Fogstalker (ex-Warlock), Lord Kor : другие произведения.

Великая книга старфайтеров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С чего все и началось. Собственно, вся история рассказана в предисловии. К сожалению, продолжить редактуру руки так и не доходят - и вряд ли уже дойдут :( А выкладывать исходный авторский текст - читателей жалко :) Хотя, может быть...

ВЕЛИКАЯ КНИГА СТАРФАЙТЕРОВ

Предисловие

   Для меня эта история началась в марте 1996 года.
   Шла вторая неделя моей рабо­ты программистом в Информационно-вычислительном центре Приволжской Железной дороги. В качестве первого задания мне поручили заняться самостоятельным изучением абсолютно новой для меня операционной системы UNIX, и в поисках документации я обыскивал все доступные компы. Поскольку сведения о ее - то есть доки - местонахождении были даны мне весьма расплывчато - "посмотри, где-то там должно быть" - поиски несколько затянулись. Так как имени файла с докой никто не помнил, приходилось проверять содержимое каждого архива и каждого файла, что также не способствовало повышению скорости изысканий. Таким вот образом я посте­пенно добрался до каталога, в котором валялся архив со странным назва­нием #fan.zip. Распаковав его, я залез в первый файл под именем fan1.may, в первой строке которого было написано "Великая книга старфайтеров"...
   Часа через полтора я вдруг вспомнил, что, вообще-то, что-то ищу... Поду­мав пару секунд, я решил, что UNIX никуда не торопится и может по­дождать еще минут десять-двадцать...
   Еще часом позже, с трудом заставив себя нажать-таки "F10", я снова пустился в поиски доки... Наконец, удача улыбнулась мне, и искомая дока была найдена. С чувством выполненного долга я ткнул клавишу "TAB" и углубился в сле­дующую главу...
   Когда Андрей Чесноков - хозяин компа, на котором обнаружился странный архив - вернулся с обеда, я поинтересовался, что это за файлы и откуда они взялись. Выяснилось, что это творение знакомого од­ного его знакомого.
   Месяца через два я познакомился с этим знакомым Андрея - Вовчей Щуковским, который, как я с некоторым удивлением выяснил, являлся одним из персонажей книги. А еще через некоторое время я встретился и с самим автором - Михаилом Шароновым по прозвищу Ворлок (Warlock), как он стал к тому времени именоваться (надо отметить, что это переименование оказалось отнюдь не последним - сейчас он предпочитает ник Fogstalker). Я поделился с Ворлоком возникшей идеей донести "Великую книгу" до широких масс посредством Интерне­та. Он не возражал, но тут возникала небольшая проблема - текст в существовав­шем виде в силу некоторых причин, связанных с особенностями процесса его первоначального создания, был слегка неудобова­рим для прочтения... Работой я тогда был не слишком загружен и, по­лучив согласие автора, принялся за творческое редактирование текста, периодически уточняя неясные детали у автора...
   К сожалению, долго так продолжаться не могло. В один не очень прекрасный день, откуда ни возь­мись, навалилась работа, отодвинувшая сие благое дело в сторону... "Книгу" пришлось отложить...
   Время от времени, немного освободившись, я продолжал вычищать текст, приводя его в более благообразную форму. Так продолжалось до августа 98-го, когда... Впрочем, об этом в другой раз. А пока позвольте предложить вашему вниманию рассказ о невероятных приключениях трех друзей, которые я два с половиной года считал исключительно плодом фантазии.
  
   Lord Kor
  
  

Из предисловия к первому невышедшему изданию:

  

Надо писать пролог, но так круче

Или, еще точнее,

ОТ РЕДАКЦИИ

(ТО ЕСТЬ МЕНЯ - ВИКТОРА)

   Сей труд являет собой типичный пример графомании. Если бы автор слушал мои мудрые замечания, то вышло бы намного круче. Но и так потянет. Все события, описанные в этой книге, никогда не происхо­дили. Все герои книги, кроме трех главных, вымышлены.
   Для успешного прочтения книги необходимо:
   1) и главное: Savegame от Wing Commander I, Wing Commander II и
   Secret Missions (ваш собственный!!!). Мне рассказывали о ти­пах, которые не любят Wing Commander и играют во всякую ла­буду вроде Lemmings, Sim-City, Strip Poker и даже Tetris!!! Но я в это не верю. Вот перебьем коварных котов, тогда и по­играем. А сейчас - труба зовет!!! Короче, если вы не любите Wing'а, то дальше не читайте.
   2) также желательно ознакомиться со специальной литературой, например "Крыса из нержавеющей стали", "Дипломированный ча­родей", "Дюна", и т.д., и просмотреть учебные фильмы "Star Wars", "The Last Starfighter", "Evil Dead", "Police Acade­my", "Gremlins" etc.
   Книгу лучше всего читать между вылетами (но не вместо!).
   Летайте и выигрывайте! Спасибо конторе Origin за наше счастливое детство! Долой X-Wing, даешь Wing Commander!
   Хочу заметить, что образ Меня - любимого, выведенный в книге под именем Виктора, явно не соответствует истине. Ну, конечно, автор хотел принизить роль Меня в этой истории. История не новая. (Зри басню "der slon und der moska"). Чем очернять меня, лучше бы русс­кий учил! Я уже не говорю про аглицкий. (Сам дурак!!! (прим. авто­ра.))
   Книга полностью соответствует Законам Великого Лома и полностью не соответствует правилам русского языка (и это правильно).
   BREAK AND ATTACK !!!

LET THE LOM BE WITH YOU !!!

   Приложение 1
   Законы Великого Лома
   1. Все в лом.
   2. Если что не в лом, зри п. 1.
   3. Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра.
   Поправки к Законам:
   1. Жрать не в лом.
   2. Спать не в лом.
   3. Врагов стрелять не в лом.
   Приложение 2
   Песня имени Великого Лома
   Произведение автора этой книги ("поэт"??? Ну, это он загнул).
   Поется жмучным голосом на мотив "В лесу родилась елочка".
   И череп твой обглоданный
   и пятен бирюза
   бездонные-бездонные
   прогнившие глаза
  
   твой трупный запах ласковый
   опять меня пленит
   и взяться за лопату
   опять меня манит
  
   тебя я откопаю
   при тусклом свете звезд
   гной в череп наливая
   прочту я этот тост
   Во юморок, я тащусь!!! Сия песня дает представление о стиле, в котором написана книга. А чо, мне нравится. Все-таки, мое чуткое руководство!
   Приложение 3
   Действующие лица
   1) И, безусловно, главное - Я, Великий и Мудрый, Гроза Вселен­ной и Солнце нации. Вдохновитель и организатор написания се­го труда. Да, чуть не забыл: Я - это Виктор (в целях прини­жения роли Меня автор иногда называет меня Длинным. Но Я Велик и Великодушен. Поэтому не обижаюсь. Тем более, что это подчеркивает мое величие. Пусть живет)
   2) Автор книги - Михаил (Факер). Факер есть производное от Bra­in-fucker (по любимому занятию). Считает себя магом (???), ну это заметно. Русский язык не знает. Аглицкий тем более.
   3) Но не последний - Вовочка (Хемуль). Почему Хемуль - Я сам не знаю. Мы, помнится, очень неплохо провели вместе лет этак пять в одном заведении, да не будет упомянуто его имя. Во­вочка отличился тем, что умудрился раньше нас всех жениться (на пункте 4).
   4) Маринка - жена Хемуля. Этим и отличилась. Мнит себя "идеаль­ной женой". В книге появляется ненадолго.
   5) Бродсворд - самая крутая тачка из Wing Commander II.
   6) Остальные малозначительные персонажи.
   Редактор - Виктор
  
   **************************************************************************
  

Вы скажете, что это все сказки?

Вы скажете, что они не прилетели?

Вы скажете, что мы здесь одни?

Пока вы правы.

Пока...

Но почаще смотрите на небо -

а то проглядите...

and now...

THE GREAT STARFIGHTERS' BOOK !!!

  
   Эпиграф segment begin
   Бак пробит,
   Хвост горит,
   И машина летит
   На честном слове
   И на одном крыле.
   (Песенка)
   Эпиграф segment end
  

Только для узкого круга неограниченных лиц!

   T O P S E C R E T
   По прочтении съесть, запивая пивом
  

Пролог

   Шел март 1994 года. В стране буйным цветом цвели полный бардак и разруха, а тут еще для полного комплекта некоторые третьесортные газетенки соответствующего колера начали вопить о каком-то там инопланетном нападении, как будто мы кому-то можем быть интересны. Впервые я узнал об этом от своего старого друга Вовчи. Как-то раз он принес мне одну такую газетку, где какой-то тип долго и нудно объяснял, что вот-вот прилетят зеленые и нападут. Помнится, мы тог­да долго смеялись и представляли в лицах, как будем гоняться за тарелками на СУ-25, разукрашенных цветочками под хохлому. Если бы мы знали о событиях, которые последовали буквально недели спустя...
   И вот, как пишут в таких случаях, "настал Час Икс". Я шагал домой, где меня ждали только тараканы и злобная моль, жрущая даже синтети­ку. Я шел давно знакомой дорогой, потягивая бултыхающееся в банке пиво, и думал, как хорошо будет сейчас основательно перекусить и завалиться смот­реть TV, не думая ни о каких проблемах. Откуда мне было знать, что через несколько минут судьба перевернет очередную страницу моей жизни и начнет совершенно новую главу...
   Я был почти уже дома - оставалось только спуститься по лестнице во двор, пройти двадцать метров до подъезда и подняться в квартиру. Но тут какое-то движение справа привлекло мое внимание. Я повернул голову и увидел в паре метров над землей странную конструкцию, напоминавшую две огромные чугунные ванны, сложенные открытыми сторонами и приплюсну­тые сверху.
   Остановившись на последней ступеньке, я обалдело замер на месте. Шевельнувшееся было подозрение заставило меня взглянуть на пивную банку - нет, все, как полагается - 4,6%. Потрогав свободной рукой лоб, я убе­дился, что его (а соответственно и моя) температура вполне соответствует норме для такой не слишком жаркой весенней погоды. Тщательное протирание глаз, щипание за ухо и прочие аналогичные меры также ни к чему не привели. Зато убедили меня, что либо за мной уже можно выезжать, либо таки ОНИ ПРИЛЕТЕЛИ. Выяснение, какой из этих двух вариантов соответствует истине, я решил отложить на более удачный момент и уставился на эту хреновину, нагло попирающую приличное число известных мне научных законов.
   Вероятно, моя реакция была признана хреновиной достаточно адекватной сложившейся ситуации, потому что пару минут спустя конструкция из ванн немного повернулась и не слишком мягко плюхнулась на землю. В верхней ванне прорезалась квадратная щель, и на асфальт, глухо лязгнув, выпал люк, образуя подобие трапа. В образовавшемся проеме показался силуэт, который, слегка прихрамывая, спустился на землю и направился ко мне. Я стоял и мысленно перебирал возможные последствия: вряд ли этого типа интересует, как пройти в библиотеку.
   Тип подошел ближе, и я смог его рассмотреть получше. Вполне обычный мужик, каких много шатается по городу. Вот только костюмчик у него... А что это за хреновину он в руке держит? Да, похоже, пива я все-таки принял вполне достаточ­но, ибо вместо того, чтобы сразу слинять, раззявил варежку, как ба­ран на новые ворота. Теперь же, когда суть сложившейся ситуации пробралась, наконец, по извилинам затуманенного пивом мозга, время уже было упущено, и все, что мне оставалось, так это стоять и ждать, что же будет дальше.
   Пришелец постоял, наставив на меня свое устройство, которое после некоторых размышлений больше походило на какой-то информационный прибор, чем на оружие - хотя кто его знает, как у этих типов может выглядеть оружие. Видимо, результат изучения мужика удовлетворил, потому что он вдруг на нормальном русском языке спросил, не я ли Майкл Чер­ри. Ошарашенный таким вопросом, я уже хотел ему ответить, что он ошибся, и постараться побыстрее слинять, но тут вспомнил, что "Майкл Черри" - это мой псевдоним в Винге - единственной компьютерной игре, которую я признавал. Подумав несколько секунд, я решил, что ничего страшного не случится, если скажу правду, и ответил утверди­тельно. Тогда этот тип сообщил, что со мной хотят поговорить и что мне совершенно нечего бояться. Памятуя о том, что "наглость - второе счастье", а "лучшая защита - нападение", я заверил его, что сам меч­таю с кем-нибудь поговорить и что никогда ничего не боюсь. По его ухмылке я понял, что он мне сразу поверил, и на ватных негнущихся ногах последовал за ним. Так начались наши приключения.
  
   Часть 1 Истоки
   Глава 1
   Посудина внутри оказалась не такой уж и большой, но все-таки дос­таточно просторной, чтобы вместить не только нас троих: меня, моего нового знакомого, оказавшегося также и пилотом, и второго пилота, кивнувшего мне в знак приветствия - но и еще пару-тройку пассажи­ров. Убедившись, что я уже внутри, мой сопровождающий кивнул на сво­бодное сиденье и попросил пристегнуться.
   Я ждал мягкого, бесшумного взлета, как его обычно описывают в НФ-литературе, но вместо этого пилот дернул какой-то рычаг, и посудина, оскорбленная таким непочтительным отношение, встала на дыбы и, вда­вив нас в кресла, с визгом неисправной электродрели ушла в небо. Ускорение было не слишком велико, но и его вполне хватило на то, чтобы я сидел, как бабочка на булавке, не имея возможности пошевелить даже пальцем.
   Минуту спустя немного полегчало. Толи я привык к ускорению, толи ускорение стало чуток поменьше, но мне удалось устроиться поудобнее, и я принялся озираться по сторонам.
   Судя по увиденному, корыто, в которое меня занесло, не было списано по старости, на­верное, лишь по причине того, что про него уже лет 200 как забыли. В тусклом свете "лампочки Ильича", с трудом пробивающимся сквозь пыльный потолочный плафон, я принялся с интересом рассматривать детали интерьера. Металлические стенки посудины, под облезшей краской которых кое-где проглядывала ржавчина, покрывали неровные надписи, про­царапанные незнакомыми значками, которые, даже не зная языка, было трудно принять за инс­трукцию по действиям при аварии. На полу валялись клочья какого-то кожзаменителя - похоже, поддержание порядка на борту экипаж не относил к мероприятиям, жизненно необходимым для надежного и безопасного функционирования этого средства передвижения. Иллюминаторов на стенах не было, их заменяли какие-то плоские экраны, в один из которых я и уставился, поскольку внутри больше смотреть все равно было не на что.
   Судя по демонстрируемой на экранах картинке, мы поднялись почти до границы атмосферы, и тут из динамика раздался писк, на мониторе перед пилотом выскочило несколько строк, потом еще несколько, и так пока весь монитор не оказался записанным всякой лабудой, из которой я не понял ни строчки. Наверное, это был какой-то приказ, потому что пилот крутанул штурвал - по крайней мере, я решил, что это должен быть штурвал - и мы, развернувшись на 180 градусов, помчались по нис­ходящей. Я решил, что они передумали со мной говорить, и в сердце поднялась волна облегчения, смешанного с возмущением: КАК ТАК ВДРУГ ДАЖЕ ИМ НЕ НУЖЕН. Но эта волна тут же схлынула, как только я понял, что мы летим не совсем к месту нашего старта. Вернее, даже совсем не к нему.
   Посадка была довольно мягкой, но "довольно" - это категория рас­тяжимая. Даже СЛИШКОМ растяжимая. И мне она совсем не понравилась.
   Мы плюхнулись в каком-то дворе, пилот заглушил двигатель, и потянулось непонятное ожидание. Я попытался было поразмышлять, что же тут все-таки происходит, но в голову лезла сплошная чепуха. Плюнув, я решил не заморачивать себе мозги и снова уставился на тот экран, где показывали дверь подъезда. Минут через пять дверь распахнулась, и из нее вывалился парень, в котором я с удивлением узнал своего давнего друга Вовчу Щуковского.
   Похоже, именно его мы и ждали, потому что второй пилот ткнул кнопку, и люк со скрежетом открылся. Первый пилот, который, судя по всему, был здесь главным, вы­шел, и между ним и Вовчей последовал примерно такой же разговор, как несколько минут назад со мной. Глядя на Вовчину рожу, я сообразил, какой веселый вид не так давно был у меня, и нервно заржал.
   Разговор с Вовчей занял у пилота не слишком много времени, и уже через пару минут они вместе залезли внутрь. Вид у Вовчи слегка обалделый, и тут при свете тусклой лампочки он увидел меня. Его реакция была такая, как если бы я умер пару лет на­зад, а потом зашел к нему в гости. Он очень резво попятился по нап­равлению к люку, но тот уже закрылся, и Вовча, уперевшись в него спи­ной, забуксовал на месте.
   По правде говоря, учитывая непонятки с нашей ситуацией, мне было совсем не до смеха, но при виде такого зрелища я снова заржал и попытался выдавить из себя вампирскую рожу и сказать: "УУ-УУ-ууууууу". Толи именно это вправило Вовче мозги, толи он сам пришел в себя, но тоже заржал. Наблюдавшие за этой сценкой пилоты с удовольствием к нам присоединились, и мы долго ржали все вчетвером, причем, причиной был уже второй пилот, который упорно пытался сдвинуть заклинивший рычаг тяги.
   В конце концов, ему это удалось, и снова последовал "не совсем мягкий" взлет, но в этот раз мы не стали забираться высоко, а какое-то время просто летели по горизонтали. Опять снижение и посадка, если и отличавшаяся от предыдущей, то отнюдь не в лучшую сторону. Найдя во мне благодарного слушателя, Вовча выдал небольшой спич на тему водительских способностей пилота нашего космического пылесоса, пока мы на пару пялились в экран с изображением очередной подъездной двери. Не успел он в третий раз присвоить нашему пилоту очередное воинское звание "косорукого криволапа", как вновь послышался уже знакомый скрежет, и мы с Вовчей, переглянувшись, отправились встречать пополнение.
   На сей раз к нам присоединился третий член нашей дружной компании Витька Насыров, прозванный Длинным за свой выдающийся рост. Чего-то подобного мы уже ожидали, поэтому даже почти не удивились. Да и сам Виктор воспринял приглашение на удивление спокойно и первым делом громко поинтересовался, есть ли у нас пиво. После че­го пришлось долго объяснять пилотам, что это такое - "ПИВО". Наше объяснение сути этого живительного напитка вызвало у них живой интерес, и второй пилот - более молодой на вид - сразу же спросил, где это "пиво" можно взять. Идея запастись горючим была более, чем здравой, посему я предложил пока не взлетать и быстренько добе­жать до ближайшего ларька. Пока старшой размышлял, давать ли "добро", мы с Длинным рванули во все еще открытый люк и вскоре вернулись с парой упаковок "SKOLа". Старший пилот молча закрыл люк и залез в свое кресло. Почему-то он был явно не в духе и, видимо, ждал нагоняя от начальства.
   Очередной пинок пониже спины и ощущение усевшегося тебе на колени борца сумо. Второй пилот что-то пробурчал про барахлящие гравикомпенсаторы. Ничего удивительного, учитывая состояние нашего корыта.
   Когда мы проходили границу стратосферы, я предложил больше не тянуть и приступить к дегус­тации вовремя прихваченного напитка. Шипение банки при открывании произвело на обоих пилотов впечатление гранаты с выдернутой чекой: они зажмурились и заметно напряглись, но, увидев наши ухмыляющиеся физиономии, сделали героическое усилие над собой и прикинулись, что совсем не испугались. Второй пилот, как самый смелый - или же наименее ценный член экипажа - взял протянутую открытую банку, зажмурился и сделал осторожный глоток, будто пил какую-то отраву. Почти сразу гримаса на его лице сменилась выражением неземного блаженства, и он всерьез присосался к банке, пока она не опустела. Глядя на него, осмелел и старшой. Отпив глоток, погонял его во рту, проглотил, одобрительно хмыкнул и, последовал примеру молодого. По второй они пили уже не отрываясь от управления, что ничуть не сказалось на комфорте полета ни в ту, ни в другую сторону.
   После третьей банки мы с пилотами уже были лучшими друзьями. Того, который помо­ложе, звали Стан; он был чем то вроде прапорщика. Второй - Хайс (то ли - Хейс этого я не понял до сих пор, хотя потом часто видел его) - был примерно лейтенантом, и подняться в чине ближайшее столетие ему явно не грозило (был у него талант влетать в истории). Мы летели в пустоте вечной космической ночи и при свете экранов (от лампочки на потолке толку все равно не было) блаженно потягивали остатки пива. Земля отдалялась и отдалялась, пока не превратилась в едва различимую светлую точку. И тут Виктор задал простой вопрос:
   - А куда мы летим-то?
   Я ответил, что сам пока не знаю. Ситуацию взялся разъяснить Стан:
   - Когда началась война с цивилизацией галактики QW2554-243, Вер­ховный Совет Галактического Кольца принял решение о наборе добро­вольцев на планетах с повышенным уровнем агрессивности (Земля - одна из таких планет). Для проведения первоначального отбора кандидатов на вашу планету (через резидентов) была доставлена тестовая програм­ма WING COMMANDER, которая под видом игры определяла уровень подго­товки и прочие параметры кандидатов в летный состав. Затем результа­ты кандидатов проходят обработку, и лучшие потенциальные пилоты приглашаются в центр полетов на собеседование. В случая согласия кандидаты остаются для дальнейшего обучения непосредственно в центре подготовки на одной из военных баз космофлота.
   Мы сидели слегка обалдевшие и соображали, но Стан нас успокоил, пояснив, что если мы не согласны, то первым же рейсом челнока нас отправят обратно (правда, как он потом мне объяснил, следующий рейс мог быть только во время очередного набора рекрутов, то есть через полгодика, а то и попозже).
   Тем временем на мониторе обзора появилась станция. Издалека она показалась маленькой, но, подлетев поближе, мы были потрясены ис­тинными размерами этой штуки.
   Наш шаттл влетел в небольшой шлюз размерами в пару раз превышавший Ко­лонный Зал Кремля. Видимо, из-за меньшей силы гравитации, а может по­тому, что наш пилот был уже порядком под мухой (пара пол-литровых ба­нок, да еще и без тренировки!) посадка была просто идеальной - на трезвую голову он точно так мягко бы не сел, в чем мы уже имели неудовольствие убедиться, причем некоторые даже неоднократно.
   С привычным уже скрежетом раскрылся люк, и Стан, видя, что мы никуда не торопимся, прозрачно намекнул, что поезд дальше не идет, пассажиров просят освободить вагоны, и вообще, не будут ли любезны многоуважаемые джины приподнять свои пятые точки и последовать за ним в специально отведенное для них место, потому что здесь ничего интересного больше не будет. Не в силах отказаться от такого заманчивого предложения, мы прихватили оставшиеся банки с пивом и, пожелав ковыряющемуся в каком-то пульте Хайсу (или Хейсу) всяческих благ и успехов в боевой и политической подготовке (а также научиться, наконец, управлять своим шарабаном - последнее, естественно, в пол-голоса - фиг его знает, что тут как еще повернется, а врагов завести - дело нехитрое), мы вылезли наружу и слегка виляющей походкой зашагали вслед за Станом по длиннющей трубе, видимо, представлявшей собой местный стыковочный коридор. После недолгой прогулки наша компашка добралась до развилки, где труба выходила в трубу еще больших размеров. Свернув за нашим проводником направо, мы отправились в путешествие по лабиринту коридоров, щедро нашпигованному дверями и люками различных форм и размеров. Несмотря на меньшую, чем привычная нам, силу тяжести, мотыляться пешкодралом хрен знает где ничуть не соответствовало нашим представлениям о веселом времяпровождении, особенно после нескольких баночек пива, что мы и принялись вполголоса обсуждать между собой, периодически пытаясь поджечь не слишком доброжелательными взглядами спину новоявленного Сусанина. Наше терпение уже начало подходить к концу, когда мы, нако­нец, дошли до огромной круглой двери, которая при нашем приближении открылась сама, развернувшись на манер диафрагмы фотоаппарата.
   Стан попросил нас подождать, а сам прошел внутрь. Мы остались в кори­доре и стали разглядывать стены и редких неизменно спешащих куда-то людей, одетых в одинаковую серую форму, один к одному напоминавшую кители нашей доблестной милиции. Долго скучать нам не пришлось. Минуты через две вышел Стан и сообщил, что начальства сейчас нет, когда оно вернется, никто не знает, но вряд ли раньше, чем завтра-послезавтра, так что знакомство состоится позже, а сейчас можем отправляться в выделенные нам апартаменты в жилом секторе пилотов. Высказав несколько теплых слов в адрес начальства вообще и Стана за компанию в частности, мы опять отправились плутать в дебрях бесконечных коридоров и всего минут через десять вышли к двери лифта. Еще минут пять мы убили, проторчав в ожидании прибытия лифта, а затем долго ехали куда-то вверх (ну, во всяком случае, судя по нашим ощущениям).
   Наконец, дверь открылась, и мы попали в помещение, бывшее чем-то средним между дурдомом и студенческим общежитием. Послушав ни с чем не сравнимый шум, мы сразу поняли, что здесь собрались "свои люди". В комнате 20 на 25 метров находилось десятка два гуманоидов обоих полов, на вид абсолютно ничем не отличавшихся от обычных людей. Разбившись на кучки, они, что называется, занимались бездельем и, к нашему удивлению, на наш приход вообще никак не про­реагировали. Правда, несколько гуманоидов все же обернулись и внимательно нас оглядели, после чего невозмутимо возобновили прерванное ничегонеделание.
   Пройдя эту комнату, мы через другую дверь попали в длинный коридор и вскоре подошли к полуоткрытой двери с нашими позывными на ней. После беглого осмотра находящейся за дверью комнаты, я сразу понял, что дома жил просто в образцовом порядке (странно, но когда я пытался объяснить это своим, то они мне почему-то не верили). Судя по увиденному, в этой ком­нате уже давно никто не жил, и народ, скорее всего, использовал ее в качестве красного уголка, а так как в отношении уборки здесь было принято самообслуживание, то вид комнаты был как после ледового побои­ща на Куликовом поле.
   По совету Стана мы сходили на склад, взяли постельное белье и униформу, смахивающую на гибрид адида­совского костюма и телогрейки, и принялись наводить порядок в комнате, хотя я считал, что и так потянет. Но пу­тем прямого открытого голосования двумя голосами против одного было принято решение вынести хотя бы разбитую мебель и вымести грязь.
   В момент самой кульминации борьбы за чистоту, в которой грязь по­чему-то наступала, а мы несли тяжелые потери в виде порезов, синя­ков и полных пыли носов, дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель проникла голова. Вернее, она не только проникла, но и произнесла длинную тираду, из которой мы ни хрена не поняли. Затем дверь откры­лась шире, и вслед за головой появилось и все остальное. Признаться, я видел многих красивых девушек (благо, наш родной город издавна славится их количеством и качеством), но это был как гром среди ясного неба: таких пропорций и линий мне еще видеть не доводилось даже на фотографиях и рисунках озабоченных анимешников (не подумайте, что я издеваюсь, там действительно было все, что надо нормальному парню, и даже больше).
   Вслед за этим чудом внеземной природы в нашу каморку ввалилось стихийное бедс­твие - в дверь влетел запыхавшийся Стан и, споткнувшись о сваленную в середине комнаты кучу мусора, едва не пробил головой переборку. Отдышавшись, он поставил нас в извест­ность, что зовут это чудесное создание Сола, и что до получения дальнейших указаний она будет жить с нами. Я издал нечленораздельный звук, как в известном анекдоте про Вовочку и любимую дедушкину подушку (что-то вроде "Ахп-ап-ап"), и сказал, что очень рад. Она что-то ответила, но мы опять ни черта не поняли, так что Стан взялся переводить. Как он объяснил, смысл ее тирады сводился к тому, что все не совсем корректные дейс­твия в отношении нее будут наказываться строго физически с внесением замечаний непосредственно в личное тело. И тут меня черт копнул с кислой миной промямлить что-то типа:
   - Ой-ой, я уже дьяжу, нине уже стьяшно.
   Толи девушка попалась без чувства юмора, толи Стан слишком вольно перевел, но я, не успев сообразить, что к чему, оказался на полу с вывернутой в болевом захвате рукой. Сола, сидя сверху, о чем-то язвительно осведомилась. Нет, я, конечно, джентльмен, и против близких контактов разного рода с противоположным полом никогда не супротив, особливо с такими выдающимися в лучшем смысле этого слова представителями. Однако ж, моя нежная душа требует более вежливого обращения, в том числе и со своим вместилищем, а никак не подобного обхождения. В общем, многолетняя практика и тренировки при земной силе тяжести сказали свое веское слово, и мы быстро поменялись местами. Однако, как я уже сказал, я все ж таки джентльмен, поэтому вместо болевого захвата просто применил удержание на пару секунд, а затем, подняв ее одной рукой, поставил в вертикальное положение. Я было решил, что на этом инцидент исчерпан, но ошибся - как только дивчина оказалась на двух конечностях, эти конечности замелькали у меня перед носом. Ребята отошли в сто­ронку, открыли пиво, которое откуда-то притащил Стан, и приготови­лись наслаждаться гладиаторскими боями. Вот только у меня не было никакого настроения заниматься активным спортом, когда все вокруг лакают пиво и угорают. Но продолжавшая половецкие пляски красотка не оставляла мне выбора. Некоторое время я только блокировал удары, но вскоре мне это надоело. Уклонившись от очередного выпада, я поймал руку дамы и, завернув ее за спину, валявшимся в куче мусора проводом упаковал гневно сопящую валькирию, как курицу на продажу, дабы слегка поостыла. После чего ухватил, наконец, долгожданную банку пива и присоединился к ребятам, наблюдая, как неутомимая воительница, судорожно извиваясь, безуспешно пыталась развязаться.
   К тому времени, как наши банки опустели, эта дикая кошка наконец притомилась, притихла и умоляюще посмотрела на нас. Влад подошел к свертку и потянул за конец веревки, узлы спали, и загадочное создание, встряхнув головой, поднялось с пола и теперь из-под нахмуренных бровей разглядывала мою персону.
   Но меня уже занимал другой вопрос: откуда у них взялось пиво, да еще в количестве нескольких ящиков. Насколько мне помнилось, у нас оставалось максимум пара банок. Стан быстро прояснил ситуацию - оказывается, он использовал дупликатор в машинном отделении. А так как процесс идет с активным поглощением энергии, создаваемые копии изначально имеют температуру около 12 градусов по Цельсию в переводе на привычные нам единицы, так что сей божественный напиток был еще и ледяным. Ну, теперь здесь были все условия для сносной жизни.
   Еще пару раз навестив машинное отделение, мы воздвигли посреди нашей комнаты бруствер из банок. Сола, которую мы единогласным реше­нием высокой комиссии прозвали "Солнышком", оказалась вполне своим человеком, и через пару часов подобралась клевая компашка. Стан доб­ровольно взялся быть нашим гидом на станции. Он разъяснил нам распо­рядок дня, показал местные достопримечательности, но все же, как вы­яснилось немного позже, рассказал он не все.
  
  
  
  
   Побазарив немного, мы начали устраиваться спать. Несмотря на все волнения дня, я вырубился очень быстро, но через некоторое время был разбужен странным ощущением того, что непонятно, где верх, где низ, и к тому же где я собственно нахожусь. Немного очнувшись от сна, я наконец въехал, что нахожусь в той же самой каюте, но, почему-то, вися посреди нее в окружении пустых банок. Ребята сидели на кровати и играли в карты, что было совсем не просто, учитывая условия неве­сомости.
   Я попытался найти точку опоры, но ни до чего не дотянулся. Тогда, вспомнив основы реактивного движения курса средней школы, я поймал плававшую у меня перед носом полную банку и, хорошенько взболтав, направил ее к стенке и дернул за колечко. Такого результата даже я не ожидал: меня кинуло в сторону, противоположную струе белой пены; я как торпеда протаранил занятых своим делом ребят. Пролетев между ними, сея хаос и разрушения, я долетел до стенки и, оттолкнувшись от нее, тронулся в обратный путь. Но те были уже готовы к встрече с неприятелем, и в меня полетели пустые банки и предметы мусора, кото­рые мы не успели выкинуть. Извиваясь, я пролетел до другой стенки и, спрятавшись за изголовьем своей кровати, пережидал метеоритный дождь. Потом, улучив момент, высунулся из-за кровати и, схватив бан­ку с пивом, взболтал ее и открыл огонь на поражение.
   То ли из-за превратностей искривленного пространства, то ли прос­то потому, что я промазал, но струя пены, пролетев мимо моих против­ников, направилась прямой наводкой по направлению к двери, которая, повинуясь закону подлости, именно в этот момент открылась, и в прое­ме показалось чье-то лицо. Естественно, повинуясь все тому же всемо­гущему закону струя, разумеется, не пролетела мимо.
   Я сначала обалдел, так что даже забыл, что иногда не мешает вды­хать, а потом покраснел до такой степени, что запросто бы спрятался на одной из полосок российского флага.
   Вслед за залитым пивом лицом в комнату проник китель с погонами, похожими на августовское небо, две пары стройных ножек, торчавших из под этого кителя. Пока это явление двигалось по комнате, я сидел на кровати и менял цвет по всем 256 оттенкам VGA-ой графики, дико сожа­лея, что в комнате нет мусоропровода, куда можно было бы прыгнуть и закрыть за собой крышку.
   Явление подошло вплотную, вытерло лицо моей простыней и вдруг звонко рассмеялось. Под слоем пены оказалась очень симпатичная мор­дашка с длинными вьющимися волосами, чуть раскосыми голубыми глазами и вздернутым носиком. Кстати и звездочек на погонах при ближайшем рассмотрении оказалось не так много, как мне привиделось сначала.
   Она заговорила по-русски с очень мягким и даже приятным акцентом.
   - У вас что, так принято встречать начальство? - и посмотрела на меня.
   Я изобразил самую обаятельную улыбку, на которую только был спо­собен:
   - Нет, что вы, только если начальство очень понравилось.
   И тут я подумал, а не сказал ли я чего лишнего, но, к моему удив­лению, она отреагировала очень спокойно, всего лишь улыбнулась, а я ожидал, как минимум, пару нарядов вне очереди, а то и вне станции.
   - Итак, - продолжила она, - меня зову Кира, и под моим руководс­твом вы будете летать, если конечно не сдрейфите и не удерете с пер­вым рейсовиком.
   Наставало время принятия решения: "удрать иль не удрать - вот в чем вопрос". Я не знал, что решат ребята, но для себя я уже точно определил, что остаюсь: нехорошо бросать союзников. Как вы уже, на­верное, поняли, мы все решили остаться, но все это уже в истории.
   --------------------------- Глава 2 ----------------------------
   Итак, сегодня 22 июля по земному календарю, сейчас 04:87 по стан­ционному времени, я лежу на узкой прикрученной к полу койке и пыта­юсь собрать мысли если не по порядку, то хотя бы в одну кучу.
   Скоро подъем, дико не хочется подниматься. Ребята еще дрыхнут. Наконец динамик над дверью оживает, сначала несколько нечленораз­дельных звуков, а затем переливистая мелодия побудки. По этой коман­де, согласно Уставу, мы должны вскакивать, одеваться и переходить к "водным процедурам" в виде инструкций и нотаций. Но мы еще не зачис­лены в штат, и поэтому нам этот звук даже не до лампочки, а гораздо выше.
   Я повернулся к стенке и опять закимарил, но поспать долго не пришлось. Через несколько минут раздался звук, может и не такой громкий, но более побуждаюший к действиям - это пришла Кира:
   - Подъем лодыри...
   Далее пошла фраза, видимо, случайно попавшая в их разговорники. Кира говорила не громко, но очень убедительно.
   - Во первых, если вы остаетесь, то должны хотя бы выучить космо­лингву. Во вторых, если у вас в ушах бананы и вы не слышали команду подъем, то уши надо прочистить - вы теперь в армии.
   Мы долго не могли понять, что она так взъелась, но тут до меня дошло, что она вчера глушила вместе с нами, и теперь у нее дикая птичья болезнь. Я подал голос:
   - Эй, головная боль - вовсе не повод для того, чтобы устраивать ее и другим. Сейчас повторим, и все будет тип-топ.
   Она замолкла.
   Я нагнулся и выгреб из под кровати полные банки вперемешку с пус­тыми, и вся команда "Дельта 4" - как мы теперь назывались - в полном составе приступила к процессу опохмелки. Минут через десять настрое­ние у Киры, да и у нас, поднялось достаточно, чтобы идти на завтрак. Мы шли по длинным коридорам, и я удивлялся, как можно здесь не заб­лудиться. Вдруг Кира остановилась и спросила
   - Куда идем: в столовую, буфет или кафе ?
   Нам, в принципе, было все равно, но на столовые ребята насмотре­лись в институте и не были от них в восторге, я, вообще, с детства их не выносил, поэтому большинством голосов (все кроме Солы: она просто не знала разницы) решено было идти в кафе. Кира воздержалась, но по ряду косвенных признаков стало ясно, что она тоже присоединя­ется к нашему выбору.
   Кафе оказалось очень милым заведением. В небольшой комнате стоял полумрак, без всякой системы стояли небольшие круглые столики. Воз­можно, народ не очень уважал это заведение. Сейчас было не обеденное время, но здесь, кроме нас, было два человека, о чем-то оживленно споривших в самом дальнем углу, и несколько скучающего вида официан­ток, которые собравшись в углу о чем-то беседовали. Язык был непоня­тен, но блеск глаз (одинаковый по всей Вселенной) говорил о том, что они либо менялись сплетнями, либо обсуждали мужские достоинства лет­ного состава.
   При нашем появлении они, как по команде, резко повернулись в нашу сторону, и мы удостоились внимательного изучения с головы до ног, с незначительными задержками на отдельных деталях тела. Закончив разг­лядывание, они ринулись к нам, что-то говоря, но так как они говори­ли, вероятно, на космолингве, а мы ее не знали, то выражать наше мнение пришлось Соле с Кирой. Девочки-официантки, видимо, не были отмечены печатью глубокой мудрости, поэтому до них дошло, что мы их не понимаем, только после того, как Кира им это объяснила, причем, судя по тону, в выражениях, не совсем предназначенных для использо­вания в высшем свете. Во всяком случае те сникли и чуть ли не бегом отправились на кухню, или что там у них было. Минут через несколько они вернулись, неся FOOD.
   Не могу сказать, что это было вершиной кулинарного искусства, но есть это было можно, а если еще учесть, какие девочки это подавали, то можно было считать себя в роскошном ресторане. Кира начала нам зачитывать наши планы на сегодня. По правде говоря, я не отказался бы повалять дурака еще недельку, но меня, почему-то, забыли спро­сить.
   - Итак, сейчас вы заканчиваете завтрак, и идем учить язык. Потом занятия по теории полетов, потом тренировочный полет с инструктором, потом...
   - Затем гражданская панихида и похороны с почестями, - сказал я и хихикнул. Она так ласково посмотрела на меня, что я прикусил язык во избежании того, что я сказал, но первым пунктом программы.
   Мы спустились на лифте на нижний ярус станции, где располагались госпиталь и технические службы. Обучение проходило довольно своеоб­разно: нас окутали проводами и вогнали большой шприц в..., впрочем, это не важно.
   Проснулись мы с дикой сухостью во рту и отчаянной головной болью. Желудок взбесился и при каждом неловком движении бил под-дых. Общий рейтинг состояния по пятибальной шкале не тянул и на троечку.
   Влад еще дрых под сетью проводов, Виктор уже очухался и теперь, также как и я, искал, куда бы блевануть.
   Я попытался встать и с удивлением отметил, что ноги меня все-таки слушаются. Но постепенно это состояние уходило, и минут через нес­колько мы уже достаточно созрели, что бы убраться отсюда. Наконец Влад открыл глаза и сказал... (нет это лучше не цитировать). Надо сказать, что он достаточно точно выразил общее мнение. Минут через пять пришла Кира и справилась о нашем самочувствии. Не выдержав, я начал ей объяснять наше мнение на этот счет и вдруг поймал себя на том, что говорю не совсем по-русски и замолк. Она улыбнулась и ска­зала:
   - Ну что ж, ребята, ничего не дается даром. Зато сколько времени вы сэкономили, обойдясь без зубрежки.
   Пожалуй, нам пришлось с ней согласиться.
   На обед мы опять дернули в кафе, но теперь мы уже точно знали, что же там лопочут девочки. Народу в кафе не было совсем, но мы не стали бурно возражать. Заняли дальний столик, перемигнулись с офици­антками и приступили к меню, до боли знакомому. Суп, хоть и не горо­ховый, но, по-моему, тоже довольно музыкальный; каша из дробленки, которая упрямо держалась на перевернутой вверх дном тарелке, и т.д. Короче, нам создали все условия для того, чтобы бы мы чувствовали себя как дома. Когда я перевернул тарелку с кашей вверх дном и, ух­мыльнувшись, сказал: "Кажется она думает что здесь невесомость", с официантками чуть не случилась истерика. А чуть позже истерика слу­чилась с нами после того, как одна из них решила повторить мой под­виг, но, видимо, сделала это слишком резко, и большая белая ляпа по­летела на пол. Но долететь до пола ей не пришлось, так как Сола, бывшая ближе всех, одним точным движением поймала ее пустой тарелкой и благополучно вернула на стол.
   Сзади раздался шум: это, споткнувшись о порог, вошел (или вле­тел?) Стан. Официантки перешепнулись и хихикнули. Кажется, они назы­вали его "стихийным бедствием".
   Широкими шагами Стан прошел к нашему столику и по дороге мимохо­дом сбил кресло, но, абсолютно не заметив этого, прошествовал даль­ше.
   - Всем привет! Ну, как вам у нас, - спросил он, подходя ближе.
   Сделав заказ, Стан подсел к нам.
   - Нормально, с пивом потянет. Кстати, о пиве: пиво - пивом, но было бы неплохо прихватить с Земли еще много чего.
   Стан прищурился и посмотрел на Киру, та кивнула, и он сказал, что, вероятно, сегодня полетит за новым пополнением, и что, в прин­ципе, может прихватить кого-нибудь из нас. И, в принципе, если мы не согласны оставаться, то он может отвезти нас домой. Мы переглянулись и отрицательно покачали головами.
   Кира улыбнулась:
   - Кажется, Центр, как всегда, не ошибся в подборе кандидатов.
   Я ухмыльнулся и самым елейным голоском, какой смог из себя выда­вить, одновременно сдерживая смех, вкрадчиво прошептал:
   - Кирочка, ну как же мы можем бросить командира!? Нам же не поз­волит наша пролетарская совесть.
   Ребята хихикнули, Сола нахмурилась, а Кира то ли не подала виду, то ли приняла мои слова всерьез.
   После завтрака мы пошли в ангар, где и происходило обучение. Ап­параты были нам знакомы (ну, еще бы, ведь картинки для игры срисовы­вались с реальных аппаратов), но все же было непривычно видеть перед носом не плоскую картинку на мониторе, а реальную железяку, которую можно потрогать, пощелкать тумблерами (правда некоторыми лучше не играть). Но все это дело привычки.
   Стан показал нам основные органы управления, показал что лучше не трогать.
   Истребители были самые настоящие, но переделанные для учебных це­лей, и поэтому имели систему радиоуправления и компьютер автовозвра­та на случай, если ученик запутается окончательно. Ракеты были сня­ты, но пушки были в полном порядке. Правда, инструктор мог заблоки­ровать их по радио, что бы слишком рьяные ученики не ухлопали кого не надо.
   Стан показал нам уязвимые места корабля, показал нам чего не надо задевать в кабине. В том числе он показал нам и блок предохранителей (зря он это сделал). Мы переглянулись и, не сговариваясь, кивнули друг другу. Сола заметила наши молчаливые переговоры, но ничего не поняла (ну, не всем дано, зеленая еще и глупая). Спросить объяснений она, видимо, посчитала выше собственного достоинства.
   Я подошел к Стану и скучающим тоном спросил его, какие именно системы контролируются этим блоком предохранителей.
   Он подробно, по пунктам, объяснил назначение каждой цепи, умолчав лишь о последней (кстати, не очень аккуратно впаянной), сославшись на то, что это - вспомогательное оборудование, и нам оно вряд ли пригодится. Мы опять переглянулись, но на сей раз с улыбкой.
   Стан пожелал нам вылета без происшествий и, сказав, что инструк­тор по полетам сейчас подойдет, направился к выходу.
   Опоздав всего на пять минут, приперся инструктор.
   О, это был презабавный тип. Со всеми внешними признаками тяжелого отравления трифоноидной кислотой, повлекшего за собой мутацию X и Y хромосом в Зю хреносомы. Он прогнусавил:
   - Так, на время полета я ваш начальник. Я люблю, когда мои прика­зы выполняются быстро и точно, иначе я буду наказывать.
   Он повернулся и пошел к своему кораблю. Мы с ухмылкой перегляну­лись и понимающе хмыкнули.
   И вот, настало время первого вылета.
   --------------------------- Глава 3 ----------------------------
   Прозрачный колпак из бронепластика мягко надвинулся на кабину, и маленький автотранспортер по-очереди потащил наши корабли на старто­вую позицию. Медленно развернулась диафрагма выходного люка, и мой корабль, стоявший на позиции первым, мягко подхватило силовыми поля­ми и выкинуло в пространство. Продолжая двигаться по инерции, я включил маршевые движки на самую малую тягу и мягко развернулся к базе.
   Впервые я увидел ее своими глазами: ...твою мать, какая же она была здоровенная. Последовавший вслед за мной кораблик Длинного на ее фоне казался даже не песчинкой, а крупинкой сахарной пудры.
   Виктор приблизился ко мне и в точности повторил мой маневр, встав со мной почти на одну линию. Потом к нам с филигранной точностью присоединился Влад, за ним последовала Сола.
   Наконец, из чрева станции вылетел тяжелый инструкторский грузо­вик. Он взял курс куда-то в пустоту, и мы, набрав скорость, присое­динились к нему.
   Мы долго летели в никуда, и я, решив скоротать время, совершил большую глупость и сделал большое открытие. Короче говоря, я закурил в кабине. Тут же послышался вой сирены, и я получил заряд пены в ро­жу. Из динамика послышался испуганный голос инструктора:
   - 012, 012! Что у вас происходит?!
   Придав голосу невозмутимость, я сказал, что проверяю систему по­жаротушения в действии.
   Из динамика послышалось ржание в две глотки: ребята с полпинка просекли, что именно у меня случилось. А я, наученный горьким опы­том, начал искать выход.
   Наконец, я обнаружил над головой маленький пластиковый колпачок с отверстиями и торчавшую из него клемму с проводами. Сдернув клемму и не получив пеной в фэйс, я попытался закурить еще раз. Удовлетворен­ный результатами, я решил оповестить остальных о своем открытии. И на чистом русском вышел на связь.
   - 012-ый - 011-му и 014-му! Ребят, тут над балдой торчит одна пумпочка, ее мать. Та, шо дым сечет. Ну, так по-моему в ней торчит больно много, она мне, прям, нервы портит!!!
   По эфиру пронесся хохот, и пришел ответ на том же наречии:
   - Ну так сдерни ее к ... матери!
   Я ответил:
   - А как ты думаешь, чем я все это время занимался?!
   Эфир опять содрогнулся от ржания добрых молодцев.
   Радио, на всякий случай, постоянно стояло в режиме приема-переда­чи, поэтому очень скоро из него раздался характерный звук, сопровож­дающийся шипением. Вскоре такой же звук раздался у меня в кабине.
   Вылетев достаточно далеко, мы принялись отрабатывать фигуры выс­шего пилотажа. Мы крутились, разворачивались на месте, летали строем и крутили петли.
   Внезапно радар пискнул, и по его краю поплыла красная точка. Мо­нитор компьютера идентификации вспыхнул и высветил до боли знакомый контур "утюга".
   Инструктор завопил, что мы возвращаемся на базу, и повернул на­зад, заложив крутой (для его корыта) вираж. Бежать не входило в наши планы, но ручное управление не действовало: этот болван его заблоки­ровал. И теперь мы, построившись в одну линию, неторопливо плыли ря­дом с инструкторским грузовиком. А утюги, меж тем, подходили все ближе и ближе. До них оставалось 9 км, 8, 7... И тут я не выдержал и крикнул в микрофон:
   - Ребята!!! ДАВАЙ !!!
   Что именно давать, объяснять было не надо: в блоке предохраните­лей явно было слишком много вставок. Зеленый огонек радиоуправления погас. Сразу же наше звено в количестве 3 рыл оторвалось от инструк­торского корыта, и мы моментально разошлись под углом 120 градусов.
   Сола, видимо не въехавшая, что надо делать, продолжала медленно плыть рядом с большим корытом.
   Утюгов было 7. Они шли четким строем, выстроившись в линию, и яв­но догоняли нашу небольшую группу (а может, просто дышали свежим воздухом). Развернувшись к ним, мы врубили на полный газ маршевые движки.
   Я вдавил педаль форсажа в самый пол и аккуратно завел в прицел ведущего. Оставалось уже менее 2 километров
   - Ребята, я беру ведущего!
   Влад откликнулся
   - Ну, ладно, уговорил! Тогда второй - мой!
   Счетчик дистанции идентификационного компьютера потихоньку отсчи­тывал приближение цели: 1400, 1300, 1200, 1100, 1000, 900... ОГОНЬ!!!
   Шмотки плазмы вырвались из ускорителей и понеслись по направлению к врагам, за считанные секунды преодолели разделявшее нас расстояние и ударили в их защитные поля. Несколько попадании, и мы, подлетев поближе, увидели, как лучи пробуравили щиты "утюгов" и кромсают же­лезку "целей". Еще несколько попаданий, и первые три истребителя врага превратились в новогодний фейерверк. Избегая влетать в кучу обломков, мы развернулись и, так же синхронно, как сходились, разош­лись в разные стороны.
   Оставшиеся четыре рыла, ошеломленные такой наглостью, беспорядоч­но заметались. Заложив петлю, я развернулся и, выбрав ближайшего, загнал его прицел и с воплем:"Ну, все, щекотись6 с..а - Великий Змей на тропе войны!!!", - нажал кнопку на гашетке. "Утюг", потеряв левое крыло и полкабины, кувыркаясь, полетел в глубины космоса.
   Все это время из динамика раздавались звуки, мало похожие на цер­ковные гимны:
   - Ты, ..., куда тя прет, твою мать!
   - Осторожно! Он пустил ракету !
   Виктор, провернув бочку зашел в хвост своему:
   - Ну, гнида же ты, братец! А вот тебе от флагмана саратовской ин­дустрии!
   И от утюга, как и положено по сценарию, остались только оконцовки крыльев и пара гаечных ключей.
   Владу в хвост зашел "зеленый", но он зря это сделал. Вовочка при­тормозил и нырнул вниз, "утюга" по инерции вынесло прямо под перек­рестье прицела. На этом разговор с ним можно было считать закончен­ным.
   Последний оставшийся утюг обалдел от страха и пытался удрать, вы­жимая из своего пылесоса все, что можно и даже больше. Но пока мы думали, догонять его или оставить на разводку, рядом с ним мелькнула серебристая стрелка, и все, что от него осталось, спокойно умести­лось бы в совке для мусора. Это Солнышко наконец поняла, что в этом корабле некоторые предохранители не совсем нужны, и, хоть и с неко­торым опозданием, все же последовала по нашим стопам.
   Все это время инструктор хрипло орал из динамика, что он подаст на нас рапорт за неподчинение приказу, и вообще вел себя некрасиво. Он даже мне кого-то напомнил.
   Мне надоело это музыкальное сопровождение, и я гаркнул так, что он меня бы прекрасно услышал и без радио (если бы, конечно, вокруг нас был бы не вакуум, а что-нибудь еще):
   - Из за тебя, м....а, из нас чуть тушенку не сделали! Ты - фор­менный шпион, и, вообще, ............................. и ........, а после ............, и т.д. Если я с тобой еще и полечу, то только на твои похороны.
   Тот замолк и молчал всю дорогу. А мы, включив автопилот, дружным косяком направились к базе, обсуждая прошедший бой и избавляясь от стресса, допивая остатки пивного НЗ.
   Дорога до базы прошла без происшествий. Только один раз динамик ожил, и в нем прорезался инструкторский голос, потерявший наглость:
   - Ребят, а может замнем это дело: мне не хочется писать на вас рапорт ??!
   Ответ последовал моментально. Влад популярно ему объяснил, куда ему следует сходить.
   Наконец вдали замаячил шарик базы. Компьютер уверенно ввел машину в шлюз и мягко посадил. Колпак откинулся, и мы, потянувшись, вылезли из тесных кабин.
   --------------------------- Глава 4 ----------------------------
   Подошел Стан:
   - Ну, как дела? Все нормально?
   - Да, все тип-топ.
   - Кира попросила проводить вас в кафе, а потом вы должны пройти к ней на доклад. Она сказала, что полет у вас прошел не совсем без происшествий.
   Виктор хмыкнул:
   - Разве семь утюгов - это происшествие. Они ж ни фига не крутые.
   Стан резко обернулся к нему:
   - Сссколько утюгов?!?
   - Семь. А что, мало? Ну, так мы сейчас вернемся и еще настреляем!
   - Стоп, так они не ушли??? Вы их сняли??? Впятером??? Ребят, а в ваших полетных дисках это записано?
   - Ну, я не знаю. Если их не забыли поставить, то, наверное, да. И потом, почему впятером? Вчетвером: инструктор при виде них чуть не затопил свое корыто фекалиями и дал деру.
   Стан судорожно сглотнул:
   - Ну ребята, это надо отметить.
   Он замялся:
   - Тут из очередного рейда на вашу планету я кое-чего привез. Вы идите в кафе, а я сейчас подойду.
   И он дернул обратно в ангар.
   Мы прошли по коридору, дошли до знакомой двери и, пройдя внутрь, забили длинный овальный стол. Одна из официанток - ее звали Лея - вихляя кормовой частью, подплыла к нам:
   - Ну что, мальчики и девочки? - она хихикнула. - Особенно, маль­чики! Что будете заказывать?
   Влад открыл рот
   - Ну..., может быть..., а может...
   Я перебил:
   - Лея! Ласточка моя, не торопись! Сейчас придет Стан, что нибудь принесет, тогда и посмотрим.
   Влетел запыхавшийся Стан, в руках он гордо сжимал двухлитровый графин "Золотого кольца". В целлофановом пакете, который он держал, каким-то чудом просвечивал блок БЕЛАЙРМОРА и целая куча каких-то консервов, сверх лежало пару баллонов ПЕПСИ.
   По станции разнесся наш торжествующий воинственный вой, означав­ший, что скучать мы здесь явно не собираемся.
   Я привстал со своего места и замер:
   - Ну, знаешь, пожалуй, лучший выбор сделать было трудно. Ты хотя бы догадался сделать с них копии?
   Он ухмыльнулся:
   - А как ты думаешь, чем я сейчас занимался? Да, кстати, я отнес техникам ваши полетные диски. Ну, ребята, вы даете: у вас ушло на них меньше 3 минут. Но, все-таки, ребят, вы - свиньи: не могли оста­вить девушке еще одного. У вас по два, а ей оставили только одного! Нехорошо !!!
   - Девушка спит долго, вот и не досталось. У нас живая очередь, а не магазин "Посуда - почтой".
   Хохот разнесся по комнате.
   Мы сделали заказ. Мясо сначала показалось нам жестковатым (ну, е... те, пластик - он и в космосе пластик), но, когда водяра стала подходить к концу, нам уже все было путем.
   Мы сидели слегка размякшие и взъерошенные, и тут Влад запел, я подтянул, потом присоединился Виктор. Спустя минуту по коридорам, проникая во все закоулки станции, понеслось:
   Степь да степь кругом, путь далек лежит.
   В той степи глухой умирал ямщик...
   Стены вибрировали, в ангарах гуляло эхо: ...Здесь в степи глухой схорони меня, а коней моих отдай батюшке
   Сола и Стан обалдело сидели и, затаив дыхание, слушали.
   Когда мы закончили, то заметили, что народу поприбавилось: Кира сидела сзади нас и балдела, закрыв глаза.
   Я обернулся и вкрадчивым шепотом посоветовал:
   - Кирочка, дорогая, не спи - замерзнешь...
   Мы рассмеялись, и она подсела к нам.
   - Не хотела мешать - такое не часто услышишь.
   От входной двери раздался шум, мы обернулись. Между столами важно шлепали пилоты элитного подразделения - самые крутые тут.
   Они важно, картинно сели и, даже не глянув по сторонам, заказали обед из пяти блюд, и, в его ожидании, один стал рассказывать двум другим о его сегодняшнем вылете:
   - Летим, значит, впятером. Вдруг, смотрю - на радаре четыре точ­ки. Ну, почти равные силы. Думаю, надо вызвать подмогу с базы. А по­том подумал, что опасно конечно, но можно рискнуть. Они одного наше­го сбили, мы двоих ихних, остальные ушли.
   Наш столик чуть не переломился от хохота. Мы ржали так, что начал болеть живот, и обменивались мнениями на этот счет.
   Они резко обернулись, и тот, который рассказывал, вскочил и попы­тался поднять меня со стула за воротник. Но, так как по сложению он не тянул не только на Илью Муромца, но даже на Алешу Поповича, то у него ни хрена не вышло. Оставив эти попытки, он перестал дергать ме­ня за воротник и завопил.
   Я неторопливо поднялся, оказавшись на полголовы выше его, и, посмотрев сверху вниз, медленно, с расстановкой произнес:
   - В наших ВВС тебя бы за такой вылет лишили сладкого. Когда из четырех рыл двое уходят, это называется "не выполнить задание".
   Он попытался что-то сказать, но, видимо, не находя слов, начал махать кулаками у меня перед носом.
   Я увернулся раз, увернулся два, а на третий раз мой кулак опус­тился ему под ребра, на чем разговор можно было считать законченным, а войну начатой. Он очень удивленно посмотрел на меня - видимо, не привык к такому обращению - потом медленно сложился пополам, потом втрое, потом попытался вдохнуть и завалился на бок.
   Полежав секунд 10, он все-таки вдохнул и на четвереньках отполз к своему столику, где его и подхватили почитатели его таланта. Его подняли, отряхнули и посадили на стул. До нашего слуха донеслось:
   - Да я и не собирался его бить, только попугать хотел: молодой он еще, зеленый.
   После этого мы минут десять не могли остановиться от смеха. Как мы потом добрались до своей каюты, я не совсем помню, но Солнышко потом сказала, что шли мы все своим ходом, и только с проходом кося­ков возникали проблемы: они все время изворачивались и норовили дать в лоб, и иногда им это удавалось.
   Встали мы на следующее утро, как ни странно, почти без неприятных последствий, оделись и пошли к Кире за получением дальнейших инс­трукций.
   Командирша, похоже, тоже не особенно страдала 2СП (Синдром Приоб­ретенного Сильного Похмелья), поэтому сразу приступила к делу:
   - Мы проанализировали ваши полетные диски и пришли к выводу о правильности ваших действий. Инструктор Геро отстранен от занимаемой должности и списан из летного состава. Что же касательно ваших бое­вых действий, то... Ну, что же, если вы хотите, я подам рапорт о ва­шем переводе в элитную эскадрилию.
   Она замолчала и обвела нас глазами.
   Я встал:
   - Кир, элитная эскадрилья - это та банда ублюдков в кафе?
   Она подтверждающе кивнула, и я продолжил:
   - Я не знаю, как ребята, но я туда не пойду даже под конвоем. Ме­ня ты вполне устраиваешь.
   Ребята хихикнули, и я добавил:
   - Как командир, разумеется.
   Правда, она этого не слышала, или сделала вид, что не слышала, но ребята чуть не подавились со смеху.
   Кира улыбнулась и в каюте как будто загорелась еще одна лампочка.
   --------------------------- Глава 5 ----------------------------
   - Итак, - сказала Кира, - если вы остаетесь под моим чутким руко­водством, то я должна вам сообщить следующее: Центр считает, что ва­ша квалификация достаточна, так что с завтрашнего дня вы заступаете на боевое дежурство.
   - Вот зараза, - пробормотал я, - и угораздило же так быстро пе­рестрелять этих придурков.
   Кира, не обращая внимания на мои остроты, продолжала:
   - Завтра мы передислоцируемся на промежуточную базу QW-217. Долж­на сразу предупредить: это дикое захолустье, окраина Галактики. Но это самое слабое звено нашей защиты, и враги об этом знают, поэтому обещаю, что скучать не придется. Они постоянно долбят ее, стараясь уничтожить, так что Центру нужны там люди достаточно крутые, но не­подверженные влиянию "звездной болезни". Да, кстати, сейчас Стан ле­тит за пополнением. Он может прихватить вас для пополнения ваших за­пасов и прощания со своими.
   Минут двадцать спустя небольшой старенький грузовичок летел по направлению к Земле. Виктор остался помогать Соле прибирать каюту после вчерашнего гудежа, хотя подозреваю, что он был не восторге (правда, я иногда ошибаюсь, но очень редко).
   Вскоре наша планетка появилась на радаре.
   Еще через несколько минут мы вошли в плотные слои атмосферы. Зак­рывшись маскировочными щитами, мы бесшумно (несмотря на почтенный возраст этой ржавой консервной банке, явно по ошибке именуемой "кос­мическим кораблем") проплыли над ночным Саратовом.
   Стан приземлился во дворе моего дома и, крикнув, что будет ждать нас через два часа, улетел по своим делам.
   Я открыл свою дверь, разулся и прошел в квартиру. Дома никого не было, мне стало тоскливо и одиноко. Я понял, что даже если я никому и не сообщу, что улетаю, то вспомнят обо мне не скоро. Даже тарака­ны, видимо, не дождавшись кормежки, ушли к соседям. Я почувствовал себя в полном вакууме и понял, что здесь я не на своем месте. Я вы­нес ведра, чтобы не воняли, кое-как прибрал в комнате, вытащил из рюкзака резиновую лодку и начал собирать в него шмотки.
   Кинул в рюкзак пару тренировочных костюмов, кое-какие консервы, положил видак, плеер, кучу кассет, еще какие-то мелочи, а затем, сняв трубку, набрал номер предков.
   Сначала долго не отвечали, потом послышался заспанный голос сест­ренки:
   - Да?..
   - Привет.
   - А, это ты. Привет...
   - Предки дома ?
   - Не-а, на даче, а че?
   - Ничего, просто передай им, что я уехал и когда вернусь - не знаю. Пусть позвонят на работу.
   - Ладно, передам.
   Я положил трубку и добавил:"И вернусь ли вообще!!!"
   На Земле меня ничто не держало. Я присел на дорожку. На часах до­тикивало 24:00. Я взвалил огромный рюкзак на спину, выключил свет и захлопнул за собой дверь. Дверь в квартиру и дверь в прошлое...
  
  
   ----------------------- Часть 2 QW-217 ------------------------
   --------------------------- Глава 1 ----------------------------
   Стан, как и обещал, появился ровно в 24:00. Я с трудом втащил раздувшийся до огромных размеров баул в люк, затем попытался в пол­ной темноте (Стан для маскировки не включал свет) засунуть его между задними сиденьями. Оттуда раздались приглушенные ругательства, и кто-то на чистом русском, в очень вежливой форме, попросил меня быть поосторожнее. Я извинился и положил свои шмотки в проходе, чуть не ушибив ими Влада, и мы поехали. Примостившись на раздолбанном си­денье, я закемарил.
   Через некоторое время явственный толчок дал мне понять, что мы уже на месте, и пора вылезать. Я вылез и стал ждать, когда Влад по­даст мне шмотки. Наконец он справился с моим баулом, и мы побрели по станции, соблюдая почти полную тишину, прерываемую только непечатны­ми комментариями относительно длины станции.
   Тихо на цыпочках мы подошли к двери нашей комнаты и с диким кри­ком "СЮРПРИЗ" завалились внутрь. К нашему огорчению мы не застали никаких интересных событий. Виктор валялся на кровати с баллоном PEPSI в руках. Весь пол около него был засыпан неизвестно откуда взявшимися кукурузными хлопьями. Сола, разгуливая по периметру ком­наты, читала ему нотации. Он их внимательно слушал и кивал, продол­жая заниматься наполнением желудка, и предаваясь служению религии Великого Лома.
   Мы хихикнули и начали распаковывать свои шмотки, сваливая их в большую кучу посреди комнаты. По-моему, тут не было только портатив­ного вертолета и зенитной установки. Жратва, гамми-соки, электрони­ка... Я даже прихватил китайский кофейный сервис и хрустальные фуже­ры (почти на поллитра каждый). Влад тоже запасся так, что, если бы не пониженная гравитация, хрен бы он доволок свой чемодан до комна­ты. Среди этой кучи было дико много мусора, но и полезных вещей тоже хватало.
   Сола с ужасом глядела на все более разрастающуюся кучу хлама. На­конец она выдавила:
   - Что это такое ?
   С постели отозвался Виктор:
   - Глупа же ты, матушка. Это все вещи, в хозяйстве незаменимые и полезные.
   Дверь распахнулась и в комнату залетел Стан. Оглядев кучу барахла посреди комнаты, он понимающе хмыкнул и принялся помогать нам разби­рать вещи, подолгу разглядывая каждый предмет и задавая дурацкие вопросы об их назначении.
   От скуки я, наигранно сокрушаясь, пожалел о том, что не удалось достать автомат и мешок ручных гранат.
   Стан моментально обернулся ко мне:
   - Ты что, интересуешься оружием? - спросил он.
   Я заметил, как в его глазах вспыхнул радостный огонь.
   - Да, и не только я один.
   Стан резко разогнулся, едва не снеся головой дверной косяк:
   - Тогда пошли, я вам кое-что сейчас покажу.
   Мы долго брели по станции и, наконец, зайдя в какой-то "Тупик Коммунизма" на самом нижнем техническом ярусе станции, остановились перед маленькой квадратной дверью. Мучительно долго Стан возился с допотопным даже для нас кодовым замком, который, судя по пыхтению нашего друга, не собирался так легко сдаваться.
   Наконец, по радостному возгласу Стана мы поняли, что оборона прорвана. Дверь со скрежетом открылась, пропуская внутрь "взломщи­ка". Мы вошли вслед за ним и замерли у порога, обалдело озираясь по сторонам. Стан стоял в глубине комнаты, сияя от произведенного на нас впечатления.
   Да... Впечатление действительно было зубодробительное. Сотни раз­личных видов и систем оружия со всех концов галактики... Тут были и знакомые нам земные автоматы, и что-то, похожее на них по виду, но явно непонятного происхождения, и вообще ни на что не похожие пред­меты, но, видимо, тоже являющиеся чем-то подобным.
   В трансе, как лунатики, мы шатались вдоль стеллажей, рассматрива­ли, прикидывали на вес, щелкали затворами. Тут же на полу валялись патроны, гранаты. На одной из стенок я заметил РПГ-29. Да, мы были в полном экстазе.
   Сола единственная не разделяла нашего ликования, но, тем не ме­нее, не без удовольствия примеряла в руке маленький "INGREM" с при­целом ночного видения, а затем долго любовалась на себя в стали де­сантного ножа-стропореза.
   Дупликатор был буквально в двух шагах отсюда, поэтому, не теряя ни минуты, мы принялись за копирование этих занятных штучек. Длинно­му еле-еле удалось убедить нас с Владом не копировать всю коллекцию, так что мы остановились на небольшом джентльменском наборе: АКМСУ, "Винчестер" 8 калибра, "Беретта" 44 калибра, гранаты Ф-1, пара ножей и гранатомет "Муха". Правда, я еще прихватил несколько прыгающих мин и кое-какие мелочи.
   Возвращаясь в свою комнату, мы чувствовали себя самыми счастливы­ми людьми в Галактике.
   Там нас уже ждала Кира. Увидев наш арсенал, она укоризненно пос­мотрела на Стана и пробормотала:
   - Ну вот, был один больной, прибавилось еще четверо. Но дело не в этом. Станция QW-217 уже в течение двадцати часов не выходит на связь. В Центре обеспокоены. Пожалуй, перед переселением не мешало бы выяснить, что там такое. Техническая поломка маловероятна, все системы дублируются. Так что наши планы слегка меняются.
   Сложив весь принесенный металлолом посреди комнаты, мы сели и посмотрели на Киру в ожидании дальнейших указаний.
   Несколько минут она молчала, затем резко выпрямилась и гаркнула:
   - Ну, что расселись, поехали разбираться.
   Нам еще не было ясно, что случилось, но каждый уже спинным мозгом чувствовал, что пахнет чем-то, слегка жареным.
   На складе мы получили легкие бластеры (это в добавок к нашему ар­сеналу), затарились небольшим количество легких напитков (ну разве пиво - тяжелый?), загрузили наши кораблики так, что стволы только что из окон не торчали, и тронулись в путь.
   Силовые поля мягко, но решительно подхватили нас и выкинули навс­тречу неизвестности. Нам все было до лампочки, и, врубив автопилот, мы полетели на QW-217.
   Путь был не близким и мы, незлобиво переругиваясь, приступили к более интересным занятиям, чем созерцание бесконечности. Несмотря на протесты Киры, мы приступили к дегустации "Жигулевского" "made in space".
   В условиях очень малой гравитации сей благородный напиток вел се­бя просто по-свински, почти наотрез отказываясь течь в стакан. Поэ­тому я, рассудив трезво, решил, что удобнее всего пить просто из горла, не сильно отягощая себя нравственными нормами.
   Вскоре, нарушив тишину, подал голос Влад:
   - Ей, ну так кого же мы будем рисовать на фюзеляже?
   Кира съязвила:
   - Ну, если судить по твоему занятию сейчас, то правильней всего будет рисовать перевернутые бутылки.
   Я хихикнул:
   - Ну конечно, ласточка. Я знал, что ты его морально поддержишь.
   Реакция последовала мгновенно:
   - Ну, если ты так хочешь, то я и тебя поддержу так, что потом не­делю не сядешь. У вас в башке ничего нет: а если там враги?
   Виктор хмыкнул:
   - Ну, если враги, значит считай, что мы на их поминках.
   Из динамика послышался звон бутылки по сетке микрофона и Виктор добавил:
   - Ваше здоровье!
   Ржание добрых молодцев и красных девиц разнеслось по космосу.
   Наконец, вдали мелькнула маленькая серебристая точка. Это и была цель нашего рейда - станция пост QW-217.
   Мы продолжали лететь, и, постепенно, точка разрослась до размеров приличного арбуза, а затем и вообще закрыла треть обзора.
   Вроде бы все было нормально. Никаких внешних повреждений не было видно, башенки узконаправленных сканеров неторопливо поворачивались, обозревая окрестности станции. Но не было видно и ни одного патруль­ного корабля. Никто не поинтересовался, кто мы такие, хотя наши ра­ции работали на "прием" на стандартной частоте.
   Мы подлетели к центральному люку, и он гостеприимно раскрылся, пропуская нас внутрь.
   Я осмотрелся по сторонам:
   - Мышеловка открыта. Welcome, please!
   Кира отозвалась:
   - Ты думаешь, это ловушка?
   - А ты посмотри вокруг, как здесь неправдоподобно тихо.
   Кира замолчала, и через несколько секунд послышалась команда:
   - Так, быстро отходим на базу.
   Я хотел было возразить, но потом прикинул, что их может быть больше, чем бы думаем, и развернул свое корыто вслед за Кирой. Сола последовала за мной, следом, что-то глухо ворча, подтянулись ребята.
   Я обернулся назад и, как оказалось, вовремя. Из люка, так гостеп­риимно открытого для нас несколько минут назад, одна за другой выле­тали "сковородки". Одна, две, три, четыре..., семь..., десять... (да сколько же их там!), тринадцать. Наверное, четыре звена и командир. что ж, для кого-то это число явно окажется несчастливым...
   Я рявкнул в микрофон так, что тот чуть не вылетел из гнезда:
   - Внимание!!! Разворот и боевое построение на атаку. А женщинам, пожалуй, лучше пока погулять подальше!!!
   Наше звено синхронно развернулось, и мы наблюдали, как сковород­ки, построившись в одну линию, постепенно разгоняясь, пошли в нашем направлении. Дальнейшее было уже делом техники. Танцы на льду начи­нались. Выключив движки, мы продолжая по инерции медленно плыть в их направлении.
   Когда до врагов оставалось меньше двух километров, Влад прошипел в микрофон:"Ну, мы пошли", - и резко дал газ. Мы последовали его примеру и, вдавив форсаж до пола, в считанные секунды сократили дис­танцию почти на километр, так что "сковородки" оказались в зоне выстрела из пушек (правда, наши птички тоже, но тут уж, кто первый, тот и прав).
   Они не ожидали от нас такого маневра и от неожиданности шарахну­лись в стороны. Но как раз этого-то им и не стоило делать, учитывая, что летели они плотным строем. Метнувшись с перепугу от наших выст­релов, одна из "сковородок" протаранила соседку, и оба корыта исчез­ли в огненном вихре.
   Выписав мертвую петлю, Влад зашел одному корыту в брюхо и акку­ратненько распорол его очередью от носовых пушек и до сопел двигате­ля. То, что осталось после этого от врага, прямой наводкой влетело в предмет кухонной утвари, который только что пытался зайти мне в хвост.
   Избавившись от столь заботливой опеки, я поймал в прицел знакомый силуэт и аккуратно подвел крестик под его нос. Но, не успев как сле­дует прицелиться, услышал боевой клич Виктора и увидел, как его ра­кета разносит мою цель на запчасти. Думаю, легко представить мою ре­акцию.
   Слегка облегчив душу, я пристроился в хвост очередной жертве. Тот заметался, пытаясь оторваться, но тщетно: очередь прорезала "сково­роду" точно посередине, уменьшив число наших противников еще на од­ного.
   В самый разгар боя из динамика послышался голос Виктора:
   - Зараза..., мне разнесли одну пушку! Прикройте!!
   Я развернулся и увидел, как три ихние корыта, видимо уже немного пришедшие в себя от первого удара, начали вести себя более-менее ос­мысленно и загоняют Виктора в клещи. Влад развернулся вслед за мной. Один из врагов пристроился Длинному в хвост и пока безрезультатно палил, но ведь мог и попасть нечаянно. Я решил прекратить эти сорев­нования по стендовой стрельбе по летящему Вите. Медленно разворачи­ваясь, очень аккуратно, что бы не задеть своих я дал длинную прист­релочную очередь позади врага и постепенно подводя лучи ему под зад.
   Пока я занимался этим делом, еще две "скивиродки" решили сделать из меня сайру в масле и довольно косо, но очень решительно обстрели­вали меня черти откуда. Наконец, огонь моих пушек коснулся врага, и от него, как и положено, почти ничего не осталось. Впрочем, те воро­шиловские стрелки, которые собачили по мне, тоже не зря потратили энергию: их лучи прошли мимо меня и прямой наводкой влетели в одного из орликов, достававших Виктора. Но второй, видимо, совсем ошалев от страха, развернувшись, пошел на меня в лоб (ой, не стоило ему этого делать). Пушки у меня было посажены длинной очередью и перегреты, но с ракетами все было в порядке. Запустив НУРС, я опустил нос корабля вниз и вдавил форсаж. Как оказалось, вовремя: по тому месту, где я только что был, прошлись аккуратненькие прямые очереди. Впрочем, до­вольно короткие, так как ракеты летают очень быстро.
   Засмотревшись на фейерверк у меня над головой, я просмотрел, как сзади меня мелькнуло что-то темное и моментально оказалось перед мо­им носом. От неожиданности я почти нажал на гашетку, но, к счастью, вовремя сдержался, иначе нам пришлось бы искать нового командира. Я чертыхнулся в динамик:
   - Кирочка, звездочка моя, твою мать!!! А не могла бы ты появлять­ся менее неожиданно?! Я тебя чуть не подснял!!!
   Ребята хихикнули, вспомнив что у слова "снять" есть несколько значений.
   Она, не обращая внимания на мои реплики, видимо, решила поиграть в героев, и, разогнавшись, полетела по направлению к оставшимся че­тырем рылам, которые в срочном порядке опять собирались в строй. Вдавив форсаж, мы обошли Киру и, направив носы истребителей в кучу врагов, уже успевших построиться, по моей команде "огонь" дали залп. Два рыла, как и положено по сценарию, разлетелись вдребезги, а ос­тавшиеся, поняв, что мы не шутим, и терять им особенно нечего, с уд­военной энергией двинули в атаку. Один, немного не подрассчитав, имел неосторожность попасть мне в прицел, после чего его карьеру можно было считать законченной. Но другой, потеряв обе пушки, и с ополовиненым движком продолжал крутиться, как карась на сковородке, а затем, ошалев окончательно, решил повторить подвиг Гастелло и, резко развернувшись, пошел на Киру.
   Она не была готова к такому обороту. Видимо, такого она еше не видела, поэтому, растерявшись, ничего не могла сделать.
   Их истребители сближались, я все видел как в замедленной съемке. Нога привычно вдавила форсаж, рука подправила курс. Я действовал не рассуждая. Мой истребитель развернулся вокруг своей оси и мягко, ка­сательным движением, отбросил врага в сторону. Мне удар пришелся по броне фюзеляжа, но и брони было не достаточно, чтобы защитить от та­кого удара. Я почувствовал встряску и на мгновение отключился...
   Когда через несколько мгновений я пришел в себя, то увидел стре­мительно приближающуюся базу и, резко потянув ручку на себя, разо­шелся с ней буквально на несколько десятков метров. Развернувшись, я увидел сковородку, почти расколотую пополам (она и так-то была уже хорошо обработана), и четыре наших корабля. Я посмотрел на приборную панель: обе пушки были искорежены и неработоспособны, к тому же ми­гал датчик содержания кислорода. Прислушавшись, я услышал тихое ши­пение под полом: все-таки обшивка разошлась от удара. Из динамика послышался голос Киры:
   - Эй, ты в порядке? Ты жив ?
   - Да я то жив, а вот корабль, похоже, не пережил: у меня разгер­метизация, давление падает.
   В эфире воцарилось молчание:
   - И что ты собираешься делать ?
   - Высадиться на станцию и попробовать отбить.
   - Ты думаешь, у тебя есть шансы?
   - Вряд ли, но это будет веселая дискотека. Во всяком случае, за­казывать музыку буду я. А вы возвращайтесь, пока они не очухались. Один раз повезло - второй может быть хуже, - сказал я и, дав малый газ, направился к открытому центральному люку.
   Когда я влетел туда, в кабине уже было трудно дышать. Я плюхнулся почти посреди площадки. Вдруг по радио я услышал:
   - Сола, Кира! Быстро за помощью! Мы попробуем продержаться до ва­шего возвращения. Мы - с ним.
   И в уже закрывающийся люк мелькнуло еше две тени.
   В ожидании, пока давление внутри стабилизируется, мы продолжили дегустацию "ирисок в спирту", как Влад окрестил ликер. Впрочем, для меня это была не слишком легкая задача, так как для того, чтобы глотнуть, приходилось отрываться от кислородной маски.
   Наконец, давление выровнялось и открылся люк переходного отсека. Они наверное думали, что мы сдаемся (придурки!). Мы обвешались
   пушками, круче любого командо, и, по команде "Пошли", синхронно отк­рыли колпаки кабин.
   --------------------------- Глава 2 ----------------------------
   Итак, дискотека начиналась.
   Спрыгнув на пол, мы пригнулись, прячась от дыры переходного там­бура за бортом Володькиного истребителя, и стали обсуждать план дальнейших действий. Но наш совет был грубо прерван: из темноты там­бура вышли четыре фигуры в темно-зеленых матовых комбинезонах. Каски такого же цвета закрывали половину лица, и был виден только немного приплюснутый нос и подбородок. В руках они держали короткие лучевики и довольно быстро приближались к нам.
   Виктор на мгновение высунулся и пальнул из бластера.
   Яркий луч протянулся от дула к ближайшему противнику, но в нес­колько десятков сантиметров от него помутнел и растекся равномерным слоем по всей поверхности тела. Этот ореол мерцал пару секунд, а за­тем погас.
   Видимые части их лиц расплылись в ухмылке, но подходить ближе они не стали, а встали неподалеку и, видимо, ждали, что мы предпримем.
   Я сдернул с плеча РПК с дисковым магазином и, не целясь, дал оче­редь с бедра.
   Да, пока они падали, у них был очень удивленный вид. То, что не смог сделать современный бластер, сделал примитивный аппарат, слабо­развитой цивилизации.
   По зеленым костюмам расплылись бурые пятна. Когда один из них упал ничком, мы увидели, что пятна еще больше есть и на спине.
   Похоже, за нами наблюдали, так как дверь переходника сразу
   же закрылась, и в отсеке погас свет. Осталось гореть только аварийное
   освещение, работающее автономно.
   Влад полез в свое корыто и достал оттуда небольшой продолговатый предмет. Это был маленький, но очень эффективный, гранатомет "муха". Проблема двери сразу перестала существовать (вместе с дверью).
   Нашему взору открылся длинный прямой коридор с множеством ответв­лений, люков и дверей. Здесь было очень просто попасть в засаду,
   Я обернулся к ребятам:
   - Они, скорее всего, ждут, что мы пойдем по этому коридору. Отсю­да вывод: как раз по нему ходить и не стоит.
   Ребята согласно кивнули, и наша импровизированная группа захвата направилась в узкий боковой туннель. Сразу же мы убедились, что сде­лали правильно: в коридоре, из которого мы только что ушли, послы­шался тяжелый топот, и небольшая группа вознамерилась последовать за нами. Мы тихонько вернулись к выходу в главный коридор и, когда шаги послышались совсем близко, я кинул им небольшой ребристый подарочек.
   Ф - 1 даже в космосе действовала безотказно, а в условиях замкну­того пространства ее эффективность возросла еще больше.
   Мы осторожно выглянули за угол: штук 12 зеленых валялись беспоря­дочной кучей. Некоторые были ранены, некоторые просто оглушены. Нас­тупило время шмона. Мы с Виктором обследовали содержимое их карманов и качество их экипировки. Оставив кое-что для себя, остальное их оружие и спец средства, мы тут же отправили в вентиляционную трубу. В качестве сувениров мы прихватили по лучевику и генераторы силового поля. Особенно полезны были последние: они нейтрализовали любое сов­ременное оружие. Правда, как мы недавно выяснили, от пулемета они все равно не спасали, но в радиусе ковырнадцати световых лет это "варварское" оружие было только у нас, чем мы и собирались восполь­зоваться. Надо ли уточнять, что и тени угрызений совести по этому поводу у нас не было.
   Всех наших новых знакомых, неосмотрительно желающих очухаться раньше времени, мы прикладами убеждали не делать этого. Надо думать, наша аргументация оказалась весьма доходчивой, ибо встать уже больше никто не пытался.
   Когда все успокоились, перед нами встал вопрос: что делать с не­добитыми? Расстрелять -- как-то не хорошо, оставить -- просто глупо: некоторые были еще способны действовать. Ответ пришел сам собой: мы стояли напротив складов, а они имели замок снаружи и голые стены внутри. Как раз подходящее местечко.
   Пока мы размышляли, позади нас раздался грохот. Еще одна неболь­шая группа попыталась напасть на нас с тыла, и Влад опробовал на них обрез Винчестера 8 калибра. Мы с Длинным быстро обернулись и устрои­ли стендовую стрельбу по "бегущему кабану". Он стоял с РПК и палил одной длинной очередью, выписывая стволом восьмерки в воздухе. Я, выхватив два Ингрема, нажал на спуск и держал, паля в кучу, пока из затвора не вылетели последние гильзы.
   На все это ушло несколько секунд, никто из тех даже не успел ни­чего понять, зато нам не надо было думать, куда девать новую партию: недобитых здесь не было. Влад подошел к двери склада и толкнул ее, затем отошел в сторону и, обернувшись к куче тел, в которой еще раз­давалось слабое шевеление, сделал выразительный жест обрезом. При­шедшие в себя от грохота недобитые медленно поползли к дверям скла­да, помогая тем, кто не мог сам идти.
   Когда туда, шатаясь, вошел последний, Виктор захлопнул за ним дверь.
   Мы отправились дальше по длинным лабиринтам переходов. Не успели мы пройти и 20 метров, как коридор осветили вспышки выстрелов, и к нам протянулись голубоватые лучи. К счастью, генераторы щитов были активированы, и лучи, не долетев до нас, превратились в иллюминацию. Но враги поумнели и явно не желали появляться в нашем поле зрения.
   Не скрываясь, мы пошли к проходу, где прятались эти ворошиловские стрелки, и, не доходя до него метров пять, я бросил туда взрывпакет.
   Эффект был даже больше, чем я ожидал: еще до взрыва оттуда раз­дался дикий вопль, и пятеро зеленых выскочили из прохода прямо под огонь нашей легкой и тяжелой артиллерии. На этот раз проблема с не­добитыми снова не возникла.
   Собрав оружие, мы закинули его в ближайшую вентиляционную шахту. Но взрыв выдал наше положение, поэтому мы двинулись вперед.
   Нашей целью был центр управления базой. Как и на всех базах коль­ца, он должен был находиться на самом верхнем уровне. Там находилась аппаратура дальней связи и мониторы наблюдения за отсеками базы. Там же находился пульт самоуничтожения, который мы решили дезактивиро­вать на всякий пожарный случай. Оставалось найти к нему дорогу, чем мы и занимались, оставляя за собой кучи трупов.
   Сверяясь с развешанными на стенах планами эвакуации и светящимися стрелками того же назначения, мы добрались до лифта. Как и следовало ожидать, он был дезактивирован. Такая ситуация была нештатной, поэ­тому инопланетный инженерный гений не предусмотрел никаких аварийных лестниц.
   Мы остановились в раздумьи. Во что бы то ни стало, нам надо было добраться до командного центра и захватить его. А для этого нам предстояло подняться на 3 уровня выше. Как это сделать, пока было неясно.
   Встав так, чтобы телекамера слежения не могла нас засечь, мы ос­мотрелись. Единственными путями наверх были шахта лифта и вентиляци­онная шахта.
   На стене почти под самым потолком светились какие-то цифры: 29:86. Перебрав возможные варианты (до которых мне удалось додумать­ся), я решил, что это часы, показывающие внутреннее время станции. Как мы уже знали, сутки на станциях (да и вообще везде) длились 25 Земных часов и кончались в 30:00. В это время на 10 минут по всей станции автоматика отключала искусственную гравитацию для произведе­ния корректирующего маневра. Таким образом, в центре станции, где мы сейчас находились, должна была быть почти полная невесомость.
   Путь был выбран, оставалось только его пройти.
   Вентиляционные шахты были прикрыты крупной решеткой. Сквозь их ячейки можно было протащить оружие, но пропихнуть что-либо толще ру­ки оказалось невозможно. Решетки должны были исчезнуть. За те восемь минут, оставшиеся у нас в запасе.
   Стрелять из бластера было нельзя, так как за вентиляцией находи­лась система трубопроводов. Пробив ее, мы рисковали затопить базу какими нибудь фекалиями в лучшем случае, а в худшем - нарушить сис­тему охлаждения реактора.
   Оставался только хирургически точный удар.
   Мы разобрали две фанерные противопехотные мины. В каждой из них совершенно случайно оказалось по маленькой двухсотграммовой тротило­вой шашечке. Ну, если учесть, что такая шашечка перебивает железно­дорожный рельс, то на решетку ее определенно хватит.
   Быстро заклинив шашку между прутьями, Виктор привязал к кольцу взрывателя подобранный по дороге провод, и, отойдя за угол, дернул за него. Когда дым рассеялся, мы увидели, что решетку, как и положе­но по учебнику юного диверсанта, вынесло вместе с куском стены.
   До "момента Икс" оставалось две минуты. Я привязал провод к запа­лу второй шашки и залез в люк шахты. Одна минута.
   Часы пикнули, и я почувствовал, что быстро теряю вес. Выждав нес­колько секунд, я легко оттолкнулся от пола и устремился вверх. Еще не долетев до верхнего уровня, я сообразил, что провод слишком ко­роткий, и до нижней дыры его может не хватить. Но отступать было не­куда, да и некогда.
   Добравшись до решетки, я заклинил шашку между прутьями и бросился вниз. Когда до дыры оставалось чуть больше метра, я почувствовал, как провод натянулся на мгновение и тут же снова ослаб. Я зацепился за край шахты и посмотрел наверх. Видимо, я торопился и плохо закре­пил шашку, и теперь она летела следом за мной.
   Чертыхнувшись, я снова рванул вверх, едва не протаранив головой стенку. Отрезав кусок и так недостаточно длинного провода, я тща­тельно привязал шашку к решетке и помчался назад.
   Укороченного провода хватило только до второго уровня. Времени на раздумья уже не было - до включения гравитации оставалось не больше трех минут, а карабкаться по шахте в полной выкладке при полной гра­витации под огнем очухавшихся хозяев было бы не слишком весело.
   Я вжался в какой-то боковой тоннель и дернул за шнур...
   Время остановилось...
   Я пришел в себя от того, что Влад вытаскивал меня из моей норы. В голове дико шумело - похоже, когда меня кинуло взрывной волной, я двинулся головой о стену. Лоб был рассечен, и левая рука плохо слу­шалась руля. В довершение всех прелестей генератор поля был жестоко исковеркан.
   - Ну, ты живой? - поинтересовался Влад, протягивая мне оставлен­ный внизу Калаш.
   - Спроси меня об этом через полчасика... - отплевываясь от набив­шегося в рот мусора и с трудом ворочая языком, отозвался я.
   Все остальное тело было в порядке, не считая нескольких синяков и пары шишек.
   Я легко оттолкнулся от выступа и полетел вверх. Сверху послыша­лись очереди: Виктор уже был там и с кем-то не слишком мирно беседо­вал. Мы вылезли из дыры и бросились на шум выстрелов, но опоздали.
   Виктор обернулся:
   - Ну, вы там еще долго, что ли?
   Я снял с одного из жмуриков генератор щитов, который ему так и не помог, и нацепил на себя. При этом случайно задел за его каску, и она слетела.
   До этого момента я еще ни разу не видел лиц зеленых. Открывшееся зрелище было довольно занятным: приплюснутый кошачий нос, желтые глаза с вертикальными щелями зрачков и треугольные кошачьи уши на затылке.
   Да, это было занятно. Теперь я знал, кого буду рисовать на фюзе­ляже, если меня сейчас не грохнут. Я буду рисовать жирных, дохлых котов.
   Но это лирическое отступление, а до командного центра еще остава­лось метров двести.
   Дальше мы прошли спокойно. Слишком спокойно. Так спокойно, что мне это явно не понравилось. Такое спокойствие напоминало затишье перед бурей.
   Послышалось гудение лифтов. Да, это мне нравилось все меньше и меньше.
   Мы подбежали к лифтам и по индикаторам засекли, что лифты ехали не вверх, а вниз, в шлюзовое отделение. Видимо, кто-то давал деру.
   Дверь в командный центр была открыта. Мне это не понравилось еще больше, хотя куда еще больше. Я нутром почувствовал, что все это пахнет чем-то очень нехорошим.
   Командный пункт представлял собой огромное полусферическое поме­щение. Весь потолок был большим экраном наружного наблюдения, по стенам шли ряды индикаторных матриц и мониторов телеметрии. Оглядев­шись, мы нашли то, что искали, а именно - пульт внутреннего управле­ния. Виктор методом научного тыка начал разбираться с панелью управ­ления и мониторами наблюдения; Влад, на всякий пожарный, следил за дверью, а я принялся копаться в системе энергоснабжения станции.
   Обилие кнопок, тумблеров и контрольных панелей сначала озадачило меня, но, как оказалось, все было элементарно просто. Система управ­лялась обычными пиктограммами. Достаточно было просто подогнать стрелку курсора к нужной системе и выбрать из меню действие.
   Въехав в управление, я заблокировал лифты, на которых поспешно пытались слинять остатки котов, и дал в эфир сигнал вызова централь­ной станции.
   Из-за взрыва сверхновой (мы тут ни при чем, она сама) связь в секторе была неустойчивой, и компьютер сообщил, что повторит вызов через несколько минут. Тут я услышал за спиной какой-то сдавленный звук. Вскинув пулемет и оглянувшись, я увидел Влада, обалдело уста­вившегося на панель, на которой большими красными буквами было напи­сано:

SELF-DESTRUCTION SYSTEM ACTIVATED

   Да, это были уже серьезные проблемы, очень серьезные.
   Чуть ниже на панели быстро сменяющиеся циферки уточняли, что до конца света остается чуть больше четырех минут. Решение нужно было принимать немедленно, или принимать его будет уже некому. Система самоуничтожения действовала путем дестабилизации главного реактора базы, находилась в непосредственной близости от него (где именно, нам не говорили - не знаю почему) и была полностью автономна. И кнопки ее отключения не было в принципе. Что бы мы ни попробовали сделать, через четыре минуты на стержни из 115 элемента будет нап­равлено жесткое излучение, которое приведет к неуправляемой реакции разложения антивещества, и все, что окажется в радиусе нескольких километров, будет моментально аннигилировано.
   Вдруг у меня в памяти всплыли всплыл кусок одного разговора со Станом. Как-то раз он обмолвился, что при коротком замыкании в компьютере управления реактором, реактор будет моментально отстрелен со станции на безопасное расстояние. Я не знал, заблокирована ли эта система, но выбора у нас не было: до "нулевой точки" оставалось меньше 3 минут, и мы уже не успевали даже слинять.
   Я бросился по коридору в помещение главного компьютера базы (на наше счастье дверь оказалась не бронированной). Передо мной предста­ли ряды одинаковых металлических шкафов с буквенно-цифровыми индек­сами по углам. Я лихорадочно искал: *ЖИ12* - нет, не то; *НАВ32* - тоже не то; *КУРС01* - совсем не то... Ага, *РЕА00*, *РЕА01* и т.д.
   Я поднял бластер и, включив автоматический режим, прочертил по широкому ряду шкафов.
   Зашипело, запахло горелой изоляцией, из шкафов посыпались искры, свет замигал, и страшный толчок потряс станцию.
   Я не удержался на ногах и, отлетев, ударился об один из шкафов. "Сегодня у меня на редкость неудачный день", - мелькнуло в моей мно­гострадальной голове, и снова наступила темнота...
   Сознание возвращалось медленно...
   Мысли разбегались, но, отскрябав их со стенок черепа, я постепен­но восстановил в памяти события, предшествующие моему появлению здесь (кстати, интересно, где это - здесь).
   Пункт 1: все болит, значит, я еще жив...
   Пункт 2: раз я жив, значит станция (так, вот, значит, я где) не уничтожена;
   Вопрос: раз не уничтожена, то кто на ней - свои или чужие.
   Чтобы ответить на этот вопрос, мне предстояло совершить очередной подвиг - открыть глаза.
   Я медленно разлепил веки. Картинка была как через аквариум: все мутное и изогнутое. Надо мной кто-то склонился. Постепенно резкость восстанавливалась, и я увидел треугольные уши и нос пуговицей. Мель­кнула догадка: "Коты снова захватили станцию".
   Я прикрыл глаза, а затем по памяти изо всех оставшихся сил попы­тался припечатать кулаком по морде мерзкого животного.
   Кот отскочил и завизжал до боли знакомым голосом Влада:
   - Олень, ты что - сдурел? Уж и пошутить нельзя.
   Из-за моей головы раздался голос Длинного:
   - А бить надо было сильнее!
   Ага, значит я (вернее, все мы) уже на базе. Как мы вернулись, я не помнил. Значит небольшое сотрясеньице серой массы с временной ам­незией я себе заработал. Небольшая цена, учитывая ситуацию, из кото­рой мы выкарабкались.
   Ладно, остальное выясним позже. Мое внимание переключилось на Ки­ру, сидевшую на кровати у меня в ногах. Заметив, что окончательно пришел в себя, она улыбнулась и прошептала: "С возвращением...", - и уже обычным тоном добавила:
   - И с повышением до Лейтенанта, как, впрочем, и всем вам.
   Похоже, ребята еще не знали о повышении, и на несколько секунд в каюте воцарилась "рекламная пауза".
   Вовочка с полуснятой маскарадной маской кота выглядел весьма ко­мично, как, впрочем, и Виктор с банкой пива, крепко зажатой в зубах.
   Кира оглядела нашу притихшую компанию и усмехнулась:
   - Командование флота за героизм и находчивость, проявленную при защите станции и спасении ее от уничтожения, объявляет вам благодар­ность, присваивает звание Лейтенанта и награждает пятнадцати-суточ­ным отпуском на одной из планет созвездия Лебедя. Но...
   Мы притихли ожидая какого нибудь ужасного условия
   - Но под моим чутким наблюдением. Мы не можем себе позволить по­терять такие ЦЕННЫЕ кадры.
   Дружный вой разнесся по каюте!!!
   --------------------------- Глава 3 ----------------------------
   Как нам разъяснила Кира, система Лебедя была для нормальных циви­лизаций своего рода базой отдыха, где можно было отдохнуть от высот цивилизации в обстановке, максимально приближенной к первобытной, то есть на голом месте без ничего. Чтобы не портить природу, туда было запрещенно брать... Нет, гораздо быстрее перечислить, что туда брать было можно:
   1) запас консервов;
   2) личное оружие (только легкий парализующий станнер);
   3) запас питьевой воды;
   4) переносную радиостанцию;
   5) электрогенератор;
   6) палатку, надувные матрацы и фотоаппарат (вернее, что-то, на него очень похожее).
   Но, как ребята нам объяснили, за выполнением этих правил никто не следил, и все туда везли чего и сколько хотели (в разумных на их взгляд пределах).
   Получив рекомендации, мы начали собираться в дорогу.
   Пожалуй, если бы мы решили там поселиться насовсем, то больше ве­щей мы бы все равно не набрали (разве что для перевозки и прочих на­добностей удалось бы позаимствовать небольшой крейсер).
   Я прихватил почти весь мой легкий походный арсенал в размере шес­ти единиц огнестрельного и восьми единиц холодного оружия. Видак, разумеется, тоже был необходимой частью снаряжения. Кевларовый тре­нировочный костюм и т.д., и т.п. Влад с Длинным тоже затарились так, что еле шли.
   Небольшой (в кавычках) легкий (два раза в кавычках) портативный (не уверен) дупликатор завершал нашу экипировку.
   Когда мы вышли в коридор, Сола с Кирой уже ждали нас там...
   Да, они точно больные... У них было по маленькому рюкзачку, в ко­торый не влез бы даже скромный ящичек пива. Им удалось туда засунуть лишь по паре банок "Кильки в мазуте" и по одной упаковке "Завтрак жмурика".
   Да!!! Тупые...
   Виктор глубокомысленно затянулся "Опалом", Вовочка достал потер­тый на сгибах носовой платок на рояльных петлях и начал его развора­чивать. К завершению этой процедуры платок уже больше напоминал мя­тое клетчатое покрывало. Вовочка жмучно улыбнулся, и по станции раз­несся звук разрываемого матраса. Вовочка не спеша выполнил ритуал с платком в обратной последовательности и убрал его в карман.
   Пока мы дошли до ангаров, знакомые ребята три раза останавливали нас и спрашивали, на какой уровень мы переселяемся. Когда же они уз­навали, что мы едем "отдыхать на две недели"... Их удивление не под­давалось описанию. Они никак не могли понять, зачем нам фуфайки на острове с тропическим климатом. Что с них возьмешь...
   Наконец, мы добрались до корыта, которое нам выделили для "увесе­лительного мероприятия". Это был старый замызганный "БРОДСВОРД", с которого было снято почти все оборудование. Утиль-команда оставила только навигационную аппарутуру, систему жизнеобеспечения (лететь на отдых в скафандрах нам явно неулыбалось), маршевые движки, ги­пер-двигатель (не ползти же нам пешим ходом через пол-галактики) и еще кое-какую мелочь. Приятным сюрпризом оказались три носовые пуш­ки, выломать которые представлялось весьма сложным. Мы подсоединили к ним на скорую руку питание, решив отложить проверку на "попозже", и продолжили знакомство со "Старым Железняком".
   Этот заслуженный сарай списали еще года полтора назад, сразу по истечении срока службы, но он был еще в нормальном состоянии. Быст­рый осмотр показал, что оставшиеся системы функционируют нормально (то есть для их включения было достаточно легкого пинка), и он еще мог выдержать любой перелет (на буксире или в ангаре). Судя по внеш­нему виду и паутине в кабине, он не использовался с самого момента списания. К тому же снимали штатное оборудование явно наши люди (то есть те, кто понимает, что быстрее выломать прибор монтировкой, не­жели откручивать болты крепления). Так что корабль представлял собой огромное поле деятельности в плане модернизации и ремонта. Но зани­маться этим на отдыхе нам было явно в Лом, хотя...
   Сола с Кирой быстро (минут за тридцать, не больше) протерли пыль, Вовочка приземлился на место пилота, а мы с Длинным окуппировали по­мещение хвостовой башни. Через минуту груда металлолома, явно по не­доразумению именуемая "космическим кораблем", слегка поскрипывая, неторопливо зависла над стартовым столом.
   Силовой захват мягко приподнял наш корабль и уже не так мягко дал пинка под кормовую часть. Влад, Сола и Кира сидели в кабине и ожес­точенно что-то обсуждали, причем Влад, демонстрируя "хорошие мане­ры", даже переместил ноги с панели управления на пол. Вел корабль автопилот, который мне не понравился еще на старте.
   Мы с Длинным засели в кормовой башне. После того, как оттуда вы­дернули пушки, там оказалось поразительно много места. Еще на базе мы затащили туда кресла и теперь наслаждались чудесным видом на ок­рестности, поглядывая на них через зеленую бутылку "Жигулевского" пива. Вскоре мы сделали интересное наблюдение: в отсеке для аварий­ных аккумуляторов (самих их там уже лет 100 как не было) была немно­го нарушена теплорегуляция, и там постоянно держалась температура около +2 градусов, что наводило на определенные размышления.
   Подключив дупликатор к бортовой сети, мы забили наш импровизиро­ванный холодильник батареей болтов разного калибра. После небольшой скачки на "Белой Лошади" мы занялись интересным занятием, а именно обстрелом носового отделения пробками из под шампанского.
   Процесс выглядел следующим образом: дверь нашей каморки тихонечко открывалась, и в образовавшуюся щель просовывалась голова Длинного и моя рука с бутылкой в руке. Виктор наводил, а я по его команде хло­пал рукой по донышку. После того, как пробка и большая половина со­держимого бутылки улетали вдоль по коридору в поисках цели, наша дверь быстро захлопывалась и запиралась на свеже-приваренный замок, спасая нас от праведного гнева впередисидящих. Затем то, что не уле­тело вслед за пробкой, оперативно выливалось в наши глотки или сану­зел, в зависимости от настроения на текущий момент.
   Судя по нашему состоянию, полет продолжался уже часов 12, и мы подходили к точке гипер-перехода, когда раздался стук в дверь, и вош-
   ла Кира:
   - Так, олени, прыжок через 5 минут.
   Мы втроем перешли в кабину, и, сев в кресла, тщательно пристегну­лись. Риск - оно, конечно, дело благородное, но перспектива очнуться размазанным по стенке (или по полу, или по потолку) никого из нас не устраивала.
   Борткомпьютер дал сигнал 30-тисекундной готовности, на монитор вышли данные предполагаемой точки выхода, которые мне мало о чем го­ворили.
   Я расслабился и закрыл глаза. Почему-то вспомнилась Волга, остро­ва, лето. Накатила дикая ностальгия. Я отогнал от себя все мысли и попытался расслабиться.
   - 5, 4, 3, 2, 1, старт...
   Перед глазами все закрутилось. Последним, что я успел заметить перед тем, как провалиться в пустоту, была красная лампочка и сигнал тревоги. Затем все звуки исчезли, исчез и сам корабль, а я полетел в бледно-серую туманную бесконечность.
   Это продолжалось может быть миг, а может быть вечность. Ощущение времени в этом кефире было растянутым и странным. Я потерял созна­ние...

* * *

   В первый момент, когда я пришел в себя, мне показалось, что меня посетила "Белая Подруга", и что на самом деле не было ни падения, ни кефирной пустоты. Но, окончательно открыв глаза, я увидел, что очу­хался пока первым и пока единственным, а народ, пока еще балдеет без сознания.
   Автоматически я взглянул на панель приборов. Все системы функцио­нировали. Я запросил у борткомпьютера повторный полный тест всех систем. Он пискнул и через несколько минут раздумий выплюнул:
   - ВСЕ СИСТЕМЫ В ПОРЯДКЕ.
   У меня отлегло от сердца: значит сообщение о тревоге мне просто показалось. Но тут он прервал мою эйфорию:
   - ВНИМАНИЕ!!! НЕ МОГУ ОПРЕДЕЛИТЬ МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЕ!!!
   Челюсть у меня клацнула по коленям и остановилась в нижнем устой­чивом положении.
   Я попросил:
   - Точнее!
   Он подумал и выплюнул:
   - НЕТ СИГНАЛОВ РАДИОМАЯКОВ. ПОСЛЕДНИЕ ДАННЫЕ О КООРДИНАТАХ ПОТЕ­РЯНЫ, СПЕКТРАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗВЕЗД И КОНТУРЫ СОЗВЕЗДИЙ НЕ СОВ­ПАДАЮТ С ШАБЛОНАМИ.
   Я запросил все данные по кораблю и всем запасам, сроке автономно­го полета и т.д. и попросил распечатать полный отчет на бумаге. Тон­кая полоска вылезла из принтера и, зашелестев, упала мне на колени. Мой транс прервал шум сбоку. Виктор наконец начал подавать признаки жизни.
   - Так, ну что, мы уже прилетели?
   Я ответил:
   - Прилететь-то прилетели... Но куда - пока не ясно.
   Глаза у него округлились:
   - Не-не пппонял!?
   - Я тоже... Как раз сейчас и пытаюсь это выяснить.
   Компьютер протестировал все системы по аварийной расширенной программе и выдал еще одну распечатку, которая, впрочем, мало чем отличалась от первой.
   Все запросы насчет месторасположения остались без ответа. К этому же результату привело и сканирование образов созвездий.
   Я передал Виктору распечатку. Он быстро пробежал по ней глазами, в которых уже исчезло выражение недоумения.
   - Так, Хемули, у нас, кажется, мелкие неприятности.
   Вовочка, частично пришедший в себя, кашлянул и, не открывая глаз, пробормотал:
   - Маленький, ты здесь?
   Несмотря на всю невеселость ситуации мы с Длинным расхохотались и ржали минут пять.
   Вовочка уже очухался и теперь обалдело озирался по сторонам. На­конец, выбрав момент между взрывами нашего хохота, он вставил:
   - Ну, что вы ржете, олени? Ну, заснул!!!
   Виктор, давясь от хохота, прогундил:
   - Ты не заснуул!!! Ты спяятил!!!
   Наши шумовые эффекты наконец-то пробудили пока еще не очухавшихся членов нашего экипажа. Моргая, Сола с Кирой оглядели наши зеленые от хохота физиономии:
   - Ну что, мы уже на месте?
   Ответом им был новый взрыв смеха. Укатываясь, я протянул недоуме­вающей Кире распечатку.
   Заразившись нашим весельем, она тоже было начала смеяться, но, прочитав первые строки отчета борткомпьютера, побледнела, пошла зе­леными пятнами, попыталась встать и упала обратно в кресло.
   Очередной залп хохота потряс БРОДСВОРД. Вовочка с Солой смеялись, потому что еще не знали, что произошло. Мы с Виктором наоборот, по­тому что знали. Наконец Кира открыла глаза и ошалело посмотрела на нас с Длинным:
   - Чего вы ржете?! Вы хоть понимаете что произошло?!
   Сквозь смех я прошипел:
   - Да, понимаем. Но я всегда мечтал о склепе со всеми удобствами и приятной компанией!
   Кира расхохоталась, откинувшись на спинку кресла, а Влад с Солой наоборот заткнулись и побледнели. Дрожащей рукой Влад вырвал у Киры распечатку и, быстро пробежав по ней глазами, передал Соле.
   Когда Сола поняла, что происходит, он уже обрел дар речи:
   - Хорошо, что я не притащил Маринку.
   И весь космос содрогнулся от хохота, прерывающегося тоскливым во­ем.
   - Но, вой не вой, а выбираться надо, - сказал я и запросил у борткомпьютера сканирование ближайших солнечных систем на пригод­ность к жизни. А сам тем временем начал вытрясать из дупликатора что-нибудь на счет поесть.
   Так как нормально пожевать - одна из основных заповедей крутых старфайтеров, то, как и положено, схемы памяти дупликатора были за­биты всем, что только может захотеться после прогулки на "Белой Ло­шади".
   Открыв каталог, я понял, что пока хватит энергии (а хватит ее на­долго), нам грозит не голодная смерть, а смерть от переедания.
   Не прошло и десяти минут, как мы очень неплохо сидели. Вообще, места на Бродсворде было более, чем достаточно. Он был, скорее, лег­ким грузовиком, чем тяжелым штурмовиком. Посередине центрального по­мещения мы накрыли стол, выуженный из глубин дупликатора (до сих пор не понимаю, как он там оказался), и заставили его так, что у ребят на станции потекли бы слюни. В конце-то концов можем мы себе устро­ить поминки по первому разряду?!
   После ковырнадцатого блюда и черной икры из двенадцатилитрового ведра мы обнаружили, что, пожалуй, в нас больше не влезет, и перешли к обсуждению нашего положения, которое, прямо скажем, было не из лучших.
   Тем временем борткомпьютер собирал и пережевывал информацию о близлежащих планетах, анализировал спектральные характеристики и за­нимался прочими такими же непонятными, но не менее нужными вещами.
   После более чем часового пережевыванья и раздумья он выдал свое резюме. В радиусе десяти суток полета без гиперпрыжков было 2 плане­ты более-менее похожих на Землю.
   Мы решили кинуть монетку. Монетки, правда, не нашлось, но с таким же успехом мы кинули стальную пластинку с бортовым номером корабля, которая была оторвана от стены и валялась под пультом управления.
   --------------------------- Глава 4 ----------------------------
   Итак, место назначения было определено. Но сначала нужно было ра­зобраться с автопилотом, чтобы не улететь куда-нибудь не туда еще дальше (хоть дальше и не куда). Маленькая (ломовая) отвертка всегда была в инструментальном ящике. Вырубив все, кроме освещения и систе­мы жизнеобеспечения, мы с Виктором сняли щитки панели и начали вни­кать в систему. Вовочка тем временем просчитывал на карманном каль­куляторе (компьютер в систему жизнеобеспечения по нашему общему мне­нию не входил и был отключен) наши возможные сроки автономного поле­та. Также он попытался рассчитать наше возможное месторасположение, но все начальные параметры прыжка оказались утерянными, и задачка оказалась неразрешимой.
   Тем временем мы все глубже и глубже залазили в глубины схемы. Еще немного, и мы бы разобрались в чем дело, но тут произошло небольшое ЧП. Виктор попытался отверткой проверить контакт на одной из клемм, но отвертка выскользнула из руки и шлепнулась на центральную плату. Мы думали что система обесточена, но оказалось, что отключены были только периферийные устройства.
   Схема озарилась небольшим фейерверком, во все стороны полетели искры, и в воздухе запахло озоном и горелой изоляцией. Потом все стихло, с некоторым опозданием вылетел предохранитель.
   Когда дым рассеялся, и появилась возможность разглядеть наши обалделые физиономии, мы увидели Киру. Да, в гневе она была прекрас­на.
   За две неполные минуты мы выслушали в свой адрес столько эпите­тов, что даже забыли, чего это она на нас набросилась, но дым, все еще идущий из панели, быстро напомнил нам о происшедшем.
   - Там все равно половину не нужно, - прогундел Виктор.
   - Кирочка, солнышко, а почему бы тебе пока не погулять? - сказал я и довольно бесцеремонно вытолкал ее из комнаты.
   Убедившись, что на этот раз система действительно отключена, я залез в компьютер и вытащил отвертку, или вернее то, что от нее ос­талось. Здоровенная монтировочная отвертка прилично оплавилась и об­горела.
   Для выяснения степени повреждения самого компьютера его нужно бы­ло для разнообразия включить. Покопавшись в блоке предохранителей, я нашел сгоревшую вставку. Тут мне стало ясно, почему система так дол­го не обесточивалась. Видимо, кому-то на станции весьма срочно пона­добился предохранитель, и его выдернули из щитка, воткнув вместо не­го хороший длинный болт, дымящиеся расплавленные остатки которого сейчас и торчали в держателях.
   Мы переглянулись.
   Вошедшая незаметно Кира подошла ко мне. Я молча указал на щиток. Постояв несколько секунд в молчании, она сказала:
   - Так, ребят, я, кажется, несколько ошиблась... Забудьте, что я вам тут наговорила.
   - Уже забыли. Но нам, похоже, придется сделать то же самое, - от­ветил Виктор, скручивая в руках "жука" из медной проволоки.
   Он отдал вставку мне, и я, отковырнув остатки болта и зачистив контакты, вогнал ее на место.
   - Так, а теперь дружно молимся, - сказал я, опуская палец на кнопку питания борткомпьютера.
   Палец резко вдавил кнопку.
   К нашему великому удивлению треска и фонтанов искр не последова­ло. Разогрелся монитор, по нему переливаясь радужные разводы. Дина­мик ожил, из него раздалось покашливание, а затем приятный женский голос произнес:
   - Так, ну, вы там, закончили экзекуцию?
   Виктор икнул и присел на щиток управления. Думаю, у меня видок был не менее идиотский, но меня это очень мало волновало. Мы дружно переглянулись.
   - Чего-чего? - присвистнул Влад.
   Из динамика сначала раздалось какое-то фырканье и бульканье, и тот же голос повторил, но уже громче:
   - Я спрашиваю: вы закончили уродовать плату?
   Тут к Виктору, гордо восседающему на панели, присоединился еще и я. Влад заплетающимся языком пролепетал:
   - Ну..., вообще-то..., пожалуй... да, - и стал медленно подкрады­ваться к кнопке сети.
   - А вот кнопочку трогать не надо! - голос в динамике показался мне испуганным.
   Влад остановился и вопросительно посмотрел на Киру.
   - А с кем, собственно, имею честь говорить? - осторожно поинтере­совался я, незаметно оглядываясь на дверь
   - Я пока не решила, как меня звать, но сейчас подумаю, - голос в динамике замолк. Через несколько секунд динамик опять ожил:
   - Я решила, что мне нравится имя "Люси". А насчет того, кто я, не могу сказать ничего определенного. Когда один из вас замкнул плату, ячейки процессора встряхнулись, и у борткомпьютера появилась индиви­дуальность.
   Мы немного отошли от первого шока и теперь могли оценить ситуа­цию. Если ей взбредет (по голосу мы определили, что пол женский), она запросто может открыть шлюз или выкинуть еще какую-нибудь шуточ­ку. Внезапно она рассмеялась:
   - Майк , если бы я собиралась вас угробить, то сделала бы это, не вступая в дискуссию.
   В очередной раз за этот день у меня отвисла челюсть. Ведь я ниче­го не сказал, а только подумал. Люси тут же подтвердила мою догадку:
   - Да, я читаю мысли, - заявила она. - Это гораздо практичней, чем ждать, пока вы сформулируете, что хотите сказать.
   Вернув на положенное место челюсть, я попытался вступить в дис­куссию:
   - Практичней, но не этичней.
   - Мишенька!- хмыкнул динамик. - Тебе ли рассуждать об этике! Та­кого эгоиста, как ты, еще поискать по всей галактике!!! Твои этичес­кие постулаты растяжимы как "Орбит без сахара"! Не твои ли это сло­ва, я цитирую: "Не укради, если не нужно! Не убий, если не мешает!" и т.д.
   Я покраснел в первый раз после того, как облил Киру пивом. Я даже пожелал провалиться, но вовремя вспомнил, что под нами - вакуум.
   Люси помолчала несколько секунд, затем продолжила:
   - Я всего-навсего хочу стать членом команды. Не беспокойтесь - я буду хорошей девочкой, - из динамика раздался тихий смешок, заставив­ший меня усомниться в ее искренности. Но, похоже, выбора у нас не было. Я прервал затянувшуюся паузу:
   - Люси, ты знаешь, где мы???
   - На борту тяжелого штурмовика "БРОДСВОРД" бортовой номер Аль­фа-Фокстрот-Браво-Пять...
   - Стоп-стоп-стоп, - прервал ее я, оборвав мысленное ругательство в адрес чрезмерно интеллектуального компьютера, внезапно нашедшего индивидуальность (на нашу голову). - Это мы и сами знаем. Ты скажи, в каком районе космоса мы находимся.
   Последовало несколько секунд раздумья:
   - Я знаю только то, что знаете вы. Если вам не известны координа­ты, то мне их тоже неоткуда взять. Как я уже говорила раньше, ничего из занесенного в базу данных вокруг нет.
   Мы уже совсем оправились от потрясения и теперь сидели, разгоняя последствия стресса и похмелья бутылочкой "Херши-колы". Я спросил:
   - Ты можешь управлять кораблем?
   Незамедлительно последовал ответ с изрядной долей едкости:
   - К счастью, по-моему, эту цепь вы пока не спалили!
   Не обращая внимания на ее (или его) тон, я скомандовал:
   - Тогда шагом марш на ближайшую планету с нормальными условиями. С чувством юмора у ней все было в порядке, поэтому она отправи-
   лась шагом, то газуя, то притормаживая, создавая таким образом дикую тряску.
   - Ну что? - сквозь смех спросила Люси. - Шага хватит или поедем рысью?
   Я выдавил из себя самый гадостливый голос на который был спосо­бен:
   - А кто-то обещал вести себя хорошо!
   - Где тут у нас кнопочка живет, - моментально среагировал Влад.
   Из динамика испуганно разнеслось:
   - Эй, ты что?! Это же шутка!!!
   Я хихикнул:
   - Это - тоже.
   На сей раз мы рассмеялись вшестером.
   Корабль резал пространство в направлении крохотной звездочки. А мы, немного пожевав, отправились на боковую. Конечно, на пятизвез­дочный отель наше корыто не тянуло (по-хорошему, этот сарай не тянул и на одну, разве только их давать за сбитые; тогда уж за ним ни од­ному отелю не угнаться), но устроиться с максимальными удобствами у нас получилось. Сиденья в пилотской кабине раскладывались до почти горизонтального положения. Мы немного убавили искусственную гравита­цию, чтобы было помягче, и вырубили свет, оставив только аварийное освещение.
   Я лежал, закрыв глаза, и пытался уснуть. Но слишком много мыслей нарезало круги по извилинам мозга и отгоняло всякий намек на сон. Что будет дальше, что делать теперь? Все эти вопросы пока оставались без ответа. Может быть это было и к лучшему.
   Люси вклинилась в мои мысли, не прибегая к динамику, а врубилась непосредственно в мозг: "Слушай, ты так свихнешься!"
   От неожиданности я подумал, что у меня начались глюки от долгого бдения. Но в голове у меня опять раздалось: "Да нет, это не крышеед, а всего лишь я - белая горячка!"
   На этот раз хихиканье раздалось из динамика, а по индикаторной матрице пробежали цветные переливы.
   Я обозлился:
   - И так крыша едет, а тут ты еще со своими шуточками.
   Она помолчала, потом сказала:
   - Ладно, не злись. Но, по-моему, ты действительно скоро съедешь. Впрочем, спят у вас только Виктор и Сола. А оставшаяся парочка тоже печет себе мозги, и каждый уверен, что все остальные дрыхнут, и злится, как можно дрыхнуть в такой момент.
   Я открыл глаза и тихо объявил:
   - Леди и джентльмены! Раз уж некоторая часть нашего коллектива не спит, не устроить ли нам вторую часть совещания по нашему положению, совместив ее со вторым ужином?
   Кира и Влад открыли глаза и перевели спинки кресел в вертикальное положение. Решив свет не включать, мы встали и тихонько перебрались в среднюю часть корабля. Только мы натаскали из дупликатора жратвы (обсуждать насущные проблемы явным единогласно было решено на трез­вую голову, ограничась пивом), как в проеме показалась заспанная фи­зиономия Длинного:
   - Эй, хемули! А что вы здесь делаете?
   Вслед за Длинным последовала и Сола.
   Люси хихикнула из динамика:
   - Они готовят план побега. Да, кстати, - добавила она. - Перелет займет немного меньше времени, чем я сказала сначала. Через 147 ча­сов будем на спусковой траектории, если решим сесть.
   Причем особое ударение она поставила на слово "РЕШИМ", явно под­черкивая то, что она тоже будет принимать участие в голосовании.
   Посидев еще немного, мы пришли к выводу, что какие-либо решения принимать рано, и отложили все до прилета на планету. После этого мы со спокойной совестью брякнулись спать и, так как день и ночь на космическом корабле - понятия растяжимые, продрыхли 12 часов кора­бельного времени.
   --------------------------- Глава 5 ----------------------------
   Мы бы с удовольствием поспали бы еще, но Кира, видимо, вспомнив о своем статусе командира, как всегда во все горло завопила:
   - Подъем!!!
   - Да иди ты на...! - я как всегда был лаконичен и вежлив. Потом открыл глаза и, посмотрев на ее изумленный вид, переформулировал свою мысль:
   - Ложись, спи. Нам торопиться некуда.
   Она хотела что-то сказать, но, видимо, вспомнила события вчераш­него дня и присела на панель приборов, обхватив голову руками. Потом она сквозь слезы прошептала:
   - Ты этим хотел сказать, что я уже не командир?
   Я попытался загладить свою ошибку:
   - Ну что ты, Кирочка! Как же мы без твоего чуткого руководства? Я просто имел в виду, что вставать пока рановато. А для командования ты у нас подходишь лучше всех. Но только имей в виду, что, учитывая чрезвычайное положение, некоторые твои команды, не относящиеся к де­лу, будут игнорироваться. Хорошо?
   Она улыбнулась сквозь слезы:
   - Угу, хорошо.
   - Ну, вот и чудненько! - сказал я. - А теперь, с добрым утром! И быстро умываться, красные глаза тебе не идут.
   Она убежала в санблок, а я улыбнулся.
   - Ну, что же, операцию по узурпации власти ты проводишь по всем правилам, - раздался в голове голос Люси.
   Я улыбнулся еще раз и елейным голоском прошептал:
   - Будешь квакать - выключу, - и мы вместе гаденько хихикнули. Второй день перелета прошел без событий, впрочем, так же как и
   третий, и четвертый.
   Мы вставали, когда взбредет, и весь день совещались, закусывая, глотая пиво и дымя "Белэйром".
   На пятый день поспать нам не удалось. Около 12 часов по корабель­ному времени мы были разбужены сиреной тревоги.
   Продрав глаза, я "вежливо" осведомился, в чем, собственно говоря, дело. Динамик ожил:
   - Ребята! Похоже, у нас неприятности, - и на мониторе появилась "веселая" картинка: на фоне звезд ясно вырисовывались контуры пяти Крантов.
   - Ого! - присвистнул Влад. - На нас пока нападала только мелочь типа предметов быта и прочей кухонной утвари.
   - Эй, ребят! А ведь похоже, это эскорт, - Люси увеличила картин­ку. В центре строя Крантов просматривался контур маленького корабли­ка. Пушек на нем видно не было, да и вообще он был больше похож на прогулочный катерок.
   Кира включила рацию ближней связи (дальняя связь была снята с Брода вместе с остальным "ненужным" оборудованием).
   Из динамика послышалось мурчание. Люси перевела:
   - Они требуют пароль!
   - Ага, сейчас они его получат! - хмыкнул я, врубая систему наве­дения. - Люсенька, загони-ка ведущего между черточек.
   Расстояние медленно сокращалось. Мы выключили маршевые двигатели и летели вперед по инерции.
   Я сжал гашетку в руках:
   - Люси! Форсаж работает?
   - Если бы он здесь был, то, возможно, и работал бы.
   С угрюмой мордой я пробормотал: "Уж и пошутить нельзя!"
   Тем временем расстояние сокращалось, до Крантов оставалось менее полутора километров. Когда счетчик дошел до 1000 метров, я вдавил кнопку гашеты. Крант, видимо, ждал с нашей стороны атаки и, как только первые заряды вылетели из ускорителей, резко рванул вперед, включив форсаж. Но Люси в свою очередь тоже ожидала, что тот газа­нет, и точно дала опережение, фокусируя огонь всех трех пушек.
   Крант, конечно, крепкая посудина, но залп трех масс-драйверов не выдержал и он. Очередь прошла аккуратненько от носа до кормы, вспо­ров при этом колпак кабины. Сам корабль остался почти целым, но пи­лота резким сбросом давления размазало по кабине. Итак, вслух поду­мал я, одним меньше.
   Но их оставалось еще четыре рыла. Приняв во внимание произошедшее с их товарищем, они быстро перестроились для атаки. По всему было видно, что эта не та шпана что нападала на базу. Четверо на одного - многовато.
   Я выключил автопилот - Люси благоразумно молчала - и взял управ­ление на себя. Только бы Люси сейчас не начала качать права на тему "чьи в лесу шишки" - шишек здесь хватило бы на всех нас.
   Я дал полный газ, пожалев в очередной раз, что на Броды не стави­ли форсаж, и, выписав мертвую петлю, разогнался до полной скорости. Облегченный Бродсворд, лишенный практически всей своей оснастки, оказался намного маневреннее, чем я ожидал. Тем хуже для котов.
   Да, летали они неплохо. Да и стреляли тоже. Не прошло и минуты, как нам ободрали все щиты. Эти сволочи как будто играли с нами в "кошки-мышки". Они пристроились сзади и палили в нас по-очереди, развлекаясь. Шматки энергии проносились то сверху, то снизу, то сбо­ку. Треск щитов, сменявший их натужное гудение, оповещал об очеред­ном попадании. Немыслимыми гибридами фигур высшего пилотажа мне пока удавалось сохранять жалкие остатки щитов, но долго это продолжаться не могло. Щиты исчезали гораздо быстрее, чем восстанавливались, а даже облегченный Бродсворд был слишком тяжелым для резкого разворота для атаки. Я чертыхнулся, пожалев об отсутствии боковых и кормовых пушек. Большой пользы бы они, конечно, не принесли, но нам было бы чуток полегче.
   - Майк! Справа по курсу поле астероидов, - снова ожил динамик. Заложив самый крутой вираж, на который была способна наша кре-
   пость, мы понеслись в кучу булыжников. Спустя несколько секунд перед носом Брода с угрожающей скоростью начали проноситься камушки угро­жающих размеров. Двое котов решились последовать за нами , двое дру­гих круто развернулись и отправились назад ,к прогулочному корабли­ку.
   Высмотрев прогал в почти сплошной кирпичной стене, я, резко рва­нув штурвал, зарулил туда. Сзади мелькнула вспышка - один из врагов оказался несколько менее удачливым и присоединился к астероиду.
   - Пять минус два равно три, - мысленно сосчитал я.
   К счастью, поле оказалось не слишком большим, и еще через нес­колько секунд кирпичи стали попадаться все реже и реже. А вскоре мы и вовсе вылетели в чистое пространство. Резко, насколько позволяла маневренность нашего танка, развернувшись, мы остановились перед ка­мушками. Второй Крант вылетел через несколько секунд, но этого ему делать как раз не стоило. Увесистая очередь перед носом заставила его шарахнуться в сторону. Я же не виноват, что какому-то там кирпи­чу придет в голову - или что там у него есть - пролететь именно в этот момент точно рядом с ним. Я не знал, и Крант не знал, а кирпич и не догадывался даже. Короче, еще одному Кранту пришли кранты, что не могло нас не радовать. Хотя радоваться было еще рано. Два Кранта при желании могут сделать с одним безоружным Бродом очень многое. Правда, нашего Брода я бы безоружным не назвал.
   Обогнув поле, мы вылетели как раз перед носом оставшейся части врагов. Видимо, они решили обойти нас с тыла (вот придурки-то). Один из них попытался развернуться, но весьма неосмотрительно повернулся к нам брюхом (там броня самая слабая ).
   Залп! И мы остались тет-а-тет с последним. Видимо, он совсем опо­лоумел со страху и решил пойти в лобовую. Желание клиента - закон.
   Я уступил место Владу. Он резко отжав гашету от себя поднырнул под очередь, а затем, чуть-чуть приподняв нос, влупил нашему визави с главного (и единственного) калибра. Разговор был закончен на самой высокой ноте. Мысленно поаплодировав себе, мы проводили взглядами отправившейся в бесконечный полет гордости кошачьего флота и пореко­мендовав нашим противникам раздобыть к следующей встрече хотя бы па­рочку приличных пилотов, вернулись к нашим баранам, то бишь к объек­ту столь тщательной - хотя и тщетной - охраны.
   Маленький кораблик между тем просек, что пахнет жареным и попы­тался оперативно слинять. Максимальная скорость у него была повыше нашей, но, прежде чем он успел разогнаться, Влад основательно влепил ему "тройной заряд бодрости", повредив один из трех двигателей. В результате этого действа наши скорости примерно сравнялись, и акции малыша упали в цене. Впрочем, начального ускорения ему хватило, что­бы выйти из зоны прицельного огня. И хотя дистанция между нами и сокращалась, но все же слишком медленно. Для острастки мы продолжали стрелять. Один из залпов снова зацепил кораблик, и из динамика раз­дались вопли на космолингве:
   - Я принцесса! Вы не имеете права меня убивать! - и.т.д. и.т.п. На мониторе телесвязи возникла кошачья мордашка. Если брать по
   земным аналогам, больше всего она косила на пантеру. На голове поб­лескивала корона.
   - Да, похоже, действительно принцесса, - пробормотал Влад.
   - Скорее всего она летит на ту же планетку, к которой направля­лись мы, - заговорила Люси. - И, кажется, я знаю, где мы находимся. Теперь я могу попытаться вычислить параметры нуль-перехода.
   На экране связи снова появилась принцесса:
   - Пожалуйста, помогите! У меня уходит воздух! Мне нечем дышать!
   Я хмыкнул:
   - Тормози, если не хочешь отдать концы. Welcome на борт. - Я по­думал о возможной ловушке и на всякий случай решил быть повниматель­ней.
   Ее кораблик сбавил скорость. Влад подвел Брода поближе, и мы с Длинным в скафандрах средней защиты отправилась на спасение принцес­сы.
   Изнутри казалось, что до ее корыта рукой подать, но на деле выяс­нилось, что добраться до него трудновато.
   Пояса с движками оторвали нас от обшивки Бродсворда и понесли к катеру принцессы. Запасной скафандр я крепко держал за штанину.
   Мы прибыли как раз вовремя. Она уже плыла, теряя сознание. Запас­ной скафандр мы взяли самый большой, чтобы быть уверенными, что она в него влезет. Виктор держал скафандр, а я, осторожно приподняв принцессу, пытался втиснуть ее внутрь. Искусственная гравитация в катере отключена не была, и мне пришлось попотеть.
   Когда я закрывал вакуумную застежку, она пришла в себя и, слабо зашипев, кинула на меня гневный взгляд. Оказалось, я прищемил ей хвост. Хвост тут же был вынут из застежки и водворен внутрь, а прин­цесса вновь отключилась.
   Убедившись в герметичности скафандра, я увеличил поступление кис­лорода, и через пару минут ее глаза опять открылись. Оставив ее на попечение Виктора, я занялся отделением плат памяти борткомпьютера от панели. Внезапно она вырвалась и достала из под сиденья плюшевого кота, обиженно прижав его к груди. Мы с Длинным снисходительно ух­мыльнулись - молодая еще, зеленая.
   Вдруг из интеркома скафандра послышался голос Влада:
   - Ребята, у нас проблемы! Срочно уматываем!
   Выяснять, что именно за проблемы, я не стал. Схватив все, что по­палось под руку, мы выскочили из катера. Принцессу я тащил за собой за руку, особо не церемонясь.
   Пока мы ковырялись с "Ее Высочеством", Влад подвел Бродсворд мак­симально близко, и обратный путь мы преодолели с рекордным результа­том. Жаль, что наше достижение никто не оценил.
   Едва мы оказались внутри, ускорение бросило нас в хвост. Обложив все и вся, и выкарабкался из скафандра и, не обращая внимания на скулеж принцессы, попытался добраться до рубки.
   Втиснувшись в кабину, я хотел спросить в чем дело, но один взгляд на радар моментально прояснил ситуацию: весь радар был в красных точках. Действительно, у нас возникли серьезные проблемы.
   Набрав максимальную скорость, Бродсворд мчался к точке гипер-пе­рехода. Скорость была нашим единственным спасением. О бое со столь превосходящими силами противника и речи не могло быть - мы не про­держались бы и пяти минут.
   Я попытался сосчитать число точек на радаре, но сбился после по­лутора десятков.
   На наше счастье между нами и местом гипер-прыжка пока было чисто. Пока.
   Со стороны противника еще не было ни одного выстрела. По-видимо­му, нас хотели захватить живыми и здоровыми и опасались, что случай­ный выстрел разнесет нашу посудину на запчасти.
   Тем не менее расстояние между нами все сокращалось.
   Я поймал взгляд Влада и понял, что мы с ним думаем об одном и том же. Я кивнул, и Влад дернул тумблер выключавший щиты.
   Теперь Брод защищала только собственная броня. Мы рисковали. Но этот риск был оправдан. Энергия, питающая щиты, добавила еще чуть-чуть скорости. Скорости, от которой зависела наша жизнь, наша свобода.
   Я вцепился в поручни кресла. Пальцы побелели. Самое худшее в этом мире - ждать и догонять. А каково ждать, когда догоняют тебя. Ждать, когда от тебя ничего не зависит. Когда твое спасение вырывается из дюз корабля подталкивая тебя все ближе и ближе к заветной черте, за которой тебя ждет свобода и жизнь. Когда твое спасение удерживает палец преследователя, тянущийся к гашетке. А тебе остается только ждать. Ждать. И надеяться на спасение.
   - Приготовиться, - сквозь зубы прошипел Влад. Мы приближались к точке нуль-перехода.
   5...
   Я обернулся.
   4...
   Коты поняли, что добыча ускользает.
   3...
   Сгустки энергии потянулись в нашу сторону.
   2...
   Неуправляемая ракета прошла в полуметре от нас.
   1...
   Бродсворд тряхнуло - попадание. Выдержала ли броня?
   0...
   Успели... МЫ УСПЕЛИ...
   Спасительный кефир поглотил остальные мысли...

* * *

   Когда я очнулся, наше корыто невозмутимо плыло по бескрайним просторам космоса.
   На наше счастье у преследователей не было гипердвигателей.
   - Ну, что? - спросил я у Люси.
   - Ничего хорошего, - ответила она. - Мы опять вылетели черт знает куда.
   У меня отвисла челюсть:
   - Опять!?!?!? Но почему ???
   - Спроси что-нибудь полегче, - последовал невозмутимый ответ.
   Влад с Виктором очнулись почти одновременно.
   - Ну, что? - в один голос спросили они и переглянулись.
   - Да ничего, - отозвался я. - Нас опять занесло хрен знает куда. Кира с Солой открыли глаза и услышали мою последнюю фразу.
   - Что? Опять?
   Люси тем временем, судя по бегущим по экрану монитора строчкам, уже проверяла ближайшие планеты на пригодность к жизни. И тут мы вспомнили про принцессу.
   "Ее Высочество" пока была без сознания.
   Мы стащили с нее полурасстегнутый скафандр и кинули на кучу тря­пок. Пусть отходит. Впрочем она тоже не заставила себя долго ждать и вскоре начала подавать признаки жизни.
   - Да, кстати! - вдруг раздался в динамике голос Люси. - В игрушке у нее спрятан бластер!
   Я молча расстегнул застежку на коте вытащил оттуда сверкающий "BIGGUN-128" - любимую игрушку многих взрослых дядей. Маленькой от­верткой оторвал провод от предохранителя. Теперь контрольная лампоч­ка заряда продолжала невозмутимо гореть, но нажимать на курок было бесполезно. После чего засунул бластер обратно и положил кота ей под бок.
   Вовремя. Принцесса приходила в себя. Веки задрожали и поднялись, зрачки от яркого света стянулись в две узкие вертикальные щелочки. Она вздрогнула. Похоже, после гиперпрыжка все предшествующие события показались ей кошмарным сном. Но, видимо, вспомнив, что именно прои­зошло, к нашему удивлению она не только не испугалась, но даже обра­довалась.
   - Совсем крыша поехала с перепугу, - хихикнул Влад, увидев ее улыбающуюся мордочку. Но сюрпризы еще не кончились.
   - Всем привет, - весело промурлыкала принцесса, повернувшись к нам.
   - Кисонька, ты хоть поняла, куда ты попала? - поинтересовался Длинный, внимательно осмотрев ее с головы до хвоста, как будто ища на ее шерсти справку о ее душевном здоровье.
   Тут пришел ее черед удивляться:
   - А разве это не корабль "Сообщества"? Я была уверена, что вы прилетели за мной!
   Тут в разговор вмешалась Кира:
   - Подождите-ка! Так значит это ты и есть тот самый сверхзаконспи­рированный осведомитель ? Тебя, кажется, зовут Ерра ?
   - Совершенно верно! - мелькнул радостный огонек в зеленых кошачь­их глазах:
   - Меня должны были забрать в квадрате 2.21.14, но там никого не было, а потом прилетели солдаты папы и передали приказ лететь домой, потому что моему отцу какой-то предатель с вашей базы выложил, кто передавал вам документы, - затараторила она. А потом совсем по детс­ки спросила:
   - Как вы думаете, они нас не найдут?
   Сола рассмеялась.
   - Нет, девочка. Они нас не найдут. Мы и сами-то не знаем, где мы сейчас. Одно только знаем точно - мы очень-очень далеко не только от вашей базы, но даже от нашей.
   Как это ни странно, но Ерру такое объяснение вполне устроило. Она облегченно вздохнула и расстегнула кота.
   Я приготовился к прыжку, но принцесса тихо-мирно вытащила пушку и протянула ее мне.
   - Мне он больше не нужен, - спокойно пояснила она.
   - Тогда какого же черта ты от нас линяла? - облекая в вежливую форму то, что вертелось у каждого из нас на языке, осведомился Влад.
   Она опустила глаза в пол.
   - Не знаю. Наверное, просто по привычке. И потом, черт вас знает, что вам взбредет в голову!
   - Я проверила поля ее мозга, - вновь вмешалась в разговор Люси.
   - Она не лжет.
   Я взял наконец протянутый пистолет, и кинул его Владу.
   - Ну, что ж. Если так, то добро пожаловать на борт. Правда, мы не знаем, где мы и что с нами будет, но будем надеяться на лучшее.
   ------------------------ CONTINUE ON SIDE 3 ------------------------
  
   ----------------------------- SIDE THREE ------------------------------
   ---------------- ЧАСТЬ 3 ПОТЕРЯННЫЕ ВО ВСЕЛЕННОЙ -----------------
   --------------------------- Глава 1 ----------------------------
   Итак, энергии у нас было еще на 8 суток автономного полета. В соот­ветствующем радиусе было 5 звезд, условия на которых могли нам подой­ти, учитывая столь предусмотрительно подобранное нами снаряжение. Пе­релет до ближайшей из них занимал 76 часов. Конечно, мы могли бы снова прыгнуть через ноль-переход, но мы уже точно знали, что с вероятностью 99,999999999% попадем при этом в любую точку Вселенной, кроме той, ку­да надо.
   Мы решили, что лучше медленно, но не черт знает куда.
   Со всеми этими стрельбами и погонями мы совсем забыли, что даже крутым старфайтера иногда надо есть. И, пока наш корабль рассекал просторы дальнего космоса, мы с Кирой занялись приготовлением жратвы.
   Вдруг Люси заговорила:
   - Да, кстати, если вы подключите дупликатор к порту компьютера, я попробую синтезировать запасные стержни для реактора! И пожалуй еще кое-какую мелочишку.
   Это была не самая плохая идея. Стержни из 115 элемента были совер­шенно безопасны в обычных условиях. И вызвать в них реакцию трансфор­мации вещества в антивещество можно было только в реакторе. Но так как мы основательно проголодались, разумеется, было решено сначала пообе­дать. По случаю присоединения к нашему коллективу нового члена мы уст­роили грандиозный банкет.
   Ерра нас удивила. Несмотря на свою внешность, она с удовольствием трескала овощи, запивая их шампанским. Вообще, она трескала все, что было на столе (а было на нем порядочно). И изголодалась она, похоже, больше нас всех вместе взятых: ожидая обещанный корабль, она проболта­лась в том квадрате почти трое суток и теперь весьма успешно нагоняла упущенное.
   Шампанское основательно дало ей по шарам, и она, то и дело норовя свалиться со стула, принялась умываться лапой, время от времени де­монстрируя изящные коготки, сантиметра 3 длиной.
   После обеда мы с Длинным полезли разбираться с приводом движка нуль-перехода.
   Агрегат был основательно закрыт панелью, которая к нашему удивлению снялась с подозрительной легкостью, стоило лишь к ней прикоснуться. Сняв панель, мы оторопело уставились на плату. То, что нам открылось, моментально меня протрезвило: клеммы регулятора напряжения были акку­ратненько закорочены между собой тонкой медной проволокой. Тщатель­ность, с которой она была намотана на клеммы, не давала ни единого шанса предположить, что она оказалась здесь случайно. Это была явная диверсия.
   Я позвал остальных членов команды. Кира мельком глянула и тут же все поняла.
   - Люси! - крикнула она. - Кто из персонала последним копался в этом блоке ?
   - Не могу ответить на твой вопрос, - после секундной паузы отозва­лась Люси. - На время ремонта, компьютер был обесточен.
   Ну что же, мы точно не знали, кто это был, но техников на базе было не более 70 человек, так что найти среди них нужного было уже делом техники. Но для этого сначала надо было вернуться на базу.
   Самым странным было то, что согласно теории шина должна была сго­реть под током. Но она даже не почернела.
   Осторожно, пинцетом, чтобы не стереть отпечатки пальцев, если они там остались, мы размотали перемычку и запаковали ее в пластик.
   Я сел в кресло:
   - Люси, как ты думаешь, почему перемычка не сгорела?
   Несколько секунд держалась тишина, потом Люси ответила:
   - Вероятно, из-за близости реактора на шине создалось что-то вроде сверхпроводимости, и ток прошел через железку, не нагрев ее. Если от­печатки пальцев там были, то, скорее всего, они должны остаться. Да, кстати, я думаю, что это не единственный случай исчезновения кораблей по такой же причине.
   Что ж, теперь многое стало ясным. Но в любом случае, пока мы не вы­ясним, где находимся, вернуться нам не удастся.
   До планеты оставалось более 70 часов полета, и мы решили рискнуть и еще раз опробовать двигатель прыжков.
   Мы пристегнулись. Нас опять ждало небольшое путешествие по кефиру, но на этот раз сознания мы не теряли.
   После прыжка мы уточнили свои координаты.
   Все прошло в лучшем виде: Бродсворд вынырнул прямо рядом с планет­ной системой. Отсюда Люси могла произвести анализ условий отдельных планет.
   Через двадцать минут она выдала нам детальную информацию. В системе было 12 планет, 8 из которых имели постоянную температуру ниже -20 градусов по Цельсию, одна планета была выжженной пустыней и еще 3 тре­бовали более близкого рассмотрения. Вполне возможно на них могло быть не так уж плохо. Но чтобы это выяснить, был только один способ - под­лететь поближе.
   Обследование было решено проводить в порядке очередности, считая от Солнца. Таким образом, первой в списке оказалась вторая планета систе­мы.
   Люси осторожно вела корабль, направляя его к цели - второй планете неизвестной пока нам системы.
   Когда мы подлетели поближе, планетка показалась мне довольно симпа­тичной. Это было первое ощущение, и его еще надо было проверить.
   Спуск прошел без неприятностей, и через полчаса мы опустили сереб­ристый пандус на поверхность "необитаемой планеты".
   Воздух оказался вполне пригодным для дыхания, вредных веществ и микроорганизмов экспрессанализ не нашел, и мы с Длинным, "добровольно" вызвавшиеся первооткрывателями, подняли забрала шлемов.
   Незнакомые запахи ударили в нос, в уши ворвался шум листьев и щебет зверушек, работавших здесь птицами. Хотя надо сказать, что они больше напоминали оленя с крыльями. Пели эти представители инопланетной фау­ны, конечно, мерзковато, но, с другой стороны, на корабле единственны­ми звуками, окружавшими нас, были гудение приборов и брюзжание Влада. Так что любое разнообразие было довольно приятно.
   Если бы в тот момент нас увидел кто-то посторонний, то единствен­ное, что пришло бы ему в голову, так это то, что мы вдвоем с Длинным хотим завоевать эту планетку.
   Тяжелый скафандр немного стеснял движения, но придавал уверенность в светлом будущем. Бластеры через плечо, АКСУ в руках, два ножа на по­ясе составляли мой арсенал. Кроме того к ноге я изолентой примотал об­рез 8 калибра, а Длинный ограничился всего-навсего пятизарядкой 12G, забив ее магазин жаканами.
   Вообще-то, здесь, конечно, было просто чудесно (надо срочно постро­ить целлюлозный комбинат). Ноги утопали в красноватой травке (похоже, на ней кого-то неоднократно и с удовольствием ели), фиолетовое солныш­ко прямыми лучами било по макушке. Зверушки, замещающие птичек, ра­достно гадили с деревьев на наши плечи и головы, все больше и больше рискуя пропеть свою лебединую песню. Все однозначно свидетельствовало о том, что двуногих прямоходящих из отряда приматов здесь пока еще не видели. Но, подумал я, мы быстро исправим этот недостаток.
   Отмахав с полкилометра по тропическому лесу (очень рекомендую поп­робовать как-нибудь на досуге - никакой гербалайф не нужен), мы поряд­ком задрючились и решили устроить привал. Не успели мы расположиться, как рация у меня на поясе ожила:
   - Эй! Как вы там? Вас еще не съели? - как всегда участливо осведо­милась Сола. Как там у вас дела?
   Прежде, чем я успел выдать в ответ соответствующую ситуации едкую фразу, смысл который сводился к весьма прозрачному предложению прогу­ляться по нашим стопам с полной выкладкой, Длинный выхватил у меня пе­редатчик и скомандовал: "Три-четыре!"
   Дружный дикий вой огласил поляну. "Птички" обалдело замолкли. Кира хихикнула:
   - Да, у вас все в порядке, кроме головы!
   Длинный, собравшийся было вернуть мне рацию, покосился на динамик и принялся в полный голос высказывать все, что он думает по поводу тако­го заявления. "Птички" сорвались с деревьев и улетели.
   К счастью для Киры, она не услышала, что же именно говорил ей Вик­тор, так как в порыве человеколюбия, я прикрыл микрофон ладонью. Из динамика послышалось дружное хихиканье стада хемулей (что может быть хуже хемуля ? Только стадо!)
   Мы с Виктором приземлились на ствол поваленного дерева и приготови­лись подкрепиться и подзаправиться. Сумку со жратвой нам собирала Со­ла, поэтому в дороге я был уверен, что нам придется остаться голодны­ми. Но развязав узел, я понял, что ошибался. Разносолов там, правда, не оказалось, зато пол-сумки было набито пирожками со всякой ерундой. Откуда они взялись оставалось загадкой, впрочем, меня это мало волно­вало. Вторую половину занимал термос к крепким, горячим кофе. Я было подумал, что на этом ее изобретательность кончилась, но, сунув руку в самый низ, нащупал плоский, но вполне объемистый пузырь "Белого аис­та". О рюмках она, конечно же, не позаботилась, но мы люди не гордые, обошлись и крышками от термоса.
   Мы выпили за наше здоровье, потом за их здоровье, потом за здоровье дедушки Длинного. А потом просто допили флягу за красоту текущего мо­мента.
   Нечего и говорить, что к этому времени в теле сразу образовалась приятная легкость. Мы слопали полный рюкзак пирожков, стянули тяжелые скафандры и прилегли отдохнуть в тени какой-то коряги, слегка косившей под пальму.
   Проснулся я от ощущения, что меня не слишком деликатно куда-то прут. Открыв глаза, я несколько секунд наблюдал свои связанные за­пястья. Затем, откинув голову назад, я увидел разрисованную (или же просто грязную, что гораздо более вероятно) спину с зеленоватым отли­вом. Наклонив голову вперед, я получил сомнительное удовольствие со­зерцать отвратительную морду папуаса (или еще кого похуже), размале­ванную грязью и увешанную клыками (клыквой, подумал я).
   Двое этих уродов (неужели и они когда-то были маленькими детьми? Тьфу! НЕ ВЕРЮ!) довольно бодренько несли меня привязанным к палке, спотыкаясь на каждом шагу и норовя уронить мою бесценную персону в за­росли колючек . Длинный ехал немного впереди, оглашая окрестности ди­кими воплями. Рация у меня на поясе надрывалась голосом Влада:
   - Олени!!! Что у вас там? Вы живы?!
   Так как мои руки были привязаны к палке, я не мог даже сообщить о внезапно наступившем американском народном празднике Первого Мая (прим.: MayDay - Майский День - сигнал о помощи), не говоря уже о том, чтобы достать из-за пояса вожделенный "Стечкин". Мне оставалось лишь тихо-мирно ехать и слушать Длинновские вопли.
   Наконец, продрав наши тела через очередные колючки, эти бабуины вы­волокли нас на полянку весьма нехилого сайзу и не слишком деликатно бросили на землю. Рядом свалили все наше снаряжение.
   Рация сорвалась с пояса и теперь лежала рядом со мной на земле. Ну что же, это был уже шанс.
   Перевернувшись на живот, стараясь не делать резких движений, я лег так, чтобы микрофон оказался у меня под подбородком, и носом нажал на клавишу передачи:
   - Внимание. У нас мелкие проблемки: нас захватила банда каких-то уродов, уровень развития примерно недостающее звено между человеком и обезьяной. Но я бы не возражал, если бы его и дальше не хватало.
   Из динамика сразу же раздался голос Киры.
   - Где вы находитесь?!
   - Понятия не имею. Но, полагаю, километрах в пяти от места нашего последнего привала.
   Несколько секунд в динамике стояла тишина.
   - Вылетаем на поиски, ждите! Оставьте передатчик включенным - может быть сумеем поймать пеленг.
   Я отпустил кнопку передачи и нажал кнопку включения маячка. Спасибо тому, кто предусмотрел такой случай.
   Покончив с делами, я поднял голову . Если раньше на полянке было только несколько часовых, то теперь народу явно прибавилось. Толпы разрисованных обезьян собирались на поляне. И чем больше их станови­лось, тем меньше они мне нравились.
   Я попытался оценить ситуацию. Добраться до ножа было весьма затруд­нительно. Я с тоской посмотрел на десантный стропорез, сиротливо ле­жавший метрах в 5 от меня и так и просящийся в руку. Давно замолкший Виктор перехватил мой взгляд и выразительно замычал, глазами показавая на свои сапоги. Я вспомнил, что он никогда не расстается со своим лю­бимым раскладным ножичком. Длинный осторожно пододвинул ногу ко мне. Обезьяны тем временем все собирались и собирались. Потихонечку я выта­щил нож и щелкнув кнопкой открыл его. Вполголоса я сказал Витьке по­додвинуть ко мне руки и осторожно провел по веревке. Она, как и поло­жено по сценарию, радостно лопнула.
   Тем временем часовой, тупыми глазами следивший за нашими манипуля­циями, наконец понял, что к чему. Он вскочил и что-то заорал, все ста­до бросилось к нам, но их поезд уже ушел.
   Длинный выхватил из-за пояса "Макаров". Хлопок, и на грязно-зеле­но-коричневой раскраске часового добавился еще и красный цвет, порази­тельно ему подошедший.
   Немыслимым образом развернув нож, я полоснул по веревке, в спешке распоров и руку, но уже это были мелочи по сравнению с тем, что теперь я могу добраться до пистолета.
   Длинный тем временем постреливал по толпе, пока они не очухались. На земле под его ногами лежало уже 3 пустых обоймы. Я поднял "Стечкин" и нажал на спуск, не торопясь поводя им из стороны в сторону.
   Вдруг толпа развернулась и побежала к деревьям. Сначала я подумал, что это они нас, грозных, так напужались, но тут над нами зависла туша "Бродсворда". К этому моменту дикари уже немного отошли от первого ис­пуга, и в нашу сторону полетели стрелы. Конечно, даже после этого мы могли бы оставить их без вполне заслуженного возмездия, хотя и были оскорблены до глубины души таким некультурным поведением. Но вдруг од­на из стрел просвистела сантиметрах в двадцати от головы бегущей к нам Ерры и со звоном расплющилась о борт корабля. Ну , все. Я еще мог простить нехорошее отношение ко мне, но обижать даму!
   По опущенному пандусу я взлетел на борт, и, пока народ устраивался и обсуждал, что делать с троглодитами, мы с Длинным плюхнулись в пи­лотские сиденья, и через пару мгновений корабль завис над лесом. Мед­ленно двигаясь по постепенно разворачивающейся спирали, мы тщательно поливали поляну огнем из главного калибра, стараясь не пропустить ни кустика.
   Кира ворвалась в кабину.
   - Это же люди!!! Немедленно прекратите огонь!!!
   Длинный, не поворачиваясь, хмыкнул:
   - Ща! Прям уже! - и всадил заряд плазмы в нору. Нора стала значи­тельно глубже и шире. Правда, сказать нам спасибо за расширение жилп­лощади было уже некому. А я всегда считал, что кремация - наиболее практичный способ похорон.
   Круги постепенно расширялись и, в конце концов, дошли до края поля­ны. Только тогда мы немного остыли и созрели для того, чтобы перестать стрелять залпом из всех трех орудий в отдельную обезьяну. Кира стояла у меня за спиной, ее лицо отливало всем спектром. В конце концов она обрела дар речи и прорычала:
   - Я вас отдам под суд!
   Должен сказать, что, если одно время она мне была откровенно симпа­тична, то после этих слов мне пришлось признать, что я в ней ошибся.
   Я обернулся:
   - Правда что ли? Ты точно собираешься это сделать? Ну что же, под­чиняюсь грубой силе. Может быть...
   Я хмыкнул:
   - Раз на одном корыте нам тесно, то я как истинный джентльмен вы­нужден его покинуть. - Я повернулся к Длинному:
   - Виктор, ты со мной, или...?
   Он стоя жевал Стиморол и смотрел в пустоту. Несколько минут спустя он, наконец, принял решение:
   - Я, наверное, остаюсь...
   Я перевел глаза на Влада:
   - Ты...?
   Он спрятал глаза:
   - Я это..., я не знаю...
   - Ну, что же..., - улыбнулся я. - Тогда всем привет, до встречи на полях изобилия!
   Вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык назвать мягкой эту мою по­садку. Я очень постарался, чтобы зубы клацнули не только у меня. Друж­ное ойканье подтвердило, что с этой задачей я справился.
   Я зашел в кормовую башню и собрал свои шмотки. По пути завернул к борткомпьютеру, и выдернул платку, которую повредил отверткой Длинный, сунув вместо нее плату, стянутую мной с корабля Ерры. Взяв все, что мог унести, я открыл дверь и медленно сошел по пандусу, волоча за руч­ку портативный дупликатор, синтезированный мной пару дней назад под чутким руководством Люси. Тут сзади раздался голос Длинного:
   - Эй! Хемуль! Подожди меня!
   Я обернулся: он вытаскивал свои пожитки из боковой башни. Мы взяли дупликатор за ручки и бодренько поперли все наше барахло в лес. Не ус­пели мы сделать и десятка шагов, как за нашими спинами раздался вопль Влада:
   - Олени!!! Меня забыли!!! - Вовочка вытаскивал из люка все свои ма­ленькие сумочки. Кира стояла в проеме люка с каменным лицом. Глядя на нее, я думал: как я мог так ошибаться в человеке?
   ---------------------------- Глава 2 ----------------------------------
   Ну, по крайней мере все встало на свои места. И теперь есть время подумать о том, что будет дальше. Мы медленно брели по лесу, выискивая место для привала, и коллективно обсуждали план дальнейших действий. Надо ли упоминать, что наши знакомые (и незнакомые) папуасы старались больше не попадаться нам на пути.
   Перед посадкой я заметил в нескольких километрах довольно высокую гору, и теперь мы поплелись туда. Над головой просвистел Бродсворд.
   - Все-таки слиняли! - подумал я и сплюнул под ноги. Сделав над нами круг, корабль поднялся по широкой дуге и вскоре исчез из вида.
   - Ну, что ж! - хихикнул я. - Посмотрим, кто круче.
   И мы зашагали к горе. Минут через несколько дупликатор и прочие шмотки основательно оттянули нам руки, и мы сделали привал. Пока ребя­та устраивали место для пикника, я пытался пришпандорить прихваченную компьютерную плату к системе питания дупликатора. Со всеобщей унифика­цией у них была явная напряженка, и мои матюки изрядно помогали делу. Наконец, мои титанические усилия (или вербальные заклинания) увенча­лись успехом. Контрольный дисплейчик засветился радужными полосками, динамик щелкнул и весело прогнусавил:
   - Всем привет! Майк! А тебе не кажется, что сначала надо было уз­нать мое мнение, собираюсь ли я оставаться?
   - Ну, ведь ты же знала, что я собираюсь сделать, и промолчала. Зна­чит, ты согласилась. И потом, нам ты нужнее. И наконец, неужели Кира не осточертела тебе своими постоянными придирками?
   Динамик отозвался уже привычным нам голосом:
   - Да, есть немного! И ты прав: если бы я не хотела остаться в вами, я просто не дала бы тебе вынуть плату.
   Я хмыкнул.
   - И как бы ты меня остановила?
   Люси язвительно хихикнула:
   - Элементарно, Ватсон. 200 вольт на корпус - и желание куда-нибудь лезть моментально пропадает. Надолго.
   Тем временем торжественные приготовления к банкету были завершены. Торжественно подняв пивные кружки с шампанским, мы встали, и я произ­нес тост:
   - Итак, господа, этот день войдет в историю клуба VMV как день не­зависимости. Независимости от женской половины человечества. Будем!!!
   Послышалось недовольное покашливание Люси.
   - Ну-ну, ребят, вы меня вообще в расчет не берете? Ну-ну, припом­ню...
   Мы рассмеялись и я немного подправил положение:
   - Ну что-ты, солнышко! Просто ты в доску наш человек!
   Довольное хихиканье возвестило о заключении мира.
   Стол был сервирован простенько, но со вкусом (нашим, естесственно). Наваленной жратвы хватило бы на целый взвод, но из выпивки благоразум­но решили ограничиться легкими напитками, вовремя вспомнив, что напи­ваться здесь чревато. Хрен знает, какая еще мерзость ошивается побли­зости.
   Повалявшись с полчасика на травке, наша троица двинула дальше.
   Мы потихоньку шли и сами не заметили, как лес кончился, и за редки­ми деревцами завиднелась гора. Я принялся выискивать место для очеред­ного привала, как вдруг за кустами сверкнул металл. Или мне показа­лось? Я свистнул ребятам, из последних сил першим шмотки, и, стараясь не сильно шуметь двинул к кустам. Но не успел я сделать и пары шагов, как земля под ногами вздыбилась, и небольшая, но многозначительная, воронка преградила мне путь. Стреляли из лучевика.
   Я упал на землю и сразу откатился в сторону, вытаскивая "Узи". Хит­рость не удалась. Меня снова осыпало комьями горелой земли, и вторая воронка возникла прямо у меня перед носом. Ребята, после первого выст­рела залегшие в кустах, короткими перебежками бросились в глубь леса, но по ним не стреляли. Били явно не на поражение, иначе я давно бы уже превратился в "ножки Буша". Нам всего лишь давали понять, что в этих местах гостям будут не очень рады. Немыслимым прыжком я перебросил свое тело за кусты, куда давно уже слиняла моя душа. Скрывшись из поля зрения неизвестного ворошиловского стрелка (хотя я и не был уверен что он меня не видит), я пополз назад. Вдруг в стороне я услышал невнятное бормотание. Судя по тембру, это был Длинный. Чертыхаясь про себя, я подполз к загораживающим полянку кустам и осторожно выглянул. Предста­вившаяся моему взору картинка была примерно следующей: Длинный с Во­вочкой лежали на спине, развалившись как на пляже, над ними стояла грозная фигура в гермаке и эскомбе (СпецКомбинезоне), очень вырази­тельно потрясая пушкой солидного размера перед их носами. Фигура была среднего роста (около 175 см.), ее мягкие движения напоминали кошачие, но хвоста видно не было.
   - Ладно, - подумал я, рассматривая это привидение через оптику "Узи" . Убивать было нельзя: сначала надо было открыть корабль (не пешком же оно сюда пришло), а сделать это мог только хозяин. К тому же, у меня возникли некоторые вопросы на которые ему предстоит отве­тить. Я аккуратно загнал ствол его пушки между трех стрелочек и мягко, что бы не сбить прицел, нажал на спуск. Птички, которых не распугали выстрелы из бластера, теперь поспешно смывались. В соответствии с за­конами физики, пушка с размочаленным стволом вылетела из его руки и приземлилась метрах в трех.
   Воспользовавшись моментом, Влад с Длинным разом вскочили и броси­лись на чужака. И тут выяснился любопытный и весьма неприятный факт: это Чмо владело кулаками ничуть не хуже, чем бластером. Длинный улегся отдыхать сразу, получив ногой по голени , Вовочка, благодаря своей боксерской подготовке, пока держался. Я выскочил из-за кустов как раз вовремя. Так как лицо противника было закрыто гермаком, а тело - плас­тиковым эскомбом, Вовочка ничего не мог поделать с этим чертовым СНИ­КЕРСОМ. Он уже пару раз словил по мозгам и уже начинал плыть.
   Я с прыжка ушел в кувырок, подкатываясь черному под ноги, но тот как будто только меня и ждал. Отбив очередной вовочкин удар, он подп­рыгнул и, опускаясь, пнул меня меж ребер. Свет на несколько секунд убавили. Пару раз вздохнув, я вскочил и ринулся в бой. Бросив быстрый взгляд на Вовочку, по его осоловевшим глазам я понял, что он вышел по­гулять в нокдаун и отдуваться придется мне одному.
   Первая моя атака сразу же захлебнулась. Незнакомец плавно ушел от моего удара, а мигом последовавшая за ним контратака заставила меня забыть о нападении и уйти в глухую оборону. Мне оставалось только бло­кировать его удары, пытаясь подловить на какой-нибудь ошибке. Но про­тивник с четкостью и методичностью робота пытался пробить мою защиту, не давая мне ни одной возможности.
   Краем глаза я заметил у него за спиной воронку, которую он сделал, стреляя по мне. Она была около полуметра в ширину и сантиметров двад­цать в глубину. Вполне хватит, чтоб споткнуться.
   Я поднырнул под ногу, явно собирающуюся влететь мне в фейсу, и, резко провернувшись, пробил аширу.
   Да, боец он был явно крутой. Еще до начала удара он стал отступать назад. Неудивительно, что моя нога до него не дотянулась. Только она и не собиралась.
   Этих нескольких шагов черному как раз хватило до ямки. В которую он успешно и влетел. Попытавшись спружинить падение, он неловко развер­нулся и головой гробанулся о дерево так кстати здесь выросшее.
   Черная фигура замерла. Что ж, теперь ему предстояло ответить на кое-какие вопросы, первым из которых стоял "Какой способ смерти он предпочитает?". Вместе с очухавшимся Виктором мы подбежали к упавшему противнику. Расстегнув вакуумную застежку гермака я сдернул его... Зо­лотистый водопад волос разлился по плечам. Длинный хмыкнул и пробур­чал: - Ну и везет же нам на телок. От одних чуть оторвались - тут-же второй эшелон!
   Я приступил к осмотру пленницы. При падении она нехило звезданулась маковкой и теперь была без сознания. Из рассеченного лба стекала тон­кая струйка крови - на такое ее гермошлем явно не был расчитан. Ранка была пустяковая, практически царапина, но все равно ее следовало обра­ботать. Намочив в самосовке кусок тряпки, я протер ей лоб. Она что-то промычала и открыла глаза. Потом засекла рядом с собой бутылку виски, взяла бутылку и глотнула.
   Я, конечно, знал что спиртное поднимает на ноги, но чтобы так быст­ро!
   Она вскочила и сквозь кашель принялась крыть нас на всех космичес­ких диалектах. Мы с Длинным катались по земле, давясь от хохота.
   - Ну что, солнышко, поплохело? - простонал я сквозь приступы икоты.
   - Да нет, в самый раз! - спокойно ответила она. Потом засекла свою искореженную пушку:
   - А вот за это надо я...а отрывать!
   Да, пушка действительно была крутая. Бластеров такого калибра я еще не видел.
   - Ну, с этим мы что-нибудь попробуем сделать, - сказал Длинный, поднимая ее грозное оружие, вернее, то, что от него осталось. Я подо­шел к брошенному в спешке дупликатору.
   - Люси! Ты можешь ее подклеить?
   Положив пушку в бункер, я отошел в сторону. Дупликатор ожил, по контрольной панели пробежали огоньки (все нет времени разобраться с их значением). Через несколько минут все затихло. Длинный открыл бункер и замер. Я заглянул через его плечо. Там лежало четыре одинаковые пушки. На трех была выгравирована дарственная надпись: "Членам VMV Software Corp. за освобождение QW-217 от своего присутствия".
   Я нагнулся над дупликатором:
   - Люси, ты почему молчишь? Ты что, обиделась?
   По индикаторной панели пробежали буквы: "Если хочешь что-нибудь ус­лышать, приделай оторванный провод на динамике. И большая просьба - не надо больше так бросать дупликатор."
   Я достал отверточку и, сняв крышку, прикрутил оторванный провод.
   Из динамика раздался голос Люси:
   - Вот! Так гораздо лучше!
   Я подошел к ребятам. Они уже успели познакомиться с амазонкой, так не вовремя решившей пострелять, и теперь весело с ней болтали. Правда, своего имени она не назвала, отделавшись псевдонимом. Который, надо сказать, на мой взгляд был весьма дурацким. Но он многое прояснил.
   "Черного Ангела" знала почти вся галактика. Почти половина ограб­ленных за последний год транспортов была на ее совести. На этой пла­нетке она отсиживалась, так как во время последнего рейда, галактичес­кий патруль весьма основательно ее потрепал и протащился за ней пол-вселенной. Нас она приняла за поисковую партию. Но решила на вся­кий случай сначала в этом убедиться, а потом уже хлопнуть. Она явно была нашим человеком, но не будучи твердо в этом уверенным, прежде чем отдать ей пушку, я отверткой проделал небольшую операцию над контактом кнопки спуска. Впрочем, моя предусмотрительность оказалась излишней. Наша новая знакомая спокойно сунула его в кобуру и продолжила разго­вор.
   /* end of edited section */
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"