По легенде где то там в космосе с другой стороны солнца вращается планета, как две капли воды похожая на землю. Слишком мало изученных фактов о планете - сестре под названием Нибиру.
Долгая дорога к домашнему очагу.
- Михаил, ваш график работы с планом на месяц, мы должны в этом месяце добиться лучших показателей.
На стенде информации висел график рабочих смен, в строке с фамилией Михаила красовались шесть красных квадратиков:
- Почему у меня вместо пяти смен в неделю стоит шесть?
- У нас оптимизация и одного менеджера по продажам убрали.
- Мне доплатят за переработки?
- У Вас процент с продаж, больше продадите, оклад строго по трудовому договору.
- Как прошлый раз грамоту вручат за работу в команде?
Начальник сделал удивленное выражение лица, которое символизировало отвращение к словам Михаила.
- Вы же понимаете, что надо помогать компании в трудных ситуациях, - говорил он.
- Мне лишние смены не нужны, другим отдайте, у меня семья, я дома должен быть, ребенка из детского сада необходимо забирать,- оправдывался Михаил.
- Как хотите, вам деньги не нужны!
Михаил вышел из офиса молча, не стал ничего говорить и, захватив сумку, пошел к метро, раздумывая, как всегда. Порывистый ветер срывал листву с деревьев, небо заволокло тучами, которые освещались редкими молниями, начиналась гроза. Ветер довольно холодный, чтобы не продуло, он застегнул свою ветровку и ускорил шаг.
- Нужны, нужны деньги, возьмешь лишние смены и потом выскажут, что получил больше чем зам, и план повысят, работой закидают, которую сами не хотят делать, а с лодыря и спрос меньше. Знаю, уже проходил, что планы ставят, чтобы их выполнить нельзя было, а если работать хорошо и наказать не за что, то неугодный, наверное, себя начинают неуютно чувствовать, у них пропадает ощущение собственной значимости, ведь они начальство, а я так, рабочее быдло.
Начальство должно себя выше других ощущать, а если не уступаете и иногда превосходите в чем либо, - то пиши пропало. Да, правильный указ Петр Первый издал - подчиненный должен выглядеть придурковато, чтобы своим разумением не вводить начальника в смущение. Как и все - прикидываешься придурком или лентяем. Надо на другую работу позвонить, свой график подкорректировать - на одной продаешь, на другой проданное устанавливаешь, но через другую компанию. Лучше на двух работах работать и получать не больше остальных, на каждой жаловаться, что еле-еле концы с концами сводишь, чем на одной впахивать, как стахановец, начинают завидовать, мешать, палки в колеса вставлять.
В магазин надо зайти продуктов домой купить, а то пока до дома доберешься, местный магазинчик закроется.
"Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Красносельская", - объявил женский голос в вагоне метро.
"Еще ехать десять остановок, надо сесть", - подумал Михаил и присел в начале вагона.
- Парочка напротив ничего, видно студенты, лет по восемнадцать с копейками. Девчонка красивая, ноги от ушей, волосы светлые до пояса, грудь три с половинкой, в облегающем коротком платье светло бежевого цвета, ну и каблуки - как они на них ходят? Как - красиво, чтоб такие как я внимание обращали, а парень тоже стильный, джинсы заужены до безумия, брендовые часы, футболка, кеды, да еще хрень в ухе блестит, может даже и бриллиант, видно, парочка из ,,золотых,, про отпуск треплются, да фотки на последних айфонах друг другу показывают, хоть бы очки солнечные сняли, ведь не на пляже. У таких - все решено: где будут учиться, кем работать, родители все определили, в какое кресло сядет их дитя. Ладно, что их рассматривать, надо радио послушать, что в мире происходит. В метро радио не берет - пару песен в памяти есть. Да! - это не модный гаджет как у попутчиков, мой стоит 2100 рублей, а все что надо есть. Радио, камера и музыка, три симки, кнопочный, ну и хрен, что мейдин "ин чайна", зато батарея неделю держит.
"Двери закрываются, следующая остановка Охотный ряд", - тот же женский голос звучал в вагоне.
Рядом подсел пенсионер с рюкзаком и несколькими удочками. Михаил, крутя зажигалку между пальцами, задумался, - он не курил, пару лет как бросил, но зажигалку носил так, для успокоения нервов.
Давно не был на рыбалке и в грибы не ходил, а ружье последний раз из ящика доставал, когда надо было собаку усыпить, а то тварь на ребенка кидаться начала. Сынуля тоже скоро подрастет, по дачной деревушке бегать будет, а как по другому - сам все детство в деревне провел у деда с бабкой, ладно, еще немного, годика полтора повпахивать, и Ольга устала хочет свое жилье в городе, а то пока до дома с работы доедешь сил ни на что не остается, какая уж там романтика, работает на ровне, теща ребенка воспитывает с тестем.
Ромка почти вырос, уже понимать стал, что родители в Москве работают, и скучает, ведь только по выходным и видит, приезжаешь, он спит, уезжаешь - он еще не проснулся. Ну, нюни развесил... За квартиру деньги внесли, дом сдадут - ремонт, мебель, а сыну уже пятый пойдет - надо начинать к школе готовить.
Шея, зараза, болит - полечить надо, но потом, как свободнее стану, и глаза из-за шеи плохо видят, болят, закрывать надолго нельзя, уснуть можно - без выходных работаю вторую неделю, время позднее 23.31 нормальные люди в кровати уже давно. Музыку погромче сделаю и прикрыть можно.
Свет замерцал, электричка вынырнула из туннеля. Хлопок. У Михаила заложило уши.
- Ну и вспышка, темно, темно, наверно сплю - звуки, как во сне, крики, скрежет, свист...
- Откуда боль? Вкус железа во рту, темно, в ушах гул.
- Что за хрень? Кошмары лет восемь не снились, еще до армии последний, вспомнить не могу когда был, надо просыпаться. В чем дело, не могу поднять левую руку, болит, везде темнота хоть глаз выколи, какого хрена дед делает на мне.
- Ну слазь!
Михаил его толкает, он что-то вопит, гул в ушах проходит, вокруг крики, стоны, плач.
- А вот и свет.
Дверь вагона отлетела и зияет дыра - слабый свет звезд, стекла в окнах все в грязи, вагон на боку.
- Вот не думал, что и в метро аварии бывают, ладно, я вроде в порядке.
Михаил себя ощупал. Левая рука болит - ссадина, рукав липкий - кровь на ощупь, невидно не хрена, темно. Дедок ожил, о, и парочка тут, парень - орет, девушка - стонет и дальше по вагону крики, стоны.
- Ты чего орешь?
- Нога! Нога!
- Какая! Какая! - Михаил говорит, как можно громче, делает шаг и наклоняется над парнем.
- Правая или левая?
Зажег зажигалку, поднес к его лицу, несколько раз бьет ладонью по щеке.
- Какая нога?- он, не понимая, начинает отмахиваться.
Михаил поднес зажигалку к тому месту, где у него должны быть ноги, левая как-то криво лежала и явно была сломана, светлые джинсы ниже колена все в крови, на правой - лежала девчонка. Ее приподнял, она что-то пыталась сказать, но он отволок ее к дедку, тот вроде очухался, сказал: "Давай ее сюда". Снова нагнулся над ногой парня, правая - целая, провел рукой по ней, ни перелома, ни вывиха, а левая сломана.
- Как тебя зовут?- спросил у парня.
- Алексей.
- Ну, Алексей, одна нога в порядке, а другая сломана, меня Михаил.
Тут прислонился пенсионер.
- Ну что, пацан живой?
- Да живой, только нога сломана. А вы как, целы?
- Да, вроде, цел.
Михаил взглянул в другую часть вагона - там тоже мелькали зажигалки и кто-то пытался вылезти из вагона через другие двери, которые были открыты.
- Давайте выбираться.
Обратился к пенсионеру, он ответил что парня надо перевязать. Михаил снял с себя ремень.
- На, свети!
Отдал зажигалку пенсионеру. Он сначала не понял, а потом сказал: "Выше раны затягивай, кровь алая, артерия повреждена" - и наклонившись стал подсвечивать.
- Надо наложить выше колена, - тихо сказал Михаил.
Подсунул ремень под ногу и начал затягивать, парень застонал.
- Блин, дырки в этой части ремня нет, чем проткнуть, в сумке все есть, да она где? Рядом нет, улетела куда-то.
Стал ощупывать карманы джинсов, достал из кармана ключи с брелоком, на которых крохотный перочинный ножичек с лезвием длинной три сантиметра и шириной миллиметров шесть.
-Терпи. Ну, вот и все.
Распорол джинсы по шву, осмотрел рану, алая кровь еще сочилась, куски кости торчали из мышц. Еще сильней затянул ремень.
- Надо запомнить время.
Взглянул на свои часы, кровью на джинсах у ремня написал 00.20. Часы Михаила были командирские, противоударные и водонепроницаемые, их ему подарила бабушка на совершеннолетие и многие годы они ему служили исправно.
Рядом голоса, дыра от дверей была в трех метрах от них, там кто-то пытался вылезти. Несколько человек приблизились к Михаилу.
- Что с ним?
- Ногу сломал, жгут наложили.
Михаил обтер о платок руки, они были немного запачканы в крови и, схватившись за перила, как за турник, подтянулся и вылез на боковую сторону вагона. Вокруг темно, ничего не видно, туман, с разных сторон слышны крики о помощи, на вагоне несколько человек уже было.
- Странно, где дома, парк? Вокруг болото, кусты, осока, запах болотного гниения.
Достал телефон из кармана, чтобы позвонить Ольге, увидел что он не работает, разобрал -
собрал.
"Вот сволочь - сдох, придется новый купить, сам жив и ладно. У кого есть телефон, дайте позвонить родным, чтобы не волновались?"
- У нас тоже телефоны не работают.
У всех электронные приборы перестали работать, часы работали только механические.
Прошло минут двадцать. Еще больше людей сидели на вагоне, Михаил сидел и смотрел по сторонам на небо, звезды светили ярко и красиво, непонятная слабость вдруг накрыла его, долгое время сидел, не двигаясь, как во сне, тело все ватное и очень тяжелое. Чья-то рука коснулась плеча и слегка ущипнула: - "У Вас все нормально?"- голос был женский. "Да вроде нормально". Она присела рядом и стала говорить чуть слышно.
- Опять подорвали, вот сволочи, уши заложило, ну а потом темнота да крики, вопли.
Михаил взглянул на часы - 01.45. Дома должен был быть, ужинать да спать, завтра опять к 10.00 на работу. Вот блин, и поработал, деньги все-таки нужны, интересно, а компенсацию пострадавшим какую выплатят. Хотя какой я пострадавший, царапина на левой руке, ссадины да ушибы, хоть сорок тысяч, но заплатят. Жди, карман оттопырил, если мэр да президент для поднятия рейтинга что-нибудь дадут, да пообещают золотые горы, но потом.
Когда в вагон садился, в нем человек тридцать было, а вагонов восемь - значит пассажиров 250, крутое происшествие. И интервью, наверное, возьмут. Ну-ну, сначала обследуют, потом допросы - МВД, ФСБ и т.д. ВОТ ПОПАЛ!
Спустился в вагон, нашел свою сумку и пакет, тот парень с ногой умолк, наверное, отключился от болевого шока. Его девчонка сидела с ним рядом, держа горящую зажигалку, рядом с рыбаком, человек шесть тоже с зажигалками курили, все израненные.
Так прошло еще часа три, но помощь все не приходила, становилось все холоднее и холоднее, комары кусали как собаки, запах крови их привлекал.
- Откуда, их столько? Да, здоровые мутанты, из городских болот, наверное.
Шли минуты, часы, все стали обсуждать, сколько людей в вагоне, у кого какие ранения. Не считая парня, у всех травмы не сильные, но без смерти не обошлось, пожилая женщина погибла. В других вагонах то же самое, только с небольшими отклонениями, и то только по фразам, потому что долезть можно до двух вагонов, которые шли от начала состава. Четвертый - оторвало, и, он валялся со стороны ходовой, в тридцати метрах. Его видно было по свету сигарет и зажигалок, но подойти не получилось - болото не давало, головной вагон вообще почти утонул, в нем, наверное, все погибли, только собака скулила в углу. Все люди из второго вагона перебрались в третий, так как в нем было много воды.
Ну, вот, и небо начало светлеть, никто не пришел на помощь. Все всматривались, ни одного огонька, даже самолетов на небе не видели, ни шума двигателя машины, и, вообще, никакого привычного шума города.
- Медведица - вот она, странно, очень странно и очень сыро из-за тумана, который стелился у поверхности среди травы и кустов, холодно, как в конце сентября, градусов восемь - десять.
Прошло несколько часов, а солнце еще не взошло, хотя видно было метров на триста. Вслед за четвертым вагоном показался пятый, шестой, седьмой, а восьмого не было - он метрах в ста валялся на боку весь искореженный, с оторванными колесами, вблизи ни одного человека не было, только камни.
Болото окружал лес из елей и сосен, которые с одной стороны поднимались метров на двести, а с другой на тридцать. Пели птицы, часть макушек осветили первые лучи. Михаил взглянул на часы - 7.30, в августе солнце встает в 6.10, да, явно мы не в лосиноостровском заповеднике.
Народ обсуждал, почему нет спасателей и, что произошло, разговоры шли разные - от какого- то эксперимента до похищения НЛО и другой бред, вроде вспышки на солнце, по новостям сообщали, что недавно произошла такая мощная, что даже военные забили тревогу, мол, всей электронике тапки наступят. Стали вспоминать о пропавших бесследно самолетах, кораблях, но никто ни разу, не слышал о пропавших поездах.
Как так можно поступать, а как же права человека, демократия, запрет опытов над человеком и всякие другие примеры. Вот вам и реалити шоу за стеклом, последний герой, голодные игры только не на экранах, а рядом, и ты не зритель, а участник.
Вскоре стало совсем светло, Михаил решил перебираться на берег, с ним согласились несколько человек. Он снял куртку и рубашку, полез первый, джинсы снимать не стал - в воде много острых веток, палок. Вода грязная и холодная, выше пояса не поднималась, пробирались по местам, где вагоном дорожку прокосило, и вышли к островку из огромного черного валуна, на нем остались отметины от удара. Все решили, что именно об него и зацепился восьмой вагон, его оторвало и отбросило к берегу кувырком, из воды торчали колесные пары, болотная трава была примята и, какие-то вещи валялись на поверхности.
След от вагонов вышел на берег и продолжался по нему метров десять, он обрывался у кусков рельс, лежащих на камнях, два куска рельса по сорок сантиметров, такие же куски кабелей и, каких - то металлических предметов, края, как лазером срезало - зеркальные. Подойдя к последнему вагону, который напоминал помятую консервную банку, многим, от увиденного, стало плохо. Всех, кто был в вагоне, как в миксере перемешало, кровавые пятна по всем стенкам, все мертвы.
Кто хотел, перебрались на берег. Михаил и несколько других мужчин отправились вверх по холму и, не найдя края леса, решили взобраться на дерево, осмотреть местность.
Михаил вызвался залезть, так как чувствовал себя полным сил.
Взбираясь на дерево по веткам, заметил кедровые шишки. С макушки открывался вид на болото, в котором были вагоны, вокруг лес, лес на многие сотни метров и ничего больше.
Спустился и рассказал остальным.
- Врешь, ты слепой, ошибаешься, не может быть...
- Это не сосна, а кедр, лезьте сами, если не верите.
Он протянул сорванную шишку и отправился обратно к вагонам, остальные остались и кто-то еще вызвался лезть.
Среди всех людей нашел пенсионера, его звали Николай, рассказал ему, что вокруг лес и никакого города не видно. От этих слов Николай долгое время не мог прийти в себя и несколько раз переспрашивал Михаила.
- Что только лес и ничего больше ни дороги, ни домов?
Разожгли костры и стали греться сушить промокшую одежду. Раненых, которые не могли сами выбраться, перенесли на берег.
Алексея уложили у костра, его трясло, зубы отбивали барабанную дробь. К нему подошла невысокая полноватая женщина средних лет, со светло каштановыми волосами, которые вились волнами, очень привлекательная, но при этом серьезная, она осмотрела рану.
- Когда ослабляли жгут в последний раз?
- Каждые двадцать минут на две минуты. Она рану перевязала рубашкой разорванной на куски.
У костра присели те, кто с Михаилом ходили на холм.
- Да, там только лес.
- Я Михаил, а Вас как? - Максим. - Андрей.- Игорь.
- Игорь, так, когда вернемся, я тебе продам своего икс пятого.
Андрей договорился о продаже своей машины, так как будет брать новую, а Игорь покупал машину для себя, старый седан его не устраивал.
- Игорек, бабы как мухи на такую тачку липнут, да и на дороге всех сделаешь.
Михаил подметил, что только шалавы на такое ведутся или малолетки, достойных машиной не купишь.
- Миш, а я что, жениться собрался, так поматрошу и брошу.
- Ну, у каждого свой интерес.
Михаил подумал, что старую машину Андрей продавал дорого. И красавчик, что втюхал ее - лохов надо чесать, а то их причешут другие. Он слазил в вагон за своей сумкой, в ней кроме продуктов были инструменты для монтажа: шуруповерт, набор ключей-отверток, молоток, кусачки, плоскогубцы, пачка патронов к дюбельному пистолету, полотенце для рук, мыло, нож.
Продукты достал и раздал, пельмени пожарили на костре, хлеб и батон с майонезом съели, молоко, минералку выпили по несколько глотков - всем хотелось пить. Ананасы не стал открывать сладкие, в сахарном сиропе, еще сильней пить захочется, пачка макарон тоже осталась не тронута. Все, у кого что было из еды поделились.
Недалеко от Михаила завязалась драка.
Дерущихся было несколько: один в синей куртке, другой, судя по одежде, охранник. Они сцепились с несколькими, явно не славянами, их быстро разняли.
Михаил принес побольше палок и развел костер. Взяв молоток и нож, добрался до первого затонувшего вагона, там кто-то скребся и хрипел. Николай его страховал с веревкой, которую связали из нескольких ремешков маленьких сумок.
Разбил окно и попытался палкой расширить проем, но уперся в тело погибшего, которое вытащил, затем следующего и остальных; когда вытаскивал одного из троих полицейских, то увидел, что на его руке надет поводок, который мешал и, потянув за него, вытянул дрожащего пса в наморднике, он барахтался в черной, грязной, холодной воде.
Разрезал поводок, собака поплыла на берег, отряхнулась, хромая убежала в лес.
Полицейские были в бронежилетах - два рядовых и сержант, на поясах прицеплены дубинки, наручники. Пистолет был только у сержанта вместе с баллончиком газа.
- Может пригодится, народ срываться стал.
С такими словами отстегнул ремень и снял кобуру, засунул пистолет, наручники, баллончик в рюкзак, который был на одном из погибших. Несколько раз подныривал в вагон и вытаскивал только мертвых.
- Миш, что там?
- Все, больше никого. Наверное, это собака стонала.
- Вылазь, а то простынешь.
Вернувшись на берег к своему костру, у него сидели женщины, он весь дрожал, стал раздеваться, выжимать свою одежду.
- Ты что тут, стриптиз устроил!
Высказала одна из сидевших, крашеная блондинка модельной внешности, одетая в вечернее платье, на ногах туфли, каблук сантиметров пятнадцать. Украшения и внешний вид ее говорили, что она собиралась на какое-то веселье.
- Если ты мужика голого не видела, то посмотри это мой костер, а не нравится, можешь у него не сидеть.
- Мужлан!
Она цыкнула и ушла с надменным видом.
- Не обращай внимание, если надо то прикроем, сушись. Что там в первом?
- Только собака выжила, остальные захлебнулись.
Михаил познакомился с той, что перевязала Алексея. Ее звали Светлана, она была медсестрой. Очень приятная в общении - оптимистка.
Женщину лет пятидесяти звали Соня. Ту дерзкую красотку - Татьяна, Соня сказала, что она на какое-то важное событие не попала, вроде своей презентации. После того, как высохла одежда, Михаил оделся и отправился к парням, пришедшим из леса. Они ходили искать людей, но пройдя очень далеко и ничего не найдя, решили вернуться, идти очень тяжело - трава, кусты, буреломы.
Солнце светило ярко, становилось все теплей и теплей, приняли решение больше никуда не ходить, а сидеть у вагонов, ждать спасателей. Жажда мучила всех, воду из болота пить невозможно было, она воняла.
Чтобы найти питьевую воду, Михаил с Николаем решили спуститься по ручью, который вытекал из болота, должен же он куда-то впадать. Один из ботинок Михаила от экстремальных нагрузок расходился по шву, и он слазил к первому вагону, снял с одного из полицейских берцы - размер был подходящий, забрал рюкзак с пистолетом.
В рюкзаке была неполная бутылочка зеленого чая, книги, блокнот.
Вытащил книги и засунул туда полотенце, мыло, нож, плоскогубцы, пачку макарон, банку ананасов, пустую пластиковую бутылку из-под минералки. Проходя мимо последнего вагона и заглянув в него, подобрал несколько зажигалок и плоскую бутылку наполненную водкой, большой шейный платок.
Николай свой рюкзак нес и удочки тоже.
- Мы же ненадолго, ну до вечера максимум, оставьте удочки.
- Если найдем воду, там и рыба будет, я вчера к зятю ехал, с ним по утру рыбы половить хотел, вот и половлю, раз до зятя не доехал.
Михаил берцы одевать не стал, они были мокрые, из-за этого натирали ногу, на голову завязал платок, который защищал от насекомых, куртку снял - в рубашке с длинным рукавом было тепло.
Пройдя около пяти километров по ручью, остановились у озера с поросшими берегами, в него впадал еще один ручей, вода там была чистая, в отличие от того по которому шли.
Озеро с непрозрачной водой было довольно глубокое, Николай забросил свои удочки и через несколько минут вытащил карася.
- Рыба есть, и вода питьевая тоже, всех надо сюда вести.
Пройдя по берегу, нашли высохшее русло ручья, когда озеро переполнялось, вода текла по нему вниз по небольшой ложбинке.
Солнце стало садиться, решили назад не возвращаться, а заночевать у озера. Николай пожаловался, что ноги у него болят, и он не сможет быстро идти, а в темноте идти нельзя, можно заблудиться. Он пойдет завтра, остальных приведет к озеру. Михаил должен путь продолжить по высохшему руслу, за спасателями, либо хотя бы на какую ни будь дорогу выйти, остальные никуда не пойдут за водой, только они пошли остальные не захотели. Сказали, что воду из болота профильтруют и прокипятят и от вагонов далеко не пойдут, ведь спасатели вагоны с вертолета увидят быстрей.
- Миш, ты молодой здоровый, продукты пока есть, пройдись, может, кого найдешь, через пару дней есть будет нечего, и далеко не уйдешь без провизии.
Развели костер и стали ловить рыбу. Поймали с десяток, зажарили на огне. Совсем стемнело и, увидев движение на берегу озера, обрадовались, что это спасатели закричали: " Мы здесь! Сюда! Помогите!"- На крики никто не отвечал, вблизи них из кустов выскочила собака. Овчарка черного окраса со светлым животом в наморднике и с ошейником, в холке сантиметров восемьдесят.
- Да это тот пес, иди сюда!
Михаил подзывал собаку к себе, но она не слушалась. Тогда, взяв в руки кости от рыб, подошел, аккуратно взявшись за обрезанный поводок, подтянул к себе:
- Не бойся. Только не кусай.
Аккуратно снял намордник и прочитал надпись на ошейнике "Джек".
Накормили Джека костями и мелюзгой, он с жадностью хрумкал косточками.
Натаскали ломаных еловых веток на землю и прилегли на них у костра. Туфли Михаила пришли в полную негодность - завтра придется идти в берцах, поэтому он насадил их на палку, пододвинул к костру. Умылся в чистом ручье с мылом, запах болота почти пропал.
Николай вытащил со дна своего рюкзака две пачки лапши быстрого приготовления и передал Михаилу.
- Бери, тебе нужней.
- Лески и крючков дайте, если что, рыбу поймаю, а то, сколько тут до людей, неизвестно.
Николай отмотал лески и отдал ее Михаилу, после чего долго рассказывал про свою жизнь различные истории, которые на его взгляд были очень актуальны и интересны. Михаил слушал его и точил свой нож - кусок полотна от станка для распилки рельс длиной двадцать семь сантиметров, шириной три с хвостиком и толщиной три миллиметра. Он скрутил изоленту, служившей ручкой, и плоскогубцами вкрутил в отверстие полотна кольцо от ключей, зажал им два ключа с двух сторон, намотал обратно изоленту на край полотна с ключами. Получился нож с удобной ручкой, лезвием длинной семнадцать сантиметров, заостренным под сорок пять градусов мысом, сторона противоположная зубьям была подточена на наждачном станке, она была тупая в отличие от мыса, которым можно было бриться.
Пару часов, пока Николай рассказывал свои истории, Михаил точил лезвие ножа о камень. Убедившись, что нож с легкостью резал ветки, вставил его в ремешок рюкзака как в ножны так, чтобы он не мешал движению. В бутылку из-под чая положил зажигалки, чтобы они не намокли в случае дождя.
Николай оказался мировой мужик - воевал в Афгане, был серьезно ранен, долго лечился, его жена к другому ушла, не выдержав трудностей, после чего чуть не спился. Вытащила со дна соседка, которая в школу пристроила ОБЖ преподавать. Он детей очень любил и втянулся, стал преподавать и с соседкой сошелся.
Пистолет Николай почистил, просушил, показав как стрелять, передал Михаилу.
- Мало ли дикие звери встретятся и выстрелом сигнал проще подать, да мало ли что - один идешь - неизвестно где находимся.
- А вам в Афгане в человека приходилось стрелять?
- Приходилось.
Николай начал рассказывать про службу в армии.
Расположение части было на сопке, вокруг башни сторожевые из различных ящиков наполненных землей и камнями, мешков с песком метров по десять в высоту на них охранным расчетом. По этим башням постреливали, так, для страху.
На этих башнях в наряде стоять скука. В селении возле местного дома милиции патруль был, пару бетеэров прикрывали школу, медпункт и дом администрации. Из селения никогда не стреляли, договоренность со старейшинами была об этом. Им не выгодно было с нами ссориться - каждый раз патруль привозил в одном из баков по двести литров топлива за которым утром выстраивалась очередь, торговая площадь неподалеку была - мы там горючку и всякую всячину сбывали - доски от больших ящиков, там древесина очень ценилась. А у местных водку, электронику (плееры, телевизоры, видики) покупали.
Как-то одна из машин колонны, которая проходила по дороге вблизи этого кишлака, подорвалась на мине и нас направили прочесать окраину. Я то молодой еще зеленый после учебки, по духам пару раз со сторожевой башни стрелял, ну как по духам, в сторону кустов и зарослей, где они могли сидеть. Старлей, чтобы зря горючку не тратить, ее было только на дорогу обратно, остальное продали, меня с отделением на окраину отправил. Холодно, в бушлат закутался там днем жара, а под утро холод собачий, так вот: идем мы тихо, чтоб никто не слышал, то там то здесь собаки за забором лаят, на крайнюю улицу выходим, видны заросли мимозы и бурьян из колючек. Солнце только выглядывать стало, у меня автомат с предохранителя снят, патрон в стволе, палец на дужке перед курком, иду чуть слышно, страшновато, нас то всего пятеро, и тут из одного из проулков между заборами дух выходит не спеша, автомат на плече висит, голова тюрбаном замотана и на меня смотрит. Я, недолго думая, на курок жиманул, и очередь в его сторону выпустил, рядом с ним глиняный забор крышиться стал, сам от испуга ломонулся назад, чуть позади боец шел. Стрельба, еще одного чуть дальше в переулке настигли. Подходить не стали к убитым, нас то пятеро и без брони, тут делать нечего, к патрулю побежали, как сайгаки. Подкрепление через двадцать минут к площади подъехало, что - кто, меня сразу в расположение увезли и на следующий день в другую часть перевели от греха подальше.
Духи те не местные были, к родне схорониться шли после установки мины, а я одного шлепнул и по второму стрелял, командир боялся, что за меня награду объявят родня погибшего, и от греха перевел подальше. Потом много раз стрелял, но издалека и лица никогда не видел, вот так первый раз и произошел. Ни когда не забуду его взгляд, глаза которые мне потом несколько лет снились. Со своими парнями из роты потом встретился, они рассказывали, что ничего и не было. Местным сказали, что тот, кто стрелял из другой части, и кому хотелось с нами портить отношения, торговля шла хорошая они на нас неплохие деньги имели, так по ночам постреливали как обычно и все. Враги врагами, а от барыша никто не отказывается.
Пес поначалу не подходил близко и крутился в нескольких метрах от костра.
Затем присел рядом с Михаилом и одобрительно реагировал на поглаживания.
- Его тоже возьму, собака хорошо слышит и нюх лучше - на людей выведет.
Михаил долго слушал рассказы и, наконец, уснул. Николай, увидев это умолк и сам попытался уснуть.
Наконец люди.
Ступени лестницы родного подъезда. Вот и дверь квартиры - зашел, снял куртку, повесил ее на вешалку что-бы просохла, на улице идет дождь гроза разбушевалась. Ольга сидит на кухне за столом и перебирает бумаги, порывы ветра разбивали капли о стекло.
- Ты чего не ужинаешь? Давай убирай бумаги и ставь чайник. Я купил твои любимые ананасы для салата, сейчас быстренько его нарежем.
Ольга с недоумением посмотрела, его она не ждала.
- Зачем ты пришел? У меня другая жизнь и новый мужчина, я счастлива!
- Какой еще мужчина? Ты что такое говоришь? Мы же друг друга любим и у нас сын.
Михаил повернулся, увидел, что ребенок лет семи заходит в кухню. Мальчик был очень похож на него в детстве.
Внезапно, неведомая сила подхватывает его и сквозь стены дома уносит в небо к облакам, он весь мокрый, ветер его мотает как листок меж облаками. Он падает вниз, вниз и приземляется на поляну с густой травой, пытается встать, но понимает, что получается только на четвереньки, вместо рук лапы как у собаки.
- Я волк, волк!
Его нос чувствует запах каждого цветка, травинки, листика, ухо слышит, как на поляне между собой переговариваются звери - ему был понятен их язык. Они начинают ругаться, спорят, что он тут делает, что с ним делать.
- Убить, убить, убить его!
Он бежит через лес, горы, болота - догнать не могут. Начинает мучить жажда и у одного из озер ненасытно лакает воду - но вместо прохлады, ощущает только горечь, жжение.
Михаил проснулся от кашля. Ветер поменял направление и дым от костра шел в его сторону. Он встал и перетащил ветки, подбросил в огонь палок и прилег рядом с Николаем, тот только перевернулся на другой бок в полудреме от шума.
- Еще и не такое приснится от дыма, надо выспаться, а завтра в путь.
С такими мыслями он уснул и не просыпался до самого рассвета.
Открыл глаза, несильный ветер покачивает ветви деревьев, листва приятно шелестит, на небе ни единого облачка, солнце еще не встало, воздух был прохладен и сыр, в костре потрескивали горящие палки, где-то на опушке куковала кукушка. Николай проснулся раньше и ловил рыбу в озере. Джек крутился возле него, ожидая очередную подачку в виде пескаря. Михаил встал, пощупал берцы, они были уже сухие, натянул их и зашнуровал, чтобы было удобно идти, взглянул на свое место сна, которое выглядело как уютное гнездо, которое не хотелось покидать.
Пожарив пойманную рыбу на огне, Николай почти всю ее отдал Михаилу.
-Ты ешь, я еще поймаю, а тебе силы нужнее.
Михаил, попрощавшись быстрым шагом, пошел вдоль русла. Джек какое-то время шел по пятам, а потом стал бегать вокруг, ловя всяких мелких животных.
- Почему нет спасателей? Как мы все оказались вместе с вагонами в болоте, среди этого огромного леса? Почему все электронные приборы не работают?
И все, что происходит, похоже больше на сон - бред, но все это так. Если мы, где-то на дальнем востоке или в тайге нашей необъятной родины, то это хорошо. А если нет, тогда что делать, ладно, до дороги доберусь, потом видно будет.
Остановившись для обеда и разведя костер, Михаил заметил, что идти очень легко и дыхание не сбивается, даже если бежать долгое время. Он несколько раз пробовал.
- Наверное, воздух чище и кислорода больше, но как объяснить, что прыжки выше не на метр, а на полтора и можешь отжаться от земли одной рукой. В армии только такое делал, но тогда был моложе и легче килограмм на тридцать.
Сразу съел ананасы, налил воды в баночку, вскипятил на огне, заварил одну лапшу. Смесь приправ с солью добавлять не стал, от них пить захочется. Дождавшись, когда она заварится, с аппетитом ее проглотил, на свежем воздухе она показалась пищей богов. Посидев с полчаса, пошел дальше. Стало появляться все больше лиственных деревьев, среди них росли различные кустарники. По всей земле и некоторым стволам деревьев росли различные грибы, очень похожие на те, которые растут в наших лесах. В низинках - черника, но ягод на ней уже не было, да и на остальных кустарниках ягоды уже почти созрели, попадались небольшие рябины с оранжевыми гроздьями. Небо постепенно заволокло тучами, и пошел сильный дождь, поначалу капли не долетали до земли, их задерживали густые кроны. Лес как зонтик защищал своих обитателей и только шум макушек говорил, что над лесом разыгралась настоящая буря. Воздух наполнился сыростью и лес постепенно весь промок, раскаты грома разносились по лесу и молнии как вспышка фотоаппарата который снимал тучи нависшие над холмами покрытые лесом. Дождь не прекращался несколько часов, но слегка ослаб, перешел в грибной, а к ночи в мелкую морось. Идти стало намного тяжелей, высохшее русло наполнилось дождевой водой, которая стекала грязными потоками отовсюду, захватывая мелкие частицы лесного покрова.
Весь мокрый и довольно уставший, Михаил развел костер у огромного кедра и сделал шалаш из веток, приложенных к стволу этого векового гиганта. Отварив несколько раз макароны, и щелкая орехи, которые сбил с кедра еще днем, он сушился у костра. Орехи были еще не вызревшие, ядро мягкое и нежное.
- Комаров хоть нет и то ладно, а дождь рано или поздно кончится.
Дождь кончился далеко за полночь и все это время Михаил грелся у костра, не спал и размышлял о сне, который он видел прошлой ночью. Он планировал к вечеру добраться до людей, ну край на дорогу выйти, уже ночь, а результата нет! Он очень любил и ценил свою жену, и расставание с ней его угнетало, а все, что происходит вокруг, это не сон. В жизни ему очень часто снились вещие сны, которые помогали ему, предупреждая об опасности или каких -то важных событиях.
В одном медицинском журнале он когда-то прочитал, что сны являются выражением подсознания человека, которое гораздо сильней сознания. Что означал сон кроме расставания с семьей непонятно, ведь он был насыщен событиями.
Уснул, и проспал всю ночь, обнимая Джека, который был как маленькая печка. Проснувшись, позавтракал второй лапшой, отправился в путь, по долине в которой тек ручей, смотря, что Джек ловил, в основном это были лягушки. Подумал: "Да, возможно придется и их есть, так как макарон хватит максимум на три дня, даже если сильно экономить". Постепенно ручей, петляющий меж огромных камней, становился все полноводнее, из ключей и родников вода добавлялась. На одной из полян среди кустов рос кипрей, на его макушке еще оставались цветки в которых жужжали пчелы.
Михаил выкопал корни растения, и хорошо промыв, отварил, по вкусу они напоминали сладковатый картофель. Отобедав, продолжил путь. Небо стало проясняться и появилось солнце, которое прогрело воздух, теплый ветерок проносился меж деревьями и все стало высыхать. Ручей становился все шире и шире, и к вечеру соединился с рекой, текущей с юга на север. Течение было быстрое, вода прозрачная, несмотря на прошедший вчера дождь. Пройдя по левому берегу в воде увидел рыбу. Ее было много - никогда он не видел, чтобы столько рыбы водилось в реке, от темных спин казалась что вода в этом месте реки черная.
Срезав небольшое дерево - сделал из него удилище, накопав различных личинок, попытался в одной из тихих заводей порыбачить. Но ни одна рыбешка не клевала. Перейдя на место, где течение было сильней, он стал водить приманку вверх - вниз. Ему удалось поймать несколько крупных экземпляров очень похожих на речную форель, но точно определить не мог, так как в жизни речную форель видел только на картинке, а в магазинах продается гибридная, очень крупная. Рыбешки махали своим хвостом пытаясь вернуться в воду и несколько раз попали по носу Джека, который их обнюхивал. Михаил зажарил на костре свой улов, оставив на утро парочку рыбок, собрал большой запас дров на ночь. Тьма окутывала лес, насекомые роем клубились, пытаясь укусить в не закрытые участки кожи, от дыма и жара костра они старались держаться подальше и создавалось впечатления что вокруг костра только эти кровопийцы которые набросятся на человека как только погаснет пламя. Появились первые звезды на небе, вокруг стали раздаваться звериные крики, пение ночных птиц, вдалеке послышался протяжный вой.
- Только этого не хватало. Может это собаки, но за два дня ни разу не встретил хоть какого-то признака человеческого присутствия - ни следа от техники, ни спиленных или срубленных деревьев - вообще ничего. Да, волки и ни кто другой.
С пол часа с горящей головешкой собирал ветвистые деревья, укладывал их непрерывным заграждением вокруг костра. Получилось что-то вроде препятствия которое сразу не преодолеешь и наделаешь много шума.
Достав пистолет и держа его в руках всю ночь, поддерживал яркое пламя, надеясь, что зверей оно отпугнет. Спал небольшими перерывами, Джек свернувшись у ног клубком, смотрел по сторонам и нюхал воздух, вслушиваясь своими большими мохнатыми ушами в темноту леса.
- Если что, пес первый почувствует опасность и залает.
Наступило утро, долгое время Михаил искал подходящее дерево для осмотра местности. Могучий кедр был очень высок, пришлось прикладывать к нему из валежника несколько сломанных ветвистых деревьев, чтобы можно было дотянуться до крайних суков. Долго взбирался на его макушку, с нее открывался вид на равнину, покрытой лесом, по которой протекала река.
Среди небольших холмов блестело зеркало огромной водной глади, до него было три - пять километра, рядом желтое пятно уходило на восток. На севере, сколько можно было видеть, холмы становились выше и выше. На западе виднелись горные вершины с белыми ледниками, но расстояние до них определить не получилось. Сбив шишки с веток, начал спуск. Долго ползал по траве, ища, куда они улетели - трава густая и высокая - ничего не видно. Подметил, что растительность немного изменилась, больше теплолюбивых растений. Все- таки с холмов второй день вниз спускался, там у вагонов в основном хвойные, а тут преимущественно лиственные.
Почти полный рюкзак шишек собрал, решил сегодня идти с двумя привалами на отдых, ноги начинали побаливать от непривычной нагрузки, в обычные дни он столько не ходил.
Пройдя вдоль реки несколько километров, увидел среди деревьев силуэты в светлых куртках и пошел к ним.
- ЭЙ, Я ЗДЕСЬ! ПОСТОЙТЕ! НАМ НУЖНА ПОМОЩЬ! ХЕЛП!
Но они исчезли среди деревьев, он побежал туда, где они были, Джек убежал вперед.
- Не может быть, что почудилось, вот и трава примята, ну не мираж же был.
Кто-то сбоку из кустов выскочил и попытался сбить с ног, но ничего не получилось. Михаил был намного тяжелее нападавшего и только немного отклонился, схватившись за дерево одной рукой.
- Ты чего? - обратился он к упавшему у его ног человеку.
На нем была мохнатая безрукавка, на руке намотана веревка. Тут перед Михаилом показался второй, в такой же безрукавке светлого цвета, попытался ударить палкой по голове. Михаил успел подставить руку, и палка скользнула по ней, сорвала косынку с головы и ударила о дерево.
- Ах ты, сволочь!
Он ударил наотмашь в область груди, сбив с ног нападавшего, и отскочил в сторону. Одна из ног была запутана - снял веревку и, дернув ее на себя, протащил лежащего с метр. Побежал за дерево подальше, но тот, у которого была палка, бросился наперерез замахиваясь. Михаил, немного подпрыгнув, изменил направление движения, ударил его ногой с такой силой, что он улетел в кусты и, стоная, стал отползать в высокий папоротник который рос огромным одеялом. Его догнал и ударил по голове - нападающий утих.
Развернувшись, увидел, что первый из нападавших, держа в одной руке нож, идет на него. Удалось схватить его за руку с ножом и выбить его. "Ай, ты тварь, кусаешься." - Михаила укусили за руку, хорошо через куртку, а то бы кусок точно откусили. Дернув за безрукавку и приподняв, ударил о дерево что было сил, "кусавший" упал на землю без сознания. Его длинные светлые волосы, сплетенные в один большей дрэд, лежали на обнаженной женской груди, безрукавка была разорвана и грудь оголена. - "Вот тебе и девчонки". Достав из рюкзака наручники, приковал нападавших к небольшому дереву, за спиной скрестив руки.
- Пока так побудете, с ума что ли все посходили, я людей тут по лесу как дурак бегаю ищу, а они на меня набрасываются как бешеные собаки.
У них на ногах были кожаные мокасины, сделанные не очень аккуратно, видно сильно изнашиваются и их часто меняют и, поэтому не придают значения внешнему виду и красоте. Подобрал нож - он был с лезвием из камня и деревянной ручкой, обкрученной кожаным шнурком - " Что за чудо ремесла, интересно что у них тут за соревнования". Михаил услышал, как после громкого лая Джек заскулил. Побежал к нему и обнаружил собаку в трехстах метрах у дерева, такая же девица чуть меньше в размерах, быстро взбиралась по ветвям к макушке. Безрукавка была у нее рыжая, наверно, из меха лисы.
- Эй, обезьяна, слазь, не бойся, мне нужен телефон, связь, мобил!
Подойдя к дереву, почувствовал сильный удар под левую лопатку, от которого вынужден был сделать шаг к дереву, чтобы не упасть. В его голове промелькнула мысль: " Это стрела. Стрела. Вот и оперение на конце".
Обернулся и увидел стрелявшего - он стоял в сорока метрах в черной одежде, за ним с копьями в руках шли пятеро, одетые также. Они быстро направлялись к нему, слева показалась еще одна группа людей, выглядевших так же, все в меховых безрукавках темного цвета с луками и копьями.
- Вы чего, мне нужны спасатели!
В этот момент на поляну из кустов выбежали трое в светлых безрукавках, таких же, что и на тех двух, прикованных к дереву. За ними бежали пятеро в черном. Началась драка между этими тремя и остальными. Михаил застыл от неожиданности: двоих проткнули копьями, самый ловкий из троицы смог ранить одного в руку своим копьем, но его сбили с ног и несколькими ударами палки в голову прибили к земле, чем - то, вроде топорика, обезглавили. Михаил медленно достал из кармана куртки пистолет и баллончик с газом; стрела, что попала в плечо, застряла в рюкзаке - она не смогла пробить полотенце. Остальным тоже отрубили голову и вырезали сердца, вскрыв грудную клетку ножами, подняв их вверх, стали кричать. Один из держащих голову, не имел бороду, в отличие от остальных, и, показывая рукой в сторону Михаила, что-то кричал - (этого связать, хороший подарок огненной матери), четверо из толпы медленно стали подходить.
- Не подходи! Буду стрелять!
Вытянул руку с пистолетом, показывая его. " Не подходи!" - Левой рукой вытащил свой нож, держа его вдоль руки, вместе с баллончиком.
- Что делать? Их слишком много, хоть и уступают мне в размерах, и у меня пистолет, но они не останавливаются. Если побежать прочь, копье либо стрела догонит. Напролом, стреляя и баллончиком в глаза, начнется суматоха - и тогда бежать со всех ног через кусты, чтобы тяжелей было попасть в меня. Да, только так и никак по другому.
Брызнув из баллончика, отскочил в сторону, выстрелил в одного - попал, черный упал. С криком во все горло "Разойдись!" двинулся вперед, выстрелил еще и еще. Баллончик не отпускал, направил в толпу - они попадали, как и те, в кого стрелял. Снова вперед, еще выстрел. Снова, снова кто-то схватил за ногу, полоснул его ножом по шее, еще выстрел.
Все, патронов нет, кончилась обойма, схватив копье, бросил в стоявшего с луком, он хотел выстрелить из него. Копье проткнуло человека, как игла ткань вместе со стоящим следом за ним, схватив другое копье, насадил, держа перед собой еще одного, пригвоздив к дереву на высоте двух метров.
Кусты, нырнул в них, побежал, наткнулся еще на троих и баллончиком в них - они попадали с воплями, держась за лицо. Схватил у них копье и побежал дальше, еще двое - копье в живот одного и ногой в грудь другого - он отлетел в сторону как мячик. Бежал, бежал, бежал - ветки, трава, несколько раз упал, увяз в какой-то ямке, нога вся мокрая, снова бежал, бежал. Шум и крики стихли. От возбуждения и бега все плыло, и еще этот газ, от него слезились глаза, уши заложило, дыхание было частое, в висках чувствовался пульс, вкус крови на языке, увидев небольшой ров с высокой травой, прыгнул в него. Скатился по поросшему склону, чуть руку не вывихнул.
Сидя в траве, стал осматриваться.
Во рву сидели на земле связанные несколько человек, руки примотаны к шесту, а во рту кляп из травы. Их охранял кто-то с палкой в руках, он попытался ударить ею, но от струи газа упал и стал кататься по земле.
- Что происходит, что за бред? Если они связаны, значит, они против тех, кто нападает на меня. Подбежал и ножом разрезал путы. Они накинулись на человека, катающегося по земле, и связали его. Один из освобожденных - высокий и спортивного телосложения, подошел к Михаилу, что-то спрашивал. Это была девушка - ее ярко голубые глаза смотрели на Михаила, брови густые и черные сдвинулись, она очень раздражена. Светлые волосы, заплетенные в несколько дредов, спадали ниже плеча за спину, лицо было очень красивое, губы яркого красного цвета, из-за рассечения или от природы. Ее одежда тоже была из меха, но другого животного, прикрывало тело от плеч, почти до колен.
- Я тебя не понимаю! Не понимаю, люди там! Там!
Михаил указал ей руками туда, откуда прибежал.
- Волчица, он разговаривает на другом языке. Видишь, он ранен, кровь на нем.
- Да вижу - Клык. Спасибо, что нас освободил, мы к своим.
- Перо, Река побежали, Ива останешься здесь с ним, и за Воительницей проследи.
Светловолосая что-то сказала другим и, схватив палку, вместе с остальными, кроме одного, убежала. Оставшаяся явно была женщиной в положении, судя по выпирающему животу, она, присев у связанного, отрезала с небольшого дерева ветки ножом, заострив макушку, сделала что-то в виде копья.
Михаила от запаха и вида крови на руках стало мутить, куртка тоже была залита кровью и порвана в нескольких местах. Он, словно одержимый, рвал траву и вытирал с себя кровь, сел на землю и, как в тумане, стал осмысливать что происходит.
- Я убил человека! Человека! Несколько человек - сколько не помню. Да за это меня осудят лет на двадцать. Какая самооборона, все разом покажут, что я в них стрелял и резал, а они просто прогуливались по лесу, собирали грибы, ягоды и на меня не нападали, ведь у них, кроме смешных допотопных орудий, ничего нет. Ничего себе нет, а те трое, которым головы отсекли - они были не куклы бутафорские, меня точно посадят. Если не на зону, то в психушку, как маньяка или психа, и судить будут по законам той страны, где мы оказались, а может и казнят за такие преступления, в Россию точно не попаду.
Дрожь напала на него, руки тряслись, по телу тек холодный пот.
- Все, вся жизнь в прах - ни дома, ни семьи, ни нормальной работы; да работу найду, чтоб прокормиться, а если с семьей разлучат, Ольгу потеряю, жизнь калечить не стану, скажу, чтобы без меня по-новому начинала. Вряд ли лет пять дадут, а больше никто одиночество не выдержит.
Джек подбежал и, присев рядом, стал зализывать раны, беременная смотрела на него и хотела ткнуть его своей палкой.