| Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes. |
Любовь моя, любови все возьми.
Возьми их всех. Что нового найдёшь?
Любовь моя! Любви нет меж людьми.
Моё и так твоё. А коль берёшь
Ты из любви любовь мою себе,
То из любви тебя не осуждаю.
Но ты виновен, коль в твоей судьбе
Она лишь страсть капризная, пустая.
Грабёж тебе прощаю, милый вор,
Хоть и забрал ты всё, что я имел.
И всё ж любви известно с давних пор,
Что горше зло любви любых злых дел.
Ещё прекрасней ты из-за обмана,
Умру от горя, но врагом не стану.
|