Осторожность была обоснованной: в багажнике лежал прибор, который должен изменить не только его жизнь, но и жизнь города. Да что там города! Мир уже завтра будет другим! - Все будет иначе, - выхватывая из темноты несущийся на него рулон дорожного полотна, шептал Глеб. Ему действительно казалось, что прибор мог слышать и понимать слова. Вспомнил, как на прощание Викентий произнес: "Извините, но мы должны расстаться... Несоответствие и неперспективность... Отнюдь...". Как песок в лицо!
В ту минуту и было принято решение: он создаст свою лабораторию. Чувство свободы впрыснет в него свежие мысли. А уж он придаст им стройность и логичность. Работа в сверхсекретном сборочном секторе для него была закрыта. Хорошо еще так. Как правило, те, кто "не приходился ко двору" Викентия, исчезали бесследно. Или же сгорали от болезней - разных и непонятных. Так было с Артуром, двадцатипятилетним красавцем, обладавшим неординарным мышлением. Отстраненный от проекта, в течение трех недель тот превратился в расплавленный шоколад, такой же черный и бесформенный. Для всех сотрудников было очевидно: забыл, а возможно, пренебрег парень железным правилом - не приближаться к Виолетте ближе, чем на полтора метра! И вот, пожалуйста, еще одна урна на городском кладбище! Виолетта - девушка, бесспорно, молодая и эффектная. Но когда идет речь о жизни и смерти!... Третья урна за полгода! Викентий, пятидесятилетний, изрядно расплывшийся в талии мужчина, обладал нередкой фобией - страхом измены и предательства. В минуты обострения муж Виолетты бывал крайне жесток и циничен. Кто бы мог подумать! Дветысячисороковой год на дворе и такие примитивно-феодальные провалы в сознании!
Глеб вспомнил шефа, ясно представил две ниточки его сжатых губ, остро заточенный маленький шевелящийся носик, и неприятный холодок скользким удавом пополз по позвоночнику. "Нет! Нет! Викентий меня выгнал совсем по другой причине, - успокаивал себя, - эту улыбку никто не мог видеть". Глеб еще раз прокрутил ту ситуацию. Все было во взгляде: и нежность, и мольба, и безудержное желание. А когда полуоткрытый ее рот шевельнулся, изобразив что-то среднее между улыбкой и ожиданием поцелуя, Глеб здорово испугался. Стечение обстоятельств? Чистая случайность? Но на следующий день и прозвучало это "отнюдь"....
А вот и загородный участок. Звездный купол молча нависал над головой, словно занавес в театре, такой же массивный и загадочный. Не прошло и полчаса, как "Фотос-1" был сориентирован на участок между мерцающим глазом Сириуса и голубым поясом Ориона. Глеб ликовал! Все получилось! Строчка из стихотворения Цветаевой четко спроецировалась на звездном небе - "вы, идущие мимо меня к не моим и сомнительным чарам; если б знали вы, сколько огня, сколько жизни, растраченной даром".
Вот оно: долгожданное и спасительное мгновение! Теперь он поможет людям, заблудившимся и безнадежно отчаявшимся, бьющимся в бессильных конвульсиях. Он разбудит в их сердцах надежду и уверенность. Не все еще потеряно! Вспышка жгучего, яркого света прервала безудержный полет мысли. Сознание растворилось в вечно противоборствующих запахах жасмина и полыни. Глеб упал в траву.
- Наивный юнец, безнадежный романтик!
- Юнец-глупец. Тебе не кажется закономерным такое сочетание?
Глеб узнал эти голоса. Викентий и Виолетта. Тяжелые веки открылись непросто. Над ним склонились два силуэта.
- Ну что, юный друг, сеятель доброго и вечного?
- Что вам нужно? - Глеб как мог спокойно произнес эти три слова.
- От тебя? Уже ничего. Все, что было необходимо, мы получили. А ты - материал отработанный, думаю, нам лучше расстаться. Сила и только сила правит миром - это закон, испытанный веками! А лирики, такие, как ты, созданы нам для развлечения. Нужно отдать должное, голова твоя умеет не только стихи читать. Да, вот только идеи рождались совсем в другой головке. - При этом он обнял Виолетту и поцеловал в челку. - Телепатические установки, слыхал, небось? Ну, а техническое воплощение - это безусловно ваша, сударь, заслуга.
Завтра мы с дочерью,... да, да, с дочерью, я не ошибся. Легенда о ревнивом муже - для лириков, так удобнее сбивать с толку многих, в том числе и сбесившихся конкурентов. Завтра мы с Виолетточкой станем богатейшими людьми: реклама на ночном небе - вот что нам нужно! Хватит бестолково таращиться на звезды. Завтра на них будет висеть реклама жвачек, памперсов и прокладок!
Жуткий, как гром, хохот Викентия потряс звездный купол.
- Смотри, мальчишка, как это будет выглядеть! Отец и дочь подошли к аппарату. Взрыв на мгновение ослепил Глеба. Невидимые брызги крови оросили листья и траву. Защита против несанкционированного запуска оказалась кстати. Глеб откинул голову и в рассеивающемся дыму с трудом отыскал созвездие Ориона.