Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 472-473

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Александр

Барсуков

Страна

сказок-472

("Письма в никуда"-472)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4711,5-4714

   10 августа 2017 года. Страшная дедуктивная сказка про Херлока-свет-Шолмса. Или Свет-Шолмса? Короче, запомните Установки на сказку: Свет! Шолмс! Ну и Страх, переходящий в леденящий старческую кровь Ужас, когда влачишь на плоскостопных ногах вязанку дров и вообще не уверен, будут ли те дрова гореть! И не уверен, что твой четвёртый этаж ещё существует, а если и существует, то подойдёт ли ключ?
   А если не подойдёт, то ты - плохой любовник, так как девушка определяет это по открыванию двери ключом! Как говорится: если ключ подходит ко многим дверям - это хороший ключ. А вот если замок можно открыть любым ключом, то это поганый замок. Это я к тому, что девушкам на заметку: чтобы не спали со всеми сразу. Имеется в виду, что замок девушки не должен быть многопользовательским!
   Ладно, хрен с ним с замком. Херлоку прислал на Рождество и День Благодарения профессор Мориати отравленный календарь ("И 21 января Херлок умрёт!").
   "Дорогой друг! Не забыл меня! Как я люблю в час заката полистать отравленный календарь в боксёрских перчатках!" - думал Херлок. - "Люблю я в час заката читать послание от брата! Ай-да я, сукин сын! Во мне, наверное, умирает Великий Пиит!
   Давай ещё попробую: "Люблю при свете в час заката поковырять в заду лопатой!" Да! Сукин сын! Я бы переплюнул Пиита Чушкина!
   Ну что у него? "Я помню чудное мгновенье: передо мной явился ты как айне кляйне швайне!" Ну что это? Это никуда не годится. Надо срочно переделать: "Как айне кляйне блоди керль!" Что в переводе значит: "кровавый идиот"! Ну или полный парень-идиот.
   Кровавый - это я немного не в кассу сказанул, несмотря на то, что у меня-то руки по локоть в крови Собаки Бакервилей! Как это произошло? Я что, шизофреник, сам себе это объяснять?
   Напишу-ка я сонет! Да-да! Сонет. Посвящён кровоточащей Собаке. А нехрена, нехрена пожирать в колыбели разных невинных младенцев и утаскивать их на болота! Там, может, не хорошая атмосфера!
   И из младенцев вырастают разные дибильные мистические агрессивные существа, которые нападают на путников в лесу и ломают им мини-камеры!
   Знавал я одного маньяка, который ломал эти камеры. Плохо кончил: попался! Мне! Я его прямо спрашиваю: "Что же вы? Вздоховы?" Фамилиё у него было Вздоховы. Ну как Духовны.
   И он такой плачет мне в жилетку: "Бес попутал! Не прогневи Богом, Батюшко! В младенчестве утащила злобная псина на болота! И завещала... Что же она завещала? Сундук, набитый дерьмом, и мини-камеру!"
   "Ну, положим, сундук-то известен науке и мне тоже, - сказал добрый я. - Но при чём тут мини-камера?"
   "Как так при чём? Как при чём? Чтобы, понимаешь, лучше в ней сидеть!" Совсем болван.
   Я его поднял с колен: "Мини-камера не для сидения! Мини-камера для съёмки разных мистических существ, а также детей, стариков и полисменов, что тоже не далеко ушли от этих существ!
   Вот был у меня случай! Случай у меня вышел! Я тогда стоял под Лондоном! На Бекер-стрит! И по улице бежит бешеная обезьяна Пин-Понг и убивает детей, старух и полисменов! Это, надо сказать, страшно! Морщинистые лобики узкие так и летят как шрапнель!
   Я Пин-Понгу, конечно, говорю: "Прекрати!"
   А он хватает меня и закидывает на Биг-Бен!"
   "Не может быть!"
   "Может! Очнулся я: вишу на минутной стрелке, а сзади висит какая-то толстая баба! И говорит: "Херлок! Ковбой! Нельзя ли полегче? Ты своим фонариком отдавил мне всю промежность!"
   "Извини," - говорю. А сам думаю: "Где же я её видел? В Картотеке? Похоже на то. Кажется, это самый мелкий агент Мориати агент Шпунтик!"
   "Слушай меня, Шпунтик!" - говорю. - "Мы выживем, если будет действовать как одна команда! Не все, конечно, выживем. Команда такая: я - мозги и мыщцы, ты - промежность!"
   "Но почему?" - спросила Шпунтик.
   "А потому! Ну, соглашайся: промежность ты или трепло? Если трепло, то я пошёл домой!"
   "Попробуй!" - сказала злорадно Шпунтик, и часы стали бить 12 часов 15 минут!"
   "Столько не бывает!" - стал спорить Вздоховы.
   "Бывает! В мистическом разговоре бывает! Чего в нём не скажешь? Если бы они били ровно 12, то мы бы со Шпунтиком давно бы свалились, и крокодилы бы в Темзе поедали наши дедуктивные трупы в тапочках! Мой так точно.
   "Шпунтик!" - сказал я. - "Ты в тапочках?"
   "А что?" - сексуально спросила она, решив, что это я так заигрываю.
   "Да подожди ты! У меня дома на Бекер-стрит осталась безутешная Чёрная Вдова Леди "Н", на кухне миссис Хадсон чистит сковородки и тоже безутешна!" - сказал я.
   "А дети малые просят сиську?" - спросила Шпунтик.
   "Да! У меня! Так что тебе флиртовать со мной бессмысленно! А то и у тебя потребуют сиську!" - говорю.
   Но, видимо, идея трахнуться на циферблате Биг-Бена прочно засела в тупой и маленькой головке Шпунтика, так как она сказала: "Я детей люблю!"
   "А я - нет!" - сказал я и врезал ей по попе рукой!
   Она восприняла это как домогательство:
   "Ну, Херлок! Ты такой горячий мужчина! Мой жеребец! Мой Победитель!"
   Стрелки опустились на 5 делений! Я понял, что если ничего не предприниму, то мы свалимся в Темзу! Я снова огрел её по попе! Это всё, что я мог сделать.
   "Намекаешь на мою попу?" - спросила Шпунтик. Да, эта попа перевешивала, и если бы её не было, стрелки бы перешли только на 4 деления! Похоже, я начал сходить с ума!
   "Слушай меня, Шпунтик!" - сказал я. - "У тебя папа-мама есть? Нет? Почему ты такой злой? Как собак?"
   "Я злой?" - переспросила Шпунтик. От негодования и праведного гнева у неё даже силиконовые молекулы в грудях съёжились, как при опасности! Как говорится: "При опасности молекулы съё..ваются!"
   Несмотря на это их вес не уменьшился, и стрелки опустились ещё на минуту! Я решил исповедоваться Шпунтику в самый Последний Час! Я сказал: "Если честно, я - паршивый частный сыщик! Мама хотела, чтобы я стал электриком! Мама была права!"
   "Да! Твоя мама была права!" - вместо благостного напутствия в Последний Путь (Дер летцте Фаарт) она стала выяснять правоту моей мамы.
   "Да подожди ты!" - сказал я. - "Мама была не права! Она вообще была шлюха и нашла меня в парке, куда я укатился после того, как нас разлучили с моим братом-близнецом-паразитом!"
   "Чего?" - спросила Шпунтик.
   "Того! В парке светили газовые рожки! И мама подумала: "Пусть этот дибильный близнец станет электриком!" Наступала Эра Электричества!"
   "А!" - сказала Шпунтик. - "А моя мама хотела, чтобы я работала на конвейере и закручивала шпунтики! "Тристо сорок восемь дырок просверлил за смену я! Захлебнётся Общий Рынок в дырке нашего нуля!" Наступала Эра Индустриализации!
   Смотрел, как Чаплин закручивает пуговицы на груди прохожей как на конвейере? Так вот: после смены я не то, что пуговицы на ширинке прохожего закрутить не могла, но и пуговицы на собственной блузе расстегнуть не могла! Так и спала в одежде как скотина!" - Шпунтик.
   "Давай, я сделаю тебе Последнее Одолжение!" - сказал Херлок и вынул разводной ключ. - "Ты умрёшь красиво: голой! Но свободной!"
   И он попытался открутить пуговицы на её блузе, но только уронил ключ в Темзу!
   "Уронил!"
   "Ладно! Не переживай, Шолмс! С кем не бывает? Вот что мне всегда говорил профессор Мориати, который был главным по конвейеру: "Главное - не сдаваться! Ну или сдаваться, но маленькими порциями!" Именно он подарил мне именной Костыль!" - Шпунтик.
   "Именной что?"
   "Костыль! Мы тогда выплавляли рельсы для магистрали Нью-Йорк-Даллас. Ну это ты должен знать: "Нью-Йорк-Нью-Йорк! Я люблю NY!"
   А рельсов там надо было миллион! Шпал вообще миллиард! Работа шла сврхурочно. Костыли летели как шрапнель. Да нет, что я? Я выплавляла костыли.
   Ну и после этого стала инвалидом, и мне самой понадобился костыль. А Мориати, он очень мудрый был, он говорил: "И мудрый говорит: каждый костыль когда-то задолбит! Если беда-аа, и если холода! Но вот чувак: всё сделает не так! И его костыль взовьётся до небес!"
   К несчастью, этим чуваком была я, Шпунтик! Я говорю Мориати: "Я - тёлка!"
   "Если тебе тёлка имя - имя крепи выменями своими!" - он продолжал сыпать афоризмами.
   "Выменями? Да у меня из-за вашего конвейера уже никакого терпения не осталось, не говоря уже о вымени!" - говорю. - "Всё съёжилось!"
   И вот тут-то Мориати и открыл Великий Закон 20-ого века: "У тебя силиконовая грудь? Мы с тобой враги!" Сам не понял, чего сказал.
   А ведь это был Великий Прорыв для всех женщин, мечтающих увеличить грудь!
   Как я увеличила? Ты меня спрашиваешь?" - спросила Шпунтик у Шолмса.
   Но тот уже ничего не спрашивал, так как за время её болтовни стрелка опустилась ещё на 10 делений!
   "Да знаю я!" - заорал Шолмс. - "Тебе увеличили в Клинике Мясника!"
   "Вот именно! Сначала-то Мясник хотел, чтобы я увеличила ему конец: "Вы такая заслуженная индустриалка! Так много проработали на заводе по производству рельсов! Вколите мне!" Но я подумала-подумала и вколола себе!"
   "Ну и дура!" - сказал Херлок и подумал: "Интересно: спасут нас или нет? Не зря же на улицах вместо газовых рожков светильники! Но, боюсь, что в подобное время суток все лондонцы трахаются или под боком у своих тёлок, так что ничего не заметят! Надо бы вывесить какой-нибудь стяг! Жаль, у меня запор, а то бы я придумал что-нибудь на этот счёт!"
   Но, как говорится: "Шпунтик! У меня больше нет запора!", если они благополучно упадут в Темзу!
   Но тут шарики-ролики часов остановились, и в окошке возникла бледная физиономия Леди "Н"!
   "Леди! Щас не время пугать людей! Помоги же мне!" - сказал Херлок.
   "А это кто с тобой?" - спросила Леди "Н".
   "Это - заслуженный ветеран производства рельсов, передовик, ударница капиталистического труда!" - Херлок.
   "В разорванной блузке? Не помогу!" - Леди "Н".
   "Да нет! Ты всё неправильно поняла! Блузку разорвал не я! Это её молекулы! Как говорится: "Что ты слушаешь?" "Кипящий чайник!" "А кто исполняет?" "Куча буйствующих молекул!"
   Херлок намекал на хилую грудь Леди "Н" и на то, что силикон может ей помочь. Ну и донамекался: Леди "Н" стала с интересом спрашивать Шпунтик, как ей удалось это увеличить?
   При этом Леди "Н" втащила Шпунтик внутрь часов, а Херлок продолжил болтаться снаружи.
   "Мне конец! Эти глупые вороны уничтожили меня!" - думал Херлок. - "Да они так поступали во все времена со всеми мужиками! Но есть, есть ещё одна метода! Ею меня научил инструктор Петров из Школы Выживаемости!"
   И он закричал: "Силиконовые груди! Две по цене одной! Не дорого! Кто купил, тому по рогам бесплатно! Груди по цене зайцев! Зайцы по цене оленей!"
   "Ты чего шумишь?" - высунулась Леди "Н".
   "Я чего шумлю? Да я щас упаду в Темзу!" - сказал Херлок.
   "Тебе что, постелить матик для мягкой посадки?" - Леди "Н".
   "Эх! А я-то ещё, дурак, любил тебя! Думал: она по-мо-жет! А она нахрен не помогает! Хотел послать тебя к Мяснику! А у него знаешь, какой большой? Но нет, значит, нет! Умру молодым! Буду погибать молодым!" - Херлок. В этих словах крылась некая ловушка, намёк на Мясника. Она должна была сработать.
   Должна была, но не сработала. Леди "Н" снова всунулась внутрь часов и принялась снова пальпировать груди Шпунтик, повторяя: "А так больно? А так?"
   Стрелки опустились до цифры "6"! Херлок понял, что это конец! Он подумал: "Ну вот и всё!" и разжал руки! Больше у него запора не было!
   Он свалился в тёмные воды Темзы и принялся там плавать!
   Наверху, в корпусе часов Леди "Н" продолжала болтать со Шпунтик: "А этот идиот, понимаешь, висит на стрелке и говорит: "У Мясника большой!" Да у этого Мясника меньше моего! Он такой болван! И он тоже!" Имелся в виду Херлок.
   Херлок, выплёвывая тину и старые газеты, вылез на набережную! Он попытался снять мокрые штаны, но побоялся, что прохожие скажут: "О! Педики! Они уже голыми ходят!"
   Мокрый Херлок затормозил кэб. Никогда ещё он не был в таком дурацком положении. Водителем кобылы был сам профессор Мориати! А мы думали: брат Херлока, паразит-близнец Майкрофт!
   Мориати сказал: "Бездоказательно, дорогой Херлок! Бездоказательно!"
   "Чего бездоказательного?" - устало спросил Херлок.
   "Бездоказательны ваши попытки продемонстрировать, что "голубые" уже по ночам ходят голые!" - сказал Мориати.
   "Вот Мориати, ты - дурак или только прикидываешься?" - Херлок.
   "Прикидываюсь! А ты думал: кто подослал тебе на часы Шпунтика, моего самого мелкого агента? Я и подослал!" - сказал Мориати.
   "Ну и чего ты добился?"
   "Я чего добился? Что ты свалился в Темзу! Это было весело!" - Мориати.
   "Живут, Мориати, не для веселья, а для совести!" - веско сказал Херлок. - "Кстати, твой отравленный календарь я прочитал: презабавная штука! Вообще, читать, как оказалось, презабавно! Особенно, в боксёрских перчатках."
   "Да, детка, я такой!" - сказал Мориати. - "Выходишь здесь? Ну, будь здоров! А может быть, нам снова?.."
   "Чего? Снова? Ну нет! Хватит и того, что меня считают "гомиком"!" - сказал Херлок и вышел, хлопнув дверью.
   Достаточно того, что о них с Мориати ходили грязные слухи, что, мол, они когда-то до этого были любовниками! Не были! А если и были, то очень не долго и расстались! Любовь прошла, завяли помидоры! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4714-4716,5

   11 августа 2017 года. Добрая сказка. Давненько не было подобного доброго дерьма. Про Чеки Джана, отважного... бла-бла-бла... Короче, совершенно не отважного, а до мозга костей китаёзнутого чувака.
   Он что делал? Ходил на митинги китайцев: "Постройте нам МакДональдс!" Ну, чтобы там драться! Ну и получил по репе. Больше не ходит. А МакДональдс в Китае не строят, так как слишком туго с населением. Некому будет приходить!
   Что сейчас делал Чеки? А ничего! Потому что думал: "Делать что-то - это так противно! Возьму-ка я и построю дельтаплан! Лети, лети, мой дельтаплан! Я же говорю: совершенно дибильная идея, как и все прочие! Покормлю голубей!"
   Он открыл окно и сказал:
   "Гули-гули!"
   Прилетел немецкий дельтаплан!
   "Какого хрена? А, вообще, понятно: у мистера Бублика дедушка был немецкий полковник и дошёл от Берлина до Москвы. Но, конечно, и негодяй большой: после того, как маленький Бублик отказался есть манную кашу, дед-полковник переломал ему ноги и сказал... что же он ему сказал? А! "Яволь!" - говорит.
   С тех самых пор Бублик без ног! И без перца! Да нет, ерунда! Он бы сразу подох! Это я без ног! Я? Без ног? Да нет, тоже ерунда: я бы заметил."
   Так думал Чеки про безногого Бублика, не понимая, что дед-полковник обрёк внучика на немыслимые страдания: остальные дети играют в футбол, а Бублик не может! Они ему кричат: "Буба! Выходи поиграть!"
   "Как? На коляске?" - спрашивает он и продолжает вынашивать планы мирового господства.
   "Да! Эти планы никуда не годятся, и мне все скажут "спасибо", если я прям щас пойду и поставлю Бублика на ноги!" - подумал Чеки. - "Как? А так! Я же не животное, не кусок мяса. У меня есть разные кремы, лосьоны, вазелин, наконец.
   И, наконец, жемчужина моей коллекции: пластиковые протезы! На них Бублик будет неотразим. И сыграет, наконец, в американский футбол, где пуля будет в каждом патроннике! Нет, просто в футбол. Он будет играть без шлема и почувствует запах омлета с гренками.
   Ну или нет. Если нет, то придётся протезы-то ему снова оторвать за то, что он паршивый игрок."
   Утвердившись в подобном мужественнейшем решении, мужественнейший Чеки взял оба протеза и пошёл! И пошёл! Вот только протезы те были женские! С педикюром и лысые.
   Это никак не повлияло на Чеки: "Ерунда! У него будут очень красивые ноги! Руки-то тоже, хорошо бы, но для этого надо руки-то ему и оборвать! Как говорится: "Мы бежать во все бежалки, а водитель проезжалки нам орать во все оралки, что бежалки оторвёт и сиделки надерёт!"
   Вообще, зекинская идея. Надо будет надоумить деда-полковника, чтобы и руки-то Бублику оторвал!
   Я? Я - нет. Что я, эсесман? А деду сам Бог велел: "Бог с нами!"
   Да! Сначала заскочу к деду в дом престарелых!"
   Это был старый заброшенный дом и, как на всех заброшках, там водились мистические существа и разные деды!
   И Чеки увидел деда! Этот дел выполз из комнаты на первом этаже, издал звук "Ы-ыы!" и хотел скрыться.
   "Да! Дед уже не тот!" -подумал Чеки и схватил деда за лапу! Тот отбрыкивался.
   "А может, это и не дед?" - подумал Чеки. - "Сейчас проверю!"
   И он заорал на деда:
   "Зиг Хайль!!"
   Существо в панике вздёрнуло ввысь все свои четыре лапы и упало бездыханное!
   "Какой-то слабоватый дед!" - подумал Чеки. - "Хотя, поживёшь в подобном доме престарелых без стейка, с одним ухаживанием за своей вставной челюстью, да сестрой, что тоже там чего-то лижет, ещё не таким слабым будешь!
   Вот что: надо найти сестру эту! Да не ту, что трахнула труп, а вполне жизнеспособную сиделку, которая ЛИЖЕТ! На то, что она лижет или трёт, мы наплюём, так как это её личные проблемы.
   Мы спросим: "Что ты, сука, давала деду? Какие лекарства?"
   Потому что я подозреваю, я подозреваю, что дед после них стал беременным и родил гибрид инопланетянина!
   Вот и ослаб. Любого подобные роды ослабят, и он не сможет даже нормально поприветствовать своего рулера, штандартенрулера!"
   Итак, Чеки продолжил ходить по заброшке. Открыл медикаментозный кабинет: "Что это за больница такая? Сплошной спирт! Они что, алкоголиков воспитывают?
   А! Я понял! В спирту лежат эмбрионы! Посмотрим-посмотрим! Нам нужен эмбрион, рождённый совсем не давно. Рождённый в Революцию! Так! "1917"!
   Ага! Эмбрион "Сашка-Семинарист"! А что? Подходит! Дед-нацист родил Сашку-Семинариста! Та ещё сволочь была. Но тут только его эмбрион... Да-да, читаем: "Эмбрион неизвестного мужчины, ХХ век."
   Это то, что надо, то, что нам надо! Мы этим будем шантажировать медсестру: скажем: "Это твой сынулик! О, твой сынулик!"
   И она скажет: "О, мой сынулик! А я - о, его мамаша!"
   Нет, так мы зайдём в полный тупик. Какая она его мамаша? Если она деду чего-то там и лизала, то это ещё ничего не значит. Дед - да, отец, но мать-то точно с другой планеты! С Альфа-Центавра, знаешь? Тамошняя она!
   Так что, если сестра и причастна, то, скорее, как двоюродная сестра или тёща! Смешно! Такой маленький, а у него уже тёща. Как "Я являюсь дедом сам себе, если я женился на вдове, а мой отец - на её дочери." Ну потом эти извращенцы размножились, и оказалось, что раз он сын своего отца, то сам себе дед. Извращенцы.
   Мы этому деду-полковнику ("мой дедушка полковник, я обожаю крыжовник! И я не уголовник!") размножиться до такой степени и не дадим. Да это и не возможно: у него кроме четырёх лап ничего и нет! Совершенно не детородный элемент!" - с этими мыслями Чеки снова приподнял мутанта за лапу.
   "Ы-ыы!" - повторил дед.
   "Не мычит, не телится!" - подумал Чеки. - "Но, пострел, везде успел! Сашку-то родил. Теперь Сашкина мачеха! Сестра! Ау!"
   Но по пустым коридорам заброшки пронеслось только эхо.
   "Может, дед нам поможет? Дед! Равняйсь! Служи! Вер ист шпацирен битте айне швайне?" - обратился Чеки к деду.
   "Ы-ыы!" - сказал дед и свалился на пол от истощения. Эти усилия обессилили его.
   "Да, от этого парня мало помощи," - подумал Чеки. - "А ведь когда-то он был ого-го! Служил в зондеркоманде, которая жгла напалмом! Таких, конечно, даже в плен не брали, а расстреливали на месте."
   "Напалм, дед, напалм!" - сказал Чеки, приблизив своё мурло к мурлу деда.
   "Ась? Ы-ыы!" - сказал снова дед. Да, он был уже не тот. Годы взяли своё. Годы и поголовное отупение, идиотизмика в этом дурдоме.
   "Ладно! Поищем этот список для капитана Хобота!" - подумал Чеки и вылил на пол аквариум с рыбками: "Я чувствую себя как дома!" Хотя дома рыбок уже не было. Всех вылил.
   Открылась дверь сбоку, и показалась ослепительная соблазнительная сексапильная медсестра-мачеха!
   "Вы что-то искали? Что-то хотели?" - прелестно сказала она, двигая беззубыми губами.
   "Да! Тебя хотел!" - подумал Чеки. - "Ну, пара пластических операций ей не помешает."
   "Здравствуйте, дорогая вы моя фрекен Бокен!" - радушно сказал Чеки. - "Меня интересует Сашка-Семинарист!"
   "А что, младенец не здоров?" - перепугалась Бокен.
   "Да как вам сказать... Если не брать в учёт его постоянное желание убить или унизить прочих эмбрионов из соседних банок, то он вполне здоров. Если, конечно, профашистски настроенный деда не оборвёт ему шаловливых конечностей!" - сказал Чеки.
   "Говоришь о полковнике Бублике?" - Бокен.
   "Я его совсем не знаю с ЭТОЙ стороны!"
   "Узнаешь!" - злобная Бокен.
   "Да нет! Вы не так поняли! Я по-мо-гаю! Я хочу только Мира во всём Мире!"
   "Прекрасно! Именно по таким миротворцам плачет наша мартеновская печка!" - сказала Бокен и потащила Чеки в подвал. - "Тьфу, чёрт! Где здесь свет-то включается?"
   Свет не включался, а на стене при полном отсутствии сквозняка громко хлопала стальная дверца щитка электропроводки. Бокен прижала дверцу, которая продолжала пытаться постучаться:
   "Извините: маленькая техническая неувязка! Дверца превращается... превращается дверца... в элегантные шорты!"
   Она подала эти шорты Чеки:
   "Надевай, гнида! И в печке пригодятся!"
   "Только и знаешь каркать!" - сказал Чеки и надел шорты. На них были изображены пальмы и мартышки.
   "Итак, ты уже в шортах: теперь приступим к Таинству Сжигания тебя в печке!" - сказала добрая Бокен.
   "Может так случиться, может такое случиться, что мой мнение будет такое: электричества нет - печка не греет!" - сказал Чеки.
   "Может случиться так, - передразнила его Бокен, - что на твое мнение будет мне плевать, а электричество починим! Вон - видал? Сантехник Сирота! Выходи, выходи, не стесняйся!"
   Из подвала вышла маленькая чёрная девочка с чёрными волосами и огромной пастью.
   "Это? Сантехник? Да она никогда не починит свет! Потому что кишка тонка!" - сказал Чеки.
   Девочка Сирота взяла в рот оголённый провод и скрепила провода своими зубами! Раздался взрыв, искры, и свет включился!
   "Сирота работает как одна, так и в Бригаде!" - сказала Бокен. - "Бригада, покажитесь!"
   "Мы забиваем "козла"!" - явственно раздалось из подвала, где шесть подобных же девочек-Сирот забивали домино.
   "Да верю я, верю!" - сказал Чеки. - "Хотя, конечно, забивать "козла" лучше единолично!"
   "Ты будешь нас учить, как его забивать?" - злобно спросила Сирота и разинула свою пасть!
   "Да нет, куда уж мне!" - сказал Чеки и всунул в эту пасть бутерброд.
   "Товарищи! Товарищи!" - призвала Бокен. - "Мы, кажется, отвлеклись от Главной Темы! В Честь ознаменования Столетия Октябрьской Революции мы хотели сжечь в печке антиреволюционный элемент Чеки Джана!"
   "Да подождите вы!" - сказал Чеки. - "Как это вы сожжёте Основателя Революции? Я же, типа, Керенский! То есть, Четвертецкий! Я, может, ледоруб на Революции съел! Без меня революционные матросы никуда! Как и крестьяне!
   Только и могли, что держаться за юбку своей бабы! А я их вдохновил! Я что сказал: "Я, говорю, проснулся! О, как долго я спал!"
   Ну и все крестьяне решили, что я Прекрасная Василиса из хрустального гроба, и полезли меня целовать! Так и свершилась 17-ая китайская Революция!"
   "Что-то на Василису-то ты мало похож! Скорее, похож на мистера Бублика!" - сказала Бокен.
   "Ну да! Конечно! Он мой брат! У нас не было ни отца, ни матери, а он мой брат! Не странно ли это?" - Чеки.
   "Очень странно!" - сказала Сирота. - "Ну так я даю ток?"
   "Говоришь про ток-шоу "Пусть говорят, но только по очереди"?" - спросил Чеки.
   "Нет, балда! Я даю ток!" - Сирота.
   Но тут дверца снова хлопнула и прищемила Сироте пальчик!
   "Вау!" - сказала Сирота.
   "Порядочные светские девушки говорят: "Ну не хрена себе!", а не "Вау!" - не удержался Чеки. - "Это просто и стильно! И ещё сумочкой так по шарам насильника хрясть!"
   "Намекаешь на себя?" - спросила Бокен и зажала Сироте уши: порядочная девушка не вынесла бы и пяти минут гадостей, которые говорит этот Чеки.
   "Нет! Намекаю на деда-нациста!" - сказал Чеки и сплюнул.
   "Ладно, мы тут с товарищами посовещались: нет, мы тебя не сожжём в печке! Ты ещё пригодишься Революции! Будешь давить клопов в казарме плоскостопными ногами!" - сказала Бокен.
   "Наконец-то!" - сказал Чеки и вышел из подвала. Ему на прощание дверца снова сильно хлопнула о стенку.
   Сирота сплюнула и пошла опять забивать "козла".
   Бокен семенила рядом:
   "А то уж разобиделся: сожжёте-не сожжёте! Я так считаю, Чеки: мы с тобой общий язык всегда найдём!"
   Они вышли в просторный коридор.
   "А вот тут у нас будет игротека! И спортивный зал!" - сказала Бокен.
   "Хорошо!" - сказал Чеки. - "А что это за безголовый дяденька идёт по залу?"
   "Физрук!" - быстро сказала Бокен и знаками стала показывать дяденьке: "Пошёл вон! Вон пошёл!"
   Но тот не понял и принялся здороваться с Чеки за руку.
   "Я господину, конечно, подам!" - сказал Чеки. - "Но голову надо иметь, голову!"
   Бокен схватилась за голову: этот безголовый мог испортить всё благостное впечатление от заброшенного дурдома, которое сложилось у Чеки! Мог всё испортить!
   Бокен не удержалась и отвесила безголовому пендаль!
   "А так можно?" - спросил Чеки.
   "Попрорбуйте и вы!"
   Чеки тоже отвесил подж.пник дяденьке, развеселился и снова отвесил ещё один! Дядька не уходил.
   "Это исчезающий вид безголовых!" - пояснила Бокен. И в морду дядьке: "Я сказала: исчезающий!"
   Он, наконец, понял и ушёл.
   "Вернёмся к нашим баранам!" - сказал Чеки. - "Я бы хотел узнать, не напишет ли на вас жалобу дед-полковник из-за отсутствия стейка?"
   Бокен хотела сказать, что нет, не напишет, так как он безграмотен, но это бы было немного бестактно. Она повела Чеки обратно к деду.
   "Дедушка! Вы меня помните молодым? А вы вообще чего-то помните?" - заорал Чеки на ухо деду!
   "Ы-ыы!" - сказал дед.
   "Понятно! Он говорит: "Вылысыпыдысты"!" - перевела Бокен.
   "Он про них или от их имени?" - спросил Чеки.
   "Не знаю!" - честно призналась Бокен.
   "Скажите ему, что я принёс гуманитарную помощь! Женские протезы ноги! С педикюром!" - заорал Чеки.
   "Не орите, я не глухой! И у меня, кажется, встало!" - неожиданно сказал дед-нацист!
   "У него встало! Это хороший знак! Он будет к нам ласковее!" -заорал Чеки, перекрывая стук двецы электрощитка, стук доминошек бригады Сироты и матюки эмбрионов из банок со спиртом. Можно сказать, миссия комплете! Деда Бублика Чеки повидал. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4716,5-4719

   13 августа 2017 года. Сказка про Кондомушку Хлимена. Заметили? У нас все персонажи называются как блаженные: Кондомушка, Анфисище, Женечка. Ну, Женечка-то и в миру Женя, не блаженная. А жаль, жаль. Вот кто самая блаженная - так это Женечка. Но слухи о Женечке не переходили колючей проволоки на заборе (каменном) Кратова, так что Кондом и не подозревал, что в снежном Кратово живёт его сестра Женечка.
   Ну, может, не совсем сестра, а тёща! Или свекровь! Своячница Женечка. Так как половые связи Женечки были весьма неразборчивы, так что по пьяни могла зачать не только Лихого Суслика, но и разных Кон-домов.
   Кто такой Лихой Суслик? О, об этом есть прекрасная индейская легенда или тост.
   Так: Однажды Лысая Луна, Воркующая с Гиенами пошла на бл.дки! Ну, идёт лесом с пирожками в белом (так как дресс-код: приходи только в белом, иначе иди нахрен. Ну и пирожки не забудь), как вдруг: нефть!
   "Чуваки! Я нашла нефть! Мы по уши в нефти!"
   И давай плескаться и делать селфи с вытянутыми губищами!
   Пришла Лиса. И дивится: вроде, чудище лесное. А может, мистическое существо.
   "Чувиха!" - говорит Лиса. - "А это не нефть!"
   Но Луне всё "по барабану": "Чувиха, ты крадёшь мою нефть?"
   Лиса плюнула и пошла звать Зайца-Побегайца. Заяц, конечно, был жутковат в своих подтяжках. Но что значит, если кто-то немного жутковат? Надо тому дать Шанс! Побегайцу, понятно, никто Шанса не дал. Хитрый Шанс: он не получка, не аванс. Он выпадает в жизни раз: хитрый Шанс.
   Поэтому-то Заяц и сидел за окошком в подтяжках. На окошке было написано: "Заяц-кассир", а труп он спрятал в сейфе и смыл всю кровь! Зачем он её, всю, смыл? Не наше собачье дело.
   Мы же и говорим: немного жутковат. Может, он задолжал зубному врачу Зубацки, поэтому и смыл кровь, а на деньги построил мост! Через рот. Мостостроитель!
   Зубацки, конечно, тоже та ещё сволочь. Но не будем о нём. Король умер - не будем о нём. Если считать Зубацки Королём. Скорее, шутом гороховым.
   Итак, сконцентрируемся на Зайце! Сядем в "позу Лотоса" и станем тужиться, как будто запор. Таким образом сконцентрируемся.
   Заяц, Зайчик, Побегайчик! Такой белый и пушистый, но вынашивает чёрные планы мирового господства.
   Если его вовремя не остановить, то он нападёт вероломно на колосса на глиняных ногах: на СССР!
   Но в СССР-то свои методы остановить Зайца, дайте только 5 лет! Ну, максимум, 5 с половиной. 2 и 3 давай бесполезно, так как в это время Заяц только продвинется в своём "Дранг нах остен".
   Итак, пройдёт 5 лет, и на площадях европейских городов снова станут садиться голуби и играть дети! Голуби те будут все однолапые и однокрылые, так как Заяц-Семинарист их препариует. А дети все будут сплошь жгучие брюнеты с вихляющей походкой. Дети капитана Зайца!
   Сам Заяц, конечно, будет отравлен и застрелен, после того, как его сожгут в бункере! Ну, будет как две капли похож на того самоубийцу, которого нашли совершенно разложившимся после того купания в Чёрном Пруду и попытки под поезд.
   Чёрный Пруд-Чёрный Пруд! Где-то это мы уже слышали? Или слышали лишь то, что как шизофреники, пишем про себя во множественном лице?
   Один я сижу пишу! Один! Бесконечно одинокий! Один во всей Вселенной, как был одинок в Миру, когда рассматривал жёлтые таблички в метро с названиями станций! Никто мне помочь не мог, никто. Хотя, конечно, язык до Киева доведёт.
   Это что касается меня. Что касается Чёрного Пруда, то в нём мыл задние лапы Заяц.
   И вдруг видит явную хрень: лапы превращаются... превращаются лапы... в элегантые ноги! Женские ноги!
   "Не хочу! Не хочу!" - орёт Заяц. - "Дед! Вертай всё обратно, как было!"
   Дед - ну это понятно: Бог! Ходит такой седой бородатый по небу и всё видит.
   Вот недавно подобную бородатую женщину показывали: избыток мужских гормонов, не бреется, но с грудью и говорит нежным грудным женским голосом. Короче, пищит что-то. Ну наподобие всех женщин.
   И вот она, эта Бородачка, спасает Зайца! Она говорит: "Отныне ты - пустое место и мне подчиняешься! Я для тебя Бог и Мама Римская!"
   Дура. Как можно заставить себе подчиняться свободолюбивого Зайца? Поэтому он остался свободолюбивый и с женскими ногами, от которых у кого угодно встанет.
   Бородачка плюнула и пошла за 9 дней создавать Рай для Адума, Евуны и Змия. Почему за 9? Потому что Бородачка узбечка, а строить быстро - значит строить как попало. Мы сеем, что попало, мы пашем, где попало и что попало пожнём.
   Рай тот был прекрасен. Идею Чёрного Пруда Бородачка позаимствовала у Зайца: то есть, раз опустив туда ноги, вынимаешь их противоположного пола. Это же относится и к причиндалам выше ног.
   Ещё в Раю был Колодец Желаний. Ну это там, знаете: бросаешь коин (монетку), и получаешь молодуху вместо старой жены-грымзы. Молодуха, в свою очередь, бросает - и раз! качок! Качок бросает: молодуха исчезает, и он уходит под ручку с вами! Чтобы подобного не случилось, надо опять бросить монетку! Качок исчезает, и вы под ручку с грымзой-женой как раньше.
   Именно таким или подобным образом познакомились и Адум с Евуной. Евуна та, может, до Рая была правой ручкой Зайца и гадила ему на карту военных действий с СССР, делая эту карту рельефной.
   Но прогневала Зайца, прогневала! Он её прямо спрашивает: "Почему она не звонит?! Почему она не дарит мне подарков?"
   А самый главный "подарок", который может Евуна сделать, так это то, что называется "детской неожиданностью". Ну или "Евунной неожиданностью"! Совершенно, совершенно антисексуальный элемент, хотя, конечно, и таких кто-то трахает. В чём можно убедиться около Женской Консультации.
   Заяц Евуну всё никак не мог трахнуть: "Вы где-то ходите, вы где-то движетесь, и всё стремительней день ото дня! Вы что-то ищете. А если вам просто взять и найти меня?"
   Но Евуна в "найти меня" ничего не понимала, как и в попце, и в ротце.
   Поэтому Заяц потерял всякое терпение: "Расстрелять её! Повесить на балалаечных струнах!"
   О, это, надо вам сказать, страшная смерть! Страшнее, чем на рояльных струнах, так как балалаечные ещё звенят! И что-то о самом главном наговорят или пробалалают. Лучше уж маленький, чем очень большой. Балалай, имеется в виду. Размер имеет значение.
   Если это огромная балалайка, внутри которой сидит целый живой другой балалаечник и что-то плимкает, то это - красивая смерть. А если балалайка крошечная, и струны у неё микроскопические, то на любого из нас найдёт столбняк в такую музакальную паузу.
   И вот Палач! Некто мистер Бублик, правая нога Зайца-Побегайца! Он накручивает струны крошечной балалайки на шею Евуны!
   Нет, она, конечно, сделала свою неожиданность ему на ботинки, но она же тоже, всё-таки, живая женщина! Может, она тоже чего-то хочет! Хочет сделать звонок другу!
   "Алёу!"
   "Меня сейчас нет дома, оставьте сообщение автоответчику!" - говорит в трубу Бородач.
   Ну и автоответчик, как всегда, пьян: "Ик!"
   "Я на химической фабрике в Малаге!" - говорит Евуна. - "Меня щас повесят! Нужно 10 тясяч долларов на мой выкуп!"
   "Забудь об этом!" - говорит пьяный автоответчик и сам тупо смеётся своей тупой шутке: "Как я сказанул, ик?"
   И поняла Евуна, что кроме неё самой ей никто не в состоянии помочь. И у неё мелькнула спасительная мысль: "Слушай, Палач, а давай пошалим?"
   "А что скажет Заяц?" - спросил Палач.
   "Хватит уже держаться за юбку Зайца и сосать его соску! Он уже предостаточно наговорил! Вот я медленно и ритмично снимаю это..." - сказала Евуна и попыталась снять штаны: "Элегантные брюки превращаются... превращаются... в юбку! Я так соскучилась по простой юбке!"
   "Я тоже!" - сказал Палач и попытался расстегнуть ширинку, но защемил палец: "Ай!"
   "Потом я снимаю это..." - Евуна осталась в одних звёздно-волосатых (полосатых) мужских трусах и в подтяжках, которые крепились к трусам: "У нас - свободная страна, и каждый может ходить, как ему вздумается!"
   Палач это тоже прекрасно понимал, так как под рубашкой у него был женский лифчик.
   Короче, неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в пыточное помещение не заглянул сам Заяц. Он был в полосатом трико и немного навеселе: "Бублик! Ты поступил не хорошо! Очень не хорошо! Почему ты не удавил этих трёх?" В глазах у него троилось.
   "Заяц! Вспомни! Ведь я любила, то есть, гадила тебе на карту войны!" - сказала Евун.
   "Чего?! Так это ты была? А я столько народу перебил за эти проделки! Весь свой Генеральный Штаб перевешал! А это ты!" - Заяц.
   Подобной глупости Евуна ещё не слыхала: "Конечно, это я, мой усик-пусик! Ведь я не простой кусок мяса! Я ещё могу и гадить. Для этого у меня есть всякие лосьоны, мази, туалетные бумаги, ёршики для унитаза и толчки! Я бы этими ёршиками могла причесать весь твой спецнах!"
   "Ладно, дитя моё! Я прощаю тебя! В каких грехах ты ещё хочешь покаяться?" - спросил добрый Заяц.
   "В каких? Сложно сказать. По-моему, больше ни в каких. Ну, если не считать того, что я кому-то надавала по морде, из-за чего меня можно считать женоненавистницей. Ну и ещё арестовала Бородачку за бродяжничество и пропустила её через печатный станок, после чего она стала выглядеть на 100 рублей!" - Евуна.
   "Бородачку?! Да ты, вообще, соображаешь, чего мелешь? Ведь Бородачка - наше главное божество! Божество тестостеронов! То есть, экстрагенов! Андрогенов! Без неё наш род закончится, и со звёзд послышится печальное пение: "Мама-мама! Что нам делать? Нет зимнего белья!"
   "Да? А я думала, что Бородачка это такое чмо, об которое все вытирают ноги при входе в гей-клуб, так как рожа у неё подходящая. Кстати, как и у тебя. Я бы вытерла и об твою," - Евуна.
   "Ну, рожи-то у нас у всех хороши!" - сказал справедливый Заяц. - "Вот, я же не говорю, что твоя напоминает задницу!"
   "Это задница и есть. Ты разговариваешь сзади меня с ней," - пояснила Евуна.
   "Да, задницы-то у нас у всех хороши!" - Заяц.
   "Мастер Зайцетак!" - встрял Палач. - "Или вы её казните, или я пошёл домой! А потому! Что настал момент такой! Я хочу спокойно уединиться и нанести лосьон на головку своего малыша!"
   "У тебя есть малыш? В смысле: ребёнок?" - Заяц.
   "Нет, конечно, нет, но типа того," - Палач.
   "Да пусть уединяется!" - сказала Евуна. - "Недавно застала его с телеграфным столбиком таким молоденьким! Ничего криминального. Хотя, конечно, сверху сыпались телеграммы от одного телеграфиста: "Повесься!", "Напейся!", "Побрейся!", "Подстригись!"
   Я, конечно, побрилась и подстриглась, хотя на самом деле они значили "Разложитесь!" Связь ни к чёрту не годится."
   "Ладно, Евуна!" - вынес сократовское решение Заяц. Ну или философское. Короче, такое решение, которое ни хрена не правильное, но приходит на ум первым. Как же звать философа? Мифистофельское!
   "Короче, Евуна! Или ты сама вешаешься на струнах блаблалайки или сама тонешь в Чёрном Пруду! Если ты и в том и в другом случае выживешь, то, значит, ты - ведьма! Если же умрёшь, то - своя "в доску" девка, и надо тебя премировать.
   Награжу-ка я тебя "Дубовым Крестом"! То есть, "Дубовым Пеньком"! Это будет стильно и не притязательно. На Пеньке напишем годы твоей короткой жизни: "1933-1943". Как говорится: "На братских могилах не ставят крестов, и вдовы на них не рыдают."
   Уверен, что некоторые вдовы захотят порыдать и над тобой, особенно те вдовы - из гей-клуба! Ну, мы им, конечно, подадим цветы как шлюхам и твоим любовницам, так как умрёшь за Родину!"
   Неизвестно, почему, но подобная перспектива Евуне не понравилась: "У меня есть Третий Вариант: я сбрасываю тебя с этой крыши и забираю Диск с порнокартинками!"
   "Попробуй!" - сказал Заяц. Мы ещё не говорили, что у него были две клички-погоняла: "Микроб" и "Бугор". Ну, некоторые ещё называли его "Отец". Так что: "Все, кто не посторонились, как блины, лежат у ног! Скоро здесь появится Третье Кольцо!" Такой это был смертоносный Колобок! Поэтому-то Война и длилась 5 лет!
   Евуна стала тужиться и толкать Зайца к краю крыши, но только выронила заветный диск, и тот упал на автостоянку. Не было больше диска! Не было!
   "Значит: всё напрасно и не имеет смысла?" - спросила Евуна Зайца - "Ты чего?"
   Заяц с ужасом смотрел на здание Рейхстага!
   На котором качался Красный Флаг!
   Заяц протер зенки: Флаг не исчезал! Это в 1943-ий-то год! Наверное, это был какой-то мистический флаг, ну, которые обычно спьяну вывешиваются.
   "Да! Это я!" - призналась Евуна. - "Но только это не флаг, а мои подштанники красные сохнут!"
   Заяц облегчённо перевёл дух: "Ладно, Евуна! Много я повидал за.ранок, но ты их превзошла! Назначаю тебя Дежурной по стране!"
   "И не будет вешания и потопления?"
   "Нет, нет, конечно, нет! Я даже, быть может, дам тебе полизать..." - Заяц.
   Но Евуна прижала пальчик к его губам: "Молчи и не свисти, а то денег не будет! А не будет денег - не будет и этого! Минета!"
   Она всё точно просчитала. Ну а потом попала с Адумом в Рай, так как Заяц её, всё-таки, кокнул! Скотина. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4719-4721,5

   16 августа 2017 года. Сказка про кратовскую Женечку, кратовского Витю, короче, про Кратово. Женечка была явно не довольна своим глоольдом (ну это такой червяк, который сидит внутри, помогает, лечит, травит хохмы, короче, полезный чувак. Только немного туповатый и влюбляется во что попало), который посмел влюбиться в Макаку: "У неё, мол, такие прекрасные волосатые руки-ноги! Такая грудь! Я уж не говорю о таком красивом красном заде!"
   "Оставь эти штучки!" - шипела ему в ответ Женечка. - "Я не могу влюбляться в того, кого приручила! Люби лучше Павлова!" Павлов был её босс, и любить его сам Бог велел.
   "Павлов? Этот сморчок? Да у него никакие руки-ноги, никакая грудь и никакой зад!" - упорствовал в своём неведении глоольд. А глупец, упорствующий в неведении - значит дурак.
   Женечка не знала, что и делать. Обратиться к Вите? Но у Вити есть свой глоольд, который любит её, Женечку. Что он сможет сказать? Что, мол, Женечка - ты прекрасна, вся: от хобота до хвоста! А значит, и глоольд твой прекрасен, и все его дибильные влюблённости.
   Да, Витя не поможет. Может, просто взять глоольда за жабры и спросить (да, пока только спросить): "А сколько щас градусов выше нуля?"
   Глоольд решит, что Женечка сошла с ума и переселится в Макаку. Нет, подобный План тоже не годится: в Макаке сидит свой глоольд, звать его, кажется, Панамус, и он воображает, что Макака - вполне симпатичная негритянская женщина лет тридцати, весьма изящная для своих лет. Чем бы Панамус не тешился.
   А всё почему? Да потому что на роль глоольда Женечки претендовали сразу 10 глоольдов! Они подскакивали к Женечкиному балкону на своих лошадях (глистах), подпрыгивали, и кто первый допрыгнет, тот и её муж!
   А Панамус никак не мог, так как мучился, бедняга, запором и диареей! Одновременно! Такого не бывает? Вот именно, не бывает. А у Панамуса было.
   И сердобольная Женечка ему говорит (ну, в моменты, когда он подскакивал, и его голова появлялась около балкона): "У меня есть подруга! Знойная чернож.пая, то есть, чернокожая женщина! Тебе понравится! Всем нравилось. Мой папа был от неё в восторге и рекомендовал мне: "Чудо в койке!"
   "А как... её... зовут?" - спросил пролетающий Панамус.
   "Её имя и фамилие слишком известное, чтобы прям так раскрывать! Приходи ночью в медпукнт: скажу!"
   А сама стала думать, как бы половчее выдать Макаку без её согласия за этого Панамуса.
   "Как Макаку назовёте - так она и поплывёт. Макаке, как и человеку, имя надо позарез. Назовёте Корытом - так эта Макака и в болоте наглотается воды! Да! Корытом просто нельзя назвать. Назову Корытой Ивановной: скромно и не притязательно.
   Все Ивановны на Руси знамениты тем, что входили в горящие избы! Входили! Не цеплялись бёдрами за плинтусы, а пролезали внутрь дверей. Значит, были тощими.
   Как бы, чёрт возьми, объяснить, что Корыта Ивановна - негр? Ладно! Переименуем её в Корыту Петровну!
   Пётр Первый был мавр! Вот и родил Корыту.
   Чего она там ещё делает? Трахается? Да нет, нет, конечно, нет. Кто её трахнет, когда она на скаку коня остановит? Разве что сам конь, да и то с великого перепуга!
   А! Вот! Важно! У Петровны целый подол детишек: мал-мала-меньше! Почему? Да потому что Пётр Великий любит сам процесс делания детей, а не самих детей! Как говорится: "Чем отличается любовь к детям педагога от педофила? У последнего она искренняя!"
   Пётр, конечно, детей своих не любил и бросал с обрыва в Спарте! Даже таких, которые с бородой, с прессом-кубиками и облёвывают зелёной слизью самого Петра! Таких совершенно не жалко, хотя, конечно, они все Леониды! Спартанцы! Уже с бородой.
   Но Пётр-то, Пётр-то бороды не любил! Он их боярам рубил! А потом сбрасывал бояр с обрыва!
   Ему Корыта Петровна говорит: "Папа! Папа! Так ты растеряешь всю ваниль, если всех сбросишь! Кто будет Балтийским Флотом командовать?"
   "Да ты и будешь!" - говорит Пётр. - "Характер такой, что фронтом командовать!"
   "У меня?" - Корыта.
   "А у кого же ещё?"
   И Пётр ударом ноги в сандалии сбросил и Корыту с обрыва!
   Ну, понятное дело, Корыта разобиделась. Потому что внизу лежали всё сплошь спартанские партизаны с завязанными ртами, по которым ползали жирные трупные мухи!
   Подобная компания могла Корыте навредить в дальнейшей журналистской деятельности. Скажут: "А почему у вас рот завязан? А почему по вам ползает муха? А почему от вас трупно воняет?"
   Слишком много вопросов, и Корыту не возьмут работать рыболовным экспертом в журнале. Хотя, конечно, для ловли рыбы подойдут все: и трупы, и мухи, и партизаны! На "муху" особенно хорошо ловить в нахлыст. Можно даже в вонючем виде ловить, только, чтобы не распугать рыбу. Например, налима, который и сам-то падальщик, так что ему по барабану.
   Итак, лежит такая Корыта в куче трупов-детишек Петра и думает: "Гора с горою не сходится, а Корыта Петровна сошлась с этими младенцами. Я как журналист, должна взять у них деловое интервью!
   Только сначала надо их обстричь, чтобы эти хиппи были готовы к деловому интервью! А тот они как кусты розы."
   Достала Корыта садовые ножницы и давай обстригать детишек! Бороду им обстригла, копчики, лобки (прости, Господи!), так как уже все зрелые.
   И подходит, смотрит: лежит Женечка!
   Ну и давай и её обстригать! Обстригла, и Женечкина голова стала как арбуз, как тыква - лысая. Подобную процедуру над Женечкой проводили лишь раз в концлагере "Солнышко".
   "Ты чего творишь, тварь?!" - закричала Женечка, так как свалилась под обрыв по пьяни, а не как детишка Петра.
   "Прости, Женечка! Я приняла тебя за куст розы!" - извинилась Корыта.
   "Дальтоник ты, что ли? У тебя что, руки трясутся?" - буйствовала Женечка.
   "Да! Трясутся! У каждого тут затрясутся!" - сказала Корыта.
   "Из тебя паршивый рыболовный журналист! И паршивое имя для ковбоя: Корыта! Дай мне! Я покажу тебе, как это делается!" - сказала Женечка и выхватила из лапок Корыты ножницы.
   "Чем это он меня? Хулиганы! Кто ударил Шефа?" Точнее, надо было сказать: "Кто ударил Шефу?" Женечку.
   А ударил её по башке и забрал ножницы некто Железный Малый Электроник, который тоже был сыном Петра Великого. Ну это после того, как Пётр трахнул компьютер.
   Умудрённые бояре ему говорили: "Не трахай компьютер! Блуд это! Подумай, что может родиться?"
   Но без бород их глас был не убедителен, и родился Электроник!
   Пётр хотел ему в компанию (так, чтобы малышу Элику не было скучно) родить ещё Рэсси, Электронную Собаку, но сам себе сказал: "Стопэ! Хватит! А то бояре меня с потрохами сожрут!"
   Поэтому Электроник был без Рэсси, но очень злобный, очень, так как "у него братишки нет, у него сестрёнки Рэсси нет, что же будет через 10 лет?"
   А что будет? Ну, кроме Войны России со Штатами, когда останутся всего 300 миллинов? Да ничего не будет, суп с грибами будет.
   Итак, Электроник (он же - известный Суперсолдат из армии глоольда Анубиса. Да и просто Суперсолдат из "Секретных материалов") схватил Корыту и Женечку за горла и поднял в высь! Щас задушит!
   "Что ты делаешь?" - спросил с холма Пётр, который со слепу, ни в чём не разобравшись, принял своего Электроника за пылесос, а девушек за плюшки! Что, мол, пылесос тырит плюшки, так как ГНУМЫ ТОЖЕ ЛЮБИТЬ и так далее.
   "Папа! Папа!" - сказал электронный чурбан. - "О, моя Мать!"
   А мать у него была компьютером. Ну, конечно, в ней содержалось 30 Гигабайтов порнухи и эротики, фоток разных и фильмов, но всё равно, говорим мы вам, трахать её было не этично. Не эстетично. Лучше трахнуть телевизор: этот хоть никого не родит.
   "Папа! Папа!" - и Элик на трепетных ножках побежал ввысь на вершину обрыва, волоча за собой по грязи и пыли девушек, которые, в свою очередь, цеплялись за разных дохлых партизан.
   "Говори, сын мой!" - разрешил Пётр, и Луна осветила тупые черты его морды.
   "Папа! Я хочу стать как ты! Вот так!" - и Электроник сбросил всю шушваль, которая на него нацепилась, обратно в обрыв.
   "Дорогой ты мой человечище! То есть, Электронище!" - расчувствовался Пётр. - "Приди же в мои объятия!"
   Без слёз на эту умиротворяющую сцену смотреть было невозможно, и Корыта с Женечкой тоже бы прослезились, если бы в это время не катились вниз по обрыву.
   "Папа! Борода из ваты! Ты купишь мне ваниль? А если нет, то нахрен ты пришёл, даун проклятый?" - спросил Электроник.
   "Да, да, детка! Я куплю тебе ваниль! Конечно! И подарю тебе самую красивую из своих жён-наложниц! Раньше она была боярином, но после того, как я отрубил ей бороду, стало ясно, что она за красавица!" - Пётр.
   "Нет, папо! Не хочу! Хочу Рэсси!"
   "Почему не хочешь? Ты что, извращенец?" - Пётр.
   "А ты как думал? Когда имеешь конец из микросхем, волей-неволей спятишь и станешь извращенцем!" - Электроник.
   "Ладно! Я найду тебе женщину-программиста! Такая мышь белая в очках. Только не вздумай соваться в Греческий Зал. Она этого не переносит," - Пётр.
   "Видала?" - злобно спросила Женечка Корыту. - "Договариваются, сволочи!"
   "А ты что хотела?" - спросила Корыта. - "Когда я заходила в одну из горящих изб, то видела там Электроника, который в огне не горел. Он пользовался этим и гнал в избе самогонку. Кстати сказать, так всё село и спалил. Как говорится: "Сгорим к е.еням всем селом! Не выбрасывайте мусор!"
   Я ему такая говорю: "Пошли со мной в мир иной!"
   А он: "Да подожди ты, мать! Дай... дай... чего-то там дай закончить!"
   А что может закончить здоровый взрослый мужик, сидя на корточках перед кроватью? Да конечно: коллекцию ложек! Или спичек. Мало ли что.
   Я говорю: "Брось ты эти пирожные! Дома я тебе торт куплю! А я в Россию домой хочу! Я так давно не видела папу!"
   "Говоришь о Петре Первом?" - Электроник.
   "Да!"
   И тут горящая балка падает мне на голову и на коллекцию ложек Элика! Такой голливудский хэп. Хэппи-энд."
   "Да! Досталось тебе!" - сказала Женечка, ощупывая череп Корыты. - "То-то, я смотрю: половины мозга нету!"
   "Есть, но там вставлена металлическая пластина, которая намагничивается."
   Это задело самолюбие Женечки: "И кто оперировал?"
   "Ясно кто - Мясник!"
   Это было уже слишком.
   "Знаешь, что? Давай, я тебе оставшуюся половину отрежу и сама и прооперирую!" - сказала Женечка.
   "Тут? Под скалой?"
   "А что? Или ты хочешь, чтобы я нашла тут Че Гевару? Ищу: Че! Че!"
   Откликнулся Че: "Я тут, сестра, но ты стоишь у меня на мошонке! Имя, сестра! Имя!"
   "Че!" - ответила Женечка, хотя и не была уверена, что этот Логин верный.
   "Пароль не верный! Попробуйте ещё раз!"
   "П.др ушастый!" - снова попыталась Женечка.
   "Опять не верно!" - Че.
   "Да подожди ты!" - сказала Корыта. - "Наверняка, Пароль - это имя собаки!"
   "Жучка!" - Женечка.
   "Да не твоей собаки! А его собаки!"
   "А! Знаю! Адольф! "Как зовут собаку Фитлера?" Адольф!" - Женечка.
   "Да подожди ты! Он про Фитлера, верно, никогда и не слышал и не ведает. Имя ЕГО собаки!" - Корыта.
   "Ладно! Гевара!" - сказала Женечка.
   "Логин правильный, теперь назовите Пароль!" - Че.
   "С ума можно сойти! Не знаем мы твоего дибильного Пароля и не ведаем! Скажи хоть, что внутри?" - Женечка.
   "Внутри что? Конечно, овсяная каша! Чтобы кормить жертв геноцида!" - сказал Че.
   "Дорогой мой Че-ловек! Че! Я всегда выступала против геноцида, но сейчас ты меня достал! Колись, сука, что за План "Б" у Петра Первого?" - спросила Женечка и снова встала ему на мошонку!
   Она думала, что так он быстрее расколется, но добилась лишь того, что Че испустил дух!
   "Какая дура! Боже, какая непроходимая дура!" - воздела руки к небу Корыта.
   "Можно подумать, ты лучше! В любом случае люди погибнут!" - сказала Женечка. - "Есть тут ещё кто живой?"
   Неуверенная рука поднялась в воздух.
   "Говори!" - Женечка.
   "На чём он остановился?" - спросил кто-то.
   "Вообще-то, это я остановилась на его мошонке. А он на Плане "Б"!" - сказала Женечка. - "А ты, вообще, кто, мужичок?"
   "Я - Полпот!" - сказал мужичок. Нельзя было его заваливать сложными вопросами, иначе бы он тут же испустил дух.
   "Ага! Полпот! Мой победитель! Помнится, когда я вела телеразвод на телевидении, ты дозвонился последним и сказал правильный вариант ответа: "ЕНОТ"! И стал моим Победителем!" - сказала Женечка.
   "И не получил ни хрена, ни цента!" - сказал Полпот.
   "Живут не для цента, а для совести!" - назидательно сказала Женечка. - "Но ладно: я тебя полюбила, я тебя научу!"
   "Чему?"
   "Как заработать миллион! Это такой семинар. В зале 1000 мест, цена за каждое место 1000 рублей. Все собрались на семинар. Семинар окончен," - сказала Женечка.
   "Слушай, Женечка!" - тронула её за рукав Корыта. - "Рассвет! Утро красит нежным цветом стены здешнего обрыва-б.я!"
   "Ну и что?" - спросила Женечка.
   "Да! Ну и что?" - спросил Полпот.
   "А то! Время для завтрака, а я смотрю: его нет!" - Корыта.
   "Будет тебе и завтрак, и какао с кофе, Кутузова!" - сказал Полпот. Хорошее расположение духа возвращалось к нему, несмотря на то, что он много на своём веку Кутузовых замочил! Действительно, пора была рвать когти отсюда и возвращаться в летнее Кратово, где ждал пионер Витя. К.
  

ЭПИЛОГ

   Сейчас я классифицирую все мысли по их серьёзности. Вообще, на что бы не обратил внимание: всё серьёзно. Зато нет таких подлых вещей, которые сбоку от Правила, например, желание выйти. Оно теперь прямо по курсу и серьёзно. А этим я не занимаюсь, серьёзные вещи не люблю. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-473

("Письма в никуда"-473)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4721,5-4724

   19 августа 2017 года. Вот лето пролетело, и ага! Вот пуля - и тоже ага! За это лето Кондом Хлимен ни с кем не познакомился, если не считать его придурковатую Аликс, но с ней он познакомился по пьяни на спор, да и не летом, а осенью-зимой. Какие бы приключения придумать для Кондома?
   Для Аликс - понятно, какие: родилась, училась, лечилась, родила! Хотя, в последнем можно усомниться, так как, не взирая на это желание, у Аликс родить не получится, так как она парень. Вот Кондом мог бы родить: у него бёдра шире. Но тоже не может, нет, не получится.
   Где бы найти такого, который бы по-настоящему родил? Где-где: в женской бане! О нет! Мы туда не пойдём, так как это чревато большой пошлостью, и наш труд забракуют. Такой пошлостью, которой ещё не бывало!
   Например: дырка! И Кондом через дырку... о, нет!.. просовывает!.. Короче, не пойдём.
   Тогда куда? В библиотеку? И там тоже дырка! И Кондом смотрит через неё... Не просовывает? Нет, нет, успокойтесь, психопаты и кликуши! Кондом ходит по лезвию ножа и режет в кровь свою босую душу!
   Итак, он был бос! А бос Кондом может быть в трёх случаях! А: если он помер. Б: если он только что с самолёта. В: если ему изменила жена. А с самолёта он может быть только в трёх случаях...
   Похоже, я задолбал сам себя. Короче, дело было так: Кондом летел в самолёте ("Не надо вверх!! Не надо выше!!"), как приходит стюардесса Жабба и говорит:
   "Вы бы, Кондом Петрович, ласты бы-то свои сняли!"
   "А почему?"
   "Потому что Спасибо, что выбрали наш рейс! А теперь дотроньтесь до кончика носа и скажите: "Я - старая кошёлка!"
   Кондом послушался, хотя не сильно понимал, при чём здесь его ласты, которые были надеты для успешного приводнения в этом "ПО-2".
   "Я - кошёлка старая, обязуюсь выполнять Правила пролёта над тылом врага!" - учила Жабба.
   "Над тылом? Уже пора? Уже можно в ватерклозет? Санитарная Зона кончилась?" - спросил с надеждой Кондом, но его надежда тут же угасла, так как она всё равно угасает первой и последней.
   "А у вас есть подобная потребность?" - спросила добрая Жабба. И подумала: "Отлично! У него есть потребность, а у меня так давно не было мужика! Зачем я грызу восковое яблоко?" Спросила вслух.
   "Откуда я знаю? Наверное, оно вкусное. А может, есть другое объяснение, медицинское! Посмотрите на прочих пасажиров: они укутаны ядовитыми змеями ("Какого чёрта я выбрал этот рейс?!"), бьют другу морду ("Вот я и смотрю: время для завтрака, а его нет!.. Получи!"), трахаются ("Жизнь так коротка! Надо это использовать!"), и только вы да я спокойны!
   Ну, вы-то понятно, почему спокойны: вы все, чёрные люди, всегда спокойны. Это мы, жёлтые или белые люди, бегаем и кричим: "Ая-яй!" А вы всегда спокойны, так как нахрен никому не нужны вас трахать. И притом не выпили успокоительных пилюль, прописанных доктором Пилюлькиным, и ваши вены готовы взорваться!" Так сказал Кондом Жаббе.
   Ну, сказал. И обидел. Так как за чёрными завесами негритянской плоти жила трепетная белая (белож.пая) душа. И может даже, может даже Жабба этой душой ненавидела всех своих братанов (из чёрной диаспоры) и была некой расисткой.
   Поэтому она холодно спросила Кондома:
   "Вам курицу или рыбу?"
   "Мне бы в рест-комнату!"
   "Так чего ты мне голову морочишь, ушлёпок белож.пый?" - хотела сказать Жабба, но подумала, что это будет не тактично.
   Вместо этого она показала Кондому на туалет, и он пошлёпал своими ластами туда.
   "Что за фронт? До какой степени мы над территорией врага?" - задавался он бесконечными тупыми вопросами, которые никуда не вели. - "Это что, Южная Корея? Или, всё-таки, Северная? Сдюжит ли "ПО-2"? А если не сдюжит, то есть ли у них парашюты?"
   Кондом вздохнул и нажал на "Спуск". И его произведение, сюрприз, упал на голову южнокорейской бабушки Сунь-в-Хен!
   Нам бы всем, конечно, хотелось, чтобы на голову лидера Вау-Ву-Тонга, но Вау сидел в своём дворце под защитой ПВО, а вот старенькая убогонькая бабушка Сунь-в-Хен шла по плантациям риса и пела: "Тихо и быстро плывёт Хуанхэ! С горсточкой кала бегу я к реке! Ныне могуч победивший Пхеньян..."
   Но не допела и упала под градом кала противника! Кондома. Но, как говорится: "Погаснет в небе звезда, а мы не узнаем и не услышим!" Кондом так и не узнал о судьбине бабушки, так как не было никого рядом (ни сказителя, ни древнего гусляра с гуслями), который бы ему про это пробалалаял.
   А бабушка была до прямого попадания ого-го! Говаривали (а серьёзные люди верить в подобный бред не будут. Или, всё-таки, будут? Вот выпустить этих людей ночной порою в Пхеньян к бабушке в гости, так сразу бы поверили и обделались!), что бабка та вовсе не бабка! А... Чупакабра третьего колена, дофина Полуэкта!
   Полуэкт был первым Чупакаброй, от него и пошёл род бабки. Она могла бы показать раритетные фамильные фотографии, на которых Чупакабры вешают вверх ногами генерала Паттона, генерала Власова, генерала Титькина и прочих Героев Гражданской Войны, которым не посчастливилось предать свою Отчизну и перейти служить в стан врага!
   На следующей фотографии была огромная жующая синяя морда слона с улыбкой до ушей. Тут бабка всегда говорила: "Слон - плохой! Справка - хороший! Покупайте наших Слонов!" А вообще, конечно, это была её фотография в юности. Её тогда уже приглашали на роль Слона дублёршей, так похожа: морда в морду.
   Именно подобным образом бабка и заработала свой первый миллион! Он же - последний!
   А теперь - дискотека! Бабка закрывала семейный альбом и пускалась в пляс в стиле "робо-бугги"! Никто ещё не мог выдержать этого зрелища дольше трёх-четырёх секунд. Куда там вашей заводной лезгинке и "яблочко-песне"! "Робо-бугги"! От которого едет крыша не спеша.
   Все посетители падали, а бабка, не зря, что Сунь-в-Хен, пыталась всунуть в них! Не получалось.
   "Но не беда! Я всё равно на их косточках покатаюсь!" - думала Бабка и засовывала всех в микроволновку! Вы заметили, что теперь "Бабка" с заглавной буквы? Да! Потому что мы уважаем всех насильников, потрошителей и плачущих убийц. Как говорится: "Я - Потрошитель Джек! Я потрошу в тумане! Я потрошу и леди, и миссис иногда! Кондуктор, не спеши, кондуктор понимает, что с девушками я прощаюсь навсегда!"
   Так и Бабка. Потрошитель был её внучиком по имени Джек-Мордаун. "О, мой внучок!"
   Итак, она каталась на косточках, и разные дибильные идеи приходили ей в её крохотную головку: "А может, рвануть в Диснейленд? Или в Болливуд? Меня же там с руками оторвут! Ладно, ладно: всё сама знаю: до Болливуда надо лететь, и там "Итс бурнс, бурнс, бурнс! Лайк файр, о, май Гат!"
   А я, честно говоря, боюсь самолётов. В них (поговаривают) (а серьёзные люди не раз получали по башке этими сюрпризами!) летает Кондом Хлимен с запором! Или проносом! Короче, жуткая вещь! Сама боюсь, пугаюсь, содрогаюсь, трепещу я! С пипискою я! Если говорить конкретнее, то не только с пипискою, но и с грудью и бёдрами и прочими прелестями.
   Все эти прелести мне оторвёт Кондомовым дерьмом!"
   И как в воду смотрела! Но, вообще говоря, до этого радостного момента оставалось ещё три дня!
   И Бабка села на экспресс "Пхеньян-Бомбей"! Бомбей-буги!
   В вагоне было полно подозрительных личностей. Например, бабушка в плаще и синяках и старичок в очках, которые ехали на Форум тройняшек. Они были не двойняшки, а тройняшки, так как третий пошёл в ватерклозет, "WC". Что мы всё о клозетах, да о клозетах? Есть масса прочих приятных вещей.
   Сунь-в-Хен села на своё место и развернула газету "Овощи". На обложке какая-то красотка сладострастно грызла морковку.
   Напротив Суни сидел священник. Сначала он просто сидел. Потом заметил, какие у Суни красивые гладкие нежные ножки! А что она страшна как смертный грех, священник не знал, так как на него пялилась красотка, грызущая морковь!
   И он стал жарко молиться своему Богу, чтобы тот прогнал искушение! Но искушение было велико! В мозг падре пролезли разные прекрасные разноцветные картинки, что будет, если ему красотка ДАСТ! И молитва не помогла!
   Падре покрылся ледяным потом! А Сунь всё читает и читает, и ножкой так покачивает! А нога женщины как космос - чем выше, тем интереснее! Потом начинается ляжка, потом подгузок!..
   Падре вспотел. Объявили остановку "Отдых"!
   И падре не выдержал и погладил ногу Суни!
   Каково же было его разочарование, когда из-за журнала показалось настоящее мурло Бабки!
   "Продолжайте, граф Трубецкой!" - сказала она.
   Но падре уже ничего не хотел. Он вышел из купе и пошёл, куда глаза глядят. Нет, не скажем, что именно он нажал на "стоп-кран" (в самолётах голубой, в поезде - красный). Скорее всего, на этот кран нажали, чтобы снять старичка в очках, не доезжая Феникса.
   "Становится интереснее!" - подумала Бабка. - "Пойду-ка я разомну косточки! Задолбалась читать "Овощи"! Всё про эмбарго да про эмбарго, мол, овощей вы никогда больше не дождётесь! Сами они все овощи. Или я овощ, но только перезрелый."
   Бабка вошла в вагон-ресторан. Здесь сидела элита поезда. Бабку вежливо отстранил охранник.
   "Куда катится этот мир?" - подумала Бабка. - "Вот в юности при моей внешности Слона мне были налили кувшинчик браги! Просто брага! Хороша! Шестой пьём! А щас нет! Куда всё катится? Я понимаю: в Феникс мы катимся. А потом в Бомбей. Становится скушновато!"
   Она вернулась в своё купе и снова выставила свои прекрасные обнажённые ноги, надеясь, что вернётся падре и развеет её скуку. Может даже... может даже... почитает ей Писание!
   Хотя она и сама его прекрасно знала, так как сама его, Писание, и писала, будучи каскадёром Слона. Что там говорилось?
   "Слон надевает костюм макаки и маску макаки и пролетает по торговому залу, рекламируя бананы! И получает миллион п.здюлей!"
   "Нет, это, вроде, сценарий. В Писании по-другому," - подумала Бабка. - "Я помню чудный... чудный... мгновений... Да нет, ерунда какая-то. Если я чего и помню, то как каталась на косточках в своём бунгало. А тут меня мучит клаустрофобия. Купе, блин! Не покатаешься. Наверное, я щас заплачу и превращусь в плачущего убийцу!"
   Тут из коридора вернулся падре! Он сел и снова уставился на ножки Бабки.
   "Ты бы, верно, пожрал?" - спросила Бабка.
   "Я бы, конечно, пожрал, если бы ты дала!" - сказал падре.
   "Я не могу дать! Я обручена!" - сказала Бабка и соблазнительно прикусила пальчик, смотря блудливо.
   "Имя, сестра! Как его имя?!" - заорал падре вне себя от Любви!
   "Сунь-в-Хен!" - сказала Бабка имя мужа.
   "Сунь... куда? В Хен?" - Падре стал кнопить свой андроид. Нашёл, наконец: "Может, миллион человек с такой фамилией!"
   "И все они виновны!" - сказала Бабка. - "Или у всех них был виноватый вид!"
   "Честно сказать, девушка, - разоткровенничался падре, - я не могу! Мой сан не позволяет любить Суня! Разных Мяо, Дзе, Бздунов - пожалуйста, но Сунь... Как бы тебе это поделикатней сказать? Сунь - значит "извращенец" и суёт в разные щели половые, как таракан, ребёнок деловой!"
   "Так значит, нет?" - Бабка.
   "Нет!"
   И Бабка опять углубилась в журнал "Овощи".
   "Не сболтнул ли я чего лишнего?" - думал падре. - "Хотя: Сунь! С подобными тварями нет другой системы!"
   Короче, поезд благополучно доехал до Бомбея.
   Бомбей! Город контрастов и управдомов! В Бомбее - управдом - друг человека! Сунь-в-Хен вышла из поезда и пошла на отдалённую магистраль, чтобы там побегать и поорать на водителей, чтобы попугать. Со времён похожести на Слона она мечтала, чтобы ролики с ней набрали миллион просмотров и лайсов.
   В это-то время Кондом и пролетал над Бомбеем! И обломал ей весь кайф! Одной шлюшкой стало меньше на Шарике.
   Кондом посмотрел-посмотрел на свои ласты и подумал: "О! Под ластой дома своего! Не снять ли мне их? И не надеть ли бахилы?"
   Он пока ещё вежливо постучался в спину Жаббы:
   "Девушка! А где у вас выдаются бахилы?" Это был простой естественный вопрос. Как "А где находится телаут?" Или даже: "А почему вы без нижнего белья?" Или немного изощрённее: "Девушка, а давайте пошалим?"
   "В хвостовой части самолёта!" - сказала Жабба.
   Там, где дырка!
   "Но меня же засосёт! И я умру!" - сказал Кондом. ("Кто на болот ко мне придёт, я засосу - и он умрёт!")
   Действительно: в хвосте "ПО-2" была дырка, в которую всех засасывало. Всех, кроме Кондома! Он замотался шарфами, г.ндонами, пуховиками и полез! И полез! Чтобы... чтобы не найти бахилы, а своим пузом заткнуть дырку в обшивке!
   "Он - мой Герой!" - пробормотала Жабба.
   И прочие стюрдессы Быдла, Кикимора, Жэпа тоже сказали:
   "Он наш Герой!"
   Один стюард Кукулик ничего не сказал, так как подумывал на земле пригласить отважного Кондома к себе на ранчо-ср.нчо.
   Кондом полз к дырке и думал: "Какого чёрта я, вообще, тут делаю?" Он не мог вразумительно ответить себе на этот простой вопрос. "Ползу, потому что ползу!" - наконец понял он, и "ПО-2" начал спускаться на аэродром.
   Дуть из дырки перестало, и все стюрдессы в воздух чепчики бросали! Потому что они чтили своего Героя! Как и мы. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4724-4726,5

   20 августа 2017 года. Сказка. Наверное, про Кратово, хотя 100-процентной гарантии, конечно, нет. Может даже, даже дело в Африке. Растут тощие бонсаи, карликовые баобабы, короче, луг! Может, в Японии! Космополитишен. То есть, без Родины. Но майнс лэнд. Без главной страны.
   Я к чему пишу про луг-то? Потому что щас там развернётся самое главное действие! По лугу будут бегать в ситцевых лифчиках южноафриканские девы, а за ними на мотоциклах - байкеры! Как за курями.
   Да ладно, шучу я, шу-чу, если вообще при этом серьёзном огромном теле могут быть какие-то шутки. В чужом теле! Я не скажу, что это про меня лично, но если бы тело было поменьше и повеселее, как у ребёнка, никто бы в претензии не был. А так огромное! Серьёзное! Страшное!
   И у дев, кстати, тоже. Но они все - дуры и выступают за свободную любовь, когда трахнуться - это так же просто, как испить стакан воды. Что требуется усталому путнику? Стакан воды! Виски. Ну и байкеры тоже придурки.
   Мы бы сказали - тоже зомби и повернули бы всю сказку в русло Мертвожоровки и Кондома Хлимена. Ну и пусть! Да будет Кондомище!
   Кондом вышел из дому. На него уставилась камера наблюдения, так как Аликс пыталась удостовериться, что Кондом ушёл и с ней простился навсегда, хоть он и не её потрошил в тумане и не с ней прощался навсегда.
   Ну и после его ухода она, конечно, позвонит мальчикам из... из танцев полуголыми или даже больше. Так как она современная живая девушка (Господи помилуй!), ей надо развлекаться... Да! Из стриптиза!
   Ей надо, а Кондом - самый скучный человек на свете. Сидит дома и закатывает глаза: "Ой, спасите-помогите! У меня глазки закатываются!" Полный кретин, так как в этом состоянии не может ничего как мужчина.
   Был бы, хотя бы, как тот мужик, у которого простатит, и который ходит и говорит: "Я забыл пульт от телевизора!" Врёт, конечно, но зато самец хоть куда! И его ждёт дома дама!
   Кондома уже никто никогда не ждал, так как всех он заблаговременно проткнул зонтиком как зомби. И Кормилицу свою проткнул (читай: достал), и Аликс. Достал и говорит: "А где у тебя, душа-девица, грудь?" И смотрит в бинокль. Не нашёл.
   Да, мы прям щас так смело и говорим: не нашёл. Плохо искал и не в том месте. Надо было подойти сзади и на спину её, Аликс, на спину! Но Кондом не сообразил.
   В это время он крутил шашни с инопланетянином Рейком, который сидел на крыше. "Покрутить с Рейком шашни! Плюнуть сверху с Эйфелевой башни! Дать по морде в схватке рукопашной!"
   Кондом, конечно, был полный дибил и импотент, но по морде фрейлине он, всё же, дал! Фрейлиной той была Аликс. И вот поэтому-то она и зырила щас в камеру.
   Кондом высунул язык и пошёл дальше, болтая языком, как какой-нибудь злобный Баскервиль-собак, что пугает всех вот так! Он думал: "Всё правильно обо мне пишется. Да, я самый крупный дибил и импотент! Но у меня же Борцовская Совесть! Ну не мог, не мог я просто взять и оставить бедного Рейка на улице.
   Он же тоже, своего рода, гуманоид. Ну, рожей не вышел: глаза как 15-тикопейки, носа нет, а во рту горит зелёный огонёк, и сигареты тянется дымок.
   Наверное, это наркотики! Я ему сразу говорю: "Наркотики?"
   "Нет, " - показывает знаками. Я эту азбуку глухонемых и без него знаю. А он всё показывает: "Джамбо! Джамбо!!"
   Наверное, это его дед или тётя из заповедника. Я говорю: "Конечно, Джамбо! Джамбо я замочил прошлым летом!"
   Он понял и обиделся. А чего тут обижаться, если это чистая правда?
   Година стояла лютая! Можно её, конечно, ведать или не ведать, мол, не знаю и не ведаю, но от этого она менее лютой не становится. Регулярные подразделения Рейков, а именно, Джамбов, напали на наши блокпосты и вероломно начали Войну на три фротна!
   Три, потому что: раз - это доктор Бриниум, два - это его любовницы и шлюхи, которым стоит отослать цветы, так как раз погиб за Родину, и три: это я, Кондом.
   Рейки про меня слышали и хорошо подготовились. Слышали, я надеюсь, только плохое. Что я замочил голыми руками массу народу так, что компьютер сбился со счёта. И что я люблю пососать молочко из бутылочки. Будут йогурты из бутылочки: молоко во мне ходит волнами! Корова поёт.
   Да, и злобные Джамбы пытались играть на этой моей слабости, которая ещё осталась! Они сбрасывали бутылочки кассетными порциями, как кассетные зажигательные бомбы, чтобы я подобрел и стал более дружелюбным. Ну прям как Ву-Вау-Тонг, хотя подобного в природе не существует.
   Я крепился. Бутылки с молоком падали мне на крышу, а я сидел и составлял своё Завещание. Не пошёл сбрасывать бомбы с крыши. Да вообще никуда не пошёл, даже в бомбоубежище. А на хрена, вообще?
   В унитазе торчит льдышка, всё самое интересное происходит дома.
   И вот одна такая бутылочка просочилась через потолок и проникла в комнату! В мою комнату! Похоже, бутылочки стали думать сами! У них, конечно, ручек-ножек не было, так как, верно, они их куда-то спрятали.
   Она застыла и стала поводить усиками, размышляя, убивать ли меня или нет? Я же говорю: сама стала думать. Конечно, можно было бы предложить ей думать немного о другом: стоит ли совокупиться или нет? Но что можно взять от недоразвитого первобытного сознания этой дуры?
   Ну, я, конечно, отвинтил крышку, высосал молоко из неё и говорю: "Хорошо! Хорошо же!"
   И она обиделась и почувствовала себя опустошённой!
   "Тоже мне! Разобиделась! Цаца какая!" - сказал я.
   Бутылка тёрлась об мои штаны и мурлыкала. Наверное, надеялась, что я снова налью в неё молоко. Я хитрож.по прищурился и налил в неё... нет, не мочу. Что я, извращенец какой-то? Налил в неё виски! Виски и виски, ничего, кроме виски, извините, виски кончился, давайте лучше почитаем мои труды про Боба Синклера!
   Ну и не рассчитал дозы. Бутылка пьяно захохотала и запрыгнула мне на колени: "Я люблю свадьбы! Выходите за меня прямо сейчас!"
   Это было немного неуместно, так как я, типа, женат. Но я сказал (женат на доброй старой Аликс): "Да! Давай!"
   Чем в конец разбил хрупкое девичье сердце. Как разбил? Сладкими мечтами, свиит дримс.
   Бутылка залезла в вольер для Кота Мурзыка и сказала: "У нас будет 6, нет, 8 котят и отдельная жилплощадь!"
   Чего-то мне расхотелось с ней жить. Я сказал: "Да! 8 или 10!"
   А сам подумал: "Как бы ненавязчиво эту стерву выгнать на улицу?"
   "Во!" - сказал я.
   "Чего во?"
   "Смотри! Из соседнего дома в нас целится профессор Моран, чтобы вышибить мне все восковые мозги!" - сказал я и показал на свою восковую статую, которая мирно и тихо читала газету "Таймс" кверх ногами.
   "Моран в Африке! Это проверено!" - сказала заплетающимся языком бутылка.
   Она была права, чертовски права. Моран действительно охотился на носорогов в Ботсване.
   "Тогда кто же это выстрелил?" - спросил я, когда стекло разлетелось вдребезги, как и "мои" мозги.
   "Это его жена!" - пьяно хохотнула бутылка.
   "Позволь тебе тут возразить!" - сказал я.
   Но тут вторая пуля разнесла статуе причиндалы! Вместо них стала дырка!
   "Стоит статуя совсем без заката, а вместо заката торчит лопата!" - сказала бутылка. - "Не парься! Я тебе ещё раз говорю: это его жена! Или тёща! Салют, тёща!"
   Я быстро бросился на бутылку, чтобы убрать её с линии огня, но она сказала: "Не бойся! Он не стреляет с открытым ртом!"
   За окном возникла жуткая бомжеватая рожа с открытым ртом.
   "Точно! Это жена Морана!" - сказал я. - "Но как, чёрт возьми, дорогая подруга, ты узнала это?"
   "Как-как!" - сказала бутылка. - "Пардон! Мне настал момент такой блевать!"
   И она убежала в туалет.
   "Пусть побегает. Всё равно в унитазе льдышка!" - подумал я. - "А не пробовал ли я заменить бутылку настоящей живой женщиной? Не пробовал. Но эффект будет тем же самым."
   Бутылка наблевала на пол рядом с унитазом: "Пардон, мусье! Это был незабываемый вечер, незабываемый!"
   Я продолжал пялиться в своё окно. Преступная рожа жены Морана тоже пялилась на меня до тех пор, пока ей в голову не пришло показать свою хилую грудь!
   Она скинула зипун!
   "Кажется, пора отправляться в бомбоубежище!" - сказал я бутылке.
   "А я бы осталась и посмотрела!" - бутылка.
   Жена Морана нашла какой-то рур, то есть, какую-то руру и принялась сексуально вертеться!
   "Не знаю, что и сказать!" - сказал я. - "Похоже, у женщин в этой войне круто едет крыша!"
   Я уже даже, даже попытался засунуть доллар в трусы жене Морана, чтобы выразить всю свою невыраженную любовь и одинокие чувства, но жена эта вдруг оделась и сделала ноги, смоталась! Это шёл патруль новобранцев!
   "Будь прокляты эти новобранцы!" - подумал я, засовывая доллар обратно себе в штаны.
   "Я тоже так могу!" - сказала бутылка.
   "Нет, не можешь!" - я.
   "Испей из меня виски, и не бывает некрасивых, бывает мало виски!" - она.
   На меня нашёл какой-то ступор. Я выпил все виски из неё и сказал: "Через полчаса, максимум час, я буду мертвецки пьян!"
   "Возьми вот!" - сказала добрая бутылка. - "Сыр! "Старый Ольсен"! Раздашь его в бараке!"
   Да, безусловно, для барака сыр был незаменим и необходим.
   Я, качаясь, вышел на улицу.
   "А вы не подскажете, где здесь барак?" - стал ко всем приставать.
   Женщины в панике шарахались и молчали.
   И только один мужик, только один, сказал: "А Вам К Гинекологу!"
   Я и без него прекрасно знал, что мне к гинекологу, так как в зипуне Аликс и с раздутым брюхом от виски я был неотразим.
   "Не хочу к удавам! Не хочу к гинекологу!" - сказал я. - "Хотя, конечно, раз надо - значит, надо! Поехали к удавам!"
   Таксист понятливо дал газу, и такси остановилось перед вывеской "Удавы-гинекологи"!
   "Это то, что надо! То, что нам надо! А теперь плати за проезд!" - таксист.
   "Да знаешь ли ты, кого только что вёз? Да меня знают все таксисты! Я им всем заблевал салоны!" - сказал я. Чистая правда. - "И тебе заблюю! И твоим удавам!"
   Таксист рванул с места и скрылся.
   "А курица в клетке?" - подумал я. - "Я забыл у него клетку с курицей! Или это бутылка с виски была? Если бутылка, то спокоен: у этой раскрылся разум! У курицы не раскрылся."
   Я постучался в помещение: "Тук-тук-тук!"
   Открыли. Здесь всегда были рады беременным и туповатым.
   Меня подвели к женщине-акушеру, которая что-то писала.
   "Чем кормить ребёнка будете?" - а сама всё пишет.
   "Ложкой!" И добавил: "Ты - моя Мерилин! Какие прекрасные глаза! Ты - мой Карл, сладенькие булочки!"
   "Чего?" - спросила она. - "В вашем положении плохо волноваться: взволнована мама - не спокоен малыш! Спокоен малыш - спокойна мама!"
   "А! Малыш! Мой!" - понял я, немного трезвея. - "Это на головку которого надо нанести немного шампуня!"
   "Да, именно этот!" - сказала доктор и подала руку: "Приятно познакомиться! Доктор Моран!"
   "Так это ты!" - сказал я. - "Ты позировала мне голой у окна!"
   "Вы меня с кем-то путаете!" - сказала Моран.
   "Может, и путаю. У этого Морана столько жён, что и не пересчитаешь!" - сказал я. - "Но если бы это были вы, вы бы щас меня благодарили!"
   Моран не стала меня слушать и ударила мне по голове тазом: анестезия. И стала копаться в моём животе, надеясь найти ребёнка!
   "Надейся, надейся!" - подумал я.
   Тут вошла сестра, которая была ещё какая с училища. Она сказала: "Доктор Моран! Вас вызывают на срочную операцию!"
   Моран вышла. Я остался один. Меня мучило похмелье. Где бы взять пивка?
   Стояли колбы с заспиртованными младенцами. Вот, где! Я выпил весь денатурат из этой банки: полегчало. Моран всё не шла.
   "Испытывет моё терпение," - подумал я. - "Поищу-ка я этот список для самого себя!"
   Список был. Список тех, кому модифицировали яйцеклетки, чтобы родились инопланетяне. Как не искал, самого себя в списке не обнаружил.
   "А жаль, жаль!.." - подумал я и сел на кушетке. - "Вот, если бы мне яйцеклетку модифицировали бы! Я бы, может, родил! Родил Морана! Или Рейка!"
   Вошла Моран и сказала: "Уважаемая Славная Подруга! К сожалению, вы не числитесь ни в одной базе данных! Из чего я делаю вывод, что вы - мужик!"
   "Я?" - спросил я. - "Мужик? Да Боже упаси! Хотя, конечно, в последнее время я тоже начала это за собой подозревать! Как говорится: "Алле штинк нах манн!" Всё воняет как после мужика! Да у меня и в унитазе льдышка!"
   "Так что попрошу вас покинуть детородильное помещение, хотя этот халатик вам очень к лицу!" - сказала Моран.
   Я стащил халатик через горло и оголил волосатую грудь: "А так?"
   "Пошёл вон, извращенец проклятый!" - заорала Моран.
   Я снова оказался на улице. Куда теперь? Что-то я там думал про новобранцев из патруля... Да-да! Проклятые! Пойду-ка, набью им их противные рожи!
   Тут остановилось какое-то такси! Это было то самое, которое я чуть не заблевал.
   "Садись, уважаемый! Теперь-то я точно вижу, что Вам К Урологу!" - сказал дружище таксист.
   Я его чуть не расцеловал.
   "Но-но! Без этого!" - он.
   Ну и мы поехали к удавам, то есть, к урологам. Если надо - значит, надо. Я даже, даже сказал: "Генацвале! Хочешь мою курицу? Забирай, дорогой ака!"
   Но курицы почему-то не было!
   "Где курица?" - я.
   "Улетела! Милая, милая! Она улетела, но обещала вернуться!" - таксист.
   "Ладно! Я тебя полюбил - я тебе подарю бутылку с виски! Она как женщина чудо в койке!" - сказал я. - "А где она?"
   "Я её вышвырнул, так как она пыталась мне сделать минет!" - сказал таксист. - "Не положено!" К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4726,5-4729

   22 августа 2017 года. Сказка про Кратово. Медсестру Женечку принесли аисты. Или лебеди. Хорошо бы, конечно, у них были шасси. Нет, наверное, её принёс не аист, а дятел. Ну и ему бы тоже пошли шасси. Потому что всё перемещение осуществляется с помощью колёсиков: едут паровозы - Салют Женечке! Едут автомобили - Салют Женечке! Едут трамваи. Летят самолёты. Ну, у этих шасси-то есть. Летит дятел: Салют тоже! Лучше бы он ехал.
   Итак, другими словами, Женечка обосновалась в Кратово, и её осиновым колом стало не выгнать. И серебрянными пулями. Так как: Нечисть! Нежить. Хоть и на роликах.
   Ролики ей подарил её папа, Витя Сковородкин. В прошлом пионер, а сейчас призёр-осеменитель всех кратовских тёлок, племенной бычок. Нет, не Баббельсбергский, а кратовский, хотя похоже.
   Он такой заходит как-то к Женечке:
   "Хай, бейб!"
   "Привет, чувак!" - говорит Женечка, а сама раздвигает ноги! Да шучу я, шу-чу! Плотнее сдвигает ноги! Так как ей что мамо говорило? Что мамо завещало? Точнее, так: "Мама мия Мария, зачавшая без греха! Помоги мне согрешить без зачатия!" "Мне мамо говорила, что еда вредит! Поднимает до пожратья поднимает аппетит! Мамо! Где же сало? И венегрет? Мамо! Ж покушайть дай!" Как вы щас поняли, был изящно изобретён новый предлог-приставка "Ж". Ну и хрен с ним.
   Как говорится: "Стоит Ж в лучах заката, а вместо Х торчит лопата!" Что могут хорошая и идеальная женщины? Хорошая хорошо держит Х (хозяйство), а то, что вы подумали, умеет идеальная. Чего ж там было? А! Имеет маленькую П (потребность)! И большое Ж (желание). По-моему, так.
   Как говорится, не судите строго. Щас пойду точно посмотрю про Есенина. "Не тужи, дорогой, и не ахай, жизнь держи как коня за узду. Посылай всех и каждого на х.., чтоб тебя не послали в п..." Есенин написал! Пиит! А вы думали, он только про берёзки писал. Нет.
   Тут, конечно, кроется большая философия. Какая? А хрен его знает. Короче: "полный писец" и изображён жирный зверёк.
   Ладно, как говорится, хорошего по-маленьку. Мы пишем о Женечке, которая такая: "Хай, чувак!" И давай ритмично раздеваться!
   Сначала скинула с себя белый халатик и перестала быть человеком в белом халатике. "Люди в бе-белых халатах!" "Люди в де-белых халатах!"
   А звёздно-полосатый лифчик не расстёгивается! Как всегда, будем всё пенять на погоду. Или на застёжки.
   Витя стал помогать и зацепился юбкой за её застёжку. Он был в шотландской юбке, как и Женечка. И давай ходить за ней по комнате, думая: "Я - самый шустрый любовник Побережья!"
   Тут из своего шкафчика высунулась сонная Макака:
   "Устроили тут "ромашка"! Тут помню - тут не помню! Дайте спать!" И захлопнулась.
   "Ты это слышала?" - спросил Витя Женечку. - "Это Глас Божий!"
   "Да! Глас Макаки!"
   "Да нет! Божий! И он мне сказал: "Иди, Витя и рисуй! Ты станешь Великим Ху... дожником! Если, конечно, я взял свою трубку, а не женскую, когда Глас это мне сказал," - Витя.
   Потому что, когда берёшь телефонную трубу связи с Богом не свою, а женскую, то слышишь всякую дребедень: "Пойди разложись! Пойди постригись! Пойди побрейся!" Это женщина-то должна пойти бриться! Интересно, где?
   Наверное, Бог так шутит, шутник такой. Конечно, если он не женщина сам. И не негр. Потому что, если он негр, то говорит: "Ё! Чувак! Эта хрень реальна! Сечёте меня, ниггеры?"
   Так что Витя мог по ошибке взять ЧЁРНУЮ трубку телефона и услышать Хрень! А может, Бог, конечно, пионер наподобие Вити. Ну или бычок-осеменитель. Такой напраслины не предложит.
   Он будет прикидывать резоны, как бы половчее привести в квартиру Вити тёлочек, чтобы их ТОГО! Так что он по-мо-гает, несмотря на то, что Витя-то, может, не хочет никого приводить к себе. Лучше чистое небо над головой, чем угроза прихода неизвестно кого. Может даже, даже уродин с маленькими "Г" и "Ж".
   Как говорится: "Идиот!", когда Витя по ошибке вошёл в ЭМЖО для женщин.
   А дело было так: Витя шёл, по своему обыкновению к своему блиндажу, который он построил с ребятами. И видит: в блиндаже сидят полуголые тёлки со стройными ногами и курят!
   "Я п-попрошу вас немедленно удалиться! Вы не буяньте и разойдитесь!" - сказал возмущённый Витя.
   "А это видал?" - спросила одна из тёлок и выставила прекрасную обнажённую ногу в туфле!
   Это, вообще, переполнило чашу Витиного терпения! Он схватил эту ногу и, к его ужасу, она осталась у него в руке! Это был протез!
   Ну и с этим-то протезом Витя и перепутал туалеты, где ЭМ, где ЖО, перепутал. А ногу он решил сдать в местный Провинциальный Музей.
   Вы думаете: этот автор пишет разную х.рню! Да нет! Именно книжку "Похищение из провинциального музея" получил Витя на конкурсе рисунков Кратова! Вы бывали в нашем Музее? Напрасно! У нас самая богатая экспозиция! От гипсовых обнажённых ножек до эмбрионов в банках: "Эмбрион Неизвестного мужчины, XX век."
   Витя, конечно, со своею ногой был встречен "на ура!" Смотрительница Музея, разложившаяся дама-библиотекарша в красной кепке и разложившаяся, всё пишет-пишет:
   "Чем ребёнка кормить будете?"
   "Вот!" - говорит Витя и всовывает ей в руку ногу!
   "Так-так! Нога раритетная, 19-век до Нашей Эры," - говорит этот живой скелет и всё пишет. - "Сколько хочешь за неё?"
   "А надо? Я думал: у вас всё бесплатно и добровольно!" - Витя.
   "Да! Но тебе я могу дать 100 долларов, чтобы ты отдал эту ногу и переспал со мной в течении одного часа!" - скелетик.
   Вите, конечно, польстило, что его принимают за какую-то кратовскую проститутку и шлюшку. Он сказал:
   "Для Вас, дорогая бейба, я готов всё сделать бесплатно!" Такой волонтёр.
   "Правда? Ну-ка, давай посмотрим! Кожаный? Из кожзаменителя?" - и стерва заглянула в Витины трусишки!
   "Кожаный! Отечественный!" - похвастался Витя.
   "Так-так!" - сказала библиотекарша и принялась пальпировать: "Так больно? А так?"
   Витя захихикал, так как было совсем не больно.
   "Ладно, Витя! Витище! Витюня! Ногу я забираю, а тебе скажу: слишком мал!" - стерва.
   "Как это так: мал?!" - возмутился Витя. - "Да вы ещё не видали его в боевом состоянии! Найди в себе своё оружие и стань самим собой!"
   "Знаешь, что, Витя? Много я на своём виду перевидала оружия, и говорю тебе ещё раз: больше 100 долларов за него не дам!
   Вот, помнится, случай у меня вышел! Мы тогда под Каракасом стояли в Южной Африке! И нам приносят пулемёт с эффективностью гранатомёта!" - пустилась в воспоминания библотекарша. - "Ну и девять наших меньших братьев орангутангов как косой скосило! Как говорится "Косил косой косой косой!"
   И я такая:
   "Не-еет!!"
   А самый главный орангутанг Петрович похлопал меня по плечу и говорит:
   "У тебя и амнезия, и слабоумие! На, держи гашетку этого чудо-пулемёта!"
   Я говорю:
   "У меня, может, и амнезия, но никак не слабоумие! Патронов-то нету!"
   И точно! Патронов не было! Не завезли. Всё прочее завезли: и маркитанток, и презервативы, и марганцовку против триппера, и ёршики для унитаза, и спецнах! Даже зелёного Шрэка завезли для развлекухи и Брюса Виллиса! А патронов нет!
   "Вы что здесь, сношаться думаете?" - спросила я и стала пинками разгонять по земле презервативы: "Это что? Это?"
   "Это - Южная Африка, подруга!" - сказал Петрович. - "И у нас тут свои законы, южноафриканские! А кто не доволен, тот может проваливать в Сингапур! Или Малайку! Ямайку! Ямай-ка! Ямай-ка!" - запел.
   Я плюнула, взяла на дорогу пару бутылок минеральной воды "Ласточка" и отправилась в Ямайку! Я подозревала, что путь будет не близкий. За время этого пути я и превратилась в то, что ты видишь: скелет в кепке.
   Но дошла! Я вошла в сарай в Ямайке и выронила минеральную воду "Ласточка":
   "Здесь на всех!"
   Негры недоверчиво восприняли это подношение. Нет, конечно, им давеча был Глас с неба ихнего Бога Анубиса, что возможно явление Библиотекарши народу, но они не думали, что зарубежная артистка прибудет так скоро!
   Я, напевая: "А-ну скорей любите нас! Вам крупно повезло!", стала нарезать "Ласточку" дольками, чтобы всем досталось. Как это? Ты просто не знаешь "Ласточку"! Она как космический йогурт, могла принимать любые формы: зайца, медведя...
   Я засовывала зайцев во рты негров и думала: "При-дёт Серенький Волчок и укусит за бочок!"
   Ну, негры, конечно, преисполнились оптимизма и даже, даже спрашивают:
   "А ты кто будешь, мужичок?"
   Дураки: не могут женщину от мужика отличить. Хотя, конечно... У меня внизу не был, а бывал! Так что, может быть, оно и понятно, бабы!
   Так что я говорю:
   "Я - ваш Верховный Бог Баал! Ваш ложный Бог Анубис пал смертью труса в бою с Таури!"
   "Так ты - репликатор?" - спрашивают.
   "Не порите ерунды и не будьте джеу-джу!" - сказала я.
   "Сначала посмотрим в словаре, что ты сказала, а потом изобьём тебя этим!" - сказали эти неверные.
   "Ну тогда познайте мою Мощь!" - сказала я и стала кидать в них зайцами из желе, из "Ласточки"!
   Ну, кидала-кидала, пока какой-то негр, видимо капо этого барака, не сказал:
   "Вот ты щас бросалась кашей, а девочкам пришлось убираться!"
   Ну и уже разные "девочки" лыбятся из углов, что, мол, да! Знаю я таких девочек: никакие они не девочки! Они жрут дырявыми ложками и спят за цветастыми занавесочками! Ну и все в юбках и помаде перепачканное лицо! Я бы сказала: яйцо.
   Ну, я не выдержала и схватила этого капо за горло:
   "Одно движение - и он труп!"
   Негры переглянулись. С одной стороны, конечно, это был выход. Но вот что только скажут "девочки"?
   "Девочки" заплакали:
   "Эта хрень реальна, чуваки! Ё! Если капо в одном месте есть, то он всяко там есть! Только, если он не зомби! Нельзя уснуть мертвым, это уже патология! Можно проснуться мёртвым!" Видимо, от страха перед моей Мощью у них немного поехала крыша. Крыша едет не спеша.
   Я говорю:
   "Да я, особо, и не собиралась его убивать! Так как, если я, всяко, его убью, то эта хрень станет ещё реальнее! Он западает на чёрный шоколад! Сечёте меня, ниггеры?"
   "А в попу он даёт?" - поступил вопрос из толпы отщепенцев.
   "Вот ты щас сам-то понял, чего спросил?" - спросила я. - "Конечно, даёт! Как и жирный потный начальник Отдела Кадров!" Что я ещё могла сказать, если я толком не знаю? Откуда мне знать?
   А вопросы продолжали поступать и поступать: "Почему Солнце жёлтое?", "Почему трава зелёная?", "Почему Земля плоская?"
   "Да откуда я знаю?" - не выдержала я. - "Я академиев не кончала! Кончила, может, только институт МИЭМ, да и то на двойку! В Академическом отпуске! Как говорится: "А я в отпуску! Поэтому и штаны надела, модница, и усы отпустила!"
   "А! Так она в отпуску!" - поняли негры. - "Оно и понятно, мужики! Вот если бы мы были белыми, как Майкл Джексон, мы бы, может, вставили... А так..." - и они уныло разбрелись по углам барака.
   "Да подождите вы! Злитесь! Злитесь!" - сказала я и ударила по морде одного доходягу!
   "А какой смысл? Ведь мы все всё равно умрём! Мы все! Умрём!"
   "Если сплотимся, то выживем! Не все, конечно! А злоба нам поможет!" - сказала я и ударила ещё одного по морде.
   Дальше не помню, так как, похоже, кто-то огрел по голове меня саму. Похоже, торшером. Или лампой дневного света. Я подозреваю, что капо, эта старая кошёлка!
   Но, короче, очнулась я в лазарете!"
   "В Женечкином?" - спросил Витя.
   "Да! Уже, прям! В лазарете Ямайки. Надо мной склонился какой-то эмбрион:
   "Тампон! Огурец! Спирт!"
   Я поняла, что что-то тут не так. Да, это был не эмбрион. Эмбрион лежал в банке. Говорил доктор Пистолетов. Его голос простуженный-контуженный я бы узнала из тысячи.
   Помнится, он звонил мне по телефону: "Детка! Я снял туфлю! Ты поверишь, что я совсем голый?"
   Ну я, конечно, отвечала: "Простите, абонент щас не доступен. Перезвоните позже!" Не говорить же ему, что и я щас сняла туфлю и совершенно голая!
   Итак, Пистолетов сказал:
   "Тампон!"
   И попытался всунуть тампон "Олдейз" мне в низ!
   Это было, конечно, дерзко и смело. Я сказала:
   "Ух ты! Фантастиш!"
   Тампон разместился как родной, совершенно не заметно! Может даже, даже в мои критические дни поможет! Когда нельзя носить белое обтягивающее и танцевать. Ну, танцевать-то я всегда танцую, даже когда в моём театре кровавая драма! Театр - ну вы поняли.
   "Больше никаких кровавых драм!" - сказал хрипло Пистолетов.
   "Это почему ещё?" - я.
   "Потому что я вам вшил яичники обезьяны!" - Пистолетов.
   "Но зачем?"
   "Затем, голубушка, что обезьяны - исчезающие с лица Земли твари, и их надо поддержать!"
   "А! Понятно! Их, конечно, надо поддержать!" - согласилась я и подумала: "Не сказала ли я лишнего?"
   Так что теперь, Витя, если я кого и рожу, то непременно обезьяну!" - сказала добрая библиотекарша.
   Витя что-то стал смутно понимать:
   "Так вы - мама Женечкиной Макаки? И моя мама? Потому что меня часто дразнят обезьяной? Но это невозможно!"
   "В этом Кратово всё возможно!" - наставительно сказала женщина. - "Ты не смотри, что я - скелет и в кепке! В койке я дам фору самым продвинутым самкам! Не веришь?"
   "Верю, верю..." - сказал Витя и вышел из бибилотеки на свежий воздух. Освежиться. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4729-4731,5

   24 августа 2017 года. Сказка. Сказ древних сказителей и гуследолбо.бцев про Древнего Кондома Хлимана! На самом деле Хлимена. Мена! Итак как это мен, муж, муж пиписьки - писимен. Ман тоже можно, но это отдаёт немного немецким - манн. А мен - английским. Хли-мен.
   Итак, Кондом (что вообще интернационально и значит: презерватив, но не будем сгущать краски. Если его так назвали папа и мама, то это вовсе не значит, что они полные идиоты. Может, они просто любили процесс. А детей не очень.) сидел (где?) на стульчаке (конечно!) и думал о своей девушке Аликс: "Может, проткнуть её зонтиком? Потому что все наёмные убийцы протыкают своих девушек. А чем я хуже? Нет, конечно, мне никто не платит как убийце, это минус. Но я и не наёмный - это плюс. Я сам по себе. Сам такой весь из себя самородок. Самоуродок. Убиваю ради развлечения.
   Вот и Аликс убью. Нет, конечно, конечно, она по-мо-гает! Вот мы были с туристическим деловым киллерским визитом в Африке по приглашению любителя человечинки Матриса Лубумбы, так Аликс что сделала? Забралась на кокосовую пальму!
   Я ей говорю: "Слазь немедленно!"
   А она: "Я по-мо-гаю!"
   И срезала кокосы, которые, во-первых, упали на голову мне, а во-вторых, упали на глубокомысленную лысину Лубумбы и убили его! Ну, не на глубокомысленную, а на престарелую, глубоковозрастную.
   "Лубумба!" - упал я на колена. - "Они убили тебя! Теперь ты не сможешь "снимать" девок и водить их в сауну!"
   "Почему это не смогу?" - спросил Лубумба.
   "Потому что ты умер! Деад! Труп!" - заплакал я.
   "Ну и что?" - продолжал сыпать дурацкими вопросами Лубумба. - "Значит, зомби не может никого "снять"? Что за глупости?"
   "Видишь, что ты наделала?" - спросил я Аликс, которая спрыгнула с пальмы и толстым задом шмякнулась на меня! Чуть не раздавила.
   Нет, конечно, это было немного сексуально, и у меня даже немного встало, но что значит это "встало", когда гибнут такие лидеры африканского свободолюбивого движения и умы ХХ века как Лубумба!
   Поэтому я, короче говоря, подавил это "встало" и сказал умирающему в муках Лубумбе: "Я отшлёпаю её! Я отомщу за тебя, Лубумба! Ты будешь вечно жить в наших сердцах! А теперь прощай, старый друг! Ты умираешь в муках!"
   "Почему это в муках?" - не понял Лубумба. - "Я умру красиво! Ещё красивее будет, если ты выведешь меня на орбиту, и я умру в лучах восходящего Солнца! Ну или заходящего!"
   Воля умирающего - закон. Но где я в Африке найду космический корабль?
   Остаётся одно: просить помощи у азгардов!
   Я схватил Аликс и стал ею махать в воздухе, надеясь, что колыхание её сисек привлечёт внимание из космоса! Не привлекло.
   "Ты совершенно бесполезная тварь! Пустышка! Халтурщица!" - сказал я Аликс. - "Твои сисяндры ни на что не годятся!"
   Конечно, обидел. Конечно, вогнал в слёзы: "Я не халтурщица! А моя мама не проститутка! Вот! Докажи им всем, Аликс, что ты ещё ого-го! Прощай, Аликс!"
   И Аликс высосала бутылку африканского пива "Малинка", воображая, что это нитроглицерин.
   "Дай сюда!" - сказал я и тоже выпил. - "Видишь: ничего не взрывается!"
   "Да! Аликс точно халтурщица и не отличит спирт от мазута! Здравствуй, Аликс!" - сказала Аликс.
   Видя, что она теперь с собой здоровается, я вывел, что приступ шизофрении, как и приступ суицида, прошёл.
   "А жаль, жаль..." - сказал я. - "Хоть одна ценная мысль в твоей тупой голове!"
   "Во!" - сказала Аликс и показала в небо!
   Оттуда спускался материнский корабль азгардов!
   "Какого ... они припёрлись?" - спросил я. - "Ведь сиськи не подействовали! Может, они увидели ЕГО?"
   И я посмотрел на свой вялый. Да! Они увидели ЕГО, когда он стоял ещё! Потому что азгарды все были сплошь тёлки-амазонки и жаждали секеса!
   "Сами с собой сношайтесь!" - гордо сказал я им. - "Мой отечественный только для землянок!"
   Ну и погубил всё дело. Азгардки разозлились и поклялись уничтожить Землю и нас с нею вместе!
   "Вот, что всё твой шовинизм!" - зашипела на меня Аликс. - "Не мог хоть кого-то там трахнуть!"
   "Не мог!" - признался я. - "У меня на них не стоит!"
   "Но они же не животные какие! Не куски мяса! У них есть разные лосьоны, бальзамы, мази, наручники, шарики в рот, наконец! Они бы пристегнули тебя к кровати, и баскетболист забросил бы мячик в кольцо! А мальчик бы успешно сожрал морковку! И прогремел бы Салют! А теперь и Земле - капец (я бы сказала: Синий капец! И Липкий сосед!), и баскетболисту, и мальчику, и Салюту! Всем капец из-за тебя!" - сказала проникновенно Аликс.
   Когда она говорила так проникновенно, я ей никогда не верил. Однажды она так уверяла меня, что Рейк на нашей крыше - плохо! А я нарядил его в Пастушку, и он помог мне гнать овечек к доктору Бриниуму. А потом ещё и выпил со мной на брудершафт.
   "И Рейку капец, и Бриниуму, и брудершафту!" - продолжала увещевать Аликс.
   "А ты-то чего так кипятишься? Они что, тебя подкупили, чтобы ты запудрила мне мозги? Хотя, конечно, больше, чем в обычном состоянии они запудрены, их уже не запудришь, так что твоя Миссия, доктор Аликс, провалена! А может, тебя следует называть Доктор Но? Доктор Зло?" - спросил я, покопавшись в своих запудренных мозгах.
   "И Доктору Но, и Доктору Зло - всем капец!" - сказала Аликс.
   "Где ты видишь этот капец? Травка зеленеет, Солнышко блестит, и не ясно прохожим в этот день непогожий, почему я весёлый такой! Где твои азгардки? У них же ум такой же короткий, как и у тебя! Сказали - не сделали! Азгардки сказали - азгардки не сделали! Нету у них подобных ресурсов, чтобы стереть с лица космоса Землю!"
   "А это что такое тогда?" - спросила Аликс и показала на загибающуюся внутрь линию горизонта.
   "Это что? Это понятно, что! Это наш местный земной мега-потребитель закукливает пространство и время, посрывав со всех золотые коронки! Не обращай внимание!" - сказал я, но сам себе слабо поверил. Мега? Потребитель? В Африке? Он же всегда в Мертвожоровке бывал.
   "А я по туристическому обмену!!" - раздался мощный Глас с неба! Нет, это явно был наш Потребитель.
   "Ась?" - спросил я.
   "Тебя по обмену в Сити-18, а меня по обмену в Африку!" - продолжило громыхать с неба.
   Конечно, в этом было мало логики, так как я пока был сам в Африке, но Потребитель, насколько я его знал, никогда не дружил с логикой. Дружил с женскими платьицами, овечками и пастушками. Короче, это был мой Рейк!
   "Рейк, дружище!" - закричал я. - "Нет ли поблизости корабля азгардок?"
   "Есть! Но я их выщипываю!" - заорал Рейк.
   "Выщипывай что угодно и у кого угодно! Я спрашиваю: они готовятся уничтожить Землю?" - заорал я.
   "Они - нет! Я - да!" - заорал Рейк.
   "Ну ты и понятно: известный дибил," - подумал я, но не сказал, так как обижу.
   Я показал Аликс на закругляющийся горизонт: "Смотри, Аликс! Правда, красиво? А потом я покажу тебе Ниагару, там деревья стоят прямо в воде! И там-то я тебя и зачал!"
   "Правда?" - спросила Аликс. - "На самом деле? Хотя, конечно, я вылупилась из пробирки Бриниума, и ты тут не при чём."
   "Я не при чём? Да я и вдохновил Бриниума! Я сказал: "Что же вы, Бриниумы? Вылупляете одних головастиков! А вот бы вам вылупить одну шимейлу! Женщину-мужика!" - сказал я. - "И Бриниум спросил: "А если не получится?"
   "Тогда... тогда мы вместе с вами её трахнем и вылупим обратно!"
   "А это возможно? Этично, вообще?" - спросил этот паралитик недоверчивый.
   "Заткнись и делай, как я говорю!" - сказал я. - "Для начала берём килограмм мозгов! Хотя, конечно, это не обязательно. Берём 100 граммов мозгов! Потом берём 3 кило кожи! 30 кило мяса! ОН должен быть очень большим, так что 31 кило мяса и пещеристых тел!"
   "Но у меня нет столько!" - законючил этот пораженец.
   "Ты хочешь здоровую женщину или карлика-носа?!" - спросил я. - "Делай, как говорю! 100 кило костей! Нет, лучше 20 кило белых кровяных телец и 21 кило красных телец! Всё! Запутал ты меня! Не знаю я! Не знаю, сколько должно быть крови!"
   И вот в этом незнании и вылупилась ты!
   "Совсем как мужик!" - восторгался Бриниум.
   "Да! Назовём её как мужика - Аликс!" - сказал я. - "И я возьму её к себе в прислугу. Будет сексуальной рабыней!"
   Между тем Аликс прервала мои воспоминания: "Кондом! Лук! Смотри!"
   Действительно: горизонты закуклились, и небо стало красным!
   "Ред-ред скай!" - сказал я. - "Этот придурок Рейк закукливает Время!"
   "И ты будешь вот так просто стоять и ничего не делать?" - спросила Аликс. - "Ты же мужчина! Мужчины! Да сделайте что-нибудь!"
   "Ты, между прочим, тоже не женщина!" - сказал я. - "Но я же тебе ничего не говорю! Слушай, не мешай предаваться воспоминаниям! Ты была ещё совсем крошкой. Твои 100 кило веса требовали грудного вскармливания и Заботы!
   Я тогда научился делать пончики из жгучего переца чили: "Гивми! Гивми! Гивми! Гивми! Гивми! Чили! Чили! Чили! Чили! Чили! Томорров им май батт!" Что значит: "Завтра в моей заднице!" И я накормил тебя этими пончиками!
   И чуть всё не испортил! Ты преисполнилась жгучей ненависти к самой себе и чуть не оторвала ЕГО! Потом плакала: "Папа! Папа! Я растеряла весь ЕГО!"
   Но я тебя утешил: я купил тебе резинового мужчинку Андрейку! Помнишь его?"
   "Как не помнить! Всё моё детство в Мертвожоровке!" - сказала Аликс и показала на красные небеса: "Это, вообще, нормально?"
   "Да чем бы дитя Рейк не тешился!" - сказал я. - "Он думает, что у всех посрывает пломбы-коронки и разбогатеет, а я тебе так скажу: мы с ним рядышком сядем, как дедушка с бабушкой рядышком (вместе поют эту песню! Дедушка рядышком с бабушкой снова жених и невеста!), выпьем, и он мне всё проиграет в карты! Ну или не в карты. Нет, в домино! В шахматы! Хотя я, конечно, шахматы не люблю. Я карты люблю," - сказал я.
   Наконец, Рейк прекратил буянить, небо снова стало синим, а горизонты опали.
   "Они опали так же, как "Мужчина! У вас опало!" - сказал я Аликс.
   Да она прекрасно и без меня знала, каково это, когда опадает.
   "Итак, что мы имеем? Глупые курицы-азгардки улетели к чёрту, и Землю чуть не уничтожил Рейк?" - спросила Аликс.
   "И я этому Рейку щас вставлю!" - сказал я.
   "Или он тебе!" - Аликс.
   "Ладно! Не будем пессимистами! Кстати, ты хочешь узнать, как вылупился Рейк?" - я.
   "Ну хочу!"
   "Итак, дело было ночью! Стояла зловещая-зловещая Ночь! Беримор зловеще накладывал овсянку Сэру Генри!" - сказал я.
   "Сэру Генри? Но он же, вроде, помер?" - Аликс.
   "Ты слушаешь или решила меня перебивать?" - спросил я. - "Сэром Генри был тогда я, Кондом Генри! При этом я был самым шустрым любовником Побережья!"
   "Не может быть! Ты? Любовником?" - не выдержала Аликс.
   "Я работал "под прикрытием"!" - сказал я. - "Да шучу я, шучу! И ты уже купилась! Конечно, я не был Кондомом Генри! Я был Беримором! Я зловеще положил овсянку и зловеще сказал: "Приятного аппетита!"
   Ну и Сэр Генри сожрал эту овсянку, а на следующее утро родил Рейка! Вот, в кратце, и вся история!"
   "Так значит, Рейк - мой вновь потерянный и давно обретённый братик-близнец?" - спросила трепетно Аликс.
   "Да! Близнец-паразит! Но нам пора выбираться из этой Африки! Самолёт на Сити-18 летит в 17-40!" - сказал я Аликс.
   "И мы оставим Рейка одного на чужбине?" - Аликс.
   "Да! Эти безделушки помогут ему не чувствовать себя одиноким среди африканцев!" - я показал на прилавок, на котором лежали деревянные члены на продажу.
   "Слушай, Кондом, а кто же в Химках торговал деревянными членами?" - спросила Аликс.
   "В Химках? А это что, не Химки? По мне, так вполне африканские Химки! И торгует ими... ими... Милейший, как ваше многоуважаемое имя?" - спросил я у торговца.
   "Мордаун!" - сказал он.
   "И торгует ими уважаемый Мордаун!" - ответил я Аликс.
   "И он даже не хочет убить нас?" - она.
   "Нет, нет, конечно, нет. Он хочет получить побольше прибыли!" - сказал я. - "Заверните-ка мне этот, с надписью "Кин-Конг"!"
   Мордаун завернул.
   "А вот теперь, похоже, хочет, так как я купил украшение его коллекции!" - сказал я и тихо добавил Аликс: "А теперь - бежим!"
   Мы бросились бежать в аэропорт, а за спиной нас преследовал Красный Череп Мордауна! Призрак! Хорошо, что только призрак.
   "Слушай, Кондом!" - сказала Аликс. - "Похоже, этот член Кин-Конга проклятый! Нагоняет злых духов! Выбросил бы ты его!"
   "Я? Его? А что я буду вставлять в тебя, когда у меня будет опавший? Нет, я никогда его не выброшу! Никогда!"
   С этими словами я размахнулся и бросил член Кин-Конга в сторону кабины пилота, ведь мы уже были в самолёте!
   Член точно был зачарованный! Он пробил обшивку, дверь и плюхнулся на блюдо, на котором стюрдесса подавала капитану самолёта рыбу! Или курицу. Не важно.
   "А я думал: у вас в меню рыба!" - сказал капитан ей.
   "Что принесла, то и в меню!" - она.
   Капитан взял член: "Он мне что-то напоминает! Что-то старое и давно забытое! Может даже, может, что-то личное!"
   "Дайте сюда!" - сказала стюардесса. - "Да нет! Рыба как рыба! Щас сама откушу!" И она завязла зубами в клейком тесте члена.
   "Ну что ж," - сказал я. - "Теперь мы избавились от этой мистической штуковины!" И стал смотреть в иллюминатор. Смеркалось. К.
  

ЭПИЛОГ

   Щас Правило такое: "Я хочу Закатывать Глаза!" Вот когда они Закатываются, да и когда нет, то ХОЧУ! При таком Правиле их можно Закатывать бесконечно. Зато не страшно. А то всё боролся с Закатываниями, и это доходило до дикости. Теперь сам хочу. Вот так вот. К.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"