Лебедев, Раков и Щукин, лидеры Фронта Свободы.
Бьются с кровавым режимом долгие-долгие годы.
Пусть им гебня обещает страшные лютые муки,
Но бьются за нашу свободу Лебедев, Раков и Щукин.

Лебедев, узник режима, выходит из мерседеса.
Жертву советской психушки снова приветствует пресса.
Хочется, как в 90-м брызгать с трибуны слюнями,
Хочется русское быдло пьяными звать холуями.
Плясок со свитком репрессий жаждет душа диссидента!
Но он не в себе постоянно, если без медикаментов.

Раков другого замеса. Раков формации новой.
С жуликов по интернетам Раков срывает покровы.
Раков прекрасно натаскан, хоть выступай на Бродвее.
Правду бесстрашную пишет, правда читать не умеет.
Читать-писать и не надо, коль ты на крепком кукане:
Вдумчиво пишут все тексты дяденьки за океаном.

Щукин совсем не из этих. Он голодает в ментовках,
Имидж борца и страдальца делают Щукину ловко.
Щукин бы рад развязаться, и на завод работягой...
Но снова он бьётся с ОМОНом, уныло пылая отвагой. 
Горбит сутулую спину он под ярмом компромата,
И ходит на Старую Площадь, где обитает куратор.

Лебедев, Раков и Щукин, лидеры Фронта Свободы.
Бьются с кровавым режимом долгие-долгие годы.
Устроят стране процветание, покажут свободу и счастье,
Наделают демократизма, ввергнут в повальное братство.
И тех, кто выходит на площадь, дурью страдая от скуки
Загонят в объятия режима Лебедев, Раков и Щукин.