Невнятно бормоча и косы распустив,
Бросаясь от отчаянья к надежде,
Идёт, от нежности глаза закрыв...
Ей все равно - хоть вешайте, хоть режьте.

Юродивая. Пляшет на гробах
И плачет в дни коронований светлых.
Блаженная улыбка на губах.
Худа. Бледна. Качается от ветра.

Топилась, вешалась, горела на кострах.
С мечом жреца Немийского1 ходила.
И чувствовала свой животный страх.
И жалостью над трупом исходила.

Ах, бедная... Ах, дурочка-любовь...
Уйди домой. Не подходи к порогу.
Твой бог умрёт. А голубая кровь -
Не дождь с небес, не увлажнит дорогу.

Живи в тепле. Забудь про шалаши.
За каждой радостью спеши вдогонку.
А бог пусть в самой глубине души
Сидит на корточках наказанным ребёнком.

1988