Барышева Мария Александровна : другие произведения.

Говорящие с...(эпизод 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  III.
  УГОВОР ЕСТЬ УГОВОР
  
   Листая от нечего делать принесенный сменщицей парфюмерно-косметический каталог, Рая то и дело с отвращением поглядывала на улицу сквозь мокрое стекло. В холодном позднем утре шел дождь - даже не дождь, противная ледяная морось, почти невидимая глазу - казалось, все просто само по себе становится мокрым и раскисшим. Прохожие за окном сквозь ползущие капли казались расплывчатыми серыми призраками, и, вздрогнув, она порадовалась тому, что они не могут видеть ее сквозь это окно. Чуть передвинувшись на легком стульчике, Рая опустила голову, так что теперь увидеть ее было еще сложнее, и почувствовала облегчение. Гастрономчик был почти пуст, и в другое время ее это могло бы и огорчить, но сегодня это было очень хорошо. Мало ли кто может сюда зайти? Мало ли, с какой целью? В последнее время столько стало вокруг сумасшедших... да если б и не сумасшедшие - полным-полно людей, которые притягивают неприятности. Или просто неуклюжих, в конце концов! Что-нибудь уронят, разобьют, и она может пострадать.
   Рая подняла голову и обернулась на полки, внимательно глядя на одну из водочных бутылок, чуть выдававшуюся из общего стройного ряда. Как-то ненадежно она стоит, неустойчиво. А что если вдруг упадет ей на голову?.. Да нет, ну это глупость просто! Сердито дернув уголками рта, Рая вернулась к созерцанию каталога, изредка поглядывая на немолодого мужчину, который с выражением мучительной задумчивости на лице изучал представленный коньячный ассортимент. Но через несколько секунд, не выдержав, встала и поправила бутылку. Потенциальный покупатель почесал затылок, взглянул на часы и, вздохнув, пошел к выходу. Рая хмуро посмотрела ему вслед, потом повернулась, еще раз проверила бутылку и вздрогнула, когда в соседнем отделе Катя, отрезавшая покупательнице кусок сыра, слишком громко стукнула ножом - вздрогнула так сильно, что бутылка, которой она касалась, звякнула и чуть не полетела на пол.
   - Рая, - сказала напарница на весь магазин, нисколько не стесняясь стоявшей перед прилавком крошечной очереди, - ты чего такая дерганая стала?! Совсем нервы не бережешь!
   - Ничего я не дерганая! - огрызнулась Рая, и в ее глазах тут же блеснуло подозрение. - А почему ты спрашиваешь?!
   Катерина покачала головой, вручая покупательнице сыр, и на ее лице появилось недоумение. Раю она знала не первый год, они работали вместе довольно давно, обе были родом из Кузьминки и похожи друг на друга почти как близняшки - полненькие симпатичные хохотушки средних лет, не унывавшие даже после рабочего дня, оставаясь в одиночестве - ни у той, ни у другой семейная жизнь не сложилась. Но в последнее время Раю было не узнать. Она осунулась, стала нервной, замкнутой и невероятно пугливой - подпрыгивала от малейшего шелеста. Катерина могла бы решить, что за Раей кто-то охотится - как в кино, но подружка боялась абсолютно всего, и Катерина сочувственно думала, что это как-то связано с возрастом - все-таки, Рая была на пять лет старше.
   Покупательница, взяв сыр, рассеянно поблагодарила, и Катерина посмотрела на нее хмуро. Та явно была приезжей - Катерина жила здесь слишком давно, чтобы самой считаться приезжей, и чужих чувствовала за версту. Она не жаловала приезжих женского пола младше себя. А эта, соорудившая из волос два дурацких хвостика, казалась совсем соплячкой.
   Девушка с сыром направилась в отдел Раи, почти сразу же дверь распахнулась, вместе с холодом впустив в магазин потасканного мужичка в такой же потасканной дубленке и старичка, из-за пазухи которого выглядывала жалкая взъерошенная кошачья голова. Мужичок устремился к алкогольным полкам, старичок, сложив зонтик, подошел к витрине, приглядываясь к дешевой печеночной колбасе, потом повернулся к продавщице и открыл было рот, но вместо его голоса из соседнего отдела долетел возмущенный возглас Раи:
   - Сюда с животными нельзя! Вы что это?! А ну на улицу с кошками!
   - Да я только за молочком и колбаской, - проскрипел старичок, пугливо косясь в сторону разъяренной продавщицы. Рая чуть пригнулась, теперь сама похожая на кошку, которая то ли собирается нападать, то ли готовится в любой момент пуститься наутек.
   - Никаких кошек в магазине! Здесь же продукты, соображаете?! Блохастая, заразная... может, лишай у нее! Катя, не отпускай!
   - Кася чистенькая, и нет у нее никакого лишая! - возмутился старичок и двинулся в ее сторону, чуть разведя полы. - Смотрите, она мокрая просто...
   - Не подходи! - Рая поспешно скакнула назад, чуть не обрушив полки с товаром. Мужичок и девушка посмотрели на нее с любопытством, после чего мужичок вяло произнес:
   - Да ладно вам...
   Девушка ничего не сказала, но выглядела, как человек, жаждущий досмотреть сцену до конца. Брови Катерины удивленно вознеслись почти до линии волос. Сколько она знала Раю, та всегда обожала кошек, и то и дело останавливалась погладить какую-нибудь симпатичную хвостатую растрепу, не размышляя о ее медицинских показателях. Снова покачав головой, она торопливо окликнула старичка, и Рая облегченно вздохнула, но на нее тут же накатила новая волна паники. Девушка с хвостиками рылась в сумочке, косясь с любопытством - интересно, почему? Что ей так любопытно? И что она там, в своей сумочке ищет? И мужичок в дубленке выглядел очень подозрительно. Даже плешь, мокро блестевшая в его пепельных волосах, выглядела подозрительно. Ой, неспроста он зашел именно в их гастрономчик!.. На этой стадии ее размышлений, мужичок указующе протянул руку, открывая рот, и Рая снова дернулась назад, по пути смахнув на пол каталог, и от звука упавшего на пол журнала опять вздрогнула.
   - А ну руку опусти! - взвизгнула она, готовая в любой момент юркнуть под защиту прилавка. - Чего тебе от меня надо?!
   - "Российской" - озадаченно сообщил мужичок, опуская указующую руку, после чего вкрадчиво спросил: - Вы что - больная?
   Рая замерла, и на мгновение в ней всплеснулось недоумение собственной паникой, но тут девушка что-то начала доставать из своей сумочки, и недоумение вновь утонуло в панике - теперь это уже была не волна, а настоящее половодье.
   - Что вы там достаете?!
   - А? - удивилась девушка, и ее рука вознеслась в воздух. В ней был кошелек. - Сигарет хочу купить. А что - запрещено? Я совершеннолетняя.
   - Ближе не подходите! - предупредила Рая, грозя пальцем, на котором поблескивало простенькое золотое кольцо с аквамарином. В этот момент мужичок предпринял новую попытку и опять протянул руку.
   - Ну дайте вон ту...
   - Катя! - истерично завопила продавщица, забившись в угол. - Вызови милицию! Они хотят меня убить!
   Две пожилые женщины, только-только переступившие порог магазина, услышав это заявление пулей вылетели обратно в холодный дождь, немногочисленные покупатели испуганно обернулись, а Катерина, закрыв кассу, выскочила из-за прилавка с тревожным возгласом:
   - Раюсик, да что с тобой?! Раюсик!
   - Никто не хочет вас убивать, - сердито заявила девушка, помахивая полтинником. - Лично я хочу сигарет! Вы мне их продадите или как?!
   - Уйдите! - рявкнула Катерина. - Не видите - у нее припадок!
   - Ой-ой! - вырвалось у мужичка, и он резво кинулся к выходу. Рая сдернула с полки первую подвернувшуюся бутылку и, взяв ее наперевес за горлышко, свирепо-испуганно уставилась на подругу.
   - А-а, ты с ними заодно!
   - Рая!.. - изумилась Катерина. В эту секунду дверь отворилась, впуская целую ватагу гогочущих долговязых подростков, немедленно направившихся к прилавку Раи. Та вперила в них округлившиеся глаза и жалобно застонала. Подростков было слишком много, и каждый нес в себе потенциальную угрозу. Причем все они наверняка были на наркотиках. Они могли прийти с целью ограбить магазин, а ее, конечно же убить. Нет, они почти наверняка пришли именно для этого! Катерина с ними в сговоре - вон как смотрит! И девка эта тоже... и дед с кошкой... господи, грязная больная кошка!.. Все уставились на нее, все только и ждут, чтобы наброситься...
   Не выдержав эмоционального напряжения, Рая выронила бутылку и в глубоком обмороке распростерлась на полу среди осколков и растекающегося красного десертного.
  
  * * *
   Руслан чувствовал себя плохо.
   В сущности, вот уже несколько дней он чувствовал себя плохо, но сегодня ему было особенно плохо. И дело было вовсе не в том, что вчера он с друзьями пересидел в пивбаре. Конечно, голова чуток побаливала, но это "чуток" закончилось еще два часа назад. А вот глаза... С глазами было что-то не то. То они начинали беспричинно слезиться, то на них словно кто-то давил пальцами - иногда изнутри, иногда снаружи, порой в глазницах начинала пульсировать тупая боль, протягивающая бесчисленные щупальца к челюстям и ушам, и в такие моменты дневной свет становился нестерпимо ярким, а если дело было вечером, то горящие фонари превращались во что-то радужное, расплывшееся и дрожащее. Вчера он даже чуть не врезался во встречную. Пассажиры в салоне, конечно, раскричались, большинство из них были женщины, и Руслан тогда чуть ли не взбесился. Он терпеть не мог женских криков. В сущности, он вообще терпеть не мог женщин - он воспринимал их благосклонно лишь в том случае, если они были очень красивы и лежали в его постели или, по крайне мере, находились на пути туда. При отсутствии этих двух составляющих женщины воспринимались лишь представительницами класса пассажиров, от которых требовалось войти, заплатить, доехать и выйти, изъясняясь тихо и исключительно названиями остановок.
   Он утер правый глаз, и крепче вцепился в руль, напряженно глядя сквозь мелькание дворников. Нет, завтра нужно будет обязательно пойти к врачу. А если на мосту мог бы управление потерять? Ладно, если б ограда остановила - а ну как снес бы ее и улетел в Волгу к чертовой матери?! Руслан скривился и покосился на весело раскачивавшуюся собачку-брелок из серебра и гладких цветных камешков, подмигивавших даже при скудном пасмурном свете. Собачку сделала одна из его бывших подружек-ювелирш в подарок на день рождения. Ювелирша давным-давно ушла в прошлое, но собачка осталась, и Руслан отчего-то был к ней привязан, хоть и считал, что брелок выглядит крайне глупо, - качаясь из стороны в сторону и едва слышно позвякивая и поблескивая полированными красно-коричневыми пластинками, он всегда приводил его в хорошее настроение. Но сегодня даже он не помогал, и Руслан полностью переключил внимание на дорогу. Левый глаз закололо, и он потер его.
   Возле банка в маршрутку подсели еще две пассажирки, вторая, забираясь, слишком сильно хлопнула дверью, и Руслан не преминул раздраженным голосом сделать ей замечание. Пассажирка, совсем молодая девица, в ответ на замечание закатила глаза и плюхнулась в одно из свободных кресел, тут же немедленно принявшись названивать по сотовому. Он равнодушно взглянул на нее в зеркало обзора и тут же отвел глаза - симпатичная, но не красавица, да и ростом он предпочитал повыше. Знакомые из Москвы, приезжавшие летом отдохнуть и беспредельно восхищенные местными барышнями, как-то заявили Руслану, что он зажрался. Руслан так не считал. Чтобы заинтересовать его, женщина должна быть очень красивой, и, судя по тому, что знакомые были готовы хватать всех костромычек подряд, в столице с красавицами было плохо.
   Маршрутка покатила по мосту, и колотье в глазу исчезло, но настроение по-прежнему было скверным, и все вокруг вызывало отвращение - и чья-то болтовня в салоне, и дождь, и рябь реки далеко внизу, которая казалась грязно-серой, и свечка пожарной каланчи на другой стороне, и голые ветви лип, и расплывавшиеся в мороси кирпичные дома. Один из пассажиров пожелал выйти возле универмага, и Руслан остановил маршрутку с большой неохотой - ему хотелось добраться до конечной как можно быстрее, поэтому едва дверца закрылась, рванул с места так, что из-под колес полетела мокрая грязь, маршрутку тряхнуло, и в зеркало он заметил, что девица с сотовым удивленно на него посмотрела. Перевел взгляд на мокрую дорогу и выругался, вытирая вновь заслезившиеся глаза. Впереди замаячил светофор, и Руслан прибавил газа, рассчитывая успеть проскочить, но когда маршрутка уже пересекала пешеходный переход, в зрачках вдруг что-то кольнуло, будто в каждый всадили по раскаленной игле, и окружающий мир вдруг исчез к чертовой матери, оставив ему только звуки, среди которых преобладали крики в пассажирском салоне. Он затормозил так резко, что маршрутка чуть не полетела кувырком и не врезалась в старое здание, отчего творению эпохи русского классицизма мог бы быть нанесен серьезный ущерб. Но достаточно было и того, что серьезный ущерб получил сам Руслан - именно это в самых ругательных и громких выражениях он и объяснял всей улице, пока его не забрала "скорая".
  
  * * *
   Никто из бродивших по улице в это пасмурное костромское утро не видел более осторожного человека, чем Лида. Также никто из них не стал бы отрицать, что не видел более печально выглядевшего человека, чем Лида. Даже сами тротуары, умей они разговаривать, со всей уверенностью могли бы заявить, что уже давненько по ним не ступали так боязливо, а витрины, отражавшие ее одинокую фигуру, расплакались бы, если б могли, но они и без того были мокрыми и им это не требовалось.
   Лида - красивая, слегка располневшая женщина тридцати лет принадлежала к тому классу домохозяек, у которых есть практически все, включая олуха-мужа, на которого они утомленно жалуются подругам с утра до вечера и устраивают в доме все так, чтобы, вернувшись с работы, олух чувствовал себя как можно комфортней. Ее личный олух любил вкусно и разнообразно поесть, и Лида шла в магазин - холодильник был почти пуст, а вечером муж должен быть доволен. Она шла пешком, хотя у нее была машина. Не воспользовалась она и общественным транспортом - у прохожего больше шансов спастись, в случае чего. Главное - смотреть по сторонам и вовремя отпрыгнуть. В маршрутке особо не попрыгаешь - знай, лети себе вместе со всеми и жди, чем все закончится, и у Лиды не было никаких сомнений, что для нее все закончилось бы очень плачевно. Она мужественно шла в магазин, хотя ей было очень страшно, и ведь никто-никто не оценит мужество бедняжки Лиды. Можно было взять с собой подруг, но и те могли представлять потенциальную опасность. К тому же, она не хотела, чтобы подруги лицезрели ее в таком виде.
   Обутая в мягкие сапоги на плоской подошве, Лида сильно хромала на обе ноги. Ее правая рука была забинтована, загипсованный указательный палец левой походил на пухлую белую сардельку, а на ладони темнел глубокий порез. На подбородке и щеке - белые росчерки пластыря, а вязаная шапочка тщательно скрывала ежик волос, в который превратились сгоревшие роскошные локоны. Старательно наложенный тональный крем, а сверху - еще и слой пудры - все же не в силах были спрятать два красочных кровоподтека под глазом и на скуле. На шее - пятно свежего ожога. И еще пропасть ожогов и синяков по всему телу, укрытых одеждой. Все это не оставляло у прохожих сомнений в том, что несчастная либо попала в аварию, либо стала жертвой ограбления или домашних истязательств. На худой конец, какой-то ужасный несчастный случай. Но если истязательства можно было отбросить, то в остальном они были практически правы. Лида попала в аварию, точнее в три аварии. Лида стала жертвой ограбления - это было уже дважды. Несчастных же случаев было не сосчитать. Потому и озиралась так Лида этим дождливым утром, потому и шла так осторожно, в любую секунду ожидая зазевавшегося водителя, незаметной трещины или выбоины в асфальте, рассеянного роллера, взбесившейся собаки, отломившейся ветки или сорвавшегося неизвестно откуда кирпича, а то и метеорита, и для пути своего скромно выбирала тихие улочки, продвигаясь короткими перебежками. Два двора Лида миновала вполне благополучно и даже слегка расслабилась, но дальше вновь требовалось выйти на оживленную улицу. Она ступила на тротуар осторожно, словно это было минное поле, потом медленно пошла вперед, изредка поглядывая на витрины, и совершенно не удивилась, когда возле одежного магазина безвестный прохожий зацепился своим зонтом за ее, и зонтик Лиды с жалобным хлопком сложился сам по себе, попутно прищепив ей палец. Это было еще ничего, и она отошла в сторону, чтобы застегнуть зонтик и спрятать его в пакет, благо открывать его вновь было явно опасно. В этот момент дверь магазина отворилась, и на улицу вышла темноволосая девушка с пакетом, а следом за ней вышмыгнула по своим делам персональная магазинная кошка. Остановилась, недовольно щурясь на дождь, потом скользнула в сторону, в этот момент у Лиды в кармане запиликал сотовый, и она, позабыв, что ей никак нельзя делать два дела одновременно, шагнула вперед, вытаскивая телефон, и на кошку, конечно же, наступила. Та, взвыв дурным голосом, брызнула прочь, с удивительной силой вывернувшись из-под придавившей ее ноги, Лида, отчаянно взмахнувшая руками, немедленно потеряла равновесие и упустила зонтик, который полетел в одну сторону, а Лида - в другую, с размаху шлепнувшись на мокрый асфальт под ноги женщине, которая несла к машине тяжелый пакет с покупками. Женщина с визгом повалилась сверху, и содержимое пакета весело покатилось во все стороны по тротуару.
   Встать самостоятельно Лида уже не смогла.
   Прибывшая бригада "Скорой" констатировала перелом малой берцовой кости и многочисленные ушибы, и принялась загружать стонущую Лиду в машину. Придавленная кошка злорадно наблюдала за этим с другой стороны улицы. Девушка с пакетом тоже наблюдала, но озадаченно, качая головой и что-то бормоча себе под нос, а когда "Скорая" отъехала, торопливо пошла по улице, сверкая глазами с той злостью, которая охватывает чрезвычайно вспыльчивых людей, когда они чего-то не понимают.
   Девушка, несомненно, разозлилась бы еще больше, если б узнала, что по дороге в больницу у "Скорой" прокололо колесо, ее занесло, и бедняжка Лида в довершение к уже полученным травмам чувствительно стукнулась головой.
  
  * * *
   - Знаете, Олег Георгиевич, вы могли бы дать мне нечто более конкретное, чем "в Костроме что-то есть", - заявила Шталь, сердито ковыряя ложечкой йогуртовый тортик. - То же самое вы говорили про Галич, но там не оказалось ничего кроме Галича и стандартного бытового криминала. А единственное, что я пока наблюдаю здесь, так это отвратительнейшую погоду. Здесь дождь и холодно, и мне даже пришлось купить себе пальто. Нельзя ли мне приехать сюда попозже, например, в июне? Говорят, летом в Костроме очень красиво, и русский провинциальный классицизм и каменные ансамбли монастырей прелестны в ожерельях зеленых лип...
   - Я послал вас туда не для того, чтобы вы любовались видами, - Ейщаров помолчал, потом спросил: - Почему вы говорите шепотом? И что это за крики на заднем плане?
   - А, не обращайте внимания, - Эша небрежно махнула рукой, чуть не опрокинув на скатерть стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. - Просто я забежала в кафешку перекусить, а тут персонал переругался. Вообще-то я просто звоню вам сообщить, что я прибыла - вы ведь сами просили меня об этом.
   - Где остановились? - поинтересовался он. - Небось, в "Интурист-Кострома"?
   - Ну... - Эша подумала - не соврать ли? - и не соврала, - вообще-то, я остановилась у бывшей сокурсницы. Она сама из Шаи, но на втором курсе вышла замуж и переехала в Кострому. Мы немного дружили и... - она почувствовала, что в молчании слушавшего ее появился иной оттенок, и сердито сказала: - Можете не спрашивать, я с ней не созванивалась! Кроме нее я тут никого не знаю и, разумеется, едя сюда, думала о том, что было бы неплохо с ней встретиться. Конечно же, я увидела Соньку, остановившись на первом же светофоре! Вы довольны?!
   - Довольны должны быть как раз вы, - заметил Олег Георгиевич. - Что ж, рад, что вы благополучно добрались. Что планируете делать?
   - Ну, пока я завтракаю на самом краю Сковородки...
   - Где-где?
   - Местные жители так называют центр города, - пояснила Шталь, с опаской косясь в сторону стойки, дебаты возле которой становились все оживленней. - А планирую... э-э, ну, наверное, по стандарту - посетить Ипатьевский монастырь, Торговые Ряды, тщательно осмотреть со всех сторон пожарную каланчу...
   - Культурную программу выполните позже.
   - Олег Георгиевич! - возмутилась Эша. - Я Ипатьевский до сих пор только на фотографиях видела! Это жестоко - лишать человека возможности духовного обогащения!
   - Это расстроит вас больше, чем если я лишу этого человека обогащения материального? - осведомился Ейщаров ехидно.
   - Я просто рассуждала, - поспешно сказала Эша, глотнув сока. - Эта погода действует на меня удручающе. Да и все, что я уже успела увидеть. Знаете, я всего лишь пару часов в городе...
   - Что вы видели? - быстро спросил Олег Георгиевич, и она презрительно фыркнула.
   - Возможно, не стоит придавать этому такое уж большое значение, но... Я зашла в магазин, а с одной из продавщиц случился приступ паники - она с чего-то решила, что все вокруг хотят ее убить. Я проехалась в маршрутке, а водитель внезапно ослеп... хм-м, очень внезапно, иначе кто б его пустил за руль? А когда я выходила из одежного, какая-то женщина сломала ногу самым нелепым образом - наступила на кошку и упала - представляете?! Честно говоря, она и без того выглядела так, будто с ней ежечасно происходит нечто подобное. Как вы думаете, может, у меня появилась еще одна способность - притягивать к людям неприятности?
   - У меня все в порядке, - произнес Ейщаров так задумчиво, что улыбка мгновенно слетела с губ Эши.
   - Подождите, вы что?.. - затараторила она. - Я же шучу! Это просто совпадение! У продавщицы мания преследования, у водителя проблемы со здоровьем, а та женщина - просто невезучая. Прочие люди, которых я видела, в полном порядке.
   - Зато, Эша, очень мало шансов за пару часов встретить троих человек, у которых все в беспорядке. И раз такое произошло, то это неспроста. Вы думали о работе, когда взъезжали в город? Или о том, чтоб представилась возможность позлорадствовать над чьими-то горестями?
   - За кого вы меня принимаете?! - возмутилась Шталь. - Ни о чем таком я не думала! Кстати, рядом с ними не было никакой бытовой техники.
   - Что вы зациклились на этой бытовой технике?! - сердито вопросили из трубки. - Разве я посылал вас разыскивать исключительно бытовую технику?! Кстати, вы не интересовались, что стало с владельцами оставшихся приборов? Может, предупредили их?
   - Это не входило в мое задание! - огрызнулась она. - И я не общество спасения владельцев от их стиральных машинок.
   - Я так и думал, - сказал Ейщаров насмешливо. - Значит, вы не придали значения тому, что видели сегодня?
   - Именно!
   - И не взяли данные пострадавших?
   - Конечно, взяла! - буркнула Эша. - А теперь можно мне доесть мой завтрак?
   - Приятного аппетита, - тут же пожелал Олег Георгиевич таким тоном, что всякий аппетит у нее немедленно пропал. - Позвоните, когда у вас будет что-то определенное.
   - Всенепременно, - кисло отозвалась Эша в пустоту - Ейщаров, как обычно, отключил трубку, не дослушав ответа на последнюю фразу. В этой привычке она видела полное пренебрежение к своей особе, и, не сдержавшись, Шталь хлопнула телефон на столик с такой силой, что один из посетителей обернулся. Эша злобно посмотрела на него, потом осторожно погладила телефончик указательным пальцем.
   - Ну прости, прости... Фу, глупость какая!
   Искоса она оглядела небольшой чистенький зал, в котором кроме нее сейчас было лишь три человека. Двое не привлекли ее внимания - женщина, попивающая кофе и болтающая по сотовому, и мужчина, расправляющийся со стейками и совмещающий это занятие с чтением газеты и небрежным разглядыванием ног официанток. Третий человек, сидящий за ближайшим к стойке столиком, выглядел более колоритно - красивая стройная женщина лет тридцати пяти, вальяжно развалившаяся на стуле и простецки попивающая коньяк прямо из бутылки, изредка закусывая соленой рыбкой. На женщине был темный костюм с короткой юбкой - один из тех, которые принято называть строгим, но сейчас в нем не было ничего строгого - юбка задралась до неприличия, пиджак был распахнут, а блузка расстегнута до самой перемычки лифчика. Женщина с ухмылкой смотрела перед собой и то и дело разбитым веселым голосом громко произносила на весь зал:
   - Дуры!
   Перед стойкой вовсю ругались две хорошенькие официантки, в своих синих костюмчиках похожие на стюардесс, а из-за стойки на них уныло смотрел молодой бармен, казавшийся самым невыспавшимся барменом в мире. Он отчаянно зевал, то и дело пытаясь вместе с зевком вставить слово, но одна из оппоненток тут же визгливо обрывала эту попытку:
   - А ты не суйся!
   Третья официантка, стоявшая неподалеку, смотрела на них с отвращением, а из приоткрытой двери в кухню доносился грохот посуды и чья-то внятная нецензурная ругань. Эша приподняла брови, подумав, что выбрала кафе не очень удачно. Но снаружи оно казалось таким милым, да и название "У Ерофеича" выглядело уютно. Сокурсница отзывалась о кафе хорошо, и Шталь подумала, что Ерофеич, верно, в отпуске. Она принялась большими глотками допивать сок, а в зальчике на фоне негромкой музыки продолжало плестись незатейливое словесное кружево:
   - ... я сказала все, что знала!.. и нечего орать теперь!..
   - Дуры!
   - Девчонки, может...
   - А ты не суйся!
   "Бам-барам!" - вступала с кухни падающая посуда.
   - Вот же ж... твою... чтоб тебя... в...!
   Не выдержав, Эша зажала одно ухо, доглатывая сок, в этот момент женщина спрятала телефон и, встав, торопливо пошла к выходу. Одна из официанток тотчас потеряла интерес к ссоре и, простучав каблучками в середину зала, крикнула вслед закрывающейся двери:
   - Заходите еще, заходите! Мы обожаем клиентов, которые два часа сосут одну чашку кофе!
   Повернувшись, она быстро подошла к столику Эши и поинтересовалась:
   - Что-нибудь еще желаете?
   "Боже упаси!" - подумала Шталь, а вслух сказала:
   - А что вы порекомендуете?
   - Откровенно? - спросила официантка, заговорщически блеснув ореховыми глазами, и наклонилась, облокотившись о столик, так что перед носом Эши закачалась подвеска с прозрачным камешком, выскользнувшая из-за выреза синего пиджачка. - Раковый суп здесь плохой! Сегодня его нет, но он все равно плохой! Стейки пересолены, цыплята слишком жесткие, телятину перед готовкой плохо вымыли, а лимоны вялые. Все остальное можно брать, но имейте в виду, что у одного из поваров депрессия. Кстати, второй повар спит с Наташкой, это вон та с короткой стрижкой, - она указала на свою оппонентку, - а вон та, - рука махнула на третью официантку, - вообще ужас, бывшая банкирская жена, а теперь с трудом в кафе устроилась, то-то! У нее после пожара ожоги по всему телу, кошмар!.. Наша посудомойка - лесбиянка, а я встречаюсь с владельцем кафе. Пальто у вас отвратительное! И из прошлого сезона! И накрашены вы ужасно! И духи ваши мне не нравятся, - официантка очаровательно улыбнулась и выпрямилась. - Так что - принести меню?
   Эша осведомилась, нельзя ли ей вместо меню получить администратора кафе, и официантка с готовностью кивнула на пьяную красавицу за столиком.
   - Вон она.
   Шталь встала, двинув стулом, подошла к администраторше, которая как раз отхлебнула еще одну солидную порцию коньяка и теперь жевала и курила одновременно. Спросила, она ли администратор? Красавица, попытавшись сфокусировать на ней расплывающийся взгляд, кивнула, от этого движения чуть не рухнув со стула.
   - Вы - очень пьяный администратор, - заметила Эша.
   - И че? - удивилась красавица, запрокинув голову допила остатки коньяка и, выронив сигарету, безмятежно уснула прямо на столе.
   - Да что здесь происходит?! - озадаченно пробормотала Эша и кинулась к своей сумочке. Спустя две минуты дверь кафе распахнулась с таким грохотом, что чуть не слетела с петель, и в зал ворвалась разъяренная женщина средних лет - мокрая и в незастегнутом пальто. Официантка, недавно давшая Эше столь подробный отчет, сказала: "Ой!" - и юркнула за стойку, но женщина успела ее заметить и ринулась вперед, заорав:
   - А-а, вот ты где, сука! Куда?! Да я тебе твои сиськи...
   - А чего ты хотела?! - завизжали из-за стойки. - В зеркало посмотри - на кого ты стала похожа?! Чего удивляться, что твой...
   В этот момент женщина достигла стойки, выволокла из-за нее официантку, и в зале началась великолепнейшая кошачья потасовка, сопровождающаяся такими шумовыми эффектами, что Эша сбежала, не дожидаясь окончания.
   "Что это такое?! - ошеломленно-возмущенно думала она, удаляясь от кафе на большой скорости и с подозрением вглядываясь в прохожих. - Массовое помешательство? Это не может иметь отношения к моей работе! Тогда почему я все это вижу? Дело в вещах? Да каких вещах?! Может, на них так погода подействовала?"
   Или они с чем-нибудь плохо обошлись? Что у них общего - одежда, обувь? Может, они забыли с ней поздороваться? Или обругали? Господи, какой бред! Позвоню Ейщарову, пусть он немедленно подтвердит, что это бред, и я больше не стану об этом думать!
   Но Ейщаров, выслушав ее сбивчивый доклад, разумеется все испортил.
   - А это интересно. Быстренько выясните, что там происходит. Я бывал в Костроме - тихий городок, дружелюбные жители, очень красивые девушки...
   - Девушки - никак не вещи! - злобно сказала Шталь. - Да и как интересно мне что-то выяснять - изучать каждого жителя вместе с его барахлом?! Это не Пижманка, здесь почти триста тысяч населения!
   - Идите работайте, - повелел ейщаровский голос и отключился.
  
  * * *
   На правый берег Волги, где на одной из тихих и летом вероятно утопающих в зелени улиц жила Соня, Эша приехала только вечером, замерзшая, уставшая и злая до той степени, до которой только может разозлиться человек, убивший целый день на розыски того, о чем не имел ни малейшего понятия. За день она обошла все, что только смогла обойти и видела тысячи людей - на улицах, в магазинах, в кафе и барах, на рынках, в транспорте и в тех офисах и предприятиях, куда ей удалось сунуть свой нос. Люди выглядели совершенно обычно и вполне здорово, и ни в ком из них Шталь не заметила ничего подозрительного. Попутно Эша осмотрела памятники Сусанину и Юрию Долгорукому. В них тоже не было ничего подозрительного. И нигде больше не было ничего подозрительного. По городу неспешными шагами шел совершенно обычный будний день и за ним следовал такой же обычный вечер.
   - Ты мокрая, - заметила Соня, открывая перед ней дверь.
   - А ты наблюдательная! - буркнула Эша, с наслаждением вступая в сухую и теплую прихожую и поспешно сбрасывая пальто. - У вас тут всегда такая погода?
   - Нет, это мы к твоему приезду подгадали. Да и как будто в Шае лучше! - Соня, рослая шатенка с ослепительной улыбкой, за три года не потерявшая ни капли из своей привлекательности, забрала у нее пальто. - Ах да, ты же теперь в Москве. Пошли, я как раз ужин готовлю.
   - А муж где?
   - Почем мне знать? Я ж тебе сказала, что мы развелись.
   Эша извиняющеся закивала и вслед за подругой прошла на кухню, где ей немедленно вручили горячий кофе. Соня плюхнула что-то из мешка в раковину, и минут десять они сидели на кухонном диванчике, предаваясь незатейливой болтовне о вещах совершенно естественных, осторожненькими щупальцами вопросов и намеков пытаясь выудить друг у друга, как на самом деле сложились их жизни. В процессе разговора Эша подозрительно посматривала на холодильник и стиральную машину, но не обнаружила
  не услышала?
  в них ничего угрожающего.
   - Красивые бусики, - сказала Шталь, без особого интереса глядя на тонкую нитку белых кораллов на шее подружки, и та задрала подбородок, чтобы их было лучше видно.
   - Ага. Считается, что белые кораллы усиливают женственность.
   - Да у тебя и так ее хоть отбавляй! А ты как будто не рада меня видеть?
   - Рада, почему же? - Соня включила в розетку магнитофон, раздался легкий треск и, ойкнув, она отдернула руку и похлопала ею по бедру, пожаловавшись: - Дурацкие розетки, все разваливается!.. Только вот если б ты привезла с собой десяток-другой нормальных неизбалованных мужиков, я была бы более рада тебя видеть. А баб здесь и без тебя хватает!
   - Послушай, Соня, - решительно начала Эша, - ты ведь у нас парикмахерша?.. Кстати, как вышло, что, учась на журналистике, ты стала парикмахершей?
   - А как все в этой жизни выходит? - иронично ответила та и, подойдя к раковине, извлекла из нее нечто. - Так что тебе надо?
   - Ну... - в этот момент Эша разглядела, что она держит в руках, и округлила глаза. - Ой, а это тебе зачем?
   - Похоже, достаточно отмокли, - задумчиво сказала подруга, критически осматривая пухлые бледные полушария телячьих мозгов. - Можно чистить... А ты чего позеленела, Шталь? Я и не знала, что ты такая чувствительная.
   - Я не чувствительная, - сипло отозвалась Эша, с неким потусторонним ужасом наблюдая, как пальцы Сони начали с ловкостью опытного патологоанатома снимать с мозгов слизистую пленку. - Более того, легко впадаю в состояние злобного аффекта. Как выяснилось, я в состоянии аффекта наношу болезненные удары и общаюсь с холодильниками. Но я не могу смотреть на это. Даже в состоянии аффекта.
   - Не стоит таким тоном говорить о будущем ужине.
   - Я на ужин лучше водички попью, - жалобно произнесла Шталь, хватаясь за сигарету и отворачиваясь.
   - Ты дурочка, Эша, это же деликатес, в кляре просто прелесть! - возмутилась Соня. - Детский сад! И чего ты там расселась?! Не поможешь почистить?
   - Я лучше выброшусь с балкона!
   - Четвертый этаж, - заметила Соня, и под ее пальцами что-то чавкнуло, вызвав у Эши нервные мимические подергивания. - Можешь удариться.
   - Посижу в комнатке, - с достоинством сообщила Эша и сбежала под издевательский парикмахерский хохот. Плюхнулась на диван и принялась производить в голове генеральную уборку и выкладывать информацию в стройные ряды, стараясь не думать о Соне, которая орудовала на кухне с садистским выражением лица. Какая парикмахерская, Софи, вам бы больше пошла прозекторская!
   Итоги дня.
   Встречено несколько человек, с которыми что-то случилось.
   Раиса Ивашина, продавщица, внезапное проявление мании преследования. Хотела стукнуть меня бутылкой, и я требую надбавки за нервные переживания. По словам коллеги, раньше такого не было. Началось примерно неделю назад, цитата: "...но сегодня уж вообще, я не знаю!" Живет одна, поэтому уточнить не у кого. Психические расстройства вообще штука сложная и неожиданная. Такое бывает.
   Руслан Королев, водитель маршрутки, резкое обострение застойной глаукомы прямо на рабочем месте, из-за чего мы чуть не врезались в местную достопримечательность, и я требую надбавки за нервные переживания. Симптомы проявились несколько дней назад, началось, возможно, гораздо раньше. Такое бывает.
   Лидия Рыжова, домохозяйка, сломала ногу самым глупым образом. За последние полторы недели побывала жертвой всех возможных несчастных случаев - чудо, что жива осталась. Раньше с ней такого не было. Ну, и такое бывает.
   Светлана Буцкая, официантка в кафе "Ерофеич" и любовница владельца кафе в последние несколько дней страдает беспредельной откровенностью, чего раньше вообще никогда не было... по-моему, такого вообще ни с кем не было. В данный момент находится на больничном в связи с травмой головы, полученной от жены владельца кафе, которой она сама все рассказала по телефону. О психических расстройствах смотри выше. Требую надбавки за моральное потрясение.
   Альбина Хиневич, администратор там же, масштабный недельный запой с утра до вечера, причина - цитата: "А че... твою... нельзя, если хочется..." - нецензурное опущено. Муж и друзья не в курсе причин. Раньше выпивала как все. Завтра ее увольняют. Такое бывает.
   Ольга Лиманская, официантка там же. Ну, у той вообще кошмар полный. Бывшая фотомодель и жена состоятельного предпринимателя. Муж бросил, родители погибли в аварии, квартиру обокрали, потом саму ограбили на улице, машину угнали, потом квартира сгорела, получила сильные ожоги, друзья отвернулись. Увы, и такое бывает.
   Дополнения: бармен страдает ночными кошмарами, а один из поваров - приступами ярости, но это может и не пригодиться. Такое вообще сплошь и рядом!
   Больше ничего подозрительного не обнаружено.
   Я тут совершенно не при чем!
   И не знаю, какого черта я их встретила!
  Эша Шталь.
   Эша покрутила отчет в голове и так и этак. Красиво - хоть сейчас отправляй! И жди извещения об увольнении. Жаль, нельзя подключиться к Интернету... Зачем ей дали ноутбук - печатать, перегонять видео и кино смотреть? Кстати о кино... Она вытряхнула из сумочки телефон и камеру, вытащила ноутбук и занялась работой. Вскоре Соня начала бегать из кухни в комнату и обратно, проворно сервируя небольшой столик и поглядывая на нее с любопытством.
   - Ты парикмахерша, - обвиняюще сказала Шталь стремительным Сониным мельканиям, - а парикмахерши всегда много чего знают об окружающих и о том, что с ними происходит.
   - Это верно, - согласилась та, появляясь и снова убегая, и крикнула с кухни: - Мои клиентки любят поговорить. Но дело тут не только в этом. Здесь все друг друга знают, - она опять появилась, - все тут родственники, друзья родственников, родственники друзей родственников... чего ты в темноте сидишь? - Соня нажала на выключатель, раздался легкий треск, и она, ойкнув, отдернула руку. Шталь развернула ноутбук и поманила ее.
   - Вот из них кого-нибудь знаешь?
   Соня опознала всех, даже шофера, немедленно названного "хамлом", после чего тут же рассказала Эше о них то, что она и сама знала, исключая сегодняшние происшествия.
   - А тебе не кажется это странным?
   - Нет, - сообщила Соня, направляясь к телевизору. - Такое бывает.
   - Ладно, - хмуро пробормотала Эша, - тогда не расскажешь ли мне еще что-нибудь подобное? Может, еще кто-нибудь в последнее время начал вести себя странно или с ним начало происходить что-то странное... - в этот момент Соня нажала кнопку на телевизоре, между кнопкой и ее пальцем проскочила едва заметная искорка, и подружка, отдернув руку, сунула пострадавший палец в рот, - вообще-то, с тобой тоже происходит что-то странное. И часто тебя током бьет?
   - В последнее время частенько, особенно на работе, - Соня повалилась на диван рядом, - но в этом нет никакой странности, просто все вокруг неисправно. Плохая изоляция... э-э, ну и так далее. Это неприятно, но не смертельно.
   - А больше ничего? - подозрительно спросила Шталь. - Ты ничего не ломала, никуда не падала? Тебя не грабили? Как твое здоровье? Ты меня не боишься? У тебя нет желания напиться на рабочем месте или поведать всему миру о подробностях своей сексуальной жизни?
   - Я что - полоумная?! - оскорбилась Соня, задумчиво разливая вино. - Эша, мы давно не виделись... А ты ничего не принимаешь?
   - Только Алка-Зельцер по утрам. А теперь расскажи мне последние новости.
   - Ты - плохая журналистка, - заметила сокурсница. - Вначале надо выпить, а потом уж потрошить собеседника.
   - Старею, - огорченно сказала Эша, и они выпили, и еще выпили, после чего Соня, забросив ноги на диванный подлокотник, вывалила на Шталь такой гигантский объем информации, что та несколько минут ошеломленно моргала. Информация больше всего походила на невероятно запутанный ворох бечевки. Подступиться к нему не представлялось возможным. Более того, к нему не хотелось подступаться, и вызывал он не заинтересованность, а исключительно раздражение и даже отвращение. Хотелось выкинуть его в мусорное ведро и пойти спать. Мелькнула вороватая мысль - посидеть в Костроме недельку, а потом позвонить Ейщарову и сказать, что ничегошеньки не нашла. В Пижманке-то было что-то конкретное, а здесь... Кто-то спятил, а кто-то заболел. И что? Администраторша ушла в запой. И что? Может ей скучно стало. Может, у нее мироощущение поменялось. Несчастная любовь, в конце концов! При чем тут вещи?! Вздохнув, Эша подступила к вороху и принялась выуживать то, что могло ей подойти. Подходило многое... но оно... наверное, оно должно быть очень внезапным.
   Молодая адвокатесса внезапно начала страдать сильнейшей аллергией на все.
   Худенькая студентка-экономист внезапно начала стремительно полнеть, и причины этому пока неизвестны.
   Невероятно красноречивая сотрудница рекламного отдела одной фирмы внезапно потеряла работу из-за того, что на нескольких демонстрациях подряд не смогла сказать ничего связного.
   Бухгалтерша строительного предприятия тоже лишилась работы, но по той причине, что из ее памяти внезапно вылетели все, даже самые примитивные основы ее профессии.
   Школьная учительница, милая, скромная женщина внезапно ударилась в дикий разврат, в процессе которого ее уже несколько раз заставали прямо в кабинете.
   Владелицы нескольких небольших, но крепко державшихся на плаву и удачливых фирмочек, внезапно разорились.
   Внезапно развалилось несколько дружных и состоятельных семейных пар, причем инициатором разлада всякий раз являлся супруг.
   И еще несколько женщин оказались в больнице из-за внезапных сердечно-сосудистых проблем или несчастных случаев.
   Ах, да, Соньку часто бьет током.
   Каждому из этих случаев могло быть тысячи причин. Абсолютно нормальных. Абсолютно реальных. Они и были. Как же иначе?
   Схватившись за голову, Шталь несколько минут тупо смотрела в одну точку, автоматически переправляя содержимое тарелки себе в рот. Ей могло подойти все - и ничего. Внезапно... Ну и что? Стечение обстоятельств. Резкое проявление затаившейся вялотекущей болезни. Если она сама на улице споткнется на ровном месте и что-нибудь сломает, в этом будет виноват асфальт? Или ее неуклюжесть? Или провидение? А если подхватит грипп, кого еще обвинять, кроме вируса?
   Обычно так и бывает.
   Но то, что есть у нас... оно этому миру совершенно чужое. И мы... тоже стали какими-то чужими.
   Спасибо, Гриша, вот тебя я в свои размышления не звала совершенно! Пострадавшие... ладно, пусть будут пострадавшие - в конце концов, они действительно пострадавшие... Большинство из них женщины. Почему? Соня сказала, что ничего общего у них нет - даже к ней в салон не все из них ходят. Вещи - какие вещи? Типично женские вещи... Разъяренное белье? Злые колготки? Косметика, притягивающая неприятности? Уй, да, да!.. мстительные прокладки! Тьфу! А водитель при чем тогда? А может, он как раз вообще не при чем? Или тайный трансвестит? Ой, милые мои, какой бред!
   - Что у тебя с глазами, Шталь? - вкрадчиво спросила Соня слегка заплетающимся языком. - Вот точно такие глаза были у моего Леньки, когда он молнией прищемил себе...
   - Замолчи сейчас же! - Эша погрозила ей вилкой. - И дай еще тех замечательных котлеток... - она осеклась, приметив ехидный блеск Сониных глаз, и пискнула: - Только не говори, что это были мозги!
   - Зато у-умная будешь теперь, Эша!
   Шталь посмотрела на нее свирепо.
   - Сонечка, включи-ка чего-нибудь в розетку.
   - Что мне нравится в таких людях, как ты, - философски заметила Соня, - так это то, что время не властно над их дружелюбным и гуманным отношением к окружающим. Пожалуй, я принесу тебе добавки.
  
  * * *
   На следующий день дождя не было. Небо по-прежнему оставалось низким, пасмурным, но температура воздуха значительно поднялась, и Шталь, бросив дома пальто, с облегчением натянула куртку и отправилась на изыскания, внутренне готовая к тому, что эти изыскания не принесут никаких плодов. И оказалась совершенно права. Единственным положительным результатом длительных хождений по городу и встреч с родственниками и друзьями предполагаемых жертв стало то, что она побывала-таки в Торговых Рядах и осмотрела нарядную церковь Воскресения на Дебре, старательно сняв на камеру и то, и другое. Пригодится для видеодневника или потомкам показывать... да уж, картинка что надо! - бабушка Эша с палочкой демонстрирует внучкам съемки, шепелявя беззубым ртом: "Вот тут я охотилась на ревнивые стиральные машинки. А вот в этом городе - на зачарованные женские прокладки..." Тьфу, Шталь, ну почему из всех женских вещей тебе в голову лезут именно прокладки?
   Оглядываясь по сторонам и сердито кривя губы, Эша спустилась к Волге мимо парка, еще не вступившего в весеннюю лиственную пору, простучала каблуками по плиткам набережной, разглядывая здание речного вокзала, после чего по-простому забралась на железные перила. Перила были узкими и холодными, и будь здесь Поля, она наверняка сделала бы ей замечание, но Поля была далеко, и Шталь закурила, осторожно болтая ногами и глядя на подернутую легкой рябью ранневесеннюю реку, но тут же, поморщившись, вытащила из кармана требовательно запиликавший сотовый. Посмотрела на дисплей и настороженно сказала в трубку:
   - Я ничего не делала!
   - Это ты скажешь своему шефу, а я по другому поводу, - сообщила Полина. - Со мной связалась соседка и сказала, что нам привезли холодильник. Сейчас он стоит у нее в коридоре, потому что я сижу на переговорах в Екатеринбурге. Шталь, как это понимать?
   - Э-э... ну, я его купила.
   - Зачем нам два холодильника? Тем более, ни одна из нас там не живет. Или ты собралась вновь поселиться в Шае?
   - Нет, ну... Что такое, женщина не может купить себе холодильник?! Пусть пока постоит... я потом все улажу. Поль, ты извини, я думаю!
   - Это тебе несвойственно, - язвительно заметила сестра. - Ладно, я тебе сообщила, но ты учти - Танька такая, что может с ним что-нибудь и сотворить.
   - Как бы не вышло наоборот, - пробормотала Эша. - Поль, мне надо бежать!
   - Вранье! - сказала Полина спокойно и отключилась. Эша удрученно вздохнула, в который раз пожалев о родственных связях с детектором лжи, после чего набрала номер и, едва в трубке послышался голос нанимателя, принялась жаловаться: на погоду, на отсутствие информации, на то, что предполагаемых жертв, владеющих предполагаемыми нехорошими вещами, совершенно ничего не связывает, разве что четверо вместе работают, и их вещи тоже ничего не связывает, и все эти вещи куплены в разных местах и в разное время, и все это глупости, и они тянут пустышку. Она пожаловалась, что простудилась и у нее болят ноги. Она пожаловалась на дороги. Она даже пожаловалась Ейщарову на самого Ейщарова, после чего повторила просьбу о сворачивании поисков и немедленном посещении Ипатьевского монастыря. Олег Георгиевич выслушал очень внимательно, после чего холодно заявил, что если Шталь сию же секунду не прекратит нытье, то он спешно организует ей не только посещение монастыря, но и заточение в нем на веки вечные, благо это в его возможности.
   - Бессердечный эксплуататор, - тихонько пробормотала Шталь, раскачиваясь на перилах. - Где были мои мозги, когда я подписалась на вашу чушь?!
   - Почем мне знать? - отозвался Ейщаров и дал отбой. Эша ойкнула и спрыгнула с перил.
   "Фабия" безмятежно стояла там, где она ее оставила. Шталь сердито плюхнулась на сиденье, завела двигатель и, включив радио, поймала "Серебряную ладью". Постучала пальцами по рулю и хмуро произнесла:
   - Ну, и куда же нам ехать, девочка моя? Я уже не знаю. А ты? Может, у тебя есть какие-то идеи?
   Машина тихо урчала двигателем. Если у нее и были идеи, то она явно не собиралась их выдавать. Вздохнув, Эша тронула "фабию" с места и неторопливо поехала по улице, глядя по сторонам. Прохожих было мало, все они выглядели совершенно нормально, и Эша раздраженно прибавила газу, но на первом же перекрестке, свернув направо, резко притормозила возле обочины, удрученно сказав самой себе:
   - Ну вот, Шталь, опять начинается твое лихо!
   Неподалеку возле одной из остановочных скамеек толпились люди, а рядом как раз останавливалась машина "скорой", и сердце Эши громко стукнуло. Стук отдался в ушах - звук был определенно азартным, зовущим. Может, таким представляется своре гончих звук охотничьего рога? Люди расступились перед подошедшими медиками, и Эша увидела, что на скамейке лежит молодая женщина - лежит на боку, подтянув ноги к груди и прижимая ладонь к пояснице. Ее побледневшее лицо с закушенной губой было перекошено от боли, а глаза крепко зажмурены. Рядом валялась сумочка.
   - Это может быть что угодно! - произнесла Эша, наблюдая, как женщину загружают в машину. - Суеты нет, значит, ничего серьезного. Да какого черта?! Ты представляешь себе, сколько человек заболевает каждую минуту и со сколькими каждую минуту случаются какие-нибудь приступы?! По совершенно естественным причинам, заметь! Нипочем следом не поеду!
   Но поехала, как миленькая, а как же?
  
  * * *
   - Если вы ее подруга, так почему бы вам не поговорить с ее матерью? - удивилась врач. - Они как раз сейчас у нефролога, подождите.
   - Ну, просто у меня с ее матерью очень плохие отношения, - Эша с пугливым любопытством разглядывала аппарат ультразвуковой диагностики. Ей было не по себе - после аварии больницы наводили на нее панику, и Шталь хотелось как можно быстрее оказаться на свежем воздухе.
   - Ну, так поговорите с подругой позже. Она же не остается в стационаре, домой скоро поедет. Приступ купировали, боли прошли. С почечными коликами такого рода держать в больнице смысла нет, если пациент не настаивает.
   - Все равно мне нужно узнать это сейчас, вы же составили заключение, - трагическим тоном сказала Эша и быстрым движением продвинула ладонь по столешнице. Тотчас убрала, и врач задумчиво посмотрела на то место, где она только что была.
   - Вообще-то... - она покачала головой и, приподняв брови, прижала тетрадью то, что осталось после Эшиной ладони. - Пока ничего серьезного, но запускать такое, конечно, нельзя. У нее нефромикролитиаз. Два микролита в левой почке, в правой - один и несколько микрокальцификатов.
   - А вот теперь скажите то же самое, но человеку глупому.
   - Камешки, - врач усмехнулась, поправляя прическу. - Песочек. Вероятно, камешек пошел, это и дало боли. Лежали, лежали - вот, решили выйти. Говорит, раньше таких приступов не было, но это и не за один день происходит. А подруга ваша обследований не проходила - вообще, не очень за своим здоровьем следила, я вам скажу. А обследоваться нужно регулярно. Так могла бы и раньше узнать, раньше начать лечиться. Одними браслетиками тут не обойдешься.
   - Браслетиками? - непонимающе переспросила Эша, и лицо женщины стало на редкость снисходительным.
   - Ну, скорее всего, ваша, - она сделала короткую паузу, - подруга носит их просто для красоты. Честно говоря, я в стоунотерапию не верю и вот лишнее доказательство. В таких случаях хорош не нефрит, а цистон... да и тем более, раз она не знала.
   - Нефритовые браслетики, - произнесла Эша одними губами. - Ведь считается, что нефрит излечивает почечные болезни... А вы уверены, что это нефрит?
   - У меня муж ювелир.
   - И почти все они - женщины... а практически каждая женщина... ой, какая же я идиотка!..
   - Вам плохо? - профессионально насторожилась врач.
   - Мне было плохо! - сообщила Шталь, вскакивая. - Но теперь мне полегчало!
   Вылетев на улицу, она хватанула губами добрую порцию прохладного небольничного воздуха и прыгнула в машину. Мысли устроили в голове веселую пляску, из которой, словно лицо танцора в провороте постоянно появлялось привычное "этоничегонезначит". Но украшения... Покажите женщину, которая не носит хоть какие-нибудь украшения?! И тогда пострадавшие-мужчины автоматически... стоп! У водителя, Королева, на ключах был брелок - она хорошо его рассмотрела тогда со своего места. Забавный брелок-собачка, с камешками. А бармен из "Ерофеича" носил в ухе серьгу - тоже с каким-то камешком... Но брелок - не украшение... подожди, Шталь!.. Мужики мужиками, но ты хотя бы представляешь, сколько побрякушек есть у каждой женщины?! Эша опустила взгляд на свои растопыренные пальцы, на которых блестели кольца, дотронулась до сережек, вытащила из-за пазухи жемчужную подвеску и приуныла. Поди разбери, у кого какое кольцо разозлилось и какие серьги обиделись?! И уж тем более, кто их этому научил?! В особенности, при учете того, что это - лишь версия! Подумаешь, нефритовые браслетики! Этоничегонезначит. Позвонить Ейщарову? Не слишком ли - звонить ему каждые пять минут? Да и смысл - нет сомнений, что Олег Георгиевич с радостью ухватится за эту версию. Шталь подумала, что радость, с которой Ейщаров велит ей проверять правдоподобность ее домыслов, кроме естественного азарта сильно отдает садизмом. Но все же позвонила.
   - Поздравляю, что наконец-то у вас что-то появилось, - сказал Ейщаров, и Эша приуныла еще больше. - Сейчас еще довольно рано, так что принимайтесь проводить инвентаризацию, выясняйте, что и где куплено... ну, не мне вас учить. Прихватите специалистов - информация хозяек об их украшениях отнюдь не обязательно может соответствовать истине, сами понимаете.
   - Олег Георгиевич, меня вместе со специалистами убьют на первом же адресе после таких вопросов! Особенно Ивашина! А к Буцкой я вообще ехать отказываюсь! Знаете, травма головы не сделала ее менее разговорчивой, а я не люблю, когда мне говорят всякие вещи про меня. Я от этого впадаю в депрессию!
   Ейщаров сообщил, что он тоже знает много всяких способов вогнать Шталь в депрессию, причем в такую, что ее не вынет оттуда никакой психолог, после чего велел идти работать и отключился прежде, чем Эша, закипевшая с интенсивностью хорошего электрочайника, успела что-то ответить. Она ограничилась тем, что швырнула телефон на сиденье, тут же подхватила и позвонила Соне. Та ответила не сразу, и голос ее оказался безмерно раздраженным - голос очень занятого человека, страдающего остаточной абстиненцией.
   - Золотце мое, тебя еще бьет током?
   - Иди ты!.. - произнесло золотце с интонацией, подразумевающей положительный ответ.
   - Нет, не пойду. Слушай, Сонь, у тебя есть знакомые ювелиры?
   - Сколько тебе - десять, двадцать? - осведомилась подруга.
   - А что, у тебя их так много?
   - Шталь, ты в ювелирной столице России! - снисходительно сказала Соня. - Здесь полным-полно ювелиров!
   - Ой, как это плохо! - застонала Эша, хватаясь за голову. - Я совсем забыла! Полно ювелиров, полно магазинов, полно мастерских... даже завод! Да мне в жизни тут ничего не найти! При изготовлении разозлили чей-то браслет или при продаже?! Нереально!
   - Мы вчера, конечно, много выпили, но даже для этого у тебя очень своеобразное похмелье, - тревожно заметили в трубке.
   - Молчи, женщина! Мне нужны ювелиры. Спецы. Которые все знают. Камни, модели... что и кто. Которые немедленно начнут ходить со мной взад-вперед и опознавать все, что я велю!
   - Никто не станет заниматься такой ерундой!
   - Я им очень хорошо заплачу, очччень! Даже вперед!
   - Пожалуй, много кто займется такой ерундой. Перезвони мне через двадцать минут...
   - Погоди. А знакомые стоунотерапевты у тебя есть?
   - Это кто?
   - Ясно. А, - Эша задумчиво потерла кончик носа, собираясь с мыслями, - знакомые ведьмы?
   - Ой-ой, Шталь, - сказала Соня с откровенным испугом, - и правда зря я при тебе мозги чистила!
  
  * * *
   В следующий раз она позвонила Ейщарову только через два дня поздно вечером. Соня, устав возмущаться тем, что Эша завалила все доступное пространство гостиной грудами распечаток, записей и книг странного содержания и уже несколько часов лежит среди этого прямо на паласе, болтая в воздухе согнутыми ногами, ушла на кухню и сердито гремела там посудой до тех пор, пока подруга не подозвала ее к себе и очень осторожно спросила:
   - Сонечка, золотце, а вот эти твои коралловые бусики... Ты всегда их носишь?
   - На ночь иногда снимаю, - хмуро ответила Соня. - И когда купаюсь, естественно. Они мне нравятся. А в чем дело?
   - Сними-ка их сейчас.
   - Не рассчитывай, что я тебе их подарю! - Соня расстегнула ожерелье и протянула ей, но Эша как-то испуганно отмахнулась, и рука Сони недоуменно повисла в воздухе.
   - Я не собираюсь на них смотреть! Не сомневаюсь - натуральные. Положи их.
   Подруга опустила нитку кораллов на столик и посмотрела на нее мягким взором, как смотрят на душевнобольных добрые люди.
   - А теперь, пожалуйста, нажми на выключатель. Или включи что-нибудь в розетку. Вообще включи что-нибудь.
   - Мы договорились, что пока ты здесь, то ты этим и занимаешься, - подозрительно сказала Соня. - Ты хочешь моей смерти? Меня на работе с укладок сняли, потому что я фен в руках держать не могу! Еще неделька в таком темпе, и меня уволят! Все с фенами нормально - я нет! Все с розетками и выключателями нормально - я нет! У меня нет ничего, что могло бы притянуть электричество! Может, - Соня задумчиво почесала кончик носа, - я стала какой-нибудь феномен? Вроде тех, к которым железные ложки прилипают...
   - Если так, то я немножко заработаю, продав тебя для опытов, - сообщила Шталь без всякого энтузиазма, шелестя распечатками и разглядывая снежные кораллы. - Ты много знаешь, да еще к тому же... Нет, так просто не бывает! Это было бы совершенно невероятным везением! Интересно, я встретила тебя, потому что хотела встретить сокурсницу-подружку, единственную знакомую в Костроме, или потому, что ты одна из тех, кого я хотела встретить для дела?..
   - Не понимаю, зачем ты просила свести тебя с ювелирами? - задумчиво пробормотала Соня, и ее мягкий взор стал еще мягче, а в изгибе губ теперь чувствовалась удрученность. - Тебе не ювелиры нужны, Шталь. Тебе нужны психиатры. Штук пять.
   - Иди к розетке! - свирепо сказала Эша, начиная терять терпение. Соня философски пожала плечами и направилась к ближайшей розетке с видом христианской мученицы, идущей на казнь. Потянувшись, сердито выдернула вилку телевизора из розетки, уронила, тут же подняла и снова воткнула в розетку. Задумчиво посмотрела на свою ладонь.
   - Феномен и впрямь интересен! - Эша перевернулась и повалилась на груду бумаг, умостив голову на толстой книге об основах магии. - Продолжай в том же духе.
   Но Соню уже не нужно было упрашивать. Она снова ухватилась за штепсель, а потом забегала по квартире, включая и выключая все, что было возможно. Она даже выключила пробки, на мгновение погрузив квартиру в темную тишину, после чего вновь включила свет, вернулась в гостиную и с облегчением сказала:
   - Ой, похоже перестало! Слава богу, а я уж думала - может, меня сглазили?!
   - Надень-ка бусики, - Эша забросила ногу на ногу, и в этом движении было явное удовлетворение. Соня удивленно посмотрела на ожерелье и возмущенно - на Эшу.
   - Шталь, это дурость!
   - А то, что тебя бьет током с утра до вечера - не дурость?!
   - Ладно, - Соня схватила ожерелье и застегнула его на шее, - вот! Пожалуйста! - она потянулась к ближайшему выключателю. - Эша, кораллы не...
   Ойкнув, Соня отдернула руку и принялась торопливо растирать ладонь. Обида на ее лице казалась почти комичной.
   - Давно они у тебя? - азартно спросила Эша, садясь.
   - Года полтора, - подружка сняла ожерелье и держа его за одну из застежек, недоуменно смотрела, как оно тихонько покачивается в воздухе. Красивое ожерелье. Совершенно безобидное.
   - А вот это плохо, - грустно заметила Шталь. - Значит, что бы с ними не случилось, это случилось совсем недавно. А раньше, значит, это были примерные бусики. Ты их не обижала? Хорошо с ними обращалась?
   - Зря я не верила тому, что любой человек, пожив в Москве, становится совершенно ненормальным!
   - Как я уже успела предположить, ни изготовители, ни магазины... скорее всего они тут не при чем, - продолжила Эша, игнорируя высказывание. - Тогда кто? Соня, скажи, ты в последнее время ни с кем не ссорилась? Может, крепко обидела кого-нибудь? Может, тебе кто-нибудь завидует, ненавидит... Враги есть у тебя?
   - Боже мой! - искренне ужаснулась Соня, и ожерелье, выскользнув из ее пальцев, шлепнулось на столик. - Ты думаешь, какая-то падла наложила на мое ожерелье проклятие?!
   - Ну, с определенной точки зрения, наверное, можно и так сказать, - Эша потянулась за телефоном. - Выйди, мне надо позвонить.
   - Между прочим, это моя квартира, - напомнила Соня, глядя мимо нее странным взглядом, в котором смешались непонимание и негодование.
   - Да, именно поэтому я и прошу тебя так вежливо.
   Соня обозвала ее "хамкой" и с достоинством удалилась на кухню, забрав с собой ожерелье и держа его так, как держат за хвост дохлую крысу. Эша, вздохнув, вызвала номер нанимателя, подгребла поближе бумаги, и, едва Ейщаров ответил, сказала официальным голосом:
   - Докладывает агент Скалли.
   - Премии лишу, - немедленно отреагировал Олег Георгиевич.
   - Я хотела сказать, добрый вечер. Надеюсь, я не слишком поздно? Вы не спите?.. А что, будет премия?
   - Ответ на какой из этих вопросов вы хотите получить? - осведомился Ейщаров с бесконечным терпением. - Если опять звоните пожаловаться на свою горькую судьбу, то я могу найти для вас хорошего психиатра.
   - С тех пор, как я начала на вас работать, каждый встречный и поперечный предлагает мне психиатров! - возмутилась Шталь. - Вообще-то я звоню вам, чтобы сообщить, что я, оказывается, все-таки не совсем дура.
   - Вы что - выпили?
   - Мы проверили всех людей, о которых я вам говорила, - немедленно перешла к делу Эша, испугавшись, что перегнула палку. - Я и три специалиста... должна сказать, они страшные циники. Так вот, мы все-таки осмотрели все их украшения и... вы не представляете, насколько это было...
   - Я могу себе представить довольно многое, - в голосе Ейщарова появились сердитые нотки. - По существу, Эша, по существу.
   - Камни, - сердито сказала Эша и замолкла.
   - Ну, не так по существу, конечно, - пошел он на попятный. - Поясните.
   - Вначале я думала, что все дело в украшениях. Ну... в цельных украшениях, понимаете? И, соответственно, грешила в первую очередь на изготовителей, а во вторую очередь - на продавцов. Но здесь и изготовителей, и продавцов, как...
   - Без метафор.
   - Хорошо. В общем, всех этих украшений, мягко говоря, довольно много. И, как вы сами понимаете, мне никак не распознать, какое из них вдруг принялось делать гадости своим хозяевам. Это не ревность, как в прошлом деле, нет - это именно гадости. Более того, гадости, могущие привести к летальному исходу. Но проблема в том, что все эти неприятности начались лишь несколько недель назад. Значит, скорее всего, ни изготовители, ни продавцы тут не при чем. Все украшения куплены в разных магазинах, некоторые - вообще в других городах, часть перешла по наследству. Они все разного возраста и у каждого абсолютно индивидуальная биография. Но... - Эша, не удержавшись, протяжно зевнула в трубку.
   - Что вы сказали?
   - Извините, просто я устала. И физически, и морально. Если б вы знали, какими разнообразными глупостями мне пришлось объяснять свои действия всем этим людям...
   - Ну, если эти глупости их убедили, я могу вас лишь только похвалить.
   - Правда? - Эша вытянула ногу и восторженно толкнула одну из магических книг голой пяткой. - Итак, во время всех этих осмотров... кстати, говорить снова с той официанткой было совершенно невозможно, она постоянно... Олег Георгиевич, вот скажите честно - как, по-вашему, разве у меня...
   - Эша! - проскрежетали из трубки.
   - Извините.
   - Не слишком ли масштабные выводы вы извлекаете из пустого места? - спросил Олег Георгиевич. - Неприятности случаются сплошь и рядом.
   - Я, конечно, могу и ошибаться. Но, Олег Георгиевич, вам, я думаю, известно, сколько разнообразных мистических свойств приписывают камням - и драгоценным, и полудрагоценным? А стоунотерапия - вообще целая серьезная наука. Знаете, мне всегда было интересно - все эти поверья образовались на пустом месте или нет? Из ряда случайностей аксиомы не составить.
   - Только не в вашем случае.
   - Не смешно, - сердито сказала Эша и зашелестела бумагами. - Сейчас, подождите, у меня тут целые схемы составлены. Если кто и... э-э, разозлил эти украшения, то мне кажется, что он действовал через камни... Исходя из всего, что мне удалось собрать, я вычисляла каждый подозреваемый... о, господи!.. камень. Знаете, это очень сложно, ведь трактовок целая куча, кроме того, многие камни обладают одинаковыми свойствами. Почти половина из них хранит от злых чар и дурного глаза. Не меньше трети улучшает зрение и работу сердечно-сосудистой системы. А уж сколько всяких указаний, кому, как и когда какой камень носить, когда его надо покупать и в какой металл его можно оправлять! Столько информации здорово сбивает с толку. Кстати, вы ведь знаете, что камни - одни из непосредственных составляющих магических ритуалов? Так что помимо интернетовских раскопок я еще и вживую пообщалась с местными... э-э, колдуньями, вот. Две из них - самые натуральные черные ведьмы... во всяком, случае, они так утверждают. Вот если кому и нужен психиатр...
   - Не отвлекайтесь!
   - Но если они и ведьмы, и колдуньи, то очень плохие, потому что у трех из них те же неприятности, что и у остальных! - скороговоркой выпалила Эша.- Раньше дела у них шли неплохо, но в последнее время они растеряли всю свою клиентуру, а у одной, молодой здоровой тетки неожиданно началась анемия. Они страшно злы, с одной из них мне вчера пришлось напиться, и она мне совершенно открытым текстом заявила, что кто-то испортил ее великолепное топазовое кольцо. Испортил не в том смысле, что стукнул по нему молотком. Но на самом деле в основе всего лежит то, что молодая женщина, носящая нефритовые браслетики, попала в больницу с почечными коликами, а мою подружку, которая обожает свое коралловое ожерелье, постоянно бьет током. И если женщину и можно отложить в сторону, потому что ее болезнь выглядит вполне естественно, то подружку никуда не денешь.
   - Поясните, - потребовал Олег Георгиевич, и она услышала в его голосе неприкрытую заинтересованность, но теперь Эшу это уже порадовало.
   - Учтите, что я отталкиваюсь лишь от бесчисленных поверий.
   - Учту.
   - По одному из поверий коралл хранит своего владельца от молнии. А молния - это ведь электрический разряд, не так ли?
   - Но...
   - Вот именно! - торжествующе сказала Шталь. - Можно сказать, что ожерелье притягивает к ней молнии. Одна из способностей, приписываемых и сердолику, и аквамарину, и бирюзе - это прогонять страх, придавать храбрость, непобедимость. Продавщица Рая с недавних пор всего боится. И одно из колец, которое она постоянно носит, - с аквамарином. Аметист - известное средство от опьянения, кроме того, камень, даже хранящий от соблазнов пьянства. Администраторша Альбина обожает свой аметистовый гарнитур. Горный хрусталь, не выносит лжи и у лживых людей якобы погибает, чернеет. Но кулончик Светы Буцкой в полном порядке, зато теперь не в порядке сама Света. Гранату часто приписывают хранение от несчастных случаев, рекомендуют его как талисман людям опасных профессий. У Лиды Рыжовой гранатовые серьги и с ней постоянно происходят несчастные случаи. Тот водитель маршрутки, Королев, не носит вообще никаких украшений. Но у него брелок - собачка со вставками из сердолика. А существует поверье, что человек, ежедневно смотрящий на сердолик, улучшает свое зрение. Яшма и изумруд улучшают память. У бухгалтерши, неожиданно начавшей страдать забывчивостью, яшмовый браслет. Опять сердолик, авантюрин, а еще сапфир - положительно влияют на кожу, полезны при склонности к аллергии. У адвокатессы, которая теперь чихает и покрыта пятнами, наилюбимейшее сапфировое кольцо. Повар из кафе, подверженный приступам ярости, носит перстень с зеленым авантюрином, который выдает за изумруд, а одно из свойств авантюрина - улучшение эмоционального настроя. Над другими я еще пока думаю, но и это уже немало.
   - Все наоборот, - задумчиво произнес Ейщаров после короткой паузы.
   - Все наоборот и навыворот! Да еще такие резкие проявления!.. Это в том случае, - Шталь вздохнула, - если все это соответствует истине. Все это может быть связано и не с камнями, а с чем-нибудь другим. Это может быть вообще ни с чем не связано. Во всяком случае, не все. Но если с Соньки снять ее ожерелье, то ее не бьет током. Жена повара говорит, что вечером, когда муж, придя домой, снимает кольцо, то становится прежним милым человеком. А когда я с большим трудом заставила Свету снять ее хрустальную подвеску, то Света сразу же заткнулась. Проблема в том, что они не хотят их снимать. Это их любимые украшения. Во всяком случае, последние несколько недель они их носят постоянно. И кто бы ни испортил их побрякушки, это произошло не более чем месяц назад. Везде написано, что камню нужно много времени, для того чтобы привыкнуть к хозяину и начать работать, но все неприятности начались практически одновременно, с разрывом не более чем в неделю, именно поэтому они и оказались столь заметны, а я не верю, чтоб этот кто-то мог так подгадать. Кроме того, этим украшениям совершенно наплевать, кто их хозяин.
   - Вас ударило током? - продемонстрировал сообразительность собеседник.
   - Я еще не примеряла Сонькино ожерелье, - мрачно сообщила Эша, вставая и подходя к окну. - Вряд ли я вообще решусь это сделать. Как и надеть Светкин кулончик. Но я примерила кольцо повара, и все вокруг немедленно стали страшно меня раздражать. А надев кольцо Раи, я со страху полезла под кровать, и только там уже мне удалось его стащить. Знаете, снимать их очень не хочется. Они кажутся такими... своими. Но этим людям еще повезло. Если украшения снять, то все сразу прекращается. А вот Альбина и без аметистового гарнитура теперь тянется к бутылке, а адвокатша и сняв кольцо, все равно чихает и чешется. Королев не видит своей сердоликовой собачки, но ему не лучше. А та официантка, Лиманская - ее же вообще обокрали, у нее ни единого украшения не осталось, но ее дела были так плохи, будто в свое время у нее взбесились все побрякушки. Вероятно, одни украшения сильнее, другие слабее... господи, хорошо, что меня никто, кроме вас, не слышит! Знаете, когда я смотрела на некоторые из них, у меня было такое ощущение... вы только не смейтесь!
   - До сих пор я не услышал ничего смешного, Эша, - мягко сказал Ейщаров.
   - По-моему, эти камни спятили! - решительно заявила Шталь, тихонько открыла дверь и выскользнула на балкон. - Они похожи... хм-м... похожи на маньяка, который медленно убивает свою жертву, при этом гладя ее свободной рукой по голове и нежным голосом говоря о своей беспредельной к ней любви.
   - Господи, Эша, откуда такие дикие образы?!
   - В кино видела.
   - Вы...
   - Хорошо, Олег Георгиевич, до свидания, - неожиданно сказала Эша, и Ейщаров, понимающе хмыкнув, отключился-таки раньше, чем она успела нажать на кнопку. Эша метнулась в комнату, прикрыв дверь, повалилась на пол и с отсутствующим видом начала ворошить свои записи. Секунду спустя в гостиную заглянула Соня в джинсах и стильном свитерке, снисходительно посмотрела на босые ноги Эши, которыми та болтала в воздухе, и заявила, что и проклятые ожерелья, и сама Эша - это, конечно, очень интересно, но вовсе не должно наносить ущерб ее сексуальной жизни, а посему она немедленно убывает на разврат. Шталь заметила, что после такого количества электрических разрядов Соня может представлять опасность для своего сексуального партнера. Соня вкрадчиво ответила, что если услышит еще одно высказывание, то начнет представлять опасность для самой Эши, после чего они распрощались до утра, чрезвычайно довольные друг другом.
  
  * * *
   Ночь была холодна и темна, и зол был человек, бродивший в этой ночи - от края до края подъездного асфальтового пятачка, от одной скамейки к другой. Человек то вглядывался во тьму - не идет ли нужный прохожий, то пристально смотрел на запертую подъездную дверь, прислушиваясь - не раздадутся ли на лестнице шаги спускающегося, но тишина за дверью была неподвижна, и мимо шли редкие ночные люди. Наконец, ждущий в ночи решительно сказал: "Ну хватит!.." и вытащил сотовый. В тот же момент другой человек, наблюдавший за ним из-за прикрытия чьей-то припаркованной машины, так же решительно мысленно сказал: "Э, нет!" - бесшумно скользнул к первому и сотовый отобрал. Лишившийся телефона испуганно ахнул, развернулся и сердито-изумленно сказал:
   - Фу, дура, напугала! А ты что тут делаешь?!
   - Мне стало скучно, и я решила составить тебе компанию, - дружелюбно сообщила Эша, поспешно отдергивая руку с телефоном, и пальцы Сони цапнули пустоту. - Но если ты против групповых занятий, то так и скажи.
   - Что ты себе позволяешь?!
   - Вопрос неожиданный, но интересный, - Шталь задумчиво потерла телефоном кончик носа. - Тебе зачитать весь список? Знаешь, он довольно длинный.
   Соня передернула плечами, и в ее чуть раскосых глазах загорелась холодная злость. Выше Шталь почти на голову и гораздо крепче ее, она сейчас выглядела на редкость угрожающе, и Эша на всякий случай сделала шажок назад. С одной стороны, ей было жаль подружку, оказавшуюся в дурацкой ситуации, но, с другой стороны, подружка своей импульсивностью могла бы ей завалить всю работу, и Эша испытывала естественное желание надеть на Соню ее кораллы и отправить к ближайшей трансформаторной будке.
   - Отдай телефон, Шталь! - с откровенно фальшивой улыбкой приказала Соня, требовательно протягивая раскрытую ладонь. - За бусы я тебе благодарна, но сейчас катись отсюда! Моя интимная жизнь тебя не касается!
   - Потому и останусь, ведь ты торчишь перед этим подъездом отнюдь не из жажды интима, - Эша тоже сфальшивила в улыбке. - Ты так странно выглядела, когда мы... хм, раскололи твое злостное ожерелье. Не так, как человек, считающий, что такого не может быть, но как человек, считающий, что такого быть не должно. У удивления столько оттенков. Ты подслушивала мой разговор, но это ничего. Ты поскакала в спальню и начала одеваться, но и это ничего. Ты забрала телефон из коридора и вызвала такси - ну, это вообще ерунда! На тебе утренний макияж и ты непричесанна - ну, мало ли какие вкусы у твоего партнера... Но ты взяла с собой ожерелье, кроме того, - Эша понизила голос почти до шепота, - если мне не изменяет наблюдательность, кое-что из кухни. Софи, отправляться на интим с бергоффовским разделочным ножом, это более чем экстравагантно.
   - Шталь, тебе уже говорили, что у тебя большие проблемы с головой? - ехидно осведомилась Соня. - Или я первая, кто раскроет тебе эту страшную тайну?
   - Мы были знакомы не так уж долго, но я отлично знаю, что ты не менее спонтанно-импульсивная баба, чем я, - задумчиво пробормотала Эша и вдруг зло прошипела: - Надеюсь, ты была последовательна в своей импульсивности?! Надеюсь, ты действительно явилась сюда наобум без предварительного звонка?! Из такси не звонила?! Потому что если ты звонила, я тебя, Соня, размотаю по всем окрестным липам!
   Соня молча сунула руки в карманы своей короткой дубленки и отвернулась, пристально глядя на стройные ряды темных окон и шумно выдыхая в стылый воздух облачка серебрящегося пара. Потом снова протянула ладонь, и Эша вложила в нее сотовый. Соня спрятала его и процедила:
   - Не звонила я. Довольна?!
   - Очень, - искренно и с облегчением сказала Эша. - А на меня ты, Соня, не сердись. Я хорошая. Глупая, но хорошая, - она приняла покаянный вид и тронула подружку за запястье, но та сердито отдернула руку, продолжая алчно, как истосковавшийся по хорошей драке бойцовый пес, смотреть на окна. - Пойдем в машинку, а? Пойдем договорим, потому что, похоже, мы очень сильно не договорили.
   Соня, не повернув головы, свистящим шепотом объяснила бывшей сокурснице, что той следует идти не в машинку, а совсем в другое место, подробно это место описала, предложила дюжину других вариантов и способов их осуществления, прошлась по анатомии Шталь и по всему ее генеалогическому древу, вплоть до палеозойской эры, красочно обрисовала ее ближайшее будущее, перешла к прошлому и настоящему, после чего, выдохшись, замолчала.
   - Фу, какие неприличные у вас жесты! - сказала Шталь после окончания пылкого монолога. - И зачем столько выражений? Могла бы однократно послать, вполне бы хватило. Ну, как, в машинку, Сонечка?
   - Да пошла ты!.. - сказала Сонечка.
  
  * * *
   Ругань, очевидно, напрочь истощила Сонины силы, поскольку, оказавшись в салоне "фабии", она немедленно обратилась в очень симпатичную, хоть и весьма растрепанную статую с плотно сжатыми губами и застывшим взглядом, окутанную злостью и смятением, плотными, как грозовые тучи. Она пребывала в этом состоянии так долго, что Шталь, всерьез занервничав, на всякий случай пощелкала пальцами у нее перед глазами. Соня мгновенно отмерла и вновь принялась приписывать подружке множество самых неожиданных родственных связей.
   - Ты повторяешься, - заметила Эша, аккуратно ведя машину по ночным улицам, и Соня огорчилась.
   - Правда?
   - Ага. Что ж это такое, Софи? Ты, значит, знала, в чем причина этих неприятностей, и...
   - Я не знала даже в чем причина моей собственной неприятности, пока ты мне не показала! - огрызнулась сокурсница, нервно дымя сигаретой. - Я понятия не имела, сколько таких, как я - об этом не болтают на каждом углу и в газетах не пишут, поняла?! Все местные неприятности на девяносто девять процентов происходят по естественным причинам и лишь на один... - Соня попыталась стряхнуть пепел в приоткрытое окно, но порыв ветра хлестнул по ее руке, и маленькая пепельная метель радостно устремилась обратно в салон. - Разумеется, я предполагала, что может быть кто-нибудь из них... В конце концов, это их личное дело, они сами заключали договор! Но я не понимаю, при чем тут мои кораллы! - она яростно принялась смахивать пепел, равномерно распределившийся по ее фигуре. - Я ничего больше не делала! Я ни о чем больше не договаривалась! И я с тех пор ее больше никогда не видела!
   Не выдержав, Эша свернула к обочине, и "фабия", недовольно вздохнув, остановилась. Повернувшись, Шталь озадаченно посмотрела на подругу.
   - Погоди-погоди... Таких, как ты? Договоры? Человек, который умеет... портить камни? И ты с ним о чем-то договорилась?
   - Да не портить! - огрызнулась Соня. - Вначале нет! Вначале все было очень даже здорово! Только потом... но в договоре было это указано, и я никак не смогла бы придраться...
   Эша побарабанила пальцами по рулю, глядя на темную улицу, потом осторожно произнесла:
   - Так, попробуем еще раз. Ты заключила договор с человеком, который умеет... делать счастливые камни... Реально действующие талисманы?
   - Ну да, - ответила Соня, явно удивленная тем, что Эша соображает так медленно. - И я хорошо за это заплатила, уж поверь!
   - А что за договор?
   - Ну... - Соня замялась, - в нем оговорено, в каких случаях я могу предъявлять претензии, а в каких нет. Из-за чего действие камня может закончиться. И какие могут быть последствия нарушения.
   - Ты хочешь сказать, что тебе на талисман выдали гарантийный талон? - изумилась Эша. - Я хочу посмотреть на эту смешную бумажку!
   - Это не смешная бумажка, а официально заверенный нотариусом документ! - зло отрезала Соня. - Все было по правилам!
   - Значит, к талисманам теперь прилагается гарантийное обязательство, - пробормотала Шталь. - Бедная Эша, ты сильно отстала от жизни! Итак, ты купи...
   - Я его не покупала! - немедленно перебила Соня. - Она сказала, что можно найти нужный и среди моих собственных украшений, и я согласилась - это ведь намного дешевле! Кроме того, личные камни могут оказаться более лояльными, а мне было страшновато. Я принесла ей все, вот она и нашла то кольцо...
   - Кольцо? Как кольцо?! - пальцы Эши, весело плясавшие по рулю, замерли. - Ведь речь об ожерелье!
   - В том-то и дело! - взвыла Соня. - У меня его тогда даже еще не было! А кольцо я давно выкинула в Волгу! Она меня опять наказала, но я не понимаю, за что! Уж конечно, я не праведница, но ничего ужасного я не делала!
   - Сиди здесь! - приказала Эша и выскочила из машины, не закрыв дверь. Растирая виски, трижды обошла вокруг "фабии", глубоко вдыхая холодный ночной воздух и краем глаза наблюдая, как в освещенном салоне поворачивается, отслеживая ее перемещения, Сонина голова. Вздохнула еще раз, напоследок, и юркнула обратно в машину, хлопнув дверцей. Соня, чуток отодвинувшись, заботливо спросила:
   - Ты чего?
   - Ничего, хотела проветриться. А теперь, - Эша поудобней устроилась на сиденье, - давай сначала и не так эмоционально.
   - А с чего это я должна тебе все рассказывать?! - мгновенно ощетинилась Соня, и Эша чуть наклонила голову, точно собиралась ее боднуть.
   - Ты желаешь аргументы?
   Соня изучила выражение ее лица и сказала:
   - Нет.
   - Тогда говори.
   Подружка растопырила пальцы, пристально разглядывая свои ногти, и трагическим тоном произнесла:
   - Я Леньку очень любила.
   - Значит, все-таки Ленька, - тихо пробормотала Эша и тут же рассердилась. - Соня, только не надо меня украшать лирическими фразами! Я тебя успела изучить! Ты - такая же, как я! Если б дело касалось одной лишь любви, ты бы замуж на такой скорости не выскочила!
   - Много ты понимаешь! - проворчала Соня. - Это уже житейские отступления. Разумеется, это идеально, когда любовь совмещена с хорошим благосостоянием! Ладно, я очень любила и Леньку, и все, что он мне давал, довольна?!
   - Просто мне нужна правда, - кротко пояснила Шталь. - Извини, что перебила.
   Сонин взгляд полоснул ее по лицу крест-накрест - вне всякого сомнения, подружка мысленно представляла себе красочные садистские сцены.
   Чистка мозгов, Софи? Ой, это напрасно, у меня там чистить совершенно нечего.
   - Вначале было замечательно, но все разладилось уже через несколько месяцев. Мы часто ссорились, он поздно приходил домой, иногда вообще не ночевал. А потом почти перестал со мной разговаривать. У меня было такое ощущение, что семейная жизнь надоела ему, не успев даже толком начаться. Раньше он женат не был, все у нас получилось как-то очень быстро и, наверное, так же быстро перегорело - с его стороны. Дело быстро катилось к разводу, я была в панике, ничего не помогало. Возможно, ребенок мог бы улучшить ситуацию, но мне казалось, что Ленька не из тех, кого можно удержать таким способом, да и все равно ничего не получалось. Я ударилась в крайности - начала ходить по всяким гадалкам и колдуньям, ну... - Соня поежилась, - поэтому и я смогла так с ходу дать тебе их адреса - тех, которые живут здесь постоянно. Разумеется, все они хором твердили, что на мне порча, сглаз, аура прохудилась... обычное дело. Ну, короче, никто из них мне не помог. А потом одна из знакомых рассказала мне о женщине... об особенной женщине, которая может сделать для меня талисман. Она уверяла меня, что ее талисманы действительно действуют. Я не поверила, конечно. Но пошла - почему бы и нет? Последняя возможность. Ленька уже мне все сказал открытым текстом, на следующую неделю была назначена встреча с адвокатом... - Соня неожиданно всхлипнула и надолго замолчала. Шталь не торопила, терпеливо ждала, изучая свои ощущения и думая о кораллах в Сониной сумочке.
   - Это было так странно... - наконец сказала Соня, изящно вытирая пальцами уголки глаз. - Ничего похожего на то, что я видела прежде. Никакой таинственности или вычурной религиозности. Маленькая ювелирная лавчонка, и в ней - совершенно обычная женщина, очень похожая на мою математичку. Отвела меня в какую-то комнатку, я ей все рассказала, и она объяснила, что действительно может сделать для меня талисман, но очень узкой направленности. Только что-то одно. Я пошутила, нельзя мне тогда парочку талисманов, но она сказала, что вместе их носить нельзя, они обязательно перессорятся. Ну, я к тому времени уже насмотрелась на странных людей...
   - И ты, значит, попросила талисман, дарующий тебе неотразимость? - Шталь едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. - Или наделяющий тебя любовными чарами. Если следовать моему банку данных, твое кольцо было или с рубином, или с жемчугом. А, может, с авантюрином?
   - Ну и ни черта подобного! - грубовато ответила Соня, нервно сжимая и разжимая пальцы. - Она сказала, что, во-первых, нужно подобрать те камни, которые согласятся обо мне заботится - так и сказала, представляешь?! Во-вторых, выбрать среди них именно тот, который соответствует моей проблеме. Все это обязательно должно основываться на взаимной симпатии, иначе ничего не получится. Она сказала, что камень можно выбрать в их лавочке, но вначале лучше проверить мои украшения - может, среди них найдется что-нибудь подходящее. Это бывает редко, но может повезти, и тогда я смогу сэкономить. Уже нелепость, понимаешь?
   Эша кивнула - для вида.
   - В общем, я ей притащила свои украшения, она долго в них рылась и, наконец, выбрала кольцо с бирюзой - старое кольцо, я его почти не носила, оно мне не очень-то и нравилось. Она сказала, что этот камень сможет мне помочь, и спросила, действительно ли я настолько сильно ценю свой брак? Действительно ли я так сильно хочу его сохранить? Мне следует хорошенько подумать, потому что я молода, красива и легкомысленна. Я ответила, что уже давно подумала, и с чего бы бегала, как подстреленная, если б не хотела его сохранить?! Я действительно тогда ни о чем другом и думать не могла, понимаешь?
   Эша снова кивнула, хотя понять про камни и честную ведьму ей было гораздо проще, чем понять хоть что-нибудь о браке и уж тем более о желании его сохранить. Сама она никогда не была замужем и совершенно не понимала, зачем этот обычай вообще был придуман - исключение из правил составляли лишь состоятельные мужчины, которых нужно было накрепко к себе привязать...
   Олег Георгиевич, вы спите?
   - И что было после того, как ты согласилась?
   - Она сказала, что я должна оставить у нее кольцо на один день. На тот случай, если я беспокоюсь за его судьбу, она даст мне его стоимость - в залог. И я могу вернуться со специалистом, который установит подлинность кольца. Ну, я отказалась - кольцо-то совсем дешевенькое.
   - Ну и зря, - машинально заметила Эша.
   - На следующий день я пришла уже к ней домой, женщина вернула мне кольцо и сказала, что камень будет заботиться о том, чтобы мой брак был сохранен, а мне следует заботиться о камне и ни в коем случае не потерять его. Но у камня есть условие.
   - Условие у камня? - переспросила Шталь.
   - Представь себе! Талисман будет работать лишь в том случае, если я искренне желаю этого и если мои поступки будут соответствовать этому желанию. Если я хоть раз отнесусь к этому с пренебрежением, то камень непременно узнает и накажет меня. А после этого мой талисман умрет. Вот тогда-то она мне этот договор и подсунула и велела еще раз хорошенько подумать. Когда я его прочла, то действительно очень долго думала - а стоит ли Ленька такого условия?
   Эша не удержалась, чтоб не сказать, что мужики вообще никаких условий не стоят, на что Соня тут же ей заявила, что она, Эша, в таком случае никогда не выйдет замуж. Та сказала, что не сильно этого и жаждет. Соня сообщила, что Эша еще молодая и глупая. Шталь вслух удивилась тому, что между ними лишь четыре месяца разницы, после чего они немедленно начали препираться, и талисманы превратились в частность. Эша замолчала первой, с тоской подумав, что допрашивать мужчин было не в пример легче - если они и отвлекались, то отнюдь не на нравоучения. Соня еще несколько минут ворчала, словно жаркое на медленном огне, потом тоже примолкла.
   - Так что же это было за условие? - примирительно спросила Эша, и Соня поджала губы, вдруг слегка покраснев - не стыдливо, а, скорее, негодующе.
   - Ну, там были всякие мелкие глупости, но основное... В общем, она сказала, что ее талисманы не работают у людей безнравственных, злых - плохих, в общем...
   - Какое условие было в договоре?! - не отступала Эша.
   - Ну, а что может потребовать от тебя тот, кто сохраняет твой брак?! - вспылила Соня. - Что он может потребовать, если он работает только у...
   - Какой ужас! - воскликнула Эша, округлив глаза. - Боже мой, Соня, ты что - подписалась под соблюдением супружеской верности?!
   - Ну, а что мне было делать?! - огрызнулась та. - Я была в таком состоянии, что... Я была готова поверить во что угодно! Честно говоря, не то чтобы я прямо так всерьез восприняла этот договор, но я... я поверила тому, что она говорила про камень, понимаешь?
   - А что было потом?
   - Ой, потом вообще была такая глупость! - Соня закатила глаза. - После того, как я все подписала, в том числе и свою осведомленность с тем, что не имею права приходить за другим талисманом, тетенька отдала мне кольцо и велела пообещать ему, что я буду соблюдать условие, представляешь?! Пообещать камню!
   Хм, Софи, я как-то уговаривала кресло разрешить мне в нем посидеть и обещала плащу, что никогда его не покину. Так что я вполне представляю.
   - Да ладно! - сказала Эша вслух, и Соня мелко закивала.
   - Серьезно! Я сидела там и, как дура, обещала камню, что буду примерной женой! И, между прочим, он поверил мне только с пятого раза. По крайней мере, она так сказала. А потом... я ушла.
   - Много ты ей заплатила?
   - Ну... - Соня задумчиво полезла за очередной сигаретой, - тебе бы хватило часа на полтора.
   - Это немало, - уважительно сказала Шталь.
   - Погуляла еще по городу, зашла к знакомой, а потом - прихожу домой, а там Ленька, и все в цветах, и стол накрытый со свечами, и вообще кругом сплошной романтизм, стремительно переходящий в... - Соня вздохнула. - Ох, как вспомню... В общем, семь месяцев - как в сказке! Все было, как тогда, когда мы только познакомились.
   - Ты продержалась семь месяцев?!
   - Да, представляешь?! Не то, чтобы дело было в этом дурацком договоре, просто, наверное, все было действительно здорово. Конечно, были всякие мыслишки, да и флиртовала, разумеется, - это не оговаривалось, да и камень был не против... тьфу!.. только иногда он становился... ну, каким-то... неприятным, что ли... А потом, - она пожала плечами, - пообвыклась, чуток даже надоело... ну, видно натура такая. И как-то поехала в Шаю родителей навестить, а заодно заглянула на встречу одноклассников... Ну, ты знаешь, как это бывает - пошли в бар посидеть, одно за одним, ну и... - Эша понимающе кивнула. - Ничего определенного не было, просто по пьяни... А на следующий день я вернулась домой и... все кончилось. Как будто фильм выключили. Ленька пришел с работы таким же, каким был семь месяцев назад... нет, намного хуже. Не негодующим обманутым мужем, нет, Эша, он ничего не знал, я в этом уверена и сейчас. Он смотрел на меня хуже, чем на постороннюю, хуже, чем на мебель, и в его взгляде было даже что-то брезгливое. Он сказал, что мы идем к адвокату завтра же. И он ничего не пожелал объяснить. Только и сделал для меня, что купил ту сарайку, в которой я сейчас живу, и выставил из своего дома. Забрал все подарки. Забрал машину. И даже со мной не попрощался. Вот и все! - Соня откинулась на спинку кресла, жадно докуривая сигарету до фильтра. Эша некоторое время молча смотрела на нее.
   - И ты думаешь, что в этом виноват камень?
   - Я это знаю, - просто ответила подруга. - Ведь все произошло именно так. Я нарушила договор, и он меня наказал. Он не мог придумать ничего хуже, чем отобрать то, что сам мне дал.
   - Почему ты так уверена?! Этому могут быть тысячи других причин. Это вообще может быть связано со своеобразием психики твоего мужа! На вид он был симпатяга, но это ничего не значит. И как часто бывает, что все вдруг просто проходит.
   - Нет, - мрачно произнесла Соня. - Не в этом случае. Можешь не верить, но я-то знаю... А кольцо я выбросила. Бирюза в нем стала такой... мерзкой. Она не потускнела, не изменила цвет, она осталась такой же, как была, но что-то в ней казалось теперь таким отвратительным. Казалось... мертвым. Я не могла держать ее дома, а дарить кому-то мертвый камень... Зашвырнула кольцо в Волгу с моста. Надеюсь, никто его не найдет.
   - Возможно, это были лишь твои личные ассоциации, - пробормотала Шталь - не без укоризны, ибо ей уже страшно хотелось взглянуть на кольцо, не терпящее супружеских измен. - Ты видела еще раз ту женщину?
   - Да, я зашла к ней через неделю. Не предъявлять претензии, потому что не за что было. Просто хотела узнать... - Соня сглотнула, - теперь так будет всегда?
   - И что она сказала?
   - Сказала, что как только я найду себе другого мужчину, мои отношения с ним будут зависеть только от меня. Но Ленька никогда не вернется. Я обманула камень, и она не может дать мне другой талисман. Ни один из камней больше мне не поверит. Разумеется, я могу носить любые украшения с любыми камнями - они мне не повредят, но это будут просто камни. Больше я ее не видела, но знаю, что она все еще в городе - то от одной про нее услышу, то от другой - к ней ходят, в основном, женщины. И я не понимаю, какой резон ей портить мое ожерелье?
   - Может, ты слишком много болтала?
   Соня отрицательно покачала головой.
   - Рекомендовала несколько раз - еще когда камень действовал, но она и сама была не против этого. Потом я, конечно, перестала.
   - Соня, а те люди, о которых мы говорили, - Эша развернулась, привалившись плечом к дверце. - У которых начались неприятности. Кто-нибудь из них был у нее?
   - Я не знаю. И можешь не пытаться их расспрашивать - они никогда тебе не скажут, - Соня криво улыбнулась. - Я рассказала тебе, потому что мы дружили, потому что ты догадалась про ожерелье и потому что ты нудная... Из них тебе ничего не вытащить. Потому что если дело в их камнях, то это значит, что они что-то сделали. Бог его знает, под чем они могли подписаться!
   - Но кому-нибудь из них ты давала рекомендации?
   - Честно говоря, я не помню. Мужикам точно нет.
   - Ну хорошо, а та твоя знакомая, что тебя к ней направила, - Шталь с трудом подавила желание нетерпеливо запрыгать на сиденье. - Она-то ведь наверняка у нее была! Может, она может сказать...
   - Не может, - сухо перебила ее Соня и сгорбилась. - Анька уж полгода как в аварии разбилась. Вместе с мужем, - Эша приоткрыла рот, и Соня тотчас же упреждающе вздернула указательный палец. - Это ничего не значит, Шталь. Совершенно ничего. Потому что нельзя абсолютно все сваливать на испортившиеся талисманы.
   - Поэтому ты выскочила из дома ночью с ножом в сумке? - спросила Эша с самым невинным видом, все еще чувствуя холод где-то под сердцем. Соня моментально опять рассвирепела.
   - Я хотела узнать, на кой черт ей портить мне ожерелье?! Я с ней не договаривалась, и она не имеет права такое делать! Даже бесплатно! А если вдруг гроза?! Как подумаю, что могло бы случиться, так мне дурно становится! Нет, я намерена узнать...
   - Сделай это чуть позже, - попросила Эша. - Ты мне можешь показать, где та ювелирная лавочка?
   - Да хоть сейчас! Только... Шталь, а зачем тебе это вообще надо?
   - Интервью взять.
   - Она ничего тебе не скажет.
   - Ну, это как спросить...
   - Эша, - голос Сони зазвучал издевательски, - ты что - стала одной из тех, кто пишет в газетах всякие глупости про полтергейст и прочее?!
   - Разве твой камень - глупости?
   - Это совсем другое, - заявила Соня почти по детски. Эша озадаченно посмотрела на нее, с трудом удержав усталый зевок.
   - М-да, Софи... Знаешь, я теперь даже себя какой-то ущербной чувствую - ты ведь, получается, практически сделала за меня всю работу.
   Ностальгическая грусть и упрямство мгновенно исчезли из глаз подруги, сменившись деловитой заинтересованностью.
   - Тогда мне полагаются проценты.
  
  * * *
   - Вы же понимаете, что я не могу полагаться исключительно на ее рассказ, - озадаченно сказала Эша, не понимая, почему наниматель так упорствует. - Мне нужно проверить самой.
   - Нет - и еще раз нет! - рявкнула трубка. - Эша, я категорически - слышите? - категорически запрещаю вам идти на прямой контакт! Соберите сведения. Пришлите фотографии.
   - Олег Георгиевич, - процедила Шталь, - вы же прочли отчет?
   - Да, - Ейщаров помолчал, потом добавил - очевидно, исключительно из вредности. - Он был написан на редкость безграмотно.
   - Потому что я писала его в полусне! Случай вам подходит?
   - Да.
   - Тогда какого че... то есть, почему я не могу встретиться с ней и все выяснить? Она не прячется, не действует исподтишка, как Гриша, у нее нет охраны... Я хотя бы зайду в эту лавочку просто взглянуть. На мне ничего нет.
   - Правда? - заинтересованно спросил Ейщаров.
   - Я имела в виду, что на мне нет никаких украшений, - немедленно поправилась Эша, с улыбкой почувствовав в трубке безмолвное разочарование. - Так что она мне ничего не сделает.
   - В лавочку вы, конечно, заглянуть можете, - неохотно произнес Олег Георгиевич. - Но давайте на этот раз без представлений, Эша! Надеюсь, Пижманки вам хватило, чтобы начать ценить осторожность? Осторожность и терпение, Эша. И поменьше картинности. А то ваши прошлые действия - это, извините, все равно, что давить таракана бульдозером.
   Так-так, Олег Георгиевич, и это у меня дикие образы?!
   - В общем, я поняла, - хмуро сказала Эша. - Кстати, у меня здесь были большие траты в рамках служебной необходимости, и деньги кончаются.
   - Зайдите в банк через два часа.
   - Ой, я обожаю, когда вы так говорите, Олег Георгиевич! А вы не могли бы повторить?
   - Когда собираетесь в лавочку? - со знакомым мальчишеским смешком осведомился Ейщаров.
   - Думаю, после обеда.
   - Сразу же позвоните, - велел он и отключился. Эша с ухмылкой спрятала телефон и сделала музыку погромче, внимательно глядя на запертую дверь маленького аккуратного магазинчика, над которым красовались витиеватые буквы "Виолетта". Интересно, почему это большинство ювелирных магазинов называют либо женским именем, либо цветком, либо камнем? Никакого разнообразия. Магазинчик... опять магазинчик, все дороги ведут в магазинчики. Попивая кофе из термоса, который сделала ей самую малость успокоившаяся
  как только закончишь, сразу позвони, я ей...(далее следуют нецензурные выражения)
  Соня, она сидела в машине до тех пор, пока табличка на двери не известила, что "Виолетта" открыта. Тогда Эша прихватила свою сумочку и решительно вылезла в холодное утро.
   В магазинчике ее встретила чистота, обилие пышных папоротников в расписных горшках, журчание настольного фонтанчика и сияющие витрины. Женщина в потертом джинсовом комбинезоне торопливо домывала одно из окон, тихонько напевая что-то себе под нос. У зарослей папоротников скучали охранники. Молоденькая продавщица оценивающе посмотрела на Эшу, Эша оценивающе посмотрела на продавщицу, после чего, придя каждая к своим выводам, они отвернулись. Шталь начала разглядывать витрины, отчаянно стараясь придать своему лицу заинтересованное выражение, хотя за это время она уже видела столько украшений, что ее начинало от них тошнить - необычное и совершенно несвойственное ей, сороке по натуре, состояние.
   - Что-нибудь показать поближе? - приветливо спросила продавщица хорошо поставленным голосом.
   Да, какое-нибудь из самых злых ваших колечек. Из серии "Не для праведников".
   - Возможно попозже, - произнесла Эша, удивившись тому, что начинает неуверенно мямлить. У "ведьм" была другая обстановка, но здесь все было совершенно обычно. - А Антонина Семеновна сегодня есть?
   - Тетя Тоня! - голос девушки зазвучал теперь с искренней приветливостью. - Вас спрашивают!
   - Аюшки? - протиравшая окна женщина в комбинезоне вопросительно обернулась. У нее оказалось веселое пряничное лицо, чуть подернутое морщинками, голубые глаза добродушно смотрели сквозь стекла изящных очков, светлые волосы торчали смешными кудряшками. Женщина была полнотела и выглядела очень домашней и совершенно безобидной.
   Это ведьма?! Уборщица?!
   Стоп, Шталь, Гриша тоже не был похож на ведьму!
   - Что вам? - ласково спросила тетя Тоня, и Эша внезапно почувствовала себя крайне глупо.
   - Здравствуйте, Антонина Семеновна. Я... - она запнулась, обнаружив, что все заготовленные фразы выпорхнули из головы. Дело, разумеется, не в камнях, дело в том, что все здесь настолько обычно, что она просто не могла начать разговор.
   Или дело все-таки в камнях? Сверкающие внимательные глаза, оправленные в золото и серебро... Что там Георгич говорил про хорошего психиатра?
   - Ах, понимаю, - неожиданно сказала женщина, откладывая тряпку. - Леночка, дай мне ключик.
   Леночка протянула ей через витрину ключ, теперь глядя на Эшу с нескрываемым любопытством. Женщина поманила Эшу в глубь магазина, отперла неприметную дверку и ввела ее в комнатку, заставленную теми же папоротниками. Села в одно из узких кресел, Эша опустилась в другое, и теперь их разделял хрупкий столик с необыкновенно уродливой пепельницей в виде гориллы с огромной пастью, куда предполагалось бросать окурки.
   - Надо полагать, вы пришли за талисманом, - просто произнесла тетя Тоня. - Не смущайтесь и не прячьте свое недоверие. Мало кто сразу верит... Кажется, вы уже заходили в наш магазин?
   - Нет, я здесь в первый раз.
   - Да?.. А мне показалось... ну ладно. Итак, чего вы хотите?
   - А разве вы не должны угадывать? - спросила Шталь.
   - Ну, я ж не ясновидящая! - засмеялась тетя Тоня - смех у нее оказался громким и сочным. - Вы мне сами скажите, а уж тогда мы посмотрим, удастся ли подобрать камень под ваше желание? Ведь далеко не каждый сможет его выполнить.
   - Вы имеете в виду их возможности?
   - Не только. Камень должен захотеть вам помочь, вы должны ему понравиться, а так бывает далеко не всегда. Не знаю, в курсе вы или нет, но очень многим людям мне пришлось отказать, потому что они никому не понравились со своим желанием, а их личные украшения оказались слишком ленивы. Жаль, и люди-то неплохие, но то, чего хотели они, не хотели камни, а то, что могли сделать для них те камни, которым они, все-таки, приглянулись, люди почему-то не хотели.
   Да ну, и с чего бы это?
   - Я и людям-то не особо нравлюсь, - жалобно протянула Шталь, - чего уж тут говорить о камнях!
   - Вначале надо проверить, птичка, - ласково сказала тетя Тоня, приглашающим жестом разводя ладони. Эша заметила, что на женщине, как и на ней самой, нет ни единого украшения - что такое, вы не доверяете своим талисманам? - С камнями очень сложно, сразу и не поймешь, особенно если камешек совсем молод. Юные розовые гранаты, например, страшные хулиганы.
   Ах, как я вам верю! Особенно, если вспомнить Лиду Рыжову!
  Знаете, камни - они ведь совсем как люди, хотя для многих они - лишь красивые вещи, созданные сочетанием химических элементов. Но какой-то может быть слишком придирчивым, какой-то - слишком доверчивым, какой-то - слишком нервным. Им даже свойственно состояние сродни нашему обмороку. Странные существа эти камни, они странно живут и умирают они тоже странно... - тетя Тоня вытащила откуда-то из-за кресла простенькую сумочку, извлекла из нее берестяную шкатулочку и осторожно высыпала на стол несколько украшений и неоправленных кристаллов. - Вот, посмотрите, как хороши.
   Эша, верная своему сорочьему принципу, немедленно цапнула один из самых больших кристаллов - полупрозрачный, с матовым блеском, сочного изумрудно-зеленого цвета. Он прохладно лег на ее ладонь и мгновенно стал еще более ярким, а ладонь словно слегка побледнела.
   - Это не изумруд?
   - Хризопраз, - сообщила тетя Тоня и, вытянув указательный палец, погладила кристалл, словно котенка. - Серьезный экземпляр, хоть и молод. Хорош, если собираетесь начать какое-то новое дело. Либо для стремительных перемен в жизни - смотря для кого...
   - Я ничего не ощущаю, - сказала Шталь, внимательно разглядывая серьезный экземпляр.
   - Он с вами незнаком.
   Здрассьте, я Эша Шталь.
   Теперь знакомы, пф-ф!..
   ну вот снова, все просят, теперь еще кто-то, хочу то, хочу это, хочу-хочу... тебе что-то надо, Эша Шталь? какая неожиданность!..
   Слов не было, в них секундой позже превратилось что-то другое, совершенно непонятное, как было тогда, с холодильником... непонятное, немыслимое... но вспыхнувшее ощущение было совершенно четким - будто на ее ладони лежит редкостный ворчун, желающий только одного - чтоб его немедленно оставили в покое. Эша вздрогнула и уронила камень на столик.
   - Что такое? - удивилась женщина.
   - Э-э... ничего, просто, - Эша уставилась на камень, почти уверенная, что сейчас сквозь изумрудную гладкость проступит крошечное раздраженное лицо с насупленными бровями, - мне в жизни перемен хватает.
   - Что ж, - тетя Тоня вздохнула с явным огорчением, - жаль. Никак не удается пристроить его, никто ему не нравится. Придется, наверное, вернуть в мастерскую, из него получится симпатичный кулончик - исключительно украшающий.
   Боже упаси носить на шее такой ворчливый кулончик!
   Что это такое?! Что это опять начинается?!
   Спокойно, Шталь, спокойно! Это колдовство. Просто отдели одно от другого. Это колдовство, а ты - Шталь. Ты - Шталь, а это - колдовство. Подумаешь, недовольный хризопраз!
   - А разве талисман не следует подбирать по знаку Зодиака, по стихиям и прочему? - спросила она, рассеянно вороша украшения и стараясь больше до хризопраза не дотрагиваться. Тетя Тоня покачала головой.
   - Мои талисманы - совсем иного свойства, они действуют быстро и эффективно, но срок их действия будет зависеть от того, будете ли вы честны и сдержите ли обещание, которое они от вас потребуют.
   Эша тщательно придала лицу выражение, соответствующее услышанному.
   - Вы, очевидно, шутите? Я должна что-то пообещать камешку?
   - И обещание должно быть искренним, - женщина внезапно посерьезнела и села очень прямо, глядя на Эшу так пристально, что той захотелось надеть солнечные очки. - Когда мы подберем камень, я объясню, что к чему, скажу, чего он хочет в обмен на свои услуги, а после этого вы подумаете - хорошенько подумаете. Потому что если вы по прежнему будете видеть в этом хоть долю шутки, вам лучше будет просто уйти. Это дело серьезное и не терпит ни шуток, ни лжи. Если вы обманете свой камень, он вас накажет, и учтите, что я не смогу сказать, каким образом. Они в этом никогда не признаются. А наказав, камень умрет. Не просто исчезнут его свойства - он умрет совсем. Боже упаси кого-нибудь носить мертвый камень! - последнюю фразу она произнесла пылко, почти фанатично.
   - Звучит довольно зловеще, - пробормотала Шталь. - Я даже не знаю... Вы хотите сказать, что мой талисман, если я его обману, может меня и на тот свет отправить?
   - Зависит от камня, - пояснила тетя Тоня, взяла со столика кольцо, и на Эшу внимательно глянул красиво ограненный рубин густого винного цвета, кажущийся невероятно прекрасным и невероятно дорогим. Даже в пасмурном утреннем свете, льющемся из окна, камень сиял и переливался, где-то в глубине вспыхивали огоньки, и казалось, что там, в самом сердце камня горят крохотные свечи, чье пламя колышется на ветру. - Чем он благороднее, тем сильнее будет наказание, поэтому я предпочитаю предлагать талисманы из самоцветов или камней второго и третьего класса. Чем выше класс, тем действеннее камень, ему легче угодить, он менее придирчив, но более коварен и наказать за проступок может страшно, оставит глубокие душевные раны, физические травмы... да, если камень достаточно силен, он способен и убить. Но я никогда не порекомендую камень такого рода, это опасно. Талисманы из наиблагороднейших кристаллов можно дать лишь в самом крайнем случае, когда другого выхода нет и когда человек кажется достаточно стойким.
   - Жаль, - Эша откинулась на спинку кресла, постукивая пальцами по сумочке, - наверное, талисман из бриллианта был бы очень действенным.
   Пряничное лицо "ведьмы" на мгновение чуть дрогнуло, и глаза стали безжизненными, но один взмах ресниц - и за стеклами очков вновь лишь деловитость и дружелюбие.
   - Никогда, - четко и значительно сказала она, - никогда и не под каким видом я не делаю талисманы из бриллиантов! Они самые мощные, самые эффективные, но бриллианты - страшные камни. Они так же лживы, как и красивы. Обращение с ними - самое простое, потому что у большинства бриллиантов всегда только одно условие, но если вы его нарушите, то они накажут вас страшнее, чем десяток-другой более слабых обманутых камней. Люди думают, что выполнить это условие несложно, но жизнь полна неожиданностей, и даже человек кристальной души может оступиться, пусть и не по воле своей.
   - Что же это за условие? - поинтересовалась Эша. Тетя Тоня уронила кольцо на столик и накрыла его ладонью, погасив неистовый рубиновый блеск.
   - Никогда не отнимать человеческой жизни, - женщина вдруг всплеснула руками. - Господи, как неудобно-то получилось! Вы мое имя знаете, а я ваше даже не спросила! Как вас зовут, моя птичка?
   - Э... Эльвира, - сообщила Шталь и тут же рассердилась, поскольку терпеть не могла имя "Эльвира". Тетя Тоня озадаченно поджала губы.
   - Да? Странно... я думала, вас зовут как-то иначе.
   Эй-эй, тетя Тоня, я ж не камень! Ограничьтесь кристаллами!
   - Можно я буду называть вас Эля, хорошо?
   Лучше сразу убейте!
   - Конечно, пожалуйста, меня все так и называют.
   - Хорошо, Эля, - женщина аккуратно сложила пухлые ладошки на столешнице, - так для чего вам нужен талисман? Дело касается здоровья? Или иной области? У вас проблемы или просто желание? Чего вы хотите больше всего?
   - Богатства и славы, - не удержавшись, брякнула Шталь и с интересом стала ждать реакции. Тетя Тоня усмехнулась, и ее глаза оглядели Эшу очень снисходительно и очень умудренно. Внезапно ей подумалось, что верно так будет смотреть Полина, отшагав по жизни не один десяток лет.
   - Можно просить лишь что-то одно, Эля.
   - Тогда богатства. А со славой я как-нибудь сама разберусь, - уверенно заявила Эша, и женщина покачала головой, потом взяла со столешницы еще одно кольцо - на этот раз с овальным небесно-голубым камнем, чистым и прозрачным.
   - Богатство без всяких усилий с вашей стороны? - спросила она. - Без планов, без точки опоры, без всяких начинаний? Просто так? Вам бы мог помочь этот топаз, он вам, похоже, уже симпатизирует, но вы ни за что не выполните его условий. И вообще, Эля, я бы рекомендовала вам самоцветы. Драгоценные камни вам, мне кажется, не подходят.
   - Неужели я выгляжу такой морально нестойкой? - обиделась Эша почти искренне, а потом, вдруг задохнувшись, протянула руку и вытащила из-под сердоликового браслета кулон - округлый камень в аккуратных золотых объятиях - и изящная цепочка со сложным плетением свесилась с ее пальцев, закачавшись в воздухе. Не обращая на нее внимания, Шталь осторожно положила камень на ладонь, легко коснулась пальцем отполированной десятигранной площадки. Он был удивительным, и сказать про него, что он зеленого цвета, значило просто промолчать. В голове возникла ассоциация - круглая чаша чистейшего хрусталя, до краев наполненная шардоне и стоящая в гуще изумрудной молодой травы, и в застывшей глади вина отражается весеннее полуденное солнце. Но и эта ассоциация казалась слишком блеклой по сравнению с тем чудом, что лежало на ее ладони. Ее камень. Только для нее. И ничего не просить - зачем? Захочет - сам что-нибудь даст. Все дело в симпатии. Все дело в любви.
   Ты мне нравишься. Хочешь уйти вместе со мной?
   Я уже ухожу вместе с тобой. Зачем просьбы, зачем условия, когда любишь... Любишь? Любишь?
   - Что это? - чуть севшим голосом спросила она вслух, на этот раз не вздрогнув. Ее пальцы накрепко сжались вокруг кулона, и Эше почудилось, что там, в ее ладони, кто-то удовлетворенно вздохнул.
   - Хризолит, - на пряничное лицо набежало легкое неодобрение. - Драгоценный камень. Довольно сложный экземпляр. Капризный, взбалмошный
  как я
  ему трудно бывает угодить. Не понимаю, с чего он вдруг так в вас вцепился. Я бы вам его не советовала, да и он не даст вам ни богатства, ни славы. Конечно, вам бы могло пригодиться то, что он...
   - Не хочу знать! - перебила ее Шталь, осторожно слегка разжимая пальцы, словно хризолит был пойманной бабочкой, могущей в любой момент упорхнуть. - Не нужно делать из него талисман,
  пусть сам решает
  Шталь, что ты творишь? Хочешь, как Соня? Как Рыжова? Как Лиманская?
  Я просто хочу его купить!
   - Это дорогой кулончик, - заметила тетя Тоня чуть суховато.
   - Неважно.
   - Да? - она оживилась, но что-то в этом оживлении показалось Эше фальшивым - наверное, слишком много было в ней недоумения. Неужто что-то почувствовала? А что именно? - Ну, у нас на витрине есть украшения с хризолитами и побольше...
   - Нет, я возьму этот! - Эша вежливо улыбнулась и с трудом заставила себя положить украшение на столешницу, не сводя с него глаз. Штучки тети Тони? Угроза? Нет, камень не выглядел угрожающе. Отчего-то даже казалось нелепым искать в нем что-то угрожающее, словно подозревать в дурных намерениях лучшего друга. - А теперь вернемся к моему будущему талисману.
   На лице тети Тони появилось что-то сродни облегчению, и она кивнула, пальцем подталкивая туда-сюда агатовое кольцо.
   - Конечно. Значит, вы настаиваете на богатстве? Хорошо, рассмотрим варианты. Посмотрите эти камни или пройдете в магазин?
   - Аня говорила мне, что можно попробовать найти талисман и среди собственных камней, - сказала Шталь извиняющимся тоном, и тетя Тоня вспоминающе приподняла брови.
   - Аня? Не Синдеева? Такая пухленькая...
   - Нет, Левицкая.
   - Боже мой! - женщина прижала ладонь к губам, и ее лицо сразу как-то смялось. - Анечка? Которая разбилась? Но... это ведь было полгода назад почти.
   - Именно поэтому я и ждала так долго, - просто ответила Эша, открыто глядя на нее. - Трудно было решиться. Согласиться сейчас - еще труднее.
   - Тогда откажитесь, если не уверены, если страшно, - немедленно посоветовала "ведьма". - Понимаю, думаете, тут замешан ее талисман? Нет, ну что вы, Эля. Я дала ей янтарные серьги, совершенно безобидные, она хотела избавиться от лени, чтобы нормально заниматься спортом.
   - И что же потребовали эти серьги?
   - Да сущие пустяки! - поспешно сказала тетя Тоня. - Никогда не есть перед сном. Не так уж и трудно выполнить, правда, птичка? Но я видела Анечку за два месяца до аварии, ее серьги уже перестали действовать, и она пыталась получить у меня новый талисман, чтобы снять полноту... Увы, мне пришлось ей отказать, камни всегда чувствуют не сдержавшего обещание. Поэтому, еще раз говорю, подумайте, Эля, подумайте хорошенько. Я вам гарантирую - талисман будет действовать, но не лучше ли добиться того, что хотите, своими силами? Если б вы... тьфу-тьфу, не дай бог, конечно!.. были больны или у вас существовала какая-то серьезная проблема или душевная травма - это другое дело. Но мне кажется, у вас все в полном порядке, просто вы еще очень молоды.
   Да, Антонина Семеновна, продавец из вас плохой. Лжете вы или нет - как узнать? Допросить серьги Левицкой невозможно. Интересно, у той внезапно располневшей студентки есть что-нибудь из янтаря?
   - И все-таки, может вы взглянете на мои украшения? - искательно попросила Эша и вытащила из сумочки небольшой пакет, покосившись на столик. Если хризопраз и был недоволен, то сейчас ничем этого не показывал - камень как камень. Хризолит тоже был безмолвен, поблескивая изумительной солнечной зеленью, и, мысленно пожав плечами, Шталь небрежно вытряхнула на столешницу Сонины кораллы, хрустальную подвеску Буцкой, гранатовые сережки Рыжовой, колечко с аквамарином, ранее принадлежавшим пугливой продавщице, и сердоликовую собачку бедняги водителя.
   Реакция тети Тони оказалась неожиданно бурной. Вытаращив глаза, она резким движением оттолкнула от себя столик, так что тот со скрежетом проехался по полу, и вскочила, глядя на столешницу с таким ужасом, словно Эша вместо украшений вывалила на нее клубок разъяренных мамб.
   - Что?!.. - задыхаясь, она прижала ладонь к пышной груди под джинсовой тканью. - Господи, где... где вы взяли эту мерзость?!
   - Дома, - голос Шталь был самым невинным. - А что такое? Они вам знакомы?
   - Нет... но, - "ведьма" вытянула дрожащую руку в направлении лежавшей отдельно сердоликовой собачки и тотчас же ее отдернула, точно брелок мог вцепиться ей в палец, - эти камни... боже мой! Какой ужас! Особенно они, - рука махнула на гранатовые сережки и опять отдернулась. - Кто мог сотворить такое?!
   - Я вас не понимаю, - произнесла Эша с вежливым удивлением, сыграть которое сейчас ничего не стоило. А тетя Тоня - актриса что надо! Или нет?
   - Уберите их сейчас же! - женщина резко сгребла со стола свои украшения, и Эша едва успела выхватить из-под ее ладони свой хризолит, вновь почти воочию ощутив, что приглянувшийся ей камень на сей раз пребывает в состоянии страшной истерики, словно пугливая женщина, завидевшая в непосредственной близости от своих ног десяток мышей. Она машинально сунула кулон в карман и протянула было руку к принесенным камням, чтобы сложить их обратно в пакет - не дай бог, с тетей Тоней какой припадок случится? - трясет ее не на шутку, только вот от страха ли? Но та тотчас протянула руку, подсекая Эшино запястье.
   - Нет, лучше не трогайте! И вы их принесли... все вместе, ужасно! Чудо, что вы еще живы!
   - Я же их не надевала, - сказала Эша с естественным раздражением клиента, не понимающего, что происходит. - В чем дело вообще?!
   - Неважно, надевали вы их или нет! Столько безумных камней вместе!.. Кому вы давали их в последнее время? Кто-нибудь их трогал?
   В этот момент дверь в комнатку отворилась, и заглянула встревоженная продавщица.
   - Тетя Тоня, что случилось?! - он посмотрела на Шталь так, словно ожидала увидеть в ее руках автомат, и "ведьма" отчаянно замахала на нее.
   - Хорошо все, Леночка, иди, иди!
   - Ладно, только тогда вы тут потише, - потребовала Леночка, - клиентов пугаете.
   Дверь захлопнулась, и Эша тут же вскочила.
   - О чем вы говорите?! Какие безумные камни?!
   Тетя Тоня вытащила из сумочки шариковую ручку и быстрыми движениями осторожно, как ядовитых пауков, распределила украшения на столе подальше друг от друга.
   - Сумасшедшие! - шептала она трясущимися губами. - Опасные сумасшедшие! Еще немного - и они возьмутся за дело всерьез. Все навыворот, все перепутано, все наизнанку, но при этом полная самостоятельность. Им совершенно все равно, чьи они. Они не ведают ни любви, ни симпатий, а благо видят во вреде. Вы видели когда-нибудь сумасшедших, Эля? Не тихонь, бездумно пускающих слюни, не алкогольных горячечников, не буйных психов... особых сумасшедших, продуманно использующих свои навыки, чтобы принести как можно больше боли... может, даже убить!
   При всей переоценке своей значимости, как любит говорить господин Ейщаров, я, Эша Шталь, все же не стою такого роскошного спектакля. Непонятно, зачем вы вообще его устроили? Уж не потому ли, что и вы - сумасшедшая?
   Вслух Эша ничего не сказала, внимательно следя за прыгающей ручкой, поочередно прицеливающейся в каждое украшение, словно рапира.
   - Откровенник! - ручка указала на хрустальную подвеску. - Выворачивает душу наизнанку... сколько существует правды, которая может убить на месте! - ручка переметнулась на серьги с поблескивающими гранатовыми глазками. - Злые шутники... словно мальчишки, любящие жестокие игры... - ручка метнулась к собачке из нескольких сердоликовых пластинок. - Слепящие... слабые, действуют медленно, но верно, - следующий тычок задел колечко с аквамарином, и оно слабо стукнуло о столешницу. - Насылающий страх... но он уже умирает, - и в завершении ручка ткнулась рядом с ниткой кораллов. - Притягивающий электричество и вызывающий отвращение мужчин (Эша вздернула брови). Откуда вы взяли столько подобной мерзости?! Их надо немедленно уничтожить - лучше всего, сжечь при высокой температуре! Исправить их невозможно. Конечно, безумие скоро убьет их, но лучше сделать это раньше, пока они не натворили еще бед! Никогда такого не видела!
   "Вы заслужили овации", - устало подумала Шталь, опускаясь обратно в кресло и мрачно глядя на разбросанные украшения. Разумеется, "ведьма" не сказала ей ничего нового, но теперь, черт знает почему, вместо сверкающих побрякушек ей виделась толпа людей: посмеивающийся психиатр с дикими глазами, двое подростков с жестокими ухмылками, сумасшедший окулист со скальпелем, маньяк в какой-то жуткой маске... ах, да, поправка - плохо чувствующий себя маньяк и безумный электрик с парочкой оголенных проводов. Вся поблескивающая компания немедленно приговаривается к вышке! На кремацию - ша-агом марш!..
   Шталь, фильтруй фантазию.
   - Вы уверены? - не голос, а лепет первокурсницы на экзамене.
   - Если б я... - тетя Тоня запнулась, - подождите, птичка... Это никак не могут быть ваши украшения! Эти камни уже натворили гадостей, я это чувствую... но ведь у вас все в порядке.
   - Знакомые дали их мне, - спокойно сказала Эша. - Разве вы не видели эти безделушки прежде?
   - Не припоминаю.
   - Собачку я взяла у Руслана Королева.
   "Ведьма" покачала головой.
   - Колечко с аквамарином - у Раи Ивашиной.
   Голова снова отрицательно качнулась.
   - Кораллы - у Сони Марцевич.
   Голова тети Тони замерла на очередном повороте, словно уперевшись щекой в чью-то подставленную ладонь. Она подняла руку и деревянно поправила очки.
   - Гранатовые серьги - у Лиды Рыжовой.
   - Вы не за талисманом пришли, - упавшим голосом произнесла "ведьма", не поднимая глаз. - Кто вы?
   - А вы кто? - Эша сердито дернула губами - вопрос прозвучал слишком по-детски. - Антонина Семеновна, сколько еще таких веселых камешков в этом городе? А может, и в городах? Сколько еще людей заключило с вами договор? Кто еще понесет наказание?!
   - Подождите, - испуганно воскликнула тетя Тоня, - вы не понимаете!.. Господи, да я никогда не имела дел с этими камнями! Я никогда бы такого не сделала! Я лишь договариваюсь с ними и заключаю сделки. Я никогда не сводила камни с ума! И я никогда бы никому не продала безумного камня, что вы! Я всего лишь хотела, чтобы люди... всего лишь хотела им помочь! Я давала им то, что они просили!
   - Разве они просили о слепоте и сломанных ногах?!
   - Мои талисманы никогда бы такого не сделали! - она тяжело рухнула в кресло. - Они совершенно безобидны, они не способны нанести травму!
   - А как же все ваши разговоры о камнях первого класса?!
   - Если я вижу, что камень потенциально может стать источником подобных несчастий, я никогда не стану с ним договариваться! - простонала "ведьма". - Только в самом крайнем случае. Для того и существует договор... я не могу нести ответственность за подобное! А эти... я никогда их не видела прежде! Эта... травма у них совсем недавно! А меня два месяца не было в городе! Я гостила у сестры! Я приехала только позавчера!
   Эша, не сводя с нее глаз, вытащила из кармана список предполагаемых пострадавших и бросила на столешницу. Тетя Тоня схватила его дрожащими пальцами, просмотрела и жалобно сообщила, что помимо Марцевич и Рыжовой еще четверо из этого списка были ее клиентками, прочие фамилии ей незнакомы.
   - Почему вы так напуганы? - Шталь отобрала листок. - Успокойтесь, пожалуйста, все совершают ошибки.
   - Да это не мои!.. - вскричала она и вдруг замерла, потом начала медленно отодвигаться вместе с креслом. - Хризолит, который вы взяли... который так захотел... Как же я сразу не поняла?! Вы его услышали!
   - Я не слышу камни! - зло заявила Эша - злее, чем могла бы отреагировать на подобное, будь оно сказано до Пижманки. - А когда вы так кричите, то не слышу даже себя...
   - Я думала, я такая одна...
   - Послушайте...
   - Это вы сделали! Вы все эти камни...
   - Нет! - рявкнула Шталь, раздраженная тем, что сама начинает оказываться в роли подозреваемой, пусть это - лишь затейливый бред сумасшедшей, и тут за дверью, в оставленном магазине, эхом прозвучал чей-то сердитый окрик, его поддержал нестройный хор женских голосов. Звякнуло витринное стекло, просыпался испуганно-суетливый говорок Леночки, громко застучали приближающиеся каблуки, и Эша вопросительно взглянула на тетю Тоню.
   - У вас назначен групповой сеанс?
   Та замотала головой, и в этот момент дверь с грохотом распахнулась, чуть не слетев с петель, и в комнату ввалилось с десяток женщин разного возраста - все в очень плохом расположении духа, и, ощутив их злость, Шталь в душе заметно струсила. Если бы сюда заскочил десяток вооруженных мужиков, это было бы плохо. Но десяток разъяренных женщин - это было настолько плохо, что почти не поддавалось словесному выражению.
   - Ну и дура же ты! - негромко сказала она Соне, стоявшей в первых рядах, и бывшая сокурсница нетерпеливо передернула плечами.
   - Ой, давай потом, а? Я не могла так долго ждать! Ты свое дело сделала, Эша, спасибо тебе большое, а теперь выметайся! Нам нужно немного пообщаться с тетей Тоней. Всем нам.
   - Это называется, ты не знала, кто заключил договор?!
   - Я следовала твоей логике! - отрезала Соня, решительно делая шаг вперед. - У меня была уйма времени. Кроме того, я ведь всех в этом городе знаю...
   - И не нашла ничего умнее, чем привести их сюда?! - Шталь вскочила и свирепо посмотрела на администраторшу, которая пошатывалась рядом с Соней, и в ее глазах сверкало до невозможности расфокусированное бешенство. - Альбина, разве ты заключала договор?!
   - Нет, - сказала Альбина, на всякий случай привалившись к Соне.
   - Так чего ж ты приперлась?!
   - М-метисты... - Альбина громко икнула, - с-спортила... откуда я знаю... на улице... схв-ват... - поняв, что объяснить словами не удастся, она принялась объяснять жестами, но руки, подчинявшиеся ей еще хуже, чем язык, шлепнули поперек груди одну из женщин, другую двинули в спину, третью мазнули по носу, и администраторшу с негодующими возгласами оттеснили назад, после чего прочие угрожающе загалдели, надвигаясь на Эшу и давно испуганно вжимавшуюся в противоположную стену "ведьму".
   - ... посмотри, как меня разнесло, посмотри!..
   - ... даже примитивных вещей теперь не помню!..
   - ... слова не могу сказать, как немая стою...
   - ... смотрят на меня, как на жабу!..
   - ... уже расчесала везде, где достаю... а-апчхи!..
   - ... сделки погорели, люди кинули!..
   - ... только за эту неделю меня восемь собак укусило!..
   - ... хорошего настроения теперь вообще никогда не бывает!..
   - ... я в интеллигентной семье выросла... а теперь как последняя...
   - ... даже часы на батарейках меня током били!..
   - ... со всеми подружками расплевалась!..
   - Да что вам нужно?! - вдруг истошно завопила тетя Тоня, замотав головой, и ее светлые кудряшки смешно запрыгали. - Я некоторых из вас даже не знаю! А вы?! Я вас предупреждала, что это не игрушки, но вы заключили договор! И вы его нарушили! Обещание не смогли сдержать, так чего теперь жалуетесь?! Обещание есть обещание - неважно, кому вы его даете! Неужели вы не поняли?! Да главным наказанием стало то, что все просто вернулось на свои места, и вы стали такими же, какими и были! А теперь списываете на мои талисманы абсолютно все свои неприятности! Да вы всю жизнь поместили в них, разве так можно?!
   - Ах вернулось на свои места?! - одна из женщин, высокая, в кремовой со стразами куртке вытолкнулась вперед и швырнула в тетю Тоню перстень, но промахнулась почти на метр, и перстень, стукнув о стенку, упрыгал под столик. - Ты мне продала это кольцо с кахолонгом! Я никак не могла завести ребенка, ничего не получалось, и ты сказала, что оно мне поможет! Да, я родила ребенка, но неделю назад он попал в больницу, и все очень плохо! Это и есть возвращение на свои места?! Оно отнимет то, что дало мне?! Только из-за того, что я один разок посмотрела сериал?!
   - Камень потребовал от нее никогда не смотреть сериалы? - зашептались женщины приглушенно. - Ужас какой!
   - Камень был связан с родами, а вовсе не с жизнью ребенка! - возразила "ведьма". - Камень умер, и теперь, если захотите завести второго ребенка, он вам уже не поможет, вот и все! Я не раздаю таких ужасных талисманов!..
   - Так! - вдруг донесся из-за женских спин не очень уверенный мужской голос. - Ну-ка, вышли все отсюда, живо! Или милицию вызову!
   Задние ряды заколыхались, потом раздался пронзительный вопль, сравнимый с воплями небольшой стаи кошек, которым всем разом защемили хвосты. Что-то упало, послышался сочный хлопок, треск разрывающейся ткани, мужская ругань, дверь снова грохнула, и внезапно в комнате стало значительно свободней, зато из магазинного зала немедленно долетел визг, стук падения чьего-то тела, негодующий крик продавщицы и отчетливый дребезг бьющегося стекла. Бывшая обладательница кахолонга с самым решительным видом извлекла из сумочки неухоженный офицерский кортик и буднично сообщила:
   - Я тебя за это порежу на кусочки!
   - Сдурела?! - возмутилась Соня, явно планировавшая менее кровавое разрешение ситуации, и попыталась схватить женщину за руку, но та вывернулась, и Соня тут же отскочила. Кто-то четко сказал "мама!", женщина двинулась вперед, неумело тыча острием в воздух, Эша проворно отскочила назад, мазнув отчаянным взглядом по зарешеченному окну, и спросила у тети Тони, не сводящей зачарованных глаз с металлических взблесков:
   - Где черный ход?!
   - В магазинном зале.
   - А где ваши личные талисманы, елки?! Пусть они что-нибудь...
   - Я не беру их сюда, они мешают работе.
   - Таня, чего ты сразу за нож - ведь посадят! - крикнул женский голос. - Давай ее просто побьем!
   - Нет, - процедила женщина с кортиком, - я хочу, чтоб наверняка!..
   Шталь, воспользовавшись тем, что она немного отвлеклась, юркнула к столику и, схватив свою сумку, с размаху стукнула жаждавшую мести даму по запястью. Кортик улетел в угол, женщина с яростным воплем, растопырив пальцы когтями, ринулась вперед, за ней качнулись остальные, но рука Эши успела прыгнуть в карман и вынырнула наружу вместе с хризолитом, неистово раскачивающимся на своей цепочке.
   - У меня камень первого класса!1 громко сказала она, и все немедленно застыли на месте, словно вампиры, которым предъявили богатый арсенал для их уничтожения. Эша проворно надела кулончик на шею и, грозя хризолитом правой рукой, левой поманила тетю Тоню, и та, метнувшись, оказалась у нее за спиной. - Никому не двигаться! Это боевой талисман! Только троньте нас - тут же растолстеете и покроетесь морщинами и пятнами!
   - Ерунда, - неуверенно заявила Соня, вместе с остальными наблюдая, как они продвигаются к распахнутой двери. Хризолит с едва слышным звуком медленно елозил по куртке Эши туда-сюда, и на фоне черного казался особенно ярким и особенно негодующим. Он был мирным камнем. Он никогда не делал и не умел делать ничего из того, что ему только что приписали. Он был до крайности возмущен столь гнусной клеветой, и Шталь казалось, что на ее шее не кулончик, а отшельник-праведник, которого облыжно обвинили в том, что он каждую ночь бегает в город на дискотеку.
   Ты же хризолит, елки-палки! По всем трактовкам вы, хризолиты, вызываете к владельцу симпатию окружающих! Немедленно вызови ко мне симпатию, или эти окружающие размажут меня по полу!
   Сейчас же извинись, никого я не покрываю пятнами!
   Сволочь ты, а не хризолит!
   Все, я с тобой больше не разговариваю!
   И тишина.
   Прелестно, только получила камень, а он уже на нее обиделся!
   Задним ходом они прибыли в зал, где потасовка подходила к завершающей стадии. Две витрины были разбиты, Леночка затухающе визжала откуда-то из-под прилавка, один из охранников вяло шевелился в груде разбитых цветочных горшков, другой пытался удержать двух извивающихся, брыкающихся и кусающихся женщин и одновременно стряхнуть с себя третью, которая, забравшись ему на плечи, накрепко вцепилась в волосы. Альбина, пристроившись в уголке, напевала что-то печальное, совмещая пение с опустошением коньячной четвертушки. Эше хватило секунды, чтобы оценить всю колоритность этой картины, и она, волоча за собой увесистую "ведьму", кинулась было к спасительной двери, но сидевшая на плечах охранника женщина тут же спрыгнула на пол и бросилась наперерез, достигнув двери гораздо раньше, из комнатки выскочили остальные, и в зале воцарился совершеннейший кавардак, красиво оформленный визгами, треском и грохотом. Эша сразу же перестала различать, кто где, запястье тети Тони исчезло из ее ладони, и "ведьму" отнесло куда-то в сторону. Кто-то больно дернул ее за волосы, ткнул локтем в спину, она, извернувшись, тоже кого-то ударила, перед ней появилось чье-то лицо с некрасиво распяленным в крике ртом, и Эша свирепо оттолкнула его пятерней. Нырнула вниз, по пути наткнувшись на чей-то монументальный бюст, проползла среди мелькающих ног и, добравшись до одной из разбитых витрин с серебряными украшениями, запустила в нее обе руки и под негодующее Леночкино "чтовыделаете?!" сгребла кольца, неохотно выворачивавшиеся из замшевых гнездышек, и, развернувшись, швырнула добычу в самую гущу свалки с воплем:
   - Злые камни!
   Участницы драки, издав слаженный возглас ужаса, бросились в разные стороны, отмахиваясь от кувыркающихся колец, словно от разъяренных ос, почти сразу же раздался еще один крик - на этот раз болезненный, что-то брякнуло, и вялый женский голос сказал:
   - ...ой, я же не хотела... я же просто... ой-ой!..
   Падающие кольца дробно застучали по полу, и Эша хрипло вздохнула, глядя на расчистившееся пространство в центре зала, посередине которого сидела тетя Тоня, зажимая ладонью мясистую часть левой ноги, и сквозь ее пальцы медленно струилась кровь, расплываясь по ткани комбинезона. Напротив, растерянно болтая руками, стояла женщина в розовой куртке, а между ними среди поблескивающих украшений и битого стекла валялся кортик, выглядевший совершенно нелепо. Женщина в куртке простояла еще секунду, после чего, издав тонкий вздыхающий звук, шлепнулась на пол в глубоком обмороке.
   - "Скорую"! - с внезапной яростью закричала тетя Тоня, страшно вращая глазами. Ее очки слетели, и сейчас она выглядела намного моложе и куда как менее добродушно. - Сейчас же вызовите мне "скорую"! Всех прокляну!
   С улицы раздалось пронзительное завывание сирен, и у центрального входа с визгом остановились милицейские машины. Женщины панически защебетали, кто-то сделал попытку выскочить в дверь, но попал в правоохранительные объятия и был втолкнут обратно в магазин. Часть участниц недавней драки немедленно разразилась истеричными рыданиями, кто-то уже схватился за сотовые, и Шталь, решив, что сцена в ее присутствии больше не нуждается, попыталась было скромно отступить в сторону дверного проема.
   - Стоять! - резко приказал один из прибывших, и Эша застыла. - Так, телефончики убрать, убрать, живо! - он огляделся и покачал головой, оценив общую разгромленность магазина, разбросанные по полу украшения, охранника, простертого среди изумрудной папоротниковой зелени, другого охранника, взъерошенного, в разодранной одежде и с расцарапанным лицом, разъяренную тетю Тоню с окровавленной ногой, стайку взлохмаченных измятых женщин и Альбину, тихонько допивавшую в уголке свой коньяк. - Ну, ё!.. А чего отмечаете?!
   - "Скорую" мне! - гневно крикнула "ведьма". В магазин вошел еще один человек, изумленно осмотрелся, после чего очень ласково сказал:
   - Ну что, девушки, будем собираться.
   Альбина в ответ произнесла что-то неразборчивое, но явно ругательное, после чего запустила в человека опустевшей бутылкой, тот увернулся, и часть прибывших немедленно кинулась извлекать администраторшу из ее уголка. Шталь, воспользовавшись моментом, тихонько подвинулась к стоявшей рядом Соне и, привстав на цыпочки, отвесила ей звонкую пощечину - такую крепкую, что на и без того исцарапанной щеке парикмахерши остался красный отпечаток ладони и пальцев.
   - Все еще хочешь справедливости? - зло прошипела она.
   - Я домой хочу, - жалобно ответила Соня.
  
  * * *
   Шталь скромно сидела на стуле, скрестив ноги и склонив голову, так что распущенные каштановые пряди прикрывали левую щеку, на которой темнело несколько глубоких царапин - пока ее и еще нескольких "мстительниц" везли в отделение, они успели провести второй раунд, из-за ограниченности пространства и плохой дороги закончившийся ничьей. Левой рукой Эша рисовала в блокноте закорючки, в правой же руке держала сотовый, из которого неслись крики, и ходивший туда-сюда больничный персонал поглядывал на нее с неодобрительным любопытством. Когда в трубке немного поутихло, Эша глубоко вздохнула и поднесла телефон к уху.
   - Олег Георгиевич, - уважительно произнесла она, - я и не знала, что вы умеете так ругаться. Но разве к лицу солидному человеку называть женщину...
   - Вы не женщина! - холодно сказал Ейщаров. - Вы неподчинившаяся подчиненная! Следовало бы подержать вас на нарах ночку-другую - это пошло бы вам на пользу!
   - Но не пошло бы на пользу делу, - возразила Эша. - К тому же, при чем тут я?! Это все Соня.
   Пристроившаяся на стуле напротив парикмахерша, помимо царапин теперь украшенная и колоритным бланшем под глазом, метнула в нее злобный взгляд.
   - Конечно, удобно, когда есть на кого свалить, - согласился Олег Георгиевич. - Разве я не предупреждал вас, чтоб вы не шли на прямой контакт, а вначале собрали сведения?
   - А я и собирала сведения! - вскипела Эша. - К тому же, если б я не пошла на прямой контакт, то, возможно, Антонину Семеновну уже бы отпевали!
   Соня округлила глаза и повертела пальцем у виска. Шталь погрозила ей кулаком, а потом - хризолитом, все еще висевшем на ее шее. Лицо подружки дернулось, она вытащила носовой платок и принялась усиленно сморкаться.
   - А вы не подумали, что к этому могли привести исключительно ваши неправильные действия? - вкрадчиво осведомился Ейщаров. - Что вы неправильно допросили свою подругу и сами слишком много ей сказали?
   - Не подругу, а теперь знакомую! - отрезала Эша. - В любом случае, все обошлось. Вы сегодня еще будете кричать?
   - Пожалуй, с вас хватит, - Ейщаров помолчал. - Я полностью ознакомился с вашим отчетом, Эша. Вы действительно не взяли у нее никакого талисмана? Это ведь большой соблазн.
   - Большой соблазн с большими последствиями, - проворчала Эша, поглаживая хризолит, который все еще выглядел
  чувствовался?
  обиженным. Ничего, отойдет.
  Олег Георгиевич, а мне ведь правда нужен психиатр.
  - Нет, я не брала у нее талисмана, у меня нет желания договариваться с каким-нибудь типом из силикатной группы, мне по уши хватает того, что я уже договорилась с вами.
   Я честна, не так ли, я ведь купила хризолит в качестве украшения, я даже вернулась в магазин и честно за него заплатила.
   - Вы хамите, - спокойно отметил Ейщаров. - Что ж, Эша, молодец, хорошая работа. Судя по всему, вы нашли кого надо, этот человек мне подходит.
   - Тогда зачем вы на меня кричали? - удивилась Шталь.
   - Затем, что вам это полезно, - сообщил Олег Георгиевич. - Значит, с Антониной Семеновной все будет в порядке?
   - Так говорят врачи, - Эша взглянула на часы. - Так что как только...
   - Нет, Эша, никаких "как только". Ваша работа окончена, так что можете собирать вещи и отправляться...
   - Я не считаю, что моя работа закончена! - решительно сказала Эша, скомкала изрисованный закорючками листок и швырнула комок в Соню, попав ей в нос. - Олег Георгиевич, вы ведь прослушали запись нашего разговора? Со съемкой, конечно, не получилось, но разговор-то я записала.
   Только подрезала чуток, но это пустяки.
   - Да, и что?
   - Знаете, может и глупо прозвучит, но я ей верю, - заявила Эша, перекладывая телефон в другую руку и проводя линию на другом листке, покрытом фамилиями и стрелочками.
   - О чем вы?
   - Есть кто-то еще, - сказала Эша и нажала на кнопку отбоя. Нарисовала на листочке еще несколько стрелочек и задумалась над ними. Соня сердито сказала со своего стула:
   - Шталь, ты все еще злишься?
   - Тебе изменила наблюдательность? - отозвалась Эша, не глядя на нее.
   - Раз ты все еще в городе, так возвращайся обратно. Какой смысл было переезжать в гостиницу? Слушай, я ведь не думала, что так все получится! Я ничего плохого не хотела!
   - Тогда ночью ты пошла к ней с кухонным ножом, - напомнила Эша, черкая в блокноте. - Тоже ничего плохого, правда? Очевидно, ты хотела напугать ее, страшно почистив перед ней картошку!
   - В магазине все произошло из-за того, что там всюду были эти камни! - мрачно сказала Соня, и Эша ехидно на нее посмотрела.
   - Ты теперь во всем будешь винить камни, Софи? А когда у тебя климакс начнется, в этом тоже будет виновато какое-нибудь твое колечко?!
   - Не смей говорить мне про климакс! - ужаснулась Соня на весь коридор, и дежурная сестра из-за своего стола пригрозила, что выгонит обеих, если они сию секунду не прекратят галдеж. Бывшие подружки сердито отвернулись друг от друга. Эша снова уткнулась в блокнот, после чего вдруг обозвала себя идиоткой и схватилась за телефон. Соня с вороватым любопытством вслушивалась в ее короткие разговоры и после седьмого звонка не удержалась от вопроса:
   - Зачем ты всех их обзваниваешь? Тебе мало?
   Эша отмахнулась, продолжая названивать. Через какое-то время она, не поднимая головы, поманила Соню, и та с готовностью плюхнулась на стул рядом.
   - Соня, помнится, ты мне рекомендовала ту кафешку "У Ерофича"... Ты там часто бываешь?
   - Ну не очень, но захожу... А в чем дело?
   - Многие из них тоже, - Эша обвела ручкой столбик фамилий. - По крайней мере, из тех, о ком мы знаем. - Пусть не больше двух-трех раз, но они там были, и это произошло не более чем месяц назад. А вот эти люди там никогда не бывали, - она обвела три фамилии, стоявшие особняком. - Продавщица гастронома на левом берегу. Одна из предпринимательниц, тоже живущая на левом берегу и каждое утро прогуливающаяся с собакой - заметь, недалеко от остановки маршрутки. И водитель маршрутки, которая идет с левого берега на правый. А кафешка - на правом берегу.
   - И что? - искренне удивилась Соня, проследив взглядом за прошедшей мимо медсестрой.
   - А если убрать отсюда клиентов тети Тони, не все из которых бывали в этой кафешке и которых могли вылавливать целенаправленно, без привязки к месту...
   - Ты меня запутала!
   - Я и себя запутала. Но что получится, если их убрать?
   Соня с минуту смотрела на схему, после чего честно сказала "не знаю".
   - Получится чей-то будний день.
   - Чей?
   - Того, кто очень злится.
   В этот момент медсестра вышла из палаты и сообщила Эше, что она может зайти, предварительно предупредив, что если они еще раз будут кричать на всю больницу, особенно про климакс, то она закатает каждой по хорошей дозе магнезии - им это не повредит, но будет очень и очень больно. Соня вновь спряталась за носовым платком, а Эша торопливо юркнула в палату. Присела возле койки, на которой с недовольным видом возлежала тетя Тоня.
   - Поверьте, мне действительно очень жаль, что так получилось, - с самым покаянным видом сообщила она, и "ведьма" сверкнула глазами сквозь очки, после чего принялась ругаться и причитать одновременно.
   - Мне опять придется переезжать! - поморщившись, она потянулась к стакану с водой, и Шталь услужливо ей его подала. - А мне так нравится этот город!
   - Человеку, говорящему с украшениями, конечно уютней там, где полным-полно ювелиров, - не удержалась Эша, вспомнив известное высказывание о том, где умный человек прячет лист. - И давно вы так умеете?
   - С камнями, - сердито поправила ее тетя Тоня. - Давно?.. Нет, всего несколько лет. Откровенно говоря, иногда мне бы вовсе не хотелось такого умения. Ведь не говорить... не говорить с ними - это невозможно. Хотелось пользы...
   - А с глазами у вас бывает?.. - указательный палец Эши совершил вращательные движения. - Ну... вихри такие? Когда злитесь.
   - Это вы о чем?
   - Да так... Антонина Семеновна, я должна у вас кое-что спросить. Могло ли получиться так, чтоб вы сделали... хм-м, слишком сильный талисман?
   - Не понимаю.
   - С побочным эффектом, скажем так.
   - Я никогда... - с болезненным достоинством начала было та, но Эша тут же ее перебила.
   - Могло ли получиться так, чтоб какой-нибудь из камней вас обманул? Вы ведь не просто чувствуете камни. Не просто общаетесь с ними, договариваетесь... Вы что-то в них меняете. Ускоряете. Или еще что-то... не знаю. Могла быть какая-то ошибка в процессе... - тетя Тоня энергично замотала головой, - ладно, или камень был лжив по натуре.
   - Я ни...
   - Для кого вы сделали талисман из бриллианта, Антонина Семеновна? - негромко спросила Шталь. - Вы ведь его сделали, правда? Очень сильный. Очень эффективный. А где-то месяц назад он перестал действовать, обрушил на своего владельца несчастья, и этот владелец, похоже, очень сильно на вас разозлился. Собственно, наверное, он разозлился на всех. Он испортил камни многим вашим клиентам - вряд ли это совпадение, больше похоже на месть. И, наверное, он портил камни всем, кто хоть чем-то его задел, с кем он поссорился, кому позавидовал... Сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы настолько свести камень с ума?
   - Нужно встретиться с ним хотя бы дважды, - хмуро ответила тетя Тоня. - Но я ни для кого...
   - Неправда, - мягко сказала Эша. - Всегда бывают исключения. Наверное, это действительно был крайний случай... или это был человек, которому вы не смогли отказать. Может, ваш родственник? - она развернула блокнот и постучала ручкой по пяти фамилиям, заключенным в кружок. "Ведьма" посмотрела на них и, горестно вздохнув, пробормотала едва слышно:
   - Племянница.
   - Она? - ручка указала на одну из фамилий.
   - Да, - тетя Тоня опустила веки. - Но этого не может быть! Вы ошибаетесь! Я бы почувствовала! Вас же я почувствовала!
   Эша встала и молча вышла. Спорить было бессмысленно. Да и не хотелось.
  
  * * *
   Она сполоснула руки и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Поправила волосы. Милое личико, но слишком простенькое. Незапоминающееся. Мало кто узнавал ее при повторной встрече. А ведь одно время все было по другому - совсем по другому. Состоятельный и красивый муж, толпы поклонников, всеобщее восхищение, приглашение в престижное московское модельное агентство... Получить все в одночасье и также в одночасье все потерять! Ни денег, ни мужа, ни работы, здоровье подорвано, тело испорчено, и средств на пластическую операцию при нынешнем заработке никак не наскрести, подружки, сучки, в долг не дают, а мужики нос воротят. На фоне этих масштабных потрясений смерть родителей показалась чем-то малозначительным, тем более что в последние годы особой любви между ними не было. Тетка Тонька, старая стерва, веселенькую же жизнь она ей устроила! Не нарушать уговор... разве она его нарушила?! Только упростила себе жизнь, вот и все! Не могла же она поехать в Москву в таком состоянии! А теперь - извольте, прозябает в вонючей кафешке, где кругом лишь идиоты, склочные клиенты и самовлюбленные стервозные коллеги с гладенькими телами и смазливыми физиономиями! Хиневич уволили, и это было хорошо. Светка Буцкая сама сбежала, и это тоже было хорошо. Но вместо Буцкой пришла симпатичная брюнетка восточного типа, а вместо Хиневич - длинноволосая шатенка, точная копия Софи Марсо. Ничего, уйдут и эти. Шатенка постоянно носит сережки с маленькими бриллиантиками... странно, что она не надела их сегодня...
   Ее мысли оборвались суховатым щелчком дверного замка, и обернувшись, она с удивлением посмотрела на девушку, которая стояла, прислонившись к дверному косяку и смотрела на нее с откровенным любопытством. Волосы девушки были заплетены в две нелепые косички, а в руке она держала наполовину полный бокал вина.
   - Здесь туалет, а не распивочная, - мрачно сказала Ольга, и девушка весело тряхнула косичками и бокалом.
   - Да ну? А я-то думаю - и что ж мне так напоминает эта обстановка?! Действительно - туалет! А вы - Ольга Лиманская, - она произнесла это таким тоном, словно и то, и другое было равноценно в ее глазах.
   - Вы не имеете права выносить посуду из зала! - официантка шагнула к дверям, но девушка вдруг переместилась и загородила дорогу.
   - Ну, если б все не делали то, на что они не имеют права, наверное, в мире воцарилось хотя бы относительное спокойствие, - глубокомысленно сообщила она. - Да чего нам такие масштабы - хотя бы здесь, в кафе, все было бы очень мирно. Альбина б не пила, Света не трепала б языком себе в ущерб, бармен Коля спокойно б спал по ночам, а повар Рафик был бы все тем же добродушным парнем. Кстати, заметила, что Инночка, ваша новенькая, сегодня без любимых сережек? Интересно, почему бы это?
   Ольга дернулась назад, стукнувшись бедром о раковину, и чуть не потеряла равновесие. Зашипела, потирая ушибленное место и глядя с бешенством, и девушка безмятежно фыркнула.
   - На меня уже не раз смотрели злобно, так что можешь не стараться. Кстати, на мне никаких камней нет.
   - Тебя моя тетка послала?! - процедила Ольга с ненавистью.
   - Тетка-то меня послала, да только не в том смысле, - Эша грустно вздохнула. - Слишком она к тебе привязана, даже после того, как за твое нарушенное обещание, возможно, поплатился жизнью ее родной брат. Ты б ей хоть розочки в больницу отправила, что ли?!
   - За что?! За то, что она меня обманула?!
   - Ты нарушила договор.
   - Я не нарушала этот дурацкий договор! - взвизгнула Ольга. - Что за бред, я никого не убивала! Никогда!
   - Звучит вполне искренне, - Шталь потерла кончик носа. - Наверное, это действительно так. Очень многие не считают аборт убийством. А вот твое кольцо, видимо, решило иначе. Тебе бы следовало посоветоваться с тетей.
   - Она не предупреждала меня о такой чуши! - Ольгины тонкие пальцы принялись терзать друг друга. - А я не в том возрасте, чтобы заводить детей, да и муж был со мной согласен! Она должна была мне сказать!
   - Видно, думала, что ты - милая и правильная девочка. Или хотела так думать, - задумчиво сказала Эша. - Хотела, чтоб хотя бы немногие стали милыми и правильными - верными супругами, хорошими матерями, честными, добрыми, заботящимися о своем здоровье и об окружающих... Уж не сама ли она внушала своим камням подобные идеи, кто знает?.. Ну, хоть некоторым?.. В любом случае, это сплошная утопия, потому что держать подобные обещания мы не умеем. А ты начала общаться с камнями до или после того, как не сдержала свое?
   - Не понимаю, что ты плетешь, - заявила Лиманская - уже спокойно.
   - А потом - пошло-поехало, да? Вначале теткиных клиентов, чтоб знала! А потом - втянулась, понравилось? Водитель постоянно хамил, продавщица что-нибудь не то сказанула, собака чья-то облаяла, клиент слишком придирается, с коллегами не заладилось. Кто-то слишком красив, кто-то слишком удачлив, кто-то слишком любим - все то, что ты потеряла.
   - И что же - ты явилась прочесть мне нотацию? - притворно ужаснулась Ольга. Эша подняла бокал и, прищурившись, посмотрела на нее сквозь колышущееся вино.
   - Боже упаси! Просто хотела снова взглянуть на тебя. Может, даже пожалеть - все-таки, на тебя обрушилось столько несчастий. В принципе, ты-то в этом, можно сказать, и не виновата. Но знаешь, Оля, почему-то тебя совсем не жалко. Если б ты хотя бы делала это неосознанно, как заразный больной, но, по-моему, ты прекрасно знала, что делаешь с камнями, и что потом сделают они. Может, все-таки, скажешь мне обо всех, кому ты испортила украшения, а? Доброе дело всегда зачтется.
   Лиманская издевательски улыбнулась и отрицательно покачала головой.
   - Жаль. Впрочем, так я и думала.
   - Никто и никогда не поверит в твой бред, - лениво сообщила Ольга. - Большинство из них и в тетку-то не особенно верили, уж тем более не поверят в меня. А теперь уйди с дороги!
   Шталь покладисто шагнула в сторону, и Лиманская прошла мимо. Отперла дверь, впустив звуки незатейливой песенки, игравшей в зале кафе, и вышла в коридор. Эша еще раз поболтала вино в бокале, потом выплеснула его в раковину и вышла следом, рассеянно мурлыча себе под нос.
   Ольга стояла неподалеку от стойки, глядя в зал, и по ее лицу медленно, но неумолимо расползались потрясение и страх. Все столики в кафе были заняты, и сидевшие за ними тоже смотрели на нее - очень внимательно, одно за другим обращалось в ее сторону лицо, и все эти лица она знала. Ольга шагнула в сторону задней двери, но оттуда вышла Альбина и, дохнув перегаром, толкнула ее обратно.
   - Слушай, ты представляешь, они взяли и поверили, - извиняющеся сказала Эша за ее спиной. - Главное - знать, кому рассказывать. Кстати, - она повысила голос, - дамы - те, кто был со мной в магазине, учтите, что вы еще за первое хулиганство не отсидели!
   - Учтем, - нетерпеливо ответила Соня, расположившаяся за ближайшим столиком. - А теперь, Шталь, тебе действительно лучше уйти!
   Эша, согласно кивнув, подошла, потрепала ее по напряженному плечу, после чего с размаху хватила бокалом о пол и сообщила удивленным глазам бармена:
   - За рюмочку заплатит моя подруга.
   - Стерва! - процедила Соня с едва уловимой ноткой добродушия, и Шталь, улыбнувшись, покинула кафе с таким уютным названием.
   Кажется, когда она закрывала дверь, в кафе что-то очень громко разбилось.
   Ну, это не ее дело.
  
  * * *
   - Вы не будете на меня кричать? - изумленно переспросила Эша, уже приготовившаяся отодвинуть сотовый от уха.
   - Не буду, - мягко подтвердил Ейщаров. - Просто скажите мне, Эша, зачем? Внезапное обострение чувства справедливости?
   Не стоит говорить то, что ты собираешься сказать.
   Шталь свирепо дернула цепочку, на которой висел
  помирившийся с ней?
  хризолит - никаких сомнений, возникшее ощущение исходило именно от него. Не может быть, чтоб дело было в происках тети Тони! Она бы почувствовала... господи, что почувствовала?! Но по какой-то причине Эша просто знала, что тетя Тоня тут не при чем. Просто хризолит... елки-палки, считал себя обязанным оберегать ее, Эшу Шталь, от неразумных поступков! А, между прочим, их мнения о неразумности каких-либо поступков в корне расходятся!
   - Твое счастье, что ты такой красивый... - пробормотала она.
   - Что? - спросил Олег Георгиевич.
   - Говорю, наверное да. Кроме того, я не придумала иного способа получить список всех ее жертв. Ну, народ в кафе от души постарался. Извините, что я подпортила все дело, потратила время...
   - Где испорченные украшения?
   - Те, которые мне удалось выкупить или... неважно, в камерах хранения, все тщательно и отдельно упакованные. Я отправила вам все данные. Прочие украшения все еще у их владельцев, и если они вам нужны, то...
   - Отлично. Просто... - он помолчал, и в его молчании Эше почудилось что-то странное, - то, что вы устроили Ольге... больше так не делайте, хорошо?
   - Если честно, это довольно сложно, - ответила Эша почти искренне. - Я так понимаю, премия моя... того?
   - Будет вам премия, не переживайте. Всего доброго, - с усмешкой сказал Ейщаров и, нажав на кнопку, опустил руку, внимательно глядя на тетю Тоню, которая старательно писала, отказавшись от диктовки. Через несколько минут она протянула ему список, и Ейщаров быстро пробежал его глазами.
   - Уверены, что никого не забыли?
   - Я помню все свои камни, - с достоинством произнесла та. - Как скоро вы меня заберете?
   - После обеда, - ответил Ейщаров и вышел в коридор. Поманил к себе Михаила, который, примостившись возле стола, пересмеивался с дежурной сестрой, и тот, сразу посерьезнев, быстро подошел, тут же, впрочем, вновь позволив себе ухмылку.
   - Ну что, - деловито сказал он, - наша клиентка Лиманская сплошь в гипсе и бинтах. Аки мумия. И везти ее придется аки мумию. Состояние у нее относительно нормальное, никакой угрозы для жизни нет, но выглядит она!.. - светловолосый едва сдержался, чтоб не присвистнуть. - Неприятно, конечно, это сознавать, но знаешь, что я думаю?
   - Знаю, - Ейщаров сложил список. - Что окажись ты на месте Шталь, сделал бы то же самое. Думаю, я бы тоже.
   - Главное, чтоб она не делала этого слишком часто! - пробормотал Михаил. - Гришка был сплошь в синяках, у Симаковой, вон, дырка в ноге, Лиманская... ну я уже говорил. Как бы следующего нам не пришлось изымать из реанимации! Кстати, теперь она знает, что возможно... - он сердито замолчал.
   -...заражение, - закончил за него Ейщаров. - Будем надеяться, что она правильно распорядится этой информацией.
   - Главное, чтобы ты потом правильно распорядился самой Шталь, - хмуро заметил Михаил.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"