На самом деле, детишки, было так. Озерные пловцы-диверсанты, возглавляемые некоей полоумной пловчихой, которая обожала торт из ила и отродясь не знала мочало и мыло, а поэтому кожа у нее заскорузла и ороговела, превратившись в панцирь на горбу ея, - после долгих изнурительных переговоров отдали Буратино Золотой ключик, поскольку одухотворенное Полено их шантажировал, что откроет швейцарские счета этого тайного общества, и тогда перевербованный Дуремар поставит альпийским банкам налоговые пиявки. На демократическом собрании куклы порешили первым делом порешить ненавистного гонителя - Карабаса Барабаса. Пудель Артемон имел среди всех самую безупречную экзюпериевскую репутацию, поэтому и доверили ему снести в ломбард "Лиса и Кот Лимитед" Золотой ключик. Прижимистые ростовщики отвалили приличную, но заниженную сумму в мягких ассигнациях. Впрочем, денег оказалось достаточно, чтобы нанять киллера и на оставшиеся раздольно гульнуть. Папа Карло не раздумывая согласился за пять золотых замочить Барабаса, потому что хотел отжать со своего деревянного отпрыска хотя бы средства, однажды истраченные на луковицу, азбуку и бумажный камзол. Он постарел. В ухе стрекотал Сверчок - первый признак неладов сердечно-сосудистой системы, да еще папашина любовница Шушара буквально заедала его требованиями сменить свою крысиную шубу на более благородную, норковую. Напоив своего друга Джузеппе Сизого Носа и взяв его в сообщники, пообещав бесплатное похмелье, папаша Карло жестоко расправился с Директором кукольного театра, найдя-таки в его разворошенной требухе винтик, который однажды обронил Джузеппе. Жутко кричал Барабас, моля о пощаде! Его бы, может, и услышали, но у Карло в ушах стрекотал Сверчок, а Джузеппе на почве алкоголизма почти оглох. Директора расчленяли как бессловесную рыбу, которая только глазами выражает степень неудовольствия, когда ее живую режут... И вот куклы для празднования сняли на сутки харчевню "Три пескаря" и предались, так сказать, срамоте и всяческим неприличностям, которые вы, детишки, обязательно испытаете, немножечко повзрослев... Утром Буратино с трудом открыл глаза, под которыми проступили ужасные темные пятна-сучки. Его жутко тошнило. Он обвел расплывчатым взглядом харчевню. Мальвина лежала оголенная, сверкая в двух местах тела своими голубыми волосами; ее разодранное нижнее белье клочками было разбросано тут и там; Пьеро, весь в синяках от побоев, тихо лежал у двери харчевни с воткнутой в задницу бутылкой от шампанского - вероятно, бедолага хотел покинуть оргию, но стрела хмельного возмездия оборвала его стремление к самосохранению; Артемон, с гитарой в лапах, храпел на груди Мальвины.
-Нет, не может быть! - стенал Буратино, чуть не бросаясь на стены. - Упаси Бог! Откуда у деревянного хлопца похмелье? Неужели я стал настоящим человеком?