Ayv : другие произведения.

Картина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
   Все толкучие рынки мира похожи один на другой. Одесская барахолка, софийский битак, американский flea market разделены на места для торговли. Такое место может быть пространством под ногами продавца, стоящего с товаром в руках, тряпкой на земле, прилавком из ящиков и коробок, складным стулом под зонтом, сборным крытым павильоном.
  
   Двое мужчин лет под сорок проталкивались сквозь толпу по узкому проходу между торгующими. Один из них был невысок ростом, кряжист, с круглой головой, уже сильно облысевшей со лба. Он двигался степенно, говорил неторопливо. Второй, ростом выше среднего, жилистый, с темными и густыми волосами, с резкими морщинами на худощавом лице, как будто все время куда-то порывался, отрывисто бросал слова. Первый называл второго Андреем, второй первого - Петром.
  
   - Помнишь, на Пятницкой, на углу, распивочная была? Наливали попробовать маленький стаканчик за 30 копеек, - спросил Петр меланхолично.
   - Как же! Сколько раз там поправлялся с утра. А напротив, где сейчас австралийский хлеб, так и была булочная, зато в следующем доме какой винный был! - подхватил Андрей с энтузиазмом, приглушенным оттенком ностальгии.
   - А дальше еще один, напротив метро; потом Григорьевский... Эх, все позакрывали, - продолжил Петр. - Начнешь, бывало, от моста, от дома Смирнова, заглянешь в булочную филипповскую, дойдешь до угла. Потом свернешь в Клементовский, где князь Пожарский с Ходкевичем бился...
   - А ты знаешь, кстати, что церковь Святого Клемента - единственная в Москве в стиле барокко? - перебил Андрей.
   - Знаю, знаю. Ты каждый раз это говоришь. Так вот, оттуда прямой путь в Третьяковку. Зайдешь и припадешь к истокам ... - Петр расчувствовался и всхлипнул.
   - Это точно. Не только винные, но и Третьяковку-то саму закрыли. Два часа отстоишь за сухим, каким раньше мозоли вымачивали, так после и припасть не к чему, - согласился Андрей.
   - Сейчас, слава Богу, опять все открывается, - сказал Петр после паузы бодрым голосом. - Всё на круги своя.
  
   Они дошли до высокого забора из каменных плит. Из динамика, прибитого к столбу над их головами, надрывались Валерий Леонтьев и Лайма Вайкуле: "Ах, вернисаж! Ах, вернисаж! Какой портрет, какой пейзаж!"
  
   Слева, между двумя стенами ограды, сходившимися под прямым углом, и обратной стороной большого павильона образовался закуток. У входа в него на гвозде висела крупная вывеска, сообщавшая о выставке-продаже картин.
  
   - Кажись, здесь. Заходи, - пригласил Петр.
  
   Стены забора и павильона были увешаны картинами разного размера. Петр и Андрей оглянулись по сторонам. В глазах у них зарябило от своеобразного стиля живописи.
  
   - Кубизм, - определил Андрей. - Подражание Пикассо.
   - Может быть, - согласился Петр. - Но много самостоятельности, - прибавил он и стал внимательно рассматривать большое полотно, где на изломах бирюзового фона во множестве разноцветных фрагментов угадывался человеческий облик.
   - Ничего не понимаю! - решительно сказал Андрей. - Не вижу! Не верю!
   - Помнишь кино по принца Флоризеля, где Даль играл? Там художник рисовал Баниониса для опознания; Флоризель сначала сомневался, но все бандиты сразу узнали: "Клечатый!"
   - Да это шутка была. А как фамилия художника? При входе написано. Какая-то знаменитая. Сакуров, кажется.
   - Опять ты попутал... Сакуров кино снимает. Это - другой. Спроси у него самого. Вон он идет.
  
   К ним подошел длинноволосый бородатый художник в кепке и сером плаще.
  
   - Нравится? - спросил он, кивнув на картину. - Это портрет Петра I. В память о Михайло Ломоносове. Он мой духовный отец. Первый работал в таком стиле. Сделал портрет императора из осколков цветного стекла.
   - Похоже, похоже, - похвалил Петр. - А кто ваш любимый художник?
   - Это в смысле: кому подражаю? Никому!
   - Да нет, просто кто нравится.
   - Кто? Да никто! Ну, Брейгель, - ответил художник не так запальчиво.
   - Это который Брейгель? Их ведь три было, - встрял Андрей.
   - Питер Брейгель.
   - Так и Питеров двое было, - не унимался Андрей.
  
   Художник посмотрел сурово, потом сказал: "Отстань! Покупать будете или нет?"
  
   Петр засомневался, будто даже намериваясь полезть в карман за деньгами. Но Андрей вцепился ему в рукав, увлекая к выходу из закутка, и зашептал: "Погоди, погоди! Прибор есть!"
  
   - Какой прибор? - удивился Петр.
   - Идем, покажу.
  
   Андрей потащил Петра в самую гущу толпы, беспокойно оглядываясь. И, наконец, остановился против мужика, перед которым на мешковине были разложены водопроводные краны, ржавые сверла, старые гаечные ключи и прочее железо. Андрей быстро осмотрел все это добро, наклонился и поднял странную штуковину, похожую на игрушечный светофор. "Это для чего?" - спросил Петр. Продавец объяснил, что это прибор для оценки живописи. Подносишь к картине. Если красный загорелся - дорого и плохо; если желтый - погоди покупать, подешевеет; а если зеленый - дешево и сердито.
  
   - А если совсем не загорится? - спросил Петр.
   - Значит, картина никакая. И говорить не о чем.
   - А может он у тебя не работает? - засомневался Петр.
   - Как не работает! - обиделся продавец. - Вот кнопка. Нажал: все три цвета горят.
   - И сколько он стоит?
   - Да 60!
   - Шестьдесят рублей! Целая бутылка! Погоди, погоди, - испугался вдруг Андрей.
  
   Но у Петра глаза загорелись.
  
   - Давай рискнем! В Третьяковке испытаем. Если работает, окупится.
  
   Они вернулись и спросили художника, будет ли тот здесь в следующее воскресенье. "Если не запью, то буду", - ответил художник хмуро.
  
   В пятницу Андрея и Петра можно было видеть в залах галереи с приобретенным прибором в руках. Первым делом они подошли к портрету Пушкина работы Кипренского. Оттуда нетерпеливый Андрей устремился прямо к "Явлению Христа народу". Подходили они и к "Утру стрелецкой казни", и к Ивану Васильевичу с сыном, и к "Лунной ночи на Днепре". Всюду светофор горел ярким зеленым светом.
  
   - Одно из двух, - заключил Петр. - Или не работает, или надо покупать.
   - Надо-то, надо. Да никто не продаст. А знаешь что! Пошли в подвал.
  
   По дороге им попались медведи Шишкина. "Мишки на лесоповале", - вспомнил Андрей запрещенную шутку 30-х годов. - Ого! Смотри, желтый!"
  
   Около портрета Ленина кисти Бродского прибор ярко вспыхнул красным светом. "Работает, работает!" - обрадовался Петр. Они направились к выходу. У полотен среднеазиатских живописцев светофор угас. "Может, у него батарейка кончилась? Ну-ка, - Андрей нажал кнопку, и все три лампы зажглись.
  
   Воскресным днем Петр и Андрей быстро пробрались к закутку в углу рынка. Художник был на месте. Андрей торопливо вынул из кармана прибор и стал обходить картину за картиной. Почти везде загорался красный или желтый. Кое-где светофор совсем гас. И только возле одного холста высотой в половину человеческого роста вдруг вспыхнул зеленый свет. Оба уставились на картину. Она была в простой деревянной раме. Разобрать, что на ней изображено, было трудно. Нагромождение фрагментов, казалось, не содержало никакого цельного образа. Да и что собой представляют отдельные элементы, тоже не всегда можно было определить. "Странно", - задумчиво произнес Петр. А Андрей наклонился и прочитал подпись: "Фигня за 5 коп".
  
   - Ничего себе инвестмент, - сказал он. - Эй, сколько просишь за эту? - позвал он художника.
  
   Художник был еще мрачнее, чем в прошлый раз.
  
   - Это моя лучшая вещь! - заявил он категорично. - Три тысячи рублей.
   - Ты с ума, что ли, сошел! За что? Даже называется: "... за 5 копеек", - закричал Андрей.
   - Называется "за 5 копеек", а стоит 3 тысячи.
  
   Торговались долго, но художник не уступал ни рубля. Наконец, Петр сказал Андрею: "Проверь еще раз". Яркий зеленый свет зажегся снова. Вздохнули, скинулись, дважды пересчитали деньги и отдали их художнику.
  
   Дома они распаковали картину и поставили ее в комнате у стены боком к окну.
  
   На кухне Андрей налил по стопочке и сказал с сожалением:
   - И прибор этот фальшивый, и картина нестоящая. И что это на нас нашло?
   - Будет тебе, не переживай, - успокоил Петр. - Давай за инвестмент.
  
   Он засмеялся и поднял стопку. Выпили. В комнате зазвонил телефон. "Кого еще несет, закусить не дадут", - проворчал Перт, вставая.
  
   Через минуту Андрей услышал восторженный изумленный крик Петра и побежал в комнату. Багровый шар заходящего солнца за окном косыми лучами освещал картину. Хаос на ней вдруг преобразился, и открылся сказочный город на небесах. К нему вели мраморные ступени, завершавшиеся просторными распахнутыми воротами. По ступеням поднимался путник в изношенной одежде. За воротами прогуливались благородные счастливые люди, каких никогда не было, да и не будет на земле. А из многообразия геометрических фигур, сказочных цветов, фрагментов орнамента, образующих сюжет, явственно проступал строгий и печальный лик Нерукотворного Спаса.
  
   Февраль 2003
  
   /-\/

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"