Кто ты дед, в обмякшей хатке,
Пережеванных времён?
Не беда, жил и в палатке,
Переломанных племён.

Это да, бывало так, проходили на парадах,
Стоптав кровяной платок,
Не сошлись, не сошлись во взглядах,
Бил людей электрошок.

Что задумал ты тогда.
Ох, что я тогда решил,
Не нужна вода, еда,
В общем, в роде бы не жил.

Посмеялся люд: смешно.
То сосед Иван, руками машет,
И какое есть кино,
Всё мне явит и подскажет.

Мяты стены, рвётся пачка,
Папиросой в ней завёрнут,
В море буря, в море качка.
Вот мой разум и повернут.

Я пришёл на двор, где в рваной
И засоленной простынке
Старичок встал, ныне славный,
Ритм выбил по пластинке.

Зелен он, кричат детишки,
Вот так стар, что седина,
Дивом стала для мальчишки,
Как любая старина.

Волос крашен, и отвёрнут
Крышкой мира банка пива.
Мужичок стал веком тронут,
И живёт как все мы живо.

Знай же, друга он себе нашёл,
Лет двадцать пять, а нужно помладше.
Свой поясок в новый лад переплёл,
Вот и не кажется сих делов старше.

Посещает с утра магазин,
Не покупает он масла и хлеба.
Помрёт, закажет себе лимузин,
Чтобы доставили прямо до неба.

Кто же не знает того старика?
Вон он кричит новым лозунгом мира.
Видишь, как поднята в воздух рука,
Видишь наколка живого кумира.

Вот нарисован зелёный портрет,
Вот он живой, никогда так не живший,
Вот он певец, вот он поэт,
Свою старину в молодость отпустивший.

Несчастным не стал, не нужно гневить,
Свою современность кед, а не сандалий,
Решил мужичок всего поносить,
Поношен мундир бытийных баталий.

Сегодня костюм спортивный на нём,
Походка спортивная замкнута стихией.
Ну, что молодёжь, куда мы идём?
Сегодня ты будешь моею богиней?!

Прижавшись плечами с окрепшей спинки,
Танцует он в клубе, флиртуя с младой,
Скрипят и звучат золотые пластинки,
С которых слетают грёзы порой.

Торговец рискованных капелек слёз,
Смерти, эфира души химикатов,
Отдал дёшево пять твёрдых грёз,
Под лозунг забытых красных плакатов.

Подсев на новую силу веленья,
Всё сразу, вершил революцию тела,
Разбиты сосуда, тут сердцебиенье,
Ракетою в космос внезапно взлетело.

Он без подготовки, напряг свои жилы,
Почувствовал ритм, и бил ногой прямо.
Он был раньше близок к гниенью могилы,
Но никогда ещё ранее не убивался упрямо.

Желая любить, ту, что млаже, с полвека
Он выбросил мыслей, рассудок - весь ум.
Увидел в себе молодость человека,
Сегодня он смертно весел, не угрюм.

Бурлящие кости кровь ведёт пьяно,
Отравлен наркотиком своих детей,
И тут он почувствовал поздно ли, рано,
Что старость - не глава белоснежных смертей.

Без грязи войны, раскумарены трубы,
Затянуты в них целые города,
Не растоплены угли, топки - крепкие зубы,
Задымилась в рассудке новых взоров слюда.

Старичок пробудился, под утро с протезом,
Что-то нос оковало, что-то стало лицом,
И проткнуто ухо, словно бит саморезом,
Растянуто ухо, стал ли краше с рубцом?!

Да, давны ожиданья, опухшего века,
Что-то стала поболлее младость болеть,
Не захотели увидеть старика-человека,
Интересно на плотское чудо смотреть.

А что было вчера? Что-то было, не знаю.
Словно пил я с Иваном вчера самогон.
Вобще-то друзья мало я выпиваю,
Да и близок к культуре. Извините. Пардон.

Эх, Стар нашего племя,
Не имея обиды, обозначу - звезда!
Не проводили отвязно младушное время,
Никогда не тусили так! Никогда!

Ты знал ли, когда безморщинное тело,
Вносил ли  познания на губы свои.
Что можно попробовать, пробовать смело,
Предаться на миг однополой любви.

Да, что вы, нельзя было так издеваться,
Вы помните, что я примерный старик.
Но всё же так смел, что стал раздеваться,
Что всем доказал, какой ты МУЖИК!

Так значит, прожгли эту ночь сигаретой,
Покуренных залов в неоновом свете.
Никто не идёт за разумной приметой,
А ищут свои радости на планете.
Но помнит старик ещё стихи поэтов,
Явилась пред ним нимфа красных волос,
И среди пластмассовых силуэтов,
На плоть силиконовую большой спрос.

  Осталась таблетка большого сомненья,
Осталось похмелка грешного дела,
Пред смертью прибудет немного броженья,
Чего то, любовь в этот миг захотела,
Привязанность похоти с ним до конца,
Развязаны путы верёвчатых знаков,
Запретного чувства для неких возрастов,
Проглочены две половинки таблетки,
И выпито много алчной крови,
Заснули в двух пониманиях детки,
Умерши навсегда в передозе любви!