Балтин Александр Львович :
другие произведения.
Лицо Травы
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Балтин Александр Львович
(
a-baltin@mail.ru
)
Размещен: 01/08/2007, изменен: 17/02/2009. 43k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
ЛИЦО ТРАВЫ
Лицо травы напоминает
Пейзаж искусного письма.
Коль жизнь томит и угнетает,
Трава порадует весьма.
А стебелёк любой поближе
Рассмотришь - что за красота!
Зачем мечтаешь о Париже,
Где бесконечна суета?
Главою пижма покачает,
И ей кивком отвечу я.
Роскошный мир не понимает,
Что существует для меня! -
Гордыня снова одолела!
А мятлик скромно промолчит.
Пчелу влечёт большое дело -
Вон к личику цветка летит.
Траве неведома тревога,
Пусть даже ветер загудит.
Моя грядущая дорога
Есть изживание обид.
Травой дан образ совершенства,
Над ним сияет высота.
Непостижимое блаженство
Дарует летняя среда.
И изумрудные просторы
Откроют нежное лицо.
И мозг, очищенный от сора,
Постигнет явь в конце концов.
ДВОРЕЦ, ПРЕВРАЩЁННЫЙ В МУЗЕЙ
Мост натянули спинномозговой
Струной над цинком серою рекою.
И по нему сплошною, стержневой,
Альтернативной - пёстрою - рекою
Текут автомобили, непокой
Лелея, предаваясь непокою.
Дворец с моста увидите - встаёт,
Увенчан куполами - что там церковь!
Чешуйчатые главы те, их род
Драконье нечто прячет в самом центре.
Иные: синий цвет - подобье вод
Несут, другие золотом горят.
Вкруг фонари - по форме якоря
Стоят.
Тут обитал тиран, его судьба
Ранжир имела высший, это ясно.
Но в обществе затеялась борьба
Противу власти, ведь она - опасна.
И вот теперь музей внутри. Иди
По анфиладам. Думай и гляди.
Тут рыцари рядами в клетках лат,
Любой - из воска, крепко в сталь зажат.
Наборные полы сверкают вам,
На зависть грандиозным зеркалам.
В библиотеке - Вавилон томов.
Сколь тот иль этот ты открыть готов?
И гиды водят вас. И сводов свод
Великолепный зал вам предстаёт.
Тиран был мал, тщедушен, рябоват.
Давил его, поди, роскошный ад
И власти и дворца...Любая власть
По сути зов туда, где правит страсть.
И от любой - останется дворец:
Незримый храм разрушенных сердец.
ПУГОВКА
Под буфетом - старым, важным, тёмным -
Пыль слоями мягкая, как мох.
Скрепка и прищепка в иллюзорном
Мире, что едва ль представит мозг.
Оторвалась пуговка, упала,
Покатилась, под буфет попала,
Пыль тревожа маленькой судьбой,
Вряд ли золотой.
Зашипела пыль - Ну что такое! -
Вновь лишили нежного покоя.
Вздрогнув, скрепка изрекла: "Привет".
И вздохнул буфет, как старый дед
(надоело быть всё время мрачным!).
И прищепка щёлкнула - С удачным
Приземленьем пуговка. Ей-ей.
Темнота. Наличие вещей.
-Трое нас, - рекла прищепка, - трое,
не считая пыль ( А что такое, -
пыль, проснувшись, молвила. - Опять
говорите, не даёте спать!).
-трое - значит мы не одиноки.
Пуговка из лёгкого металла
Нежно, с переливом заблистала,
Польщена приёмом. - Что же, сроки
Жизни нашей неизвестны! - Скрепка
Говорила. - Но дружить, и крепко
Меж собою, я надеюсь, будем.
Ссоры и вражду оставим людям.
Жили неподвижно. И дружили.
И о многом часто говорили,
Даже пыль участье принимала
В разговорах, хоть порой ворчала.
А буфет вздыхал бывало тяжко -
Утомился жить уже бедняжка.
А хозяин пуговки, в заботы
Плотно погружённый с головой
(на работу и потом с работы),
и не вспомнил о потере той.
ДВА ДВОРА
Мой двор, где тополя сейчас пушат,
Модель вселенной представляет. Часто
Зимой, когда кругом валы Карпат,
Картины лета мозг наполнят властно.
А осень византийская даёт
О роскоши и славе представленье.
В листве резвится пёс - и вдохновенье
Игры владеет им, азарт ведёт.
Московский двор, и двор в Калуге - тот,
Поуже, общежитие напротив -
Оно шумит, и сочно жизнь идёт,
И выпить там любой всегда не против.
Два мира. Два двора. Не видел Реймс,
Не посетил я Кёльнского собора,
И в Вену не доставил быстрый рейс -
Какой любезней поезд? Ясно - скорый.
Два мира мне дворы дают, и в них
Египетские тайны постигаю,
В секреты Вавилона проникаю,
И тополя диктуют новый стих.
КУРИНЫЕ СТРАСТИ
(басня)
Какое крупное зерно! -
Петух возрадовался, но
Оно застряло в горле - хрюкнул,
Как поросёнок, и упал.
Несушка охнула: - Пропал?
Жестокий миг прозреньем тюкнул.
И мчится к доктору она.
Барсук насупился: - Должна
Ты справку принести, иначе
Лечить я не могу никак.
Чиновник - хряк. Он не дурак,
И знает смак своей удачи.
-Что ж, притащи мне желудей,
да знаешь - крепких. Поскорей,
тогда дам справку. Собирает.
-Вот принесла! - И - хряк: Ну что ж!
Бумажку выдал. - Что же ждёшь?
-барсук несушку вопрошает. -
-Чиновник высший - волк. Иди. -
Сердечко прыгает в груди
Несчастной курочки. Однако
Давно зажарен петушок.
Когда любой к другим жесток,
Тогда и жизнь подобье мрака.
КАЛЯЕВСКАЯ, 35
В доме, чьи пределы многолюдны,
Матова жила давным-давно.
Воскресить сегодня имя трудно,
Или - совершенно не дано.
Вписанные в хронику бельканто
Строки стёрло время...А ему
Дела нет до яркого таланта! -
Только неизвестно почему.
Там, в тридцатых - лучшая Аида
Матова. Замшелые года.
Дом весьма внушительного вида.
В нём - густоты быта. Та среда,
Где воняет и бельём и щами,
Коммунальный лад и нищ и сир.
Вещи смотрят жадными очами,
Втягивая в матерьяльный мир.
Из Калуги мама на учёбу
К Матовой приехала - в родстве.
Прописала Матова - ещё бы,
Речь о крови - крепком веществе.
Так вот мама тут и оказалась,
Здесь же познакомилась с отцом:
Брал уроки пенья - эка жалость,
Что не стал он оперным певцом.
Мёртв давно отец. Но крепок дом.
Матова мертва давно. А лифты
Мощно - чуть не эпосом - звучат.
С жизнью нас опять связуют рифмы
Лестниц, или строки их баллад.
За дверьми - весьма монументальны -
Быт гудит. А кухни - мини-ад.
Как дела житейские банальны!
Вот опять котлы с бельём кипят.
А болгарка с третьего гадает,
Будущее видит...Ну и ну! -
Целый дом к ней шастает. Мешает
Мало опыт жизни. Я кляну
Будничность свою, с судьбою споря.
Мастер спорта Витька снова пьян.
Смешанностью радости и горя
Дом пятиэтажный осиян.
ПЕТЕРБУРГ
У часовни Ксении толпа.
Хрусткая по кладбищу тропа
Высверк снега даст крупнозернистый.
Просьба есть. Перед мощами - страх.
Хоть слова застынут на губах,
Светит образ нежно-золотистый.
На Дворцовой площади народ.
Вот японцев группа, ну а вот
Немцы обсуждают виды. То есть
Слишком привлекательны дворцы -
Статуи, фасады и торцы:
Прошлого сиятельная повесть.
Резвая позёмка зазвенит.
Остро Петропавловка вонзит
Шприц в подбрюшье облака. Белеет
Снежной массой славная река,
Что для рыб не очень глубока.
От Невы холодной силой веет.