Я умалишённый. Я душевнобольной.
Вставший с кровати мертвец, 
Обживающийся в новом дне. 
Внутренний мир - заблёванный подъезд, 
и я в нём ставлюсь по вене
Различными формами самоуничижения.
Невыносимая лёгкость бытия ставит меня на колени.
И я не в силах отказать, а потому глотаю хуй Жизни. 
Метаю перед свиньями бисер,
Но сам нахожусь просто в другом загоне.
Меня тут никто не запомнит. 
Я растворюсь в других именах, и то имя, что имею сейчас ничем не отличается
От бесконечно толкающихся 
В горле бессмысленных слов.
И вся эта скорбь 
по потерянным дням прошлого
Тоже исчезнет. Она была принцессой, а я - горошиной.
Ломаю себя нарочно, ведь, 
кажется, ядовитые пары ненависти к себе засели плотно в груди.
Но я ведь сам их туда впустил. Глупые дни. 
И мы амбивалентны, как ни крути.
А я - лишь прототип человека. 
И насилие над собой - тщетно. 
Ведь эти металлические чувства никак не касаются
Настоящей жизни. И всё вокруг - чей-то кошмарный сон.
И я не Самсон, 
Скорее Сизиф, просто смирившийся со своей участью. 
Сегодня мне хуже, завтра - лучше,
Но независимо от этого смерть всегда рядом кружит.
И нахождение в толпе вызывает ещё большую тошноту,
Ведь даже в центре внимания я одинок. 
Мои дешёвые будни. Белый потолок. Абстрактное солнце.
Когда-нибудь и оно взорвётся, 
хотя мне до этих времён Не дожить. За тучами небо дрожит. 
Мысли - тупые ножи,
И хочется просто избавиться от себя. Но надо жить.
Так мне сказали друзья, так мне сказали родные,
Так, в общем-то, всем таким как я говорят.
Ну и пусть. Впустил грусть - она частый гость.
И я бы всё к чёртовой матери бросил, 
Но не знаю куда убежать, кроме вот этих стихов в полупрозе.
Да и что я оставлю после? Ничего существенного.
Пережую и выплюну на бумагу строчки мерзкие.
Погрязну в липком ничто. И как я ещё не скончался?
Минуты мчатся, но я так и не вник в
Эти глупые дни. Такие глупые дни.