В гигантском городе вдруг стать безработным - значит выиграть в лотерею билет в никуда.
Юрий Понтский день тому назад лишился синекуры. Позволил себе лишку - в кругу преданных друзей отпустил шуточку в адрес начальника. Разумеется, увольнение последовало незамедлительно. Начальник в целом одобрил его шутку, указав на ее вопиющий недостаток: адресат выбран крайне неудачно. Пожал вспотевшую руку Понтского, рассмеялся, обнажив лошадиную белизну зубов, и грациозно вручил погрустневшему шутнику лиловый конверт. Приветливый цвет бумаги не мог, однако, скрыть ее ужасную сущность - это была лиловая "черная метка", окончательный расчет. "Погиб!" -- пронесся в голове Понтского девятый вал взбудораженной крови.
Сбережений ему могло хватить на месяц-другой относительно безбедного существования. Правда, об ужинах в ресторанах в обществе шикарных дам надо было забыть.
Три дня он побездельничал, сознательно самообманываясь, что его жизнь не претерпела разительных перемен. На четвертый день беспощадным градом посыпались квитанции об уплате за аренду квартиры; за телефон; воду; газ... Суммы, ранее казавшиеся прыщиком на ляжке бегемота, выросли теперь в его глазах до колоссальных, пугающих размеров.
Обладая деятельной натурой, он пустился по городу, обивая пороги контор, офисов, солидных фирм и сомнительных заведений.
День неотвратимо покрывался тенями наползающих сумерек. Понтский выдохся. Работы не нашел. Ноги распухли. В ушах шумело от усталости, но еще больше от навязчивой мысли - "Десять часов насмарку!" Собрался ехать домой, как вдруг заметил на фонарном столбе блекленькое объявление: "Институту им. Искова требуются люди". Запомнил адрес; секунду колебался: ехать сейчас же или дождаться утра. Решил не медлить. Его не остановила даже странная недосказанность прочитанного. В поисках хлеба, некогда додумывать: зачем кому-то требуются люди? Важно - требуются. Успеть бы вовремя, чтобы не клюнуть носом наглухо закрытую дверь.
Мрачное здание-глыбу отыскал на окраине города.
Объяснил охраннику цель визита. Казалось, тот немного удивился, попросил подождать. "За вами придут!"
Скоро появился субъект в черных очках.
--Я по объявлению, -- прошептал Понтский, чтобы громким голосом не спугнуть удачу.
--Разумеется. Прошу за мной... -- А через несколько минут: -- Приехали.
Провожатый открыл перед Понтским дверь. Из полумрака кабинета Понтского окликнули.
--Проходите.
Голос показался знакомым.
--Присаживайтесь, пожалуйста. Можете курить.
--Не курю, -- солгал Понтский, мучимый хорошо знакомым ему страхом "неблагополучного первого впечатления".
--Вам известно чем занимается наш институт?
--Я... как вам сказать... не так, чтобы... словом... -- Разнервничался Понтский и закурил. - Признаться, нет.
--Мы создаем андроиды. Вам что-нибудь известно по этой части?
--Андроиды. Они... это роботы.
Послышался надсадный вздох хозяина. Вероятно, ответ кандидата пришелся не по вкусу.
--Слишком упрощенное представление. Мы создаем высокоорганизованные саморегулирующиеся системы. Вы должны это усвоить.
--Запомню. - Понтский кашлянул в кулак и осторожно продолжил. - Вы не могли в двух словах обрисовать круг моих обязанностей... возможных обязанностей.
--В двух словах не получится. Вы торопитесь?
--Нет-нет, я весь внимание.
--Наш институт исследует моральный, этический и гносеологический аспекты создания и внедрения андроидов в сферу человеческих отношений. Всякий кардинальный шаг требует всестороннего рассмотрения. Вот вкратце наши цели и задачи. О ваших обязанностях. В основе своей они будут состоять в наблюдении за окружающими и составлению отчета. Нам интересны именно ваши субъективные впечатления. Описывайте все, что вам покажется интересным, странным, забавным, заслуживающим внимания. И еще. Каждому, кого мы принимаем в штат, создается андроид-двойник. Наши сотрудники работают через день. Допустим, понедельник - человек, вторник - двойник и т.д.
--Зачем?
--В процессе общения сослуживцы составляют упомянутые отчеты, в которых делятся наблюдениями: кого можно считать человеком и по каким признакам. Но подобные записи будут вести и андроиды-двойники.
--И мой?
--Да. Причем наши дубликаты запрограммированы таким образом, что будут ощущать себя людьми. Это обстоятельство открывает возможность обширнейшего анализа. Вы будете читать заметки вашего двойника, он - ваши.
--Чертовщина какая-то!
--Ваше право уйти сейчас же.
--И много рядом со мной будет андроидов?
--Это закрытая информация.
--Я согласен.
--Вот и ладно. Вас проводят для необходимых процедур.
--Клизма мне противопоказана.
--Юмор? - помолчав, сказал работодатель. - До свидания.
Тот же мрачный субъект в черных очках замаячил в дверях лифта.
В ярко освещенной комнате человек в белом попросил Понтского написать несколько фраз; смерил ему температуру; сфотографировал в полный рост анфас, в профиль и со спины; взвесил. Закончив "необходимые процедуры", контракт Понтский подписал не прочтя.
--Возьмите аванс. На службу вы должны явиться через неделю.
Высчитав назначенный день, Понтский удивился:
--В воскресенье?
--На службе вы должны быть через неделю.
Мельком глянув на чек, глаза Понтского округлились. За такой куш он вышел бы на работу и в день страшного суда.
И понеслась череда разноплеменных дней.
"8 июля. Воскресенье.
Первое впечатление. Окружающие не отличаются от людей. По крайней мере, внешне. Удивился, обнаружив на рабочем столе записки моего двойника. Вот, оказывается, зачем у меня взяли образец почерка. Одна рука! Сколько же дней он работает? Даты не проставлены. Ему показалась подозрительной Мария. Всего в конторе четверо служащих, включая меня. Егор и Павел неразговорчивы. Павел вдобавок угрюм... В обед попробовал пофлиртовать с Марией. "Вы напрасно не прочли контракт! - сказала. - Вступать в личностные отношения запрещено!" -- "Давайте поужинаем после работы. Неподалеку присмотрел уютный ресторанчик!" -- "У вас плохо со слухом?" -- "Не будут же следить за нами! Это смешно!" -- "На время эксперимента вы не выйдете из этого здания. Контракт..." Как говорится, влип в историю по собственному желанию."
"10 июля.
Не могу привыкнуть к новой обстановке. Сплю плохо... Черт! Может, этого не надо писать?.. На столе кипа исписанных бумаг. Отчеты, отчеты. Моего двойника и остальных. Прежде всего читаю отчет Марии от 8-го июля. Я кажусь ей неубедительным. Так и написано: неубедительный. Другие не лучшего мнения обо мне. "Пытается быть открытым!"(Егор). "Его общительность кажется мне деланной"(Павел). А вот о моем двойнике более лестные отзывы: сдержан, терпелив, учтив, воспитан... Оглядел присутствующих. Ноль внимания к моей персоне. Мария, читая чей-то отчет, иногда улыбается. Егор, отложив очередной лист, рассеянно смотрит по сторонам. Павел то и дело чешет затылок, выказывая недоумение. Славная у нас компашка подобралась. А вдруг 8-го кто-то из них или все были людьми, а теперь они андроиды. Да уж, в таком пасьянсе сам черт ногу сломит. Постой-ка! Ведь и они читают мои записи и моего двойника., да и своих двойников тоже. Лихо закручено, ничего не скажешь. Кто же из них человек? Честно говоря, роботы меня мало интересуют."
"12 июля.
У нас царит атмосфера недоверия. Мой Близнец, так я буду называть мое Альтер-эго, вчера заметно подкачал. Двое признали его андроидом. Лишь Мария относится к нему сочувственно... в том смысле, что выделяет его из всех остальных как забавного собеседника. Близнец, в отличие от меня, умеет произвести впечатление на женщину... Что же она еще пишет? Так. Вот! Невероятно! Каков негодяй! Он перекрутил мой изящный комплимент Марии, который я написал, но не решился озвучить. Она, судя по отчету, польщена. В обед повторил комплимент. Никакой реакции. Ах, женщины, женщины. Либо пережеванное не вкусно, либо сегодня он влетел в уши ее копии... Неужели это так важно? Правда, еще не решил: что мне важно, а что нет. Пусть! Только бы денежки капали на счет. Впредь не буду опрометчиво доверять бумаге мои высказывания и некоторые мысли, чтобы не дать сбить себя с толку. Со временем надеюсь вывести всех на чистую воду. Задам я вам всем перцу! Читайте на здоровье, милости прошу! Читайте люди и их подобия. Юрий Понтский выходит на охоту".
"14 июля.
Замкнутость пространства и невозможность принадлежать себе всецело почти не смущает меня. Сон наладился. Каждое утро чувствую себя на удивление хорошо.
Окончательно не могу определиться: кто есть кто, но круг дознания сужается. День-два и прижму чьего-либо близнеца к стене. Зачем мне это нужно? Вопрос риторический. В конце концов, от меня ждут именно человеческого взгляда на окружающих. Если я смогу просчитать андроидов - это послужит делу науки. Надеюсь на это.
Должно быть, людей и их близнецов тасуют изо дня в день случайным порядком... Нам преподнесли сюрприз. Чтобы окончательно запутать, всех вежливо-настоятельно попросили более не ставить на отчетах дату. Боюсь, теперь вычислить двойников будет невозможно.
Впрочем, напряженность в конторе понемногу слабеет. То ли мы устали играть в сыщиков, то ли берут верх обычные человеческие чувства. Жажда общения! Отношения становятся непринужденными. Я бы даже сказал, какими-то искренними, что ли.
Эксперимент близиться к концу. Птички истосковались в клетке.
Впервые в жизни я осознал ценность свободы".
"Без даты.
Оказывается, чувство юмора не может служить надежным основанием в определении человечности. Павел напрочь лишен этого чувства, но я убежден - он человек. Не буду раскрывать мои маленькие секреты. Глеб, скорее всего, тоже человек. Возникают сомнения о субстанциональности Марии. То смешлива, то непроницаема.
Поразительно! Какие словечки вспоминаются! А ведь я не пользовался ими с институтской скамьи.
В отчетах моих коллег семьдесят процентов высказываний, с позволения сказать, -- в пользу того, что я человек. Одно настораживает: кто зарабатывает баллы - я или Близнец? Право, обидно думать, что он. Статистика - дамочка упрямая. Моя обязанность отслеживать по отчетам "процент человечности" того или иного участника эксперимента. Все держаться примерно около семидесяти процентов. Чуть больше, чуть меньше. Больше других "человек" -- Глеб. У него с двойником семьдесят пять процентов за то, что он человек. Смешно, ей-богу! Они - Человек!..
А в общем, эксперимент бесчеловечный. Ведь для полного анализа ситуации нужно ворошить все больше и больше бумаг. Читаешь записи Близнеца и можно с ума сойти, если память слабая или переутомился. Мой почерк? Несомненно! Неужели это я писал? Не помню!.. Нет! Не может быть...
Мария..."
"Без даты.
Моя последняя запись. Завтра эксперимент завершается. Раньше срока. О причинах не сообщили. Немного грустно. Я привык ко всем. Андроиды они, люди - мне безразлично. Минуют нескучные деньки. Я осмелел настолько, что во второй раз предложил Марии романтический ужин. Она знаком попросила молчать об этом - контракт закончится только завтра, но обнадеживающе и озорно подмигнула.
Итак, приключение близится к концу. Мне будет не хватать остроты ощущений. И адреналин в крови заметно убавляется - подступает вялость обыкновенных деньков. Снова спокойное, скучное существование.
Спасибо проекту! Меня словно разбудили! Многое открылось по-новому. Будто катаракту с глаз удалили.
Вперед! Только вперед! Навстречу новой, полнокровной жизни!"
Утром следующего дня Понтского провели в знакомый кабинет, на этот раз заполненный ярким светом.
--Проходите, -- произнес мужчина, сидевший спиной к вошедшему.
Когда провожатый исчез в лифте, кресло резко повернулось, открыв Понтскому лицо хозяина. От неожиданности увиденного, Понтский отшатнулся, едва не потеряв равновесие. Перед ним сидел... Близнец. Даже одеты они были одинаковы.
--Удивлены?
Оцепенение прошло.
--Вы... вы мой двойник?
Близнец раскатисто захохотал:
--С точностью до наоборот! Я ваш создатель. Вернее, создал программу, которую вложил в вас.
--Глупая шутка! - Понтский упал в кресло, закрыв лицо рукой. - Вы не сведете меня с ума!
Другой Понтский поднялся, закурил сигару и начал медленно прохаживаться по кабинету.
--Я не был уверен в успехе, но... -- Он развел руками. - Результат превзошел самые смелые ожидания! Эксперимент пришлось прервать досрочно. Я не знаю как далеко может зайти в самосовершенствовании моя программа, т.е. вы!
--Вы хотите убедить меня, что я не человек?
--Надеюсь это сделать... Иначе...
--Но моя прошлая жизнь! Нет, абсурд!
--Программа. Ваши воспоминания - ее малая часть. Вы никогда не покидали здания института.
--Допустим! - Взревел Понтский. - А эксперимент?
--Эксперимент вы действительно переживали.
--Хотите сказать, все остальные - роботы?
--Они люди и находились в равных условиях с вами.
--Не может быть! Просто нелепо!
--Не тратьте слова! - Понтский, объявивший себя подлинным, взял со стола булавку и уколол свой палец. Засочилась кровь. - Очень наглядное доказательство, не правда ли? Убедитесь сами, попробуйте проделать то же самое.
--Кто дал вам право издеваться над людьми!
--В отношении вас, не могу точно сказать, что я создал. Одно неоспоримо - эксперимент необходимо свернуть. - И он потянулся к кнопке звонка.
В это время до охранника донеслись характерные звуки борьбы: падающая мебель, злобное шипение, возня схватившихся в драке людей. Он подоспел к концу происшествия. Бездыханный, на полу лицом вниз лежал один из Понтских. Второй спокойно дымил сигарой. Охранник ошалело метал взгляд с одного на другого. Сквозь зубы Понтский процедил:
--Эксперимент закрыт. Сожгите это, -- он брезгливо указал на лежащего.
Охранник замялся:
--Юрий Сергеевич, не моего ума дело, но я-то знаю, сколько вы времени на него угрохали, сколько ночей не спали. Может, это... разобрать его лучше?
--Вам что-то неясно?
--Слушаюсь!
В руках директора института блеснула булавка, которую он платочком лишал наглядного доказательства.