Шел дождь. Крупные капли медленно стекали по стеклу, оставляя, будто, тропу, по которой стекали другие капли. Я стоял, вплотную прижавшись к окну, чуть-чуть не доставая лбом до холодной поверхности. От моего дыхания, она постоянно запотевала. Протерев рукой, я вновь приближался к стеклу.
Солнце уже давно взошло, но из-за темно-серых низких туч его совсем не было видно. Прохожие ходили по тротуарам под большими черными зонтами. Иногда проезжала машина, обрызгивая, не успевших отскочить в сторону пешеходов.
Закипел чайник, наполняя мою квартиру несмолкаемым свистом. Оторвавшись от окна, я прошел на кухню. На небольшой газовой плите с четырьмя конфорками стоял алюминиевый чайник. Теперь он уже не блестел, как раньше. Из узкого носика выходил бело-прозрачный горячий пар. Повернув ручку подачи газа, я переставил чайник на другую конфорку. Свист тут же прекратился.
В маленькой стеклянной баночке хранился мой любимый кофе. Каждое утро я начинал с этого ароматного напитка. Вновь открыв крышку, вдохнул этот терпкий запах какао-бобов и легкий, еле уловимый запах шоколада. Насыпал чайную ложку темно-коричневого порошка в свою кружку, налил кипяток. Кофейная пена стала подниматься со дна кружки на поверхность, тихо шипя.
Я поставил кружку на стол, стоящий в углу кухни, и полез в холодильник. На верхней полке стояло множество банок с вареньем, солеными огурцами и помидорами. В середине стояла кастрюля с супом. На дверце находились две пачки молока, несколько яиц, масло и всякие соусы. Достав кусочек масла, я аккуратно положил его на стол. Вытащил из кухонного шкафа фиолетовую масленку и, открыв пачку масла, переложил его туда, стараясь не испачкаться. Однако все попытки провалились: тремя пальцами я задел кусок: "Блестят, как лысина на солнце", - подумал я, усмехнувшись.
Горячий пар поднимался из кружки и растворялся в прохладном воздухе. Рядом лежал хлеб, намазанный маслом. Я поудобнее уселся на деревянный стул и откинулся на спинку. Бросил в кружку два кусочка сахара и стал медленно его размешивать, тихонько постукивая ложкой по дну.
Включил телевизор, поглубже вдавив красную кнопку на пульте: она всегда плохо работала. Прихлебывая горячий кофе, я смотрел утренние новости.
"...В связи с крупным ДТП в Хабаровском крае в городе объявлен траур. Приспущены государственные флаги, отменены развлекательные мероприятия.
К другим темам. Украинские силовики вновь подвергли обстрелам Горловку. По последним данным погибли две женщины, ранены восемь человек, трое из них - дети. Я напомню, что украинские военные уже не в первый раз нарушают режим тишины.
Соединенные Штаты продлили договор с РОСКОСМОС на доставку космонавтов, на МКС. Это связано с тем, что Америка не успевает построить свои ракеты-носители. Ранее сообщалось, что они будут построены к 2017 году.
На этом у меня пока все. До встречи..."
Я допил свой кофе, который уже остыл и стал невкусным, поставил посуду в раковину и вышел из кухни. Небольшая двухкомнатная квартира состояла из кухни, спальни и зала. От входной двери тянулся длинный и просторный коридор, ведущий в спальню. Направо находилась дверь в зал, а налево - на кухню. Прошел по коридору, минуя зал, и зашел в спальню. Высокий коричневый шкаф почти доставал до потолка. Двуспальная кровать, стоящая в углу, была уже застелена мягким светлым покрывалом. Рядом стоял такого же цвета стол с черной лампой и несколькими папками с документами. На кресле, находящемся тут же, лежал мой черный кожаный чемодан. Его мне подарил мой дед на мой двадцатый день рождения. Сколько лет прошло, а чемоданчик все такой же целый. Потрепалась лишь его ручка. Но в целом он оставался в очень хорошем состоянии. Не каждый современный чемоданчик может похвастаться таким замечательным качеством.
Начались сборы на работу. Честно говоря, работал я дома, но за материалом для работы приходилось выходить из дома. Сняв с себя теплый домашний халат, я надел темный свитер, висевший на спинке кресла. Натянул черные джинсы с немного потертыми карманами от постоянного ношения в них ключей, взял в руки чемоданчик и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. У входной двери надел черные ботинки, взял в руки темно-синий зонт-трость и вышел в подъезд.
Здесь пахло сыростью из-за дождя. Мимо моего этажа проехал, шумя, лифт. Я хлопнул дверью и закрыл ее на два оборота. Звук разнесся по этажам, словно взрыв. Не став дожидаться приезда лифта, который довольно часто ломался, пошел вниз по лестнице. Стены были исписаны всякими гадостями, но никто не собирался это чистить. Всем было абсолютно без разницы: "Да, раньше все было по-другому", - подумал я, не спеша, спускаясь вниз.
На улице дождь лил, как из ведра. Стоя у входной двери, я раскрыл свой зонт и вышел из-под козырька. Капли попадали на обувь, которая моментально промокла. На брюках тоже появились мокрые следы. Быстрым шагом, перепрыгивая через маленькие, и обходя большие лужи, я направился к ближайшей станции метро.
Глава 2
Метро
Двери вагона закрылись, и состав тронулся. Люди ехали молча, смотрели в потолок или себе под ноги, стараясь не встретиться с кем-нибудь глазами. Несмотря на утренние часы, в вагоне было не так много народу. Напротив меня висела карта метро с разноцветными линиями. Черными точками были отмечены станции. Стены вагона были обклеены рекламой цирков, кафе, новых моделей телефонов... Состав несся по тоннелю. В окнах вагона пролетали трубы, электрические провода. Это, словно был другой мир. И он намного отличался от того мира, что лежит на поверхности. Изредка мигал свет, будто вот-вот хотел погаснуть.
Вдруг состав сильно тряхнуло. Затем снова тряхнуло. И погас свет. Поезд продолжал ехать в полной темноте, постепенно сбавляя скорость. Скоро он совсем остановился. Дальше не последовало ни сообщение от машиниста поезда, ни рабочих, ничего. Огромный состав застрял где-то между двумя станциями на глубине в несколько десятков метров под землей. Люди начали паниковать. Кто-то сидел, зажавшись в углу, дыша. Кто-то бил кулаками в двери вагона, крича, чтобы его выпустили. Где-то вдалеке плакал ребенок.
Послышался негромкий детский смех. Он доносился откуда-то снаружи поезда, из тоннеля. Смех становился все громче и громче. В поезде все стихло. Никто не произносил ни звука. Все замерли и слушали, как этот смех медленно приближался к вагонам. Скоро он звучал уже совсем рядом. Звук стал слишком громким. Некоторые падали на пол, зажимая уши руками, и что-то невнятно говоря. Неожиданно сквозь весь поезд пронесся ледяной поток воздуха. Окна вагонов покрылись инеем и льдом. Металлические поручни замерзли, будто их оставили на ночь на морозе...
Я резко проснулся. Сон...Мне почти никогда не снились кошмары. А если и снились, то я мог провести четкую грань между сном и реальностью. Но этот кошмар оказался настолько реальным, что нельзя было узнать, что сон, а что явь.
Поезд все ехал по тоннелю, раскачиваясь, и стуча колесами. Скоро нужно выходить. В окнах стали видны, пролетающие мимо, лампы и фонари. Состав стал замедляться. Через несколько секунд поезд въехал на ярко освещенную станцию. Машинист остановил состав, послышался негромкий голос: "Станция "Невский проспект". Переход на станцию "Гостиный двор".
Поднимаясь вверх по эскалатору, я не мог забыть ужасный сон, который мне только что приснился. Меня до сих пор не покидало странное чувство чьего-то присутствия. Погруженный в свои мысли, я вышел на улицу.
Дождь закончился, но свинцовые тучи все еще висели над городом, грозя новым ливнем. По каналу плыла небольшая лодка. Пассажиры ее, мокрые с ног до головы, сидели, укутавшись в пледы. Видимо, их водная прогулка не удалась. Погрузившись в свои мысли, я шел по тротуару. На дороге образовались огромные лужи. Там, где были ямы, теперь находилось маленькое озеро. Машины, проезжая мимо людей, сбрасывали скорость, чтобы не обрызгать их водой.
Пройдя вдоль невысокого дома, я свернул за угол. Здесь начиналась другая улица, здесь все было по-другому. В этом городе каждая улица выглядит по-своему. У каждой есть своя история...
Пятиэтажное офисное здание, стоящее на углу этой улицы, выделялось среди других зданий. Поднявшись по ступеням, я оказался на крыльце здания. Передо мной находилось две двери. Первая, как я знал, вела в кафе, расположившееся на цокольном этаже. Вторая - в помещения, которые сдавались в аренду под офисы, книжные магазинчики, отделы ремонта техники и прочее. Потянув на себя деревянную ручку, с вырезанным на ней узором, я вошел внутрь.
Глава 3
Аделанте
От двери до столика информации был постелен черный палас, местами потертый. Недавно помытый пол, покрытый плиткой, блестел под светом ярких ламп, висевших на потолке. На напольной деревянной вешалке, стоящей у входа, висело чье-то темно-синее пальто. Негромкая музыка доносилась откуда-то снизу, наверное, из кафе. Девушка, сидящая за столиком информации, что-то писала, слегка склонив голову на бок.
Я прошел по потертому паласу к стойке. Девушка моментально оторвала голову от бумаг, будто заметив мое присутствие, и, улыбнувшись, проговорила:
- Доброе утро, Вы к кому?
- Я..., - сказал я, немного замявшись, - Я в "Аделанте"
- А, ну, хорошо. Проходите. Думаю, Вы знаете, куда идти, - вновь проговорила девушка, еще шире улыбнувшись.
Неуверенно кивнув головой, я развернулся и направился в сторону коридора, который вел к лифту. Слева и справа находились кабинеты. Где-то расположились офисы, какие-то мастерские. Каждая дверь была пронумерована и обозначена.
Вот и лифт. Над кнопкой вызова висела таблица с этажами и кабинетами. Я пробежался по ней глазами, стараясь отыскать нужный мне номер офиса. Первый этаж, второй, третий. Я сам не знал, зачем искал этаж, на котором располагалось "Аделанте". Я был здесь не в первый раз. И, не смотря на это, продолжал глазами искать нужное мне слово.
"5 этаж - бюро переводов "Аделанте".
Нашел. Нажал кнопку вызова лифта. Металлические двери тут же разъехались передо мной. Видимо, лифт уже находился на первом этаже. Не торопясь, я вошел в кабину и нажал кнопку с цифрой "5". Двери бесшумно сомкнулись, и лифт помчался вверх.
На электрическом табло мелькали красные цифры этажей: 3...4... Вот и пятый этаж. Открылись металлические двери лифта. Передо мной оказался коридор, упирающийся в стену. Здесь находилось несколько дверей с разными табличками и номерами. Было тихо. Я прошел вперед, почти к самой стене. Открытая деревянная дверь, покрашенная в темно-желтый цвет, тихо скрипнула: оттуда вышел невысокий мужчина с короткими густыми волосами. В руках он нес широкую прозрачную папку с номером "1".
- Доброе утро, Алексей Олегович, - поприветствовал я мужчину, пожав ему руку.
- Доброе. Знаете, пришел документ. Говорят, очень важный. Я, - показывая на свою папку, сказал он, - первую часть взял. Вы вторую берите. За этот заказ втрое больше заплатят. Так заказчик распорядился.
- Очень интересно. Ну, ладно. Хорошего вам дня, - уже заходя в кабинет, проговорил я.
Здесь меня встретила еще одна девушка. Она уже давно работала, поэтому мы ее хорошо знали.
- Тут нам на днях документы пришли. Я сама не смотрела, что там, но заказчик сказал, что очень важные бумаги. Не затягивать с ними долго, говорил. Просил, чтоб втрое больше переводчикам платили. Насколько я помню, Вы немецкий знаете хорошо.
- Да, семь лет учил.
- Хорошо, тогда, - она достала откуда-то из-под стола широкую прозрачную папку с цифрой "2" и вручила мне, - вот вторая часть. Первую Алексей Олегович взял. Приносите, когда закончите. Но лучше не тянуть. Заказчик просил все сделать побыстрее.
- Хорошо, до свидания.
Я вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, и направился к лифту. В руках у меня лежала большая папка с цифрой "2".
Глава 4
Черное письмо
Выйдя из офисного здания, я вдохнул прохладный воздух. Тучи на небе вновь начали темнеть и наливаться свинцом. Чтобы не попасть под дождь, я поспешил к спуску в метро. Наручные часы показывали одиннадцать часов. Утренние толпы народа исчезли с улиц. Все в офисах, магазинах. Все на работе. Я тоже шел на работу - домой. Мне хотелось закончить перевод к концу этой недели. Положил прозрачную папку в свой чемоданчик и стал спускаться по лестнице.
На полу, на картонке, сидел мужчина с протянутой рукой. Одет он был в лохмотья: рваная и грязная коричневая куртка, будто ее специально таскали по земле, брюки в заплатах, грязная серая футболка, выглядывающая из-под куртки. У его ног стояла потертая шляпа, в которую прохожие бросали монеты. Прошедшая мимо девушка бросила ему несколько рублей. Мужчина, негромко поблагодарив ее, и кивнув головой, вновь продолжил что-то бубнить себе под нос. Проходя мимо, мне совершенно не хотелось давать ему денег. Я остановился, разглядывая нищего. Он тихо читал молитву. Неожиданно он перестал говорить, поднял на меня глаза, взглянув исподлобья.
- Пошел отсюда. Что смотришь? Давно не получал? - злобно проговорил он, стиснув зубы.
Я, не пытаясь что-либо ему ответить, зашагал дальше.
***
Повернув дважды ключ в замке, и потянув металлическую дверь, я зашел в квартиру. Снял обувь, оставив чемоданчик в прихожей на стуле, отправился в ванную. Из крана побежала прохладная вода, постепенно становясь все более холодной. Сполоснув руки, вытер их белым вафельным полотенцем, висевшем на крючке рядом с раковиной.
Чикнув спичкой, и повернув ручкой, зажег газ. Он горел сине-фиолетовым пламенем, шумя, словно ветер. Я поставил на плиту чайник, прибавил огонь и вышел из кухни.
За столом в своей спальне я открыл чемоданчик и вытащил из него прозрачную папку с цифрой "2". Я стал со всех сторон рассматривать папку, стараясь угадать, что внутри. Затем, щелкнув заклепкой, вытащил еще одну папку белого цвета. На ней была какая-то надпись, сделанная на немецком, виднелись темно-коричневые капли, кое-где размазанные. Белая папка пахла сыростью и гнилью. Мне, почему-то, не хотелось ее открывать. Сердце стало биться чаще, я начал чаще дышать, будто предчувствовал, что внутри находится что-то нехорошее.
Переборов волнение, я медленно раскрыл белую папку. Внутри оказалось письмо черного цвета с адресом, написанным поперек бумаги. Надпись была сделана чернилами того же цвета, что и капли на обложке белой папке. Не смотря на черный цвет письма, адрес хорошо читался:
"Россия,с.Белоозеровка,дом25"
Кому было адресовано это письмо? Почему на немецком? У меня появилось множество вопросов. Я погрузился в свои мысли, стараясь найти ответ хоть на один из них.
Свист чайника вывел меня из забытья. Выйдя из-за стола, я направился на кухню. Клубы пара стремительно вылетали из носика. Свист разносился по всей квартире. Я повернул ручку, выключив огонь, и чайник моментально замолчал. Я решил немного перекусить.
Чувствую, в письме находится что-то очень важное, раз за него обещали тройной гонорар...
Глава 5
Ночной гость
От горячей кружки, стоящей на столе, поднимался пар, клубился и испарялся. По окну вновь стекали струйки воды: снова дождь. Капли его громко стучали по карнизу, отбивая барабанные дроби. Небо на улице потемнело, словно ночью. Тяжелые тучи нависли над городом, словно армады инопланетных кораблей, пытающихся захватить Землю. Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Через пару секунд мелькнула молния, озарив небо ярко-белым электрическим светом.
Я сидел на кухне. Из-за погоды в квартире стало прохладно. Часы, висевшие на стене, над телевизором, показывали час дня. Несмотря на время, на улице было темно, словно медленно наступала ночь. Если бы не часы, я бы точно потерял счет времени. Встав из-за стола, я подошел к двери и щелкнул выключателем. Кухня моментально наполнилась мягким желтым светом лампы накаливания. От этого, будто, стало уютней и теплей.
Я принес из комнаты сюда папку, несколько чистых листов и черную ручку. Отпивая маленькими глотками чай, я приступил к переводу. Сначала я пробежался глазами по тексту письма, чтобы уловить суть и смысл. Аккуратный разборчивый почерк читался на удивление легко. Мне не составляло труда понять то или иное слово. Затем, вчитываясь, и вдумываясь, начал переводить:
"Снова пишу тебе. Нет сил больше ждать. Я не получила ответа на мое первое письмо. Даже если мои письма до тебя не доходят, я буду писать тебе до тех пор, пока ты мне не ответишь.
Нам очень тебя не хватает. Ванечке стали сниться странные сны. Он говорит, что в них видит тебя, может с тобой разговаривать. Говорит, что ты еще никогда не был таким живым и веселым.
Григорий Григорьевич каждый день приходит в гости. Ты ничего не подумай. Все в порядке. Приходит просто навестить нас с Ванечкой, узнать, что нового...".
Насколько я понял, здесь писала женщина, оставленная одна со своим ребенком. Муж ее, которому она пишет, уехал, не получает ее писем. И, вроде, все обычно. Ничего особенного нет, но меня смутило несколько деталей: во-первых, цвет письма. Почему именно черный? Может, не нашлось другой бумаги, а может ей так нравилось. А во-вторых, то, что она говорит о странных снах, снящихся ее сыну и то, что в снах ее муж живой и веселый. Живой...
Я решил не задаваться столь глубокими вопросами, а просто продолжил переводить:
"...Как же мы хотим, чтобы ты вернулся к нам. Без тебя дом, словно, опустел. Не слышно ни твоей гармони, на которой ты так замечательно играл, ни твоего мягкого и нежного голоса. Иногда мне кажется, что ночью кто-то заходит к нам в дом, тихо скрипя дверью и деревянными половицами. Я думаю, что это ты. Выбегаю встречать тебя у порога, но...никого. Лишь приоткрытая дверь скрипит от порывов ветра во дворе.
На этом и закончу. Мы с Ванечкой очень ждем тебя. И будем ждать. Даже не смотря на то, что ты умер".
Последний абзац письма прозвучал в моей голове, словно гром среди ясного неба. Умер... Она пишет мертвому мужу. Неужели она так тоскует, что отправляет ему письма? Она его ждет. Со своим сыном. Они ждут возвращения, словно он уехал в другой город. Но он умер...Эти слова не выходили из моей головы. Они звучали то громко, то тихо, словно эхо в пустой комнате.
Дождь на улице все не заканчивался. Он начал лить еще сильнее, еще чаще стуча каплями по карнизу. Пустая чашка с чаинка на дне стояла на другом конце стола. Передо мной лежало несколько исписанных мной листов с переводом письма. Очень странно. Писать мертвому мужу...
Ко мне вдруг в голову стали лезть разные мысли о призраках, душах умерших. Мне вспомнились страшилки, рассказанные мне в детстве в лагерях ночью. Спустя время я забыл о них, но сегодня они вновь всплыли из глубин памяти.
Неожиданно стало так тоскливо и, в то же время, неспокойно. Я с опаской посмотрел назад. В коридоре никого не было, как я и ожидал. Чего я так испугался? Я начал постепенно успокаиваться, но четыре отчетливых удара в дверь вновь вселили в меня страх. Они, казалось, эхом разнеслись по квартире. Стук был таким ясным и четким, что его нельзя было списать на усталость. Нельзя было сказать, что мне это показалось. Я быстро взглянул на часы. Стрелки показывали двадцать пять минут десятого. Кто это мог прийти в такое позднее время?
Четыре коротких удара в мою дверь повторились.
Глава 6
Следы
Бесшумно я подкрался к двери, боясь глянуть в глазок. Я простоял так, как мне показалось несколько минут. Стук снова повторился. Биение сердца, казалось, было слышно во всей квартире.
- Кто? - стараясь придать голосу уверенности, сказал я, но из-за испуга дал петуха. Мои слова прозвучали неубедительно и смешно.
- Конь в пальто! - вдруг раздался чей-то голос за дверью. Я никак этого не ожидал. Мне сразу полегчало. За дверью обычный человек. - Открывай, ты уснул что ли? - вновь повторился голос, показавшийся мне очень знакомым.
- Севка, ты?
- Нет, не я. Маньяк пришел, тебя убивать. Естественно я! Кто еще придет к тебе так поздно.
Я подошел вплотную к двери и глянул в глазок. В коридоре стоял мой брат, держа в руке большую спортивную сумку и зонт, с которого стекали струйки дождевой воды. Переминая с одной ноги на другую, он пристально смотрел на глазок. Я успокоился, потянулся к ручке и открыл дверь.
- Ты спишь или что? Я уже устал тут стоять, - улыбнувшись сказал он.
-Да, как бы, - ответил я неуверенно.
Пожав ему руку, я продолжил:
- Ты здесь откуда?
- На работе в командировку отправили. Я поживу у тебя пару, а?
- Хорошо
Он зашел в квартиру. Снял обувь, повесил куртку на вешалку рядом с моей одеждой. Сумку он бросил на пол.
- Ну, чем занимаешься тут?
- Работаю, перевожу. Сегодня утром взял заказ.
- И что там?
- Потом расскажу. Длинная история. Я уже все перевел почти. Осталось проверить, перепроверить, исправить и можно относить.
***
За чаем я прочитал ему перевод странного письма.
- ...Даже не смотря на то, что ты умер.
- Чего? - он чуть не поперхнулся горячим чаем, - Умер? Она мертвым пишет?
- Вот, и я о том же. Странное письмо. И цвет его...
- Цвет... письмо черного цвета. Это довольно интересно. А может, у нее шизофрения, - сказал Сева, улыбаясь, - Может, она не могла смириться со смертью мужа и сошла с ума?
- Тоже может быть. Ладно, я просто переводчик. Просто перевожу.
- А сколько за этот перевод тебе заплатят?
- Втрое больше обычного.
- Втрое? Ничего себе... Обычное, вроде бы, письмо. Ну, ладно черное, ладно мертвому...Но в три раза больше.
- Да, - махнув рукой, сказал я, - забудь. Черт с этим письмом. Мы собираться-то на следующей неделе будем?
- Где? - недоуменно спросил Сева.
- Забыл? Старческий маразм начался, - засмеявшись, ответил ему я, - Семнадцатое апреля. Ну, вообще память отшибло?
- Точно, мамин день рождения. Помню я, помню. Как это забыть можно?
- Так будем собираться?
- Конечно. Я как раз до шестнадцатого тут буду. Потом вместе с тобой поедем.
- А Полина?
- Она на международные соревнования по фигурному катанию в Торонто улетела. Когда приедет, не знаю.
- Позвонить надо. У них сейчас всего около трех часов дня.
Я потянулся в карман за телефоном, набрал номер. Послышались длинные гудки. Они, казалось, длились целую вечность. Наконец, на другом конце провода раздался негромкий голос. Он звучал, как будто, из трубы.
- Ало, Полин, привет, - начал я говорить.
- Да, привет, - этот радостный голос нельзя было спутать ни с каким другим.
- Слушай, ты сейчас не очень занята?
- Нет, я пока в отеле, отдыхаю. Ты сейчас где?
- У себя дома. Сева приехал.
- Сева? Здорово. Я пятнадцатого буду у вас. Ждите.
- Хорошо. Ты к маме поедешь?
- Естественно. Поэтому к вам и приезжаю. Вместе к ней и поедем.
- Ладно, хорошо. Не будем долго разговаривать. Дорого
- Ладно, пока.
- Пока.
Раздались короткие гудки. Я выключил телефон и положил на стол рядом с собой.
- Ну, что говорит? - спросил меня Сева.
- Говорит, пятнадцатого здесь будет. Вместе поедем.
- Ну и хорошо.
Я встал из-за стола, взяв в руки лисы с переводом письма, и направился в спальню, оставив Севу на кухне. В квартире уже было темно. Свет из кухни едва-едва освещал коридор. Вдруг в зале я увидел какое-то шевеление. Положив, листки на стул в прихожей, осторожно направился в зал. Казалось, что кто-то топал и ходил под окном в комнате. Уже совсем приблизившись, я услышал тяжелый человеческий вздох. Человеческий. Медленно приблизившись к выключателю, я резко подпрыгнул и включил свет...
В комнате никого не оказалось. В открытое окно врывался холодный ветер, занося с собой капли воды. На подоконнике образовался тонкий слой вода, которая иногда капала на пол. Закрыв окно, я направился в ванную за тряпкой.
Проходя по коридору, я заглянул на кухню. Сева сидел за столом, смотря какую-то спортивную программу по телевизору. Теперь мне придется вытирать эту воду. Как окно вообще могло открыться?
***
Убирая воду с подоконника, я заметил на окне грязные следы, походившие на след кошки или собаки. Следы шли от самого низа стекла к форточке, словно убегал по стеклю мокрыми грязными лапами
Глава 7
Сон
Утром, проснувшись, я увидел, что Сева уже ушел. В квартире было необычно тихо. Вчерашний ливень прекратился, но те же тучи продолжали висеть в небе. Я прошел на кухню. Часы на стене показывали восемь часов утра. Немного постояв в пустой комнате, я поставил чайник на плиту и направился в ванную.
"Опять воду горячую отключили", - подумал я, открыв левый краник. Кран захрипел, из него потекла тоненькая струйка холодной воды. Открыв полностью правый краник, я начал умываться.
Чайник уже вскипел. Налив кипятка в кружку, достал из шкафчика банку с кофе. Темно-коричневые гранулы моментально растворялись в горячей воде. По кухне разнесся терпкий запах.
Я разбил одно яйцо в сковороду. Прозрачный белок моментально начал принимать форму и белеть. Яичница зашипела, нагреваясь от раскалённой сковороды. Убавив огонь, и накрыв свой завтрак крышкой, я включил телевизор.
Позавтракав слегка пережаренной яичницей, приступил к переводу. Мне предстояло лишь перепроверить и распечатать его. Обычно я работал в своей спальне, но сегодня решил перейти в зал. Я перенес свой ноутбук на диван, рядом положил листы с переводом и приступил к работе.
Через час все было готово. Шея затекла и немного болела. Поднявшись с дивана, я принялся вертеть головой из стороны в сторону. Распечатал на принтере перевод в двух экземплярах. Один я всегда оставлял у себя. Другой вместе с оригиналом уложил в прозрачную папку, ее в сарай чемоданчик и отправился с "Аделанте".
На улице пахло сыростью, чувствовалась недавняя гроза. В одной руке у меня находился зонт, в другой - чемоданчик. Не особо торопясь, я дошел до метро и спустился.
***
- Доброе утро, Кирилл Витальевич, - проговорила, улыбаясь, девушка в бюро.
- Доброе, - улыбнулся ей в ответ, - Я перевод принес, - сказал я, вытащив из чемоданчика прозрачную папку, и потянув ей.
- А, очень хорошо. Быстро Вы справились, - ответила она, взяв папку, и убрав ее в один из ящиков за спиной.
- А первую часть не принесли?
- Нет, пока нет.
- Ну, ладно, - сказал я.
Девушка протянула мне желто-красный конверт, склеенный из яркой глянцевой бумаги.
- Вот. Ваш гонорар. В три раза больше, как и обещали, - сказала она, снова улыбнувшись.
- Спасибо, - ответил я, укладывая конверт в чемоданчик, - А заказчик этот ничего еще не приносил.
- Еще нет. Но когда принесет новую часть, я Вам обязательно позвоню.
- Хорошо, до свидания, - сказал я, развернувшись.
Домой я вновь поехал на метро. У лестницы сидел тот самый нищий, который меня прогонял. Увидев, он злобно взглянул и отвернулся в другую сторону. Я не стало обращать на него никакого внимания.
Эскалатор медленно полз вниз. Я где-то читал, что это метро одно из самых глубоко залегающих в мире. Станции располагались на глубине до ста метров. Я молча ехал вниз, опираясь на черный поручень, тянущийся рядом. На станции было не многолюдно. Несколько человек стояли по обе стороны платформы.
Я стоял около края, ожидая поезд. Скоро в тоннеле показался свет. Через минуту на станцию въехал состав. В окнах его виднелись люди. Кто-то стоял, читая книгу, кто-то сидел, слушая музыку. Вагоны остановились, двери разъехались в стороны, и я вошел.
Дорогой меня вновь укачало и я заснул. Мне снился довольно странный сон, будто я захожу в свою квартиру, прохожу в зал и слышу звук, словно кто-то играет на барабане. Я приближаюсь к окну. Равномерный стук доноситься из-за стены под окном. Я медленно опускаюсь на пол и разрезаю обои. Звук прекращается. За обоями я нахожу пустое пространство и запускаю туда руку. Затем достаю скомканный и грязный клочок бумаги. Медленно развернув его, начинаю читать: "Тот, кто прочтет черное письмо, будет обречен на вечное преследование. Демон из глубин ада будет преследовать того до конца его дней. От него нельзя спастись. Лишь бегством можно отсрочить смерть". Вдруг стены начинают сужаться, словно пытаясь поймать меня...
Я проснулся. Поезд прибыл на мою станцию. Пора выходить.
Глава 8
Записка
Всю дорогу домой из головы у меня не выходил этот сон. Что этот может быть? Может, в стене под окном действительно что-то есть. Я решил проверить и все узнать.
В кармане зажужжал телефон. Запустив туда руку, я достал его. Это Сева звонил.
- Алло, - сразу сказал я, подняв трубку.
- Алло, ты где? - послышался Севин голос.
- Я домой иду. А ты где?
- Ты ж мне ключей не оставил.
- Да.
- Вот. Я стою, как дурак, под дверью.
- Я сейчас приду. Уже почти к дому подошел.
Нужно оставить ему дубликаты ключей, а то постоянно так под дверью будет стоять. Открыв дверь, я вошел в подъезд и поднялся по лестнице к лифту.
У двери в квартиру меня уже ждал Сева. Вся его одежда была мокрой, вода стекла на пол.
- Ты чего мокрый такой? - удивленно спросил я его.
- Под дождь попал. Минут двадцать или тридцать назад такой сильный ливень начался, а через минуту уже кончился. Спрятаться я не успел. Ну, и вот, - сказал он, разводя руками.
Мы зашли в квартиру. Сева сразу пошел сушиться, а я, сняв верхнюю одежду, направился в зал. Мне не давало покоя ощущение, что за обоями в самом деле что-то есть. Подойдя к окну, я наклонился и принялся простукивать стену. В одном месте, как мне показалось, действительно было пустое пространство. Пометив это место карандашом, лежавшем на подоконнике, направился на кухню за ножом. В коридоре я налетел на Севу. Он только что вышел из ванной, потирая голову полотенцем.
- Ты чего носишься?
- Пошли в зал. Сейчас покажу.
Он с недоуменным видом прошел в комнату. Я, уже схватив кухонный нож со стола, пришел за ним.
- Ну, показывай, - сказал он, осматривая комнату.
- К окну надо, - ответил я, кивая в ту сторону головой.
Мы подошли. Я присел на корточки и, держа в руке нож, аккуратно разрезал обои в помеченном месте. В стене оказалась небольшая полость, походившая на мышиную нору. Просунув руку внутрь, я вытащил грязный скомканный клочок бумаги.
- Это что? - неожиданно спросил Сева.
- Слушай, помнишь то письмо?
- Помню, но это-то тут причем?
- При всем. Сегодня домой ехал. По дороге мне сон приснился, будто в этом месте, - я указал на пустое пространство в стене, - есть записка о том, что прочитавший черное письмо будет обречен на вечное преследование демоном из глубин ада. Теперь, разрезав обои, я нахожу это, - показал я Севе клочок бумаги.
- Да, ну. Бред какой-то.
Я только махнул рукой. Теперь нужно узнать, что же внутри. Медленно, словно боясь порвать драгоценную бумажку, развернул ее. Знакомый почерк, но ничего нельзя разобрать. От влаги буквы растеклись, слились в одну толстую линию, пропитав пожелтевшую от времени бумагу черным чернилами. Я даже немного расстроился. Но что же я хотел найти? Что хотел обнаружить? Поднявшись на ноги, положил записку на подоконник.
- Ну, что-нибудь есть? - спросил меня Сева.
- Ничего, - покачав головой со вздохом, сказал я, потянув ему записку.
- Посушить ее надо. Оставь в комнате. Высохнет. Может, прочитаешь.
- Мы Вам на счет перевода звоним. Заказчик принес третью часть. Вам отложить ее?
- Да, конечно.
- А когда Вы сможете подъехать?
- В любое время. Хоть сейчас.
- Хорошо. Тогда я отложу Вам третью часть. Подъезжайте в любое время. Ждем Вас.
Промычав что-то невнятное в ответ, я продолжил трубку. Мне очень хотелось продолжить работать с этими письмами, словно автор специально строил текст так, чтобы хотелось читать дальше. И дело было даже не в тройной оплате, а в интересе. Мне скорее хотелось узнать, что же будет дальше, хотя никакого развития событий не было. Жена просто писала мужу. Ничего особенного, но она писала мертвому мужу. Бросив клочок бумаги на стол, я начал собираться.
- Ты куда? - начал Сева, - Только пришли же.
- В переводческое бюро. Новую часть письма принесли.
- Черного?
- Да, поедешь со мной?
- Поеду. Прогуляюсь немного
- Хорошо. Через пару минут выходим.
Через пять минут мы уже спускались на лифте.
- Слушай, ты куда так рано ушел сегодня? - спросил я.