Когда я сегодня пришёл на работу, Вика вызывающе на меня посмотрела и тихо произнесла:
- Здравствуйте, Коля.
К гадалке не ходи, такой тон означал её окончательное согласие на последний этап игры, которая последние две недели происходила между нами.
 Игра простая, как жизнь млекопитающего после вымирания динозавров. Я делал вид, что она мне нравится, а она предпочитала не замечать моих инсинуаций, но у неё это очень плохо выходило. Никогда не преминув встретиться со мной взглядом, она улыбалась, как она думала, загадочной улыбкой опытной женщины, но я-то видел!

* Динозавры потому и вымерли, что не замечали происходящего вокруг. Колян, то есть я, не такой. Я - животное, притом ещё и млекопитающее. Хотя, в последнее время это будет выглядеть неправдой, так как молоко мне заменяют совсем другие напитки.

  Я видел, что загадочность её улыбки растворялась в радостном торжестве очередной победы над слабостью мужчины. Но каждая победа всегда становится поражением, если потерять бдительность, подпустить противника к себе слишком близко и разоружиться перед ним. Со временем так и произошло. Я болтал, (см. профиль - "Интересы") крутился возле неё, сыпал комплиментами, "давил" на неё незнакомыми ей словами и вот, сегодня, это произошло. Она выкинула белый флаг, она сдалась без обсуждения условий капитуляции.

Love message

  Я зашёл в помещение вслед за Викой, но прежде выждал 30, нет, вру, 20 секунд.
Да и вообще я на часы не смотрел...

 Когда я сегодня уходил с работы, Вика вызывающе на меня посмотрела и тихо произнесла:
- До свидания, Коля.
К гадалке не ходи, такой тон означал её окончательное решение порвать со мной все отношения, которые последние две недели происходили между нами.
Отношения простые, как жизнь млекопитающего после вымирания динозавров.
Сначала всё больше я просил о более частых наших встречах, а она предпочитала не замечать моей настойчивости, но у неё это очень плохо выходило. Никогда не преминув встретиться со мной свободным вечером, она с видимой неохотой, как она думала, уступала моим пылким поцелуям и я всегда, в итоге, оказывался в страстных объятиях опытной молодой женщины.

* Динозавры потому и вымерли, что не замечали важности некоторых отношений между полами. Колян, то есть я, не такой. Я - животное, притом ещё и млекопитающее. Хотя, в последнее время это будет выглядеть неправдой, так как животное никогда не сможет так вдохновенно рассыпаться речами перед своей самкой.

  Я видел, что через совсем небольшое время, три-четыре дня, желания Вики возрастали и растворялись в радостном торжестве очередной победы над слабостью мужчины. Но каждая победа всегда становится поражением, если потерять бдительность, подпустить противника к себе слишком близко и разоружиться перед ним. Очень быстро так и произошло. Вика много болтала, крутилась возле меня, сыпала намёками, а потом откровенно давила на меня недвусмысленными предложениями, от которых невозможно было отказаться. И вот сегодня, это произошло. Она выкинула белый флаг, она сдалась без обсуждения условий капитуляции.

Love message.

Скомканное одеяло оказалось на полу, разгорячённая с прилипшими ко лбу волосами Вика смущённо оглядывалась, пытаясь понять, где она находится. Мне казалось, что второй раз мы занимались этим не больше двадцати минут.
От силы полчаса.
Да и вообще я на часы не смотрел...

  Когда я сегодня пришла на работу, на моём столе в вазе стоял роскошный букет белых роз. Рядом стоял Коля, который, не смотря мне в глаза, тихо произнёс:
- Здравствуйте, Вика.
  К гадалке не ходи, такой его тон и этот букет означал его окончательное примирение с теми отношениями, что я ему навязала за прошедшие две недели наших встреч.
  Отношения простые, как жизнь млекопитающего после вымирания динозавров.
Сначала он всё больше просил о более частых наших встречах, а я предпочитала не замечать его настойчивости, и у меня это неплохо выходило. Никогда не преминув встретиться со мной свободным вечером, он с нетерпением кидался на меня и покрывал моё лицо страстными поцелуями, а мне, с видимой неохотой, приходилось уступать его домогательствам.

* Я не знаю, почему вымерли динозавры, но мне кажется, они потому и вымерли, что их самки не замечали важности некоторых отношений между полами. Я, конечно, не такая. Я - теплокровный маленький котёнок, который всем нравится, которого любят. Хотя, в последнее время это будет выглядеть неправдой, так как котёнок всегда готов превратиться в тигрицу. Особенно тогда, когда я вижу его - Коляна.

Коля почувствовал в моём взгляде и выражении лица, что от котёнка во мне мало осталось и сейчас перед ним появится тигрица. Он, волнуясь, краснея и немного заикаясь, начал говорить:
- Вика! Я решил, что с этими розами твоё рабочее место выглядит уютнее, а твоя красота на фоне этих цветов будет более яркой. Я хотел сказать не так. Скажу по другому. Сегодня всю ночь я думал о нашей ссоре, не спал и вот, - он выхватил какую-то бумажку из кармана, развернул её и дальше продолжал своё враньё, - я сочинил стихи про тебя, про наши чувства, про жизнь, - и он с выражением начал громко читать:

Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел - Катиться дальше, вниз.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Краем глаза я видела, что девочки соседних отделов вытягивали головы, рассматривая меня и читавшего передо мной Николая. Наверное, со стороны это выглядело смешно. Но, мне уже было без разницы. Мне нравился мой Колян, и стихи его тоже были очень хорошие, хотя, понятно, что ночью он спокойно спал, а стихи раскопал где-то в Интернете. Всё равно мне было приятно, что пусть лишь распечатанные на принтере они, эти стихи, были для меня.

Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий...

Love message.

Этот негодяй пришёл ко мне поздно вечером, прямо в прихожей схватил на руки и отнёс в спальню. Я сопротивлялась, пока хватало сил, минуту, может две...
Да и вообще я на часы не смотрела...

Письмо Коляна к Вике, написанное, естественно, на бумаге, а не каким-либо электронным способом и переданное адресату лично в руки его авторами. Отправлять такие письма е-мейлом - это пошло.

Этим [письмом] я хочу сказать, что с той поры, как [твоя] красота проникла в мой дух и воцарилась там, словно в святилище, многие сущности материального мира начали будить во мне то же чувство, которое постоянно дарили мне и внутри и вокруг меня [твои] огромные сияющие очи. И все же мне не было дано определить это чувство, или проанализировать его, или хотя бы спокойно обозреть. Я распознавал его, повторяю, когда рассматривал быстро растущую лозу или созерцал ночную бабочку, мотылька, куколку, струи стремительного ручья. Я ощущал его в океане и в падении метеора. Я ощущал его во взорах людей, достигших необычного возраста. И были две-три звезды (особенно одна - звезда шестой величины, двойная и переменная, та, что соседствует с самой большой звездой Лиры), которые, когда я глядел на них в телескоп, рождали во мне то же чувство. Его несли в себе некоторые звуки струйных инструментов и нередко - строки книг.
Вика: Откуда у Коляна телескоп? Наверное, про звёзды наврал, как всегда. Может быть, большую звезду Лиры можно и так увидеть? Без телескопа. Тогда, выходит, правду говорит?

[Твоя] необычная, но исполненная безмятежности красота и завораживающая и покоряющая выразительность [твоей] негромкой музыкальной речи проникали в мое сердце лишь постепенно и совсем незаметно. Предаваясь занятиям [в Интернете], которые более всего способны притуплять впечатления от внешнего мира, лишь этим сладостным словом - [Виктория]! - воскрешаю я перед своим внутренним взором образ той, [что меня оставила].
Вика: Ой, ой какой текст, тебе раньше надо было думать! Я "до свидания" сказала навсегда. ... Наверное.

И поистине, если дух, именуемый Романтической Страстью, если бледная Аштофет идолопоклонников-египтян и правда, как гласят их предания, витает на туманных крыльях над роковыми свадьбами, то, бесспорно, она председательствовала и на моем брачном пиру.
Вика: Вот, вот, про свадьбу ты речи никогда не заводил и всегда меня перебивал, когда я об этом заикалась!

Но одно дорогое сердцу воспоминание память моя хранит незыблемо. Это облик [Виктории]. Она была высокой и тонкой... Тщетно старался бы я описать величие и спокойную непринужденность ее осанки или непостижимую легкость и грациозность ее походки. Она приходила и уходила подобно тени. Я замечал ее присутствие в моем уединенном кабинете, только услышав милую музыку ее тихого прелестного голоса, только ощутив на своем плече прикосновение ее беломраморной руки. Ни одна дева не могла сравниться с ней красотой лица. Это было сияние опиумных грез - эфирное, возвышающее дух видение, даже более фантасмагорически божественное, чем фантазии, которые реяли над дремлющими душами дочерей Делоса.
Вика: Так пишет непонято, но почему глаза у меня влажные?

[и] Я [всегда] разглядывал абрис высокого бледного лба - он был безупречен (о, как холодно это слово в применении к величию столь божественному!), разглядывал его кожу, соперничающую оттенком с драгоценнейшей слоновой костью, его строгую и спокойную соразмерность, легкие выпуклости на висках и, наконец, вороново-черные, блестящие, пышные, завитые самой природой кудри, которые позволяли постигнуть всю силу гомеровского эпитета "гиацинтовые"! Я смотрел на тонко очерченный нос - такое совершенство я видел только на изящных монетах древней Иудеи. Та же нежащая взгляд роскошная безупречность, тот же чуть заметный намек на орлиный изгиб, те же гармонично вырезанные ноздри, свидетельствующие о свободном духе. Я взирал на сладостный рот. Он поистине был торжествующим средоточием всего небесного - великолепный изгиб короткой верхней губы, тихая истома нижней, игра ямочек, выразительность красок и зубы, отражавшие с блеском почти пугающим каждый луч священного света, когда они открывались ему в безмятежной и ясной, но также и самой ликующе-ослепительной из улыбок. [Хочу всё это вернуть, Вика! Что бы я мог сказать тебе, когда ты вернёшься:] - В этом... - пронзительно вскрикнул я, - да, в этом я не могу ошибиться! Это они - огромные, и черные, и пылающие глаза моей потерянной возлюбленной... леди... ЛЕДИ [ВИКТОРИИ]!
Вика: Я подумаю, Коля. Некоторое время подумаю.
Всё равно я уже давно на часы не смотрю...

4 декабря 2008 г.