Слишком долгого. Тело не слушается меня. В мускулах не осталось силы, перед глазами темная пелена, вместо чудовищного рыка из пасти вылетает полувой-полустон. Мясо! Я чую живое мясо!
Спокойно.
Мне нужно выбраться из этой могилы, а значит нельзя давать волю инстинктам. Я должен выжить. Надо действовать по плану.
Но какой же сладкий, невообразимо притягательный запах свежей плоти! Как восхитительно будет вонзить в нее клыки и почувствовать на языке вкус крови...
Проклятье! Я же не зверь, в конце концов! Я способен на осмысленные поступки. На кону - мое существование. Голод может подождать.
Зрение понемногу проясняется. Я по-прежнему в гробнице, там, куда определен быть стражем тысячелетия назад. А передо мной - очередной гробокопатель. Почему они всегда приходят в одиночку? Прошлый раз тоже был один. И позапрошлый... Один человек - мало мяса. Придется опять через неделю впадать в спячку...
Нет! Я придумал, как выбраться из этого замкнутого круга! Жалко, что за прошедшие века истлел даже прах заклинателя, запечатавшего меня в склепе. Иначе пришлось бы ему долго и мучительно раскаиваться в содеянном.
Человек заметил меня и кричит. Это мужчина, разумеется. Ни разу еще меня не посещала женщина. Не то чтобы мне хотелось поразвлечься с ней до обеда или во время его, нет... Голод куда сильней похоти. Просто странно. Неужели у людей так велики различия между полами и в гробокопатели идут только мужчины?
Одет вторженец странно. Вместо привычного укрывающего с головы до пят плаща пустынного жителя - сапоги, синие матерчатые штаны и короткая туника с рукавами. Там, наверху, что-то серьезно изменилось. Как долго же я спал на самом деле?
Гробокопатель вытягивает по направлению ко мне правую руку. В ней зажат странный металлический предмет. Неужели это оружие? Скорее похоже на магический амулет, но магии я не ощущаю.
Мы смотрим друг на друга. Он боится. Это плохо. Он думает, что я хочу его сожрать.
Правильно думает - да, хочу. Но еще больше я хочу выбраться отсюда.
Жаль, я не знаю его языка. Придется использовать ментальные силы, а это меня еще больше ослабит. Я и так с трудом стаю на ногах...
"Послушай меня, - внушаю я, - тебе незачем бояться. Я не хочу причинить тебе зла"
- Кто ты? - спрашивает человек с дрожью в голосе. Спрашивает вслух, на неведомом наречии, но я понимаю его мысли.
"Тот, кто поможет тебе выбраться из ловушки".
Все верно. Когда хоронили великого вождя Шенгула, жрецы и заклинатели превратили гробницу в ловушку. Я - только часть ее. Дойдя до центральной камеры и пробудив меня ото сна своим запахом, человек одновременно запустил систему противовесов, и многотонные каменные глыбы запечатали его здесь. Он не сможет сквозь них пробиться. Я бы мог, но меня держит магическая печать.
Противовесы вернуться в старое положение, когда наступит сезон дождей и ниши в них наполняться водой. Но для пленника уже будет слишком поздно.
- Ты демон? - спрашивает гробокопатель.
"Можешь называть меня так. Я - один из тех, кто правил планетой до появления вас, людишек. Жалкие создания, победившие наше племя бесчестной магией"
- Магией?
Он удивлен. Ему ведомо это понятие, но он считает его выдумкой. А оружие-амулет в его руке всего лишь хитроумное механическое приспособление, вроде миниатюрного лука.
"Я хочу заключить с тобой сделку"
- Вот как? И в чем же она состоит?
"Я спасу твою жизнь, а ты дашь мне свободу"
- Так ты заточен? Не думай, что я легкая добыча. У меня револьвер...
"Самому тебе из гробницы не выбраться. Когда ты освободишь меня, я сломаю преграду своей демонической силой, и ты покинешь подземелье вместе со мной"
Я чувствую его досаду, злость на себя. Он не сказал никому, куда направляется, его удивительный прибор, по которому можно было бы позвать помощь, престал работать под слоем камня. Но гробокопатели, те, которых в этом веке называют "черными археологами", всегда предпочитали одиночество. В этом их сила, в этом же и слабость.
- И как я смогу освободить тебя?
"Сотри начертанные кровью знаки на четырех стенах"
Он думает. Думает, как обмануть меня. Думает, что я хочу обмануть его. Думает, что его грязная гробокопательская мораль применима и ко мне. Глупец...
Я не тороплю человека. Пусть запах его плоти сводит меня с ума, пусть... Нельзя сейчас все испортить...
Он колеблется. Он видел, как запечаталась дверь, видел ее толщину. Наконец он понимает, что других шансов, кроме меня, у него нет.
Человек идет к стене и начинает счищать рукояткой револьвера кровь, превратившуюся в камень.
Странное чувство. Как будто встает дыбом моя шерсть. Как будто мне под кожу запустили стайку маленьких безвредных насекомых. Как будто поднялся ветер...
Заклятие падает. Оказывается, достаточно разрушить всего одну печать!
Но я жду, пока человек не сотрет все четыре. Мне нужна абсолютная уверенность.
И, когда он заканчивает, говорю:
"Вообще-то это еще не все"
- Что? - человек оборачивается ко мне. Он разгневан.
"Я ослаб, пока был здесь. Даже демонам требуется пища. Боюсь, в таком состоянии, сил сломать каменный барьер у меня не хватит"
Гробокопатель озадаченно смотрит на меня. Похоже, он не понимает...
"Дай мне пожрать часть себя. Руку или ногу. Этого будет достаточно"
- Обманщик! - кричит человек, и гробница наполняется грохотом и дымом.
Кусочки свинца застревают в моей коже. Достаточно болезненно. Его оружие не так уж безобидно.
Я, раскинув руки, иду к гробокопателю. Он в отчаянье продолжает давить на курок, но сила оружия иссякла. Он кидает револьвер мне в лицо. Я уклоняюсь. Он прижимается спиной к стене и начинает непонятное бормотание. Кажется, это формула обращения к божеству.
"Молитвы не помогут тебе, - говорю я, - стоит смириться с утратой конечности. Жизнь потерять куда печальнее".
Нужно дать ему время смириться с потерей. Рано или поздно это произойдет. И когда он поймет, что ничто не мешает мне сейчас сожрать его целиком...
- Я согласен, - говорит он тихо и протягивает мне левую руку. - Но что если я истеку кровью?
"Постараюсь съесть ее аккуратно", - обещаю я.
Наконец-то восхитительное мясо тает на моих зубах! Я начинаю с пальцев, прожевываю и проглатываю ладонь, поднимаюсь к предплечью. Мои челюсти перемалывают кости как сахар.
Человек трясется мелкой дрожью, лицо его превратилось в маску ужаса. Бедняга. Как ему, должно быть, больно. Я перекрыл ментальный канал, чтобы его страдания не мешали моему удовольствию от обеда.
Добравшись до плеча я с сожалением проглатываю последний сладкий кусок и разжимаю челюсти. Человек быстро затягивает на культе ремень с брюк. Кровь из раны почти не течет.
Я расправляю спину, поднимаюсь в полный трехметровый рост. Чувствую, как наливаются силой мускулы. И с криком торжества кидаюсь на ненавистный камень, разбивая его в пыль могучими кулаками.
Наверху светит солнце. Я, прищурив глаза, думаю, что принесет мне вновь обретенная свобода. В мире без магии, кто сможет мне противостоять? Но пока я чую стадо антилоп невдалеке. Пир, достойный голодного демона.
Человек лежит на зеленой, запачканной кровью траве, и кричит в свой переговорный прибор мольбы о помощи.
- Прощай, - говорю я ему. - Надеюсь - для твоей же пользы - что мы больше никогда не встретимся.