Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 390-391

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Александр

Барсуков

Страна

сказок-390

("Письма в никуда"-390)

2014

ПИСЬМО В НИКУДА-3891,5-3894

   24 сентября 2014 года. Упадническая сказка. Что я вам, нанимался, всё время писать ударные? Нет. Вот и упадническая. Про дедушку Кондома Хлимена, Стойкого Чугунного Солдатика. А звали его Прокондом Прохлимен. Потому что дедушка. Но тоже был знатный Борец со Злом! Такой весь из себя доблестный. Бывало, ползут 7 тараканов, так он одним махом ка-ак 7 побивахом! Ну, не совсем! 6 выжили. Один помер от смеха, когда Прокондом промахнулся и упал на спину от размаха своего богатырского.
   И с тех пор эти 6 выживших везде распевают: "Ох, ты, наша силушка богатырская! Сила грыжи и энореза! Плоскостопная наша силушка!" Потому что этим шестерым невдомёк ещё, или они просто не знают, что есть такая болезнь на Руси - плоскопопие. Это когда долго лежишь на печи попой в печь. А то можешь ведь и встать и трахнуться мордой о кирпичи с печи. Так что лучше лежать.
   Вот и наш рассказ о том, как Прокондом лежал на печи и глючил. Глючил он о том, как едет на белом-белом катере к едрене-едрене матери! Это было на Каме! А Кама в те престарелые отдалённые годы была широкая, аки канализация в Париже. Прокачивала миллионы кубометров "изделий" в секунду.
   И вот Прокондом диву даётся: "Это надо ж столько нас..! Кажется, уж на что у нас времена доисторические и средневековые, а всё туда же! Нет! Я буду бесчеловечно Бороться с этим Злом! Я засуну каждому его дерьмо обратно в задницу!" Но тут же Прокондом осёк сам себя: "Это слишком жестоко! Да и не реально! Реально было бы обрюхатить девку Проаликс, чтобы потом у нас родился вполне жизнеспособный Кондом Хлимен!"
   Но как обрюхатить эту дуру Проаликс на печи, если живёт она, скажем, в Бронницах? И задумал Прокондом приделать к печи колёсики, в простонародье говоря, ролики. Но Кондом был слишком ленив для этого. Да и какой из него отважный Борец со Злом, если он будет весь день гнуть спину перед печью и разводить её на ролики? То есть, разводить кроликов, фигурально выражаясь. Дерьмо он будет, а не Борец со Злом.
   И тогда он задумал привлечь к этому опасному (но не очень) делу свою Кормилицу Арину Прокондомовну. Он до сих пор сосал молоко у неё, и, главное, им обоим это нравилось. Но всему хорошему приходит конец.
   "Арина! Ходь сюды!" - закричал Прокондом из своей комнаты.
   Арина как раз только принимала баню в соседнем банном помещении (потому что старорусские избушки были и банями тоже одновременно. Так удобней, и ходить никуда не надо), поэтому показалась в чём мать родила. Прокондом поморщился (так как видел эти прелести в 18-ый раз, и они ему уже надоели):
   "Прикройся!" Особенно ему надоела лагерная татуировка Арины, изображавшая слона, занимающегося зоофилией. А именно, с Моськой. Прокондом сто раз говорил Арине:
   "Ну почему, почему ты не сделала обычной татуировки: слон-ананист? Или, на худой конец, макака-мастурбака? Тебе надо было извратиться! Написала бы лучше: "НЕ ЗОБУДУ МАТЬ РАДНУЮ!"
   "А я что, выбирала?" - защищалась Арина. - "Если все хорошие татуировки были разобраны блатными! Как и места около окон! Мне досталась эта про Моську и место у параши!"
   "Ладно, ладно! Не плачь-не реви!" - всегда после этой или подобной перепалки утешал Арину Прокондом. - "Я, лично я сделаю тебе новую татуировку! Лампочку! Не простую, а прожектор! Этот прожектор будет освещать всю тебя сверху до низу (даже в места, где обычно дневной свет не достигает, где вечная тьма!) и звать тебя к Свету!"
   "А где, где Свет-то?" - спрашивала тупая Арина.
   "Как где? Где лампочка! Или где Солнце! Чтобы ты была как трава-мурава! Тянулась к Свету! Может, тогда подрастёшь хоть на пару сантиметров, а то коротышка-коротышкой, только и можешь, что скалить зубы!" - говорил Прокондом, уверенный, что мелкие только смеются, а вот длинные люди (как он) думают о Судьбах России! Им не до смеха.
   Короче, однажды он чуть было не воплотил свой авангардистский замысел и не вытатуировал на заду Арины... тиранозавра. Прокондом был тогда "с бодуна" и решил, что тиранозавр - тоже своеобразный Свет:
   "Вот, отныне будешь тянуться не к Свету, а к Тиранозавру! У него есть этот, как его, ну, Конец! Это тот же Свет в застывшей его форме!" Потому что, с другой стороны, Прокондом был нехилый философ и воображал, что все световые эффекты происходят исключительно из-за Конца! Но так и не закончил своего эпохального полотна "Тиранозавр, держащий в своих коротких лапках ночное судно", так как набежали дети Арины Прокондомовны и стали тянуть её на пляж жрать консервы, так как, де-скать, наши сети, маман, опять притащили мертвеца! Ну и придурковато подпрыгивали и пели: "Гоп-ца-цаца!"
   Да, в то тяжёлое время на Каме то и дело воды приносили разные консервы. Обычно это бывали утопленники в раздутых зипунах и с рыжими бородами, но бывали и сюрпризы в виде узников Замка Фи! Из Франции! Дети тогда ловили Вечный Кайф и балдели, так как воображали, что это свежатинка, а не конвсервы. Но это были тоже консервы.
   Ещё дело портили разные проститутки, штрафованные за браконьерство. Вот сидят две в полиции, в Царской Охранке: "Тебя за что?" "За бл.дство!" "А меня - за браконьерство!" "Это как?" "Подмылась в Каме, и рыба всплыла вверх брюхом!" Не надо говорить, что рыжебородые утопленники тоже всплыли вверх брюхом. До этой-то проститутки они были просто купальщики в полосатых трико, но как только она начала подмываться, погибли смертью храбрых вместе с рыбами!
   Итак, Арина убежала, а Прокондом принялся думать дальше: "Итак, Проаликс! Да что я всё про неё, да про неё? Что, кроме неё девок нету других?" И сам тут же понял: "Девки есть, но всё это сплошное Зло! Порядочный Борец со Злом не свяжется с подобным блондинистым дерьмом! Да и ходят они как зомби! Ну или не как зомби. Тогда я хожу как зомби и им совершенно не подхожу! Уж слишком я хорош собой, особенно, когда тяпну лишку! Я им не пара. Да и мужья у них всех есть, вот этих особенно ненавижу - типичные зомби!"
   Вот так думает Прокондом в свой дремучий Н-цатый век. И тут дверца избушки открывается и входит одна такая блондинистая Зомби!
   "Извините! У вас не будет немного муки? Немного яиц? Немного соли и молока? Вот, хочу испечь Колобок!" - говорит. А это была, надо вам сказать, та самая Бабка, которая сварила Колобок. Так как Прокондом ей ничего из перечисленного не дал, она варила Колобка очень долго, десятилетия (столетия!) и состарилась.
   "Немного яиц?" - оживился Прокондом. - "Парочка подойдёт?"
   "Парочки мало!" - сказала Блондинка.
   "Да где я тебе третье найду?!" - не выдержал Прокондом.
   "А вы посмотрите по сусекам (я же посмотрела!), поскребите под Курочкой Рябой, может, есть!"
   "Ладно, достала ты меня, девка!" - сказал Прокондом и поднял Рябу за задние ноги. К чести Рябы, у неё передних и не было вовсе. - "Вот видишь: нету! И никогда не было! И не будет! Наша Ряба не несушка, а несучка!"
   "А жаль, жаль!" - сказала гостья. - "А вот наша Ряба несётся золотыми яйцами!"
   "Вот пусть ваша Ряба тебе и снесёт!" - зло сказал Прокондом.
   "Никак невозможно, господин! Сейчас март-месяц, и наша Ряба убежала из дома встречаться с петухами на насесте!" - сказала гостья, плача.
   "Надо было её кастрировать!" - деловито и в то же время бесчеловечно предложил Прокондом.
   "А вы думаете, мы её не кастрировали? Её каждый ветеринар знает в морду! Как тараканов! Я вам щас расскажу. Я работаю швеёй-мотористкой по выведению тараканов. Я их этой швеёй, этой иголкой колю под диваном, и они уходят. То есть, я их победила, и они ушли. И так я расправилась с миллионом тараканов! И каждого я знала в лицо! Но даже после ветеринара Ряба говорила: "Я сказала! Ряба должна сидеть в тюрьме! То есть, нести золотые яйца!" И несла. Правда, где она их брала, для нас остаётся секретом. Может, воровала по соседям. Она же не зря сказала про Рябу и тюрьму. А вот теперь март, и наша кастрированная Ряба сбежала в поисках "весёлой" жизни. Лёгкой жизни, я бы сказала," - докончила плакаться Блондинка.
   "А! Теперь-то я понимаю, какую проститутку осудили за браконьерство! Это была ваша Ряба!" - сказал Прокондом.
   "Да что вы! Ряба? На панель? Да она не такая! Она уж лучше сразу утопится!" - сказала соседка.
   "Ладно, соседка, расстроила ты меня своим рассказом, иди домой, ничего я тебе не дам, так как самому жрать нечего! Слепишь Колобок, скажи ему, чтоб катился ко мне в избу, мол, там сидит Лиса-Алиса, которая так и мечтает, чтобы от неё кто-то ушёл! Он поймёт! Прикатится, тут-то ему и крышка! От Прокондома ещё никто не уходил!" - сказал Прокондом.
   Соседка пошла к другому соседу Прокондома, Ивану Никифоровичу, а мысли Прокондома приняли иное направление: "А вот эта соседка? Похоже, хороша! Лепит Колобки! Значит, умеет готовить..."
   "Нет!" - одёрнул себя Прокондом. - "Даже думать забудь о ней! У меня есть моя Проаликс, я буду её верен! Но всё же... Если ночью перелезть через плетень, Бронницы далеко, а это рядом! Нет! У неё живёт злющий бульдог, который перекусал весь дом и разорвал самого маленького в колыбели! Даже Битлзы пели про такого: "Эй, мистер Бульдог! Оставь мою кошечку в покое! А то я за себя не ручаюсь!" Я, конечно, за себя ручаюсь, и как кошечку, мне эту соседку спасать от её собственного бульдога не надо... Да! Но, кажется, я немного повредился в своём мозгу после неё. Мне надо освежить свой брейн (мозг) чтением "Памятки Борца со Злом", которую я сам же и написал н-цать лет назад. Итак, читаю (вот, я здесь заложил): "Борец со Злом никогда не вступает в связь на Задании! После - пожалуйста! Но во время - нет!" Отлично! Я щас на Задании? Не знаю! По-моему, что-то проскакивало про Арину. Чего-то я там вытатуировывал ей на заду. Может ли это считаться Заданием? Может!"
   Тут в дверь вошла Арина. Она была, как и прежде, в одном прозрачном пеньюаре, хоть и не выглядела чрезвычайно соблазнительно.
   "Арина! Прикройся!" - сказал Прокондом и принялся читать дальше. - "Если Борца со Злом соблазняют разные злые Силы (Силы Зла) на связь во время Задания, то он ещё подумает (Во как! Ещё подумает!), прежде, чем совершить грех!"
   "А чего тут думать?" - подумал Прокондом. - "У нас на дворе Сексуальная Революция! Войны нет, трахнуться - как выпить стакан воды!"
   "Правда, Аринушка?" - спросил он.
   "Жениться тебе пора, вот что!" - сказала Арина Прокондомовна. - "Засиделся ты в "девках"-то! В "девках" столько не живут!"
   "Заткнись! И ты туда же! Я, может, вообще не женюсь! Знаешь Ницше? У него вообще не было женщины!" - сказал Прокондом. - "Хотя откуда ты его знаешь? Если бы ты его знала, то у него бы одна женщина, по-крайней мере, была - ты! Но, как говорится, и молодая не узнает, какой у парня был конец!"
   Но как можно догадаться, хоть Прокондом и не женился, но родить Кондома-то родил! Может, даже на Задании! Кто же был достопочтенный отэц? Или мать?
   Это был Колобок!
   Блондинка, эта соседка, эта тайная потаскушка, от которой даже её собственная курица Ряба сбежала на бл.дки, слепила такой продвинутый Колобок, накачала его такими женским гормонами эстрогенами, что он прикатился к Прокондому на всё готовый! Он сказал:
   "Я от Бабки ушёл, я от Рябки ушёл, я от всеобщего рыбного мора (который устроила проститутка Рябка, за что и посажена за браконьерство) ушёл, но от тебя, доблестный Борец со Злом Прокондом Прохлимен, так просто не уйду!"
   "Аринушка! Спаси меня!! Это маньяк!" - закричал Прокондом, забиваясь на печку и кидаясь оттуда подушками, мал-мала меньше. Подушки были семь штук, как и семь слоников на счастье. Всё меньше и меньше по размеру.
   "Да! Я - маньяк! И что же? Пусть за это плюнут мне в рожу!" - сказал Колобок-маньяк.
   "Арина! Плюнь ему в рожу!" - сказал Прокондом.
   Пришла Арина:
   "Вот всё плюются в доме и плюются! А мне убираться! Ноги!!" Колобок и Прокондом подняли ноги, и Арина протёрла под ними.
   "Нет, не те нонче пошли бабы в русских селеньях!" - философски заметил Колобок после её ухода. - "Бывало, коня там остановит, в чужую избу зайдёт! Чтобы там стибрить чего-то! Но это же красиво смотрится! Это же эстетика! Там грудь барабаном! Бёдра! А это что? Грудь вислая, бёдер нет, прям как из концлагеря сбежала! Чем ты её кормишь?"
   "Да я, масса Колобок, ничем её не кормлю. Она сама по сусекам шарит. Найдёт арбуз - сожрёт арбуз. Не найдёт - не сожрёт!" - сказал Прокондом.
   "Вот я и смотрю: нету у тебя подхода к людям! У меня подход есть! Вот!" - и Колобок подошёл к Прокондому и распахнул на груди своей телогрейку! - "Стучит? Стучит?!"
   "Сту-учит!.." - сказал Прокондом. - "Но я, как бы, на Задании!"
   "Сейчас я - твоё Задание!" - сказал Маньяк и поимел Прокондома!
   Вот так и родился впоследствии известный нам Кондом Хлимен. К чему мы всё это рассказали? Кондом стоял в осаждённом Сити-18, держал в руке выцветшую фотографию своего деда с Колобком на руках и думал: "Да! Они были прекрасной парой! Мозги и мышцы! И времена были другие! Сексуальная Революция! А сейчас пойди найди порядочного Колобка! Кругом одни киберкрабы и зомби. Но Аликс-то, Аликс осталась прежней! Это да! И живёт, как и прежде, в Бронницах!"
   Кондом плюнул и вышел из дома. Путь его лежал на вокзал до Бронниц. На том и наша сказка закругляется. Ей уже пора. Это случается обычно на 23-ей странице через полтора часа писания. К
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3894-3896,5

   27 сентября 2014 года. Сказка про Чеки Джана, человека и парохода. Пароход с его именем всегда тонул. Как если бы его назвали "Корыто" или "Титаник". Потому что в переводе с китайского "Чеки Джан" означало нечто непристойное, похабное и скабрезное. Да ладно, ладно! Означало оно нечто возвышенное, светлое, но которое всегда тонет. Может быть, дерьмо. А может, свинец. Или другой тяжёлый возвышенный метал. Но так или иначе, но Чеки пока не собирался в долгое плавание на пароходе своего имени. Так как был не турист. А Борец с Якудзами.
   И был у него любимый плюшевый Мишка Мао. Так как прочих всех любимых у Чеки украли якудзы: и жену, и девушку, и любовницу, и любовницу любовницы, и тёщу, и зятя, и свёкра. Свёкра было особенно жалко, так как, как выяснилось, у Чеков свёкров не бывает и быть не может никогда. Остался только этот Мао. У Мао не было одного уха (Чеки откусил в припадке "белой горячки"), не хватало порядка четырёх лап и головы.
   Но перец у Мао был ещё какой! Чеки, бывало, возьмёт Мао за перец, раскрутит по воздуху и вышвернет в окно! Ну, потом, конечно, сходит подберёт. Но сколько прекрасных и добрых воспоминаний. Не скажем, что и у Мишки. Мишка этот был очень злопамятный и таил злобу на своего любимого хозяина. За что? За то, что обычно, выкинув Мао из окна, Чеки любил его ещё сверху полить "мишкиной" кашей. Овсянкой. Мол, Мишки это жрут. Мишка этого не жрал и всегда приходил домой облитый кашей в шляпе. И начинал качать права.
   "Да успокойся ты!" - говорил ему Чеки. - "Каша - не дерьмо: вылетит - не поймаешь! Скажи спасибо лучше, что каша эта называется твоим именем: "мишкина"!"
   И вот теперь Мишка Мао пропал! Чеки и под кроватью посмотрел: нет. И на люстре (этот Мао был такой забавник, что иногда занимался сексом в позе "на люстре"): нет. В туалете - нет! В ванной - нет!
   "О-оо! Господи!! Да за что мне такие муки везде лазить и искать!" - не выдержал Чеки и понял, наконец, что Мао похитили якудзы злобные! Но зачем ивалид-мишка якудзам? Понятно, для чего: чтобы проводить над ним запрещённые опыты. Но Чеки его и сам так уже покалечил, что дальше калечить некуда.
   "А! Понятно!" - понял Чеки. - "Мао может расколоться до ж.пы и выдать Мой Главный Секрет! А какой у меня Секрет? Щас точно не скажу, но, наверное, это то, что я писаю вверх! Потому что после рака яичка мне пришили конец не той стороной. Но зачем якудзам такой паршивый секрет? Может, им нужна моя дебетовая карточка? Чтобы снять с неё 1 юань? Я сам бы с радостью его давно снял, но, падла, не снимается! Заело!
   Тогда понятно другое: Мишка Мао раскроет якудзам секрет приготовления овсянки! О! Овсянка - моё всё! Никто в нашем китайском Суссексе не умеет её так готовить, как я! Я бросаю в чан крысиные хвостики, летучих мышей, сушёные отруби крокодилов, всё это тщательно перемешиваю, не доводя до кипения, ну а потом что же? Овсянка! Это лакомство такое ядрёное, что у меня подохли в доме все тараканы, а мышь повесилась в холодильнике.
   Итак, сосредоточимся на овсянке! Овсянка, ты - компас земной, а овсянка - надежда на свежесть! А песни довольно одной, чтоб про овсянку там пелось! Никогда злобные якудзы не заполучат овсянку! Не жрать им её! Китай никогда овсянкой никому не платил и платить не будет!"
   Тут дверь в прихожей открылась и вошёл весь пьяный в дупель Мишка Мао.
   Он сказал:
   "Спокойной ночи!" и упал в прихожей. Удивительно вообще, как он мог ходить без лап.
   "А-а!" - сказал Чеки. - "Явился! Не запылился! Мао! Я жду тебя уже 4 часа!"
   "Мы провожали Павлика!" - пьяно сказал Мао и ткнулся носом в половик с надписью "Вытирайте ноги!"
   "Кто этот Павлик? Твой новый любовник? Твой бойфренд? Любовник-гомосексуалист?" - допытывался Чеки. - "Но как это возможно вообще?"
   "Не-ет! Мой любовник - медвежонок Счастливчик! У него на одну лапу больше, чем у меня!" - сказал пьяно Мао и захохотал. То есть, сделал попытку захохотать, но закашлялся.
   "А что это за длинный рыжий волос у тебя на плече?" - продолжал пытать пытливый Чеки.
   "А что, у меня есть плечо? Если есть, то это волос Павлика!" - сказал Мао.
   "А почему от тебя несёт одеколоном?"
   "Потому что я пил, дура!" - сказал Мао. - "Мадам! Изволите иметь взрослого сына?"
   "Да! Случай тяжёлый!" - сказал Чеки и вынул из кармана Мао женский лифчик на 6 чашечек. - "Я уже ничему не удивляюсь. Ты, свинья, спал со свиньёй!"
   "Ну и что?" - спросил Мао. - "Может, у меня совесть, свинячья совесть! Может, с женщинами я принципиально не сплю, так как они считают меня лишенцем и неудачником!"
   "Да! Это так! А кто его сделал таким? Это я его сделал таким! За миг один, за солнышко минутное я однажды оборвал ему и уши, и лапы!" - подумал Чеки и сказал: "Ладно! Ты прощён на сей раз! Марш в ванну и помойся, ребёнок!"
   Мао прямо в ботинках полез в ванну и включил воду. Пока он там пьяно пел песенки и орал:
   "Извините, я - голая!", Чеки размышлял на кухне: "Так! Значит, Якудзы здесь не причём. Если не считать, что этот Павлик мог быть якудзой. Если под личиной Павлика не скрывался мистер Бублик! Но до него я ещё доберусь, а пока надо пойти вытереть Мао."
   И Чеки стал елозить по Мао полотенцем:
   "Удивительно! Я обнаружил грудь! Правда, в ничтожном количестве!"
   "Да! Я такой, детка!" - сказал Мао и вывалился из ванны. Он был никакой.
   "Дам ему настой ромашки и пусть проспится! Завтра будет как новенький!" - подумал Чеки. Короче, с Мао всё было более-менее ясно. Оставался мистер Бублик. И его самый страшный якудза Слон. Этот Слон был вовсе не слон в полном значении этого слова. Это был попка-человек, попка-слон, который отвечал на телефонные звонки в вагоне-ресторане.
   Вот и сейчас Чеки набрал номер этого вагона и услышал:
   "Алё! Говорит Слон!"
   "Слушай сюда, Слон! Слушай меня!" - интимно сказал Чеки. - "Сейчас ты берёшь берданку и идёшь мочить сначала Принца Альбрехта в банках, а потом и своего босса Бублика! Понял?"
   Слон ничего не понял и бросил трубку. Да это и не удивительно. Чеки вечно говорил ему одно и то же, и он никогда ничего не понимал. Про Принца Альбрехта, может, понимал, но не больше. "Принц Альбрехт" - это такие консервы.
   "Ладно! Ещё одна ниточка оборвалась! Но я знаю ещё одного якудзу! Точнее, одну! Это девушка в шортах, которая выгуливает собачку во дворе! На самом деле никого она не выгуливает, а всё высматривает и вынюхивает, как бы погубить меня, а особенно Мишку Мао, так как тайно влюблена в этого косолапого урода!" - подумал Чеки. - "Она работает в паре с неким Фердинандом Кокошкой, который собирает собачье дерьмо! Это её отец! Обоих не жалко."
   И вот Чеки вышел на улицу. Фердинанд, по обыкновению, собирал.
   "Ну, как дела? Много уже за сегодня собрал?" - вежливо поинтересовался Чеки.
   Реакция Кокошки была неожиданной: он закричал:
   "Чур меня!" и бросил всё дерьмо в Чеки!
   "От этого дибила одни проблемы!" - подумал Чеки и сказал: "Ты что, с дуба рухнул? Это же я, твой сосед, Чеки!"
   "А мы думали: нету уже тебя с нами! Мне дочка говорит: "Помолись за этого придурка Чеки! Нет его среди живых!" - сказал Кокошка.
   "Твоя дочка просто тупая кукла и несёт всякую чепуху!" - сказал Чеки.
   "Это я-то тупая кукла?!" - спросила, подходя, дочка. - "Да я как щас сниму с себя свои эти шорты, да как тебя этими шортами да по мордам!"
   "Пардон, мадам! Я не про вас говорил! Я говорил про своего Мишку Мао!" - сказал Чеки.
   "А я и ему дам! По мордам!" - сказала Оксана эта.
   "Вряд ли это его порадует, так как взять вас он не в состоянии!" - сказал Чеки и пошёл обратно домой, думая: "Ну и семейка! Дочка, если не пойдёт на "панель", то по стопам отца будет собирать дерьмо!"
   Дома Чеки застала идиллическая картина: Мишка Мао, чистый, выбритый, напомаженный сидел в кресле и курил Чекины сигары.
   "Кажется, пахнет моими сигарами!" - сказал Чеки.
   "Потрясающе, Чеки! Как вы догадались?" - спросил Мао.
   "Элементарно, Мао! Если вы курите мои сигары, то ими и воняет! Это логично и гармонично," - сказал Чеки.
   "Босс! Я знаю, как нам покончить со всеми якудзами!" - сказал Мао.
   "Я тоже знаю, но мы не звери какие-нибудь!"- сказал Чеки.
   "Да нет! Мы пошлём им отравленный календарь! И 21 января они умрут!" - сказал Мао.
   "Что, надышался газов на автостоянке? Якудзы не умеют читать!" - прервал коварные планы своего Мишки Чеки.
   "Ну тогда не знаю, босс!" - сказал Мишка и вернулся к своему привычному состоянию, когда он ничего не знал.
   "Я мыслю для начала подкрепиться овсянкой!" - сказал Чеки. - "От этих летучих мышей и крокодилов (а я ещё добавил новый ингридиент (его добавляют в "Кока-Колу", он страшно секретный) (щас не скажу, какой именно, забыл), так вот, от них рождаются порой мудрые глюки! Мы их просмотрим вместе, а потом обсудим!" И Чеки принялся наворачивать овсянку с Мао.
   Первым глюком была дочка Кокошки вообще без одежды.
   "Так и хочется спеть!" - сказал Чеки. - "На рижском взморье воздух свеж! Там ходят люди без одежд! Там дед Семёныч портит весь пейзаж! Семёныч! Виден всем за три версты! Семёным носит красные трусы! Что за странный дед? На целом побережье он один одет!"
   "Масса Чеки, я тоже вижу Семёныча и Кокошку! Он снимает с себя свои красные трусы и надевает их на девушку: "Простудишься!" И она плоюёт ему в морду. И продолжает ходить голая! Масса, но у меня на неё почему-то совсем не стоит!" - сказал Мао.
   "Это не удивительно! Потому что тайный ингридиент, который я, наконец-то, вспомнил, это бром!" - сказал Чеки. - "Давай смотреть новый глюк! Так-так! Оксана эта заходит в женскую раздевалку! Или это мужская раздевалка? Написано: "ЭМЖО"! Наверное, мужская! Точно! Из неё выскакивает мужик: "Пардон, мадам!" Сейчас у Оксаны там будет сеанс связи со связником! Или она заложит там Тайник! Если связника не будет. У Якудз ведь как принято: если есть связник, то его можно иметь во все дырки, это и есть сеанс связи. Итак, Оксана кладёт гильзу с мессиджем и уходит!
   И приходит мистер Бублик! Ты, Мао, его наблюдаешь?"
   "Ещё как! Мао вытирается мохнатым полотенцем и говорит: "Хорошо! Хорошо же!" Гильзы он не находит и уходит," - сказал Мао.
   "И тут появляется Фрекен Блок! Это самая страшная якудза! Гильзу она находит и пытается вставить её себе между ног! Потому что думает, что это - пожарный гидрант! Дура! Мазила! Кто ж так вставляет! Вот, как надо!" - не выдержал Чеки и опрокинул остатки овсянки на пол.
   Оба очнулись и тупо рассматриали кашу на полу.
   "Я мыслю: это был Вещий Глюк! Нам надо идти на пляж!" - сказал Чеки. Но на пляж им не суждено было сходить, так как пляж был в тысяче километров от дома Чеки Джана.
   "Тогда я щас телефонирую и вызову сюда эту Фрекен Блок!" - сказал Чеки и телефонировал. По своему обычаю, Фрекен лежала в своей ванне и говорила в трубку душа:
   "Ал-лё!"
   "Фрекен Блок? Говорит Слон!" - сказал Чеки и подмигнул Мишке: "Чтоб не догадалась!"
   "Я безумно, безумно одинокий!" - продолжал он. - "Приезжайте! Подробности СМС-кой!"
   "Отлично! Щас еду! Готовь "пятихатку" в час, "капусту" вперёд!" - сказала Блок.
   "Щас приедет, дура! А мы её так встретим, так встретим!" - сказал Мао.
   "Как ты её встретишь?" - мрачно спросил Чеки. - "Она приедет и за 500 юаней устроит нам "золотой дождь"! А мы скажем, что это - не мы! Что хозяева-барыги в отъезде, а мы вообще археологи из Томска!"
   Наконец, в дверь позвонили! Чеки с перепуга надел на голову торшер и прикинулся торшером. А Мао попытался выпрыгнуть через стену. Но так как они жили в квартире, а не в доджо (в доджо живут ниндзя), то Мишка чуть не расшиб себе башку об стену!
   Наконец, Чеки открыл дверь! За дверью стояла Фрекен Блок! И говорила:
   "Мальчики! Вы где? Я не буду долго ждать!"
   "Фрекен Блок! Какая встреча!" - сказал Чеки. - "Золотой дождь" будет?"
   "Золотой дождь" по предварительной записи на следующий год!" - сказала Блок.
   "Ну и Слава Богу! Чувствуйте себя, как дома! Раздевайтесь! Я щас принесу что-нибудь освежающее! И одену что-нибудь соблазнительное!" - сказал Чеки и побежал на кухню, где сидел Мао. - "Мао! Мы нальём ей овсянки! Это получше любого клофелина! И покончим с ней раз и навсегда!"
   "Это ничего, что я всё слышу?" - спросила Блок. - "Вообще-то, это я должна вам подсыпать клофелина!"
   "Должна-не должна! Какие счёты между друзьями?" - спросил Чеки. - "Вот, отведай нашу овсянку! Только сначала сходи в душ: от тебя воняет!"
   Фрекен Блок разделась и легла в ванну. Тут тоже, как и у неё в квартире, была ручка душа, в которую она стала тут же говорить:
   "Шеф! Шеф! Всё пропало! Гипс снимают! Клиент уезжает!"
   "Без паники!!" - сказал ей в ответ из ручки мистер Бублик. - "Действуй по моим инструкциям!"
   "Понятно!" - сказала Блок, вытерлась и вышла из ванны! В руке у неё была оторванная ручка от душа! Этим щас она Чеки Джана и Мао убьёт!
   "Ты хочешь убить меня этим?" - спросил Чеки, который в мастерстве постиг борьбу нанайских мальчиков. - "Тогда я убью тебя этим!" И он схватил Мишку Мао за мишкин конец!
   Напряжение нарастало! И неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы в комнату не вошёл сам мистер Бублик! Он сказал:
   "Я много думал! В темноте вашей ванны! Где и сидел! (Правильно, иначе он бы не смог говорить с Фрекен Блок по ручке душа.) И вот, что я придумал: никто никого не убивает! А дискотека! Да здравствует дружба Чеков Джанов, Фрекен Блоков и мистеров Бубликов! И Мишек Мао!" Сказке конец на этом. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3896,5-3899

   29 сентября 2014 года. Сказка. Разгрузочная. Там одна девушка (назовём её условно Манька) будет идти в Гон-Конг, а по пути ей будут встречаться разные уродцы. И она им не даст! Потому что её Сверхзадача - дать отважному Чеки Джану в Гон-Конге.
   И вот идёт Манька и поёт:
   "А-а!! В Китае горы вот такой вышины! А-а!!.."
   Но тут выходит первый урод - некто Прынц. И говорит:
   "Маня, а, Маня! А я тебя трахну!"
   "Попробуй!" - говорит Манька и показывает Пояс Верности, ключ от которого только у Чеки.
   "О! Бесовская одёжа! Дай и мне поносить!" - говорит этот придурок. Делать нечего, стала Манька стучать камнем по замку, чтобы сбить замок и дать примерить Прынцу. Наконец, сбила. И сняла Пояс.
   Прынц как увидел Маньку без Пояса, так у него моментально встало! Так Манька была хороша в вечерних лучах утреннего восхода. Потому что Прынц потерял ориентировку во времени и полез целоваться к Маньке, причём чем выше была любовь, тем ниже поцелуи.
   Но Манька сказала (и в этом проявляется её деловая хватка на поддержание её бизнеса):
   "150!"
   "Почему так дорого?" - спросил Прынц.
   "Потому что эксклюзив! Ручная работа! Бесплатно только кролики родятся! Бесплатно только любимому Чеки Джану!" - сказала Манька.
   Ладно, отмусосил Прынц 150 грязными бумажками и даёт Маньке. Но Манька была идейная, тем более, что почувствовала, что у неё наступили ЭТИ дни. И она не дала Прынцу. Прынц пошёл и стал стучаться головой об деревья в надежде расшибить свой трижды никому не нужный мозг.
   И вот из одного дерева вышла Фея! Фея эта была уже, конечно, не та молоденькая козочка-фея, что 20 лет назад. Это была спившаяся матрона с флягой в руке. Она сказала:
   "200 - и приворожу любую сучку!" Прынц и ей отсчитал деньги, что говорит о большой щедрости или о большой глупости. Фея отпила из фляжки и сказала:
   "Мировой вставон! Классно закусает!"
   "Нам бы о деле поговорить!" - сказал Прынц.
   "О каком деле?" - спросила маразматичка. - "Ах, да! Манька-Облигация! Я тебе ещё раз говорю: дай ещё 43 рубля, и она - твоя! Вот я посмотрела в Магический Шар, раскинула магические карты "таро" и увидала Третью Мировую войну! Ну и она тебе, конечно, даст, Царствие тебе Небесное! Да и ей тоже!"
   "Наверное, ты не туда смотрела!" - сказал Прынц.
   "Точно! Не туда!" - захохотала Фея. - "Я смотрела в чайник! А в чайнике есть такие тепловые точки, о которых тебе ещё рано знать по молодости лет! Многие люди постарше мыслили об этом и свихнулись."
   "Нет, всё же дай мне этот чайник! Я кажусь моложе своего древнего ума!" - заявил Прынц. Сам не понял, что сказал. Он посмотрел в чайник и увидел, как Манька надевает обратно Пояс Верности и готовится удрать.
   "Всё пропало! Ушла Маня, ушла!" - сказал Прынц.
   "Не ссы!" - сказала Фея. - "Я дам тебе бойкого скакуна! Очень бойкого! Такого бойкого, что постоянно носит шлем с жёлтыми полосками, чтобы в мозги не надуло! Звать его Черепах! Сядешь на этого скакуна, только ветер в ушах завизжит! А адье! Догонишь ты свою Маньку, дашь ей ещё 200 - и она твоя. Как говорится: "Маша - 200, и наша!"
   И вот из норы вышел Черепах в шлеме. Он сказал:
   "Сколько можно? Опять бегать! Вчера бегал! Позавчера бегал! И прадед мой бегал! И прапрадед бегал! И только прапрапрадед был нудист! То есть, юрист! То есть, это одно и то же. Он лежал на солнышке и пел: "Я на солнышке лежу! Я на солнышко гляжу! И ушами шевелю!" Я же не могу пошевелить ушами: шлем мешает! Щас сниму его к чёртовой бабушке!"
   "Я бы на твоём месте этого не делала!" - сказала Фея.
   "Почему это?" - спросил Черепах.
   "Потому что... потому что щас холодно, простудишься, заболеешь, в прорубь не сможешь нырять!" - сказала Фея.
   "Это да! Это да! Щас это опасно!" - согласился Черепах. - "Ну что, этого болвана, что ли везти?"
   "Я не болван! Я - Прынц!" - сказал Прынц.
   "Извините, Ваше Величество! Ваше Превосходительство!" - обозвал Черепах Прынца генеральским титулом, но тот даже не заметил этого. Как только Прынца не называли в народе: "Да, Ваша Честь! Да, Вашу Мать!"
   "Итак, поскакали?" - спросил Прынц, а Фея стала махать жалостливо платочком на прощание. Черепах был грозен. Он разошёлся не на шутку:
   "Сейчас побью рекорд скорости! Рекорд скорости по утоплению экипажа! Я раньше на флоте служил," - сообшил он Прынцу. - "Скорости там, конечно, не такие большие, как на суше, но макароны "по-флотски" дают." Прынц тоже надел шлем в полосочку и сел на спину Черепаху.
   "Ну, с Богом!" - сказала Фея. Но они никуда не двигались.
   "Бензин кончился!" - сообщил через минуту Черепах. - "Это как если напоить кошку бензином, она забегает, а потом упадёт. Бензин кончился."
   Фея вынула свою фляжку:
   "Это поможет?"
   "Это, конечно, поможет! Но нужен 99-процентный спирт!" - сказал Черепах.
   Между тем Манька всё больше удалялась и удалялась из поля зрения. Прынц достал бинокль и стал её рассматривать. Она села на коврик и принялась снимать свои джинсики, чтобы позагорать.
   "О! Снупи!" - сказал Прынц.
   "Дай посмотреть! Я тоже люблю Снупи!" - сказал Черепах.
   "А я не люблю!" - сказала Фея.
   "А ты иди за спиртом!" - сказал Черепах.
   Чертыхаясь, Фея пошла за спиртом к Лисе-Алисе. Лиса-Алиса сидела за столом в окружении бутылок. Но она была такая тр-тр-резвенница, что пила только настой из корнеплода.
   "Алиса! У тебя есть спирт?" - спросила Фея.
   "Вот скажи мне, Фея! Ты, вроде, бывалая, многое повидала, много мужиков у тебя было, скажи: ты меня уважаешь?" - спросила Алиса.
   "Уважаю, но пить не буду! Да! Во сколько у тебя самолёт в Магадан?" - спросила Фея.
   "Ни во сколько! Сплавить меня хочешь? Когда меня хотят сплавить, я начинаю нервничать!" - сказала Алиса и врезала по морде Фее!
   "Не надо нервничать, госпожа Алиса!" - сказала Фея. - "Всё равно после этого твоего выпендрёжа я не пойду спать к тебе домой, где жил Людовик Н-цатый в доме своего отца! Ведь жил?"
   "Ну жил! Но после моего удара все проститутки с радостью бы побежали ко мне спать со мной! Это их так заводит!" - сказала Алиса.
   "Кроме господина Мекаччи!" - сказала Фея. - "Такая фамилия у Черепаха! Он никуда не пойдёт, так как у него кончился бензин!"
   "А! Старый неудачник! Всё такой же! Узнаю! И отец его до меня не дополз! И дед! И прапрапрадед-нудист! У всех кончался бензин на пол-дороге," - сказала Алиса.
   "Ладно! Хватит языком трепать! Даёшь ты спирт или нет?" - спросила Фея.
   "Возьми на полочке. Баночка с костями и черепом на этикетке," - сказала Алиса. - "Именно такая повышает потенцию этих Мекаччи!"
   Фея посмотрела внутрь баночки: там ползали какие-то черви!
   "Опарыши!" - пояснила Алиса. - "Бодрые весёлые парни! Будущие комары! Бодрые, не то, что твой Черепах! Только не вздумай их засунуть в себя! Женскую потенцию они тоже, конечно, повышают, но я против бесчеловечных экспериментов в области гинекологии!"
   "Ладно! Уговорила!" - сказала Фея и пошла обратно к наездникам и всадникам.
   Черепах лежал на спине и щурился на солнце:
   "Я на солнышке лежу! Рядом львёночек лежит и ушами шевелит!" Это про Прынца. Прынц в это время не отрывался от бинокля. Манька разделась до гола, и Прынцу не терпелось увидеть, какой у девки был конец! Если, конечно, вообще был. Но не было.
   Фея сказала:
   "Разве ж это конец? Вот в наше время были концы! Да что это я всё о себе, да о себе? Вот, возьмите опарышей! Мировой закусон!"
   Черепах сказал:
   "Ты это дерьмо не ешь, и мы это есть не будем!"
   "Балда! Это ускорит твою скорость на 3 килобита в секунду!" - сказала Фея.
   "Правда? На целых 3?" - не поверил Черепах. - "Дай, я тебя расцелую! Чмоки-чмоки!" И он полез целоваться к Фее. И чуть не вышиб бинокль из рук Прынца.
   "Да подожди ты!" - сказал Прынц. - "Я вижу, к Маньке кто-то подходит! Видимо, какой-то суслик! Или бегемот! Плохая видимость!"
   И точно! К голой Мане подошёл милиционер Анисьскин:
   "Нарушаете, гражданка!"
   "Я щас этому Аниськину!" - сказал Прынц.
   "Может, не надо? Он, всё-таки, коп!" - сказал Черепах.
   "Он не коп! Он - мёртвое мясо!" - сказал Прынц. Разгорались нешуточные страсти. Ревность мы пустили кошкой, чёрной кошкой в нашу дверь!
   "Ладно, трогай!" - сказала Фея Черепаху, и тот понёсся быстрее ветра, благо был штиль.
   "А! Гражданин лихач! Нарушаете!" - сказал ему Аниськин.
   "Слушай, Аниськин, - сказал Прынц, - отвали! Жирный, отвали! Это моя женщина!"
   "Да на здоровье! Я сам люблю только мужчин из МКАДа!" - сказал голубоглазый Аниськин.
   "Это правда?" - спросила разочарованно Манька.
   "Правда!" - сказал Аниськин. - "Вот у меня на Каме случай вышел. Стояли мы тогда под Камой и рыбачили. Я рыбачил. Как подходит ко мне странная девочка. У меня на неё сразу встало. Наловил рыбу, она полезла в палатку, платье задралось, и оказалось, что это парень! Хочет любви. Я бы вам этого не рассказывал, к слову пришлось."
   "А! Понятно! Ты, дядя - извращенец!" - сказала Манька.
   "А кто в наше тяжелое время не извращенец?" - спросил Аниськин. Повздыхали, мол, это да, да!
   Наконец, Прынц сказал:
   "А я вот не извращенец! У меня есть велосипед "Украина", в нём седло от унитаза и педаль от пианино! Это всё, что у меня есть!"
   "Голодранец!" - сказала Манька.
   "Ну так что? Мы будем бежать или нет? Ветер странствий зовёт меня в путь! Опарыши тоже в желудке! Я готов к скорости! Какой черепах не любит быстрой езды?" - сказал Черепах.
   "Я никуда не еду!" - сказал Прынц.
   "Потому что ты - тормоз!" - сказал Черепах.
   "Нет, просто я люблю Маню, а она и есть тормоз!" - сказал Прынц.
   "К сожалению, дать вам троим я не дам, потому что отдана Чеки Джану!" - сказала Маня.
   И тут появился четвёртый извращенец, некто Годза! Годзилла! Это был огромный великан-динозавр. И как только Маня его увидела, так сразу и влюбилась:
   "О, как он напоминает мне любимого Чеки! Конечно, у этого Годзы конец не такой большой, как у Чеки, но в остальном напоминает!"
   Годза тоже увидел Маньку:
   "О! Мерилин!" И схватил её в лапу!
   "Поставь обратно немедленно!!" - закричал Прынц.
   "Отлично!" - сказал Черепах. - "Я никуда не еду и ползу обратно домой! Хорошего по-немножку!"
   Бедный Аниськин спрятался в кусты, потому что был он не настоящий отважный коп, а поддельный маньяк-убийца! Вот если бы Прынц оделся бы как проститутка, нацепил бы накладные груди, в одной из которых бы был передатчик, то Аниськин напал бы на него и раскрыл бы себя. Был бы арестован. Но Прынцу было не до него. Прынц пинал ногами лапы Годзы, а Манька повторяла:
   "Какой Годза милый! Милый!"
   "Я понял!" - сказал Черепах. - "Все белые и жёлтые люди при виде Годзиллы бегают и кричат: "Я-яй!" И только мы, мы, скоростные люди, всегда спокойны!"
   Между тем в голову Годзиллы пришла идея, которая не могла туда не прийти. Он замыслил Вечный Кайф! Он засунет Маньку в хобот, заткнёт хоботом задницу и будет его, Кайф, ловить. Но Маньке такая преспектива не понравилась. Она вырвалась из лап Годзы и отправилась дальше одна. Годза схватил Аниськина и проделал Вечный Кайф с ним. Вот так кончил Аниськин. Прынц пошёл вслед за Манькой. Черепах пополз домой. На пути Маньки будут ещё разные встречи.
   Например, с местной проститукой. Та сказала:
   "Руссо туристо? Цигель-цигель!"
   "Ай-люлю потом!" - сказала Манька, сама удивляясь, откуда у неё такие высокие моральные качества. Проститутка схватила Маньку за руку и приложила руку эту к груди:
   "Стучит?"
   "Не стучит!" - сказала Манька, хотя молодость - пора экспериментов, и Маньке очень хотелось испробовать любви этой женщины. Опытной женщины. Но светлый образ Чеки Джана, который был похож на Годзиллу по виду, отпугивал Маню от всяческих экспериментов. Да и Прынц мешал. Он шёл следом и гнусаво бубнил:
   "Меня девушки не любят! Я - человек без паспорта!"
   "Вот - типичный руссо туристо! Ай-люлю с ним!" - сказала Манька проститутке.
   "С ним?" - недоверчиво спросила та, но ей было, по большому счёту, всё равно, с кем, даже с тем, у кого на велосипеде педаль от пианино. На голове котелок, а в кармане пирожок. Поэтому женщина увлекла Прынца к себе, и у них случилась феерия продажной любви.
   Манька же в это время думала: "Где же этот чёртов Чеки Джан? Пойди найди его в Гон-Конге!" Но помог случай. Чеки в это время находился в творческом поиске, иначе говоря, в запое. Он лежал в переулке и спал в луже собственной блевотины. Таксисты его отказывались везти. И сейчас будет лирическая сцена воссоединения семьи, встречи Маньки и Чеки!
   Манька стала тормошить Чеки: бесполезно! Она хлестала его по щекам, стащила с него брюки! Из брюк выкатился будильник! Маня со слезами на глазах завела будильник и сунула в ухо Чеки! Чеки стал просыпаться.
   "Откуда это у тебя?" - спросила Манька.
   "Оттуда!" - сказал Чеки и снова заснул.
   "Оттуда?!" - подумала Манька. - "Завербовали! Но как он мог?" Действительно, Чеки никому не сдался его вербовать. Даже злобные якудзы отказались от этой светлой затеи, так как Чеки всё равно бы их всех предал и заложил первому встречному.
   Наконец, он очнулся.
   "Ты кто, парниша?" - спросил он Маньку, так как Манька была похожа на мальчика. Как некоторые китайцы-транссексуалы.
   "Я - твой самый страшный кошмар!" - сказала Манька.
   "Мой самый страшный кошмар - проснуться без пениса!" - сказал Чеки. И так они и подружились: человек Чеки и друг человека Манька. На этом и сказке конец. Возвращаемся из Гон-Конга в солнечную Москву. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3899-3901,5

   1 октября 2014 года. Сказка про Кормилицу Кондома Хлимена Арину Кондомовну. Сидела бедная женщина и думала: "Что за дибила я вырастила? Все люди как люди: ходят в красных свитерах, машут руками и орут: "Папаша голоден! Свежее мясо! Свежее мясо!" Ну или, на худой конец, люди напрыгивают на голову и совокупляются с ней. Зато потом горя не знают. А мой Кондом - кретин-кретином, "Борец со Злом"!" - Арина сплюнула в негодовании. - "Объявил всех нормальных в свитерах - зомби, а напрыгивающих - киберкрабами! Но самый главный враг, "Враг номер Один" у него - мой любимый доктор Бриниум! Любимый, потому что у него с руку. Но что я это всё о себе, да о себе?" - прервала себя Арина. - "Надо решить, что делать с отпрыском, с Кондомом! Подмешаю-ка я ему в кашу препарат "Незлобин", рекомендованный Ассоциацией Ядопроизводителей Сити-18. Он станет добрым (ну, насчёт доброты не скажу, но не злобным) и перестанет со всеми Бороться! И, наконец, обрюхатит Аликс (эту дуру, которая одна на всём Свете его и любит ещё, хотя не знает, что у него микроскопический. Но подозревает. Если он её всё-таки обрюхатит (во что слабо верится) (свежо предание, да верится с трудом), то она просто не успеет убедиться в его микроскопичности, так как дело дурацкое не хитрое и быстрое. Ну а потом будет уже всё равно). И у меня будут внуки, нормальные внуки для Сити-18, я им сошью красные свитера, научу махать клешнями и орать про папашу. Что мясо! Или ещё лучше: крабики! Крабики поползли к морю! Вот пусть ползут! Авось там совокупяться с рыбаками, и у меня будут правнуки. Доктор Бриниум удивится: "Такая молодая, а правнуки!" И засунет в меня! Вот оно, Простое Женское Счастье (ПЖС)!"
   Так думала Арина Кондомовна и гладила Кондому носки. Красные. Так как свитера он выбрасывал на помойку вместе с будильниками.
   "Будильники-то, будильники-то тут причём?" - говорила Арина.
   "Будильники - это Круглое Зло! Круглый тикающий Враг!" - говорил однотипно Кондом в ответ. - "От будильников всё Зло! Кто встал по будильнику и, не забыв надеть трусы, позабыл про часы? Он без Времени никто! Поутру, надев трусы, не забудьте про часы!"
   И Кондом, насвистывая, шёл к рукомойнику. Так и не объяснив толком, почему это будильник - Враг. Да он был вообще туговат на язык и на разные объяснения. Гораздо лучше у него получалось протыкать зомби зонтиком и давить киберкрабов танком. Если танк был. Это называлось: "Оригинальное давление танками собственной пехоты!"
   Наконец, Кондом умылся, подмылся, подтёрся и вернулся на веранду есть кашу. Он ничего не заподозрил про "незлобин". Хотя на столе стояла пустая пачка из-под "незлобина", а все полки на кухне и шкафы были им уставлены.
   "Кормилица!" - сказал Кондом. - "Как насчёт позы номер 45?"
   "Это какая-такая?" - спросила Няня.
   "Ну как какая? На роликах! Потому что поза 44 "В дупле дерева" была вчера!" Для непосвящённых скажем, что позы бывают не только при сексе, но и при кормлении грудью. А так как Арина кормила Кондома, то он и выбрал сегодня позу 45, а не, скажем, 120: "На люстре"! Такой забавник!
   Делать нечего, кряхтя и чертыхаясь, Арина принялась натягивать ролики, которые ей были малы. Она прорвала ботик, и пальцы вырвались наружу. Хорошо ещё, что это была не поза 99 - "На коньке протеза". Был у Кондома протез ноги, на нём был конёк. Совершенно невозможно скользить, особенно летом.
   "Да!" - сказал Кондом. - "Анекдот про позу 45: ковбой позанимался любовью и говорит: "Была поза 114!" "Это как?" "А так! Я занимался любовью в позе 69, как пришёл муж и воткнул мне в зад револьвер 45-ого калибра!" Но мы, конечно, Няня, до такого разврата не докатимся! Буквально и фигурально, потому что мы же на роликах!"
   "О да, любимый Кондомчик! (Чёрт тебя раздери!)" - сказала Няня и упала носом в пачку "незлобина", так как была никакая корова на льду. Плохо каталась на роликах.
   "Это что!" - сказал Кондом. - "Вот завтра будет поза 66: "На кроликах!" Мы будем играть в ролевые игры и спасать мифических кроликов от наводнения! Ты будешь Дед Мазай, а я - Му-Му!"
   Но Няня слабо и хило расслышала это, потому что надышалась "незлобина". И сейчас её ждёт судьба, которую она хотела уготовить своему отпрыску Кондому. "Незлобин" хоть и был яд, но действовал тоже хило. От него больше глючило.
   И вот, вся в глюках, Няня усадила Кондома на коленку, всунула ему в рот сиську, чтобы не отвлекался, и принялась рассказывать:
   "Дорогой Гость! Дело было в Н-цатом году до Нашей Эры! В Сити-18 было полно прекрасных молодых людей в свитерах и девушек в туфлях-лодочках. "Скинь туфли узкие - и босиком!" К слову сказать, из одежды больше на девушках ничего и не было, и они ходили, вертя задами, как пиратские фрегаты.
   Но однажды Памятник!.. Да-да, Памятник... Памятник Рыболову, который поймал в пруду килограммовую синявку, замыслил погубить Сити-18. Для чего нарядить всех девушек в юбки из тростника, чтобы не вертели задами. Или чтобы это было бы, хотя бы, не так заметно. В голове у Памятника вообще была каша из разных синявок, в череде которых выделялась килограммовая.
   Она-то и стала нашёптывать Памятнику тихиньким голосом:
   "Смени пол! Смени пол! Смени пол, век воли не видать!" Но Памятник знал, что перед тем, как менять пол, пациента исследует психолог. Потому что, может, это - псих! Ему голоса скажут: "Меняй!", ему сменят, а голоса скажут потом: "Вертай обратно!" И вся работа насмарку.
   Поэтому Памятник прислушался к тому, что говорила самая мелкая синявка:
   "Дорогой Друг! Вот ты Памятник, тебя никто никуда не посадит, не призовёт, не заставит работать, а мыслишь ты мелко. Мысли глобально! Если уж одевать всех девушек, то надо запустить им в головы шпионов, чтобы узнать, что чувствует женщина! Этими шпионами будут киберкрабы! А именно, мальки нас, синявок! Сечёшь меня, ниггер?" Потому что Памятник был чёрный.
   Памятник подумал: "В этом есть свой резон! Не знаю, правда, ещё какой, но есть. Если я узнаю, что чувствует женщина, то, может, у меня перестанут чесаться яйца?" Они не особенно сильно-то и чесались, но всё-таки как-то поспокойнее.
   Но тут разную мелочь перебила опять килограммовая Синявка:
   "Не слушай их! Это мелочь пузатая! Как старый друг, я тебе говорю: меняй пол на третий!"
   "Это как?" - не понял Памятник.
   "А так!" - и Синявка подняла брови вверх.
   "Ожить, что ли? И стать одним из парней в красном свитере?" - не понял Памятник.
   "Да нет, балда! Соверши, наконец, Подвиг! Чтобы тебя все стали бояться! А то они ведь плюют на тебя! Молодёжь не кладёт к подножию свежие цветы, а лепит жвачку," - сказала мудрая Синявка.
   "А! Понял! Принародно, в День Города, почесать себе яйца! Свежо и оригинально!" - сказал Памятник.
   "Да нет! Балбес!" - сказала Синявка. - "Почесать яйца любой замухрышистый памятник может, даже тот же Церетелика! Я о другом! Заткни себе хоботом задницу и слови Вечный Кайф! Это вот свежо!"
   "Но у меня нет хобота!" - стал сокрушаться Памятник.
   "Вот я и говорю! Иди и раздобудь его! Помочь в этом в Кратово может только один человек, только один! Нет, не пионер Витя! А медсестра Женечка! Приди к ней ночью и скажи:
   "Женечка! Я пришёл!"
   Она сначала испугается, так как неоднократно оскверняла нас своей мочой.
   Но ты скажи:
   "Я пришёл с Миром! Мы одной крови - ты и я!"
   "А! Так ты принёс анализ крови и..." - скажет она.
   "Молчи!" - скажешь ты. - "Только ты одна во всём посёлке можешь пришить мне хобот!"
   "Хобот? Ты в своём уме? А откуда я его возьму?" - спросит она.
   "У себя отрежешь!" - состришь ты.
   И тут выскочит Женечкина Макака:
   "Разрешите, я! Позвольте мне! Я знаю! У меня есть выпивка!" Как всегда, не в кассу и не по адресу.
   И тогда в Женечкину светлую голову придёт идея:
   "Конечно! Мы будем пить через соломинку! Это и будет хобот! Через хобот все и пьют!" Но Макака забракует эту светлую идею:
   "Нет у меня соломинок!"
   "Тогда... Тогда я знаю дачу, номер 17, где Молдаванка ковыряет пальцем зад! Надо подвести туда Витю, он сначала посмуглеет, потом понаглеет, но всё же скажет: "На тебе соломинку, лучше будет ковырять!" А Молдаванка скажет: "Убери свою соломинку, а не то я тебе кулак туды запхаю!"
   "Короче, становится слишком сложно!" - скажешь ты, Памятник.
   "Чего сложного-то?" - спросит Женечка. - "Сложно надевать брюки через голову или выяснять, размножаются ли Женечки в неволе. А это просто. Идём к Вите, у него этих соломинок просто завались! У него дядя на гуталиновой фабрике работает!"
   И вот вы все трое идёте к Вите. Витя лежит в гамаке и сосёт через соломинку "Колу". Несмотря на то, что час ночи.
   "А у меня, как у всех гениальных пионеров, на ушах такие тепловые точки! Я могу читать мысли и предвидеть события!" - скажет Витя, хотя его никто ни о чём ещё не спросит. - "Вам нужен хобот? Ну и дураки же вы все! Никакой хобот вам не нужен! Я бы эту Синявку собственными руками и-и - и всё!" - и Витя покажет, как скручивает шею Синявке.
   "Но как же?.." - спросишь ты, Памятник.
   "Что как же? Как остановить Вторжение и предотвратить превращение Кратово в Сити-18? Да никак! Расслабьтесь! Это предрешено!" - скажет Витя.
   "Но Витя! Это же плохо! Очень плохо! Все молодые люди и девушки станут зомби! И я тоже!" - скажет Женечка.
   "Надеюсь, до этого момента мы с тобой станем дедушками и бабушками и не доживём!" - скажет Витя. - "А после нас - хоть потоп!"
   "Какой ты чёрствый, Витя! Я-то думала, что займусь любовью с тобой, но теперь вижу, что опять с Макакой!" - скажет Женечка.
   "О е, бейби! Я такая!" - скажет Макака."
   Тут рассказчицу перебил сам Памятник, который слушал её до этого унимательно:
   "Но суть-то, суть-то где?"
   "Суть не около тебя!" - успокоила его Синявка, так как все, кому не лень, сса.и около Памятника.
   "Воть ты всё говоришь: "скажет-скажет", надоела! Предсказательница хренова! Вот пойдём сами и спросим Витю и прочих. И что они скажут," - сказал Памятник.
   "Прости, но я забыла предупредить, что ходить ты не можешь, только чесать яйца, в частности," - сказала Синявка.
   "Опять облом!" - подумал Памятник.
   И тут случилось Чудо! Около памятника остановилась экскурсия! Точнее, это была парочка: молодой человек и девушка в одних туфлях-лодочках. Она сказала:
   "Герасим! А кому поставлен этот Памятник?"
   "Мне!" - сказал тупой Герасим.
   Памятник мысленно сплюнул, так как поставлен он был дяде Васе-Лодочнику. Однажды дяде Васе надоели изрисованные хулиганами плакаты со способами спасения на воде (там пририсованы бороды, очки и титьки с перцами), и он вышвырнул все плакаты в пруд. И попал по голове гигантской Синявке, которая приплыла сюда из Холодова.
   "Чего вы бросаетесь?!" - закричала Синявка.
   Дядя Вася развёл руками:
   "Не плавай там, где акулы! Точнее, не стой под стрелой! Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите, там где падает груз!"
   Но Синявку этим не убедил. Она вышла из пруда как была, в полосатых трусах и ластах и схватила дядю Васю за грудки:
   "А ты кто такой?! А ты кто такой?"
   И только тогда один пионер из всех опешивших пляжников опомнился:
   "А ведь дядя Вася поймал трофейную Синявку!" Этим пионером был Витя. Синявка, конечно, стала раскланиваться и давать автографы налево и направо, а Витя сказал:
   "Мы так это дело не оставим! Мы поставим Памятник!" Вот так родился ты! Ваял тебя сам Витя. Ну что, круто?"
   Так спросила Синявка Памятника.
   Но девушка, по своему обыкновению, скинула туфли узкие, что означало, что больше скидывать нечего, и сказала:
   "Возьми меня, Герасим!"
   Этого издевательства Памятник потерпеть не мог! Он поднял вверх каменную руку с каменным топором и обрушил топор на голову обманщика Герасима! Голова Герасима провалилась в печёнки, из которых всплыл пузырь! Герасим, таким образом, стал первым зомби в Сити-18. А его голая девушка от горя помешалась и стала Мамашей, которая голодна.
   Пришёл Витя в фуражке в цветочек:
   "Ая-я-яй!" И поднял руку Памятнику, как должно быть.
   "Вот так-то!" - сказал Витя и заметил парочку безмозглых зомби: "А вы кто такие?! Чего расселись тут? У! Лоботрясы! Помогли бы лучше Памятник ремонтировать!"
   Вот так Витя впервые в истории Сити-18 вступил в Борьбу со Злом! Тебе дальше рассказывать или достаточно?" - спросила Няня Арина, снимая с коленки Кондома и силком вытаскивая у него изо рта свою сиську. Потому что действие "незлобина" кончилось.
   "Свежо предание, да верится с трудом!" - сказал Кондом. - "Но всё же приятно, что до меня тоже бывали Борцы со Злом!"
   "Не бывали, а были!" - поправила его Няня. - "Как в анекдоте: это скелет женщины! Тут не был, а бывал конец!"
   Этот анекдот про женщину натолкнул Няню на такую мысль: "А может, не давать Кондому "незлобина"? А то тоже начнёт гнать какую-нибудь хрень про памятники?"
   И тогда честная женщина расплакалась в жилетку Кондома:
   "Кондомчик! А ведь я хотела дать тебе "незлобина"!"
   "Ну и дала бы! Я сам регулярно его пью! И это, знаешь ли, стабилизирует!" - сказал Кондом.
   "Эту сволочь ничем не проймёшь! Даже патентованное средство на него не действует!" - подумала Няня и пошла мыть тарелки.
   Кондом потёр ручки:
   "Ну, теперь - за Дело! За Борьбу со Злом! Но сначала посещу Памятник Великому Рыболову! Килограммовые Синявки ловятся не каждый день!" К.
  

ЭПИЛОГ

   Ну, последние рассказы лучше прежних. А то я послал самые последние Рогожиной, так она: "Мы, вишь ли, ознакомились, и они нам не подходят!" Это там, где Чеки Джан пристаёт к девушке в шортах с собачкой. А жаль, жаль. Рассказы не плохие. Эти-то не пошлю больше, не тупой: нет - значит, нет. Девушка ещё не в Химках, ехать не надо так же. Хорошо. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-391

("Письма в никуда"-391)

2014

ПИСЬМО В НИКУДА-3901,5-3904

   4 октября 2014 года. Сказка. Начинается с невинного анекдота: две женщины: "У меня без конца болит голова!" "А я без конца жить не могу!" Итак, как и полагается героической сказке, в самом начале кто-то едет или идёт. Некий герой. Назовём его условно Дон Пихот. Вот идёт он, идёт и вляпывается в коровью лепёшку. Назовём её условно: дерьмо. И сказал Пихот о ней всё, что думал.
   Эти его сладострастные песнозвучные речи услышала местная бомжиха Алёнушка. Она была бомжиха, потому что не работала и не училась, а только круглые сутки мыла серые свои ноги в пруду. Оттого и посерели. И подумала Алёнушка: "Вот он! Суженый-ряженый!"
   Но как-то боязно ей подходить первой, вдруг этот кретин и её покроет, как лепёшку. И решила тогда Алёнушка испытать Пихота на Доброту. Схватила она воробья (был там такой невинный персонаж, ничего плохого никому не сделал, но видно планида у него сегодня была паршивая), отломала ему крыло и бросила на дорогу перед Пихотом. Если Пихот пожалеет и приголубит воробья, значит, он - добрый человек. И на него можно положиться. Точнее, отдаться. Ну, положиться - тоже подходящее выражение.
   А Пихот был голодный так, что сожрал бы печёный камень! Он как увидел воробья, глаза его округлились, как три копейки, и он заорал:
   "Еда!! Еда!!" И стал гоняться за воробьём по полянке.
   "Нет, это не добрый человек!" - подумала Алёнушка. - "Не суженый и не ряженый! Но мне-то, по большому счёту, какая разница?"
   И она вышла из кустов:
   "Здорово, добрый молодец!"
   "Здоровей видали!" - сказал Дон Пихот. - "У! Лоботряска! Помогла бы воробья ловить! Расселась здесь!"
   "Но как же?.." - заплакала Алёнушка. - "Я тебе не мила?"
   "А ты тоже еда?"
   "Нет."
   "А жаль, жаль!.." - сказал Дон Пихот и принялся читать газету "Губернские Вести".
   "Но я лучше еды!" - сказала Алёнушка. - "Меня можно бяк-бяк! А воробей её, голубушку, крылышками шлёп-шлёп!"
   "Это ты про этого воробья?" - спросил Пихот, читая "Вести".
   "Да нет, какой там! Этот ни на что не способен как мужчина и даже как воробей! Я говорю о Чувствах! Филинг! О, филинг!" - сказала Алёнушка.
   "А! Филинг!" - понял Дон Пихот. - "Не могу, крошка! Всё оторвало вражеской бомбой! Филинг не могу! Только обниматься, это тоже приятно. Знаешь анекдот про импотента: "Мой муж стал втройне импотентом! Пошёл на улицу, сломал пальцы и прикусил язык!"
   "О! Ты такой героический перец! Расскажи мне о войне!" - попросила Алёнушка и прижалась к плечу Пихота.
   "Это было давно!" - сказал он. - "Я тогда служил в десанте! Мы брали приступом крепость Ля-Вермишель! Туда влезли какие-то придурковатые гвардейцы Кардинала и принялись там обжираться. Ну, сама понимаешь, жрали рябчиков, жевали ананасы, как положено у буржуа.
   И мы должны были вышибить их из крепости. Я первый оголил шпажонку и побежал!.."
   "Ты можешь прямо здесь оголить свою шпажонку!" - сказала похотливая Алёнушка.
   "Дура! Я же рассказываю! Итак, первая же прилетевшая бомба отрывает мне яйца! Это было как во сне! Я смотрю на свои отлетающие яйца, и мне это так удивительно, что я умираю от удивления раньше, чем мне кто-то это объяснит! Потому что они теперь далеки! Где же вы, где, яйца пушистые? Гвардейцы - сволочи фашистские!" - сказал Пихот.
   "Да, я это понимаю!" - сказала Алёнушка. - "От меня они тоже далеки, как никогда! Но у меня есть страп-он!"
   "Да подожди ты!" - сказал Пихот. - "Тут ярость благородная вскипела как волна! Я первым прибежал на редут и поднял Георгиевский Штандарт! Я бы поднял Гугенотский, но дома забыл. А эти негодяи, эти гвардейцы, жрут рябчиков и машут мне руками: "Подходи, мол, отобедай с нами!"
   Я подумал-подумал и решил, что это рационально и гармонично. И тоже взял рябчика. Только поднёс его ко рту, как рябчик взрывается! Это его нашпиговали взрывчаткой! Негодяи!
   Я вскричал:
   "Даже рябчика нормального у вас нет! Ну что вы люди такие? Вам уже по 40 лет, а жрёте всякую гадость!"
   Но самый жирный (а значит, самый главный) гвардеец по имени Протон хлопнул меня по плечу:
   "Ну что за детские обиды? Выпей этого прекрасного бургундского вина!"
   От его хлопка я чуть не свалился на землю:
   "Вино, конечно, отравленное?"
   "Конечно! А тебе какая разница без яиц-то?" - спросил самый усатый волосатый гвардеец д,Ратаньян. Я сначала принял его за грузина, но он был гасконец.
   "Действительно!" - сказал я и выпил. - "А теперь по бабам!" Зря я это сказал, так как гвардейцы с хитрыми рожами стали надвигаться на меня, приняв меня без причиндала за бабу!
   "Да нет! Я не баба! Я в зад не даю!" - защищался я. Они разочарованно отошли.
   "Да, не даю! У меня тоже есть свои принципы!" - сказал я.
   "Ладно, увянь! И без тебя тошно!" - сказал Протон.
   "Но я знаю, где девочки!" - сказал я. - "Я могу привести!"
   "Только давай быстрее: одна лошадиная нога здесь, другая - там!" - сказал д,Ратаньян. Лошади, правда, у меня не было. Но была фантазия и желание порезвиться. Я сел на осла.
   И поскакал, и поскакал! Куда только Ля-Вермишель делась, понять не могу. Короче, прискакал я в бордель "У Козлёнка", что на улице Кармелитов.
   Там были девочки.
   Вот я и думаю: "Как мне этих девочек посадить на одного осла? Или у них есть свои ослы?"
   Я им говорю:
   "Самовыезд! "Пятихатка" в час! "Капусту" вперёд!"
   Ну и эти дуры выбежали с кочанами капусты в руках:
   "Куда, куда ехать?"
   "Ля-Вермишель знаете?" - спросил я их. - "Тамошние мы!"
   Ну и девки расселись своими толстыми попами на ослов и поскакали! Только пыль заклубилась.
   Я остался один. Грустно мне стало: никогда я не познаю женской ласки! Но тут из притона вышла какая-то очкастая проститутка и говорит:
   "Куда ехать-то?" В руке тоже держит качан.
   Я говорю:
   "На мужика вы похож!"
   Она:
   "У вас проблемы с грамматикой: надо говорить: на мужика ты похож! Или на мужика вы похожи! Да! Я не есть девушка в полном смысле этого слова! Потому что не могу жить без конца!"
   "Час от часу не легче!" - сказал я. - "Ну а что ты вообще умеешь?"
   "Всё!" - говорит и даёт мне капусту. Я откусил, прожевал и говорю:
   "Всё-всё?"
   "Всё-всё!" - говорит и смотрит весело на меня из-под своих очков.
   "Это очень и очень жаль!" - сказал я. - "Я бы попросил тебя потереть мне писю (Господи помилуй за такие речи!), но нет у меня писи! Знаешь анекдот: "Я бы сорвал для тебя эту берёзу!" Она: "А сосну?" "А соснёшь, сорву и пихту!" Пошло, конечно, но нечего у меня сосать, хоть на вид ты и суперсоска!"
   "Я поняла твою проблему!" - сказала эта Афродита (имя). - "Я знаю целебную травку в Андах, её надо чистить и засовывать в задницу! И тогда зад станет, как у женщины! Прикольно?"
   "Для тебя, может, и прикольно. Но я не п.др! Я мужик на все 100! Ну, может, на все 99! Где здесь у вас мужская комната? Я хочу повнимательней рассмотреть, как это у меня оторвало бомбой!" - сказал я.
   Афродита повела меня в сортир с зеркалом.
   Да, всё оторвано!
   "Это не важно, милый! Для нашей Вечной Любви!" - сказала Афродита и нежно обняла меня обнажённой рукой.
   "Да, детка, я такой!" - сказал я.
   Но тут на ослах стали возвращаться рассерженные девки! Оказывается, они прискакали в Ля-Вермишель, а их там никто не встретил. А закидали бомбами! Девки справедливо были в претензии.
   Я сказал:
   "Дуры! Вы куда прибыли? Я же вам сказал: "В крепость! Наверх!" Там обедают гвардейцы! А вы втесались в самые ряды наступающих гугенотов!"
   "Так бы и сказал!" - сказали девки и снова поскакали в бой!
   "Я тоже хочу в бой!" - сказала Афродита.
   "Тебе нельзя! Ты слишком много для меня значишь!" - сказал я.
   "Да! После 30 секунд знакомства!" - сказала она.
   "Что ты понимаешь! Это же 30 Мгновений! Мгновенья раздают кому - позор, кому - бесславье, а кому - бессмертье! Из крошечных мгновений, вообще говоря, соткан дождь!" - разъяснил я.
   "Ладно! Я должна быть со своими подругами! Я их так и называю: "Подруги!" Да я и тебя бы так называла, будь ты с яйцами! За рулём п.зда, это - не езда!" - сказала Афродита и села на осла.
   Делать нечего, я сел сзади неё.
   "Поосторожней, ковбой! Хотя, мне даже приятно!" - сказала она и поехала.
   Мы ехали лугами и полями, на которых что-то сеяли крестьяне.
   "Крестьяне! Вы что, обалдели? Щас война идёт! Чего вы там сеете?" - закричал я им. Но они только пели:
   "Эй, сей веселей! Вправо сей, влево сей!"
   "Не обращай внимания, любимый!" - сказала Афродита. - "Это всё - больные люди! Недочеловеки! Они нам жить мешают!"
   "А я мыслю, что бесчеловечные гугеноты специально выпустили мирное население на минное поле, чтобы его разминировать! Вот, кто недочеловеки! Гугеноты!" - сказал я.
   "Да нет, какой там!" - сказала Афродита. - "Это всё пациенты местного лепрозория и дурки! Их выпустили погулять. Другого места не нашли, кроме минного поля! Щас кругом такие поля! Ну и иногда они взрываются, несмотря, что мины противотанковые!"
   "А что бывает с больными после взрыва?" - спросил я.
   "Их подбросит в воздух, а потом опустит на прежнее место! Зато они чувствуют себя здоровыми и помолодевшими! Правда, длится это не долго, так как появляется Главврач с кнутом и снова бьёт больных по заднице, чтобы не отвлекались и гуляли. Пока можно. Пока нет обеда," - сказала Афродита.
   "Понятно! Непонятно только то, что в Ля-Вермишеле обед уже наступил," - сказал я.
   "Да там не только обед наступил, там наступил Час Сношений!" - сказала Афродита, намекая, что девочки уже прибыли к гвардейцам.
   Ладно, поехали дальше. Видим: пруд. И кто-то плавает вверх брюхом!
   "О! Трофейная рыба!" - сказал я.
   "Да нет, один из купающихся гугенотов!" - сказала Афродита. - "У меня возник План шутки! Мы сопрём у него одежду! И выкинем! Или сами оденем! А ему оставим мою: юбку и кардиган!"
   Сказано-сделано. Мы подкрались к пруду. Одежда была военная.
   "Наверное, это сам Наполеон купается!" - предположил я.
   "А может, Роммель!" - сказала Афродита.
   "Да! Роммель! А у нас тут Африка! Он заблудился!" - сказал я.
   Между тем голый Роммель вылез из воды и принялся искать одежду. Нашёл юбку и кардиган. И сел плакать. Плачет и плачет!
   "У него с головой всё в порядке?" - спросил я.
   "Спроси, чего полегче!" - сказала Афродита. - "А я теперь не Афродита, а корнет Шура! Меня спросят: "Корнет! Вы - женщина?" А я отвечу нашему Бутузову: "Никак нет! Я - мужчина! По паспорту!" И буду права. А Бутузов такой: "Прочь из боя! К нянькам, мамкам, танцам, куклам!"
   Между тем Роммель поплакал-поплакал и одел юбку.
   "В таком виде он мне больше нравится!" - сказал я. - "Я бы щас тоже искупнулся, но с детства боюсь воды! Утопнуть боюсь!"
   "Да тут всего полметра!" - сказала Афродита. - "И водятся крокодилы!"
   "Кто бы сомневался!" - сказал я.
   Короче, нас ждал Бой! Его грохот всё нарастал на западе. Мне даже казалось, что я слышу вопли девок: "Да-да! Хорошо! Ещё! Фак е!", раздающиеся с крепости Ля-Вермишель.
   И тут одна случайная бомба прилетает и попадает Афродите по голове! Слава Богу, это у неё не жизненно важный орган! Важный - другой.
   Я говорю:
   "Теперь понимаешь, каково мне было?"
   Она говорит:
   "Они целят в наш кардиган! Его надо спустить! Это болото с Вермишели не видно!" И она давай стягивать кардиган с Роммеля! Роммель остался голый в юбке.
   "Вот так вот, Роммель!" - сказал я. - "Кто к нам в юбке придёт, от юбки и погибнет!"
   "Но я не Роммель!" - сказал Роммель. - "Я - русский разведчик Максим Максимыч Непросыхаев!"
   "Русский? Это что, страна такая в Европе?" - спросил я.
   "А я знаю Россию!" - встряла Афродита. - "Там, водка, селёдка, балалайка! Пьяные медведи в ушанках с балалайками сидят за "ядерными" кнопками! Оле-оле-оле! Россия, вперёд!"
   "Да, я такой, детка!" - сказал Непросыхаев. Я невольно прослезился:
   "Вы такая красивая пара! Это рождение Новой Любви! Пусть Непросыхаев даст тебе, Афродита, то, что я не могу дать! Твои алименты!!"
   И вот Афродита и разведчик пошли к ближайшему стогу сена. Чтобы там шуры-муры! Из этого сена порскнули какие-то крестьяне из Лепрозория. Они кричали:
   "Конец Света! Конец света!!"
   Я не обратил на них внимания. Мой путь лежал через минное поле в Ля-Вермишель! Я дружески подмигнул крестьянам, надел лыжи и пошёл! И пошёл! Они мне что-то кричали. Кричали:
   "Ля-Вермишель в другой стороне!"
   "А мне всё равно! Всё равно я на лыжах еду!" - ответил я, хотя ехал впервые за 30 лет! Давно не практиковался.
   Проехал я благополучно.
   Показалась Ля-Вермишель. Я откинул лыжи и полез на бастион. Там было всё так же уныло.
   "Что?! Девочки не приехали?" - спросил я Протона.
   "Приехали! Но злобные отъявленные гугеноты перехватили их всех! И сейчас там идёт гулянка!" - сказал Протон.
   "Ну что за дуры? Я же им ясно сказал, куда ехать!" - сказал я.
   Гвардецы в печали стали собираться:
   "Один на всех и все на одного!" Я тоже засобирался, по ходу схватив со стола рябчика и ананас. Вот так кончилась осада Ля-Вермишели!"
   Так рассказал Дон Пихот Алёнушке про войну. Но та не дослушала, так как её возбудил тот момент, когда Афродита пошла с Непросыхаевым в стог сена.
   Алёнушка тоже пошла в кусты, которые щас трещали.
   "Эх, бывали времена!" - осталось только вздыхать Дону Пихоту. У него с тех пор сохранилась медалька "За Заслуги!" Он хотел её вначале повесить в клозет, но клозет и так был забит разными "Почётными Грамотами" и медальками. Так что он носил её на груди. "Которой не имею!" - подумал он.
   На этом сказка кончается. Была она историческая про гугенотов. Ну и про гвардейцев. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3904-3906,5

   6 октября 2014 года. Я решил воспользоваться задумками, которые задумывал в прошлом. Например, про Брата Ютуба и Бобина Гуда. Там, правда, их звали по-другому, и вся задумка упиралась в вертолёт посреди средневекового леса и в картину юного начинающего художника Бобина, изображавшую мужской орган. Это был Кубизм. На орган не похоже. За что юный Бобин получил по попе от своего Отца.
   И вот и сейчас смеркалось. Это было поблизости от замка прекрасной стройной Ребекки, которая весила 100 килограммов. Бобин и Ютуб сидели в перелеске и жарили на вертеле какую-то ногу в женской туфле.
   "Послушай, Бобин, а что мы жарим?" - спросил Ютуб.
   "Не важно что, а важно, что вообще что-то! Это - нога Антилопы-Гну!" - сказал Бобин. - "А туфля у неё моё, так как я - известный в своих кругах извращенец! Вот знаешь ли ты, скажем, Короля Львиная Печень? Нет? А Рыцарей Круглого Осла? Нет? Так вот: я - такой же, как они, только на 20% по-извращёнее!"
   "О, Великий Бобин! Похоже, что ты гоняешь в небе тучи! Подскажи мне, непутёвому: трахать ли мне Ребекку или нет?" - спросил Ютуб.
   "Но, кажется, Ребекку должен был трахать я!" - сказал Бобин Гуд.
   Возникла неловкая пауза.
   "Нет, я!" - сказал Ютуб. - "Я - самый жирный! Она скажет: "Фу, жирный, отвали!" И в этот-то момент её и надо брать тёпленькую!"
   "Зато я - самый кривоногий!" - сказал Бобин. - "Она скажет: "Какие кривые ноги!" И она - моя!"
   "А я - самая вкусная здесь!" - сказала Нога Антилопы-Гну. - "По-крайней мере, это единственный из названных талант! Остальное - дерьмо, а не таланты!"
   "Вот поэтому, дорогая моя, - сказал Бобин, - мы тебя щас и съедим! Кто-то здесь не доживёт до утра!"
   "Но это варварство! Я буду жаловаться в Грынпыс!" - сказала Нога.
   "Кто тут звал Грынпыс? Добрый Грынпыс уже здесь!" - сказал кто-то и вышел на полянку. Это была трёхногая Антилопа-Гну.
   "А! Понятно!" - сказал Бобин. - "Ты - защитница всех умалишённых и слабоумных! Тебя здесь только не хватало!"
   "Да нет, какая я защитница? Я просто погулять вышла! И притом мне сквозит в отсутствующую ногу," - сказало Животное.
   "Погоди-погоди! Кого-то ты мне напоминаешь! Какого-то животного! Скунса? Хорька? Енота-полоскуна? Пингвина?" - спросил дотошный Ютуб.
   "Пингвина! Блин!" - сказала Антилопа и села у костра. - "Дайте хоть и мне насладиться непревзойдённым изысканным вкусом моей ноги!"
   "Да на!" - сказал Бобин и положил на тарелку бульбу.
   "Я бульбу принципиально не ем!" - сказала Антилопа.
   "Балда! Это же десерт! Десерт все едят! Это вкусно! А нога ещё не готова. Вот, я мыслю, как прекрасно и возвышенно было бы зажарить на вертеле Ребекку! Её ляжки, такие сочные, что из них брызжет сок! Её перси! Но что-то я замечтался. Раз мы здесь для того, чтобы её трахать, зажарим её потом!" - сказал Бобин.
   Антилопа тихо спросила Ютуба:
   "Вот я слушаю этого Бобина: он что, больной, да? Или гений?"
   "Я тоже его давно слушаю и могу определённо сказать: больной!" - сказал Ютуб.
   "Ютуб, я всё слышу!" - сказал Бобин. - "Сам дурак!"
   Потом у меня выключился компьютер, но дальше речь шла о том, что Ребекка принадлежит к Серой Сволочи, Серым Лейтенантам или их любовницам. А их сам Бог велел сожрать. Там, если он не нравится: ему: "Подонок!" И поёшь: "Подонок гуляет! Подонок гуляет! По Дону гуляет казак молодой!" Далее слово за слово - и готов огузок. Потом выяснялось, что в Королевстве нет извращенца извращёнее Бобина.
   "Ты слыхала про Короля Львиная Печень? Нет? А про Рыцарей Круглого Осла? Так вот, я - такой же, как они, но на 20% извращённее! Доходит до того, что они называются кощунственно, похоже на меня: например, Робин-Бобин-Барабек! И он бьёт Ребекку!"
   "Да ну?" - испугалась Антилопа.
   "Да! Он приходит домой, а она не приносит ему тапочки! Больше того! Она в них нас.ала! И он ка-ак её приголубит! Потому что бить ещё рано! Надо сделать фотомонтаж: надеть на Ребекку полосатую шапочку, снять на фоне полосатой стены, а в руках у неё табличка: "С.ала в тапки!"
   Потом Бобин выясняет, уважает ли его Антилопа. И есть ли у неё ролики? А кролики? Разводит ли она кроликов? Ну а потом уважает ли его? На этом месте компьютер и полетел.
   Короче, выясняется, что самая Сволочь в Королевстве - Серые Лейтенанты. Бобин-Барабек и тот сержант, всего лишь. А наш Бобин такой затейник: придумал позу "на роликах". Но зря, очевидно, так как у Антилопы нет роликов.
   "На! Дарю! От души!" - сказал Бобин и снял со своей ноги ролики.
   "Да нахрена они мне?" - спросила Антилопа. - "У меня и катка нет!"
   "Ну всё ты портишь! Сказала бы: "Спасибочки, дорогой Бобин! За этот дар я тебе дам!" Кстати, ты в состоянии дать?"
   "Это как?" - спросила Антилопа.
   "А так!" - и Бобин поднял брови.
   Да, чуть не забыл, Серая Сволочь метил на место более извращенца даже, чем сам наш Бобин, так как привязывал Ребекку ремнями кожаными к кровати и... Целовал и обнимал!
   "Я же говорил: какое это извращение? Это так, лесбийские ласки! Вот если бы он засунул в неё электроды!" - сказал Бобин.
   "Электроды?!" - в ужасе спросила Антилопа.
   "Ну да! А что я такого сказал? Электрод "минус" засовывается в задницу, "плюс" - в хобот, врубается рубильник - и Ребекка на седьмом небе от кайфа! Вечный Кайф! Если только не успеет обмочиться от ужаса!" - сказал Бобин.
   "А такое практикуется?" - спросила Антилопа.
   "Что? Обмочение? О да! Конечно! Называется "Золотой дождь"!" - сказал Бобин.
   "Да нет! Рубильник и так далее!.."
   "А, это? Это элементарно! Хоть щас тебе покажу! У тебя задница есть? А, соответственно, хобот? Ну и отлично! А у меня есть аккумулятор, мы ведь с Ютубом электроудочники! Вот я подключаю клемму..." - начал подключать Бобин.
   "О! Смотрите! Падающая звезда!" - сказала Антилопа. Видимо, она хотела отвлечь Бобина.
   "Нет, ничего ты не испортишь! Эка невидаль! Я сказал: "Ёлочка, гори! Скорей зажигайся! Скорей зажигайся!" - сказал Бобин.
   Но тут вмешался Ютуб. Он только что набил пузо ногой Антилопы, которая поджарилась, и сказал:
   "А вдруг, Ёлочка - Серая Сволочь?"
   "Не смеши меня, Ютуб! Ёлочка? Хотя, конечно, если она серая?.. Скорее всего, наша Антилопа - Серая Сволочь!" - сказал Бобин.
   Между тем Антилопа надела на оставшуюся ногу туфельку с той ноги и скакала вокруг костра:
   "Скорей зажигайся!"
   Бобин хлопнул её по плечу:
   "Стой! Ты нам прямо скажи: ты идёшь с нами в замок трахать Ребекку?"
   "Ребекку? Это какую-такую Ребекку?"
   "Не прикидывайся идиоткой! Ребекка здесь одна! Была, правда, ещё одна Ребекка, но это далеко отсюда! Это было давно, ты её не знаешь. Вот это была бабища! Но я не успел её трахнуть, так как по пьяни обвинил её в колдовстве и краже 13-ти луидоров! Кражу ей простили, а за колдовство повесили! Или сбросили в речку! Щас не скажу точно. Но она всплыла, так как была точно ведьма. Тогда её стали сжигать! Но она не горела! Её засунули в медные трубы, а именно, надели на голову тубу! Но тщетно!
   "Как же нам извести эту сволочь?" - решали Главы Города.
   И тут слово взял я! Я тогда был молодой, шибко вумный не по годам, я сказал мудрую вещь:
   "Надо вбить в неё осиновый кол!" Осинового раздобыть не смогли, вбили дубовый. Который берегли на гробы в следующем году по предварительной записи! Что можно даже, даже дубовые.
   Но, понятно, та Ребекка выдернула кол из своей груди и сказала:
   "Бобин! Вспомни! Я же любила тебя!" Никак эта гадость не хотела покидать этот свет.
   Тогда я придумал:
   "Надо посадить её на кол!" Как видите, с кольями я был в ударе.
   Ну, посадили Ребекку, а у неё было как депо, и ей только в кайф. И понял я тогда Своё Предназначение: Бороться с Серой Сволочью до последнего вздоха! Тут оказалось, что Ребекка вовсе не серая и не сволочь, а просто залезла мордой в печку и вымазалась в золе. У неё туда закатился фаллоиммитатор. Так что ей всё простили и помиловали. Но это, повторяю, было давно и далеко," - закончил Бобин.
   Антилопа от жуткого рассказа залезла на ёлку.
   "Хорошо, что эта ёлка не может зажечься!" - сказала она.
   Брат Ютуб продрал сонные глаза и сказал:
   "Так выпьем же за то, чтобы женские потребности обалдевали от наших возможностей!" Выпили.
   Антилопа сняла свою туфельку и сказала:
   "Лучше надену ролики! Практичнее!"
   "Правильно! Вокруг замка полно минных полей! Я хотел предложить тебе надеть лыжи, но ты сама сделала свой выбор!" - сказал Бобин.
   "Бобин, а расскажи мне о Серых Лейтенантах!" - попросила Антилопа, и её глаза засияли в ночи, словно речь щас пойдёт о том, какие они, Лейтенанты, сексуальные маньяки. Гиганты.
   "Не хочу тебя разочаровывать, крошка, но у них НЕ СТОИТ!" - сказал Бобин.
   "Как?! Вообще?!"
   "Так! Вообще! Они пьют бром!" - тупо сказал Бобин, потому что, когда речь шла о броме, он всегда тупил.
   "Но, может, по выходным?" - спросила Антилопа.
   "Что по выходным? По выходным они бьются на шпагах и все исцарапанные!" - сказал Бобин. - "Бром делает своё чёрное дело! Видит Лейтенант какое-нибудь пузо - и пырк! в него шпагой, так как шпага заменяет ему конец! И он пыркает во всё, что движется. А что не движется, то он разгоняет, чтоб двигалось. Так и случилось в Н-цатом году Н-цатого столетия!" - глаза Бобина помутнели от воспоминаний и заволоклись дымкой. - "Я тогда был молодой начинающий Бобин Гуд и шёл по делам. Ясно, по каким. Я шёл к Ребекке. Очередной. Она меня уже два раза вышвыривала, мол, слишком мал! Но дело было в том, что она работала в притоне. И у меня было дело, скорее, не к ней, а к Мадлене, которую берут все за 100 франков. Чисто любознательное.
   Я пришёл и говорю:
   "Мадлена! А почему именно за 100? Так дёшево?"
   И тут эта Мадлена поворачивает голову и оказывается Красным Черепом! Да шучу я! Оказывается моей Ребеккой! И говорит:
   "Для нищих слоёв - 100, для богачей - 200! Благотворительность!"
   "Ага!" - понял я. - "Тогда я буду отнимать у богатых и продавать бедным! И каждый сможет насладиться твоим телом! Прекрасное - в массы! Кстати, а где Мадлена?"
   "А зачем тебе Мадлена? Мой халатик такой же, как и у неё! И косынка такая же! И сапоги!" - сказала Ребекка.
   "Это понятно, так как у вас всех, зэчек, униформа!" - сказал я. Потому что эта Серая Сволочь нарядила всех путан в одну униформу, чтобы не было ПУТАНицы.
   "Да нет, говорю, я щас на мели, а Мадлена обещала мне за 10!"
   "Понятно!" - сказала Ребекка пока ещё вежливо, но в голосе её стала появляться угроза. - "Понятно! Я щас тебя метлой, проходимец нищий!"
   И тогда я понял! Понял, что Серая Сволочь и путан кормила бромом, поэтому они использовали мётлы и ухваты вместо концов! Это было чудовищное преступление против человечности!
   "А я лупила, я лупила его ухватом и метлой! Бе-есполезно-о! По-омогите-е! А он смеётся надо мной!" Так ты будешь петь, когда узнаешь, что я - мазохист?" - спросил я и оголил плечи под удары. На самом деле я не мазохист.
   Ребекка плюнула и ушла к Виктору! "Я ухожу к Виктору!" Потому что ей пора было делать маленького карманного Мордаунчика!
   Скоро она наштамповала этих Мордаунчиков целый батальон, который влился в ряды Серой Сволочи! Вот так-то, подруга!" - сказал Бобин Антилопе.
   Антилопа хотела было сказать, что она тоже из числа этих Мордаунчиков, но тактично промолчала.
   "Ну что ж! Раз мы уже выпили, то пора нам отправляться в замок к Ребекке!" - сказал, как всегда, некстати Брат Ютуб. Ладно. Потушили костёр по-пионерски и тронулись. Как и предупреждал Бобин, вокруг были минные поля. Их установила Серая Сволочь Барабек, муж Ребекки. Этим он занимался на досуге, так как, как и все Серые Сволочи, трепетал перед образом Бобина Гуда, известного тем, что поганит Ребекк. Другие женщины его не вставляли. Но благодаря роликам, путешественники проехали поля удачно.
   Сразу над дверью в замок висел тот самый монтаж: "С.ала в тапки!"
   "Какая безвкусица!" - сказал Бобин. - "Я писал картины получше! Вспомнить портрет одной Ребекки-блондинки с надписью: "Чем я отличаюсь от комара? Если комара прибить, он кончает сосать!" Или взять тот мой эпический портрет Конца?"
   "Мессир Бобин! Не отвлекайтесь!" - сказала Антилопа. - "Возможно, здесь ловушки!"
   "Да какие здесь ловушки?" - спросил Бобин и вляпался в коровье дерьмо.
   "Да! Здесь могут и не пустить! Могут, но пустят!" - сказал, в свою очередь, Брат Ютуб и стал орать: "А во поли берьёзка стоялья! Во поле кудрявая стоялья!"
   "Пусть думают, что мы - иностранцы!" - сказал он.
   Из окошка высунулся сам Барабек:
   "Чего надо?!"
   Не тратя лишних слов, Бобин схватил Барабека за ноздри:
   "Открывай и веди к Ребекке!"
   "Никак невозможно-с, господин! Ребекка на курсах кройки и шитья!" - сказал Барабек.
   "Врёт, наверное!" - сказал Бобин. - "Откуда у нас в Средние Века такие курсы? Если только их не придумали Серые Сволочи, чтобы совращать чужих жён! Мол, она на курсах, а на курсах её нет, она в Серых казармах! Так что, брат Барабек, можешь заказывать себе рога! Рогоносец ты теперь!"
   Даже Антилопа не удержалась и рассмеялась.
   И тут показалась Ребекка! Она шла вприпрыжку и говорила:
   "Эти курсы - такая прелесть! За один сеанс я узнала больше, чем за три года семейной жизни!"
   Мы ещё раз можем только посочувствовать Барабеку. Но вообще, помятуя его пристрастие к чистым тапкам, его не очень жалко. Надо же: "С.ала в тапки!" Мог и потерпеть. Сказке конец. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3906,5-3909

   9 октября 2014 года. Сказка. Про Седьмой Кхуман. Их было семь, как, типа Слоников на Счастье. Нас интересует последний, в виде ночного горшка. Этим он и отличается от своих собратьев, амфор со звёзд. Те - амфоры, а он ростом не вышел. Но очень, очень загадочный! Нарисованы на боку то ли ромашки, то ли колибри. Исследователь Разных Кхуманов профессор Пистолетов повертел Кхуман в руке и сказал:
   "Ничего особенного, ерунда! Можно сходить! Нет, не я! Ты!" - и он показал на желтомордую обезьяну.
   Та затряслась от ужаса:
   "Господина!! Этот Кхуман со Звёзд! Плохая задница с плохим дерьмом преумножат Зло!"
   "А ты будь пай-макакой и сходи хорошо!" - сказал профессор. - "За всех приходится думать самому!" И ушёл. Кхуман загадочно поблёскивал в углу.
   "Ну что ж," - сказала себе Макака. - "Надо, так надо!" И спустила штанишки. Они у неё были жёлтые с изображением бананов.
   "Я бы на твоём месте этого не делала!" - раздалось из Кхумана!
   "А я сделаю! Я что? Мне поручили - я выполнила!" - сказала Макака.
   Но кто с ней говорил? Это была Прекрасная Лысая Василиса, Дух Кхумана.
   "А по мне хоть будь ты лысая везде! 18 есть уже?" - спросила Макака.
   "Мне всего 16!" - зарделась Василиса и втянула отвисший живот, который бывает при 40. - "Я говорю: "Земляне! Мы пришли с Миром!"
   "А я говорю: залазь обратно в Кхуман и наслаждайся моментом: камнепадом и золотым дождём!" - сказала Макака.
   "Ты - не далёкая Макака, и мне придётся тебя испепелить!" - сказала Василиса. - "Чёрт! Зажигалка сломалась! Хочешь, я дуну - и ты улетишь?"
   "Ну дунь, дунь! Хулиганка! А казалась такой хороший девушк! Спортсменка! Член Партии! Комсомолка! Октябрятка! Пионерка!" - сказала Макака.
   Василиса надула щёки и закашлялась:
   "Брошу курить! Не могу дунуть!"
   "То-то!" - сказала Макака. - "Макаку с Гор ещё никто не мог спокойно сдунуть с Горы!"
   "Так ты с Гор? Этих я особенно ненавижу!" - сказала Василиса и натянула горшок-Кхуман на уши Макаке!
   "Почему выключили свет? Ничего не видно! Где я? Кто я?" - кричала Макака.
   Пришёл Пистолетов.
   "Мессир Пистолетов!" - сказала Василиса. - "Как видите, Кхуман преумножил Зло, сокрытое в Макаке!"
   "Вижу, вижу! Ты лучше скажи, как эта дрянь снимается? Помоги же мне!" - и они с трудом стащили с Макаки горшок.
   "Спасибо, Люди Земли!" - сказала Макака. - "Книксен вам и аревуар!"
   "Ты куда?"
   "Я туда, где прозрачные воды из бачка ласкают белые изгибы унитаза! Короче, в обычный земной сортир!" - сказала Макака.
   "Вот так вот!" - сказала Василиса. - "Кто к нам с горшком придёт, от горшка и погибнет!"
   "А ты, вообще, кто?" - спросил Пистолетов.
   "Я - кто? Это ты - кто?" - спросила Василиса. - "Я - известный по всей Галлактике Колобок-Охотник! Я и от роботов на Шелезяке ушёл, то есть, ушла, от Странников ушла, от космического пирата Перельмана ушла! И пришла сюда! Чтобы сказать: "Люди! Опомнитесь! Не загрязняйте окружающую среду! Используйте пластиковые пакетики после своих питомцев!"
   "Ты хочешь, чтобы мы собирали собачье дерьмо?" - спросил Пистолетов. - "Не дождёшься! Этим занимается "Грынпыс"!"
   "Да нет! Ты не понял! Я хочу большего! Гораздо большего! Я хочу, чтобы вы своё дерьмо клали в пакетики!" - сказала Василиса.
   "Слушай меня, девушка! Не знаю, как у вас на Марсе (я не был), но у нас девушки хотят только толстый и большой!" - сказал Пистолетов.
   "Ну и дуры-извращенки!" - сказала Василиса. - "У нас на Марсе установлен огромный Кхуман! Туда заходят освежиться, выпить чашечку кофе, принять ванну, потанцевать там тили-тили, трали-вали! Но что-то успокоительное, не так, чтобы всё снаружи! Нет! А типа: "Теперь я Чебурашка! И каждая дворняжка!.." Понятно? И Кхуман преумножает Добро!"
   "У нас тоже есть такое место!" - сказал Пистолетов. - "Называется СИЗО-КПЗ!"
   "Да нет, какое там СИЗО!" - сказала Василиса. - "У нас этот Кхуман под Красным Фонарём! Бордель это! А я привезла вам карманный Кхуман! В него только стоит опустить, стоит опустить..."
   "Достаточно, достаточно!" - сказал Пистолетов. - "Я понял! Я, скажем, я опускаю туда, родятся миллиард головастиков и порабощают Землю! Так?"
   "В принципе, конечно, так! Но всё не совсем так. Всё происходит под приятную романтическую музыку, под светом зеркальных шаров! Головастики одеты в белые костюмы и танцуют "диско", простирая один палец вверх!" - сказала Василиса.
   "Знаешь, что, девушка, мне это уже надоело! Или ты даёшь мне три рубля, или я вышвыриваю твой Кхуман нахрен!" - сказал Пистолетов.
   "Да даю, даю! На! Сдачу оставь!" - сказала Василиса. - "Ну, мне пора! Меня головастики ждут!"
   И она нырнула с головой в свой Кхуман.
   Пистолетов постоял-постоял с глупым видом:
   "Наверное, его стоит переплавить! И выплавить из него статуэтку! Не знаю, какую!"
   Пришла Макака:
   "Мессир Пистолетов! А где Василиса?"
   "Заткнись! Не мешай мне думать и сосредоточиться! Василиса в Кхумане! Надо её оттуда выманить! Всё-таки, живая тварь! Как с ней плавить Кхуман?" - спросил профессор.
   "Я знаю, как её выманить!" - сказала Макака. - "Вась-Вась-Вась!... Профессор, а, профессор, а она не ложится!"
   "Пасть порву!" - сказал Пистолетов.
   "Слышь! Пасть порву, скотина этакая!" - сказала Макака в горшок.
   И Василиса снова вышла. Теперь на лице у неё лежала омолаживающая грязевая маска с кусками огурцов, все так и шарахнулись от неё. Она сказала:
   "Вы, я вижу, не далёкие люди! Я хочу поговорить с вашим Главным!"
   "А кто у нас Главный? Была медсестра Женечка, но она ушла загорать на пляж! Может, с её менеджером? Так это я и есть!" - сказала Макака.
   Но тут дверь медпункта отворилась, и вошёл пионер Витя с порезанным пальцем:
   "Вот! До крови порезал! Бинт есть?"
   "О! Даст ист Витя! Русиш пионер!" - стала сразу ластиться к нему Василиса.
   "Я говорю: забинтовать можно?" - спросил Витя.
   "Можнё-о, мёжнё-о!" - сказала Василиса.
   "Откуда у тебя появился акцент?" - спросил Пистолетов.
   "Когда встречаешь такого мужчину, как Вить-я, не то, что акцент, Мать Родную забудешь!" - сказала Василиса.
   "На!" - сказал Витя и сунул палец Василисе. - "Бинтуй!"
   "Сейчас-сейчас! Дорогой Вить-я!" - и Василиса стала снимать юбки и трусы!
   "Да нет! Мне не надо ЭТИХ услуг! Мне и платить нечем! Я имею в виду бесплатную медицину!" - сказал Витя.
   "Для тебя всё бесплатно, и всё включено!" - сказала девушка.
   "Я вижу, у неё всё выключено!" - сказала Макака.
   "Дорогой Витя!" - продолжала Василиса, судорожно стараясь расстегнуть застёжки своего лифчика. - "Вот для тебя наша "Памятка"! Да поможет мне кто-нибудь?!" - неожиданно заорала она.
   "Никто тебе не поможет!" - сказала Макака.
   Витя между тем читал "Памятку":
   "Но тут же всё про критические ЭТИ дни!"
   "Прости, дорогой! Вот тебе другая "Памятка"!" - сказала Василиса и силком содрала лифчик, оборвав все крючки.
   "Так-так! Любопытно!" - сказал Витя и прочитал: "Памятка! Слон-плохой! Памятка - хороший! Покупайте наших Слонов!"
   "О да, Витя! Самыми сексуальными гигантами на Марсе считаются Слоны! Ты очень на них похож! Не хватает только хобота и большой попы!" - сказала Василиса.
   А Витя уже читал текст песни с аккордами из "Памятки": "В джунглях зелёных, в джунглях далёких прыгали два Слона! Два Слона, две попы толстые! Любить друг друга так не просто им!"
   "А вот я знаю загадку!" - не к месту сказал Витя: "Сверху - чёрное, внутри - красное, когда вставишь - прекрасно! Это галоша!"
   "Не отвлекайся, Витя!" - сказала Василиса. - "Ты будешь Первым! Ты понял? Ты, Витя, Первый! Хотя, я вижу, что ты ещё не готов!" Василиса хотела сделать из Вити Матку головастиков. Но он был явно не готов:
   "У меня на плите щи стынут! Да и Мурзыку надо "Феликса" насыпать!"
   "Ох, этот "Мурзык! Вечно преследует!" - сплюнула Василиса. - "Знаете, сколько на Марсе Мурзыков? Их спрашивают: "Вы кто, подонки? Из какой фракции?" "Мы из фракции "Банан" и "Союз Лысых Сил"!" - отвечают Мурзыки. Будь моя воля, я бы их всех пересажала в Кхуман!"
   "Кхуман? Здесь есть Кхуман?" - спросил Витя. - "Вот хорошо, не надо идти в туалет! Схожу в Кхуман!"
   "Витя!" - терпеливо стала объяснять Василиса. - "Кхуман не совсем для этого! Добрая попа преумножит Добро! У тебя попа добрая?"
   "А чёрт её знает!" - сказал Витя. - "С утра доброй была! Видите татуировку? Это мне сделал папа в детстве!" Татуировка изображала самого Витю, который идёт голый по пляжу с ведром в руке и ковыряет на ходу пальцем задницу.
   "У меня есть и ещё! Но это всё лагерные! В пионерском лагере сделаны!" - сказал Витя и показал: это был череп, в глазах которого горела добрым огоньком лампочка.
   "Лампочка - символ того, что я "замочил" много фраеров! И вас замочу! Да шучу я! Шучу! Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал!" - сказал он.
   "Как это прекрасно! Как романтично! А у нас на Марсе всех Василис клеймят коровьим клеймом! И всё! Без романтики!" - сказала девушка. - "Но, кажется, мы отвлеклись! Нам пора метать икру!"
   Витя ничего не понял, но решил ещё раз пошутить:
   "А мне "ПЕЖО" покупают! А я сам моюсь!" Понятно? Дед не понял и решил, что пацана " пе жопо купают"!
   "Дорогой Витя!" - торжественно сказала Василиса и водрузила ему на голову Кхуман: "Посвящаю тебя в Матки!"
   "Торжественно?" - спросил Витя.
   "Ещё как!"
   Но тут дверь открылась, и вошла Женечка:
   "Что щас было! Что было! Одна пляжница прошла совершенно голая! По сравнению с ней Мадонна просто срам! А я, я же гинеколог, забыла свои очки и пошла домой без брюк!"
   "Слушай, Женечка!" - сказала Макака. - "Нам твои подробности не нужны! Ты пришла работать - вот и работай!"
   "Вот всё время так! Работала на стройке - была строителем! Теперь работаю на работе работягой! А мой муж в постели с голой женщиной: "Это моя сестра!" Как сестра может быть негром?" - спросила Пистолетова Женечка.
   Тот только развёл руками:
   "Это сестра из Занзибара! Я там бывал в составе советской экспедиции и привёз парочку! Но не волнуйся! У неё вырван язык!"
   "Как это так: вырван?!" - спросила Макака. - "У самого тебя вырван! Да! Я - Сестра! И горжусь этим! Если тебе "сестра" имя, имя крепи делами своими!"
   "Это какими же такими делами?" - спросила Женечка. - "Постоянно трахаться?"
   "Слушай, Женечка! Ты не догоняешь! Сейчас речь идёт о Судьбе Человечества! Тут намечается такой Трах, который тебе и не снился в кошмарных снах!" - сказал профессор.
   "Мой кошмарный сон - проснуться с пенисом!" - сказала Женечка.
   "Знаете, а она мне нравится!" - сказала Василиса. - "У меня точно такой же кошмарный сон!"
   "Представьте нас!" - сказала Женечка.
   "Женечка - Василиса! Василиса - Женечка! Обе дуры!" - сказал Витя.
   "Сам дурак!" - сказала Женечка. - "Этого п.дра в Химках видела, деревянными членами торговал!"
   "Дура! Я в жизни не был в Химках!" - сказал Витя.
   Между тем все посмотрели на Кхуман! Он затрясся и зашипел!
   "Пошла реакция! Пошёл процесс!" - сказала Василиса. - "Головастики встали "на крыло" и ждут прилёта самки!"
   "Ну и что?" - тупо спросила Женечка.
   "А то! Что самкой будешь ты!" - сказала Василиса и столкнула Женечку в горшок!
   Что началось с самцами головастиков! У них встало!
   Женечка вылезла из горшка:
   "Дураки такие! Я - не ваша самка! Вон ваша хозяйка!"
   "То-то мы и смотрим: водоизмещение не то!" - сказали самцы. - "Ну что ж, Киса, дай, мы тебя при дневном свете расцелуем!" Сказали они Вите!
   "Да некогда мне! Лучше бы сходили за квартиру заплатили! За сыном бы приглядели! Связался с Кривым из третьей дачи!" - сказал Витя. - "С хулиганом Пучиком!"
   "Да заплатим мы, заплатим!" - сказали самцы головастиков. - "Вот мы тут купили рыбий жир, пусть он пьёт!"
   "Боюсь, он давно не то пьёт!" - сказал Витя. И подумал: "А чего это я с ними болтаю? Как про это пишет методичка?" И он прочитал: "Головастики - передовой отряд советской молодёжи!"
   "Да, передовой!" - сказала Василиса. - "Всё у них спереди!"
   "Извращенцы вы, вот, кто!" - сказала Женечка. - "А мне пора делать всем прививку против кори!" И она взяла в руку шприц!
   Головастики немного задрожали! Женечка набрала жёлтой жидкости в шприц!
   Дрожь головастиков усилилась!
   А когда Женечка пустила струю в потолок, головастики в ужасе выскочили из Кхумана и выпрыгнули в окно!
   "Ха-ха-ха!" - сказал профессор Пистолетов. - "Примитивная доморощёная Женечка прогнала модернизированных инопланетных захватчиков!"
   Василиса с грустью надела пустой Кхуман себе на голову и сказала:
   "Мы ещё встретимся!"
   "Лифчик, лифчик не забудь!" - закричал Витя.
   "Ах, это! Пустое!" - сказала Василиса и просочилась по канализации на пару лье. Ей это было пара пустяков. Вот так Земляне отбили атаку Марса.
   "Но я не поняла: буду я делать прививку или нет?" - спросила дотошная Женечка.
   "Делай!" - разрешил профессор и снял штаны. И Женечка вколола, как настоящая "всадница". И Вите тоже. Витя сказал:
   "Вообще-то, у меня палец болел!"
   "Поверь мне, Витя, все болезни от головы! А вся голова заключена в попе! Там полно важных окончаний! Гораздо больше, чем мозгов в голове!" - сказала Женечка.
   "Но палец-то не проходит!" - сказал Витя.
   "Надо окунуть его в народное средство жёлтого цвета! В мочу!" - сказал профессор.
   "Да! Универсальное средство и против кори!" - сказала Женечка, так как вкалывала жёлтое. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3909-3911,5

   11 октября 2014 года. Сказка про Кратово. Преспективная. Потому что там будет про Любовь. Конечно, не про Любовь мужчины к женщине. И даже не про Любовь женщины к женщине. А про Любовь к женщине комбайнов! Я снова взял за основу старую задумку: как из "очка" вылезает рота комбайнов и оккупирует Кратово. Но теперь они будут не тупо его оккупировать, а целенаправленно пойдут в медпункт к Женечке! Потому что домик дяди Васи-Лодочника будет закрыт по причине непросыхания дяди Васи.
   Это, конечно, ложь, так как дядя Вася был тр-трезвенник, но почему-то он, домик, должен же быть закрыт! И Женечка такая:
   "Всем дам!" Но тут придёт пионер Витя и скажет:
   "Стыдись, Женечка! Лучше я свожу этих негодяев в "Зольдатенкино"!" И поведёт комбайнов смотреть муви (это такое кино) про Марию-Мирабеллу. И после этого у комбайнов всё опадёт! Напряженья больше нет! Но сказка будет не совсем об этом. Будет хэппи-энд! Счастливый конец! Прибудут люберецкие проститутки (Витя их позовёт, а он у них в большом авторитете после одного случая такого. Какого-такого случая, ещё не придумал.), и комбайны найдут свою Любовь! Они будут с ромашками за ушами гулять по Кратово под ручку с проститутками, и это будет гармонично. Но пока до этого далеко.
   Итак, Витя открыл дверцу "очка", и оттуда попёрли комбайны!
   "Малец! Сколько щас градусов выше нуля?" - спросили они. Витя замычал.
   "Ты что, глухонемой, что ли?"
   "Да!"
   Короче, комбайны устремились к пруду, чтобы помыться и подмыться. В голове у Вити крутились только неприличные загадки: "Выше колена, ниже пупка, дырка такая, что влезет рука! Это карман!" и "Подошёл сзади, всунул два раза и пошёл дальше! Это тапочки!" Но Витя не оставил из-за этих глюков идеи спасти Кратово. Он сказал:
   "Вам - К Гинекологу!" И показал на домик дяди Васи-Лодочника.
   "Но нам не надо К Гинекологу!" - сказал Главный Комбайн.
   "Всем, всем надо к гинекологу!" - сказал Витя. - "Поверь мне: я долго живу на свете и знаю!" Комбайн с сомнением посмотрел на Витю и подёргал дверцу домика. Как назло, заперто. У дяди Васи был обеденный перерыв.
   "У, хроник!" - подумал Витя и вспомнил ещё загадку: "Висят на заборе две женщины. Одна пришпилина, другая пришита. Что с ними надо сделать? Одну отодрать, а вторую отпороть!" "Лезет в голову всякая хрень!" - подумал Витя. - "Где же ходит этот чёртов инвалид?"
   "Не шуми! Я - инвалид!" - сказал дядя Вася и толкнул Витю толстым пузом. Видимо, перекус был плотным, раз Васю так разнесло.
   "Понимаешь, дядя Вася! На нас напали комбайны! Но они, как малые дети! Не знают, чего хотят! Вот хотят проникнуть к тебе в домик, чтобы тебя отодрать!" - сказал Витя.
   "Меня? Ошибочка вышла! Пусть платят 330! Каждому!" - сказал жирдяй.
   "Да ты не понял! Денег у них нет!"
   "Тогда им к Женечке! Её берёт, кто хочет, совершенно бесплатно!" - сказал предатель.
   "Женечка? Ху из Женечка?" - спросил Комбайн.
   "Ну, Женечка из..." - и Витя показал в воздухе четыре окружности.
   "О! Мы есть любить Женечка! В Сити-18 у нас Женечками были все собаки и кошки, пока мы их не сожрали!" - сказали комбайны.
   "Вот видишь: совершенно дикие люди!" - сказал Витя дяде Васе. Но тот уже отвернулся и принялся варить самогон так, что из избушки повалил чёрный дым. Комбайны заперхали и попёрли к Женечке.
   "Что щас будет!" - подумал Витя. - "Ведь Женечка - декомпенсированная извращенка! У неё пониже пупка совсем не карман! Она им всем даст! Но могу ли я, Витя, пионер, потерпеть такой разврат в Кратово? Не могу! Я должен их перенаправить!"
   Но было поздно! Женечка в сапожках, кокошнике и переднике с "хлебом-солью" уже вышла из медпункта и говорила комбайнам:
   "Ласково просимо, дорогие инопланетные друзья!"
   "О! Даст ист Женечка! Ви лав ю! Ши лав ю, еее! Ши лав ю, еее!" - говорили Комбайны.
   Витя отвёл Женечку в сторону и зашипел ей на ухо:
   "Что ты делаешь?! Ты что, шлындра?"
   "А что?" - невинно спросила Женечка. - "Попутно я исследую, какие у них! Это поможет науке! Можно написать диссертацию: "Размножение Женечек в инопланетных условиях!"
   "У них - отвратительные и зелёные! Они размножаются почкованием!" - стал врать без зазрения совести Витя.
   "Да?" - спросила Женечка, и её глаза стали как 5 копеек. - "Диссертацию переименуем: "Размножение Женечек почкованием!" Будет иметь колоссальный успех! Сразу дадут степень старшей медсестры! Потому что я пока только младшая," - смущённо сказала Женечка.
   "Без тебя знаю! Давно пора тебя понизить в звании временно!" - сказал Витя.
   "Куды ж ещё понижать?" - спросила Женечка.
   Между тем комбайны выстроились в колонну в трусах, как, типа, при медосмотре при призыве в армию. Женечка надела маску и стала стучать им молоточком по промежностям.
   "Ты куда стучишь?! По коленям надо!" - зашипел Витя.
   "Не учи учёную!" - зашипела в ответ Женечка. - "Годен!" Понятно, для чего годен! Конечно, не для армии, а для Женечки!
   И тут Витя препринял отчаянную попытку спасти Кратово от кровосмешения Женечек и комбайнов:
   "А в клубе щас эротический триллер "Мария-Мирабелла"!"
   "Чего?!" - грозно спросила Женечка, так как учуяла угрозу, так как в триллере, верно, мясотряс-то побольше, чем у Женечки!
   "О да!" - сказал Витя. - "Мясотряса там хватает! Там Мария такая: "Даст ист фантастиш!" А Мирабелла такая: "О, бейби, фак е!"
   Комбайны явно заинтересовались. Особенно те, которые стояли последними в очереди и понимали, что на них Женечки не хватит.
   "Да что вы его слушаете?" - спросила Женечка и стукнула молоточком им по головам. - "Мария-Мирабелла" - детский фильм! Это две девочки дружат!"
   "О! Даст ист детский эротика!" - сказали комбайны.
   "Да нет там никакой эротики!" - сказала Женечка. - "Эротика - здесь! Вот!"
   И она оголила ногу.
   Это подействовало.
   Витя понимал, что счёт идёт на секунды! Напряжение снова есть! А то его не было. Он подошёл к комбайнам и прошептал им на ухо одно слово:
   "Сифон!"
   "Сифон?! О, найн-найн! Мы есть идти в "Зольдатенкино"!" - сказали они.
   "Куда же вы?!" - кричала им вослед Женечка, размахивая молоточком. - "А как же я?"
   "А вы, Женечка, так и останетесь младшей медсестрой!" - сказал Витя.
   "Но, может, там был мой суженый-ряженый!" - голосила Женечка. - "Мой последний шанс! Попытка номер 6!"
   "Я всех мужиков лупила! Второй инвалид, третьего убила! Четвёртый упал с балкона, а первый давно ничего не помнит!" - пропел Витя. - "Лупила ты их молотком! Ну а теперь ищи шестого мазохиста, которому нравится, когда его бьют! Вчера лупила сковородой: бе-есполе-езно! А вообще, Женечка, я зла на тебя не держу: ты - женщина, у тебя вместо карманов дырки, тебя можно понять. И я, как гармоничный пионер, должен привести тебе мужика, которому нравится, когда его бьют! На примете у меня бомж Михеич!"
   "А он не ТОГО? Нормальный?" - спросила Женечка.
   "Да он нормальней нас с тобой!" - хлопнул Витя Женечку по плечу. - "А ещё я похлопочу о присвоении тебе внеочередного звания Старшей Медсестры! По рукам?"
   "По рукам!" - вздохнула Женечка. - "Но только работать я буду ночью! Вы это своё звание положите в тумбочку, я взломаю замок и заберу его!"
   "Только учти, Старшая Медсестра, что замок будет крепкий!" - сказал Витя и снова попытался хлопнуть Женечку по плечу, но она увернулась и убежала в медпункт.
   Вот так Витя спас просторы Кратово от надругательства инопланетян!
   Между тем все они сидели в клубе и жрали поп-корн из широких банок. Началось эротическое муви. "Мария-Мирабелла". Витя хотел, было, отвертеться от совместного с ними просмотра, но они и его затащили в клуб. "Только бы эротика, только бы эротика!" -молился Витя.
   Вначале камера наехала на деревца и медленно-медленно поползла вправо! "Это что, Тарковский?!" - ужаснулся Витя. Камера продолжала ехать право, пока не наткнулась на какие-то батоны. "Только не говорите, что это фургон с хлебом!" - подумал Витя. Нет, это были батоны колхозницы Маши. На них и татуировка была: "Не зобуду Машу радную!"
   "Девочки, сейчас в моде татуировки!" - произнесла Маша с экрана. Вите полегчало. Значит, бить его комбайны не будут. "Хотя нас всех когда-то побьют!" - подумал Витя.
   Далее камера немного подумала и стала опускаться вниз к Маше! Это было прикольно!
   "Даст ист эротика!" - радостно сказал комбайнам Витя, и те принялись жрать поп-корн ещё активнее.
   Камера подползла к трусам Маши и остановилась. "Ну давай, рожай!" - подумал Витя. - "У Маши в трусах может быть, что угодно! Вплоть до..."
   Но тут раздался голос Мирабеллы:
   "Маша! Иди есть гречневую кашу с молоком!"
   "Ну всё ты испортила! Какую кашу?" - подумал Витя.
   "Иди есть эротическую кашу!" - поправилась Мирабелла. "Ну-ну! Это лучше! Щас у них будет эстонская эротика: всё замедленно! Они будут жрать эту кашу под музыку: "Ю кен лиф ю хевен!" Как, типа, клубнику с живота, а потом... А потом будет ЭТО!" - подумал Витя. И у него самого поднялось настроение.
   "Где ты шаталась? Каша давно остыла!" - сказала вдруг Мирабелла! У Вити всё опало. При этом Мирабелла была в телогрейке, а не в неглиже. Чтобы снять телогрейку, надо ещё 20 минут муви!
   "Сейчас! Сейчас! Они пойдут в комнату, и она её снимет!" - ободряюще прошептал комбайнам Витя.
   Но женщины пошли в коровник! "Куда вы пошли?!" - подумал Витя.
   Но комбайны говорили:
   "О! О! Даст ист фантастиш! Секс с быками в коровнике!"
   "В нашем кино не бывает такого секса!" - подумал Витя. - "Если они в коровнике, то щас будет сеанс одновременной дойки! Или куча силоса!" И точно!
   Мария вляпалась в силос и упала всей грудью в коровью лепёшку! Витя закрыл глаза.
   "О! Мария!" - сказала Мирабелла. - "Тебя надо хорошенько помыть в баньке, а потом отшлёпать веничком!" Витя открыл глаза: "Сейчас будет баня! Эротика!"
   Но тут в кадр, откуда ни возьмись, влез престарелый хрыч Семёныч! Это был явный хроник, который шёл с вытянутыми руками и пел:
   "Милая моя, где ты? Милая моя, где ты? Милая моя, где ты!"
   "Это же Семёныч!" - с тоской понял Витя. - "Это про него есть песня, что дедушка Семёныч на всём пляже портит пейзаж! Семёныч! Виден всем за три версты! Семёныч! Носит красные трусы! Семёныч! Что за странный дед? На целом побережье он один одет! Этот придурок нам щас всё испортит! И скажет, что баня закрыта на ремонт!"
   "Баня закрыта на ремонт!" - сказал Семёныч. - "Но у меня есть предмет на три буквы, средняя - "у"! Это - душ!"
   "Фу! Пронесло! Кажется, этот Семёныч не такой уж и придурок!" - подумал Витя.
   Но не успел Семёныч включить свой предмет, как пошли титры! Муви кончилось!
   "Тарковский хренов!" - подумал Витя, а сам любезно сказал комбайнам:
   "Даст ист руссиш эротика!"
   Те сидели с потерянными видами, открыв рты, из которых сыпался поп-корн. Худшей эротики они в жизни не видели. У них всё опало.
   Но, как говорится, жизнь продолжается! И вот тут-то до Вити допёрло, что тут нужна помощь города Люберцы! Кратово, конечно, Кратово, но это не город, а дачный посёлок. Тут нет этих, девочек по вызову! Их надо звать из Люберец! И тогда-то и будет хэппи-энд! Но как их позвать без денег? У Вити столько денег не было. Он стал думать и вспоминать, чем проститутки могут быть ему, Вите, обязаны до такой степени? И ничего не мог вспомнить. И тогда Витя вспомнил историю, как дети отнесли гадалке миллион рублей, которые лежали в холодильнике на "запорожец"! Ну потом этим детям влетело! Витя не хотел повторять судьбу этих придурков, но другого выхода у него не было.
   Он пошёл в свою дачу 24 и залез в холодильник. Денег не было. Даже 20-ти копеек. Даже 10!
   "Похоже, у этой истории будет печальный финал!" - подумал Витя. - "Далеко не гармоничный! Ладно!"
   Он снова пошёл к комбайнам. Те за это время подружились с хулиганом Пучиком и играли с ним в пин-понг.
   "Дорогие Гости!" - сказал Витя, залезя на дерево. - "Как вы поняли, Кратово - убогое мрачное место, где совсем нет никакой эротики! Так что предлагаю Вам вернуться в Сити-18! Там полно эротики! Сам не видел, но догадываюсь!"
   Комбайны сказали:
   "А малец прав! Эротика на нулях! Пошли, братцы!" И все комбайны пошли к тому самому заветному "очку", где был телепорт.
   "Но как же так?! А как же я?" - вдруг прибежала Женечка.
   "Кто это?" - спросили комбайны.
   "Не обращайте внимания! Это глюк! Наш общий глюк!" - сказал Витя, схватил Женечку за руку и зашипел: "Изыди, ситана! Ты мне всё портишь! Я уже почти договорился!"
   "А я уже почти додумалась, что люблю их, точнее, самого Главного, того, лысого!" - сказала Женечка.
   "Брось его! Я тебе в Кратово полно таких найду! Кстати, дядя Вася-Лодочник такой! Иди к нему и скажи: "Вася! Я - безумно-безумно-безумно одинокая! Вы не угостите даму спичкой?" Ну и далее по тексту! Не мне тебя учить! По мастерству соблазнения лысых лодочников тебе можно присвоить звание майора! Пошла!"
   И Женечка убежала на крыльях Любви к домику дяди Васи.
   "Ну вот! Отлично! Хоть в одном эпизоде эта история закончится гармонично! Про Любовь! Про Тебя! Про Знакомые Слова до боли, те, что ты мне ночью говорил!" - подумал Витя и открыл дверцу зелёного домика:
   "Прошу, дорогие панове! Обратно! На Родину!"
   И все комбайны сгинули в Сити-18!
   Так Витя спас Кратово опять. "Залезя"? "Залезев"? Как правильно-то? К.
  

ЭПИЛОГ

   Ну вот и всё. Если говорить о девушке из Химок, то она оказалась истеричкой. Написала, что "п..." (матом), что я - извращенец и сам одна большая ошибка. И что не пиши мне больше. Теперь-то в Химки точно ехать не надо. Может, извинится, когда успокоится. Хотя надежды мало. Но надо было это предвидеть. Я сразу всё понял, когда: "красивая речка" и "приезжай"!" Не расчитала своих слабых истеричных сил. Куда бы я приехал? В истерику? К.
  
  
  
  
  
  
   .

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"