Аннотация: Даже старым добрым друзьям случается поссориться. На сей раз дело зашло так далеко, что Делвин отправился в мир мёртвых в одиночку.
Страшный суд
Крепко сложенный рыжебородый дворф нерешительно переминался перед дверью в комнату на втором этаже таверны. На блестящей лысине с замысловатым рисунком дракона, кусающего собственный хвост, блестели бисеринки пота. Делвин Ходерхайм нервничал.
Нет, разумеется, не боялся. Герой, прошедший через тысячи схваток и кровавых баталий давно позабыл, что такое страх. Совсем иное чувство заставляло его медлить. Ему предстояло просить.
Дело в том, что Альмистель Лайтли - напарник Делвина, с которым они пережили множество опасных приключений, в кои то веки решил заняться своей личной жизнью и отправился завоёвывать сердце рыжеволосой королевы, оставив товарища одного.
- Эх, Лайт, старина, и угораздило же тебя... когда ты так нужен! - задумчиво пробурчал Ходерхайм.
Из дневника матери он узнал, куда направлялись его родители, разыскивая причину, по которой миры один за другим превращались в настоящих монстров, высасывающих энергию из своих обитателей и соседних реальностей. Теперь путь Делвина лежал в мир мёртвых.
Казалось бы, дело за малым. Но дворф внезапно обнаружил, что тех, на кого он по-настоящему может положиться раз, два и обчёлся. Альмистель был рядом с тех самых пор, как Ходерхайм впервые перешагнул порог таверны "Междумирье".
Молодой Делвин тогда смутно представлял, что значит быть квэйном. Герои, способные менять обличия в каждом новом мире, вершители высшей справедливости - звучало поистине гордо. Вскоре стало ясно - это удел избранных, обрекающий их на одиночество. Но случилось невероятное - вспыльчивый молодой дворф нашел своего лучшего друга - невозмутимого остроухого эстета эльфа. Разумеется, следует помнить, что квэйн и раса - почти как человек и карнавальный костюм, но всё же...
- Да нет, ничего не выйдет! - в сердцах буркнул Ходерхайм и развернулся, чтобы уйти.
Половица под ногой предательски скрипнула. Делвин поморщился и замер на месте, услышав шаги за дверью. Он нацепил на лицо максимально жизнерадостную улыбку и повернулся.
На пороге появилась огромная троллиха и хмуро взглянула на невысокого дворфа, всем своим видом показывая, что ему здесь не рады.
- Привет, Даг! - стараясь не скривиться, вытолкнул из себя бородач. - А Зигг дома?
Мимо супруги с трудом протиснулся щуплый гоблин в пушистых розовых тапочках, явно с чужой ноги. Ворсистое полотенце было обмотано вокруг бёдер на манер набедренной повязки.
- Башой Ди! - радостно взвизгнул коротышка и бросился к знакомцу.
Вернее, хотел броситься, но путь ему преградил зелёный "шлагбаум" Даг. Тепло взглянув на Зигги, троллиха проворковала:
- Твоя предложить дело!? - простецки воскликнул Дзигги, широко улыбаясь.
- Хрм-м... - неопределённо пробурчала троллиха, скрестив руки на массивной груди. - Мы-ы же договори-и-ились! - напомнила она супругу.
- Ить! Муж буть грить! - прикрикнул на неё отчаянно смелый гоблин.
Ходерхайм невольно сжался в комок, представляя, что случится с Зигги, если он разозлит свою большую половинку. Но, как ни странно, Даг, хоть и скорчила недовольную гримасу, безропотно удалилась в комнату.
Делвин подошел поближе к товарищу, убедился, что троллиха их не слышит и зашептал, рассказывая Дзигги свой незамысловатый план.
- Да нет, дуралей! Смотаемся в мир мёртвых, найдём кого надо и обратно! Ха! Пустячная прогулка! Никто и не заметит твоего отсутствия! - с напускным оптимизмом заявил Ходерхайм, кивая в сторону комнаты.
Оттуда послышалось сердитое бурчание. Дзигги поджал длинные уши и задумался, переводя взгляд с приятеля на супругу. Наконец, он опустил глаза в пол и забормотал:
- Ну... такой дел... Даг носи бе-би!
- Что?! Так у неё будет от тебя ребёнок?! - ошарашенно переспросил Делвин, не веря своим ушам. Гоблин кивнул и робко улыбнулся.
- Моя хотеть его увидай!
Поняв, к чему клонит зеленоухий, Ходерхайм досадливо цокнул языком, но быстро взял себя в руки и поспешил заявить:
- Да пустяки, старина! Если б я знал, то и звать бы тебя не стал... раз такое дело... В другой раз сходим, не беда!
Тепло попрощавшись с гоблином, Делвин развернулся и шаркающей походкой побрёл по длинному коридору. Дзигги проводил его сочувственным взглядом, вздохнул и вернулся к себе.
Возможно, другой на месте Ходерхайма решил бы спокойно подождать возвращения Альмистеля. Но Делвин и ожидание были не совместимы. К тому же после пятой кружки крепкого гэля в душу закралась догадка, что приятели относятся к женщинам с гораздо большим трепетом, нежели к друзьям.
- Если Лайтлу уготована судьба стать бабским угодником, что ж... И видеть его таким не желаю! - пьяно воскликнул дворф.
Полагаться на наёмников в решении столь личного вопроса казалось ему недопустимым. А спустя ещё несколько кружек, Ходерхайм понял, что нечего расстраиваться - он и один одолеет кого угодно.
Дело было за малым - оказаться в загробном мире. На ум приходило два пути: умереть или обратиться к некромантам. Поскольку первый вариант жизнелюбивому квэйну не приглянулся, он мутным взором окинул таверну, нашёл подходящую компанию и решительным, хоть и нетвёрдым шагом, двинулся к цели.
***
Ночь. Ледяной ветер с колким снегом, больше похожим на крошечные кусочки льда. Бескрайняя искрящаяся в звёздном свете белоснежная равнина, раскинувшаяся, насколько хватало глаз. Холод, пронизывающий до костей, несмотря на спиртное, гуляющее в крови...
Невысокий темноволосый лысеющий мужчина с недельной щетиной, в которого Делвин воплотился в этом мире, зябко кутался в потёртую коричневую кожаную куртку. Тёмно-синие штаны из плотной ткани едва ли были рассчитаны на противостояние пронизывающему ветру и стуже. Широкополую шляпу чуть не сорвало с головы - она повисла на лямке.
"Глупец! Оттуда не возвращаются!" - всплыло в стремительно трезвеющем мозгу предупреждение одного из рассерженных некромантов. Ходерхайм сдавленно икнул и протёр глаза. Ледяной покров колыхался подобно морским волнам! И это не было игрой помутившегося рассудка.
- Мама! Куда же я угодил? - пробормотал Делвин посиневшими губами.
Ноги подкосились, он рухнул в снег. "Предупреждал меня Альмистель: никогда не зли колдунов!" - промелькнула вялая мысль. Она показалась забавной. Мужчина ухмыльнулся, чувствуя, как холод отступает.
- Где же ты, Лайт? - чуть слышно выдохнул он и провалился в беспросветный мрак.
Обрывки приключений стали появляться перед глазами, сменяясь всё быстрее. Тысячи лиц и голосов перемешались, события хаотично переплелись в немыслимый узор. Стремительно закручивающийся водоворот затягивал Ходерхайма, сил противостоять притяжению не осталось. Но вдруг он почувствовал, как кто-то вытаскивает его из этой воронки. "Альмистель!" - догадался Делвин и, успокоившись, доверился дружеским рукам.
Пострадавший непонимающим взглядом уставился на Лайтли. "Я и так смотрю на тебя!" - читалось на его лице. Помотав головой, Ходерхайм крепко зажмурился и осторожно выглянул из-под почти сомкнутых ресниц.
- Стой! Куда ты?! - возопил он, заметив, как друг растворяется в воздухе.
Вместе с ним тьма вокруг отступала, открывая незнакомую комнату с белыми стенами, сложенными будто из снега. Делвин зажмурился ещё плотнее и долго не решался открыть глаза. Когда он, наконец, отважился это сделать, пред ним стоял долговязый широкоплечий мужчина в тёплой меховой одежде с длинными нечёсаными волосами и клочковатой бородой.
- Вот и славно! А я уж думал, ты окочурился! - широко улыбнулся незнакомец. Одного из передних зубов недоставало, что добавляло облику разбойничье выражение.
- Ты кто!? Откуда взялся? - неприветливо пробурчал Ходерхайм.
- Я, конечно, тоже противник всяческих расшаркиваний. Но на спасибо за спасение твоей шкуры, честно признаюсь, рассчитывал! - насупившись, отозвался мужчина.
- Где это мы? - с подозрением осматриваясь по сторонам, пробормотал Делвин.
Стены не слишком просторного жилища, сложенные из незнакомого белого материала, образовывали купол. Исключение составляли только провал входа и дырочка дымохода над очагом в центре помещения.
- Что ж, дорогой гость, добро пожаловать в мой скромный дом! - усмехнулся мужчина, комично раскланявшись.
Ходерхайм лежал, укутанный тёплой пушистой шкурой, раздетый донага. Его одежда и оружие находились поблизости. От тела исходил резкий запах спиртного.
- А ну признавайся, что ты со мной сделал!? - отчаянно краснея, воскликнул ковбой, потянувшись к кобуре с револьвером.
- Ты что последние мозги отморозил, пока в снегу валялся? - возмутился хозяин дома. - Если бы не я, вместо вздорного коротышки, быть тебе бы сейчас ледышкой! - насмешливо сообщил он. - Две мили по снегу на себе волок, в дом занёс, растёр, согрел - на тебе! - заводясь с каждым словом, продолжил мужчина. - Неужели так сложно сказать простое "спасибо"?
Смекнув, что перед ним его спаситель, Делвин несколько стушевался, но постарался не подать виду. Отвернувшись, он нехотя пробурчал:
- Ну, ты это... Прости что ли... Я, вроде как, благодарен.
- Вроде как!?
Дать волю чувствам незнакомец не успел - в самодельной люльке заплакал ребёнок. Он тут же бросился к нему, принявшись успокаивать и укачивать.
- У неё жар... - услышал Ходерхайм приглушённый взволнованный шёпот.
- Дочка твоя? - тут же уточнил Делвин, натягивая одежду. Мужчина кивнул, не отрывая взгляда от младенца. - Так может, на улицу её? Живо охладится!
- Ещё одна глупая шутка и я тебя вышвырну, откуда притащил! - прикрикнул на него отец девочки.
Дворф опешил, не зная, как реагировать. Он и не собирался шутить, считая свою идею логичной и действенной. Но спорить с вспыльчивым папашей не решился, памятую о том, что в гостях.
- А мамаша-то далеко? - вместо этого уточнил квэйн.
Мужчина ничего не ответил, тщетно стараясь унять малютку. Делвин нахмурился и принялся искать, чем бы подкрепиться. Взгляд его упал на котелок, стоящий возле огня. Не дожидаясь приглашения, он решил выяснить, чем богат хозяин.
Услышав за спиной громыхание крышки, сменившееся вскоре сытым чавканьем, владелец дома обернулся. Взглянув на уплетающего за обе щёки гостя, мужчина сокрушенно вздохнул, но промолчал.
- Кстати, я Делвин! Делвин Ходерхайм! - с набитым ртом представился ковбой.
- Генри Майнер, рад знакомству... - спустя некоторое время отозвался мужчина. - А это малютка Лизи! - представил он дочку.
Гость приблизился к плачущей крохе, скорчил страшную рожицу и пробасил: "Утю-тю-тю-тю!" Девочка широко распахнутыми глазёнками взглянула на незнакомого дядю, затихла, затем вдруг схватила его за ухо и резко дёрнула.
- Ай! - воскликнул Делвин, не ожидавший от крохотули такого коварства. Он попытался вырваться из ручонок малышки, но пальчики сжались намертво.
Видимо решив, что это новая игра, Лизи весело засмеялась. Её отец робко улыбнулся и тепло сказал:
- А ты ей нравишься... Наконец-то она не плачет!
- Да! - небрежно отмахнулся Ходерхайм. - Я пользуюсь успехом у женщин!
- Гляжу, ты весельчак, странник! - усмехнулся Генри. - Прошу, поиграй с ней. Это скрасит последние часы моей дочери.
- Не вопрос! - тотчас отозвался Делвин, повторив свою "утю-тю". Но вдруг он резко повернулся к мужчине и уточнил: - Постой, что значит последние часы?
Майнер тяжело вздохнул, провёл растопыренной пятернёй по волосам и устало промолвил:
- Селена умерла. Малютке не выживать без молока матери...
- Эй, так какого рожна ты сидишь?! - зарычал Ходерхайм. - Нужно действовать, спасать Лизи!
Генри удивлённо повернулся к пылающему праведным гневом гостю и медленно спросил:
- Дружище, откуда ты взялся? Это мир мёртвых. Здесь нет спасения, только вечные муки...
Малютка, не в силах дотянуться до новой игрушки захныкала. Делвин, не раздумывая, подвинулся ближе, отдав уши на растерзание. Он пытался осмыслить слова Майнера. Лизи потянула мочку уха в рот и принялась сосредоточенно обсусливать. Но Ходерхайм не обращал на это внимания, осенённый догадкой:
- Постой, так ты хочешь сказать, что умирающая дочка - это твоя кара?
- Всё верно... - мрачно кивнул Генри. - Снова и снова мне суждено видеть её муки и терзаться от собственного бессилия. Этому не будет конца... Как и вечной ночи снаружи.
- Но... как же так вышло? За что... - не в силах подобрать нужных слов, пробормотал Делвин.
- Так ты пришел за историей, ковбой? - одними губами ухмыльнулся Майнер. Глаза его остались полны чёрного отчаянья. - Что ж, изволь. В конце концов, о чём ещё рассказать гостю? Новостей в загробном мире не много.
Ходерхайм изобразил нечто среднее между кивком и мотанием головой - цепкие ручки ребёнка не отпускали. Генри устроился поудобнее и принялся за рассказ.
Не все его слова были понятны, но Делвин не решался переспрашивать, завороженный повествованием. Суть он улавливал и так. При жизни Майнер был сродни дворфам - его притягивали горы и скрытые под ними богатства.
Вместе со своей супругой мужчина отправился далеко на север, в край суровых зим и сверкающего золота. Насколько понял Ходерхайм, в поисках сокровищ участвовали многие люди. Но держались поодиночке, изредка парами, выкупая золотоносные участки и оберегая их от чужих глаз.
По крайней мере, так было с Генри и Селеной. От ближайшего поселения их отделяли несколько дней пути по реке. Добраться туда с грузом через леса и болота не представлялось возможным. Но такие пустяки не заботили молодую пару. Успехи в работе и любви кружили голову, заставляя позабыть обо всём остальном.
При упоминании мешков с золотом, от которых, по словам Майнера, вскоре стало тесно в доме, у Делвина заблестели глаза. Ему едва удалось удержаться, чтобы не разузнать, где находится это дивное место. Но тут мужчина ожесточённо заявил: "Проклятый жёлтый металл! Как же он кружит голову!"
Селена понесла. Но жадность и желание разбогатеть заставляли их откладывать поездку в город до последнего. Им хотелось, чтобы малыш пришёл в этот мир с туго набитым кошельком. Мечты лопнули в одночасье, когда ударили ранние необычайно крепкие морозы. Река встала за ночь.
Супруги решили переждать, надеясь на оттепель. Слишком невероятным казалось столь резкое похолодание в середине осени. Сани могли завести их в ловушку, если бы погода вдруг передумала и отозвала своих ледяных псов.
Генри тяжело вздохнул - воспоминания давались ему нелегко. Он потянулся за бутылкой, но с сожалением вспомнил, что истратил последнюю выпивку, растирая замёрзшего гостя.
- В общем, мы так и не смогли уехать. Я сам принимал роды... - добавил Майнер, зачарованно глядя на свои ладони. - Вот этими руками!
Делвин невольно поморщился, представив, каково это - держать в руках окровавленный скользкий комок плоти. Не обращая на него внимания, Генри продолжал:
- Так на свет появилась Лизи. Мы были счастливы, считая, что спасены. Но начались метели - каждое утро мне приходилось откапывать дверь, чтобы просто выбраться наружу. Домик плохо подходил для зимовки... - на глазах рассказчика выступили слёзы. - Одним безжалостно холодным утром я нашел Селену мёртвой. Она закутала дочку в свои одеяла, а сама окоченела.
- И ты остался один со своей дочкой? - сочувственно уточнил Ходерхайм, сжимая кулаки от бессильной злобы неизвестно на кого. - Как же Боги допустили это!?
- Так и было, дружище, клянусь тебе! - с трудом проговорил Генри, сражаясь с комом в горле. - Но это ещё не конец. Как безумный я мчался в город, надеясь спасти малютку Лизи. Она не пережила дорогу...
- Вот Бездна!
Майнер кивнул, не в силах говорить. Несколько успокоившись, он закончил историю:
- Не поверишь, после похорон дочки погода пошла на поправку. Должно быть, я сошел с ума от горя... Помню только мост, безумный смех, не дававший мне дышать, а потом вода... много мутной ледяной воды...
Делвин молчал, не зная, что сказать. История Генри тронула его. Сам рассказчик тоже не говорил больше ни слова, в очередной раз переживая случившееся. Вдруг он резко вскочил с места, коротко воскликнув:
- Лизи!
Ходерхайм покосился на притихшую девочку - та лежала неестественно спокойно, так и не выпустив из крошечных пальчиков мочку его уха.
- Будь проклято всё золото мира, будь проклята моя жадность! - до боли сжав кулаки, воскликнул Генри. - Будь я проклят! - сквозь накатившие рыдания выдавил он.
***
Делвин проснулся от детского крика. Майнер стоял у колыбели и вновь безуспешно пытался успокоить свою дочку. Ходерхайм спросонья не понял, как такое возможно. Но потом вспомнил, где находится, и всё стало на свои места: кошмару Генри не было конца.
- Может... может останешься? - робко спросил мужчина, не решаясь взглянуть гостю в глаза. - Знаешь, у нас давно не было гостей, и Лизи при тебе не плачет.
Квэйн помотал головой и решительно произнёс:
- Нет, дружище, не могу. Я с удовольствием помог бы тебе, вот только не знаю, как это сделать. Лучше подскажи, где мне найти хозяина вашего мирка? - Майнер недоумённо взглянул на странного гостя. Ходерхайм пояснил: - Ну, Бога или кто он тут у вас? Того, кто всем заправляет, назначает наказания... - принялся перечислять Делвин, но Генри перебил его:
- А, понял! Тебе нужен Судья! Он выносит вердикты и следит, чтобы никто не ушел от ответа... - мрачно закончил мужчина.
- Хм... Ну, может, и он... - промолвил Ходерхайм, задумчиво почесав бороду. - Как его найти?
Но Майнер только пожал плечами. В этом вопросе он ничем не мог помочь. Призадумавшись, мужчина вдруг вспомнил:
- Через несколько миль на юг есть посёлок возле Стены - так мы называем огромные покрытые льдом скалы. Я как-то был там, менял шкуры на выпивку, и кое-что слышал. Говорят, дескать, по ту сторону гор солнце никогда не заходит, там всегда тепло. Уверен, если где-то и можно разыскать Судью, то точно не в наших ледяных землях. Наверняка люди в посёлке знают больше моего, тебе стоит расспросить их.
- Что ж, и на том спасибо! - повеселев, отозвался Делвин. - Мне нужно идти! - он направился к выходу.
- Стой! Вот, возьми шубу из шкуры белого медведя, - Генри положил дочь в колыбель и передал Ходерхайму свою тёплую одежду. - Без неё тебе не дойти - заледенеешь.
Невысокий ковбой облачился в подарок. Выглядело это, как будто мальчишка примерил наряд отца. Неопределённо хмыкнув, он заявил:
- Спасибо, конечно, но как же ты? К тому же, как видишь, с размером промашка!
- Обо мне не беспокойся! - отмахнулся Майнер. - Даже если помру, мне всего лишь придётся начать всё сначала: строить дом, добывать пропитание и шкуры... А вот ты - неизвестно. Знаешь, когда я увидел тело в снегу, грешным делом подумал: а вдруг, легенды не врут? Что, если это не просто ещё один несчастный мученик, а... - он замялся. - Сам понимаешь, чего только не придёт в голову! - пряча глаза, пробурчал Генри. - Давай, лучше на скорую руку переделаю шубу под твой размер!
- Кто? За кого ты меня принял? - заинтересовался Делвин, передавая подарок обратно.
Майнер прикинул на глаз размеры гостя, принялся отрезать и подшивать шкуры под Ходерхайма, не спеша отвечать на вопрос. Когда дело было сделано, он окинул работу довольным взглядом и вернул новому владельцу.
- Вот, примерь!
Обновка пришлась почти в пору. Поблагодарив радушного хозяина, Делвин отодвинул штору и пополз наружу. Ледяной ветер тут же атаковал его сотней крохотных стрел, находя малейшие щели в одежде. В голове мелькнула предательская мыслишка, что лучше переждать непогоду. Отогнав её прочь, Ходерхайм плотнее запахнул шубу, низко надвинул глубокий капюшон и зашагал прочь от дома Генри.
"Почему ты не уйдёшь отсюда?" - вспомнил он свой вопрос. - "Я ни за что не брошу дочь!" - ответил тогда Генри. Спорить Делвин не стал, хотя ему очень хотелось треснуть глупца по голове и напомнить, что она обречена, что ей не помочь... И в тоже время Ходерхайм восхищался мужеством и стойкостью человека, который даже без единого шанса на спасение оставался верен родительским чувствам.
"А у нас в семье всё наоборот!" - невольно мелькнула в голове мысль. "Предки какого-то рожна решили, что безопаснее будет оставить меня с дворфами, а сами смылись спасать очередной мир!" - насупившись, думал Делвин. "Ну, ничего, отыщу их, всё станет на свои места! В конце концов, может, они вернулись за мной, да я уже сделал ноги!" - утешил он себя.
Мороз крепчал. Дом Майнера давно растаял вдали. Снег быстро заметал следы, так что, стоило сбиться с пути, отыскать дорогу обратно вряд ли бы удалось. Утешало одно: гигантские горы должны были быть видны издалека.
Вдруг впереди показалось какое-то движение. Сначала Ходерхайм решил, что это разыгралось воображение - слишком долго он смотрел на колышущиеся, будто волны, торосы льда. Но вскоре стало ясно, что это кто-то живой.
- Хэй! - перекрикивая вьюгу, заорал мужчина, привлекая внимание объекта.
Силуэт заколебался - видимо, незнакомец услышал Делвина и повернулся. Ковбой радостно ринулся навстречу, устав от одиночества, холода и мрака.
Но как только он приблизился, застыл как вкопанный, не зная, хвататься за оружие или убегать. Перед ним стоял огромный белый медведь. Ходерхайм нервно сглотнул, лихорадочно соображая, как выкручиваться.
Зверь двинул морду к нему и принюхался. Делвин попытался выхватить револьвер, но шуба отчаянно мешала. Не дав ему опомниться, противник одним ударом лапы повалил человека на снег.
В памяти откуда-то всплыл совет: "Притворись мёртвым, тогда животное тебя не тронет". Шуба накрыла Ходерхайма с головой, он замер, боясь пошевельнуться, надеясь, что хищник пройдёт мимо.
Сердце тревожно колотилось, эхом отдаваясь в ушах. Казалось, время тянется неподобающе медленно. Наконец, стало трудно дышать, и Делвин решился выглянуть из своего укрытия.
Медведя не было. Квэйн облегчённо выдохнул, мысленно благодаря неведомого советчика. Способ сработал! Но не успел он обрадоваться, как сзади раздалось утробное урчание. На него легла тяжёлая мягкая лапа и потянула к себе.
В нахлынувшей панике Ходерхайм попытался выскользнуть из шубы, только бы оказаться подальше от зверя. Как только он высунулся наружу, ледяной ветер обжёг кожу, а животное зарычало громче. Делвин тотчас передумал и залез поглубже в своё "убежище". Медведь успокоился, но перевернул человека вместе с шубой, подтянув к себе поближе.
Открыв узкую щёлочку в капюшоне, Ходерхайм выглянул наружу. Прямо перед ним торчал набухший сосок. Медведица легла набок и подтянула добычу к своему брюху.
- Эй, не глупи! Я вовсе не твой детёныш! - возмутился Делвин, смекнув, что из-за шкуры животина приняла его за своё чадо.
В ответ раздалось столь грозное рычание, что мужчина юркнул под шубу и долго не решался высовываться. Но хищница не собиралась уходить. Напротив, она придвинула его ещё ближе. Теперь физиономию Ходерхайма отделял от медвежьей груди только капюшон.
- Ну ладно, ладно! - пробурчал "медвежонок".
Высунув руку, он пару раз дёрнул за сосок. Медведица довольно заурчала. "Может, успокоится и заснёт?" - предположил Делвин, продолжив эксперимент.
Вскоре закапало вязкое молоко. Мужчина неприязненно скривился и отстранился. Тяжёлая лапа тут же напомнила ему, что не стоит отказываться от угощения. Холод и тяжёлый путь давали о себе знать. В животе заурчало.
Понюхав белую массу, Ходерхайм кончиком языка лизнул молоко медведицы. Оно оказалось сладковатым на вкус, но в целом приятным. Напомнив себе, что всё равно никто не видит и никогда об этом не узнает, Делвин прильнул к "материнской" груди.
Насытившись, псевдо-медвежонок привалился к тёплому боку "матери" и сладко зевнул. Но не успел он погрузиться в сон, как "подушка" буквально растаяла в воздухе. Плюхнувшись в снег, Ходерхайм непонимающе замотал головой, стараясь понять, куда же делась медведица.
Но всё, что он увидел - крохотная яркая серебристая искра, стремительно поднимающаяся куда-то к небесам с того места, где недавно находились добрые три центнера пушистого животного.
Снег и ледяной ветер быстро прогнали сон. Поднявшись на ноги и плотно закутавшись в шубу, Делвин продолжил путь.
***
Был момент, когда Ходерхайму начало казаться, что ходящая ходуном ледяная равнина никогда не кончится. Появилась тревожная мысль о том, что и медведица и Майнер ему только привиделись - эдакие предсмертные галлюцинации умирающего в снегу путешественника.
Но метель, наконец, стихла. И Делвин различил впереди высоченные отвесные скалы, казалось, достигающие небес. Зрелище было настолько величественным, что путник остановился и некоторое время восхищённо созерцал горный хребет, отгородивший мир как стена.
У подножия этого исполинского забора чернел небольшой городок. Туда-то приободрившийся путешественник и направился, мурлыча песенку:
- Облака в небо спрятались, звёзды пьяные смотрят вниз...
В памяти сразу всплыла первая встреча с чудаковатым менестрелем только появившимся в таверне. Из какого мира тот принёс свою музыку, никто не знал, а сам исполнитель никогда никому не рассказывал. Разумеется, Ходерхайму однажды опостылела подобная секретность, и он отправился расставить все точки над и, если понадобилось бы, то с помощью рукоприкладства.
Альмистель, тщетно уговаривавший друга оставить эту затею, в конце концов, сдался и, скрестив на груди руки, наблюдал за разворачивающейся сценой.
- Хэх, как знал, негодник! - хмыкнул Делвин, вспомнив, как кулак прошёл сквозь музыканта, а тот этого словно не заметил.
Правда, выходка квэйна рассердила многих завсегдатаев, и в таверне вскоре закипела знатная потасовка. Не то, чтобы посетители были такими уж ценителями музыки - скорее даже напротив, просто они высоко ценили сложившиеся традиции и не терпели, когда какие-то нахалы их нарушали.
"Нет, он не сновидец, - пояснил тогда Лайтли. - видишь ли, в своём мире этот музыкант употребил... ну, неважно, что, и находился в некоем подобии сна. Мы ему просто кажемся!" Сначала Ходерхайму пришлось не по душе подобное объяснение, показавшись чересчур сложным. Но последующие попытки наладить контакт с исполнителем ни к чему не привели.
- Как же мы его звали... - задумчиво пробормотал Делвин, силясь вспомнить данное артисту имя. - Пэйлис... плэйст... а, ну, конечно же! Плэйлист! - радостно воскликнул он.
За размышлениями мужчина и не заметил, как добрался до посёлка. Равнодушно оглядев неказистые деревянные домишки, Ходерхайм задержал взор на одном из них. На вывеске была изображена пивная кружка с шапкой пены, а рядом красовалась надпись: "Утопи своё горе!"
- Хо-хо! Это я удачно заглянул!
Довольно потирая руки, Делвин поспешил в питейное заведение. Дверь со скрипом отворилась, выпустив наружу облако пара. Оказавшись внутри, Ходерхайм широко улыбнулся. Там было тепло, что казалось настоящим подарком после блуждания на ледяном ветре.
Что удивляло, так это гробовая тишина, изредка нарушаемая стуком кружек о столы. Люди сидели группами и поодиночке, но не разговаривали, а только мрачно выпивали, уперев взгляды в пространство.
Откинув капюшон, квэйн осмотрелся и недоумённо почесал щетинистый подбородок. Что-то с этой таверной точно было не в порядке.
- Эй, да что с вами?! - громко крикнул он, надеясь, если не получить ответ, то хоть расшевелить посетителей, чтобы развеять гнетущую атмосферу. - Вы что умерли?
Несколько человек подняли на него полный тоски взоры. Но никто не проронил ни слова. Мужчина в широкополой шляпе и клетчатой рубашке молча отсалютовал гостю, словно подтверждая его слова.
Вспомнив, в какой мир попал, Делвин на мгновение смутился, но тут же махнул на всё рукой и направился прямиком к барной стойке. Взгромоздившись на высокий стул ковбой ударил кулаком по столу и возмущённо воскликнул:
- Трактирщик, кирку тебе в ребро, где тебя демоны носят!?
На его крик прибежал донельзя удивлённый круглолицый толстячок в белом переднике и смешной высокой шапочке. Видимо, он был здесь по совместительству поваром и прислугой. В отличии от посетителей, но обрадовался новоприбывшему и торопливо заговорил не по-мужски тоненьким голосом, никак не вязавшимся с его габаритами:
- Ох, уважаемый, ну и напугал ты меня! Сто лет новичков не видал, ей же ей! Так что будешь заказывать? Чем платить? - не успел Делвин открыть рот, как толстяк перебил его: - О, умоляю, только не надо просить налить тебе в кредит! У меня таких знаешь, сколько? Нет-нет-нет, и не надейся!
Седой мужчина в шляпе оторвал гладко выбритую физиономию от кружки и, указав на пятиконечную золочёную звезду на рубахе, пригрозил:
- Эй, Олаф, не дури новичку голову! Пока я здесь, ты никого больше не облапошишь! Наливай за счёт заведения... как и всем нам... - неожиданно мрачно закончил он.
- Ох уж эти покойники! - грустно вздохнул трактирщик. - Шериф, - он кивнул в сторону заступника Делвина. - до сих пор не может успокоиться. Как появился у нас, так давай порядки свои наводить.
- А... Ага. Так что с выпивкой? - с понимающим видом кивнув, уточнил Ходерхайм, проигнорировав замечание Олафа.
Тот нехотя достал кружку и наполнил её примерно на половину пенным напитком. Делвин нахмурился и жестом показал, что нужно доливать до краёв. Трактирщик нехотя повиновался.
Бросив шубу на пустое сидение рядом, он с жадностью приложился к кружке. На вкус выпивка была так себе, не выбирать особенно не приходилось.
- Слушай, ничего личного, но скорострел вроде тебя, - тихо проговорил Олаф, кивнув на два револьвера на поясе гостя, - наверняка интересуются напитками покрепче!
Ходерхайм поперхнулся и закашлялся, а трактирщик заговорщицки подмигнул и принялся, как ни в чём не бывало, протирать стакан видавшим виды засаленным полотенцем.
Отставив кружку в сторону, Делвин перегнулся через стойку, схватил толстяка за ворот и резко притянул к себе, прошипев:
- Ещё раз назовёшь меня так, и я за себя не ручаюсь! Ни одна дамочка ещё не жаловалась!
- Эй, не горячись! - воскликнул перепуганный толстяк, пытаясь разжать хватку. - Я вовсе не это имел ввиду!
Разгорячённый ковбой выхватил револьвер. Дуло упёрлось Олафу в горло. Тот стоял ни жив, ни мёртв, не решаясь пошевельнуться. Под стойкой что-то зажурчало.
Принюхавшись, Ходерхайм рявкнул:
- Ты что, бутылку опрокинул!? А ну поднимай!
- Этой ты поднимай, буян! - приказал кто-то сзади. - Руки вверх!
Делвин обернулся, машинально положив руку на револьвер и предвкушая потасовку. На лице застыла хищная ухмылка, щетина встопорщилась, а глаза недобро заблестели.
- Что ты ска... - начал было он.
Раздался выстрел. Пуля врезалась в пол, едва не повредив сапог Ходерхайма. Напротив него стоял шериф с револьвером в руке, из ствола которого поднимался дымок. Он взвёл курок и повторил приказ.
- Ладно, будет тебе! Ну, погорячился! - пошёл на попятную забияка, убирая оружие. - Вот, гляди, я компенсирую! - он достал из кошеля на поясе монетку и положил перед трактирщиком.
Тот жадно взглянул на неё и тут же ухватил. Похоже, с оплатой дело обстояло плохо. Шериф пистолетом указал на кошель, затем на стойку. Делвин нахмурился, но выложил ещё одну монету.
- Отдай ему весь, сынок. Здесь тебе это уже не понадобится! - приказал мужчина, не сводя взгляда с небритого забияки.
Олаф от избытка чувств захлопал в ладоши и пообещал:
- Керри, старина, ты всегда можешь рассчитывать на мой лучший виски!
- Я делаю это не ради тебя, а ради порядка! - осадил его шериф. - От денег одни проблемы. Пока их нет ни у кого, мы все равны. Так что незачем утаивать виски, пусть пьёт, кто хочет. Вдруг это поможет ему забыться...
Ходерхайм хотел было смыться, пока они беседовали, но револьвер мгновенно отреагировал на его движение. С кошельком пришлось расстаться.
- Будь ты проклят! Это все мои сназлы! - с вызовом буркнул Делвин.
- Всем мы прокляты, сынок. Иди выпей и успокойся... Олли, плесни ему чего покрепче!
Взяв стакан с мутной жидкостью цвета ржавчины, Делвин отправился в дальний угол зала, провожаемый пристальным взором шерифа. "И какого рожна я обналичил свой счёт перед поездкой!?" - сердился он сам на себя.
Один из посетителей поднялся с места и приглашающе махнул рукой. Недолго думая, Ходерхайм решил присоединиться к нему. Плюхнувшись на скамейку, он одним махом осушил стакан виски и попытался крикнуть трактирщику, чтобы тот принёс ещё, но воздух отказывался выходить наружу. Казалось, глаза вот-вот выкатятся из орбит, а внутрь пролили живой огонь.
- А ты храбрец, хоть и пить не умеешь! - усмехнулся сосед, протягивая Делвину какую-то грязную тряпицу. - На, нюхни, полегчает! - посоветовал он.
Ковбой с подозрением покосился на худосочного мужчину напротив, затем на сомнительный предмет, но предложение принял и осторожно вдохнул. Запах оказался столь мерзким, что Ходерхайма прошибло на слезу. Зато он вновь смог дышать.
- У-ух... Ну и дрянь! - помотав головой и проморгавшись, заявил он. - Трактирщик, повтори!
Сам того не желая, Делвин, переживающий о потери сназлов, узнал, что Пирст, его собутыльник, некогда был шахтёром угольщиком. Мужчина так жаждал поведать о себе, что говорил практически без остановок - только чтобы хлебнуть выпивки.
Вместе с братом он работал в глубокой штольне. Пирст ставил сваи, укрепляя своды тоннеля, а его братец, Тэд, закладывал динамитные шашки. Но в тот день всё пошло наперекосяк - они наткнулись на залежи грунтовых вод. Хлынувший поток воды снёс подпорки, стены тоннеля сложились, погребя под собой обоих братьев.
- Ага, слушай, а как на ту сторону гор перебраться? - смирившись с потерей своего богатства, поинтересовался Ходерхайм. Честно говоря, его просто утомила словоохотливость собеседника.
- У тебя губа не дура, я гляжу! - довольно ухмыльнувшись, отозвался шахтёр. - Захотел на солнышке погреться? - не дав ему ответить, мужчина продолжил: - Да, дружище, всем нам не помешало бы оказаться в тёплом краю! Но прохода нет и никто, как ты видишь, - он указал на посетителей, - не пытается ничего изменить. Вот уж точно, мир мёртвых!
- Да брось, столько здоровых лбов и все носа не кажут из бутылки? - удивился Делвин.
- Так и есть! - заверил его Пирст. - Но ты обратился по адресу! - он заговорщицки подмигнул и перешёл на шёпот. - Я решил сделать тоннель на ту сторону!
Ходерхайм приблизился к собеседнику и в предвкушении уточнил:
- И где он? Покажешь?
- Отчего ж не показать... - вздохнул мужчина. - Только вот конца ему не видать. Одному мне не сладить. Кое-кто из новичков отваживался помочь, но с появлением трактира работы прекратились.
- Тудыть тебя тачанкой, да что ж за место такое!? - возмутился Делвин.
- Эй, друг, не шуми! - попросил его Пирст, боязливо покосившись на шерифа. - Понимаешь, они считают меня чокнутым. Говорят, что горам нет конца. Но я-то знаю, что осталось совсем чуть-чуть!
- Так плюнь на них! Пойдём, пробьём насквозь эту скалу! - воодушевился Ходерхайм.
Шахтёр печально ухмыльнулся и кивнул в сторону шерифа.
- Он конфисковал весь мой динамит. Сказал, за нарушение общественного спокойствия. Пока не заплачу штраф, не вернёт... - пояснил Пирст. - А денег-то ни у кого нет, кроме трактирщика. - вдруг он приблизился почти в плотную к Делвину и, дыша перегаром, прошептал: - Слушай, а, может, у тебя что-то завалялось?
Но квэйн помотал головой и нахмурился, погрузившись в раздумья. Он чувствовал: это та самая ниточка, за которую следует потянуть, чтоб добраться до неведомого судьи. Вот только без золота не получить динамит, без динамита не пробить тоннель, без тоннеля не попасть в земли обетованные.
***
- Дьявол! А ты действительно смелый малый! - восхитился шахтёр, когда Делвин объяснил ему свой план действий. - Только наш шериф живо тебя за решётку упечёт, если прознает.
- А ты держит язык за зубами и всё пройдёт гладко! - самоуверенно заявил Ходерхайм.
- Нем, как покойник! - заверил Пирст.
Ковбой приподнял бровь и покосился на него, пытаясь понять, не шутит ли этот обитатель мира мёртвых. Похоже, его новый друг был совершенно серьёзен.
Условившись встретиться у дома шерифа, сообщники распрощались и разошлись. Теперь Ходерхайму предстояло вернуть своё добро. К счастью, шахтёр показал ему чёрный ход в таверну. Оставалось незаметно пробраться внутрь, проследить, куда Олаф прячет монеты и, дождавшись, пока он заснёт, забрать их себе.
С первой частью планы Делвин справился легко. В зале пили мрачно и беспросветно - никто не поднимал головы от кружки, а трактирщик возился, протирая посуду, и следил, чтобы выпивка у посетителей не кончалась.
Оказавшись перед входом в жилую комнату, квэйн столкнулся с непредвиденной неприятностью: дверь была заперта. Надо полагать, Олаф хранил свои сбережения внутри, а потому на всякий случай закрывал коморку на ключ.
К счастью, Ходерхайм побывал в шкуре разных существ, перепробовал немало профессий. Выудив из-за пазухи отмычку, он приступил к взлому, вздрагивая при каждом скрипе половиц под ногами неугомонного трактирщика, обслуживающего клиентов.
Навыки, хоть и не пропали, а всё же порядком позабылись. От напряжения высунув язык, Делвин крутил отмычкой, вслушиваясь в скрежет механизма. Наконец, раздался негромкий щелчок, дверь отворилась. Утерев пот со лба, лазутчик проскользнул внутрь и заперся, чтобы Олаф не заподозрил подвоха, когда придёт.
Ждать пришлось недолго. Вскоре раздался удар гонга, слышный, наверное, далеко окрест. После этого послышался голос шерифа: "Ночь!" - затем звук отодвигаемых стульев и топот ног. "Тяжко без солнечного света приходится!" - пожалел покойников Ходерхайм. Но тут же вспомнил рассказ шахтёра о том, что местные прекратили попытки добраться до лучшей жизни и нахмурился: "Поделом им!"
Когда все покинули заведение, трактирщик облегчённо вздохнул, убрал посуду и направился к себе в комнату. Делвин услышал лязг ключа в замке и приготовился. Дверь открылась почти бесшумно - смазанные петли не подвели, но никто не вошел внутрь. Вместо этого Ходерхайм услышал вопрос шерифа:
- Олаф, разве ты ничем не хочешь со мной поделиться? - в голосе слышалась ирония.
- О, да-да, разумеется! Прости, замотался, совсем позабыл... - затараторил трактирщик. - Ты же знаешь, я тут и повар, и официант, и...
- Гони мою долю! - грубо прервал его Керри.
Забренчали отсчитываемые монеты. Ходерхайм еле сдерживался, чтобы не выскочить из своего укрытия и не наброситься на жуликов. Мало того, что его публично ограбили, так теперь ещё ему не удастся вернуть все свои сназлы, ведь у Олафа останется только часть. Но и её придётся отдать тому же шерифу за динамит.
Рефлекторно вцепившись в рукоять револьвера так, что побледнели костяшки, Делвин едва сдержался, чтобы не напасть на мезравцев. Он дождался, пока Керри уйдёт, оставив трактирщика одного. Как только дверь за шерифом хлопнула, Олаф поспешил оказаться у себя в комнате. Прижавшись спиной к двери, он облегчённо вздохнул и вытащил из-под полы прикарманенные монетки, которыми "забыл" поделиться.
Но не успел трактирщик налюбоваться ими, как на него набросился недавно одураченный гость. Угрожая оружием, он потребовал немедленно вернуть сназлы. Судя по бешеному огню в глазах, коротышка ни перед чем не собирался останавливаться.
Но трусивший до этого Олаф вдруг покатился со смеху, громко топая ногами от избытка чувств. Ходерхайм опешил, не понимая, что творится. Никто ещё не осмеливался насмехаться над ним.
- Что ты мне сделаешь, глупец? Я и так мёртв! - сквозь смех выдавил трактирщик.
Делвин зарычал и ударил толстяка прикладом по зубам.
- Во-первых, ты будешь страдать, как никогда прежде. А, во-вторых, я заберу не только свои сназлы, но и все твои сбережения! - пригрозил Ходерхайм и указал на вскрытый тайник в полу.
Глаза Олафа округлились, пухлое лицо побледнело. Он рухнул на колени, молитвенно сложил руки и забормотал:
- Пожалуйста, добрый человек, не поступай со мной так! Это всё, что у меня есть! Всю свою жизнь я провёл в нищете, из-за этого и погиб!
- Это ещё как? - недоверчиво переспросил Делвин, неприязненно отодвигаясь от ползающего на карачках толстяка, который пытался поцеловать его сапоги.
- О, это всё любовь, добрый господин! - живо отозвался Олаф. - Я встретил девушку, краше которой никогда не видывал. И тоже ей понравился, клянусь!