Серхио внимательно наблюдал за парами, рассматривая каждую, надеясь найти тех двоих, Кэйтлин и Джулианну. Заметив Горную принцессу, он быстро и ловко поднялся со своего трона, решив узнать, изменилась ли она за десять лет, или же осталась той мерзкой девицей и шлюхой.
Кэйтлин Сайфред является одной из тех женщин, которые хитростью и обманом добиваются своей цели. Эта блондинка - подлая зеленая змея, и сам Серхио понимает, что уж точно никогда не пожелает, чтобы эта дева была его женой. Как затем он ее называл, после своего первого опыта в общении с ней - эгоистичная сучка. Не сказать, что он не прав. Вы, должно быть, помните, что в Горах - постоянная нищета и голод, люди умирают от того, что нет еды и воды, от жестокого обращения, от ежедневных казней и порок.
Голубые глаза Кэйтлин встретились с его, и он понял, что вот та возможность, раскусить ее и спокойно уйти к следующей принцессе, чтобы раскусить и ее, после чего спокойно сказать отцу, что ни одна из них не достойна стать его женой.
Голубое платье, в тон глазам принцессы, облегало ее тело, грудь держалась ровно и, невольно, Серхио вспомнил, как она соблазняла его, заставляя осеменять ее, практически, каждый час. Она хотела зачать ребенка от него и заставить этим жениться на себе, стать богаче и превратить еще одно Королевство в нищету.
- Добрый вечер, Кэйтлин Сайфред, принцесса Гор! - предоставив ей слабый поклон, он заметил лукавство в улыбке девушки, от чего его всего передернуло, ибо он прекрасно осознавал, что ему сейчас приходится пережить.
Тем временем Тронный зал пополнялся все больше и больше гостями, многие танцевали, некоторые переговаривались и сплетничали о королевских отпрысках, ибо многие уже заметили, как наверху, на балконе появилась красавица, о который детям рассказывают сказки. Многие взгляды были устремлены на нее, ее лицо выражало равнодушие, но ни одному смертному не дано понять, что сейчас чувствует прекрасная дева.
Но Серхио этого не замечал.
- О, Серхио! - мило улыбнулась ему Кэйтлин, а принц опешил, не зная, что и сказать. Ни одна женщина еще не осмелилась звать его по имени, даже родная мать его очень часто обращалась к своему сыну на "Вы", - Как твои дела? Уже выбрал невесту?
Принц выпучил глаза на нее, прибывая в шоке, а Кэйтлин была весьма довольна его реакцией. Он, как будто, стал призраком и растворился из своего черного фрака и белой рубашки. На лице его, как и на лбу его отца, что, как оказалось, было их общей чертой, появилась озабоченная складка.
- Мне помнится, мы в большой ссоре, и обращаться друг к другу на "ты" сейчас не самое лучшее время... - сделал ей замечание Серхио, сдерживая себя, чтобы не разрушить свой грандиозный план: избавить себя от женитьбы. Богиня, он мечтает лишь об одном, остаться наедине. Не нужна ему ни одна из этих женщин, которые прибывают на этом балу, ни одна из них не способна стать его спутницей и любовницей на все ночи, до конца его жизни.
А теперь, я расскажу вам еще одну тайну. Когда-то, когда Эдельвейс начали заселять первые люди, Короли воззвали к Богине, чтобы та дала им силы, мудрость и величие, чтобы благородно править своими подданными. Богиня откликнулась на зов Королей. Тот день, когда нога Создательницы Эдельвейса вступила на землю, стал считаться Днем Возрождения. Богиня явилась к своим детям в образе ребенка, родившись в нем. Именно этот праздник совпадает с рождением одной из самых прекрасных дев в истории Золотой Эпохи.
Вступив на землю к тем, кто воззвал к ней, Богиня задала лишь один вопрос: "Как Вы хотите использовать то, о чем пожелали?" Та секунда, когда Короли древности имели огромную честь видеть Богиню, стала считаться Секундной Равноденствия, когда планеты Аврора и Каспий встают в одну линию с Эдельвейсом. Короли не могли сказать ни слова, завороженные ее красотой, столь чистой и прекрасной, как утренняя заря.
Единственное, что смогли изречь из своих уст смертные Короли: "Благородно, Создательница!". Богиня, доверяя этим людям, позволила им носить дар, дар, который живет в каждом из представителей Голубой Крови, передаваясь по линию крови из поколении в поколение. Но не проявляется до тех пор, пока Голубая Кровь не достигнет совершеннолетия, а именно семнадцати лет.
Вот почему Королева Сапфир целительница, у нее дар исцеления; Лесной Король обладает даром стихий (особенно стихией огня); Горный Король имеет дар управления погодой; Долинский Король пророчит будущее, а Серхио может являться во сны.
Этот дар был послан Богиней, чтобы они смогли справедливо и благородно править, как пожелали править их далекие предки, первые носители дара. Но некоторые прячут его, не желая, чтобы узнали об их принадлежности к Голубым Кровям, но таких очень мало.
Верховные Жрицы получают свой дар путем проникновения в Пандору, так называемое Царство Богини, или, как это принято у нас, в Рай. В Пандоре, еще пока Жрицы, они могут поговорить с мертвыми, которые отдадут им свою силу, чтобы их сила стала сильнее, Создательница дает им дар, и они возвращаются обратно, побывав в Раю, в пристанище Богини.
Но раз уж существует Рай, то существует и Ад, без этого никак.
Ад представляет собой пустыню, где нет ни воды, ни воздуха, ни земли. Лишь огонь кругом. Лава под ногами у Грешных душ, выжигают пятна греха с них пламенем, их телесные оболочки там не могут существовать, лишь души, которых пытают, терзают, а палачами являются Тарлы.
Тарлы - демоны, которые только можно увидеть в самых страшных кошмарах. Служители Смерти и Боли. Им все равно на людей, для них люди - пища. Они питаются страхами, болью, ненавистью и отчаянием. Телесная оболочка в Эдельвейсе представляет собой громадного волка, который все время голоден. Их создание принадлежит... а впрочем, не мне рассказывать вам страшные истории.
- Мы ведь были детьми, Серхио. Что взять с маленьких, неразумных детей? - с похлопыванием ресничек, Кэйтлин оценивающе окинула взглядом Серхио. В отличие от него, она заметила, как наверху, на балконе, Джулианна наблюдает за ними. Горная дева прекрасно понимает, что за незнакомка там находится и милая улыбка осветило ее по детски хитрое личико.
Поправив свое изумительное платье, принцесса засмеялась, чем заслужила непонимающий взгляд Лесного принца. Если так зашло дело, то Серхио не имел никакого желания приглашать эту женщину на танец, но ради своего плана по избавлению от этих прекраснейших, эгоистичных сучек, с удовольствием это сделает.
- Кэйтлин, могу ли я пригласить Вас на танец? - деловито предложил он ей, вздохнув, и мысленно начал молиться Богине, чтобы это все закончилось, как можно быстрее.
- Конечно, - вымолвила Кэйтлин с улыбкой, ни о чем не догадываясь, а просто вписала в карточку имя принца, нарисовав рядом в придачу сердечко. Это заметил Серхио и чуть ли не рассмеялся.
Но сейчас ему не до смеха, наступает самая важная часть, и принц мысленно начал молиться Богине, чтобы та дала ему сил выдержать это мучение.
Серхио обхватил талию Кэйтлин одной рукой, зная, что ни дрожи, ни испуга у нее нет при этом касании; второй же сжал ее руку, которая намеривалась пройтись по его ноге, что очень сильно возбудило бы его когда-то, но не сейчас. Сейчас от такого действия принцессы он был зол, оскорблен и унижен, и если кто-то увидел бы это, то он бы не постеснялся ее ударить.
- Кэйтлин, не забывайся. Или хочешь подтвердить свое звание шлюхи? - он с легким садизмом смотрел на нее сверху вниз, поскольку она по рангу была ниже, особенно для него.
Принцесса слегка нахмурилась, видно, что он даже не задел ее. Все знали, по крайней мере, многие, что это действительно так. Свое положение Кэйтлин использовала для садизма над другими, доминировать ей нравилось, Серхио это помнит, но сам он никогда не согласился бы стать ее жертвой: горд и сам порой садист.
Они закружились в танце, где он - управляет, а она подчиняется. Если честно, ему это по душе. Власть красит его, а его руки проворны, но не с ней. Они просто покоились, не желая вспоминать изгибы тела этой девы, которую хозяин так давно забыл.
Он вел ее, умело управляя каждой частью ее тела, порой намеренно наступая ей на ногу, чтобы та не останавливалась. Хотя, наверное, многие мужчины очарованы красотой Кэйтлин, но не Серхио: познав ее истинную натуру обманщицы и ведьмы. Принц прекрасно понимал, что никому здесь не сможет доверять, да и не хочет, все они сплетники, лжецы и предатели. Была бы его воля, все они горели бы заживо на костре.
Его взгляд прошелся по залу, в поисках своего друга, чтобы избавиться от Кэйтлин, как можно быстрее. Долго не мог найти его ни за какой из колонн, обошел пронзающим взглядом всех, пока не нашел его. Он танцевал и танцевал умело с прекрасной женщиной, от красоты которой дух захватывало, а сердце пускалось вскачь. От этого зрелища глаза Серхио полезли на лоб, ибо не мог понять, откуда чувствует, что знает ее. Гадал до тех пор, пока не открыл на ее чистой коже лишь один изъян: трех листик. Приоткрыв рот от восхищения столь прекрасной девушки, он сам не понял, как захотел оказаться на месте друга.
Ее платье облегало ее талию, грудь, каждый изгиб; сливочного цвета кожа сверкала от света, падающего с канделябров; волосы... Сейчас ему захотелось запустить свои пальцы в ее угольно-черные волосы, скинув диадему с рубином посередине.
Но вот, их взгляды встретились, и нет никакого сомнения в том, что она узнала его. Но лицо Джулианны оставалось равнодушным к нему. Не надолго...
Сейчас он начал строить план, как перейти к проверке следующей девушки, даже после слов и спора с Онор, о том, что остаются дворцовые люди, которые все еще заботятся о народе. В это Серхио верить не мог, твердо был уверен в обратном.
Девушка кивнула ему в знак приветствия, он так же холодно кивнул ей, переведя взор с нее, по дальше от раскрытия плана, на Кэйтлин. Она о чем-то без умолка тараторила, то ли о ее новых слугах, которые якобы ничего не умеют, то ли о том, как ей хочет научиться превращаться в огромную кошку.
Наконец, ему эти пустые разговоры принцессы надоели, все же, Серхио являлся человеком образованным, ему нужен достойный собеседник, который сможет поддержать любую беседу, вступить с ним в спор, а Кэйтлин годилась лишь на то, как выглядят здешняя мода, кто из графинь лучше наказывает своих слуг.
"Вот, теперь настал мой час... пора избавиться от этой шлюхи..."
Он усмехнулся своим мыслям, вспоминая последние события в Горах. Его взгляд остановился на ее губах, которые когда-то смыкались вокруг его возбужденного органа, сейчас же никакой эрекции у него возникало. Теперь уже не от нее.
- Куда ты смотрел, милый? - ее писклявый голосок заставил Серхио мысленно поморщиться, но внешне остался все таким же холодным, как и прежде. Видимо, Кэйтлин заметила, что глаза принца округлились и стали похожими на блюдца без дна.
- Не забывайся, Кэйтлин. Никакой я тебе не милый! - предостерегающе он сжал ее руку, и, решив сменить тему, - Как у вас дела в королевстве? Я слышал, в чайных плантациях произошла забастовка, а вина этому не соблюдения техники безопасности и смерть нескольких людей. Как вы отреагировали? Исправили допущенные ошибки?- серьезным голосом спросил Серхио, медленно кружась в танце, и вновь бросил на пару взгляд, встречаясь снова взглядом с ней. От ответа Кэйтлин сейчас зависело, как быстро он перейдет к следующей принцессе. Он ждал.
Горная принцесса поморщилась, посмотрев в ту же сторону, что и Серхио, наконец, поняв, куда он смотрит. Глаза девушки загорелись ненавистным пламенем, словно подсказывая, что сейчас произойдет взрыв, но взрыв внутри нее самой.
Кэйтлин скопировала образ в своей памяти, образ Джулианны. Дар Горной принцессы - превращение в любое существо, хоть в человека, хоть в животное. Это доставляло ей огромное удовольствие, особенно от того, что выбор жертвы пал на Долинскую деву. Это не скрылось от глаз Серхио, он сжал ее запястье еще сильнее.
- Эй! И да, они постоянно жалуются на все, на что только можно пожаловаться. Отец и так им все прощает, а они...
- Что? Прощает? Извини, Кэйтлин, мы сейчас говорим о твоем отце? Я что то не припоминаю, чтобы Горный король хоть когда-нибудь кому-нибудь что-нибудь да прощал! Конечно, если только "прощать" у вас относится к слову "казнить"!
-Серхио, ты чего? Неужели тебе жаль рабов, которые должны лизать задницу?
От таких слов у принца разгорелось то чувство, которого он всегда так сильно опасался почувствовать в себе. Глубоко и громко вздохнув в легкие больше воздуха, Серхио сжал руку принцессы настолько, что костяшки Кэйтлин побелели. Сейчас его мысли оправдались - эта женщина так и не поумнела и никак не изменилась на протяжении десяти лет. Все та же шлюха. Это как-то затронуло его, поскольку сам он знал, что всё, с чем живет Кэйтлин, было достигнуто именно руками этих рабов. Без народа, без этих рабов, никакая власть не имеет силу.
Серхио знал, как живут простые люди. Он спас однажды раба, того самого, который предстал, как Охотник, как его советник и друг- его правая рука - его Пьер, который всегда рядом.
Это было давно. Серхио еще был восьмилетним мальчиком, которого взял отец с собой на опасный путь к спасению великого города, которая горела в огне. Этот молодой принц уже умел обращаться мечом, умел защищаться. Его юный разум уже знал, что такое смерть, власть и спасение.
В тот день, когда Синий город горел в огне, когда с неба на город сыпались десятки звезд, люди молили о помощи, из разных сторон слышались плачь и стоны горевших заживо людей. Это было трагедия века, тысячи людей погибли при пожаре. Сам Лесной Король прибыл в "Пылающий город" с наследником своим, дабы помочь своему народу, спасти его, ибо его и только его люди видели спасителем после Богини, которой без умолку читались молитвы. Несмотря на адское пламя, юный принц с храбростью бросался в огонь, под обугленные останки хижин, помогая все еще живым людям спастись. Он даже получив ранение в бедро от упавшей крыши соседнего дома не остановился и несмотря на боль, продолжал свой путь, пока вдруг не услышал плачь ребенка.
Маленький мальчик, лет пяти- шести, сидел на камнях и обнимал женщину, у которой была отрублена голова. Рядом была девочка, которая не двигаясь и не дыша, лежала в грязной луже с кровью.
Пьер плакал, плакал бесшумно, стараясь, чтобы всхлипы не были слышны. Лесной принц увидев его, почувствовал, как боль, ярость и злоба терзает его юную душу, тот холод, который пронзал все внутри, включая само сердце.
Лицо будущего Охотника было перепачкано кровью смешанную грязью, в голубых глазах застыли смешанные чувства, мальчику-то самому было не больше пяти лет, а он уже познал смерть. Что-то привлекло в нем Серхио. Он подошел к нему, и, обняв, отстранил его от мертвой семьи.
- Тихо, не плачь... Они в хорошем месте... - успокаивал Серхио плачущего мальчика, готовый сам заплакать, но нельзя, ведь рядом былотец. Весил Пьер где-то килограммов десять, легкий, как пушинка. Грязные слезы, скатились по щеке мальчика, попадая на доспехи юного принца.
- Они... они... ме... ме... ме... мерт.... рт...мертвы... - мальчик сжал свои маленькие пальчики в кулачки, и крепко, как можно крепче, обнял за шею принца. Последний, в свою очередь, похлопал легонько Пьера по спинке, словно успокаивая. Они стояли, не смея пошевелиться, просто стояли, как мраморные статуи, заставшие во времени...
- Да пошла ты к черту! - прошипел он, буквально вырвав руку из ее руки, и пошел прочь. Злость кипела в нем, как никогда. Сейчас он направлялся сквозь танцующие пары, пару раз сбивая одну из них, но все же добрался до своего трона.
Он прекрасно понимал, что единственным человеком, который сможет его успокоить, является мама. Да, мама. Она всегда поймет, даст совет, поймет и простит. Это единственная женщина, которой он доверяет, которую любит. Другие же не стоят его любви: эгоистичные стервы, которые думают только о себе любимых. Сейчас на Серхио давили не только люди и их приказы, но и стены, которые лишают постепенно воздуха.
Принц начал искать взором свою мать в каждой танцующей паре. Попадал взглядом на Пьера и Джулианну, почему-то морщась, ибо становится как-то не по себе, но, наконец-то, нашел ее.
Сапфир танцевала с каким-то послом, но, заметив, что ее сын наблюдает за ней опустошенным взглядом, извинилась у своего партнера и подошла к Серхио, взбежав по ступенькам на выступ для тронов.
Ее платье небесно-голубое, как и ее глаза, сшито специально для нее. Портниха сама снимала мерки для нового творения, а затем, Королева оценивала подарок. Шлейф платья, который Сапфир пыталась все время взять в руки, чтобы не мешал ногам двигаться, имел нежный голубой оттенок, который бывает у неба, когда солнце только-только восходит. Декольте не глубокий, открывающий вид на ее шею и часть грудной клетки. Золотая диадема в волосах и родинка на плече, которая имела вид лепестка.
Ее вечная улыбка погасла, когда она села на свой трон, смотря на мрачного сына. В этой женщине теплится такая сильная любовь к сыну, что эта любовь просто светится в добрых глазах Сапфир. Ей стало дурно. Ее мальчика заставляют выбрать себе женщину, которую он не сможет даже полюбить.
Зал все еще полон танцующими парами, наверное, давно здесь не было столько молодых людей и милых кокеток. Паркет блестит, словно в нем отражаются звезды на небосводе, колонны величественно возвышаются над всеми парами, делая похожим все на старые мифы.
- Серхио, мальчик мой, что с тобой? - повернувшись к нему, женщина потрепала его по голове, проведя по непослушным волосам, - Тебе не понравились принцессы? Или же сам бал?
- Мне противно, мама... - произнес он, горько усмехнувшись, смотря на тех, кто сейчас танцевал, на тех, кто ненавистен ему больше всего на свете, - Они не думают ни о ком и ни о чем, только о себе! Хватит с меня... - с этими словами, он нашел взглядом своего друга, который сейчас ухаживал за принцессой Долины, поспешив к ним.
Прорываясь сквозь толпу, которая собралась, чтобы выслушать речь Лесного Короля, который не сводя взгляда, следил за сыном, Серхио сжал пальцы в кулаки от нехватки терпения. Слова отца доходили до принца через толщу воды, ему было все равно на то, что там хочет сказать Король, какой тост еще произнесут. Главное, попытаться не разочароваться в людях, для этого он и идет туда, к ним, на балкон, который дает прекрасный вид на сад.
Джулианна и Пьер о чем-то мило беседовали, что создавало атмосферу романтики. Конечно же, до тех пор, пока к ним не присоединился Серхио. Их разговор тут же умолк и нет совершенно никаких сомнений, что речь шла о нем. Разумеется, принц это прекрасно понял и пообещал потом выпутать весь разговор у Пьера.
Девушка выглядела немного уставшей, скорее из-за танцев. В ее руке был стакан воды, который несколько минут назад принес ей Пьер. Джулианна порой отпивала воду из стакана, маленькими глоточками, а затем мило улыбалась Охотнику, поддерживая их разговор. Серхио вновь окинул ее оценивающим взглядом и не смог не подивиться красоте столь прелестного создания. Джулианна же напрочь отказывалась на него смотреть, словом даже не обмолвилась за ту минуту, когда он разглядывал ее.
- Добрый вечер, миледи. Пьер, оставь нас! - приказал Серхио, не смея отвести от девы взгляд. Ее красота завораживала, если бы он посмел и имел бы на то власть, он назвал бы ее Богиней.
Пьер посмотрел на принцессу. "Откуда у него такая верность к ней?" - подумал Серхио, когда девушка кивнула и Охотник удалился. Кажется, для него это так и останется загадкой. А хотя, какая ему разница? Брат всегда будет с ним.
Взгляд Джулианны упал на него, и тут же Серхио кое-что понял: "Она не такая, как все. Не из воздуха, конечно же. У нее есть гордость, возможно, Онор действительно права, она не такая эгоистичная, как Кэйтлин. Да еще и красивая... а если еще и невинна, то..."
- Вы что-то хотели, Ваше Высочество? - спросила девушка, чем прервала его мысли. Он лишь поднял взгляд, смотря в ее глаза, пытаясь найти в них какую-нибудь греховную деталь, но ничего так и не нашел. "Чиста..." это вызвало у него ухмылку.
- Нет... вообще-то, да. Надеюсь, вы примите мое приглашение и подарите мне этот танец? - его самодовольная улыбка засветилась на его губах.
Глаза девушки прищурились, ища здесь какую-то уловку, подвох. Сжав губы в тонкую полоску, Джулианна медленно красивым почерком вписала в свою карточку: "Не умеющий извиняться Лесной Принц", после чего подала ему руку.
Мужчина наблюдал за ней, против своей воли любуясь красотой прекрасного лебедя. Ее красота, грация и походка сводило его с ума с каждым взглядом на нее, и вот, ее хрупкая с нежной кожей, детская ладонь оказалась в его руках.
Невольно он провел по ее руке кончиком пальца, дождавшись реакции ее тела - она вздрогнула. Видно, что эти ощущения, прикосновения не были ей знакомы, а она дрожала, словно ее кто-то сейчас ударит.
Обвив рукой ее тонкий и хрупкий стан, он начал улыбаться, как довольный кот, получивший свежее мясо. Серхио вдохнул запах, исходивший от нее, запах лаванды и прочих трав. Ему льстит то, что она начала дрожать, когда его рука схватила ее руку и положила на плечо. Знак свыше, как говорится.
Его целью было сделать все испытания, которые он задумал для нее, реальными, но с каждой секундой это становится все более и более трудным для самого него.
Он вел ее под прекрасные звуки вальса, заставляя девушку хоть раз ему улыбнуться. Признаться, Серхио хотел увидеть улыбку этой Жрицы. Начиная фантазировать, из уст юноши вырвался смешок, когда Джулианна попробовала убрать руку принца со своей талии.
- У меня есть к Вам один вопрос, принцесса...
- Дайте угадаю, это случайно не: "Извините меня, пожалуйста!"? - сарказм был слышен в словах девушки. Ей, видимо, по душе чувствовать на себе недовольный взгляд Серхио. Что поделать? Эта девушка дикая, но гордая, чересчур гордая.
На ее слова принц засмеялся, чувствуя, что может ее прибить здесь же. Но, по неизвестной причине, сдержался, лишь сильнее прижав ее к себе за талию так, что она слегка откинулась назад, держа равновесие только благодаря хватке Серхио.
Ойкнув, девушка, обвила его шею одной рукой, со злорадной усмешкой, ибо если упадет она, то упадет и он. Но Серхио и не собирался ее отпускать, не мог налюбоваться.
- Принцесса, Вы слишком наивны. Вопрос мой в другом. Я уже успел разочароваться в Кэйтлин Сайфред, она оправдала мои ожидания. Но о Вас я мало, что знаю. Вы не появлялись в свет, а если и появлялись, то не открыто. Но все же, до меня дошли слухи, что Вы...
-Богиня, Ваше Высочество, я видела вас троих, прекрасно понимаю, о чем вы говорили. Обо мне. Если Вам кажется, что это неправда, продолжайте. Я могу доказать Вам обратное!
Он нахмурился. Мелодия постепенно заканчивалась, а принц не собирался прекращать танцевать с ней. Ему даже стало как-то хорошо и спокойно рядом с ней, когда чувствует ладонью тепло, исходящее от ее тела.
- Мне не нужно ничего доказывать. Я слышал, что ваш народ не голодает никогда, живет в достатке. Это ведь так?
Он смотрел на нее, а она на него из под полуопущенных ресниц. Девушка не понимает, куда клонит принц, что от нее хотят, но затем, пришла в себя, не собираясь показывать свою растерянность.
- Я люблю свой народ, мой отец тоже любит. Этим все сказано. Мы стремимся к установлению гражданской реформы. По крайней мере, в мое царствование это будет достигнуто.
Эти слова Джулианна произнесла с какой-то мечтательной улыбкой. Ее глаза сверкали звездным блеском, а ее лицо напоминало принцу маленькую девочку, которая получила подарок на день рождение милого котенка, о котором она мечтала. Прикушенная губа девушки, и на секунду ему захотелось самому укусить ее губу. Его рука прошлась по ее спине и снова вниз, когда началась новая мелодия. Их взгляды встретились, когда он нарочно взглянул на вырез груди. "Как хочется прикоснуться к коже губами..." От этих мыслей Серхио слегка прищурился.
- Позвольте сделать Вам комплимент, Вы прекрасны. Ваш народ будет гордиться, если сможете достичь этой мечты. Я рад, что существуют люди, которым еще не все равно на жизнь вне замка. Вы меня впечатлили... - он усмехнулся. Слова его правдивы, он был доволен ее ответом, пусть и коротким, но имеющим свое значение,- У вас неплохой вкус, как казалось сначала! - в последний раз окинув ее с ног до головы, принц улыбнулся какой-то тайной улыбкой, заправив ее черную прядь густых волос за ее ушко.
Он отпустил ее. Нехотя, с огромным трудом понимая, что должен объявить свое решение своему отцу. Но все же, Серхио не смог себя сдержать и проводил прекрасную деву взглядом, которая, как только ее отпустили, поспешила подняться обратно, наверх.
Через минуту их взгляды вновь встретились, в ее играла свою роль усмешка, а в его решимость. Да, он решил, решил укротить ее, покорить и сделать эту красавицу своей. Глаза его загорелись каким-то странным огнем. Похоть? Вряд ли, скорее жажда обладания.
Пары до сих пор кружились в танце, несмотря на то, что время было за полночь. Красивые женщины и не менее прекрасные мужчины провожали его всю дорогу, до тех пор, пока кто-то не словил принца за локоть.
- Серхио, твой отец... - принц услышал голос своего названного брата, быстро обернувшись и встретившись с слегка растерянным лицом Пьера, - Он хочет с тобой поговорить...
Ничего для Серхио в этом не было удивительного, наоборот, он ждал этого. Принц быстрыми шагами пересек залу, направляясь в личный кабинет Короля.
Внутри личного пространства отца Серхио располагались все лучшие работы мастера. Огромный круглый стол посередине, за котором и расположился Король. Ковра здесь не было, но были занавески, которые не позволяют проникнуть лучам солнца в помещение. Огромный камин, согревающий своим теплом, зимой он был главный источник тепла для многих, поскольку именно от него в соседние комнаты проходило тепло. На том самом столе находилась клетка с ястребом. Говорят, что ястреб - символ дома Аверлинов, обычно рядом с полумесяцем на гербе изображают еще и эту птицу. Король приучил его с еще раннего возраста, птица его верный спутник, кроме Короля никто не мог до него дотрагиваться, покормить. Только он сам. Окраска у него была странная, то золотистая, то серебристая. Но глаза... они черные, как смол, смотришь в них и чувствуешь, что можешь утонуть в их глубине.
Сам его отец чем-то озабочен, подписывая какие-то бумаги. Любому, видя такую сцену, придет в голову только одно - что-то тут не так и будет совершенно прав. Рука Короля дрожала с каждой бумагой, но вот, он поднял голову, смотря на своего сына, и медленно кивнул на место напротив него.
- Садись, Серхио. Нам нужно поговорить, - голос отца показался принцу каким-то мертвым, но не подчиниться он не смел. Король оставил бумаги, отложил их в сторону, теперь смотря на своего сына с каким-то интересом,- Мой сын... ты пошел в мою молодость... Я этого и боялся. Надеюсь, теперь ты будешь осторожнее, не допустишь этого. Для избежание каких либо проблем и было решено женить тебя. Но все же, это произошло.
В глазах Короля блеснули капли слез, но и они не посмели вырваться без его позволения. Серхио же не мог понять, что такое произошло, но следующие слова отца развеяли туман, позволяя увидеть нечто ужасное и которое почти убило его.
- Твоя наложница потеряла ребенка на очень раннем сроке, примерно две недели, - Серхио перестал дышать. Его глаза стали стеклянными, замершими во времени. В горле принца пересохло, оказалось, что он не способен дышать. Любил ли он своих наложниц? Нет, но ребенок-то ни в чем не виноват.... Не рожденный ребенок, который еще не попробовал вкуса воздуха, не ощутил жизни, - Нужно быть осторожнее, поскольку несешь ответственность за все, что с ними происходит. Твоя мать исцелила ее, но девушка теперь бесплодна. Ты осознаешь, что ты сделал?
Но теперь Серхио не мог вымолвить не слова. Он убийца, убил ни в чем невиновного ребенка, своего ребенка, искалечил девушку. Она ведь сама еще дитя, ребенок... Его лицо побледнело, все краски ушли с него и сейчас он был похож на мертвеца.
- Где.... она? - тихо спросил он, еле-еле выговаривая нужные слова. Серхио хотел увидеть ее, что-нибудь сделать, сказать, но прощение в такой ситуации просить невозможно... глупо, поскольку он искалечил, ее, Софи.
- Я предоставил ей и ее матери служанку, которая поможет оправиться от этого, дал сто золотых монет и отпустил. Они свободны,- с этими словами Король налил своему сыну в бокал вина и поставил перед ним. - У меня тоже был бастард до тебя и твоей матери, я знаю, что ты чувствуешь. Твоя скорбь со временем пройдет. Она всегда проходит. Бастарды могут руководить революцией, но не править государством. Я своего отослал с матерью, как только узнал, что она беременна. Взять ее в жены я, разумеется, не мог. Не знаю, что с ними сейчас, главное, что наш народ далек от революции и люди живы.
- Я должен ее увидеть! - произнес Серхио, но понимал, что отец никогда не скажет даже, в какую сторону они отправились.
- Не глупи, щенок! Лучше скажи, что ты решил. С каким из Королей мне заключить альянс? - усмехнувшись, Король свободно мог предположить, что на старые грабли принц не наступит.
Юноша поднялся, посмотрел на птицу, а затем на своего отца, легко поклонившись.
-С Карлом, Ваше Величество, - холодно бросил он, - я выбрал Долинскую принцессу, кажется, Джулианна, - на секунду, он забыл, что недавно сказал ему отец, в его глазах засверкали огоньки, предчувствие веселой жизни.
- Прекрасная девушка... будь я на твоем месте, использовал бы все: власть, деньги...
-Она не продастся за деньги и власть, поэтому и она- мой выбор, - зная, что отец целиком и полностью принадлежит его матери, он усмехнулся, - можно мне кое-что спросить у вас, отец?
Джулианна шла по коридором замка, не чувствуя своих ног. Вот почему она недолюбливала балы: ее ноги, ее бедные, прекрасные ножки, как у Терпсихоры несли ее туда, куда уж точно ей идти было запрещено. Глаза ее полуоткрыты, но ничего не видели. Принцесса шла по зову, словно кто-то звал ее в эту часть замка. Одна Богиня знает, почему девушка направляется туда.
Принцесса ясно слышала голос - стон, ей хотелось узнать, откуда он, чей он. Джулианне все равно, что стала, возможно, сумасшедшей, ее любопытство всегда было слабой чертой девушки. Туфли она уже скинула, когда поднималась по лестнице на этаж покоев, и теперь ножки были свободны и просто шли на зов таинственной девушки. И вот, она достигла нужной двери. Открыв их, Джулианна медленно вошла, но замерла.
На огромной величественной кровати принцесса увидела нечто. Приличной девушке не очень-то нужно знать, что происходит с мужчиной и женщиной ночью, когда они наедине, и вряд ли кто-то их услышит. Конечно же, она никогда не видела такого, да вообще, не хотела знать об этом.
Опьяненные своей страстью, мужчина и женщина были одним целым. Полностью обнаженные во власти коитуса, они занимались любовью, не слыша и не видя ничего. В покоях разносились стоны, их стоны. Джулианна замерла. Испуг? Конечно же, ведь, когда она всмотрелась получше, то увидела себя.
Она лежала на спине, а мужчина навис над ней. Зрительный контакт, а их губы не хотели разъединяться, сливаясь в глубоких поцелуях. На этих двоих и одеяла то нет, ничто не могло скрыть их. Ноги девушки, ноги Терпсихоры, обвили пояс мужчины, сокращая расстояние. Единые...
Из уст воображаемой Джулианны вылетало только одно слово, а точнее имя: "Серхио... Серхио... Серхио..."
Такого выдержать принцесса не могла, закричав, она закрыла глаза, и стоны прекратились.
- Богиня! - промычала она, заплакав. Но вскоре вытерла слезы, посмотрев на пустую кровать, застеленную и не помятую, - Это просто был... сон... я заснула... - уверяла она себя, начиная снимать с себя платье. Оголяя плечо с родинкой, принцесса оголила и второе, затем сняла платье до пояса. Одной Богине известно, как она ненавидит платья...
Она прикрыла глаза, а в ее мыслях до сих пор стояли образы ее и принца, занимающиеся с ней любовью. Наверное, это было тайное желание принцессы, даже тайное от самой себя, в котором она не смела себе признаться.
Сняла панталоны, хотя сначала нужно было снять юбку, сбросив их на пол. Затем еще одну ненужную ткань, оставшись перед зеркалом обнаженной до пояса, рассматривая свою грудь.
Подняв руку вверх, потянув к своим волосам и не прерывая зрительного контакта со своим отражением, она распустила свои угольно-черные волосы. Как же прекрасно они упали на ее спину, нежно касаясь ее. Кожа нежная, гладкая, Джулианна, проводя ладонью по ней, почувствовала, как она пылает.
- Зеркало, зеркало, ответь... красива я иль нет, как говорят в народе обо мне... - смотря в зеркало все теми же полуоткрытыми глазами, но ее прервал чьи то громкие шаги, отчего Джулианна подпрыгнула, как можно быстрее прикрывая свою грудь платьем. Страх? О, да. Через минуту в покои вошел.... Серхио...
-Что за..? - зарычал недоуменно Серхио, увидев принцессу в своих покоях. Быстро отвернувшись, он все же смог словить, как красиво вздымается при каждом ее вздохе девичья грудь, до того, как она прикрыла ее. Сейчас ему хотелось убить кого-то, злость от потери ребенка, но ее... нет, он не повторит ошибку.
- Богиня, простите меня... я не видела, куда иду... - быстро надев платье, девушка уже было собралась уйти, даже к двери подошла, когда Серхио... перегородил ей дорогу, - Что вы...
- Не беспокойтесь, я не прикоснусь к вам,- устало произнес он, кивнув на кресло, что стояло в углу, рядом с широким окном. Утром в том же кресле сидел отец, после чего его жизнь перевернулась с ног на голову. И вот сейчас. Может, это судьба? - Садитесь, у меня есть к вам серьезный разговор.
Джулианна замерла, застыла, смотря ему в глаза, а Серхио показалось, что девушка заглядывает ему в душу. Ее одерживал страх. То, что она увидела, угнетало ее, поскольку принцесса не видела ничего такого, что могло бы сравниться с тем, что увидела на кровати в этих покоях. А он... он все еще был зол на самого себя, поскольку убил своего ребенка, искалечил свою фаворитку. Наверное, для этих двоих сегодня роковой день...
- Нам нельзя находиться наедине... мы можем поубивать друг друга... - скрывая свой страх перед тем, что видела, выдавила девушка, замаскировавшись под слоем сарказма, - Но, если же Вы все же намерились извиниться наедине, то я не против.
Девушка скривила свои пухлые губки в улыбке, отойдя на всякий случай от него на пару шагов, не прекращая заглядывать в его голубые глаза, прямо в душу.
- Нет, я не извинюсь, пока не пойму, что Вы достойны моих извинений. Джулианна, я оценил ваше умение использовать сарказм, но сейчас не лучшее время. Мой отец и ваш отец сейчас обсуждают условия нашего брака.
Глаза девушки округлились. Нет, такого она не ожидала. Жрица пару раз моргнула, надеясь, что ей показалось, но нет, он стоял у двери, смотря на нее, показывая, что это клетка и она попала в нее. Теперь ее страху нет предела. Она судорожно сглотнула, конечно же, сомневалась, что выберет именно ее, но сейчас... Сейчас она была в замешательстве, не зная, что даже сказать, что ответить на этот приговор и как оправдать себя.
- Что? Богиня, Вы решили поиздеваться надо мной? Я никогда не соглашусь стать вашей женой! Никогда! - наконец, закричала она, хотя, в глубине души прекрасно понимала, что ее спрашивать никто не будет, да и сама согласится, когда все взвесит, - Я не стану женой ловеласа, который только и знает, что кувыркаться со своими фаворитками!
А сейчас, сейчас должен произойти незапланированное извержение вулкана, поскольку принцесса задела его за живое. Он стал бардовым, синим, зеленым, коричневым и вновь бардовым. Она лишь наблюдала за ним, уже пятясь к окну, хотя высота впечатляющая и устрашающая.
Он глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь справиться с гневом. Эта девчонка разозлила его, причем не на шутку. Не будь она Голубой Крови, вряд ли бы сейчас была еще девственницей с острым языком!
- Джулианна, думаете, меня радует брак с вами?! Не смешите меня! Я видел женщин красивее вас! И не смейте говорить со мной в подобном тоне! Нам не время быть эгоистами, мне казалось, что вы не такая, как все остальные.
Его слова, как пощечина, подействовали на нее, и она раскрыв рот, уставилась на него в немом ужасе. Казалось, она задыхается, но она, собравшись с мыслями, кинулась в атаку.
- Я? Эгоистка? Не смейте! Не смейте меня сравнивать с вашими девками! Для такого вы меня плохо знаете! - зарычала девушка сквозь стиснутые зубы, сжав кулаки. Но через секунду злость ушла, делая ее совершенно спокойной. Наверное, ей тяжело справляться со своими эмоциями, молода и не приучена их сдерживать.
Серхио взглянул на нее снова, оценивающе, заглядывая в глаза и усмехнулся. Она ему напоминала маленькую девочку, так же обижается, надувается от обиды и хмурится. Но эта маленькая девочка вскоре должна будет провести с ним брачную ночь.
- Джулианна... какая же вы все-таки эгоистка... Подумайте о народе. Если вы не согласитесь, мой отец заключит альянс с Горным Королем, а вы сможете отстоять свою землю перед победителем? Этот союз сделает нас сильнее. И я разделяю ваше желание не иметь ничего общего со мной, поэтому, пойду на уступки: я не стану принуждать вас к исполнению супружеского долга. Маленькая постановка перед всем двором: на виду мы безумные влюбленные, а в покоях каждый занимается, чем хочет. Мы не будем заниматься любовью, кроме нескольких раз в месяц после ваших женских дней, чтобы вы поскорее забеременели и подарили моей матери внуков. Народ с этим будет в безопасности, дети не узнают о понятиях войны. Экономический, политический и духовный союз, и, да, еще и военный. Вот, что принесет вам ваша девственность, миледи.
Она покраснела, превращая свои щечки в лепестки алой розы. Опустив взгляд в пол, девушка прикусила губы так, что на нижней губе появились соленые капельки крови с привкусом железа. Серхио это заметил, для него это подобно приглашению, но он сдержался вопреки всему, чтобы не поддаться соблазну и не слизнуть с них капли. Джулианна же слизнула кончиком своего языка эту каплю, не прекращая смотреть в пол.
- А что... что, если я... не девственница? - открыто спросила она, гордо вскинув свой подбородок вверх, смотря теперь на него... с усмешкой. Надо признать, ей по вкусу злить его, скорее из-за того, что когда он злится, становится для нее таким смешным и забавным, что хочется снова и снова. И ей совершенно плевать, что он ее жених и вскоре должна будет подчиняться ему во всем, в таком удовольствие девушка себе не откажет.
Он застыл, застыл, как вкопанный. Такого Серхио не смел даже предположить. Не мог, просто не мог. Верил, что она непорочна и в тайне надеялся, что станет ее первым. Это его закон, быть первым, открывать эту дверь удовольствий для них сам.
- Значит, вы ни чем не отличаетесь от Кэйтлин... а я надеялся... а хотя... - он оглядел ее с ног до головы, слегка задержав взгляд на месте между ее ног. Быстро сократив расстояние, Серхио поднял ее юбки, заглядывая дальше. По ее телу прошлась дрожь, самое ужасное то, что ей эта дрожь понравилась. Он по внутренней стороне ее бедра кончиками пальцев, лаская нежную кожу, от которой блаженно улыбнулся, встретившись с ее взглядом. Сейчас, глаза в глаза, они смотрели друг на друга, а он усмехнулся, заставив этим ее вздрогнуть от неожиданности. Серхио приподнял руку, проведя ею по щеке девушки, наслаждаясь гладкой и нежной кожей. Ее трепет, ее растерянность было ему доказательством, ничего иного ему не потребовалось.
- Вы чисты, миледи. А я буду первым вашим путеводителем в мир утех и удовольствия.
Девушка сморщилась от неприязни, злости и чего-то еще. Приподняв голову, она с ненавистью посмотрела на него, заглядывая в его глаза, а дальше скрестила руки на груди. Кажется, им обоим сейчас становится не по душе от их же разговора. Но, что поделать? Лучше так, чем жить в незнание того, что произошло, происходит, и произойдет.
- Я лучше умру... лучше останусь старой девой и уйду в монастырь! - зашипела она, глубоко вдохнув воздуха в легкие,- Я лучше отдамся псам, чем ловеласу, о котором легенды слагают! - а вот сейчас... была задета честь принца, такого стерпеть он точно не мог.
Наверное, он все же понимал, что его злость должна выплескиваться, но не на людей. Но сейчас перед ним стояла девушка-невеста, у которой слишком длинный и острый язычок.
Среди них все застыло. Это словно пропасть, их пропасть, которая не знает дна. А они стоят, не шевелясь, не двигаясь. Он зашевелился первым, вдохнув воздуха в легкие, смотря на девушку.
За окном же раздались звуки салютов. Фейерверк в честь праздника, небо озарялось огнями разноцветных цветов, но этот грохот поначалу отпугивал детей, чего стоили искры, и всем казалось, что началась война. Он засверкал разноцветными цветами: красными, зелеными, синими и желтыми, когда принц, взяв девушку под руку, подвел к окну.
- Вот, смотрите... Хотите ли вы, чтобы вместо праздника началась война? А она начнется, потому что вы и останетесь старой девой! - зашипел он ей на ухо, сжав руку девушки сильнее, от чего она дернулась.
Она смотрела туда, в ту точку, где появлялись новые и новые искры. Но все же, смогла представить, что это огни, которые могут погубить ее народ. Думать-то и не нужно, ради безопасности невинных людей девушка сделает все, что угодно.
Это продолжалось пятнадцать минут, а они все еще застыли, стоя у окна. Наверное, нужно признать, что не теряли времени. Серхио осторожно вдыхал запах ее волос, порой поглаживая их, отпустив ее руку. И вот, одна из ее черных прядей коснулась его лица, а он осторожно поправил ее в распущенные волосы принцессы, не уделяя никакого внимание фейерверку.
Казалось, что искры упадут на землю, порождая пожар, но нет, они сгорали быстрее, чем касались земли. Джулианна смотрела на эту красоту, стараясь ни о чем не думать и радоваться, как ребенок. Но ее взгляд все же иногда скользил по их отражению. От увиденного в отражениях девушка переставала дышать. Ей до невозможности становилось не то противно, не то приятно.
- Хорошо... Во имя народа, я согласна... - чуть громче шепота произнесла девушку, повернувшись спиной к окну и застыла в его объятиях, а точнее он просто придерживал ее за талию, чтобы кто-нибудь ее не украл. Серхио всегда хотел, если уж и хотел, в жены умную, красивую, веселую, отважную девушку, но, к тому же, чистую и душой и телом.
Он улыбнулся на эти слова, у Серхио не было никаких сомнений, что она откажется, чувствовал, что девушка-то умная и образованная. Проведя костяшками пальцев по нежной коже на щеке, принц взял ее руку, подведя к губам, поцеловал ее ручку и направился к выходу.
- Вам будет лучше остаться здесь. Мне не хватало, чтобы мне в наложницы принцессу записали,- и с этими словами он покинул ее, оставив наедине с собой.
Девушка почувствовала усталость во всей ее силе. Но посмотрев на кровать... она ощутила ужас. Найдя решение, обведя взглядом покои, она осторожно легла на диван.
Но слезы... такие чистые слезы, которые можно сравнить с водой родника, а капли, вытекающие из глаз Джулианны. В них отражается ее душевная красота, ведь вытекают-то из ее глаз, а глаза-зеркала души. Каждая капля, которая падает с глаз ее подобно подарку свыше.
Красота девушки, плачущей девушки, становилась похожа на настоящий шедевр архитектуры. Великим поэтам пришлось бы ее сравнить с Афродитой, Богиней красоты и любви в Древней Греции, но Джулианна Дейнер оказалась бы намного красивее Афродиты, умнее Афины, властнее Геры и воинственнее Артемиды.
И вот, она заснула под песню собственных же слез. Спящая девушка стала похожа на ангела, который осмелился спуститься с небес на землю, одарив счастьем людей. Ах, как прекрасен сон, в который занесло ее.