Курт Беккер задрал голову. Метеорологи не ошиблись. Погода на редкость хороша. Слишком хороша, чтобы умереть. "Умереть? Что за пораженческие мысли!" - одернул он себя. Редкие облака мирно пасутся в прозрачной синеве. Курт глубоко вздохнул, словно хотел надышаться напоследок. "Напоследок? Да что за идиотские мысли лезут в голову перед атакой!" На него возложена великая миссия! От его команды зависит исход войны! Беккер глянул на свою батарею. Двадцать пузатых серых баллонов, в которых заключено новое чудо-оружие. О нем ходят самые невероятные слухи. В окопах шептались, что благодаря этому оружию война закончится в считанные недели. Самые безнадежные оптимисты даже рисковали называть дату. Хотя у каждого она была своя. Не далее как вчера Отто Ланге, с которым они вместе ходили школу, а потом топтали паркет в университете, доказывал ему, что новый, 1916 год они встретят дома... в Дармштадте
Дом... Как ты теперь далеко... Как странно и невероятно глупо воевать со страной, чей царь женился на дармшадской принцессе...
Бедный Отто! Ему невдомек, что за дрянь дремлет за металлическими стенками баллонов. Только бы не изменился ветер! Иначе испытать всю мощь оружия придется на себе.
Курт закурил. Жадно вдыхая дым, вспоминал, как Шарлотта, милая, черноглазая малышка, подарила ему этот вышитый кисет; зардевшись, чмокнула в щеку и еще более закрасневшись шепнула "Моему герою!"
Моему... Славная девочка...
Курта отобрали в химическую команду потому, что он учился на химическом факультете Дармштадского технологического университета. Командиров не смутило, что он успел закончить всего два курса. Ему и еще десяткам таких же студентов-недоучек на скорую руку объяснили азы обращения с новым оружием и присвоили внеочередное звание.
Сигнальная ракета! Белая. Она уносится ввысь, словно хочет пробить облако, а потом, потеряв надежду остаться в небесах, медленно летит вниз, оставляя за собой дымный след.
Курт отбрасывает сигарету. Командует: "Внимание! Снять колпаки! Привинтить шланги!" - и удивляется сам себе. Голос стал чужим - твердым, громким. А внутри все дрожит и мелко-мелко дергается веко.
Солдаты двигаются как автоматы. Раз-два-три... Раз-два-три... Шлаги, как жирные питоны переползают через бруствер, разевая жадные пасти.
Вторая ракета. Красная... Как и положено на войне. Красное - значит кровь... Сигнал к атаке. Ракета гаснет и только белесый след, тающий в воздухе, зачеркивает всё, что было до....
Питоны дернулись, из пастей с шипением повалит густой дым. Струи слились в одну, перемешались. Перед окопами заклубилось огромное облако. Мутно-зеленое, оно шевелилось как живое, росло вверх и вширь, заслоняя собой все вокруг. Резкий порыв ветра рванул его и погнал его вперед на врагов.
"Господи! - завопил Курт изо всех сил. - Господи! Ну, сделай так, чтобы ветер не поменялся!!!!"
Офицеры английского полка Монсон и Питерсон вылезли на бруствер окопов, спасаясь от невыносимой духоты.
- Господи, дышать нечем! - в который раз пожаловался Питерсон.
- Ты прав! - отозвался Монсон и, глубоко вздохнув, надрывно закашлялся. - Да замолчишь ты?! - гаркнул он, когда смог отдышаться, - Без тебя тошно!
Слабый северный ветер не приносил облегчения. Он не перемещал воздух, а только слегка его взбалтывал, как жаркий, липкий коктейль с отвратительным запахом. Пахло остывшим порохом, грязной одеждой, потом, кровью. Хорошо еще, что похоронная команда убрала тела погибших. Если бы в этот коктейль добавилась еще и струйка трупного запаха, то дышать было бы просто невозможно.
Внезапно со стороны французских окопов донеслись стрельба. Видать лягушатники (ну и что , что союзники, а лягушек все равно жрут!) завязали горячий бой. Монсон оживился, достал полевой бинокль и направив его на союзников. Остальные даже не высунули головы из окопов. Подумаешь стрельба. На то и война чтобы стрелять. Лениво переговариваясь солдаты курили, а офицер тихо разговаривали о доме, о конце войны, о женах, которые конечно же ждут и любят. Вдруг Монсон крикнул: "Французы! Господи! Их прорвали!"
Словно подброшенные взрывов из окопов высыпались офицеры и тоже схватились за бинокли.
Питерсон как и все вцепился в бинокль. То, что он увидел, не давало ему спать потом долгие-долгие годы. Сердце англичанина прыгнуло в горло и билось, мешая дышать.
По полю бежали, размахивая руками-спичками тысячи маленьких человеческих фигурок.
Они бежали изо всех сил, спасаясь от чего-то ужасного, катастрофичного апокалиптического. Того, что невозможно осознать и от чего не спастись.
За людьми ползло облако. Огромное. Зеленовато-серое. Словно морской прибой оно тихо катилось, заливая округу, затапливая все неровности, траншеи, воронки от снарядов, заполняя окопы и выплескиваясь из них мутными волнами. Оно догоняло бегущие изо всех сил фигурки, накатывалось на них. Люди, оказавшись в его мягких объятиях падали, словно им подсекали ноги. Одни старались подняться, но хлебнув мутного дыма, падали обратно в накатывающиеся волны. Другие пытались зарыться лицом в землю, но не в силах сдерживаться, все равно глотали зеленый дым и, захлебнувшись, хрипели ртами, забитыми кровавой грязью. Солдаты погрязали в зеленом облаке, в агонии бились о камни, из последних сил цеплялись за траву, пытаясь задержаться на этом свете и не утонуть, не пойти ко дну в проклятых волнах...
Облако, растекаясь все больше и больше, постепенно желтело...
Только несколько человек смогли добежать до английских окопов. Они бежали и бежали, и только почувствовав себя в чьих-то руках и услышав взволнованную английскую речь, смогли остановиться и тут же рухнуть на землю, сраженные приступом жуткого, выворачивающего кашля. Их черно-багровые лица, слепые глаза, словно затянутые свинцовой пленкой, дикие крики о помощи повергли всех в ужас.
Пока англичане пытались оказать первую помощь спасшимся из зеленого облака, около окопов появились еще два человека в странных резиновых масках с круглыми стеклянными глазами. К маскам крепились плоские железные коробки. Пришельцев едва не подстрелили, приняв за посланников дьявола, так у всех были натянуты нервы. Потом говорили, что люди эти, вроде бы, вынырнули из облака. Тем более удивительно, что они остались живы, но еще удивительнее - что невредимы. Два человека. Они говорили по-французски. Питерсон хорошо знал этот лягушачий язык и перевел Монсону их рассказ.
..там, где прошло облако, трава пожелтела и свернулась, как обожженная, листья в считанные секунды пожухли и облетели, птицы замертво свалились на землю и даже бабочки умерли в полете и осыпались с небес, как пепел...
Французы сняли свои странные маски, которые они назвали - "противогаз". Их лица, нормальные, белые и обычное дыхание, говорили о том, что даже в газовом облаке возможно спастись и предупредили что следующая атака немцев будет направлена . Союзники рассказали, эти противогазы скоро поступят на вооружение, а пока от газа можно защититься многослойной повязкой, смоченные гипосульфитом натрия...
Пока англичане оказывали помощь пострадавшим в газовой атаке, два француза куда-то исчезли, на что в суматохе никто не обратил внимания. Только теперь, когда лицо Монсона обмотано мокрой материей, а на глаза надвинуты очки в кожаных наглазниках и он без особого страха смотрит на приближающееся облако, мысленно говоря "спасибо" Франсуа Дега и Жан-Луи Труайя, он запоздало думает, откуда они все это знали?
...Курт Беккер геройски погиб 25 сентября 1915 года во время хлорной атаки британских войск...
спавка из систории
"22 апреля 1915 года в 3 часа 30 минут у бельгийского города Ипр немцы впервые в истории применили химическое оружие против англо-французских войск. Для газовой атаки был использован хлор. Первая французская армия понесла большие потери. Погибли около пяти тысяч солдат и офицеров. Еще десять тысяч навсегда потеряли здоровье.
31 мая 1915 года, в районе Болимова, близ Варшавы, русские войска подверглись газобалонной атаке. На участке фронта в 12 километров немцы выпустили 264 тонны хлора. Пострадали 8832 человека, 1101 из них - погибли...
В сего за период с апреля 1915 г. по ноябрь 1918 г. немецкими войсками было произведено более 50 газобаллонных атак, англичанами 150, французами 20.
Немцы на фронте 6 км выпустили хлор из 5730 баллонов. В течение 5-8 минут было выпущено 168 тонн хлора
Первую Мировую войну можно с полным основанием назвать "ВОЙНОЙ ГАЗОВ". Ни до ни после этой войны боевые отравляющие вещества не использовались в таких количествах как в 1915 -1918 годах. В течение первой мировой войны химические вещества применялись в огромных количествах: 12 тысяч тонн иприта, которым было поражено около 400 тысяч человек. Всего за годы первой мировой было произведено 180 тысяч тонн боеприпасов различных типов начиненных отравляющими веществами, из которых на поле боя было применено 125 тысяч тонн. Боевую проверку прошло свыше 40 типов ОВ. Общие потери от химического оружия оцениваются в 1,3 млн. человек, из них до 100 тысяч со смертельным исходом".