Острожьи медленно, но верно оправлялись от набега варваров. Они продолжали жить своей жизнью, принося ягоды да грибы из лесу, отстраивая сожженное и поломанное. Фофан, сирота здешний, прибился ко мне и Финисту и обучался стрелять из лука, кинжалы метать да мечом моим, легким да коротким помахивать. Учеником он был способным, но силенок у него мало было.
- Ясна, а я когда с Вами, в бой пойду?
- С нами ты не пойдешь, сынок. Ты тут будешь, детей да женщин защищать.
- А я с Вами хочу. Тут Кречет всех защищает.
- Кречет-то один, ему всех не защитить.
- А давай ты тут останешься? Мамой моей будешь, а Финист папой... - ребенок по-детски наивно посмотрел мне в глаза и умоляюще сложил руки на груди.
- Не могу я, дружинная я, и муж мой тоже. Не может мы, - ребенок тяжело вздохнул, но, стараясь не показывать своего расстройства, снова взял в руки лук.
- А ты знаешь, что Лада с Аникеем по грибы пошли? - Фофан упорно натягивал лук и медленно прицеливался.
- Не знала, а давно ушли они? - я подошла к нему и поправила руку.
- Да давно, вот, вернуться должны уже, - ребенок отпустил тетиву и стрела воткнулась в мишень, - Ура! Я попал! - он радостно улыбнулся и обнял меня, а затем, подбежав к Финисту, обнял и его. Муж смутился и неловко положил руки на мальчонку. Вдруг из лесу раздался крик.
- Лада это! - Я подбежала к воротам, но Финист меня опередил.
- Стоять! - крик Годуна настиг нас за воротами, - Вернуться всем в острог.
- Там же Лада и Аникей!
- В острог! - мы послушались воеводу и скоро мы увидели подбегающих Ладу и Аникея.
- Кречет! - девушка сразу же бросилась к брату, - там... там... - она зарыдала.
- Аникей, что случилось?
- По лесу мы гуляли, а там... Помнишь, ты меня как-то водила на капище свое? Тут тоже идол деревянный, а вокруг трупы. И мороз по коже. У тебя там хорошо, словно дома, а тут будто на кладбище стою, - воин поежился.
- Как идол выглядел?
- А ты почто интересуешься? Боишься, что место твое нашли? Мы ведь и не знаем, как вылечилась ты, - голос раздался из толпы, что обступила нас во время Аникеева рассказа.
- Черный, страшный, в него костяные пики вставлены. Не Перун это, - Аникей повернулся ко мне спиной, закрывая собой от толпы. Муж тоже вышел вперед.
- Хватит. Я сам все осмотрю. И узнаю, как она исцелилась. А чтоб и вы знали, то отца Никона и Прохора с собой позову. Ясна, пойдем, - Годун появился неожиданно, но народ он успокоил, и тот, поворчав, затих. Мы вошли в церковь, - Ясна, я тебе верю, но нам нужно знать, как обрядом ты исцелилась, - мы с мужем переглянулись, думая, стоит ли говорить, впрочем выбора не было.
- Все вы знаете, что я язычница. И знаете, что Финист молчит из-за обета. Это не так. Мы живем давно, во времена Владимира еще. Когда он крестил Киев, мы отказались и в леса ушли. Охотой промышляли. Нас не сильно искали, но и не любили. И как-то встретили мы на рынке ведьму заезжую. Поругалась я с ней, а Финист вмешался. И заколдовала она нас. Покуда Финист молчит, я в человека превращаться могу, а ежели заговорит он, то навеки птицею останусь. Потом выяснилось, что умереть ни он, ни я не можем - не стареем мы. Долго ли, коротко ли скитались мы по лесам да по полям, но вышли мы как-то на Новгород и встретили сынишку Курганова. Тренировку он нашу увидел. И сказал нам во владычную дружину идти, в которой отец его служит. Так и пришли мы к Спиридону. Он нас выслушал, поверил да Сокола в дружину записал - лучником, а мне просто помог - оружие достал, комнату отрядил и веры не лишил. В то время язычники повымирали все и мы последние остались. Жрецы перуновы давно ушли, при Владимире еще, а жрицы Мокоши исчезали медленно и постепенно. Я последней осталась, и богиня через меня на мир глядит, да помогает чем, хоть сил у нее и немного. Рана та страшная была, смертельная. И через пару дней загнулась бы я. И померла бы тут, мужа одного оставив. Я в лес пошла, на поляну с дубом старым. Там к богине обратилась, и она меня исцелила. Дурман для разума моего нужен был. Взамен Мокош требовала двоих последователей к ней, али Ладе с Лелей и Перуну привести. Я пообещала. Лада и Аникей подходят, но желание должно быть их.
- А ежели не приведешь? - отец Никон заинтересовано повернул голову.
- Умру по истечении срока. Или соколом останусь. Это уж как богиня решит.
- А срок когда?
- Через семь зим.
- Ты жертвы приносила когда-нибудь?
- Да, - десятник отшатнулся и хотел было встать, но Финист шагнул вперед, быстро пытаясь что-то объяснить на пальцах.
- Договаривай, - Бус веско посмотрел на травницу.
- Год холодный был, мы в лесу, в землянке жили. Метель как-то сильная была, холодно, а к нам еще дети прибились - трое: два брата, один маленький совсем, другой взрослее, лет 16, и сестра, девчонка совсем. И топили мы сильно - грелись. Метель долгая, затяжная, и дрова у нас тогда кончились. Еды давно не было, зайцев всех волки пожрали, а коренья зимой и не выкопаешь. То, что было, мы детям отдали, а сами решили так стужу переждать, а как она стихнет - в деревню сходить да попросить там хоть чего-нибудь. Только стужа третью ночь бушевала, дров не было, и голод не стихал. Младший окоченел почти, и мы все боялись, что помрет он. Мы медведя выслеживали до стужи-то, и как она стихла чуток, так решил Финист старшего с собой брать, да на него идти. Я отговаривала, ведь слаб он был - не ел ничего. Но муж не слышал и пошел. Я сама понимала, что если не поедим и дров не найдем, младший умрет к следующему утру. Ушел он ночью, к утру не вернулся. Младшему было все хуже. Я решила пойти их искать, а девчонке наказала: если я не вернусь с закатом, бурю переждать в землянке, а потом брать все, что сможет унести, и в деревню идти, там проситься на постой, до весны, и ушла. Неподалеку от дама обнаружился парень тот, раненый. Медведь его сильно подрал. Рассказал он мне, что Финист повел медведя в сторону от дома, а ему велел сюда идти. В дом я его занесла, перевязала, и снова пошла в лес. Вскоре нашла и Финиста. Медведь рядом убитый был. Муж изранен весь и почти не дышал. Я домой его притащила и раны обработала. Девчонка помогла медведя доволочь и деревьев нарубить, обогрелись мы, младшего накормили, но муж и парень тот совсем плохи стали. Парень в себя хоть немного, да приходил, а Финист в бреду крутился. Как-то ночью парень подозвал меня к себе. 'Я знаю, рана моя смертельная, и знаю, что ты жрица и лечить можешь, а еще цена есть у всего. Есть обряд, который вылечит одного взамен на другого?' - спросил он тогда. Я честно ответила, что есть. И парень предложил себя жертвой. Сам сестру уговорил, тогда Финист уже умирал и тянуть было нельзя. Боги помогли, жизнь парня взяли, но помогли. По весне девчонка в деревню ушла, а парень этот до сих пор мне в кошмарах приходит, - жесткие пальцы мужа сжали мое плечо. Я вытерла слезы с лица. - Ему всего 16 было, а нам по 270. Ему б еще жить да жить, и я могла, должна была, наоборот - Финиста убить, а Егора спаси... Но я не смогла.
- Мы верим тебе, ты не убивала их. Не стала бы.
- Не плачь, девонька, не плачь. Жив твой муж, жив.
- Какая ж я девонька, лет на 300 вас старше...
- Возраст не по годам считается, а по тому, что ты в людях видел, - священник покачал головой. Я, подумав, кивнула.
- Вот что. Мы на капище пойдем. И посмотрим, что там да как, - Годун поднялся и вышел, за ним направился Прохор и остальные, последними шли мы с Соколом.
Народ поворчал и разошёлся, никто больше не возмущался по поводу язычества, но и смотрели на меня искоса.
Годун одевал кольчугу в сенях и мы последовали его примеру.
- Ты прости меня, что не верил, расспрашивал, я не со зла... - воевода смущенно умолк.
- Я не злюсь. Кошмаров-то не было? Голова не болит?
- Нет, а должна?
- Нет, но могла бы, - Финист ждал меня у выхода из сеней, - иду я, иду, - я одела широкий пояс и начала затягивать пряжки.
Муж подал мне лук, колчан, а затем и перевязь с мечами и, дождавшись, когда я надену это, пошёл к выходу. Аникей повел нас через лес, периодически останавливаясь, чтобы осмотреться. Деревья мелькали перед нами, сливаюсь в сплошную стену, и, наконец, парень сказал: 'Вот, Годун, это место'.
- Это что ж творилось тут? ... - растеряно спросил Бус.
- Что-то это мне напоминает, - молвил Курган. Пред нами был огромный деревянный идол, черный от покрывшей его крови. Вокруг лежали трупы, - только что никак понять не могу.
- Картину с рудника, - подсказал Годун.
- И верно.
- Надо ж такие ужасы придумать. Мне ж это потом всю жизнь сниться будет, - огромный воин, словно ребенок, поежился.
- А тебе страсти сняться? - обратился он к Финисту. Тот молча помахал головой, - Да ты, наверно, и похуже за свою жизнь чего видал.
- Вышень, Ясна, что скажете? - Годун требовательно смотрел на нас. Мы переглянулись, для себя решая, кто начнет.
- Обоз шел, не маленький, новгородцы были, человек 15.
- Почто знаешь, что новгородцы?
- Мартын это, из нижнего Кройка.
- И правда, а я то думал, откуда Вышень все знает, а у него просто память хорошая.
- Людей много, и охрана была надежная, Мартын на это не скупился никогда.
- А дальше что?
- А дальше сеча была. Все, кто мог, за оружие взялись. А возглавлял их Ждан. Хороший воин был.
- Ты про разбойников расскажи.
- Человек семь или восемь. Копьями и серпами отменно владеют. Но двое в стороне стояли.
- Что это значит?
- Силы они могучей, нечеловеческой.
- Что значит 'нечеловеческой'? Оборотни что ли? - Курган хмурился.
- Не знаю, оборотни или нет, но без волка тут не обошлось, - Вышень задумчиво потрогал идола, - воинов всех на месте положили, а потом сюда притащили. Ан не... Одного тут зарубили. А остальных пленниками взяли.
- А зачем их сюда приволокли и по кругу выложили?
- Обряд это. Подробнее Ясна знает.
- Место сечи найти сможешь?
- Это могу.
- Сегодня же Аникея, Кургана с Финистом возьмешь и пойдешь туда. Посмотришь все, может, там следы какие есть, - Годун повелительно кивнул и повернулся к Ясне, - рассказывай.
- Судя по тому, что говорит Вышень, бойня - это обучение молодняка. Ритуал - подготовка к другому. Есть ступенчатые ритуалы. Это одна из ступеней. Об этом говорит расположение тел и то, что только одного убили прямо тут. Обычно бывают в 3, 7, 12 или 28 ступеней. Это - трехступенчатый ритуал. Ступень третья или вторая, точнее сказать не могу. Жертв 4, одна была жива - это приглашение в мир. Будет минимум еще один ритуал. Божок этот не перунов. Лицо его на череп похоже, значит, к смерти он относиться. Смерти он бог. Воины, что в битву не вмешивались, старшие жрецы были. Они следили, чтоб молодняк все верно сделал, да не погиб кто из своих.
- Место найти сможешь?
- Обряда будущего? Нет. Разные места-то, а если я и о культе ничего не знаю, то и вовсе бесполезна.
- Ясно. Похоронить бы их надо, по-христиански, - воины кивнули и молча направились в указанном направлении.
***
Когда обряд был закончен, Годун заговорил:
- Я вот что спросить хотел, отец Никон. Ты скажи мне, откуда эти тут взялись?
- А мне почто знать-то? - старик смутился и отошел в сторону. Годун тихо зарычал, недовольный тем, что его не слушают. Он схватил священника за руку.
- Постой, - велел ему воевода, - а я вот с чего решил, - он поднял рукав рясы и я увидела крест, такой же, как был на мертвецах, - рассказывай.
- Раз в году праздник у них. По их вере, бог их, Мор, спускается на землю. Этим они ему дорогу пробивают и встречают его. Как столом праздничным. Этот обряд верно твоя язычница определила. Приглашение это. Последний, завершающий обряд, открывающий ему путь и дающий силы, будет там, где светит Тара - северная звезда. Там они шестерых убьют. Пять любых людей, а один, главная жертва, особенный. Чистый, девственный, ребенок обычно. Благородных кровей. И, раз приглашение было, значит, отрок есть уже.
- А откуда ты все это знаешь?
- Как-то я сам такой жертвой был. Но увел меня господь. С тех пор как вспомню те рога, что их жрец себе на башку напяливал, так руки трясутся.
Годун потрепал старика по плечу и махнул рукой, подзывая меня с собой. Мы направились в острог.
***
Аникей сидел на крыльце, теребя в руках пук трав. В ворота вошла Ясна, а за ней задумчиво шёл Годун. Воин едва удержался, чтоб не подорваться и не подбежать к ней. Навстречу травнице шел Финист. Парень нахмурился и перевёл взгляд на Моляву, к которому шла Лада.
- Хороша девка, так, Аникей? - к нему неслышно подошел Вышень. Следопыт смотрел на парня своими глубокими, всезнающими глазами и словно видел все его тайные желания. Воину безумно захотелось рассказать ему все, что душу молодую его тревожит, но стоило его взгляду на Ясну упасть, как желание сие пропало, - что, не ко двору пришёлся? Или опасаешься? Хотя, когда это тебе что-то мешало?
- Не про меня она, - тихо выдохнул Аникей, тусклым взглядом смотря на девушку, кормящую разбойника, - другое это.
- Он поднялся и направился в сторону сеней, но неподалёку мелькнул лучник и воин повернулся в сторону ворот.
- Дак ведь и я не про Ладу... - тихо сказал знахарь, смотря парню в след. Он краем глаза оглянулся на девушку, но она не на него смотрела - её взгляд был прикован к уходящему молодому дружиннику.
- Вышень, чего стоишь? Собирайся, ты нас к обозу поведешь, - Годун уже стоял у ворот вместе со всеми, только Аникея да Вышеня не было. Следопыт кивнул и пошел за плащом. Вскоре он вернулся, а Аникея все не было.
- Долго собираешься, - Годун недовольно заговорил, когда парень появился.
- Готов? - Попытался смягчить его старший дружинник.
- С богом, - Прохор глянул на Аникея исподлобья, дожидаясь ответа.
- Прощай, - ответил тот с легкой заминкой и десятник нахмурился.
Дружинные вышли из ворот и разошлись, одни направились в лес, а другие к болотам. Впереди шел Вышень, замыкал шествие Курган. Молчание совершенно не напрягало дружинников и они до самого заката шли вперед.
- Здесь заночуем, - решил Следопыт и все отправились по уже известным им делам. Финист и Ясна пошли в лес еды настрелять, Аникей за дровами, а Вышень с Курганом за водой.
- Ты знаешь, что Аникей на Ясну заглядывается? - Вышень склонился над водой и тихо сказал это дружиннику.
- Знаю, только Ясна Финита жена, пусть и по языческим обрядам, а жена, и верна она ему до самой смерти.
- Верна-то, верна, а разлад это в дружину принести может.
- Может, но не принесет, если Ясна повода не даст.
- Аникей вспыльчив, молод и горяч. Он поругаться может.
- Что ты предлагаешь?
- Не знаю, только что-то делать надо, а то как бы он на Финиста кидаться не начал. А то ты его знаешь. Никогда никому ничего не скажет.
- Это да, но ему же дружина важнее?
- Нет, видел, как он наравне с Финистом ее от Годуна и от толпы защищать кинулся?
- Ну видел, и что?
- А то, что даже Бус, друг ее закадычный, засомневался, даже он Годуна выше ставит. Раньше только Финист Годуну перечил из-за жены. А теперь и Аникей. Разлад у нас в дружине... Разлад... Это пока враг общий есть - Годун, на Ясну злой, толпа злая, али еще что, - они с Финистом на одной стороне, а как только успокоиться все, так грызться начнут, за девку-то.
- Поделать мы ничего пока не может, так чего ворчать-то? - Курган оборвал все речи Вышеня и, набрав воды, пошел в сторону лагеря. Там уже горел костер и сидел Аникей.
- Скоро Сокол придет?
- Уже должны вернуться, милуются небось, - Курган протянул руки к костру, желая согреться. Аникей нахмурился и сжал свое оружие, но ничего не произнес. Воины снова погрузились в молчание. Вскоре из уже совсем темного леса появились воины. Аникей шумно выдохнул, а Вышень выразительно глянул на Кургана, тот дернул головой. В руках у Финиста была пара кроликов, которые вскоре были освежеваны и зажарены на костре. Аникей не отрывал взгляда от травницы, прижимавшейся к мужу в поисках тепла. Ясна улыбалась припухшими губами, на которых плясали отблески костра.
- Я пойду, дров принесу, - сквозь зубы проговорил Аникей, не отрывая от нее взгляда и, не дожидаясь отвела, вскочил и направился в лес. Лишь в отсвете костра его глаза сверкнули яростью. Вскоре он вернулся, принеся с собой много дров, а затем воины уснули.
***
Поутру, лишь только солнце коснулось земли, воины уже были на ногах и продолжали свой нелегкий путь. Вскоре дорога, видимая одному ведуну, вывела их к обозу. Корзина с раскиданными яблоками внушала уныние. Воины вышли на поляну и остановились.
- Что скажешь, Вышень? Верно пришли?
- Верно-то верно, а толку? Дождь все смыл.
- По лесу походить надо, ежели разбойники там засаду устроили, то найдем, - Курган задумчиво покачал головой и пошел обратно. Лесная тропа стелилась под ногами и вела нас вперёд.
- Стой, - тихо велел Вышень. - А вот и волк.
- Пойду дальше пройдусь, посмотрю, что да как, - Аникей, не слушая, скрылся в кустах. Он подошёл к кусту малины и, оторвав ягоду и закинув ее в рот, посмотрел на кроны деревьев. Из лесу выскочил человек в белом плаще.
- Ты пойдёшь с нами...
- Здравствуй, леший. Никуда я с вами не пойду, и нечего в меня своей кочергой тыкать, - он отвёл оружие язычника в сторону и ударил того. Из кустов к нему бросились ещё несколько. - А, так это вы язычники? Это вас мы по лесу весь день ищем? - в ответе воин не нуждался и уже вынул своё оружие, - Вышень, - позвал он, а затем кинулся в битву.
Язычники наседали один за другим и вскоре воин начал уставать. Один из них не успел добежать до воина - ему в грудь вошла стрела. Аникей обернулся - позади стоял Финист. Лучник смотрел на него хмурым взглядом, а вперёд уже бежали дружинники. Парень ловко взмахнул топором и очередной человек упал наземь. Сзади тихо подкрался ещё один, взмахивая кривым серпом, но в спину язычнику влетело две стрелы и кинжал. Аникей обернулся. Позади стояли Вышень, Ясна и Финист. Сильный удал топором, и язычник широко раскрыл свои, уже не видящие глаза, словно вглядываясь в небо.
- А с тобой мы поговорим, - Курган схватил едва живого язычника и подтащил его к дереву.
- Ну что, леший, что скажешь нам? - Аникей насмешливо смотрел на пленника. Тот молчал - может ты, Финист, с ним беседу проведёшь? Похоже, вы с ним на одном языке разговариваете.
Лучник неодобрительно посмотрел на парня, но натянул лук. Аникей весело усмехнулся. Ясна нахмурилась и впилась в него взглядом. Улыбка парня увяла.
- Неъ... губи... - захрипел язычник.
- О! Давно бы так, - Курган усмехнулся, - ну, говори, куда его забрать хотели и зачем.
- Великий бог Мор требует жертвы! Нам не хватает еще одной. А не будет жертвы - волна до неба поднимется - все в ней потонем.
- Где этот обряд проходит? Далеко?
- Не далеко, на серых болотах. Вот-вот все сызнова начнется.
- Да как же вы начнете-то? Если у вас жертвы нет.
- Одного из наших в услужение ему отправят.
- Где, говоришь, твои серые болота?
- Туда, - язычник махнул головой.
- Видать, Годун с Бусом уже там. Спешить надо, - Курган кивнул, подтверждая слова Вышеня.
- Я вперед пойду, - тихо сказал Аникей и убежал. Долго ли, коротко ли бежал Аникей по лесу, как вышел он к капищу языческому, а не по далече, в кустах сидели Годун и Бус.
- О! И ты тут! Надо б нам придумать как с оравой этой справиться. И гробастик наш тут. Сбежал гад.
- И Мара...
- Кто?
- Ведьма, что меня чуть в болота не утащила.
- Ладно, сделаем, что должно, и будь что будет. Аникей, пошуметь надо.
- Сделаем, - парень усмехнулся и пошел к ним, - послушай, чучело! Ты мне вот что скажи. Тебе рога твоя девка наставила? Или мать с быком согрешила?
Язычники кинулись на него, и он побежал. Убежал он недалече, а на поляне разразился бой. Аникей сражался отважно, но врагов было слишком много, и вот один из них бьет его по ноге, и воин неловко припадает на нее, и с его губ срывается крик боли и ярости. Он поднимается, сильно кривясь от боли, и, припадая на ногу, идет к дереву и опирается на него спиной. Несколько сильных ударов, и топоры вылетают из его рук, а сам воин откидывается на дерево. Он поднимает глаза на небо и в них отражается бесконечная тоска и готовность к смерти.
- Здравствуй, Перун... - шепчет он сухими губами, тяжело дыша. Сердце глухо стучит в груди, затмевая собой все звуки. Он прикрывает на мгновение глаза и слышит гром. В удивлении, Аникей поднимает их вверх, но небо чистое, как и раньше, только высоко в небе парит сокол. Он громко клекочет и направляется к земле, - Ясна, - выдыхает он и бьет ближайшего врага кулаком.
Сокол касается земли, и Ясна, на ходу вынимая мечи, вступает в бой. С холма сбегает Финист, спуская с лука стрелу, которая тут же поражает врага. Аникей получает мгновение и успевает поднять один из своих топоров, - ну наконец-то, а то я уже и не чаял вас дождаться.
Воины вступают в бой, и уже через пару минут все кончено.
- Вовремя вы! Годун там, на капище, с Бусом, - Тяжело выдыхает Аникей, и Вышень кивает, показывая, что понял.
- Ясна, подлечи его, а мы пойдем, им поможем, - Курган дожидается кивка и уходит в указанную парнем сторону. За ним потянулись и остальные.
- Знаешь, я гром слышал, а потом ты явилась, - парень сидит на земле, а девушка аккуратно осматривает его колено.
- А ты Перуна перед этим не звал?
- Звал, я думал, что умру вот-вот.
- Вот он и откликнулся, помог тебе. Жрец ты его теперь. Обряды я научу проводить общие, а премудростей личных не знаю. Я же женщина - жрицей Перуна быть вовсе не могу. Так, видела что-то - долго же живу, - она резко дернула его за ногу и парень закричал, - вывих у тебя был. Сейчас жестко перемотаю и отвара дам, а в остроге травы кое-какие приложим, и к утру пройдет все. Я вообще ныне только если Морене служить могу, но сил у нее сейчас нет, а истинная моя богиня, Магура, мертва. Меня потому Мокош и взяла.
- Это как так?
- А вот так. Лада твоя, к Леле уйдет, я при Мокоши останусь, ежели выживу, но с ней мы никогда едины не будем. Я ведь не жива и не мертва, не человек и не зверь. И Судьбе я неподвластна. Потому и так.
- А Финист чей?
- Финист вообще Волхову должен, но умер он и Финиста Велес защищает, - Ясна поднялась и подала руку Аникею. Пока он поднимался у него из-за ворота крест выскочил, - крест сними, Иисус над тобой теперь власти не имеет, а Перуна раздражать будет.
- В остроге сниму, - Аникей отмахнулся.
- Сейчас сними, ты с богом сейчас связь настраиваешь, а крест поломать все может, - воин пожал плечами и снял через голову цепочку и убрал его в карман. Ясна взяла его под руку и они пошли туда, где были и остальные.
***
Дружинные вошли в острог, а следом за ними появились и простые люди.
- Лада, - кликнула я ее, - позаботься о ней, - я подтолкнула к светловолосой девочку, которая главной жертвой была, - и Финисту сегодня поесть принеси. А я с Аникеем в лес ночью пойду, - улыбка ее увяла и она хмуро кивнула, - Не о там думаешь, девица. Перунов он теперь жрец. Учить я его буду. К рассвету вернемся мы, но не ранее.
- Хорошо, а мне к вам можно?
- С нами? Никак. Язычницей? Отчего же нет. Жрицей? Это уж как дорожка ляжет, - она кивнула и увела девочку в сторону, - Годун. Я с Аникеем в лес пойду. К утру вернемся мы.
- Финист с вами?
- Нет.
- Идите, только ежели что...- в ответ я кивнула и пошла к сеням. Вернулась я уже с парой травок.
- Пошли, что ли, Аникей? - он, не отвечая, вышел из острога, и ворота за нашей спиной сомкнулись.