Аннотация: Когда срываются старые заклятья и чудовищные демоны оказываются на свободе... очень сложно тогда увидеть под циничной маской заколдованного принца. Ну, может быть, не принца, но всё равно заколдованного:).
Начало выкладывалось под названием "Ночные танцы", в группе "Зарисовки-ужастики"
Отзвучала музыка. Кавалер подвёл Элизабет к её стулу, усадил, поклонился и отошёл. Девушка оглядела зал.
Вдоль стен стояло двенадцать стульев, все были заняты. Двенадцать безупречных кавалеров выстроились под часами в дальнем конце зала.
Стрелки показывали без минуты полночь.
Элизабет судорожно вздохнула и нервно сжала руки.
И зачем только она согласилась? Как она могла? Но подруги так уговаривали...
Элизабет танцевала весь вечер с одним и тем же юношей и, как ни старалась, не смогла заметить ничего подозрительного. Но ей было страшно.
"Они ничего нам не сделают".
Хотелось бы верить.
"Они нападут не раньше полуночи".
Боже, зачем она согласилась?!
"Когда часы начнут отсчитывать удары, они не смогут пошевелиться. Поняла?"
А как же!
"После шестого удара срываемся с места и бежим, запомнила?"
Запомнила.
"Они не сдвинутся с места, пока не прозвучит двенадцатый удар".
А если нет?
"Мы не раз тут бывали".
Не надо было соглашаться.
"Если мы успеем выбежать на улицу, никто за нами не погонится".
Боже, как страшно!
"Не трясись ты так, всё будет в порядке!"
Если бы.
Часы зазвонили. Кавалеры вытянулись в струнку и застыли, как и было обещано. Теперь главное - не ошибиться.
Первый удар. Второй...
Тот, кто танцевал с Элизабет, снова поймал напуганный взгляд девушки и выразительно облизнулся.
Раздался третий удар.
Элизабет, не выдержав, вскочила на ноги, пронзительно завизжала и кинулась к выходу.
Её страх передался остальным, в зале началась беготня.
Элизабет не замечала этого. До дверей оставалось пять шагов, когда она почувствовала за спиной чужое дыхание и нечеловечески сильные руки на своём теле.
И - торжествующий шёпот "Моя дорогая, фальстарт не считается!".
Томас вытер измазанный кровью рот и улыбнулся. Они освободились от заклятья и теперь свободны.
Не привязаны больше к этому старому дому, могут свободно ходить по округе. И всё благодаря ему!
Томас выглянул в окно. Скоро рассвет.
Если девушки не вернутся домой, дом сожгут днём, пока он и его друзья спят.
Но он и это предусмотрел.
Томас оглянулся назад. Бесчувственное девичье тело бессильно полулежало в кресле. Бедняжка, как она испугалась! Глупышка...
Юноша согнал с лица торжествующую усмешку.
- Проснитесь, дорогая, вам пора.
Девушка не шелохнулась.
Всё приходится делать самому!
Томас подхватил девушку на руки. Ребята, наверняка, справились со своей частью работы.
Завтра им будут открыты двери лучших домов округи.
Элизабет вскочила и дико заозиралась по сторонам. В окна бил яркий солнечный свет и под его лучами терялся ночной кошмар.
Элизабет раздвинула занавески. И застыла, придавленная воспоминанием.
"Как настанет ночь, позови меня по имени. Томас, запомни, моё имя - Томас. Я приду..."
Нет, нет, нет!
Улыбка победителя.
Это был не сон.
Ночь. Элизабет сидела в своей комнате и вздрагивала от малейшего шороха. Вот послышались шаги, заскрипели половицы.
Скрип-скрип. Скрип-скрип.
Элизабет открыла рот, чтобы закричать... но крик застрял в горле.
Дверь медленно отворилась...
- Элизабет, всё не спишь? - сонно спросила мать.
- Сейчас лягу, мама, - выдавила девушка.
Мать кивнула и закрыла дверь.
Скрип-скрип, удалялись шаги. Скрип-скрип.
И снова тишина.
Как страшно в ночи! Как страшно!
Каждый звук как приговор.
Теперь монстры вырвались на свободу и будут убивать... Пока не убьют всех...
И в этом её вина.
Зачем она согласилась пойти вчера с подругами? Зачем? Если б можно было всё исправить!
Это она виновата в том, что случилось...
Она одна.
Невнятный шум заставил её обернуться. Но нет, всё тихо. Мыши, наверно, скребутся под полом...
Если нельзя исправить, можно искупить вину.
Нужно.
Это её долг.
Скорее бы всё кончилось!
- Томас! - крикнула она в ночь. - Томас, приди!
Тишина. Будто весь мир вымер... Никто не явился. Не пришёл.
Элизабет опустилась на стул и бессильно уронила голову на руки.
У неё отнято даже это...
Он соткался прямо из лунного света. Он был сказочно прекрасен. Прекрасен и безжалостен.
И в углу рта алела капелька крови.
Элизабет отшатнулась с приглушённым воплем.
Томас пристально посмотрел на неё и поднёс руку ко рту. Растёр капельку пальцами.
- Не мог же я прийти к даме голодным, моя дорогая.
Он протянул к девушке руки. Впившись в ночного визитёра взглядом, Элизабет встала и покорно скользнула в его объятья. Они закружились по комнате в танце под беззвучную музыку, которую слышал он один.
- Вы звали меня, красавица?
Слова застряли в горле.
- Да. Нет. Я...
- Не бойтесь меня, моя дорогая. Всё будет хорошо. Теперь - всё будет хорошо. С тех пор, как мы с вами... познакомились...
- Вы монстр!
Смешок.
- Вы для этого меня позвали? Чтобы сообщить очевидное?
Шаг. Поворот. Шаг. Томас вёл Элизабет в безумном танце, умудряясь обходить кровать, комод, шкаф и бюро, стоявшие в комнате.
- Нет.
- Тогда зачем же?
- Я... - Чудовищное чувство вины захватило все мысли девушки. - Я хочу умереть...
- И при чём тут я, красавица? А, понимаю, вы хотите уйти из жизни красиво. И собираетесь предложить мне роль... как бы это высказать поизящней? - вашего провожатого. Вынужден вас разочаровать. Если бы я хотел вашей смерти, вы бы умерли ещё вчера. Надеюсь, вы не полезете с утра на колокольню? Это так неэстетично...
Щёки Элизабет вспыхнули ярким румянцем.
- Как вы смеете?!
- Это становится забавным. Разве не вы меня пригласили? Хотел бы я побеседовать с вашими родителями... юная девушка, в домашнем платье, одна принимает ночью малознакомого мужчину... Вам не стыдно, сударыня? А, вижу, уже стыдно. Вы не совсем безнадёжны.
Мужской голос мягко звучал в ночи, но каждое слово жгло Элизабет, как огнём.
- Тогда убирайтесь отсюда.
- О, не будьте так безжалостны. Как вы можете прогнать меня, не окончив танца?
- Отпустите меня. Я... мне дурно.
- О! - Томас остановился и подвёл девушку к кровати. - Присаживайтесь, сударыня. Хотите воды?
- Нет.
- В любом случае, надеюсь, вы скоро придёте в себя. Вам необходимо меня выслушать.
- Я... я вас слушаю.
Тёмные глаза блеснули.
- Не уверен, что вам понравится услышанное. Но... положим, вы пришли в себя. Моя дорогая, вы понимаете, что натворили, вызвав демона ночи?
- Я не...
Томас отвесил шутовской поклон.
- Томас, демон ночи, к вашим услугам, моя красавица. Ваша несравненная доброта - в скобках заметим, что к ней добавилась некоторая поспешность в поступках... а, вы тоже вспоминаете вчерашнюю ночь? - освободила меня и моих... людей, если такая... м-м-м... формулировка допустима... так вот, освободила нас от заточения в старинном доме, который вы вчера так любезно посетили. Если у вас есть заветное желание - говорите, и оно будет исполнено. Качаете головой? Дорогая моя, позвольте мне преклониться перед вашим бескорыстием. Но я оставляю за вами право высказать своё пожелание позже. Кстати, может, вы интересуетесь судьбой ваших подруг? О, не надо вскакивать, успокойтесь. Сядьте, прошу вас. Они все живы и, кстати, оказались куда менее... бескорыстны. А также менее холодны. О, только не надо сверкать глазами! Всё равно не напугаете. Но я продолжу, моя дорогая. Признаться, когда я просил вас позвать меня ночью, я говорил об этом, имея в виду не ваши, а мои интересы. Не пугайтесь, прошу вас. Это бесполезно. Вы вызвали демона ночи. Должен ли я уточнить, что с этого момента вы - ваши душа и тело принадлежат мне? О, не падайте в обморок! Что у женщин за безумная привычка, чуть что - терять сознание!
Тёмный вечер, кабинет освещался только тусклой лампой на письменном столе. За окном послышались ужасающие звуки терзаемой гитары и хриплого ора, который, по замыслу исполнителя, означал пение. Сидящая за столом девушка с вздохом отложила перо, встала и подошла к окну, намериваясь его закрыть. Еле слышный шорох за спиной заставил её вздрогнуть. Не поворачивая головы, она тихо произнесла:
- Я всегда узнаю, когда ты приходишь.
- Мне стоило промолчать, чтобы ты заподозрила мышей под полом, - отозвался мужской голос. - Ты одна?
- А кого ты надеялся у меня обнаружить?
- Я уже давно не надеюсь застать у тебя любовника, - усмехнулся мужчина. - Ты поразительно упорна в этом отношении, моя дорогая Элизабет.
Он подошёл к ней и положил руку на плечо. Элизабет напряглась под этим прикосновением, но ничего не сказала.
- Под твоими окнами страдает несчастный влюблённый, - заметил мужчина. - Неужели тебе не хочется ничего сделать, чтобы ему помочь?
- Ты запретил поливать его водой, - равнодушно напомнила Элизабет.
- Конечно, он не умеет петь. Но ты сама распугала настоящих художников, поэтов и певцов своим непробиваемым равнодушием. Они не могут тратить время на самодовольную девчонку!
- Томас, я не...
- Молчала бы лучше. Когда я поселил тебя здесь, я поставил условием своего покровительства твоё послушание. Через неделю о тебе заговорил весь город! Тебя приглашали на приёмы, твоего внимания добивались знатные и талантливые люди. А что ты? Твоё вечное тупое равнодушие! Ты распугала всех поклонников. Мне стоило выкинуть тебя на улицу и посмотреть, как ты сохранишь свою порядочность тогда.
Он резко развернулся и подошёл к столу.
- Посмотрим, что у нас здесь... Приглашения на маскарад... на приём... на открытие выставки... одно, два, три... Тебя ждут в десяти местах, а ты сидишь дома! Элизабет, куда это годится? А здесь... хм, письма поклонников...
- Не трогай!
- С чего это вдруг? Очень занимательное чтение... О, прекрасная Элиза, ваши глаза зажгли... с этим лучше не общайся, он списывает свои признания из сборника комплиментов, есть такой. Рекомендую купить, тебе будет полезно.
- И ты требуешь, чтобы я?..
- О, только не надо патетики! Не все же такие коварные, как этой тип. Вот, посмотри в окно. Да, у него нет ни голоса, ни слуха. Но он красив, богат, влюблён... даже честен. Чего ты ещё хочешь? Выйди к нему, позови в дом. Я в минуту сделаю тебя соблазнительной, и ты не зря потратишь этот вечер.
Элизабет передёрнуло.
- Не хочешь. Ничего не хочешь. Почему ты так упорно бежишь от всех удовольствий? Может, мне подарить тебе власяницу, чтобы ты умерщвляла плоть? Опять молчишь. Всегда молчишь, со всем соглашаешься, но ничего не делаешь.
- Ты сам только что велел мне молчать.
- И ты рада была поймать меня на слове. А что ты писала? О! Милостивый государь, ваши надежды напрасны, я не люблю вас. Разве можно быть такой жестокой? Ведь это он клялся, что не может жить без твоей любви.
- Найдёт другую.
- Что ж, неплохо. Милая девочка стала циничной. Достижение двух лет непрерывной работы по твоему воспитанию.
- Ты явился, чтобы язвить?
- Нет, я явился потому что мне захотелось. Неужели я должен спрашивать у тебя позволения? Нет? Ну и на том спасибо. Однако вернёмся к тебе, моя дорогая Элизабет. Ты так упорно не желаешь грешить, что у меня опускаются руки. Можно подумать, я много у тебя прошу. Но из всех пятисот возможностей погубить душу ты не воспользовалась ни одной. Печальное, печальное зрелище. Разве я не был добр к тебе? Разве я заставлял тебя убивать, лжесвидетельствовать, унижаться? Разве я не поселил тебя в прекрасном доме, полном слуг, готовых выполнить любое твоё желание? Разве я не учил тебя этикету, танцам, не исправлял твою провинциальную манеру говорить? Разве для тебя не открылись лучшие дома этого города? Ты всего месяц как приехала, а знаменитые художники соревновались за право написать твой портрет. Тебе посвящали поэмы, тебя воспевали. Всё это дал тебе я. Единственное, чего я не могу тебе дать - это счастья, но разве я запрещал искать его самой? Но - нет. Ты постоянно отказываешься от приглашений. Тебе надо подумать, говоришь ты. Зачем? Ты молода, красива - о чём тебе думать?
- О своей злосчастной судьбе.
Томас поперхнулся.
- Да, моя девочка, ты удивительная лицемерка! Я положил к твоим ногам весь мир, твоя судьба - предел мечтаний. Чего тебе не хватает?
- Права распоряжаться собой.
- А! Наконец-то мы подошли к сути дела. Итак, тебе претит быть во всём обязанной демону ночи? Или тебе претит тот факт, что ты принадлежишь мне безраздельно? Но разве я жесток с тобой, Элизабет? Опять молчишь.
Томас отодвинул ящик стола и выудил оттуда тяжёлый манускрипт.
- Трактат об изгнании демонов и освобождения от их пагубной власти, - с наслаждением прочёл он. - Вот над чем ты думаешь долгими вечерами. Ты ходила к четверым экзорцистам, но они не смогли помочь тебе, верно? И теперь ты решила действовать сама. Похвальная тяга к знаниям, но, увы, бесполезная. Ты никогда меня не прогонишь. Это не в твоей власти и не во власти любого человека на этой земле. Но вернёмся к твоему поведению...
- Томас, чего ты от меня хочешь? - в отчаянии вскричала Элизабет. - Почему ты не оставляешь меня в покое? Ты говоришь, что привёз сюда и окружил роскошью, но зачем? Зачем тебе вмешиваться в мою жизнь, толкать меня на... на... - Она не смогла закончить предложения и умолкла.
Томаса слова девушки нисколько не обескуражили.
- Я думал, ты никогда не задумаешься, - отметил он, подходя ближе. Элизабет отшатнулась, но он поймал её за руку и отвёл к стулу. Усадив девушку, сам присел на край столешницы и внимательно посмотрел на лицо собеседницы. - Я говорил тебе в самом начале, что твоя душа принадлежит мне, но понимаешь ли ты, что это значит? Вижу, что нет. Ты внушила себе, что, избегая пороков и искушений, потеряешь для меня привлекательность и с тех пор ведёшь до отвращения порядочный образ жизни. А ещё ты полагаешь, что я не смогу забрать причитающегося себе по праву, если останешься чистой и - ха-ха! - беспорочной. Мои упрёки вызывают в тебе затаённую радость, ты всё надеешься, что я прогоню тебя или верну домой. Эту надежду ты можешь оставить. Знай, моя глупая девочка, что от твоей моральной чистоты мало толку. Мне сойдёт любая душа, ибо со временем я собираюсь сделать из тебя демона. Что ты вздрогнула и отвернулась? Я внушаю тебе такое отвращение? Прискорбно, весьма прискорбно. Ты ведь простишь меня за то, что я поднимаю столь неделикатную тему в присутствии дамы, когда я скажу, что демоны не имеют потомства? Между тем нас истребляют весьма безжалостно. Мы пополняем свои ряды за счёт обращения людей, чьи души выкупаем или забираем по обычаю. Твои подруги все добровольно присоединились к моим друзьям и даже счастливы, насколько это возможно для демонов.
- Ты лжёшь.
- Откуда такая уверенность? Или ты считаешь, что мои друзья не могут понравиться девушкам, особенно живущим в провинциальной деревушке? Уверяю тебя, дела обстоят именно так, как я говорю. Но позволь мне продолжить, тебе осталось узнать ещё немного. Итак, душа. Когда-нибудь ты станешь одной из нас, что за радости от столь убогого приобретения? Ты скучна, невежественна, боязлива. Ты не умеешь наслаждаться жизнью, никогда не пытаешься что-то сделать самостоятельно. Став демоном сейчас, ты потерпишь полный крах, тебя уничтожит первый же экзорцист одним словом. Кто осудит его? Болезнь демонов - непрерывная тоска по человеческой жизни, поэтому я и трачу время на бессмысленную девчонку. Тебя погубит твой несносный характер. Неужто ты думаешь, что я буду возиться со столь жалкой демонессой? Ты ещё можешь представлять интерес сейчас, когда в тебе бьётся живая жизнь, хотя я начинаю сомневаться, что в твоих жилах течёт кровь, а не вода. Не попробуй я её той ночью... Ты краснеешь и отводишь глаза. Ты всегда прячешь взгляд, не хочешь разговаривать. Когда ты присоединишься к нам, поверь, моя милая, я не буду столь мягким наставником. Ты столкнёшься с реальностью, с такой, какая она есть на самом деле и горе тебе будет, если... Ну вот, ты плачешь. Ты надеешься меня разжалобить или не можешь удержать слёз? В любом случае, это бессмысленно. Запомни, истинная леди всегда знает, перед кем имеет смысл плакать, а перед кем нет и всегда может себя контролировать. Запомнила? Нет, это невыносимо. Возьми платок и погляди на себя в зеркало. Погляди-погляди. На своё распухшее лицо, красные глаза. Не стыдно?
Элизабет уткнулась в протянутый платок и горько рыдала, не поднимая головы.
- Вот наказание! Стоило мне отучить тебя падать в обморок при первом удобном случае, как ты пристрастилась к рыданиям. Тебя настолько ужасает перспектива присоединиться к нам? Нет, прекрати плакать и постарайся слушать! Ты слишком нагло пользуешься тем, что я не приказываю тебе напрямую. Чего ты хочешь добиться своими слезами? Даже если - заметь, я говорю "если"! - ты бы разжалобила меня, всё равно я не мог бы отпустить тебя на свободу, не взяв ничего взамен. А на свете очень мало таких вещей, которые могли бы по ценности соответствовать человеческой душе.
Элизабет оторвалась от платка с сияющими глазами.
- Но они есть? Чего же ты хочешь?
- Маленькая лицемерка! - расхохотался Томас. - Ловко же ты обвела меня вокруг пальца! Ты натолкнула меня на тему, о которой я не собирался говорить ни с тобой, ни с кем другим. Неприятно, знаешь ли, вспоминать о прошлых поражениях. Но... у меня сегодня настроение поговорить, если ты готова слушать. Киваешь. Мне приятно видеть в тебе такую покорность. Я ставлю одно условие этого разговора - не плачь хотя бы сегодня. Согласна?
Получив ещё один энергичной кивок, он перевёл взгляд в потолок и неторопливо приступил к рассказу.
- Из моих слов ты можешь сделать вывод, что и я когда-то был человеком, и будешь права. Я не продавал свою душу и не посещал заколдованных мест, как ты. Я учился и, смею заверить, учился блестяще, постигая таинства магии. Эта наука сегодня не в чести, но и тогда нам приходилось таиться. Меня по праву считали лучшим учеником многие наши наставники. Мне прочили блестящее будущее. Мир лежал у моих ног - достаточно наклониться и взять... но этого я сделать не успел. Наш наставник по демонологии был умным и хитрым человеком. Он не был стар, но боялся смерти. Демоны привлекали его бессмертием: мы не стареем и не умираем. Правда, у нас не бывает потомства и очень, очень немногие готовы признать наше существование жизнью. Нет, наш наставник не хотел рисковать. Он искал состояние, которое дало бы ему возможности демонов, не отнимая человеческой природы. Искал долго, упорно и бесполезно. Нам - мне и моим друзьям, среди которых я верховодил - он предложил участвовать в его опытах. Мы приехали втринадцатиром в дом в отдалённой деревне и приступили к работе. Наставник превратил нас в демонов, но обещал вернуть человеческий облик, когда опыты будут окончены. Работа была интересной, но результатов не дала. Нет, наставник не бросил нас, хотя и намеривался. Он честно попытался вернуть нас в прежнее состояние, но потерпел неудачу. К тому моменту мы приобрели многие неприятные черты демонов и наставник испугался. Властью создателя он наложил на нас чары, привязывающие к дому, и поторопился уехать. Долгие, бесконечные годы мы поддерживали своё существование редкой порцией крови, если находился чудак, в шутку или по незнанию забредший в наш дом. Танцующие с нами девушки всегда убегали раньше, чем мы могли их поймать, а только их кровь могла разорвать постылые узы. О дальнейшем ты знаешь. Мы вырвались на свободу. Прошло уже больше века, жизнь переменилась, к счастью, демоны быстро учатся. Но, ты знаешь, я всё чаще с грустью смотрю вперёд. Какое будущее нас ждёт? Дни, проходящие в небытии, ночи, проведённые в охоте? Искушения, купленные души, новые демоны? К этому ли мы стремились когда-то? Почему ты отводишь взгляд? О! Ты плачешь. Ты плачешь и хочешь скрыть это от меня. Тебе стало меня жалко? Что за ничтожное зрелище - демон, чью судьбу оплакивает его же собственная жертва! Осуши слёзы и выслушай меня. Ты спрашивала о цене. Я назову её. Он, тот наставник, который обрёк нас на вечное проклятие - жив. Он жив, и он человек. Я чувствую это. Каждую ночь я чувствую его присутствие в этом мире. Но я не могу найти его. Демон не может обнаружить своего создателя, если тот не откроется ему, а он осторожен. О, как он осторожен!
- Ты хочешь... - в замешательстве начала Элизабет, со страхом вглядываясь в горящие от возбуждения глаза демона.
- Да! - выкрикнул он, наклоняясь вперёд и хватая её за руку. - Найди его! Найди его для меня и можешь быть свободна! Вот моя цена! Это - единственное, что мне нужно, единственное, из-за чего я могу тебя отпустить.
- Но я ни знаю ни его имени, ни внешности, ни где он живёт... как мне найти его?
- Я дам тебе описание. Я укажу все имена, под которыми он скрывался, все места, в которых он жил. О, если бы я мог искать его сам! Увы, я не могу даже нанять людей для поисков! Ты - единственная моя надежда! Впрочем... - Томас буквально отбросил руку девушки. - Забудь. Что ты можешь сделать, глупая отзывчивая девочка? Ты ни на что не годишься и ни к чему не способна. Забудь и смирись со своей судьбой. Я тоже... постараюсь.
- Нет! - Теперь уже Элизабет придвинулась к Томасу и взяла его за руку. - Расскажи хотя бы всё, что знаешь о нём и, клянусь...
Свободной рукой Томас закрыл ей рот.
- Не клянись. Советую выкинуть из головы эти мысли, но желание дамы - закон. Я расскажу тебе.
Когда демон ушёл, прошла уже половина ночи. Певец за окном давно умолк, так и не дождавшись ни привета, ни осуждения. Элизабет прошлась по полутёмному кабинету, погружённая в лихорадочные мысли. Будущее страшило и приводило в отчаяние. Стоило девушке остаться одной, как стала с беспощадной ясностью очевидна правота демона: ей не стоит и надеяться отыскать того человека, который стоил её души.
Внезапный вздох заставил девушку оглянуться. Дверь, соединяющая кабинет с библиотекой, отворилась. За ней стоял слуга - молодой ещё парнишка, простоватый и сметливый одновременно. Стоял и беззвучно открывал рот в непритворном ужасе.
- Дик? Давно ты здесь? - резко спросила Элизабет. Несчастный парнишка потеряно кивнул. Он слышал весь разговор. Девушка поняла: слуга вот-вот бросится с криком прочь, всем рассказывая, что его хозяйка - одержимая демоном ведьма. Её охватила паника. Перед глазами словно взметнулся костёр, который будет ей уготовлен. Нет, она не хотела умирать, она хотела жить, дышать, смеяться!
Все уроки Томаса пронеслись у Элизабет в голове. Нет, она не позволит свершиться даже неизбежному, она подчинит события своей воле!
Втянув слугу в кабинет, Элизабет закрыла дверь и заперла на ключ.
Элизабет сидела в своём кабинете и плакала. Плакала впервые за последние три года. Всё это время ей было не из-за чего плакать. Не из-за чего - до сих пор.
Внезапно чужие руки подняли её голову, отвели ладони от лица и бережно вытерли ослепшие от слёз глаза.
- Джон? - с надеждой спросила девушка.
- Увы, моя красавица, - услышала она до боли знакомый голос. - Это не Джон, это бедный Томас, одинокий демон, которого ты так жестоко бросила три года назад.
- Ты...
- К вашим услугам, сударыня.
- Зачем ты пришёл? Полюбоваться на моё горе?
- Нет, ты невозможна. Во-первых, тебе прекрасно известно, что я не выношу женских слёз, особенно твоих. Ты плачешь как-то особенно надрывно, можно сказать, всю душу вкладываешь в это занятие. А во-вторых, мне не требуется разрешение, чтобы повидать свою... ну, скажем, подопечную.
- Я спрошу иначе, - медленно произнесла Элизабет, пытаясь унять всхлипывания. - Зачем ты пришёл именно сейчас?
- О, моя красавица, вот это хороший вопрос. Тебе стоило ещё бы и спросить, почему я не приходил раньше. Мне было бы так лестно думать, что ты ждала меня всё это время, высматривала в темноте... Но - нет. Увы. Тебе не нужен бедный демон, которому ты обязана всем. Как прискорбно видеть подобную неблагодарность! Вот они, люди!
- Зачем ты пришёл? - процедила выведенная из себя его фиглярством девушка.
- Всему своё время, моя дорогая. Итак, обнаружив твоё бегство, я не стал тебя преследовать. Раз девочка хочет самостоятельности - пускай. Быть может, это я подавлял твою личность и мешал тебе раскрыться в полной мере. Но сейчас я вынужден вмешаться. И, знаешь, почему? Потому что ты, моя дорогая, полный банкрот, как говорят в деловых кругах.
- Банкрот?
- Я надеюсь, ты знаешь это слово? Во-первых, деньги. Я дал тебе много денег, но ты истратила все. По моим представлениям, тебе должно было хватить лет на десять... Нет, подожди. Я не собираюсь требовать отчёта за эти годы. Я мог бы, конечно, оставить тебя без средств к существованию. Но на это у меня, увы, нет времени. Ты спросишь почему? Я отвечу. Потому что ты полный банкрот в личной жизни. И в жизни вообще.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Милая моя, позволь спросить о причине твоих слёз. Нет, можешь не отвечать. Я и так знаю. Тебя бросил возлюбленный, который, кстати, так и не стал твоим любовником. Я всё порывался прийти и спросить, зачем же дело стало, но боялся, что ты не поймёшь. Я не буду предлагать тебе вопрос, почему он так и не попросил тебе руки. Я не буду тебя унижать рассказом о его любовницах... нет, сядь и помолчи, сверкать глазами будешь потом. Я расскажу, с кем он изменяет тебе сегодня. Да сядь ты, кому говорят! Всё совершенно невинно: благороднейший Джон проведёт эту ночь со своей совестью. Нет, он не собирается раскаяться и вернуться к тебе. Увы, его суровая совесть приказывает донести инквизиции на ведьму. Не веришь? Что ж, твоё право. А то бы я рассказал тебе немного о будущем... Сегодня твой возлюбленный пьёт и страдает. Возможно, я несправедлив к нему и в его сердце тлеет искорка привязанности к тебе... она погаснет к рассвету. Весь день он будет приходить в себя после попойки, а вечером... Мне интересно одно - тебя сожгут в собственном доме ночью или потащат на костёр утром? Вряд ли это потребует дольше времени, причин для громкого процесса и, значит, допроса с пристрастием, я не вижу. Политических причин, я имею в виду. Что же ты молчишь, разевая рот? Или тебе не хочется плакать?
- Это... это неправда.
- Милая моя девочка, кто же спорит? Конечно, я, гнусное порождение ночи, солгал тебе. Конечно, завтра твой возлюбленный вернётся... обязательно вернётся... с инквизитором, толпой и факелами! Тебе надо скрываться. Я только не могу решить, готова ли ты присоединиться к нам, или дать тебе шанс начать новую жизнь? Вообще-то, второй вариант мне не нравится, ты и так много получила, пришла пора платить.
- Присоединиться?!
- А что такого? Ты, кажется, давно знаешь о своей судьбе. За три года могла бы смириться... Впрочем, у тебя есть ещё выбор. Я могу забрать причитающееся мне сегодня или завтра. Во втором случае ты можешь ещё день прожить человеком. Так что, хочешь отсрочки? О, у тебя, кажется, отнялся язык. Молчание - знак согласия. Подождём до завтра, так даже интересней. Ну а пока, не удовлетворишь ли ты моё любопытство? Я понимаю, почему этот распрекрасный Джон от тебя ушёл - ты рассказала о себе и о своём проклятии. Забавно, почему общение с теми, кто ещё только станет демоном, да ещё и не по своей воле, наводит такой страх? Почему он не подумал, что ты - невинная жертва, а он - отважный рыцарь, призванный расколдовать принцессу? Увы. Теперь ты обречена. Но не будем предаваться грустным размышлениям. Скажи, почему ты проболталась? С тех пор, как ты тайно уехала, ты перестала быть такой круглой дурой, как раньше. Но и тогда ты не разглашала нашу тайну направо и налево. Из-за чего же? Из-за любви?
- Нет, - угрюмо ответила Элизабет, дождавшись, когда Томас замолчит. - Не только. Он... он требовал объяснений из-за... из-за... я сделала ошибку...
- Какую же, моя дорогая? Что надо было такого сказать, чтобы приоткрыть завесу таинственности, которой ты окутала свою жизнь?
- Не смейся надо мной. Он клялся, что выполнит любую мою просьбу.
- И ты, конечно, попросила. О чём же?
- Убить, - выплюнула Элизабет.
- О! Ты стала кровожадной, красавица. Надеюсь, ты просила не о моей смерти? Нет? Кстати, ты меня поражаешь. На что же ты надеялась? Ещё не стала демоном, а уже склоняешь человека к греху. Блестяще. Ты делаешь успехи. Я могу порадоваться твоим достижениям.
- Но тот человек должен был умереть много лет назад!
- Ты сама так решила? Удивительное нахальство, девочка! Кто ты такая, чтобы решать вопрос о жизни и смерти других людей?
- Нет, так решило время.
- Тогда почему же ты не предоставишь времени самому вершить свой суд?
- Но... Он скрывается...
- Ладно, оставим загадки на другой раз. Скажи прямо, кого ты хочешь убить?
- Подойди к той стене и нажми на подсвечник на третьей полке.
Демон послушался, и в стене открылся тайник. В глубине ниши лежали миниатюрные портреты одного и того же человека.
Томас взял в руку одну миниатюру и ахнул, потеряв свою учтиво-развязную манеру разговаривать.
- Это он! Элизабет, это он! Откуда... откуда у тебя его портреты?
- Мне нарисовали их по твоему описанию. Когда я уехала, Дик - мой слуга, ты его не помнишь, - взял описание и заказал эти портреты. А потом нанял верных людей. На прошлой неделе они отыскали твоего... наставника.
- И ты решила убить его, - констатировал демон, справившись с волнением. - Как трогательно. Кстати, а что с этим Диком? Как ты объяснила свои распоряжения? Или рассказала правду? Странно, я не чувствовал, чтобы над тобой склонилась беда тогда - три года назад. Он оказался более милосерден, твой Дик, чем Джон? Или ты хорошо заплатила? Не туда ли ушли твои денежки?
- Нет. Я... я уговорила его мне помочь.
- Однако же, смело! А почему ты рассказала обо всё именно Дику? Он такой необыкновенный малый?
- Нет, он... он подслушивал той ночью. Когда ты... Когда я... Мне... мне пришлось...
Впервые за три года Элизабет не знала, что и как отвечать. Присутствие Томаса лишало душевного равновесия.
- Можешь не продолжать, я понял. Ты нашла способ припугнуть Дика, и он добровольно тебе помогал. А чем ты его напугала?
- Я... я не... Я сказала, что вернусь за его душой, если погибну.
- Без моего разрешения! Нет, твоя дерзость очаровательна. Но - ты поступила умно, поэтому не будем больше о Дике. Надеюсь, на этот раз он не подслушивает?
- Нет, я отпустила его, как обещала.
- Разумно. Тогда вернёмся к Джону. Ты попросила убить человека и он отказался. Наотрез. А потом не выдержал, и принялся выяснять, откуда такая кровожадность. Он клялся в любви, в преданности, может быть, ревновал... Ты сдалась. Я прав?
- Но откуда ты?..
Томас рассмеялся.
- Милая моя, это же очевидно! Осталось добавить лишь несколько штрихов к твоей истории - услышав страшную правду, он отшатнулся и покинул тебя. Надеюсь, он не успел тебя оскорбить на прощание? Нет? Прекрасно. Значит, его уход был безмолвным и печальным, а в душе у благородного человека по имени Джон бушевала целая буря! Ну, что же ты злишься, красавица? Разве я не прав? Или тебе не нравится как раз справедливость моих слов? Кстати, меня снова терзает любопытство. Скажи, а что ты собиралась делать после того, как Джон отказался выполнить твою просьбу? Или ты ещё не успела обдумать свои действия?
- Нет, - тихо ответила Элизабет. - Я просила несколько дней назад и даже не рассердилась, когда Джон сказал, что не сможет... Я хотела сделать это сама...
- Что - сама? Ты сама хотела убить этого несчастного профессора демонологии? Только потому, что он бессмертен?
Девушка покраснела.
- Глупышка, неужели, по-твоему, это так легко сделать?
- Да!
- Нет, ты неподражаема. Мы не виделись жалких три года - они показались мне вечностью, моя дорогая! - и вот до чего ты докатилась. Оставим в стороне вопрос о твоей готовности к злодеяниям, обсудим практическую сторону. Ты собиралась пробраться к нему в дом? В дом, наверняка обвешанный магической защитой и кишмя-кишащий слугами? Или подкараулить на улице, где его также неусыпно охраняют, да и сам он, хитрый лис, ещё когда мы были знакомы, не позволял даже ученикам приблизиться на длину клинка. Как ты собиралась его поймать, милое дитя?
- Я не дитя! - в запальчивости выкрикнула Элизабет. Язвительная речь демона лишала способности внятно мыслить и говорить. Она постаралась успокоиться и преисполниться холодного достоинства. - Ты можешь посмотреть на письменном столе, красно-чёрная визитная карточка.
- О! Ты делаешь успехи. Буду после полуночи пятого числа сего месяца... Это же сегодня! Да, Элизабет, я начинаю скучать по той глупенькой девчушке с нелепыми идеями о справедливости и долге. Теперешняя ты - это что-то страшное! Как ты добилась его визита?
- Я - известная покровительница искусств и науки, - сухо ответила Элизабет. - Я не жалею денег. Я помогаю многим. Даже волшебники нуждаются в богатых покровителях. Мне стоило сказать, что я заинтересовалась им и хотела бы видеть - и вот твой неуловимый маг наносит мне визит.
- Как же ты переменилась! - покачал головой Томас. - Сколько холодного расчёта! Снимаю свои слова - ты с умом потратила мои деньги, с большим умом. Так что же, сегодня? Ты сегодня собиралась воплотить свои кровожадные намерения?
Элизабет молча склонила голову. В мгновение ока демон очутился радом с ней.
- Этим? - небрежно спросил он, вынимая из высокой причёски заколку-кинжал. Волосы девушки рассыпались по плечам, но она даже не обратила на это внимание. - Опасная вещица.
- Отдай!
- И не подумаю. О, вижу, ты не так уж расстроена... Посмотрим, что тут у нас... сударыня, позвольте ручку... Сколько перстней! И все с секретом. Позволь-ка... - Элизабет замерла под строгим взглядом демона, и Томас по одному снял кольца с её рук. - Яды. Аж несколько. Ты начинаешь меня пугать, красавица. Надеюсь, это всё? Да? Что ж... - Томас сжал ладонь, на которой лежали заколка и перстни в кулак. Когда он разжал руку, там лежала горстка пепла. - Вот так-то. Яды детям не игрушка, моя красавица.
- Отдай! Отдай немедленно!
- Поздно уже. Поздно. Кстати, если в твоём доме есть ещё что-нибудь смертоубийственное, лучше скажи сейчас. Я не позволю тебе испачкать свои прелестные ручки в крови.
- Да как ты...
- Я всё смею, моя дорогая. Я твой хозяин. Можешь зарубить это на своём прелестном носу.
- Но...
- Что - но? Тебе что-то не нравится, моя дорогая?
- Но я же нашла твоего врага! Я выполнила твоё условие! Ты же обещал!..
Томас расхохотался.
- Элизабет, ты так и не повзрослела! Глупышка, тебе хочется умереть? У тебя нет денег, завтра тебя придут убивать, а сегодня в полночь - у нас уже меньше часа, - в твой дом придёт могущественный колдун. Ты действительно хочешь остаться без моего покровительства? Если да - я сию же минуту удаляюсь, моя храбрая девочка. Ты выполнила условие, нашла моего бывшего наставника - честь тебе и хвала! Мне уходить, красавица? Молчишь? Ладно, я пошёл. Кстати, мой прощальный подарок - ты можешь пообещать мне свою душу, уже сгорая в пламени завтра. Правда, потом потребуется много крови, чтобы привести тебя в чувство... да и характер у тебя неизбежно испортится... Однако непрерывность своего "я" ты сохранишь. Первое время тебе даже будет казаться, что ты живёшь. Так мне уходить, Элизабет?
- Нет. Останься... Не... не оставляй меня. - Признание слабости не хотело выходить из горла, из плотно сомкнутых губ. Элизабет сама не поняла, она ли это сказала. Томас, до того метавшийся по кабинету, снова оказался рядом с девушкой. Он положил руку на её голову и вынудил смотреть ему в глаза.