* * *
 

 

И оптический прицел - продолжение его глаза. Он ищет цель. Один против всех, один над всем - единым, зловещим, летящим на город ненавидящим врагом...
 

 

 * * *

 

  Однажды он увидел в руках у своего товарища рогатку, и эта рогатка изменила всю его жизнь.

Мальчик взял рогатку в руки, вложил в резинку осколок кирпича и осмотрелся по сторонам в поисках подходящей цели.

 

  С расстояния в двадцать метров он угодил точно в красный фонарь светофора, висевшего над перекрестком.

 

  С этого дня он не расставался с рогаткой.

 

  Потом сделал себе другую, помощнее и поудобнее. В районе, где он жил, не оставалось ни одного целого стекла. А вскоре после этого он перешел на движущиеся мишени. Переулки были завалены сбитыми голубями. Все кошки и собаки в округе ходили либо с одним глазом, либо на трех лапах. Либо не ходили вообще.

 

  Мальчика неоднократно доставляли в полицию, после чего дома его ждал отцовский ремень. Вся зарплата родителей уходила на оплату битых стекол и ветеринаров. Но его исскуство только совершенствовалось.

 

  Немного повзрослев, он перестал беспокоить родителей. Все свободное время мальчик пропадал в местном пневматическом тире. Инструктора позволяли стрелять ему бесплатно.   Просто удовольствие было смотреть, как он сбивает все мишени, одну за другой.

 

  Когда в городе открывался Луна-Парк, мальчик опустошал все павильоны, где давали призы за метание колец или за стрельбу из пневматической винтовки.

 

  Потом он перешел на еще более крупные мишени.
 

 

  * * *

 

  Как-то раз к нему пристала банда местных хулиганов. Отобрали карманные деньги и дали пару подзатыльников. Мальчик сопротивлялся, и тогда его жестоко избили.

 

  Через несколько дней главарь банды вышел из дома и направился в школу. Когда он перебегал через дорогу (на красный свет), пущенный твердой рукой шарикоподшипник пробил ему правый глаз. Парень даже не успел понять, что произошло, как второй шарик ударил его по левому глазу. Тогда он упал на проезжую часть и громко завизжал, размазывая кровь по лицу. Несколько секунд спустя визг внезапно оборвался.

 

  Водитель проезжавшего грузовика увидел лежащего на шоссе парня, но не успел затормозить.

 

  Так мальчик впервые убил человека.

 

   Все в округе знали, кто мог произвести выстрелы, но не нашлось ни единого свидетеля. Полицейские несколько раз допрашивали маленького снайпера, но ничего от него не добились.

 

  А вскоре всем стало не до него. Потому что началась Большая Война. Мальчик надел военную форму и надолго покинул родной город.
 

 

  * * *

 

  Офицеру-распределителю он сказал, что хочет быть снайпером. Старый бюрократ посмеялся над ним и отправил в инженерные войска. Мальчик лишь пожал плечами.

 

  В инженерных войсках тоже выдают оружие. При первом же посещении полигона (мальчик впервые держал в руках огнестрельное оружие) все пули из его автомата легли в центр мишени.

 

  Командир инженерного батальона не был бюрократом и понял, что мальчику нечего делать в инженерных войсках.

 

  Его перевели в специальное подразделение. Мальчик попал к опытному инструктору. После первого же занятия по рукопашному бою инструктор опустил руки. Такого тупого курсанта он еще не встречал. Но потом были занятия по стрельбе. И снова все пули легли в "яблочко". Из любых стволов и на любых расстояниях результаты были одинаковы. Его даже не хотели направлять на специальные курсы снайперов. Но все же направили. Бюрократия.

 

  Начальник снайперской школы, ознакомившийся с успехами нового курсанта, решил заниматься с ним лично. Вскоре он понял, что это будет лишней тратой времени. Уже через некоторое время он предложил мальчику остаться в школе до конца службы - на должности инструктора. Мальчик подумал и отказался. Он умел стрелять. Но научить кого-нибудь другого этому исскуству он не смог бы.

 

  Напоследок старый офицер преподал ему только один урок. У снайперов есть обычай - делать зарубки на прикладе своей винтовки. Командир исповедовал какую-то странную религию. Поэтому он делал зарубки прямо на своем теле. Как-то раз он разделся до пояса, и курсант увидел, что весь торс командира испещрен мелкими шрамами.

 

  После каждого удачного выстрела по врагу старый снайпер оставлял у себя отметку на теле острым ножом. Он желал хотя бы частично почувствовать боль человека, который только что потерял жизнь благодаря ему.
 
  Как уже было сказано, в то время страна вела войну, большую и кровопролитную войну на восточной границе. Мальчик получил диплом снайпера и отправился на фронт.

 

  Через несколько месяцев маршал, командовавший армией врага, назначил награду за его голову. Вражеские солдаты опасались вылезать из окопов в любое время суток. Все офицеры противника спешно спороли погоны и знаки отличия. Мальчик держал Смерть на коротком поводке, но часто выпускал ее на волю в образе свинцового цилиндрика в стальной оболочке.

 

  Теперь он носил новое имя - Палач. Так прозвал его склонный к метафорам вражеский маршал. Маршал погиб через несколько дней после этого. Пуля залетела через смотровую щель его личного броневика.

 

  После смерти маршала "дух противника был окончательно сломлен". Война окончилась.

 

  Герою предлагали остаться в армии, но ему надоело каждый раз резать себя десантным кинжалом.

 

  Палач вернулся домой, увешанный орденами и медалями.
 

 

  * * *
 

 

  В родном городе его пыталась прибрать к рукам местная мафия. Палач отказался. Ему надоело убивать людей. И с ним не стали связываться, потому что понимали - себе дороже.

 

  Ему повезло больше, чем другим солдатам, вернувшимся с войны. Потому что он очень хорошо умел стрелять.

 

  Бывший защитник Отечества стал спортсменом. Кубки, золотые медали, деньги, слава, женщины - все блага мира потекли к нему рекой. Жители родного города очень гордились своим земляком. Ему даже присвоили звание почетного гражданина. Пригласили на торжественную церемонию. Мальчик подумал и согласился. У него как раз был перерыв между чемпионатом мира и очередными Олимпийскими играми.
 

 

  * * *

 

  Церемония состоялась в мэрии. Мэр толкнул длинную речь. Под громкие и продолжительные аплодисменты вручил медаль и грамоту.Затем последовал не менее торжественный банкет.

 

  После банкета мальчик отпустил машину и пешком отправился в гостиницу. Случилось так, что он заблудился и направился не в ту сторону. Однако вскоре он набрел на знакомые места. Это был район, в котором он провел свое детство.

 

  Ему некуда было торопиться. Мальчик присел на скамейку у тротуара и принялся лениво наблюдать за немногочисленными прохожими и автомобилями. Потом пришла ночь, и улицы окончательно опустели. Но было относительно светло - недавно установленные новомодные фонари горели в полную мощность. Мальчик вздохнул и встал. Вытащил из кармана мобильный телефон, собираясь вызвать машину из гостиницы. Но внезапно что-то привлекло его внимание.

 

  У стены дома на противоположной стороне улочки сидел кот. Обычный дворовый кот темно-серой масти. Кот смотрел куда-то в сторону. Мальчик машинально осмотрелся по сторонам и подобрал с земли булыжник. Взвесил его на руке. Прицелился. Немного подумав, решил, что будет неспортивно стрелять по неподвижной мишени. Поднял еще один булыжник и метнул его так, что тот ударился в стену дома в нескольких сантиметрах от кота. Сейчас тот ударится в бега, и вот тогда...

 

  Но кот не побежал. Он вздрогнул, посмотрел в сторону мальчика и его глаза блеснули в темноте. Потом он привстал и очень медленно направился прочь - каким-то странным и неуверенным шагом. Мальчик пожал плечами и бросил второй камень. Тот ударился об асфальт прямо перед носом кота. Но тот и не собирался ускорить шаг.

 

  Палач вздрогнул и выронил третий камень. Потом пересек улочку и подошел к коту поближе. Тот остановился и прижался к стене, смотря на человека неподвижными глазами. Мальчик подошел почти вплотную. Кот не сделал ни единой попытки увернуться.

 

  Теперь Палач мог внимательно рассмотреть несостоявшуюся бегущую мишень. Кот был стар, очень стар. Это было ясно видно по его шерсти не первой свежести и усталым мутным глазам.   Неожиданно для самого себя мальчик взял кота на руки. Тот не сопротивлялся. Только снова вздрогнул, когда мальчик попытался погладить его.

 

  У кота были перебиты две лапы. Это случилось очень давно, и кости успели срастись. Кот хромал всю свою длинную - по кошачьим меркам - жизнь. Зверь больше никогда не доверял людям, и поэтому ему удалось прожить так долго. На улицах он появлялся только по ночам. Но теперь он устал, очень устал. Кот вздохнул и прикрыл глаза.

 

...Однажды на войне Палач помог санитарам нести носилки с раненным солдатом. Вражеская мина оторвала солдату обе ноги чуть ниже колен. Он не кричал, не плакал, не стонал. Только молча смотрел в небо широко раскрытыми глазами...

 

...Маленький мальчик неподвижно стоял у стены, осторожно гладил старого кота, и по его щекам текли слезы...

 

 Когда о нем помыслю поневоле,
 И о солдатах, павших на войне ,
 Предела нет моей жестокой боли -
 Её вовеки не измерить мне...*

 

 

 

 

 

(с)Александр Лесной,

http://zhurnal.lib.ru/l/lesnoj_a_i/

 

 

 

 

 

 

  * * *

 

 

 

Найти Палача было легко. После полного разгрома армии противника он отошёл от военных дел и всецело погрузился в спорт. Его лицо не слезало с цветных фото-обложек разношерстных журналов, а имя так и пестрело на первых полосах газет.

 

Снайпер прибыл в родной город Палача, ему было известно: Палач должен присутствовать на торжественном присуждении ордена почётного гражданина. Тогда-то Снайпер его и достанет.

 

В отличие от Палача, Снайпер не стал героем - в проигравших войну армиях не дают наград. Такова бесславная участь побеждённых.

 

Снайпер не испытывал зависти к успехам Палача, не испытывал он и трепета перед еискусством стрельбы Палача -- стрелял он немногим хуже. Но, несмотря на всё это, Снайпер желал смерти Палачу, и убить его он хотел только ради одного - ради мести.

 

 

 

  * * *

 

Когда-то у Снайпера был брат. Брат Снайпера не был профессиональным стрелком, не был он и храбрым десантником , и уж тем более он не являлся мудрым полководцем или проницательным тактиком. Брат Снайпера был обычным среднестатистическим, ничем не выдающимся солдатом , и служил в обычном , ничем не выдающимся среднестатистическом подразделении. В один прекрасный день его не стало.

 

Во время войны Палач хорошо потрудился своей оптической винтовкой - он держал Смерть на коротком поводке, но частенько отпускал её погулять в образе свинцового цилиндрика , покрытого стальной оболочкой. А отпускал он её обычно в ряды вражеских бойцов, и совершено случайно среди них как-то оказался брат Снайпера. Хотя если бы Палач и знал о том, что он целится в грудь родного брата Снайпера, он все равно нажал бы на спуск - Снайпер, как и его брат были врагами, а врагов как известно не жалеют.

 

Извещение о смерти брата Снайпер получил вечером следующего дня. Младший лейтенант, принесший извещение , в котором было написано о смерти брата, протянул Снайперу тоненький лист бумаги и произнёс: "Говорят , это был Палач". Снайпер пробежался по ровным, отбитым на печатной машинке буквам, и из глаз его потекли слёзы. Он согнул листок бумаги пополам и положил его в нагрудный карман. Тогда-то Снайпер и поклялся отомстить.

 

Во время войны Снайпер не упускал Палача из вида - читал все газеты, слушал каждую радиопередачу, где было упомянуто хоть слово о ненавистном ему Палаче. Снайпер постоянно переводился с одного края фронта на другой, следом за своим недругом. Палача перекидывали из одной боевой точки в другую - на самые опасные участки поля боя, где солдатам приходилось туго. Но Снайпер преследовал его, писал заявления о переводе и через несколько дней он был рядом с Палачом.

 

По разные линии фронта они делали одно и то же - находили возвышенность; удобно устраивались на траве, земле, асфальте, бетоне; доставали из чехлов винтовки и неподвижно замирали. Притворившись каменными изваяниями, оба стрелка ждали, когда в поле зрения попадёт враг и достойная точного выстрела мишень. Но если Палач никого специально не выискивал среди усталых силуэтов солдат противника, то Снайпер напротив - усердно вглядывался в оптический прицел, силясь разглядеть среди серой толпы солдат неприятеля, ставшее знакомым до каждого штриха, лицо ненавистного Палача.

 

Поиск Палача стал смыслом жизни Снайпера, он совсем перестал отстреливать положенные цели - он только жадно вглядывался в окуляр оптики и искал, искал, искал. Снайпер перестал убивать обычных солдат - он охотился на снайперов противника. Рыскал перекрестием оптического прицела по отдалённым возвышенностям, по местам которые выбрал бы сам. Он разыскивал одиноких притаившихся стрелков вроде себя и если ему удавалось такого найти, Снайпер не раздумывая нажимал на спуск. Раздавался выстрел , и чужая линия жизни прерывалась крохотной смертью калибра 7,62. В своих вечных поисках он дошел до того , что стал игнорировать поручения начальства.

 

Такое положение вещей, конечно же, не устраивало командование - Снайпера из офицера разжаловали в рядовые. Со словами: "Скажи спасибо , что под трибунал не отдали", отняли любимую десятизарядную СВД и вручили дурацкий скорострельный РПК-74 со складными сошками. Вот таким образом он превратился из элитного снайпера в "пушечное мясо".

 

В рядах обычных солдат Снайпер познакомился со смертью по-настоящему. Когда ты лежишь на крыше высокого здания или выглядываешь в окно , держа в руках снайперскую винтовку, находясь за милю от поля боя - чувство смерти кажется не таким острым, оно не вглядывается тебе в глаза и не разевает окровавленную пасть норовя вцепиться в горло струёй свинца. На крыше ты чувствуешь себя в безопасности, тебе кажется, что ты судья и палач в одном лице - ты сам выбираешь -- кого миловать, кого казнить. В окопах же этого ощущения нет , и единственное постоянное чувство, которое никогда не проходит - страх. Ты отождествляешь себя уже не с судьёй и не с палачом, а с тем , кто ты есть на самом деле - с куском бекона на раскаленной сковородке.

 

* * *

 

Все просьбы Снайпера о переводе попросту игнорировались, он потерял Палача из виду и погряз на три месяца в хаосе войны.

 

Но судьба во все времена была сукой, сукой она и останется: остатки подразделения , в которое занесло Снайпера , уходили от преследования. Нет - они не отступали, накрытые липкой паутиной паники и ужаса , солдаты бежали. Противник настойчиво гнал их к горному хребту , намереваясь загнать в ловушку. Словно своры голодных гончих , отряды неприятеля теснили беглецов к скалам , и через пару часов этой гонки они должны были настичь отступающих.

 

Снайпер бежал по открытой равнине к спасительным скалам, впереди неслись такие же как и он бойцы - остатки подразделения, он бежал в самом хвосте "отступающего" воинства. Ручной пулемет казалось весил целую тонну, у стрелка постоянно возникало желание бросить этот металлолом на землю, но Снайпер никак не решался этого сделать - чёрт знает , что ждёт его впереди.

 

А впереди его ждал Палач, точнее не его - человеку, носящему грозное имя Палач, было наплевать на какого-то там Снайпера, про которого он даже ни разу не слышал, Палач , забравшись на высокую скалу поджидал отступающее "подразделение" противника. Жалкие остатки некогда внушительного отряда двигались прямо в ловушку - восемь стрелков засели в горах и замерли, подстерегая неприятельских бойцов. Палач , не шевелясь , смотрел в оптический прицел , наблюдая за бегущими людьми - он ждал , когда противник подойдёт на приемлемое для выстрела расстояние.

 

Снайпер отставал от своего отряда - бойцы оторвались на добрую сотню метров, и он никак не мог их догнать.

 

Палач нажал на спусковой крючок, отпуская на волю Смерть.

 

Снайпер, матерясь, бежал вперёд. Силы покидали его тело, и он бежал всё медленнее и медленнее. Разрыв между ним и отрядом с каждой секундой увеличивался.

 

Крохотная свинцовая пчела вспарывала пространство до намеченной Палачом мишени. Разрывая воздух, пуля летела к врагу своего хозяина. Равнодушная смерть рассекла расстояние до цели за долю секунды.

 

Палач не видел , как грудь бойца, в которого он стрелял, взорвалась Армагеддоном алых капель - Палач был занят второй мишенью. Вторая пуля почти снесла голову солдату бежавшему рядом с первой жертвой Палача.

 

Между двумя выстрелами, огласившими равнину, не прошло и секунды. Увидев, как два бойца , возглавлявшие их отряд , упали почти одновременно на землю, Снайпер вначале замер, а затем поняв , что происходит, метнулся к левой стороне поляны - там, в пятистах метрах от места , где находился стрелок , рос лес. Снайпер пробежал только десяток метров и услышал , как за спиной раздались громкие выстрелы как минимум шести винтовок - звук который , стрелок ни с чем не спутает, так поёт только оружие снайперов. Внезапно у стрелка возникло ощущение - Палач где-то рядом, совсем близко. Но он отогнал эти мысли и из последних сил бежал к спасительным деревьям с ветвистыми кронами , покрытыми зелёной листвой.

 

Палач стрелял на автопилоте: захватывал очередную фигуру в перекрестие прицела, нажимал на спуск, сдвигал прицел чуть в сторону, ловил ещё одного солдата , в панике озирающегося по сторонам , и не знающего , что делать. Но делать этому бедолаге было уже нечего - Палач вновь нажимал на спуск. Он убивал без всякого удовольствия - просто это была его работа, он обязан был делать то, что делал. В конце концов это не его страна начала войну.

 

Равнина была идеальным местом для отстрела противника -- здесь негде спрятаться , негде укрыться - голая степь. Слева и справа от Палача звучали выстрелы - снайперы из его малочисленного отряда трудились вовсю. Часть бойцов на голой равнине , расположенной под скалами, залегло в невысокой траве - но они были видны остроглазым стрелкам как на ладони, другая же часть вражеских солдат пыталась разбежаться в стороны - к спасительному лесу , окружающему равнину. Таких прытких снайперы убивали в первую очередь. Одна из фигурок, самая дальняя от скал, с массивным пулеметом в руках , почти достигла леса, Палач прицелился. Расстояние было слишком велико даже для Палача - он мог промахнуться. Выстрел. Фигурка крутанулась на месте , выронила пулемёт и упала в траву, солдату не хватило каких-то жалких пяти метров, чтобы скрыться между зелёными деревьями. Смотри-ка -- попал. Палач отвёл взгляд в сторону, переключая внимание на остатки ещё живых бойцов неприятеля.

 

Плечо Снайпера обжигала мучительная боль, хотелось схватиться за рану, но он, закусив до крови губу, неподвижно лежал на земле. Минут пять он притворялся мёртвым, затем решил рискнуть и , рывком поднявшись с земли, сжимая здоровой рукой пулемёт , в несколько прыжков достиг леса. Ещё несколько шагов -- и Снайпера со всех сторон обступили высокие деревья, надёжно скрывая от глаз стрелков с гор.

 

Он шёл по лесу, раненная рука безвольно висела плетью - её парализовало. Снайпер протащил пулемёт всего сотню метров, затем бросил - слишком тяжело. Он брёл по незнакомому лесу в чужой стране, за тысячу километров от Родины , по вине проклятых политиков , вздумавших захватить маленькую, но гордую страну-соседку.

 

У Снайпера так и не проходило чувство: Палач рядом, даже больше того , стрелок был уверен , отметина на его плече - дело рук Палача. Ну что же - ещё один повод его убить. Он не знал когда, не знал где, но он доберется до Палача. Вот только рука заживёт.

 

 

* * *

 

В армию Снайпер так и не вернулся - скрылся за границей, подальше от воюющих стран. В скором времени оказалось, что он принял правильное решение - его страна была разгромлена и капитулировала. Правительство свергнуто, армия расформирована, надоевшая всем война закончилась.

 

 

Все эти известия Снайпер принял с равнодушием, словно это вовсе не его Родина потерпела поражение и потеряла былой престиж. Его интересовало только одно - где Палач. Плечо, отмеченное пулей, успело зажить , и Снайпер всё так же ненавидел лютой ненавистью Палача.

 

 

Палач стал олицетворять для Снайпера всё то, что он ненавидел и к чему испытывал глубокое отвращение. Вся мерзость мира сконцентрировалась в одном человеке. Но почему-то Снайпер никогда не задумывался - есть ли различия между ним и Палачом.

 

 

* * *

 

Потерять из виду такую личность , как Палач , было просто невозможно - он стал великим спортсменом, и телеканалы наперебой показывали передачи с его участием, и чуть ли не каждый день транслировали взятые у бывшего убийцы интервью. То же самое касалось и газет с журналами.

 

Все с радостью позабыли армейскую кличку Палача - теперь он стал знаменитым стрелком-спортсменом. Он уже не тот хладнокровный убийца, каким был в военные годы - теперь он обрёл славу и покой.

 

На все эти красоты Снайпер смотрел с презрительной ухмылкой. Сам он не стал героем и великим спортсменом, удел его профессии был более приземлён - заказной убийца. Снайпер умел стрелять, пожалуй , это было единственное , что он умел делать хорошо , и , не мудрствуя лукаво , он взялся за криминальную работу.

 

В течение года Снайпер следил за успехами Палача, за это время он успел придумать сотню планов по устранению своего врага, но планы так и остались невоплощёнными в реальность идеями. И вот , неделю назад он узнаёт из газет - Палач направляется в свой родной город.

 

 

* * *

 

Снайпер не отрывал глаз от Палача весь вечер, даже за праздничным столом во время банкета, он не переставая смотрел в лицо убийцы своего брата. Вот он, перед ним - Палач, вселявший во время войны ужас во всех бойцов противника. Он тот, кого назвали Хозяином Смерти, он тот , кого так ненавидел Снайпер.

 

Несколько раз Палач бросал на Снайпера пустые , ничего не выражающие взгляды, тогда последний все-таки уводил глаза в сторону - было нелегко выдержать взгляд этих пронзительных и отрешённых колодцев тёмной бездны.

 

Банкет закончился , и гости стали расходиться. Палач , на удивление Снайпера , не сел в своё авто, а отпустил машину и пошёл пешком. Он бесцельно брёл по городу, засунув руки в карманы белых брюк, автомобиль Снайпера двигался за Палачом на безопасном расстоянии.

 

Снайпер волновался, ладони , сжимавшие руль машины , вспотели. Тысячи раз в мыслях он убивал Палача, но сейчас всё было реально , как никогда. Так долго он стремился к этой цели, и теперь она совсем рядом - их разделял только выстрел. Несколько раз Снайпер сдерживал себя от соблазна вытащить из лежащего на заднем сиденьи футляра винтовку с мощной оптикой, и затем , подъехав вплотную к Палачу , застрелить его прямо в упор, не выходя из салона автомобиля. Нет, нельзя! Не сейчас - чуть позже.

 

А Палач всё шёл и шёл, сворачивая на перекрёстках наугад - он слишком давно покинул родной город и успел его позабыть за это время. Машина Снайпера с тонированными стёклами следовала за Палачом, словно преданный пёс.

 

Внезапно Палач остановился посреди тротуара, он с любопытством осматривал фасады низкорослых домов, затем медленно опустился на рядом стоящую скамейку. Снайпер нажал на тормоз , и машина остановилась, он заглушил двигатель - было видно , что Палач ещё долго не собирался подниматься со скамьи.

 

Палач, откинувшись на изогнутую спинку деревянной скамейки, лениво смотрел на немногочисленных прохожих и проезжающие мимо автомобили. Пришла ночь, и улицы окончательно опустели, хотя город так и не покрылся темнотой - недавно установленные новомодные фонари светили в полную мощность. Машина Снайпера одиноко стояла в сотне метрах от сидевшего на скамье Палача. Снайпер наконец решился выполнить задуманное, он вынул из кармана пластиковую баночку с надпись "Дизопам" и , вытряхнув на ладонь четыре таблетки , сунул их в рот и разжевал, сглотнул горькое крошево. Затем схватил с заднего сиденья прямоугольный футляр с винтовкой, открыл дверцу и , выскользнув из автомобиля , скрылся в подъезде ближайшего пятиэтажного многоквартирного дома.

 

Через несколько минут Снайпер оказался на плоской крыше с полуметровым бордюром , идущим по краю. Трясущимися руками Снайпер раскрыл футляр и вытащил из неё СВД, вставил магазин, закрепил оптический прицел и накрутил на ствол массивный цилиндр глушителя. Сняв винтовку с предохранителя, он подошёл к краю и присел на одно колено - было неудобно, но Снайпер, наплевав на все удобства, поймал Палача в перекрестие прицела.

 

 

 

* * *

 

...У кота были перебиты две лапы. Это случилось очень давно , и кости успели срастись. Кот хромал всю свою длинную - по кошачьим меркам - жизнь. Зверь больше никогда не доверял людям, и поэтому ему удалось прожить так долго. На улицах он появлялся только по ночам. Но теперь он устал, очень устал. Кот вздохнул и прикрыл глаза.

 

...Однажды на войне Палач помог санитарам нести носилки с раненым солдатом. Вражеская мина оторвала солдату обе ноги чуть ниже колен. Он не кричал, не плакал, не стонал. Только молча смотрел в небо широко раскрытыми глазами...

 

...Маленький мальчик неподвижно стоял у стены, осторожно гладил старого кота, и по его щекам текли слезы...

 

Старый кот открыл глаза и , глядя куда-то вверх , тихонько мяукнул. Мальчик , не обращая внимания на предупреждение старого кота, всё так же гладил животное по тёмно-серой шерсти. Кот, не отрываясь, смотрел всё в ту же точку и мяукнул ещё раз, Палач поднял влажные глаза к крыше.

 

Длинные волосы девушки развевались ветром, снизу было трудно рассмотреть -- красива она или нет. Один глаз прищурен, другой же смотрит в оптический прицел прямо на Палача.

 

* * *

 

Елена уверенно держала винтовку, прицел смотрел точно в грудь Палача, в руках он держал серого дворового кота и непрерывно поглаживал животное. Девушка-снайпер напряглась - сейчас только стоит ей нажать на спуск, и душа Палача навсегда покинет землю обетованную. Она подняла винтовку немного повыше, дабы в последний раз увидеть лицо Палача... и замерла - Он смотрел прямо на неё. В глазах Палача блестели слёзы, а на губах играла улыбка...

 

 

 

 

 

"...Выжженная беспощадным солнцем равнина с разбросанными кое-где зонтичными акациями усеяна выбеленными и рассыпавшимися в прах скелетами диких животных.   Опираясь на радиатор быстроходной машины, на переднем плане стоит человек с многозарядной винтовкой, щуря скучающие глаза от дыма прилепленной к углу рта сигареты. Подпись на староанглийском языке игрой слов означала одновременно "Конец дичи" и "Конец игры".

Иван Ефремов, "Час Быка".

 

 

 

 

 

 

 

Черт бы его побрал, пусть уже отпустит это несчастное животное!

 

Она не могла выстрелить. Каким бы хорошим стрелком она ни была, всегда существует возможность, что она промахнется. И тогда может попасть в кошку, которую держит этот ублюдок. Или даже если она убьет его, Палач упадет и уронит кошку. И та может серьезно пострадать. А этого никак допустить нельзя.

 

Елена очень любила животных.

 

 

...Елена очень любила животных. Сколько себя помнила. Любовь к животным ей привила мать, которая была ветеринаром. Благодаря маме у них дома постоянно присутствовала какая-нибудь живность. От самых заурядных дворовых щенков до экзотических броненосцев. Когда Елена повзрослела и ее стали выпускать на самостоятельные прогулки, она принялась таскать в дом голодных котят и выпавших из гнезда птенцов. А также недостреленных собак и голубей. Некоторых из них мама успевала спасти.

 

Недостреленных... Да, в ее городе тоже водились мальчишки, подобные Палачу. Мальчишки во всем мире одинаковы.

 

Отец постоянно ворчал, когда видел в доме очередное живое существо, но мама постоянно вставала на защиту дочери.

 

- Или ты предпочитаешь чтобы твоя дочь выросла жестокой и бессердечной? - говорила она.

 

В один день обычно немногословный отец не выдержал и разразился целой речью.

 

- Да, предпочитаю! Потому что мы живем в таком дерьмовом мире, где жестоким и бессердечным легче выжить!

 

Отец знал, о чем говорил. Вот уже тридцать лет он носил военную форму, на которой время от времени прибавлялась очередная звездочка или нашивка. Их родная Империя вела постоянные войны вблизи и вдали от своих границ, в которых отец принимал непосредственное участие. Одно время его очень редко видели дома. Мама провела немало бессоных ночей, ожидая вестей с очередного фронта. Но позже, когда дети - Елена и ее младший брат - подросли, отца перевели на службу в Генеральный Штаб, который располагался в их родном городе. Теперь он стал бывать дома почти каждый день.

 

 

 

Четырнадцатый день рождения Елены отмечали на вилле за городом. Отец заявился на праздничное торжество с загадочным подарком. Нет, ничего загадочного в нем не было - небольшая коробка в яркой упаковке, перевязанная ленточкой. Но если все прочие подарки, принесенные друзьями и родственниками, были немедленно распакованы и изучены, то свой подарок отец запретил открывать до конца праздника.

 

Когда гости разъехались, было еще довольно светло, и отец повел Елену на задний двор, захватив с собой подарок.

 

- Теперь можешь открыть его, - сказал отец, и в его голосе послышались торжественные нотки.

 

Елена разорвала упаковку, открыла простейшую защелку на пластмассовой коробке. Внутри, на бархатной подкладке лежал...

 

Она осторожно вытащила блеснувший нержавеющей сталью небольшой, но тяжелый пистолет. Машинально обхватила рукоятку - обшитая мягкой резиной, она оказалась точно по ее руке. Повертела оружие в руках. Затвор пистолета украшала надпись "Colt General Officer's. Cal. 45".

 

- Зачем это, папа? - тихо спросила она.

 

- Я уже говорил, дочка, - мягко сказал отец. - Мы живем в жестоком мире. Ты должна научиться защищать себя. Я очень надеюсь, что тебе никогда не придется этого делать, но, как говорится, лучше сорок лет носить пистолет и ни разу не выстрелить, чем в один неудачный день оказаться без пистолета под рукой.

 

У отца слова не расходились с делом. Со своим древним "магнумом" он не расставался даже на кухне.

 

На звуки выстрелов из дома прибежала мать. Увидев, чем занимаются отец с дочерью - а они самозабвенно расстреливали из "кольта" старую деревянную бочку - она недовольно покачала головой, но ничего не сказала.

 

Одной стрельбой дело не ограничилось. Отец устроил Елену в секцию каратэ и парашютный клуб. Но именно пулевая стрельба стала ее страстью и вторым увлечением - на первом месте все еще оставались животные. Правда, одно другому не мешало. В отличие от своего ровесника-Палача, Елена оттачивала свое мастерство исключительно на мишенях. Благо, она могла себе это позволить. Палач рос в небогатой рабочей семье, какие во множестве населяли Республику - отец Елены был одним из высших офицеров Империи. Для него ничего не стоило устроить для дочери уик-энд на армейском полигоне, в окружении автоматических пушек и огнеметов.

 

Однако подлинной ее любовью стали снайперские винтовки. Она перепробавала все - от малокалиберного финского "Валмета", звук выстрела которого был тише комариного писка до сверхтяжелого американского "Гриффина", метающего 30-миллиметровые урановые пули, и после одного выстрела из которого девушка неделю ходила с забинтованным плечом. И в конце концов остановилась на русской СВД - не самой удобной, но одной из самых надежных. И у нее пули ложились одна в другую - примерно в те годы, когда Палач перешел на пневматические винтовки. Впрочем, природный талант Палача и добытый многочисленными тренировками профессионализм Елены - две вещи несравнимые.

 

Изредка к ним присоединялся и младший брат Елены, но отец на этом и не настаивал. С мальчиком он особенно не нянчился, и не старался привить ему любовь к "боевым искусствам". Мужчина как-никак, сам должен научиться выживать в этом жестоком мире.

 

В один день в их дом пришла беда. Отец с матерью погибли в автокатастрофе. Это было вскоре после того, как Елене исполнилось восемнадцать, а ее брату семнадцать. Елена тяжело переживала, но надо было как-то жить дальше. От отца осталась пенсия, но, как водится, ее оказалось недостаточно. В этом году девушка собиралась поступать в медицинский институт - на ветеринарное отделение, разумеется. Теперь все ее планы рухнули. Она принялась искать работу и справедливо рассудила, что следует заняться тем, что она лучше всего умеет делать. Зарплата полицейского была выше, чем зарплата помощника ветеринара без высшего образования. Дочь заслуженного генерала охотно взяли на работу в полицию. Само собой, она была лучше всех на занятиях по стрельбе - и после курсов Елена попала в специальное подразделение, которое занималось освобождением заложников.

 

Своего первого она убила примерно тогда же, когда Палач прострелил оба глаза главарю школьной банды. Говорят, в первый раз всегда тяжело - а потом постепенно привыкаешь. Для нее было легко и в первый раз. Она лежала на плоской крыше столичного аэропорта, террорист бежал по взлетно-посадочной полосе, беспорядочно стреляя во все стороны. Короткое движение указательного пальца - и убийца споткнулся на бегу. Совсем просто, как стрельба по движущейся картонной мишени на полигоне. Кроме того - люди-сволочи, и они не заслуживают снисхождения. Животные такие милые и беззащитные, они никогда не обидят тебя почем зря, не оскорбят, не унизят. Люди - совсем другое дело.

 

Несмотря на то, что большую часть своей сознательной жизни девушка провела под крылом папы-генерала, ей неоднократно приходилось встречаться с человеческой подлостью и жестокостью. Но она не любила об этом вспоминать и говорить.

 

Правда, ее карьера в полицейском спецназе не состоялась. В следующий раз она получила приказ стрелять в террориста, который прикрывался заложником. В роли заложника выступала пятилетняя девочка. Елена так и не смогла выстрелить. Хотя террорист неоднократно поворачивался боком или опускал девочку на уровень груди, оставляя неприкрытой голову. Нет, она не хотела рисковать. Будь заложник немного постарше - она бы рискнула. Но маленький ребенок... Он так же беззащитен как и котенок с перебитой лапкой.

 

В тот же день, не дожидаясь выговора за нарушение приказа, девушка написала рапорт об увольнении. Война на западной границе шла уже полным ходом - и отказ от работы в полиции означал автоматическую отправку на фронт. В имперской армии женщины служили наравне с мужчинами. Среди женщин встречались не то что снайпера - боевые летчики и капитаны ракетных крейсеров. Полное торжество идей феминизма.

 

Елена вернулась домой и принялась упаковывать вещи. В самый разгар сборов пришел ее брат. Несколько дней назад ему исполнилось восемнадцать лет. В почтовом ящике он нашел предписание явиться на призывной пункт. Брата и множество его сверстников ожидал учебный лагерь неподалеку от имперской столицы, после чего у них была одна дорога - на фронт.

 

Они обнялись на пороге дома и больше не встретились никогда.

 

Стрелять во вражеских солдат было гораздо проще. Они, как правило, не прикрывались заложниками.

 

- Все время одно и то же, - говорил однажды по этому поводу ее командир. - Падают, как сломанные куклы...

 

Потом он повернулся к Елене и добавил, выдыхая сигаретный дым:

- Помни одно, малышка - целься в голову - раненных не будет. Мы же не садисты какие-нибудь.

Затем он бросил окурок на землю, растоптал его и ушел прочь, напевая веселую песенку.

 

      Хорошо бродить по свету
      С карамелькой за зубами, 
      И еще одну для друга
      Взять в кармане про запас!
      Потому что, потому что,
      Всеx сильнее и дороже,
      Всех доверчивей и строже
      В этом мире Доброта,
      В этом мире Доброта...

 

 

 

 

 

 

Теперь, лежа на крыше дома, она вспомнила девочку, которая разрушила ее полицейскую карьеру. Там была девочка, здесь кошка... слабое, маленькое, беззащитное существо...

 

Елена выругалась и поставила винтовку на предохранитель. Ничего. Теперь он никуда от неё не уйдет.

 

 

Слезы застилали глаза Палача, и он несколько раз моргнул. Девушка с крыши исчезла. Да и была ли она? Черт знает что мерещится ему в последнее время. Не хватало еще кровавых мальчиков по ночам. Нет, Палач не страдал подобными сантиментами и не верил во всякую свехъестественную чушь. Может быть, именно поэтому призраки убитых им людей к нему не приходили. Пока... Он резко покачал головой, разбрызгивая слезы и отгоняя глупые и ненужные мысли.

 

- Ну что , брат ? - тихо сказал он , обращаясь к коту. - Пойдем домой ?

 

Домой... Он вернулся в родной город, но у него здесь больше не было дома. Дом разбомбили во время войны. Вместе со всей его семьей.

 

Палач вздохнул и снова потянул из кармана сотовый телефон.
Через несколько минут рядом с ним остановился присланный из отеля шестидверный лимузин.

 

 

Елена забросила футляр с винтовкой на заднее сиденье своего "олдсмобиля" и резко захлопнула дверцу. Потом несколько раз в бешенстве ударила ногой по колесам. Шит, шит, и еще раз шит! Ведь это же был Палач! Почему она не нажала на спуск?! Дура , какая же ты дура!!! Ничего бы с этой кошкой не случилось! Приземлилась бы на четыре лапы и вперед! Твою мать!

 

Последние слова, она, очевидно, произнесла вслух, потому что внезапно услышала у себя за спиной :

 

- С вами все в порядке, госпожа?

 

Девушка резко обернулась. Рядом с ней стояли двое полицейских. Ночной патруль. Она машинально пробежалась глазами по черным мундирам, пистолетам в поясных кобурах и радиопередатчику, который держал в правой руке младший офицер.

 

- Да... все в порядке, - медленно ответила она. - Я... я просто поссорилась со своим другом.

 

- Вам нужна помощь? - вежливо осведомился сержант.

 

"Да пошел ты в задницу со своей помощью!"

 

 

- Нет , спасибо. Я живу неподалеку отсюда, - она заставила себя улыбнуться и сделала шаг к машине, одновременно извлекая из сумочки ключи.

 

 

Полицейский также пробежался по девушке глазами, потом бросил взгляд на машину и поднял руку к козырьку :

 

- Всего хорошего, госпожа.

 

Патрульные двинулись по своим делам. Елена несколько раз глубоко вздохнула, села в машину и вставила ключ в замок зажигания. Потом достала из отделения для перчаток несколько аудиокассет. Быстро перебрала и вставила одну из них в магнитолу. Выжала педаль газа и помчалась по ночным улицам. Из динамиков гремела "Salt Water"...

 

 

 

- Пришлите ко мне в номер ветеринара , - сказал Палач администратору в вестибюле отеля.

 

- Сию минуту, месье, - администратор потянулся к телефону, нисколько не удивленный подобной просьбой. Он увидел кошку, свернувшуюся на руках у Палача. А кроме того, в отеле нередко останавливались богатые дамочки со своими вечно больными болонками и пекинесами. Так что администрация отеля водила давнее знакомство с районным ветеринаром. И ветеринар охотно отвечал на вызовы - клиентура в этом отеле была далеко не бедная.

Пока ветеринар в соседней комнате возился с котом, Палач стоял на балконе своего номера на четырнадцатом этаже и смотрел на ночной город, машинально ища в нем цели. Вон тот автобус... прекрасно освещен и движется медленно. Будь у него телескопический прицел - можно было разглядеть каждого пассажира. На войне о таких целях можно было только мечтать...

"Война давно закончилась", - напомнил он себе. Или нет ?

- Что скажете, доктор? - поинтересовался Палач, вернувшись в комнату.

Доктор складывал свои инструменты. Забавно, они ничем не отличались от обычных, "человеческих". Тот же стетоскоп, градусник, пинцет... Пушистый пациент тем временем смирно лежал на подушке, которую Палач приспособил для этих целей. Ничего, за все заплачено. Все равно завтра ему подушку поменяют.

- Несколько плохо сросшихся переломов, - вздохнув , начал перечислять доктор , - на правом глазу образовывается катаракта - я его промыл, но этого явно недостаточно... Однако это мелочи, есть еще несколько болячек, с которыми ничего поделать нельзя - возраст. Если бы этот кот был человеком, ему было бы сейчас под восемьдесят. И вообще, животное очень запущенное... где вы его подобрали? На вашем месте я бы его усыпил - судя по всему он долго не протянет.

- Вы были на последней войне, доктор? - спокойно-равнодушным голосом спросил Палач.

- Нет, не пришлось, - судя по тону, ветеринар стыдился этого, - а что?

- Мы своих раненных не добивали никогда... всех выносили, даже безнадежных , - тем же равнодушным тоном продолжил Палач. - Ну, бывало чужого пристрелишь, и то не всегда. Но у нас в полку один санитар был, сволочь, так ему западло стало тяжести таскать, и он повадился добивать раненых... Мы так и не разобрались - то ли сумасшедший, то ли контуженный. Когда мы гада раскусили, ребята хотели его как-нибудь поизящней на тот свет отправить... а для начала - яйца оторвать. Но Полковник наш не разрешил - сказал, что мы не фашисты какие-нибудь. Так что дешево отделался - отвели его во двор, поставили лицом к стенке и расстреляли на рассвете.

- К чему вы это рассказываете? - осторожно спросил доктор.

Палач присел на кровать и открыл тумбочку. Немного порывшись там, он извлек на свет огромный автоматический пистолет.

- А что мы с вами будем делать, доктор? - ствол пистолета внезапно нацелился ветеринару в лоб. - Добивать раненных нехорошо, особенно своих.

Мгновенно побледневший доктор сделал несколько шагов назад. Желтая струйка побежала по паркету. Палач сморщил нос.

- Пошел вон, предатель, - он покачал стволом пистолета. - Жаль, у меня полномочий нет, а то бы я тебя сразу исполнил.

Мгновение спустя доктор исчез из номера.

Палач покрутил пистолет на указательном пальце. Хорошая пушка, почти точная копия "Дезерт Игла" 44-го калибра... только пневматическая. Очень удобен для тренировок в закрытом помещении - в том же гостиничном номере. А так - из него максимум глаз выбить можно. Палач невесело усмехнулся. В старые добрые времена он выбивал глаза без всяких пистолетов. Он резко забросил пистолет обратно в тумбочку и захлопнул дверцу. Хватит оружия на сегодня. Он пересел поближе к коту, дремавшему на подушке.

- Ты не обращай внимания на эту тыловую крысу, - прошептал он и погладил кота. - Он нас больше не побеспокоит... а мы тебе пока имя придумаем. Как же мы тебя назовем? Нужно что-то боевое. Например, Леопард. В честь танка. Нет, слишком длинно. Пусть будет просто Тигр. В честь другого танка. Да и винтовка такая снайперская есть. "Тигр, Тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах - чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?..."

Кот неподвижно лежал на подушке и тихо урчал. На большее у него уже не хватало сил.

 

 

* * *

В номере на одном из этажей гостиницы, расположенной на противоположной стороне улицы, сидела Елена и наблюдала за Палачом через оптический прицел. Не только наблюдала, но и слушала - рядом с ней на столе стояло лазерное подслушивающее устройство - то самое, которое трансформирует в звуки колебания оконных стекол. И чем больше она видела и слышала, тем меньше ей хотелось стрелять.
 
Оказалось, что Палач похож на человека. Он тоже любит животных. Он тоже любит читать стихи. Он тоже любит музыку - Палач включил лазерный проигрыватель и погасил в своем номере свет.

Обнятый ночью, город спал. И теперь остались только они вдвоем, высоко над Землей - и песня, летящая над городом...

 

"Тake my hand, take my whole life too, for I can't help falling in love with you..."

"Завтра , - сказала она себе. - Все решится завтра".

 

 

* * *

 

На следующее утро Палач завтракал в кафе под открытым небом - оно располагалось прямо на тротуаре у входа в отель. Коф , булочки, газета. В газете статья о вчерашнем банкете в мэрии. Опять всякую чушь написали. Неужели он это вчера говорил?

- Здесь свободно? - внезапно услышал он у себя над ухом.

Палач свернул газету и поднял глаза. Рядом с ним стояла незнакомая девушка. Высокая , стройная темноволосая. В больших солнцезащитных очках. В джинсовом костюме с большой сумкой в руках.
На журналистку вроде не похожа. Впрочем , какая разница?

- Свободно, - Палач подвинул свои чашки и блюдца. - Присаживайтесь.

- Привет, - сказала она.

- Привет, - машинально ответил он.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

-- Ну вот мы и встретились , Палач , - сказала она.

 

Палач удивленно поднял брови. Так его давно никто не называл. Даже журналисты из бульварных газетенок - а они тоже брали у него интервью.

Прежде чем он успел придумать подходящий ответ, девушка порылась в сумке и бросила на стол фотографию.

- Узнаешь?

Палач осторожно поднял глянцевый четырехугольник. На нем были изображены двое. Девушка и парень. Оба высокие, темноволосые, улыбающиеся. Обоим по шестнадцать-семнадцать лет. Их лица были незнакомы Палачу, хотя... Разумеется, девушка на фотографии имела несомненное сходство с его собеседницей.

- Девушку справа я узнал, - попытался сострить Палач. - С молодым человеком не имел чести быть знаком. Но я не понимаю...

- Сейчас поймешь, - прервала его девушка. - Неужели не помнишь? Ты встречался с ним десятого апреля, три года назад.

 

Черт побери, что она от него хочет? К чему весь этот разговор? И откуда ему помнить, где он был десятого апреля три года назад? Впрочем , три года назад он был на фронте...

 

-- Это был мой брат, - продолжила девушка. Внезапно ее голос сорвался, и она стала говорить с акцентом. Этот акцент был хорошо знаком Палачу - так обычно говорили на его родном языке враги, имперские солдаты.

 

-- И ты убил его, подонок, - она не обвиняла, она просто констатировала факт.

Елена нащупала на дне сумки дамскую "беретту" двадцать пятого калибра. Это, конечно, не "кольт" - но с такого расстояния Палач не почувствует разницу. Мозги вышибет ничуть не хуже.

 

-- Будь ты проклят, - прошептала она, и пистолет появился на свет.

 

Палач застыл неподвижно на своем стуле - потерявший дар речи, ошеломленный, ничего не понимающий. Это было так неожиданно, нелепо... Он просто не успеет ничего предпринять...

 

За всю войну он ни разу не видел вооруженного врага на таком расстоянии. Одно дело - снайперская дуэль, когда противников разделяют сотни метров. И совсем другое дело - когда черная одноглазая смерть смотрит тебе прямо в лицо...

 

Прогремел выстрел.

 

Крупнокалиберная пуля попала девушке прямо в лоб и снесла верхнюю часть головы, разбрызгивая кровь, серое вещество и осколки черепа. Выстрел отбросил ее назад, и она рухнула на тротуар вместе со стулом , роняя пистолет, из которого так и не успела выстрелить.

 

"Отличный выстрел, - машинально отметил Палач. - Похоже на "Лапуа-Магнум" 338-го калибра".

 

Он резко обернулся и обежал взглядом соседние здания. Стреляли, скорей всего вон с той крыши. Отличная позиция. Он сам не смог бы выбрать лучше. Достойная смена растет.

 

Тем временем на улице царила паника. Люди с воплями разбегались кто куда. Внезапно на площадь перед отелем выскочили с десяток полицейских машин с вопящими сиренами. Из них высыпали полицейские в огромных количествах и принялись оцеплять место происшествия.

 

К Палачу приблизился мужчина с невыразительным лицом, в таком же невыразительном сером плаще.

 

- Служба Республиканской Безопасности, - он показал удостоверение. - Извините за беспокойство. Мы не были уверены до последнего момента, что она та , которую мы разыскиваем.

 

Палач бросил взгляд в ту сторону, где лежало тело. Кто-то уже позаботился прикрыть то, что осталось от лица, скатертью, сорванной со стола. Скатерть мгновенно приобрела ярко-красный цвет. Чего и следовало ожидать.

 

- Кто она? - тихо спросил Палач.

 

- Когда-то она была капитаном имперской армии, - ответил офицер. - Пропала без вести в самом конце войны. А через несколько месяцев объявилась в нейтральной стране на другом континенте, где принялась зарабатывать себе на жизнь. Разумеется, столь преступное поведение не могло не привлечь наше внимание.

 

- И что в этом преступного? - не понял Палач.

 

- Она была снайпером, - пояснил офицер.

 

Палач кивнул. Понятно. Как же снайпер может зарабатывать себе на жизнь? Не всем же быть известными спортсменами.

 

Через некоторое время он вернулся в номер, неся с собой свежий пакет молока.

 

- Тигр, Тигр, где ты ? Кис-кис-кис. Смотри, что я тебе принес.

 

Тигр неподвижно лежал на подушке. Опять спит? Палач осторожно погладил кота и понял:

нет , уже не спит.

 

Палач бросил бесполезный пакет молока на журнальный столик, сел на кровать и еще долго сидел, неподвижно уставившись в одну точку.

 

Потом он прошел в ванную комнату, где разделся до пояса и встал перед большим зеркалом.
Весь его торс был украшен шрамами - как некогда у его командира. Интересно, командир действительно исповедовал ту необычную религию, или же он был банальным мазохистом?

Теперь у него уже не спросишь - старый инструктор не вернулся с войны. Когда Палач случайно узнал о его гибели, он стал понемногу халтурить, а со временем и вовсе перестал наносить себе царапину за очередного убитого врага. Надо бы восполнить этот пробел. Палач взял с полки опасную бритву и раскрыл ее. Так, с кого начнем? Кто был с_а_м_ы_м   п_е_р_в_ы_м ?

Один надрез - за того голубя. Второй надрез - за ту собаку, которой он выбил глаз. Третий надрез - за соседского попугая, сидевшего в клетке на подоконнике. Четвертый надрез - за кошку с котятами, которых он перестрелял по очереди. Нет, неправильно - по одному надрезу за каждого котенка. Сколько же их было? Четверо или пятеро?...

На следующее утро его нашли в ванной. Он лежал на полу в луже собственной крови. Глаза его были широко раскрыты, он смотрел в потолок так, как будто хотел разглядеть там что-то еще, кроме веселой кафельной мозаики...

 

 

 

 

Едва Елена успела вытащить пистолет, как несколько мужчин, сидевшие за соседними столиками, одновременно набросились на нее. На ее запястьях защелкнулись наручники.

 

Когда ее уводили к полицейскому фургону, она обернулась. На секунду их глаза встретились.

 

В его взгляде было только изумление. А у нее... Та самая пустота, которую глаза Палача излучали на банкете прошлым вечером.

 

Палач посмотрел на часы. Пора собираться. Самолет вылетает через два часа. Он арендовал отличный полигон в Южной Калифорнии, там он будет готовиться к очередным Олимпийским играм.

 

Годы уже не те - одного таланта недостаточно. Тренировка и еще раз тренировка. И тогда золотая медаль у него в кармане.

 

 

 

 

- Привет, - сказала она.
- Привет, - машинально ответил он.
- Меня зовут Лена.
- А меня зовут Марк.
- Будем знакомы?
- Будем знакомы.

 

 

 

Я много лет хочу с войны вернуться
С победой без победы - все равно.
И в тишину покоя окунуться,
Но возвратиться мне не суждено... **

 

 

 

 

 

 

 

==================================

==================================

 

 

 

 

 

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"