Баранов Н.А. : другие произведения.

Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава 1 Инициированный сигналом извне, мозг Разведчика медленно возвращался к жизни. Слишком медленно - сказывался огромный промежуток времени, прожитый им. Однако связи внутри Мозга восстанавливались, сенсоры оживали, принося необходимую информацию о состоянии систем внутри Разведчика и изменениях, происходящих во внешнем мире со времени последнего пробуждения. Информация была неполной, скорее даже фрагментарной -неумолимое время поработало и здесь. Функционировало не более трети сенсоров. Оценив с их помощью своё состояние, Разведчик пришёл к выводу, что с клонами, дающими возможность воздействовать как на внутреннюю среду, так и на внешний мир, дело обстоит ещё хуже, чем с сенсорами. Из всего многообразия клонов, способных выполнять операции, снаружи и внутри пережили последнее пробуждение только десяток восстановителей внутреннего гомеостаза, хотя и их состояние оставляло желать лучшего. Система воспроизводства клонов уже не функционировала более трёх тысяч оборотов этой планеты вокруг светила, так что пополнения рядов клонов не ожидалось и, соответственно, добиться ощутимого улучшения функционирования внутренних систем не представлялось возможным. Из всего этого следовал неизбежный вывод - это пробуждение будет последним. Следующего периода оцепенения Разведчику не пережить. Так что если Пространственник , пославший запрос, пройдёт мимо, как и два предыдущих, все его скитания среди звезд и работа по сбору информации здесь, в этой системе и на этой планете, пропадут зря. Обречён на гибель будет и последний из оставшихся в живых симбионтов. Конечно, такова судьба большинства Разведчиков - сколько их выбрасывают Пространственники, но всё же... Однако пора поднимать симбионта и аборигенов. Предстоит переброс информации на Пространсвенник, а без них он невозможен. Опять будет с кем разделить заботы, а возможно и получить совет - симбионты мыслят иначе и могут найти выход там, где Разведчик этого выхода не видит. Кстати, как там их самочувствие? Разведчик проверил состояние анабиозных коконов, и испытал шок: один абориген был мёртв, другой балансировал на грани жизни и смерти, у двоих, к счастью, всё было в порядке. Но, главное - симбионт, последнее родственное существо, сильно пострадал. Необходимо было срочное пробуждение и оказание помощи, которая, возможно, сможет спасти его. В состоянии, близком к панике, Разведчик подал команду на пробуждение симбионта, лихорадочно проверяя системы срочной помощи, оказывающейся при выходе из кокона, и с ужасом обнаружил, что они не функционируют. Возвращение к жизни было непривычно болезненным. Впрочем, это ещё мягко сказано. Из кровавого, застилающего широко открытые глаза, марева, вытягивались тонкие обжигающие щупальца. Они охватывали голову и грудь, сдавливали мышцы и кости, проникали в внутрь черепа и распространяли оттуда по нервам пульсирующую боль по всему телу. Боль гасила хаотически толпящиеся мысли, не давая им собраться в логическую цепочку. Несколько раз Симбионт готов был вновь соскользнуть в блаженное небытие, несущее покой и избавление от этой невыносимой боли. Однако голос, проникающий в мозг вместе с болью, удерживал его на этой грани и возвращал к действительности, сулящей нескончаемую пытку. Слов, произносимых голосом, воспринять он был не в состоянии, но интонации, в которых слышалось сочувствие и желание разделить с ним его боль, а так же настойчивый призыв исполнить что-то, не давали Симбионту потерять сознание. Это ћчто-тоЋ голос без его помощи сделать не мог и врождённое чувство долга заставило вспомнить и попытаться проделать упражнения, позволяющие взять под контроль бьющееся в судорогах тело. С трудом, но всё же ему удалось блокировать болевой центр мозга. И красное марево начало блекнуть, позволяя увидеть погруженный в приятный полумрак окружающий интерьер. Боль отступила, вернее затаилась, прорываясь иногда глухими приступами и предупреждая, что при малейшей возможности готова ворваться и затопить возрождающееся сознание новой волной. Теперь пришли мысли. Мысли привычно безрадостные, но с примесью надежды - ведь пришёл сигнал, раз мозг его разбудил. Мысли эти почти сразу прервал глосс, недавший ему потерять себя во тьме небытия. Это был привычный беззвучный голос, раздававшийся в голове, голос мозга Разведчика. - Ну, ты как? - с нескрываемым волнением спросил он. - Ты должен знать о моих болячках лучше меня,- отозвался Симбионт. - Увы, диагност твоего кокона не функционирует, -пояснил мозг. Ещё не лучше. Повреждения организма наверняка имеются, но насколько серьёзные? Придётся выяснить самому методом пробы. Сможет ли он вообще выбраться из кокона и добраться до лечебной системы. Придётся попробовать. Симбионт напряг мышцы спины, собираясь сесть и забыл на мгновенье о контроле за болевым центром. Удар боли едва не лишил его сознания. Снова пришлось глушить её. Затем, обессиленный, он долго лежал на влажном ложе кокона не в силах шевельнуться. - Ты можешь вытащить меня отсюда?- спросил он у мозга. Без особой, впрочем, надежды, так как помнил по прошлому пробуждению, в каком состоянии были оставлены уцелевшие клоны. - Можно попробовать,- после долгой

  Глава 1
  Инициированный сигналом извне, мозг Разведчика медленно возвращался к жизни. Слишком медленно - сказывался огромный промежуток времени, прожитый им. Однако связи внутри Мозга восстанавливались, сенсоры оживали, принося необходимую информацию о состоянии систем внутри Разведчика и изменениях, происходящих во внешнем мире со времени последнего пробуждения. Информация была неполной, скорее даже фрагментарной -неумолимое время поработало и здесь. Функционировало не более трети сенсоров. Оценив с их помощью своё состояние, Разведчик пришёл к выводу, что с клонами, дающими возможность воздействовать как на внутреннюю среду, так и на внешний мир, дело обстоит ещё хуже, чем с сенсорами. Из всего многообразия клонов, способных выполнять операции, снаружи и внутри пережили последнее пробуждение только десяток восстановителей внутреннего гомеостаза, хотя и их состояние оставляло желать лучшего. Система воспроизводства клонов уже не функционировала более трёх тысяч оборотов этой планеты вокруг светила, так что пополнения рядов клонов не ожидалось и, соответственно, добиться ощутимого улучшения функционирования внутренних систем не представлялось возможным. Из всего этого следовал неизбежный вывод - это пробуждение будет последним. Следующего периода оцепенения Разведчику не пережить. Так что если Пространственник , пославший запрос, пройдёт мимо, как и два предыдущих, все его скитания среди звезд и работа по сбору информации здесь, в этой системе и на этой планете, пропадут зря. Обречён на гибель будет и последний из оставшихся в живых симбионтов. Конечно, такова судьба большинства Разведчиков - сколько их выбрасывают Пространственники, но всё же...
  Однако пора поднимать симбионта и аборигенов. Предстоит переброс информации на Пространсвенник, а без них он невозможен. Опять будет с кем разделить заботы, а возможно и получить совет - симбионты мыслят иначе и могут найти выход там, где Разведчик этого выхода не видит. Кстати, как там их самочувствие? Разведчик проверил состояние анабиозных коконов, и испытал шок: один абориген был мёртв, другой балансировал на грани жизни и смерти, у двоих, к счастью, всё было в порядке. Но, главное - симбионт, последнее родственное существо, сильно пострадал. Необходимо было срочное пробуждение и оказание помощи, которая, возможно, сможет спасти его. В состоянии, близком к панике, Разведчик подал команду на пробуждение симбионта, лихорадочно проверяя системы срочной помощи, оказывающейся при выходе из кокона, и с ужасом обнаружил, что они не функционируют.
  
  Возвращение к жизни было непривычно болезненным. Впрочем, это ещё мягко сказано. Из кровавого, застилающего широко открытые глаза, марева, вытягивались тонкие обжигающие щупальца. Они охватывали голову и грудь, сдавливали мышцы и кости, проникали в внутрь черепа и распространяли оттуда по нервам пульсирующую боль по всему телу. Боль гасила хаотически толпящиеся мысли, не давая им собраться в логическую цепочку. Несколько раз Симбионт готов был вновь соскользнуть в блаженное небытие, несущее покой и избавление от этой невыносимой боли. Однако голос, проникающий в мозг вместе с болью, удерживал его на этой грани и возвращал к действительности, сулящей нескончаемую пытку. Слов, произносимых голосом, воспринять он был не в состоянии, но интонации, в которых слышалось сочувствие и желание разделить с ним его боль, а так же настойчивый призыв исполнить что-то, не давали Симбионту потерять сознание. Это "что-то" голос без его помощи сделать не мог и врождённое чувство долга заставило вспомнить и попытаться проделать упражнения, позволяющие взять под контроль бьющееся в судорогах тело. С трудом, но всё же ему удалось блокировать болевой центр мозга. И красное марево начало блекнуть, позволяя увидеть погруженный в приятный полумрак окружающий интерьер. Боль отступила, вернее затаилась, прорываясь иногда глухими приступами и предупреждая, что при малейшей возможности готова ворваться и затопить возрождающееся сознание новой волной.
  Теперь пришли мысли. Мысли привычно безрадостные, но с примесью надежды - ведь пришёл сигнал, раз мозг его разбудил. Мысли эти почти сразу прервал глосс, недавший ему потерять себя во тьме небытия. Это был привычный беззвучный голос, раздававшийся в голове, голос мозга Разведчика.
  - Ну, ты как? - с нескрываемым волнением спросил он.
  - Ты должен знать о моих болячках лучше меня,- отозвался Симбионт.
  - Увы, диагност твоего кокона не функционирует, -пояснил мозг.
  Ещё не лучше. Повреждения организма наверняка имеются, но насколько серьёзные? Придётся выяснить самому методом пробы. Сможет ли он вообще выбраться из кокона и добраться до лечебной системы.
  Придётся попробовать.
  Симбионт напряг мышцы спины, собираясь сесть и забыл на мгновенье о контроле за болевым центром. Удар боли едва не лишил его сознания. Снова пришлось глушить её. Затем, обессиленный, он долго лежал на влажном ложе кокона не в силах шевельнуться.
  - Ты можешь вытащить меня отсюда?- спросил он у мозга. Без особой, впрочем, надежды, так как помнил по прошлому пробуждению, в каком состоянии были оставлены уцелевшие клоны.
  - Можно попробовать,- после долгой паузы ответил Мозг.- У меня девять функционирующих восстановителей. Из них два в более или менее приличном состоянии. Но именно в "более или менее". В общем, я не уверен, что смогу полностью контролировать их координацию.
  Симбионт представил себя в объятиях плохо управляемого восстановителя и решил:
  - Нет, я как-нибудь сам.
  Не ослабляя контроля за болью, он оперся руками в губчатое, сочащееся влагой ложе и медленно сел. В этом положении Симбионт прислушался, как реагирует тело на такое усилие. Плохо повиновалась левая нога, да и левая рука... С левой рукой тоже было не всё в порядке. Лишь бы не стало хуже, а так - не смертельно, решил он. Можно было выбираться из спавшегося кокона. Правой здоровой рукой Симбионт покрепче ухватился за хрящеватый, сложившийся аккуратными складками внешний край и с некоторым усилием перекинул левую ногу наружу. Оттолкнувшись, он перенёс туда же всё тело и, не удержав равновесия, оказался на пружинном, излучающем тепло, полу. От пола даже исходила лёгкая, едва заметная вибрация, свойственная всем здоровым структурам Разведчика. Ощущение было почти забытым - другие отделы Разведчика давно находились на голодном энергетическом пайке и их стены и пол были неподвижны. Кое-где произошло даже омертвение и такие участки приобрели мерзкий серый цвет и холодили приложенную руку. Да, Разведчик умирал. В более или менее приличном состоянии поддерживались самые жизненно необходимые отделы, а отдел анабиозных коконов даже среди них занимал привилегированное положение.
  Симбионт лежал на полу и с удивлением прислушивался к своим ощущениям. Боль, которую он опять выпустил из под контроля, не беспокоила. Вся левая половина тела стала пугающе бесчувственна, голова не болела. Так и не решив, радоваться или паниковать по поводу нового своего состояния, он с трудом поднялся на ноги.
  - Что, плохо?- озабоченно осведомился Мозг.
  - Ничего. Терпимо. Какие планы на ближайшее будущее?
  - Получен сигнал.
  - Это я понял.
  Симбионт помолчал, окидывая взглядом анабиозные коконы. Всего их было восемь. Пять из них, в том числе тот, из которого он выбрался, были раскрыты. Три находились в схлопнувшемся состоянии. Два хранили внутри себя трупы своих непроснувшихся хозяев - его товарищей. В третьем должен был находиться один из четверых захваченных аборигенов.
  - Что и этот...не проснулся?- спросил он.
  - Да.
  - Плохо. Придётся делать передачу на пределе. Остальные аборигены уже на месте?
  - Да. Но один из них тоже плох. Кто-то из вас может не пережить передачу.
  - Догадываюсь, кто,- невесело хмыкнул Симбионт.
  Он снова глянул на коконы. Они, да ещё кокон, в котором теперь находился труп аборигена, принадлежали пятерым его товарищам, погибшим вне Разведчика. Его кокон, похоже, тоже останется пустым - отнести его труп сюда с передающей площадки будет некому, а то, что передачу он не переживёт, сомнений не возникало. Впрочем, всё равно следующее погружение в анабиоз будет без перспективы на пробуждение. "Утешив" себя этой мыслью, Симбионт подволакивая ногу, двинулся к предупредительно открытому мозгом выходу из анабиозного отдела.
  Путь предстоял долгий и утомительный. Особенно в теперешнем его состоянии.
  В настоящее время Разведчик имел сигарообразную форму и стоял вертикально в толще грунта. Анабиозные коконы находились почти в самом низу этой сигары, а передающая площадка в самой верхней её части. Предстояло подняться по пандусу, проходящему в виде гигантской спирали между внешней оболочкой и срединным цилиндром с расположенными в нём органами и отделами Разведчика. Подъёмник давно не работал. Уже на половине первого витка пандуса Симбионт остановился перевести дух. Дальше он пошёл ещё с более частыми остановками и, чтобы отвлечься от монотонного подъёма, начал вспоминать прошлое.
  
  Они покинули свой Пространственник очень давно. Так долго Разведчики не могли функционировать даже теоретически. Рекорд - усмехнулся Симбионт. Вот только будет ли кому его оценить.
  Скитание в пространстве от системы к системе заняло около пяти тысяч стандартных циклов. Наконец была найдена подходящая система. Она была интересна для Пространственников вдвойне: наличием планеты с цивилизацией, которыми они везде очень интересовались, и, главное, в ней имелось очень удобное скопление планетных обломков, растянувшихся по недалёкой от звезды орбите. Удивительно было, что, не смотря на это, два Пространственника, получивших от них информацию, прошли мимо. Возможно, они просто не смогли принять передачу - слишком велико оказалось различие между ними и Пространственником Симбионта. Он знал - бывает и такое.
  Оценив пригодность материала, имеющегося в поясе планетных обломков и, измерив насыщенность этого места лучистой энергией звезды, Разведчик занялся изучением планет. Их было девять в этой системе. Опустившись на третью от светила он обнаружил богатую биосферу на углеродной основе и даже зачатки цивилизации. Сразу по прибытии Разведчик, следуя заложенному в его мозг базовому инстинкту, зарылся в грунт, выпуская наружу для сбора информации клоны с симбионтами в качестве экипажа. Именно во время таких вылазок и погибли пятеро из них. За четыре с половиной тысячелетия, проведённых здесь, Разведчик был вынужден несколько раз менять место расположения, потревоженный тектоническими процессами или назойливостью аборигенов. Последнее место его обитания находилось в центре гигантской пустыни, расположенной южнее внутреннего моря, побережье которого служило колыбелью нескольким местным цивилизациям. Разведчик с любопытством следил за их развитием в периоды пробуждений. Правда делать это становилось всё сложнее - гибли клоны, а репродуктивная система работала хуже год от года. Тысяча семьсот циклов назад из всех симбионтов в живых остался только он и для обеспечения передач захватил с помощью клонов четверых аборигенов, мозг которых был вполне пригоден для этой цели. Использовал их Симбионт лишь один раз - в прошлое прохождение вблизи Пространственника. Остальное время аборигены находились в анабиозных коконах, так как желания с ними общаться ни у Мозга, ни у Симбионта не возникало.
  Наконец перестал функционировать последний клон, способный автономно действовать вне разведчика и наблюдение за внешним миром ограничилось ближайшими окрестностями, которые могли обозреваться тонкими щупальцами-сенсорами, выползающими на поверхность. Это случилось около девятисот циклов назад. Тогда Мозг и Симбионт решили перейти на долговременный режим оцепенения, от которого их мог пробудить только сигнал - запрос с пролетающего мимо Пространственника. И вот - дождались.
  Подъём казался бесконечным. Симбионт совсем выдохся. К тому же больная нога действовала всё хуже, а рука болталась в такт шагам, как ненужный придаток. В ушах шумело.
  - Прогресс...- отдуваясь, процедил Симбионт.
  - Ты о чём?- моментально отозвался Мозг.
  - О своей болезни. Похоже, она прогрессирует.
  - Ты совсем рядом с медицинским отделом. Постарайся добраться.
  - Нет уж. Слишком долго там провожусь. Могу просто не дотянуть. Будем сразу делать передачу.
  Мозг промолчал.
  Симбионт несколько раз глубоко вздохнул и продолжил подъем. Остаток пути он так сосредоточился на работе лёгких, сердца и мышц, что было не до воспоминаний. Наконец он добрался. Оказавшись перед входом в коридор, соединяющий пандус с отделом управления и связи, Симбионт долго отдыхал, прежде чем переступить порог. Онемение левой половины тела пугающе нарастало. Следовало поторопиться и успеть добраться до своего места на передающей площадке. Как мог быстро он прошёл коридор и оказался в круглом зале с куполообразным потолком. Под потолком висела, переливаясь багрово-красными сполохами, сфера, в которой находился мозг Разведчика. По дорожке, пересекающей нагромождения вспомогателей, Симбионт добрался до возвышающейся в центре передающей площадки. Когда-то по её краю стояло восемь кресел. Теперь было только пять - по числу инициаторов во время прошлой передачи. На трёх из них с безучастными лицами сидели аборигены. Два кресла пустовали. Одно предназначалось для Симбионта, второе осталось от мёртвого аборигена, находящегося в коконе.
  Он сел в кресло, с облегчением откинулся на спинку и позволили себе слегка расслабиться. Кресло привычно подалось под телом, принимая удобную форму. Голову обволок наголовник-усилитель, сползший со спинки. Мозг занялся непосредственной подготовкой к передаче и ему было не до Симбионта. Усталое тело требовало отдыха. Симбионт задремал.
  - Проснись, - разбудил его голос Мозга.
  - Да,- встрепенулся тот.- Что, уже пора?
  - Ещё нет. Придётся подождать.
  - Что-то случилось?
  - Мощность будет слишком мала. Нужно подниматься на поверхность.
  - Это необходимо?
  - Толща грунта глушит передачу.
  - Так. А ты сможешь выбраться?
  - Думаю да.
  - А скрыться после передачи?
  - Вряд ли. Да и зачем?
  - Пожалуй. Ну что ж, действуй!
  До слуха Симбионта донёсся слабый гул - пришла в движение внешняя оболочка Разведчика, отталкиваясь выдвинутыми гребнями от грунта и двигая его тело к поверхности. Незаметно для себя он снова задремал.
  Проснулся Симбионт от наступившей тишины.
  - Прибыли,- доложил Мозг.
  - Дай выглянуть наружу...- он чуть не добавил "напоследок", но сдержался.
  Мозг подключил Симбионта к зрительным сенсорам и перед ним возникла уже многократно виденная раньше каменистая пустыня.
  - Никаких изменений,- произнёс Мозг.
  - Интересно, как себя чувствует местная цивилизация?
  Мозг промолчал.
  - Ты так и останешься на поверхности? - задал новый вопрс Симбионт.
  - Да. Преобразователь энергии не функционирует, а запасов почти не осталось. И зачем зарываться? От кого?
  - Ну, хотя бы от местных. Могут начать досаждать.
  - Пусть. Даже любопытно. Развлекусь напоследок.
  - Жаль, но видимо ты останешься один после передачи. Извини.
  Симбионт сказал это вполне искренне, представив медленное умирание Разведчика среди мёртвых камней.
  - Давай начнём,- не стал развивать тему Мозг.
  - Давай,- вздохнул Симбионт.
  Вокруг площадки возникло свечение, образовавшее вокруг неё переливающуюся зелёным сферу. Симбионт сосредоточился на передаче. Такие мыслепередачи были возможны только при участии симбионтов. Биополе мозга каждого из них придавало первоначальный толчок своего рода цепной реакции, на которой базировалась связь. Смысловое наполнение передачи брал на себя Мозг Разведчика.
  Контролируя биополя аборигенов, Симбионт начал генерировать мысленные импульсы, стараясь ввести в резонанс с ними импульсы, излучаемые аборигенами. Добившись этого, он увеличил амплитуду колебаний и тут... Раскалывая череп, из Мозга хлынул поток энергии, и прежде чем сознание погасло, Симбионт услышал едва различимое "прощай", посланное ему Мозгом.
  
  Из мерцающей энергетической полусферы, окружающей передающую площадку, в сферу Мозга, висящую над ней, ударил зелёный луч и через мгновенье погас. Ещё через мгновенье погасла полусфера, открывая пять кресел. Из двух из них встали аборигены и, слегка пошатываясь, направились к выходу. Один абориген и Симбионт остались в креслах, уставившись мёртвыми глазами в висящий под куполом Мозг.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"