Я побеждаю смех. Я переживаю его, неудержимо рвущегося наружу; мне даже кажется, что смех - это больше набор звуков, чем состояние души. Мне кажется... Верно лишь то, что верные - большие мысли о неосуществимости и молчании бесконечного Млечного Пути, - беспомощны перед самой простой задачей земного масштаба. Я побеждаю смех, выкраивая минуты тишины - момент истины, существующий всегда. Луна пошла на убыль - на пыльном небе, подобно большим почему-то застывшим насекомым-светлячкам, ровно горят звезды. Время сжалось в комок; оно трансформировалось - извиваясь спиралью, и разворачиваясь - сквозь вечность бессонных далеких огоньков.
Сменные картинки - веселые и грустные, смешные и непонятные, нелепые в своем возвышенном - наполнили собой тихое пространство ночи. Почему-то стало светло; свет истекал не откуда-то - он стал частью ночи. Прогуливаясь по планете, на секунду задержался ветерок. Караван беспокойных мыслей, подгоняемый беспокойством, исчез, удивительная легкость вошла в тело.
Приятно чувствовать себя солнечным зайчиком - сгустком света на ладони Мироздания. В потоке ровного света, имеющего началом Вечность, переливающегося из Вечности в Вечность, плыть по течению света... Мир постепенно приходит в душу; он греет ее своим нематериальным (и оттого - почти нереальным, но реально осязаемым) теплом. Парадокс его заключается в отсутствии присутствия его как такового. Впрочем, ночь переживает и это - удивительно спокойно, чуть сдвинув теплую завесу, она продолжает править миром.
Кто сказал, что ночь - это мрак? Ночь - это живое, трепетное, ласковое - удивительное существо. Большое, с мягкими кошачьими лапами. Оно сворачивается клубком у ног; оно еле слышно мурлычет песенку Вечности, оно даже подставляет свою голову под ладонь - для тех, кто понял, и принял, и перенесся... У Ночи удивительные глаза. Лишь пребывая в состоянии света, замечаешь их тихий манящий огонь. Но Ночь - королева. Ночь управляет временем. Ночь рисует свои узоры. Она выводит своих таинственных слуг, она включает шум в запоздалые телефонные переговоры, она улыбается с экранов позабытых на сегодня телевизоров, напоминает о своем присутствии заревом больших городов... Пока не свернется опять маленьким котенком, и не сорвется на вечное "мур-р-р"...
"Пришло время" - и легко, с места, практически без мыслей - в открытое небо. Туда, где только что умерла и родилась холодная Луна. В сверкающий тысячами неземных огней Космос. Вне времени, вне пространства, вне всего. Исход, так болезненно похожий на бегство - для всех, кроме себя.
Власть времени поражает воображение. Она, как радость первого лунного света,- из ниоткуда, сначала понемногу, потом постепенно наполняя душу, - все больше и больше, и вот уже - спустя какой-то миг, - взрывается внутренней чистотой.
Смена декораций. Ночь сменяет день. Его предвестник - рассвет красной полосой застилает горизонт. Потом будет свет, из света и людской суеты сложится день; из него и усталости сложится вечер, перетекающий в ночь. Ночь. Время, когда нет ничего - потерянное в удивительном ощущении пространства. Ночь скрывает краски, ночью мир больше похож на жизнь: не разберешь, откуда, кто и куда. Но восходящая Луна дарит свет - и ночной мир преображается. Еще недавно скрывающийся в потемках, мир преобразуется, раскрашенный белым. Больше нет ничего - только ты и этот удивительный свет, поглотивший и преобразивший все. На какой-то миг кажется, что вообще нет больше ничего, что все, происходящее вокруг - лунный свет, неясные силуэты - только часть непонятого и потому непринятого когда-то...
...но всему на свете приходит конец. И ночь темнее всего перед рассветом. Новый день пришел в мир, мир впустил его в себя - чуть улыбаясь. А ночные тени исчезали, прятались в землю... И только Луна упрямо продолжала жить на удивительно холодном чуть голубоватом небе.