Покрытый плесенью мир разлагается 
На глазах; 
ядерным пеплом посыпаны сладкие рулеты, 
Лето двадцатого проникает
Вместе с Серостью, бежит прошлое по венам,
Набухает как гангрена память - 
Белые осколки больного разума
Ну и раз так, я поддамся воспоминаниям,
Бледной тоске, поглащающей пространство;
Мозг поражён ностальгией, как метастазами,
Она расползается чёрными  кляксами 
На полотне настоящего, 
Я не вижу ничего изящного
В существовании в виде материи.
Вырван как лист из реальности,
Занимаюсь внутренней эммиграцией, 
Строю баррикады на границах 
С эпохой ужасного сейчас - мой маленький бунт 
Против Происходящего. 
Стало плевать на радость, осталась только печаль, 
Ненависть к окружающим, 
Но я продолжаю жить, то есть продолжаю печатать 
Слово за словом в этом бездарном романе без поворотов,
Кроме банального одного - лето двадцатого года, 
И я остался в нём, повешанный
На ремне в туалете, это мой предсмертный сон,
Или у меня отхода от накурки в двадцать первом,
И всё, что происходит - галлюцинация; 
Мой разум - пепелац, я лечу в чужую реальность
Или я умер в девятнадцатом - скинулся с крыши,
Или зимой семнадцатого перестал дышать, 
Или я вовсе никогда не рождался.
Покрытый плесенью мир - вот всё что осталось,
Он помещён в моё тело, как в витрину.
Сладкий запах его гнили к носу поднимается, пока я ловлю
Снежинки ядерного пепла уничтоженного
Настоящего. И я улыбаюсь. 

И я улыбаюсь смерти, 
Без тени сомнения запираюсь в комнате-клетке, 
Длинные лапы Страха начинают кромсать мою плоть, 
на что ты меня оставил, Создатель? Куда ты меня забросил? 
Прорастает в нутре из гнили вечное одиночество,
Я пробую свою жизнь и морщусь: 
Вкус утраты, болезненности.
Все мои друзья спились, повесились, утопились 
Все они - симптомы шизофрении,
Надрывается двигатель, я лечу в неизвестность
Пустого шоссе, как в тёмный бассейн.  
Ядерный взрыв это всего лишь отказ
Сердца.

Взгляд упирается в блеклый больничный потолок. 
Я снова в себе, значит я снова никто. 
Голубая печаль, всё что останется - поворчать, 
Всё что останется - сделать шаг, встать с постели, 
Прожить несколько десятилетий, встречаться
С людьми, врать им в глаза - я ненавижу их, 
Ведь я вижу в каждом из них себя, 
Ходить кругами в поисках Бога, поднимать к небу взгляд - 
На что ты оставил меня? 
На что ты оставил? Разряд, ещё разряд - 
Реанимировать cвоё будущее я пытаюсь. 
Мне скоро двадцать пять, 
Мне скоро сорок. Мне скоро умирать - 
И я ничего не приобрёл, 
Я только терял. 
Падение в пустоту длинною в жизнь. 
Я в ней копошился червяком, 
Вместо того что бы не замечать ограничений.
Я перестал улыбаться искренне когда осознал, 
Что я всё ещё в прошлом,
Я живу понарошку, я глотаю тоску как ножики, 
Я - мал и ничтожен, и мне страшно. 
Мне страшно настолько, что я заврался, 
Нарастил на себе тысячу новых лиц - родная
Мать не узнает. 
Меня ничего не спасает - я уничтожил себя, 
Я уничтожил всё, за что я держался,
Так хотел сохранить - теперь я всем должен, я всем обязан,
А за душой - ни гроша, 
Ни одной интересной истории, пустые фразы, 
Чужие мысли - кем же я стал? 
Как я здесь оказался?

Покрытый плесенью мир разлагается. 
Это я. 
Жалкий. 
В огромном мусорном баке. 
Под грудой
Пластика и металла.
За стенками - растут города.
Сочится красками мир. 
И там другой я рождается. 
Другой я. 
Но путь его ждёт тот же самый.