Балтин Александр Львович : другие произведения.

Алхимия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   АЛХИМИЯ
Алхимия жизни
   Чрезмерно сложна.
   Терпения жилы,
   Смиренья луна.
  
   Мечтаний довольно
   Корявы края:
   Конечно, невольно
   Обрезался я.
  
   И капелька крови -
   Горячий рубин
   Из области нови
   Далёких глубин.
  
   Смешаешь в реторте
   Былое...а с чем?
   Кровь ходит в аорте,
   Чужая совсем.
  
   Алхимия жизни
   Хотя и сильна,
   Иллюзии лживы
   Во все времена.
  
   УЧАСТЬ
   Обещали морозы, а где же они?
   Снег переходит в дождь - вот такая участь.
   Наслаиваясь, в жизнь собираются дни.
   А участи сколь обязательно присуща колючесть?
   С болью в теле можно договориться, иль
   Такой договор отдаёт дурновкусьем?
   Терпение - вот идеальный стиль,
   Не овладеем им - значит многое в жизни упустим.
   Участь страшна, или нелепа она,
   Но всё-таки есть, и в этом одном
   Концентрическая радость заключена
   Добром, серебром, янтарём...
   * * *
   Зима подтаяла мороженым.
   Блестит янтарный небосвод
   Над миром, будто огороженным
   Режимом календарных нот.
   Мост над оврагом - там. В провинции -
   Вибрирует от мчащих в даль
   Машин...И нет моей провинности,
   Что для мечтаний дней не жаль.
   Снег шубкой заячьей распластанный
   Тут на асфальте...мёртвый зверь.
   И всё же день, ходьбой рассказанный
   Мне интересен - верь, не верь.
   В нём сумма золотистых разностей.
   ...сугроб весь в оспинах весны.
   И свет расцвета, новой радости,
   Коль зимние уходят сны.
  
   * * *
   Недавно замощённые дорожки
   Бульвара отливают под дождём
   Тюленьей шкурой - но чуть-чуть, немножко,
   И нефтью, золотой весьма притом.
  
   Шарами фонарей переливают
   Дорожки, и таинственны они.
   Так много мне внезапно открывают
   Окрестные огни...
  
   МИССИЯ ШПРЕХШТАЛМЕЙСТЕРА
   Шпрехшталмейстер объявляет
   В старом цирке номера.
   И мундир его сверкает,
   Что сегодня,
   Что вчера.
  
   Группа храбрых акробатов!
   И уже спешат они.
  
   Заведённость автоматов,
   Трюков сложные огни.
  
   Тигры, дрессировщик славный.
   Важно хищники идут.
   Шаг упругий, вместе плавный.
   И огонь не страшен тут.
  
   Ну а клоунов не надо
   Объявлять. Полно реприз.
   Цирк едва ль подобье сада,
   Но - полно счастливых лиц.
  
   Счастлив человечек что ли
   Сей работою своей?
   Или он заложник воли
   Золотящихся огней?
  
   Вот он снова объявляет,
   И довольно строг лицом.
   И - заботы отменяет,
   Все заботы - на потом!
  
   Отрешитесь, отрешитесь!
   Радуйтесь душой сейчас.
   С радостью соединитесь,
   Всё хорошее для вас.
  
   Шпрехшталмейстер объявляет
   В старом цирке номера.
   И мундир его сверкает,
   Что сегодня, что вчера.
  
   ГНОСТИЧЕСКИЕ ЗЁРНА
   Утренняя улица темна.
   Снегом опушённая она
   Мистикой отмечена, примстится.
   Небо точно плотный-плотный свод.
  
   Но огни внизу играют - вот
   Пустотой звеня автобус мчится.
  
   Зёрна, что в сердца посеет явь
   Стоит ли растить? Насколько я в
   Данности? Ко мне идёт собака.
   Тычет носом в брючину мою.
   Глажу зверя. Тёмный воздух пью.
   Тёмный, но не страшен он, однако.
  
   Образ настоящего насколь
   Дан разнообразной суммой воль?
   Переулок в прошлое уходит.
   Часто-часто будущим дыша,
   Не поймёшь - растёт в тебе душа?
   Или же мечтает о свободе?
  
   Зёрна смысла, капли бытия...
   Прохожу ларёк цветочный я,
   Думаю ли о цветенье смысла?
   Ночь весьма пространна, но она
   В марте с утром смешана. Длина
   Переулка входит прямо в числа.
  
   * * *
   Овраг обширный, будто сон.
   Через него ведёт дорога.
   И сумму вертикальных балок
   Овраг представит - ими он
   Ощерен - не всерьёз, немного.
   Вот Стоунхендж. Совсем не жалок.
  
   Коль ощущенья подкачают,
   Придёт фантазия на помощь.
   Зимою дети здесь на санках -
   В огнях всё - весело съезжают.
   Ты равнодушен, будто овощ
   К игре. И нету смысла в сказках.
  
   Бетонные мне балки эти
   Столь интересны. Что-то строили,
   И бросили. Окрестно город,
   В котором вырастают дети.
   Детьми возможно больше стоили.
  
   Теперь зима. Скрипучий холод.
  
   ВОКРУГ МОБИ ДИКА
   Весы качаются над бездной -
   Насколько знает человек
   Закон их действия железный?
   К добру склониться чтоб, а не к...
  
   Коль кашалот дан будто символ,
   Погоня нам не по зубам.
   А вы хотели б клумбу примул?
   Уютный дом приятней вам?
  
   Гарпун догонит кашалота!
   И мяса будет сочный груз.
   Ахав. Библейская работа,
   Которой смысла я боюсь.
  
   Кот-кашалот, котяра милый.
   Дом обстоятельств нехорош.
   От жизни , уж давно постылой
   Как ни старайся, не уйдёшь.
  
   Весы качаются над бездной.
   Ко злу склоняться не моги.
   И долей кажутся плачевной
   Твои - пред высотой - долги.
  
   ОСЕНЬ ПАТРИАРХА
   Астры лохматые,
   Осени шаг.
   Стёртые даты и
   Тот же всё враг.
  
   Города-Ирода
   Власть широка.
   Дача, где иволга,
   Рядом река.
  
   Отъединение
   От скоростей.
   И разрушение
   Личных страстей.
  
   Ибо врастание
   Возрастом в жизнь
   Есть избывание
   Скверны и лжи.
  
   ЗИМНИЙ ТАЛЛИНН
   Картинка успокаивает нервы,
   Картинка - зимний Таллинн - на стене.
   Как будто город отворён, и недра
   Его весьма любезны мне.
  
   На черепице белый снег мерцает,
   Соборы колют неба синеву,
   Не больно колют - каждый это знает,
   И я - поскольку долго я живу.
  
   Дома, чьи окна тайною богато
   Наполнены, видны проулки мне.
   И облачко в углу - оно крылато,
   И о крылатом вспомнится коне.
  
   ЦЕНА ИДЕАЛА
   (стихотворение в прозе)
   Вышел из кухмистерской, и потянулся сладко, смакуя послевкусие. Постоял на галдарее, глядя на искристо-зернистый, сине-белый снег; и вдруг - она - тоненькая,
   Порывистая, великолепная. Сбежал по ступенькам, и крикнул извозчика. - Скорее - за ней! ЗАСКРИПЕЛИ ПОЛОЗЬЯ ВЕСЕЛО, ГРОМАДНЫЕ, РАЗНОЦВЕТНЫЕ ДОМА ВАЛИЛИ В ГЛАЗА, ЮРОДИВЫЙ ВЗВЫЛ, ТРЯСЯ грязной бородой. Поражала скорость движения - Она, та девушка, та прекрасная неизвестная - свернула в один проулок, во второй, наполовину заваленный брёвнами, и вдруг - во двор. - Стой! - крикнул извозчику, и кинув монету, устремился за...Чёрно-белый колодец-гроб, лабиринт страхов, слепые стены домов, и - костёр, как рыжий крик боли, и - низкое жёлтое окно, а за ним прачки - толстые, мощные, шум стирки, пар...И - страх дворов, которым нет конца.
   Вот вам цена идеала.
  
   * * *
   Деревья чёрные и белый -
   Такой по-детски белый снег.
   Глядит на снежность очумелый
   От силы счастья человек.
  
   Глядит, забывши на мгновенье
   Про 40 лет, про жизнь-печаль.
   И новое стихотворенье
   Отдать молчанию не жаль.
  
   МЫ, РОМЕЙЦЫ
   Павлины возле трона Басилевса
   Златые - с изумрудным острым взглядом.
   Всё во дворце богато - справа, слева.
   Вид из дворца всегда предстанет садом.
  
   А жизнь по сути сумма разных улиц,
   Иные кривоваты - ну так что же?
   Дома включают дураков и умниц.
   А комнаты - столы, одежду, ложе.
  
   Механика в почёте. И поэзия.
   Протопатрикий пьёт вино по пятницам,
   Считая: раз в неделю - так полезнее.
   К тому ж никто не скажет - этот пьяница.
  
  
   Сады обильны. А дворцы огромны.
   Теологические споры на базаре
  
   Тяжёлые - как будто тащим брёвна:
   Не задавили б - спор ветвист в угаре,
  
  
   В угаре, иль в азарте. Небо пышно.
   И ткутся ткани. Множество усилий.
   А жизнь проходит всё-таки не слышно.
   И кто поверит - мы, ромейцы, были?
  
   И кто узнает, как мы воевали,
   Любили, верили и пировали,
   Коль всё уйдёт в златые вертикали:
   Они нематерьяльны, так уж вышло...
  
   ГЕФСИМАНСКИЙ САД
   Ночь сошла духовной духотою.
   Сад столь тяжело благоухал,
   Что как будто смертною средою
   На мгновенье бытия предстал.
   И Христа молитва пламенела
   Нитями незримого огня.
   А учеников сморило. Тело
   Слабовато. Утомленье дня.
   А Христос молился...даже камни
   Тут слезами изойти должны
   От густейшей, тяжкой, стародавней,
   Общечеловеческой вины.
   Факела потом потьму разъяли,
   И Иуда с римлянами шел.
   Небеса, безмолвствуя, вбирали
   Смрадного предательства глагол.
   И Петра Иисус остановивши,
   Молвил: Я сойду во гроб, и я
   Из него восстану силой высшей,
   Славой высшей - инобытия.
   И ко мне на суд пойдут столетья
   И все люди в надлежащий час. -
   Ибо я не буду безответен
   К сердцу сердца каждого из вас.
  
   * * *
   Зелёно-чёрная вода,
   Стеклянной массой пруд примстится.
   От лета нету и следа,
   И всё окрестно золотится.
  
   А как же утки по стеклу
   Перемещаются - не знаешь?
   Воспоминанья, как золу
   Из трубки мозга выбиваешь.
  
   Батон крошить - какая сласть -
   И крошево кидаешь уткам.
   Парк имеет надо мною власть.
   И с нею я не склонен к шуткам.
  
   Претензий к сфере бытия -
   Поскольку сорок прожил - нету.
   Кормлю сегодня уток я,
   И осень слушаю, как флейту.
  
   Вот селезень, а вот за ним
   Сереет маленькая утка.
   И ива дальняя - как нимб.
   ...и от сравненья станет жутко.
  
   ТАЛЕРЫ
   Былого сгустки -
   Материальность дел,
   И отсвет крепких тел...
   (Бессмертные моллюски -
   Не ведают они,
   Что живы - нам сложнее.)
   И талер чьи-то дни
   (дни хуже, чем идеи -
   Дни утекут)
   Нам представляет ныне.
   Удар кинжала лют,
   Испортил сумму линий
   По городу удар...
   Кто бил, представь-ка, в гневе!
   Правитель явно стар.
   Понять былое мне ли,
   Тебе ль, мой дальний друг?
   Реальности не знаем
   Той, что вокруг:
   Живём, лишь краем
   Ума, поди,
   Её касаясь.
   А многие ль пути
   В душе рождают зависть?
   О, талеры времён
   Империй мощных!
   Я слышу шум знамён,
   Я вижу рослых
   Солдат...Нет! - сундуки
   Их с кошелями битву.
   А в приступе тоски
   Твержу опять молитву.
   Жизнь хрупкая весьма,
   Прочней идеи.
   Что талеру зима,
   Весна, музеи,
   В которых экспонат
   Представлен людям?
   Другими мы не будем.
   Кружок богат -
   Ассоциаций куст:
   Легенды и портреты...
   Насколь занятно это?
   Ушло - и пусть.
   Сплетаясь и ветвясь,
   Жизнь хочет - к небу -
   С которым наша связь
   Сильней тоски по хлебу.
  
   ФРАНЦИСК И ПТИЦЫ
   Франциск находит с птицами
   Взаимопониманье.
   Что войны, сабли с пиками,
   И плотские страданья -
  
   Пред музыкой всеобщности?
   Франциск язык найдёт
   С камнями в общей плоскости,
   В какой любой живёт.
  
  
   Пронизанность великими
   Лучами, хоть незримы
   Всего - что станет книгами,
   Пусть жизнь проходит мимо -
  
   Франциску очевидна.
   И кормит снова птиц.
   Греху должно быть стыдно -
   Но пасть не хочет ниц.
  
   * * *
   Кожа в морщинах - поверхность
   Табуретки как будто ладонь.
   Ожидающая неизвестность
   Зажигает в сознанье огонь.
  
   Оттого через край - испуга
   Перед жизнью, восторга то ж.
   А когда сравненье упруго
   В нём невозможна ложь.
  
   ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ
   Пышны волхвов одежды и пестры.
   Текли лучами караваны эти,
  
   Чтоб у пещеры в новом ярком свете
   Соединиться. Вдалеке костры.
  
   Сед Мельхиор, чернобород Гаспар.
   А у пещеры оробели. - Что же, -
   Промолвил Балтазар, - я очень стар,
   И медлить с поклонением негоже.
  
   В пещере ослик был и серый вол.
   Младенец мира - на руках Марии.
   И свет вокруг него, тот ореол,
   Что обещает дали золотые.
  
   Да, золотые, золото земли
   Померкнет перед ним - зола по сути.
   Волхвы с дарами. И костры вдали.
   И очищается земля от мути.
  
   ПОКЛОНЕНИЕ ПАСТУХОВ
   Розовое золото костров
   Ночью пастухам весьма привычно.
   Ночь сегодня от иных отлична -
   Сочетаньем шаровых миров.
  
  
   Пастухи. Собаки. Даже снег -
   Реет снег - что ангельские крылья.
   Чтобы явь изведать, человек
   Должен сердцем приложить усилья -
  
   Чтобы явь познать до глубины,
   До основы жильной. Караваны.
   Кони и верблюды.
   Ну а грани
   Данности порою не ясны.
  
   -Что ж, пойдёмте, коль идут цари! -
   Пастухи решают...Жажда чуда
  
   В душах человеческих откуда?
   Лает пёс. Далёко до зари.
  
   Пастухи идут, и длится ночь.
   Сердце мира ночь преобразует.
   Тропы пастухов - лучи точь-в-точь
   Света, что единством существует.
  
   НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ
   Нагорной проповеди свет
   Мы за века не ощутили.
   Иль человечества портрет
   Грехи чрезмерно исказили?
  
   Словесной тканью Иисус
   Представил то, чем будем живы.
   Подставить щёку я боюсь -
   Да и мои соседи лживы!
  
   Пестрея, слушает толпа,
   И ничего не понимает.
   Мол, всякому своя тропа,
   Иначе просто не бывает.
  
   О мудрой общности всего
   Тут речь - едины все на свете.
  
   Не понимая ничего,
   Стоят улыбчивые дети -
   Они со взрослыми стоят.
   Христово слово их ласкает.
  
   Порой на вещи детский взгляд
   Единственное, что спасает.
  
   * * *
   Тумана утреннего млеко
   Общагу изменяет чуть.
   Довольно скоро будет лето.
   Пока апреля учишь суть.
   Да, зелень влажною поутру
   Предстанет - липы, тополя.
   Свежа не склонная к абсурду
   Двором знакомая земля.
   Блестят автомобили. Дождик
   Работал ночью, как художник.
  
   * * *
   Насвистывает и срывает
   Разнообразные цветы.
   Такое изредка бывает,
   Он просто счастлив. Ну а ты?
  
   Проходит в шапочке тирольской
   Такой по жизненным лугам.
   Тебе вставать - то геройство,
   Ты мрачен слишком по утрам.
  
   А может он лишь alter ego
   Твоё, слагающего стих?
   Слагать стихи - возможно это,
   Сложнее полюбить других.
  
   * * *
   И сразу ясно как-то станет -
   Из церкви вынесут сейчас.
   Картина эта вряд ли манит:
   Проходишь. И не в первый раз.
   Боишься смерти? Вместе с этим
   Познать стремишься - что же там?
   Выносят гроб роскошным летом,
   И люди покидают храм.
  
   * * *
   Перетряхнул малинник на окраине
   Лесной, себя медведем ощущая.
   И если сердце часто было ранено,
   То уврачует тишина лесная.
   В заначке у малинника две ягоды,
   Уже поблекшие, но радуешься им.
   А вот и папоротники как пагоды,
   И...что с того, что жизнь уйдёт, как дым?
  
   ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ
   Гортанный муэдзина плач,
   И правоверные на плитах.
   А воздух резок и горяч,
   Что позабудете в молитвах.
  
  
   На троне шах, широкоморд.
   Лиса в чалме рифмует лихо.
   Мудрец собой едва ли горд,
   Коль сложно выбрать либо-либо.
  
   Палач в застенке воду пьёт,
   По пояс голый, рослый, страшный.
   А минарет обычной башней
   Любому гостю предстаёт.
  
   И пыль в лицо. В проулках грязь,
   В кофейнях - кофе и лепёшки.
   Халвы отведать в самый раз,
   Не то харчо - давайте ложки!
  
   Орнамент. Шаровая вязь -
   Сложна, глаза сломаешь, ибо
   Платить за всё, едва ль смеясь,
   Придётся. За мечту. За выбор.
  
   И снова стонет муэдзин,
   А звездочёт глядит на небо.
   И уезжает Насреддин
   На ослике - туда, где не был.
  
  
  
   * * *
   День ёмкий, как овраг -
   Таким огромным в детстве мнился.
   День дел, в которых я раскрылся
   Так, как умел. А вдруг - никак?
  
   День ёмкий, как твоя мечта,
   Но всё же много лучше - небо:
   Прозрачность, свет и высота,
   И...сердцем прикоснуться мне бы.
  
   * * *
   Мозг - это будто диггеров мечта,
   Та глубина, что хлеще всякой яви.
   Я дальше от реальности, чем Ява
   От Подмосковья. Извела тщета.
  
   Дождь зарядил, он роется в листве,
   Перетряхнул её перины. Дальше
   Что будет? Что изменится в Москве?
   Мне по нутру московские пейзажи.
  
   Действительность ширь помене всё ж,
   Чем собственных фантазий дуговые
   Пространства - их попробуй, уничтожь,
   Коль в них сокрыты точки ключевые.
  
   * * *
   Чудесный вариант безгрешности
   Деревья представляют мне.
   Логична зелень, без поспешности
   Она даётся по весне.
  
   Жаль человеческое сердце
   Опутано огнём темнот.
   Дождя чудеснейшее скерцо
   Я слушаю сейчас. Ну вот...
  
   РАНЕНЫЕ
   Чередой, поддерживая слабых -
   В чёрных пятнах грязные бинты -
   В никуда бредут, едва ль в силлабах
   Хоть каких нуждаясь - знаешь ты.
   Едут далее громоздкие телеги,
   Стон густой меняет воздух что ль?
   Римляне, варяги, печенеги -
   Все познали адовую боль.
   Месят грязь, а горизонта нету,
   И брести им вечно в никуда.
  
   То ли люди мстят за что-то свету,
   Сокрушая страны...города...
  
  
   * * *
   Пахло крепко репчатым луком,
   Крутыми яйцами и мясом варёным.
   Дом обступал запахами, звуками, уютом
   А во дворе вместе с граем вороньим
   Кружились легко снежинки и добавляли
   Белизны, и скрипели дорожки.
   Особнячок в московском дворе окружали
   Сугробы. Их не осилят кошки.
   Коммуналка в особнячке, кухня кипит
   Движением - салаты рубятся разные,
   Заливное готовится, дети мелькают, быт,
   Как нечто радостное.
   Пахнет хвоей, скоро сдвигать столы,
   И налегать на еду и водку.
   И до чего же эти моменты милы.
  
   И сказка ночная качает особнячок, как лодку.
  
   * * *
   Куда мне горечь деть мою?
   В душе осадок мутноват.
   Орудий струнных не люблю,
   Едва ли в этом виноват.
   Как растворить мою тоску
   По свету золотистой силы,
   Коль сам доверен я стиху -
   И от рожденья до могилы
   Мне звук неистов постигать?
   Реальности и дела нету
   До строк, сложившихся опять...
   ...мечталось, чтоб служили свету.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"