по стенам, ударялись о стекла и отражались, заставляя прикрыть глаза. Мощные мраморные колонны удерживали громоздкие своды храмов, стрельчатые расписные арки вели в их темные глубины. Высокие белоснежные соборы, широкие внизу и становящиеся уже к вершине, устремлялись ввысь, пытаясь пронзить облака. А множество окон с витражами наблюдали с высоты за случайными прохожими.
По сравнению с вычурными особняками знати, соборы напоминали громадные каменные глыбы, грубые и неотесанные, которые пробили земную твердь и вырвались на свободу прямо посреди города. Но как же они были прекрасны!
***
Спустя двадцать один год после победы над лордами, Первый пророк был отравлен неизвестным убийцей. Преемником стал Искалор, правая рука Эленгара. Но, к сожалению, новому главе было далеко до Первого пророка.
Власть быстро испортила самых преданных сторонников Эленгара. Оставшись без сильного лидера, церковь начала преследовать иные народы и возрождающийся орден магов. Это был уход от выбранного Эленгаром пути. И он стал первым шагом на пути к желаемому господству.
И вот в начале XI века, выждав момент, когда королевства ослабнут от междоусобных войн, Церковь попыталась укрепить свои позиции. Её войска вторглись одновременно на территории трёх королевств, и уже через несколько недель основные силы защитников были разгромлены. Святая Церковь оказалась в одном в шаге от того, чтобы захватить центральные земли Эстера и обрести почти безграничную власть. Но её подвела самоуверенность.
Измученные многолетними сражениями правители жаждали мира и были готовы на всё, лишь бы покончить с тиранией священников. Произошло то, чего не ожидал ни Иерарх, ни его последователи: короли заключили союз, к которому присоединились маги. И в битве под Рейном войска церкви потерпели сокрушительное поражение.
Орден Алой Чаши был практически уничтожен. Святую Церковь лишили всех земель, Иерарха казнили, а уцелевших священнослужителей изгнали в Мириам, город, расположенный на границе трёх королевств.
Пять великих соборов...
Их построили после окончания войны в память о союзе пяти королевств, разгромившем силы церкви. И кто бы мог подумать, что они вырастут в размерах, украсятся десятками великолепных скульптур и барельефов и меньше чем через два столетия превратятся в символы её возвышения и власти.
***
Перед глазами у Эстель проносились строчки из прочитанных книг. Память у неё была прекрасная, и ученице Вечного казалось, что она знакома с каждым из храмов, чьими яркими разноцветными витражами и причудливыми скульптурами любовалась, проходя мимо.
Живя в Цитадели, девушка часто пыталась представить себе, насколько прекрасен внешний мир. Проведя семнадцать лет в катакомбах, Эстель всего несколько раз выходила наружу. И когда это случалось, Вечный был рядом. Наставник показывал, рассказывал и обучал тому, о чём Эстель не могла узнать из книг. Он учил её жизни. И о том, как несправедлива она бывает, и насколько низко порой опускаются люди. Отец раскрывал ей секреты человеческих душ.
Теперь же, оказавшись в настолько великолепном городе, Эстель жалела, что учитель держал её взаперти. Все, даже самые яркие фантазии, выглядели на фоне реальности блеклой тенью.
Но маленький зверёк беспокойства крепко вцепился в сердце и не хотел отпускать его. Помимо восторга, присутствовал ещё и страх. Эстель впервые оказалась одна и не привыкла к подобному: в Мириаме было слишком шумно и опасно. Она была здесь чужой и уже не раз ловила на себе пристальные взгляды мужчин.
Мысль повернуть назад и вернуться в Цитадель с каждым шагом выглядела всё более привлекательной. Единственным, что удерживало Эстель, было осознание, что в её руках находится будущее Ордена, и она не может отступить.
Эстель шла по широкой улице к центру Мириама, туда, где среди прекрасных братьев притаились невзрачные храмы, построенные раньше остальных. В одном из них, возведенным шестым по счету, находилось то, из-за чего она покинула Цитадель - таинственный Ключ.
Свитки, оставленные Вечным, Эстель прочла и уничтожила, едва стены Ферина остались за спиной. К сожалению, несколько пожелтевших страниц оставили больше вопросов, чем дали ответов. Самыми важными были указания, как найти шестой храм и убедиться, что это именно он. Далее шли расплывчатые рассуждения о том, что открывает этот Ключ. Если верить свиткам, Ключ приведёт её к силе, с помощью которой можно будет исцелить мир от пропитавшей его скверны.
Казалось безумием, что в мире, где люди возводят такие чудесные строения как эти храмы, осталось столь мало добра и света. "Церковь - сорняк, оплетший Таланис и душащий его, - наставлял Вечный. - Иерарх и его слуги не остановятся, пока не уничтожат всех, кто представляет угрозу для их власти".
И учитель был прав: Эстель прочла множество книг и увидела во время прогулок достаточно. И она очень хорошо помнила, на что способны люди...
Смерть родных. Грязные потные руки насильников. Огонь, сожравший дом, в котором она родилась и выросла. Убийцы, воры и предатели, служившие превосходным материалом для опытов Ордена. Слуги Церкви, загнавшие учителя под землю только из-за того, что он отринул веру в Спасителя и использовал силу, таящуюся в крови.
И... тот мужчина в таверне.
Эстель никак не могла забыть блеск его изумрудных глаз. Когда незнакомец ушёл, она, дрожа от страха, подняла сорванные неудачливыми насильниками вещи, оделась и зашагала к выходу, поскальзываясь на пропитанном кровью полу.
Несколько раз она оглядывалась в робкой надежде, что хоть кто-то пошевелится или застонет. Но этого не случилось. Незнакомец в черном убил их всех. Несколько десятков тел остались лежать на полу, остывая.
Эстель не сомневалась ни на секунду в том, что мужчина, хоть и спас её от бесчестия, являлся злом. Был одним из тех, о ком она читала, одним из тех, от кого нужно было спасать Таланис. Учитель убивал ради защиты и знаний. А незнакомец... Он наслаждался убийством, купаясь в собственной ярости.
Задумавшись, Эстель настолько погрузилась в собственные мысли, что перестала наблюдать за дорогой и врезалась в появившегося из-за угла человека. Ему пришлось сделать шаг назад, чтобы сохранить равновесие. Он пошатнулся, но устоял.
- Извините, - пробормотала Эстель. По телу пробежали волны легкого страха. Свежа была память о событиях в таверне, и ученица Вечного старалась не вступать в контакт с мужчинами.
Взгляд скользнул по серебряным доспехам с алой чашей на груди, задержался на коротких светлых волосах и столкнулся с удивленным блеском в глазах юноши.
Таких же голубых, как и её.
Незнакомец улыбнулся. Эстель показалось, что он смущен и собирается что-то сказать. Но ждать расспросов она не стала. Накинув капюшон, ученица Вечного ускорила шаг и скрылась за ближайшим поворотом. К счастью, юноша не стал её преследовать.
Подступали сумерки. Солнце почти скрылось за высокими крышами храмов. Ночевать ей негде, да и Эстель не планировала задерживаться в городе дольше, чем необходимо. Сколь ни был бы прекрасен Мириам, его жители пугали её.
Всё должно закончиться сегодня ночью.
Она найдёт шестой храм, достанет Ключ и...
Что будет дальше, Эстель не знала. Никто не знал. Даже учитель. После многочисленных жертв, Вечность заговорила с ним, но открыла немногое. Лишь то, что Ключ укажет дальнейший путь.
Оставалось верить, что непонятные силы не лгали. Впрочем, иного выбора у неё всё равно не было, и Эстель, старательно обходя стороной случайных прохожих, с каждым шагом приближалась к шестому храму Спасителя.
Да поможет ей Вечность!
XII
1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам
Новый паладин Ордена Алой Чаши скользнул взглядом по роскошному собору, раскинувшемуся по правую руку. По телу пробежало легкое возбуждение. Оно преследовало Талигора с тех самых пор, как он покинул Айден. Посеребренные доспехи с выгравированным символом Ордена - чашей, в которой пылает огонь, непривычно давили на плечи и ощущались при каждом шаге. Но эта тяжесть, как и вид сверкающих лат, доставляла Талигору ни с чем несравнимое удовольствие. Она придавала ощущение некой избранности, и, пожалуй, сейчас он был по-настоящему счастлив.
На следующий день после разговора с архиепископом Талигору доставили доспехи и запечатанное послание от Рене с напоминанием, что отправиться в дорогу он должен немедленно. Ему запрещалось вступать с кем-либо в разговоры, чтобы случайно не раскрыть причин столь неожиданного отъезда. "Представь, что ты погиб под обвалом в пещере вместе с товарищами. И пусть все, кто тебя знал, думают так же", - заканчивалось напутственное письмо архиепископа.
В тот же день Талигор покинул Айден. Друзей в городе у него не было, единственные близкие люди - товарищи по отряду, остались в пещере под тоннами камня, родные же жили далеко, да и юноша предпочитал о них не вспоминать.
С тех самых пор, как родители отдали его в монастырь, связь Талигора с прошлым оборвалась. В один миг он лишился всех друзей детства, но, как твердили наставники, приобрел куда большее: веру и достойную цель. Для одиннадцатилетнего юноши слова о славе, чести, подвигах и защите слабых звучали необычайно привлекательно.
И Талигор поверил, всецело посвятил себя служению Спасителю.
Прочие юноши в монастыре не очень-то стремились достичь каких-либо успехов, используя свободное время для поиска развлечений, слегка выходящих за рамки дозволенного уставом. Они казались Талигору ограниченными и несерьезными мальчишками, ничего не понимающими в жизни. Он сторонился их, проводя как можно больше время за чтением священных писаний, с каждым днём всё ближе приближаясь к мечте: стать лучшим рыцарем и сделать что-то важное для Ордена и для людей.
Достигнув совершеннолетия, Талигор, единственный среди сверстников, сумел пройти итоговое испытание и вступил в орден Алой Чаши, оставив за спиной кусочек жизни и почти невесомую привязанность к товарищам.
Дальше Талигора, как лучшего из воспитанников, ждала одна из "Рук Бога".
Мир в одночасье сузился до четырех напарников и горстки наставников, пытающихся превратить отряд из пятерых юношей в единый несокрушимый кулак. За ежедневными тренировками, Талигор, увлеченный мечтою, не замечал, как пролетали года. Ордену не нужны были ошибки и слабости, тем более в самом элитном отряде. Обучение не прекращалось ни на минуту: даже сны становились площадками для изнурительных уроков.
Мощеная каменными плитками улица приятно стучала под ногами. Доспехи гордо блестели в лучах солнца. На сердце было легко и спокойно. Взгляд голубых глаз метался с одного храма на другой, добавляя всё больше и больше восхищения в сердце Талигора.
Мириам выглядел идеальным городом, истинным сердцем Эстера. Прохожие, спокойные и довольные жизнью, неторопливо брели по своим делам. Куда уж до Мириама тому же Айдену с его старинными потрескавшимися домиками!
Возбужденное пение сердца захватило юношу: он чувствовал, что не может остановиться. Хотелось увидеть как можно больше! Ощутить, впитать в себя всё величие Мириама до последней капли. Пройтись по всем улицам, заглянуть в каждый уголок, даже самый темный и убедиться, что город действительно неповторим и идеален.
Сложенные из белого камня храмы вырастали то справа, то слева. Каждый следующий совершенно не был похож на предыдущие. Громадные и небольшие, широкие и узкие, массивные и воздушные - они все без исключения были прекрасны!
Из эйфории Талигора вырвал врезавшийся в него прохожий. Рыцарь пошатнулся, едва не упав на мостовую. От удара капюшон слетел с лица незнакомца, и на паладина широко открытыми глазами глядела прекрасная девушка. Её золотистые волосы разметались, опустившись на плечи.
Образы прекрасных храмов померкли. Их место тут же заняли необычайно чистые и голубые глаза незнакомки. В них застыл страх, но это было не важно. Талигор никогда не испытывал подобного. Голубой блеск манил, притягивал, и юноша испытал легкое головокружение.
- Извините, - пропела девушка, и Талигор понял, что голос её не менее прекрасен, чем все здешние храмы. А может гораздо прекраснее.
Не зная с чего начать, Талигор застенчиво улыбнулся и отступил в сторону, пропуская незнакомку. Он собирался спросить её имя, но вопрос застрял в горле, увязнув в накатившем на всё тело оцепенении. Лишь щеки оставались свободны, и юноша почувствовал легкое покалывание, переросшее в растекающееся по лицу тепло.
Не произнеся больше ни слова, незнакомка набросила капюшон и скрылась за ближайшим поворотом. Талигор простоял ещё некоторое время в нерешительности.
Наконец, переведя сбившееся дыхание, юноша сделал несколько неуверенных шагов. Последний раз он общался с девушкой много лет назад, так давно, что сложно было припомнить подробности. Потом же монастырский устав, Спаситель и тренировки заполнили всю его жизнь, не оставив в ней места для чего-то иного.
Для кого-то подобного Ей...
Талигор робко улыбнулся собственным мыслям, покачал головой и посмотрел вверх.
Голубизна небес напомнила о глазах незнакомки, и лишь солнце, стремящееся к горизонту, вырвало паладина из приятных воспоминаний, напомнив о цели.
Взгляд последний раз скользнул по серым стенам, зацепился за поток спешащих куда-то угрюмых прохожих.
Ноги понесли Талигора вперед. Время уходило. Его ждал шестой храм Спасителя. И враг Эстера - Дитя Последнего Отречения, который придёт за спрятанным в катакомбах.
***
Внутри было темно. Багряные лучи заходящего солнца струились сквозь разбитые витражи, вырывая из полумрака каменный пол, фрески и свечи, выстроенные вдоль стен и покрытые пылью. Здесь уже давно никого не было - храм выглядел заброшенным и едва не разваливался на части. Но о том, чтобы привести его в порядок, похоже, никто не подумал.
Зачем пытаться спасти что-то старое, если можно возвести новое, лучшее?
В воздухе плавала пыль, витали запахи плесени и сырости. Талигор с сожалением скользнул взглядом по оборванным истлевшим гобеленам и тому, что осталось от мебели. Даже величественный Мириам оказался бессилен перед безжалостным влиянием времени.
Но всё же! Как можно было допустить подобное?! Это же храм, память Спасителю, указавшему людям путь к свету! Ведь если память, самое вечное из существующего, превратилась в груду пыли и грязи, то...
Под ногой что-то хрустнуло. Талигор медленно убрал ногу и поднял осколок вазы. Взгляд скользнул правее, и юноша обнаружил остальные осколки, лежащие бесформенной грудой у постамента, местами заросшего густым мхом.
Талигор сделал несколько шагов, приблизившись к разбитой вазе. На покрытом пылью постаменте выделялся небольшой круг без пыли. Очевидно, здесь она и стояла.
По спине пробежал неприятный холодок, Талигор положил ладонь на рукоять клинка и прислушался. Но услышал лишь ветер, проникающий внутрь храма сквозь щели в стенах и разбитые стекла. Казалось, он пел о чём-то печальном.
Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, поэтому пользоваться магией медальона Талигор пока не стал. Кто знает, с чем ему предстоит столкнуться, поэтому дорога была каждая капля силы. Тем более свет способен выдать его присутствие таинственному гостю, который, несомненно, всё ещё где-то здесь.
Талигор двинулся вперёд, стараясь идти как можно тише, прислушиваясь к каждому звуку. Проход в катакомбы нашёлся довольно быстро, и юношу не обрадовало, что дверь, ведущая вниз, оказалась полуоткрыта. Он вытащил клинок из ножен и скользнул внутрь. Свободная рука коснулась медальона, готовая в любой миг воспользоваться его силой.
Каменные ступени вели вниз, в полный мрак, и Талигору пришлось использовать заклятие. Сотворенный магией источник света вырвал из мрака голые стены, заросшие сине-зеленым мхом. Светло-голубой огонёк замерцал и повис над плечом, освещая путь на несколько шагов вперёд.
Лестница оказалась довольно длинной, а когда она закончилась, юноша очутился в небольшой комнате с десятком колонн. Часть из них были обломаны, а поддерживаемый ими потолок провалился, нависнув над полом.
Из комнаты вели три прохода, и Талигор вспомнил письмо архиепископа, предупреждающее о лабиринте с множеством смертельных ловушек.
Возникла мысль уйти, позвать на помощь одну или нескольких "Рук Бога" и вместе с ними вернуться сюда. Но Талигор тут же отмахнулся от столь нелепой идеи. Он не может подвести Иерарха. Он теперь паладин. А паладины действуют в одиночку. И не имеют права на страх.
"Ты избран!" - шептал внутренний голос, но Талигору показалось, что каменный лабиринт прислушивается и вторит ему.
- Избран..., - шептали стены с зияющими в них дырами.
- Избран..., - вторили им колонны и темные проходы.
Направо!
Сжав покрепче меч, Талигор шагнул в расступающийся перед ним мрак.
***
Пару раз до него доносился непонятный шум из соседних комнат. Однако всякий раз, когда Талигор приближался, его поджидали тишина и новые ловушки. Иногда ему не везло. Вырывая из ноги ржавые стрелы, каким-то чудом попадавшие прямо в сочленения пластин, паладин прибегал к магии, чтобы исцелиться.
С каждым заклинанием Талигор чувствовал, как неотвратимо тают силы медальона. Страх всё ближе подползал к сердцу, интересуясь, что юноша станет делать, когда столкнется с Дитём Последнего Отречения.
Оставалось надеяться, что Рене ошибся, и за древними знаниями отправился лишь он один. Ваза была разбита каким-нибудь бездомным бродягой. А не отпускающее предчувствие близости кого-то еще - всего лишь разыгравшееся воображение.
Чушь! Он обманывает сам себя!
Талигор не мог сказать, сколько уже бродит по комнатам. Часто ему казалось, что он ходил кругам. Он чувствовал, что устал, реакции замедлились, но всё же был готов к любому сюрпризу: изнурительные тренировки в "Руке Бога" не прошли зря. Отражая стрелы и ржавые копья, обходя пропасти и шипы, Талигор упрямо двигался по лабиринту, спускаясь всё глубже под землю.
Сила медальона почти иссякла, когда перед Талигором появилась гигантская полукруглая дверь, испускающую слабое лиловое свечение. Она выглядела так, будто была вырезана из цельного куска камня. По её краям были выбиты незнакомые Талигору руны. В монастыре его учили многим языками, но подобные письмена он видел впервые.
Талигор принялся изучать дверь. И понял, что не имеет ни малейшего представления о том, как её отворить. Юноша так увлекся изучением рун, что раздавшийся сзади шум застал его врасплох. Талигор крутанулся на месте, ударив наудачу. Клинок зацепил лишь воздух.
Сердце пустилось в бешеный пляс, тело напряглось, готовое в любой момент броситься в атаку. Но вместо этого у Талигора вырвалось:
- Ты?!!
В голове зазвучал голос Рене: "Будьте осторожны, паладин. Похоже, пришло время сдувать пыль с древних фолиантов. Начало сбываться предсказанное в пророчествах. И если мы правильно их истолковали, то в храм придёт не просто человек, а Дитя Последнего Отречения".
- Я, - улыбнулась встреченная на улицах Мириама золотоволосая незнакомка с глазами цвета неба. Её клинок смотрел на горло Талигора. - Зачем ты преследуешь меня?
Страшнейшая угроза для Эстера?? Эта прелестная девушка??!!!
Талигор не мог и не хотел в это поверить. Но архиепископ не мог лгать!
Зазвенела сталь.
Талигор выбил меч у девушки, и тот запрыгал на камне, разрывая тишину в клочья. Незнакомка попятилась назад, Талигор двинулся за ней, следя за каждым движением. Их глаза встретились, и Талигор понял, что всё происходящее нелепо и неправильно. Взгляд девушки, как и при первой встрече, был полон страха...
- Зачем ты здесь? - Талигору хотелось, чтобы голос звучал более спокойно, но юноша не мог сдержать легкую дрожь.
Незнакомка продолжала стоять, прислонившись спиной к стене. Её взгляд был прикован к мечу, почти касающемуся её груди. Талигор опустил меч. Вряд ли кто-либо смог бы ответить что-то разумное, когда на него смотрит острие клинка.
Лишь через несколько секунд юноша спохватился, поняв, что бесцеремонно разглядывает девушку, почти раздевая взглядом.
Да, что же с ним такое?!
- Зачем ты здесь? - к счастью Талигору удалось, скрыть собственное смущение.
- Она здесь за тем же, что и ты, - ответила Талигору тьма, и выпустила наружу человека в ало-черных доспехах с посохом. Незнакомец выбросил вперёд руку, с неё сорвалась змеящаяся молния и превратила в крошку камень рядом с Талигором.
Юноша вздрогнул и собирался кинуться на мага, но тот предупредил:
- В твоём медальоне не осталось сил. Брось клинок, и встань рядом с дамой. Если дернешься - следующая молния снесёт тебе голову.
Талигор знал, что маг не блефует. У него действительно не было ни единого шанса выстоять против чародея. Юноша подчинился: медленно положил клинок на землю, и, стараясь не совершать резких движений, встал рядом с девушкой. Та, не поворачивая головы, сделала несколько шагов в сторону, желая, видимо, оказаться подальше от Талигора.
- Прекрасно, - широко улыбнулся сероглазый маг. - Судьбоносная встреча.
XIII
1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам
Белтас неспешно брёл по однообразным, успевшим изрядно надоесть улочкам Мириама. Жалкое зрелище! Как деревья в лесу, повсюду торчали безвкусные храмы, разбросанные в полном беспорядке. Но если лес, сотворенный природой, прекрасен, то те, кто возводилb храмы, не имели ни малейшего понятия о гармонии и красоте. Хоровод из якобы величественных храмов смотрелся в высшей степени нелепо.
Белтас допускал, что Древние ушли навсегда и никогда не вернутся. И что единственный бог - пришедший неизвестно откуда Спаситель. Но то, что люди стали любимчика нового божества, не оправдывало их отношения к другим народам: ворены и краты полторы тысячи лет назад порабощены людьми, гарры изгнаны на Темные острова, остальные либо смешались с людьми, либо ютятся в Вольных Землях.
Люди презирали всех, кто отличался от них. Откуда взялась подобная ненависть, не знал никто. Видимо, всё дело было в них самих. Они были неспособны вести себя иначе.
Белтаса передернуло.
Город сотен храмов наполнял сердце тоской, внушая сильнейшее отвращение. Впрочем, как и все его лоснящиеся самодовольные жители, топчущие здешние улицы. Они настолько увлечены собой, что не замечают, происходящего вокруг. Мириам, да и весь Эстер полон овец, бредущих за наряженным в белое пастухом!
Церковь. Она смеет называться Святой, хотя уже давно не спасает заблудшие души. Церковники используют людские страхи и пороки для личной выгоды. А единственная сила, способная противостоять им, закована в цепи!
***
Если до Исхода любой верующий мог заслужить признание бога и пользоваться даром творца, то после Исхода жители Эстера лишились магии. Могущественные чародеи превратились в перепуганных беспомощных детей. Они умоляли, звали на помощь, но боги хранили молчание.
И тогда в Таланис пришёл Спаситель. Он наделил даром Эленгара, который, как и многие другие, отчаялся вернуть себе прежнее могущество. Эленгар принял Спасителя, и с помощью дарованной им силы основал Эленгарскую Церковь, которая должна была служить символом надежды.
Так оно и произошло. Пророк новой веры и его последователи смогли вырвать жителей Эстера из пучины хаоса, но древняя империя прекратила существование. Её наследниками стали двенадцать королевств. Их правители подписали священный договор, согласно которому отныне не существовало власти выше, чем слово Спасителя, которое несла Эленгарская Церковь.
После подписания договора Эленгар объявил о начале новой эпохи, полной веры в истинного Бога. Казалось, всё закончилось и вернулось на круги своя. Будущее таило надежды, обещало стать временем мира и процветания.
Но Спаситель даровал силу лишь служителям церкви, обделив всех прочих. И когда Эленгара убили, стало ясно, насколько сильно власть меняет людей...
"Любой, кто использует силу не от Спасителя - враг", - это утверждение стало одной из догм Церкви. Поэтому судьба иных рас, отказавшихся следовать за учением Эленгара, и открывших в себе возможность творить магию без помощи нового бога, была предрешена.
Магия элов, кратов, воренов и прочих народов по сравнению с магией Спасителя выглядела слабой и требовала серьезной подготовки. Но она давала им ощущение свободы, внушала надежду на возвращение Ушедших. Они верили, надеялись и ждали. В отличие от людей, отвергнувших своего творца.
С магами всё вышло несколько иначе. Спустя некоторое время после убийства Эленгара чародеи начали замечать, что к ним возвращается сила. Это было похоже на ручеек воды, пытающийся пробиться через щель в каменной стене: едва заметно, медленно, с трудом. Это была не прежняя сила, дарованная ушедшими богами, но и не могущество Спасителя. Маги научились обращаться к изнанке мира, таинственному Астралу, откуда прежде черпать силу были способны лишь избранные.
Появление иных источников магии не обрадовало Эленгарскую Церковь - конкуренты им были не нужны. Началось преследование всех, кто представлял угрозу: и магов, и иные народы.
Кто-то из магов умирал в бою, кто-то в собственной постели. У некоторых получалось создать семьи, но они вынуждены были скрываться, живя в постоянном страхе не только за себя, но и за тех, кого любили. Однако шло время, у владеющих даром рождались дети, также способные использовать Астрал, и число магов медленно росло.
Недовольство сложившейся ситуацией увеличивалось. И в конечном итоге в Церкви вспыхнул раскол, которым воспользовались правители королевств, мечтающие избавиться от надзора церкви. Маги, не имея иного выбора, поддержали их, и Эленгарская Церковь была повержена.
На смену старой религии пришла новая, обещавшая равенство для всех. И маги совершили ошибку, поверив в лживые обещания...
***
Тонкие губы Белтаса задрожали от нестерпимого желания произнести разрушительное заклятье и превратить в пыль парочку ненавистных храмов. Или добраться до дворца Иерарха и сорвать с его лица нелепую золотую маску!
"И умереть, лишившись сил из-за медальонов верховных паладинов, неотступно охраняющих главу церкви. К тому же ты не настолько силен, чтобы разрушать храмы", - услужливо подсказал внутренний голос.
Ничего. Всё только начинается. Время магов настанет, и они отомстят. Церковники заплатят за всё: за каждую каплю пролитой крови, за каждый волос, упавший с головы родных, друзей, любимых.
Прошлое рвалось наружу, стремясь поглотить Белтаса, подчинить его себе, но он оказался сильнее. Подавив воспоминания, маг запер их глубоко в сердце.
Никаких эмоций. Лишь чистый разум.
Нужно сосредоточиться на задании.
***
На следующее утро после Испытания архимаг пригласил Белтаса к себе в кабинет и вернул способность плести заклинания. Но до этого все оставшиеся до восхода солнца часы Белтас провёл в своей комнате. Один и без единой капли силы в теле. Это стало для него серьезным испытанием. Привыкший считать себя избранным, потеряв магию, Белтас осознал свою ограниченность
Ощущение собственного бессилия угнетало, заставляя задуматься о смысле существования. Лишь под утро Белтас унял разбушевавшиеся мысли и решил, что всё зависит не только от силы. Он умён и даже без магии смог бы чего-то добиться. Но лишь при условии, что родился бы человеком, а не элом. А так... Единственное, что он мог противопоставить людской ненависти и жестокости - цепкий ум и магия. На силу следует отвечать силой!
Когда магия вернулась, Белтас испытал огромное облегчение, смешанное с наслаждением. Это было замечательно: вновь чувствовать себя целым. И еще больше удовольствия приносила Белтасу мысль, что теперь он полноправный маг, может быть, единственный, кому удастся выскользнуть из лап церкви.
А это стоит многого. Это воистину бесценно!
Мессир Ланор вручил Белтасу посох, вырезанный из красного дерева. Вдоль посоха шли древние руны, служащие, как для его укрепления, так и для усиления магических потоков, струящихся сквозь него. На конце имелось небольшое разветвления, и на юного мага смотрело собственное отражение в магическом кристалле.
- Это... - выдавил из себя потрясенный Белтас. В глазах отразился алый блеск кристалла.
- Да. Посох боевого мага, - самодовольно усмехнулся архимаг, но сразу же посерьезнел. - Он твой, Белтас.
Юноша низко поклонился и дрожащими от волнения руками взял посох. Сейчас для юного мага не существовало большей драгоценности, чем этот кусок дерева с вставленным в него самоцветом.
- Я не подведу вас, мессир. Клянусь честью Гильдии и Таррой!
Спустя час Белтас, одетый в лохмотья, покинул магириум. Иллюзия, созданная архимагом, скрыла от пристальных взглядов храмовников и посох, и зачарованные доспехи, еще один подарок Ланора Кейна. К сожалению, подобная иллюзия годилась лишь для обычных стражников. Обмануть медальоны верховных паладинов не удалось бы даже десятку архимагов.
***
Белтасу смог убедить купцов провезти его в город. Понадобилось несколько иллюзий, изменивший внешний вид и горсть звонких момент. К сожалению, тут иллюзия не сработала бы. Купцы, раскусив обман, могли обратиться к любому из рыцарей Ордена, и тогда он оказался бы в ловушке. Поэтому кошелек Белтаса значительно потерял в весе.
Шагая по улицам Мириама, Белтас старался держаться подальше от скоплений людей. А если иного выбора не было, то смешивался с толпой. Магия архимага развеялась ещё несколько дней назад, а его собственные иллюзии были слишком слабы. Любой случайно проходивший мимо рыцарь храма смог бы почувствовать плетение и разорвать его. А оказаться в боевом облачении мага с посохом в руках посреди Мириама было равносильно самоубийству.
Оставалось надеяться, что ему повезёт.
***
Белтас сразу же понял, что с юным паладином не всё так просто.
Юноша должен отдать десять лет жизни на непрерывное служение Церкви, прежде чем сможет надеть доспехи паладина. А светловолосый рыцарь отнюдь не походил на тридцатилетнего мужа, хоть и щеголял в сверкающих доспехах с алой чашей на груди. Поэтому либо они принадлежат другому, и смазливой красавчик попросту вор. Либо паренёк настолько важен для церкви, что она нарушила собственные правила.
Маг склонялся ко второму варианту. Вор вряд стал бы разгуливать по улицам Мириама, если только не был полный дураком. А на дурака рыцарь похож не был. К тому же, архимаг предупреждал о возможных конкурентах.
Столкнувшись с золотоволосой девушкой, рыцарь замер с приоткрытым ртом, что вызвало у Белтаса ехидный смешок. Точно! Нет, он не дурак, а обычный неопытный мальчишка. Хотя, конечно, как парню набираться опыта в отношениях, если весь его мир - стены монастыря и тренировочные площадки?
Хотя рыцарь выглядел не младше самого Белтаса, юного эла коробило при одной мысли о том, что они могут оказаться ровесниками. Белтас многие годы назад сумел убедить себя в том, что он выше всех, лишенных дара, и с тех пор не было ни единого случая усомниться в этом.
Золотоволосая незнакомка тоже оказалась весьма интересной. Свернув за ближайший угол, она обогнула несколько домов и появилась вновь на той же улице впереди Белтаса. Оглядевшись, она двинулась дальше, вниз, к центру города.
Совпадение?! Ещё одно?
Если паладин, несомненно, выполнял приказание церкви, то кто она такая? Неизвестный орден? Или быть может...
Белтас тряхнул головой, отгоняя дикую мысль. Архимаг рассказал абсолютно всё, хотя и понимал, что узнав правду, юноша не скоро придёт в себя.
Но Ланор Кейн ошибся. Слова архимага хоть и шокировали Белтаса, но лишь в очередной раз подтвердили его избранность.
***
Двадцать три года назад произошло Последнее Отречение. Архимаг Кейн настаивал на том, что Гильдия невиновна в случившемся. В тот день магия сама по себе взбесилась и вырвалась из-под контроля. Даже обычное плетение вызывало из глубин Астрала кровожадных демонов, движимых жаждой убийства.
Маги не сразу поняли, что пользоваться заклинаниями опасно. Церковь и орден Алой Чаши смогли остановить начавшееся безумие. Но сотни и тысячи погибли. Разодранные тела горожан валялись на каждой улицы, а в сточных канавах вместо воды текла кровь.
После этого магам запретили творить заклинания без присмотра рыцарей храмов. А Эстер вспыхнул, вспомнив о старинном пророчестве, появившемся более шести столетий назад. В нём говорилось об Отречении, которое станет последним, когда на свет появятся те, кто сыграет значительную роль в судьбе Таланиса.
Из пророчества невозможно было понять что-либо конкретное. Но людям ведь не нужна истина. Толпе необходимо задать направление, итогда даже маленькая искорка подожжет тлеющий фитиль.
Люди вспомнили, что один из родившихся в день Последнего Отречения ввергнет мир в хаос, освободив из темницы врага всего живого - Падшего. О том, что в пророчество говорилось ещё и о защитнике, который родится в тот же день и будет единственном, кто сможет спасти Таланис, толпа позабыла. Люди вышли на улицы и убивали новорожденных, по несчастной случайности родившихся в роковой день.
Многие годы считалось, что убиты были абсолютно все.
Белтас ещё в детстве слышал строки пророчества, и как многие другие, считал их сказкой для взрослых. По землям Эстера всегда ходило множество старых предсказаний, но не одно из них так и не воплотилось в жизнь.
Однако, сидя в кабинете архимага, Белтас понял, что ошибался. Маги всегда знали, что пророчество реально и надеялись, что не ошибутся с выбором, поставив на одну карту не только судьбу Гильдии, но и всего Таланиса. Они ждали Последнего Отречения, чтобы отыскать избранного, который поможет им отомстить Святой Церкви.
И нашли Белтаса...
Родившегося двадцать три года назад в день, когда началось Последнее Отречение.
***
Золотоволосая незнакомка с трудом приоткрыла массивную деревянную дверь, едва не выронив из рук клинок, и спустилась в катакомбы. Белтас собирался последовать за ней, но передумал, решив дождаться следующего конкурента.
Эл двинулся вглубь главного зала к широкому каменному алтарю, покрытому толстым слоем вековой пыли. Впрочем, пыль здесь покрывала абсолютно всё. Белтас перешёл на магическое зрение и остолбенел.
Шестой храм Спасителя представлял собой паутину из потоков силы, смешанных со смертью и разложением. Удивительно, но единственное, что удерживало камень от превращения в песок и пыль, была магия. Храм смог сохраниться только благодаря ней. Её потоки толщиной с канаты обвивали колонны, карабкались по стенам и удерживали на себе вес потолка. Они проникали глубоко под землю, очевидно укрепляя еще и основание.
Кому понадобилось тратить столько сил, чтобы удержать это место от небытия - Белтас не имел ни малейшего понятия. Магическое плетение было слишком сложным, чтобы он смог что-либо в нём разобрать в столь краткий срок.
Значит, вещь Древних действительно спрятана где-то здесь.
Довольная, хоть и не без малой примеси досады на самого себя, улыбка скользнула на губах мага, но почти сразу сменилась раздраженной гримасой. Тишину нарушили звон бьющегося стекла и тихие ругательства. Юноша настолько увлекся изучением магических потоков, что задел локтем вазу, стоящую на постаменте.
В этом самый момент у входа раздался какой-то шум. Белтас, накинув на себя заклятье невидимости, отошёл в дальний угол, прислонился к алтарю и принялся ждать гостя.
Последние лучи солнца вырвали из тени светлые волосы и блестящие доспехи. Эл усмехнулся. То, что юный паладин появится здесь, было очевидно. Всё становилось куда интереснее, чем Белтас предполагал вначале.
Незнакомка не представляла серьезной угрозы: кому бы она ни служила, она была обычной девушкой. Белтас ещё на улице прощупал её ауру в поисках дара или магических артефактов.
А вот храмовник с медальоном был опасен. Им придётся заняться в первую очередь.
Тем временем рыцарь заметил разбитую вазу и подошёл к ней. Паладин вытащил из ножен клинок и замер, прислушиваясь. Белтас беззвучно выругался и проклянул собственную неуклюжесть.
Паладин, впрочем, не стал терять времени и скрылся в катакомбах. Белтас последовал за ним, держась на некотором расстоянии. Он чувствовать вибрацию в медальоне храмовника, реагировавшего на присутствие магии. Но сам храмовник был слишком увлечен, чтобы заметить это.
В первой комнате, утыканной кучей колонн, рыцарь свернул направо, и Белтас наконец-то смог вздохнуть спокойно. С помощью магии он мог легко найти правильный путь через лабиринт. Нужно всего лишь оказаться около артефакта раньше паладина - и покинуть катакомбы, оставив слугу церкви ни с чем.
Или...
Белтас вновь перешёл на магическое зрение, мир стал более размытым, его наполнили синие краски. Но зато теперь маг ощущал присутствие паладина, потихоньку удаляющегося вглубь лабиринта, и видел каждую из ловушек, разбросанных по комнатам.
- Что же... Поиграем, - усмехнулся Белтас и двинулся вперёд.
***
Почти час Белтас водил золотоволосую красавицу и паладина по комнатам, создавая иллюзорные стены на месте правильных выходов. Маг старательно разряжал смертельные ловушки перед незнакомкой, сам не понимая, почему так поступает. Но желание помочь было непреодолимым. Зато к храмовнику Белтас питал совершенно иные чувства, и единственной целью было желание разрядить серебряный медальон на его груди.
Почувствовав, что силы медальона почти иссякли, Белтас решил, что пора заканчивать и развеял иллюзии. И только тогда почувствовал, как сильно устал. Общение с Астралом отняло куда больше сил, чем он рассчитывал.
Что же, это послужит ему уроком.
Отдохнуть, конечно же, не получилось. Паладин, лишившись магических помех, уже через несколько минут выбрался из лабиринта и замер перед громадной дверью. Камень, из которого она была сделана, пропитала магия, струящаяся по выбитым на нём рунам. Заключенная в них мощь ослепляла, и Белтасу пришлось убрать магическое зрение
Подоспела девушка и завязала бой с рыцарем. Белтас остался стоять в тени, с интересом дожидаясь развязки. Впрочем, как можно было предположить, клинок незнакомки уже после первого выпада полетел на землю.
Белтас решил, что пора действовать.
- Зачем ты здесь? - светловолосый паладин опустил клинок.
- Она здесь за тем же, что и ты, - вмешался маг и вышел из мрака, одновременно развеяв заклятье невидимости. Произведенный эффект превзошёл все его ожидания. Рыцарь на пару мгновений застыл в нерешительности, а большего было и не нужно.
С кончиков пальцев сорвалась молния и ударила в камень рядом с паладином.
- В твоём медальоне не осталось сил, - Белтас наслаждался моментом. И не мог остановиться. Они оба - и храмовник, и девушка - были абсолютно беспомощны перед ним. - Брось клинок, и встань рядом с дамой. Если дернешься - следующая молния снесёт тебе голову.
Рыцарь подчинился.
- Прекрасно. Судьбоносная встреча, - позволив улыбке скользнуть по губам, Белтас почувствовал себя гораздо спокойнее. - Мы все, как я понимаю, пришли сюда за одним и тем же. Тем, что находится за этой дверью.
Маг перевёл взгляд с золотоволосой девушки на паладина. В глазах того плескалось презрение, смешанное с ненавистью.
- Отступник, - прошипел рыцарь. - Ты предал магириум и нарушил заветы Спасителя. Орден узнает об этом!
- Успокойся. А то друзьям придется долго искать твои останки. Но с тобой всё ясно. А кто послал тебя, красавица?
- Это не важно, - незнакомка с вызовом посмотрела на мага. - Просто помоги мне достать то, что находится за дверью.
- Ты шутишь? - усмехнулся Белтас, старательно скрывая изумление. Он был готов любую всё, что угодно, но только не предложение заключить союз.
- Вовсе нет. Мне нужен этот Ключ.
- Ключ?! Ты говоришь о вещи, принадлежащей Древним?
- Нет. Здесь только Ключ. Но он укажет дорогу, к тому, что мы ищем.
- Вот как... - протянул Белтас.
Даже архимаг не знал о том, что рассказала девушка. Кто же она?
- Хорошо. Я согласен.
- Меня зовут Эстель.
- Белтас, - отвесил легкий поклон маг, и, подняв клинок паладина, кинул его девушке. - Держи! Охраняй нашего спутника, пока я займусь дверью.
- Он может присоединиться к нам, - предложила Эстель.
- Ну, уж нет! Я не заключаю союзов с врагами, - отрезал Белтас. - Следи за ним. И если дернется, используй меч. И на этот раз постарайся удержать его.
Белтас развернулся к двери. Подобные руны он видел впервые, но, тем не менее, в них было нечто знакомое. Он не сомневался, что перед ним зашифрованная подсказка. Впрочем, он способен справиться и без посторонней помощи.
Белтас начал плести заклинание: из горла вырвались первые слова. В тот же миг Эстель подбежала к нему и дернула за плечо. Плетение нарушилось, и маг со злость оттолкнул девушку.
- Что ты делаешь?!
- Если применить магию - ты умрешь, - Эстель не обратила никакого внимание на ярость в глазах мага. - На двери два замка: магический и обычный, в одиночку ты не сможешь открыть их одновременно.
Сюрпризы не закончились: Эстель определенно умела удивлять.
Белтас понял, что их союз может оказаться весьма плодотворным. Поначалу он собирался добраться до артефакта Ушедших, а потом исчезнуть, оставив её ни с чем. Но Эстель знала слишком много. Кем бы она ни была, к ней следовало присмотреться лучше.
- Хорошо. И что ты предлагаешь? - вопрос слетел с губ мага за мгновение до того, как паладин отпрыгнул в сторону, подхватил валяющийся меч Эстель и кинулся на эла.
Белтаса инстинктивно прочёл заклятие щита - клинок рыцаря врезался в мерцающую сферу, тут же увязнув в ней. Медальон на груди паладина полыхнул, отдавая последние крохи силы владельцу. И Белтас с изумлением увидел, как меч, рассекая щит, движется к его груди.
Руки машинально сложили защитный символ, и магическое пламя щита превратилось в усыпанный стальными щипами кокон. Клинок мерзко заскрежетал, ломая щипы, но продержался с секунду, превратившись после оглушительного визга в груду осколков.
Следующим движением маг разбил стальную оболочку вокруг себя и ударил шипом прямо в грудь паладину. Тому чудом удалось увернуться. Так, во всяком случае, показалось магу. Но кровь, хлынувшая на землю, закричала об обратном.
Что же, весьма приятная ошибка.
Всё стихло.
Эстель, ошеломленная схваткой, превратилась в статую. Руки её задрожали, и клинок полетел на землю. Паладин лежал у ног Белтаса и истекал кровью, с трудом сдерживая крики боли. Его правый бок превратился в жуткую смесь искореженной стали, мышц и крови.
- Я предупреждал! - вырвалось у Белтаса, его взгляд отстраненно блуждал с храмовника к Эстель и обратно.
Неужели он впервые в жизни убил храмовника? Такого начало его мести?
Эстель кинулся к умирающему паладину, рухнула перед ним на колени, с ужасом изучая смертельную рану. Положив ладонь на лоб юноши, она приказала, сверкнув голубыми глазами:
- Спаси его!
- Эээ...
Белтас с удивлением осознал, что руки помимо его воли начали плести заклинание исцеления. Да кто же она такая?! Зачем ей нужно, чтобы он спас незнакомого рыцаря?! И почему он прислушивается к ней и спасает врага??!