Стив Фоксин откинулся в кресле и отодвинулся от компьютера. Все. Работа окончена. Роман, каким он был занят последние полгода, наконец написан. Редактору можно позвонить и завтра. Потерпит немного. И так достал своими звонками: когда, мол, наконец. Читатели заждались. Ничего, подождут. А теперь надо отключиться. И никаких будильников и волнений. Потянувшись, и протерев усталые глаза, Стив переместился на диван. Удобно устроившись и закрыв глаза, он уже отдался волшебному потоку, который понес его в страну грез, как вдруг раздался наглый звонок в дверь. На пороге стоял его непосредственный начальник.
- Что, книжечки пописываем? Ну-ну, - шеф взвесил рукопись на ладони. - Зеркальные монстры, значит. А меня тут обычные монстры достали. Ты, например. Со своей основной работой не справляешься. План горит. Припомни, когда ты должен сдать подробную карту Терешкинского района? Забыл? Эх, Василий, Василий. Хотя прости, ты же у нас сейчас Стив. Но это дела не меняет. Так что, нечего вылеживаться. Через три дня надо котлованы копать, а карта еще не готова. Так что, поднимайся.
Василий Помидоров (известный в литературных кругах как Стив Фоксин) с неохотой поднялся и вышел в промозглую сырость родного города. Было еще темно. Все окутывала желтая дымка, вблизи прозрачная, она постепенно сгущалась, и верхние этажи домов терялись в ней как в облаке. Озаренный вдруг новой идеей, Стив достал блокнот и принялся быстро записывать, пока помнит. Увлёкшись, он забыл, зачем он здесь, и куда идет. От такого интересного занятия его отвлекли чьи-то крики:
- Эй, ты придурок! Ты что, уснул? Оглянись же наконец!
Василий оглянулся. Высоко, над затерянными в дымке, крышами, горели в небе два огромных желтых кошачьих глаза. А может и не кошачьих. Эти глаза принадлежали какой-то огромной, еле видимой сквозь дымку, голове, на длинной шее. И эти глаза смотрели в упор на него, на Василия, и потихоньку приближались.
- И чего это он на меня уставился? - с удивлением подумал Стив, почувствовав смутную тревогу, попятился назад, пока не уперся спиной в холодную стену дома. Глаза приближались. Продвигаясь вдоль стены, и хватаясь за ее руками, Василий не мог оторвать очарованного взгляда от этих глаз, которые притягивали, и приближались. Неожиданно почувствовав под руками пустоту, парень вздрогнул, и словно опомнился. Быстро завернув за угол, он бросился, как заяц, бежать и петлять. Но было уже поздно. Голова была совсем близко. Она не спешила, наверное знала, что жертва никуда не денется. Василий юркнул в какую-то щель, странную пещеру под низким и широким сводом. Тут силы его оставили. Еле дотащившись до противоположной стены этой пещеры, Василий прислонился к ней спиной. Бежать более не было сил. Он окаменел. Голова приблизилась к входу в пещеру - но не пролезла: щель узковата. Тогда сильно откинувшись назад, и немного сплющившись, голова решила протаранить вход. Василий смотрел, не в состоянии даже пошевелиться. Вдруг щель стала быстро уменьшаться и исчезла. И сразу раздался голос, величественно спокойный:
- Оставь в покое маленького человечка!
Осмотревшись, Василий увидел, что он находиться под ступней мамонта. И мамонт осторожно стоит, изогнув ступню, чтобы не раздавить его. Снаружи некоторое время раздавался шум борьбы, потом стала тихо: врага прогнали.
Василий не помнит, как он очутился на спине своего спасителя, непосредственно возле уха. Маленький, как блоха, он вцепился в шерсть. Слабость и покой постепенно окутали его, глаза начали смыкаться. Откуда-то зазвучала торжественная музыка, Сначала громко, а потом все тише и тише. И все растворилось с наступлением утра и пробуждением.