18 октября исполняется пятнадцать лет закону "О реабилитации жертв политических репрессий". За этот промежуток времени только в Астраханской области пересмотрены дела периодас 1918 по 1954 гг., по которымобвинялось в совершении государственных преступлениях 12527 наших земляков. Издано два тома книги памяти "Из тьмы забвения", где поименно рассказаноо 10955 человеческих судьбах этого жестокого времени. Таким образом, по состоянию на 1 августа 2006 года можно сказать, что деятельность по реабилитации невинно репрессированных фактически завершена.
Правда есть и те, кому отказано в реабилитации. Этим 705 лицам, ни их потомки, ни настоящая власть, не простили предательства своего народа в годы Великой Отечественной войны. Как правило, это участники карательных акций, проводимых нацистами на временно оккупированных территориях существовавшего тогда единого государства - Советского Союза.
Однако есть и такие, к которым на наш взгляд не возможно подойти с общей меркой - плохой или хороший, виновен или однозначно невинно пострадал.
В этом отношении весьма интересно хранящееся в архиве Управления ФСБ России по Астраханской области дело N 8026-С расстрелянного 1 октября 1920 года астраханца Ивана Павловича Склянина, который обвинялся в том, что находился на службе в белогвардейской армии в должности Начальника карательного отряда, и жестоком отношении к пленным красноармейцам.
Поскольку на момент ареста Склянин являлся военнослужащим (офицером Красной Армии), то его дело пересматривала военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа. В сентябре 2000 г., руководствуясь пунктом "б" статьи 3 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991, государственный советник юстиции 2 класса Харьковский А.И. в подготовленном заключении по материалам уголовного дела реабилитировал Склянина.
Иван Павлович родился 4 ноября 1883 года в семье крестьянина в деревне Решетники (в других документах Решетики или Решетихи) Чернорецкой волости Батахтянского уезда Нижегородской губернии. Другими словами он не был коренным астраханцем. Когда его семья - три старших брата Александр, Константин, Федор, а также отец и мать переехали в Астрахань, неизвестно. В принципе мы также не можем твердо утверждать, что переехала вся семья. В анкете, заполненной в 1920 году арестованным Скляниным, отмечено, что его мать живет в Нижегородской губернии, при этом отец не указан. Что это? Склянины переехали обратно, или после смерти мужа уехала только мать Ивана Павловича, или его родители развелись? Кроме этого, он пишет о своей собственности в Астрахани - каменном доме на углу улиц Смоленская и Эксплонадная, но родовое это имущество, или оно принадлежит только Ивану Павловичу, непонятно.
В 1901 году Иван оканчивает Коммерческое отделение Астраханского реального училища. Наверное, этот выбор не случаен. К этому времени его отец являлся купцом 1 гильдии и соответственно стремился приобщить своего сына, как сегодня сказали бы к семейному бизнесу. Хочу отметить еще одну деталь. Купец 1 гильдии - это очень высокий статус. Для его получения необходимо обладать определенным капиталом, недвижимостью, проводить очень крупные сделки. Пример отца Склянина наглядно иллюстрирует, что при трудолюбии и определенных способностях и в царской, сословной России простые люди, тот же крестьянин, например, могли достичь высокого социального положения.
По окончанию реального училища в том же 1901 году Иван Павлович поступает на военную службу в 308 Царевский резервный батальон (дислоцировался в Астрахани) вольноопределяющимся 1-го разряда. В 1902 году уволен в запас с присвоением офицерского звания - прапорщик. В 1904 г. вновь призывается на военную службу. Началась война с Японией, и Склянин принял в ней участие. В январе 1906 года он в очередной раз увольняется в запас.
После этого Склянин начинает работать в Торгово-промышленном товариществе Гурьев, Склянин и братья Карповы. В начале на должности кассира, а потом становится заведующим магазина. В 1909 году у него рождается первенец - сын Анатолий, в 1911 дочь - Валентина, а в 1913 еще один сын - Константин.
Первая Мировая война прервала устоявшееся мирное течение жизни миллионов людей во всем мире. Так и Склянин в июле 1914 года опять призывается на военную службу в 327 пехотный Корсунский полк на должность полкового адъютанта. В этой должности и в этом полку он прослужил до августа 1917 года. Нам не известно место дислокации этого полка и где находился полковой адъютант - с полком или при штабе в глубоком тылу, но все это время Склянин живет в Астрахани, поскольку в 1915 у Склянина рождается сын Виктор, а в 1918 еще один сын - Владимир.
После январского мятежа казаков Астраханского войска и присоединившихся к ним офицеров, бежавших на юг России от революционных репрессий, в Астрахани после 14 дней боев устанавливается Советская власть. Как явствует из протокола обыска от 8 декабря 1918 года, проведенного в доме Склянина сотрудником ГубЧК Жильцовым, по показаниям жены Склянина - Анны, Иван Павлович сразу покинул город после январских событий 1918 года. С августа и до середины декабря 1918 Иван Павлович проходил службу рядом с Астраханью - в 91-м запасном полку в г. Саратове. Пришедшие к власти большевики распустили все государственные институты революционного Временного правительства. В первую очередь они окончательно развалили, как выражались коммунистические идеологи в Советский период "старую" армию. Таким образом, в декабре 1918 года Склянин в очередной раз уволен из армии. Однако после увольнения штабс-капитан запаса Склянин едет не к семье в Астрахань, а в январе 1919 года приезжает в Терскую область и там живет у тестя на рыболовном промысле.
В апреле 1919 года началась деникинская мобилизация и Склянин попадает во 2 Горско-Моздокский полк начальником пешей команды. Как отмечает в своих показаниях Иван Павлович, пешие команды этого полка формировались из мобилизованных беженцев из сел Астраханской губернии. В задачу таких команд входила охрана побережья от возможного десанта красных войск в тыл наступающего на Астрахань по восточному берегу Каспийского моря отряда генерала Дроценко. Эти команды, численностью в 50 - 60 человек, располагались в различных населенных пунктах на протяжении всей береговой линии. Сам Склянин во главе своей команды из 60 человек находился в селе Лагань (в настоящее время находится на территории Республики Калмыкия). Он замещает интенданта Астраханского отряда, охраняет берег и осуществляет перевозку на лодках интендантских грузов из (название неразборчиво) в Лагань.
Во время того, как бойцы белого движения постепенно проигрывая битву за Россию, отходили к Черноморскому побережью, где им суждено было создать свой последний оплот, Склянин в марте 1920 уходит из разбитых на астраханском направлении белогвардейских частей. Волею судьбы он попадает в Новороссийск, который к тому времени (лето 1920 года) занят красными, где и вступает в 291 стрелковый полк Красной Армии на должность помощника полкового адъютанта. В начале сентября того же года по заявлению красноармейца 4 роты Шаронова Склянин арестован.
Шаронов показал, что Иван Павлович у белых являлся "начальником карательного отряда...попавших в плен красноармейцев поголовно расстреливал, а оставшихся порол плетками и шомполами до смерти. И я красноармеец 4 роты 291 стрелкового полка когда попал в плен к белым матросам Каспийского флота на миноносце "Расторопный" был отдан в распоряжение карательного отряда под начальством офицера Склянина.... Первым долгом он меня раздел и отобрал деньги. Потом и дал порцию шомполов в числе 25 штук, но я не сознавался о большевистских войсках, на что после 4-х дней я им отправлен в Петровскую (город Петровск ныне Махачкала) тюрьму, где и сидел до прихода Советских войск".
На обвинения красноармейца Склянин отвечал, что "я никаких карательных функций не выполнял и поркой пленных не занимался. Красноармеец, который показал на меня, вероятно, был побит в контрразведке и полагал, что это сделано по моему распоряжению. Отправкой пленных из отряда в тыл в Петровск, Кизляр и другие места ведал штаб отряда (далее несколько слов неразборчиво) Каспийскую флотилию и я к этому никакого отношения не имел". Склянин даже назвал офицера, который возглавлял органы контрразведки на Астраханском фронте белых - ротмистр Харитонов.
В настоящее время признана несостоятельность обвинительного заключения, вынесенного в далеком 1920-м. Действительно материалы уголовного дела выглядят неубедительно. Все построено только на заявлении красноармейца Шаронина, которое оформлено с его слов в виде оперативной сводки и направлено в Особый отдел Западного фронта. В заключительном постановлении от 23 сентября 1920 г., подготовленном помощником Уполномоченного Секретно-оперативной части Особого отдела Западного фронта Кодухиным, говорится:
"Произведенным по сему делу следствием установлено: ...
3. Что обвиняемый по происхождению своему, как сын купца 1 гильдии, принадлежит к классу эксплоататоров. (сохранено в подлиннике - Авт.)
4. Что обвинение его в службе в Карательном отряде и жестоком обращении с красноармейцами, не представляется возможным проверить (выделено мною - Авт.) ввиду нахождения обвинителя, красноармейца Шаронина, на фронте.
5. Что в агентурной записке однако указано, что красноармеец Шаронин определенно обвинял Склянина в преступлении в пункте 4 сего постановления поименованном и при этом доказывал на себя, как на потерпевшего".
Другими словами следствие утверждало виновность Склянина основываясь только на показаниях какого-то красноармейца из 4 роты, зафиксированных уполномоченным отдела разведки 291 стрелкового полка. Причем проверить эти показания не представляется возможным. Однако вина Склянина в представлении следствия несомненна, поскольку ровно год он воевал против красных в составе частей Деникина, и самое главное - это его "эксплоататорское" происхождение. В расчет не принималось ни то, что два его брата, также бывшие офицеры царской армии - Константин Павлович (поручик запаса) и Федор Павлович (прапорщик запаса) воюют с 1918 года, т.е. с самого начала Гражданской войны, в Красной Армии. Ни то, что его семья - жена, четыре сына и дочь живет в Астрахани, которая ни на минуту не становилась "белой", т.е. по сути, члены его семьи превратились в заложников Советской власти. Не принимались в расчет и реалии Гражданской войны, когда не только простые солдаты, но часто и офицеры с легкостью меняли свой "цвет" в воюющей армии, переходя от белых к красным и наоборот, порою по несколько раз. Тогда это было обычное дело.
Напрасно Иван Павлович отрицал предъявляемые ему обвинения, отмечая отсутствие карательных отрядов у белых на той территории, где он воевал. И что белогвардейцем он стал в результате мобилизации, проведенной Деникиным на контролируемых им территориях, т.е. без особого своего согласия. Кто же поверит пускай бывшему, но все же белогвардейцу, к тому же (и это главное) сынку купца 1 гильдии.
Таким образом, если судить по материалам дела, то все ясно. Как сказано в уже упоминавшемся заключении о реабилитации Ивана Павловича Склянина, "других доказательств, которые подтвердили бы вину Склянина в инкриминируемом ему деянии, в деле не имеется. Анализ материалов дела свидетельствует, что показания Склянина изложены общими фразами, неконкретно. При данных обстоятельствах, в материалах дела не имеется достаточных доказательств в том, что Склянин служил в армии Деникина в карательном отряде, что он активно воевал против Советской власти, применял насилие к военнопленным и мирному населению".
Однако, в феврале 2006 года "Независимая газета" опубликовала статью Александра Григорьева "Белая гвардия под белыми парусами", в которой рассказывалось о деникинской каспийской флотилии под руководством капитана 1 ранга Константина Шуберта. Автор публикации, скорее всего, отталкивался от мемуаров самого Шуберта, который упоминал о неком Склянине, сформировавшем "свою" флотилию и действовавшем не в составе его отряда. За это Шуберт называл Склянина "зеленым". Несмотря на многие неточности в описании командира "альтернативной" белогвардейской эскадры штабс-капитана Склянина, все равно угадывается тот самый Иван Павлович, о котором мы ведем рассказ. Пусть он не коренной астраханец и не из семьи рыбака, как в статье Григорьева, но это он. И естественно не подчинялся Склянин Шуберту, однако не был он и "зеленым". Имелся у него прямой начальник - командир 7 Кубанского пластунского батальона полковник Новицкий. Другими словами, Склянин воевал не сам по себе, а в составе белой армии.
Статья Григорьева совершенно по-другому заставляет взглянуть на поступки Ивана Павловича. Те лодки, на которых он атаковал красноармейцев, использовались им как для перевозки интендантских грузов, так и для отражения красноармейского десанта на восточное побережье Каспия. Да, он не являлся карателем. Но вряд ли необходимые сведения о месте расположения Советских войск, весьма важные для осуществления своих функций, он добывал у пленных красноармейцев уговорами. Пытки пленных при допросе во время войны использовали и красные и белые, но обвинили в этом преступлении только проигравших. Попав к особистам, Склянин понимал, что у следователей нет достаточных доказательств его активной деятельности против большевиков, поэтому все отрицал. Он требовал очной ставки с Шароновым, зная, что следствие не может этого сделать. Но Шаронов ведь не настолько прост, что бы не понять, кто отдал приказ о его истязании - начальник контрразведки в г. Петровске ротмистр Харитонов или штабс-капитан Склянин в Лагани.
Наверное, Склянин понимал, что вряд ли он выйдет на свободу из Особого отдела Западной армии. На примере контрразведки белых он не мог не знать, как действуют такие органы на этой войне, но боролся до последнего, не признаваясь ни в чем. И вряд ли нам станет известно сегодня, почему покинул Астрахань и долго в нее не возвращался полковой адъютант 327 Корсунского пехотного полка после январского выступления казаков и офицеров в 1918. Не был ли он участником уличных боев с отрядами красногвардейцев? И может не так уж был неправ помощник уполномоченного секретно-оперативной части Особого отдела Западного фронта Кодоухин, когда в заключительном постановлении по делу Склянина отмечал, что "переход обвиняемого к красным не знаменует сочувствия Советской власти, а является актом шкурничества, т.к. обвиняемый перешел в минуту победы Советской власти, во время же ее опасности он был в рядах ее активных врагов. Что будучи мобилизованным он, Склянин имел возможность неоднократно перейти к красным, чего однако не сделал".
Примечательный факт. В той самой оперативной сводке с показаниями Шаронова, по которой арестовали Ивана Павловича, в строчке "помощник адъютанта 291 стрелкового полка Склянин был начальником карательного отряда" между словом "полка" и фамилией Ивана Павловича особистами вставлено слово "товарищ". Это ясно показывает о непредвзятости следствия. Никто заранее не считал Склянина виновным. Однако, несмотря на то, что следствие так и не получило весомых улик его виновности, особисты поняли, что перед ними враг. Конечно, такое понимание доказательством не является, и к делу его как говориться не пришьешь, но логика гражданской войны в России в первой четверти ХХ века навязывала свою правду. Не надо быть идеалистом. Противостояние было жесточайшим, и аналогичные органы у белых работали по тем же правилам. Поэтому законно и правильно решение о реабилитации Склянина, вину которого не смогли доказать в 1920 году в условиях общегражданской войны. Нельзя обвинять и Ивана Павловича в том, что он с оружием в руках пытался защитить, то, что пытались силой отобрать у него и у многих миллионов других людей. Была, как выяснилось сегодня, своя правда и у сотрудников Особого отдела Западного фронта проведших следствие.
Гражданская война 1918 - 1922 гг. в России оставила глубокий след в нашем обществе, который, несмотря на значительный срок давности, осознается и сегодня. Многие из нас пытаются вновь подходить в оценке современных событий с однозначными критериями, не признавая полутонов, либо красное, либо белое. В этом смысле Закон "О реабилитации жертв политических репрессий", изданный в самом начале существования новой, демократической власти, можно рассматривать как один из первых шагов на пути к национальному примирению, которое и так затянулось почти на столетие.