Ежи бежал через наполненный туманом лес с каждым вдохом все быстрее и быстрее. Сорванная маска
ДАа 1
,болтаясь и подскакивая, стучала по подбородку, сорок процентов атмосферного кислорода били в мозг. "Ну, Джо, я тебе припомню, лысый пройдоха... - Ежи испуганной ланью перепрыгнул через очередной упавший ствол. - "Планетка - что надо..." - биолог резко вскинул руку, спасая глаза от метко хлестнувших листьев. - "Хватит кочевряжиться. С тобой в одном бараке народ жить отказывается, упертая ты вонючка!" Горящие огнем легкие не мешали Ежи вспоминать последний едкий и злой разговор с агентом. Ярость затягивала, и, на мгновенье потеряв связь с реальностью, Ежи едва успел дернуться в сторону, уходя от необъятного ствола: "Курва! А ведь так тогда руки чесались врезать по наглой роже!" Дипломированный растениевод и лучший выпускник Университета иноземной биосферы 2250 года совершил новый прыжок за гранью человеческих возможностей, в полете воткнул растопыренную пятерню в панель замка, с жутким звуком врезался в створку двери и кубарем вкатился в барак. На четвереньках, унизительно, но эффективно, беглец рванул свое тело к двери и захлопнул ее. Нежный, мелодичный звук магнитной защелки поглотил тихий чмок присосавшейся изоляции и безуспешно попытался вернуть сознание Ковальского нормальному миру. А Ежи, привалившись к дверному полотну, с трудом переводил дыхание. Голова пьяно кружилась от избытка поглощенного кислорода, перед глазами стояла жуткая волосатая морда, надвигавшаяся на него из густого тропического безумства.
- Нужно было тогда не сдерживаться - дать Джо в рыло, и будь что будет... - прохрипел биолог вслух.
Конечно, агент Ежи - Джозеф Новак был прав. Этот контракт был единственным реальным предложением. Таким, чтобы и денег заработать, и принципами не поступиться. Можете улыбаться, но к своим принципам Ежи Ковальский относился серьезно.
А как хорошо все начиналось...
Планета, на которую пригласили Ежи, развивалась по сценарию близкому к земному. Разведчики не обнаружили разумных форм жизни, но многие исследования показывали, что иногда отличие местной биосферы от природы Земли можно описать всего одним словом - "очень". Очень высокие деревья, очень крупные цветы, очень большие насекомые, очень много кислорода. Первые экспедиции зафиксировали эту особенность, а "Бартонс Фарма" первой ею воспользовалась. Люди корпорации искали дубликаты тех растений, что давно исчезли на Земле, но могли потенциально принести прибыль. Арнольдиния была паразитом. Не имея ни листьев, ни стеблей, она жила и развивалась в теле одного из видов лианы. Почти десяти метровые в диаметре цветы и плоды размером с баскетбольный мяч. Ученые "Фармы" изготовили из них идеальное "мужское" лекарство. Полное отсутствие побочных эффектов гарантировало естественное завершение феерически яркого процесса. Теперь плоды "огненной лилии" требовались в гигантских, промышленных масштабах. Однако разведение Арнольдинии в теплицах базовой планеты корпорации провалилось. Лианы росли, семена укоренялись, цветы цвели, поражая всех вокруг густым ароматом, но не плодоносили.
Именно эти неудачи "Фармы" привели высококвалифицированного ксеноботаника Ежи Ковальского к гладкой двери одинокого герметичного барака в недрах джунглей переполненной кислородом планеты. Хотя следовало признать, свою роль в таком развитии событий сыграли круглая сумма контракта, летающая пучеглазая тварь размером с собаку и тот неоспоримый факт, что Ежи Ковальский был страшным грязнулей.
Постепенно напряжение отпускало ученого. Взгляд, бесцельно блуждавший по комнате, начал цепляться за детали успокаивающе привычной реальности: тихое гудение азотогенераторной установки, перемигивание световых индикаторов оборудования связи, заскорузлые носки, мирно прислонившиеся к стене под стулом. ""Упертая вонючка"... может сволочь Новак в чем-то и прав. Но не родился еще такой человек, чтобы вне условий добровольно подписанного контракта указывал Ежи Ковальскому как жить! Хоть раз мои привычки помешали мне делать мою работу?!" Ежи окинул возмущенным взглядом аккуратные ряды с пробами грунта, картотеку инфокристаллов и лабораторный стол, заваленный упаковками от консервов...
За месяц сидения в джунглях возле созревающих бутонов Ковальский многое успел выяснить. Первое, местная почва ничего особенного не представляет. Второе, лиана-носитель, именно того вида, что использовали в теплицах "Фармы". Третье, какие-то особые бактерии, специфические черви в почве отсутствуют, следы божественного вмешательства тоже. Гигантский цветок Арнольдинии, видимо двуполый, может плодоносить и в полном одиночестве. Судя по строению цветка ботанику оставалось только дождаться появления естественного опылителя.
"Работаю же. Какие еще претензии..." - в запале Ежи взмахнул рукой. Смердящая козлом подмышка нагло подмигнула ему темным влажным пятном. Кряхтя, ботаник скинул баллоны ДАа, поднялся на ноги и уперся взглядом в зеркало, висевшее при входе. Красное распаренное бегом лицо, мокрые от пота волосы, комбинезон, пропитавшийся всем, что только могло выделить испуганное бегущее человеческое тело... Ежи подцепил ногтем остаток вчерашнего завтрака, задумчиво растер его в пальцах, словно воспоминание о разогретых автоматической кухней бобах с острым соусом могло вернуть ему душевное равновесие. "Видно это и есть естественные опылители драгоценных цветочков "Фармы". Но почему они так странно себя вели?!"
Ежи вспомнил, как выйдя утром к знакомому месту, прямо среди стлавшегося по земле низкого тумана увидел действительно прекрасную в своем огненном величии Арнольдинию. Кто-то говорил - цветок пахнет потом, кто-то - гниющей плотью, а еще говорили, что эта вонь сбивает с ног. Ежи в автономном дыхательном аппарате эти художественные эпитеты были безразличны. Осторожно подойдя ближе, Ковальский заглянул в круглую сердцевину. Цвет внутренней чаши цветка показался ему в корне неправильным. Темное нечто жужжало и барахталось там внутри между мягких шипов. Медленно, словно во сне Ежи сделал шаг назад. Нечто, тяжко завозившись, выбралось на свет божий. "О, Черт! Это же муха! - без труда опознал ученый зависшее над цветком двукрылое чудовище. - Я ей не интересен... Нужно просто отойти подальше от источника запаха". И ботаник начал медленно переставлять ноги, пятясь и не отрывая взгляда от неторопливого существа величиной со среднюю собаку. "Какого же размера глисты, которых она переносит? - меланхолично раздумывал Ежи, вслепую нащупывая дорогу между выступающих над землей лиан и корней. Наконец, отойдя метров на шесть, Ковальский счастливо выдохнул и поднял руку утереть пот. Муха стремительно метнулась к нему. Развернувшись в прыжке, Ежи сорвал маску респиратора и рванул наутек. "Матка Боскаааа..!" Вспоминал традиции своих далеких предков Ежи уже на бегу.
Отогнав яркие воспоминания, Ковальский прикрыл глаза и в досаде ударил головой о полотно гермодвери: "Я нашел опылителя. Больше опылителей - выше вероятность плодоношения. Контракт завершен, премия в кармане. Но почему проклятые мухи вместо того, чтобы возиться среди вонючих пыльников, трутся о стенки моего барака?!"
Тяжело вздохнув, Ежи сдернул с вешалки нижнюю рубаху. Пытаясь утереть ею пот, он оцарапал себе лицо: "Пахну я, наверное, не лучше кучки дерьма..." Рука с рубахой застыла в воздухе. Перед глазами поплыли красные цветы, источающие сводящий с ума запах гнилой плоти...
Ежи было наплевать, что его идеальная вымытость не произвела на незнакомого биолога "Фармы" никакого впечатления. Главное, среди гор мерзкого черного месива на месте красных цветов тот бродил в полной эйфории. Ковальский угрюмо таскался за ним и постоянно почесываясь от своей непереносимой скрипучей чистоты раздумывал над тем, какой порядок развешивания ароматного человеческого исподнего рекомендовать в отчете.
Проверяющий требовал промежуточных данных и, сканируя останки цветов для подсчета оплодотворенных завязей, рисовал радужные перспективы сказочной премии. "Иди ты к черту со своими деньгами", - думал Ежи. Потому что, если и наступать на горло принципам, то только ради любимой работы.