Баркалов Сергей Александрович : другие произведения.

Я не хочу туда гурьбой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иду к горе как к матери. Взбираюсь на камень как на колени.


Как долго молчанье. Пора собираться.
Но вечный с душою разлад.
Боюсь уходить. И боюсь оставаться.
Как  вчём-то опять виноват.

                          1992г.

Не пойму. Очнулся  что-ли рано?
Чернобурка, брошенная в грязь.
Огоньки как кнопочки баяна
Западают. Хватит, увлеклась.

Кто ты, я не знаю даже. 
Откупорь бутылочку винца.
Пустоту рукою нежно глажу.
Не проснулась, что-ли до, конца.

                           1992г.

Рано выгоню тело наружу.
Растворю  себя в звёздный мираж.
Словно струны, затянут, закружат.
В перевёрнутый кем-то пейзаж.
И с познаньем чего-то  иного,
Что сумел, наконец, подглядеть.
С первой буковкой нового слова
Начинаю опять  молодеть.

                         1992г.

Кристине

Мне приснился Париж в серебристом.
Акварелью стекал по стеклу.
С недописанным именем Кристи...
Я обрывком нашёл на полу.

То ли локон к щеке прикоснулся.
То ли как? Но конец рандеву.
Мне казалось, что я улыбнулся.
Я же плакал давно наяву.

                       1992г.

Я опять в гостях у Любы.
И сидим чего-то ждём.
И кричат немые губы:
"За морошкой-то пойдём?"

                       1992г.
 

К... 

Обмани, обмани как цыганка.
Обмани мою жизнь, наконец!
Что ты медлишь, моя парижанка, 
Прикусив на губах леденец?
Обмануться и легче и слаще?
До утра бы плясать и плясать.
И вприсядочку с визгом щенячим
Эту юбку цветастую рвать. 

                     1992г.


Почему-то мало стало света?
Больше стало мыслей ни о чём.
Это просто сорванное лето
Золотистой  лёгкой эполетой
Закружилось где-то за плечом.

          * * *

Пускай смешон, зато не скуп.
В избытках чувств душой ликую.
Не целовал Каабы чёрный куб.
Зато листок чинары поцелую.

          * * *

Над Самаркандом плескалась ночь.
Она отражалась в ней звёздами.
И между ними плавала дынная корка.

           * * *
Ночь в Самарканде.

За дувалом, за пыльным дувалом
Я увидел такие глаза!
Что я дальше пошёл как попало...
Мимо...мимо. Куда-то всё за...

Этой ночью от солнца до солнца
Небосвод никому не сиял.
За дувал до утра по оконцу.
Я горячие звёзды швырял.
			
                     1992г.

Лоснится казан от бараньего жира.
Слезой наливается плов.
Плавится купол святой Гур -а- Мира.
Базар утонул от восточных даров.
Но кто это в чёрном потом оглянулся,
Тревожа меня паранжой?
Простите, запретно? А я прикоснулся.
Простите - я гость. Я- чужой.

          * * *
На косточке сладкой
Под взглядом узбека
Однажды я, вдруг, подскользнусь.
Что, мудрость восточная мне Улугбека?
Когда я Тимура боюсь.

          * * *

Сосуды пусты и разбиты
И втоптана в пыль паранжа.
И в глотку смолою залитой
Давно уже умер Хаджа.

И мы муравьиной цепочкой
Ползём, набирая глазурь:
Кусочки, кусочки, кусочки -
Пыльца исторических бурь. 

                    1992г.
Л.

Лариса, возьмите гитару.
В сторонку вино и пасьянс.
И спойте мне старый-престарый.
Спойте старинный романс.

В отзвуке тихом и вечном
Откликнется эхом бемоль.
И где-то в пути моём млечном.
Возникнет желанная боль.

Возникнет сначала несмело.
Потом, прикусив до крови,
Кому ж та грузинка допела
Печальные песни свои?

И сердце наполнится жаром.
Вошебный чарующий транс.
Лариса, возьмите гитару
 И спойте старинный романс.

         * * *
Снег за окошком. Вьюга.
Время руин и греха.
Вчера сволочной ворюга
Унёс последнего петуха.

Сяду за стол презлющий.
Надо ж, сломал перо!
Снег за окном  колючий.
Не заблудись, Пьеро!

         * * *

Газета в руках зашуршала.
Глазам своим верю, не верю.
Ева из рая сбежала.
На шею, вдруг, бросившись зверю.

Любовь, как и слава, безумна.
И мне не дано, не грешил.
Я в детстве казённом бездумно
Зверя - щенка придушил.

         * * *

Темнее за окнами. Всё как обычно.
Исчезла летучая жизнь.
Притих на подушке,
Измятой, больничной
Напуганный чем-то малыш.

И слышу знакомое громче и ближе
И всем уже как-то не так.
И боль тишину потихоничку лижет,
Зажав витаминку в кулак.

         * * *
А в зале неистово:
"Браво... и браво".
Но сцена пуста
Инемножечко жаль.
Я прячу украдкою
Искорку славы
Под чёрную вашу вуаль.

         * * *


Приглашайте, друзья. Приглашайте.
Пусть я в жизни немножко пижон.
Говорите мне, спорьте, внушайте.
Но не прячьте кокетливых жён.

         * * *

Утешайте! Да хоть спросонок.
Позовут, не жалейте ног.
Утешайте в женщинах "амазонок".
А не то! Не дай, бог!


          * * *

Размахнулася гармошка.
Раскупорилась матрёшка.
Ну, матрёна! Мать - едрёна!
И пустилася плясать.
Раз, два, три, четыре, пять.

         * * *

Алматы -Капчагай

Тени длинно полосует.
Спину трассы, как бичи.
И кому-то голосуют
По краям карагачи.

         * * *

Пустота тарригелиевая
Густела капелькой крови.
В тени виолончели,
Виолончели цвета маркови.

         * * *
М...

Нечайно тронутый сюжет.
И всколыхнули иммортели,
С едва угаданной шинели
Чуть не разгаданное "Нет".

           * * *

Я был ещё тенью... и на меня наступали.

           * * *

И солнце как бельмо. И Солнце слепо.

           * * *
 
Только любовь делится попалам с остатком.

           * * * 	

Гляну в небо как  в лицо. И погода на лицо.

           * * *

Мой бог- языческий язык.

          * * *

Куда ни плюнь - одни звёзды.
Попал на себя.
		
           * * * 

Зачем кресты, когда есть звёзды.

           * * *

Синьоры, синьор Пор Фаворе 
Тянул мне стаканчик бармен.
Ах, море, Карибское море.
Я вижу живую Кармэн.

И танец кружил андалузский.
И пенилось юбок безе.
И я пожалел, что я - русский,
Что рядом не я, а Хозэ.

            * * *

Кувыркнулся месяц в никуда.
И запахла терпко-терпко лебеда.

            * * *

Мой бог языческий  - язык.

            * * *


Блеск буланный у глаз.
Губы, сжатые крепко.
Над Россией - Кавказ, 
Как грузинская кепка.

            * * *

Куда ни плюнь - одни звёзды.
Попал на себя.

             * * *

Уезжают  в Немецию.
У соседей бедлам.
Напоследок лекция.
Разговор по душам.

Остаюсь у причала.
Провожай, да встречай.
Вот и дочь написала:
"Пап, хочу в Капчагай!"

             * * *

О, эти пышные формы!
Без размера и нормы.
Короче, пока есть такие груди
Будут и люди.



Кристине

Не бывать мне с тобой в Авиньоне.
Где мистраль выводит свой пассаж.
Мне на дне илийского каньона
Будет петь Чилик или Балхаш.

Надо мной промчится и нечаянно
Метрономом сердце застучит.
 И опять меж тактами отчаянно.
Наше счастье эхом отзвучит.

И, когда упавшим метеором,
Вечер обожжётся невзначай.
Мы с тобой опять в полынном море.
Потеряем город Капчагай.
	
                          1992г.

М...
Я, белый лист, искомкав, каюсь...
Опять солгал. Опять в долгу. 
Я о любви сказать пытаюсь. 
И не могу.

                         1993г.

Меня небо опять дурачит.
Всекосмическая каолиция.
Силуэт мой бродячий
Обнимает милиция.

И такая, такая пульсация!
Отключилась иммунная.
Представляете...рация!
А по рации - лунная!

                        1993г.

Опять зеркальная дорога
Перемещается в пространство.
Опять, как вечная тревога,
Стучится вера в постоянство.

Горят космические  зоны
На фоне хрупких декораций,
В проёме чёрные иконы
Как знак грядущих кульминаций.
 
                       1993г.

Колокола я в небе слышу.
Опять от боли глохнет мир.
Опять на пепел с тёмной ниши
Сорвался в дребезги кумир.


Набат всё громче оглушает.
Какая алая роса!
Да! Небо тихим не бывает -
Там голоса!

                     1993г.

Постучался полуночник, 
Отморозил позвоночник.
И ползком ко мне под дожку,
На спине пристроив кошку.

           *  *  *

Я сегодня смешон и грешен. 
И какой уж с меня навар.
Пусть сегодня слетит с заплешин
Предпоследний седой товар.
		
          *  *  *

Оголила плечо рогожка.
Ну-ка, милая, скок-поскок.
Пусть взбивает лихая ножка
Под моей головой хохолок.
	
          *  *  *

Сонных птиц над собой закружу.
Повторю подсолённые вскрики.
К палке вновь узелок подвяжу
Бело-розовый парус Кон-тики.

           *  *  *

Забытье. Резко хлопнула дверь.
Стёкла посыпались звонко.
Голоса... Топот ног теперь.
Ветер, что-ли, так громко...?

           *  *  *

Затянул гепатит недели.
Всё по темечку тюк да тюк.
А сегодня восьмое апреля.
Вот-вот зацветёт урюк.

           *  *  *

Держась за пипку чёрного бирета, 
Вдруг, наряжусь, и жизнью загрешу.
И отщепну от каждого поэта.
И напишу...

            *  *  *

Ну что, кабель? Апрель!
А, между прочим,
Я сам сегодня озабочен.

            *  *  *

...Уж если внятно!
Кто не любил, тот не грешил -
П О Н Я Т Н О!

            *  *  *

Иду на дачу. Зимний день.
Февральский день, воскресный.
Нас двое - я, да тень,
На тропке тесной.

Ворота, сад, дом, парапет,
Забытый стульчик веский.
И одинокий след...
По-моему, женский.

		      1993г.

...И снежинок!
Хлопья! Хлопья!
Перекошенных от вопля, 
Натыкаются на копья
Элегантных камышинок.

		      1993г.

Я на кресте моих дорог
Хочу добыть ещё движенья.
Ещё один глоток добыть 
И позабыть своё рожденье.
Хоть смерть свою не позабыть.

                      1993г.

У меня высокие скулы,
А у глаз узковатый разрез.
Видно, в древнем степнои ауле
Мне под кожу кипчак залез.

И сейчас без роду, без племени,
Упаду на степную горь,
Растворяя в пустынном семени,
Подступившую к горлу хворь.

Вспоминаю... волчицу всхлипе
Отгрызает конец пупа.
И за кадр немого клипа
В степь уносит меня "апа".

			1993г.

Прими перо моё признанье
Люблю невинную строку.
Когда она, томясь желаньем,
Исходит в собственном соку.

                       1994г.

Как долго молчанье. Пора собираться.
Но вечный с душою разлад.
Боюсь уходить. И боюсь оставаться.
Как  вчём-то опять виноват.

                       1994г.

Я сегодня опять именинник,
И, не глядя на новый курс.
Разменял у судьбы полтинник
На остаток своих ресурс.

Осень. Вечер вполне пристойный.
Небо мочится под окно.
Мне тепло, хорошо, покойно
И в бокале ещё вино.

			1995г.

Хочу войти к себе без стука.
И в сад войти как в храм служить.
К душистой веточке урюка
Покорно губы приложить.

                        1995г.

Под Капчагаем небо знойно.
Земля колюча и бела.
Под Капчагаем так покойно.
Что еле движутся тела...
Но кто- то там  в отаре блудит.
И взмах чабанского плеча.
И на мгновенье небо будит
Его светящая камча.

                         1995г.

Не вспомню встал с какой ноги.
Но так тожественно и тихо.
Иду по следу вслед дуги 
В степь улетевшей фазанихи.

1995г.

Шепчет ноченька: "Хочется"
И губам невтерпёж... 
Одиночество, одиночество!
Что ты честь мою бережёшь?

М. Магдалине

Молитва стихнет. И слеза
Перекрестит рубец от плети.
И вновь зовущие глаза,
Как не родившиеся дети.

1995г.

М...

Вот и в стихе ты преуспела.
Пока я бе, пока я ме.
А ты уже сплести сумела
Из слов ажурных макраме.

			1996г.

В глазах ваших серых
Искал я признанья.
И, кажется, дрогнула бровь.
Придумал зачем-то
Себе в наказанье
Опасное слово "любовь".

                       1996г.

Я - мешочник - полуночник.
У меня спина болит.
Млечный путь как позвоночник.
А земля - радикулит.

                        1999г.


Мы сначала придумали бога.
Бог ожил и придумал нас.
Так поклонимся лучше  в ноги.
Мы друг другу хоть в жизни раз.

И не время сейчас лукавить.
Все мы равны: один алтарь.
Так что пусть нами лучше правит
Покаянье - и есть свой царь.

          * * *

Слушая Баха

Какие солнечные звуки! 
Какой призыв любить! Любить!
За чью-то боль, за чьи-то муки
Они приказывают жить.

И в замирающем молчании
В зарницах дальних торжества
Я с перехваченным дыханьем
Запомнил клятву божества.

                * * *

Бывает так... Уж день прошёл,
Едва начавшись.
Случилось так... Прозрев, казавшись...
С ума сошёл.

                 * * *

Сны

Тают последние контуры света.
День утекает с последней песчинкой.
И под накрытою звёздной картинкой
Меня уже нету.

                           1996г.


За тенью Люцифера я увидел бездну.
Полз на карачках обратно к людям.

                           1996г.	

В тёмном окне как в иконе,
В прищюре всевидящих глаз.
Замер в покорном поклоне
Опять недописанный Спас.
С кем она, вечная вера?
Кому в назиданье и в прок.
Я слышу как снова за дверью
Плачет избитый пророк.

           * * *

В поисках бога и истин
Мы разбрелись, кто куда.
Всевышнюю милость амнистий
Дождёмся ли мы до суда?

            * * *

Богов не надо! Сами боги!
Мы сами судьи, сами честь!
Мы сами выбрали дороги, 
которым некуда привесть.

И на очищенную паперть,
Взойдя, затихли, чуть дыша.
Был свет... И божья Матерь
К нам подтолкнула малыша.

             * * *

Оказалось всё глупо и ложно.
И теперь этот долгий покой.
Посидим, помолчим осторожно.
Ты такая, а я в от такой.

А апрель за окошком в обнимку
Не уймёт развесёлую дурь.
Дай,  смахну осторожно слезинку,
Как подтёкшую с вазы глазурь.

              * * *

Любовь - это тема, 
Где и молчанье - поэма.

              * * *

Крик застыл на изломанной грани.
И осколком вкололся упрёк.
Ну, зачем эта буря в стакане?
Я ж тебе кое-что приберёг.

И сосед, проходя как обычно
Мимо дачи скользнул по окну.
И увидел , как я нерпилично
Обнимаю зачем-то жену.

               * * *

Земля пуста, земля без гнёзд.
И мой никем неслышный лепет.
Один мой глаз выклёвывает дрозд.
Другой лучами солнце светит.
И я не вижу звёзд.

                      1995г.

Дача. Полдень. Я ужарен.
Тело плавится в капель.
Я опасен , я пожарен, 
Оголяюсь из петель.

И с разбега вырываюсь
В брызги синего окна.
Погружаюсь, погружаюсь.
Остужаюся до дна.

                   1995г.

Нас придумали, нас загадали.
Нас придумали поздно и врозь.
И теперь, через тёмные дали.
Мы бежим все куда-то насквозь.

Вот и свет. Только ночи каёмка.
Подвела чуть глаза у гонца.
Незнакомка, моя незнакомка.
Я забыл и не помню лица.

              * * *

Так случилось. Ни мысли, ни темы.
Так случилось. И жизни не рад.
А в саду, а в саду хризонтемы
Раскупорили свой аромат.
И,  доверчивый, с нежной горчинкой,
Лепесточек, согретый у губ.
Уносился на женском ботинке.
Боже мой! До чего же я глуп!

               * * *

Что-то гордое в позах
Есть у царственных роз.
Есть поэзия в розах,
Есть и проза - навоз.

                * * *

Моя крестница - степь беспредельная.
Мне купелью стала полынь.
Мне рубашкою стала нательною
Эта самая чистая синь.
Это самая мягкая пыль.

                * * *

И гонит ночь проснувшиеся гнёзда.
И вслед заря нарядным петухом
Плывёт, плывёт, наклёвывая звёзды
И обзывает "Старым пастухом".

               * * *

Расплескалась лазурью капель.
И на выспавшейся черепашке,
В свежевыстиранной рубашке
Сушит ножки апрель.

               * * *

Казалось, давно ли, как пальцы в истоме
Разжали надвкушенный плод.
И снова у окон родильного дома
Толпится "весёлый народ".
И вот из глубин страшноватой палаты
К окну с переплётом креста
Подносит мадонна, быть может, Пилата,
А может Исуса Христа.

               * * *

На стекле только облака низ
И деревьев концы.
Что-то голубь принёс
На больничный карниз.
Там, наверное, птенцы?

                * * *

Кем-то, кому-то, о ком?
Запела откуда-то скрипка.
И сердце кочнулося зыбко
И сорвалось лепестком.

                * * *

Если это сегодня есть,
Значит это когда-то было.
Неизбежная, словно, месть.
Время бывшее наступило.
По знакомым себе чертам.
Узнаю вдруг в лице остывшем.
Потерялся я где-то там,
В том безвременье бывшем.

         * * *

Ветер по-капчагайски

Ветер лазил под юбки, 
Задирался до ушек.
И надутые губки
Целовал у девчушек.

         * * *

У меня появилась поклонница - бесоница.


          * * *

Потягушечки-мосты
Потянулись в день ничей.
Мысли ясны и просты.
Словно дырки калачей.

           * * *

Весна больна. Диагоз инфлюэнца.
И горлышком, настроившись на "ля",
Запели в переливчатых коленцах
Запёкшиеся губы соловья.

 	   * * *

Солнце тучкой отжимает
С неба вымытую копоть.
Небо лысиной сверкает,
Так и хочется похлопать!

            * * *

Не смотрите загадочным  взглядом,
Может быть я ещё отзовусь.
Словно, что-то рождается рядом
И рожденья я жду и боюсь.

Не смотрите, прошу, не смотрите.
Я пока что далёк и один.
И, шутя узелком не вяжите, 
Мне на шею цветной серпантин.

             * * *
 
Я любви коснулся и как жалко!
В моём сердце больно задражало.
Я забыл, а ты предупреждала:
"Мне, любимый всё! Иль ничего!"

             * * *

Как сказать мне, что ты любима.
Как сказать. И не знаю. Молчу.
Ах, как страшно: без маски и грима
Замереть в этом слове: "хочу".

А любовь ещё раньше спросила, 
Когда было ещё невдамёк.
Только чуть язычок прикусила
За, почти уже ясный, намёк.

             * * *

Брату

Это небо во всём виновато.
Никуда нам не деться двоим.
И лицо постаревшего брата
Потихоничку стало моим.

             * * *

До свиданья, Хэм. Не смог сдержаться.
Просто захотелось вдруг на "ты".
Просто захотелось задержаться.
И поправить в вазочке цветы.

А в саванне маленький и старый.
Самолётик вывернул на старт.
На вершину на Килиманджаро,
Где лежит замёрзший леопард.

            * * *
Век

Ты очистил душевные норы.
Мысли семенем новым  зачал,
И сквозь ветром надутые поры
Ты пространство в себя закачал.

Пусть хрустят горизонты под шагом.
Ты опять начинаешь разбег. 
Под развёрнутым небом, как флагом.
Обновлённый мелениум век 

Аэропорт всю ночь томился.
Туда-сюда, назад-вперёд.
И "чёрный" мило матерился
На невинный самолёт.
   
           * * *

Ночь пять тет-а-тет
В заведенье игорном.
Потерялся рассвет,
Насмотревшись на порно.

            * * *

Просто мы почувствовали что-то.
Кто Вы? Так и не узнал.
Ехали со мной до поворота.
Глаз на Вас я так и не поднял.

            * * *

Иду к горе, как к матери,
Взбираюсь на камень, 
Как на колени.

            * * *

Мы победили.
И под восторженные вскрики
Изящно с царского крыльца,
Сошла божественная ника
И посмотрела без лица.

             * * *

Мы жили мечтою, а значит богато.
И каждый был в чём-то поэт.
Ушедшее время прекрасно и свято.
И там виноватого нет.

             * * *

Истина - это глупость, которую нельзя опровергнуть.

	      * * *

"Молоко, молоко".
Одеваюсь легко.
Там лицо простоватое. 
Молоко густоватое.

	       * * *

Вечер подкрался на цыпочках
И закрыл мне мне глаза ладошками,
А они пахли молоком.

	       * * *

С ветерком мороз фактурист.
И народ карикатурист...

		* * *


Когда теряю мысли, хватаюсь за слова.

		* * *
Расползлись холмы, как черепашки
По дорогам, словно, захмелев.
Закачались белые монашки -
Тени массайских королев.

И, кивая, гордо по сторонкам.
Моего коснулася лица.
Амазонки, это амазонки
Целовали старого скопца.

            * * *

Пасха.

Лучик катит хворостинкой.
Солнце. Солнышко - яйцо,
Перепачканное синькой,
Нежно тычится в лицо.

	    * * *	

А чёрт его знает, быть может,
Сплясал бы я какан.
Здравствуйте, Вы Серёжа?
                ...  Дункан.    

	  * * *
С кем?

Я не хочу туда гурьбой,
Топча цветы и крошки хлеба.
И унесите крест с собой.
Оставьте мне пустое небо.

	   * * *

Ю. Гагарину

Он был как все . Но нет!
Повыше всех немного.
Ему остался первый след.
А остальным - дорога.

	  * * *

Словно чувствовал, 
Втретимся снова.
Ведь судьба -
Перекрёсток с судьбой.
На свиданье иду к Калмыкову.
И чуть-чуть на свиданье с собой.

Он прошёл торопясь, отрешённо.
Кто-то сзади его окрестил.
Кто-то в долгом невежестве сонном.
Всё же что-то ему не простил.

Вот она предо мною та папка.
С мирозданьем чарующих снов.
И стирает холщёвая  тряпка
Пыль с обложки...Сергей Калмыков.

	    * * *

Ах, какая боль в прикосновеньях!
И соседству уж невмоготу..
Мне бы сейчас впасть в уединение.
Приложить на темя  темноту. 

Но палата белая казённа.
И болезнь попрятала ключи.
Мой ли это голос раздражённый:
"Мальчик, тихо, мальчик, не кричи"!





 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"