Балашов Владимир Филиппович : другие произведения.

Когда в садах лицея...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая пьеса из трилогии, посвящённой А.С. Пушкину


   Когда в садах лицея...
  
  
   Памяти первого хранителя
   Музея-лицея М.П.Руденской
   Действующие лица:
  
   Малиновский Василий Федорович -
   директор лицея
   Куницын Александр Петрович -
   профессор нравственных наук
   Де Будри Давид Иванович -
   профессор французской словесности
   Галич Александр Иванович -
   профессор российской словесности
   Гауэншильд Фридрих Матвеевич -
   профессор немецкой словесности
   Пилецкий Мартын Степанович -
   инспектор лицея
   Иконников Алексей Николаевич -
   гувернер
   Граф Разумовский Алексей Кириллович -
   министр просвещения
   Пушкин Александр
   Пущин Иван
   Вольховский Владимир
   Горчаков Александр
   Кюхельбекер Вильгельм
   Дельвиг Антон лицеисты
   Малиновский Иван -
   сын директора лицея
   Яковлев Мишель
   Комовский Сергей
   Графиня Наталья Кочубей
   Гувернантка ее
   Граф Варфоломей Толстой -
   владелец крепостного театра
   Наташа -
   актриса театра графа Толстого
   Княгиня Волконская -
   фрейлина императрицы
   Племянница ее
   Дядька Фома - из служивых
   Первая дама
   Вторая дама
  
   Время действия - 1812-1815 годы.
   Петербург, Царское Село.
   В те дни, когда в садах лицея
   Я безмятежно расцветал,
   Читал охотно Апулея,
   А Цицерона не читал,
   В те дни в таинственных долинах,
   Весной, при кликах лебединых,
   Близ вод, сиявших в тишине,
   Являться муза стала мне.
   Моя студенческая келья
   Вдруг озарилась: муза в ней
   Открыла пир младых затей,
   Воспела детские веселья,
   И славу нашей старины,
   И сердца трепетные сны...
   И свет ее с улыбкой встретил;
   Успех нас первый окрылил;
   Старик Державин нас заметил
   И, в гроб сходя, благословил.
  
   А. Пушкин. "Евгений Онегин", гл. VIII
   Акт первый
   Интермедия первая
  
   Дробь барабана, посвист флейты. Входят Малиновский-отец, Куницын и в пудреном парике де Будри.
  
   Куницын
   Не ожидал подобного конца.
   Малиновский-отец
   Все решено.
   Де Будри За вами это право,
   Но поддержать усилья наглеца...
   Малиновский-отец
   Инспектор часто поступает здраво.
   Куницын
   Простите, я напомню ваше кредо:
   Пример достойный подавать юнцам.
   А тот, кто учит быть бесстрашным в бедах,
   Бесстрашным в бедах должен быть и сам.
   Малиновский-отец
   Во всем божественное провиденье.
   Оно и в человеческой судьбе,
   В любом ее житейском проявленье.
   Я стал угадывать его в себе.
   Поклонившись, медленно уходит.
   Де Будри
   Супругу схоронив, всех сторонится.
   Исходом разговора я смущен.
   Куницын
   На свете этом есть чему дивиться.
   А здесь всего лишь гувернер смещен...
   (Уходит.)

С книгою в руках появляется Пушкин. Поклонился, с веселым любопытством смотрит на де Будри.

   Де Будри
   Пытаетесь увидеть в толстяке
   Неистового, гордого Марата?
   Я лишь чуть-чуть похож на брата.
   Портрет его всегда ношу я в сюртуке.
   Показывает эмалевый портрет и убирает его.
   Пушкин Я только что читал о нем.
   Он был порой несправедливым.
   Де Будри А вы не верьте книжкам лживым.
   Жить надо временем, а не лукавым днем.
   (Уходит.)

Пробегает Малиновский-сын. Появляются Яковлев и Пущин.

   Яковлев
   Как будто бы сквозь землю провалился.
   (Подойдя к Пушкину.)
   Не видел: здесь не пробегал Казак?
   (Пушкин, думая о своем, не отвечает.)
   Смотри, как он похож на обезьяну.
   (Изображает повизгивающую обезьяну.)
   Пушкин
   Паяц! Загну сейчас тебе салазки!
   Бросается на Яковлева.
   Малиновский-сын (вбегает)
   Жанно, что смотришь? Помоги разнять.
   Яковлев Не обезьяна, обезьяна с тигром.
   Нельзя серьезно относиться к играм.
   Пушкин убегает.
   Ну, как это Французу не понять?
   Дам тумака ему.
   Малиновский-сын (показывая кулак)
   А это видел?
   Яковлев
   О, сколько раз!.. Какие чудаки...
   Полезны были б ваши кулаки,
   Когда бы Пушкина я ненавидел!
   Появляются Кюхельбекер и Дельвиг.
   Кюхельбекер
   Что учит нас, барон?.. Судьба народа,
   Семья, наставники и круг друзей!..
   Дельвиг
   И все-таки не менее - природа.
   Я многому в себе обязан ей.
   Яковлев
   Султан и Кюхля! Нам они не рады!
   У Дельвига опять счастливый сплин?
   Дельвиг
   Там в парке средь скульптур Эллады
   Мне грезились сады Афин.
   Яковлев (поет, пританцовывая вокруг Дельвига)
   Разрешаю: век ленись,
   Попусту хлопочешь.
   Все
   Спи, любезный, не учись,
   Делай то, что хочешь.
   Яковлев
   В классах рифмы прибирай.
   С ленью здесь дружися.
   Все
   С Вилей - Клопштока читай,
   С нами - веселися!
   (Смеясь, уходят.)
  

Сцена первая

Пилецкий

  

Классный зал лицея. Высокие окна. Нижняя часть их заграждена стрельчатыми решетками. За окном далекий посвист флейты. Входит Мартын Пилецкий. Выждав, начинает осматривать парты лицеистов.

  
   Пилецкий
   Вольтер? И впрямь: фернейский вольнодумец.
   Но как узнать, откуда он и чей?
   Пушкин (вбегает)
   Прошу, верните.
   Пилецкий (взяв книги). Это ваша книга?
   И ваша рукописная тетрадь?..
   Стихи по содержанию пристойны.
   Но это отвлекает от занятий.
   Пушкин
   И книги тоже?
   Пилецкий Книга книге рознь...
   Лицей не беден ими: государь
   Нам подарил свою библиотеку.
   Откуда, кстати, этот фолиант?
   Пушкин
   Из дома.
   Пилецкий Принужден его забрать.
   Сомнительно вас одарил родитель.
   Пушкин
   Как вы посмели! Это мой отец!
   Пилецкий
   В обед, за эту грубость в наказанье,
   Вы сядете последним за столом.
   Пушкин
   Блажен муж, иже
   Сидит к каше ближе.

В класс заглядывает дядька Фома, звонит и исчезает. Читая письмо, входит Горчаков.

   Пилецкий
   Что пишут вам из Вены, Горчаков?
   Горчаков
   Погода серая. Maman хандрит.
   Входит Комовский.
   Пилецкий
   Комовского вдруг навестил отец?
   Комовский
   Он мне привез домашнего печенья.
   (Угощает Пилецкого и Горчакова.)

Входят Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин и Малиновский-сын.

   Пилецкий (Малиновскому-сыну)
   С кончиной матери вы разом повзрослели.
   (Вбегающему Яковлеву.)
   Опять нет пуговиц на сюртуке
   (Записывает в книжечку.)
   Входит Вольховский, в руках письма.
   К вам я без нареканий, как всегда.
   С пяти утра в занятиях Вольховский.
   Вольховский
   Вскрывают наши письма, господа.
   Но знает ли об этом Малиновский?
   (Молчание. Подает письмо Горчакову.)
   Пилецкий
   Прошу меня внимательно послушать.
   Иконников, ваш бывший гувернер,
   Придет сейчас проститься... Он уволен.
   Малиновский-сын
   Уволен?
   Пилецкий Мы тем самым, господа,
   Вас охраняем от дурных привычек,
   Которые он мог бы вам привить.
   Случившееся с ним не должно удивить.
   (Уходит.)
   Молчание.
   Комовский (угощая всех печеньем)
   Я думаю, Иконников уволен
   За странности и дерзкие слова...
   Пушкин
   Жестоко.
   Пущин Это недоразуменье!
   Не вижу для изгнания причин.
   Дельвиг
   Мы всей душой Иконникова любим!..
   Его лицо и впрямь иконный лик.
   Яковлев
   Он внук актера.
   Горчаков
   С этой родословной
   Не может он пропасть среди людей.
   Пущин
   Не понял я намека, Горчаков.
   Иконников всегда был добр с тобою.
   Пушкин
   Он образован сердцем и умом,
   Хотя повадками своими странен.
   Горчаков
   Он плох уж тем, что внес средь нас разлад.
   Лицейский рай не превращайте в ад.

Шум, крики. Входит худой человек в черном сюртуке, шея повязана черным изорванным платком, лицо бледное, волосы не стрижены. Стоит, задумался. Стоят и лицеисты.

   Иконников
   Простите, господа... Прошу садиться.
   (Подождал, пока все сели, поднял кипу тетрадей.)
   Я с трепетом читал сии стихи.
   Мне их разбор позволил сам Кошанский.
   Я вас совсем недолго задержу.
   Вильгельм, возьмите ваши переводы...
   И выспренно, да и туманно, сударь.
   Кюхельбекер
   Но я таки поэзиею ранен.
   Горчаков
   Нет, Виля, ты не ранен, а убит.
   И Бог насмешек Мом тебя заране
   Ждет в жертву вечную, пиит.
   Яковлев заливается смехом.
   Иконников (подает Яковлеву тетрадь)
   Но ваша басня более дурна:
   У Дмитриева списана она.
   (Дельвигу.)
   Пиеса первая, барон, глупа.
   А вот вторая гением писалась,
   Хотя еще и требует отделки.
   Запомните: поэзия есть труд!
   Дельвиг
   Вот почему она мне часто в тягость.
   Иконников
   Пиесы Пушкина... Одна без мысли,
   Все низко во второй... Но есть и третья.
   Написана не без воображенья,
   Без коего не может быть пиес.
   Оно, не станем спорить, дар небес,
   А дар небес - залог земного зренья!
   (Он поднял палец к губам. Стало тихо.)
   Ты ль передо мною,
   Делия моя?
   Разлучен с тобою -
   Сколько плакал я!
   Ты ль передо мною
   Или сон мечтою,
   Обольстил меня?
  
   Ты узнала ль друга?
   Он не то, что был,
   Но тебя, подруга!
   Все ж не позабыл -
   И твердит унылый:
   "Я любим ли милой,
   Как, бывало, был?"
  
   Что теперь сравнится
   С долею моей!
   Вот слеза катится
   По щеке твоей -
   Делия стыдится?
   Что теперь сравнится
   С долею моей!
   (Подходит к Пушкину.)
   Строка любая коротка, но стройна.
   Пиеса эта музыки достойна!

(Кидается на шею Пушкину, жмет его руку, хохочет.)

   Горчаков
   У Пушкина есть знания и вкус...
   Иконников
   Отменный вкус - гармонии начало.
   Яковлев
   А у Лисички впрямь слеза катится.
   Комовский
   Но строки и легки и хороши.
   И эти слезы от души.
   (Целует Пушкина в плечо.)
   Пушкин
   Я соглашусь, пожалуй, строчки гладки.
   Но мне в них слышатся и недостатки.
   Кюхельбекер
   Мом лопнул, малый не найдя изъян
   В родившейся из пены Афродите.
   А я от строчек этих пьян:
   Пиит увидит доброе в пиите!
   (Аплодирует Пушкину.)
   Иконников (трет себе лоб, ерошит голову)
   Ну-с, а теперь простимся, господа.
   (Нюхает табак из коробочки.)
   Ни на день, ни на месяц, навсегда.
   Горчаков, поклонившись Иконникову, выходит.
   Два слова на прощание скажу...
   Не хочется, чтобы с моим уходом
   Вдруг прервалась и наша с вами связь...
   Прошу меня считать корреспондентом
   Любого рукописного журнала.
   (Задумался.)
   Все встали.
   И это для меня не так уж мало.
   Малиновский-сын
   Вас проводить?..
   Дельвиг Не надо ль вам помочь?
   Иконников (на томик в руке, грубо)
   Все состояние мое - Гораций.
   А потому прошу вас не стараться.
   (Поклонившись, уходит.)
   Пушкин
   При бедном положении своем
   Иконников, как видно, не имеет
   Ни покровительства и ни друзей.
   Ну а теперь - ни денег и ни места!
   До Петербурга побредет пешком,
   О чем-то бормоча с самим собою.
   Вообразите: он в ночи один!..
   А кто виной всему?
   Малиновский-сын Мартын Пилецкий.
   Пушкин
   Мартын, как хочет, оскорбляет всех.
   И я его отныне ненавижу!
   Кюхельбекер
   Ты не один! Инспектор наш - тиран!
   Комовский
   Вильгельмушка, прошу тебя, потише!
   Малиновский-сын
   Я с Пушкиным.
   Яковлев И я, я тоже с ним!
   Комовский
   Но так легко прийти к непослушанью.
   Мы ныне за вечернею молитвой
   Все будем об Иконникове думать,
   И верю я, Господь ему поможет.
   (Уходит.)
   Малиновский-сын
   Не знаю что, но надо что-то делать!
   Пушкин
   Да изгонять инспектора сейчас же!
   Пущин
   Младенчество. Так, братец мой, нельзя!
   Мы это все должны разумно сделать.
   Пушкин
   Ах, ты желаешь шума избежать?
   Друзья мои, он вас увещевает,
   А вы и слушаете?
   Вольховский Пущин прав!
   Пушкин
   Он за Пилецкого! Он за Мартына!
   Вольховский
   Кто - за Пилецкого?! Да ты безумец!
   Пушкин
   Легко прослыть в лицее Мудрецом.
   Вы трусы!
   Пущин Саша!
   Пушкин Трусы! Первый - Пущин!
   Вам грех непослушания отпущен!
   (Убегает.)
   Пущин (Вольховскому, погрузившемуся в книгу)
   Ты что нам посоветуешь, Вольховский?
   Вольховский
   А здесь суждений может быть до ста...
   За этим всем - директор Малиновский.
   Мы в западне. Задача непроста.

Появляется Пилецкий. Слышен колокольный звон.

   Пилецкий
   Ступайте на вечернюю молитву.
   Яковлев
   Идемте, братья... Где же ваши четки,
   Брат кармелит и брат иезуит?
   (Запевает тоненьким голоском.)
   "Страх при звоне меди заставляет народ устрашенный
   Толпами стремиться в храм священный..."
   Лицеисты (перебирая воображаемые четки)
   "Зри, Боже, число, великий, унылых, тебя
   просящих..."
   Кюхельбекер
   Мои гекзаметры пошли в молитвы?
   Малиновский-сын (тихо)
   Брат, потерпи: нас ждут мирские битвы.
   Пилецкий
   За вольности в церковных песнопеньях
   Стоять вам всю молитву на коленях.
   (Уходит за лицеистами.)
  

Интермедия вторая

  
   Пушкин (входит, прислушивается к молитве)
   Живем монахами... И поделом...
   Входит Куницын.
   Куницын
   А отчего же вы не на молитве?
   Пушкин
   Что будет там, я знаю наперед.
   Мне стало за Иконникова больно...
   Вы, говорят, просили за него?
   Куницын
   Иконников Пилецким аттестован.
   Пушкин
   А сам он за себя просить не мог?
   Куницын
   Он мнителен. Ему мешает гордость.
   Пушкин
   Мы за него стеною постоим...
   Куницын
   В уединенье зреет интеллект,
   В борениях рождается характер.
   Вы выросли... Пусть вас минуют страхи.
   (Уходит.)
   Пушкин
   Подумать, так мы не совсем монахи.
   Входят Вольховский и Пущин.
   Пушкин
   Я давеча при вас погорячился.
   Вольховский (подает ему руку. Молчащему Пущину)
   А я-то думал, ты великодушен.
   Пущин
   Скажи мне, Саша, друг ли я тебе?
   Пушкин
   Ты первый друг! Ты первый друг мне, Пущин!
   Прости меня... Я знаю, что не прав!
   Пущин молчит.
   Суворочка, меня никто не любит.
   Вольховский
   Да помиритесь, ради всех святых!
   Пущин и Пушкин подали друг другу руки.
   Пущин
   Игру в парламент вспомнили мы с ним.
   Идем к барону, все обговорим.
   Обнявшись, втроем уходят.
   Дядька Фома (проходит с колокольчиком)
   Спать, господа! Спать, господи помилуй!
   Входят Малиновский-отец и Пилецкий.
   Пилецкий (указывая на книгу в своих руках)
   Сей фолиант у Пушкина отобран.
   Читая множество французских книг
   Без выбора, приличного ребенку,
   Он знает много басен и стихов
   И много мест из авторов известных.
   У мальчика чувствительное сердце,
   Но пылкий, нежели глубокий, ум,
   Который, мнится мне, уже испорчен.
   Я требую решительнейших мер:
   Все книги, привезенные из дома,
   Без шума, но немедленно изъять...
   Малиновский-отец
   Здесь не иезуитский пансион.
   Я сомневаюсь, господин инспектор,
   В полезности подобных скорых мер.
   Пусть у меня хранится сей Вольтер.
   (Забирает у Пилецкого книгу, проходят.)

Вечерний сигнал военной трубы. Из темного угла появляется Комовский. Входит жующий лакрицу Гауэншильд.

   Гауэншильд (говорит с сильным акцентом)
   Кто это здесь?
   Комовский (шепотом)
   Я, господин профессор.
   Гауэншильд
   Комовский?
   Комовский Разболелась голова.
   Я шел к инспектору сказать...
   Гауэншильд
   О чем?
   Комовский
   Там, в дортуаре, шепот и возня,
   Добро б шептались, так они бранятся,
   А я уснуть от шума не могу,
   Хоть с ватою в ушах лежу в постели!
   (Показал две ватки.)
   В глазах все расплывается. Мне знобко.
   Гауэншильд
   С чего они бранятся? Говорите.
   Комовский
   Умыслили инспектора прогнать.
   Гауэншильд
   Я передам инспектору об этом.
   Года в немецкой школе богословья
   Для вас, я вижу, даром не прошли?
   Комовский
   Я о своем поступке Бога испросил.
   Гауэншильд
   Быть впредь таким в себе найдите сил.
   Комовский уходит. Появляется Пилецкий.
   Пилецкий
   Его сиятельство граф Разумовский
   Решительные меры одобряет,
   А наш директор в них не видит блага.
   Гауэншильд
   Нам остается только наблюдать.
   Пилецкий
   Я слышал шепот здесь.
   Гауэншильд У вас слух редкий.
   Комовскому я дал для сна таблетки.
   Расходятся.
  

Сцена вторая

Изгнание Пилецкого

Лицейский садик - березовая рощица. Утро. Где-то слышится сигнал военной трубы. На скамье в глубине сада, читая книгу, сидит де Будри. В окружении лицеистов появляется Куницын.

   Куницын
   И право: объяснять свободно мысли,
   Тобою властвующие, другим,
   Коль разум мы и впрямь боготворим,
   Есть право всех, кого ни перечисли...
   На том закончим наши рассужденья.
   Де Будри (закрывая книгу, подходит к ним)
   Всем, всем от лекций надо отдохнуть.
   Куницын
   Вы поняли услышанного суть?
   Да, будут с вами ваши убежденья.

Лицеисты аплодируют Куницыну. Поклонившись им, Куницын уходит, взяв под руку де Будри.

   Яковлев
   На рекреации он всем приятель.
   Кюхельбекер
   Он мне открыл великого Руссо.
   Пущин
   Коснулось нас фортуны колесо:
   Он не крестов, а истины искатель.
   Яковлев
   "В класс, господа! В класс, господи помилуй!"
   Комовский
   Фома!
   Лицеисты вскакивают.
   Пущин
   Мишель!.. Отменно разыграл!
   Горчаков
   Хоть номер старый.
   Яковлев Есть и номер новый.
   Пушкин
   Мы просим!
   Яковлев Не просите, господа!
   Мой номер далеко не безобиден.
   Кюхельбекер
   Все просим!
   (Аплодирует.)
   Яковлев "Кюхель и мадмуазель".
   Пантомима. Рев стоит в садике.
   Кюхельбекер
   Кривляка грубый! Площадной буффон!
   (Разъяренный бегает за Яковлевым.)
   Горчаков
   Подобья редкого добился он!
   Яковлев (подставив ножку Кюхельбекеру, запевает)
   Ах, тошно мне
   На чужой скамье;
   Все не мило, все постыло,
   Кюхельбекера там нет -
   Не глядел бы я на свет,
   Все скамейки, все линейки
   О потере мне твердят!
   Кюхельбекер
   Безжалостно! Я не могу так, Пушкин!
   (Ударяется головой о землю, рыдает.)
   Пушкин
   Нам от Мишеля достается всем.

Гладит Кюхельбекера по голове, дирижируя лицеистам ногой.

   Все (поют хором)
   Ах, не скучно мне
   На чужой скамье,
   И все мило, не постыло -
   Кюхельбекера здесь нет.
   Я гляжу на белый свет.
   Все скамейки, все линейки
   Мне о радости твердят.
   Пущин (сдерживает Кюхельбекера)
   Мы все смешны, порой весьма,
   Их шутки ниже твоего ума...
   Дельвиг (входит)
   Петиция директору готова.
   В ней все, что ночью высказал парламент.
   Пилецкий (незаметно появившись, Дельвигу)
   Прошу вас, дайте ваше сочиненье...
   Я повторяю, дайте!
   Дельвиг Не отдам.
   Пилецкий
   Коль прячете, так, значит, это пасквиль.
   Пушкин
   Не отступаться... Слышите меня?
   Горчаков
   Комовский, мне пора уроки делать.
   Я ничего не вижу вечерами...
   Кюхельбекер
   Бежите? Испугались, п-подлецы?
   Горчаков
   Пугаться? Мне? Инспектор есть инспектор.
   Комовский
   Вы дурно поступаете, друзья.
   Горчаков
   Подобное могу сказать и я.
   Уходят.
   Малиновский-сын
   Ребята, не робейте! Не сдавайтесь!
   Пилецкий
   Одумайтесь, прошу вас, господа!
   Все это явное непослушанье,
   Которое нетрудно осудить,
   А потому и наказать нетрудно.

Пилецкий пытается вырвать рукопись. Дельвиг отдает ее рядом стоящему Пущину, тот - следующему, и она исчезает.

   Пушкин
   Не ваша рукопись! Мы не позволим...
   Вы так и письма станете читать?
   Пилецкий
   Пусть нас директор, господа, рассудит,
   И, думаю, поблажки вам не будет.
   (Уходит.)
   Пушкин
   И это все мы терпим от него?
   Кюхельбекер
   Нам жизнь в лицее стала мукой.
   Дельвиг
   Где дружба, там не страшно ничего.
   Пущин
   Спасемся мы лишь круговой порукой.
   (Протягивает руку.)
   Все кладут на нее свои.
   Малиновский-отец (появившись сзади лицеистов)
   Какое утро ныне, господа...
   Слышно пение птицы.
   Кому из вас удастся угадать,
   Что это за пичуга на березе?
   (Останавливая Малиновского-сына.)
   Вы знаете, поэтому молчок.
   Ну? Красногрудка. Так-то, господа.
   Вы что-то мнетесь?
   Пущин Господин директор,
   Мы просим удаленья из лицея
   Инспектора Пилецкого.
   Малиновский-отец (помолчав). Кого?
   Я не ослышался? В толк не возьму...
   Нет, право, господа...
   Пущин Я повторю:
   Мы просим удаленья из лицея
   Инспектора Пилецкого.
   Малиновский-отец Кто - мы?
   Кто это - мы?
   Малиновский-сын Мы, господин директор...
   Он говорит по порученью всех.
   Пушкин
   Инспектор проверяет наши письма
   И постоянно оскорбляет нас.
   Яковлев
   Так продолжаться более не может!
   Дельвиг
   Из-за него Иконников ушел.
   Пущин
   Петиция... Мы просим вас, прочтите.
   (Подает петицию.)
   Малиновский-отец
   Опять, как в прошлый раз, игра в парламент?
   (Пробежав глазами петицию.)
   Что мне сказать на это, господа...
   Петиция толкова, но... наивна.
   Как назначать, а так и удалять
   Наставников лицея я не вправе.
   Молчание.
   Наслышан я, что многие из вас
   Стихи по дортуарам сочиняют.
   Ну что же, сочиняйте, господа.
   Послал о сем прошение министру...
   Я жду от вас не жалоб, а поэм.
   Пущин (тихо)
   Обезоружены.
   Пушкин (тоже тихо). А где Вольховский?
   При нем и Горчаков не будет нем,
   И вновь нас выслушает Малиновский!

Лицеисты уходят. Задерживается Малиновский-сын.

   Малиновский-сын
   Отец...
   Малиновский-отец
   Вы позабылись, мы не дома.
   Малиновский-сын
   Простите вольность, господин директор...
   Как все, на слово я имею право?
   У вас есть сердце, вы должны понять:
   Лицей терпеть Пилецкого не может.
   Малиновский-отец
   Не вы, а я лицеем занимаюсь.
   Малиновский-сын
   Я был уверен в вас. Ошибся! Каюсь.
   (Убегает.)
   Малиновский-отец
   В сердцах порочных дружба не живет.
   Владеть их судьбами святое бремя.
   Какой вы славный и живой народ.
   Хоть и неласково к лицею время.
   Входят Куницын и де Будри.
   Куницын
   С утра ученики возбуждены.
   Малиновский-отец
   Ах, если бы не близость ко двору.
   (Подает свиток.)
   Мы радовались их игре в парламент.
   А та игра бедой вернулась к нам.
   Как поступить с петицией - не знаю.
   Внять ей - позволить о себе судить.
   Как о директоре, покорном детям.
   Куницын
   Какие дети, это уж юнцы,
   Считающие подлость нетерпимой.
   Де Будри (возвращает свиток)
   Им лгать страшней, чем лгать самим себе.
   Куницын
   Их мучит безнаказанность того,
   Кто, очевидно, должен быть наказан.
   Малиновский-отец
   Они не распоясаются после,
   Не возомнят?
   Куницын Коли умны, так нет...
   Дух раболепства, дух чинобоязни
   Нам из лицея надо изгонять.
   Де Будри
   Для этого сойду с небесной выси
   Красот галантнейшего языка.
   Французы говорят: "Дела как мысли".
   Куницын
   Где правый ум - там твердая рука.
   Уходят.
   Малиновский-отец
   Юнцам и малая несправедливость -
   Сродни несправедливости большой.
   Не я ли гнал и праздность, и сонливость
   Из душ ребячьих всей своей душой?
   Я должен видеть граждан в непоседах,
   Чтоб в них уверенность в себе росла.
   А чтоб взрастить неустрашимость в бедах -
   Учить различию добра и зла.
   Появляется Пилецкий
   Пилецкий
   Я знаю, созерцание природы
   Приносит радость лишь наедине.
   Но не до этикета мне.
   Малиновский-отец
   О вас петиция. (Подает свиток.)
   Пилецкий Да, я не стою оды.
   (Прочтя, возвращает.)
   Писал барон, а замышлял все Пушкин.
   Последний, видно, будет исключен.
   Из списков за безверие? Он, зная
   О церкви богохульные стихи,
   Безверием невольно заражает
   Других воспитанников... Вот тетрадь
   Всех провинившихся за две недели.
   Мои увещеванья в эти дни
   Вдруг вызвали большое озлобленье.
   Молчание.
   Я повторяю! Меры здесь нужны
   Настоль же скорые, насколь крутые!
   Малиновский-отец
   Не вправе я кого-то исключить,
   Ввести сеченье розгами не вправе.
   Не лучше ль их примером вразумить
   И повернуть душой к добру и славе?

С решительным видом входят лицеисты. Среди них Горчаков и перепуганный Комовский. Впереди всех Вольховский.

   Вольховский
   Мы с разговором, господин директор.
   Пусть наше мненье знает и инспектор.
   Пилецкий
   Непослушанье налицо, Вольховский.
   Вам следует благоразумней быть.
   Вольховский
   Что это значит: быть благоразумным?
   Ни подлости не видеть, ни обид,
   Там улыбаться, где другие плачут,
   Там слезы лить, где надо хохотать?
   Глядеть лишь только в парту, только в книгу
   И прятать наше сердце под сюртук?
   Пилецкий
   Вам подобает выслушать меня!
   Пушкин
   Мы никому душою не подвластны.
   Пущин
   А вы следите всюду: в дортуаре,
   На рекреации и в нумерах.
   Ну где же почитаемая честь?
   Горчаков
   Из ящика берутся наши письма.
   Легко понять, что господин инспектор
   Проглядывает их с благою целью.
   Пилецкий
   Берутся письма? Это злой навет.
   Горчаков
   Письмо из Вены вскрыто до прочтенья.
   Пушкин
   Не из-за вас Иконников ушел,
   Имея ум, имея дарованье?
   Пущин
   Вот наше согласованное мненье:
   Мы просим вас оставить наш лицей.
   Пилецкий
   Наветы о себе я отвергаю!..
   Что до Иконникова, то его вернуть
   Без позволенья свыше невозможно.
   А посему останемся в лицее,
   И пусть терпимость всех объединит.
   Происходящее, поверьте, господа,
   Не что иное, как непослушанье,
   Которое к добру не приведет.
   Остерегайтесь и ступайте с миром.
   Лицеисты молчат.
   Вольховский
   Коль просьбу вы не удовлетворите,
   Мы все покинем тотчас же лицей.

Лицеисты по одному переходят и становятся за его спину. Молчание.

   Пилецкий
   Коли директор даст соизволенье,
   То я уйду... и тотчас, господа.
   (Вглядывается в Малиновского-отца.)
   Но вы, как и они, за увольненье,
   Вернее, за мое изгнанье?
   Малиновский-отец (твердо). Да.
   Ученики и мы - одно сословье,
   Ученики и мы - одна семья.
   И это непременное условье
   Нелегкого лицейского житья.
   (Уходит.)
   Следом за ним убегает Иван Малиновский. Молчание.
   Пилецкий
   Что ж, оставайтесь, господа, в лицее.
   (Уходит, ссутулившись.)
   Яковлев
   С Комовским обморок.
   Пушкин Всему уже конец!
   Горчаков
   Не изменился, погляди, в лице я?
   Вольховский
   Нисколько, Горчаков. Ты молодец.
   (Сдержанно обнимает Горчакова.)
  

Интермедия третья

Входит Пилецкий

   Пилецкий
   Кто тут?.. Да выйдите на свет! Комовский?
   Комовский
   Мне очень жаль вас. Всех мне очень жаль...
   Пилецкий
   Спасибо вам за ласковое слово.
   Комовский
   Я вас хотел в ночь бунта упредить.
   И к вам спешил, но встретил Сатану.
   Пилецкий
   Кого?
   Комовский. Простите мне... Гауэншильда
   Он должен был сказать вам... Не сказал?
   Пилецкий
   Обиженных на этом свете много.
   Мужайтесь, добрый мальчик, веря в Бога.

Комовский убегает. Пилецкий, поклонившись свысока входящим Малиновскому-отцу и Куницыну, уходит.

   Малиновский-отец
   Я подписал уже его отставку.
   Куницын
   Вам нелегко, я понимаю вас.
   Мы делаем на справедливость ставку,
   А на нее у юных верный глаз.
   Малиновский-отец
   Но как на это все посмотрит граф?
   Вдруг вновь откроются Мартыну двери?
   Куницын
   Нам надо в правоту свою поверить.
   Малиновский-отец
   Наказывают часто тех, кто прав.
   Уходят.
  

Сцена третья

Наставники

Петербург. Кабинет Разумовского. Висит парадный портрет Александра Первого. Малиновский-отец, Куницын с крестом Владимира в петлице, Гауэншильд и де Будри ждут появления министра. Разумовский появляется.

  
   Разумовский
   Как вы могли все это допустить?
   Инспектор ваш не прослужил и года!
   (Показывает кипу листов.)
   Вот жалоба его. Длинна, как ода.
   В лицей его я должен воротить...
   (Позволяет сесть приглашенным.)
   Как мне бы выговорил государь,
   Будь здесь он, в Петербурге, а не в Вильне!
   Немыслимо все это объяснить...
   Благодаренье Богу, лишь в лицее, -
   О чем и говорит его устав, -
   Не введено телесных наказаний.
   Но, господа, подобный инцидент
   Вне рамок даже этого устава!
   И впредь ученикам решать судьбу
   Наставников, министром утвержденных?
   Дал понять, что он закончил.
   Малиновский-отец
   Я лишь предупредил нескладный бунт.
   Ученики могли лицей покинуть.
   Разумовский
   Они неблагодарны!
   Малиновский-отец Воспитанье
   К концу лицея нас объединит...
   Разумовский
   Их надо повседневно направлять.
   Малиновский-отец
   Несправедливость гасит волю юных.
   А нам ли, их наставникам, не знать:
   Какая воля - такова и жизнь,
   Неустрашимость в бедах, твердость духа,
   Не внемля правде, в них не воспитать.
   Поэтому я поддержал их вызов:
   Для общей пользы - общие дела!
   Молчание.
   Куницын
   Позвольте?
   Разумовский Да, лицейский Аристотель.
   Поздравить рад с Владимиром в петлице.
   Все знают, что ни разу в вашей речи
   На торжестве открытия лицея
   Вы не упомянули государя.
   За что и были почтены крестом.
   Куницын
   В сем жесте - уважение всего,
   Что говорит о духе бескорыстья,
   О праве и достоинстве людей...
   Мартын Пилецкий, бывший наш инспектор,
   Совсем забыл, что перед ним юнцы,
   С их честолюбьем, гордостью, сердцами,
   Которые легко ожесточить...
   Де Будри
   И самый нравственный студент Вольховский
   Был в этот день в компании друзей...
   Устав, в котором ваши положенья,
   Все то, чем Царскосельский жив лицей,
   Снискали и в Европе уваженье
   У многих просвещеннейших людей.
   Век фанатизма гибельного отжил.
   Укор лицею делается зря.
   И для студентов, верьте мне, перст Божий -
   Дарованная грамота царя.
   Малиновский-отец
   Что мною сделано не по уставу,
   Одобренному вами и царем?
   Мартын Пилецкий удален по праву -
   Причина возмущенья крылась в нем.
   (Подает прошение.)
   Гауэншильд
   Поддерживаю я прошенье ваше.
   Из-за Мартына заварилась каша.

Первым начинает смеяться Разумовский, затем Гауэншильд, и, наконец, смеются все.

   Разумовский (подписав прошение, отдает его Малиновскому)
   Хочу, чтоб нравственность учеников вела...
   Пускай же мысли праведные будит
   В них, призванных служить России людях, -
   Добросердечье Царского Села.
   (Дает понять, что прием окончен.)
   Малиновский-отец
   На просьбу сочинять каков ответ?
   Разумовский
   Петиций много. Я кладу запрет.
  

Интермедия четвертая

Появляются Гауэншильд и Пилецкий в дорожном костюме с баулом в руках.

  
   Пилецкий
   Когда б я знал, что дерзкие мальчишки
   Замыслили известную интригу
   С петицией, я б дело повернул.
   Но я не сетую, Бог вас простит.
   Гауэншильд
   При чем здесь я? Вы виноваты сами:
   Где мелок метод - мелок и успех.
   Я сожалею.
   Пилецкий Жизнь еще долга.
   Моим прозрениям найдется место.
   Гауэншильд
   Скажу вам лишь одно: война грядет
   Не только меж державами, а в душах,
   Хоть взрывы там не слышны миру - глуше.
   Расходятся. Слышен шум удаляющейся коляски.
  

Сцена четвертая

Рассудок и любовь

Парк. Где-то играет полковая музыка. Читая, проходит Наташа, за нею идет Пушкин. Входит княгиня Волконская с племянницей. Навстречу им - юная графиня Наталья Кочубей с гувернанткой-француженкой. Поодаль следует Горчаков. Наталья Кочубей и гувернантка, раскланявшись с Волконскими, садятся на скамью. Появляются Первая и Вторая дамы. Подходят к Волконским.

  
   Волконская
   Ваш Nicolas, я слышала, кузина,
   Вступил в лейб-гвардии гусарский полк?
   Он юн.
   Племянница А выйдет из гуляки толк?
   Вторая дама
   Гусары храбрость чтут, не только вина.
   Первая дама
   Все о войне твердят да о французе.
   Волконская
   И двор о том же самом говорит.
   Послу в Париже Бонапарт грозит,
   Хоть мы с Тильзита с Францией в союзе.

Уходят. Горчаков подходит к Наталье Кочубей, раскланивается.

   Кочубей
   Я часто вижу вас.
   Горчаков Князь Горчаков.
   Гувернантка
   Сюртук без эполет?
   Горчаков Я из лицея.
   (Вдруг убегает.)
   Гувернантка
   Раскланялся и тут же был таков.
   Кочубей
   Видать, не обольстительна Цирцея.
   Гувернантка
   Знакомства светские всегда не лишни.
   Горчаков (вбегает с кульком вишен, кланяется)
   Позвольте угостить вас ранней вишней?
   Проходят. С книгой появляется плачущая Наташа. За нею Пушкин.
   Пушкин (спрятавшись за скамью)
   Ах, как вам горько плачется!
   Наташа Кто это?
   Пушкин (выскакивает, изображая черта)
   Черт!.. Право же, мне хочется узнать,
   Над кем вы плачете? Прошу, скажите.
   Наташа протягивает ему книгу.
   Вы плачете над карамзинской Лизой?
   Наташа
   Виной страданий Лизиных - Эраст.
   Я видела вас как-то в городке.
   Пушкин
   Бродил я там от скуки.
   Наташа Вы военный?
   Пушкин
   Да, я гусар!.. О нет, я вам солгал.
   Наташа
   А кто же вы?
   Пушкин Ну, как бы вам сказать?
   Я царскосельский роковой затворник...
   По воле государя я - монах.
   Наташа
   Монах... и черт?
   Пушкин Угу... Я из лицея.
   (Быстро, неловко целует Наташу.)
   Наташа
   Монах совсем не по-монашьи смел.
   Пушкин
   Как вы красивы...
   Наташа Нет, я лишь одета,
   Как барышня, хоть я и крепостная.
   Пушкин
   А кто же барин ваш?
   Наташа Да граф Толстой.
   Приписана актеркою к театру.
   В деревне белошвейкою была,
   Но в тот приезд понравилася графу...
   (Смутилась.)
   Пушкин
   Как вас зовут?
   Наташа Наташей.
   Пушкин Не забуду.
   Теперь-то я спектакль не пропущу.
   Наташа
   Коль граф пришлет билеты для лицея...
   Пушкин
   Мне помнятся домашние спектакли.
   Отец и ставил их, и сам играл.
   А то и просто нам читал Мольера.
   Вы что, уже пошли?
   Наташа Я не вольна.
   Граф отпускает нас, но только с дядькой,
   Да нынче я сбежала от него.
   Пушкин
   В четверг у нас катание на лодках.
   Я буду ждать вас!
   Наташа Может, прибегу.
   (Загадав, открыла книгу, прочла, усмехнулась.)
   Счастливый тоже часто одинок...
   У мостика я буду, баринок!
   (Уходит.)
   Пушкин (вслед)
   Я - Саша Пушкин!.. Что же я творю?
   Я как в простуде весь горю.

Гул колоколов. Входят Первая и Вторая дамы.

   Первая дама
   Колокола звонят. К чему бы это?
   Вторая дама
   Пожары могут быть в средине лета.

Проходят, крестясь. Вбегает дядька Фома.

   Дядька Фома
   Сыскал насилу... Александр Сергеич,
   Воспитанников гуртом просят в зал.
   Войска Наполеона Бонапарта
   Вчера под утро Неман перешли...
   Гудёт Россия! Слышите, гудёт!
   Пушкин
   Война?
   Дядька Фома Война.
   Пушкин Вон облака... День тот же...
   Дядька Фома
   День мирный, Александр Сергеич, отжил.
   Наплачется, намучится народ!..

Гул колоколов нарастает.

  

Акт второй

Интермедия пятая

Гремит далекий марш. Входят Малиновский-отец и Иконников.

  
   Иконников
   Прошу сердечного соизволенья
   Поставить пьесу.
   Малиновский-отец Вашу? Но о чем?
   Иконников
   О горестях народных, о войне.
   (Подает рукопись.)
   Ученики сыграют, я поставлю.
   Без места гувернера, от души.
   Вбегают лицеисты.
   Малиновский-отец
   Друзья мои, есть повод для старанья:
   Представить пьесу. Автор попросил.
   Лицеисты аплодируют Иконникову.
   Яковлев
   Таланты есть и хватит сил.
   Иконников
   Нет ничего теперь презренней прозябанья.

Марш гремит ближе. Входят Куницын и дядька Фома. Вбегают дамы, средь них Наташа. Топот коней.

   Малиновский-сын
   Лейб-гвардии гусарский полк уходит!
   Малиновский-отец
   Нет бедствия страшнее, чем война.
   Пущин
   Слепит глаза от меди киверов.
   Куницын
   Аустерлица более не будет.
   Пушкин
   Ах, почему мы поздно родились?
   Пущин (Куницыну)
   Скажите им напутственное слово!
   Куницын
   Я все сказал в воззвании своем.
   Первая дама
   Уходят все, не все назад вернутся.
   Пушкин
   На смерть идут, на смерть...
   Дельвиг Прощайте, братья!
   Пущин
   Спаси вас Бог!
   Пушкин Храни, Святая Матерь!
   Вольховский
   Ты посмотри на этого гусара.
   Уверен - он не старше нас с тобою,
   А какова осанка! Влит в седло!
   Вторая дама
   Maman, они о нашем Nikolas.
   Первая дама
   Не выехал из строя вновь проститься.
   Вторая дама
   Кричит нам, что живым он возвратится.
   Уходят, махая платками. За ними уходит Куницын.
   Дядька Фома
   Которому на землю первым пасть:
   Безусому или тому, седому?
   Малиновский-отец
   Все чьи-то дети, чьи-то сыновья...
   Дядька Фома (в сторону лейб-гвардейцев)
   Возьми, служивый, мой нательный крест.
   Он был в боях, и он тебе поможет!
   (Сняв с шеи крест, убегает.)
   Иконников
   Смоленск оставлен.
   Малиновский-отец Слава Богу, царь
   Внял сердцем ропоту: Кутузов призван.
   Горчаков
   Он не Барклай, он дело повернет.
   Комовский
   А Кюхля покровителем хвалился!
   Кюхельбекер
   Барклай де-Толли умный генерал.
   Дядька Фома (возвращается)
   Да где понять шотландцу нашу душу.
   Яковлев (кричит, бросив картуз)
   Спешит Кутузов
   Бить французов!
   Малиновский-отец
   Все ждут сраженья - он сраженье даст.
   Хоть попусту сражаться не горазд.
   Пушкин замечает в толпе Наташу.
   Пушкин
   Наташа, здравствуйте!
   Наташа (приседая в поклоне). Вы, баринок?
   Какое горе на миру - война...
   Пойду к своим, не то дождусь укора...
   Граф строгим стал... Увидимся не скоро.

Убегает. Марш слышится уже вдалеке.

   Вольховский (звонко)
   Не лицеисты мы, а волонтеры!
   Редут французский это - не лицей,
   Возьмем его, ребятушки!
   Лицеисты (убегая) Ура-а!
   Дядька Фома
   Вольховский спит без тюфяка на досках.
   Все ладит под Суворова.
   Иконников Спартанец.
   Дядька Фома
   Жизнь для таких, как он, - солдатский ранец.
   Уходят.
  

Сцена пятая

Монах

Келья Пушкина. Ночь. На столике - подсвечник с горящей свечою. Щипцы. Пушкин в одной рубашке сидит на кровати и пишет. Шум ветра.

  
   Пушкин
   Гроза сбирается...
   Пущин (стучит в стенку). Не спишь?
   Пушкин Не сплю...
   Бородино покоя не дает.
   (Перечитывает написанное.)
   Входит дядька Фома.
   Дядька Фома
   Там, Александр Сергеич, бука-немец
   Обходит дортуар... Ложитесь спать.
   Мне свеч не жалко, да такой дежурный
   Ни за что и ни про что накричит.
   Пушкин
   Ты - редька горькая... Ступай, я лягу.
   Дядька Фома уходит.
   Смеется окровавленный солдат,
   Другой француза колет, сбросив кивер!
   (Поднялся, берет перо.)

Входит Гауэншильд, забирает чернильницу, перья и свечу.

   Пушкин
   Но нам директор сочинять позволил.
   Гауэншильд
   А Разумовский наложил запрет.
   Поверьте мне, я думаю о вас.
   Уж ночь, а вы и не смыкали глаз.
   (Уходит.)
   Пущин (появившись со свечой над перегородкой)
   Встает на цыпки перед Разумовским.
   Пушкин (ставит свечу на свой столик)
   А Разумовский - перед государем,
   Чтоб получить алмазный крест и ленту.
   Дядька Фома (входя)
   Не спал один, теперь не спите оба?
   Ложитесь - ночь!
   Пущин Меня уговорил.
   Исчезает за перегородкой.
   Пушкин
   Не спится...
   Дядька Фома Вы тихонько почитайте...
   Пушкин
   Фома, Москву не отдадут французам?
   Дядька Фома
   Как можно, сударь? Спрашивать-то грех!
   Не по зубам французу сей орех.
   (Уходит.)
   Пушкин (читает, раскрыв рукописную тетрадь)
   Стукнем чашу с чашей дружно,
   Ныне жить еще досужно.
   Завтра трубы затрубят,
   Завтра громы загремят.
   (Заметив вошедшего Куницына, ныряет под одеяло, как бы во сне.)
   Ты, Оленька?
   Куницын Не притворяйся спящим.
   Уговорил директора позволить
   К тебе зайти... Вон как ярится ветер...
   Ты из дому вестей не получаешь?
   Пушкин
   Давно не получал.
   Куницын Мужайся, Саша.
   Москва оставлена... И в ней... французы...
   (Подает свиток.)
   Реляцию Кутузова прочти.
   Пушкин читает.
   Ты не крепись, заплачь... И станет легче...
   Гордись своим народом, Александр.
   Наполеон застал Москву пустую.
   Тогда свое немое торжество
   Отметил он невиданным пожаром.
   Москва горит!.. Костром горит Москва!
   Пожар ее видать за сотню верст...
   Пушкин припадает к Куницыну.
   Поплачь, поплачь... Сегодня все простится.
   Но только головы терять не надо.
   Тиран, презревший общий договор,
   Наказан будет, словно тать или вор!
   (Обнял Пушкина, уходит.)
   Пушкин
   Сгорело все? В Юсуповом саду
   Дым стелется ковром... Рыдает кто-то?
   (Приложил ухо к перегородке.)
   Жанно, ты плачешь?
   Пущин Нет.
   Пушкин И я не стану.
   (Оглядывает келью, видя ее как бы впервые.)
   О господи, ну почему я здесь?
   В газетной комнате все дни толчемся.
   Реляции читаем, ну а пользы?
   Ты помнишь лейб-гвардейца Nikolas?
   Жанно, бежим в гусары... Вступим в полк.
   Бежим, Жанно, бежим!
   Пущин (появляясь над перегородкой)
   Обдумать надо!
   Пушкин
   Какой же ты...
   Пущин Нет, право, я не трус...
   Пушкин
   Монахом жить в прокисшей душной келье!..
   Как тот монах, что грезится в стихах?
   Жить, словно бы Москва не сожжена?
   Пущин
   Бежать без отпущенья неразумно!
   Пушкин
   Я так и знал... Ты больше мне не друг!
   Пущин
   Послушай, Александр! Послушай, Пушкин!
   (Исчезает за перегородкой.)
   Пушкин
   В Москве он не жил... Где ему понять?..
   И нечего на умника пенять.
   (Начинает одеваться.)
   Появляется Пущин в наброшенном на плечи сюртуке.
   Пушкин
   Уйдите, Пущин. Я вас знать не знаю.
   Пущин
   Я друг тебе.

(Убирает щипцами нагар со свечи, держит руку над огнем.)

   Пушкин С ума сошел! Ведь больно?!
   Пущин (махая обожженной рукой)
   Ты невозможен, Пушкин, невозможен.
   Готов от слова одного вскипеть!..
   Пушкин
   Прости меня...
   Пущин Согласен я бежать.
   Вот карта

Достает принесенную карту.

   Пушкин
   Наша цель - попасть в тылы,
   А там с тобой определимся в полк.
   Отмщение!
   Пущин Отмщение!
   Пушкин Сбирайся.
   Пущин
   Сию минуту?..
   Пушкин Ночь поможет нам!
   Возьму баул, он пригодится там.
   (Вытряхивает из баула книги.)

Ветер враз раскрывает со стуком окно, гасит свечу. В дверях Гауэншильд.

   Гауэншильд
   Прошу меня дождаться, господа.
   (Выходит.)
   Пущин
   Забыли про австрийца. Запер двери.
   Пушкин
   Откроет - враз бросайся в коридор.
   Пущин
   Как ни было б, исполним уговор.

Входит Гауэншильд. Лицеисты выскальзывают в коридор, но скоро, растерянные, возвращаются. За ними входит Малиновский-отец.

   Гауэншильд
   Искали б мы их три-четыре дня
   Чутье на волонтеров у меня.
   (Уходит.)
   Малиновский-отец закрывает окно, зажигает свечу.
   Малиновский-отец
   Вы что стоите? Собирайте книги.
   Пущин
   Москва сдана! В Москве Буонапарт,
   А нам велят, забыв про все, учиться!
   Малиновский-отец
   О чем я вас обоих попросил?
   Пушкин и Пущин собирают книги.
   Баул, видать, из дома привезен?
   Как и Вольтер?
   (Отдает отобранную Пилецким книгу.)
   Возьмите книгу, Пушкин.
   Пушкин, погладив корешок книги, прячет ее в баул.
   Собрали все? Теперь прошу в кровать.
   В кровать немедля.
   Мальчики не двигаются.
   Ну тогда присядьте.
   Мальчики присели.
   Гусарщина теперь у юных в моде,
   Баталии мерещатся и слава?
   Для всех беда пленение Москвы.
   Вот вы и страху разом поддались...
   Не верите, что армия без вас
   Наполеона с горем повенчает?
   Я верю в то, что зарево Москвы
   Нам осветит падение Парижа.
   Забыть Бородино?! Таких сражений
   Не знала Русь, да и сама Европа!..
   Москва, она останется первопрестольной.
   Уверуйте, ей вечно русской быть...
   Ну а теперь вы мне дадите слово,
   Что оба из лицея - никуда.
   Молчание.
   Играть в молчанку будем?..
   Пущин Слово.
   Пушкин Слово.
   Малиновский-отец
   Немедля раздевайтесь и в кровать.
   Четырнадцатый нумер, раздевайтесь!
   (Обнял обоих.)
   Хоть дорого до слез мне ваше рвенье,
   Мешает спать другим ночное бденье.

Пушкин вдруг прижимает руку Пущина к сердцу. Пущин уходит. Пушкин укладывается.

   Малиновский-отец
   Никак не спится?
   Пушкин Домовой щекочет...
   Малиновский-отец
   Кто? Домовой?..
   Пушкин Так няня бы сказала.
   Малиновский-отец
   Мудра, видать... Как звать ее?
   Пушкин Арина.
   (Помолчав.)
   И есть еще Никита... Мы, бывало,
   В Кремле на колокольню заберемся
   И там стоим, любуемся Москвой.
   Она с утра как золотом облита...
   (Привстал испуганно.)
   А живо ли Захарово мое?
   Сельцо, куда мы летом выезжали?
   Жива ль в Вязёмах церковь Годунова,
   Куда мы ездили семьей к обедне?..
   (Его бьет дрожь.)
   Малиновский-отец
   Надейся... Подмосковье - не Москва.
   (Поправляет на Пушкине сползшее одеяло.)
   Пора велеть топить?
   Пушкин Велите. Осень...

Малиновский-отец уходит. Светает. Входит одетый Вольховский.

   Пушкин
   Суворочка?..
   Вольховский Я рядом, я все слышал.
   И я скорблю, но ты московитянин.
   (Сдержанно жмет руку Пушкина.)
   Пушкин
   А все-таки наш Малиновский строгий.
   Вольховский
   Он ради наших судеб с нами строг.
   Пущин (появляется над перегородкой)
   Дал нашему ребячеству урок.
   Вольховский (по-кавалерийски сел на стул верхом)
   Нас не минуют бранные дороги!
  

Интермедия шестая

Кулисы. Идет лицейский спектакль. За интермедийным занавесом слышатся голоса Малиновского-сына, изображающего французского солдата, и Яковлева, изображающего девушку. Тени играющих видны на занавесе. Лицеисты в шинелях готовятся к выходу на сцену.

   Иконников (с колокольчиком в руках - Пущину)
   Как впору прозвучит - "Оружью россов слава":
   Войсками нашими взята Варшава!
   Горчаков
   Француз, прочел я твоего "Монаха".
   (Достал листы.)
   Пушкин
   Спасибо, друг. Поговорим потом.
   Иконников (подбегая к лицеистам, шепотом)
   Прошу вас, выверните-ка шинели.

Лицеисты выворачивают наизнанку шинели, подпоясываются цветными кушаками.

   Иконников
   Теперь вы ополченцы, вы - народ.
   (Раздает дубины и рогатины. Пущину.)
   На сцену первым генерал войдет.
   Слушают спор Дуняши и француза.
   Пора спасать Дуняшу, ополченцы!
  

Пущин и лицеисты с дубинами и рогатинами с криками: "Оружью россов всеблагая слава!" - вбегают на сцену и скоро появляются с другой стороны просцениума с освобожденной Дуняшей - Яковлевым и со связанным французским солдатом - Малиновским-сыном. Гремят аплодисменты.

  
   Малиновский-сын
   Я, братцы, от волнения дрожал!
   Горчаков
   Графиня Кочубей средь приглашенных.
   Иконников
   Вы слышите, как рукоплещет зал?!
   Яковлев (жеманничая, в костюме Дуняши)
   Ах, сколько там в Дуняшеньку влюбленных!
   Пушкин незаметно исчезает.
   Иконников
   Прошу вас, господа, все - на поклон!
   А Пушкин где? Где Пушкин?
   Дельвиг (загадочно) Сгинул он.
   Все уходят раскланиваться.

Сцена шестая

Две Натальи

Зимний вечер. Мраморная беседка. В беспокойном ожидании ходит у беседки Наташа. Вбегает запыхавшийся Пушкин.

  
   Наташа
   Ну, как спектакль?
   Пушкин Я жду спектаклей ваших.
   Наташа
   Отыграна театром пастораль.
   Нашли серьезней оперу и краше.
   Готовить будем долго...
   Пушкин Ах, как жаль!..
   Наташа, друг! Я эти дни живу
   Минутой нашей, мраморной беседкой...
   От счастья, кажется, я зареву,
   Со мной случается такое редко...
   (Берет руку Наташи.)
   Наташа
   Нет времени... Прошу, стряхни снег с шубки.
   Пушкин
   Твое дыханье и твои глаза,
   Похолодневшие от ветра губки...
   Наташа
   Как бы зимой не собралась гроза.
   Поцелуй.
   До встречи...
   Пушкин В пятницу на этом месте?
   Наташа
   Где б ни была - везде с тобою вместе.
   Наташа убегает. Входит Горчаков.
   Горчаков
   Кто пробежал?
   Пушкин Не знаю.
   Горчаков Рад поздравить:
   Директор впредь позволил пьесы ставить.
   Пушкин
   Ура! (Ест снег.)
   Горчаков Простудишься.
   Пушкин Не простужусь.
   Скажи мне, тезка, почему снег белый?
   Горчаков
   Вот озадачил. Так создал Господь...
   Поговорим-ка лучше о поэме.
   (Огляделся.)
   Из всех пловцов в поэзию - ты первый
   Среди лицейских, всех ты обогнал.
   Хотя и слаб: тебя уносит море
   За ту черту, которая для многих...
   Ну, если хочешь, внутренний закон.
   Друг Пушкин, я поставил под сомненье
   Твою благочестивость... Да и вкус!
   Ища смычок фривольного Вольтера,
   Ты впал в не менее фривольный тон.
   (Достал рукопись.)
   Опасно это...мой тебе совет:
   Забрось совсем, не продолжай поэму.
   Не время, друг мой...
   Пушкин Может, ты и прав...
   Ждет песен от меня Анакреон.
   Горчаков
   "Монаха" твоего в шкатулке спрячу.
   На критика тебе, брат, повезло.
   Всевышний сам послал тебе удачу:
   "Бесить попов не наше ремесло".
   (Подает Пушкину руку.)
   За тайну я перед тобой в ответе.
   Пушкин
   Снежинки тают на моей руке...
   Ты ждешь кого-то?
   Горчаков (бросает в Пушкина снежок)
   Наконец заметил.
   Пушкин
   Свиданье в этом дивном уголке.

В сопровождении гувернантки входит Наталья Кочубей.

   Горчаков
   Довольны вы увиденным, не так ли?
   Кочубей (поблагодарив кивком)
   Нам подана карета у дворца.
   Гувернантка
   Жаль, затемно кончаются спектакли.
   Горчаков
   Зачем же было ждать его конца?..
   Я счастлив своего представить друга.
   Кочубей
   Замерз он, как на ветке воробей.

Пушкин, потрясенный встречей, молчит.

   Горчаков
   Ты очарован иль напуган?
   Наталья Викторовна Кочубей.

Наталья Кочубей, гувернантка и Горчаков, раскланявшись, уходят.

   Пушкин
   Наталья эта, но и та Наталья.
   Но право же, мне дорога одна,
   Которой покровительствует Талья,
   Хоть часто невпопад поет она.
   Следы ее... И вот следы другие.
   В какие же мне хочется ступить?
   Те свежие, а эти - дорогие.
   Ступать в них - с каждым шагом жить!
   (Уходит, ступая в следы Наташи.)
  

Интермедия седьмая

Звучит музыка. Входит граф Варфоломей Толстой и, в греческом хитоне с позолоченным венком в руках, Наташа.

  
   Наташа
   Играть перед самой императрицей!
   Толстой
   Волнуюсь я не менее тебя.
   Наташа
   Боюсь сфальшивить. Хоть бы не явилась!
   Толстой
   Как это можно? Нами взят Париж:
   Событие для Царского большое.
   Как загремит на антресолях марш,
   Знай, что она со свитой у подъезда.
   Вбегает Пушкин.
   Наташа
   Чужие тут?
   Пушкин Кулисы - лабиринт.
   Я заблудился.
   Толстой Вы у нас впервые?
   Пушкин
   Нет, я бывал.
   Толстой Вы любите театр?
   Пушкин
   Любил, еще ни разу не увидев.
   Толстой
   Никак лицейский?
   Пушкин Пушкин Александр.

Оставаясь незаметным, входит Комовский.

   Толстой
   Родня Василью Львовичу?
   Пушкин Племянник.
   Толстой
   Знавал я дядю вашего, знавал.
   Не мало помню и его стихов.
   Что, душенька?.. Ах, я и не представил.
   Моя Наталья, будущая прима.
   Наташа, незаметно передав Пушкину записку, уходит.
   Стесняется она. Не скучно в Царском?
   Пушкин
   Вы вволю веселите.
   Толстой Ме-це-нат!
   (Идет навстречу входящим Волконским.)
   Княгиня, матушка!.. Я несказанно рад!
   Пушкин (разворачивает записку, читает)
   "Жду вас в фойе у статуи Елены,
   Хотя на миг, но буду непременно".
   (Убегает.)

Комовский выскальзывает за ним. Музыка замолкает.

   Волконская
   Заинтригована актеркою твоей.
   Толстой
   Красавица с душою голубиной.
   Волконская
   Вдруг да куплю ее - читать в гостиной.
   Толстой
   Поверьте, жаль мне расставаться с ней.
   Гремит марш.
   Простите, прибыла императрица!
   (Уходит.)
   Волконская
   Чтоб видеть все, идем-ка на балкон.
   Племянница
   Ma tante, прошу, подайте мне флакон:
   Со мною может обморок случиться!
   Уходят.
  

Сцена седьмая

Бал

Фойе. Большое зеркало в золоченой витой раме. В нем отражается стоящая у спуска мраморной лестницы статуя Елены Прекрасной. Проходят гости. Звучит полонез. Пушкин подбегает к статуе.

  
   Пушкин
   Прекрасная Елена, добрый вечер.
   Мне миг счастливый снова подари.
   (Присматривается к статуе.)
   Не может быть... Чадят, не светят свечи...
   Жанно! Иди сюда и посмотри.
   Вбегает Пущин.
   Скажи мне: на кого она похожа?
   Пущин
   Немного на графиню Кочубей.
   Пушкин
   Немного?! Как он слеп, великий Боже.
   Пущин
   Мне с девами живыми веселей!
   (Убегает.)

Появляется Наталья Кочубей. Поклонившись ей, Пушкин кланяется и статуе.

   Кочубей
   Что с вами, Пушкин?
   Пушкин Кланяюсь Еленам.
   Кочубей
   Не вижу с нею сходства.
   Пушкин Вы скромны.
   Кочубей
   Довольны выдуманным пленом?
   Пушкин
   "Вы" чуждое мы говорить должны?
   Кочубей
   Что ж можно "ты"... Минуту, но не больше.
   По этикету близкие друзья
   Себе такое позволяют в Польше.
   Пушкин
   Минута - вечность, если шляхтич я.
   (Без перехода.)
   Нет, при воспоминанье о тебе
   Я не волнуюсь, я спокоен даже...
   Но встреча в этом малом Эрмитаже
   Дала понять - ты явь в моей судьбе.
   За много лет до твоего рожденья
   Тебя из глыбы мрамора явил
   Провидец скульптор: силой вдохновенья
   Он о грядущем мир предупредил.
   Появляется Комовский.
   Ты родилась - живое повторенье
   Искусного и вечного творенья...
   Минута кончилась. Благодарю.
   Кочубей
   Второй минуты вам не подарю.
   (Уходит.)
   Комовский
   С актрисами ты поступаешь смело,
   Ну а с графинями еще смелей?
   Пушкин
   Mon cher ami, тебе какое дело?
   Комовский
   Я все скажу Наталье Кочубей.
   Одумайся, жизнь станет сущим адом.
   Пушкин
   Жизнь мне сулит счастливейшие дни.
   Комовский
   Которой верен ты?
   Пушкин С которой рядом.
   Мне обе разом дороги они...
   Комовский
   Молю тебя, для собственного счастья
   Ты пагубную слабость одолей.
   Тебя иссушат ветреные страсти,
   В себе себя, мой Пушкин, пожалей!
   Я плачу... Справедливость увещаний
   Не для тебя?.. Миг этот не прощу.
   Пушкин
   О, не жалей меня, святоша ранний.
   Я - камень, жизнью вложенный в пращу!
   (Убегает.)

Появляется Кюхельбекер, безуспешно пытающийся попасть в такт полонеза.

   Комовский
   Все сумасшедшие... Хочу домой.
   Где Горчаков, где мой кумир второй?
   (Убегает.)
   Появляются Малиновский-отец и Куницын.
   Куницын
   Вы Пушкина не видели, Вильгельм?
   Кюхельбекер
   Что? Пушкина? Он в зале.
   Куницын Позовите.
   Кюхельбекер уходит.
   Куницын
   Пора сказать мне, что за эпиграмма.
   Малиновский-отец
   На графа Разумовского черкнул.
   (Подает эпиграмму.)
   По счастью, мне попалась на глаза.
   А разлетится? И опять гроза?
   Куницын (читает)
   Ах - Боже мой, какую
   Я слышал весть смешную.
   Разумник получил ведь ленту голубую.
   Бог с ним! Я недруг никому:
   Дай Бог и царствие небесное ему.
   Он остроумен.
   Малиновский-отец
   Да куда уж дальше.
   Куницын
   Не терпит мальчик важности и фальши.
   Малиновский-отец (забирает эпиграмму, прячет ее)
   Он легкомыслен! В общем, не Вольховский.
   Куницын
   Вольховский так и не пошел на бал?
   Малиновский-отец
   Он сам себе в веселье отказал.
   В зале движение.
   Куницын
   Граф Алексей Кирилыч Разумовский.
   Малиновский-отец
   Как тут не скажешь: легок на помине.
   При ленте новой, подошел к княгине.

Музыка громче. Входит Разумовский, с ним Гауэншильд.

   Разумовский (на поклон Малиновского и Куницына)
   Здесь весь лицей?
   Малиновский-отец Граф, мы приглашены.
   Разумовский
   Все веселы, надеюсь, не скучают?
   Малиновский-отец
   Скучать на бале, где императрица...
   Разумовский
   А я скучаю вот: все те же лица.
   (Малиновскому-отцу.)
   Мудр ваш трактат о мире и войне...
   Спешу, уж подана карета мне.
   (Уходит.)

За ним спешит Гауэншильд. Танцуя полонез, входят Пушкин и Кюхельбекер.

   Пушкин
   Ты слушай музыку!
   Кюхельбекер Опять укоры?!
   (Малиновскому-отцу и Куницыну.)
   Вот он, двоюродный брат Терпсихоры.
   (Уходит.)
   Малиновский-отец
   Да застегните ворот наконец.

Пушкин, застегнув ворот, вытягивается перед директором. Полонез заканчивается.

   Куницын
   Оскорблено высокое лицо,
   О коем в списках ходит эпиграмма.
   Вы знаете ее?
   Пушкин Как "Отче наш..."
   Ах - боже мой, какую
   Я слышал весть смешную:
   Разумник получил ведь ленту голубую.
   Малиновский-отец
   Я вижу, знаете... Хоть эпиграмма,
   Все говорят, принесена в лицей?
   Пушкин
   Лицейская.
   Куницын Но я надеюсь, Пушкин,
   Никто не может прямо указать
   На автора сего четверостишья?
   Пушкин
   Мне не известен автор эпиграммы.
   Малиновский-отец
   И слава Богу... Ждут вас в зале дамы.

Пушкин убегает. Малиновский принимает таблетку. Уходит с Куницыным. Из-за колонны появляется Гауэншильд. Входят Волконские и граф Толстой. За ними поодаль следуют Горчаков и Комовский. Гауэншильд, раскланявшись с появившимся де Будри, уходит с ним.

  
   Волконская
   Представила ее императрице.
   Та милостиво говорила с ней.
   Племянница
   Я простою, как полонез, мазурку.
   Волконская
   Граф, ей бы воздыхателя сыскать.
   Был на примете молодой гусар,
   Да он убит в сраженье под Монмартром.
   Толстой
   Наш бедный Nikolas... Его родные
   Не снимут траур по нему весь год.
   (Остановив пробегающего Яковлева.)
   Удался бал?
   Яковлев Превыше всяких мер!
   Спектакль достоин взятия Парижа.
   Толстой
   Он не из робких. Вот и кавалер!
   Волконская
   Он мал. Я и в лорнет его не вижу.
   Уходят, уводя ошеломленного Яковлева.
   Горчаков
   А младшая Волконская, взгляни-ка,
   Не так дурна, как говорили все.
   Комовский
   Графиня рядом с ней - богиня Ника,
   Во всей воинственной красе.

Вбегает Пушкин. За ним входят Пущин, Дельвиг, Малиновский-сын и Кюхельбекер.

   Комовский
   А наш Француз записку получил,
   И тут свиданье у него с актеркой.
   Дельвиг
   А любопытство низкое - порок.
   Пущин
   Уйдемте-ка, друзья, имейте совесть.
   Малиновский-сын
   В беде оставить друга? Ни за что!..
   Горчаков
   Мороженого принеси, Комовский.
   (Комовский убегает.)
   Наш век, друзья, - век томных героинь
   И славою блистающих героев.
   Мой идеал, не скрою, - государь.
   Малиновский-сын
   А мой герой - украинский казак.
   "Хвала тебе, наш вихорь-атаман,
   Вождь невредимых Платов!"
   Пущин
   Мне по душе простые ополченцы.
   Горчаков
   Я не хочу любовью к государю
   Принизить восхитивший вас народ...
   Не хвалится Вильгельм своим кумиром.
   Комовский (возвращаясь с мороженым, осторожно)
   Барклай изменник, папенька сказал.
   Все говорят: в народе и в сенате.
   Кюхельбекер
   Барклай-де-Толли чист перед Россией.
   Комовский (ест мороженое ложечкой)
   Ну, как Вильгельму не хвалить Барклая.
   Он им и был определен в лицей.
   Кюхельбекер
   Я не скрывал и не скрываю это!
   Пущин
   Не вижу в том худого: род Вильгельма -
   Род, потерявший случай, но не честь.
   (Обнимает Кюхельбекера.)
   Мой друг, не принимай все к сердцу близко...
   Кюхельбекер скрывается за колонну.
   Комовский, поступил ты очень низко.
   Комовский
   Побей меня, Вильгельмушка, побей!
   Малиновский-сын (басом)
   Разрушься от трубы иерихонской!
   Все смеются. Слышится вальс.
   Горчаков
   Танцую вальс с графиней Кочубей,
   Чтобы мазурку танцевать с Волконской.
   (Уходит с Комовским.)
   Появляется де Будри, замечает за колонной Кюхельбекера.
   Де Будри
   Вы плачете, Вильгельм?
   Кюхельбекер Все говорят:
   Барклай изменник!..
   Де Будри Как все это глупо.
   Царь дважды звал Барклая ко двору,
   Тот в армии остался подчиненным.
   А кто сказал: "Все говорят?"
   Кюхельбекер Комовский.
   Де Будри
   Его уму подобное подстать.
   Зачем же слушать голосок бесовский?
   Не лучше ль сказанное правдой поверять?
   "Все говорят" - за выраженьем кратким
   Невидимо плетется ложь.
   В нем света высшего повадки,
   А в высшем свете правды не найдешь.
   "Все говорят" - так значит это сказки.
   "Все говорят" - поспешный приговор.
   Твердить "Все говорят" - жить по чужой указке,
   Брать в ум - неумной черни уговор!
   "Все говорят" - а вы собой живите.
   Я говорю - свой надо ум иметь!
   За время, отнятое мной, простите.
   Но тут смеяться надо, не реветь!
   (Уходит, громко смеясь.)
   Лицеисты аплодируют ему.
   Пушкин
   Наш якобинец, наш лицейский Мом.
   Он прав: живи весь век своим умом.

Быстро входит Наташа. В белом платье она кажется воздушной. Аплодисменты.

   Кюхельбекер
   Брависсимо!
   Дельвиг Блистательно!
   Малиновский-сын Чудесно!
   Наташа
   С победой, господа!
   Малиновский-сын (многозначительно)
   С победой вас.
   Кюхельбекер
   Кю-кюхельбекер!
   Пушкин Ну а это - Дельвиг.
   Наташа
   Читала оду в "Вестнике Европы",
   Которая прославила поэта...
   Пушкин
   Известные Жанно и Малиновский.
   Малиновский-сын
   Найду отца. Он нынче нездоров...
   Уходит.
   Дельвиг
   Вильгельмушка, молю тебя: исчезнем.
   (Утаскивает Кюхельбекера.)
   Пушкин Жанно, прошу...
   Пущин Я буду верным стражем.
   И я бывал в любовном раже.
   (Уходит.)
   Пушкин
   Я глаз сегодня не сводил с тебя.
   Наташа
   Я, думая о вас, в дуэте сбилась,
   Сфальшивила, а вы кричали "бис".
   Пушкин (достал из кармана мундира лист, подает ей)
   Ты все равно достойна удивленья.
   Наташа (развернув лист, читает)
   Так и мне узнать случилось,
   Что за птица Купидон.
   Сердце страстное пленилось;
   Признаюсь - и я влюблен!
   Ну что вы, право, Александр Сергеич...
   (Прячет стихи за корсажик.)
   Недоброе предчувствую... Боюсь.
   Мне надо бы таиться - не таюсь.

А Пушкин вдруг отрывисто смеется. Коротким кивком приглашает Наташу на вальс. От волнения вальсирует он неловко. Все скрашивает легкость Наташи. Появляются танцующие пары. Среди них Наталья Кочубей и Горчаков. Наталья Кочубей следит за Пушкиным и прекращает танцевать.

   Кочубей
   Для бала тоже нужно вдохновенье.
   Я уезжаю в это же мгновенье.

Растерянный Горчаков уходит за нею. Танцующие пары исчезают. Пушкин и Наташа остаются одни.

   Пушкин
   Ну, поцелуй же... Я устал желать.
   Ты посланная Богом благодать!
   Поцелуй. Вбегает Мишель Яковлев, за ним Пущин.
   Пушкин
   Ты должен был обрадовать княгиню,
   Поволочившись день за протеже.
   Яковлев
   Поволочись-ка сам! Я сыт уже!
   Тебе-то что, ты повстречал богиню.
   (Исчезает.)
   Наташа
   Граф и Волконские. Бегу от бед.

Вбегающие Кюхельбекер и Дельвиг останавливают ее.

   Кюхельбекер
   Наташа, я прошу... принять букет.

Входят Волконские, граф Толстой, за ними Горчаков и Комовский.

   Волконская
   Она средь неизбежного лицея.
   (Рассматривает Наташу в лорнет.)
   Твоя актриса пусть тебе поет,
   Красивых красота и подведет.
   Не нравится мне крепостная фея.
   Прощайте, граф!
   Племянница Ma tante, мазурка скоро!
   (На Горчакова.)
   Я не нарушу с князем уговора.
   Волконская
   Я не люблю под музыку дремать.
   (Горчакову на Комовского.)
   Что ж, пусть ваш друг со мною поскучает.
   Горчаков
   Он в вас давно уже души не чает.
   Учтивости ему не занимать.
   Толстой (подойдя к Наташе)
   Сударыня моя, из-за кулис
   Вам отлучаться впредь не позволяю.
   Дуэтов сорванных не забываю.
   Учу вот так забывшихся актрис!
   (Бьет Наташу перчаткой по щекам.)

Это видят вошедшие Малиновский-отец и Куницын.

   Куницын
   В уме ли он?
   Толстой Бесстыдница!
   Пушкин (встав перед Наташею). Не смейте!
   Малиновский-отец
   Я гость и не имею прав,
   И все ж прошу, всех пожалейте.
   Блестящий бал не к чести портить, граф.
   Толстой отсылает Наташу.
   Куницын
   Все почитатели актрис, в конце концов.
   Толстой
   Доволен извинительным демаршем.
   Но графу доложу, что нет почтенья к старшим.
   У разболтавшихся юнцов.
   (Уходит.)

Малиновский-отец взялся за сердце. Его уводит Малиновский-сын. Куницын уходит за ними. Лицеисты откланиваются. Появляется Гауэншильд.

   Волконская (наводя на Пушкина ларнет)
   Надрать бы уши попросту.
   Пушкин Как можно?
   Не следует мне уши драть, а вдруг
   (Поклонившись, племяннице княгини.)
   Я этой девы будущий супруг?
   Здесь поступить вам надо осторожно.
   (Поклонившись, быстро уходит.)
   Гремит мазурка.
   Дельвиг
   Как славно началось, а кончилось не так.
   Пущин
   Не знал, что болен Малиновский.
   Уходят.
   Волконская
   Не бал, лицейский бивуак.
   Горчаков
   Изменит ваше мнение Комовский.

Комовский подбегает к княгине, целует ей руку. Горчаков уводит племянницу графини. Все уходят. На сцене остается один Гауэншильд.

  

Акт третий

Интермедия восьмая

В сером грубом платье появляется Наташа. Входит граф Толстой. Он в домашнем халате. Где-то играет рожковый домашний оркестр.

  
   Наташа
   Я виновата, барин.
   Толстой Вот и ладно.
   (Наташа притронулась к корсажику.)
   Что за корсажем? Ну-ка, дай сюда.
   (Вырывает листок.)
   Стихи. Кому?
   Наташа Да мне.
   Толстой Ну, полно врать.
   (Читает.)
   Так, Наталья! Признаюся,
   Я тобою полонен.
   В первый раз еще, стыжуся, -
   В женски прелести влюблен.
   Смотри-ка, впрямь... И слог такой игривый...
   "Н.К.Ш.П." Кто аноним? Дознаюсь...
   А если взять прочесть наоборот?
   "П.Ш.К.Н." Я так и думал, Пушкин!
   (Рвет стихи.)
   Наташа
   Все выучено мною наизусть
   От самой первой - до последней строчки.
   Толстой
   Я розгами в стихах поставлю точки.
   Они о нем твою развеют грусть!
   (Утаскивает Наташу за руку.)
  

Сцена восьмая

Графиня Кочубей

Мраморная беседка Екатерининского парка. В беседке Пушкин. Вбегает Наташа.

   Пушкин
   Ты вся дрожишь?
   Наташа Я взаперти сидела.
   Открылася, что думаю о вас.
   Теперь меня обратно в белошвейки...
   Нам не встречаться боле никогда...
   Пушкин
   Как... не встречаться?
   Наташа Увезут в деревню.
   Пушкин
   Я не смогу!
   Наташа А надо, баринок.
   Пушкин
   Вот вырасту...
   Наташа Ах, Александр Сергеич.
   Зачем же нам обманывать себя.
   Вы - барин... Помолчите ради Бога!
   Отрада вы моя, мой чистый грех...
   А по деревне я своей скучаю.
   В пшенице голубеют васильки.
   Вы, Александр Сергеич, васильков-то,
   Поди, и не видали?
   Пушкин Видел я...
   Наташа
   Прощайте, баринок... Беседка наша...
   Прощайте, барин.
   Пушкин Погоди, Наташа!
   Наташа
   Ночь придет - и лишь тебя
   Вижу я в пустом молчанье.
   (Ерошит волосы Александра.)
   Немало вот таких, как я, актрис
   Найдется для любителей кулис.
   (Быстро поцеловав Пушкина, убегает.)

Пушкин бросается было за ней. Возвращается. Где-то играет полковая музыка. Появляется с тростью Малиновский-отец. Пушкин прячется. Малиновский поднимается в беседку. Достает походную фляжку. Выпивает, прячет фляжку. Сидит. И вдруг начинает рыдать. Пушкин пытается уйти.

  
   Малиновский-отец
   Кто здесь?
   Пушкин Простите. Я уйду.
   Малиновский-отец Постойте.
   Беседка эта памятна и вам?
   Мы часто сиживали здесь с женою...
   Пушкин
   Я должен объясниться. Граф Толстой...
   Малиновский-отец
   Поверьте, Пушкин, ваша ссора с графом
   Из-за прелестной нимфы крепостной
   Меня уже нимало не волнует.
   Хоть молодец вы... Дома как у вас?
   Как няня? Как семья?
   Пушкин В Москву вернулись.
   Малиновский-отец
   Мы говорили - помните тогда -
   О подвиге военном... Людям статским
   Иное открывается служенье...
   Жизнь, и о жизни мудрые трактаты
   С тем и даны, чтоб нам их познавать
   И образовывать полезный опыт...
   Мир жаждет осмысленья своего.
   Пушкин
   Познанья без поэзии не мыслю...
   Малиновский-отец
   Но чтоб осмыслить глубже этот свет,
   Советую ловить уединенье.
   Лишь в тишине приходит вдохновенье,
   А без него и хилых строчек нет.
   (Уходит.)

Пушкин замечает забытую директором трость. Входит Вольховский.

   Пушкин
   Василий Федорович трость оставил.
   Открою тайну: здесь он...
   Вольховский (беря трость) Выпил, да?
   Так что же?..
   Пушкин Весь ты состоишь из правил!
   Вольховский
   Их я не нарушаю никогда.
   (Уходит.)

Пушкин уходит в глубь беседки. Появляется Наталья Кочубей.

   Кочубей
   Беседка занята? Ах, это вы?
   Живете все воспоминаньем бала?
   В лицее светские мужают львы,
   А я об этом раньше и не знала.
   Грустите? Отчего? Где ваша Хлоя?
   Совсем забыла, как ее зовут.
   Пушкин
   Зовут Наташей.
   Кочубей Имя-то какое...
   Так вы не Яковлев - паяц и шут?
   Пушкин
   Ее зовут Наташею...
   Кочубей Забавно...
   Мы одинаково окрещены?
   Она и пела, и играла славно.
   Вы ею боле не восхищены?
   Пушкин
   Мы с ней простились.
   Кочубей И давно?
   Пушкин Сегодня.
   Кочубей
   В лице не вижу горестных примет.
   Беседка - ваша мраморная сводня?
   Пушкин
   Быть может, так, а может быть, и нет.
   Кочубей
   Не долго разлученные страдают.
   Пушкин
   Я весел.
   Кочубей Верить ли своим глазам?
   Пушкин
   При вас мои страданья исчезают:
   Ваш голос - мне живой бальзам...
   Я вас по-прежнему зову Еленой,
   Еленою Прекрасной.
   Кочубей
   Но разговор подобный эта честь?
   Пушкин
   Я говорю о том, что есть...
   Кочубей
   Но как же быть с актрисою Наташей?
   Позвольте мне ее так называть,
   Чтоб имена я различала наши.
   Пушкин
   Четверостишье можно прочитать?
   (Вспоминает.)
   Блажен, кто может роль забыть
   На сцене с миленькой актрисой.
   Жать руку ей, надеясь быть
   Еще блаженней за кулисой...
   (Молчит.)
   Кочубей
   Я это приняла как оскорбленье
   Той, что душою доверяла вам.
   Унижено насмешкой увлеченье.
   Судьба такая ждет всех ваших дам?
   Ужели их доверчивая близость
   Мужчиной будет не защищена?
   Простите, милый Пушкин, это низость.
   Актриса ваша мной отомщена...
   И не ходите следом: гувернантка
   Увидит виноватые глаза...
   Появляется гувернантка.
   Гувернантка
   O, mon ami, я словно дежурантка
   Сидела в галерее полчаса.
   Уходят.
   Пушкин
   Она в своем еще прекрасней гневе.
   Изобличен я в преступленье злом.
   Не стоит быть неблагодарным деве,
   И поделом тебе, брат, поделом!
   (Выходит из беседки.)
   Следы одни, и вот следы другие.
   В которые мне хочется ступить?..
   (В сторону Наташиных.)
   Прости, мне эти стали дорогие.
   Ступать в них - с каждым шагом жить!
   (Уходит в сторону графини Кочубей.)
  

Интермедия девятая

Появляются Разумовский и Гауэншильд.

  
   Разумовский
   Молчите, словно бы несете груз.
   Гауэншильд
   Вы правы, груз тяжелый. Эпиграмма.
   Хоть не скажу: на утонченный вкус.
   Разумовский
   Ну что ж, давайте адресату прямо.
   (Читает эпиграмму, смеется.)
   Премилые и честные стихи.
   Не без причин я на зубок попался:
   Тщеславье с чинолюбием - грехи.
   Кто автор?
   Гауэншильд Поиск вел, но не дознался.
   Разумовский
   Вас где-нибудь еще в столице ждут?
   Гауэншильд
   Я приглашен в австрийское посольство.
   Разумовский
   Я жду вас через час. Вас привезут
   В моей карете.
   Гауэншильд (на эпиграмму)
   Это недовольство.
   (Уходит.)
   Разумовский перечитывает эпиграмму.
   Разумовский
   Запретам неподвластно вдохновенье,
   Толкуют барды, презирая риск.
   Подвластно, коль начать духовный сыск,
   Усилив запретительное рвенье.
  

Сцена девятая

Начальники

Кабинет Разумовского. Разумовский заходит за стол. Перед столом Малиновский-отец. Слышен артиллерийский салют. Он будет греметь на протяжении всей сцены.

  
   Разумовский
   Из Петропавловской, в честь государя.
   Всех залпов будет пятьдесят один.
   Вы не здоровы?
   Малиновский-отец Граф, мне полегчало.
   Разумовский
   Я по делам лицея вызвал вас,
   Лишь только вас... А вот и третий залп.
   Я огорчен историей на бале.
   Граф - грубый ретроград, но даже с ним
   Вам полагалось обойтись иначе.
   Малиновский-отец
   Скажу на это, что лицей - не фрунт.
   С исходом бед, что принесла война,
   Отменится и рабство... Очень скоро
   Приступит царь к собранью депутатов,
   Чтоб выпестовать новый свод законов.
   Вот для работы этого собранья
   Мы и готовим нужных нам людей.
   Разумовский (прислушиваясь к залпам)
   Высокой цели служат и спектакли?
   Тот неопрятный странный гувернер
   Уволен был? Так надо с ним проститься.
   Малиновский-отец
   В спектаклях много доброго.
   Разумовский (на залп) Шестой.
   По этим поводам, совсем не малым, -
   Вот и седьмой, - я выражаю вам
   Неудовольствие! Затем и вызвал.
   Ваш "общий дух" полезен до поры...
   Слушают залпы.
   Надеюсь вскоре видеть вас здоровым.
   Двенадцатый по счету моему...
   Малиновский-отец
   Тринадцатый... Четырнадцатый... Боже!
   Два нумера... Тринадцатый - Жанно,
   Четырнадцатый - Пушкин... Быть мне строже?
   Разумовский
   Не мало прав директору дано.
   Малиновский-отец
   Невидимой шрапнелью и картечью
   Палите вы, как эти пушки, в нас...
   Опять моей вы недовольны речью?
   Разумовский
   Вы нездоровы!.. Провожу я вас...
   (Провожает Малиновского-отца. Он взволнован. Его приводят в себя лишь ритмичные залпы Петропавловской крепости. Звонит.)

Из другой двери появляется Гауэншильд.

   Разумовский
   Я буду с вами откровенен.
   Тайный агент полиции в лицее -
   Пилецкий - сам себя разоблачил.
   (Развел руками.)
   Нам надо знать не мелочи житья,
   А дух, которым движется лицей.
   Там не досмотришь, здесь, глядь - и отставка.
   Гауэншильд
   Иллюминация в столице будет.
   В лицей я только завтра возвращусь.
   Разумовский
   Сегодня же... Я должен вам заметить
   (Тридцать девятый иль сороковой?)
   Василий Федорович деловит,
   Но он в плену сомнительных воззрений.
   (Слушает залпы.)
   По нездоровию, его жалея,
   Вам говорю: готовьтесь исполнять
   Обязанность директора лицея.
   Гауэншильд
   Как назначенье это мне принять?
   Разумовский
   Приватное пока... Сорок восьмой!..
   И радостное не выносят нервы.
   О государь, о покровитель мой!..
   Вот он, голубчик, пятьдесят-то первый!
   Начинается колокольный звон.
   Гауэншильд
   Все вольности от ожиданья воли.
   Война сумела русских развратить,
   Глазами Запада свои увидев боли,
   Решили мужика освободить.
   Разумовский
   Все жаждут перемен.
   Гауэншильд Сам император
   Поддерживает светлый нимб надежд.
   Разумовский
   Он опьянен пока! Он триумфатор!
   Вокруг него сонм умников-невежд!
   Мечтают все!.. Всем подавай на блюде
   С поклонами от вольности ключи.
   Гауэншильд
   Хоть будут век неблагодарны люди
   Дню сущему, тому их не учи.
   Разумовский
   Век были, есть и не умрут законы -
   Гарантии всесилия царей, -
   Что неугодны низким слугам трона.
   Попробуй слуг надеждой обогрей?..
   Цап за руку! Им подавай поболе!
   Пусть царь умен, мы тоже не глупцы.
   Все вольности от ожиданья воли?
   Так пусть закон почувствуют юнцы.
  

Гул колоколов достигает апогея. За окнами отсветы иллюминации.

Интермедия десятая

В прогулочной одежде, с тростью в руках входит Малиновский-отец. Появляется Иконников, бросается к директору, чтобы помочь ему.

  
   Малиновский-отец
   Прошу вас больше не бывать в лицее.
   Иконников
   Я понимаю вас... Благодарю.
   Малиновский-отец
   Задерживать вас более не смею.
   (Уходит.)
   Иконников
   В дороге встречу ночь, потом зарю...
   Входят Пущин и Пушкин.
   Пушкин (подает Пущину записку)
   Я вел себя неосторожно, низко...
   Ты знаешь все.
   Пущин Она тебя поймет.
   Мне ввек не написать такой записки.
   Пушкин (обнимает Пущина)
   Скажи, что без ответа он умрет.
   Поклонившись Иконникову, Пущин убегает.
   Иконников
   Я навсегда теперь уже уволен.
   Хлопот доставил всем... Себе век не прощу.
   Василий Федорович тяжко болен.
   Пушкин
   Я знаю и сейчас же навещу.
   Простившись, расходятся.
  

Сцена десятая

Смерть Малиновского

Домашний кабинет директора. Секретер, кушетка, над которой портрет Державина. Крадучись, в халате входит Малиновский-отец, садится за секретер. Из соседней комнаты появляются Малиновский-сын и Вольховский.

  
   Малиновский-сын
   В постель, прошу... Немедленно в постель.
   Малиновский-отец
   Пойми, Иван, я не могу лежать.
   Эпоха новая!.. И уйма дел:
   Вот и ремонт лицея не окончен.
   Жизнь - деятельность, праздность - сон и смерть.
   Входят Пушкин, со скрипичным футляром Яковлев.
   Малиновский-отец
   Мишель пришел. И Александр!.. Входите.
   Пушкин
   Вам лучше?
   Вольховский Хуже.
   Малиновский-отец Я уже способен
   Сидеть, писать... Директор ваш здоров!
   Обходится уже без докторов.
   Яковлев
   Мы будем музицировать сегодня.
   Пойдешь, Казак?
   Вольховский (Малиновскому-сыну)
   Прошу тебя, ступай.
   Малиновский-сын
   Отцу необходимо выпить капли.
   Считают с Вольховским капли.
   Малиновский-отец
   Ученью час, но и потехам время.
   Яковлев
   Ах, музыка! Ее бы мне не знать!
   Малиновский-отец
   Буффонные проделки надоели?
   Яковлев
   Скажу честней, я надоел себе.
   Малиновский-сын (поит отца лекарством)
   Мы потеряли буйного буффона,
   Найдя в нем записного скрипача.
   Малиновский отец
   Ступай, Иван... Куницына пришли...
   Малиновский-сын
   Я не пришлю!
   Малиновский-отец Всего лишь на два слова.
   Успех в делах - здоровия основа.
   Пушкин, Малиновский-сын и Яковлев уходят
   Болел неделю, а бумаг полно.
   (Напевает, работая.)
   О домовитая ласточка,
   О милосизая птичка.
   Грудь красно-бела, касаточка,
   Летняя гостья, певичка...
   Не за горами курсовой экзамен.
   Державина на праздник приглашу.

Входит Куницын, Вольховский с книгой выходит в соседнюю комнату.

   Малиновский-отец
   Почти у всех открылись вдруг таланты.
   За окном мелодия скрипки.
   Кто бы подумал: Яковлев Мишель!
   Куницын
   И он при этом пишет рассужденья,
   Толковый и совсем немалый труд,
   Где спорит о причинах охлажденья
   Любви к отечеству... Они живут!
   Малиновский-отец
   Чтоб жили не временщикам в угоду,
   Нужна им твердость духа с этих дней,
   Любовь к отечеству, любовь к народу
   И ревность к общей пользе, не своей...
   (Бросил перо.)
   Сядь. Выслушай... Мне больше не подняться...
   Молчи!.. Служи, лицей боготворя.
   И без меня пусть будет отмечаться
   День девятнадцатого октября.
   Входит Гауэншильд
   Гауэншильд
   С победным окончанием войны...
   Я все хочу спросить: не ваш Радищев
   Недавно был у Пушкина в руках?
   Куницын
   Я подарил изданье, в коем нет
   Ни "Путешествия", ни оды "Вольность".
   Гауэншильд
   Случайностей нелепых избегают.
   Куницын
   И я их постараюсь избежать...
   Директору предписано лежать.
   (Уходит в соседнюю комнату.)
   Гауэншильд
   Безумию на свете есть пределы,
   Граф Разумовский...
   Малиновский-отец Знаю! Мне не верит
   И ненавидит. Жалуйтесь ему.
   Гауэншильд
   Нет смысла в этом, господин директор.
   Я принужден принять крутые меры.
   Вам не придется видеть "общий дух",
   Коль мыслится под этим вольтерьянство.
   Малиновский-отец
   Не понимаю...
   Гауэншильд (очень тихо) Незачем скрывать,
   Что мне даны большие полномочья.
   (Прикрывает окно.)
   Мелодия тише.
   Малиновский-отец
   Вся жизнь моя, скитанья дипломата
   Не стоят в Царском прожитого дня.
   Со мной ученики, мои ребята.
   Не я их вдохновлял - они меня.
   Не век в миру временщики, доносы,
   А вот святая вольность оживет.
   Есть ли у вас еще ко мне вопросы?
   Что скажете, я знаю наперед.
   Гауэншильд (подойдя к двери в соседнюю комнату, прислушался)
   Не все... У вас единственная ставка:
   Руль брига очень круто повернуть.
   Благочестивый курс или отставка...
   Из двух всего один возможен путь.
   Молчание.
   Малиновский-отец
   Я кафедры не сохраню за вами.
   Гауэншильд
   Меня двуличье времени хранит.
   Жизнь общества меняют не словами.
   Империя Российская - гранит!

Малиновский встает и вдруг вскрикнув падает грудью на стол. Вбегают Куницын и Вольховский.

   Малиновский-отец
   Послушайте признанье. Он лицей...
   Прибрать... себе... задумал! И добился...
   Куницын (указывает Гауэншильду на дверь)
   Ступайте вон. Ступайте, я прошу!
   Гауэншильд
   Что ж, грубости к лицу московитянам,
   Но я готов поспорить с вашим кланом.
   (Уходит.)
   Вольховский бросается к директору.
   Вольховский
   Знобит вас?
   Куницын
   Доктор в городе.
   Малиновский-отец (трезво) К чему?
   Не надо никого... вот только сына...
   В беседке он... Владимир, позови...
   Вольховский убегает.
   Хитрец австриец!.. Страшен и хитер...
   Лицей осиротеет!.. Лихорадит...
   Куницын (проводив его до кушетки, подает лекарство)
   Примите это...
   Малиновский-отец Давит!.. Где Ванюша?
   Куницын
   Уже бежит!
   Малиновский-отец (бредит) А хорошо в степи...
   Какая тишина!.. Откуда залпы?..
   По мне... картечью - пли!
   Вбегают Малиновский-сын и Вольховский.
   Малиновский-сын (бросается к отцу)
   Все обойдется!
   Малиновский-отец (схватив руку сына, не узнавая его)
   Вы, граф? Ко мне?! Пришли просить прощенья?
   Давно бы так!.. Во вверенном лицее
   Веденье дел имеет недостатки,
   Но коль вы не слепец - должны признать:
   Здесь нет недобродетельных идей.
   И главное: нет духа раболепства!..
   (Всматриваясь в сына.)
   Вы кто? Откуда этот господин?!
   (Отталкивает его.)
   Ванюша где? Останется один!..
   (Умирает.)
   Малиновский-сын
   Отец!.. Я в первый раз его оставил!..

Вбегают Пущин, Пушкин и Кюхельбекер. Остановились, пораженные и испуганные. Все поняли. Молчание. А за окном лицейская песенка; ее поет Яковлев.

   Большой Жанно
   Мильон Бонмо
   Без умыслу проворит.
   А наш Француз
   Свой хвалит вкус
   И матерщину порет!
   Пушкин
   Да прекратите!
   Песня смолкает.
   Вольховский (подошел к Ивану)
   Ты заплачь, Иван...
   Малиновский-сын
   Что пользы... Казаки в беде... не плачут.

(Вдруг с рыданиями падает на плечо Вольховского, ноги его подкашиваются, тот поддерживает его.)

   Куницын
   Тяжелая утрата для лицея.
   Пущин (робко - Малиновскому-сыну)
   Слова любые - только лишь слова...
   Пушкин
   Поверь, мой друг... Беда роднит всех близких...
   Пускай и жизнь нас породнит с тобой.
   Мы связаны единою судьбой...
   (Взял руку Малиновского.)
   Пущин
   Средь нас не может быть душою низких!
   (Обнимает их.)
  

Интермедия одиннадцатая

Где-то далеко играет полковая музыка. Держась за руки, входят Пушкин и парадно одетый Горчаков.

  
   Горчаков
   Стихи на именины мне - прелестны.
   Ты извини, я их послал maman.
   Я петь пустое не умею
   Высоко, тонко и хитро
   И в лиру превращать не смею
   Мое гусиное перо.
   Сравни с "Монахом"? Разговорный слог.
   Пушкин
   Кошанский все бранил, а Галич хвалит...
   Горчаков
   А я вот дипломатику избрал.
   Признаюсь я тебе: великим стану.
   А если нет, приму спокойно яд.
   Такое только другу говорят.
   Входят лицеисты. У Яковлева в руках гитара.
   Дельвиг
   Адонис.
   Горчаков
   Нынче раут у Волконских.
   Яковлев (подыгрывая себе на гитаре, поет)
   Гуляй, mon Princе, на что учиться!
   От книг беги, как от чумы.
   Разве должно над книгой биться?
   Черт с ней. Сиятельный ведь ты.
   Горчаков, рассмеявшись, аплодирует.
   Пушкин
   Совет: будь нынче другом Эпикура,
   Вельможам внемля, не гони Амура!
   Горчаков
   У каждого из нас особый гений,
   И дружбе не мешает разность мнений.
   (Изысканно раскланявшись, уходит.)
   Появляется дядька Фома.
   Дядька Фома
   Вам, Александр Сергеевич, записка...
   Пушкин, прочтя записку, убегает.
   Яковлев
   На раут Горчаков, куда же Пушкин?
   К гусарам приглашен?
   Дядька Фома На ран-де-ву.
   Дельвиг (подает ему монету)
   За откровенье мы с тобою квиты.
   Фома уходит.
   Яковлев (тихо Дельвигу)
   И тут не обойтись нам без гитары.
   Сильней при звуках семиструнной чары.
   Уходят, расхохотавшись. Появляется Комовский.
   Комовский
   Нет чтоб сказать: "Иди сюда, Комовский!"
   Живем вразброд, как умер Малиновский.

Входит жующий лакрицу Гауэншильд. Комовский пытается скрыться.

   Гауэншильд
   Куда спешите?
   Комовский Господин директор?
   Гауэншильд
   Завидуете им?
   Комовский Мне одиноко.
   Гауэншильд
   Они живут на острие ножа.
   Вы благонравны... Вы у нас хранитель
   Душевной веры в высшие устои.
   Комовский
   Вам что-то надо, господин директор?
   Гауэншильд (достает листок)
   Доверия ко мне. Хочу спросить:
   Не попадался вам такой рисунок?
   Комовский
   Похоже, триумфальные ворота.
   А это, Боже правый, государь?
   От полноты в ворота влезть не может,
   И свита рубит их!.. О святотатцы!..
   Земная власть не на земле судима.
   Гауэншильд
   Так попадалась вам карикатура?
   Что вы молчите? Скрытность не к лицу
   Таким, как вы.
   Комовский Приличней послушанье?
   Гауэншильд
   И вы безверием заражены?
   Услугу эту я сочту последней.
   Откажете в наинужнейшем деле,
   Я так о вас потом и доложу.
   А у меня большие полномочья.
   Комовский
   В последний раз берусь помочь я.
   Гауэншильд
   Мы одиноки все среди людей.
   При общей пользе знайте о своей.
   Расходятся.
  

Сцена одиннадцатая

Безначалие

У большого пруда в Екатерининском парке. Сквозь осенние ветки видна Чесменская колонна. Справа - статуя девушки с разбитым кувшином. Из кувшина льется вода, сверкает в сумерках. Полковая музыка слышится уже ближе. Проходят Первая и Вторая дамы. Обе в трауре.

Входят де Будри - он в том же пудреном парике, но в парадном мундире - и Вольховский с тростью Малиновского-отца.

  
   Де Будри
   Какие трость оставила следы.
   Вольховский
   Подарок от Ивана-побратима.
   Осиротели с нами и сады...
   Де Будри
   Горька утрата и невосполнима.
   Вольховский
   Спешат патриции - профессора -
   Сесть за директора.
   Де Будри Так я - патриций?
   Вольховский
   Совсем не ждут подачек от двора,
   Лишь двое: де Будри и друг Куницын.
   Де Будри
   Гусарский полк вернулся из Парижа.
   Пойду взглянуть на торжество поближе.
   Вольховский
   Но вы - француз.
   Де Будри Помилует молва...
   Повержен деспот, Франция жива.
  

Расходятся. Вбегает Пушкин, оглядывается, подходит к статуе, припал к струе, пьет крупными глотками. Входит Наталья Кочубей.

  
   Пушкин
   Вы наконец пришли...
   Кочубей Вы умоляли.
   Пушкин
   Сердечность ваша холоду сродни.
   Кочубей
   Мы в зелени весенней отгуляли,
   И летние мы проводили дни.
   Пушкин
   Люблю я лето и весну...
   Кочубей Я - осень.
   Пушкин
   Но почему?
   Кочубей Гуляя под дождем,
   Я думаю... Небес осенних просинь
   Так хороша, хоть все мы лета ждем.
   Пушкин
   Я думаю зимой, весною, летом.
   Кочубей
   Все спорите вы? Экий грубиян.
   Мне верилось, что я дружна с поэтом.
   Пушкин
   Не в мыслях ваших, а во мне изъян.
   Сверху медленно падает осенний лист.
   Кочубей
   Вы приглядитесь к осени унылой,
   Когда летит на землю желтый лист,
   Никем не защищенный, тем и милый,
   Омыт дождями долгими, он чист.
   (Подняла лист.)
   Наказываю вам любить погоду,
   Какую я люблю...
   Пушкин Жестоки вы.
   Кочубей
   Уже прохладно, вы же взяли моду
   Не покрывать курчавой головы.
   (Подает Пушкину поднятый лист.)
   Пушкин
   Век слушать бы укоры ваши, пени.
   Ах, если б я другим родиться мог!
   (Достал бумажный лист.)
   Здесь исповедь моя, здесь поклоненье.
   Я вас молю, возьмите мой листок.
   Кочубей
   А что стихи при ветрености вашей?
   Я не возьму их. В них святая... ложь.
   Пушкин
   Мы встретимся?
   Кочубей О, нет... Прощайте, Саша.
   Пушкин
   Я проиграл знакомство ни за грош!..

Наталья Кочубей, улыбнувшись, не взяв стихов, пошла было. Появляются Яковлев, Дельвиг.

   Дельвиг
   Простите нас... Мы вам не помешали?
   Кочубей
   Я рада видеть вас всегда, барон.
   Яковлев (мечущему взгляды Пушкину)
   Не вовремя к тебе мы прибежали
   Спеть безделушку на грядущий сон?
   (Начинает играть на гитаре, поют с Дельвигом дуэтом.)
   В сердце возженный
   Образ Елены
   Мнил истребить.
   Прошлой весною
   Юную Хлою
   Вздумал любить.
   Как ветерочек
   Ранней порой
   Гонит листочек
   С резвой волной,
   Так непрестанно
   Непостоянный
   Страстью играл,
   Лилу, Темиру,
   Всех обожал,
   Сердце и лиру
   Всем посвящал.
   Что же? - напрасно
   С груди прекрасной
   Шаль я срывал.
   Тщетны измены!
   Образ Елены
   В сердце пылал!
   В сердце пылал!
   Кочубей
   Скажите мне, кто автор этих строк?
   Дельвиг (подошел к Пушкину, обнял его нежно)
   Хоть он стоит, но весь у ваших ног.
   Пушкин
   Так до свиданья? (Подает стихи.)
   Кочубей (взяв стихи). Нет, мой друг, прощайте...
   Храни вас Бог... Меня не забывайте.
   (Уходит быстро.)

Яковлев играет на гитаре. Входят Пущин, Кюхельбекер и Малиновский с Вольховским. Пушкин стоит ко всем спиной.

  
   Яковлев
   За старое берусь я. Новый номер.
   (Лорнируя и даря улыбки, обходит лицеистов.)
   Дельвиг
   Да это государь! О Боже мой!
   Хохот. Аплодисменты.
   Кюхельбекер
   Ну, удивил!
   Пушкин (достал лист) А это не видали?
   Малиновский-сын
   В ворота государь пролезть не может!
   Появляется Комовский, присоединяется к лицеистам.
   Комовский
   Да кто же он, прекрасный рисовальщик?
   Яковлев
   Явилась проповедница Лиса.
   Комовский
   Герб рода моего лисой означен,
   Но можно ли за то меня дразнить?
   Кюхельбекер
   А нам известно, какова ты птица,
   Хоть правильней сказать: каков зверек.
   Пущин
   Мартын тебе нашептывал о Боге.
   А чем очаровал Гауэншильд?
   Комовский
   Очаровал? Австриец подл и скрытен...
   Я от грехов хочу вас уберечь.
   Пусть сам в грехах и век от них страдаю
   Яковлев
   Ты тяготишься нами, мы - тобою.
   Дельвиг
   Кто твой кумир?
   Комовский Их двое у меня.
   Два Александра: Горчаков и Пушкин.
   Но и они душою далеки.
   Пугает в князе спесь, в поэте - пламя.
   Вольховский
   И все ж, Комочек, будь почаще с нами.
   Разрыдавшись, Комовский бросается к нему на плечо.
   Комовский
   Суворочка, ты всех мудрее.
   И вправду мука - век быть одному.
   Но вас я, скотобратцы, не пойму!
   Я всех слабей? А может быть, добрее?
   (Убегает.)
   Дельвиг
   Он часто весь в потусторонних грезах.
   Но все один в лицее, все один.
   Пущин
   Я сделал вывод из всего счастливо:
   Мертва чувствительность, а чувство живо.
   Кюхельбекер
   Так пусть же поэтические грезы
   Нас не уводят в скорбный мир теней.
   Пушкин
   Я тоже за войну сердец, за грозы
   Крылатых наших юношеских дней!
   Входит Гауэншильд.
   Малиновский-сын
   Вы? Добрый вечер, господин директор.
   Вольховский
   Позвольте с просьбой обратиться к вам?
   Гауэншильд
   Я удовлетворю любую просьбу,
   Коли исход зависит от меня.
   Вольховский
   Комовского оставьте без вниманья.
   Ему претит фискальство.
   Гауэншильд До свиданья!
   (Уходит.)
   Яковлев
   Споемте наш национальный гимн.
   Я дирижировать намерен им.
   (Запевает еле слышно.)
   В лицейском зале тишина,
   Диковинка меж нами.
   Друзья, к нам лезет Сатана
   С лакрицей за зубами.
   Гауэншильд (входит)
   Кто это пел? Возможно ль, господа?
   Лицеисты (песня уже поется громче)
   Друзья, сберемся все гурьбой,
   Дружнее в руки палку.
   Лакрицу сплющим за щекой,
   Дадим австрийцу свалку.
   (Песня переходит в бурю.)
   И кто последний в классах врет,
   Не зная век урока,
   "Победа!" - первый заорет,
   На немца грянув сбока!
   Гауэншильд
   Чтобы приструнить дерзких вольтеристов,
   Я буду так же тверд, как и неистов!
   (Убегает.)
   Пушкин
   Тиран сбежал, друзья, а посему:
   Виват республике!
   Все Виват, виват!
   Входят Куницын и Галич.
   Куницын
   Что с вами происходит, господа?
   Пушкин
   Вам - риторам республики лицейской!
   Куницыну и Галичу...
   Все Виват!
   Пушкин
   Надолго, Галич?
   Галич Как всегда, на сутки.
   Привез с собою "Вестника Европы".
   (Открыл журнал, читает.)
   Арист, поверь ты мне, оставь перо, чернилы.
   Забудь ручьи, леса, унылые могилы,
   В холодных песенках любовью не пылай;
   Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай!
   Довольно без тебя поэтов есть и будет:
   Их напечатают - и целый свет забудет...
   (Закрывает журнал, отдает Пушкину.)
   "Н.К.Ш.П", вам от меня подарок
   В дни первого явления в печати.
   Пушкин
   Мои стихи?!
   Кюхельбекер Ты все не посылал,
   А мы с бароном взяли и послали
   Обнимают Пушкина, качают его.
   Все
   Виват, наш дружеский союз!
   Виват, виват, студенты!
   Не надобны питомцам муз
   Ни золото, ни ленты!
   Галич
   Я рад, что этими стихами встречен.
   Да будет ваш союз лицейский вечен.
   Треск фейерверка. Деревья освещаются огнями, поднимающимися в небо.
  
   Вольховский
   День нынешний еще одним прекрасен:
   С войны вернулся лейб-гусарский полк.
   Куницын
   Он выполнил перед Россией долг.
   Дельвиг
   Наслушаемся побывальщин, басен.

Уходят за Куницыным. Галич, задержав Пушкина, усаживается на скамью.

Галич

   Все просит постижения и славы.
   Все то, что видится сейчас вокруг.
   Седлай Пегаса, мой любезный друг,
   Седлай его уже не для забавы...
   (Оба слушают музыку.)
   Стихи, летая здесь и там, смеются
   Над теми, кто не может слышать их...
   Чесменская колонна чем не стих?
   Над нею не орел, а рифмы вьются.
   Истории и близкой, и далекой
   Вновь жить под скрип гусиного пера,
   Чтоб Галич крикнул Пушкину "ура!",
   Увидев рядом с музой синеокой.
   (Взяв привезенный журнал.)
   "Н.К.Ш.П.". За буквами скрываться
   И не к лицу, да и теперь смешно.
   Стыдиться дара легкого грешно,
   Пора перед столицей открываться.
   (Уходит, оставляя Пушкину журнал.)

Пушкин один, вновь перелистывает страницы. Задумавшись, подходит к пруду. Бросает в воду камешки. Бормочет.

  
   Пушкин
   Здесь каждый шаг в душе рождает
   Воспоминанья прежних лет...

Треск фейерверка. Появляются княгиня Волконская и племянница.

   Волконская
   Неделю будут эти фейерверки.
   Племянница
   И будет с кем теперь поговорить.
   Волконская
   И будет нам кого боготворить.
   Племянница
   Студенты пред гусарами померкли.

В отдалении гремит марш. Пушкин отходит. Появляются Первая и Вторая дамы. Почтительно раскланявшись с ними, Волконские уходят.

   Вторая дама
   Все тот же марш.
   Первая дама Там праздник - в сердце траур.
   (Присела на скамью.)
   Вторая дама
   Идемте, матушка.
   Первая дама Мой Nicolas!
   Убитым быть в свои шестнадцать лет.
   (Рыдает.)

Вторая дама опускается перед нею на колени, целует ей руки.

   Вторая дама
   Моя голубушка... Молю, не надо!
   Весь полк его боготворит.
   Как генерал о нем душевно говорит!
   Первая дама
   Вернулись многие, и этому я рада.

Уходят. Пушкин долго смотрит им вслед. Бормочет тихо.

   Пушкин
   Восстал и стар... и млад: летят на дерзновенных,
   Сердца их мщеньем зажжены...
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Музыка.
   Края Москвы, края родные,
   Где на заре цветущих лет
   Часы беспечности я тратил золотые,
   Не зная горести и бед.
   И вы их видели, врагов моей отчизны!
   И вас багрила кровь и пламень пожирал!
   И в жертву не принес я мщенья вам и жизни,
   Вотще лишь гневом дух пылал!..
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Музыка звучит громче. Становится виден задник, повторяющий известную картину переводного экзамена. Многочисленные гости лицея застыли на нем. Застыл привставший Державин, держащий старческую ладонь около уха. Живой перед нами лишь Пушкин, читающий свои стихи.

  
   Пушкин
   В Париже росс! - где факел мщенья?
   Поникни, Галлия, главой.
   Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья
   Грядет с оливою златой.
   Еще военный гром грохочет в отдаленье,
   Москва в унынии, как степь в полнощной
   мгле,
   А он - несет врагу не гибель, но спасенье
   И благотворный мир земле!
   Музыка достигает апогея.
  
  
   1
  
  
   34
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"