Ташкент. На улице в центральной части,
Не веря, что реально всё - не бред,
Там через десять лет советской власти
Сидела старая гречанка. Дела нет
Всем приходящим за водой к колонке,
Кто эта женщина. И мрачностью своей
Она сигналила, что проиграла гонке
За жизнь, что вот таких ролей:
Обычной, никому не нужной дамы
Она не мыслила себе. Ведь магазин
Был в центре города, ломились там подвалы
От бочек с маслом и больших корзин
С провизией. Бельё везли из Польши,
Она следила за порядком и в окне
Над входом восседала. Перстни толще
Один другого - пальцы все в огне
Рубинов, бриллиантов - пусть все видят
Сияет солнце для неё. Все, кто бедней,
Они её не просто ненавидят -
Они желают лишь дожить до дней,
Когда надменную гречанку свергнут, скинут,
Пусть насладится бедностью сполна,
Как прежде горести её не минут.
И вот голодная народная волна
Громила магазины, из подвалов
Несли провизию, варшавское бельё...
В чужом дворе, а не в роскошных залах
Сиди и вспоминай своё житьё.